Мой визави

Глава 5

Чертов выходной. Может, мне вторую работу найти? Нет, ну а что? Всё лучше, чем сходить с ума в четырёх стенах. Головная боль после выпитого накануне прошла. Квартира убрана. Часы показывали всего два часа дня. До тренировки в фитнес-центре ещё куча свободного времени, а я, чёрт возьми, не знаю, чем мне заняться. Захожу на кухню и со злостью вытаскиваю упаковку муки. Я отношусь к той странной категории женщин, которых успокаивает процесс готовки. Возня с тестом, ингредиентами, умиротворяющий запах выпечки − мой личный дзен. Я, конечно, не знаю, куда я потом дену этот пирог. Неважно, может, собакам на улице скормлю. Главное, успокоиться и убить время.

Спустя два часа пирог готов. Ещё спустя час, вымыта посуда и вычищена вся кухня. На часах пять вечера, блин… Съев большой кусок пирога, набираю номер Баевой. Она не поднимает трубку: или на работе, или отлёживается после вчерашнего. Делать нечего, собираюсь и иду гулять по магазинам, заодно и мусор вынесу. Через два часа я завалилась домой с огромным пакетом, в котором лежит, наверное, добрая половина ассортимента местного продуктового супермаркета и новенький телефон. Откладываю новый гаджет в сторону и, прихватив спортивную сумку, отправляюсь в фитнес-центр.

Занятие проходит хорошо. Алина улыбчива и доброжелательна, только у меня, словно развивается невроз именно в этом помещении. Я всё время смотрю по сторонам, высматривая Стаса, и постоянно сбиваюсь с ритма.

− Я думаю, на сегодня можно закончить, – произносит Алина. – Всё отлично, только побольше собранности не помешает.

− Спасибо, я постараюсь, – отвечаю девушке, поглядывая на дверь. – Всего доброго, – улыбаюсь ей и отправляюсь в раздевалку. Ну, вот что за чёрт? Одергиваю сама себя. Ну и зачем мне сдался этот хам? Чего я все два часа его высматривала? Идиотка клиническая, честное слово.

Стоило мне зайти в квартиру, как раздался звук телефонного звонка. Баева оклемалась, видимо.

− Привет!

− Динка, ты завтра занята? Ну, то есть работаешь?– без приветствия произносит Настя, по звукам и частому дыханию она явно куда-то спешит.

− Нет, а что?

− У меня тут билет свободный нарисовался на открытие выставки Эрнесто Моро, и я очень на тебя надеюсь.

− Во сколько нужно быть готовой?

− О, наш человек! – восклицает подруга. − Савельева, я тебя обожаю. Будь готова к пяти, я за тобой заеду.

− Договорились.

− Всё, я побежала, целую в обе щёки, – запыхавшись, проговорила Настя.

− До завтра.

Галерея встретила нас шумом. Народу было много, все прохаживались по залу с бокалами шампанского в руках и разглядывали картины молодого талантливого художника. По крайней мере, таким он был заявлен на афише.

− Как понимаю, мазня не очень, раз шампанское через края плещется? – я окинула взглядом переполненный зал и невольно скривилась.

− Ой, Дин, ты сюда попытки творчества пришла рассматривать или с нужными людьми знакомиться? Мне вот на эти шедевры живописи плевать. Я надеюсь уболтать директора холдинга «Восток» на новый контракт.

− Пусть твоё руководство об этом заботится. Тебе-то какое до него дело?

− Ой, Савельева, ты точно блондинка, не тупи. Если я его приведу в фирму в качестве клиента, то мне и процент от сделки хороший в карман упадёт, и место директора отдела гарантированно. А ещё он симпатичный.

− Три зайца одним махом? А не много ли для тебя, Баева?

− В самый раз, пошли, – Настя потянула меня в центр зала и принялась знакомить с теми, кого знала, попутно включаясь в разговор других компаний, при этом ещё успевала обмениваться визитками и мило улыбаться.

Спустя какое-то время, приговорив пару бокалов с шампанским, я уже рассматривала висевшие на стенах картины с неким интересом. Чувствую, ещё пара порций алкоголя, и я начну искать в этой мазне глубокий философский смысл, а ещё через пару − его найду.

− Болонка, только не говори, что ты интересуешься живописью? – можно было не гадать, кому этот голос принадлежал.

− Франц, всё-таки в тебе есть наклонности маньяка. Ты меня преследуешь? – обернувшись, я встретилась взглядом со Стасом, которого явно веселила наша внезапная встреча.

− И тебе добрый вечер, принцесса! Судя по тому, что это ты мельтешишь последнее время перед моими глазами, у меня закрадываются совершенно иные мысли. Кто кого преследует, это разобраться надо, – он иронично приподнял левую бровь, чем ещё больше меня взбесил.

− Стас, а у тебя голова часто болит? – мило улыбаясь, обратилась я к своему собеседнику.

− А что? – недоумение так и сквозило в его голосе.

− Да, думаю, корона тебе голову сильно жмёт.

− Считаешь, пора размерчик сменить? – спросил Франц, еле сдерживая смех.

− Скорее самомнение умерить.

− Мне и так хорошо живётся. Не вижу смысла себя в чём-то ограничивать.

− П-ф-ф, – от такой наглости и уверенности в себе у меня просто пропал дар речи.

− Вот он − взрослый ответ взрослой девушки, уважаю, – усмехнулся Стас, а я, насупившись, отвернулась в сторону. Он, молча, потягивал шампанское, с ехидной ухмылкой на губах поглядывая в мою сторону, и я не выдержала.

− Всё? Закончилось остроумие или мне ещё помолчать?

− Ой, Болонка, твоё молчание было бы настоящим благом для окружающих, но, как понимаю, быть милостивой к обществу ты не намерена.

− Ты хам, Франц! Причём самый настоящий.

− Твоя симпатия ко мне не взаимна, увы, – насмешливо произнесла эта сволочь и отсалютовала мне бокалом. − Так что это за смена локации: из ночного клуба на культурное мероприятие?

− Стараюсь просвещаться, Станислав Львович.

− И как? Получается?

− Ну, либо я ничего не смыслю в искусстве, либо это, – я махнула рукой в сторону картины, – всего лишь разлитая из банки на холст краска, – Стас рассмеялся, уже не сдерживаясь.

− Не ожидал увидеть тебя на таком сборище. Может, ты ещё и в театры ходишь? – ирония из него хлестала, как из фонтана.

− А ты у нас ценитель искусства?

− Боже упаси. Присутствие на подобных мероприятиях – это, скорее, вынужденная необходимость. Никогда не знаешь, знакомство с какими людьми тебе пригодится.

− Я тут с подругой, точнее, по её просьбе.

− Ну, тогда желаю успехов в просвещении, – улыбнулся Стас и направился в другой конец зала, к компании мужчин.

Через два часа, насытившись вдоволь созерцанием современной живописи, Баева вызвала такси, а я, сев в машину, устало отвернулась к окну. Разговаривать не хотелось. Да и честно говоря, было не с кем. Настя щебетала по телефону, наигранно смеясь и флиртуя. Домой не хотелось. При мысли, что я снова окажусь в одиночестве в четырех стенах наедине с собственными мыслями, бросало в холод.

− Простите, а можно повернуть на улицу Ленина? – обратилась я к водителю.

− Ты куда собралась? – спросила Настя, прикрыв рукой динамик на телефоне.

− В «Линч», − отвечаю, снова отворачиваясь к окну. Баева заканчивает свой разговор и, наконец, переключает своё внимание на меня.

− В честь чего праздник? Тебе же на работу завтра.

− Плевать.

− Неожиданно, конечно. Но… пох*й, пляшем? – произносит Баева, растянув губы в ослепительной улыбке.

Громкая музыка, беснующиеся на танцполе люди, полумрак и разноцветные всполохи света − всё это до боли напоминает «Эру», отчего тут же неприятно колет в груди. Заказываю бокал за бокалом, пытаясь залить таким образом свои воспоминания, и снова возвращаюсь на танцпол. Когда я в очередной раз возвращаюсь к бару, Баева уже сидит в окружении двух мужчин, один из которых начинает меня «клеить» стандартными и неоригинальными подкатами.

− Может, на брудершафт за знакомство? – обращается он ко мне.

− Да запросто, – мы выпиваем и целуемся, откровенно, грязно и неприятно.

− Я хочу танцевать, – выкрикиваю я, хлопая по столу ладонью.

− Так пошли, детка, зажжём этот танцпол, – произносит мой новый знакомый, беря меня за руку и вытаскивая из-за стола. Наши танцы такие же, как поцелуй: пошлые, грязные и откровенные. Его руки лапают меня за бедра и грудь. Он прижимает меня к себе слишком тесно, а я лишь закрываю глаза, позволяя ему всё. Если бы эти чужие руки помогли мне забыть прикосновения Артёма… Если бы… могли вытравить все мысли, вытеснить давящее одиночество. Алкоголь ударяет в голову до состояния «карусели». Я смеюсь и повисаю на руках незнакомого мужчины, а потом и вовсе не совсем понимаю, куда он меня ведет. Он что-то шепчет мне на ухо, целует мою шею. Мне до рвоты противны его мокрые губы, скользящие по моей коже, но оттолкнуть или прекратить это нет никаких сил. Может, это и к лучшему. Я открываю глаза, стараясь оглядеться, и понимаю, что мы в кабинке туалета.

− Детка ты сверху, окей? – говорит мой спутник, спуская джинсы и устраиваясь на крышки унитаза. – Ну же, иди ко мне, – он притягивает меня к себе и, задрав платье, сжимает мои ягодицы. – Блин, у меня в кармане резинка, достанешь?

− Дай минуту, мне плохо, – я делаю шаг назад, пока он старается достать презерватив из кармана, и, почти вывалившись из кабинки, натыкаюсь на раковину, в которую меня и тошнит. Голова кружится. Прополоскав рот, сажусь на холодный пол и почти отрубаюсь, даже не соображая, куда подевался мой спутник.

− Дин, Ди-инка-а, вставай, – насилу открываю глаза и вижу перед собой Настю. – Ну, ты даёшь мать. Тебе плохо? – я лишь утвердительно качаю головой. – Этот урод тебе что-то сделал?

− Нет, – выдавливаю из себя, поднимаясь с пола.

− Умойся холодной водой и пошли, такси уже ждёт.

− Насть, который час? – спрашиваю подругу, как только мы садимся в машину.

− Три уже.

− Бл*ть, – произношу, со стоном откидывая голову на сиденье.

− Хреново тебе будет утром, – говорит Баева, вторя моим мыслям. Капитан очевидность, блин.

− Даже боюсь представить.

− Держи, – Баева вытаскивает из сумочки таблетки и протягивает мне. – Хорошо от похмелья помогают, проверенно. Одну сейчас выпей, одну утром, и будешь, как огурчик.

− Спасибо.

− Обращайся.