Мой враг, мой любимый

Глава 20

Декабрь 1861 года

Зимы страшнее этой Кирнан не могла припомнить.

Почти весь Харперс-Ферри и окружающая местность были опустошены обеими армиями. Северяне уничтожали склады оружия и продовольствия, а конфедераты, вернувшись, уничтожали все, что уцелело, дабы оно не попало в руки врагов.

И этим сменяющим друг друга волнам, казалось, не будет конца.

Сложнее всего дело обстояло в центре города. Непрерывный огонь снайперов-янки, засевших на Мэрилендских высотах, – ему вторили выстрелы конфедератов, укрепившихся на Лаудонских холмах, – заставлял жителей отсиживаться в домах. Когда-то Харперс-Ферри считался крупным городом с населением в шесть тысяч человек, однако теперь большинство населения его покинуло, и он превратился в настоящий город-призрак, где влачили жалкое существование, но не падали духом несколько сот самых стойких.

В канун Рождества Томас и Лейси Донахью приехали в Монтёмарт. Кирнан постаралась сделать все возможное, чтобы превратить этот день если и не в веселое торжество, то хотя бы в приятное. И больше всего она пеклась о близнецах, ведь это было первое Рождество, которое им предстояло отпраздновать без отца и старшего брата.

Сама она, конечно же, испытывала своего рода ностальгию, вспоминая, что ровно год назад, также на Рождество, состоялось ее свидание с Джессом в летнем домике Камерон-холла. Каких радужных надежд была она тогда полна, и не только относительно собственной судьбы! Все вокруг ни на минуту не сомневались, что если дело дойдет до войны, южане в считанные дни с легкостью победят северян.

Тогда никто и представить себе не мог, что Линкольн будет таким упорным, а зловещее пророчество Джона Брауна о том, что земля пропитается кровью, сбудется так скоро.

Рождество прошло тихо и мирно. Вернувшись из церкви, Джеремия зарезал последнюю крупную курицу, а Джейни приготовила к ней вкуснейший гарнир. Лейси привезла с собой яблочный пирог, и обед удался на славу.

Каслмен все еще обитал в Монтемарте. Он быстро шел на поправку и все больше времени проводил на свежем воздухе. Кирнан часто заставала его в одной и той же позе – он невидящим взором вглядывался куда-то вдаль, как будто силился рассмотреть, что там происходит. Ведь сам он уже не вернется в строй. Он дал слово капитану Камерону, а если его слово ничего не значит, то за что же тогда сражаться?

После обеда гости и хозяева обменялись подарками. На сей раз они были весьма скромны – в основном сделаны своими руками. Каслмен и Томас получили теплые носки, Кирнан и Лейси – вышитые носовые платки, Патрисия – кружевную рубашку, перешитую Кирнан из собственной, а Джейкоб – ножны для своего охотничьего ножа. Потом хозяйка Монтемарта, близнецы и чета Донахью поехали в город. Видимо, им придется пробыть в Харперс-Ферри несколько дней: по просьбе Томаса и Лейси Кирнан должна была заверить деловые бумаги.

Первым делом миссис Миллер попросила Томаса отвезти ее на Хай-стрит. Стоя посреди этой некогда оживленной, шумной улицы, девушка чувствовала лишь холод и пустоту. По мостовой ветер гнал сухие листья, а при взгляде на окна домов и витрины магазинов Кирнан лишь зябко поежилась. В городе царили грязь и запустение.

Внезапно ее осенило: да ведь она, вероятно, находится на земле северян! Харперс-Ферри принадлежал к числу графств, ратующих за свое собственное правительство. Во время голосования город наводнили солдаты северян, хотя многие горожане сохраняли лояльность прежним хозяевам. «Наверное, вскоре будет принята новая конституция, – подумала Кирнан, – а там недалеко и до образования нового штата».

Внезапный порыв ветра заставил ее плотнее закутаться в плащ.

«Везде постепенно устанавливают порядок», – с грустью подумала она.

И еще одна новость не давала ей покоя – она беременна. Еще в прошлом году Кирнан только радовалась бы и тут же вышла бы замуж за Джесса.

Но теперь она – вдова Энтони, и предполагалось, что она все еще скорбит по нему. Опять же Джесс уехал на войну. Возможно, она больше никогда его не увидит. Впрочем, даже если каким-то чудом Камерон вдруг очутился бы сейчас перед ней, вряд ли Кирнан призналась, что носит его ребенка. Ведь это означало бы, что в их извечной борьбе она потерпела поражение.

Как только появятся внешние признаки, люди наверняка сурово осудят ее. Ничего другого и ждать нельзя.

Конечно, она с легкостью плюнет на мнение окружающих, но как быть с Джейкобом и Патрисией? Что бы ни случилось, близнецы наверняка захотят жить вместе с нею.

И придется признаться отцу. Кирнан не боялась его гнева: он, естественно, не захлопнет перед ней дверь родного дома, да и ребенка наверняка будет любить. Но вот разочаруется в ней – это точно. Его старческие плечи согнутся под той тяжестью, которую она взвалит на него.

От холода Кирнан совсем закоченела, щеки стали красными, зуб на зуб не попадал от дрожи. Ладно, не стоит пока сообщать новость близнецам. Придет время, она им все расскажет.

А сейчас ее ждут в доме Донахью.

В феврале вновь образованный штат – Западная Виргиния – принял новую конституцию. Томас и Каслмен горячо обсуждали это событие, а Кирнан вдруг поймала себя на мысли, что ее это мало трогает. Пока жизнь шла своим чередом: северяне, ворвавшись сюда, насаждали собственный порядок, а когда им на смену являлись конфедераты, Харперс-Ферри Опять становился типичным южным городом.

Северяне причиняли немалый вред Харперс-Ферри. В начале месяца они, наступая с Мэрилендских высот, предприняли попытку овладеть городом, причем один из них был убит в перестрелке. Тогда отряд под командованием майора Тинсдала разрушил ту часть города, где, по их предположениям, скрывались конфедераты. Чуть раньше Тинсдал сопровождал вдову Джона Брауна, приехавшую из Пенсильвании, чтобы забрать и предать земле останки мужа.

Появление Тинсдала и его отряда бурно обсуждалось жителями Харперс-Ферри. Ведь ровно два года назад Джон Браун предрек, что город будет разрушен, и вот на тебе – для выполнения этой зловещей угрозы сюда прибыл бравый вояка.

В конце февраля городом овладел генерал Банкс. Кирнан вовсе не была в восторге от прихода янки, но ни ее лично, ни ее домочадцев никто не трогал – как она догадывалась, благодаря вмешательству Джесса.

Однажды, когда она занималась стиркой, в прачечную пришел Каслмен – очевидно, решил помочь отнести тяжелую корзину с бельем. Опустив груз на крыльцо, он остановился на пороге и окинул Кирнан внимательным взглядом. Она тоже посмотрела на него в упор и требовательно спросила:

– Ну, в чем дело, Каслмен?

Он не торопясь раскурил трубку.

– Конечно, это не мое дело, миссис Миллер, и мне не стоило вмешиваться, но, на мой взгляд, вы слишком много работаете.

– Нам всем приходится много работать, чтобы есть и носить чистую одежду.

– Возможно, – нерешительно продолжил он, – только вот вам-то этого делать не следует, чтобы ваш малыш появился на свет живой и здоровый.

Краска вмиг прилила к ее щекам. Инстинктивно, словно защищаясь, она прижала руки к животу.

– Неужели так заметно? – с беспокойством спросила она. Каслмен покачал головой:

– Да нет, когда вы надеваете эти свои… – Он сам покраснел и смущенно добавил: – Ну, нижние юбки и все такое, совсем даже незаметно. Просто я хорошо вас знаю и обратил внимание, что порой вам нездоровится и вы быстро устаете. И еще я заметил, что вы часто смотрите куда-то вдаль, а глаза у вас усталые и грустные, как зима за окном. В свое время вы помогли мне, как и этот док, даром, что он янки, и теперь я хочу помочь вам.

– Никто не в силах мне помочь, Каслмен. Да и чувствую я себя вполне сносно. Но все равно спасибо.

Девушка умолкла и в задумчивости поджала губы.

– Как вы считаете, мне уже пора рассказать все детям или рано?

Каслмен поспешил ее успокоить:

– Спешить некуда, миссис Миллер. Сказать всегда успеется. А вот тяжелые корзины вам таскать вовсе не к чему. Всегда зовите меня, если что.

– Непременно, Каслмен. И спасибо.

– Я так считаю, – осторожно продолжил он, – этот парень, янки, будет до смерти рад, что вы…

– И слышать об этом не хочу, – резко оборвала его Кирнан.

– Он женится на вас, я уверен.

– Но надо же подумать и о детях. Они ни за что не захотят жить под одной крышей с человеком, виновным в смерти их брата и отца!

– Мне кажется, вы не правы, миссис Миллер. На мои взгляд, эти дети судят о войне более здраво, чем вы думаете.

– Возможно, – не стала спорить девушка. – И все же посмотрим, как будут развиваться события. Мне нужно время, чтобы все обдумать.

Но вот времени-то у нее как раз и не было. На следующей неделе Кирнан вместе с близнецами отправилась в город, чтобы сделать кое-какие покупки. Дело было отнюдь не простое, поскольку доходы от оружейного завода она получала в валюте конфедератов, при виде которой продавцы морщились, когда в городе хозяйничали янки. И все же она многое купила, поскольку жесточайшая блокада, которой подвергался Харперс-Ферри в течение всей зимы, с приходом северян была снята, и промышленные товары имелись в изобилии.

Выходя из лавки, Кирнан вдруг почувствовала, как в грудь что-то ударило. На мгновение ее охватила паника – она подумала, что в нее попала пуля. Вот и Патрисия испуганно вскрикнула, увидев расплывающееся красное пятно на груди и животе Кирнан.

Однако оказалось, что это всего лишь помидор.

– Проститутка! Подстилка янки! – выкрикнул кто-то из окна.

Она резко вскинула голову, но никого не увидела. Видимо, метатель помидоров вовсе не хотел, чтобы один из ненавистных ему янки застал его за этим занятием.

– Кирнан! – в ужасе вскричала Патрисия. – О чем он?

– Пойдемте отсюда, – сердито сказал Джейкоб. – А ты, Кирнан, встань между нами. Пусть-ка этот мерзавец посмеет бросить еще что-нибудь, ему придется иметь дело со мной!

– Да я сама метну в него помидор! – трясясь от ярости, заявила девушка.

Казалось, она вот-вот расплачется.

– Пойдемте отсюда! – настойчиво повторил Джейкоб и чуть ли не силой повел ее прочь.

Лейси Донахью, стараясь отчистить платье Кирнан, потом все время допытывалась, не пострадала ли она. Томас, молча наблюдавший за этой суетой, сидя у камина, вдруг с решительным видом взялся за ружье.

– Томас, не надо! – попыталась остановить его девушка.

– Негодяй! Да как он смел оскорблять леди!

– Томас, прошу вас, не делайте этого! – Не хватало еще, чтобы Донахью погиб, защищая ее честь и достоинство. – Томас, не надо ни с кем драться. Если на то пошло, я действительно имела дело с янки. Ну пожалуйста, Томас, бросьте ружье!

Лейси чуть не задохнулась, услышав такое.

– Ты имеешь в виду капитана Камерона, Кирнан? – недоверчиво спросила она.

– Хватит, Лейси! – резко оборвал ее муж. – Не забывай, что здесь дети. И все равно, Кирнан, – добавил он, обращаясь к девушке, – этот человек не имел никакого права…

– Ну-ну, Томас, успокойтесь, повесьте ружье на место. Нам пора домой, а то скоро снайперы стрелять начнут. Дайте мне слово, что не выйдете с ружьем на улицу!

– Будь по-твоему, Кирнан. – Томас глубоко вздохнул. Она наконец улыбнулась и позвала Джейкоба и Патрисию. По дороге в Монтемарт все трое молчали. Настроение у детей и у Кирнан было подавленным. Едва карета остановилась перед домом и Джеремия принялся выпрягать лошадей, как хозяйка Монтемарта торопливо поднялась наверх.

За окном сгущались сумерки. Кабинет Эндрю – или бывшая операционная Джесса – сиял чистотой. Никаких коек, бинтов, медикаментов. Кирнан опустилась в плетеное кресло и задумалась, глядя в темноту.

Не прошло и получаса, как в комнату кто-то вошел, и она, не оборачиваясь, догадалась, что это Джейкоб.

– У тебя будет ребенок, да? – напрямик спросил он.

Кирнан молча кивнула, не сводя глаз с окна.

– И не от моего брата, так?

– О, Джейкоб, мне очень жаль! – оглянулась она.

Парень как изваяние застыл на пороге. В его карих глазах читались горечь и боль, а также мудрость, несвойственная этому возрасту. Как же рано он повзрослел!

– Что ты собираешься делать? – продолжил он.

– Пока не знаю.

– Ты уедешь… оставишь Монтемарт?

– Нет, Джейкоб, вас с Патрисией я ни за что не брошу. Обещаю тебе. Если, конечно…

– Если что?

– Если ты сам этого не захочешь.

– Нет, – помолчав, отозвался он. – Я не хочу, чтобы ты уезжала. Ты, конечно, слишком часто таскаешь нас в город, но все же не уезжай. – Казалось, мировая скорбь легла сейчас на плечи этого мальчика – так не по-детски он вздохнул. – Нам будет хорошо вместе, Кирнан. Вот увидишь.

– Спасибо тебе.

Поколебавшись, он добавил:

– Знаешь, ты могла бы выйти замуж за этого янки.

Несмотря на то, что в последнее время Джейкоб и Джесс неплохо ладили, в голосе мальчика чувствовался холодок.

Кирнан пожала плечами.

– Я даже не знаю, где он сейчас. И потом я как-то сказала, что ни за что на свете не выйду за него.

– Но ведь ты его любишь, правда?

– Джейкоб, я…

– Любишь! Я видел, как вы смотрели друг на друга. – Внезапно Джейкоб нахмурился. – Он ведь… он ведь не принуждал тебя, правда?

Кирнан покачала головой, с трудом сдерживая улыбку. Порой парнишка обескураживал ее независимостью и прямотой своих суждений. Прекрасный получится из него человек!

– Нет, – ответила она, – Джесс никогда меня не принуждал.

– В общем, не сомневайся – мы отлично поладим.

К изумлению Кирнан, Джейкоб вдруг подошел к ней и порывисто обнял. Не успела она опомниться, как мальчик уже выбежал из комнаты, а она осталась сидеть в темноте.

«Где-то сейчас Джесс? – подумала Кирнан. – Только бы ему было хорошо, только бы он был вне опасности!» И вдруг она поймала себя на мысли, что не знает, как себя с ним вести, очутись он сейчас рядом.

Он ведь янки и от своей позиции не отступит. По крайней мере, она не в силах его изменить. В том, что касается понятий добра и зла, белого и черного, Джесс тверд как скала.

Правда, и от нее он не требовал изменить свои взгляды. Имея собственные убеждения, он умел уважать чужие. А вот она уже давно ничего не понимает. Да и в справедливости дела южан – во что Кирнан еще недавно так свято верила – она начала сомневаться. Единственное, что она знала точно, так это то, что война калечит и убивает и несет горе и страдания абсолютно веем, независимо от цвета формы.

И теперь она выйдет замуж за Джесса. Конечно, если он и в самом деле мечтает об этом. А то вообразит еще, что обязан жениться из-за ребенка, как честный человек. Нет, главное в этом деле любовь!

Да, она станет его женой, но только если он повторит свою давнюю просьбу. Она слишком горда, чтобы поступить иначе.

«Странно, почему я так спокойна?» – удивилась Кирнан. Ведь еще совсем недавно, обнаружив, что беременна, она бы пришла в ужас. Для общества, в котором она выросла, подобное считалось форменным скандалом. Пожилые матроны перешептывались бы за ее спиной, а матери переводили бы детей на другую сторону улицы. Добропорядочные граждане считали бы себя вправе всячески оскорблять ее и не погнушались бы физической расправой, как тот, что метнул в Кирнан помидор.

И дело не только в том, что ребенок, которого она носит, зачат вне брака: наверняка во время войны подобные случаи не редкость.

Нет, вина Кирнан гораздо страшнее. Она, вдова доблестного героя, сложившего голову у Манассаса, ждет ребенка от янки! И это притом, что со дня смерти ее мужа прошло совсем мало времени – меньше года!

«И все же Джейкоб по-прежнему меня любит, – вспомнила вдруг она. – И полон решимости отстаивать мою честь, как недавно в Харперс-Ферри. Да, он совсем еще ребенок – а какая преданность! Знать бы еще, что Джесс жив и здоров…»

Внезапно Кирнан ощутила странную тяжесть в животе, а потом легкий толчок. Может, почудилось? Нет, толчок повторился.

Несмотря на двусмысленность своего положения, Кирнан тотчас горделиво улыбнулась: ребенок шевелится! Значит, все хорошо, и скоро он появится на свет. Их с Джессом ребенок, их плоть и кровь.

Зачатый на войне… И в любви.

– Как я люблю тебя, сладенький мой! – страстно прошептала Кирнан, обращаясь к малютке, упрямо бившемуся в животе. – Безмерно, безгранично люблю…

Она чуть слышно закашлялась. Хорошо, что Джейкоб все знает. Насчет Патрисии можно не сомневаться – она поступит точно так же, как брат. Конечно же, в это смутное время близнецы поддержат ее. Боже, как здорово, снова хочется жить!

Ребенок шевельнулся еще раз, и тогда, осторожно прижав руки к животу, Кирнан заплакала – от счастья.

В марте 1862 года Дэниел Камерон во главе доблестной роты кавалерии дислоцировался в долине Шенандоа и осуществлял дерзкие набеги и разведывательные операции вглубь территории северян. Согласно последнему приказу, ему надлежало двинуться на восток, поскольку после назначения Линкольном генерала Маклеллана командующим восточной армией тот планировал, собрав на полуострове, то есть в прибрежной Виргинии, все силы, внезапно атаковать Ричмонд.

Дэниел теперь места себе не находил от беспокойства. С одной стороны, он не сомневался, что Джесс сражается в рядах армии Маклеллана, с другой – предстоящее сражение, если оно осуществится там, где планирует генерал, придвинет линию фронта вплотную к Камерон-холлу. А раз северяне окажутся в опасной близости от его родного дома, он, Дэниел, достойно их встретит.

Разумеется, его беспокоил не только и не столько сам дом. Дело в том, что Криста сейчас жила там одна. Неподалеку, так же в одиночестве, обитал Джон Маккей, поскольку Кирнан уехала в Монтемарт. Наверное, у нее все хорошо. Впрочем, Дэниел не знал этого наверняка, так как не имел от нее никаких вестей. Да и самому-то ему писать некогда: он посылал лишь короткие записки Кристе, а из ее ответов узнавал, как дела у Джесса, поскольку тот тоже писал сестре.

Дэниел обвел глазами палатку и задумался. Все-таки война – чертовски странная штука! Всю жизнь, сколько себя помнит, он подражал старшему брату. Вслед за Джессом окончил Уэст-Пойнт, вместе с ним сражался в Канзасе. Только в медицинский колледж не пошел – не имел такой склонности. В остальном, же их интересы совпадали.

И вот они уже год не виделись. И вестей о нем тоже давно нет. Самое страшное, что, доведись им встретиться, они были бы вынуждены стрелять друг в друга.

Впрочем, Джесс вряд ли сражается на поле боя, напомнил себе Дэниел. Брат – искусный хирург, а на войне у докторов всегда дел полно. Правда, не стоит забывать, что в течение многих лет он был отменным кавалеристом. Как знать, может быть, в один прекрасный день Джесс вскочит на своего Пегаса и ринется в атаку – против своих бывших друзей и соседей.

Этого-то Дэниел и боялся больше всего на свете. Не смерти, не плена, не ранения, а встречи с братом лицом к лицу – в бою.

Он вздохнул, скомкал недописанный приказ и начал заново. И тут поблизости кто-то вскрикнул, началась какая-то возня. Палатка угрожающе зашаталась, и казалось, вот-вот развалится. С тревогой глядя на качающийся шест, Дэниел внезапно услышал:

– Капитан Камерон! Капитан Камерон!

– Что, черт возьми, там происходит? – сердито буркнул он, вновь обретя способность двигаться.

В палатку следом за темноглазым белокурым мальчишкой вбежал, запыхавшись, его адъютант, капрал Бел. Он попытался остановить наглеца, схватив его за руку, но тот вырвался и кинулся прямо к Дэниелу.

– Капитан Камерон!.. – крикнул он.

– Капитан Камерон, – поспешил вмешаться Бел, – я пытался ему объяснить, что вы заняты, но этот упрямый щенок и слушать не стал. Как рванет мимо – и прямо в палатку! Я хотел его схватить, но он, чертенок, вырвался. Я думаю…

– Хорошо, капрал, – прервал его Дэниел, узнав в мальчишке Джейкоба Миллера. – Этот юный джентльмен – мой старый друг, – пояснил он капралу.

– Я говорил ему, что мы спешно выступаем и что у вас…

– До сих пор наша армия ничего не делала впопыхах, капрал. Нет необходимости спешить и сейчас. Без сомнения, я смогу уделить несколько минут старому другу. – Он подмигнул Джейкобу. – Можете идти, Бел.

– А если это шпион? – высказал предположение ретивый служака.

– Только не Джейкоб! Он парень надежный. Верно, малыш?

К удивлению Дэниела, Джейкоб густо покраснел и, запинаясь, пробормотал:

– Да, сэр… то есть капитан Камерон.

– В наши дни никому нельзя доверять, – наставительно заметил Бел, не желая сдаваться. – Никому!

Капитан снова с улыбкой взглянул на мальчика. Буркнув что-то себе под нос, Бел, наконец, оставил их одних.

– Ты ведь не сделался янки, а, парень? – шутливо спросил Дэниел и указал на складной стул, стоявший подле.

– Нет, не сделался, – ответил незваный гость и сел.

– И в армию, надеюсь, вступать не собираешься?

– Нет. Пока нет.

– Рад слышать, – кивнул Дэниел. – А Кирнан знает, что ты здесь? – внезапно помрачнел он.

До него доходили слухи, что миссис Миллер занимается шпионажем, передает сведения войскам, расположенным в долине. Неужели она привлекает к этой деятельности мальчишку? Впрочем… Война порой заставляет людей делать невероятные вещи.

– Это она тебя прислала?

– Нет-нет! – поспешно возразил Джейкоб, помял в руках шапку и искоса взглянул на Дэниела. – Вообще-то… – он запнулся, – собственно говоря, если она узнает, что я здесь, то три шкуры с меня спустит.

– Вот оно что… – протянул Дэниел. – Тогда какое же у тебя ко мне дело?

– Дело чрезвычайно секретное, – понизив голос, заговорщически сообщил мальчик.

– Я так и понял, – в тон ему негромко ответил Камерон.

– Надо, чтобы вы немедленно связались с вашим братом, сэр. Конечно, он янки, а вы конфедерат, и возможно, даже разговаривать друг с другом не пожелаете. Но я думаю, он должен знать…

– Знать что?

– Что скоро станет отцом.

Дэниел даже дар речи потерял на мгновение, но, взяв себя в руки, выдохнул: «О!» и откинулся на спинку стула.

В конце концов, не такой уж это сюрприз. Все, кто знал Джесса и Кирнан, давно чувствовали, что их тянет друг к другу и между ними словно какая-то искра пробегает при встрече. И уж Дэниелу ли не знать, что значит Джесс для Кирнан! И о чувствах брата ему известно. Да, то, что эти двое, невзирая на войну, дали волю своей страсти, не слишком удивило Камерона-младшего.

Он наклонился к Джейкобу:

– А как Кирнан себя чувствует?

– Отлично! Но… но она сама ни за что ему не скажет. Понимаете?

– Слишком гордая, да?

– Еще какая! И потом, он ведь…

– Янки.

– Вот именно, – печально подтвердил Джейкоб и снова с беспокойством взглянул на Дэниела: – Вы сможете передать ему эту новость?

Дэниел кивнул.

– Но только помните, надо действовать очень…

– Осторожно? – договорил за мальчика капитан и кивнул. – Я напишу сестре, – продолжил Дэниел, – а она передаст Джессу. Незачем впутывать в это дело посторонних, согласен? В общем, можешь мне довериться.

– Да, сэр, я вам доверяю.

– Прекрасно. А теперь отправляйся домой. Не стоит понапрасну волновать Кирнан.

Парнишка нахлобучил шапку на лоб, по-военному козырнул и направился к выходу. Однако на пороге оглянулся:

– Наверное, не надо упоминать мое имя. Хотя нет, это нечестно. Делайте так, как сочтете нужным. Я не стыжусь своего поступка. И еще передайте, пожалуйста, вашему брату, что мы, Миллеры, хорошо ладим с Кирнан. Ваш брат – отличный парень, сэр, жаль только, что он янки…

– Я сам порой сокрушаюсь, – со вздохом признался Дэниел.

Мальчик поспешно выбежал из палатки, а Камерон, откинувшись на спинку стула, в задумчивости забарабанил пальцами по столу.

«А ведь я скоро буду дядей!» – с восторгом подумал он, а вслух произнес:

– Ну и ну!

И тут его улыбка погасла. Кругом война. Кто знает, чем все это кончится…

И все же он попытается связаться с Джессом. Он ведь обещал Джейкобу.

Глава 21

Поздно вечером в Монтемарте внезапно появился Томас Донахью. Он мчался во весь опор, хотя не раз говорил Кирнан, что не любит быстрой езды – зачем без нужды тревожить старые кости? И вот на тебе…

Кирнан в тревоге выбежала на крыльцо, лихорадочно соображая, что же могло случиться. Неужели янки снова займут Монтемарт? А может быть, конфедераты уже войну проиграли?..

– Кирнан, – без обиняков начал Томас, соскочив на землю, – тебе нужно немедленно ехать домой!

– Домой? А в чем дело?

– Твой отец…

– О Боже! – У нее вдруг все поплыло перед глазами. – Что с ним? Он… умер?..

– Нет, что ты! Но он очень болен. Кристе Камерон удалось передать нам письмо через какого-то железнодорожного служащего. Вот она и пишет… Правда, путешествовать в такое время тяжело и небезопасно. Еще она сообщает, что, пока тебя нет, будет ухаживать за Джоном. Сделает все, что в ее силах…

– А если папа серьезно болен… – прошептала Кирнан. Нет! Ни за что! Война и так отняла у нее слишком многое. Что же, еще лишит и отца?.. Она решительно выпрямилась: – Я еду, Томас.

– Но дороги кишат военными! Янки, конфедераты – все вперемешку. И неизвестно, кто из них опаснее…

– Со мной ничего не случится. Кто посмеет посягнуть на женщину в таком… гм-м… интересном положении?

Донахью промолчал, хотя прекрасно понимал, что вряд ли подобное обстоятельство во время войны может служить надежной защитой.

– Я поеду с тобой, – неожиданно предложил он.

– Ни в коем случае! Вы не переносите путешествия, а мне надо поторапливаться. Со мной поедут Тайн, Джейни и Джеремия.

Жаль, что нельзя взять с собой Каслмена – им с Дэвидом лучше остаться в Монтемарте. А вот близнецы отправятся с ней. Она их не бросит, ведь она обещала Джейкобу.

– Похоже, мне не удастся тебя отговорить, – уныло произнес Томас.

– Конечно, нет.

Приподнявшись на цыпочки, Кирнан быстро поцеловала его в морщинистую щеку, пожелала счастливого возвращения в Харперс-Ферри, а сама ринулась в спальню, на ходу крикнув Джейни, чтобы та укладывала вещи. Встревоженная внезапной суматохой, на пороге появилась Патрисия и тоже не избежала соответствующих указаний. Казалось, энергия миссис Миллер бьет через край. Она хваталась сразу за все, и все ей удавалось. Джейни тем временем, похлопотав на кухне, велела Тайну запрягать лошадей.

Закончив сборы, Кирнан бросилась в бывшую операционную Джесса. Он оставил ей кое-какие лекарства, но что именно захватить с собой? Девушка в задумчивости оглядела пузырьки и бутылочки и решила на всякий случай взять все.

Конечно, она разволновалась, но готова была выехать немедленно. Только бы дети поторопились!

Итак, она возвращается домой!

Кирнан в который уже раз прижала руки к животу. Значит, малыш может появиться на свет дома, в прибрежной Виргинии!

От радости у нее перехватило дыхание. Ребенок неистово забился у нее в животе, словно ему передалось волнение матери. Кирнан выдвинула плетеный стул и села.

Домой, она едет домой!..

Внезапно дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Джейкоб. Только сейчас, взглянув на мальчика, Кирнан вспомнила, что за весь день ни разу его не видела.

– Где ты был? – спросила она.

– Мы что, уезжаем? – ответил он вопросом на вопрос. Она кивнула:

– Придется. Тяжело заболел мой отец. Мне надо съездить домой, вы с Патрисией тоже едете.

– Да, но только…

– Что «только»?

– Нет, ничего. Конечно, поедем. Нельзя же отпускать тебя одну в таком положении! – с жаром произнес парнишка и буркнул себе под нос: – Надеюсь, он все равно нас найдет.

– Что ты сказал? – переспросила Кирнан, пытаясь встать – в последнее время любое движение давалось ей с трудом. – Джейкоб, я тебя спрашиваю!

Но его уже и след простыл, а через час, когда все уже сидели в повозке, она забыла, о чем спрашивала.

В голове вертелась только одно – лишь бы успеть! И еще: она едет домой!..

Близился рассвет. «Сегодня нам придется попотеть», – подумал Джесс.

Вместе с войском Джорджа Маклеллана он двигался к Ричмонду и в душе сокрушался, что вся эта кампания с самого начала была сплошным недоразумением.

Маклеллан выдвинул войска на самую оконечность полуострова. К началу апреля линия фронта протянулась там, от Йорка до реки Уорик.

Северяне в течение месяца держали утомительную, изматывающую осаду. За это время генерал конфедератов Джозеф Джонстон сумел объединиться с генералом Магрудером и укрепить свои позиции. Четвертого мая Маклеллан предпринял стремительную атаку, но Джонстон уже покинул полуостров. Пятого мая авангард северян ударил по арьергарду конфедератов и началось знаменитое многодневное сражение при Уильямсберге. Северянам удалось овладеть Норфолком и уничтожить броненосец конфедератов «Виргиния». Теперь никаких препятствий до реки Джемс у янки не предвиделось, однако пятнадцатого мая у Друри-Блафф, в семи милях от Ричмонда, им преградили путь конфедераты.

Над рекой Чикаомини как назло пролились обильные дожди и отрезали два корпуса северян от основных сил, зажав их неподалеку от деревень Севен-Пайнс и Фэйр-Окс. В свою очередь, получил тяжелое ранение генерал конфедератов Джонстон.

Командующим назначили генерала Роберта Ли.

Теперь Маклеллану надо было действовать очень осторожно.

Из достоверных источников Джесс знал, что такой кошмарной для северян ситуации еще не бывало. К началу боевых действий на полуострове янки противостояли семнадцать тысяч конфедератов, а теперь, спустя почти месяц, число их значительно увеличилось.

Впрочем, он по-прежнему делал свое дело – пытался вернуть к жизни раненых. С каждым днем их становилось все больше и больше. Новый чин – Джесс ведь стал полковником – мало что изменил в его работе, только ответственности прибавилось. Теперь ему подчинялись несколько врачей, и он отвечал не только за своих пациентов, но и за их.

В это утро Джесс бинтовал руку очередному страдальцу – разведчику Фликеру, темноволосому, вечно печальному янки с обвислыми усами.

– Жаркий будет денек, полковник, – заметил Фликер.

– Неужели? А я думал, мы оторвались от основных сил конфедератов.

– Какое там! У них ведь отличная кавалерия. Разведка считает, что в округе почти не осталось южан, а наши ребята всю ночь напролет торговались с парнями в сером, которые, по-моему, очень уж смахивают на южан.

Камерон помрачнел. Да, так называемая разведка северян всегда либо преувеличивала силы противника, либо вообще давала ложные сведения.

Значит, кавалерия…

Сердце его гулко застучало. В ее рядах вполне может оказаться его брат.

Не успел Джесс подумать об этом, как в госпитальную палатку, запыхавшись, вбежал солдат.

– Полковник Камерон!

– В чем дело? – нахмурился тот.

– Вас хочет видеть южанин, сэр.

– Что?! – удивился Джесс.

Солдат на мгновение заколебался.

– Да как вам сказать, сэр…

– Как угодно, только скорее, во имя всего святого!

Солдат нехотя начал:

– Мы хотели выменять немного виргинского табачку на пару фунтов нашего кофе, сэр…

Джесс усмехнулся. Это признание его не удивило – давно известно, что с обеих сторон идет усиленная «торговля», а вернее сказать, обмен. Мирно проговорив всю ночь, парни в синем и парни в сером наутро бились не на жизнь, а на смерть.

– Понятно. И что же дальше? При чем тут южанин?

– Говорит, с вами хочет встретиться ваш брат, сэр.

– А что, кавалерия южан действительно подошла к нам вплотную? Тогда и впрямь такое возможно. Где сейчас конфедераты?

– На том берегу, прямо напротив нас. Кто-то из южан переправил по реке записку, в которой говорится, что брат будет ждать вас ниже по течению. С рассветом, наверное, начнется бой, а пока еще тихо, полковник Грейсон не против. Если, конечно, вы того желаете.

– Да, черт возьми, желаю! – рявкнул Джесс и, набросив на плечи шинель – утро выдалось прохладное, – вышел из палатки вслед за солдатом.

Янки уже окапывались на своих позициях, готовясь к сражению. Обойдя их, Джесс стал спускаться к реке.

– Дорогу! – закричал провожатый.

Солдаты расступились. Джесс козырнул полковнику Грейсону, командиру пехотной роты, занимавшей передовую позицию.

– Только недолго, – предупредил его Грейсон. – У меня приказ – атаковать с рассветом.

– Спасибо, – кивнул Камерон.

Теперь он уже бежал бегом, время от времени перепрыгивая окопы. В утреннем тумане, поднимавшемся над рекой, он наконец, разглядел младшего брата.

– Дэниел! – крикнул Джесс, рванувшись к нему.

– Джесс!

Братья на мгновение замерли, похожие как две капли воды – только один в синем, а другой в сером.

Именно об этом оба и подумали, приглядываясь друг к другу. Ведь прошел уже целый год с тех пор, как они расстались. Впрочем, они почти не изменились. Джесс первым шагнул вперед и обнял брата.

– Дэниел, черт возьми! Как я рад, что ты жив и здоров!

Тот усмехнулся:

– И я тоже, Джесс.

– Давно мы не виделись…

– Для братьев даже слишком.

– Как дома? Ты там был?

Дэниел кивнул.

– У Кристы все в порядке. Меня беспокоит только, что северяне продвинулись в глубь полуострова. Мы с ребятами здорово их потревожили в свое время, вот я и переживаю, не скажется ли это на Камерон-холле.

– С чего бы? – удивился Джесс. – Ведь по закону он мой, а не твой.

– Не забывай, Джесс, что мы в Виргинии, то есть на земле Конфедерации, а я – часть этой Конфедерации. По-моему, северяне смотрят на дело именно так, хотя как знать… Криста сейчас живет у Джона Маккея – вдвоем не так страшно, к тому же сестра за ним ухаживает – Маккей серьезно заболел. Не знаю, правда, сообщили ли об этом Кирнан.

– Маккей болен?

– По всей видимости.

– А что с ним?

– Что-то с легкими. Но послушай, Джесс…

– Интересно, дадут ли мне отпуск… Я бы тогда к нему съездил. Впрочем, скоро здесь такое начнется, что и не выберешься!

– Джесс, подожди, я не все тебе сказал…

– Что еще?

– Кирнан…

– О Боже! – воскликнул Камерон-старший, хватая брата за руку. – Что с ней? Тоже заболела? Где она?

– Джесс…

– Дэниел, если ты сейчас же мне не скажешь…

– Да ты же все время меня перебиваешь! – в сердцах воскликнул младший брат. – Кирнан вовсе не больна. Если хочешь знать, у нее будет ребенок!

Джесс буквально остолбенел. Он ждал чего угодно, только не сообщения о том, что скоро станет отцом.

– Но откуда…

– Черт возьми, Джесс, я думаю, ты сам прекрасно знаешь, откуда берутся дети! – ухмыльнулся Дэниел.

– Я хотел спросить: откуда ты узнал? – укоризненно взглянул на брата Джесс.

– Незадолго до того, как мы начали наступление, у меня побывал Джейкоб Миллер. Он и сообщил. Еще просил передать, что они с сестрой считают тебя «неплохим парнем», хоть ты и янки. Я с ним, естественно, согласился. Ты должен жениться на ней, – неожиданно добавил Дэниел.

– Пытаюсь давно и безуспешно… – начал было Джесс, но тут кто-то крикнул:

– Эй, южанин, пригнись! А вы, полковник Камерон, немедленно возвращайтесь. Сейчас начнется!

– Уходи, Дэниел, – забеспокоился Джесс.

Братья порывисто обнялись.

– Скорее! – кричали им. – Вот-вот начнется стрельба!

– Прошу тебя, будь осторожен, – Камерон-старший с тревогой взглянул на брата.

– Ну-ну, не увиливай. Я жду приглашения на свадьбу! – ухмыльнулся тот.

– Кирнан все еще в Монтемарте?

– Не знаю. Может быть, уже выехала к отцу. Ты тоже будь осторожен, Джесс, черт тебя возьми! – вмиг посерьезнел Дэниел.

Тот кивнул, и братья разошлись – каждый в свою сторону.

Не успел Камерон-старший добежать до окопов, как раздался первый выстрел. И началось…

Работал он машинально, почти не вдумываясь в то, что делает. Иногда снаряды рвались так близко, что, казалось, у него вот-вот лопнут барабанные перепонки-. Все вокруг смешалось – выстрелы, крики, стоны раненых. В какой-то момент госпитальную палатку чуть не смели конфедераты, но северяне вовремя отогнали их и даже немного продвинулись вперед.

Раненые поступали беспрерывным потоком.

Не считая Джесса, в палатке трудились пять докторов, и работы хватало всем. Пули и осколки снарядов извлекали из ран голыми руками. Джесс скрепя сердце проводил одну ампутацию за другой.

Хорошо хоть хлороформа и эфира было в избытке. Доходили слухи, что у врачей на том берегу реки даже этого нет. Конечно, вряд ли можно назвать счастьем работу пилой и ножом в госпитальной палатке, но Джесс думал именно так. Ему хватало помощников, имелся даже анестезиолог, было кому ухаживать за ранеными после операции, вытирать кровь и пот, подносить инструменты.

И все же к концу дня Джесс выдохся. Он вообще устал от войны. Ему хотелось не резать и зашивать раненых, а лечить мирные болезни вроде инфлюэнцы и расстройства желудка. Или принимать роды.

Джессу до боли захотелось самому принять своего ребенка. Кирнан… Где она теперь? Когда-то в такой же жаркий день, как сегодня, она храбро стояла рядом с ним у операционного стола и ассистировала. Ни разу не вскрикнула, не лишилась чувств. А ведь ей, должно быть, пришлось нелегко…

И все же в очередной раз потом поклялась, что ни за что не выйдет за него замуж.

«Ну нет! – сердито подумал Джесс. – Теперь уж придется, черт побери!»

Кликнув санитара, он велел вынести из палатки последнего раненого. Неожиданно все стихло. Сражение окончилось. Сгущались сумерки. Джесс вышел из палатки. Мимо в спешке пробежал какой-то солдат, и он ухватил его за руку.

– Ну, как там?

– Дела неважные, полковник. Мы чуть ли не везде отступаем. Решено перенести лагерь немного восточнее. Там, за рекой, еще есть раненые. Но только осторожнее, сэр, вокруг полно южан.

– Забирайте всех моих людей, за исключением капрала О'Малли. Да оставьте еще пару повозок и мою сумку с инструментами. Если я подберу кого-нибудь из раненых, О'Малли мне поможет.

– Слушаюсь, сэр. Но помните – там еще много южан.

– Благодарю за заботу. А вы не забудьте, что я несколько лет прослужил в регулярной кавалерии.

– Это мне известно, сэр! – Солдат довольно осклабился. – Что-нибудь еще?

– Нет, благодарю, – коротко бросил Джесс, устремляясь к реке.

Он ступил в воду и удивился, какая она холодная. Даже высокие сапоги не спасали.

Перейдя речку, Камерон в ужасе замер. Контраст между мирно струившимся потоком, лениво огибавшим пороги и топляки, и полем битвы был слишком разителен.

Повсюду на берегу лежали, убитые и раненые. Казалось, даже небо окрашено кровью…

Джесс снова устремил взор на человеческие тела, еще недавно полные жизни, и стал медленно двигаться вперед, внимательно осматривая каждое. Бойцы в синем лежали вперемешку с бойцами в сером. Наклонившись, он щупал пульс и у тех и у других.

– Джесс! – вдруг окликнул его кто-то.

Он остановился в изумлении и, выпрямившись, огляделся.

Его звал офицер, кавалерийский офицер в серой форме!

Дэниел!

Не помня себя от ужаса, Джесс в два прыжка очутился рядом с братом. Присев на корточки, он увидел, что Дэниел, морщась, прижимает руку к животу. Сквозь пальцы его сочится кровь.

– Черт бы тебя побрал! – в сердцах выругался старший брат. – Я ведь просил тебя быть осторожнее.

– Я и старался! – возразил Дэниел. – Кто же знал, что пуля угодит мне в живот.

Он попытался улыбнуться, но тут же сморщился от боли. Ресницы его дрогнули, и он потерял сознание.

Джесс разорвал шинель и рубашку брата. Беглого пальпирования хватило, чтобы понять – пуля все еще сидит в теле. Надо удалить ее и как можно скорее зашить рану. Но Дэниел уже и так ослаб от потери крови и потеряет еще больше, если он, старший брат, замешкается.

– Скорее бы добраться до госпитальной палатки, – пробормотал Джесс, переживая за брата.

– Только посмей еще раз прикоснуться к нашему капитану, янки, – вдруг раздалось у него за спиной, – и тебя самого придется нести в госпиталь!

Джесс резко обернулся, проклиная все на свете. Ну, как он мог забыть об осторожности, не обращать внимания, что делается у него за спиной, и не прислушиваться?

– Ему нужна помощь, – попытался объяснить Джесс двум конфедератам, наставившим на него свои ружья.

– Но не от янки! Мы его сами заберем – ведь это наш капитан!

– Нет, если ему сейчас же не помочь, он умрет.

– А если ты притронешься к нему, синебрюхий, то наверняка сам убьешь! Нечего какому-то там костоправу-янки глумиться над нашим капитаном. Убери руки, если хочешь жить. У нас есть прекрасные тюрьмы – как раз для таких, как ты!

– Идиоты безмозглые! – выпалил Джесс и, не обращая внимания на воинственно настроенных южан, поднял Дэниела на руки. – Это мой брат, и нечего мешать мне спасать его! В общем, я его забираю, а вы стреляйте, если хотите.

Парни недоуменно переглянулись.

– А ты знаешь, Том, – нерешительно произнес один из них, – ведь у капитана и впрямь есть брат-хирург.

Но другой по-прежнему глядел на Джесса подозрительно.

– А откуда нам знать, действительно ли ты его брат?

– Да вы посмотрите на нас, черт побери! – скрипнув зубами, Джесс двинулся вперед. – Уйдите с дороги! Мне некогда с вами разбираться.

Он услышал, как щелкнул затвор, но не оглянулся, поскольку Дэниел вдруг приподнялся.

– Может быть, ты объяснишь своим ретивым подчиненным, что я – твой брат?

Камерон-младший сморщился от боли и негромко проговорил:

– Ребята, это и, правда, мой брат. Слушай, Джесс, но неужели ты и впрямь понесешь меня в ваш лагерь?

– Разумеется, – коротко бросил Джесс.

– Капитан! – окликнул Дэниела Том.

– Не волнуйтесь, ребята. Как только Джесс меня подлатает, я к вам присоединюсь.

Южане, однако, заступили Джессу путь. Особенно упорствовал Том:

– Предположим, вы вылечите нашего капитана, док. Но ведь тогда ему одна дорога – в лагерь янки. Там его будут допрашивать, а потом, может, и убьют как шпиона. А что, если до него доберется кто-нибудь из ваших костоправов…

– И ты думаешь, я позволю отправить в тюрьму родного брата? – не помня себя от злости, взревел Джесс.

Конфедераты с минуту размышляли, а потом Том резонно спросил:

– А как, интересно, ты им помешаешь?

Кровь Дэниела уже сочилась по рукам Джесса. Медлить было нельзя.

– Слово даю, что никому не отдам брата. А вам еще раз повторяю: можете меня застрелить, если хотите, но вашему капитану от этого лучше не будет. Вы что, не видите – он истекает кровью? Если я сейчас же ему не помогу, он просто-напросто умрет!

На сей раз мужчины препятствовать не стали.

Джесс осторожно понес брата через реку. Дэниел чуть приоткрыл глаза.

– Как считаешь, я выкарабкаюсь?

– Само собой! Я не дам тебе умереть, можешь не сомневаться.

– Но если мне станет хуже, обещай, что отвезешь меня домой, Джесс. О Господи, как бы я хотел сейчас очутиться дома!

– И я тоже, – не задумываясь откликнулся Джесс. – И я тоже…

Еще никогда у него так сильно не щемило сердце от тоски по Камерон-холлу. Он соскучился по дому, по Кирнан. Ему хотелось сжать ее в объятиях, прикоснуться к таинству новой жизни, зарождавшейся в ней, сесть рядышком у камина и молча смотреть на реку. Мирная, но, увы, несбыточная картина!..

Дэниел вдруг застонал от боли, и видение тут же улетучилось. От волнения у Джесса перехватило дыхание.

«Господи, если мне суждено спасти хотя бы одну жизнь, то пусть это будет жизнь младшего брата!» – взмолился он.

Погас уже последний луч вечерней зари, когда он добрался наконец до госпитальной палатки и бережно опустил Дэниела на операционный стол.

Глава 22

Никогда в жизни Кирнан не доводилось предпринимать путешествие столь долгое и утомительное, как сейчас – в апреле, омраченном войной.

Обильные дожди размыли дороги, а бои препятствовали их восстановлению.

Ей часто приходилось выбираться из повозки и ждать, пока Тайн с Джеремией, подставив плечи, помогут лошадям преодолеть глубокую выбоину или крутизну. Иногда путешественники останавливались, чтобы убрать с дороги завалы, а иногда – просто потому, что не было сил двигаться дальше. Спать им приходилось в повозке, поскольку, разумеется, никакие гостиницы в это смутное время не работали. Все четверо тесно прижимались друг к другу, пытаясь хоть немного согреться.

Но чаще всего их останавливали солдаты.

Еще на выезде из Монтемарта их нагнал Томас и вручил Кирнан пропуск, который ему удалось раздобыть у какого-то полковника-янки. Эта бумага поможет пройти через посты северян, заверил он миссис Миллер.

Она от души поблагодарила Томаса, но в тот момент ей и в голову не приходило, насколько часто придется пользоваться документом!

Кроме того, Кирнан вскоре поняла, что северная Виргиния в ходе войны стала весьма своеобразным местом. Тут вперемешку стояли и янки, и конфедераты, а между ними лежали многочисленные города и селения, опустошенные и теми и другими.

Проехать напрямую не представлялось возможным. Целую неделю путешественники добирались до Ричмонда и там не без содрогания узнали, что обе армии ведут ожесточенные сражения в окрестностях города. Оказалось, что янки в огромном количестве двинулись с полуострова сюда. На подступах к столице конфедератов красавцы мальчики в сером отражали натиск северян.

– Вперед, на Ричмонд! – воинственно кричали янки.

Однако южане под предводительством доблестного генерала Роберта Ли стиснув зубы держали оборону, а кавалерия Джеба Стюарта двинулась в обход противника.

Обстановка здесь царила напряженная. Никогда прежде Кирнан не видела в Ричмонде столько народу: город буквально был наводнен людьми. А по дорогам бесконечной вереницей шли солдаты. Продукты стоили очень дорого. Джейни, отправившись за покупками, ругалась на чем свет стоит – на те деньги, что дала ей миссис Миллер, негритянке не удалось раздобыть даже картофеля.

– Ничего страшного, – попыталась успокоить ее Кирнан. – Возьми побольше денег и все же купи хоть что-нибудь. Не можем же мы голодать! Сегодня переночуем здесь, а завтра к вечеру, надеюсь, уже попадем домой.

– Ошибаетесь, миз Кирнан, – вмешался Тайн. – Вы, наверное, не слышали, что нам рассказал давеча один солдат? Сражение идет у самого города. Вокруг оборонительные укрепления, и мы вряд ли их минуем. Солдаты нас не пропустят.

– Пусть только посмеют! – запальчиво возразила хозяйка. – Мне надо попасть домой, и я туда попаду. Никто меня не остановит – ни янки, ни конфедераты!

Вместе с Патрисией и Джейкобом она направилась в ресторан неподалеку, а Джейни с Тайном занялись подготовкой ночлега.

Кирнан хорошо знала этот ресторан – в прежние годы она не раз бывала здесь с отцом. Сейчас у здания собралась большая толпа страждущих, но девушке все же удалось протиснуться вперед и заглянуть внутрь.

Слава Богу, хоть что-то осталось неизменным! Столы, как и раньше, были накрыты белоснежными скатертями, серебро и хрусталь по-прежнему сверкали, скрипач наигрывал негромкую мелодию, а посетители наслаждались ее звуками. Войдя в ресторан, Кирнан с запоздалым сожалением подумала, что они с детьми одеты совсем неподобающе. Хорошо хоть просторный плащ скрывает ее положение, да и Джейкоб с Патрисией выглядят не так уж плохо, несмотря на утомительную дорогу.

Однако Кирнан ждало новое разочарование – желающих поесть было неизмеримо больше, чем свободных столиков. Она чуть не разрыдалась от огорчения. Сказалось все сразу – и тревога за отца, и долгий, полный трудностей путь, отнявший у нее последние силы, и ночевки в тесной повозке, практически под открытым небом. Словом, ни разу за все время путешествия Кирнан не чувствовала себя комфортно и спокойно, однако до сих пор ей все же удавалось держать себя в руках.

Но эта огромная очередь, похоже, переполнила чашу ее терпения.

– Кого я вижу! Никак это миссис Миллер! – раздалось вдруг изнутри ресторана. К ней приближался высокий и стройный мужчина в элегантном сером сюртуке, из-под которого виднелась ослепительно белая рубашка. Кирнан готова была поклясться, что никогда прежде не видела его, однако он, по всей видимости, ее знал.

Она с тревогой посмотрела на Джейкоба:

– Кто это?

– Не знаю, – шепотом ответил мальчик. – Наверное, один из твоих деловых партнеров.

– Ах, вот как! – радостно воскликнула Кирнан, немало удивив этим Патрисию. Девочка, широко раскрыв глаза, уставилась на старшую подругу, а та лишь улыбнулась. – Оружейные заводы Миллера, – пробормотала она. – Вот кто отвезет нас домой!

– Миссис Миллер! – раздался тот же голос. Мужчине, наконец, удалось к ним протиснуться. Кирнан, стараясь выглядеть обворожительной, протянула ему руку для поцелуя.

– Последний раз мы с вами виделись в Чарлстауне, – поспешил объяснить подошедший, – когда судили этого негодяя Джона Брауна. Правда, тогда вы были мисс Маккей… Я слышал о смерти вашего мужа и, поверьте, глубоко вам сочувствую. Как приятно, что хотя бы здесь, в Ричмонде, все пока по-прежнему! Да, Эндрю Миллер, Томас Донахью и ваш отец выбрали отличное место для завода в долине Шенандоа!

– Да, это было весьма разумное решение, мистер…

– Норман. Найлс Норман. К вашим услугам, миссис Миллер. Если я могу вам чем-нибудь помочь…

– О да, сэр, еще как можете! У меня в горле пересохло, а дети просто умирают с голоду. А нам, похоже, здесь еще стоять и стоять… Видите ли, мой отец серьезно болен, и вот мы едем к нему. Вы себе не представляете, как это утомительно – путешествовать в повозке, да еще дорогами войны! И надо же, как назло, вместо того чтобы побыстрей поесть и двигаться дальше, мы тут стоим, измученные, несчастные, голодные…

Кирнан театральным жестом смахнула слезинку, не обращая внимания на недоуменный взгляд Джейкоба.

Найлс Норман тут же растаял.

Ждать им больше не пришлось ни минуты. Найлс кому-то что-то шепнул, и вскоре Кирнан с детьми уже сидели за столиком. А через несколько минут, им принесли восхитительного барашка в мятном соусе со сладким картофелем и зелеными бобами, истекавшими свежим маслом.

Кирнан в жизни ничего вкуснее не ела.

Найлс Норман пересел к ним и принялся рассуждать о войне. По его мнению, янки изо всех сил стремятся попасть в Ричмонд, но им это вряд ли удастся. Жители же – по-видимому, он намекал на себя – ни чуточки не боятся, поскольку уверены, что генерал Ли не пустит северян в город.

Кирнан обворожительно улыбнулась:

– Значит, мы доберемся до места без проблем?

Норман нахмурился:

– Боюсь, миссис Миллер, вы выбрали не совсем подходящее время…

– Но мне непременно нужно к отцу, мистер Норман! Просто необходимо!

Она поднесла платочек к глазам и уже через секунду получила от Нормана заверение в том, что он постарается раздобыть им пропуск. В конце концов она ведь – совладелица оружейных заводов Миллера, а что бы делали наши доблестные конфедераты, не будь у них в руках оружия?

Джейкоб не сводил с Кирнан удивленных глаз. Изловчившись, она наступила ему на ногу под столом. Найлс Норман же, ничего не заметив, по-прежнему расточал улыбки и комплименты.

Поскольку с жильем в переполненном городе было туго, Норман приложил все силы, но все же раздобыл для путешественников две комнаты и еще крошечную клетушку для Тайна и Джеремии. Прощаясь, Найлс смущенно покашлял и, наконец, сообщил, что был бы счастлив снова увидеться с Кирнан. Конечно, время сейчас не совсем подходящее и все же…

– Вы даже не представляете себе, мистер, – неожиданно вмешался Джейкоб, – насколько неподходящее!

– Джейкоб! – укоризненно прервала его Кирнан.

Настала очередь Джейкоба изображать из себя невинность:

– Извините, мистер Норман, но миссис Миллер с вами встретиться не сможет.

– Ты хоть соображаешь, что делаешь? – негодуя напустилась Кирнан на мальчишку, когда Найлс Норман наконец оставил их одних.

Джейкоб, не мигая, выдержал ее взгляд и, в свою очередь, сердито бросил:

– Ты с ним флиртовала!

– А что мне оставалось делать? – начала оправдываться она. – Как иначе мы смогли бы поужинать и найти ночлег?

– Беременная на седьмом месяце от другого и…

– Джейкоб!

Она чуть не задохнулась и внезапно пришла в такую ярость, что потеряла дар речи. Еще немного, и Кирнан ударила бы Джейкоба. Слезы выступили у нее на глазах. Стиснув зубы, она усилием воли заставила себя сдержаться. Только драки с парнишкой ей и не хватало!

– Даже ты защищаешь Джесса, – прошептала она, чуть не плача. – Будь оно все проклято!

Боже, как она устала! Устала от путешествия, от своего огромного живота. Конечно, прекрасно, что она скоро станет матерью, но какая это, оказывается, мука – носить в утробе дитя! Сейчас она всей душой ненавидела Камерона.

– Ты его защищаешь, а ведь он янки! Янки, который отобрал у тебя дом!

– И между прочим, отец твоего ребенка, – невозмутимо напомнил Джейкоб. – Не думаю, что Джессу понравилось бы, что ты флиртуешь с другим. Да что там не думаю – я просто уверен! Уверен потому, что знаю Джесса… – Выпалив все это единым духом, Джейкоб уже не мог остановиться: – Да, знаю! И ты не имеешь никакого права так флиртовать!

Она не имеет права флиртовать – из-за Джесса? Да раз не он виноват в том, что она оказалась в своем теперешнем положении? Джесс и еще ее собственная слепая любовь…

Нет-нет, тут же мысленно одернула себя Кирнан. Она ни на что не жалуется. Она хочет этого ребенка.

– Заруби себе на носу, юный мистер Миллер, это ты не имеешь никакого права делать мне замечания, – надменно изрекла Кирнан.

Конечно, ей не стоило говорить столь категорично, но она так устала… Стоит только пуститься в объяснения, как она того и гляди расплачется. Слезы уже совсем близко. Нет, она не должна так распускаться! Ведь до дома уже рукой подать…

– Пожалуйста, перестаньте спорить! – взмолилась испуганная Патрисия. Кирнан резко обернулась, удивленная этим вмешательством. – Пойми, Кирнан, Джейкоб просто хочет… – несмело начала девочка и запнулась. – Он просто защищает капитана Камерона. Ты ведь любишь его, правда?

Кирнан сглотнула комок, подступивший к горлу, и кивнула.

– Люблю, и уже давно, – шепотом призналась она. – Я влюбилась в него еще до войны. Если бы не война, мы бы, наверное, поженились… Только не обижайтесь на меня – из-за Энтони.

– Понятно, – как взрослый, успокоил ее Джейкоб и вдруг добавил: – Ты была достойной вдовой нашего брата. Будь он жив, могла бы быть хорошей женой…

Поцеловав Кирнан в щеку, мальчик отправился спать. Не зная, что и сказать, она растерянно смотрела ему вслед и вдруг почувствовала, как Патрисия горячо обняла ее за шею. Слезы градом покатились у нее по щекам.

– Кирнан! – испугалась Патрисия. – Что с тобой?

– Ничего, родная, – успокоила ее та. – Я просто очень люблю вас обоих…

Она вытерла слезы и, поцеловав на ночь Патрисию, тоже отправилась спать.

Выехали они рано утром.

Тайн хлестнул лошадей, и повозка резко покатилась под гору. Не успели они покинуть город, как их остановил часовой. Кирнан предъявила пропуск, которым снабдил ее накануне Найлс Норман. Увидев бумагу, солдат задумчиво поскреб в затылке.

– Ничем не могу помочь, миссис Миллер. Тут неподалеку идет сражение…

– Но ведь за Уильямсбергом все спокойно, правда? – невинно осведомилась она.

– Да, мэм.

– Ну вот, а нам туда и нужно, – победоносно заключила она и очаровательно улыбнулась.

Солдату ничего не оставалось делать, как пропустить повозку. Примерно через четверть мили Кирнан попросила Тайна остановиться, а сама обернулась к близнецам:

– Я не имею права подвергать вас опасности. Сделаем так – я отвезу вас в Ричмонд, а дальше поеду одна.

– Нам нельзя терять время, – возразил Джейкоб. – Что, если твой отец… – Мальчик осекся, испугавшись своих слов.

– Может быть, отец уже умер, Джейкоб. И ему вряд ли поможет, если и с вами что случится.

«Если это действительно так, – мысленно добавила Кирнан, – не переживу этого».

Нет, что бы ни случилось, она должна выдержать – ради Джейкоба, ради Патрисии, ради своего будущего ребенка.

– Мы едем с тобой, – храбро заявила Патрисия. – Янки нам не страшны. Мы ведь уже жили с ними в одном доме, разве ты забыла?

– Нет, я помню.

– Еще бы не помнить! – хмыкнул Джейкоб. Похоже, он твердо решил взять сторону Джесса.

– Как мило с твоей стороны напомнить мне об этом, – пропела Кирнан, проклиная в душе излишнюю сметливость мальчика. – Трогай, Тайн!

Через несколько метров им встретился еще один конфедератский пост. И снова их предупредили, что дальше ехать опасно.

Примерно через час повозка подъехала к местам недавних сражений. Увидев мертвеца, лежавшего на дороге, Патрисия испуганно вскрикнула, и Кирнан пришлось обнять ее, чтобы успокоить. Сама она тоже была не в восторге от увиденного.

– О Боже! – воскликнул вдруг Тайн.

Впереди маячили постовые – все в синем, а за ними шли войска… полчища! Тайн натянул поводья. Сердце Кирнан бешено забилось.

– Все будет хорошо! – попыталась успокоить она Тайна и детей. Не первый раз Кирнан видела янки. И как только что напомнил ей Джейкоб, видела достаточно близко.

Но еще никогда ей не доводилось видеть их в таком несметном количестве.

– Стой! – раздался громкий окрик.

Повозка резко остановилась, и к ней тут же подбежал молоденький солдат. Он внимательно посмотрел на Кирнан:

– Интересно знать, леди, куда это вы направляетесь?

– Домой, – честно ответила она. – Я еду домой, а вы стоите у меня на дороге.

– Но ведь вокруг бои, мэм, до самого полуострова.

Сердце Кирнан оборвалось. Неужели у нее даже дома не осталось?

– И все-таки пропустите нас!

– Сожалею, мэм, но не могу этого сделать.

– Почему?

– Ну-ка, черномазый, – вместо ответа бросил солдат Тайну, – отгони-ка повозку к обочине. А вам, леди, и детям тоже придется пройти со мной к генералу. Живо!

Выбора не было. Кирнан слезла с повозки и помогла сойти Патрисии. Джейкоб, упрямо мотнув головой, спрыгнул сам.

– Только без глупостей, – предупредила она.

Мальчик ничего не ответил, лишь в упор посмотрел на нее.

– Следуйте за мной, леди, – приказал солдат.

Кирнан тотчас надвинула на лоб капюшон, желая укрыться не столько от холода, сколько от глаз любопытных, и они двинулись вперед. Навстречу им шли военные – усталые, израненные, грязные, забинтованные. Некоторые хромали, опираясь на свои ружья, как на костыли.

– Похоронная команда, стой! – донесся до них голос офицера.

Здесь солдаты предавали земле тела своих погибших товарищей. Дальше толпились раненые, ожидавшие санитарную повозку. Казалось, они просто прилегли на травку отдохнуть. Однако повсюду виднелась кровь, а бинты и сами солдаты были покрыты грязью.

У Кирнан сердце сжалось от ужаса. И в ту же минуту ребенок неистово забился у нее в животе, как будто тоже увидел этот кошмар.

Раненые взглядом провожали Кирнан и детей. Лишь у некоторых хватало сил улыбнуться или вежливо прикоснуться к фуражке. Большинство же молча смотрели им вслед, и во взглядах несчастных была лишь усталость.

Однако находились и такие, кто смотрел на них, как на врагов.

Кирнан ускорила шаг, приобняв Патрисию. Но тут их провожатый остановился возле вместительной палатки.

– Обождите здесь, мэм, – сказал он и скрылся внутри. Кирнан с детьми остались стоять у входа. Мальчик не сводил глаз с раненых янки, сидевших неподалеку прямо на траве.

– Джейкоб, прошу тебя, будь осторожен. Я знаю, что ты их ненавидишь, но пока придется смириться с этим.

Вместо ответа мальчик указал на одного из раненых. Бедняга потерял левую ногу и правую руку.

– Разве можно ненавидеть человека в таком состоянии, – тихо проговорил он.

– А долго нам ждать? – нетерпеливо осведомилась Патрисия.

– Не знаю, – пожала плечами Кирнан.

«Какие все-таки невежи эти янки, – мысленно добавила она. – Ну почему мы должны ждать?» Спина у нее разламывалась от усталости. Теперь, когда солнце поднялось, в плаще стало жарко, но снять его она не рискнула – ведь тогда все поймут, что она беременна. Впрочем, всем этим людям наверняка наплевать и на нее, и на ее будущего ребенка.

Медленно текли минуты. Солнце уже было в зените, спина разболелась еще сильнее.

– Извините, я сейчас, – бросила Кирнан, и не успели дети слова сказать, как она уже буквально ворвалась в палатку.

Вокруг большого стола, на котором лежала карта, сгрудились офицеры. Услышав шаги, они удивленно обернулись.

– Простите мне мою резкость, джентльмены, но мало того, что вы вторглись в мой родной штат, так еще позволяете себе быть непозволительно грубыми!

Воцарилась мертвая тишина, потом кто-то из офицеров, спохватившись, попытался закрыть собой карту. Вперед выступил седовласый человек.

– Это вы нас простите, мадам. Мы действительно вели себя невежливо. Почему не доложили о том, что меня ждет леди? – строго обратился он к своему подчиненному.

Солдат, их сопровождавший, начал сбивчиво объяснять:

– Я хотел доложить, но полковник велел, чтобы я не мешал вам, сэр, и потому…

Не дослушав объяснений, генерал снова повернулся к Кирнан:

– Чем могу служить, мадам? Меня зовут генерал Дженсен.

– Я хочу попасть домой, генерал, а ваши люди чинят мне препятствия.

– А вам действительно нужно домой?

– Мой отец серьезно болен, сэр.

Сзади раздалось негодующее фырканье, и вперед выступил кто-то из военных. Приглядевшись, Кирнан с ужасом узнала капитана Хью Норриса, того самого кавалерийского офицера, который в свое время пытался сжечь Монтемарт.

– Как вы себя ведете, Норрис? Я требую объяснений! – резко произнес генерал Дженсен.

– Да ведь это Миллерша, генерал!

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Ну как вы не понимаете? Оружейные заводы Миллера. Она – одна из совладельцев компании.

– Понятно, – протянул генерал, задумчиво поглаживая подбородок и внимательно глядя на Кирнан.

– А, кроме того, – торопливо продолжал Норрис, – поговаривают, что она шпионка. Иначе почему все наши атаки у Харперс-Ферри кончались неудачей? Видимо, конфедератов кто-то успевал предупредить!

– Просто южане гораздо умнее вас, – не сдержалась «гостья».

На мгновение ей показалось, что Норрис сейчас бросится на нее. Глаза его налились кровью, он заиграл желваками. Ясно, что он ненавидит ее и жаждет мщения. Однако генерал Дженсен предусмотрительно встал между своим не в меру ретивым подчиненным и женщиной.

– Клянусь вам, генерал, – взмолилась Кирнан, – я не шпионка! Мне действительно нужно к больному отцу, и как можно скорее!

Дженсен вздохнул.

– Будьте любезны подождать еще несколько минут, миссис Миллер, пока я все выясню. Только, если можно, не в палатке. Рядовой Райкер, подайте леди стул и принесите кофе.

Сердце Кирнан упало. Если генерал намерен выяснять подробности с Хью Норрисом, то добра не жди. У него наверняка найдется, что порассказать о ней Дженсену!

Райкер, тот самый солдат, что доставил Кирнан сюда, взял ее за руку, чтобы вывести наружу.

– Прошу вас, сэр, поверьте, – начала она умолять генерала, пока Райкер тащил ее к выходу, – мне действительно срочно нужно попасть!

– А где находится ваш дом?

– В часе езды от Уильямсберга, – тотчас отозвалась Кирнан.

– Я подумаю, мадам, – уклончиво произнес генерал.

Выбирать не приходилось. Опустив голову, Кирнан послушно вышла из палатки. При виде Райкера глаза у Джейкоба загорелись зловещим огнем, как будто он собирался удушить ненавистного янки голыми руками.

Она бросила на мальчика предостерегающий взгляд. Солдат тем временем принес складной стул. Джейкоб теперь почему-то весь сиял, словно кошка, слопавшая канарейку.

Кирнан хотела спросить, что происходит, но не при рядовом же! Желая от него избавиться, она попросила кофе. Оказалось, далеко ходить не надо – он кипел на костре совсем рядом. И снова Райкер как часовой застыл возле женщины.

Мимо, запыхавшись, пронесся вестовой:

– Срочное донесение генералу!

Солдат, охранявший палатку, посторонился, и вестовой вбежал внутрь. А Кирнан по-прежнему ждала…

Из палатки наконец вышел офицер. Она торопливо вскочила со стула.

– Сэр…

– Прошу прощения, мэм, – галантно произнес тот, – но полковник настаивает, чтобы вы остались.

– Полковник? – недоуменно переспросила она.

Что, черт возьми, понадобилось от нее какому-то полковнику?

– Присядьте, пожалуйста, он сейчас придет.

Кирнан покорно опустилась на стул и вдруг услышала громкий топот копыт. Казалось, конь сейчас собьет ее; она вскочила от испуга. И каково же было ее удивление, когда она узнала всадника.

Джесс!

Так вот какой полковник приказал ее задержать!

Джесс резко осадил Пегаса и спрыгнул на землю. Не успела Кирнан и глазом моргнуть, как он уже очутился перед ней. Выглядел он весьма странно. Во всяком случае, в Харперс-Ферри она его таким не видела.

Волосы Камерона в беспорядке падали на лицо. Он был без фуражки, а его высокие черные сапоги были по самые голенища забрызганы грязью. Джесс схватил ее за руку и силой повернул к себе. Казалось, он еле сдерживает ярость.

Однако его шепот, отрывистый и отчаянный, явно предназначался лишь для ее ушей:

– Подыграй мне, Кирнан, прошу тебя!

И тут же манера Джесса вновь изменилась. Теперь и слова, и тон вполне соответствовали его сердитому виду.

– Кирнан! – громко воскликнул он, явно рассчитывая, что его услышат.

Так и случилось. Не прошло и секунды, как из палатки вышел генерал и остановился подле. Но Джесс сделал вид, что не замечает его.

– Да, я слышал о вашем состоянии, миссис Миллер, но мне и в голову не приходило, что вы потащитесь разыскивать меня по всему фронту! Мне пришлось взять отпуск, чтобы доставить вас домой, но не рассчитывайте, мадам, что я женюсь на вас ради спасения вашей чести. Откуда мне знать, кто истинный виновник вашего положения? А может быть, это один из ваших драгоценных дружков-южан?

«Подыграй мне!» Действительно ли Джесс произнес эти слова или ей только почудилось? Что за игру он ведет? Но ведь все слышали, как он только что насмехался над ней и над тем, что было между ними. Это уже слишком! Кирнан залилась краской. Она была вне себя от ярости.

– О чем ты? – сердито спросила она.

– Я не женюсь на тебе, Кирнан! Ни за что не женюсь!

Она чуть не задохнулась. Почему он так себя ведет? Совсем не похоже на Джесса…

– Я и сама доберусь домой и замуж за тебя не выйду! – вскричала она, дрожа от гнева.

Господи, да Джесса словно подменили! Откуда этот грубый тон, почему он так с ней разговаривает? Выставляет ее на посмешище перед всеми этими людьми, а сам ну просто подонок!

«Подыграй мне!» – шепнул он ей на ухо. Ну что же, она сделает то, о чем он просит. Правда, ей не слишком-то приятно, но ради того, чтобы попасть домой, она пойдет на все. Лишь бы не видеть этих ненавистных янки…

– Отпусти меня! – закричала она и попыталась ударить Джесса:

Он успел увернуться и зажал ей обе руки. Старания вырваться ни к чему не привели – Джесс был сильнее.

– Ах ты, синебрюхий негодяй! С чего ты взял, что я в положении?

– Замолчи! – властно крикнул он и привлек ее к себе.

Теперь он наверняка почувствует, как округлился ее живот. Отпираться дальше бессмысленно.

И все же он продолжает какую-то свою игру…

– Черт побери, леди, я на вас не женюсь!

Нет, это не Джесс! С его-то понятием о чести, он наверняка женился бы на матери своего ребенка, даже не испытывая к ней никаких чувств.

Во всяком случае, так поступил бы тот Джесс, которого она знала когда-то…

Кирнан вздернула подбородок. «Подыграй мне!» Еще чего! Да это просто унизительно…

– Черт бы тебя побрал, Джесс! Сейчас же отпусти меня!

Но не успела она опомниться, как он сдернул с нее плащ.

Теперь ее беременность стала очевидной.

– Полковник Камерон! – раздался властный голос генерала Дженсена.

– Сэр?

Джесс обернулся и отдал честь, как будто только что заметил начальника. За спиной генерала маячил Хью Норрис, явно потешаясь над Кирнан и Джессом.

– Объясните сейчас же, что здесь происходит! – потребовал генерал.

– Это личное дело, сэр! – возразил Джесс.

– Полковник Камерон, поскольку все мы стали невольными свидетелями сцены между вами и этой молодой леди, дело перестало быть личным. Отвечайте, это ваш ребенок?

Джесс, гордо выпрямившись, возвышался над всеми остальными, весь – воплощение спокойствия и чувства собственного достоинства.

– Возможно, – наконец, лениво процедил он. Кирнан чуть не задохнулась от гнева и возмущения.

– «Возможно»! – смеясь, передразнил Джесса Хью Норрис. – Он отобрал у меня Монтемарт! Я же говорил, что она шпионка! Хитра, ничего не скажешь… Но меня не проведешь! А Камерон, как видно, попался на ее удочку.

– Ничего подобного, сэр. Она пыталась соблазнить меня, но ничего не вышло. Я держал ее под домашним арестом.

– Ну, хватит! – решительно воскликнула Кирнан. – Мне пора домой. Если вы отберете у меня повозку, генерал, я пойду пешком. А если попытаетесь меня застрелить, назавтра об этом раструбят все газеты!

Она не успела сделать и шагу, как Джесс снова схватил ее за руку.

– Ты никуда не уйдешь!

– Сейчас же прекратите, полковник! – укоризненно произнес генерал. – А вам, юная леди, должно быть известно, что мои люди не стреляют дамам в спину.

Кирнан все еще не могла понять, чего добивается Джесс. Зачем разыграл эту нелепую сцену? Она любит его, несмотря ни на что, это уже точно. Но снова между ними встали два ненавистных цвета – серый и синий. Неужели это опять помешает? Все, чего ей хочется, – это попасть домой и повидаться с отцом.

И еще родить ребенка. Ребенка Джесса.

Выпрямившись, Кирнан с вызовом произнесла:

– Проклятые янки! Вы отобрали у меня дом и распоряжались в нем, как в своем собственном. Вы угрожали моей жизни. Убили моего мужа, а теперь пытаетесь…

– Позвольте вас перебить, миссис Миллер, – мягко прервал генерал ее гневную речь. – Наши доблестные воины, которыми я имею честь командовать, – настоящие джентльмены. Скажите, отец вашего ребенка – полковник Камерон?

Под взглядами десятков глаз Кирнан не могла этого отрицать. Но и подтвердить слова генерала она была не в силах и потому молчала – слишком долго молчала.

– Да! – резко бросил Джесс. – Я признаю, что это мой ребенок.

– Пригласите отца Дарби. Мы должны немедленно их обвенчать, – распорядился генерал Дженсен. – Вы меня слышите, полковник Камерон? Вы сейчас же женитесь на молодой леди. Это приказ! Не хватало еще, чтобы нашу армию обвиняли в том, что она наводняет Юг своими отпрысками!

Джесс молчал и только бешено работал желваками. Казалось, он всеми силами старается избежать этой нежелательной женитьбы. Наконец, словно покорившись своей участи, он поднял на генерала глаза.

– Вы меня слышите, полковник? – повторил тот.

– Да, сэр, – угрюмо бросил Камерон – ни дать ни взять джентльмен, для которого честь превыше всего.

– Постойте! – запротестовала Кирнан.

Она не может выйти замуж вот так, с бухты-барахты, даже не поговорив толком с Джессом! Да что же, черт возьми, здесь происходит?!

– Постойте! – повторила она. – Я не…

Неожиданно Джесс привлек ее к себе с такой силой, что Кирнан показалось – еще минута, и она потеряет сознание. Он сверлил ее своими кобальтово-синими глазами… Словно прожигал насквозь этим пронзительным взглядом. И вдруг, наклонившись, торопливо прошептал ей на ухо:

– Соглашайся, Кирнан!

– Отпусти меня сейчас же! – запротестовала она, но он еще крепче сжал объятия и продолжил:

– Мне до зарезу надо домой. Если мы поженимся, я попрошу отпуск под тем предлогом, что должен отвезти тебя к отцу. На самом деле речь идет о Дэниеле. Он ранен и хочет, чтобы я доставил его в Камерон-холл. Мы как-нибудь спрячем его и проедем. Подумай, Кирнан, судьба Дэниела зависит только от тебя!

Дэниел!

Кирнан мгновенно перестала сопротивляться. Наконец-то она поняла, что за игру затеял Джесс! Он разыграл эту безобразную сцену на виду у всех, чтобы ни у кого не возникло подозрений, почему Камерон вдруг оставляет поле битвы в самый разгар войны.

Близнецы стояли неподалеку и молча наблюдали за происходящим. За все это время Джейкоб ни разу не выступил в защиту Кирнан – это с его-то понятием о чести! Значит, он с самого начала знал, в чем дело. Знал о Дэниеле.

А где же Дэниел сейчас? Неужели жизнь его в опасности?

– Миссис Миллер, – мягко произнес генерал Дженсен, успокаивающе похлопав ее по руке, – мы немедленно решим вашу проблему. Полковник – прекрасный человек, а когда захочет, даже может быть джентльменом… Однако не стоит мешкать. А, отец Дарби уже здесь? Подойдите сюда, полковник Камерон. А вы, миссис Миллер, встаньте тут.

Отцом Дарби оказался высокий тощий человек с печальным лицом. Да и неудивительно – ведь в последнее время он в основном отпевал, а отнюдь не венчал или крестил. Просьба провести бракосочетание прямо на поле боя явно ошеломила его.

– Но брачующиеся должны изъявить свое согласие, – несмело начал святой отец, не сводя удивленного взгляда с Джесса.

– Они согласны! – торопливо вставил генерал Дженсен и, обернувшись к Камерону, грозно спросил: – Ведь так, полковник?

– Ну да, – глубоко вздохнув, нехотя ответил тот. – Согласен…

– А вы, мисс… – запнулся отец Дарби.

– Не мисс, а миссис Кирнан Миллер, – поправила его возмутительница спокойствия. – И я не…

Джесс с такой силой наступил ей на ногу, что у бедняжки даже слезы брызнули из глаз. Ради Дэниела…

– Согласна! – воскликнула Кирнан.

Генерал Дженсен выступил в качестве посаженого отца. Патрисия и Джейкоб молча стояли сзади, а рядовой Райкер и Хью Норрис просто наблюдали, причем Норрис время от времени презрительно фыркал.

Вся церемония заняла не более пяти минут. Жених и невеста произнесли положенные клятвы, а потом он надел ей на палец свое кольцо с печаткой, массивное и тяжелое. Тонкий золотой ободок, которым Кирнан обручалась с Энтони, она убрала в карман.

Смущенно кашлянув, Дарби сказал:

– А теперь, полковник, мне следовало бы предложить вам поцеловать вашу новоиспеченную супругу. Однако, похоже, вы не нуждаетесь в моих советах, так что я лучше промолчу.

Джесс смеющимися глазами взглянул на Кирнан:

– Отчего же, святой отец? Я с удовольствием ее поцелую!

Однако и тут Камерон поступил против правил. Вместо того чтобы запечатлеть целомудренный поцелуй на губах жены, он схватил ее в охапку, и не успела Кирнан опомниться, как уже оказалась позади палатки. Только здесь Джесс, наконец, соизволил припасть к ее губам.

Но что это был за поцелуй! В нем слились божественное пламя и адский огонь. Несчастная сопротивлялась изо всех сил, но увы…

Невозможно было противостоять волшебству этого поцелуя. Жар и пламя, сладость и тепло, страсть и нежность – сразу все и в одно мгновение! Кирнан лишь сейчас поняла, как долго ждала этого.

Так целоваться умел только Джесс…

Наконец, он с усилием оторвался от ее губ и улыбнулся.

– А теперь нам нужно, во что бы то ни стало перевезти Дэниела через линию фронта, – зашептал он ей на ухо. – Ты поняла?

Должно быть, она ответила не сразу, ибо супруг легонько встряхнув ее, повторил:

– Поняла?

– Да! – прошептала она.

– Полковник! – раздался из-за палатки голос отца Дарбн. Чувствовалось, что подобное поведение новобрачного он наблюдает впервые.

Взяв Кирнан за руку, Джесс снова предстал перед публикой и, обращаясь к генералу, патетически воскликнул:

– Прошу вас дать мне отпуск, сэр. Я должен отвезти жену домой!

Генерал покачал головой:

– Об этом не может быть и речи. Не забывайте, полковник, что идет война!

Как ни злилась Кирнан на Джесса за всю эту комедию, тут она мгновенно оценила всю сложность ситуации. Лгать насчет Дэниела он не стал бы. Значит, надо ему помочь. И, кажется, она придумала как. Похоже, настало время блеснуть своими актерскими способностями.

– О-о-о! – вскричала Кирнан, приложив руку к животу, и осторожно, чтобы не повредить ребенку, повалилась на землю.

Камерон мгновенно очутился рядом, обнял ее за плечи и выразительно посмотрел на генерала Дженсена.

– О, Джесс! Я умираю! Кажется, это роды… О-о-о! – продолжала вопить Кирнан.

– Полковник Камерон, немедленно отведите вашу жену туда, где ей будет удобно рожать! – побледнев, распорядился генерал.

– Ну, нет! – запальчиво возразила Кирнан. – Нет, проклятые янки! Вы отняли у меня дом, вы сломали мне жизнь, а теперь хотите, чтобы мой ребенок родился неизвестно где, прямо в поле? Этому не бывать!

Неожиданно вперед выступила Патрисия и гневно бросила генералу прямо в лицо:

– Вы негодяй, сэр!

Кирнан вновь застонала. Вряд ли она сумела обмануть Джесса – это ей никогда не удавалось. Впрочем, сейчас у нее другая цель – надо во что бы то ни стало убедить генерала, что она и в самом деле рожает.

Завопив от боли, словно ее резали, Кирнан затем захныкала:

– Я хочу домой!

– Мало ли чего вы хотите, миссис Камерон, – насмешливо бросил Хью Норрис. – Идет война, и бабьим истерикам здесь не место!

– Я хочу домой! – как заведенная твердила несчастная.

Черт бы побрал этого ублюдка Норриса! Он, видимо, догадывается, что дело нечисто, и похоже, ненавидит Джесса так же страстно, как и ее.

– Господи Боже мой! – чуть ли не плача, воскликнул генерал Дженсен.

По всей видимости, милый старик и впрямь принял близко к сердцу незавидную участь Кирнан.

– Успокойтесь, прошу вас, миссис Мил… то есть миссис Камерон. Все будет хорошо. Может быть, ваш муж когда-то и обошелся с вами не совсем порядочно, но уверяю вас – он один из самых лучших врачей во всей армии! Он сделает все, что нужно…

– Я его ненавижу! И хочу домой. Мой отец болен, слышите, и я хочу быть рядом с ним! Не хочу, чтобы ребенок родился на поле брани! Если вы меня не пустите, клянусь…

– …назавтра об этом раструбят во всех газетах, – устало докончил фразу Дженсен, вспомнив недавние слова Кирнан. – Ну что же, вы победили, миссис… э-э… Камерон. Полковник, везите свою жену домой. Даю вам двадцать четыре часа, мадам, на то, чтобы родить. А после этого вы обязаны явиться в часть, полковник!

Джесс щелкнул каблуками:

– Есть, сэр!

Хью Норрис бессильно заскрежетал зубами, поняв, что начисто проиграл. Теперь уже ничего не изменишь.

Подхватив супругу на руки, Камерон чуть ли не бегом бросился прочь. Патрисия и Джейкоб молча бежали следом.

Едва они оказались вне поля видимости военных, Джесс опустил Кирнан на землю и отрывисто распорядился:

– Джейкоб, беги к Тайну. Пусть гонит повозку к госпитальной палатке. Я еду, туда же на Пегасе. А ты, Кирнан, заберешься в повозку и притворишься, что рожаешь!

Она кивнула, и тут острая боль пронизала все ее тело. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать.

К своему ужасу, Кирнан поняла, что ей уже не нужно притворяться…

Глава 23

Пришлось проехать порядочное расстояние, прежде чем они добрались до госпитальной палатки, из чего Кирнан заключила, что основные силы северян отступили, оставив Джесса подобрать раненых.

Боль, еще недавно терзавшая Кирнан, утихла, лишь слегка ломило спину. Она уже решила было, что ей это только почудилось, но приступ неожиданно повторился. Еле сдерживаясь, чтобы не закричать, бедняжка в панике оглянулась. Для ребенка вроде бы рано – по ее расчетам, в запасе у нее по меньшей мере недели четыре. «Неужели, – с ужасом подумала Кирнан, – последние события и нервотрепка навредили ребенку?»

Чтобы унять боль, она до хруста сжала кулаки. Надо во что бы то ни стало сохранять спокойствие. Конечно, ей нелегко, но ведь сейчас главное – Дэниел. Кирнан ничего не поняла из объяснений Джесса, но уяснила главное: Камерона-младшего надо срочно переправить домой. Кроме того, она очень кстати вспомнила слова Лейси о том, что первые роды, как правило, длятся долго – иногда сутки, а то и больше. Значит, надо терпеть, и боль постепенно утихнет.

Не успели они поравняться с палаткой, как послышался приказ Джесса:

– Тайн, за мной! Остальным оставаться на местах и не высовываться.

Не обращая внимания на эти грозные слова, Кирнан осторожно спустилась на землю и двинулась следом за Тайном.

Словно почувствовав ее присутствие, супруг ее круто обернулся и встретился с ней взглядом. Глаза его метали молнии.

– Я же сказал, чтобы ты сидела в повозке!

Горячие слезы обожгли глаза Кирнан. Она даже не пыталась их сдержать.

– С тех пор как мы знакомы, ты только и знаешь, что приказываешь мне! – с обидой проговорила она.

Он обнял ее за плечи.

– Дэниел…

– Ну да, Дэниел! Он на грани жизни и смерти. Только ты должен был сказать мне об этом с самого начала, а не выставлять на всеобщее посмешище, делая вид, что не хочешь на мне жениться!

– Сказал бы, если б мог. Я ведь шепнул, чтобы ты мне подыграла. Думал, догадаешься… А кроме того, разве ты не находишь известное удобство в том, что я на тебе женился?

– Я не желаю выходить замуж ради удобства! – взорвалась Кирнан. – Я сама могу о себе позаботиться…

– Ты – возможно, а вот мой ребенок вряд ли поблагодарит тебя, если родится без отца.

– Пустой разговор, – холодно произнесла она. – И все же ты должен был рассказать мне о Дэниеле!

– Не мог же я говорить об этом на виду у всех! И потом, объяснял ведь: уже просил дать мне отпуск, но получил отказ. А тут такой случай подвернулся!

Кирнан с удовольствием влепила бы ему пощечину, но пришлось сдержаться.

– Помни – я вышла за тебя только ради Дэниела. Полагаю, теперь я имею право хотя бы взглянуть на него? Он ведь здесь, разве нет?

– Миз Кирнан, – тактично кашлянув, вмешался Тайн, – позвольте отнести капитана Камерона в повозку, а там смотрите на него, сколько вашей душе угодно.

– И давайте быстрее! – скомандовал Джесс. – Тут вокруг полно вояк – и наших, и южан. А мне хочется доставить брата домой, и по возможности живым.

Он решительно двинулся к повозке, но вдруг вернулся и крепко обнял Кирнан.

– Ты мне нужна, очень нужна! Потом можешь говорить все, что захочешь, можешь даже бросить меня – ведь я по-прежнему олицетворяю то, что ты ненавидишь… Но умоляю, помоги мне сейчас!

Ее потрясла неподдельная тревога в голосе Джесса, стало ясно, что речь действительно идет о жизни и смерти.

– Неужели ты не видишь, глупец, что я и так стараюсь помочь тебе!

– И как я только терплю?! Всего несколько минут, как мы женаты, а ты уже честишь меня на чем свет стоит, – усмехнулся Джесс и добавил: – Предлагаю перемирие, мадам. Своего рода сепаратный мир. Прекращение огня. Идет?

Кирнан кивнула.

– Скажи, Джесс, а что с Дэниелом?

– Вчера вечером я вытащил пулю из раны. Жизненно важные органы, к счастью, не задеты, да и силен он, как бык. Ему только нужно немного подлечиться, подышать свежим воздухом. Не могу же я позволить, чтобы его отправили в тюрьму!

Супруга кивнула. Да, в душной и тесной камере Дэниелу не выжить.

– Ну, так как, ты со мной? Временное перемирие?

– Сепаратный мир, – уточнила Кирнан.

– Но знай, – посерьезнев, продолжил Джесс, – ситуация не из простых. Возможно, ничего опаснее мы с тобой в жизни не предпринимали. Янки будут охотиться за Дэниелом, а конфедераты с удовольствием пристрелят меня. Понимаешь? – Он так и сверлил ее взглядом.

«Сейчас не время выяснять отношения, – подумала Кирнан. – Оставим на потом…»

– Я ведь и так собиралась переходить линию фронта, – напомнила она супругу. – Отец лежит дома больной, думаю, ждет меня. А теперь еще и Дэниел… Я не боюсь, Джесс.

– Ты всегда была храброй, – с улыбкой признал он. – Но сейчас, любимая, все гораздо опаснее. Поверь, лично я боюсь до смерти.

Она удивленно подняла на него глаза.

– Мне сейчас умирать нельзя. Иначе не жить и Дэниелу, – пояснил Джесс и через минуту появился у повозки в сопровождении Тайна и капрала О'Малли. Они несли носилки, накрытые белой простыней.

– Дайте дорогу! – скомандовал Камерон.

Все трое – Патрисия, Джейкоб и Джейни – послушно отступили. Носилки уложили на дно повозки, и Кирнан с интересом посмотрела на О'Малли. Наверняка он знает, что на сей раз в роли его подопечного выступает конфедерат.

Сам капрал встретил взгляд Кирнан с невинным видом и вежливо прикоснулся к фуражке:

– Доброе утро, мэм.

– Здравствуйте, капрал, – ответила она.

– Прекрасный денек! Как раз для поездки.

– Вот именно, капрал. Вы едете с нами?

– Нет, мэм, полковник не разрешает. Придется остаться. Присматривайте там за полковником, мэм.

– Непременно. О'Малли подошел поближе.

– Присматривайте хорошенько! – торопливо добавил он, понизив голос. – Док так горит желанием спасти брата, что рискует собственной жизнью. За то, что он укрывает конфедерата, его, не задумываясь, могут пристрелить свои. А если он наткнется на южан, они убьют его как шпиона. Ну и путешествие вам предстоит, леди! – с явной тревогой заключил О'Малли.

«О, Джесс, – в отчаянии подумала Кирнан, – а ведь ты в самом деле глупец!» А впрочем, что ему еще оставалось в данной ситуации? Когда-то он решительно встал на сторону Союза, теперь так же решительно вознамерился драться за Дэниела. Она не в силах его изменить. Да и не надо – она любит его таким, какой он есть. И то, что они поженились при столь странных обстоятельствах, не меняет этого факта…

– Кирнан! – окликнул ее супруг.

– Да-да, иду.

О'Малли кивнул ей на прощание, и Кирнан решительно шагнула к повозке.

Джесс помог ей сесть. Рядом уселись близнецы и Джейни, а чуть поодаль, укрытый одеялом, лежал на носилках Дэниел.

– Кирнан, придвинься ближе, – скомандовал Джесс. – И не позволяй никому откидывать одеяло.

Она молча повиновалась, на секунду встретившись с ним глазами. Только сейчас она заметила, как он устал и изможден.

– Не беспокойся, не позволю.

Джесс вскарабкался на облучок рядом с Тайном и бросил О'Малли:

– Спасибо, капрал.

– До скорой встречи, полковник, – отозвался тот.

Джесс хлестнул лошадей, и повозка тронулась в путь.

– Поздравлю вас, мэм! – запоздало крикнул О'Малли Кирнан. – Наилучшие пожелания вам и полковнику.

Женщина только помахала рукой в ответ. Итак, опасное путешествие началось. Патрисия, в страхе раскрыв глаза, молча смотрела на старшую подругу. Джейкоб, напротив, был полон решимости преодолеть все опасности, как и подобает настоящему мужчине.

Кирнан попыталась улыбнуться и предалась размышлениям о собственной судьбе. Итак, они с Джессом поженились, как она и мечтала. Теперь они супруги, а скоро станут родителями.

И все же ничего не изменилось: мир вокруг по-прежнему напоминает ночной кошмар. Вот рядом с ней лежит раненый Дэниел. Кто знает, что с ним будет дальше? Он может умереть прямо у нее на глазах, а она даже не смеет прикоснуться к нему.

Страна по-прежнему наводнена солдатами. И Джесс по-прежнему янки, ее злейший враг.

Кирнан стало страшно, и. чтобы не выдать волнения, она закрыла глаза.

– Стой! – послышалось вдруг.

Сердце женщины гулко застучало.

– Наши или янки? – едва шевеля губами, спросила она у Джейкоба.

Боже мой, она этого не вынесет! Поневоле позавидуешь Дэниелу – спит себе и ничего не видит.

– Янки, – так же шепотом отозвался Джейкоб.

Джесс предъявил постовому пропуск.

– Прошу прощения, полковник, – оправдывался тот, – но у меня приказ – останавливать всех без исключения.

– Рад, что вы так рьяно выполняете приказы, солдат! – с улыбкой произнес Джесс, и Кирнан почувствовала, как он снова натянул вожжи.

И вдруг из-под вороха одеял послышался громкий стон Дэниела.

– Это еще что такое? – грозно спросил постовой.

У Кирнан от напряжения свело все тело. А что, если янки решит осмотреть повозку? Тогда Джессу не останется ничего другого, как пристрелить его. Но как жить с сознанием того, что убил невинного человека?

– Что вы имеете в виду? – нехотя поинтересовался Камерон. – Там, внутри – моя жена, дети и негры. Мне дали отпуск, чтобы я отвез их домой.

– Могу поклясться, – не сдавался янки, – что я слышал мужской голос!

И он не спеша начал обходить повозку.

– О-о-о! – картинно завопила миссис Камерон, заглушая стоны Дэниела.

Тем временем постовой заглянул внутрь повозки. Кирнан прижала руки к выпирающему животу.

– Пожалуйста, сэр, пропустите нас! Нам нужно торопиться!

– Конечно-конечно, – смущенно отозвался янки, отступая. Джесс хлестнул лошадей, и повозка мгновенно скрылась из виду.

Через полчаса они остановились в тени высоких раскидистых деревьев.

– Джейни, Джейкоб, Патрисия! – крикнул Джесс. – Тут неподалеку есть ручей. Надо запастись свежей водой.

Они ушли, и Джесс, помогая Кирнан сойти, сказал ей:

– Что бы ты ни думала и как бы ни относилась ко мне, главное, чтобы ты знала: я всегда буду тебе благодарен за то, что ты сделала. – И поцеловал ей руку.

– Дэниел мой старый друг, – просто ответила она.

– Да, я знаю. Потому-то ты и согласилась выйти за меня замуж. Отнюдь не ради ребенка – ты бы родила и незамужней. И не потому, что любишь меня. Да и как можно меня любить? Я же враг, янки… – В голосе его звучала горечь.

– Что ты хочешь, Джесс? – рассердилась Кирнан. – Да, мы враги, и этого не изменишь!

– Но теперь ты моя жена и поклялась любить меня, Кирнан. Любить, почитать и повиноваться до самой смерти.

– Кругом война, Джесс. Смерть может очень быстро разлучить нас.

– А если так? – тихо спросил он.

Кирнан не нашлась с ответом. Они – супруги, у них скоро родится ребенок, а пока оба пустились в полное опасности путешествие по стране, опаленной войной. Ей хотелось сказать, что она любит Джесса, но гордость и страх сомкнули ее уста.

– Боже, сможешь ли ты когда-нибудь смириться с тем, что я выбрал сторону северян? Так ли уж это непреодолимо? – Он не сводил с нее кобальтовых глаз, но Кирнан по-прежнему молчала. – Ну что же… Я только хотел сказать, что ты вела себя блестяще. Огромное тебе спасибо, – со вздохом заключил Джесс.

Внезапно Кирнан пронизала острая боль, да такая сильная, что казалось, в живот ей вонзили острый нож. Женщина попыталась задержать дыхание, надеясь, что боль отпустит. Только бы Джесс не догадался, что с ней! Сейчас не время… Огромным усилием воли ей удалось не закричать.

– Давай посмотрим, как там Дэниел, – негромко предложила она, когда боль стихла.

– Пожалуй, – согласился Джесс.

Он легко запрыгнул в повозку и, откинув одеяло, любовно коснулся щеки брата, потом пощупал его пульс. Дэниел с трудом открыл глаза.

– Ну, как ты, братишка? – встревожено спросил Джесс.

Тот улыбнулся уголками губ – мол, все в порядке! – и попросил пить. Под одеялом лежала наготове фляга, которую Джесс тут же протянул брату. Раненый с трудом сделал несколько жадных глотков.

– А теперь давай осмотрим рану, – предложил Камерон-старший.

Пришлось Кирнан стиснуть зубы, чтобы не закричать при виде огромного кровавого пятна на бинтах.

Дэниел был бледен, но в сознании. Взглянув на старшего брата, он усмехнулся:

– Не слишком удачное место для человека в синем.

– Еще бы! – торопливо вставила Кирнан. – Почему бы тебе не надеть одежду Тайна, Джесс?

– Если я сниму форму, меня заподозрят в шпионаже. Нет, Кирнан, спасибо, но прятаться я не буду. Принеси-ка лучше воды, пожалуйста.

Не глядя на него, Кирнан взяла флягу и торопливо направилась к ручью, где уже плескались дети.

Когда она вернулась, Джесс снова подсадил ее в повозку рядом с Дэниелом.

– Тебе тут удобно?

– Вполне, – коротко ответила супруга.

Камерон уселся на козлы рядом с Тайном, хлестнул лошадей, и повозка тронулась в путь.

Тем временем Дэниел вдруг повернул голову к Кирнан.

– Значит, я скоро стану дядей? – спросил он.

– Несомненно.

– Джесс загладил свою вину перед тобой?

– Да, – ответила Кирнан и сердито добавила: – А все благодаря тебе, капитан! Это был единственный способ спасти тебя от янки. Попробуй теперь не выздоровей!

Дэниел снова усмехнулся:

– Черт возьми! Все-таки Джесс решился… Стоило мне схлопотать пулю в живот, чтобы заставить его жениться на тебе!

Повозку резко подбросило на ухабе, и раненый болезненно поморщился. Она сочувственно сжала его руку. Он тут же снова открыл глаза.

– Кирнан, твой отец…

Сердце ее учащенно забилось.

– Почему ты замолчал, Дэниел? Ты что-то знаешь? Он слегка покачал головой:

– Нет-нет, кроме того, что он болен. Надо попросить Джесса сначала заехать к тебе. А за меня не беспокойся, рана затягивается.

– Да у тебя кровь вовсю течет!

– Я потеряю еще немало крови, пока окончательно не встану на ноги, уж это точно. А твой дом все равно по дороге. Заедем, посмотрим, как дела у Джона, а потом двинемся дальше.

Кирнан только растерянно окинула взглядом сидящих. Спину вновь раздирало от боли, и женщина разогнулась, чтобы дать спине отдохнуть. Джейни открыла было рот, намереваясь что-то сказать – уж ей-то было понятно состояние хозяйки, – но та знаком приказала ей молчать, и негритянка нехотя повиновалась.

Только Кирнан ощутила приятное дуновение ветра, как повозку тряхнуло, и до нее донесся голос Джесса:

– О, черт!

– Южане! – пояснил Джейкоб, высунувшись наружу.

– Господи Иисусе! – в ужасе выдохнула женщина. Самые худшие ее опасения подтвердились.

– Ба, да это янки! – раздался певучий южный говорок. – А ну-ка, чертов синебрюхий, слазь! Что это ты везешь?

Кирнан осторожно выглянула и увидела, что повозку окружили целых пять конфедератов. Господи, как их много! Не отдавая себе отчета в том, что делает, женщина торопливо выпалила:

– Ничего такого он не везет, только беременную жену и раненого брата! Пожалуйста, сэр, пропустите нас…

– Замолчи, Кирнан! – гневно приказал Джесс. Приподнявшись на сиденье, он сжал «кольт» и обвел взглядом грубоватых мужчин в сером.

– Но надо же им сказать, кого мы везем…

– Какая разница, – раздраженно возразил Джесс, – все равно это дезертиры. Лучше сядь и молчи!

– Дезертиры? – нагло ухмыльнулся старший. – Интересно, а ты-то откуда тут оказался, янки? И почему ты один?

Только теперь Кирнан поняла, что Джесс прав – это отнюдь не регулярные войска: мужчина был небрит, а мундир стал черным от грязи.

– О, да тут у тебя красотка! Жаль, конечно, что брюхатая. Но все равно, мы недурно с ней позабавимся, когда покончим с тобой, янки!

– Сукин сын! – прошипел Дэниел сквозь зубы, не в силах больше сдерживаться.

Южанин снова осклабился и направил ружье на Джесса. Однако выстрелить не успел – Джесс молниеносно навел «кольт» и, не теряя ни секунды, прострелил конфедерату руку. Впрочем, другому метким выстрелом удалось выбить пистолет из рук Камерона.

Кирнан жутко вскрикнула, но Джесс, не обращая на нее внимания, обнажил саблю и соскочил на землю. Конфедерат, выбивший у него пистолет, не успел перезарядить оружие и теперь вынужден был тоже обороняться с помощью сабли. Удар, второй, третий… Джесс мастерски все их парировал, и все же ясно было, что они сцепились не на жизнь, а на смерть.

Еще один южанин трясущимися руками навел пистолет на янки. Кирнан закричала, пытаясь предупредить супруга, но в это время за спиной у нее раздался выстрел. Она обернулась – оказывается, стрелял Дэниел.

Пуля попала прямо в сердце негодяя.

Неожиданно из-за деревьев появился еще один горе-вояка. Кирнан мгновенно соскочила с повозки и кинулась туда, где в траве валялся «кольт». Не успела она схватить пистолет, как сапог мерзавца прижал ее руку к земле. Женщина подняла глаза и наткнулась на зловещую ухмылку.

– Сюда, ребята, пока они не перестреляли нас к чертовой матери! – воинственно крикнул он, и, к ужасу Кирнан, из рощи появились еще трое.

Джесс тут же ввязался в схватку сразу с двумя, а Дэниел стал отстреливаться из повозки.

– А ну вставай! – грозно крикнул верзила и протянул руку к Кирнан.

Она каким-то чудом сумела вывернуться и изо всех сил ударила его прямо в пах. Завопив от боли, он согнулся пополам, а затем, выхватив из-за пояса пистолет, прицелился в нее. Но выстрелить не успел.

Глаза его вылезли из орбит, и он грузно осел на землю. В спине у него торчала сабля Джесса.

– Брось оружие! – скомандовал Джесс, но южанин не послушался и, усмехаясь, поднял руку с пистолетом.

Снова серебряной молнией мелькнула в воздухе сабля. Мужчина неловко вытянулся и удивленно уставился на Кирнан. На груди его расплылось огромное кровавое пятно. Еще минута – и верзила рухнул прямо на Кирнан. Она дико вскрикнула, но Джесс уже одной рукой отбрасывал мертвеца, а другую протянул жене, помогая ей встать.

– Пригнись, Джесс! – раздался предостерегающий возглас Дэниела.

Прогремел выстрел. Обернувшись, Кирнан и Джесс увидели, как еще один конфедерат замертво рухнул на землю – его убил Джейкоб, воспользовавшись пистолетом Дэниела.

Спрыгнув с повозки, мальчик со всех ног кинулся к Кирнан, а Джесс стал прочесывать рощу.

– Похоже, больше никого, – сказал он брату, когда вернулся.

Побледневший Дэниел кивнул.

– Жаль, от меня было мало толку, – сокрушенно заметил он.

– Не так уж мало, если учесть твое состояние.

Раненый устало улыбнулся.

Опираясь на Джейкоба, Кирнан вернулась к повозке, и вдруг знакомая боль снова пронизала ее тело. На этот раз у нее не хватило сил, чтобы сдержать крик.

Услышав стон, Джесс тут же бросился к жене.

– Что с тобой?

– Все в порядке, – пролепетала она и шагнула вперед, но тут из-за деревьев снова выстрелили.

Выругавшись, полковник упал прямо в грязь. Раздался еще один выстрел – Дэниела, – и с дерева мешком упал мертвый южанин.

Кирнан, не помня себя от горя, опустилась на колени у распростертого тела Джесса.

– Джесс! – со слезами на глазах воскликнула она, глядя на окровавленный мундир супруга. – Джесс, любимый! Ты ранен? Тебе больно? Открой глаза, Джесс, прошу тебя! Не умирай… Я буду твоей женой, клянусь, потому что люблю тебя! Буду любить тебя, почитать и повиноваться до самой смерти… Ах, Джесс, если бы ты знал, как я тебя люблю! Не умирай, прошу тебя, милый, только не умирай! Я люблю тебя и буду твоей навеки…

Она внезапно осеклась, ибо Джесс открыл глаза и улыбнулся:

– Правда?

– Правда, Джесс, только не умирай!

– Ты всегда будешь любить меня?

– Всегда!

– Клянешься?

– Клянусь!

К изумлению Кирнан, Джесс сел и, притянув ее к себе, поцеловал. Этот поцелуй не был похож на поцелуй умирающего. Посреди ухабистой, разбитой дороги супруг целовал ее нежно и страстно, и она с готовностью ответила на поцелуй, забыв про все на свете.

И вдруг, опомнившись, отстранилась и в упор посмотрела на него.

Джесс усмехнулся.

– Пуля только слегка задела мою руку. Видишь? А кровь на груди – это с руки. Так что…

– Ах ты, негодяй! – вскричала Кирнан.

Он так и расплылся в улыбке.

– Ради того, чтобы услышать, что ты меня любишь, я готов и не на такое!

– Как тебе не стыдно, Джесс! – с упреком произнесла жена.

– Кто-то скачет! – неожиданно донесся до них голос Тайна.

Камерон-старший мгновенно вскочил и помог Кирнан встать. Тайн спрыгнул с повозки с «кольтом» в руке.

– Брось мне пистолет! Если это конфедераты, они застрелят тебя за то, что ты с оружием!

– Но мастер Джесс, я готов сражаться!

– Пойми, дурачок, они тебя повесят!

Камерон-старший силой отобрал у негра пистолет. Сжимая «кольт» одной рукой, а саблю – другой, он крикнул Дэниелу:

– Пригнись!

– Черт побери, брат, я тоже буду драться!

– Да ведь это конфедераты! Смотри!

Кирнан обернулась и обмерла: к ним стремительно приближались всадники в сером. Их было по меньшей мере два десятка. Во главе отряда выступал бородатый капитан.

В нескольких шагах от повозки он натянул поводья и знаком приказал своим людям остановиться. Увидев трупы южан, в беспорядке валяющиеся вокруг, капитан вопросительно посмотрел на Джесса.

– Ну и что это значит, янки? – грозно спросил он. От его взгляда не ускользнули ни медицинские нашивки Камерона-старшего, ни оружие в его руках. Спешившись, он направился к путешественникам. Кирнан почувствовала, как напрягся и нервно сжал саблю ее супруг.

– А вы храбрец, как я погляжу. Один справился с целым взводом! Но боюсь, против меня вам не устоять. Отныне вы мой пленник, полковник!

– Я так просто не сдамся, капитан.

Тот удивленно поднял брови:

– Я не ослышался? Вы же видите, у меня целый взвод, а у вас – только пара ребятишек, перепуганные черномазые да леди на сносях. Кстати, отошли бы вы подальше, мэм, так будет спокойнее.

Кирнан упрямо тряхнула головой и шагнула вперед, прикрыв собой Джесса.

– Отойди! – сердито гаркнул он и оттеснил ее к повозке.

– Я повторяю, сэр, живым вам меня не взять. – А потом усмехнулся и добавил: – Предупреждаю – я умею владеть оружием, а мальчик, о котором вы только что так презрительно отозвались, – лучший стрелок во всей Виргинии. Что касается леди – она опаснее нас всех, вместе взятых!

«Надо же, издевается!» – с гордостью подумала Кирнан. Даже перед численно превосходящим противником, не имея шансов на успех, этот удивительный человек не только сохраняет присутствие духа, но еще и шутит…

– Подождите, прошу вас! – взмолилась она, обращаясь к предводителю отряда.

– Ба, да ведь это Гринбрайер! – раздался вдруг голос Дэниела.

Придерживая рукой живот, он с трудом высунулся из повозки.

Капитан конфедератов удивленно поднял глаза:

– Камерон?!

– Он самый, – подтвердил Дэниел. – Я бы вытянулся в струнку, чтобы приветствовать вас, Гринбрайер, но рана, будь она проклята! Да, не повезло мне, что и говорить! Кстати, этот янки – а он действительно прекрасно владеет оружием, уж поверьте мне! – мой брат. Кроме того, он самый лучший хирург во всей Виргинии. Позвольте представить – полковник Джесс Камерон, капитан Натаниэль Гринбрайер из виргинских вооруженных отрядов.

Гринбрайер недоуменно взглянул на Джесса, а затем перевел взгляд на Дэниела:

– Объясните мне, капитан Камерон, что здесь происходит?

– Я был ранен, сражаясь с янки под Ричмондом. Наши войска отступили, а когда я очнулся, то увидел Джесса. Он перенес меня через реку, а там, на берегу, чудесным образом встретился со своей женой, моей невесткой. С тех пор мы пытаемся попасть домой. Клянусь вам, Гринбрайер, брат просто везет меня домой! Не можете же вы арестовать его только за это?!

Командир конфедератов лишь растерянно взирал на братьев, не зная, что и сказать.

– Сэр! – вдруг окликнул его один из солдат.

– В чем дело, Поттер?

– Там на земле лежит Шелли. Помните, он месяц назад дезертировал, на прошлой неделе напал на поместье Хальпрен и много еще чего натворил. Мы уже давно за ним гоняемся. Недавно он собственноручно застрелил троих наших только за то, что они пытались его задержать. Похоже, этот янки оказал нам неплохую услугу!

– Да что ты? – озадаченно поскреб подбородок Гринбрайер.

Поттер кивком подтвердил свои слова.

Повисла напряженная тишина. Ни свиста птиц, ни шелеста листьев. Казалось, это спокойствие будет длиться вечно.

Но тут Гринбрайер решительно вскочил на коня.

– Поехали! – скомандовал он.

– А как же янки? – осведомился Поттер.

– Не вижу никакого янки! – как ни в чем не бывало отозвался командир и, пришпорив скакуна, скрылся из виду.

За ним двинулись и все остальные. Только Поттер на минуту остановился, чтобы переброситься парой слов с Дэниелом.

– Предупреди янки, которого здесь якобы нет, что мы вернемся минут через пять, чтобы похоронить убитых. И если он к тому времени не уберется, ему несдобровать!

– Он уберется, – пообещал Дэниел.

Поттер улыбнулся и поскакал прочь.

Снова воцарилась напряженная тишина. И вдруг раздался чей-то радостный вопль, а потом завопили все сразу, радуясь неожиданному и счастливому избавлению.

– Черт побери! – воскликнул Дэниел. – Мы победили!

– Слава всемогущему Иисусу! – отозвалась Джейни. Кирнан, что-то бессвязно залепетав, пыталась обнять всех разом – Джесса, Дэниела, детей, преданных Джейни и Тайна. И вдруг ей стало дурно.

Свет в ее глазах померк, и она начала медленно сползать на дорогу.

– Джесс… – только и успела прошептать женщина.

Он успел подхватить ее на руки. Борясь с темнотой, застилавшей ей глаза, Кирнан попыталась улыбнуться.

– Почему, черт возьми, ты ничего не сказала? – сердито обрушился на нее Джесс.

– Чего не сказала? – слабым голосом поинтересовалась она.

– Что рожаешь, вот что!

– Не может быть! У тебя и без меня хлопот хватает…

– Хватает или не хватает, факт остается фактом – ты рожаешь. И если мы не поторопимся, наш ребенок родится прямо на дороге!

– Нет! – Кирнан попыталась открыть глаза. – Я хочу, чтобы он родился в Камерон-холле!

Тут тьма обрушилась на нее с новой силой, и женщина потеряла сознание.

Глава 24

Проснулась Кирнан от собственного крика. У нее ломило спину и крутило живот. Все тело словно опоясало железным обручем. Боль была такой нестерпимой, что у нее не было сил с ней бороться.

– Все в порядке, Кирнан, не волнуйся. Возьми меня за руку. Сейчас все пройдет.

Она услышала ласковый, чуть хрипловатый голос Джесса и ощутила его пожатие. Заметив, что она проснулась, он положил ей на лоб влажную салфетку.

«Мы дома», – поняла Кирнан.

Они все же добрались до Камерон-холла.

Теперь это ее дом. Она – жена Джесса, и их ребенок родится здесь, в Камерон-холле. Осмотревшись, женщина поняла, что лежит на широкой кровати в спальне Джесса. За окном виднелся сад и лужайка. Если бы она могла пошевелиться, то, наверное, увидела бы и спуск к реке.

Стоило Джессу заговорить с ней, как боль и в самом деле отступила.

– Долго я была без сознания? – слабым голосом спросила Кирнан.

Она еле шевелила губами – во рту все спеклось. Только сейчас ей стало ясно, что ее переодели. Теперь на ней был не дорожный плащ, а мягкая хлопковая рубашка с вышитыми рукавами и сборчатым лифом. Присмотревшись, Кирнан узнала в ней свою собственную. Странно, в Монтемарте этой рубашки не было, а значит, она не могла взять ее с собой. Очевидно, ее принесли из дома.

Кирнан чуть привстала и судорожно схватила мужа за руку.

– Что с моим отцом, Джесс? Ты его видел? Как он себя чувствует?

Камерон ласково погладил ее по руке и попытался успокоить:

– Послушай, Кирнан…

– Джесс! – вскричала она, встревоженная тем, что он не ответил на ее вопросы, но тут силы оставили ее, и она снова повалилась в постель.

– Кирнан, ты вот-вот родишь. Не трать силы попусту – они тебе еще пригодятся.

– Джесс, что с моим отцом? – не отступалась она. Вместо ответа Камерон распахнул дверь и позвал:

– Джон!

Кирнан чуть ли не подскочила от неожиданности.

– Он здесь?! Разве он может ходить?

– То есть как это «может ходить»? – раздался насмешливый голос Джона Маккея, а в следующий момент он уже очутился у постели дочери. – Если бы ты знала, милая, как я рад, что ты очнулась! Я так тревожился за тебя…

Он присел на краешек кровати и взял ее за руку. С тревогой вглядываясь в родное лицо, Кирнан заметила, что он немного похудел и побледнел, но глаза его по-прежнему сияют, на губах играет обычная лукавая улыбка, а пожатие такое же крепкое, как раньше.

– Папа! Ты здоров! Но ведь Криста писала, что ты болен…

– Я и был болен. Спасибо Кристе – она просто ангел. Видно, у них это в роду – врачевать. Я метался в жару несколько дней подряд, и все это время она не отходила от меня ни на шаг и терпеливо сносила все мои капризы. Я уже шел на поправку, когда вдруг появился этот юный джентльмен, Джейкоб. Примчался как молния на лошади Джесса. От него-то я и узнал о твоей нелегкой судьбе!

Кирнан стыдливо опустила глаза. Сейчас она чувствовала себя маленькой девочкой, которую отец отчитывает за плохое поведение.

– Я уже кинулся было за ружьем, но тут выяснилось, что этот молодчик все же поступил, как честный человек.

– Джон! – притворно запротестовал Джесс, подходя поближе. – Вы прекрасно знаете, что я давно бы так сделал, если бы ваша дочь дала мне такую возможность.

– Что верно, то верно, – хмыкнул Джон Маккей и с любовью взглянул на дочь. – Могла хотя бы написать мне! – не удержался он от упрека.

– Мне не хотелось тебя огорчать, – отозвалась Кирнан. – Но, узнав о твоей болезни, я тут же поспешила домой!

Джон усмехнулся:

– Да, доченька, домой ты приехала. И могла бы давным-давно довериться собственному отцу. Я ведь никогда не сердился на тебя, Кирнан. Вспомни!

– Ах, папа, как я тебя люблю!

– И я тебя, доченька. И все же не надо было пускаться в столь рискованное путешествие в твоем теперешнем состоянии. Джесс говорит, что роды преждевременные. Ну ладно, будем надеяться, все обойдется. Я не переживу, если из-за меня что-то случится с тобой или с ребенком!

– Папа, разве я могла не приехать!

– Я очень рад, что ты приехала. Да и для Дэниела так лучше. Опять же – ты снова замужем… – Он наклонился к ней и шепнул на ухо: – Правда, твой муж – янки, но все же это законный брак. Конечно, и Маккей – вполне достойное имя, но ребенок должен носить имя отца, так я считаю.

– Ах, папа… – начала было Кирнан, но тут же умолкла: невыносимая боль вновь раздирала ее внутренности.

С каждой минутой ей становилось все хуже, она даже закусила губу, стараясь сдержать крик, но все же непроизвольно застонала. Джон встревожено вскочил.

– Джесс, сделай же что-нибудь!

– Что же я могу сделать, сэр? Она рожает.

– Но ведь это твоя жена, сынок!

– Ну, роды есть роды. Тут уж ничего не поделаешь. Джесс улыбнулся и, присев на кровать, погладил Кирнан по руке.

– Не надо так напрягаться. Расслабься, и тебе сразу станет легче. И дыши глубже, любовь моя, а то ты уже вся посинела. Не волнуйся, все будет хорошо. Я с тобой.

Боль усиливалась с каждой минутой. Женщине казалось, что ее сейчас разорвет пополам, из глаз полились слезы. Вопреки словам Джесса легче ей не становилось.

– Все идет как надо, – как ни в чем не бывало заверил ее муж.

– Иди ты к черту! – стиснув зубы, простонала она.

– Джесс… – в отчаянии воззвал к зятю Джон Маккей.

– Вам бы лучше уйти отсюда, сэр, – спокойно отозвался тот. – Уже недолго осталось. Пришлите ко мне Джейни и Кристу.

Боль немного утихла. Кирнан в изнеможении закрыла глаза, наслаждаясь передышкой, и Джон, обрадовавшись тому, что не будет смотреть на мучения дочери, поспешил выйти.

Джесс тотчас откинул одеяло. Женщина вздрогнула. Боль утихла, но теперь ей стало холодно.

– Укрой меня, – слабым голосом попросила она.

– Нельзя. Тебе надо сесть.

– О! – вскрикнула Кирнан, морщась от новой схватки.

Теперь они участились. Не успевала она отдохнуть от одного приступа, как тут же накатывался другой.

Она судорожно вцепилась в руку Джесса и вдруг поняла, что характер болей изменился. Теперь ей хотелось что-то из себя вытолкнуть.

– Джесс, он уже близко!

– Подожди, дай я посмотрю. Если ты станешь тужиться слишком рано, то повредишь и себе, и ребенку.

Она в изнеможении откинулась на подушку, чувствуя, как краска заливает ее щеки. Господи, за что такие страдания! Ужасная картина – она с огромным животом, вся красная и потная… А Джесс рядом!

А теперь еще хочет осмотреть ее… Кирнан судорожно свела колени.

– Я ведь твой муж, – осторожно напомнил он.

– Мне больно! – с упреком заметила она.

– Еще бы! Ты же рожаешь.

– Джесс, я не хочу, чтобы ты смотрел на меня…

– Не забывай, что я врач, Кирнан.

– Сам-то ты не рожал, как же тебе меня понять?

– Кирнан, не упрямься. Дай я осмотрю тебя, – настойчиво повторил он.

Из горла у нее вырвался стон, ей казалось, еще минута – и она разрыдается. Но Джесс уже взял ее за руку и принялся баюкать, как ребенка.

– Кирнан, я люблю тебя. Конечно, мне не понять, как ты сейчас себя чувствуешь, но я не раз принимал роды и знаю, что тебе больно. Я сам нервничаю, поверь мне! Ведь я впервые помогаю появиться на свет собственному ребенку… Нашему ребенку, Кирнан! Драгоценная новая жизнь, нечто чудесное рождается благодаря нашей любви, несмотря на все ужасы войны. Новая жизнь, воплощенная в нашем ребенке, гораздо важнее, чем то, что нас с тобой разделяет. Доверься мне, Кирнан. Я люблю тебя, люблю всем сердцем. И сделаю все, что в моих силах!

Слезы по-прежнему туманили взор Кирнан, но в объятиях Джесса ей стало легче. Он мягко опустил ее на подушку. Она больше не противилась. И вдруг услышала, как он шаловливо прошептал ей на ухо:

– А твое лоно мне хорошо знакомо. Не забывай, что я не раз бывал там.

– Джесс! – с упреком воскликнула она.

Он рассмеялся. Кирнан вдруг воспряла духом, но боль тоже возобновилась. Она едва не закричала, впрочем, Джесс опередил ее, в восторге воскликнув:

– Показалась головка! Правда, чуть-чуть… Уже видно, какая она черная – как вороново крыло! Все идет отлично, Кирнан! Теперь тужься, и как можно сильнее!

Криста встала у нее за спиной и обняла за плечи, а Джейни готовилась принять ребенка. Кирнан тужилась и тужилась, а все трое – Криста, Джейни и Джесс – подбадривали ее. Истомленная, она вновь откинулась на подушку. Казалось, сил уже не осталось.

«Господи, когда это кончится?» – подумала она с тоской.

И тут раздался новый возглас Джесса:

– Кирнан, головка уже вышла! Наш ребенок почти родился. Еще чуть-чуть… Потужься сильнее!

Кирнан сделала последнее неистовое усилие и почувствовала резкое облегчение – ребенок появился на свет. Измученная, обрадованная, она попыталась отдышаться. И вдруг поняла, что не слышит детского крика. Ей стало страшно.

– Джесс… – Глаза ее расширились от ужаса, она не договорила.

Как раз в этот момент раздался долгожданный плач новорожденного, и Джесс, сияя, поднял его над головой. Темноволосый малыш беспорядочно двигал ручками и ножками. И вдруг плач сменился криком – видимо, чадо решило возвестить о своем приходе.

– Ах! – выдохнула Кирнан, не помня себя от счастья.

– Мальчик, – торжественно объявил Джесс. – Миссис Камерон, вы подарили мне сына, за что я вам очень благодарен.

Ловко перерезав пуповину, Джесс подошел к кровати и склонился над Кирнан. Нежно коснулся ее рта губами и вручил орущий сверток счастливой мамаше. Вглядываясь в маленькое красноватое личико, она почувствовала, что сердце ее вот-вот разорвется от любви, глубокой и сильной, подобной которой она доселе не испытывала.

– У нас сын! – прошептала женщина.

Джейни хотела забрать мальчика, но Кирнан решительно запротестовала.

– Но ведь его надо выкупать, миз Кирнан, – попыталась урезонить ее негритянка.

– Да и тебя подлатать не помешает, – объявил Джесс. – Ты немного порвалась, надо наложить швы.

– Но я себя прекрасно чувствую!

Вместо ответа Камерон рассмеялся и приступил к своим врачебным обязанностям, а Криста тем временем разговаривала с ней. Кирнан почти не почувствовала боли, пока Джесс вынимал послед и накладывал швы. Наконец роженицу умыли и переодели. Все вокруг так суетились, что она очень удивилась, когда Джесс вдруг скомандовал:

– А теперь тебе надо поспать.

– Но я ничуть не устала! А впрочем, если ты так считаешь… Ну, скажи, Джесс, разве наш сын – не чудо?

Он поцеловал ее в щеку.

– Настоящее чудо!

– Покажи мне его еще раз, а то не усну.

Однако усталость все же сморила ее. Не договорив, она опустилась на подушку и умолкла. Джесс не преминул отпустить по этому поводу язвительное замечание:

– Первый раз вижу, дорогая, что ты со мной не споришь!

Кирнан улыбнулась, закрыла глаза и в ту же минуту уснула.

Ей казалось, она забылась лишь на несколько минут, однако уже спустился вечер. Джейни внесла неистово кричащего ребенка.

– Голодный, бедненький, – ласково заворковала негритянка, протягивая Кирнан орущий сверток.

Та поспешно откинула рубашку и инстинктивно приложила ребенка к груди. Малыш коснулся соска, и женщина невольно вскрикнула от неожиданного и сладостного чувства, переполнявшего все ее существо.

«Надо же, я вышла замуж за своего злейшего врага и родила ему ребенка!» – удивилась она.

И вдруг поняла, что давно не испытывала ощущения такого безмятежного покоя. Ребенок наелся и задремал. Джейни осторожно забрала его, и Кирнан снова погрузилась в целительный сон. Проснулась она утром, когда яркий солнечный свет заливал комнату, а птицы за окном неумолчно галдели.

Оглядевшись, Кирнан увидела Патрисию. Девочка сидела в кресле у кровати и держала на руках ребенка.

– Ах, Кирнан, какой он милый!

– Правда? А я думала, только мне так кажется…

– Да что ты! Он просто чудо! – заверила ее Патрисия.

Улыбнувшись, мать развернула пеленки, с любовью глядя на крошку.

– Такой малыш, а уже есть ручки и ножки, и все пальчики, как у взрослого, – удивленно продолжала Патрисия. – Правда, он немного маловат, но это потому, что родился слишком рано. А вообще Джесс говорит, что он развивается нормально, – с важным видом добавила она, явно повторяя чужие слова.

«Вот и хорошо», – с улыбкой подумала Кирнан и в который уже раз умилилась. Сын таращился на нее своими ярко-синими глазенками. Щечки-то какие круглые и румяные, а волосы, как у папы, – иссиня-черные.

– Настоящий Камерон! Не спутаешь, – заключила молодая мамаша и виновато посмотрела на Патрисию.

– Да, очень похож на Джесса, – кивнула та, с неподдельной нежностью глядя на кроху.

Тот вдруг сморщился и недовольно вскрикнул.

– И разговаривает совсем как он, правда? – рассмеялась Кирнан.

– Кто это тут неуважительно отзывается о моем брате? – внезапно раздалось с порога.

Кирнан обернулась и увидела в дверях Дэниела. Он все еще был бледен, но выглядел явно лучше. Кирнан обрадовано вскрикнула и мгновенно соскочила с постели. Но что с ней? Она покачнулась и едва удержалась на ногах. Теперь Дэниел не преминул упрекнуть ее за легкомыслие:

– Тебе еще нельзя вставать, Кирнан!

– Да и тебе тоже, Дэниел! – отозвалась она.

Оба рассмеялись. Кирнан порывисто обняла молодого человека, а он нежно поцеловал ее в лоб.

– Как ты себя чувствуешь? – озабоченно поинтересовалась женщина.

– Гораздо лучше, – заверил ее Камерон-младший. – Я просто хотел сообщить, что в восторге от своего племянника.

– Он и в самом деле чудный парень, – кивнула мамаша. – Правда, наполовину янки, но я его все равно люблю.

– Правильно, – кивнул Дэниел. – И пусть даже отец его янки, он все равно хороший.

– Я люблю его, – отозвалась Кирнан.

Камерон-младший улыбнулся:

– Вот и отлично! А теперь ложись-ка в постель, да и мне надо отдохнуть.

Кирнан послушно отправилась в постель. В комнату вошла Джейни, принесла завтрак. Затем Джон Маккей потискал внука, а потом Джейкоб, придирчиво оглядев малыша, изрек, что крошка выглядит вполне прилично.

Словом, в это утро молодую мамочку навестили все, кроме Джесса.

– Где он? – спросила Кирнан у Кристы.

– Чем-то занят в кабинете, причем уже давно. Подозреваю, что он там уснул. Пойду проверю.

– Не надо, – остановила Кирнан подругу детства, – я сама схожу.

– Ну что ты! – запротестовала та. – Джесс рассердится, если увидит, что ты встала.

– Но я хорошо себя чувствую! Дэниелу-то он разрешил встать, почему же мне нельзя? Не беспокойся, я сейчас же вернусь.

Причесавшись и надев свежий халатик, миссис Камерон взглянула в зеркало и тут же прыснула, заметив изумленный взгляд Кристы.

Выйдя из спальни, она очутилась в картинной галерее. С улыбкой смотрела Кирнан на гордые лица мужчин и прекрасных женщин – представителей и представительниц славного рода Камеронов.

– Как хорошо, что я дома! – прошептала она радостно.

Миновав гостиную, Кирнан отворила дверь кабинета и заглянула внутрь. Джесс действительно был там.

Голова его покоилась на спинке старинного дедовского кресла, в расстегнутом вороте белой рубашки виднелась загорелая шея. Видимо, вечером, приняв ванну, новоиспеченный папаша переоделся – теперь на нем была цивильная одежда.

Он безмятежно спал.

Кирнан в задумчивости закусила губу. Может быть, ей не стоит его тревожить? Ведь ему скоро возвращаться, пусть хоть немного отдохнет. Наверное, вчера он допоздна работал, разбираясь с семейными делами. Но он вот-вот уедет!

Значит, пока он здесь, она побудет рядом.

Кирнан тихонько проскользнула в кабинет и закрыла за собой дверь. И в ту же секунду Джесс открыл глаза.

– Ты как здесь оказалась? – нахмурился он.

Не ответив, она подошла к столу и внезапно смутилась.

Столько всего произошло между ними за эти годы!

А теперь вот еще и малыш…

– Просто захотела повидать тебя, – едва ли не виновато произнесла она.

Джесс решительно встал и, обойдя вокруг стола, порывисто обнял жену, подхватил ее на руки и опустился в кресло.

– Еще раз спасибо тебе за сына, – произнес он.

– Ах, Джесс, а я-то и не подумала тебя поблагодарить! – испуганно отозвалась она.

– Не стоит. Я делал это с удовольствием, – рассмеялся довольный папаша.

– Ну, Джесс! – только и вымолвила, зардевшись, супруга. Запустив руку под воротник его рубашки, Кирнан игриво провела рукой по курчавым волосам на груди и прошептала: – Как славно все сложилось! Дэниел, наконец, дома и выглядит, по-моему, неплохо. Наверняка скоро совсем поправится.

«На этот раз», – мысленно добавила она. Ведь война еще не окончена.

А Джессу, как и Дэниелу, тоже предстояло вернуться туда. И все же Кирнан попыталась отбросить мрачные мысли.

– И папа поправился. Ну, разве не чудесно? – торопливо продолжила она. – А у нас с тобой родился сын… Такой хорошенький, верно? Хорошо, что мальчик. Девочки, конечно, тоже милые создания, взять вот хотя бы Патрисию. А ты кого хотел больше, мальчика или девочку?

– Девочка – это прекрасно! – с жаром заверил ее Джесс. – Но, по правде говоря, сейчас я рад, что родился мальчик. – Он откинул непослушную прядь волос со лба любимой. – Ведь война еще не кончилась. Я сражаюсь на стороне северян, Дэниел – на стороне южан. У меня теперь есть сын, и думаю, мой отец был бы доволен, доживи он до этого дня. Потому что…

Он внезапно умолк.

– Потому что теперь род Камеронов не прервется, даже если вы с Дэниелом погибнете? – дрожащим голосом закончила Кирнан.

Джесс прижал ее к себе.

– Я люблю тебя, Кирнан, люблю тебя уже много лет. Я всю ночь сидел здесь и думал… Мне всегда казалось, что надо сражаться за то, что дорого, но теперь стало ясно, что я слишком люблю тебя, Кирнан. Поэтому я подаю в отставку. Поскольку к южанам я все равно не примкну, мы можем уехать из Виргинии, скажем, на Запад или в Европу, если хочешь. Или…

Она закрыла ему рот рукой. Слезы медленно катились у нее по щекам.

– Неужели это правда, Джесс? Ради меня?

Он, как всегда, лукаво усмехнулся:

– Да. Ради тебя я отдам жизнь, сердце, душу – словом, все-все.

– О, Джесс! – воскликнула она, не веря своим ушам.

– А сможешь ли ты когда-нибудь полюбить меня, Кирнан? Ведь в душе я янки – тот, кто в синем.

– Я люблю тебя, Джесс, люблю всем сердцем! Когда-то – меня беспокоило, что я так страстно, так отчаянно люблю янки. А потом успокоилась, услышав мудрые слова о том, что люблю не янки, а человека. Так оно и есть, Джесс! Я люблю тебя, и мне не важен цвет твоего мундира – ведь не от мундира зависит суть человека…

Джесс закрыл ей рот поцелуем. Долгим, горячим поцелуем, исполненным нежности и страсти.

Когда они, наконец, оторвались друг от друга, Кирнан с улыбкой взглянула на мужа.

– А знаешь, я не хочу ехать ни на Запад, ни в Европу… – загадочно начала она.

Он нахмурился, не зная, куда она клонит. В его кобальтово-синих глазах сейчас сквозило недоумение.

– Ты ведь врач, Джесс, причем очень хороший. Да что там, самый лучший врач на свете! Ты возвращаешь людей к жизни. И наверняка потом в глубине души корил бы себя за то, что отказался от своего призвания.

– Но, Кирнан…

– Нет, я не изменила своих убеждений, не так-то это просто. Но война будет продолжаться до полной победы одной из сторон. Значит, тебе лучше вернуться туда, куда влечет тебя долг. Если ты будешь служить в Вашингтоне, я приеду к тебе. А шпионить больше никогда не буду – правда, обещаю!

Он улыбнулся и вновь прильнул к ее губам поцелуем. И целовал так нежно и глубоко, так сладко и так долго, что когда оторвался, у Кирнан закружилась голова.

Сияющие синие глаза Джесса пронизали ее насквозь, он с улыбкой проговорил:

– Итак, сепаратный мир заключен, миссис Камерон. А теперь почему бы нам не взглянуть на юного мастера Джона Дэниела Камерона?

– Джон Дэниел Камерон? – переспросила Кирнан.

– Да. Тебе нравится это имя?

Она порывисто прильнула к нему.

– Я его просто обожаю! – И, лукаво улыбнувшись, добавила: – Как и его отца!

Джесс с восторгом подхватил ее на руки, вышел из кабинета и поднялся по лестнице. Под внимательными взглядами Камеронов прошлого они торжественно проследовали в спальню, чтобы полюбоваться на Камерона будущего.

И пусть пушки еще не смолкли – Джесс и Кирнан обрели наконец мир.