Мой властелин

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Почувствовав, как затекли ее мышцы, Кайла лениво потянулась и закрыла глаза, отдавшись воспоминаниям.

Черт побери, она все чувствовала прикосновения его губ, его рук. Приятное тепло, магию умопомрачительного наслаждения. Ведь это все, что между ними было. Физическая близость двух человек, которых влекло друг к другу.

Кого она пытается обмануть? – подумала Кайла, вставая с постели и направляясь в ванную.

Одетая в слаксы, майку и сандалии, с собранными в хвост волосами, она спустилась в столовую и обнаружила, что Дуардо уже уехал в город.

– Мы с вами отправляемся за покупками, – сообщил ей Спенс, когда она закончила завтракать.

– Опять? Вы, наверное, шутите. Он наклонил голову.

– Так распорядился Дуардо. Кто она такая, чтобы спорить?

– Давайте сначала навестим Джекоба, – сказала Кайла, вставая.

– Мы должны вернуться домой не позже трех. Церемония назначена на пять часов.

Свадьба.

О боже! К концу дня она станет Кайлой Антонией Альварес. Во второй раз.

– Конечно, – спокойно произнесла девушка, хотя ее нервы были натянуты как струна.

С течением дня это состояние не прошло, а лишь усилилось. Джекоб по-прежнему находился под влиянием перенесенного наркоза и все время спал. А Кайла так нуждалась в поддержке! К кому же обратиться? К мужчине, который скоро должен был стать ее мужем? Если бы их свадьба имела для него какое-то значение, он не стал передавать ей указания через Спенса.

Кайла еще никогда не чувствовала себя такой одинокой.

Когда девушка вернулась домой, выглаженное свадебное платье уже лежало на ее кровати, и она поблагодарила Марию.

– Вчера, разбирая ваши покупки, в одном из пакетов я обнаружила вот это. – Экономка протянула ей большой конверт. – На нем ваше имя.

Поняв, о чем идет речь, Кайла нахмурилась.

Это были документы, подтверждающие, что Дуардо завладел компанией ее отца на законных основаниях.

Разрезав конверт, Кайла достала бумагу.

Самое главное – это даты. Сам текст можно было не читать, но она все равно просмотрела его. К горлу подступила тошнота, когда Кайла поняла, что отец ей лгал.

Она закрыла глаза, затем снова открыла. Если Бенджамин солгал насчет этого… значит, эта ложь могла быть не единственной.

Боже милостивый!

Все же она должна была себя в руки, потому что до свадьбы оставался всего час, а ей нужно было еще принять душ, уложить волосы, нанести макияж и одеться.

Было уже половина шестого, когда Кайла надела кремовое платье и начала возиться с застежкой.

– Позволь мне тебе помочь, – предложил Дуардо, и их пальцы соприкоснулись, когда он взялся за замочек молнии.

Он двигался бесшумно, словно кошка, она даже не слышала, как он вошел.

Застегнув молнию, Дуардо повернул Кайлу к себе лицом и понял, как она внутренне напряжена. Ее расширившиеся голубые глаза тревожно смотрели на него.

Не говори банальностей и не прикасайся ко мне, молча взмолилась она, внезапно почувствовав себя уязвимой.

– Дай мне двадцать минут на то, чтобы принять душ и переодеться, а затем мы вместе спустимся вниз.

Кайла сомневалась, что сейчас было самое подходящее время, но не могла больше ждать.

– Я должна перед тобой извиниться. Он пристально посмотрел на нее.

– Я просмотрела бумаги и убедилась, что Бенджамин мне лгал, – произнесла она дрожащим голосом. – Прости меня.

– Извинения приняты, – тихо сказал Дуардо, снял пиджак и скрылся в ванной.

Через девятнадцать минут он был готов. Кайла так нервничала, что каждую минуту смотрела на часы.

Спенс, Мария, Джозеф и священник ждали их в гостиной. На маленьком столике, покрытом скатертью, стоял букет роз и свеча.

Произнеся вступительную речь, священник объявил Дуардо и Кайлу мужем и женой. Обмен кольцами завершал церемонию, и у Кайлы перехватило дыхание, когда она обнаружила, что это те же самые кольца, которыми они скрепляли свой первый брак.

Он сохранил их? Но почему?

Дуардо наклонил голову и легонько коснулся губами ее губ. В этот момент она заметила, как блестят его глаза. Интересно, что он сейчас чувствует? Удовлетворение собственника? Или торжество мстителя? Кайла подозревала, что и то, и другое.

Они вместе зажгли свечу, расписались в свидетельстве о заключении брака и поблагодарили священника.

Спенс принес бутылку шампанского и, наполнив бокалы, произнес тост, а Мария поставила на стол поднос с канапе.

Вскоре священник ушел, а следом за ним и слуги.

– На семь часов я забронировал для нас столик в ресторане. Мы отпразднуем нашу свадьбу наедине.

Было бы что праздновать, невесело подумала Кайла, поднимаясь к себе. Впрочем, уж лучше ужинать в ресторане на виду у других, чем дома наедине с ним.

Взяв подходящую к платью сумочку, девушка положила в нее губную помаду, носовые платки и пару банкнот.

«Никогда не забывай брать с собой деньги, дорогая, – часто говаривала ее покойная мать, – особенно если куда-то идешь с мужчиной».

Деньги на такси, подумала Кайла, спускаясь вниз.

Вечером Дуардо предпочитал передвигаться по городу на «астон-мартине». Сегодня он повез ее в ресторан эксклюзивного отеля «Ритц-Карл тон».

Что он задумал? Хочет выставить ее напоказ?

Метрдотель проводил их к уединенному столику, и они сделали заказ.

Изысканная еда, дорогое вино… Кругом богато одетые элегантные люди, готовые платить высокую цену, чтобы быть в центре внимания.

И Дуардо один из них. Правда, для него это была игра, вызов, брошенный всему миру: смотрите, мол, кем я был и кем стал. Доказательство того, что деньги открывают любые двери.

Однако глубоко под маской преуспевающего, уверенного в себе предпринимателя прятался мальчишка, познавший суровые законы нью-йоркских улиц. Это читалось в его жестком взгляде, в пугающей безжалостности, скрывающейся за ледяным спокойствием.

Она стала свидетелем этого три года назад, когда вернула ему кольцо.

– У меня что, внезапно выросли рога? – насмешливо протянул Дуардо, и она невозмутимо посмотрела на него.

– Я еще не успела тебе их наставить. От его мягкого смеха она вздрогнула.

– Надеюсь, не собираешься делать это в ближайшее время?

– Нет.

Мысль о том, что ей снова придется появляться в обществе в роли жены Дуардо, не вызывала у Кайлы особой радости. Она знала, что улыбки и дружелюбие окружающих будут такими же фальшивыми, как и их лживый брак.

– Может, все же попробуешь улыбнуться?

– А разве для этого есть причина?

– Нас хотят сфотографировать. Черт побери, началось!

– Не беспокойся, – заверила она его, – в обществе я всегда буду вести себя так, как того требуют приличия.

Фотограф сделал снимок и, увидев у них на пальцах обручальные кольца, поздравил их, а его спутник записал что-то в своем блокноте.

Завтра сообщение об их повторном браке появится во всех газетах.

Подождав, пока представители прессы уйдут, Кайла спросила:

– Игра на публику, Дуардо?

– Нет.

Могла она ему верить? Впрочем, разве это имело какое-то значение?

– Это как нельзя кстати, – произнес он с едва скрываемой насмешкой, – потому что завтра вечером мы должны будем появиться вместе на благотворительном аукционе.

Неужели?

Мысль о том, что ей после долгого перерыва снова придется появиться в обществе, пугала.

– Предварительная информация, которая увеличит или уменьшит количество сплетен?

Положив вилку, Дуардо ответил:

– Думаю, это послужит обеим целям.

Вне всякого сомнения. У нее на губах появилась готовая улыбка, но глаза оставались серьезными.

– Замечательно.

– Ты справишься.

Да, она справится. Но в ее памяти сохранилась отчетливая картина того, как ее отец скатывался вниз по общественной лестнице. Отложенные, затем отмененные деловые ужины, все уменьшающееся число приглашений. Давние друзья, которые больше не хотели иметь ничего общего с Бенджамином Энрайт-Смитом и его семьей.

На собственном горьком опыте Кайла убедилась, что жизнь – это постоянная борьба за выживание в жестоком мире.

Сделав глоток вина, она поставила на стол бокал.

На благотворительном аукционе соберутся представители высших слоев общества. Женщины, потратив целый день на приготовления к этому мероприятию, будут из кожи лезть, лишь бы превзойти друг друга красотой платьев и дороговизной ювелирных украшений.

– Мне придется добавить к своим покупкам вечернее платье.

Дуардо откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на нее.

– Ты позаботишься об этом завтра.

– Приобретение жены-трофея может дорого тебе обойтись.

Его глаза сузились.

– Если бы мне была нужна жена-трофей, ты бы сейчас здесь не сидела.

У нее кровь застыла в жилах, когда она представила себе, как они с Джекобом, отчаявшись, меняют имена и переезжают в другой город, где живут в постоянном страхе, что их вот-вот обнаружат…

У Кайлы пропал аппетит, и она отодвинула в сторону тарелку. Она не знала, что сказать в ответ, и испытала огромное облегчение, когда Дуардо попросил официанта принести счет.

Глядя в окно автомобиля, Кайла вспоминала свою первую брачную ночь. Как они с Дуардо кормили друг друга десертом, не замечая ничего вокруг.

Как бродили босиком по белому песку Вайкики-Бич, наслаждаясь каждой минутой в обществе, друг друга, а затем вернулись в номер отеля и всю ночь занимались любовью под шепот прибрежных волн…

Она подарила ему свое тело, свою душу… любовь. И верила, что это было взаимно. Тогда больше ничего не имело значения. Пока не вмешалась реальность, и Кайла не сделала неправильный выбор.

Сейчас она вернулась к мужчине, который украл ее сердце. Только с тех пор все изменилось. На этот раз им двигала не любовь, а месть.

Когда Дуардо с помощью пульта дистанционного управления открыл ворота, вдоль подъездной дороги к дому загорелись огни.

Войдя в фойе, он спросил у Кайлы:

– Может, шампанского или кофе?

– Нет, спасибо, – ответила она, поднимаясь по лестнице.

Ей было все равно, последует он за ней или нет, и она, не оглядываясь, прошла в спальню.

Сняв платье и туфли, Кайла быстро приняла душ и надела халат. Вернувшись в спальню, она включила телевизор, нашла интересную программу и села в кресло. Поглощенная документальным фильмом, она потеряла ощущение времени.

– Не можешь уснуть?

Она вздрогнула и, обернувшись, обнаружила, что он переоделся в халат.

– Ты давно пришел?

– Несколько минут назад.

Не успела она и глазом моргнуть, как Дуардо взял Кайлу на руки и опустился в кресло, держа ее на коленях.

– Что ты делаешь? – Кайла попыталась освободиться, но у нее ничего не вышло.

Он обхватил ее за плечи и прижал к себе.

– Тебе нужно, чтобы я ответил на этот вопрос?

Кайла почувствовала, как его теплая ладонь скользнула под ее халат и задержалась на груди. Ее сердце учащенно забилось, и она разозлилась на саму себя за то, что так реагирует на его прикосновения. Хуже всего было то, что он об этом знал.

– Отпусти меня.

– Тебе неудобно?

Ее глаза сверкали от ярости.

– Не играй со мной!

– Ты думаешь, это игра?

Ее ярость только усилилась.

– Да!

Он приподнял ее подбородок, и его рот накрыл ее губы в опустошительном поцелуе, который заглушил ее немой протест.

Кайла стиснула пальцы в кулак и неистово толкнула его в грудь, но все оказалось напрасно. Дуардо лишь на секунду оторвался от ее губ, а затем продолжил свое чувственное вторжение, не переставая ласкать ее до тех пор, пока она не застонала и не начала отвечать на его ласки.

Только почувствовав под собой матрас, Кайла поняла, что он отнес ее на кровать.

Искушение заставить его потерять самообладание было непреодолимым, и Кайла, подождав, пока Дуардо не начнет засыпать, начала свою собственную игру.

Легко, словно крыльями бабочки, она прикоснулась пальцами к его мускулистому животу, затем обвела контур пупка и спустилась ниже, туда, где находилось средоточие его мужественности. Нежно погладив его чувствительную плоть, она почувствовала, как он возбуждается.

На ее губах появилась мечтательная улыбка, но вдруг его сильные пальцы обхватили ее запястье.

– Думаю, тебе лучше остановиться. Месть оказалась чертовски приятной.

– Дорогой. – Ласковое слово, сорвавшееся с ее губ, было не чем иным, как насмешкой. – Я только начала. Что, не в силах это вынести?

Из его горла вырвался еле слышный звук… приглушенный стон или смешок?

Кайла сказала себе, что ей все равно. Дуардо отпустил ее руку.

– Только потом не говори, что я тебя не предупреждал.

Подмяв Кайлу под себя, Дуардо мощным рывком вошел в нее, и они, доведя друг друга до предела в этом первобытном эротическом ритуале, испытали состояние свободного полета.

Кричала ли она? Кайла ничего не помнила, кроме чарующей магии умопомрачительного секса и того, что за ним последовало.

Его руки нежно поглаживали ее тело, губы касались ее виска. Она не хотела двигаться, да и не могла.

С ее губ сорвался стон разочарования, когда Дуардо подхватил ее на руки, вынес из спальни и погрузился вместе с ней в ванну, наполненную теплой ароматной водой.

Кайла не стала открывать глаза.

– Это сон, правда?

– Гмм…

Все было просто великолепным: вода, мягкое полотенце, которым Дуардо вытер ее, удобная кровать, душистое постельное белье.

И руки, которые нежно обнимали ее, пока она спала.

– Вставай. Уже десять часов.

Кайла засунула голову под подушку – и застонала, когда подушку убрали.

– Разве? – пробормотала она. – Я думала, еще только девять.

– Поднимайся, – прозвучал знакомый мужской голос, и, перевернувшись на спину, она открыла глаза.

Дуардо выглядел отдохнувшим… и чертовски мужественным.

– Сначала завтрак, – протянул он, – а затем шопинговая терапия.

Подняв руку, Кайла откинула назад прядь волос.

– Я уже устала ходить за покупками.

– Благотворительный аукцион. Вечернее платье. Ты забыла?

– О, это настоящий ад…

– Возможно. Но сама по себе благотворительность очень достойное занятие. К тому же я уже обещал, что приду. – Он наклонился и положил руку на одеяло. – Спенс ждет тебя.

Кайла быстро позавтракала, и они сразу же поехали в больницу. Ортопед сообщил ей, что доволен тем, как идет процесс восстановления. У Джекоба, который, наконец, окончательно пришел в себя после наркоза, было хорошее настроение, и он искренне поблагодарил сестру за то, что она сделала ради него.

– Это уже входит в привычку; – сказала Кайла Спенсу, когда они вошли в один из бутиков в Дабл-Бэй.

К полудню они покинули торговый район, нагруженные яркими пакетами.

– Теперь домой? – устало спросила Кайла, уложив покупки на заднее сиденье «лексуса».

– Не совсем. Нам еще нужно заглянуть в ювелирный. Дуардо хочет, чтобы вы что-нибудь себе выбрали – из того, что он отобрал.

Возражать было бесполезно. Кайла знала, с какой целью все это делалось. Как жена Дуардо Альвареса, она должна соответствовать определенным ожиданиям.

Час спустя девушка уже рассматривала изысканные бриллианты во всевозможных оправах. Немного поразмыслив, она выбрала пару сережек, ожерелье и подходящий браслет.

– Мистер Альварес распорядился, чтобы я преподнес вам вот это. – С загадочным видом человека, готовящего сюрприз, ювелир достал бархатную коробочку и открыл ее.

Кайла взглянула на изящный кулон, серьги и браслет, и у нее внутри, словно все оборвалось.

– Откуда это у вас? – произнесла она не своим голосом.

– Мистер Альварес, кажется, приобрел этот гарнитур на аукционе. – Он благоговейным жестом коснулся украшений. – Ваш супруг передал их мне совсем недавно, чтобы я в случае необходимости укрепил камни в оправе.

Когда-то эти сапфиры принадлежали ее матери. Это был подарок Бенджамина на день ее рождения.

Ювелир, казалось, почувствовал ее беспокойство.

– Они вам не нравятся?

– Они очень красивые.

Это были любимые украшения Бланш. Вот только для чего Дуардо их купил?

– Кстати, мистер Альварес выбрал для вас еще кое-что.

Ювелир протянул Кайле брошь-часы, циферблат которых был обрамлен сапфирами и бриллиантами.

Кайла молча наблюдала за тем, как ювелир тщательно все упаковывает и вместе с сертификатами кладет в блестящий пакет.

Когда она вернулась домой, было уже почти пять часов. Узнав у Марии, где находится Дуардо, она решительно направилась в его кабинет.

Дуардо оторвался от столбиков цифр на мониторе компьютера, повернулся в кресле и, увидев воинственный блеск в глазах жены, приготовился к ссоре.

– День прошел удачно?

Его мягкий тон лишь помог Кайле укрепиться в своем намерении.

– Я хочу тебя поблагодарить. – Она помедлила. – За сапфиры. За часы. – Ее голос звучал слишком вежливо. – В них жене миллиардера будет не стыдно появляться в обществе.

Дуардо откинулся на спинку кресла и пристально посмотрел на нее.

– У тебя появилось отвращение к драгоценностям?

Ее глаза метали молнии.

– Нет.

– Тогда я не вижу, в чем здесь проблема.

– А тебя не волнует, что я вижу?

– Нисколько.

Ей захотелось его ударить, но она сумела сохранить ледяное спокойствие.

– Ты купил драгоценности моей матери.

Он немного прищурился.

– Да.

– Почему?

Дуардо поднялся.

– Тебе так важно это знать?

– Да, черт побери. – Она посмотрела на пресс-папье, лежащее на столе, мысленно взвешивая его.

– Не стоит этого делать. – За обманчивой мягкостью крылась угроза.

У нее в голове роилась куча противоречивых мыслей, и Дуардо прочитал каждую из них на ее лице.

– Ты заслуживаешь иметь драгоценности твоей матери.

Она все еще не верила ему. Не могла верить.

– Значит, ты планировал снова на мне жениться еще тогда?

Его взгляд посуровел.

– Это никогда не подвергалось сомнению. Кайла вскинула подбородок.

– А мой отец? – Она не могла больше сдерживаться. – Это ты спровоцировал его падение?

– Бенджамин сам себя погубил.

У нее внутри все клокотало от гнева, но Дуардо намеревался использовать это в своих целях. Запустив руку в ее волосы, другую он положил ей на талию и привлек к себе.

Не успела Кайла и слова произнести, как он накрыл ее губы своими, вторгся языком в глубь ее рта и продолжал эту сладостную пытку до тех пор, пока не почувствовал, что она сдалась, пока не услышал приглушенный стон отчаяния, вырвавшийся из ее горла.

Когда Дуардо наконец отпустил девушку, он обнаружил, что ее глаза затуманились, а губы, припухли от поцелуев… и устоял перед искушением довести дело до конца.

Кайла почти качалась под его испытующим взглядом. Напряжение было так велико, что одно неосторожное слово или движение могло все испортить.

Она решила вести себя так, словно ничего не произошло.

– Когда нам нужно выходить? Дуардо посмотрел на часы.

– Через час с четвертью.

– Обещаю, что к этому времени буду полностью готова. – С этими словами Кайла направилась к двери.