– Ты где это так долго была, Алин? – встретила меня мама дома. – На собеседование, что ли, каталась очередное?
– Да, только на очень необычное, – задумчиво проговорила я.
– Это как? – не поняла мама.
– Не поверишь, мам, куда меня и кем работать пригласили. Александр Баженов собственной персоной хочет нанять меня няней для своего сына.
– Батюшки светы! Это он что такое удумал?
– А вот, говорит, во всем городе нет подходящей няни, предлагает крупную сумму.
– Так уж и нету? Ты что-то скрываешь от меня, Алин? – внимательно посмотрела она на меня.
– Что я могу скрывать? Я сама в шоке от его предложения.
– Но ты ведь не согласилась? Не согласилась ведь? – полным надежды голосом спросила она.
– Конечно, мам, деньги деньгами, а работать на этого человека я не стану! Да и у меня свой ребенок есть.
– Ну, положим, с ребенком я сидела бы. Так или иначе я это делать буду, когда ты другую работу найдешь. И из сада забирать стрекозу нашу, и на больничных сидеть, но разве дело в этом?
– Не беспокойся, мам, я всё понимаю.
Едва ли я спала в эту ночь. Лежала, смотрела в потолок и думала, правильно ли сделала, что отказала Баженову работать на него. Так мне мальчика было этого жалко, который рос неприкаянным при вечно занятом отце. Уже такой взрослый человечек в маленьком теле, с такими грустными-грустными глазами. Без мамы. Проводи Баженов беседу вместе с ним, я бы точно разжалобилась и согласилась. Но нет. Будет правильнее держаться от него подальше.
Мама уже встала и возилась на кухне, хотя на часах было всего лишь семь утра. Неугомонная. Тоже ей не спится. Я решила встать и помочь ей приготовить завтрак, но только откинула одеяло и поставила ногу на пол, как услышала грохот расколотого стекла. Сердце от испуга забилось сильнее. Бросила взгляд на кроватку дочки. Она, к счастью, не проснулась, даже не дернулась. Слава богу.
Накинув на себя халат и всунув ноги в тапочки, я поторопилась на кухню.
– Мам, что случилось? – кинулась я к ней, согбенно стоявшей над осколками тарелки. – Давай я сама уберу.
Она как-то потерянно смотрела в пол, потом подняла глаза на меня.
– Я тебя разбудила? Ладно, убери, – поплелась она к стулу и тяжело на него села.
Убирая осколки, я посматривала на маму, она постоянно пыталась сжимать и разжимать пальцы, и нехорошее предчувствие заворочалось в груди.
– Мам, скажи, в чем дело? – попросила я, сев напротив нее.
Она подняла на меня грустные глаза. В них я прочитала правду, прежде чем она озвучила причину своей грусти:
– Лекарство не подействовало, Алина, а оно ведь было такое дорогое!
– Как не подействовало?
– Как видишь, руки не сгибаются, – протянула она мне дрожащие пальцы, – суставы совсем разболелись. Я не хотела тебя беспокоить, но теперь даже тарелку не могу удержать. Бесполезная совсем у тебя мать.