Мужчина для удовольствий

Глава 8

Я опешила.

Этот сильный мужчина с плечами воина, с широкой, развитой грудью, статный, высокий, внезапно превратился в робкого, краснеющего юношу. На его скулах горел нежный румянец, ресницы дрожали, он прятал взгляд. Еще недавно Антариан грозился убить меня, если я к нему прикоснусь, а теперь смущался и просил о поцелуе. Он говорил, что эльфы спят только с любимыми, но хотел поцеловать незнакомку, купившую его на аукционе.

Странно.

Или нет?

Он девственник. В отличие от девушек, мужчины редко носятся со своей невинностью, как с писаной торбой, но так принято у людей — у эльфов может быть иначе. Наверное, для Антариана важно, каким будет его первый раз. Возможно, его угнетает, что девственность он потеряет в таких условиях: в борделе, с посторонней женщиной, привязанный к кровати, с насильно поднятым членом. В нормальных отношениях пара начинает с поцелуев, а потом плавно движется в сторону постели. Похоже, Антариан хочет, чтобы хотя бы в этом у него все было правильно, традиционно: быть хорошенько оттраханным, но по-прежнему нецелованным, ему претит. А может, он хочет представить, что спит с любимой?

Что ж, если от этой иллюзии ему полегчает…

Только я наклонилась для поцелуя, как пленник резко подался ко мне и первым впился в мой рот, да с такой бешеной страстью, словно я и правда была его любимой, той самой единственной, которую он ждал полжизни. Чтобы поцеловать меня, Антариану пришлось предельно натянуть цепи и до боли выкрутить руки, прикованные к изголовью кровати. Зачем? Я ведь уже наклонялась к нему. Или он боялся, что я могу передумать, а потому накинулся на меня, как зверь на добычу, стоило мне оказаться в зоне его досягаемости?

Да тише, ты, тише! Тебе же неудобно!

Я надавила ладонями на его крепкую грудь, заставив эльфа опуститься головой на подушку. Антариан рычал, звеня цепями, в ярости от того, что не может меня обнять. Его язык толкался мне в губы, требуя разомкнуть их, впустить его, и я с радостью уступила.

Это было какое-то безумие, наваждение.

Мокро, сладко, горячо.

Я сидела на бедрах пленника, на его толстом, пульсирующем члене, прижималась грудью к его груди, зарывалась пальцами в спутанные волосы, а он трахал языком мой рот и не желал отпускать меня ни на секунду. Когда я отстранялась, чтобы глотнуть воздуха, Антариан протестующе рычал, тянулся к моему лицу и взглядом требовал вернуться к поцелуям.

Если бы его руки были свободны от оков, он, наверное, смял бы меня в сокрушительном объятии. Я почти видела, как он держит в кулаке мои волосы на затылке, не давая разорвать поцелуй. Ох, наверное, хорошо, что он связан. Такой дикий! Вот что делает с мужчинами целибат. Превращает их в животных, неспособных себя контролировать.

— Ничего себе ты оголодал!

Я разогнулась и вытерла рукой влажные припухшие губы.

Антариан сверкал глазами, недовольный тем, что я сбежала от его ласк. Его рот потерял очертания и блестел от слюны.

— Ты такой страстный. Просто бешеный. Таким, как ты, воздержание противопоказано.

Эльф усмехнулся.

— На самом деле у меня всегда была репутация настоящего сухаря. Некоторые называли меня ледышкой.

— Серьезно? — я окинула его недоверчивым взглядом.

Эта ледышка едва не изнасиловала меня языком.

— Ну, целибат до добра не доводит, — сказала я. — Даже самые стойкие рано или поздно теряют голову.

— Разумеется, все дело в длительном целибате, и только в нем, — светлая бровь иронично изогнулась.

Что-то в его взгляде меня настораживало. Теперь Антариан напоминал хищника в засаде, словно из жертвы внезапно превратился в хозяина положения. Стальные оковы на его руках казались бутафорией, от которой можно избавиться в любой момент, а на лице застыло загадочное выражение, как если бы он знал что-то, способное в корне изменить ситуацию.

— Поможешь мне… с моей проблемой? — эльф двинул бедрами, проехавшись твердым членом по моим складкам.

Я приподнялась, завороженная его взглядом, и скользнула рукой между нашими телами. Нащупала его распухшее от желания мужское достоинство и приставила горячую головку к своему входу.

— Лианти, — задрожав, шепнул эльф что-то на своем языке. Я не понимала его речи, но слово было красивым и звучало ласково, как признание в любви.

— Лианти? — повторила я за ним. — Что это значит?

— Узнаешь. Потом. Когда придет время.

Он вскинул бедра, отчего головка его члена проникла в меня наполовину, сладко растянув внутренние мышцы.

Я почувствовала капельки пота над верхней губой. Сердце рвалось из груди.

— Лианти, пожалуйста, — взмолился эльф, дергая скованными руками. — Как жаль, что я не могу тебя обнять. Давай, давай же!

Медленно, осторожно я начала опускаться на его член, наслаждаясь растущим ощущением заполненности.

Сдавшись на мою милость, Антариан протяжно застонал и закрыл глаза.

— Наконец-то, лианти, наконец-то. Я так долго ждал. Не верил. Не надеялся.

Тихонько звякнули цепи, заскрипел матрас. Раскрытой задницей я коснулась его тугой надутой мошонки. Его член, невероятно большой и длинный, вошел в мое лоно целиком, растянув мышцы до предела. Он просто распирал меня изнутри.

— Да, лианти! Да!

Привыкнув к размеру своего любовника, я приподнялась на коленях и снова насадилась на его горячий член.

Антариан завыл.

— Не останавливайся. Только не останавливайся.

Он с такой силой выгибал горло, вминая затылок в подушку, что казалось, острый кадык вот-вот прорвет нежную кожу шеи.

— Лианти, лианти!

— Меня зовут Надин, — только сейчас я сообразила, что так и не нашла времени представиться.

— Лианти Надин, — прохрипел эльф, кусая губы.

Первое время он пытался толкаться в меня, но поза, в которой его сковали, не особо оставляла пространства для маневров, поэтому вскоре он обмяк в своих путах, позволив править балом мне.

Под звон цепей я качалась на его бедрах — вверх-вниз, вперед-назад, по кругу до алых вспышек перед глазами. Его ствол был горячим, обжигающим нутро, а мошонка почему-то — прохладная. Красная, взмокшая, я скакала на члене своего связанного любовника, и его переполненные яйца сочно шлепали о мою задницу.

— О богиня, я сейчас…

Брови Антариана сошлись на переносице. Руки в кандалах сжались в кулаки. Он зажмурился крепко-крепко и до треска стиснул зубы, сотрясаемый мелкой дрожью.

Его член пульсировал глубоко внутри меня, а я сжималась на нем, рыдая от удовольствия и жадно хватая губами воздух. Жаркая волна зародилась между ног и разбежалась по всему телу: сладко-щекотные мурашки — по бедрам, по плечам, по голове.

Снова и снова внутрь толчками выстреливала горячая влага. Я уже кончила, а Антариан продолжал накачивать меня своим удовольствием, словно изливая в меня всё то, что копил годами. Семени было так много, что я чувствовала, как оно плещется во мне. Казалось, у меня надувается живот.