(моя) девочка (босса)

Глава 9. Олег

Яна не выходит у меня из головы. Я безрезультатно убеждаю себя в том, что она – не единственная женщина. Что я уложу любую, какую сам захочу. Но парадокс заключается в том, что хочу я именно ее.

Ее пренебрежение и даже порой ненависть ко мне только еще больше заводят меня. Она не ведется ни на мои улыбки, ни на мои намеки. Такая правильная и скромная на людях и такая жадная до удовольствия в постели. Я-то это отлично помню.

И именно эти воспоминания и портят мою жизнь. Практически каждое утро я просыпаюсь с ними.

Даже частые встречи с Леной не приносят облегчения. И удовольствия уже такого тоже не приносят. Яна занозой засела где-то внутри меня. Я возбуждаюсь от воспоминаний о той ночи, а еще от того, как она покраснела, когда я скользил своим пальцем по ее ладони.

И от ее смущения во время нашей последней встречи в том же ресторане.

Как она пыталась казаться такой сильной и равнодушной и даже смотрела на меня с вызовом, но и в ее взгляде, и в ее движениях я безошибочно чувствовал нечто другое.

Она бы уже давно снова оказалась в моей постели, если бы не одно обстоятельство.

Я не устаю повторять про себя, что она – жена моего босса. Что я – последняя скотина, если готов ради своего удовольствия разрушить семейное счастье дяди Влада.

Это даже звучит как-то по-извращенски: жена дяди Влада.

Но эти самовнушения не работают.

Черт! И зачем я тогда ее повез к себе? Надо было с ее подругой замутить. Но Яна так призывно смотрела на меня, так хотела. Как я мог устоять? Кто же знал, что жена дяди Влада шастает по ресторанам в ночи?

Свихнуться можно.

- Так, Олег, у тебя еще сегодня посещение усадьбы на Новой Риге, - напоминает мне Лена, поправляя юбку у меня в кабинете.

Удобно, все-таки, с ней: и помогла снять напряжение, и напомнила про встречи.

- Опять эти меценатские никому не нужные проекты, - бурчу я в ответ.

- Да, ты что! Это же для имиджа компании. Владислав Георгиевич все правильно прикинул. Расходов – копейки, а зато шуму везде – ни одна рекламная кампания таких результатов не дала бы. Так что, давай, выдвигайся. Там все равно недолго. И не забудь на снимки попасть. Там еще интервью у тебя возьмут. Ну, все, как обычно.

Лена подходит ко мне, быстро целует.

На развалины (другим словом это не назовешь) приезжаю с опозданием. Пробки. Немного ослабляю галстук и иду к толпе журналистов и историковедов.

Пока я не в курсе, почему эти развалины надо восстанавливать. Наверное, тут жил какой-то исторически важный чувак. Или проездом останавливался. Честно говоря, мне без разницы.

Моя задача здесь – рассказать о нашей компании и ее участии в реставрации.

Ко мне сразу же подбегает уже проплаченный журналист.

- Наконец, Вы приехали, - говорит он, - мы уже заждались. Давайте начнем. Сейчас Яна Викторовна подойдет.

- Какая еще Яна Викторовна? – спрашиваю я и отгоняю неприятные подозрения. Лена ничего ни о каких Янах не говорила.

- Историк, - отвечает журналист, не глядя на меня и копошась в своих записях, - у нас будет перекрестное интервью. Вы, как человек, отвечающий за работу по восстановлению, и она, как человек, владеющий исторической справкой. Вы ответы выучили?

Я киваю. Все вопросы были заранее согласованы с нашим маркетингом. Мне, действительно, оставалось лишь выучить простые ответы на них.

Что же это за Яна Викторовна такая? Наверняка, какой-нибудь музейный червь с исторической пылью на плечах. Ну, мне хочется представлять моего визави именно так. Так спокойнее, что ли.

И тут к нам подходит Яна. Жена босса. И меня простреливает осознание. Вот она, Яна Викторовна.

- Так, - тут же подтверждает мои догадки журналист, - вот и Яна Викторовна. Познакомьтесь.

Я искреннее улыбаюсь. Не то, чтобы я рад ее видеть, но все ж таки мы не чужие люди.

Яна, напротив, крепче сжимает губы и даже не смотрит на меня.

Мельком оглядываю ее. Она сегодня в деловом костюме и очках, волосы собраны наверх. Ни одной лишней детали в образе. Такая строгая учительница. И мысли мои уходят куда-то не туда, в тот наш первый вечер.

К счастью, журналист начинает задавать нам вопросы. Мы даем правильные ответы. Я не чувствую никакой скованности, меня даже забавляет поведение Яны. На ее лице холодная маска презрения. Догадываюсь, что ко мне. И, даже когда по ходу интервью она обращается ко мне за поддержкой, она не смотрит на меня.

А в остальном все идет гладко и четко и даже грозит закончиться вовремя.

- Все! – возвещает нас журналист. – Все засняли. На днях смонтируем и пришлем вам на согласование.

Яна, не взглянув на меня, поворачивается и собирается уйти.

- Подождите, - останавливает ее журналист, - еще фото общее надо. Для газеты. На фоне усадьбы. Валер, - он уже обращается к оператору, - где снимать будем?

Яна резко разворачивается и подходит к журналисту.

- Это обязательно? – едва слышно говорит она, но я все равно ее слышу. Он ей что-то объясняет. Она лишь кивает в ответ и идет за ним и оператором.

- Пойдемте, - машет мне рукой журналист. – Вон, там, у колонны пару кадров сделаем и все.

Мы подходим к колонне.

- Так, вот здесь вставайте, - указывает оператор нам с Яной. – Ну, не так далеко друг от друга. Вы же обсуждаете историческое прошлое и будущее. Давайте, поближе.

Я делаю шаг навстречу, Яна тоже шагает ко мне, но не сразу, а как будто боится, размышляет.

Теперь мы стоим достаточно близко и по задумке оператора, должны смотреть друг другу в глаза. Сюжет фотографии: историк рассказывает строителю о прекрасном. На фоне усадьбы.

И этот сюжет дается нам обоим слишком тяжело. Я стараюсь беспристрастно смотреть на брюнетку. Она предпринимает несколько попыток поднять на меня глаза, но не выдерживает и нескольких секунд и опускает их.

Потом, наконец, под ворчание оператора о том, что им еще ехать делать репортаж на стадион, вскидывает на меня свои голубые как небо над нами глаза и замирает.

И этот ее взгляд, как тогда, в ресторане, посылает во мне импульсы совсем не туда, куда нужно.

На следующем кадре по задумке журналиста она протягивает мне какой-то буклет, я смотрю на него и беру из ее рук. При этом специально касаюсь пальцем ее ладони и чувствую, как она вздрагивает от моего прикосновения. Я исподлобья смотрю на нее, она прикусывает нижнюю губу.

Специально, что ли, это делает?

- Долго еще? – зло кричу я оператору. Я уже начинаю ощущать дискомфорт от близости этой женщины.

- Все! – кричит он мне в ответ и сворачивает оборудование, уходит вслед за журналистом.

Мы одновременно выдыхаем с Яной. Значит, не мне одному так нелегко.

- Что-то мы часто с тобой встречаемся в последнее время, - говорю я, когда мы спускаемся по лестнице вниз от колонны.

- Я здесь по работе, – отвечает она.

Как будто я здесь по зову души!

- А, вот, что ты тут делаешь? – продолжает она. – Неужели нельзя было направить кого-то с менее скучающим лицом?

- Слушай сюда, - я беру ее за локоть и разворачиваю к себе. Мне хочется высказать ей все, что я о ней думаю, но ее взгляд и приоткрытый от удивления ротик лишают меня возможности говорить ей гадости. Поэтому я лишь произношу с усмешкой, - помнится, при нашей первой встрече ты не скучала.

Она вся подбирается, сжимает губки и сердито нахмуривается.

- Олег, - строго произносит она, - мне кажется, нам надо поговорить.

- Правда?

- Не перебивай, пожалуйста, - уже мягче говорит она и убирает свою руку из моего захвата, но не отходит. – Тогда… это была ошибка… я не знаю, как это произошло…

Я молчу. Жду, что еще она скажет. Правда, интересно.

- Это никогда не повторится, - она поправляет и без того идеальную прическу. Волнуется.

- Ты уверена? – мне нравится волновать ее еще больше.

Я беру ее за запястье и притягиваю к себе.