Моя лучшая роль

46

Райан

Стеклянные двери компании «Son Of Star», делающей ежегодно миллионы долларов, раздвинулись передо мной, впуская на новый уровень моей карьеры. Уровень подонка в полном метре. Определенно, не то, о чем мечтал семилетний мальчишка…

В здании из синего стекла должна была состояться встреча с режиссером, сценаристом и еще тремя актерами.

— Это пройдоха Джон Галахер! — вопит Хелен, узнав имя режиссера. Его проекты взрывали кассу, сводя с ума зрителей. Большей частью женскую часть населения, унося в мелодраматичные дали без возрастных ограничений. — И он сам выбрал тебя!

— Надеюсь, в благодарность спать с ним не надо? — спокойно отвечаю, стоя в пробке.

— Как-будто ты когда-то соглашался на секс ради роли, — фыркнула Хелен. — Мне не нравится твой настрой! Тебе нужно зайти и очаровать там всех.

— Я вхожу в роль, — вру, — И мой герой не очаровашка, поэтому…

— Хммм… Ты столкнулся с ней вчера? — бесцеремонно прерывает мой агент.

— Подъехал. После созвонимся. — провожу пальцем по красной кнопке, сбросив звонок, и, не отпускающие меня со вчерашнего вечера кадры, проносятся перед глазами, мерцая соблазнительным вишневым цветом.

Юбилей журнала FashionWeekly, на который я шел по одной единственной причине, проплывшей мимо меня в темно-бордовом платье, подсыпал новых искр моему безумству…

Вечер проходил в баре Mirrors, наполненном зеркалами, играющими в игры с воображением посетителей. Идеальное место для поколения, стремящегося показать себя со всех возможных ракурсов, восхищающегося своей, тронутой не одной инъекцией косметолога, внешностью и щедро распаляющего в воздухе самовлюбленное эго.

Помещение состояло из четырех комнат — просторного светлого зала округлой формы с тремя боковыми дверьми, ведущими в отдельные цветные зоны: розовых, голубых и неоновых зеркал. Огромные сверкающие люстры богато свисали с потолка. Пирамиды из бокалов-купе, не жалея поливались самым дорогим шампанским. Вспышки камер, бессмысленные разговоры, смех и соревнующиеся между собой наряды от мировых брендов…

Скука разлилась внутри сразу, вместе с осознанием, что ее нет ни в одном из залов. Приклеив на лицо свою фирменную улыбку, желая скоротать время, отдался хищницам, что-то кокетливо рассказывающим и сменяющим друг друга словно назойливая реклама. От меня не требовалось многого: временами кивать и брать визитку. Темные очки служили верным союзником, скрывая мое безразличие и постоянное напряжение глаз, находящихся в вечном поиске. Гребанном безрезультатном поиске.

Прошел час. Полтора. Карманы разбухли от ненужных надушенных визиток, которые ждали своего звездного часа для отправления в темную пучину урны, а ее все не было. Переместившись из основного зала в неоновый, прошел к бару, попросив минеральной воды. Молодой парень, кивнув, поставил передо мной стакан, в котором плескался лед с долькой лимона. Поблагодарив, взял воду и неспешна направился обратно, когда около самих дверей меня ударила невидимая молния предупреждения. Возможно, я тронулся головой, но она еще не прошла рядом, а в нос ударил нежный миндальный запах, уверяя, что русалочка здесь.

Идеальная. Как ожившее изваяние мастеров эпохи возрождения, она проплыла в темном вишневом платье, обнажающем светлые плечи. Ни одна из присутствующих здесь не смогла бы даже с помощью компьютерных спецэффектов двигаться изящнее ее. Опустив стакан на поднос, проходящего мимо официанта, я направился за ней. В голове не было ни одной мысли о том, что собираюсь сказать или сделать… Вся власть вместе с горевшей кровью стекала вниз, к ошалело-ожившему члену, объявлявшему на протяжении долгих двух лет полный отказ от плотских утех, соглашаясь на боевые действия лишь при образе в голове русалочки, а после отплевываясь, найдя на себе или под собой совсем другую девушку.

Сейчас он напоминал потерявшего всякую надежду в себя шамана, чей многолетний мираж, наконец, обрел форму… и больно, чтоб его, давил на мою ширинку.

Она шла быстро, как золушка, потерявшая туфельку, а я жадно ловил ее в зеркалах, в которых она двоилась и троилась, несознательно доводя шамана до экстаза и ударов в бубен. Нежная кожа, с небольшой россыпью родинок на спине. Хотелось прижаться к ней и поцеловать каждую из них…

Как вдруг она резко остановилась, и мои ноги последовали ее примеру, находясь буквально в трех шагах.

Ощущаю растущее жжение в груди и пытаюсь не забыть дышать. Вижу, как напрягаются ее плечи, как левая рука сжимает платье, и голова Хлои чуть дергается, медленно поворачиваясь влево, затем взгляд девушки что-то цепляет и, не доходя до меня, она превращается в статую. Олицетворяя само совершенство среди какофонии жалких копий.

Моя голова следует за ее находкой и наши глаза сталкиваются в зеркале. Яркие зеленые глаза похищают, уже, казалось бы, несуществующие во мне капли спокойствия, яркие чувственные губы нежно приоткрываются. Моя рука тянется к очкам и снимает их, в глупом желании показать ей, как внутри колыхает пламя, и как давно я раскаялся и отпустил ее в новое счастье.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но оказался не готовым встретить вновь…

— Хлоэ! — прозвучал мужской голос, и она отвернулась. Маленькая ладошка в зеркале оказалась в чужой большой руке.

Не знаю повернулась ли она вновь. Моему самолюбию хочется верить, что да. Но это не важно, потому что моего отражения в зеркале уже не было.

Он бежал, как трус.

Вайолет, пухленькая невысокая девчушка без конца тараторила, пока мы поднимались в лифте. Скорее всего, что-то важное, но я снова был в своих темных очках, ограждающих меня от чужих жужжащих речей.

— Если Вам что-то понадобится, — взволнованно лепетала она, покрываясь красными пятнами. — Вы, мистер Лив, звоните пишите в любое время. — Лифт плавно остановился и двери разъехались в разные стороны. Мы вступили на мягкий пол и девушка зашагала впереди, показывая путь к заветной двери.

— Здесь, — улыбнулась она. — Завтра пришлю Вам все необходимое.

Открыв дверь, сделал шаг внутрь и провалился в мысленную воронку сумасшествия. Ее запах опьяняюще ударил в нос.

За длинным столом сидело пять человек. Во главе темноволосый и остроносый режиссёр, по правую руку от него и спиной ко мне сценарист, получивший как минимум две статуэтки, Шон Дилман, а напротив — молодые актеры. Две девушки и устроившийся посередине цветника юноша. Тот самый невыносимый французик. Но сейчас меня интересовала другая личность. Русалочка подняла взгляд, стоило мне открыть дверь, и внезапность встречи позволила увидеть, как приоткрылся ее ротик, а глаза заполнила беззащитность. Буквально пара секунд, и она взяла себя в руки, заставляя восхищаться. Тонкая пелена холода, вперемешку с безразличием и еще чем-то, больно отзывающимся внутри, поднималась по ее телу. Рот плотно закрылся, а глаза разве что не зевали от моего вида. Усмехнувшись, прошел к столу.

— А вот и герой, играющий Зака, — Джон Галахер встал со своего места и направился ко мне. Мы пожали руки и он, презентуя меня словами, — Уверен, вы наслышаны о красавце-ловеласе Райане! — представлял меня остальным.

— Это Рози Шнайдер, роль Мари, — блондинка с эффектной фигурой немного застенчиво улыбнулась. Видел ее игру в «Большой игре», тоже во второстепенной роли. Играла она неплохо, но чего-то ее таланту не хватало.

— Антуан Дюран, роль Нила, — француз встает со своего места и протягивает мне руку:

— Очень рад знакомству, — с неподдельной улыбкой говорит он. От этого сводит зубы. Единственное мое желание, дать ему в рожу, но, проглатывая желчь, отвечаю на рукопожатие.

— А это Хлоя Райт, наша Елена. — продолжает Галахер.

— Мы знакомы, — не знаю, зачем говорю это. Наверное, хочу, чтобы этот французик знал, что я для нее не никто. Она обжигает меня секундным пламенем и вновь надевает пленку серого безразличия, вежливо улыбаясь:

— Немного, — произносит тонкий голос.

Француз удивленно что-то лепечет на своем, и в ее разъяснениях я слышу имя «Лизи».

— Так даже лучше, — широко ухмыляется Галахер. — Райан присаживайся. — указав мне на свободный стул около Дилмана, возвращается на свое место. С удовольствием опускаюсь на стул, оказавшись лицом к лицу с Хлоей. Очки не снимаю намеренно, так как слушая видения режиссера и сценариста, неотрывно смотрю на нее. И готов поклясться, она это прекрасно знает, так как ни разу за все время, ее глаза не останавливаются на мне, заставляя ощущать себя пустым местом. Это заставляет улыбаться, потому что я знаю женщин и уверен, значит ей не все равно.

В конце полуторачасовой встречи Дилман просит нас почитать для него важные отрывки сценария.

— Это не прослушка! — усмехается Галахер, ловя удивление актеров. — Вы все утверждены и контракты подписаны. Но старина Шон любит таким образом наслаждаться своим ребенком. — звучат его слова о сценарии. — У каждого родителя свои причуды.

— Кто бы говорил о причудах, — фыркает старик, раздавая нам отрывки.

Снимаю очки, и углубляюсь в отрывок с Рози.

Все парно проходятся по ролям, и, наконец, доходит моя очередь с Хлоей. Перелистываю страницу и застываю.

Кажется, сейчас кто-то пишет сценарий моей жизни и у него своеобразное чувство юмора…

— Начинайте. — произносит Дилман.

Поднимаю глаза на русалочку.

— Знаешь, — севшим голосом произношу я. — Прошло уже много лет, и я вряд ли когда-то сумею заслужить твое прощение… потому что, я муд***, трахающий других женщин, в попытке обмануть себя… Обмануть, бл**, потому что перед глазами всегда только ты…Ты… Но…

— Охрененно! — восклицает Галахер, а я смотрю Хлое в глаза, пытаясь прочесть в них хоть что-либо. Умоляя, дать мне маленькую лазейку в ее настоящие мысли, но ставни ее зрачков пуленепробиваемы, и она великолепно отыгрывает свою часть одной фразой, метко пробивающей меня насквозь:

— Между нами больше никогда ничего не будет.