Моя любимая проблема

Поплакали, покакали…

Ехать через полгорода с осколком журнального стола в брови было плохой идеей. Или хорошей? Наверное, всё же, хорошей, потому что, стоило мне по приезду в свою квартиру, вытащить этот осколок, как бровь закровила с напором фонтана. Всё-таки, бурлящий в крови адреналин заставлял поршни работать в ускоренном темпе и гонял кровь, как глубоководный насос.

Подставил ладони под поток холодной воды, уронил в них лицо и с облегчением обнаружил как захватило дух от контрастирующей с горячей кровью прохладой воды. Сплюнул окровавленную воду. Зубы не выбиты, но, кажется, поцарапало десну. Нижняя губа разбита точно, от улыбок ближайшие дни лучше воздержаться. Левый глаз под рассеченной бровью подбит основательно и совсем скоро заплывет так, что видеть я им начну примерно дня через три-четыре.

В целом, обычный вид побитого лица после обычной драки.

Ромке сейчас, должно быть, куда хуже. Готов поставить всё, что у меня есть на то, что Симка вцепилась в него не слабее, чем бешеный питбуль и не отпустит до тех пор, пока не услышит от него жалобные вопли всех тональностей.

Не смог сдержать ухмылку, едва перед глазами всплыл образ моей воинственной амазонки со сверкающими яростью лазурными глазами.

Рано радоваться, пожалуй…

Совсем скоро она закончит с братцем и затем достанется уже мне. И, кажется, я буду совсем не против не просто вытерпеть, но насладиться каждой её мстительной царапкой на своем теле.

Можно было бы взять Симку с собой и привезти в квартиру. Но моей девочке лучше оставаться в теплом чистом доме, а не ночевать в квартире, воняющей краской, в которой из мебели есть только старый стол, который сразу после ремонта будет выброшен, два стула и шкаф в разобранном виде. А ещё рулоны обоев, пыль и грязь толстым слоем.

Остановил поток воды, стянул мокрую футболку и закинул её в кучу строительного мусора в углу. Один хрен с этой футболки уже нечего ловить. Пропитавшись кровью и теперь ещё водой, она с трудом могла бы сгодиться даже на половую тряпку.

Вышел в гостиную и присел на край стола. Осмотрелся вокруг. Основные работы закончены, осталось только косметика, с которой при желании можно справиться за пару дней, но я намерено не торопил рабочих, чтобы подольше оставаться в доме друга рядом с Симкой.

Друга…

Вряд ли мне теперь позволено так называть Ромку. Дружба длиной в полжизни разбилась вместе с тем журнальным столиков, в осколки которого он меня и вдавил. Можно было бы сразу обо всем ему рассказать, решить этот вопрос чисто между нами и попытаться сохранить хотя бы нейтралитет. Но большие глаза Симки цвета бездонного переменчивого океана смотрели на меня с такой мольбой каждый раз, когда я заговаривал о том, что нужно обо всем рассказать…

Закрытый рот обернулся разбитым хлебалом.

Ладно. Поплакали, покакали…

Теперь нужно занять чем-то руки, пока шестеренки в башке не начали высекать искры от усиленной работы.

Окинул гостиную взглядом, сразу зацепив стену, на которую начали клеить обои, но остановились, наклеив лишь несколько полосок. Примерно так работает бригада строителей, когда заказчик говорит им не торопиться.

Оттолкнулся от стола, вытянул из стопки рулон обоев с твердым намерением доклеить за вечер хотя бы эту стену, а может и всю гостиную сразу. Один хрен, уснуть у меня сегодня не выйдет.

Когда с одной стеной было покончено, а я, балансируя на стремянке, пытался ровно приклеить очередное полотно, раздался звонок в дверь. Руки дрогнули, по спине посыпался бисер пота.

Тут даже гадать не нужно, чтобы точно знать, кто пришёл ко мне в полночь и так настойчиво давит на дверной звонок.

Не зная, куда деть дорожку обоев, пропитанную клеем, просто прилепил её как придётся на стену. Спустился со стремянки, обтер руки тряпкой и прошёл к двери, мысленно приготовив слух к повышенным децибелам.

Повернул замок, надавил на ручку и мягко толкнул, почти мгновенно утонув в бешеной лазури, по которой успел соскучиться за каких-то три-четыре часа.

Тонкая, хрупкая, как фарфоровая статуэтка. В руке набитый чем-то рюкзак. В глазах – горящее обещания лютого пиздеца.