Мужчина на заказ

Глава 2

Июнь 1880 Нью-Йорк

— Я не выйду замуж за Гарри Уинслоу, отец, это мое последнее слово!

Упрямо сжав кулаки, Кассандра Темплтон не сводила глаз с отца, расхаживающего по библиотеке, отделанной дубовыми панелями. Ее глаза метали молнии, но Саймон Темплтон и бровью не повел, выдержав взгляд непокорной дочери. Саймон привык к Кассандриным мимолетным вспышкам, они случались не реже раза в неделю с тех пор, как она начала говорить.

Остановившись возле письменного стола, Саймон взял пенковую трубку, набил душистым виргинским табаком, который завозила его компания, закурил и довольно пыхнул, глядя на своенравную девушку.

«Двадцать лет — и еще не замужем. Старая дева, — подумал Саймон, неодобрительно качая головой. — И, вероятно, самая привлекательная старая дева, когда-либо принадлежавшая к нью-йоркскому обществу, и уж безусловно — одна из богатейших». К Кассандре уже не первый год сватались женихи — десятки женихов. Но она отвергла всех претендентов на ее руку, которых он провел перед ее глазами. После нескольких месяцев обязательных появлений в свете она бросала их, как вышедшее из моды платье.

И Саймон решил положить этому конец. Кассандра слишком легкомысленна. Она не в состоянии принять решение, когда речь идет о ее будущем. Он взял дело в свои руки. Через три месяца она станет женой Гарри Уинслоу, и вопрос будет решен раз и навсегда.

Саймон заговорил ласково, но твердо.

— Ты много лет своевольничала, Кассандра, — он нахмурился, — и нечего на меня дуться. На этот раз твой номер не пройдет. Ты ведешь себя неподобающе. О вашей с Амандой выходке до сих пор болтают. Ты опозорила имя Темплтонов. Пора выйти замуж и утихомириться. Появятся детишки, недосуг будет фокусничать. Семейная жизнь — естественный для женщин порядок вещей.

— Ха! — Кассандра отвернулась к книгам в кожаных переплетах, уставлявшим полки библиотеки. Пробежала пальцами по тисненным золотом корешкам Шекспира и Диккенса — их она любила. Увы, на этот раз у них не найти утешения.

Кассандра нахмурилась. Ее и кузину Аманду застали, когда они купались посреди ночи в пруду Центрального парка, и что с того? Ничего неприличного в этом нет. Конечно, Аманда была категорически против ее затеи, они вечно кончаются неприятностями. Она это раз сто повторила. Но то была просто невинная шалость, напрасно отец делает из мухи слона.

— В парке не было ни души, папа. Мы были совершенно одеты, а кучер нас охранял. Если бы этот глупый полицейский не поднял такой шум, никто бы ничего не узнал.

— Возможно, его рассердило то, что ты стукнула его зонтом по голове. Полицейским обычно не нравится, когда на них нападают, моя дорогая, — Саймон с трудом удержался от смеха, представив себе, как его дочь орудует зонтиком, словно шпагой. Впрочем, Кассандрины выходки уже перестали быть смешными. Упрямицу нужно выдать замуж — и поскорее.

Кассандра покраснела.

— Я признаю, что последний бокал шампанского был лишним, но я совершенно владела собой. А Аманда вообще не пьет, ты знаешь. И когда этот полицейский заявил, что мы устроили пьяный дебош… ну, я просто не выдержала. — Она смахнула невидимые пылинки с юбки голубого муарового платья от Уорта, словно надеясь столь же легко отмахнуться от досадного происшествия.

Саймон опустился в кожаное вращающееся кресло у стола красного дерева, постоянно заваленного кипами бумаг и бухгалтерских гроссбухов, и указал на кресло напротив.

— Гарри будет у нас сегодня вечером, дочь. — Он не обратил внимания на Кассандрин громкий стон. — Лучшего мужа тебе не найти. Положительный. Надежный. Прекрасная партия. — Его лицо сияло от удовольствия. — Все уже устроено.

— Не пойду за него! — Кассандра попыталась было встать, но властный взгляд отца усадил ее на место.

— Не перебивай меня, Кассандра. Я полагал, что, потратив сотни долларов на твое воспитание, могу ожидать лучших манер.

— Я… я прошу прощения, отец, — выжала она из себя. Извинения давались ей нелегко, особенно перед властным отцом.

Умиротворенный, Саймон продолжал:

— Я никогда не был излишне строг по отношению к тебе, хотя знаю, что бывали случаи, когда ты от всей души не согласилась бы с этой оценкой. Я считаю себя разумным человеком и думаю только о твоих интересах. Я хочу, чтобы ты вышла замуж за молодого Уинслоу. Он мне нравится. Это знающий, трудолюбивый работник.

Гарри Уинслоу с одутловатым, словно из теста вылепленным лицом, с длинными костлявыми пальцами, влажными на ощупь — она содрогнулась, представив, как эти пальцы прикасаются к ее телу, — нет, не с таким мужчиной она хотела бы провести свою жизнь. Даже один вечер наедине с ним тошно представить. В нем было что-то такое… Она не могла определить точно, но одно знала наверняка: она не имеет ни малейшего желания выходить за него замуж. Слово «желание» даже не приходило в голову, когда речь шла о Гарри. Нет, она не выйдет за Гарри.

Кассандра мило улыбнулась отцу:

— Вот и шел бы за него, раз он такой замечательный.

— Сарказмом и грубостью вы ничего не добьетесь, барышня. Со мной не так легко справиться, как с твоей матушкой. Ты можешь обвести Летицию вокруг своего пальчика, но со мной это не получится. Я принял решение, а ты знаешь, когда я принял решение…

— Оно твердо как алмаз, — закончила Кассандра знакомую присказку, подавив ребячливое желание показать ему язык. Стоило какой-нибудь мысли втемяшиться ему в голову, он становился упрямее осла.

Саймон вертел в руках изящное яйцо работы Фаберже, стоявшее у него на столе — одно из произведений искусства, которые он с такой любовью собирал. Он вообще любил картины, бабочек, марки — все, что можно классифицировать и разложить по полочкам. Кассандра порой чувствовала себя экспонатом из его коллекции.

— Через три месяца ты пойдешь к алтарю с Гарри.

— Три месяца! — Она вскочила. — Но…

— Твоя мать уже договорилась об устройстве приема… с Биллингели, кажется. Они все сделают. Это будет свадьба, какой Нью-Йорк не видывал.

— Но у меня нет платья, а чтобы заказать в Париже, трех месяцев не хватит.

Она надеялась на отсрочку, но к ее глубокому разочарованию отец ответил:

— Завтра ты и твоя кузина едете к мистеру Бомону. Хотя он и не столь престижный портной, как мистер Уорт, твоя матушка заверяет меня, что его модели находят весьма высокий спрос. Мистер Бомон согласился придумать и сшить платье, какое ты пожелаешь, за имеющееся время. — Саймон самодовольно улыбнулся. — Мы обо всем позаботились.

— Но…

Потрепав ее по руке, словно ребенка, Саймон добавил:

— Гарри будет тебе отличным мужем, Кассандра. Солидный человек, надежный…

— Тусклый, как вода, в которой мыли посуду. В голосе Саймона послышался гнев.

— Довольно упрямиться, дочка. Ступай и приготовься к приходу гостя. И изволь быть с ним полюбезнее, Кассандра. Не вздумай дерзить и вредничать. — Бог свидетель, стоит ей захотеть, она может быть обворожительной.

Кассандра с преувеличенной кротостью присела в книксене.

— Твое желание — для меня закон, папочка.

— Если бы, — пробормотал Саймон с глубоким вздохом, глядя вслед дочери, выходящей из комнаты. Кассандра — вылитый он. Упрямая, своевольная, всегда поступает по-своему.

Эти свойства сослужили ему добрую службу, позволив превратить Банк и Трест Темплтона в одно из крупнейших финансовых учреждений восточного побережья. Но женщине они ни к чему. Особенно такой умной и красивой, как Кассандра.

Почему Летиция не подарила ему сына? С сыновьями хлопот куда меньше, чем с дочерьми, думал он, наливая в большой бокал добрую порцию виски из хрустального графина. Но после Кассандры Летиция больше не могла иметь детей, и его наследницей стала девочка, слишком умная, не желающая зарабатывать деньги — только тратить.

Он глотнул из бокала, с удовольствием ощущая, как жидкий огонь достигает желудка, и глаза его загорелись. Пусть Кассандра и родилась женщиной, но у женщины могут быть сыновья. А внуков можно обучить банковскому делу, при условии, что дед будет жив, когда ребенок вырастет. Он нахмурился при мысли, что стоит на пороге пятидесятилетия, рассеянно проведя рукой по седеющей каштановой шевелюре.

Все решает время. Он уже не молод. Кассандра должна немедленно выйти замуж и родить ребенка. Он знал, что им движет эгоизм. Но в конце концов Кассандра скажет ему спасибо. Замужем за Гарри и с ребенком на руках Кассандра скажет ему спасибо за то, что он проявил твердость. Он в этом не сомневался.

Единственно, в чем в этот миг не сомневалась Кассандра: у нее нет ни малейшего желания быть женой Гарри Уинслоу. Да лучше уличный попрошайка, чем Гарри.

Она смотрела на своего новоявленного жениха, сидевшего рядом на розовой парчовой софе. Не то чтобы Гарри был не привлекателен. Вовсе нет, даже красив — насколько может быть красив молочный коржик. Она взглянула на рыжевато-каштановые волосы, разделенные посередине пробором, напомаженные и зализанные по обе стороны головы, и с отвращением представила, как ерошит пальцами эту липкую массу.

Губы у него были тонковаты, как и вся фигура. Лицо бледное… даже мучнистое. Почти весь день он проводил в четырех стенах, согнувшись над столом, заваленным бумагами.

Он носил тонкие усики, которые на ином лице выглядели бы молодцевато. Но его младенческой физиономии они придавали несколько зловещее выражение. Она рассмеялась про себя. Из Гарри такой же злодей, как из матери или преподобного Бэнкса.

— Ваши родители были очень любезны, пригласив меня на обед, Кассандра. Должен сказать, ваш новый повар превзошел самого себя сегодня вечером. Никогда не пробовал подобной утки. Просто отменная.

Марсель, французский повар, которого ее мать наняла месяц назад, превосходил себя каждый вечер. Но при том, какие огромные деньги ему платили, иного и ждать не приходилось, подумала Кассандра.

— Да, очень сочная, — согласилась она, хотя не попробовала ни кусочка. То, что Гарри явился обсудить приготовления к свадьбе, напрочь лишало ее аппетита.

Они сидели в гостиной перед блюдом с вишневыми пирожными и кофейником. Легкий ветерок шевелил белые кружевные занавеси на окнах, но не освежал Кассандру, которая вся взмокла в нервной горячке, слушая, как Гарри что-то долдонит о приеме, где он был в прошлый понедельник.

Его нудная болтовня сводила ее с ума. Ей нужно было поразмышлять о вещах поважнее, чем вечер, который давала Кэролайн Эстор, признанная властительница нью-йоркских салонов. Впрочем, все знали, что добрым гением всех ее светских достижений уже много лет является дворецкий Уорд Макалистер. А думая о миссис Эстор, она не найдет выхода из теперешнего затруднения.

— Вы меня осчастливили, Кассандра, — беря ее за руку, произнес Гарри на тот гнусавый манер, который так ее раздражал. — Я так рад, что вы дали согласие стать моей женой.

«Я не давала согласия!» — хотелось ей крикнуть, она с трудом преодолела желание вырвать руку из его влажного пожатия.

— Я буду ждать с нетерпением, дорогая. — В его глазах было скрыто обещание, заставившее Кассандру стиснуть зубы и усилившее ее решимость.

Должен быть способ избежать брака с Гарри Уинслоу. Она поклялась себе, что найдет его. И скоро.

Аманда взглянула на кузину поверх длинного обеденного стола и нахмурилась. Сегодня утром унылое, вытянувшееся лицо Кассандры казалось длиннее, чем столешница красного дерева, простиравшаяся перед ними. А в ней было добрых 12 футов!

— Что случилось, Касси? — спросила Аманда, обратившись к сестре по имени, которым звали ее с детства. — Я не выношу, когда ты несчастна.

Кассандра с маху опустила кофейную чашку, и горячая жидкость выплеснулась через край, образовав пятно на белой кружевной скатерти.

— Привыкай. Я больше не намерена быть счастливой.

Аманда вздохнула, подождав, пока лакей бесшумно наведет порядок, заново наполнит их чашки и выйдет из комнаты.

— Брак с Гарри Уинслоу еще не конец света, Касси. Я уверена, стоит тебе смириться…

— Никогда! — Голубые глаза вызывающе вспыхнули. — Я никогда не смирюсь с этим браком. Это еще одна папина уловка, чтобы держать меня в узде. Он даже предложил, чтобы мы жили здесь. — Гарри сообщил эту маленькую новость вчера вечером. — Саймон Темплтон распоряжался моей жизнью двадцать лет. Должен же быть какой-то выход из этого несчастного замужества, которое он мне уготовил.

Привыкшая к упрямому нраву кузины, Аманда вздохнула про себя. После смерти родителей четырнадцать лет назад она жила с дядей Саймоном и тетей .Петицией в их нью-йоркской усадьбе. За это время между Кассандрой и дядей Саймоном произошло больше словесных поединков, чем ей хотелось бы. И сколько бы Кассандра ни спорила, она почти всегда проигрывала. Саймон Темплтон правил усадьбой Греймерси-парк также, как Банком и Трестом Темплтона — железной рукой.

— Ешь омлет, Касси, остынет.

Кассандра погоняла вилкой кусочки воздушной массы по фарфоровой тарелке, обдумывая, как разрушить отцовский план. Может быть, мистер Бомон не сумеет к сроку сшить платье, как обещал. Или Гарри переедет овощная тележка… Кассандра выбранила себя за жестокую мысль, хотя в ней что-то было. Если бы только…

— Ты видела утреннюю газету, Касси? — в голосе Аманды зазвучала детская радость. — Пауэре и Браун объявляют публикацию нового романа мистера Бидла «Бесс, охотница». Непременно куплю. Вот, — она перебросила газету через стол кузине, — посмотри сама. Там рисунок с обложки. Бесс почти совсем обнажена.

Слабость Аманды к грошовым романам была хорошо известна, и Кассандру редко трогали ее мечтания над ними, но на обложку с почти обнаженной женщиной взглянуть было любопытно.

Взяв последний номер «Нью-Йорк трибьюн» Хорэса Грили, Кассандра взглянула на рисунок и разочарованно скривилась. Разве это называется обнажена? Плечи и ноги Бесс действительно были открыты, но это никак не назовешь наготой.

— Право, Аманда, ты преуве… — она остановилась на полуслове, уставившись на маленькое объявление в левом нижнем углу страницы, приглашавшее состоятельных женщин любого возраста замуж на Запад — брачное объявление. Она перечитала его, и ее мозг лихорадочно заработал.

— В чем дело, Касси? С чего это ты так довольно улыбаешься? Я что-то пропустила? Там еще какие-нибудь романы мистера Бидла?

Кассандра покачала головой, и впервые с тех пор, как отец огласил свой приговор, перед ней забрезжила надежда.

— Поторопись, Аманда. Нам пора.

— Но ведь у мистера Бомона надо быть в двенадцать?

Кассандра взглянула на высокие, в футляре из каштана напольные часы в углу. Десять. Если они поторопятся, то успеют и в редакцию и к мистеру Бомону.

— Нам нужно заехать еще в одно место до мистера Бомона, — объяснила Кассандра, поздравляя себя со счастливой идеей. Если мужчина может искать невесту по объявлению, то почему женщина не может искать по объявлению мужа? Превосходный выход из положения. И отличный способ разрушить отцовские планы. Мысль доставила ей немалое удовольствие.

— Мне не нравится выражение твоего лица, Кассандра, — сказала Аманда. Когда у Кассандры начинали озорно блестеть глаза, это плохо кончалось для них обеих. — Куда это ты так спешишь?

Промокнув губы изящным движением, Кассандра мило улыбнулась кузине:

— В редакцию газеты, разумеется.

У нее был там знакомый, который поможет все устроить. Написать объявление, разослать телеграммы. .

Беспокойство Аманды усилилось, во взгляде появилась тревога.

— Касси, я не понимаю.

— Ни о чем не волнуйся, — заверила Кассандра. — Я все продумала. На этот раз отец сам себя перехитрил, — добавила она, и Аманда внутренне съежилась. — Мы с тобой отправляемся в редакцию помещать брачное объявление.

Аманда застыла, разинув рот. Месяцы усердных трудов по исправлению заикания пошли прахом.

— Б-брачное? Т-ты что н-надумала? Нельзя выйти з-замуж по об-бъявлению! — Будь это возможно, она давно бы так и поступила.

Кассандра сунула газету под мышку и с выражением решимости на лице, которое, как хорошо знала Аманда, сулило одни неприятности, произнесла:

— А вот посмотрим.