МОЯ. Я тебя присвою (СИ)

Глава 29

Таша

Я не должна реагировать так, чтобы Зорин видел мою реакцию. Показывая свою уязвимость и доступность. Отдавая ему себя. Но как реагировать иначе, ума не приложу.

От этого мужчины захватывает дух и в плохом, и в хорошем смысле. За эти несколько дней я узнала его совершенно с другой стороны, но ни на сантиметр не приблизилась к разгадке вопроса: есть ли у тирана сердце или он ловко дурит всех, показывая, что оно у него есть?

Тем временем Зорин целует меня и быстро избавляет от моей одежды. Головокружительный поцелуй сменяется откровенными ласками, его руки повсюду. Мои руки тоже приходят в движение. Я нетерпеливо расстегиваю пуговицы и сдергиваю с широких мужских плеч рубашку остервенелым жестом. Пинаю ткань в сторону.

Зорин смеется, поймав мое лицо в ладони.

— Маленькая ревнивица. Признайся, что ревнуешь! Увидела помаду на моей рубашке и завелась.

Ему радостно и смешно. Мне колко и неудобно.

— Давай, сделай то, что хочется. Заяви на меня свои права, ну же! — подталкивает.

— И что потом? Никаких следов от помады? Даже случайных?

— Я буду блюсти чистоту своих рубашек для того, чтобы утром ты их надевала на голое тело.

— Вот только эту тряпку я и пальцем не трону.

— У меня целый шкаф, я дам тебе другую, — обещает Зорин.

Много-много раз целует меня и заглядывает в глаза с ожиданием.

— И?

— Что?

— Где слова?

Опускаю взгляд на брюки, медленно расстегиваю ремень, молнию.… Присев возле его ног, дергаю брюки вниз, потом наступает очередь боксеров.

Сердце гулко гремит в грудной клетке. Я разглядываю лишь длинные, узкие ступни Зорина. Понимаю, что где-то на уровне его лица покачивается член, но пока лишь смотрю, как он переступает через одежду и гладит по волосам, по щеке, приподнимая лицо.

Второй рукой поглаживает свое орудие, лениво и размеренно перехватив пальцами под самой головкой.

— Возьмешь в ротик?

— Не сегодня. Может быть, потом?

— Может быть, потом? — передразнивает. — Когда?

Он настойчив и двигает пальцами быстрее. Во рту пересыхает, я и представить не могу, как буду скользить по этому тугому стволу губами и языком. Но думая об этом, ощущаю, как что-то во мне отзывается. Да, определенно отзывается.

— Потом, — отвечаю уклончиво.

Но пробегаюсь пальчиками по всей длине, он вибрирует в ответ.

— Когда? — нетерпеливо отвечает тиран.

— Когда ты, в свою очередь докажешь, что тобой движет не только месть, но и чувства. Тогда…

— Маленькая, хитрая сучка. Когда другие женщины только встали в очередь за коварством, ты его уже получила!

В его голосе нет злости, только восхищение, от которого захватывает дух.

— Не собираешься сосать, не соблазняй, стоя на коленях.

— Хочу, чтобы запомнил. Вдруг будешь больше стараться о взаимности? — шепчу я и совсем немного приближаюсь к его члену.

Осторожно пробую языком, проходясь по длине, медленно веду дорожку до самой головки, чуть-чуть покружив по ней. Зорин немедленно впивается пальцами в мои волосы на затылке и нажимает.

Его член немного входит в мой рот, я делаю несколько сосущих движений и выпускаю. Во рту печет, на языке и небе — его вкус.

Теперь можно подняться. Зорин разжимает пальцы, судя по волне дрожи, это стоило ему невероятных усилий.

Потом Назар подхватывает меня и бережно опускает на кровать.

— Чертовски красивая.

Мышцы его рук наливаются железом, когда он опускается, удерживая свой вес надо мной.

Испытываю головокружение.

Он ближе и ближе.

Кончик носа чиркает по моей скуле, губы касаются щеки.

— Поцелуй меня, — требую я.

— Обязательно, — отвечает шепотом.

Тычется губами в мои, меня потряхивает нетерпением. Я позволяю его губам прижаться к моим и жадно целую его.

Не знаю, чувствует ли он свой вкус на моем языке, но я… ощущаю наш поцелуй более откровенным и страстным, чем все те поцелуи, что были до этого.

Его рот отрывается от моих губ, опускается к моей шее, оставляя след из поцелуев к мочке уха. Я ахаю, когда его зубы, язык и губы дразнят мое ухо, шею и ключицу, заставляя тело пульсировать от желания.

— Красивая девочка. Знаешь, как долго хотел? Не стесняйся, стони громче…

Возможно, алкоголь ослабил его контроль. Но мне хочется думать, что это не алкоголь, но он сама…. Сам решает сказать мне немного больше о своих настоящих чувствах.

Вспоминаю, как он сказал…. О том, что я хочу, чтобы он таял от меня.

Да, хочу… Безумно.…

Хочу больше всего. Стать центром внимания и всех его помыслов…

Дорогого стоит, очень дорогого, и я очень хочу…

Веду пальцами по груди, грудную клетку раскачивает ритмом бьющегося сердца.

Да, прямиком туда хочу.

В самый его центр…

Назар накрывает меня своим большим телом. Тепло и сила объятий окутывают меня со всех сторон.

Он нетерпеливо скользит вниз по моему телу поцелуями, обхватывает губами нежный сосок. Он твердеет у него во рту, заставляя меня стонать от наслаждения.

Назар опускается ниже, руки обхватывают мою грудь и скользят вниз по талии. Он широко раздвигает мои ноги.

— Ещё шире, Таша. Ещё…. Раскройся для меня.

Не могу смотреть и в то же время не могу оторваться.

Смотрю туда, вниз, где соприкасаются наши тела.

Я чувствую пульсирующую твердую толщину его члена между ног.

Вижу и чувствую его давление и свое желание.

Я никогда за всю свою жизнь не хотела ничего так же сильно, как его сейчас. Его…. во мне.

Назар снова меня целует и… неожиданно утягивает на себя, поменяв нас местами. Мне остается только ахнуть и зажмуриться, доверившись его рукам.

— Что ты делаешь?

— Хочу, чтобы ты немного побыла сверху.

Назар садится, и его головка проскальзывает между моих половых губок.

Я в шоке от того, как охотно принимаю его.

Туго и плотно обволакиваю, но дискомфорта нет, только сладкое ощущение наполненности, от которого все ноет внутри.

Ладони Назара обвивают мою талию, удерживая меня прямо там, на вершине.

Требуется сделать всего один толчок, чтобы полностью завладеть им и пуститься вскачь. Я так ни разу не делала, но внутри уверена, справлюсь.

— Игры закончились, Таша. Пора делать взрослые поступки. Хочешь меня, бери.… — предлагает он, дрожа от нетерпения внутри.

Только толстой головкой внутри, а все остальное мне придется взять самой.

— Хочешь?

— Да. Да, Назар.

— Так чего же ты ждешь?