Мозаика воспоминаний

Восьмая глава

– Ты не понимаешь, Чарльз, – сквозь слезы сказала сестра, обнимая за плечи рыдающую Белинду Таррингтон.

Чарльз окинул ее испепеляющим взглядом. Теперь он радовался присутствию рядом кузена, поскольку Роб, возмущенный до глубины души, и служил ему поддержкой, и в то же время помогал удержаться от безумной вспышки гнева.

– Это ты не понимаешь, Генриетта, – резко произнес он. – Белинда возвела на меня напраслину, и я требую объяснений.

Белинда вскочила, разразившись яростной речью.

– Эта тварь лжет! Я никогда не говорила ничего подобного. Чарльз, не думаете же вы, будто я могла оклеветать вас!

Ей ответил Роберт, к огромному облегчению Чарльза, готового ее убить.

– Девочка моя, не надо обманывать! Однажды вас уже поймали на лжи. И если вы думаете припугнуть Уайтема этой нелепой историей, то вы плохо его знаете.

– Спасибо, Роб.

– Я и вас не оправдываю, Чарльз, – строго заявил кузен. – На мой взгляд, сегодня вы проявили возмутительную несдержанность. Но я никогда не стал бы сомневаться в вашей честности. – В ответ на причитания Белинды, он добавил. – Прекращайте свои стенания, мисс! Генриетта, лучше бы ты посоветовала своей подруге извиниться, чем пытаться переубедить Чарльза.

– Ты отличный советчик, Роберт, – съязвила Генриетта. – Но я сама сумею договориться с моим собственным братом.

Чарльз не успел еще остыть, и эта фраза разожгла в нем пламя.

– Ты так думаешь? Позволь сказать тебе, что если бы не обязательства брата и джентльмена, я сумел бы усмирить вас обеих.

Генриетта опешила.

– Лишь из-за того, что я поддерживаю Белинду…

– И чего вы этим добились? – неожиданно вмешалась Белинда. – Вы не способны повлиять на него, и я всегда это знала. С вами и дружить-то бесполезно, потому что Чарльз никогда вас не послушает!

– Белинда! – ахнула Генриетта, ошеломленная неожиданным нападением.

Но Белинда на этом не остановилась. Она сбросила руку Генриетты и шагнула к Чарльзу.

– Вы не хотите слышать ничего плохого о вашей обожаемой Элен! Я знала, что она настроит вас против меня. Но если я стану кричать об этом на каждом перекрестке, Чарльз? Что если я расскажу эту историю всему миру?

– Боже всевышний! – в ужасе воскликнул Роберт.

Чарльз взглянул в горящие глаза Белинды.

– Можете попробовать. Думаю, у вас ничего не выйдет. Вы не догадываетесь об этом, да и мне никто не говорил в лицо, кроме Мэтта, но ваши упорные попытки завоевать меня сделали вас всеобщим посмешищем. Сомневаюсь, что кто-нибудь вам поверит.

– Уж в этом я могу поручиться! – добавил Роберт. – Репутацию Уайтема так просто не пошатнешь.

Узкое лицо Белинды вытянулось еще сильнее.

– Правда? Что ж, зато ее репутация не так прочна. Я еще не закончила, Чарльз. Она не наживется на моей потере!

Чарльз собирался дать ей пощечину, но Роб остановил его, сжав его правую руку железной хваткой. Тем временем Белинда развернулась и направилась к дому. Чарльз оттолкнул кузена.

– Не надо было сдерживать меня, Роб.

– Господи, сколько злобы в этой женщине! Подумать только, а я еще советовал тебе жениться на ней.

Взглянув на Генриетту, Чарльз ощутил некоторую жалость. Она потрясенно смотрела Белинде вслед.

– Это был недобрый поступок с ее стороны, Генриетта.

Сестра торопливо возразила.

– Она не могла сказать это всерьез. Наверное, просто погорячилась. Я пойду следом и поговорю с ней.

Чарльз не стал ее удерживать. Если Генриетта не хочет видеть правду, ну и бог с ней. Его ждало более важное дело.

Элен первым делом подумала о побеге. Она влетела в свою спальню и захлопнула дверь, заливаясь слезами. Нужно действовать! И быстро, прежде чем ей помешают. Отойдя от двери, она торопливо повернула ключ в замке.

Затем девушка сорвала шляпку, бросила ее на кровать, распахнула дверцы платяного шкафа. И остановилась, вспомнив о своем зависимом положении.

Как она сможет уехать? Как вывезет свои вещи? У нее даже шляпной картонки нет!

Она отошла от шкафа, глядя на него с растерянностью и досадой.

Все в этом доме принадлежит Чарльзу. Лошади, экипажи – все его. Согласятся ли слуги предоставить ей эти средства передвижения, не спросив разрешения у хозяина? Нет, этот путь для нее закрыт.

Тогда она уйдет пешком!

Элен шагнула к шкафу, схватила охапку одежды… и замерла, сжимая ее в руках.

Куда идти? Неизвестно. В гостиницу? Вместе с этой мыслью на мгновение вспыхнула и надежда. Да, можно поселиться в гостинице. Но… чем ей заплатить? У нее нет денег. Ни гроша за душой.

Вещи выпали у нее из рук. Элен отвернулась от шкафа и опустилась на кровать, уставившись в окно невидящими глазами.

Неужели она настолько не властна над своей судьбой? Придется ли ей остаться здесь и мучиться от сомнений и чувств, которые она не в силах вынести? Перед ее взором вновь возникло лицо Чарльза, и ее глаза наполнились горькими слезами.

Как она могла сказать такое? Что за ужасная ошибка! Элен, всего лишь повторившая слова Белинды, чувствовала себя более униженной, чем Чарльз, которому пришлось выслушать подобное оскорбление на людях. Но разве он не вынудил ее? И неужели она обязана безоговорочно ему доверять… словно он один обладает правом на сомнение?

О, нет. Чарльз мог с пренебрежением упоминать о ее мнимой потере памяти! Он мог смотреть на нее с циничной насмешкой. Бросать на нее такие взгляды, под которыми она чувствовала себя лгуньей и обманщицей. И это считалось вполне допустимым…. А она? Не зная его, завися от него во всем, она обязана свято верить в его непорочность и ни на мгновение не сомневаться в том, что Белинда Таррингтон солгала!

Это невыносимо! Должна ли она остаться здесь и терпеть обиды и унижения? Он так жесток! Что он сказал? Что ей хватило одного лишь взгляда, чтобы завоевать его? Должно быть, он имел в виду эту мнимую интригу, в которой обвинял ее ранее. Неужели он до сих пор считает ее авантюристкой?

Нет, этому Элен не верила. Тогда Чарльз не обращался бы с ней с таким великодушием и заботой. Он не проявлял бы по отношению к ней столько нежности, что она уже начинала верить, будто он…

Ее мысли оборвались. Одно слово эхом отдавалось у нее в мозгу. Но она не осмеливалась произнести его вслух. Давно забытое слово. Чувство, пришедшее из прошлого… утраченное навсегда.

Элен стояла на краю могилы, ее сердце разрывалось от боли, глаза застилали слезы. Краткая надпись промелькнула перед ее взором: «Димок».

Яростный стук перепугал ее до полусмерти. Элен вскочила с кровати и повернулась к двери.

– Элен! Элен, вы здесь?

Мег! Что же делать? Девушка не издала ни звука. Мег подергала за ручку и окликнула ее снова.

– Элен, вы слышите меня? Пожалуйста, откройте! Эта ужасная женщина ушла, Элен!

Белинда ушла. Что же случилось? Словно почувствовав ее недоумение, Мег продолжила.

– Чарльз был в ярости на нее. На вас он не сердится, Элен, не бойтесь. Прошу вас, откройте!

Но Элен хранила молчание. Желание уехать из этого дома вернулось вновь. Она не сможет посмотреть Чарльзу в глаза… тем более, сейчас.

Из-за двери донеслось какое-то бормотание и звук удаляющихся шагов. Элен дождалась, пока утихнет скрип деревянных ступеней, и сразу же метнулась к двери. Отомкнув замок, она бесшумно ее открыла и выглянула в коридор. Горизонт был чист, и девушка выскользнула из спальни и направилась в противоположную сторону, к своему кабинету.

Ее кабинет. Как будто что-нибудь принадлежит ей в этом чужом доме! Надеясь, что ее сочтут запершейся в спальне, Элен торопливо промчалась по коридору.

В кабинете она принялась ходить из угла в угол, восстанавливая в памяти возникшее перед ней видение. Димок. Эта фамилия казалась поразительно знакомой. А как же французское имя, которое она вспомнила раньше? Возможно, ее фамилия Димок, а не Сен-Вижиан? Но она же француженка, и это имя должно принадлежать ей, поскольку жила она во дворце Сен-Вижиан!

Ее сердце замерло. Именно это Элен подозревала с самого начала. Она сменила фамилию, и означать это могло лишь одно. Был ли тот человек, от которого она убегала, ее мужем? Но при чем здесь могила? И имя, которое она запомнила с такой ясностью, высеченное на надгробном камне? Элен охватило чувство глубокого замешательства, смешанного с печалью.

Загадок становилось все больше. Теперь Элен жалела, что яркий фрагмент воспоминания оказался столь кратким. Кем был этот Димок? И почему ей так грустно?

Девушка чувствовала себя опустошенной. Какими непостоянными оказались ее чувства! Столь же непостоянными и неуправляемыми, как и проклятые воспоминания.

Она обязана уехать! Где-то у нее есть муж. Тот мужчина? Мысль о том, чтобы отдаться в его руки не вызывала в ней ничего, кроме дурных опасений. Но еще невыносимее остаться здесь… рядом с Чарльзом Кливдоном.

Не думая ни о чем, кроме своего намерения покинуть дом графа, Элен с лихорадочной поспешностью бросилась к выходу. Дверь распахнулась, и на пороге возник Чарльз.

Элен отпрянула, ее сердце болезненно сжалось и забилось, как безумное.

– Элен…

Имя прозвучало чуть слышно, но при звуках этого голоса в душе Элен воцарился хаос. Она взмахнула рукой, словно пытаясь заставить графа замолчать.

– Молю, не надо…

Он закрыл дверь и шагнул в комнату.

– Я слишком многое должен сказать.

Элен попятилась. Ее голос дрожал.

– Нет! Ничего не говорите, Чарльз. Нам нельзя разговаривать больше.

– Что это значит? – спросил граф с неожиданным гневом. – Я обязан объяснится с вами и сделаю это.

– Это бесполезно, Чарльз, – воскликнула Элен, отступая к кушетке.

Чарльз не пытался следовать за ней, но остановился посреди комнаты, глядя на девушку горящими глазами.

– Вы думаете, я пришел, чтобы упрекнуть вас? Вы не виноваты, что Белинда…

– Не надо! – закричала она, зажав уши ладонями. – Правда это или нет, меня не касается.

– Но я сделаю так, чтобы вас это касалось, – решительно заявил Чарльз.

Элен отвернулась. Образ могильного камня вновь встал у нее перед глазами. А вместе с ним вернулось чувство горя и печали. Она не может любить Чарльза… потому что ее сердце отдано другому.

Чарльз замер в нерешительности. Она не злится, но сильно расстроена. И при этом отталкивает его. Его охватило сомнение. Быть может, ее вспышка была вызвана вовсе не ревностью, как он осмелился предположить? Вероятно, он обманулся, ослепленный собственными желаниями? В таком случае его задача осложняется.

– Я хочу извиниться перед вами, Элен. Если бы я не вышел из себя…

– Молчите! – обернувшись, взмолилась Элен. – Не надо объяснений, которые непременно приведут вас к разговору…

– О моих чувствах, – перебил ее граф, не в силах сдержать страсть. – Слишком поздно, Элен. Я сказал это на людях и не отступлю от своего слова.

Душа Элен наполнилась отчаянием. Она обязана избежать опасной ситуации. Отойдя от окна, она прошла мимо графа и направилась к двери.

– Это не имеет значения, Чарльз. Я уезжаю. Я не могу остаться здесь.

– Уезжаете? – Чарльз преградил ей дорогу. – Черт побери, Элен! Вы не можете уехать. Куда вы пойдете? Что будете делать? Или вы боитесь меня до такой степени, что решили сбежать?

– Да! – Ее губы дрожали, но она сдерживала подступившие слезы. – Да, я вас боюсь.

Чарльз взглянул на влажные голубые глаза Элен, на ее дрожащие губы, и его сердце сжалось. Не раздумывая, он шагнул к ней и схватил ее прежде, чем она успела увернуться. Обняв девушку одной рукой, другой он погладил ее по щеке.

– Не плачьте! Разве вы не знаете, что я никогда не посмею вас обидеть?

Нежность, звучащая в его голосе разбивала ей сердце. Элен уперлась руками ему в грудь, но так и не смогла оттолкнуть его.

– Отпустите меня, – хриплым голосом взмолилась она. – Это невозможно, Чарльз! Я должна уехать. Я вспомнила свое имя. Не Сен-Вижиан, как я думала раньше… хотя когда-то оно было моим. Моя фамилия Димок. Сомнений больше нет. Я замужняя женщина.

В доме стояла тягостная атмосфера. В своем уединенном кабинете Элен без устали перебирала струны арфы. Она импровизировала, время от времени вспоминая отрывки полузабытых мелодий. Элен не понимала, пытается ли она этим занятием отвлечь себя от раздумий или же оградиться от вопросов и замечаний Мег. Она знала лишь, что во время игры ее мучительная сердечная боль ослабевала.

– И незачем утверждать, будто вы не обижаетесь на Чарльза, – открыто заявила Мег. – Иначе вы не были бы так холодны с остальными.

– Вам показалось.

– Ничего мне не кажется! – сварливо возразила Мег. – Думаете, я не знаю собственного брата? Он и взглянуть на вас боится в последние два дня, не говоря уже о том, чтобы сказать вам что-нибудь.

Напоминание вернуло к жизни ее боль. Пальцы Элен дрогнули на струнах, и она издала несколько фальшивых нот.

– Видите! – набросилась на нее Мег. – Вы расстроены!

– Мег, пожалуйста, не надо! – взмолилась Элен, ухватившись за позолоченную раму инструмента.

Мег встала и решительно пересекла комнату, намереваясь отодвинуть арфу.

– Лучше бы вы прекратили играть и выслушали, что я скажу.

– Разве вы не видите, что я не вынесу этого? – воскликнула Элен, вскочив с табурета.

– Чего не вынесете? Вас не моя назойливость беспокоит, а чувства, которые вы пытаетесь подавить. Что произошло между вами, Элен? Пожалуйста, ответьте!

Элен повернулась к Мег, пытаясь сохранять бесстрастный вид.

– Давить на меня бесполезно. Я знаю, что вы желаете мне добра, но ничем не сможете помочь.

И никто не сможет. А тем более, Чарльз и она сама. Он лишь подтвердил ее уверенность. Чарльз с явной неохотой отпустил ее. Элен торопливо попятилась. Несколько долгих мгновений, казавшихся бесконечными, оба они молчали.

Чарльз подошел к камину, оперся локтем о каминную полку и потер лоб. Затем повернул голову. Едва заметная улыбка, промелькнувшая на его губах, тронула сердце Элен.

– Смешно, правда? А я почти поверил, что вы подстроили все это, чтобы женить меня на себе. Выходит, я сам себя загнал в ловушку.

Она лишь раздраженно отмахнулась, призывая его к молчанию. Чарльз выпрямился и отвел взгляд.

– Хорошо. Вы правы. Чем меньше слов, тем меньше и упреков.

– Я вас не упрекаю.

– Меня это не удивляет.

– Я упрекаю лишь себя.

– Не надо, Элен. – Чарльз глубоко вздохнул. – И, чтобы не давать вам причин для упреков, я буду держаться в стороне. Для меня это предпочтительнее, чем позволить вам уехать.

Элен ощутила новую вспышку отчаяния.

– Я не могу остаться здесь!

– Боюсь, у вас нет выбора. К тому же, как вы сами заметили, рано или поздно за вами приедут. Что я скажу вашему… – Чарльз буквально выплюнул это слово, – мужу, когда он явится сюда?

Элен вздрогнула.

– Не надо делать вид, будто вы не верите в его существование.

– Я не хочу верить! – отрезал граф.

Она взглянула на него с болью в сердце.

– Но вы обязаны поверить, Чарльз.

Он ничего не ответил, принявшись расхаживать по комнате. Через некоторое время, вновь остановившись у камина, он повернул к Элен свое взволнованное лицо.

– Я связан обстоятельствами. Но не позволю вам уехать из моего дома, Элен. В чем бы ни заключалась правда, я позабочусь о вашей безопасности. Мы подождем, пока полиция не нападет на след. Пока у меня не появятся причины для недоверия, вы будете находиться под моей защитой. – Чарльз выгнул бровь с прежним циничным видом. – А до тех пор, заверяю вас, я сумею устоять перед искушением нарушить неприкосновенность вашего убежища.

С тем он и покинул комнату. Элен не сразу осознала смысл его слов. Чарльз ничего не понимает в ее чувствах, если считает, будто она опасается его домогательств. Напрасно она пыталась убедить себя в том, что он еще не успел покорить ее сердце.

Весь вечер четверга Чарльз был поглощен общением со своим кузеном… говорившем только о политике! В последующие дни Элен видела его лишь за едой или в обществе других членов семьи. Она радовалась, что Чарльз выполняет свое обещание, хотя и испытывала чувство потери. Измученная бесплодной тоской, она предпочла в качестве исцеления занятия музыкой.

Но это не спасло Элен от беспрестанных вопросов Мег. Она могла бы поделиться с ней, если бы не была уверена в упорном намерении Мег ее сосватать. Элен не вынесла бы ни ее разочарованных возгласов, ни попыток обнадежить. Она сама с трудом удерживала себя от безумных надежд. Она не свободна, и знает это наверняка.

Нетрудно было найти тему, способную отвлечь внимание Мег.

– О Белинде ничего не слышно?

Мег развела руками.

– Почему вы беспокоитесь о ней, понять не могу? А после ссоры с Генриеттой, даже моя сестра знать ее не хочет.

Элен, нахмурившись, заняла одно из кресел, стоящих возле кушетки.

– Кажется, Мэтт говорил, будто Генриетта пыталась с ней помириться.

– Пыталась, – подтвердила Мег, вновь усаживаясь на кушетку. – Но Белинда была так груба с ней, что Генриетта ее не простила. Она даже выразила желание вернуться домой, ну и скатертью ей дорога!

– Спасибо, сестренка! – донесся с порога голос Генриетты. – Но думаю, после новости, которую сообщит тебе Мэтт, ты еще порадуешься, что я здесь задержалась.

Мэтт вошел вместе с ней, но Элен не расслышала его слов, поскольку следом за ним в комнате появился Чарльз.

У нее так сдавило горло, что она не способна была произнести ни звука. Ее руки начали дрожать, и она крепко их сжала, не желая показывать Чарльзу свою реакцию на его присутствие.

Он мельком взглянул на нее и, заняв свое излюбленное место у камина, сразу же повернулся к зятю, усевшемуся на кушетку рядом с женой.

Элен пристально посмотрела на Мэтта, пытаясь понять, что же такое он сказал.

– Этого и следовало ожидать, – заявила Генриетта из своего кресла.

– Но это безумие! – удивленно воскликнула Мег. – Как можно предполагать подобные вещи, когда и я, и Генриетта живем в этом доме?

– Тут и спрашивать нечего, дорогая, – ответил Мэтт. – Когда сплетников волновала достоверность?

– Вот именно, – согласилась с ним Генриетта. – Мне так даже удивительно, что разговоры не начались раньше.

Сердце Элен забилось быстрее, когда она начала понимать. Она повернулась к Мэтту.

– Что вы сказали?

– Господи, неужели вы не слышали, Элен?

Впервые с начала разговора Чарльз подал голос.

– По-видимому, не слышала, Мег, раз спрашивает. Эти новости, Элен, Мэтт собрал в его любимой пивной. Повтори для нее сам, Мэтт.

Элен почувствовала на себе полный жалости взгляд Мэтта.

– Я терпеть не могу приносить дурные вести, моя дорогая, но не буду ходить вокруг да около. Пошли сплетни, что вы стали любовницей Чарльза.

Элен онемела от изумления. Она уставилась Мэтта с таким видом, словно смысл его слов ускользал от ее понимания. Все вокруг замерли в ожидании.

– Ну что, Элен? Вам нечего сказать?

Ее взгляд упал на Чарльза. Почему он обращается к ней с такой резкостью?

– Что я должна сказать?

– Вы не шокированы?

– Шокирована? Да, наверное.

– Наверное! Черт возьми, Элен, разве вы не понимаете, что все это значит?

Элен смотрела на него с потерянным видом. К счастью, вмешалась Мег.

– Не кричи на нее, Чарльз! Боже, что с тобой происходит? Я совершенно не понимаю, к чему ты клонишь. Если только не пытаешься намекнуть, что это Белинда распускает сплетни?

Генриетта привстала с кресла.

– Что за чушь! Зачем ей это делать?

– Ты все еще ее поддерживаешь? – вмешался Мэтт, вскинув брови. – В таком случае ты будешь разочарована. Сегодня Белинда ездила в Брайтон, и он сразу же наполнился слухами об отношениях Элен и Чарльза.

– О, значит, с нее все и началось! – заключила Мег. – К тому же она намеревалась отомстить. Разве она не угрожала тебе, Чарльз?

Но Чарльз не сводил глаз с застывшего лица Элен. По-видимому, она не разделяла его уверенность. Но казалась бледной и осунувшейся. В последние дни она плохо выглядела, и это сильно его беспокоило. Чарльз отошел от камина и направился к ней.

– Разве вы не понимаете, Элен? Нам ничего не остается, кроме как объявить о помолвке. И немедленно!

Даже если бы Элен была в состоянии что-либо сказать, ей бы это не удалось. Такой поднялся гам.

Родственники вскочили с мест, затеяв громкий спор, и Чарльз вынужден был их утихомирить. Но в течение нескольких минут он не мог вставить ни слова.

– Ты с ума сошел, Чарльз? А если Элен замужем? Ты не можешь так поступить.

– Я при всем желании не могу не согласиться с ней, – сказал Мэтт. – Генриетта права. Не хочешь же ты, чтобы Элен обвинили в двоемужии!

– Но она станет двоемужницей лишь в том случае, если вступит в брак, будучи замужем, – возразила Мег. – А объявить о своих намерениях…

– А если обнаружатся доказательства ее замужества? – поинтересовалась Генриетта. – Чарльз выставит себя еще большим дураком, чем…

– Я думаю, не надо обращать внимания на сплетни, Чарльз, – посоветовал Мэтт. – В конце концов, это всего лишь домыслы.

– Которым надо положить конец. Это самое умное, что можно сделать.

– Мег, не думаешь же ты…

– Только об этом она и думала с самого начала! Я должна была предвидеть, к чему мы придем.

– Я хочу, чтобы ты поняла, Мег, – продолжил Мэтт, не обращая внимания на Генриетту, – что Чарльз не может заключить эту помолвку. Господи, он же почти ничего не знает о ее прошлом! Те несколько зацепок, которые у нас есть, не имеют…

– Ее прошлое меня не волнует! – вмешался, наконец, Чарльз.

– Да, это очень хорошо, но…

– Мэтт, ты закончил?

– Да, замолчи, Мэтт! – воскликнула Мег, хлопнув его по руке. – Все это невероятно романтично, и я не позволю тебе…

– Черт возьми, Мег, ты дашь мне сказать?

Сестра умолкла, скорчив обиженную гримасу. Мэтт усмехнулся, но решил промолчать. Лишь Генриетта, пылающая негодованием, продолжила свою речь.

– Если ты намерен объясниться, братец, лучше сделай это в присутствии невесты. Похоже, твои намерения пришлись ей не по вкусу.

Нахмурившись, Чарльз обернулся. Элен в комнате не было.

Элен бежала по широкой тенистой аллее. Вскоре она начала задыхаться, но упрямо продолжала бежать, подстегиваемая решимостью оказаться как можно дальше от дома, пока ее отсутствие не заметили.

В том, что Чарльз бросится на поиски, Элен не сомневалась. Она сама не знала, почему отважилась столь безрассудно покинуть свое убежище. Ведь от зова сердца спрятаться невозможно.

Ее шаг замедлился. Остановившись на мгновение, Элен набрала полную грудь воздуха, прислонившись к стволу огромного вяза. Она оглянулась в сторону дома, скрывшегося за деревьями. Впереди были ворота… и свобода. Странное слово эхом отзывалось в ее мозгу, пока она пыталась восстановить дыхание.

Свобода? От чего? Не от Чарльза же, – кричало ее сердце. Элен бежала от его безумного заявления. Зачем он это сказал? Прекрасно ведь знал, что она не согласится заключить помолвку. И все же его предложение всколыхнуло самые затаенные ее желания.

Ее влекла странная цель. Лес! Разве Мег не говорила об этом в тот далекий день, когда доктор Горсти впервые осматривал ее? Тогда Элен пришла в ужас. Но сейчас, ведомая безжалостным роком, она знала, что это ее единственный выход.

Как добраться до леса? На ней лишь платье из белого муслина и легкие туфли, непригодные для прогулок. Как она сможет дойти туда в подобном наряде? И в одиночестве. Как сможет вернуться в наводящую ужас обстановку того рокового дня?

Окинув взглядом ворота, Элен заметила с одной стороны сторожку смотрителя. Возможно, этот человек согласится помочь? Ее душа наполнилась опасением. А что если он примется расспрашивать ее, попробует вернуть ее в дом? Нет, он не посмеет прикоснуться к ней. В худшем случае, она развернется и выйдет через открытые ворота.

Свернув с аллеи, Элен направилась к сторожке и постучала в дверь.

Открыл ей мальчишка, уставившийся на нее с разинутым ртом и круглыми от удивления глазами.

– Здравствуй? Ты сын привратника?

– Ага, – согласился паренек, не закрывая рта.

– Он здесь?

Мальчик покачал головой.

– В доме.

Элен упала духом. Что делать? Теперь ее уже ищут. Безумием было бы вернуться … и попросить Чарльза отвезти ее в лес. Нет, только не Чарльза. Она должна справиться сама!

Мальчик смотрел на нее с таким изумленным видом, словно она была уродцем из ярмарочного балагана. Элен улыбнулась ему, и он часто заморгал в ответ.

– Знаешь дорогу в лес лорда Уайтема? Кажется, это где-то поблизости.

– Ага.

– Можешь объяснить, как туда добраться?

Похоже, это выходило за пределы его возможностей. Взгляд мальчика наконец-то оторвался от лица Элен и скользнул по ее фигуре.

– Вы собираетесь идти пешком, мисс?

Иного выбора у нее не было.

– Придется. – И тут ее осенило. – Если только у тебя не найдется какой-нибудь повозки?

– За сторожкой телега стоит, – к ее удивлению, ответил мальчик. – Папа сегодня ездил на рынок.

– Но если он сейчас в доме…

– Я могу ее взять, – усмехнувшись, предложил он.

– Разве ты не следишь за воротами вместо отца?

– Ага, но они же открыты.

Мальчик вышел из сторожки и захлопнул за собой дверь. Элен почувствовала себя виноватой. Она была уверена, что ему нельзя покидать свой пост без разрешения. Но она не могла позволить себе отказаться от этой дарованной богом возможности. Элен пошла за ним и вскоре уже сидела в телеге, запряженной дряхлой клячей, имеющей собственные представления о скорости.

Выяснилось, что ее проводника зовут Сим, но кроме этого он не сказал ничего, лишь окидывал ее время от времени изумленными взглядами. Элен не могла не радоваться, хотя ее мысли блуждали где-то далеко, а медленный шаг клячи вызывал раздражение.

До леса оказалось не более двух миль, но, очутившись на опушке, Элен едва не поддалась малодушному порыву броситься наутек. Но она уже зашла слишком далеко. Отступать было поздно.

Девушка вылезла из телеги, с опаской обводя взглядом густые заросли. Ей страшно было войти туда в одиночестве.

– Ты знаешь этот лес? – спросила она у мальчика.

– Ага, – последовал привычный ответ. – Я часто туда ходил, когда был маленьким.

Браконьерствовал или просто играл? Элен отбросила странную мысль. Сим знал лес, и этого было достаточно.

С первых же минут, проведенных в чаще, Элен поняла, что не зря позвала мальчика с собой. Ее вновь охватили наводящие ужас воспоминания.

Она брела по колено в густой траве, ее муслиновые юбки цеплялись за сучья. Чулки порвались, а легкие туфли покрылись слоем грязи. Стволы деревьев над ее головой казались такими громадными, что она чувствовала себя карлицей, а их разлапистые ветви угрожающе шелестели.

Сердце Элен билось слишком часто, и она была вне себя от страха, несмотря на присутствие рядом Сима. Вскоре звук шагов начал ее раздражать. Ей казалось, что он становится все громче.

Они приближаются. Они? Нет, не они. Это он! Он нашел ее снова! Она не сумела оторваться от него. Он уже так близко, что можно услышать его хриплое дыхание, треск веток у него под ногами. О, боже, он опять преследует ее! И тут, в полумраке теней, пронеслось отдаленное эхо.

– Элен! Эле?е?е?н! Элен, где вы?

Она бросилась бежать, не слыша окриков мальчишки.

– Мисс! Мисси, подождите!

Но Элен вновь очутилась в кошмарном сне. Она размахивала руками, отталкивая ветви и сучья, возникающие у нее на пути. Длинные юбки путались в ногах, мешая бежать.

Она слышала звуки погони. Громкие шаги позади, заглушаемые стуком сердца. Крики, столько смешанных голосов, что слова различить невозможно. Она знала лишь, что если не будет бежать, то ее схватят и вернут обратно.

Затем звуки внезапно стихли. Элен слышала лишь собственные шаги.

Теперь-то она в безопасности? Они отстали? Значит, можно замедлить шаг. Остановиться на мгновение, лишь для того, чтобы отдышаться. В отчаянии, Элен ухватилась за нависающую ветку и буквально повисла на ней. От усталости она не могла даже думать. Вскоре ее дыхание слегка выровнялось, и Элен сумела добрести до широкого ствола. К нему она и прижалась, закрыв ладонями пылающее лицо.

Элен открыла глаза, заметив, что лесной полумрак начал рассеиваться. Впереди виднелась молодая поросль, и в промежутки между серыми стволами деревьев вливался солнечный свет. Вокруг стояла тишина. Элен осталась невредимой. Опустив взгляд, она обнаружила, что ее платье почти не пострадало. Лишь измялось, и несколько мелких веточек прицепились к подолу.

Элен медленно осмотрелась по сторонам и увидела вдали два человеческих силуэта. Кошмар развеялся.

Чарльз! Он держал за руку вырывающегося Сима. Но Элен не способна была даже удивиться. Окликнув его, она побрела вперед, едва успев заметить, как он отпустил мальчика и бросился ей навстречу. Упав в его объятия, Элен разрыдалась.