Моя девочка Его!

Глава 23

Как только Арс уходит, в моей палате появляется медсестра и отсоединяет меня от капельницы. Затем помогает мне сходить в туалет, и кормит какой-то жижей, которую я с трудом проглатываю.

На всё это уходит полчаса. Всё это время женщина молчит, и не поднимает на меня глаз. Когда она уходит, рядом со мной появляется другая медсестра, постарше. Она меряет мне давление, температуру, помогает выпить таблетки и делает какой-то укол.

Женщина приветливая, постоянно улыбается и спрашивает как моё самочувствие.

Мне стало значительно лучше, но угнетающие мысли не давали мне покоя.

Я думала о том, что сказал Арс… о том, что было, и помнила, как Андрей спас меня в машине. Он оттолкнул меня в сторону, а ведь последствия могли быть ужасными. Удар был настолько сильным, что меня кинуло вперед, и я полетела головой в боковое стекло, но Северов остановил меня толчком в грудь. Да, я разбила себе голову, затылок пришлось шить, но что было бы, если бы я ударилась лбом об стекло внедорожника с той силой, которой летела вперед?

Наверное, в коме сейчас была я…

— Скажите, в каком состоянии Северов Андрей? Он поступил вместе со мной? — спрашиваю, замечая, как женщина недовольно поджимает губы.

— Мне нельзя…

— Пожалуйста, — обрываю, понимая, что ей наверно запретили мне об этом говорить. — Я никому не скажу, обещаю.

— Он в коме… Прогнозы не утешительные.

— Что у него?..

— Тяжелая черепно-мозговая травма…

Я не сдерживаю слёз.

— Ему можно помочь?… Хоть как-то?

— Нужна операция. Сейчас решается где и как это будет, — отвечает женщина, взяв меня за руку.

— Боже…, - говорю с ужасом. Пусть Северов в некоторой степени и подонок, но он спас меня и не заслуживает на смерть… На такую мучительную участь. — Я хочу поговорить с доктором…

— Не сейчас. Вам нужно отдохнуть, поспать…

— Я не хочу спать! — обрываю. — Прошу, позовите мне Багирова! — рычу, поскольку знаю что всё решается через него.

— Хорошо, — соглашается она, поправляя мне, одеяло и уходит.

Через десять минут меня навещает гинеколог, затем берут кровь на анализ, тщательно осматривают меня. Вокруг меня постоянно кто-то есть. Я ни минуты не бываю одна. Надо мной трусятся, словно я хрустальная и ценная. Отношение бережное и внимательное. Это радует и раздражает одновременно. Но я не перечу, ни чего не говорю, не отказываюсь, потому что боялась потерять малыша.

Когда все процедуры, моя проверка и прочее заканчивается, мне сообщают что моё состояние в норме, а беременности ничего не угрожает. Затем меня оставляют в покое, и на некоторое время я засыпаю.

Просыпаюсь на второй день, после обеда, спустя тринадцать часов. Сразу замечаю, что опять лежу под капельницей, одна рука привязана, наверное, чтобы во сне не натворила беды. Рядом сидит медсестра, а Арса нет.

За дверью сразу слышу какой-то шум, голоса, спор и крик, наверно он меня и разбудил. Поднимаю взгляд на девушку рядом и спрашиваю:

— Что происходит?

— Ничего требующего внимания…

— Посмотрите! — настаиваю.

Девушка поднимается со стула и направляется к двери, как только она её открывает, я вижу спины двух охранников, а между ними невысокого толстячка, который пытался прорваться ко мне в палату.

— Я представляю интересы Северова Андрея, а значит и его жены! Вы не имеете права меня задерживать или перечить! Мне нужно поговорить с Николь Северовой! — кричал он, но его не пропускали.

— Не положено. Приказа не было…, - ответил один из охранников.

— Пропустите его! — кричу я со своего места, привлекая к себе внимание всех мужчин.

— Арс Николаевич не разрешал…, - начинает охранник, обращая на меня своё внимание.

— Арс Николаевич не имеет права мне запрещать! Я хочу поговорить со своим адвокатом! — настаиваю.

Второй мужчина начинает куда-то звонить, но видимо безуспешно.

— Пропустите его, я сказала! — сержусь, пытаясь подняться с кровати.

Охрана вновь переглядывается, а затем они расступаются в стороны.

Маленький толстячок проходит в мою палату, нервно одёргивая на себе костюм, и что-то возмущённо причитает.

— Добрый день! — здоровается он. — Меня зовут Артёмов Евгений Олегович, я адвокат вашего мужа. Занимаюсь всеми его документами, представляю его интересы, а так же являюсь его доверенным, юридическим лицом.

— Я слушаю вас. Что произошло?

— Дело не требует отлагательств…, - добавляет он. — И очень личное.

— Хорошо… Оставьте нас, — приказываю медсестре и охране, которая застыла в дверях.

— К сожалению, ради вашей безопасности, мы не можем этого сделать, — говорит один из охранников, в тот момент, когда медсестра покидает мою палату.

Я тяжело вздыхаю, и решаю больше не спорить. Мне неизвестно кто в действительности этот Артёмов, а вдруг он самозванец?.. К тому же, я прекрасно понимала, что охрана не пойдёт на уступки, Арс накажет их.

— Говорите при них. Что вас ко мне привело в столь… неблагополучный момент. Вы ведь знаете, что я ещё не поправилась? — замечаю.

— Как вы понимает у господина Северова много работы, обязанностей и фирм, а вы являетесь его женой. И поскольку он сейчас не дееспособный, по закону управление его делом переходит к вам. Я составил нужный пакет документов, который поможет решить некоторые проблемы и избавит вас от обузы и ответственности в некоторых вопросах. Нужно ознакомиться, и подписать несколько пунктов. Но если вы устали и не хотите сейчас ничего изучать, вы можете полностью мне довериться, — добавляет он, извлекая из своего дипломата стопку документов и протягивает её мне, вместе с ручкой. — Подпись нужно ставить на каждой странице…

— Простите меня Евгений Олегович, но я вижу вас впервые, поэтому без изучения документов ничего подписывать не буду! — отрезаю. — К тому же, если я являюсь единственной, к кому переходят обязанности по управлению фирмой и делом Андрея, то я пока не уверена что хочу отказываться от этого!

Всё как-то очень подозрительно и странно. Неужели я похожа на дуру?

Мужчина замирает, нервно усмехается и отстраняется в сторону.

— Вы ведь понимаете что для подобного ведения дел, нужен опыт и практика? — замечает он. — Для обычного человека…девушки, трудно понять всю систему, вклинится в суть, и держать целую империю в узде!

— Да, конечно понимаю! Но всему можно научиться. К тому же, я пока ни о чем конкретно не говорю. Для начала, мне нужно подумать, изучить пакет ваших документов, чтобы понять, что правление дела моего мужа окажется в надёжных руках, — отвечаю. — Вы ведь понимаете, что такие дела так быстро не делаются?

— Да, но я тот, кому Андрей доверял безоговорочно, и я не желаю вам зла или проблем! Всё устроено по его системе, в случае форс-мажора! У нас заранее был обдуманный план, решение всех проблем и прочее, если возникнет подобная ситуация как это горе!

— К сожалению, для меня это не имеет никакого значения. Я вижу вас в первые, и подпишу документы лишь тогда, когда ознакомлюсь, — настаиваю.

— Хорошо. Конечно, вы можете это сделать когда вам удобно, но прошу, не задерживайтесь. Потому что всё может стать на паузу, а многие люди останутся без работы и зарплаты!

Я киваю, задумываясь над словами мужчины. Я действительно ничего не понимаю в бизнесе и в его ведении. Мне даже неизвестно чем занимался Андрей, но всё равно хотела сделать всё правильно.

— Я постараюсь разобраться в этом как можно быстрее, — обещаю.

— Отлично, тогда перейдём к следующему вопросу… Покушение на вас и Андрея. Некоторые выжившие охранники из вашего сопровождения уже дали показания, но они слегка разбегаются… Появилось два варианта нападения Жирового и Багирова. Но всем и так понятно кто именно это сделал, поскольку Багиров не раз уже пытался убить вашего мужа! Сейчас появилась идеальная возможность окончательно разобраться в этом деле и благодаря вашим показаниям, заставить подонка ответить по заслугам! Багирову грозит пятнадцать лет заключения, и если вы готовы запустить процесс, я буду очень рад помочь вам в этом, — говорит мужчина, заставляя меня потерять дар речи.

Черт, такая возможность…Избавится от Багирова навсегда, остаться одной с неплохим наследством, обеспеченной и свободной! Но блин, когда суть дошла до дела, меня почему-то это не утешало.

Пятнадцать лет, хорошая месть за все обиды и Арс заслужил это, вот только не было радости…

Почему? Он ведь такой ублюдок! Испортил мою жизнь, до сих пор портит и, судя по его словам…всегда будет портить! Одно показание, суд и избавление!

Нужно было хорошо подумать, всё взвесить и принять решение!

Как не крути, а он остаётся отцом моего ребёнка, и если когда-то мой малыш спросит о своем папе, что я ему отвечу?

С другой стороны, если Арс будет на свободе, то нет никаких гарантий, что он не отберет у меня ребёнка!

Меня грызли сомнения, страх и боль в груди… Боль от того, что этот мерзавец, со всеми своими черными делами, ложью и предательством — всё равно завладел моим сердцем. И как бы сильно я не пыталась его ненавидеть, как бы сильно не хотела избавиться от него, как бы не сердилась, его присутствие, взгляд, голос действуют на меня по-особенному.

— Даю слово, что на этот раз ему не открутится! — вдруг врывается в мои раздумья голос адвоката, и я поднимаю на него растерянный взгляд. — Всего лишь пять минут вашего времени. Я составлю необходимый документ, из вашего рассказа и вам останется только подписать его. Дальше дело за мной. Вас никто не будет беспокоить.

— Конечно, — соглашаюсь, словно на автомате. — Составьте, но позже… Сейчас я чувствую себя не важно, — шепчу, прикрывая веки.

Голова резко заболела, и было такое чувство, словно меня загнали в тупик. Всё не так как я хотела, не смотря на то, что я мечтала о подобном дне!

— Я много не займу вашего времени, только скажите, как всё было…

— Ты не слышал её! На выход! — резко обрывает его здоровяк у двери, и я смотрю на него с благодарностью.

— Давайте завтра, — прошу, чтобы смягчить грубость охранника. Я ещё не приняла решение, а значит, услуги адвоката мне могут пригодиться.

— Хорошо, я зайду утром! — соглашается он, одарив меня улыбкой, и уходит.

Как только дверь за ним закрывается, мои надзиратели покидают палату, а вместо них внутрь заходит медсестра.

Она умащается рядом на стул, наблюдая, как медленно капают капельки в системе.

Так проходит несколько минут, в угнетающем молчании. Я не говорю с ней, ничего не спрашиваю потому что вижу её напряжение и нежелание говорить, кроме того в моей голове было полно других мыслей.

Спустя четверть часа она поднимается на ноги, отсоединяет капельницу и вновь принимает свою наблюдательную позицию.

— Зачем вы сидите со мной? Я разве тяжелобольная пациентка? Или это для того чтобы я через окно не сиганула? — не выдерживаю.

— Так надо. И за побег никто не переживает, вы на третьем этаже…, - отвечает, натянуто улыбнувшись.

— Значит это приказ Багирова? — заключаю.

Она не отвечает, не успевает, поскольку дверь в палату резко распахивается и в проёме появляется взволнованный Арс. В его руках огромный букет белых лилий, и небольшой ящик. Он кивком отправляет медсестру прочь, прикрывает плотно двери и опускается рядом со мной на край кровати, оставляя цветы и ящик на комоде.

— Как ты? Мне сказали, ты хотела меня видеть?

— Ещё вчера, — с упрёком. — Ты прям ураган…Так быстро!

Вижу на его губах легкую улыбку, но я не хотела его рассмешить. Так получилось. А он так красиво улыбался. И вообще выглядел отлично. В черной рубашке и черных брюках, с легкой щетиной на подбородке. Волосы были аккуратно уложены назад и блестели от влаги.

— Я приехал, но ты уснула и спала очень долго. У меня появились неотложные дела, пришлось отлучиться, а у тебя здесь уже посетители появились…, - заметил он, кивнув на стопку документов, которые мне оставил адвокат. — Значит, решила меня посадить? — добавил он, совсем не огорчаясь.

— Тебе ведь уже всё доложили, зачем спрашиваешь? — язвлю.

— И всё же…Почему тянешь? Почему сегодня не взялась за дело? — настаивает.

— Потому что хочу дать тебе последний шанс! — всё же отвечаю. — Предлагаю условия…

— Забавно, — он ухмыляется. — Я слушаю.

— Это не смешно Арс! Я не шучу! Если ты меня не оставишь в покое, я дам показания!

— Это одно из условий?

— Да! А ещё…ты оставишь в покое не только меня, но и моего ребёнка.

— Нашего, — поправляет он меня. — И я предлагаю тебе другой вариант…, - обрывает, взяв меня за руку.

На мгновение я теряю дар речи от его прикосновения, от дрожи, которая прокатилась волной по моему телу и от чувств, возникших в груди.

— Ты поправляешься, переезжаешь ко мне и становишься моей женой! — добавляет, и я забываю как дышать.