Моя прекрасная принцесса

Глава 8

– Не было никакой необходимости ехать со мной, чтобы забрать их, – сказал Чарлз сестре, помогая ей выйти из экипажа. – Честно говоря, я думаю, что ты будешь только мешать.

Леди Элизабет Черч – графиня Филби и его младшая сестра, с разницей в четыре года – ткнула Левертона веером.

– Чарлз, я никак не могу понять, почему люди считают тебя образцом вежливости.

– Любой, кто знает тебя, наверняка простит мне недостаток хорошего воспитания.

Она засмеялась.

– Боюсь, как ни печально, но это правда. Я ужасно любопытна и хочу познакомиться с мисс Драйден до бала. Ты же знаешь, что на приемах леди Баррингтон всегда толпа. У меня не будет ни малейшей надежды поговорить там с девушкой в стороне от чужих ушей.

– Поверь, ты очень быстро об этом пожалеешь. Поведение Джиллиан и святого приведет в бешенство. – Он повел сестру вверх по ступеням дома на Брук-стрит и несколько раз стукнул в дверь молотком.

– Джиллиан, вот как? Я и не знала, что вы с ней в таких близких отношениях.

– Элизабет, ты очень ошибаешься, если…

Дверь распахнулась, оборвав его.

Элизабет ласково пожала руку брата, проходя мимо дворецкого в холл.

– Я просто дразню тебя, дорогой братец. Думаю, это чудесно, что ты пытаешься им помочь.

Он уныло усмехнулся.

– Посмотрим, насколько чудесно, после сегодняшнего приема. Наши шансы на успех не выше пятидесяти из ста.

– Тебя следует похвалить уже за попытку, – произнесла леди Элизабет. – Мало кто стал бы так утруждаться.

Похвала сестры, как всегда, согрела ему душу. В их семье тепла катастрофически не хватало, в основном из-за нелюбви отца к отвратительно сентиментальным проявлениям родственной приязни. Чарлза и его старшую сестру Евгению вышколили, научив держаться со сдержанным достоинством. Хотя их мать была не столь сурова, как отец, все же и она ожидала, что старшие дети будут вести себя благопристойно, как подобает настоящим Пенли.

Элизабет же всегда отличалась от старших. Она росла счастливым ребенком, открытым и обаятельным, заставляя сойти с пьедестала даже отца. Затем превратилась в красивую девушку, потом – в прелестную женщину.

Элизабет всегда была душой их семьи – строила мосты и рушила стены. Это была изнуряющая работа, учитывая тупое упрямство старших, но она не жалела усилий. Однако даже Элизабет не удалось перебросить мостик через ту последнюю, фатальную пропасть между Чарлзом и отцом.

– А твой муж присоединится к нам на балу? – поинтересовался Чарлз, пока они шли вслед за дворецким в гостиную.

– Ты же знаешь, как он ненавидит толпы. Он с радостью остался дома с детьми. – Она грустно вздохнула. – Предпочитает общество малышей компании разумных взрослых. Просто не знаю, что с ним делать.

Элизабет обожала своего мужа, добродушного человека, предпочитающего спокойную жизнь в деревне водовороту светских развлечений. Но он любил жену, поэтому послушно привозил ее в город на сезон. В Лондоне он исполнял свои обязанности в парламенте, оставляя светскую жизнь своей супруге.

– Сомневаюсь, что на балу у леди Баррингтон будет много разумных взрослых, – сказал Чарлз. – У этой женщины мозгов как у птички, если они вообще есть, и у большинства ее гостей тоже. Вряд ли я смогу вести там умные разговоры.

– Боже мой! Я не привыкла к таким откровенным речам от Безупречного Пенли. Неужели эта освежающая перемена твоей личности произошла благодаря влиянию мисс Драйден?

– Элизабет, не дерзи. Тебе это не идет.

Она восторженно засмеялась.

– Вот теперь узнаю брата, которого знаю и люблю.

Он не стал глотать наживку и не признался, что она попала в точку. Правда заключалась в том, что Джиллиан стала для него испытанием. Быстрая, обладающая хлестким умом, она тоже была упрямой. Каждый урок неизбежно скатывался к расхождению во мнениях. Она ставила под сомнение светские правила, принимавшиеся как должное десятилетиями, если не веками.

В своем стремлении к справедливости он время от времени признавал, что в ее словах есть некая правда. Однако Джиллиан была последним человеком, которому следовало подвергать испытаниям внешние границы светского этикета, и именно этот урок он пытался вдолбить ей последние десять дней.

Когда дворецкий негромко доложил об их появлении, тетя Люси, одетая в элегантное темно-зеленое платье с золотой вышивкой, поднялась и приветливо улыбнулась.

– Добрый вечер, Чарлз. А это, должно быть, твоя сестра леди Филби. До чего прелестная молодая женщина! Я просто в восторге от знакомства с вами.

Элизабет присела в изящном реверансе.

– Знакомство с вами – честь для меня, миледи.

Пожилая женщина взяла ее за руку.

– Совсем ни к чему все эти церемонии, милое дитя. Вы член семьи, и так великодушно пришли на помощь в трудную минуту. Не могу выразить, как я вам благодарна.

– Не нужно никаких благодарностей, мэм. Брат рассказал мне о вашей внучке все. Должна признаться, что я просто умираю от желания познакомиться с ней. Похоже, она просто очаровательна.

– Можно сказать и так, – сухо произнес Чарлз.

Элизабет покачала головой.

– Право же, Чарлз, что леди Марбери подумает о подобных шутках?

– Я с ним согласна. Вот почему я так рада, что могу поговорить с вами до того, как спустится Джиллиан. – Леди Марбери опустилась в свое кресло и показала Элизабет на стоявшую напротив софу. – Пожалуйста, называйте меня «тетя Люси», как ваш брат.

Элизабет, явно изумленная, метнула на брата взгляд. Чарлз пожал плечами.

– Хорошо. Но тогда вы должны называть меня Элизабет, – ответила она после секундного замешательства.

– Буду счастлива, – отозвалась тетя Люси.

Чарлз давно понял, что графиня Марбери – потрясающий стратег. Чем больше союзников она привлекала на свою сторону, тем легче становился путь для Джиллиан. Это, думал он, одна из причин, по которым тетушка так старательно укрепляет семейные узы. Элизабет станет очередным пером в шляпке пожилой дамы. Его сестра весьма популярная и очень уважаемая молодая матрона в светском обществе Лондона. Получить поддержку и от герцога Левертона, и от графини Филби – очень удачный ход для семьи Марбери и для Джиллиан в частности.

– Будем ждать, когда к нам присоединится контесса Патерини, прежде чем начнем готовить заговор с целью помочь Джиллиан завоевать общество? – спросил Чарлз.

Тетя Люси едва слышно рассмеялась.

– Моя дочь сегодня вечером не очень хорошо себя чувствует. Боюсь, толпа у леди Баррингтон будет для нее слишком тяжелым испытанием.

Скорее всего леди Джулии просто не хочется выслушивать сплетни и наблюдать не вполне светское поведение дочери. В стрессовых ситуациях мать Джиллиан склонна терять присутствие духа. Чарлз не мог ее за это винить, хотя и надеялся, что она найдет в себе силы поддержать первый большой выход дочери в свет.

– Мне очень жаль, – сказала Элизабет. – Так хотелось познакомиться с ней.

– Да, очень неудачно, что она не сможет вместе с нами оказать поддержку Джиллиан на ее первом балу, – отозвалась тетя Люси. – И очень жаль, что Гриффин и Джастин тоже не смогут к нам присоединиться. Присутствие Гриффина всегда придает Джиллиан уверенности. Он очень ее оберегает.

Чарлз мысленно поморщился. Его раздражало, что Джиллиан так непринужденно чувствует себя рядом со сводным братом. С точки зрения Чарлза, Стил способствовал проявлению худших качеств в девушке. Он презирал общество еще сильнее, чем Джиллиан.

– Появление незаконных отпрысков герцога Камберленда на одном балу наверняка вызовет именно те сплетни, которых мы так стараемся избежать, – произнес он. – Кроме того, представление Стила о защите обычно сводится к избиению кого-нибудь до потери сознания или вовсе к втыканию ножа меж ребер.

– Джастин сказала то же самое, – заметила тетя Люси.

– Миссис Стил весьма разумная женщина, – кивнул Чарлз.

Как Гриффину Стилу удалось найти себе в жены этот образец совершенства, герцог постичь не мог. Джастин умна, красива и исключительно добра, а кроме того, обожает своего мужа.

– Судя по рассказам, Джастин Стил очень необычная женщина, – сказала Элизабет. – Мне бы очень хотелось с ней познакомиться.

– Ни в коем случае, – отрезал Чарлз.

– Вредина и зануда, – пробормотала она брату.

Он пропустил это мимо ушей.

– Тетя Люси, есть что-нибудь, что вас особенно тревожит сегодня вечером?

– Я боюсь, что мы слишком торопим события, – ответила она. – Тебе не кажется, что такой большой бал – это чересчур для первого выхода Джиллиан в свет? Я-то думала, мы будем продвигаться медленнее. Скажем, для начала посетим несколько скромных обедов и, может быть, музыкальный вечер.

– Теоретически я согласен, но на практике присутствие на балу не только необходимо, но и жизненно важно.

Элизабет с любопытством приподняла брови.

– Почему?

Он замялся.

Элизабет улыбнулась:

– Я замужняя женщина с детьми, Чарлз. Ты не сможешь меня ни шокировать, ни оскорбить.

– Ну хорошо. О Джиллиан уже ходит множество сплетен, хотя большая их часть пока достаточно безобидна. Однако недавно появились грубые шутки на ее счет и было заключено несколько неприятных пари.

Элизабет нахмурилась.

– Что за пари?

Чарлз взглянул на тетушку, не желая озвучивать эти слухи. От одной мысли о них его гнев вспыхивал как факел.

– Пари на то, кто станет первым покровителем Джиллиан и когда это произойдет, – ледяным тоном произнесла тетя Люси. Чарлз вскинул брови, и она с отвращением покачала головой. – Да, я уже слышала эти сплетни. Кое-кто из моих старых друзей поспешил мне их сообщить.

– Но это ужасно! – воскликнула Элизабет.

Чарлз согласился.

– Думаю, вам пора завести новых друзей, тетя Люси.

– И в самом деле. Тем, кто решился затронуть эту тему, я уже указала на дверь.

– Это и есть причина, по которой контесса отказалась пойти сегодня на бал? – уточнил Чарлз.

Тетя Люси поморщилась:

– Да. Мне бы хотелось, чтобы ради Джиллиан она была сильнее, но не могу сказать, что виню ее. Возможно, это и к лучшему. Если кто-нибудь осмелится оскорбить мою дочь, в особенности в присутствии Джиллиан, результат может быть не из приятных.

– В особенности если рядом окажется какой-нибудь тяжелый предмет, – согласился Чарлз.

Обе женщины взглянули на него, потом тетя Люси рассмеялась:

– Негодник. Ты сказал это, чтобы рассеять мое дурацкое уныние, да?

– Уныние – напрасная трата времени, вы не находите? – сказал Чарлз. – Лучше мы нанесем ответный удар, продемонстрировав наши объединенные силы. Покажем обществу, что мисс Драйден поддерживает не только ее бабушка, но и герцог Левертон.

– И леди Филби, – вставила Элизабет. – Теперь я вдвойне рада, что поехала с тобой, Чарлз. Спасибо, что пригласил.

– Если кто и должен благодарить, так это я. Вас обоих, – заявила тетя Люси, глядя на них полными слез глазами. – И уверена, Джиллиан тоже будет вам очень благодарна.

Чарлз в этом очень сомневался, но предпочел промолчать.

Тетушка взглянула на позолоченные французские часы, стоявшие на каминной полке.

– Джиллиан должна спуститься через несколько минут. Я не хочу говорить об оскорбительных сплетнях в ее присутствии. Все и так достаточно неприятно.

Чарлз бы ничуть не удивился, узнав, что Джиллиан уже обо всем догадывается. Он давно понял, что девушка отлично умеет вытягивать информацию, особенно у прислуги, и почти не сомневался, что она успела обвести каждого слугу тети Люси вокруг своего пальчика, а это значило, что у нее имеется прямой доступ к самым отборным сплетням. Слишком многим аристократам не хватало мозгов для того, чтобы держать рот закрытым в присутствии слуг, а слуги из одного дома с удовольствием болтали со слугами из другого дома.

– Подозреваю, что ей уже кое-что известно, – сказал он. – Я пытался поговорить с ней на эту тему – в общих чертах, конечно, – но она отмахнулась, сказала, ей наплевать на всю ту чушь, которую разносят вокруг дураки-сплетники.

Элизабет наморщила нос.

– До чего гадко, что молодой женщине приходится волноваться из-за подобных вещей.

– Это по меньшей мере неприятно, – согласился Чарлз. – И мы должны ясно дать всем понять, что она находится под нашей объединенной защитой. Для этого нам и нужен сегодняшний бал.

Его сестра кивнула:

– Очень разумно. Это должно отогнать от ее порога самых мерзких волков.

– Но я все же слегка волнуюсь, когда думаю, что Джиллиан предстоит впервые появиться в светском обществе на одном из самых больших балов сезона, – сказала тетя Люси.

– Я понимаю, но она делает заметные успехи. Думаю, если нам хоть немного повезет, мы переживем этот вечер без катастрофы, – успокоил ее герцог.

Тетя Люси нервно крутила в руках веер.

– Что-нибудь еще? – мягко поинтересовался Чарлз. – Помимо склонности вашей внучки к почти фатальной честности?

– В этом-то и сложность. В данном случае она не совсем честна.

– Не понимаю.

– Чарлз, я сомневаюсь, что она хочет найти себе мужа, – сказала тетя Люси. – Как-то она спросила меня, когда мы собираемся вернуться на Сицилию.

Это сообщение тетушки странным образом неприятно задело Левертона.

– Насколько я понимаю, вы этого делать не намерены.

– Разумеется. Во всяком случае, в ближайшее время. Для Джиллиан это слишком опасно.

– Когда она вас об этом спросила?

– Вскоре после того отвратительного инцидента с французом, учителем танцев.

Вспомнив эту историю, Чарлз поморщился.

Он нанял самого дорогого учителя танцев в Лондоне, уверенный, что тот сумеет обучить Джиллиан, обладавшую природной грацией, в рекордно короткое время.

К несчастью, учитель и ученица начали конфликтовать с первой же встречи. Слово цеплялось за слово, а кончилось все весьма грубыми намеками со стороны мсье Пепена. Джиллиан пригрозила, что проткнет его рапирой. Чарлз поспешно освободил мсье Пепена от его обязанностей, заплатив за целый месяц работы, и строго-настрого предупредил, чтобы он не вздумал распространять сплетни про Джиллиан – ни словечка!

– Да, это было весьма неудачно, – сказал он. – Но после того кризиса мы быстро пришли в себя. Кажется, с новым учителем танцев она ладит неплохо.

Тетя Люси неуверенно улыбнулась ему:

– Нанять синьора Гарибальди было просто гениальным ходом. Итальянец помог ей успокоиться.

– И что, после этого она снова говорила о возвращении на Сицилию?

– Нет, но я сразу ей сказала, что пока даже думать об этом рано, что она должна как следует постараться, чтобы Англия стала ей домом.

Элизабет, до сих пор сидевшая молча, подалась вперед с выражением сочувственного беспокойства.

– И как она отреагировала?

Тетя Люси горестно пожала плечами.

– Вроде бы согласилась, но вовсе этому не обрадовалась.

– Нельзя ее за это винить, – заметила Элизабет. – Брачная ярмарка – это кошмар, даже в лучшие времена. А девушке в положении мисс Драйден она и вовсе должна внушать страх.

– Пусть страшно, но не невозможно, – отрезал Чарлз. – И прошу тебя, давай не будем говорить об этом как о кошмаре в присутствии Джиллиан.

Элизабет насмешливо фыркнула:

– Я не идиотка, Чарлз.

– Дорогая, мне бы такое даже в голову не пришло.

Она усмехнулась:

– Еще как пришло бы.

– Может быть, вернемся к главной теме? – предложил Левертон. – Особенно к вопросу о том, не попытается ли Джиллиан сознательно погубить свои шансы привлечь подходящих для брака кавалеров.

– Какой ужас! – воскликнула Элизабет. – Трудно вообразить себе женщину, не одержимую поисками мужа.

Разумеется, она вспомнила о Евгении. Их старшая сестра не хотела выходить замуж и с радостью отказывала всем претендентам, ухаживавшим за ней. Она наслаждалась жизнью в имении Чарлза, заботилась о матери, распоряжалась слугами, прекрасно управлялась с делами. То, что Евгения предпочла остаться старой девой, было очевидно всем.