Мужчина-загадка

Глава 1

Клер Холланд осторожно откинула полог палатки и выглянула наружу. Хорошо, что дождь закончился, но после двух холодных, туманных дней, когда приходилось грести изо всех сил и сражаться с мертвой зыбью, приятно было побыть в тепле и сухости.

Клер и ее друг, Майк Магуайр, решили пройти на каяках вдоль западного берега острова Калверт. Часть маршрута вдоль побережья канадской Британской Колумбии пришлось идти по открытому океану. Клер и Майк столкнулись со всеми трудностями, какие только можно себе представить. Клер очень радовалась, что им удалось высадиться на красивом песчаном пляже на острове Трике.

После того как глаза привыкли к яркому свету, она залюбовалась видом, открывшимся ее взору. Как и почти на всем тихоокеанском побережье Британской Колумбии, пейзаж был великолепным.

Долговязый Майк тоже выполз из своей палатки, потянулся и заулыбался во весь рот.

— Вот это да! Может, останемся тут на недельку-другую? Не обязательно всем рассказывать, что мы так и не попали на Гусиный остров, как собирались.

Клер рассмеялась:

— Можно хотя бы немного побездельничать!

Именно этим они занимались в ожидании прилива, который должен был облегчить им спуск на воду. Не придется тащить тяжело нагруженные каяки — или сначала каяки, а потом снаряжение — по песку, обнажившемуся во время отлива.

После завтрака, состоявшего из овсянки и кофе, Клер с радостью сбросила с себя несколько слоев одежды, чтобы погреться на почти жарком солнце.

Сегодня они так или иначе никуда не спешат. Обоим — хотя и не вместе — уже доводилось проходить на веслах так называемым Внутренним проходом от штата Вашингтон до Аляски. Сейчас они осматривали самые живописные и наименее посещаемые острова на побережье. Вернуться же собирались на пароме от Принс-Руперт на Аляске.

— Клер, не хочется напоминать, но… — Майк кивнул в сторону берега.

В ответ Клер скорчила гримаску. Она уже сложила палатку и скатала спальник, но ей еще предстояло упаковать походную плитку, кастрюльки и миски. Они устроили беспорядок больше обыкновенного.

Они с Майком познакомились в школе каякинга, куда Клер записалась, желая отточить свои навыки. Она мечтала ходить по более сложным маршрутам. Так вышло, что при отработке многих упражнений их ставили в пару; они неплохо сработались. После того как занятия закончились, они вначале совершали однодневные походы, а потом в выходные отправлялись на острова Сан-Хуан и Галф. К счастью, Клер и Шелби, жена Майка, сразу нашли общий язык. Клер считала, что ей повезло, потому что Шелби позволяла ей «позаимствовать» мужа. Сама Шелби обожала нежиться под жарким солнышком на Гавайях или островах Карибского моря и терпеть не могла холод и грязь. Насколько было известно Клер, Шелби никогда не беспокоилась о том, что они проводят время вдвоем, вдали от мира, иногда не по одной неделе — как сейчас.

Слава богу, и ей больше не нужно беспокоиться о том, что думает Девин, как, впрочем, и любой другой мужчина.

Они оба привычно и быстро упаковали одежду и прочее в водонепроницаемые мешки и сложили все в каяки. По мнению Клер, труднее всего было переодеваться, готовясь к очередному дню на воде. Каждый раз, натягивая гидрокостюм, она вспоминала затасканный образ: все равно что сунуть руку в банку с червями. Внутри гидрокостюма всегда было липко. Хуже того, приходилось всячески извиваться и изгибаться, чтобы втиснуть руки в длинные рукава, а ноги — в неопреновые ботинки. День был такой приятный, а их планы настолько нечестолюбивыми, что она почти решила не надевать перчатки, но потом взглянула на свои ладони и загрустила. Вскрылись несколько мозолей, заработанных интенсивной греблей. Кроме того, два дня назад она нечаянно схватилась за куст заманихи, и руки обсыпало.

Что ж, ладно. Придется натягивать перчатки.

Одеваясь, она напоминала себе, как любит находиться на воде в своем гладком синем каяке «Бореаль Дизайн Баффин». Исследуя мир дикой природы на небольшом суденышке, она обретала так необходимые ей покой и уверенность в себе.

После того как они с Майком заскользили по воде, Клер с удовольствием оглянулась. Океан казался почти совершенно спокойным, на поверхности воды, скрывавшей мощные приливы и течения, плясали солнечные зайчики. Они выбрались из узкой бухточки, места их вчерашней стоянки, и двинулись зигзагом вокруг скопления островков.

Уже несколько дней Клер и Майк никого не встречали, лишь издали видели большие корабли в заливе Королевы Шарлотты, да несколько прогулочных и рыболовных катеров в проливе Хакай. Вот почему они так удивились, услышав неподалеку голоса. Возможно, голоса доносились с какого-нибудь прогулочного судна, чей капитан решил устроить здесь стоянку.

Майк шел первым. Он обогнул островок, достаточно большой для того, чтобы называться островом, хотя вряд ли у него имелось какое-то название. Клер услышала, как он произнес: «Что за…»

Инстинкт заставил ее сдать назад, хотя она уже оказалась достаточно близко для того, чтобы увидеть, что именно удивило Майка. Впереди стоял старый каботажный грузовой корабль. С помощью крана на передней палубе переносили поддон с чем-то тяжелым на ослепительно-белую яхту. Матросы и на грузовом корабле, и на яхте работали споро. Оба судна не могли задерживаться в узком проливчике, ведь уже начинался отлив. Но почему они спрятались среди крошечных островков? Клер подумала: наверняка они не хотят, чтобы их видели. Она читала, что в этих краях, в приграничных районах между Канадой и США, как на суше, так и на воде, широко распространена контрабанда. Незаконно ввозят людей, наркотики… и кто знает, что еще.

Ярко-красный каяк Майка с оранжевыми полосами по бортам уже вынесло на открытое место, хотя он и перестал грести. Инстинкт подсказывал: ни грузовой корабль, ни яхта не должны там находиться. Поэтому сама Клер по-прежнему пряталась за крошечным лесистым островком. Она ухватилась за ветки искривленного кедра, чтобы ее не уносило. Сквозь опушенную иглами ветку она увидела: человек, стоявший на палубе грузового корабля, заметил Майка и кого-то позвал по имени. Все, кто находились на яхте и на грузовом корабле, развернулись к нему.

— Здрасте! — крикнул Майк, подняв руку.

В этих краях принято проявлять дружелюбие. Во время похода Майка и Клер несколько раз приглашали поужинать на яхте или на прогулочном катере. Но сейчас…

Увидев, как человек на палубе грузового корабля вскинул ружье, Клер ахнула от ужаса.

Майк тоже заметил ружье и, опустив весло в воду, попытался отгрести подальше. Оцепенев, Клер не сводила взгляда с человека с ружьем. Потом загрохотали выстрелы; плеснула вода совсем рядом с ее каяком.

Туда упала пуля.

Дальше все было как в замедленной съемке. Майк вдруг дернулся и осел набок. Под его тяжестью каяк перевернулся. Клер мысленно обратилась к нему: спрячься под водой! Отсидись! Прошло какое-то время, но он не показывался. На поверхность выплыло его весло… Каяк килем кверху понесло прочь: начинался отлив.

Клер шепотом молилась. Порывшись в кармане, она нашла устройство GРS-слежения с аварийной кнопкой. Если нажать ее, скоро придет помощь.

Но не так быстро… во всяком случае, для Майка.

Клер внушала себе: Майк просто выронил весло, а сам за что-то зацепился, когда его каяк перевернулся. Он сумел выбраться из каяка при оверкиле и сейчас плывет под водой, пытаясь добраться до соседнего островка… Вот-вот она услышит плеск…

Руки у нее дрожали. Клер не сводила глаз с перевернутого каяка.

Вдруг электронное устройство выскользнуло у нее из руки, ударилось о борт и упало в воду. Она потянулась за ним, едва не перевернув каяк, но не достала. Теперь она уже не молилась, а шептала: «Господи… Нет… Только не это».

Клер испуганно посмотрела вперед. Подъемный кран развернулся, а яхта медленно разворачивалась. Она направлялась на юг; ее путь лежал между двумя маленькими островками. Клер никак не удавалось разобрать черные буквы на носу яхты. Что у нее со зрением?!

Она сердито потерла глаза и поняла, что плачет.

Рик Бекман круто развернулся к стрелку.

— Зачем, мать твою, ты это сделал?!

— Свидетели нам ни к чему. — Дуэйн Питерсон — впрочем, вряд ли это было его настоящее имя — смерил Рика испепеляющим взглядом, не выпуская «ремингтон» из рук.

— Одинокий каякер? Да ладно тебе! Если бы мы помахали ему рукой и обменялись несколькими дружескими словами, он поплыл бы себе дальше и даже не вспомнил про нас. А если он не один? Если выстрел кто-то слышал? И что будет, когда его найдут?

Дуэйн прищурился:

— Да ничего. Каяк перевернулся. Он утонул. На воде всякое бывает.

Рик не стал напоминать: если турист успел высвободить ноги из упоров, его тело почти наверняка вынесло на поверхность благодаря спасательному жилету, какой носят почти все каякеры.

Рулевой «Кокетки из Сиэтла», дорогой яхты средних размеров, спешил как можно скорее выйти в открытый океан, стараясь, впрочем, не удариться о скалу и не пробить дыру в корпусе.

Он явно был умнее Дуэйна.

Прекрасно понимая, что за стычкой следят еще пять человек, помощи от которых ждать не придется, Рик умолк, но покачал головой.

— Что? — буркнул Дуэйн.

Рик пожал плечами и ответил громче, чтобы его слышали все:

— Если мы сейчас попадемся, то сядем за убийство.

— Не нравится мне твое отношение.

Рик не сводил глаз со своего фактического босса; тот ощетинился, как всегда, при любом намеке на критику. А Рик смотрел на неоново-красный каяк, который несло прочь. Бедняга! Наверное, с удовольствием исследовал здешние живописные края и не ожидал, что его подстрелит какой-то воинственный наркоторговец.

Все произошло так быстро, что Рик ничему не успел помешать.

— Что, язык проглотил? Сказать больше нечего?

Не нужно было разевать рот. Рик покачался на пятках, изображая расслабленность, но был готов действовать быстро. А все-таки жаль, что под футболкой и толстым свитером у него нет бронежилета!

— Нет. — Что сделано, то сделано.

Дуэйн зашагал прочь, но на середине широкой плоской палубы обернулся:

— Зато мне есть что сказать. Тебе крышка!

Он привычным жестом вскинул ружье и выстрелил.

Рика ударило в плечо. Он попятился и задел металлическое ограждение на высоте бедра. Перелетел за борт. Жжение в груди и плече прошло, когда он упал в ледяную воду. Каким-то чудом ему удалось не барахтаться в воде. Он должен лежать неподвижно, когда всплывет.

Как мертвый.

Конечно, велика вероятность, что он действительно умрет от переохлаждения, но в такой исход он не позволял себе поверить.

Клер по-прежнему пряталась за ветвями кедра и тихо плакала, когда услышала еще один выстрел и увидела, как с грузового корабля в воду падает человек.

Ужас и остатки здравого смысла велели ей замереть на месте. Если ее заметят, следующий выстрел будет предназначен ей. Но… Господи, а если Майк жив? Жив и ждет, что она спасет его?

Она понимала, что такого не может быть. На нем спасательный жилет. Жилет просто не позволит ему уйти под воду. Если бы Майку удалось живым выбраться из каяка, она бы увидела, как он всплывает.

Ее единственное укрытие — искривленное дерево, которое низко склонилось над водой и спрятало ее, хорошо, что ее каяк синий, а не такой яркий, как у Майка.

Оторвав взгляд от каяка Майка, она посмотрела на другого человека, только что упавшего за борт. Он лежал на поверхности воды совершенно неподвижно.

На корабле заработал двигатель. Клер вскинула голову. Команда забегала по палубе. Одни закрепляли кран, другие ушли в приземистую надстройку на корме с крошечной рулевой рубкой и радаром сверху. Она постаралась как можно лучше запомнить все, что увидела. Корпус корабля черный, с выцветшей красной полосой и заметными пятнами ржавчины; рубка когда-то была выкрашена в белый цвет, но краска давно облупилась. Трудно поверить, что такое корыто легально ходит вдоль тихоокеанского побережья Британской Колумбии!

Тем не менее, корабль двигался. Описав широкую дугу, он отправился следом за яхтой. Клер понятия не имела, сколько прошло времени, но понимала: команда торопится из-за отлива. Если промедлить, посудина может сесть на мель.

Она не смела пошевелиться, пока не стих шум двигателя и пролив снова не окутало нечто вроде покоя.

Потом она выпустила ветку, опустила весло в воду и быстро погребла к каяку Майка.

Перевернуть его удалось быстро. Было бы труднее, если бы Майк не выбрался оттуда, но в кокпите его не оказалось. Клер огляделась по сторонам. Ее взгляд привлекло что-то желтое. Его спасжилет…

Он был пустым. Значит, Майк каким-то образом сбросил его. Умирая, он пытался освободиться от всего, что ему мешало?

И… Боже правый… он всегда держал небольшой аварийный пакет в сетчатом кармане в деке, где до нее без труда можно было дотянуться. Пакета на месте не оказалось… как и самого Майка.

Его тела.

Неподалеку плеснула вода, потом еще раз. Подстреленный и упавший за борт человек пытался плыть, загребая одной рукой. Он жив!

Наверное, безопаснее было бы подождать, но Клер не стала медлить. Достав из воды спасжилет Майка, она положила его на свой каяк и направилась к человеку, которого еще могла спасти.

К тому времени, как она добралась до него, его слабые попытки плыть свелись к нулю. И все же он чуть приподнял голову и увидел ее. Клер мельком заметила мертвенно-бледное лицо и черные волосы. Пройдет совсем немного времени, и он умрет от переохлаждения.

Стараясь держать каяк на безопасном расстоянии, она протянула ему жилет:

— Надеть сможете?

Он схватился за жилет одной рукой — и все.

Клер показалось, что ничего опаснее она в жизни не делала. Тонущий инстинктивно ухватится за ее каяк. Он может его потопить. Перевернуть.

Он поднял на нее остекленелый взгляд и попытался подплыть к ней по-собачьи.

— Слушайте. Вы можете делать, как вам говорят?

— Да, — слабо ответил он, впрочем, достаточно уверенно, чтобы она поняла, что он еще в сознании.

— Сейчас я развернусь и подойду к вам. Подтянитесь и постарайтесь лечь на каяк животом. Ухватитесь за мой кокпит. Если вы перевернете каяк, никто из нас не выживет. Понимаете?

Ей показалось, что тот кивнул. Что ж, стоит попробовать…

Она ловко развернула каяк. Он ухватился рукой за заднюю петлю. Клер старалась не двигаться. Из последних сил раненый подтянулся… Каяк накренился вправо. Клер опустила весло налево, чтобы выровнять ее. Потом услышала стон и отважилась повернуть голову.

Человеку каким-то образом удалось выбраться из воды; теперь он лежал у нее на корме, вытянувшись во всю длину. Каяк просел глубже, чем ей бы хотелось. Пальцы действующей руки спасенного вцепились в комингс кокпита у нее за спиной. Клер несколько раз училась спасать утопающих таким образом, но раненый оказался крупнее и тяжелее тех, на ком она тренировалась.

Спасжилет… Она огляделась. Бьется о корпус. Она схватила жилет, понимая, что спасенному он может понадобиться — если он проживет еще час или два.

Скорость и маневренность каяка, на которые полагалась Клер, заметно снизились. Каяк еле двигался. Она гребла, как будто пересекала открытый пролив в шторм, когда кругом видны белые барашки волн и дует сильный встречный ветер.

Она поняла, что понятия не имеет, куда направляется. Есть ли место ближе, чем вчерашний лагерь, где они ночевали?

Кроме того, не слишком разумно идти следом за тем грузовым кораблем.

В голове у нее возникла карта местности, хотя из-за уровня стресса и отчаяния непросто было найти вход в бухту в лабиринте скалистых островов и безымянных островков.

«Нужно захватить каяк Майка», — вдруг ясно подумалось ей. Откачать из него воду и повести на буксире.

Голова работала по-улиточьи медленно. Погодите… Можно позвать на помощь по коротковолновому передатчику, и тогда их спасут!

— Нет! — послышался голос сзади. — Они… наверняка отслеживают все сигналы о помощи.

«Они»? Ее снова охватил ужас. Они…

И еще она вспомнила… сегодня передатчик был у Майка.

Но… погодите-ка!

Майк часто прятал передатчик в карман своего спасательного жилета. Она положила весло поперек кокпита и потянулась к жилету. Хватило одного взгляда, чтобы понять: нагрудный карман пуст. Она попробовала вспомнить, не видела ли, как он утром укладывал передатчик внутрь и защелкивал пряжку. Может, он забыл застегнуть карман?

Поскольку ответов она не знала, голова переключилась на следующую задачу, как если бы ей медленно показывали слайд-шоу. Спасенному не во что будет переодеться, а у Майка была сухая одежда. Ее одежда на такого здоровяка не налезет. Значит, все-таки нужно взять с собой каяк Майка.

Она объясняла спасенному все, что делает, надеясь, что даже бессмысленный разговор поможет ему не потерять сознание. Несколько раз он издавал невнятные звуки.

Хвала Небесам, отлив еще не начался. Лавируя между скалами, она достала трос и прикрепила к петле на носу его оранжевого с красным каяка.

Ей с трудом удалось вылить из каяка Майка почти всю воду. Вскоре она поняла, что второй каяк на буксире плюс полумертвый человек у нее за спиной значительно усложняют задачу. Клер сосредоточилась. Если бы она привыкла сдаваться, она бы не выбрала вид спорта, где страдания часто перевешивают победы и достижения.

Она прошла скалистый островок по правому борту. Но когда по левому борту показался остров чуть больше, она заметила намек на крошечную бухту, скорее напоминающую трещину в скалах. Если она не увидит ничего похожего на берег… Клер не позволяла себе думать о том, что будет дальше. Она медленно двигалась вперед. Мышцы болели.

— Эй, вы еще здесь?! — крикнула она, обернувшись через плечо.

Пассажир издал какой-то звук. Значит, жив. Если он потеряет сознание к тому времени, когда они выберутся из воды…

Стоп! Один шаг за раз.

Глава 2

Холодно, как холодно! Адама пробила дрожь, и он смутно понял, что еще жив. С ним разговаривает какая-то женщина. Время от времени ее интонации намекали на то, что она ждет ответа, поэтому он, прилагая непомерные усилия, издавал хриплый стон. В него много раз стреляли; огнестрельные ранения были ему хорошо знакомы. Правда, никогда раньше он не превращался в айсберг.

Кто она такая?

Он пытался сообразить, но ничего не получалось. Его снова затрясло; приступ избавил его от любопытства.

Женщина что-то произнесла жалобно, словно молилась. Он попробовал поднять голову, но у него ничего не получилось.

«Держись!»

Наконец до его сознания дошел какой-то скрежет. Положение тела слегка изменилось, голова очутилась вверху. Плоскость под ним — лодка? — качалась с боку на бок, и он качался вместе с ней.

Перед его затуманенным взглядом возникло лицо.

— Вы можете двигаться самостоятельно?

Двигаться. Есть о чем подумать.

— Не знаю… — с трудом произнес он.

— Ладно. Хм… Сейчас я помогу вам скатиться с каяка. Ясно?

Он не до конца ее понял, но почувствовал, что намерения у нее добрые, кем бы она ни была.

В этот раз он попытался кивнуть.

Либо ей удалось расцепить ему пальцы, либо он вообще ни за что не держался.

Он рухнул на спину, но она все катила его, пока он не лег ничком. Нос и щеки уткнулись в мощеную улицу. Нет, неправильно, здесь камешки гладкие и лежат свободно.

— Давайте-ка поднимем вас… сначала на четвереньки.

Он собрал остатки сил и сделал то, что она просила. С трудом приподнявшись и покачнувшись, он кое-как поднялся на ноги, а она поддерживала его, подпирая плечом со здоровой стороны.

— Слишком тяжело! — пробормотал Адам.

Он не разобрал, что она ответила. Недобрый признак!

Он шагал механически, ставя одну ногу перед другой. Женщина раскачивалась вместе с ним и несколько раз ловила его, не давая упасть.

Он думал, что мощное усилие его согреет, однако этого не произошло. Им пришлось дважды останавливаться, потому что в приступе его так трясло, что стучали зубы.

Наконец она сказала: «Ну вот», и помогла опуститься на колени. Когда она отпустила его, он тут же завалился на бок и свернулся клубком. Его спасительница куда-то быстро ушла.

Либо она вернется, либо нет.

В прошлом Клер много раз читала о симптомах переохлаждения, но всегда примеряла их к себе. Дрожь, легкая потеря координации, помутнение рассудка… Но лежащий перед ней человек давно прошел начальные стадии переохлаждения. Лицо у него стало пепельного цвета, губы посинели. Должно быть, он шел на чистой силе воли, потому что мышцы у него одеревенели.

Утомление — да. Хорошо, что он еще способен дрожать, подбадривала себя Клер. Потому что следующие стадии — ригидность мышц, потеря сознания и смерть.

Будь она проклята, если после всего позволит ему умереть!

Берег больше напоминал укромный уголок, чем все предыдущие места, где они разбивали лагерь. Зато под деревьями как раз хватит места на то, чтобы поставить палатку. Но вначале нужно вытащить все снаряжение, затем порыться в вещах Майка и поискать что-нибудь полезное, потом вытащить оба каяка подальше от границы прилива и, возможно, привязать их к деревьям.

Может быть, подумала она, можно их где-нибудь спрятать, вспомнив, что бормотал спасенный:

«Нет. Они… наверняка отслеживают все сигналы о помощи».

Скорее всего, на корабле имеется моторная или надувная лодка. Вполне возможно, что они встанут на якорь и пошлют кого-нибудь назад, чтобы убедиться в том, что оба подстреленных в самом деле погибли.

Одна мысль о Майке причиняла невыразимую боль. Но с горем придется подождать.

Прежде чем заниматься чем-то другим, нужно подумать, как справиться с переохлаждением незнакомца. Она открыла лючок каяка, достала водонепроницаемые мешки и понесла к тому месту, где лежал незнакомец.

Хвала Небесам, утром она успела высушить полотенце на солнце. Она села по-турецки рядом со спасенным. Насколько она могла судить, он оказался настоящим великаном. Клер не представляла, как тащила его.

Она быстро высушила ему голову, нахлобучила на него флисовую шапку, низко надвинув ее на лоб.

Он не реагировал.

— Надо снять с вас мокрую одежду, — сказала она и снова ушла.

Достав водонепроницаемые мешки из каяка Майка, она принялась рыться в них. Нашла шерстяные носки, фуфайку и флисовый жилет, а также спортивные штаны на флисовой подкладке. Потом, спотыкаясь, вернулась на берег.

Начав раздевать незнакомца, она поняла, что переохлаждение у него перешло в следующую стадию — мышцы одеревенели. Труднее всего было снять с него рубашку и свитер через голову. Только раздев незнакомца, она увидела у него на спине окровавленное пулевое отверстие.

Боже правый, в него стреляли — а она и забыла!

Должно быть, пуля прошла навылет. Благодаря ледяной воде крови не было, но кровотечение начнется, когда она его согреет.

Клер накинула фуфайку Майка на голую спину незнакомца и побежала к своему каяку за аптечкой первой помощи.

Она наложила марлевые подушечки на выходное отверстие раны, отмотала липкий пластырь, который всегда брала с собой, и закрепила подушечку. Из-за того, что раненый лежал неподвижно, добраться до его подмышки оказалось нелегко.

Пуля угодила ему в грудь; там имелось входное отверстие, синее на фоне его мраморно-белой кожи. Точнее, пуля вошла не в грудь, а в плечо. Так было лучше по многим причинам. Она взяла еще несколько подушечек. Прижала их к ране, закрепила пластырем и стала думать, как перевернуть раненого.

Он не совсем потерял сознание. С ее помощью ему удалось вытянуть руки — точнее, одну руку — и разогнуть колени. Пока она обматывала его пластырем, его била дрожь. Клер поняла: сейчас переохлаждение представляет куда большую опасность, чем пулевое ранение.

Фуфайка с логотипом футбольной команды «Сиэтл Сихокс» Майку была велика, а на незнакомца налезла впритык. Клер помогла ему снова лечь и подсунула ему под голову что-то из своей запасной одежды, чтобы тот не лежал лицом на земле.

Очень стараясь не слишком подробно его разглядывать, она стащила с него сапоги и носки, затем мокрые, ледяные брюки карго и трусы. Обтерев длинные ноги раненого его собственной фланелевой рубашкой, она натянула на него эластичные кальсоны. Она решила, что он носит обувь сорок шестого размера, не меньше. Раненый с трудом приподнял бедра, помогая ей. Кальсоны оказались коротковаты. Клер с трудом натянула на его белые ступни толстые носки. Все, он одет…

Устав, она склонила голову. Что дальше?

Палатка. Затащить его внутрь, запихнуть в спальный мешок, разложенный на теплоизолирующем коврике-пенке. У нее где-то и запасное одеяло имеется.

Палатку она могла поставить с закрытыми глазами. Уже через несколько минут она раскатала коврик и расстегнула молнию на спальнике.

Вода понемногу отступала, грозя утащить с собой каяки. Перед тем как затаскивать его в спальный мешок, Клер выволокла оба каяка на берег, протащила подальше и спрятала за деревьями.

Вдруг ей пришло в голову: она ведь не проверила, водятся ли здесь медведи. Скорее всего, на таком крошечном островке им делать нечего… или есть? Она так устала, что ей не хотелось проверять, и все же достала спрей, отпугивающий медведей.

Незнакомец с трудом приподнялся и с трудом преодолевал несколько шагов до палатки. Клер развернула спальник. Он без сил рухнул на мешок, и она застегнула молнию, а потом укрыла его запасным одеялом для тепла.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она, приложив ладонь к его щеке. Насколько могла судить, он совсем не согревался. Глаза у него были открыты, но Клер сомневалась, что он в полном сознании. Она даже не была уверена, какого цвета его глаза. Может быть, светло-карие?

Хотя какая разница, какие у него глаза — карие или голубые?

«Сосредоточься», — приказала она себе.

Лучше всего напоить его чем-то умеренно теплым… но вначале нужно согреть его самого с помощью тепла ее тела.

Ей слишком поздно пришло в голову, что она могла бы взять коврик Майка. Проклятие! Можно дополнительно укрыться спальником Майка. Она же ляжет вплотную к незнакомцу. Пока он так слаб, не представляет для нее угрозы.

Развернув второй спальник, Клер сняла с себя верхнюю одежду, неопреновые ботинки, шапочку, облегающую голову, и гидрокостюм.

Даже после полудня, когда стало почти тепло, она дрожала, пока не переоделась в спортивные легинсы на флисовой подкладке, футболку, флисовую курточку и носки.

Выбившись из сил, она села у входа в палатку, вспоминая, не нужно ли сделать что-то еще перед тем, как лечь.

Может, позвать на помощь? Но ее мобильный телефон уже много дней не ловил сигнал. Она порылась в каяке Майка в надежде, что он где-то спрятал свой GРS-трекер или передатчик, но это было маловероятно.

Сердце снова сжалось от боли.

«Горевать буду потом».

Когда она все же заползла в спальный мешок и обвила руками великана, он застонал и спрятал голову у нее на шее. Клер вздрогнула. Ей показалось, будто она обнимает снеговика.

Клер накрыла их с головой вторым незастегнутым спальником. Нужно было согреть воздух, которым они дышали. Она вздрогнула, когда его холодный нос ткнулся ей в шею. Потом она приподняла рубашку и положила себе на живот его руки — настоящие ледышки.

Не самое лучшее время, чтобы вспоминать выстрелы и то, как он падал за борт. Если команда грузового корабля выгружала контрабандные наркотики, значит, спасенный ею человек — преступник?

Насколько безопасно будет ей с ним рядом, когда (и если) он придет в себя?

Закрыв глаза, Клер приняла практичное решение: прогнать и эту тревогу. В конце концов, если ей не удастся его отогреть, он и не будет представлять для нее никакой угрозы!

Ей оставалось решить, где спрятать его труп, чтобы до него не добрались дикие звери, пока она не привезет сюда представителей власти, чтобы забрать его и заодно поискать тело Майка.

Одежда отделяла его от женщины, которая его обнимала, о чем он очень жалел. Жар, который она излучала, был сильнее в тех местах, где он касался ее голой кожи. Он зарылся лицом ей в шею и попытался впитать ее тепло. Она жаркая, как печка; рядом с ней ему в голову приходили мысли о кострах, горячих батареях и обожженных на солнце кирпичах на другом краю света.

Женщина крепко обнимала его, не позволяя распасться на куски, хотя он дрожал всем телом, а мышцы буквально разрывались от боли. Она что-то говорила, но боль мешала ему понимать ее.

Первое слово, какое он уловил в краткий промежуток между приступами дрожи, было «хорошо».

Хорошо?! Обиженный до глубины души, он заскрипел зубами, боясь, что сломает несколько зубов во время очередного приступа. Он почувствовал вкус крови во рту и понял, что прикусил язык.

В следующую паузу ему удалось буркнуть:

— Ничего хорошего.

Она коснулась губами его уха:

— Нет, хорошо. С помощью дрожи организм тебя согревает.

По крайней мере, ему показалось, что она сказала именно это. Сломленный болью, он подумал: что, если она ему только пригрезилась? Нежные губы и голос, сильные руки… и тепло!

Он не помнил, когда в последний раз молился. Должно быть, в детстве. Но теперь взмолился: «Господи, прошу тебя, не допусти, чтобы она мне только пригрезилась».

Клер напрягла слух. Неужели она слышит отдаленное жужжание навесного мотора? Не прогулочный катер, что-то меньше. Похожее на небольшую моторную лодку, какие иногда держат на больших яхтах и прогулочных судах.

Вполне возможно, кто-то невинно исследует окрестности, а лодку спустили с борта крупного судна, которое встало на якорь на глубине. И все же она подавила первый порыв выбежать наружу и пустить ракету. Лучше подождать, пока спасенный придет в себя и объяснит, что произошло. На грузовом корабле и на яхте орудовали явно не законопослушные граждане. Если они пытаются найти раненого и прикончить его, они, не колеблясь, убьют и ее, как убили Майка, даже не задумавшись.

Если бы только здесь был Майк! Если бы она нашла его в воде, замерзшего, но еще живого… Со слезами на глазах Клер представила, как будет говорить с Шелби… Как скажет, что Майка больше нет. Что его убили… И ей даже не удалось извлечь его тело из воды, чтобы привезти домой.

Незнакомец приподнял голову, что, судя по всему, стоило ему больших усилий. Он не сводил с ее лица глаз — зеленых в золотистую и коричневую крапинку.

— Плачешь.

Говорил он по-прежнему неразборчиво, но она была уверена в том, что он сказал.

Потом он стиснул зубы и снова затрясся в припадке конвульсий.

— Все нормально, — утешила его Клер. — Все будет хорошо. — Она понятия не имела, окажутся ли ее слова правдой.

Шло время. Солнце уже садилось. В июне в северных широтах долгие дни, значит, до заката еще несколько часов.

Конвульсии перешли просто в дрожь. Незнакомец немного порозовел. Его руки… стали теплыми. Он сам вытащил их у нее из-под рубашки.

— Горят, — пробормотал он. — И ноги тоже.

Поморщившись, Клер ответила:

— И это… тоже хорошо.

Он бросил на нее мрачный взгляд, и ей стало не по себе. Она его совсем не знает! Может быть, он преступник… Он представляет угрозу.

Может быть, сейчас он уже сумеет удержать в руках кружку с чаем. Кроме того, ей нужно сбегать в кустики. Боже… а если ему тоже? Может ли он ходить?

Клер отбросила второй спальный мешок; теперь тот уже не закрывал им голову. Извиваясь, она пыталась дотянуться до молнии на своем спальнике, чтобы можно было высвободиться.

Ее обхватила сильная рука.

— Что ты делаешь? — хрипло спросил он.

Стараясь не поддаваться панике, хотя по спине пробежал холодок, она ответила:

— Мне нужно сбегать в кустики.

В первое мгновение она не была уверена, что он ее отпустит, но потом он убрал руку.

— Ясно.

— А тебе не надо облегчиться? — спросила она.

Он несколько раз моргнул, а потом ответил:

— Нет.

— Хорошо. — Клер выползла из спальника и снова застегнула его, а сверху набросила второй спальник, укутав его, как младенца.

— Как чувствуешь себя?

— Ужасно. — Он хрипло усмехнулся. — Но лучше.

— Здесь вода и до десяти градусов по Цельсию не дотягивает… Ты бы в ней долго не протянул.

Незнакомец озадаченно сдвинул брови, как будто не понимал, о чем она говорит. Да, конечно, он не добровольно решил искупаться. Им нужно поговорить, но сначала она должна ответить на зов природы. Потом вскипятить воду и немного поесть. Время обеда давно прошло.

Она не слышала сзади никаких звуков, когда встала и зашагала прочь от палатки. Ей показалось, что самое опасное миновало, и незнакомец будет жить.

И еще кое-что… теперь он представляет угрозу для нее.

Есть ли у нее в каяке что-нибудь, способное послужить оружием? Спрей, отпугивающий медведей? На самом деле это обыкновенный перцовый баллончик… Обернувшись, она посмотрела на вход в палатку и попыталась вспомнить, захватила она спрей с собой или оставила снаружи. Выползая из палатки, она не обратила на это внимания.

Если она оставила баллончик снаружи… теперь его там больше не было.

Глава 3

Адам не солгал своей спасительнице; чувствовал он себя действительно хреново. Мышцы превратились в желе. Руки и особенно ступни горели. Он выпростал руку из спального мешка и посмотрел на кисть.

Да, она ярко-красная… Проклятие!

И так холодно… думал, что умрет.

Он поспешно убрал руку назад, в теплый кокон, и прислушался, не возвращается ли его спасительница. Подумал, что ему будет очень любопытно на нее взглянуть. Ведь он впервые по-настоящему увидит ее лицо, а потом и тело. Спутанные светлые волосы, такие длинные, что, заплетенные в косу, доходят до середины спины. Голубые глаза, очень живые на загорелом обветренном лице. Сзади она выглядела стройной и крепкой; вместе с тем она обладала вполне женственной фигурой. Благодаря тому что она тесно прижималась к нему, он знал, что грудь у нее большая.

Адам напряженно прислушивался к звукам, боясь услышать голоса. Что, если она все же вызвала помощь? Он пытался предостеречь ее, но не был уверен, что она его услышала. Скорее всего, у его спасительницы есть передатчик; можно было бы послать сигнал бедствия, только не на той частоте, какую отслеживают все суда неподалеку. Кто знает? Возможно, в ее мобильном телефоне осталось достаточно заряда для связи.

Если она все же вызвала помощь, их жизнь скоро оборвется.

Надо было пойти следом за ней или настоять, чтобы она отдала ему все электронные приборы, прежде чем отправится куда-то одна… Адам хмыкнул. Учитывая его состояние, сейчас она способна сбить его с ног одним пальцем.

Он ничего не слышал, пока какой-то тихий шорох снаружи не заставил его поднять голову.

Его спасительница уселась на низкий складной матерчатый стул на алюминиевой раме и разжигала походную плитку. Он видел ее лицо в профиль.

— Если ты проснулся, — сказала она, обернувшись через плечо, — имей в виду, что я собираюсь вскипятить воду. У меня есть чай, кофе и горячий шоколад. Что выбираешь? Шоколад сейчас для тебя лучший вариант. Можно положить туда и сахар.

Хотя Адам не особенно любил сладкое, понимал, что она права.

— Горячий шоколад.

Вместо ответа, она поставила кастрюльку на конфорку и стала рыться в непромокаемом мешке. Потом встала и куда-то ушла. Когда она вернулась, у нее в руке была высокая кружка.

«Из каяка мертвеца».

Кто убитый — ее муж или бойфренд? На нем его одежда… Да, скорее всего, так и есть. Ее спутника убили у нее на глазах, а она спасла жизнь совершенно незнакомому человеку. Зачем?

Адам сел, не вылезая из спальника, и неуклюже пополз вперед, отталкиваясь только левой рукой. Устав, сел у выхода из палатки. Она не повернула головы, но он заметил, как напряглись ее шея и плечи. Конечно, она поняла, что он близко.

— Как тебя зовут? — хрипло спросил он.

Теперь она взглянула на него.

— Клер Холланд. А тебя?

— Рик… — Он покачал головой. — Адам Тейлор.

— Так Адам или Рик?

— Какое-то время я называл себя Риком. Я… мне пришлось некоторое время жить с этим именем.

— Зачем тебе фальшивое имя? — Она не моргая смотрела на него.

— Я агент Управления по борьбе с наркотиками. Внедрился в шайку наркоторговцев.

— Почему в тебя стреляли?

— Я высказался против того, чтобы убивать человека в каяке. — Он помолчал. — Вы с ним, наверное, были вместе.

— Да, — сдавленно ответила она и отвернулась.

— Мне жаль. — Он не очень умел выражать сочувствие, но попытался. — Он… твой муж?

— Нет. — Клер не хотелось на него смотреть. — Друг. Мне придется сообщить его жене… — Она не договорила.

— Мне жаль, — повторил он.

— Зачем его убили? Он ведь не представлял для них никакой угрозы.

— Да. Я говорил то же самое. — Адам попытался размять пальцы, но они задубели и распухли. Он мрачно продолжал: — И еще сказал, что теперь их, если поймают, посадят не только за контрабанду, но и за убийство.

— Они догадались, что ты тайный агент?

— Раньше мне так не казалось, но теперь у меня возникли сомнения.

— Документы у тебя есть?

Ее подозрительность его не удивила. Он медленно ответил:

— Когда я работаю под прикрытием, то не ношу с собой документов. При мне были только водительские права на имя Ричарда Бекмана. — Он огляделся и увидел, что на земле лежат кучи мокрой одежды. — У меня есть бумажник.

— У тебя был бумажник, — уточнила Клер. — Хотя… все может быть. — Она быстро и плавно встала, подняла с земли предметы одежды, которые он не узнал, пока она не нашла его промокшие насквозь брюки карго. Похлопав по карманам, она покачала головой: — Нет. Надеюсь, в нем не было ничего важного.

— Несколько баксов. Фальшивое водительское удостоверение штата Аляска и карта социального страхования.

— Ясно. — Она снова склонилась над плиткой.

— Почему мы тебя не видели? — отрывисто спросил он.

— Я пряталась за тем островком, из-за которого выплыл Майк. Увидев грузовой корабль и большую яхту в узком проливе, я заподозрила неладное. Отгребла назад и схватилась за ветку кедра… спряталась за ней, но мне все было видно.

— Удачное решение.

— Как оказалось, да. И для тебя тоже.

— Да, — хрипло проговорил Адам и откашлялся. — Я стоял шагах в десяти от типа, который застрелил твоего друга. Почему ты меня спасла?

Она пожала плечами:

— Увидела, что ты жив. Вскоре стало понятно, что Майка уже не вернешь. Я не могла сидеть и смотреть, как ты утонешь.

— Спасибо, — не сразу ответил он.

Она кивнула и разлила кипяток по кружкам, а затем привернула горелку и протянула ему шоколад:

— Удержишь?

— Не знаю, — признался он.

Прежде он лишь высовывал левую руку из спальника. Оглядев его руку, Клер покачала головой:

— Нет. Кружка слишком горячая. Еще разольешь и обожжешься. — Она поставила кружку на сравнительно плоский камень. — Пусть немного остынет.

Он наблюдал за ней. Ему показалось, что она покраснела, но он ни в чем не был уверен из-за ее загара.

— Ты там с кем-нибудь связывалась? — Адам дернул головой в сторону леса за палаткой.

— Нет! — Она вскинула голову. — Хотя теперь мне кажется, что надо было.

— Я не причиню тебе вреда… — Он помолчал. — Мне бы хотелось сказать тебе, что со мной ты в безопасности, но все не так. Ты впуталась в очень опасное дело.

Ее живые голубые глаза стали огромными.

— Знаешь, я заметила… Ты велел мне не пользоваться коротковолновым передатчиком.

— Правда? Я… не помню.

— Ты сказал, что они будут отслеживать все сигналы о помощи. Но я не понимаю. Ведь они наверняка давно ушли отсюда?

— Может, и ушли. — В голове у него еще не до конца развеялся туман. — А потом наверняка опомнились и пожалели, что не пустили в меня еще несколько пуль перед тем, как отплыть. Для верности, так сказать.

— Неужели они не понимают, что, даже если ты не умер на месте, в холодной воде долго не продержишься?

— Те типы вовсе не такие тупицы, какими я их считал. — И задание тоже оказалось не совсем таким, каким должно было быть. Адам с трудом удержался от искушения рассказать ей все. — Дуэйн наверняка помнит, что каяк находился не так далеко от меня, — продолжал он. — Что, если я ухватился за него? Он предпочитает ничего не оставлять на волю случая.

— Поэтому он в тебя стрелял.

Адам попытался дотронуться до больного плеча.

— Да, наверное. Ты… сделала мне перевязку?

— Да. Кстати, пока еще светло, надо снова осмотреть рану. У меня есть мазь с антибиотиком, но я не догадалась использовать ее сразу. Тогда страшнее было переохлаждение.

Он поморщился:

— Пуля еще внутри?

Клер тряхнула головой, качнулась ее коса.

— Нет. Прошла навылет. Большое выходное отверстие под лопаткой.

— Ужасно болит весь верхний квадрант.

— У меня есть обезболивающее. — Она полезла в ярко-красный контейнер с белым крестом, где находилась аптечка, и расстегнула молнию. — Аспирин… не стоит, от него может открыться кровотечение. Хм… парацетамол… еще у меня есть несколько рецептурных сильных обезболивающих.

Адам задумался.

— С сильными давай подождем. Возможно, прежде чем мне станет лучше, будет хуже.

Она кивнула, достала пару таблеток и положила в его протянутую ладонь, а затем потрогала кружку, решила, что содержимое достаточно остыло, и встала перед ним на колени.

Он осторожно отпил, когда она поднесла кружку к его губам, затем закинул таблетки в рот и отпил больше, придерживая кружку здоровой рукой. Черт побери, вкусно, а ощущение тепла в горле и ниже — еще лучше.

— Если поможешь мне взять кружку за ручку, я, наверное, и сам справлюсь, — сказал он.

Клер помогла ему взять кружку и отодвинулась — как показалось Адаму, с облегчением. Трудно было понять, о чем она думает. Но потом Клер сказала:

— Я проверяла свой телефон. Связи нет.

— А была у тебя связь с тех пор, как ты вышла из… откуда?

— Из Анакортеса. Я из Сиэтла. Да, мне удалось сделать несколько звонков, но чаще всего телефон не ловил.

Он кивнул. Маленький городок на острове Фидальго в штате Вашингтон — частый отправной пункт для любителей водного туризма. Паромы, которые ходят на острова Сан-Хуан и доставляют пассажиров и машины в Викторию на острове Ванкувер, тоже отправляются из Анакортеса.

Вблизи Аляски Адам видел канадские паромы. Можно было бы добраться до одного из них. Но сейчас они находятся в нескольких морских милях от любого достаточно крупного пролива, по которому могут ходить такие крупные суда. Кроме того, грести он сможет лишь через день или два. Можно, конечно, отправить Клер Холланд одну… но такой вариант ему совсем не нравился. Она будет так же беззащитна, как ее спутник.

А он… как он сможет помочь ей, если поплывет с ней? Ведь оружия у него нет.

— Ты видела или слышала другие суда с тех пор, как мы здесь? — спросил он.

Она отвела глаза в сторону.

— Когда мы… лежали в палатке, я слышала звук мотора. Мотор маломощный… Возможно, то была моторная лодка.

Адам тихо выругался.

— На грузовом корабле есть такая?

— Да, и еще надувная лодка побольше с навесным мотором.

— А… на яхте?

— Возможно, и там тоже что-то есть, но яхта уже далеко отсюда. — Если только они успели передать всю партию. Адам понимал, что Дуэйн должен особо заботиться о самом опасном грузе. Может быть, яхта вернулась, пока он изображал труп на воде… а может, капитан яхты перепугался и бежал, не завершив обмен.

Может, еще удастся задержать их и не допустить передачи?

Нет, ничего не получится, если он и дальше будет сидеть на острове, на узкой полоске пляжа между скалистыми «стенами». Очень не хотелось подвергать опасности отважную женщину, спасшую ему жизнь… но то, что перевозит Дуэйн, способно убить не одну тысячу человек. Десятки тысяч. Или даже больше.

Нужно все ей рассказать, но… стоит подумать, как лучше это сделать.

— Проклятие! — воскликнул он. — Наш лагерь видно с воды!

Незнакомец, назвавшийся Адамом Тейлором — она пока не знала, верить ему или нет, — быстро осушил кружку с горячим шоколадом и наблюдал, как она ножом нарезает ветки, чтобы лучше замаскировать палатку и каяки — особенно яркий оранжево-красный каяк Майка.

Перенеся несколько мешков за камни, Клер вернулась к палатке и увидела, что он клюет носом. Когда она осторожно отняла у него кружку, он резко вскинул голову и согласился: да, наверное, стоит осмотреть рану.

Она решила, что красавцем его не назовешь, однако у него было мужественное привлекательное лицо со слегка искривленным — сломанным? — носом и красивыми губами. Ну что она за идиотка! Как можно даже думать такое в связи с ним?

Клер не до конца верила, что он агент под прикрытием и работает в Управлении по борьбе с наркотиками. Но сейчас она ему нужна. А как только не будет нужна… Она надеялась, что поймет, когда такой момент настанет.

Сначала подготовиться, внушала она себе. Но сейчас еще рано.

Он искоса наблюдал за тем, как Клер осматривает его рану. Отчего-то она стеснялась больше, чем когда раздевала его догола.

Если бы не страшное отверстие, откуда сочилась кровь, и не длинный, тонкий шрам с левой стороны грудной клетки, его плечи и грудь можно было бы назвать великолепными. У него идеальная фигура…

Конечно, она то и дело косилась вниз, туда, где сужавшаяся поросль волос исчезала под резинкой слишком тесных для него термокальсон. Жар прилил к ее лицу; она понадеялась, что он ничего не заметил.

Выдавив на рану мазь, она начала перевязку.

— Подержи, пожалуйста, а я удалю салфетки и осмотрю твою спину. Может быть больно.

Он выгнул шею, но, конечно, не увидел выходного отверстия.

— Давай, — без выражения произнес он.

Салфетки вышли сравнительно легко, но неприятно было смотреть на дыру, проделанную пулей в коже и мышцах. Воспользовавшись своими ограниченными запасами медикаментов, она продезинфицировала неровные края раны, выдавила еще мази из тюбика, перевязала рану, а сверху заклеила пластырем.

— Не слишком туго? — озабоченно спросила она.

— Нет. — Он расправил плечи, поморщился и потянулся за фуфайкой.

Клер помогла ему одеться.

— Кажется, мне нужно лечь.

Она заставила его вначале съесть горсть миндаля, потому что ничего проще и быстрее не смогла придумать.

Потом он вернулся в палатку, несколько раз поморщился, должно быть, от боли, и развернул спальник головой к выходу.

— Твой спрей?

Он протянул ей баллончик, и она вздохнула с облегчением.

— Спрей от медведей, — ответила она, изображая беззаботность.

— Что, сюда может забрести медведь?

— Остров очень маленький. Но вообще черные медведи здесь водятся.

— Не хочется встречаться с ними.

— Точно.

— Отдохни пока. Через несколько часов я тебя разбужу и накормлю ужином.

— Или если услышишь, что кто-то приближается.

— Да… Хорошо. — Сердце у нее екнуло.

Он пробормотал что-то еще, чего она не разобрала, и отключился.

Посмотрев на него, Клер отвернулась к своей мини-кухне. Горячий шоколад помог сбросить оцепенение, и на смену ему пришел страх.

Теперь она могла думать лишь об одном. Что дальше?!

Нагрузить каяк самым необходимым, оттащить его к воде и грести прочь, что есть сил? Или остаться на острове и позаботиться о спасенном, веря, что он действительно не причинит ей вреда?

Неужели ее потянуло к настоящему подонку? Неужели она по глупости вообразила, будто способна разгадать его намерения?

Клер посмотрела на зеленые стенки палатки, как будто могла видеть сквозь брезент и заглянуть в душу нового знакомого. Хороший он или плохой, но скрывает множество тайн.

Наконец она вздохнула. О том, чтобы уплыть, не может быть и речи. Если только Рик, он же Адам Тейлор, в самом деле не в коме, он услышит, когда она будет тащить каяк. Да, он слаб… но что, если соберется с силами и помешает ей?

Тут она услышала рокот мотора — и на сей раз он был гораздо ближе.

Глава 4

Чувствуя себя одурманенным, Адам поморгал и посмотрел на зеленую крышу небольшой палатки. Сквозь ткань проникал свет. Зрелище не укладывалось в голове. Где он? Почему?

Кто-то потряс его за плечо:

— Ты проснулся?

Он чуть повернул голову и увидел глядящие на него голубые глаза на загорелом лице.

— Да, — хрипло ответил он.

— Я снова слышу лодку, она гораздо ближе.

Он застонал, встряхнулся и прислушался.

Невдалеке рокотал мотор.

— Ч-черт! — Он рывком сел и проворчал: — Надо посмотреть.

— Не знаю, получится ли посмотреть на них так, чтобы они не заметили нас. И если кто-то и выползет на скалы, то я.

— Ты их не знаешь. — Адам с трудом выполз из палатки. Ужасно болели плечо и спина. Но боль стала меньшей из его забот.

Выбравшись из палатки, он огляделся. Да, они укрыты от невнимательных глаз, но войдя в узкий проливчик, скорее всего, незваные гости увидят яркий каяк или даже заметят зеленую палатку. Хорошо, что это произойдет не сейчас, в отлив.

Моторная лодка находилась примерно в полумиле от берега. Адам схватил еще мокрые сапоги и с трудом натянул.

Защитив ноги от острых камней, он выпрямился во весь рост, изо всех сил стараясь не качаться.

— У тебя есть…

Клер протянула ему маленький бинокль.

Оказалось, ноги у него стали вялыми, как макаронины. Вроде он их и чувствовал, но понимал, что при малейшем сопротивлении они подогнутся. Потрясающая женщина, которая его спасла, поднырнула ему под левую руку и обняла за талию, готовая подпирать его, несмотря на то, что она на голову ниже и почти вдвое легче.

— Может, нам и удастся пробраться к воде. — Она показала на камни, поросшие искривленными соснами и кедрами, кустами черники, которые росли в трещинах.

Идти пришлось осторожно и очень медленно, чтобы не запутаться в зарослях.

Адам стиснул зубы и зашагал вперед.

Они нашли невысокий валун, за которым присели и осматривали участок пролива.

Навесной мотор рокотал еще далеко, и Адам спокойно поднес к глазам бинокль. Он удивился хрустальной прозрачности линз и навел их на воду. Напротив них в проливе находились другие лесистые острова.

Вода пошла рябью, потом на поверхности показалась чья-то черная голова, за ней другая. Тюлени? Морские львы?

— Вон там! — встревоженно воскликнула Клер.

Он проследил, куда она указывала пальцем. По воде двигалась металлическая моторная лодка. В ней сидели двое. Один из двух склонился над мотором, но Адам сразу узнал его куртку. Второй смотрел в их сторону, тоже поднеся к глазам бинокль.

Адам выругался, быстро опустил бинокль, не желая, чтобы их выдало солнце.

— Они с того корабля, — мрачно проговорил он.

— Но… неужели они ищут нас весь день? То есть я, конечно, не могу точно сказать, сколько сейчас времени, но, должно быть, уже вечер.

— Если только раньше ты не слышала другую лодку. Не нравится мне их упорство.

— Они могли найти тело Майка?

— И задаться вопросом, почему не нашли мое? — Адам задумался. — Наверное, куда больше их волнует пропавший каяк.

А может, и нет. Они считают, что свидетель, то есть он, слишком много знает. И хотят наверняка убедиться в том, что он умер. Они поспешили, когда уплыли прочь, не остановившись, чтобы пострелять по его телу, как по мишени.

Он покосился на Клер, заметил ее потрясенное лицо.

— Я должна была оставить каяк. Вот только…

— Вот только мне нужна была одежда, подходящая по размеру, и многое другое… — Он не сводил взгляда с ее лица. — Без второго каяка мы бы оказались здесь как в ловушке.

Отвернувшись, она ответила:

— Я могла бы сплавать за помощью. Ты сейчас все равно не в том состоянии, чтобы грести.

— Ну да… ты поплыла бы и наткнулась на них? — Адам кивнул в сторону лодки, которая скрылась за поворотом.

— Н-нет, — пробормотала она. — Я бы уплыла не сейчас.

Ни в коем случае! Впрочем, вслух он выразился мягче:

— Давай вернемся в лагерь и обсудим, какие у нас есть варианты.

Клер кивнула и ловко поднялась во весь рост. Адам неуклюже последовал ее примеру и упал бы, если бы она снова не поддержала его, демонстрируя силу.

— Спасибо. Черт, я слабый, как котенок.

Они медленно побрели назад. Клер шла осторожно, смотрела себе под ноги и говорила ему, куда можно ступать. Несмотря на ее помощь, он споткнулся, сделав неосторожный шаг, и сапог провалился в глубокую расщелину. Он поморщился от боли в лодыжке. Клер терпеливо поддерживала его, дожидаясь, пока он выберется.

Что бы он без нее делал?

«Если бы не она, я бы умер», — напомнил себе Адам.

Он упрямо отказывался сесть на единственный раскладной стул. Однако, кроме стула, другого мягкого места не было. Конечно, можно обойти палатку, но велик риск, что их заметят с воды.

— Возьму стул Майка.

— Не беспокойся. Мне и так хорошо…

Она круто развернулась к нему:

— Ничего тебе не хорошо! Ноги у тебя дрожат, ты ранен и ты глупый мачо!

Она быстро направилась к ярко-красному каяку и снова принялась рыться в вещах. Скоро она нашла второй коврик и раскладной стул.

Клер быстро разложила стул и поставила его на землю.

— Вот!

Адам осторожно сел с ее помощью.

— Злишься на меня? — спросил он.

Она совсем не по-женски фыркнула:

— Зачем ты пытаешься убедить меня в том, что хорошо себя чувствуешь? Если только ты не собираешься смыться самостоятельно, я тебе нужна, — и поэтому должна знать, что ты умеешь и чего не умеешь.

Очень умно. Она дает ему шанс солгать относительно его намерений.

Довольно долго он сидел молча, а потом криво улыбнулся:

— Ты права. Во время операций я редко работаю с напарниками. Ну, а признаваться в своих слабостях подонкам, чью деятельность я расследую, просто неразумно. — Уголки его губ приподнялись. — Я… постараюсь укротить свое стремление быть глупым мачо.

— А я иногда не умею вовремя заткнуться.

Когда они только познакомились, Девин уверял, что ему нравится ее прямота. Вскоре прямота стала для него не такой очаровательной. Он унижал ее перед друзьями и потом всегда говорил: «Да я только шучу». Его слова кое-кого вводили в заблуждение, но не всех. А потом он поднял на нее руку…

Клер едва ли не радовалась, что Девин ее ударил. Прежде она со многим мирилась и задавалась вопросом, прав ли он. В одиночку ей лучше, чем когда приходилось следить за каждым словом. Некоторые мужчины слишком любят доминировать в отношениях. Нужно еще радоваться, что после отношений с Девином она не замкнулась в себе.

Как будто прочитав ее мысли, Адам Тейлор покачал головой:

— Пожалуйста, говори. Здесь специалист — ты. Если не считать общения с преступниками, которые спешат прибегнуть к насилию.

— Раз ты специалист в таких вопросах, как тебя подстрелили? — с вызовом спросила Клер и тут же устыдилась. Одно дело — уметь постоять за себя, и совсем другое — грубость.

В глазах Адама заплясали веселые огоньки.

— Знаешь, ты довольно сильно щелкаешь меня по самолюбию.

Она поморщилась:

— Прости. Должно быть, у тебя опасная работа.

— Да. Но в данном случае… — Он пожал плечами. — Кстати, о том, чтобы уметь вовремя заткнуться… как только я открыл рот, понял, что ошибся. Наверное, если бы я потом начал унижаться, все бы обошлось, но я промолчал. Я видел столько убийств, что все даже и не упомню, но убитые почти всегда были замешаны в наркоторговле. Иногда у меня на глазах убивали копов или федеральных агентов. Но мы по крайней мере понимаем, чем рискуем. А когда тот подонок взял и застрелил совершенно невинного человека, который не представлял для них никакой угрозы, я испытал потрясение.

— Я тоже… — Сердце Клер словно сжали в кулаке. Она склонила голову и посмотрела на походную плитку, словно размышляла, не разжечь ли ее.

— Да. — Видимо, Адам не был склонен к сентиментальности. Ему пришлось сделать над собой большое усилие. — Мне жаль. Жаль, что не удалось ничему помешать.

Клер вздохнула и подняла голову. Глаза у нее щипало от непролитых слез.

— Мне тоже жаль, но… что ты мог поделать?

— Да, положение было не из легких. — Адам поморщился.

— Не сомневаюсь, про себя ты оцениваешь ситуацию гораздо откровеннее.

Он криво улыбнулся:

— Да, но я стараюсь не употреблять подобных выражений, когда ужинаю с красивой женщиной.

Сердце Клер немного оттаяло, она даже усмехнулась:

— Что ж, мы еще не выбрали блюда, но не скрою, я проголодалась. А ты?

— Умираю с голоду. Я бы сейчас съел дюжину стейков, но, наверное, в меню их нет.

— Стейков нет. В походах по Британской Колумбии я склоняюсь к вегетарианству.

— Вы не покупаете полуфабрикаты?

— Некоторые каякеры так поступают, а мы готовим… готовили сами и замораживали еду порционно в пакетах. Майку помогала жена, хотя он и сам неплохо готовит… готовил. — Она была еще не готова говорить о Майке в прошедшем времени. — Так что давай-ка посмотрю, что можно взять из его запасов. Наверное, здесь спокойно можно есть мясо. — Она надеялась, что Адам не заметит, как она бросила встревоженный взгляд в сторону леса.

Клер подумала: очень удачно, что они с Майком захватили с собой больше еды, чем обычно. Им не хотелось спешить и раньше времени возвращаться в цивилизацию из-за того, что закончатся продукты. Они оставили на складе в Шируотере мини-холодильники с запасом домашней замороженной еды. Так часто поступают каякеры, которые ходят по Внутреннему проливу.

Она выбрала курицу в вине, которая у Майка всегда получалась вкусной, и принесла два пакета на их импровизированную кухню.

Адам следил за ней очень пристально, что немного раздражало ее. Он смотрел на нее и молчал. Когда она потянулась за спичками, он вдруг сказал:

— Когда разожжешь плитку, нам нужно поговорить.

— Сейчас?

— А почему нет?

Потому что она ему не доверяла? Еще не решила, что ему можно говорить, а что нельзя? Неплохие ответы, но лучше ими не делиться, поэтому она молча кивнула.

К тому времени, как Клер вскипятила в кастрюльке воду и разогрела содержимое обоих пакетов, она полностью замкнулась. Адам прямо видел, как она надевает маску. Конечно, он ее не винил — она слишком умна для того, чтобы отказаться от любых сомнений на его счет. Кстати, а она что скрывает?

Придвинув к ним чистые тарелки, вилки и большую ложку, она села.

— Наверное, костер сегодня лучше не разводить.

— Ни в коем случае!

— Скорее всего, на такой лодке совсем небольшой бензобак, — продолжала она. — Даже если у них с собой пара запасных канистр с бензином, их запасы ограниченны. Кроме того… неужели они продолжат поиски и после наступления темноты? В темноте здесь по-настоящему опасно. То есть… есть ли у них подробные карты проливов и островов?

— Капитан ведь как-то сумел найти место встречи с яхтой. Они договорились встретиться во время прилива; решено было проделать все за час или два.

Клер недоверчиво посмотрела на него:

— В таком случае ничего нельзя исключать.

— Что они будут рыскать здесь и в сумерках? Да.

Позже он собирался спросить ее, есть ли под водой скалы, способные разбить хрупкий корпус моторной лодки. А пока…

Клер глубоко вздохнула.

— Итак… О чем будем говорить?

— Мне нужно знать, какие у тебя есть электронные приборы. — Возможно, он говорил слишком резко. Но так он сейчас себя чувствовал.

Она убрала с лица и из глаз все эмоции, как будто обладала большим опытом в таком деле. Почему он не спросил, чем она зарабатывает себе на жизнь? Может ли она оказаться сотрудницей полиции? Она вполне крепкая, для такой работы подходит.

— Ты считаешь, что я что-то скрываю и могу вызвать помощь, которую ты не ждешь.

Она покачала головой и встала, чтобы помешать еду в кастрюльке.

— Я спрашиваю потому, что нам в самом деле нужна помощь. — Сейчас он представлял собой очень слабое звено. — Мы не можем послать сигнал о помощи по коротковолновому передатчику, зато можем позвонить кому-то, кто от нашего имени свяжется с представителями канадской береговой охраны.

— В таком случае у меня плохие новости. Единственный электронный прибор, оставшийся у нас, — мой мобильный телефон, который сейчас так же бесполезен, как кусок мрамора.

Она лжет. Наверняка лжет!

— Ты говорила, что хотела послать сигнал по передатчику ОВЧ.

— Но потом вспомнила, что сегодня передатчик был у Майка. Мы… менялись им, передавали друг другу. — Она закрыла глаза. — Я читала о том, как важно дублировать такие вещи. Мне бы сразу понять…

— У нас есть его каяк.

При виде ее острой тоски он почувствовал себя крысой.

— Когда я перевернула его каяк, не нашла водонепроницаемый мешок, в котором он держал все самое необходимое. Обычно мешок лежал в сетчатом отсеке перед кокпитом. В моем каяке есть лючок, но принцип один и тот же. Мы храним под рукой батончики для перекусов, бальзам для губ, лосьон от загара… и самые необходимые вещи и приборы. У Майка была и ракетница. Наверняка он еще прожил какое-то время, потому что схватил свой мешок с самым необходимым, когда покидал каяк. Наверное, перед смертью он думал о том, чтобы позвать на помощь.

— Вряд ли у него хватило бы времени, — медленно проговорил Адам.

— Он… так и не всплыл на поверхность. Самое странное, что он сбросил спасательный жилет.

— Потому что жилет сковывал движения… или он думал, что сможет плыть под водой? — Адам покачал головой. — Мозг умирающего не склонен к рациональному мышлению.

— Да. — Клер снова отвернулась к кастрюльке, переложила его порцию в алюминиевую миску и передала Адаму вместе с вилкой. К себе она придвинула кастрюльку — наверное, решила не пачкать зря вторую миску. Впрочем, она не съела ни кусочка.

Из уважения к ее горю Адам выждал несколько секунд, но… черт побери, он проголодался! Поэтому вскоре он начал есть, поглядывая на нее.

Через минуту она последовала его примеру.

Поели молча. Клер вздохнула, поставила кастрюльку на камень и устроилась на стуле удобнее.

— У каждого из нас имелся маячок GPS. Стоит нажать тревожную кнопку, сотрудник береговой охраны — или кто-нибудь еще — понимает, что тебя нужно спасать и благодаря GPS они сразу видят, где ты находишься. Маячок Майка наверняка был в том мешке, о котором я тебе говорила. Я, конечно, не искала, но там он всегда его держал, кроме тех случаев, когда мы ходили в короткие походы.

Адам кивнул.

— Когда… тот тип выстрелил в Майка, я достала свой маячок, но у меня дрожали руки. Наверное, сказался шок, к тому же я была в перчатках… по-моему, я даже не смотрела вниз. Меня так потрясло происходящее…

— Ты выронила маячок за борт.

От стыда она покраснела.

— Наверное, мой маячок унесло; я искала его, но не очень долго. Я не смела пошевелиться и наблюдала за тобой, чтобы понять, можешь ли ты оказаться живым.

— Понимаю, — с трудом сказал он, хотя невозможность позвать на помощь делала их положение куда более опасным.

Наконец Клер заглянула ему в глаза.

— Надо было искать лучше. Я поняла, что мешка нет, только после того, как перевернула каяк Майка.

— Я бы сказал, что нужно было искать все, что может плавать, когда мы вернулись за вторым каяком, но… — Он поморщился.

— Ты был в очень плохом состоянии. Тогда я думала только об одном: найти место для лагеря, чтобы согреть тебя.

— Спасибо за то, что ты подумала обо мне в первую очередь. — Если бы он сидел ближе к ней, то взял бы ее за руку. — Мне казалось, что я умираю.

— Вода, наверное, была градусов десять, а то и холоднее. Потрать я на поиски еще несколько минут…

— Я привык думать: что сделано, то сделано. Но не вредно было бы осмотреть все, что захватил твой друг, — продолжал Адам. — Просто на всякий случай. Возможно, нам стоит составить список его вещей.

— Он взял с собой запасное весло, и это большая удача.

— Хорошо. — Адам кивнул. Если она будет во всем винить себя, никому легче не станет.

— Еще Майк всегда брал с собой в поход книги — на тот случай, если станет скучно. — Клер наморщила нос. — У меня тоже есть несколько. Иногда мы с ним менялись книгами, правда, вкусы у нас были разными.

Адам с трудом улыбнулся:

— Надо будет посмотреть вашу библиотеку. Скорее всего, нам придется здесь задержаться на несколько дней.

Она смерила его удивленным взглядом:

— Ты в самом деле считаешь, что скоро сможешь грести?

— У тебя есть идея получше? — сухо спросил он.

Клер промолчала.

Глава 5

К счастью, благодаря длинному световому дню им не нужны были ни фонари, ни керосиновая лампа. Закат в этих широтах наступал лишь без четверти десять, хотя цвет неба под вечер стал темнее.

И все же Клер почувствовала холодок наступающей ночи — если у нее не разыгралась фантазия. Нахмурившись, она пристальнее посмотрела на Адама.

Он снова побледнел и плотно скрестил на груди руки. Клер пожалела, что нельзя развести костер. Интересно, поднялась ли его температура до нормальной?

После того как она вскипятила воду, он с благодарностью взял у нее чашку с чаем. Пока он пил, она достала из каяка Майка мешки с одеждой и прочими вещами и разложила их рядом со своим стулом. Выпив несколько глотков сладкого чая, она достала все из первого мешка, чтобы, как выразился Адам, «провести инвентаризацию».

— Зря ты надел мокрые сапоги, — буркнула она. — Жаль, что у Майка ноги гораздо меньше твоих. Ага… Его парка!

Он поднял голову, когда она показала ему парку.

— Значит, ты поняла, что мне холодно?

Неужели у него снова слегка заплетается язык? Скорее всего, ей просто кажется.

— Конечно, поняла.

Он послушно протянул руку, но быстро стало очевидно, что натянуть рукав на раненую руку не получится. К тому же парка оказалась ему слишком мала.

Подумав немного, Клер взяла спальный мешок, которым они раньше укрывались сверху, и накинула на Адама вместо парки, сделав подобие капюшона и убедившись, что он может придерживать его одной рукой. Потом она сняла с него мокрые, холодные сапоги и флисовые носки, которые хорошо впитывали влагу.

— Кажется, у него есть вторая пара… — Она снова принялась рыться в мешках, нашла что искала и натянула носки на ноги Адаму Тейлору. Чувствуя себя как во сне, она снова села на пятки и окинула его внимательным взглядом. Она обращается с ним так, словно имеет право одевать его и трогать где вздумается.

Обстоятельства, сделавшие ее такой смелой, наверняка кажутся ему такими же странными, как и ей.

«Я спасла ему жизнь», — ошеломленно подумала она. Хотя в свое время Клер всерьез относилась к урокам первой помощи, не представляла, что ей придется помогать кому-то — разве что помогать сесть в каяк после того, как тот перевернется.

Он наблюдал за ней, как она наблюдала за ним. «Не забудь, ты его совсем не знаешь».

Сейчас его глаза затуманились. Как оказалось, цвет его глаз был переменчивым, зависел от света и настроения. Красивые глаза на худом смуглом лице. Когда Клер увидела его впервые, ей показалось, что лицо у него мертвенно-бледное. Тогда ему было холодно, он замерзал. Почему-то отросшая щетина лишь подчеркивала его волевой подбородок.

— Наверное, сегодня утром ты побрился.

Он вынул руку из спального мешка, словно хотел проверить щетину, но поморщился:

— Проклятое плечо!

— В обычных условиях я бы посоветовала приложить лед, но сейчас…

— Нет-нет, спасибо.

Клер вздохнула:

— Жаль, что мы ничего не можем сделать… просто сидим на одном месте, как… м-м-м…

Он поднял брови:

— Как легкая добыча? Как живая мишень?

Она поморщилась, надеясь, что он улыбнется. Он не улыбнулся.

— Сейчас я бы многое отдал за какое-нибудь оружие.

При мысли об оружии ей делалось не по себе. Никто из ее близких знакомых оружия не носил. Конечно, сейчас она про себя соглашалась с Адамом. Что бы ни думала о новом знакомом, она верила, что он ее не обидит.

— Обычно я ложусь задолго до заката, потому что отплывать лучше всего рано утром. Пока об этом речи нет, но засиживаться допоздна нам все равно нельзя: у нас лишь пара фонариков и одна керосиновая лампа, — сказала она.

— Нельзя зажигать свет! — встревоженно напомнил Адам.

— Так и думала, что ты это скажешь. Сейчас я уберу и спрячу все вещи, а потом сбегаю в кустики.

Удивленный, он посмотрел на небо, которое постепенно окрашивалось в фиолетовые оттенки.

— Не похоже, что будет дождь!

— Хочешь спросить, почему я убираю все вещи? — Клер уже приступила к работе, начав с одежды, которую извлекла из водонепроницаемых мешков своего напарника. — Ты все поймешь, если когда-нибудь ночью к нам в гости заявятся еноты.

Он нечасто думал о детстве, но после ее слов кое-что вспомнил.

— К нам несколько раз наведывались еноты; они опрокидывали мусорные контейнеры.

— Медведи не лучше. Они обычно просто любопытны, но не видят никакого смысла в том, чтобы деликатно обходиться с незнакомыми предметами.

Адам рассмеялся. Помимо прочих реакций на эту отважную, талантливую женщину, он неожиданно понял, что она ему нравится. Она умеет его рассмешить, чего никому не удавалось уже много лет.

— Как бы там ни было, не стоит хранить еду ближе к палатке, чем нужно.

Не переставая говорить, она согрела немного воды, вымыла несколько мисок и кастрюлю и быстро упаковала их.

Адам понимал, что нужно было предложить свою помощь, но совсем не хотелось двигаться. Ему тоже нужно бы сбегать в кустики, как она выразилась, потому что не хотелось потом среди ночи тащиться наружу, чтобы помочиться.

— Вот пакет с туалетными принадлежностями Майка, — сказала Клер. — Возможно, он захватил вторую зубную щетку, но, даже если нет… Бритву он взял, — продолжала она, — но обычно пользовался ею, только когда мы останавливались в таком месте, где имелась проточная вода. Горячая проточная вода и душ. Отчасти дело в том, что питьевую воду приходится возить с собой. Мы ее экономим, ведь неизвестно, где и когда получится запасти еще. Кстати, если ты не заметил, у нашей стоянки есть крошечный недостаток.

— Нет реки, — сообразил Адам.

— Верно.

— Так что придется отращивать бороду.

Она склонила голову набок.

— У тебя когда-нибудь была?

— Что? Борода? — Адаму труднее стало разглядеть ее лицо; значит, время близится к половине десятого. — Да, для работы. — Он терпеть не мог носить даже щетину больше одного-двух дней; всегда чесался как сумасшедший.

— А теперь прошу меня простить. — В одну руку она взяла рулон туалетной бумаги, в другую — пакет. — Скоро вернусь.

Она как будто исчезла. На остров спустилась ночь.

Он поспешно порылся в вещах убитого, к своему облегчению, нашел нераспечатанную зубную щетку и маленький, наполовину израсходованный тюбик зубной пасты.

Клер оставила ему чашку с глотком воды, которой он и воспользовался.

К тому времени, как она вернулась, он застегнул пакет и собирался встать.

— Дай помогу.

Он поморщился от холода, когда она раскутала его и бросила спальник в палатку, а затем снова взяла на себя роль его подпорки. Поднявшись, он тут же пошатнулся. Закружилась голова. Ему не нравились неожиданные слабость и беззащитность. В то же время он радовался спокойной и уверенной помощи Клер.

Да, она ему нравилась. И больше чем нравилось ощущение ее женственного тела, прижатого к его боку. Кроме того, приятно было сознавать, что она не только женственная, но и сильная.

— Можешь отпустить, — с трудом проговорил он.

— Сам дойдешь?

— Да тут недалеко.

— Ты босиком, так что иди осторожно… Кстати, тебе туалетная бумага нужна?

В ответ на ее деликатный вопрос он широко улыбнулся:

— Не сейчас, спасибо.

Конечно, она покраснела.

Ему хотелось выяснить, будет ли она спать в своем спальнике, отдельно от него, или решит, что ему по-прежнему необходимо тепло ее тела.

Она ждала, пока он вернется со своей маленькой экскурсии — наверное, чтобы поднять его, если он полетит ничком. Но, увидев, что он близко, Клер вползла в палатку первой.

Адам помедлил. Сначала прислушался, нет ли рядом чужаков, а затем посмотрел на небо. С какой бы целью он ни ходил на кораблях вдоль Тихоокеанского побережья, любил стоять на палубе и любоваться ночным небом. Россыпь звезд потрясала воображение; слабое мерцание более далеких звезд здесь было заметнее, чем в южных широтах. Человечество забыло, чего лишилось из-за своей зависимости от электричества.

Сегодня ему нужно было растянуться и не двигаться часов десять или даже больше.

Он осторожно опустился на четвереньки и заполз в маленькую палатку. Клер, которая казалась лишь неясным силуэтом, протянула руку и дотронулась до него.

— Тебе тепло? Можем опять залезть в один спальник, если… ты боишься замерзнуть.

Вопреки своей обычной смелости она говорила как-то… застенчиво.

— Я, наверное, выживу, — ответил Адам, — и все же предпочитаю спать в одном мешке.

Немного помолчав, она негромко сказала:

— Хорошо, но только для тепла.

— Я буду хорошо себя вести. — Он сомневался, что находится в подходящей форме для того, чтобы воспользоваться своим влечением к ней.

— Можно пощупать тебе лоб?

Ее рука по-прежнему лежала у него на плече. Он мягко поднял ее, разогнул пальцы и наклонился вперед.

— Вроде теплый, — негромко заметила она.

— Я сказал…

— Я беспокоюсь, что у тебя может подняться температура.

— Вот как… — Разумно, но… — Разве соленая вода недостаточно промыла рану?

— Может быть. Ладно, забудь. Я по природе паникерша.

Значит, в этом они похожи. Беспокоятся обо всем, стремятся все спланировать заранее и все время настороже. Характер помогает им держаться на плаву.

Она отрывисто предложила ему снять верхнюю одежду и стала помогать, заметив, как ему тяжело. К тому времени, как он снял несколько слоев одежды и лег, его снова затрясло. Стало холодно, но он сразу согрелся, когда Клер залезла в спальник и застегнула молнию, защищая их от ночной прохлады.

Сегодня она достала даже подушку. Похлопав по ней, Адам сообразил, что у него под головой не подушка, а мешок с одеждой.

Она устроилась рядом с ним, накинув сверху второй спальный мешок для дополнительного тепла, и застыла. Хотя они лежали вплотную друг к другу, она пыталась отстраниться.

Он протянул к ней здоровую руку:

— Может, лучше прижаться друг к другу?

— Д-да… наверное. — Она придвинулась ближе.

Улыбнувшись ее неохотному согласию, Адам вдруг понял: хотя голова у него кружится, он еще не готов погрузиться в глубокий сон. Клер положила голову на его здоровое плечо, но и она совсем не расслабилась.

— Расскажи, пожалуйста, о себе, — попросил он, желая отвлечь ее от неудобного положения. — Чем ты зарабатываешь на жизнь?

— Я работаю в отделе кадров. Понимаю, звучит не слишком захватывающе… — Она назвала ему крупную производственную компанию. — Я начинала в «Боинге», потом работала в сети отелей, а какое-то время назад перешла в эту компанию с повышением.

— Почему ты выбрала такую профессию?

— В колледже изучала психологию. Я не могла себе позволить учиться в аспирантуре и не была уверена, что сумею работать психотерапевтом, поэтому стала смотреть, где еще работают выпускники психфака. Благодаря своей подготовке я умею принимать сотрудников на работу и решать проблемы с действующими сотрудниками компании.

— Да уж, наверное. — Адам вспомнил нескольких своих сослуживцев с серьезными проблемами, от которых большинство людей просто отмахивалось.

— А ты?

Он ответил не сразу, потому что ее теплое дыхание его отвлекало.

— В колледже моей профилирующей дисциплиной была химия. И вначале поступил на работу в Управление по борьбе с наркотиками как химик. Мне быстро наскучило, и, когда я увидел возможность сменить профессию и стать агентом, ухватился за нее.

— И как? Твои ожидания оправдались?

Не самое лучшее время, чтобы тревожиться.

— Конечно. Мне нравилось действовать. Нравилось играть разные роли. Я говорил, что в колледже регулярно играл в студенческом театре? — Он надеялся, что она не заметит, что он употребляет прошедшее время.

— Работа под прикрытием, наверное, плохо сочетается с личными отношениями, — задумчиво заметила она.

Когда разговор ведется в темноте, когда невозможно видеть выражение лица собеседника, все по-другому.

— Да, — согласился он. — Между операциями я на пару месяцев возвращался домой и узнавал, что друзья переехали, а сослуживцев перевели. Меня тоже часто переводили… — Он нахмурился. — Что меня вполне устраивало. По натуре я одиночка.

Произнеся последние слова, он невольно задумался, так ли это. После одинокого детства он привык быть один, но в самом ли деле он одиночка по натуре? Когда он видел внешне счастливые семьи, невольно думал, что они лукавят… Какого черта он занимается самокопанием?

— Давай спать, — отрывисто предложил Адам.

Клер молчала, и он понял, что еще не готов закончить разговор.

— У тебя кто-нибудь есть? — вдруг, к собственному удивлению, спросил он.

— Я думала, ты больше не хочешь разговаривать.

— Мне просто вдруг пришло в голову… — Ему не хотелось лгать, но он не собирался рассказывать, что этот вопрос мучил его с тех самых пор, как он грелся в ее объятиях.

— Я… была помолвлена, — тихо ответила Клер. — Разорвала помолвку с год назад. Среди прочего, он терпеть не мог мое увлечение водным туризмом.

Ему понравилось, как сухо она обо всем рассказывает, хотя ей, наверное, и сейчас больно.

— Хорошо, что ты не вышла замуж за такого придурка.

Клер тихо усмехнулась, и по спине у него побежали мурашки.

Хотя он совершенно расслабился, сейчас его словно несильно ударило током.

Что за идиот позволил ей уйти? Адам нелегко доверял людям, но эта женщина… Внезапно он встревожился. Конечно, его удивляли и поражали ее храбрость, сила, упорство и то, как самоотверженно она помогала совершенно незнакомому человеку. Она бы ни за что не бросила любимого человека.

Пришлось напомнить себе: он ей не любимый человек. Кстати, она ему не доверяет. Лишние напоминания ни к чему…

Он заснул нескоро, и всякий раз, как проверял, она лежала рядом напряженная.

Вначале Клер почувствовала блаженное тепло, потом — большую руку, которая обнимала ее и прижимала к мускулистому телу. Его медленное глубокое дыхание шевелило волосы у нее на голове.

Незнакомец.

Вдруг проснувшись, она поняла, как тесно они сплелись. Он лежал на спине — наверное, такая поза была для него единственно удобной из-за раны в плече. Ночью она закинула ногу на его ноги.

Пора выбираться. Напрасно она предложила снова спать в одном спальнике! Правда, накануне мысль о том, чтобы прижаться друг к другу, казалась утешительной, даже необходимой. Теперь ей в голову пришло слово «тупой».

Она не могла забыть о том, что не знала его по-настоящему.

Сначала Клер очень медленно убрала с него ногу, потом очень осторожно расстегнула спальник и выбралась из него.

Погода никак не подходила для солнечных ванн, поэтому она поспешно оделась и выползла из палатки. В последний раз взглянула на Адама, увидела, что он по-прежнему дышит глубоко и ровно, и губы у него разомкнуты. Спит…

Вчера они остались в живых, но Клер заранее волновалась из-за того, что может принести им сегодняшний день.

Она решила воспользоваться уединением и сбегать в кустики, а потом выпить чашку кофе. Когда Адам проснется, она приготовит завтрак, который обычно состоит из овсянки с сухофруктами, сахаром или медом.

Нужно тщательнее осмотреть каяк Майка. Кто знает, что еще полезного отыщется среди его запасов? Вдруг найдется его GРS-маячок? Возможно, он убрал его в лючок, зная, что у него под рукой имеется передатчик…

Вернувшись из необходимой прогулки, Клер задрала голову, подставляя лицо еще нежаркому солнцу.

Начинался прилив. Ей очень хотелось собрать вещи и приготовить каяк к отплытию. Когда начнется отлив, будет идеальное время для отправления.

Южнее пролива Хакай можно быстрее всего найти помощь, но они… она… рискует наткнуться на тот грузовой корабль. Он наверняка стоит на якоре где-то за островами. Но где именно?

Она по-прежнему беспокоилась из-за маршрута. Идти на запад, к проливу Королевы Шарлотты, рискованно, разве что она оставит здесь Адама. Лавировать между островами тоже рискованно, но в открытом океане любое изменение погоды сулит зыбь или большие волны. По опыту она знала, что погода в самом деле изменится. Пока в этом походе ветреных и дождливых дней было больше, чем солнечных.

Логичнее идти на север, к проливу Хантер и поселку Белла-Белла — конечно, если раньше, по пути, они не встретятся с каким-нибудь рыболовецким судном или отдыхающими на прогулочном катере.

Может быть, учитывая неопытность Адама и его рану, лучше всего им прятаться на островах и постараться не попадаться на глаза тем, кто на них охотится.

Правда, если она не бросит Адама, сегодня им еще нельзя двигаться с места. Зато завтра им нужно сниматься с лагеря, потому что у них заканчивается питьевая вода.

Они с Майком…

На нее нахлынула такая боль, что она наклонилась вперед. Нельзя сказать, что она совсем не думала о Майке, просто все, что она подавляла, ударило ее. Первое рыдание застало ее совершенно врасплох. Она закрыла рот ладонью, чтобы ничего не было слышно, но ничто не могло остановить приступа горя, который дождался своего времени.

Глава 6

Адам проснулся и сразу понял: чего-то недостает.

Вернее, кого-то.

Он сел рывком, прислушался, но ничего не услышал. Хотя он всегда был бдительным, даже во сне, всегда чувствовал, как шевелится женщина, лежащая в его постели; он даже во сне чутко следил за теми, с кем спал в одном помещении. Если Клер передумала и уплыла без него, он…

Что он сделает? Он рассердился на себя. Нырнет в ледяную воду и поплывет за ней?

Ругаясь себе под нос, он расстегнул молнию на спальнике и потянулся за чужими кальсонами. Для почти летнего дня погода была гораздо холоднее, чем ему нравилось. То, что он не знал, который час, лишь усилило сознание его оторванности от мира.

Одевшись в чужую одежду, он кое-как выбрался наружу, волоча за собой запасной спальник. И сразу увидел Клер. Она сидела на своем низком складном стуле и держала в руках чашку с чем-то горячим. От облегчения ему стало почти больно, хотя он сразу заметил, что глаза у нее покраснели и распухли.

Она поднесла палец к губам и показала в сторону леса. Он застыл и посмотрел в ту сторону.

На ветке сосны недалеко от них, шагах в двадцати, сидел белоголовый орлан. В когтях он сжимал рыбину — вероятно, свой завтрак. Орлан смотрел на них с бесконечным презрением. Вероятно, считал, что им здесь не место.

— Дружелюбный парень, нечего сказать, — пробормотал Адам.

Клер улыбнулась:

— У него в глазах есть что-то от рептилии.

Миг — и орлан расправил широкие крылья и взлетел. Рыбина по-прежнему болталась в его острых когтях.

Клер нагнулась, чтобы снова разжечь плитку.

— Он не хотел завтракать с нами.

— Да, наверное.

— Кофе? Чай? Какао?

Адам уловил аромат, идущий от ее кружки.

— Кофе.

Он сходил в лес, радуясь, что у него есть предлог, чтобы избежать ее внимательного взгляда.

Когда он вернулся, Клер отвела глаза. Он сел на свой стул. Через минуту спросил:

— Как ты?

Она неуверенно пожала плечами:

— Нормально. Просто на меня нахлынуло, вот и все.

— И то, что на мне одежда твоего друга и я чищу зубы его зубной щеткой, вряд ли тебе помогает.

— Как раз это меня не беспокоит. Я рада, что удалось кого-то спасти. Понимаешь?

Он кивнул.

— А ты как? — спросила Клер.

Теперь, когда уровень адреналина понизился, он мог оценить свое состояние.

— Лучше, — ответил он, подумав. — Теперь я хожу увереннее. И в голове уже нет тумана.

— Вот и хорошо. Тебе нужно принять обезболивающее. После завтрака я осмотрю твои раны.

— Мне придется снимать рубашку? — Адам недовольно поморщился.

Клер рассмеялась.

После того как она налила ему кофе, он сказал:

— Наркоторговля процветает в Карибском регионе, но там тепло. Не надо было соглашаться на последний перевод.

— Зато здесь красивее, верно?

Он неуверенно помахал рукой, и она снова рассмеялась.

Адам не сомневался, что ей бы понравилось ходить на каяке в ярко-голубых водах у побережья, скажем, Белиза.

Он занимался там дайвингом — просто удовольствия ради. Ему нечасто доводилось заниматься чем-то просто ради удовольствия. Наверное, именно поэтому воспоминания оказались такими яркими.

— Ты не против овсянки?

— Вместо яичницы с беконом?

Она наморщила нос:

— Кроме овсянки, у нас в меню ничего нет.

— Что ж, буду овсянку.

Адам повернулся к воде, которая подступала между зазубренными скалами; белые пенные пальцы тянулись вперед. Вчера на каменистом пляже в изобилии лежали бурые водоросли, но их, скорее всего, унесло с отливом. Просто чудо, что Клер удалось найти такое уединенное место для лагеря.

— Утром моторных лодок поблизости не было?

— Нет. Может, они объезжают другие острова и по-прежнему где-то недалеко.

Как только Клер покончила с посудой, то достала аптечку, и Адам нехотя сбросил фуфайку. Она очень осторожно сняла пластырь и размотала бинт. Он сразу понял, что Клер старается держаться бесстрастно, но ее осмотр совсем не походил на осмотры в больнице или клинике. Он слишком сильно ощущал ее близость, а судя по ее яркому румянцу, и она не была совсем бесстрастна. Кроме того, подчеркнуто старалась не смотреть ему в глаза.

Адам выгнул шею, чтобы рассмотреть входное пулевое отверстие. Его ранили и прежде, и последняя рана показалась ему чистой. Клер как будто согласилась с ним, потому что лишь выдавила еще мази с антибиотиком и освежила перевязку.

Зайдя ему за спину, она заметила:

— У тебя останется уродливый шрам.

— Он у меня не первый.

— Да.

Он почти не чувствовал то место, где его резанули ножом по спине, но готов был поклясться, что чувствует, как кончики ее пальцев скользят вдоль шрама.

Как только она снова перевязала его, он поспешно натянул фуфайку.

Клер снова села на свой стул и отвернулась. Слишком много близких контактов?

— И так… — чопорно сказала она, — я тут кое о чем подумала.

Он ждал.

— Главным образом о нашем маршруте, когда мы снимемся отсюда. — Не дожидаясь ответа, она разложила перед ним карты. Нагнувшись, он принялся изучать их, а она хладнокровно излагала ему свои соображения о том, какие у них есть варианты.

Адам не стал возражать, хотя и заметил:

— Сейчас у нас период хорошей погоды.

— Ты много времени провел на этом побережье?

— Один раз побывал здесь в мае. Мы вышли из Джуно на том же ржавом корыте. Наша поездка окончилась гораздо севернее, где-то у островов Макнотон. Так, что не стану прикидываться специалистом.

— Ну, туристы обычно каждый вечер проверяют погоду по радио, потому что она очень переменчива. Солнечное небо, когда ты выходишь в океан на рассвете, не означает, что через четыре часа не пойдет проливной дождь или не поднимется шквалистый ветер. Сейчас же… — Она пожала плечами. — Приходится судить обо всем с нашей ограниченной точки зрения. В общем, по утрам тут обычно тихо, но после обеда поднимается ветер. Вот одна причина, по которой мы предпочитаем выходить рано. Кстати…

Он посмотрел на нее.

— Те, кто нас ищут, тоже предпочитают выходить на рассвете?

Адам подумал: все зависит оттого, насколько сильно они хотят их найти.

— Раз нельзя грести в темноте, по-моему, безопаснее всего выходить как можно раньше. Она кивнула:

— Как только начнется отлив, устроим урок каякинга. По крайней мере, я покажу тебе азы.

Адам понимал, что грести будет трудно. Ему и прежде приходилось преодолевать боль, но сейчас у него много времени на то, чтобы предчувствовать мучения. И все же Клер права. Даже если отбросить все остальное, у них заканчивается питьевая вода, что может стать крупной проблемой.

Он провел пальцем вдоль выбранного ею маршрута. Крученый, так сказать, но, если их не заметят с его бывшего корабля, возможно, им удастся не попасть в ту сеть, куда их пытаются поймать.

Она сложила карты в пластиковый пакет, который защищал их от воды, и задумчиво покосилась на него. Черт! Она что-то затевает. Адам напрягся.

Клер подняла голову.

— Не понимаю, почему они так настроены нас прикончить. Они ведь возвращаются на Аляску. Кто докажет, что они вообще были здесь? Я не видела ни названия, ни регистрационного номера корабля и не сумела разобрать названия яхты. Кроме того, меня они не заметили.

— Ты уверена на сто процентов?

Она наморщила лоб, и все же сказала:

— Если бы они меня заметили, то не уплыли бы.

— А ты взгляни на дело с их точки зрения. Скажем, они тебя не видели, но решили послать кого-то назад, чтобы убедиться, что я умер. Что они нашли? Мой труп? Нет. Пустой каяк, который плавает кверху килем? Тоже нет. Возможно, они кое-что нашли, например, весло, но, скорее всего, немногое, потому что более мелкие вещи наверняка отнесло далеко от того места.

— А твой труп мог пойти ко дну.

— Но когда они в последний раз меня видели, я лежал на воде.

— А… течения между островами не такие прямые, как прилив, с которым им приходится иметь дело в открытом море.

— Но каяк не затонул бы. Кроме того, он очень яркий.

Клер хотела возразить, хотя ее обычно небесно-голубые глаза потемнели от тревоги. И все же она не сдавалась:

— Они могли бы вернуться в Джуно, но не вернулись. Наркотики, которые они перегрузили на яхту, наверное, уже лежат где-то на складе, ждут расфасовки. Ты был один. У тебя ничего нет. Ни камеры, ни флешки, ни телефона. Если ты, конечно, ничего не припрятал в Джуно или где ты там живешь, то ничего не сможешь доказать. Так почему они так беспокоятся?

Адам мог бы пожалеть о том, что она настолько логична, но помнил, что Клер — его единственное подкрепление. Более того, другие агенты, которые принимали участие в тайной операции, еще несколько дней не начнут беспокоиться за него, если грузовой корабль не войдет в док и Адам не объявится. Если ржавое корыто не вернется в порт, они решат, что он просто не может с ними связаться. Скорее всего, подумают, что они по какой-то причине задержались или Адам затаился. Делает свое дело.

Остается Клер.

В другой ситуации он оценил бы ее ум и поразительную силу по достоинству. Сейчас ему хотелось, чтобы она не так логично рассуждала, иначе…

— Меня внедрили к ним, чтобы привлечь их за контрабанду наркотиков. Они перевозят в Штаты массу высококачественного продукта. Ничего другого мы не подозревали, поэтому… нет, в Джуно у меня не припрятано ничего полезного. Я уже передал все, что узнал… — Он помолчал. — Я находился на корабле, когда подслушал кое-что, не предназначенное для моих ушей.

— Потому что твой босс уже не доверял тебе?

— Потому что большие шишки не хотели, чтобы рядовой состав что-то знал. Почти все на том корабле как раз из рядового состава. — Он снова помолчал. Инстинкт подсказывал, что безопаснее не раскрывать, что ему известно. Но она ему нужна, и, если придется напугать ее, чтобы она стала осторожнее, он так и поступит.

— На сей раз, — откровенно сказал он, — их убедили перевезти дополнительный груз. Я уверен, что им хорошо заплатили, но не удивлюсь, если всех, кому известно о дополнительном грузе, не устранят, как только они вернутся на Аляску.

— Оружие? — прошептала она.

— Тепло.

Клер прищурилась, и он невольно дернулся от ее пристального взгляда.

Он понял, что не хотел бы, чтобы она принимала его на работу, если бы он скрывал что-то в своем прошлом.

Вдруг она встала, скрестила руки на груди и посмотрела на него сверху вниз.

— Значит, очень важно, чтобы ты как можно скорее обо всем доложил. — Она не спрашивала, а утверждала.

Он склонил голову в знак согласия.

— Ни на корабле, ни в порту больше никто этого сделать не сможет.

— Да.

— Позволь спросить тебя кое о чем.

Он понимал, куда она клонит.

— Что, если нас схватят и тебя застрелят, а мне удастся бежать? Что, если я выживу, а ты нет? — Она нагнулась к нему; ее стройная фигурка не нависала над ним зловеще, как ей, возможно, казалось, и тем не менее намек он понял. — Разве мне не стоит узнать, с кем связаться и что им передать?

Адам закрыл глаза и провел рукой по волосам, жестким от соленой воды.

— Да, — хрипло проговорил он. Ему предстояло действовать вопреки тому, чему его учили, но она права.

— Что же там?

— Уран. Террористы убедили нескольких тупых наркоторговцев доставить ингредиенты для изготовления ядерной бомбы — или нескольких, кто знает? Они видели только одно — баксы. — Он потер кончики большого и указательного пальцев. — Хуже того, я не знаю, кто за всем стоит и кто ждет доставку. — Он подался вперед. — Важно передать название и регистрационный номер яхты.

Клер не мигая смотрела на него.

После того как он взорвал свою бомбу — плохой каламбур! — Адам велел ей запомнить нужные сведения, а также номер телефона, по которому можно связаться с его боссом.

Ну почему все это происходит с ней? — думала Клер. Прежде самой большой драмой в ее жизни были последние месяцы жизни с Девином, за которыми последовал разрыв. Сейчас отношения с Девином стремительно уходили в прошлое. Придурок, и только. Что такое настоящий кризис? Террористы, которые пытаются контрабандой ввезти в страну важнейший ингредиент для производства ядерной бомбы… Никакого сравнения.

Молча размышляя, она убирала со своего каяка сосновые ветки. Потом она сосредоточилась на том, чтобы подтащить каяк к воде по гальке, отполированной водой.

Кроме того, куда легче обдумывать следующий шаг, чем всю картину в целом.

Когда Адам увидел, чем она занимается, он нахмурился и инстинктивно вскочил.

— Давай помогу…

— Я все время его таскаю. А вот тебе пока лучше ничего не поднимать.

Он сжал губы и подчинился. Мрачно наблюдал, как она надевает гидрокостюм — вдруг каяк перевернется. Клер задумалась. Да, ему не нравится, когда она занимается тяжелой работой, но почему? Ей приятно было думать, что у Адама просто старомодные хорошие манеры, или он пытается ее защищать?

Вместе с тем она по-прежнему до конца не уверена в том, кто он такой. Может быть, он выдумал историю про бомбу, чтобы убрать ее сомнения. Он почти не сводил с нее глаз после того, как признался, что перевозили на том корабле. Как будто оценивал, как она отнесется к его словам. Поверит ли ему? А она поверила?

Думай о следующем шаге, напомнила она себе.

— Завтра утром я помогу тебе сложить вещи и нагрузить твой каяк, — сказала она, — чтобы нам ни о чем не пришлось беспокоиться. Хм… может, подтащишь стул к воде, чтобы тебе не пришлось стоять?

Не говоря ни слова, он взял легкий стул и вернулся к воде, ступая медленно, глядя себе под ноги.

Интересно, влезет ли Адам в гидрокостюм Майка? Клер поморщилась. Как она не подумала? Проклятие!

Она прогнала тревогу.

Как только Клер начала показывать, как грести, и поняла, что без конца запинается, стало ясно: она стесняется потому, что Адам Тейлор так внимательно ее слушает.

Конечно, отчасти все объяснялось его высокой сильной фигурой и тем, каким он выглядел под одеждой. Она знала, как растут волосы у него на груди, и без труда представляла себе его плоский живот и крепкие бедра. Иногда она мысленно представляла себе его голым, и ей приходилось отворачиваться.

От нескромных мыслей она покраснела, как свекла.

Если Адам смотрит на нее насмешливо, кто может его обвинить?

Он старательно учился работать суперлегким веслом из углеродного волокна. У Майка весло было другим, поэтому она учила Адама на своем запасном весле.

Клер велела ему выучить устройство кокпита. Потом руль… нет, это слишком, решила она. И обрадовалась, узнав, что он умеет обращаться с компасом.

Она держалась близко к берегу, показывала, как грести вперед и назад, как поворачивать, как табанить. Потом вышла на берег, вытащила каяк и стала отвечать на вопросы Адама.

Спустя какое-то время она сказала:

— Нужно понять, влезешь ли ты в гидрокостюм Майка. Пока погода неплохая, можно обойтись и без него… сойдут и флисовые штаны, которые на тебе сейчас. По крайней мере, у тебя теперь есть сухие штаны, в которые ты сможешь переодеться в конце дня. Но хорошую погоду никто не гарантирует, а если ты промокнешь по-настоящему, у тебя снова начнется приступ переохлаждения.

Он слушал ее со странным выражением. Когда она закончила, половина его рта дернулась в улыбке, которая показалась ей нежной.

Сердце у нее сжалось.

— Знаешь, ты очень стараешься, — сказал он хриплым голосом. — Больше ты ничего поделать не можешь. Не кори себя.

Они стояли почти вплотную друг к другу; всего шаг, и она упала бы к нему в объятия. Уткнулась лбом в его широкую грудь…

Даже искушение испугало ее. Клер отрезала:

— Ты наверняка понимаешь: чем лучше план, тем больше вероятность успеха.

— Да, понимаю, — тихо сказал он с тем же ошеломленным выражением и той же кривой улыбкой.

Клер повернулась к нему спиной и начала вытаскивать каяк на берег. И сразу же почувствовала, что ей стало легче. Адам левой рукой ухватился за выступ на корме, а ей осталось поднять каяк за нос.

Они поделили вес.

Глава 7

Адам мучился от желания хоть что-то сделать. Все, что угодно. Быстрее продумать завтрашние планы, готов он к ним или нет. Выйти из густых зарослей, оказаться на берегу, где можно оглядывать окрестности в бинокль, жалея о том, что он смотрит не в ружейный прицел.

Заняться сексом…

О последнем по многим причинам не могло быть и речи, начиная с того, что Клер Холланд — славная женщина, которая, рискуя собственной жизнью, спасла его. Они знакомы двадцать четыре часа — и это много, учитывая, что большую часть прошлых суток он был без сознания. Поэтому, как только последняя мысль возникла у него в голове, он постарался ее прогнать.

Клер взяла электронную книгу и в ответ на его вопрос сказала: нет, она не знает, который час, ведь у книги так же нет связи с Интернетом, как и у ее телефона.

— Хочу дочитать, — заявила она, — пока книга не разрядилась окончательно. Не знаю, когда удастся ее зарядить.

Если у нее появится такая возможность…

Наверное, она подумала о том же самом. Адам готов был отдать все, что угодно, лишь бы Клер пережила ближайшие несколько дней. Почти все, что угодно, мысленно поправил себя Адам. Ему очень нужно попасть в такое место, откуда можно позвонить по телефону.

Вдруг Клер резко отложила книгу, взяла мешок и подтащила к нему. Порывшись, достала пригоршню зачитанных книжек в мягких обложках.

— Я из-за тебя нервничаю. Ты ведь умеешь читать?

Поскольку коса у нее частично расплелась и волосы рассыпались вокруг головы, она напомнила ему взъерошенную сову.

— У тебя лицо шелушится, — заметил он.

— А то я не заметила! — Клер помахала перед ним книжками, и он их взял.

Потом она вернулась и села на стул так стремительно, что едва не погнула алюминиевую раму.

Значит, ей не нравится, когда он на нее глазеет. Адам все понял, но решил, что она тоже нервничает, как и он. Им предстоит как-то прожить целый день, а здесь, на севере, дни ужасно длинные. Им придется лечь задолго до того, как сядет солнце, если они хотят завтра рано начать.

Чем же им заниматься весь день?!

Он посмотрел на верхнюю книгу. Триллер — едва ли лучший выбор для расслабленного отдыха.

— Слушай, — вдруг встрепенулась Клер.

Адам склонил голову и услышал далекий, но вполне различимый рокот навесного мотора. Там не прогулочный катер и не рыболовецкое судно.

Он напрягся.

— Сейчас отлив, — сдавленно проговорила она, — поэтому они не могут подойти близко и увидеть нас.

— Зато я хочу добраться туда, откуда их увижу. — Он встал. — У тебя есть ракеты на тот случай, если нам повезет и там какие-нибудь невинные туристы?

— Да. Взять с собой одну?

— Будем держаться подальше. Нельзя пускать ракету, если есть хоть малейшая вероятность, что там моторка с корабля. Где бинокль?

— Без меня ты никуда не пойдешь, — не сдавалась Клер, как вчера. Бинокль она держала под рукой.

Далекий рокот мотора стал фоновым шумом, который раздражал его нервные окончания. Жаль, что у него нет ружья!

Нет, лучше не стрелять… даже если бы у него было при себе ружье. Если ему не удастся прикончить обоих в лодке или проделать достаточно дыр в алюминии, чтобы потопить суденышко, он лишь выдаст их нынешнее местоположение.

Вместе с тем мысли об оружии внушили ему одну идею. Надо проверить, сколько в двух каяках имеется сигнальных ракет. Потенциально ракетницу можно использовать как оружие.

Сегодня они с Клер прошли дальше к кромке острова, хотя расплачиваться за это пришлось растяжением лодыжки — в его случае — и царапинами на лицах и на руках у них обоих. Подобравшись почти к самому берегу, они залегли за густой растительностью и скругленными гранитными валунами.

Через две или три минуты ожидания Клер не выдержала:

— Похоже… на жужжание мух или москитов.

— Да, их так и хочется прихлопнуть, — согласился Адам.

На поверхности воды плясали солнечные зайчики; он то и дело щурился.

— У Майка были темные очки? — спросил он.

— Да… — ошеломленно ответила Клер. — Если только они не оказались в… — Она осеклась. — По-моему, он тогда был в них.

Ну да. Защита для глаз — роскошь, а не необходимость.

Она снова заметила лодку раньше его, отчего Адам решил, что у нее исключительно острое зрение.

— Вон она. Только… там уже другая лодка, не та, что вчера.

Он навел бинокль на серо-зеленую надувную лодку и сразу же узнал двух сидевших в ней людей.

— Ах ты… — негромко пробормотал он.

Моторка сидела в воде довольно низко, когда они оба были на борту. Надувная лодка казалась новее и больше.

— Правда, судя по звуку, мотор не мощнее, чем у вчерашней лодки.

— По-твоему, у них есть карта, где отмечены возможные места стоянок? — спросила Клер.

— Не знаю. — Адам отвел взгляд от лодки. — А у тебя есть такая?

— Да. Я все время беспокоюсь, что популярные стоянки, о которых известно многим, могут быть для нас небезопасными.

Адам передал ей бинокль. Если она окажется одна, пусть лучше знает врагов в лицо.

— Взгляни. Запомни их лица.

Его просьба ее не порадовала, и все же она подкрутила настройку и долго смотрела на тех, кто сидел в лодке.

— Популярные стоянки… — продолжал Адам. — Кто чаще всего здесь останавливается?

Опустив бинокль, она ответила:

— Главным образом, другие каякеры.

— И у них, как правило, есть приемники или спутниковые устройства слежения.

— Да, но…

Он по-прежнему смотрел на надувную лодку, которая постепенно приближалась. Одновременно он косился и на нее.

— А… прибудет ли помощь достаточно быстро, если нас заметят они? И… не подвергнем ли мы опасности других людей?

Получив новый повод для беспокойства, он перестал прислушиваться и снова взял бинокль.

Если лодка не изменит направление, находящиеся в ней люди непременно заметят узкий проход между утесами, окружавшими остров почти сплошной стеной. Тогда им останется лишь дождаться прилива…

А они с Клер останутся беззащитными от их полуавтоматических пистолетов.

На обед они приготовили суп из пакета, закусили сухофруктами и злаковыми батончиками.

Адам никогда не был разговорчивым, а Клер так испугалась грядущей катастрофы, что ее трясло.

Тех, кто охотился на них, что-то отвлекло. Сидевший на носу вдруг показал на северо-восток, а второй развернул лодку, и они поплыли прочь от их с Адамом убежища.

Слава богу!

Адам какое-то время наблюдал за ней, а потом все же выбрал себе одну книжку из тех, что предложила Клер. Казалось, будто Адам всецело поглощен чтением, но Клер подозревала, что он напряжен не меньше, чем она.

Какое-то время она чувствовала себя на острове почти в безопасности. Иллюзия развеялась, она вздрагивала при каждом шорохе.

Один раз они слышали рев мощного мотора, но далеко. Если кто-нибудь на судне увидит их ракету, возможно, судно подойдет ближе, чтобы посмотреть, в чем дело, но, как справедливо заметил Адам, ракету заметят и на надувной лодке.

От громкого всплеска она, должно быть, сильно вздрогнула, но к ним пожаловал всего лишь черный кулик-сорока, крупная птица с красными отметинами. Птица подплыла ближе и, не обращая на них внимания, принялась рыться клювом в приливных бассейнах.

— Вряд ли они сегодня вернутся, — заметил Адам, не отрываясь от книги. Тем не менее он прекрасно считывал ее тревогу.

— Знаю.

Его слабая улыбка раздражала ее.

Она посмотрела на экран своей электронной книги и поняла, что дочитывает последнюю страницу. Она понятия не имела, что произошло в двух предыдущих главах, и ей было все равно.

Раз уж их враги временно уплыли, возможно, им с Адамом стоит собрать вещи и убраться отсюда. Клер уже готова была это предложить, но потом посмотрела Адаму в лицо.

Плоть как будто исчезла; кожа туго натянулась на высоких скулах. Лоб избороздили морщины, а глаза… Она ждала, когда он поднимет голову. Когда он ее поднял, она судорожно вздохнула:

— Тебе больно!

— Ничего, справлюсь, — сухо ответил он.

— Зачем страдать без необходимости? Тебе не говорили, что без боли ты быстрее поправишься?

— Я в самом деле собирался попросить у тебя еще таблетку тайленола, — признался он.

— По-моему, сейчас тебе стоит принять что-нибудь посильнее. Может быть, даже поспать.

— Спать не хочу. А лекарства приму, спасибо… Не люблю признаваться в своих слабостях, — не сразу заметил он.

Клер решила, что таким образом он просит прощения.

Она не отводила взгляда. Спустя какое-то время он сказал:

— А ты, наверное, выросла в хорошей семье, в безопасности.

— Да. Мои родители развелись, когда мне было четырнадцать, но… да, я знала, что мы с мамой останемся в доме. Я буду ходить в ту же школу. Просто странно было, что папы нет. И мне было стыдно признаваться друзьям в том, что они развелись.

— Отец поддерживал с тобой отношения?

— Конечно. Он не всегда приезжал, когда обещал, но в основном исправно платил алименты, а мама объясняла, что он переживает трудные времена.

— В каком смысле?

Конечно, ее прошлое его никак не касается, но он умел хорошо слушать, а им ведь надо чем-то заняться в ожидании ночи.

— Он сильно пил. После того как его несколько раз останавливали за вождение в пьяном виде, он провел несколько месяцев за решеткой. Но в те дни, когда он возил ее обедать или развлекаться, например, кататься на пароме или на ярмарку штата Вашингтон, всегда бывал трезвым. Поэтому Клер по-прежнему любила отца и знала, что он любит ее. И все же она чувствовала себя брошенной. Наверное, именно поэтому она так долго оставалась с Девином, несмотря на все тревожные признаки.

Какой неожиданный разговор!

— А ты? Твои родители тоже развелись? Отец бросил вас с мамой?

— Еще до моего рождения. — Долгая пауза. — У матери были свои проблемы. Она работала официанткой в баре, судя по тому, что я помню. Как-то… мне было четыре года… она не забрала меня домой из детского сада. И тогда меня отдали в приемную семью. Больше я ее не видел.

— Какой ужас! Она… у нее были проблемы с наркотиками?

Их взгляды встретились, и он хрипло кашлянул.

— Наверное, все очевидно. Да, несколько раз она ширялась при мне. Когда у нее не было денег на очередную дозу… — Он покачал головой.

Клер не хотелось даже думать о том, что он не договорил.

— Ты потом искал своих родителей?

— Мать. Узнал, что через два года после того она умерла. А отца… нет. Да и зачем?

Клер поняла. На его месте она бы тоже не искала.

Должно быть, обезболивающее подействовало, потому что глаза у Адама начали закрываться. Он снова на несколько минут провалился в сон, и Клер не нарушала молчания.

— Послушай! — вдруг сказал он, и Клер вздрогнула от неожиданности.

— Что? — Она наклонила голову, чтобы видеть небо — бесконечное голубое пространство, которое прорезал длинный след от самолета. Как ни странно, Клер вдруг испытала острую боль. Вот доказательство, что они не одни на свете… хотя с таким же успехом могли оказаться и одни.

— Ты любишь свою работу? — неожиданно спросил Адам.

По-прежнему глядя на след от самолета, она задумалась.

— В основном да, но… это работа, а не страсть. Я неплохо зарабатываю и могу тут же обо всем забыть, как только ухожу домой. — Она задумалась над своими словами. — Наверное, про тебя того же сказать нельзя?

— А ты сама как думаешь?

— Вряд ли мне понравилась бы такая работа, где в меня стреляют в самый обычный день, — искренне призналась она.

— Вчера был необычный день… — Адам снова хрипло рассмеялся.

— У тебя очень много шрамов.

— Да. — Он снова задумался.

Когда молчание стало гнетущим, она спросила:

— Не хочешь горячего шоколада? Или кофе? Или…

Их взгляды встретились; его глаза были налиты кровью.

— А может, побережем воду?

— Нельзя же допускать обезвоживания.

— Тогда горячий шоколад.

Несколько минут ушло на то, чтобы вскипятить воду и развести порошок. Передав ему напиток, Клер забеспокоилась, заметив, как он греет руки о кружку и дышит над паром. Хотя она сама не разделась до футболки, день вовсе не был холодным. Если у него поднимается температура…

Но он отпил глоток и поднял голову.

— Почему ты порвала с женихом?

Какой он любопытный! И ей ужасно хотелось спросить, был ли он женат и есть ли у него кто-нибудь.

Да и вообще, почему не ответить? Вряд ли они с Адамом еще когда-нибудь увидятся после того, как окажутся в безопасности.

— Ему не нравилось, когда ему противоречат, даже в мелочах. Ему не нравилось, что я зарабатываю больше, чем он. Кроме того, он постоянно меня унижал, и наедине, и при наших друзьях. Когда мы только познакомились, он казался таким уверенным… — Лицо у Клер скривилось. — Может быть, я и всезнайка…

Адам презрительно хмыкнул:

— Похоже, ему нужна была покорная спутница жизни, рядом с которой он чувствовал бы себя важной шишкой. — Он прищурился. — Он тебя бил?

— Да. Ударил один раз. И на том все закончилось.

— Потом он унижался, обещал, что больше такого не повторится?

Она кивнула:

— Я сказала, что ему нужно обратиться к психологу, и ушла ночевать к друзьям… — к Майку и Шелби, конечно, — и сказала Девину, чтобы к тому времени, как я на следующий день вернусь с работы, его уже не было.

— Вы жили у тебя? Готов поспорить, ему это тоже было неприятно.

Конечно, ему было неприятно, но он любил жить на широкую ногу.

— У него была студия… а у меня большие апартаменты в хорошем жилом комплексе.

Она совсем не удивилась, когда, вернувшись на следующий день, застала его еще дома. Он собрал вещи, но, кроме того, приготовил вкусный ужин и накрыл стол со свечами. Откупорил бутылку вина. К счастью, ей хватило здравого смысла позвать с собой Майка. Девин осыпал ее грязными обвинениями и непристойностями, но все же вернул ключ и ушел.

После того как она поплакала, они с Майком задумали этот поход, но им пришлось довольно долго ждать и копить отпускные дни.

Майк подарил ей надежду на лучшее, и вот к чему привели его доброта и дружба! К бессмысленной смерти.

Она заплакала. Ей пришлось закрыть лицо руками. В следующий миг она поняла, что Адам стоит на коленях возле ее стула и обнимает ее. Она позволила себе целую минуту плакать у него на плече. Потом она подняла голову, наградила его дрожащей улыбкой и легко положила ладонь ему на область сердца.

— Спасибо!

— Вот сукин сын…

Удивленная, она сказала:

— Я плакала не из-за Девина. Я…

Ей не нужно было объяснять, что она плакала из-за Майка… и Шелби. Он вернулся на свой стул и так долго молчал, что она все же не выдержала:

— Ты женат?

— Боже, нет! — Адам резко повернул к ней голову.

Что ж, можно было догадаться. Конечно, не такая она дура, чтобы думать о нем в таком смысле.

— Ты вообще противник брака как такового? — поинтересовалась она.

— Не в том дело. — Адам нахмурился. — Хотя из моих знакомых счастливы в семейной жизни совсем немногие.

— Ты вращаешься не в лучших кругах, — заметила Клер.

Адам пожал плечами:

— Многие из моих сослуживцев разводились по два или даже три раза. Теория «в разлуке любовь только крепнет» не выдерживает никакой критики.

— Да, наверное, это тяжело. Но если ты любишь человека, а он любит свою профессию…

— Теоретически все хорошо, но на деле…

— Только не говори, что не бывает супругов, не способных с этим смириться.

Адам не мигая смотрел на нее дольше, чем было необходимо. Ей стало не по себе. Потом он проворчал:

— Давай поговорим о чем-нибудь другом.

Интересно, о чем же?

Глава 8

Наконец-то пришла пора ложиться спать. Адам мысленно поклялся, что не попросит Клер спать с ним в одном спальном мешке, но как же ему хотелось этого! Ее изгибы и выпуклости идеально подходили ему. Как ей объяснить? Ей можно не бояться, что он потребует чего-то большего. Ему нужно просто обнимать ее теплое тело. Раньше, думая о сексе, он заблуждался.

— Странно засыпать, когда солнце еще высоко, — проворчал он, первым заползая в палатку. Внутри царил полумрак, но было не совсем темно.

— Разве ты не привык к такому на корабле?

— Мы спали в трюме.

— Ясно… Что ж, если солнце так тебя беспокоит, могу набросить на палатку одеяло. Оно поможет.

— Ничего, переживу.

— Ладно.

Он не видел, что она делала, но решил, что в последний раз осматривается, желая убедиться, все ли убрано. Потом она тоже заползла в палатку и закрыла клапан.

— Ты не застегиваешь клапан на молнию, — заметил он.

— Что? А, да… хочу видеть, что происходит снаружи, чтобы не приходилось вначале возиться с молнией.

Тоже верно.

Адам принял еще таблетку сильного обезболивающего в надежде, что сможет и выспаться, и быстрее поправиться. Пока таблетки не подействовали, поэтому он пару раз простонал и выругался, влезая в спальный мешок.

Он закрыл глаза, пока Клер раздевалась, хотя прекрасно слышал шорох одежды и вздохи. Хотя ему и было больно, его тело откликалось на образы, возникавшие у него в голове.

— Дай-ка пощупаю тебе лоб, — тихо сказала Клер. Через миг ее ладонь очутилась у него на лбу. — Температуры нет. — Она как будто разговаривала сама с собой.

Он лежал напряженный, пытаясь придумать веский повод попросить ее влезть к нему в мешок.

— Сегодня я… наверное, посплю в своем мешке. Точнее, в мешке Майка, потому что в моем спишь ты, но… — Смутившись, она не договорила.

— Мне хорошо и так и так, — попытался Адам убедить ее, что ему все равно. — Но мне нравится спать рядом с тобой.

После очень долгой паузы она ответила:

— Мне тоже нравится спать рядом с тобой. Это… утешает.

Он не ответил.

— Почему бы и нет? — решила она и через миг легла к нему, застегнула молнию, расправила второй спальный мешок и безошибочно нашла то место у Адама на плече, куда можно было пристроить голову.

Он плотнее притянул ее к себе, положил руку ей на плечи и улыбнулся, глядя на крышу палатки. Теперь он был слишком расслаблен и не стал тратить силы, думая об утре и о рискованном побеге от опасности.

Клер гребла слева от Адама, и казалось, что они с каяком составляют одно целое. Ему было не по себе, как взрослому, который втиснулся в детский стульчик и притворяется, что ему удобно. Колени не упирались в подбородок только потому, что были зажаты под декой каяка.

— Не пытайся все делать руками, — сказала она. — Работай торсом! — и продемонстрировала гребок, при котором верхняя половина ее туловища изгибалась из стороны в сторону. Ее каяк метнулся вперед, словно рыбка махнула хвостом.

Адам попытался сделать так же, как она, и оказалось, что она права — так легче. Плечо и правая рука по-прежнему болели, хотя благодаря правильным движениям снизилась нагрузка.

Когда они покидали лагерь, небо было еще молочно-жемчужным. Вокруг было столько островов и скалистых островков, поросших искривленными деревьями, что другая лодка могла прятаться совсем неподалеку, как Клер, когда застрелили ее напарника. Над водой нависали клочья тумана; туман касался воды, но был не выше деревьев. Время от времени Клер, отрываясь от него, становилась странно неотчетливой. Адам прибавил ходу, прошел сквозь полосу тумана и нагнал ее.

Они решили двигаться в северном направлении, лавируя между островами. Собирались обойти Паучий остров с востока. Там имелось несколько известных стоянок. Адам предлагал обойти самый большой остров поблизости с запада, но Клер отклонила его предложение, заметив, что в проливе они укрыты, а с запада будут ближе к открытому океану с мощными приливными течениями и высокими волнами.

— Ты еще зеленый новичок, — напомнила она, будто он забыл, — к тому же ранен.

— Ты специалист, — просто ответил он.

Когда они проплывали мимо очередного острова, Клер вдруг задним ходом подошла к нему и резко сказала:

— Смотри!

Боль уже мучила Адама сильнее, поэтому он с удовольствием положил весло поперек кокпита и, прищурившись, посмотрел туда, куда она указывала.

Он сразу понял, что Клер заметила не гребца.

— Там кто-то в воде! — воскликнула она и рванула вперед со скоростью, с которой он не мог и сравниться.

— Клер!

Даже если она его и слышала, то не остановилась.

Адам изо всех сил старался ее догнать, но его каяк тут же закачался; он испугался, как бы тот не перевернулся. Велел себе грести медленнее и восстановил более ровный ритм, который поддерживал прежде.

Сколько они на воде? Минут пятнадцать?

Он не слышал мотора. Впереди лишь покачивался на волнах одинокий каяк.

Клер добралась до него гораздо раньше, чем он, описала несколько кругов. Адам приблизился к пустому каяку и не нашел ни пятен крови, ни дыр от пуль в корпусе. Ничего необычного — кроме отсутствия хозяина.

Клер подплыла к нему.

— Возможно, каяк унесло с отливом, потому что хозяин оставил его близко к воде и не закрепил на ночь. — Тревога у нее в глазах подсказывала, что она сама себе не верит.

— Откуда он? — спросил Адам.

Она огляделась по сторонам.

— Здесь часто устраивают пикники; возможно, недалеко есть стоянка. Давай проверим вон там. — Клер смерила его встревоженным взглядом; возможно, его стоическое выражение лица ее не обмануло.

— Может, сначала посмотрим, что тут есть? — предложил он.

— Ты прав. — Она открыла лючок, и он увидел бутылку с водой, еду, бальзам для губ, лосьон для загара, сигнальную ракету и другие разрозненные предметы.

Клер подняла широкополую складную шляпу и воскликнула:

— Сотовый телефон!

Они склонились над ним, однако радость быстро сменилась разочарованием. Телефон либо разрядился, либо его можно было разблокировать только с помощью отпечатка пальца.

Адам чертыхнулся.

— Неужели здешние туристы не берут с собой рации?

— Берут, но чаще всего держат их в карманах спасжилета. — Она похлопала себя по груди: — Я держала GPS здесь.

Раздосадованный, Адам наблюдал, как Клер прикрепляет трос к петле на носу. Отплыв немного, она остановилась, и Адам последовал за ней, как утенок.

Ему это не нравилось. Пустой каяк не совсем такого цвета, как тот, в котором он сейчас сидел, тем не менее цвет отдаленно похож. Неужели Дуэйн и его приспешники не заметили, что на его каяке были оранжевые полосы? Наверное, они встревожились из-за того, что пропало и его тело, и каяк.

Клер первой повернула за мыс. Адам с трудом пытался угнаться за ней.

Перед ними открылся небольшой проливчик, и он вздохнул с облегчением, понимая, что она его не услышит.

Зато он услышал, как она простонала:

— О боже! — а потом дрожащим голосом спросила: — Майк?

Через несколько секунд Адам поравнялся с ней и увидел тело, которое волнами било о камни.

Он понятия не имел, что было на ее друге, когда его застрелили, но помнил, что Майк успел сбросить свой желтый спасательный жилет. На этом трупе жилет еще был.

— Это не может быть Майк, — ровным тоном проговорил он. — Пусти меня.

Поравнявшись с телом, он подцепил его за жилет.

— Осторожно!

Черт! Он едва не перевернулся.

— Помоги мне достать его из воды.

Труп в мокрой одежде оказался слишком тяжелым для того, чтобы поднять его одной рукой. Адам заставил себя подключить и правую руку и потянул мертвеца из воды.

Лицо он не видел, но, когда труп лег перед ним, заметил несколько отверстий от пуль, которые пробили желтый спасательный жилет.

Судя по потрясенному взгляду Клер, она поняла, что случилось с беднягой — и почему.

Пришлось высадиться на каменистом берегу. Ничего другого им не оставалось.

Клер выбралась из кокпита, затем из юбки, и только потом подтянула свой каяк повыше и вытащила за трос пустой каяк.

— Можно ли оставаться здесь даже ненадолго? — спросила она. Но потом увидела лицо Адама; он с трудом выбирался из своего каяка. Лицо у него выглядело почти так же плохо, как в тот день, когда его подстрелили.

— Ты перенапрягся, вытаскивая тело из воды.

— Нет… — Он поднял голову. — Мне еще раньше стало больно. Черт… Помоги вытащить его на сухую землю.

— Да. Хорошо. — Ей пришлось проглотить подступившую к горлу желчь, когда она посмотрела на труп.

Адам пробормотал какое-то ругательство и огляделся. Потом провел ладонью по лицу.

— Можешь сказать, не останавливался ли он здесь вчера на ночлег?

— Дай посмотрю.

Клер вскоре увидела прямоугольник примятой травы на том месте, где должна была стоять палатка — хотя там вряд ли было удобно спать из-за древесных корней, — и участки выдранного мха.

— Кто-то здесь останавливался, — сказала она, оглядывая полосу на земле. — Один каяк.

— Ладно. Я должен подумать. А пока давай обыщем каяк и тело, вдруг найдем что-нибудь полезное.

— Может, мы подумаем вместе? — немного вызывающе предложила Клер, хотя с трудом преодолевала охвативший ее ужас.

— Верно. — Адам поморщился. — Я вовсе не хотел… Извини. Просто я привык действовать один. Нужно решить, что делать с телом и каяком и безопасно ли укрыться здесь на ночь или лучше двигаться дальше.

Она подошла ближе, собираясь помочь, но ей недоставало силы Адама. Теперь она понимала, что такое «мертвый груз». Наконец удалось стащить тело на камни; мертвец лежал навзничь и смотрел в небо.

Поскольку Клер знала многих любителей водного туризма из Сиэтла, она боялась, что узнает жертву, но перед ней лежал незнакомец. Его каштановые волосы были стянуты в конский хвост. Кроме того, у него были карие глаза. На подбородке выросла щетина. И он был крупным.

Они с Адамом сняли с него спасательный жилет, осмотрели карманы — пусто.

Они принялись осматривать все лючки в красном каяке. Искали любые документы, приборы слежения, рации, а также еду, воду и одежду, которая могла подойти Адаму. Ей очень не хотелось снимать с жертвы гидрокостюм, но она понимала, что придется. Костюм может понадобиться Адаму. Ему так и не удалось влезть в гидрокостюм Майка. Если начнется шторм или просто похолодает, отсутствие гидрокостюма может стать роковым.

— Возможно, одна наша проблема решена, — сказал Адам через минуту.

Она заглянула в лючок справа за кокпитом и увидела три фляги с питьевой водой. Одна десятилитровая и две шестилитровых.

— Да. — Она показала в сторону открытого люка в деке. — Я еще раз там все осмотрела; если только его лосьон не нравится тебе больше лосьона, который был у нас с Майком, там нет ничего полезного.

Адам плотно сжал губы.

— Я-то надеялся, что эти сукины дети будут небрежнее.

Клер ничего не ответила.

Они нашли два мешка с одеждой и отложили их в сторону. Судя по звяканью за спиной, Адам рылся в мешке с посудой.

— Поищи, не найдется ли запасная канистра с топливом для плитки, — велела она, обернувшись через плечо.

— А еда?

— Не знаю. Давай я осмотрю съестные припасы, а ты попробуй подыскать для себя подходящую одежду.

Адам поменялся с ней местами с таким же мрачным видом, как и у нее.

Она сразу увидела, что он отложил нож с шестидюймовым лезвием. У нее тоже был нож, но чем больше, тем веселее, верно? Она догадывалась, что он неуверенно себя чувствует без оружия. Возможно, оружие и было главной целью поисков для Адама.

Он нашел и ракетницу, хотя не был уверен, что она пригодится.

В мешке с посудой оказалось почти то же самое, что было у них с Майком. Она уложила все назад с ненужной тщательностью, осмотрела запас продуктов и решила взять кое-что.

Адам выпрямился, не вставая с колен.

— Тут небольшой мешочек, а в нем… бумажник. — Он стал вынимать из мешочка вещи по одной. — Канадский паспорт, наручные часы, солнечные очки.

К ее горлу подступил ком.

— Как… его звали? — Она не сводила глаз с тела.

— Кайл Шеппард, — совершенно ровным тоном проговорил Адам. — Двадцать восемь лет. Он из Виннипега.

Всего двадцать восемь! Клер передернуло; она не могла отвести взгляда от лица молодого человека.

— Там много озер. Наверное, там он учился каякингу.

Когда она наконец посмотрела на Адама, поняла, что он роется в бумажнике убитого.

— Кредитные карты, канадские деньги, телефонная карта, что-то похожее на ключи от машины, — сказал он через минуту. — И фото.

Она не спрашивала, просто не могла.

Адам ссутулился, закрыл бумажник, бросил его в небольшую кучку и снова принялся рыться в мешке.

Он отложил довольно много одежды. Не спрашивая ее, взял мешки из своего каяка и выложил одежду Майка, которая ему не подходила. Вместо нее он набил мешки другой, более подходящей по размеру.

— Когда закончишь, — сказала Клер, — я отбуксирую каяк подальше и отвяжу его.

Он нахмурился:

— Но ты ведь не уйдешь далеко?

— Далеко уходить не придется. Начинается отлив, он унесет каяк.

Адам кивнул.

— Следующий вопрос: стоит ли нам оставаться здесь? Можно ли предположить, что, раз они уже здесь побывали, больше они сюда не вернутся?

— Утром мы отошли совсем недалеко… — И это еще мягко сказано. — По-моему, до той стоянки, которую я имела в виду, нам еще часа два пути.

Адам долго думал и наконец сказал:

— Если надо, я справлюсь.

Ей оставалось лишь вспомнить, какое выражение было у него на лице, когда они впервые высадились на берег, и она сразу поняла, как больно ему будет, если они продолжат путь. Они настроились слишком оптимистично — или лучше сказать, что они находились в отчаянном положении?

Завтра будет лучше, чем сегодня. Только…

Она заставила себя произнести следующие слова вслух:

— Труп привлечет диких зверей.

— Ах ты, дьявол!

Мысль о том, чтобы бросить тело — нет, мертвеца по имени Кайл Шеппард — обратно в воду, отдать его на милость приливов, отливов и морской живности, ее ужасала. Как они расскажут родным Кайла, что они сделали? Она не смогла вытащить из воды тело Майка, и воспоминание о своей вине будет преследовать ее. Но сейчас…

Короткими, злыми движениями Адам снова набил мешки и отнес их к каяку.

— Для начала избавимся от этого, — сказал он.

Чувствуя тошноту от того, что предстояло сделать, Клер кивнула.

Глава 9

Адаму не хотелось выпускать Клер из поля зрения даже ненадолго. Надо было воспользоваться ее отсутствием, чтобы стащить с трупа гидрокостюм, который, как он понимал, ему очень нужен, но процесс требовал концентрации, а он никак не мог заставить себя сосредоточиться.

Неприятно было сознавать, что именно из-за него они задерживаются и именно он подвергает Клер опасности, потому что он не способен преодолеть даже «детское» расстояние по воде.

Когда ее каяк появился в поле зрения и заскользил к берегу, ему захотелось накричать на нее — почему она так долго? Но, взглянув на часы, он понял, что ее не было всего пятнадцать минут.

Клер выбралась из каяка и начала втаскивать его на берег.

— У меня идея, — нерешительно проговорила она. — Если мы все же останемся здесь… Можно опустить тело в воду где-нибудь вблизи от берега, привязав к нему груз. А утром мы его вытащим и… я не знаю… поднимем на дерево или что-то вроде того. Я помечу место на своей карте, чтобы спасатели знали, где его искать.

Собственное облегчение удивило Адама. Ему не давало покоя фото из бумажника мертвеца: симпатичная пожилая пара с теплыми улыбками. Он взял с собой фото. Значит, родители много для него значат. Адам понимал, что сам он в каком-то смысле загрубел, он вполне мог бы смириться с мыслью, что тело парня никогда не найдут и не отдадут близким. Но для Клер сознавать такое наверняка тяжело, и даже он…

Адам мысленно чертыхнулся. Неужели после знакомства с ней он стал таким щепетильным?

— Давай так и сделаем, — согласился он. — Хотя мне бы хотелось спрятать место нашей стоянки, чтобы ее не было видно с воды. Что, если мы не будем ставить палатку?

— Посмотрим. Погода во второй половине дня может перемениться. А может, на нас набросятся полчища москитов или мух. Подождем.

Они вытащили из воды каяки и достали все, что могло им понадобиться. Клер делала больше, чем хотелось бы Адаму. Затем они оттащили каяки в заросли. Оба молчали, пока стаскивали с трупа гидрокостюм, перчатки и неопреновые сапожки. Потом они стали искать подходящие камни, чтобы привязать груз к трупу.

С отливом обнажился достаточно глубокий для их цели приливной бассейн. Утром начнется прилив, и доставать тело будет сложнее.

Вернувшись к лежащему на камнях гидрокостюму, Клер предложила:

— Давай прополоскаем его. — Не дожидаясь ответа, она вывернула неопрен и окунула его в воду.

Адаму не понравилась мысль о том, что он наденет гидрокостюм, снятый с мертвеца. Тем более его не проветришь.

К счастью, солнце еще светило. Он надеялся, что за день гидрокостюм высохнет.

Клер отправилась на разведку. В нескольких шагах от того места, где они стояли, она обнаружила отличное укрытие под деревьями. Туда они бросили спальные мешки, свернутую палатку и плитку.

— Сейчас согрею воды и устрою себе мытье с губкой, — объявила она.

Она надеется с помощью мыла и воды избавиться от страшных воспоминаний. Но мыло и вода тут не помогут, подумал Адам. И Клер все поймет довольно скоро.

— Я бы тоже не прочь помыться, — признался он.

Как только согрелась первая порция воды, Клер достала маленькое полотенце, махровую тряпочку и мыло, прихватила чистую одежду и скрылась за толстым деревом. Он сел к ней спиной, но слышал, как она раздевается, как вздыхает, как качаются ветки. Когда она радостно хмыкнула, он заскрежетал зубами и сокрушенно посмотрел на выпуклость в штанах, из-за которой они грозили разойтись по швам. Проклятие, он хотел видеть ее голой! Трогать ее, целовать ее, услышать еще один радостный возглас, когда он будет заниматься с ней любовью — нет, черт побери, когда будет доставлять ей удовольствие!

Любовь тут совершенно ни при чем.

Шуршание материи подсказало, что она снова одевается. Адам заставил себя думать о сегодняшних невзгодах и об опасностях, которые ждали их впереди.

Тело нехотя смирилось с переменой настроения; зато он хотя бы смог встать, когда она вернулась, взять у нее кастрюлю и наполнить водой, подогретой на плитке.

Хотя притворялась, что читает, Клер могла думать только об одном — о мертвеце. Она вспоминала, как они привязывали к нему камни и спускали его под воду. Перед тем как нести Кайла, Адам осторожно закрыл ему глаза, но Клер все равно казалось, будто мертвец смотрит на них из-под воды.

Не очень помогло делу, что далее она осмотрела раны Адама перед тем, как снова перевязать его и заклеить повязку пластырем. Ей показалось, что раны затягиваются; ни одно отверстие не покраснело, не воспалилось, не гноилось.

Она то и дело украдкой поглядывала на него, представляла, как он лежит на берегу, белый, как мрамор, когда она впервые увидела его лицо, совершенно застывший, недосягаемый.

Адам, похоже, уже дочитывал выбранный роман. Она тоже старалась регулярно переворачивать страницы, надеясь, что он не замечает, как ее время от времени передергивает. Если он в самом деле сосредоточился на книге, должно быть, у него зрение лучше, чем у нее. Свет был никудышным.

— Тебе лучше подумать о чем-нибудь еще, — ворчливо сказал Адам, нарушая долгое молчание. — Мы приняли лучшее решение из всех возможных.

— Знаю. — Она склонила голову. Да, она все понимала, но… — Раньше я никогда не видела мертвецов.

— В самом деле? — неподдельно удивился он. — А бабушка, дедушка или…

— Майк — При воспоминании о последнем взгляде на Майка у нее застучали зубы. — Да, его я видела.

— Он, наверное, еще был в сознании, потому что освободился от юбки и взял кое-что из кармана в деке после того, как перевернулся.

— Ну, значит, я видела его, когда он еще не умер… — Она пожала плечами. Что за страшная тема! Конечно, сегодня такой день. — Неужели потом… становится легче?

Лицо у него снова вытянулось, и она сокрушенно покачала головой.

— Наверное, тебе не приходится говорить о таком с другими агентами… — Она помолчала, сосредоточившись на тонкой паутине между двумя соснами. — Если ты в самом деле агент Управления по борьбе с наркотиками. Не беспокойся. Даже если ты не агент, я постараюсь сделать так, чтобы мы попали в безопасное место. И тогда ты сможешь просто… исчезнуть.

— Клер… — Он говорил тихо, лишь с едва заметной хрипотцой.

Ей пришлось поднять голову, и их взгляды встретились.

— Я в самом деле служу в Управлении по борьбе с наркотиками. Чем скорее мы свяжемся с канадскими правоохранителями, тем лучше.

Ей показалось, что его глаза излучают искренность. Если он лукавит… значит, она полная идиотка, ведь так? Она просто кивнула.

— Ну, а мертвецы… — Он провел пальцами по волосам. — Ты права. Мы о них не говорим.

— Если хочешь поговорить…

— Не хочу, — сухо ответил он. — При моей работе к такому привыкаешь. Я убил четверых. Наша цель — арестовать их, но всякое бывает.

Она кивнула, но ничего не ответила. Вскоре он вернулся к книге.

Клер снова притворилась, будто читает.

Еще не наступили сумерки, когда она подняла голову.

— Слушай!

— Что? — Адам приподнялся было, но остановился. — Какого дьявола?

— Знаешь, что это? — Она улыбалась впервые с тех пор, как начались их испытания.

Он повернулся к берегу, который сквозь густую растительность был почти не виден.

— Киты?

— Да. Может быть, косатки. Давай посмотрим, не идут ли они мимо нас.

Она раздвинула ветки; он стоял прямо за ней.

Скоро показалось с полдюжины созданий; остальные, скорее всего, уже ушли под воду. Они двигались быстро. Стаю вел самый крупный, очевидно, самец. К тому времени, когда она увидела последнюю выгнутую спину, небо заметно потемнело.

— Они величественные, — негромко заметил Адам.

Клер наморщила нос:

— Страшновато, когда такое создание выныривает рядом с твоим каяком!

— Страшновато?!

Еще улыбаясь, она спросила:

— Готов к ужину?

По мнению Адама, большим минусом стало то, что Клер, не сказав ему ни слова, разложила термоковрик и спальник в шаге от него. Спать в одиночку оказалось холодно и неуютно. Корни под ковриком не давали растянуться. У него возникло чувство, что и она заснула не быстрее, чем он.

Утром оба были молчаливее обыкновенного. Позавтракали овсянкой и запили ее кофе. Пока собирали вещи, Клер сделала лишь пару отрывистых замечаний.

Зато Адаму не пришлось мокнуть. Пока они с Клер доставали Кайла Шеппарда из временной водяной могилы и отвязывали камни, не дававшие ему всплыть, Адам старался не думать о том, что на нем гидрокостюм мертвеца. Он никогда раньше не грабил покойников.

И, черт побери, он не знал, откуда у него в голове такие чувства. Это на него не похоже. Практичность — важный навык выживания, когда работаешь под прикрытием.

Потом они немного поспорили, кто полезет на дерево — выбранный ими кедр. Победила Клер, что было разумно: она легче, меньше шансов, что под ней обломится ветка. Кроме того, Адаму очень досаждала рана. Клер проворно забралась наверх, держась за ствол. Потом забросила на ветку веревку, к концу которой они привязали камень размером с кулак, и закрепила веревку узлом.

— Так достаточно высоко?! — крикнула она сверху.

Адам оглядел ветку. Не очень высоко. И все же он решил, что лучше им не найти.

— Да. Дотянешься до камня?

— Конечно.

Она осторожно нагнулась и начала спускаться. Адам приготовился ее ловить, хотя и надеялся, что она этого не заметит. Ветки кедра качались. Наконец она спрыгнула на землю.

Адам привязал конец веревки к лодыжкам мертвеца. Они вдвоем потянули за второй конец веревки. Мертвец повис над землей. Второй конец веревки Адам привязал к прочному невысокому деревцу, стоящему рядом с кедром. Веревка выдержала — тело не упало вниз. Уже неплохо.

Клер долго стояла под кедром, задрав голову. Он заметил, как шевелятся ее губы, и подумал: может, она молится?

Они уже нагрузили каяки и были готовы к отплытию, но Клер медлила.

— Как по-твоему, есть вероятность, что они сдались?

— Хочется верить.

Она еле заметно кивнула, расслышав сомнение в его голосе, подтолкнула свой каяк и шагнула в кокпит.

Адам сделал то же самое. День не обещал быть радужным.

Миг — и вот они уже скользят по воде! Адаму показалось, что утро было необычно тихим. Они шли на север; их целью была стоянка на Паучьем острове, самом крупном в архипелаге.

Даже он понимал, что расстояние ерундовое. Получасовой поход для опытного каякера.

Пришлось обходить мелкие утесы и каменистые выступы. Они неожиданно появлялись из тумана и так же внезапно исчезали.

— Держись ближе, — велела она однажды.

Адам не собирался упускать ее из виду. Как он потом снова ее найдет? Он слышал, как плещет вода о корпус каяка, время от времени слышал крик птицы над головой. Однажды из воды высунулась черная голова так близко к нему, что он мог бы до нее дотронуться.

Калан, морская выдра.

Клер тут же исчезла в тумане. Ее синий каяк был куда менее заметен, чем его красно-оранжевый. Он понял, как ей удалось спрятаться в тот день, когда убили ее друга. Последняя мысль радовала Адама. Даже если на них нападут, ей, возможно, удастся уйти незамеченной.

Он постарался грести быстрее, чтобы догнать ее.

Тишина стала почти неземной, и ему показалось, будто на нем наушники. Вдруг у него зачесалась спина между лопатками, знакомые мурашки побежали по спине. Дурное предчувствие не отпускало. Он все время гадал, способен ли туман заглушить звук лодочного мотора.

Адам считал: ему очень повезло, что встречу назначили в скоплении островов. Благодаря узким проливам ему удалось бежать.

Он вдруг понял: должно быть, Клер замедлила ход, потому что его каяк очутился рядом с ней.

— Как ты? — спросила она.

Ему пришлось подумать. Боль не так мешала, как вчера.

— Лучше, — ответил он и широко улыбнулся.

— Кажется, туман поднимается, — сказала она.

— Откуда ты знаешь?

Клер показала веслом:

— Видишь? Там он редеет.

— Проклятие! Мне больше нравится быть невидимым.

— Ну, Паучий остров от нас по левому борту. Будем огибать его, пока не увидим пролив. Я знаю, что где-то там есть место для стоянки.

Адам предпочел бы остановиться в таком месте, которое не было отмечено в морских путеводителях, но земля, в тех случаях, когда он ее видел, была окружена неприступными скалами, торчащими из воды.

Он снова обругал себя за слабость.

Подумав, он понял, что грести стало труднее.

Отлив продолжался. Адаму приходилось напрягать все силы, и все равно он никак не мог догнать Клер. Она была права: туман поднимался длинными клочьями. Только что весь мир был серым, и вот он уже, пожалуй, стал слишком ярким, с проблесками синего неба и солнца.

Они плыли примерно два часа — наручные часы он уложил в люк под декой, чтобы они не промокли, — когда Адам услышал знакомый рокот.

Выругавшись, он снова метнулся вперед. Клер тоже повернула голову.

— Близко! — воскликнула она.

— Даже слишком. Ищи место, где мы можем скрыться.

Лицо у нее сделалось испуганным.

— Здесь пролив довольно открытый. Не думаю, что нам повезет.

— А может, они пройдут мимо и не заметят нас.

Не переставая грести, она кивнула. Адам старался не отставать, хотя ему казалось, будто плечо проткнули острой спицей.

Сзади послышался крик. Их заметили. И Клер оказалась права: спрятаться им было негде.

Глава 10

— Вперед! — крикнул Адам, обращаясь к Клер. — Не жди меня!

Вокруг них опять сгущался туман, погружая весь мир в серый цвет. Он греб старательно и быстро, насколько возможно, и надеялся, что она поступает так же.

Когда они в следующий раз вынырнули из тумана, Адам оглянулся через плечо.

Лодки он не видел, зато рокот навесного мотора стал громче. Мышцы горели, но он не останавливался. Он должен что-то сделать, чтобы задержать подонков — хотя бы до тех пор, пока Клер не ускользнет.

Для того чтобы схватить ракетницу, добытую из каяка Кайла Шеппарда, ему придется перестать грести, пусть и ненадолго. Карман спасжилета казался достаточно близко, но, оказывается, он ошибался.

Стрелять из ракетницы нужно с небольшого расстояния. И нужно видеть цель. У него всего один выстрел, он не имеет права промазать.

Наконец между его каяком и каяком Клер образовалось некоторое расстояние. Она почти скрылась в тумане, а он по-прежнему находился на открытом месте, но она что-то прокричала ему, обернувшись. Что — ему не удалось разобрать.

Он метнулся к туману. Жужжание сзади приближалось, но он услышал еще что-то. Странный фыркающий звук.

Потом она снова закричала, и он ее наконец расслышал. Косатки!

Вот что он услышал: фырканье косатки. Та же стая, какую они видели вчера вечером, развернулась на юг?

Прогремел выстрел. Он сидел низко, почти у самой воды, что делало его не такой идеальной мишенью. Что будет, если пули прошьют корпус каяка? Он утонет? Снова погрузится в ледяную воду и будет ждать смерти от еще одной пули… или от переохлаждения, если они его не заметят или проявят садистские наклонности?

И все же он двигался вперед, не пригибаясь. Он работал корпусом, как учила его Клер, стремясь к максимальной скорости, и молился, чтобы она оказалась в безопасности еще быстрее.

Пуля чиркнула по воде слева от него, одновременно он услышал выстрел. А потом справа взметнулся фонтан: он услышал фырканье. Из воды выпрыгнуло огромное черно-белое тело. Он невольно сбился с ритма. Что, если одна из косаток появится прямо под ним? Неужели косатки примут его каяк за тюленя или за другую свою добычу? А может, кто-то из них подденет надувную лодку, которую по цвету трудно отличить от воды?

Скорее всего, мрачно подумал он, косатки предпочтут обойти лодку подальше из-за рокота мотора.

«Вперед, вперед, вперед!» — приказывал он себе, не смея оглянуться. Еще одна спина вынырнула из воды чуть дальше; вверх взметнулся еще один фонтан. И еще, и еще. Пара косаток прошла левее. Стая разделилась, чтобы обойти его.

Крики позади изменились. Он надеялся, что стая косаток, которых называют еще китами-убийцами, напугала Бойдена и Гиббонса.

Хватать ракетницу не было времени. Адам греб изо всех сил, спасая свою жизнь. Его терзала острая боль, но она была всего лишь малой частью целого.

Вперед!

Впереди мелькнула Клер; она ненадолго перестала грести и обернулась.

Еще одна косатка выпрыгнула из воды так близко, что его каяк покачнулся, и его обдало водой. Адам не слышал больше мотора сзади и наконец рискнул оглянуться. Над водой клубился туман. Он не видел ничего, кроме китов, красивых и почти призрачных. Они выпрыгивали из воды, и их фонтаны присоединялись к туману, а дыхание сливалось в мощную симфонию.

Адам покосился на рукоятку ракетницы, но не полез за ней, а продолжал грести.

Он больше не двигался ровно. Часто озираясь, Клер заметила, что его каяк движется едва заметным зигзагом. Его сносило к середине пролива. Испугавшись, она поняла: им придется остановиться, причем скоро.

Последняя косатка прошла мимо Клер несколько минут назад. Возможно, те, кто сидят в лодке, от страха заглушили мотор, развернулись и бежали — или лодку перевернуло волной, созданной поднимающейся или ныряющей косаткой.

Ей очень хотелось, чтобы последнее оказалось правдой.

Хотя гребла изо всех сил, она от всей души жалела о том, что выбрала именно этот маршрут. Наверное, надо было двигаться прямо на восток, но там они оказались бы еще уязвимее, ведь пришлось бы пересекать место встречи того грузового корабля и яхты…

Она напрягла слух, силясь расслышать жужжание мотора позади, но ничего не услышала. Им непременно нужно высадиться на берег и молиться, чтобы те, кто на них охотится, не заметили бухточку.

Во время Второй мировой войны на Паучьем острове находилась радиолокационная станция. В последние годы и сама станция, и дорога к ней заросли и почти не были видны. Бухточка, куда она направлялась, теперь находилась в частных владениях, судя по путеводителям, которые она читала, готовясь к походу. Но сейчас ей было все равно. Незаконное вторжение в частные владения может стать меньшей из их проблем.

Она то и дело оглядывалась через плечо. Адам отставал, но не упускал ее из виду. И пусть продвигались они досадно медленно, она не расстраивалась. Адаму нужно время на восстановление. Пока им нельзя плыть дальше.

Она заметила нечто вроде пещеры и повернула к ней. Они смогут вытащить каяки и снаряжение на камни и спрятаться в лесу.

Она помахала веслом. Адам помахал в ответ. Она по-прежнему не слышала погони.

После того как им удалось втащить каяки на низкие, обточенные водой каменные глыбы, они заработали с удвоенной скоростью. Вытащить все необходимое, отнести за границу прилива, в густую растительность. Спрятав каяки, снаряжение и себя так, чтобы ничего не было заметно с воды, Клер рухнула на гнилое бревно. Адам осторожно склонился над ней.

Тогда она заметила, что из кармана его спасательного жилета торчит нечто похожее на рукоятку пистолета.

Глаза у нее стали огромные, как блюдца.

Адам проследил за ее взглядом.

— Ракетница Кайла Шеппарда. Помнишь?

— Да. Просто… она так похожа на пистолет! Но по крайней мере, ракетницы вполне легальны…

Адам сжал губы.

— Если дойдет до схватки «мы или они», мне плевать, легально что-то или нет. Совершенно уверен, что стрелять в кого-то из ракетницы противозаконно.

— Вот, значит, что у тебя на уме.

— Если понадобится. — И его голос, и выражение лица были непреклонными.

Клер представила, что сделает с человеком ракета, пущенная с близкого расстояния. Наверное, ей полагалось ужаснуться, но она ничего не почувствовала. Те, в кого Адам собирался стрелять, не только ранили его. Сегодня они снова пытались его убить. Пулями. Кроме того, они стреляют из полуавтоматического оружия…

— Что будет, если ты попадешь в лодку? — спросила она.

— Думаю, что в их надувной лодке есть несколько отсеков. Если даже один пробит, лодка остается на плаву. Хотя, если ракета попадет внутрь, она причинит по-настоящему большой ущерб. Конечно, вряд ли из ракетницы можно прицелиться так же хорошо, как из обычного пистолета, — с сожалением продолжал он. — Чтобы кого-нибудь снять, придется подойти достаточно близко.

— А их там двое.

Адам наклонил голову, но ничего не сказал.

Они бродили по лесу, пока не отыскали относительно ровное место, где можно было разложить спальники или поставить палатку, и перенесли туда снаряжение.

Болела вывихнутая нога, и Клер подозревала, что лодыжка распухла, но не обращала внимания на боль, как и на царапины, которые получила, продираясь сквозь густые заросли. Жаль, что с лодыжкой пока ничего не сделаешь. К счастью, Адам как будто не замечал, как она морщится, наступая на больную ногу. Если уж ей больно, она представила, как мучается он.

Сквозь заросли почти ничего не было видно, но мотор они расслышать смогут. И только когда поставила воду на плитку, она сказала:

— Им наверняка более или менее известно, где мы находимся.

— Возможно, — медленно проговорил Адам. — Зависит от того, что они сделали, когда их окружили косатки. А может, у них заглох мотор или лодка повредилась.

Клер решила, что больше не в силах молчать:

— Это я виновата, что мы оказались такими беззащитными. Теперь вернуться уже нельзя, но… я передумала насчет нашего маршрута.

Он сдвинул брови и заговорил медленно, в противовес ее быстрой речи:

— Ты говорила: если мы выберемся в пролив Королевы, то встретим там много судов и без труда сможем привлечь чье-нибудь внимание. Почему не идти вперед? — спросил Адам после того, как она не ответила на его вопрос. Он вдумчиво изучал морские карты.

Клер глубоко вздохнула:

— Потому что там, возможно, стоит на якоре твой грузовой корабль. Кроме того, если на таком открытом месте нас заметят, нам негде будет спрятаться.

— И что же ты думаешь?

— Дай взгляну на карты.

— Вода закипает, — заметил Адам, и они решили вначале поесть. Для ужина было еще рано, но они не обедали. Ближе к ночи можно будет еще перекусить.

Они оба приняли ибупрофен; Адам — двойную дозу.

Когда Клер показала ему предполагаемый маршрут, он склонился над картой и провел пальцем по узкому, извилистому проливу, который вначале вел на восток, а потом резко сворачивал на юг между несколькими более крупными островами.

— Мы окажемся совсем недалеко от того места, откуда вышли, — медленно проговорил он. — Какой в этом смысл?

— Эффект неожиданности. Они по-прежнему преследуют нас. Будут ли они ожидать, что мы повернем назад?

— По-твоему, они не погонятся за нами?

— Могут, наверное, но, судя по тому, что я читала, Огнедышащий пролив труднопроходим для более крупных судов. Но у моего плана два недостатка.

— Помимо того, что мы возвращаемся назад?

Клер сделала вид, что не услышала.

— Во-первых, я понятия не имею, есть ли на этом берегу места, куда можно вытащить каяки, а для тебя расстояние до противоположного берега слишком большое. Где-нибудь по пути наверняка есть место для стоянки, но нам придется все время присматриваться, чтобы не пропустить его.

— А второй недостаток?

— Чтобы выйти в пролив, придется незаметно пересечь открытый участок.

Он целую минуту смотрел на карту.

— А если мы пересечем пролив, а потом пойдем на север вдоль берега этого Охотничьего острова?

— Логично. Они решат, что мы направляемся в поселок Белла-Белла.

— Насколько я понимаю, Белла-Белла — ближайшее к цивилизации место на этой части побережья?

— Да, поэтому то направление слишком очевидно. Нам нужно сделать то, чего они не ожидают. Просто… исчезнуть.

Он еще минуту мрачно смотрел на карту и кивнул.

— Сегодня утром они на несколько часов оставили нас в покое. Будем надеяться, рано они не просыпаются.

— Да, но они наверняка понимают, что нам придется где-то высадиться на берег. Вот что меня тревожит!

— Значит, выйдем на рассвете, — мрачно сказал он. — Или даже раньше.

Он был прав: открытый участок можно пересечь и в предрассветных сумерках, до того, как солнце поднимется над горизонтом. Значит, выходить нужно от половины пятого до пяти утра.

— Ты рассчитываешь увидеть другие суда в этом проливе Килдидт? — спросил он.

Клер кивнула:

— Если не заплутаем между крошечными островками.

Адам промолчал. Она отложила карты и поставила греться воду для мытья посуды.

Краем глаза наблюдая за задумчивым Адамом, она решила не упоминать еще об одной опасности: на островах Охотничьем и Ураганном в изобилии водятся дикие звери, в том числе медведи и волки, встречи с которыми умные туристы предпочитают избегать.

К вечеру их окружила туча насекомых.

— Вот сучье племя, — проворчал Адам, услышав тонкое противное жужжание. — Ненавижу москитов!

— Они не одни. По-моему, здесь есть и мошка. Их укусы еще болезненнее.

Клер поспешно достала из мешка сетку и бейсболку.

— Вот, возьми. Обмотай сетку вокруг головы.

Адам нахлобучил на голову бейсболку.

— А ты?

— У меня есть еще одна. — Она вынула вторую бейсболку с сеткой и пару тонких перчаток. — Поройся в своем мешке. У Майка тоже были такие.

Защищенный от укусов, он по-прежнему раздраженно смотрел на тучу насекомых. Он чесался, хотя его и не кусали.

— Нам придется поставить палатку. В ней есть москитная сетка.

Адам обрадовался, хотя раньше сетки не замечал.

— С таким же успехом палатку можно расставить и сейчас. — Она вдруг встала. — Скоро вернусь.

Пока он вставал, она уже продиралась сквозь ветви и молодую поросль, которая отделяла их от пляжа. Удивленный, Адам последовал за ней. Ему было не по себе.

Запрокинув голову, Клер смотрела на небо. Последовав ее примеру, он заметил, что небо уже не такое ясное, как раньше.

— А можно отправляться в путь утром, если идет дождь?

— Зависит от многого.

Уже собираясь спросить: «От чего?» — он вдруг напрягся.

— Слышишь?

— О нет! — прошептала она.

— У тебя бинокль близко?

Она вернулась по своим следам и принесла ему бинокль. Оба присели за низко растущими кедровыми ветвями и стали ждать.

Вскоре показалась проклятая надувная лодка; она медленно шла вдоль берега.

Адам приподнял сетку, чтобы поднести бинокль к глазам. Лодка почти поравнялась с ними, когда он вспомнил, что оставил ракетницу в лагере.

«Не смотрите сюда!»

Черт побери, как же он хотел, чтобы поскорее наступили сумерки!

Адам тяжело вздохнул — кажется, он целую минуту затаивал дыхание — и опустил сетку.

Они с Клер сидели не шевелясь и прислушивались к удаляющемуся рокоту мотора. Какое-то время лодка двигалась на север, а потом рокот либо стих вдали, либо мотор заглушили.

Он выругался.

— Здесь есть другое место для стоянки?

— По-моему, да, — шепотом ответила она. — Я как раз думала, что можно найти другое место, а не высаживаться на камни. Как ты думаешь?…

— Тебе известно столько же, сколько и мне, — сухо ответил он и сразу же пожалел о своем тоне, когда она молча встала и зашагала к лагерю.

К тому времени, как он приковылял туда, она убирала на ночь кастрюлю, плитку и посуду; ее движения были такими быстрыми и отточенными, что он не стал предлагать свою помощь.

Проклятие! Он терпеть не мог полной непригодности. Он не умел ориентироваться в море, не знал, какие опасности подстерегают его в этой глуши. Дитя в лесной чаще, вот он кто. Значит, он зависит от бесстрашной женщины, которая спасла ему жизнь, служит его проводником и доверяет ему, хотя у нее есть все основания не верить ни одному его слову.

Женщина, ради которой он готов пойти на все, лишь бы оградить ее от последствий храброго поступка. Хотелось верить, что его желание вызвано благодарностью. Кроме того, такова его обязанность как сотрудника правоохранительных органов… но нет, не в том дело.

Прошло совсем немного времени с тех пор, как они знакомы, а Клер уже стала ему близка, как никто. Собственные чувства смущали и тревожили его, но с ними приходилось мириться. Чем скорее он уйдет от нее, тем лучше… но ему хотелось обнимать ее все оставшиеся ночи, прежде чем он позволит ей вернуться к прежней безопасной жизни.

Он скривил губы. Жаль, что он знает, что она скажет, если снова предложит ночевать в одном спальном мешке.

Глава 11

Они приступили к работе: начали ставить палатку. То, что эту задачу ему тоже пришлось в основном предоставить Клер, портило ему настроение. Хотя греб он мало, у него на ладонях появились мозоли. Новый источник досады.

Он сдался и позволил ей заползти внутрь и разложить коврики и спальные мешки. Она не предложила сразу ложиться, а снова выползла наружу.

Очевидно, Клер, как и он, не была готова к мирному сну, и ей вовсе не хотелось сидеть, скорчившись, в палатке.

Сетка закрывала ему лицо. Адам сел на свой низкий складной стул и снова погрузился в размышления.

— О чем думаешь? — спросила наконец Клер.

— Лучше бы мы отсиделись на любой из предыдущих стоянок, — сказал он. — Кто-нибудь рано или поздно высадился бы там. Конечно, я понимаю, это невозможно.

На первой стоянке их чуть не обнаружили. Подойди моторка ближе, кто-нибудь наверняка заметил бы узкий проход в скалах, обступивших остров стеной. Да и недостаток питьевой воды вынудил бы их двигаться дальше.

И задерживаться в бухте, где они нашли тело Шеппарда, тоже было рискованно. Вполне вероятно, что Дуэйн и его приспешники захотят еще раз посетить тот остров. Адам и сегодняшнюю стоянку считал не слишком надежной, пусть даже они спрятались в лесу.

Он беспокоился из-за того, что прошло много времени. Вернулась ли яхта назад за остатками партии? А может, он ошибается, и владелец яхты уже передал важный и опасный груз?

— Вот бы узнать, остановились ли они на ночлег, — произнес он вслух. — От ракетницы особого толку нет, но я мог бы порезать их проклятую лодку ножом, чтобы они не могли спустить ее на воду.

Клер встревоженно посмотрела на него:

— Подкрадешься на цыпочках и начнешь протыкать лодку?

— Что-то вроде того.

— А ты не думаешь, что воздух будет выходить из лодки со свистом?

— Возможно… — Он с трудом разжал стиснутые челюсти. — Зато операция не займет у меня много времени.

— Хотелось бы верить, что ты говоришь несерьезно.

— В то, что они каждую ночь возвращаются на корабль, верится с трудом. Такое ржавое старое корыто и без того способно привлечь внимание береговой охраны. Если же они увидят его дважды… с какой стати оно тут задерживается?

— Они могут кружить по акватории, если им почти все время не приходится стоять на якоре в более глубоких водах, — задумчиво ответила Клер. — Скорее всего, корабль встал на якорь в проливе Фултона, но, если бы они захотели пойти за нами на север, им пришлось бы обойти Паучий остров с запада.

— Должно быть, те двое, которых мы видели… — Адам назвал ей имена бандитов, не уверенный, что представлял их прежде, — связываются с капитаном по рации. Мне отчего-то кажется, что они боятся возвращаться на корабль и признаваться Дуэйну, что им не удается нас найти. Или что они нашли нас, но позволили ускользнуть.

— Потому что на их пути встала стая косаток.

Адам ухмыльнулся, понимая, что выражение его лица отнюдь не приятное.

— Дуэйн не станет с ними церемониться.

— То, что произошло, было почти… нереальным.

— Да. Именно это слово я пытался вспомнить. Туман, выстрелы сзади… Косатки появились, как… — Он помолчал.

— Как по волшебству, — подсказала Клер.

Адам не стал с ней спорить, хотя ему на ум пришло другое слово.

— Сейчас ты так или иначе понятия не имеешь, где они разбили лагерь на ночь, — отрывисто продолжала она. — Поэтому выбрось из головы фантазии о том, как порежешь их лодку на ленты. И мне не хочется всю ночь сидеть на берегу и высматривать их.

— Если бы ты даже и вызвалась, я бы тебя не пустил.

Ему не нужно было смотреть на нее, чтобы понять: она смотрит на него испепеляющим взглядом. Само его молчание давало понять, что она вышла в споре победительницей.

Но это не означало, что он выбросил эту мысль из головы.

Клер заползла в спальный мешок, секунд десять полежала тихо, потом свернулась, пытаясь найти более удобное положение. Она поставила палатку на песке, но не учла многочисленные корни деревьев и теперь словно лежала на старом, продавленном диване. Ей никак не удавалось одновременно пристроить плечи и спину между корнями.

— Как ты? — хрипло спросил Адам из темноты.

— Нормально. Только… подо мной корень. — Или два, или три… или десять.

Она перевернулась на левый бок, попыталась прислониться к стенке палатки.

— Ползи сюда, ко мне, — предложил он.

Ей хотелось, хотя она и понимала, что это не лучшая мысль. Но если не устроится удобнее, она вообще не заснет. Поэтому она подкатилась к нему прямо в спальном мешке. Уткнувшись в него, Клер долго лежала неподвижно.

— Так лучше?

— Да, наверное. Боюсь пошевелиться.

Он тихо усмехнулся — ничего сексуальнее она в жизни не слышала.

— Сюда.

Клер услышала шорох, потом ее обняла длинная рука и притянула еще ближе. Она могла бы положить голову ему на плечо, а руку пристроить на его груди, закинуть на него ногу, если бы их не разделяли два спальных мешка. Вдруг она пожалела, что между ними такая преграда.

— Тебе тепло? — Его дыхание щекотало ей ухо.

— Ага. — Даже жарко — и все из-за него.

— Спи сладко, милая.

Она застыла, и ей показалось, что он тоже лежит совершенно неподвижно. Она готова была поклясться, что он даже дышать перестал. Неужели последние слова вырвались у него машинально?

Но он больше ничего не говорил, а она не двигалась. В конце концов Клер все-таки заснула, хотя ей казалось, что прошло совсем немного времени, прежде чем снова проснулась. Очевидно, во сне она перевернулась и снова наткнулась на корень. Пришлось подвинуться, она разбудила Адама, хотя он всего лишь пробормотал:

— Что случилось?

— Ничего. Просто… — Перевернуться? Нет, нельзя.

Клер кое-как устроилась и снова заснула.

В следующий раз она проснулась, потому что услышала за палаткой шорох и треск, сопровождавшийся сопением. Даже в темноте она увидела, как стенка подается, потому что кто-то оперся о нее.

Клер поняла, что Адам замер.

— Что там? — прошептал он.

— Медведь, — прошептала она в ответ. — Я так думаю.

Фырканье и ворчанье подтвердило ее догадку. Она схватила баллончик со спреем, отпугивающим медведей, а потом снова легла неподвижно, радуясь, что Адам рядом.

Они ведь не роняли еду? Может, запах их ужина витает в воздухе?

Еще ворчанье, шорох… и тишина. Клер прислушивалась изо всех сил, но не слышала ничего, кроме тихого шелеста.

— Дождь? — тихо спросил Адам.

— По-моему, да. — Трудно было сказать наверняка, потому что их защищала густая растительность.

— Хорошо, что мы поставили палатку, — заметил Адам. — По многим причинам.

Он был прав. Ей бы не хотелось просыпаться от того, что ее обнюхивает любопытный медведь.

При одной мысли о воде, которая падает с неба, ее мочевой пузырь напомнил, что нужно выйти, но она решила потерпеть. Она еще не дошла до последней степени отчаяния. Как выразился Адам, по многим причинам.

Каким-то образом она снова заснула. Должно быть, он тоже заснул, потому что, когда снова открыла глаза, оказалось, что она почти лежит на нем. Снаружи брезжил рассвет; под ней были крепкая шея и горло. Щетина понемногу отрастала. Интересно, какая у него борода — жесткая или мягкая? Дыхание у нее невольно участилось. Если чуть приподнять голову, губы уткнутся в его шею…

Она либо встряхнулась, либо проснулась окончательно, потому что ее следующая, более связная, мысль касалась раннего отплытия.

Он заворчал, когда она скатилась с него и начала, извиваясь, влезать в одежду, которую взяла с собой в спальник, чтобы утром не было слишком холодно одеваться.

— Пора вставать, — сказала она, надевая флисовую куртку поверх рубашки.

— Лучше не говори! — проворчал он.

Выбравшись из палатки, она услышала, как он одевается.

Уфф… Когда она вышла на поляну, ей показалось, будто она дышит под водой. Да, дождь еще шел; со всех веток и папоротников капало. Она услышала шорох и наверху: поднялся ветер, которого не было почти всю неделю.

Клер пробиралась по мокрой траве в поисках места, где можно присесть. Потом она вернулась. Адама не было, поэтому она вышла на берег и увидела небольшие волны совсем рядом с ее ногами. Да, они определенно выбрали не самое лучшее место для стоянки.

Посмотрев на пролив, она поняла, что сегодня им никак не выйти. Будь Клер одна, она бы еще подумала. Для неопытного каякера поход в такую погоду невозможен.

Она услышала шаги Адама. Подойдя к ней, он ворчливо выругался и заявил:

— Мы застряли.

На его темных волосах висели капли воды; они увлажняли его лицо. Стиснув челюсти, он смотрел на волны.

— Что думаешь? Посидим здесь. Еды и питьевой воды нам хватит, если понадобится, соберем дождевую воду. У нас еще есть несколько кусков брезента. Можно накрыть палатку. По крайней мере, мы не промокнем больше, чем сейчас, — предложила она.

— Да, уютно, — проворчал он.

Разозлившись, Клер ударила его кулаком в предплечье и бросила:

— Прекрати!

Адам следом за ней отправился к каякам и принялся рыться в люках, следуя ее примеру. Нужно быть благодарным, что у него еще есть сухая одежда, внушал он себе. День отдыха — еще не конец света.

Он сразу пожалел, что на ум ему пришли именно такие слова. Он бы многое отдал, чтобы узнать, какова цель террористов, которые, вполне возможно, уже сейчас собирают бомбу.

Ему пришлось напомнить себе: даже знай больше, он ничего не может поделать. Им еще раньше нужно было собрать разведданные, чтобы не дать грузовому кораблю покинуть гавань.

Интересно, сильный ли шторм разыгрался в открытом океане? Адам не без радости представил, как грузовой корабль поднимается и ухает вниз с огромной высоты. У всех на борту тяжелая морская болезнь. Все, что лежит на палубе, смыло за борт… Кроме, может быть, урана. Он не знал, что случится, если уран попадет на дно океана. Возможно, наступит природная катастрофа.

Они с Клер растянули три куска брезента над палаткой, привязав их за кольца в углах к веткам с помощью веревок и даже буксировочного троса.

Они в основном молчали, пока она готовила им завтрак. И только когда протянула ему кружку с кофе, Адам сказал:

— Прости за нытье.

Она удивленно подняла брови:

— Вот, значит, что это было? Я понимаю, тебе не терпится убраться отсюда.

— Знаешь какую-нибудь молитву о хорошей погоде? Или, может быть, танец?

Она улыбнулась, у нее просветлело лицо, а у него поднялось настроение.

— Что бы я ни пробовала, не получается. Извини. — Она ненадолго прикусила губу, наблюдая за ним. — Знаешь, я могла бы сплавать, пока ты…

— Даже не думай, — перебил ее он. — Ты серьезно думаешь, что я позволю тебе рисковать жизнью, пока буду прятаться здесь… и чем заниматься? Читать книжку?

— Но сейчас важен каждый день, — тихо сказала она.

Клер была права. Он вспомнил, как думал, что в конце концов придется пожертвовать ею, чтобы спасти от нескольких сотен до нескольких тысяч человек, которых убьет проклятая бомба. Но то, что казалось допустимым в первый день, сейчас превратилось в настоящий ад. Нет, ни за что!

— У тебя уйдет больше времени на то, чтобы добиться результата. Со мной дела пойдут значительно быстрее.

— Быстрее на целый день?

Нет, но его замутило при мысли о том, как он будет стоять и смотреть ей вслед, а ее хрупкая лодочка станет подпрыгивать на волнах, способных ее перевернуть.

Нет!

Клер не собиралась говорить, как она благодарна ему за то, что он отверг ее предложение. Ну да, она очень боялась, и все же по-прежнему считала: возможно, разумнее будет разделиться. Даже если на нее наткнутся те двое с грузового корабля, может быть, они просто поздороваются и спросят, не попадался ли ей тип в красном каяке?

Разве что вчера они заметили, как она гребла изо всех сил немного впереди Адама.

Очевидно, Адам считал, что спор окончен. Он порылся в одном из водонепроницаемых мешков и достал стопку книг. Выбрал одну наугад и начал читать. Клер последовала его примеру, хотя и трудно было сосредоточиться на английском судебном детективе. Может, она просто не в настроении?

Благодаря запасам бедного Кайла Шеппарда еды у них хватало — настолько, что она решила устроить горячий обед и разогрела вегетарианское чили.

Адам взял у нее миску и с наслаждением вдохнул пряный аромат.

— Это не привлечет к нам вчерашнего гостя?

— Здесь нет мяса. Сомневаюсь, что черному медведю придутся по вкусу перец чили и кумин.

— Значит, к нам приходил медведь.

— Да. Возможно, на острове водятся и волки, но они не фыркают и не ворчат.

Адам поморщился.

По какой-то причине Клер улыбнулась, заметив выражение его лица.

— Насколько я понимаю, ты не любитель дикой природы?

— Нет. Я горожанин до мозга костей.

Он немного оттаял после того, как нехотя рассказал ей еще кое-что из своей биографии.

Клер узнала, что он вырос в Далласе. Он довольно скупо рассказывал о своем детстве и о том, как пошел служить в правоохранительные органы. Он чаще смотрел на плитку, чем на нее, как будто перед ним был пылающий костер.

По словам Адама, ему довелось пожить в полудюжине приемных семей. С последней семьей ему более-менее повезло. Его приемный отец оказался техасским маршалом.

— Он… относился ко мне не особенно по-отечески, но заставил поступить в колледж. Вначале я записался на криминалистику, но мне быстро надоело… — Он покосился на Клер. — И выбрал химию.

Он уже упоминал, что начинал работать химиком.

— Ты поддерживаешь отношения с приемным отцом? — осторожно спросила она.

— Поддерживал… на первом курсе. — Последовала долгая пауза. — Потом он стал раздражительным. После того как я уехал в колледж, они с женой взяли из приюта брата и сестру. С тех пор он мне ни разу не перезвонил.

Пораженная тем, как он сказал «его жена», Клер задумалась, что за отношения связывали Адама с ней. Не слишком хорошие, насколько можно судить.

— Значит, ты пошел в Управление по борьбе с наркотиками.

— Да. И мне показалось, что эта работа мне подходит.

Химия и криминалистика. Нуда, конечно.

— Ты ни разу не был женат?

— При моем прошлом мне… трудно было даже думать о семье. Да и не встретил я подходящей женщины.

Его отношение к браку ее удивило. Интересно, он хоть понимает, сколько всего он, надежный, решительный, терпеливый, способен предложить женщине?

Скорее всего, нет.

В глубине души она вспоминала, как он вчера уговаривал ее бежать, пусть даже те подонки схватили бы его.

Потому что она могла передать властям важные сведения?

Да, но и ему было любопытно что-то узнать о ней; он показал себя добрым и чутким. Даже… нежным, хотя ей, скорее всего, только показалось.

Она снова стала прислушиваться, не раздастся ли рокот мотора. Она даже не замечала, с каким задумчивым видом он наблюдал за ней.

Наконец Клер взяла книгу и постаралась углубиться в приключения, которые бледнели по сравнению со всем, что случилось с ней самой за последние два дня.

Глава 12

Если бы они исследовали острова удовольствия ради, день мог бы стать днем отдыха. Скажем, если бы на его месте был Майк, приятель Клер. Очевидно, они были достаточно близкими и давними друзьями, они могли бы вместе гулять и беседовать.

Интересно, с Майком она бы тоже спала в одном спальном мешке?

Адаму сразу же стало стыдно за такие мысли. Он вспомнил, что Майка убили и его тело где-то плавает. Его убили, потому что он, сам того не подозревая, очутился в центре операции, в которой участвовал он, Адам.

Дуэйн все равно пристрелил бы случайного свидетеля, одернул себя Адам. Во время тайных операций дела часто шли не по плану, и он не мог отвечать за все.

К сожалению, его мысли все время возвращались к тому, как он хочет Клер.

«Она не для тебя. Смирись с этим».

Несколько раз за ночь он просыпался и обнаруживал, что обнимает ее, ее дыхание щекочет ему шею. Он сразу же вспоминал, как они спали в одном мешке и она прижималась к нему всем телом. Когда он мог бы без труда…

Сейчас не время и не место для того, о чем он думает!

Но иногда она так на него смотрит…

Адам тряхнул головой, надеясь, что она ничего не заметила. Жаль, что нельзя отправиться на долгую прогулку. Как следует размять мышцы. Все, что угодно, лишь бы отвлечься от нее, дать выход своему беспокойству.

Если Клер спросит, о чем он думает, он не знал, что ответить. Он боялся, что вместо ответа поцелует ее, причем совсем не по-товарищески.

После обеда они снова читали. Когда книга ему надоела, он спросил, нет ли у нее каких-нибудь настольных игр.

— К сожалению, нет, — вздохнула она. — Другие наши с Майком походы были короче, и обычно мы разбивали лагерь, ели, рано ложились спать и на следующий день вставали с рассветом. Если где-то вдруг появлялась сотовая связь, Майк звонил жене.

— Я вот о чем подумал. Ты хорошо знаешь его жену?

— Да. Мы с Шелби по-настоящему близкие друзья. Я так боюсь… — Эту фразу ей тоже не хотелось оканчивать.

— Сейчас она, должно быть, уже догадывается: что-то случилось, — тихо сказал он.

— Может быть. То есть… его трекер GPS в океане носит туда-сюда. Либо… вместе с его телом, либо нет. Наверное, сигнал перемещается хаотично. Во всяком случае, сигнал приходит совсем не из тех мест, где мы должны находиться. Вместе с тем, Шелби знает, что мы собирались путешествовать не спеша. Она, возможно, еще твердит себе, что просто не берет связь. Такое бывает.

— Здесь действительно нет покрытия. — Адам уже дважды проверял ее сотовый телефон. Ему не нужно было напоминать ей о том, что и погода не способствует хорошей связи.

— Какая она — Шелби? — спросил он, сам не зная, что хочет услышать.

— Она замечательная. — Клер заметно расслабилась. — Яркая, забавная, остроумная. И красивая. У нее рыжие волосы, густые, кудрявые, а фигура как песочные часы. И ни одной веснушки!

Адам рассмеялся:

— Ты не очень любишь свои веснушки?

Клер наморщила нос:

— Я с ними смирилась. Наверное, можно сказать, что я вообще не загораю. И никакой лосьон от загара не мешает мне покрываться веснушками. Нет. — Она засмеялась. — На самом деле мне все равно, есть они или нет.

Через минуту она сказала:

— Не знаю, доставит ли мне еще такую же радость поход по морю на каяке. Хотя мне больше нравится находиться на природе, чем в бетонных джунглях. Понимаешь?

Раньше он никогда не задумывался, но недавние приключения поменяли его точку зрения. Если бы они с Клер были любовниками, гребли между островами ради удовольствия, любовались такими видами, как, например, стая косаток, рассказывали о себе и пикировались, а пикировки приводили бы к жарким ночным схваткам… Да, ему показалось, что он был бы счастлив.

Он не мог навскидку вспомнить, когда был счастлив в последний раз.

— Ты будешь вспоминать хорошее, — сказал он, как будто читал поздравительную открытку, — и отпустишь горе.

Она фыркнула:

— Имеешь в виду — я забуду, как пуля входит человеку в голову? Я так не считаю.

— Мне жаль, что ты оказалась замешана в таком…

Процеженный зеленый свет под деревьями изменил ярко-голубой цвет ее глаз. Она не сводила с него взгляда.

— Вот как раз об этом я не жалею. Если бы я там не оказалась, ты сейчас тоже был бы мертв.

Потрясенный, он не двигался. Она говорила так, словно его смерть задела бы ее не меньше, чем смерть друга. И даже сильнее. «Тогда мы бы с ней не познакомились», — напомнил себе Адам.

Он с трудом вспоминал, как чувствовал себя до того, как встретил Клер.

Охваченный страхом, он снова взял книгу, раскрыл ее и невидящим взглядом уставился на страницу.

Вот вам и расслабление!

По мнению Клер, день тянулся бесконечно. Она с радостью отвлеклась на приготовление ужина и мытье посуды.

Они с Адамом снова вышли на каменистый берег, но увидели, что на море сильное волнение. Зато дождь как будто утихал.

А еще она всерьез задумалась о том, чтобы найти кусочек земли посуше, где можно разложить пенку и спальник. Дождь ее не волновал, но она вспомнила вчерашнего ночного гостя, и все дурацкие мысли тут же выветрились у нее из головы. Любопытный медведь способен снова забрести сюда и посмотреть, чем занимаются странные создания. Кроме того, мошка…

Она вздохнула и повернула за Адамом.

Он держал в руках наручные часы. Ей не хотелось спрашивать, но она не удержалась:

— Который час?

— Восемь. Если нам вставать… во сколько? В четыре утра, наверное, уже пора на боковую.

Она почти привыкла ложиться спать засветло. Обычно в таких походах она уставала за долгий день на воде и после работы по установке лагеря. Она никогда не сидела целый день без дела!

— Буду держать часы рядом с фонарем, — сказал Адам. — Если есть хоть малейшая вероятность, что дождь перестанет, можем отплыть пораньше.

— Отлично. — Если ему показалось, что она отвечает раздраженно, так тому и быть.

Она вскипятила на плитке воду, унесла за палатку кастрюлю, губку, мыло и полотенце. Там она могла заняться тем, что Майк называл «обтиранием». Поспешным обтиранием, учитывая насекомых. Когда она вернулась, Адам заметил:

— Неплохая мысль.

Он взял у нее кастрюлю, налил в нее воду и достал собственные принадлежности для купания.

Хотя за палаткой его вряд ли можно было разглядеть, он не стал раздеваться до конца — как и она. Пока он намыливал подмышки, Клер почистила зубы и повесила водонепроницаемый мешок со своими туалетными принадлежностями на высокую ветку.

Может быть, если поспешит, она успеет переложить свой спальник на его коврик и наоборот — тогда она крепко заснет еще до того, как он решит ложиться.

Или притворится, будто спит.

Но она не сомневалась: он придет сразу за ней, поэтому осталась на локтях и коленях и попыталась найти в палатке уголок, где сумеет приткнуться и заснуть.

— Знаешь, — произнес он прямо у нее за спиной, — если бы мы снова устроились в одном спальнике, можно было бы подложить вниз оба коврика и второй спальный мешок. Тогда было бы по-настоящему уютно.

— Нет.

— Неужели было так плохо? Знаю, я сегодня несколько раз ответил тебе грубо — стресс действует на меня.

Клер развернулась, чтобы лучше видеть его. Адам стоял на коленях у входа в палатку, положив руки на бедра. В этом положении его брюки карго натянулись, и она не могла отвести взгляда от его мускулистых рук и бедер.

— Я не против грубости, — искренне ответила она. — Мне не нравится, когда перед моим носом захлопывают дверь.

Целую минуту он сидел неподвижно, даже не моргал.

— Я… не понимал, что так поступаю.

— Да и я вроде не собираюсь забирать свои игрушки и уходить домой.

Морщины у него на лбу стали глубже.

— Мне было бы очень неприятно, если бы ты так поступила. Я… благодарен тебе за общество, хотя и жаль, что из-за всего произошедшего ты тоже рискуешь.

Она вздохнула:

— Не стоит нам спать в одном спальнике.

Он низко опустил голову и признался:

— Я хочу тебя.

В нее как будто ударил разряд тока. Она вскинула голову и посмотрела на него.

— Сейчас… не время, — еле слышно ответила она.

Он поднял голову, казалось, он прожигает ее взглядом.

— Знаю, поверь. Я не стану тебя принуждать. Не буду. — Уголок его рта дернулся как будто в улыбке. — К тому же у того из нас, кто будет внизу, скорее всего, окажутся сломанными несколько позвонков.

Она нахмурилась, прикрывая потрясение и возбуждение.

— Я думала, твой коврик лежит на ровной земле.

В его глазах заплясали веселые огоньки.

— Шутишь? Я просто привык… не обращать внимания на неудобства. — Он пожал плечами.

Клер рассмеялась:

— Знаешь, тем неотразимее твое предложение спать вместе!

— Можешь лечь сверху, — хрипло предложил он.

— Вчера ночью примерно так и было, — призналась она, густо покраснев.

— Знаю.

Его хриплое признание заставило ее растаять, чего она совершенно не могла себе позволить. Он ведь на самом деле мужчина-загадка! И даже если он — тот, за кого себя выдает, значит, он одиночка с трудным детством, ему всю жизнь не хватало любви и ощущения безопасности; он занимается опасной работой, из-за которой будет неделями и месяцами отсутствовать в Сиэтле… Где же он будет? Она не знала. В Анкоридже? Сан-Франциско? Майами?

— Наверное, сегодня я лучше останусь в своем спальнике, — сказала она севшим голосом.

Жар у него в глазах не уменьшался, но спустя какое-то время он кивнул:

— Я дам тебе несколько минут уединения.

— Спасибо.

Он попятился и выполз из палатки, оставив ее одну.

Адам решил сегодня держать спрей от медведей поближе. Как оказалось, в этом не было необходимости. Клер уже поставила оба баллончика так, чтобы они могли без труда до них дотянуться.

Нет, она не могла спать, но лежала совершенно тихо, когда он влез в спальный мешок с ней рядом.

Адам заставил себя думать о завтрашнем дне. Плечо болело меньше, чем он ожидал после вчерашней тренировки. Конечно, они пробыли на воде совсем недолго, но он очень старался грести быстрее, забыв все приемы, какие Клер пыталась вдолбить ему в голову.

Он внушал себе, что Бойден и Гиббонс возникали всякий раз, как они с Клер пытались куда-нибудь передвинуться. Если их лагерь где-то неподалеку, если они не вернулись на корабль, все плохо. Адам многое бы отдал, чтобы выяснить, где они.

По крайней мере, у них с Клер есть преимущество: каяки передвигаются бесшумно.

Прошло довольно много времени, но, в конце концов, ему показалось, что он сможет уснуть. Клер лежала так неподвижно, что он понял: она тоже не спит. Адам надеялся, что она рано или поздно задремлет, и ему можно будет расслабиться, но может быть все наоборот. Его израненное тело, наверное, нуждалось во сне, чтобы исцелиться.

Когда он открыл глаза, была ночь. Ему показалось, что он услышал голос — гортанный и требовательный. Черт! Он попытался сесть и механически потянулся к оружию, которое должно было лежать у него под подушкой, но Клер схватила его за плечо.

— Медведь! — прошептала она.

Звуки возобновились. Потом она сказала нечто более тревожное:

— Медведи!

Во множественном числе.

Послышался скрежет. Когти что-то рыли в темноте?

Адам схватил баллон со спреем. Все равно что стоять против бандита с полуавтоматическим пистолетом, когда у тебя в руке только пугач. Неприятно было ощущать себя совершенно беззащитным.

Шарканье, шелест травы — и что-то врезалось в бок палатки, вдавив его внутрь.

— По-моему, там медведица с медвежатами.

Черт побери! Медведица наверняка учуяла их с Клер. Кажется, у медведей плохое зрение, и они полагаются на мощное обоняние?

Клер по-прежнему прижималась к нему, впившись кончиками пальцев ему в предплечье. Он не возражал. Сердце у него билось учащенно. Адаму еще не приходилось сталкиваться с такой угрозой, и он не знал, что делать.

Снова шорох, ворчанье — потом кто-то как будто взвизгнул. Медведица приказывает что-то медвежатам, а они не слушаются?

Они с Клер сидели совершенно неподвижно.

Хрустнула ветка. Другие ветки шелестели и качались.

Наконец наступила тишина. Но он по-прежнему не двигался, прислушиваясь к малейшему шороху.

— О боже мой! — Клер отпустила его и легла на свою пенку.

Адам тяжело вздохнул. Он понятия не имел, сколько прошло времени после того, как открыл глаза, но думал, что минут пятнадцать, а то и больше.

— Страшно было, — призналась Клер.

Он посмотрел на нее, слушая ее голос, потому что в темноте он ее, конечно, не видел.

— Точно.

Вдруг она засмеялась.

Он ничего не мог с собой поделать. Наклонился над ней и, несмотря на темноту, ухитрился найти ее губы. Он должен был ее поцеловать. Его напряжение, копившееся несколько дней, теперь прорвалось. Наступила отдача.

Он действовал не так нежно, как ему бы хотелось. Когда ее губы разомкнулись, он нырнул внутрь, его язык устремился в нежные глубины ее рта. Его руки сжимали ее голову; потом одна скользнула ей за шею. С ее губ слетали нечленораздельные звуки; она тоже схватила его, одной рукой сжала ему предплечье, другой гладила по плечу. Он бы сейчас отдал все, что угодно, за то, чтобы видеть ее, но они обнимались в полной темноте. Он опустился на локоть и повлек ее за собой. Она прошептала его имя и прикусила ему губу. Когда он влез в ее спальный мешок и нашел ее грудь, она застонала и выгнула спину, чтобы теснее прижаться к нему.

Адам весь горел, ему отчаянно хотелось вылезти из своего спального мешка, прижать ее женственное тело к себе. Но вскоре пришлось отстраниться и взяться за молнию. Расстегнуть ее удалось не сразу. Услышав треск молнии, Клер замерла.

— Что же мы делаем?!

В ее голосе послышался страх. Адам тоже заставил себя остановиться.

— Клер!

— Я не могу! — Она убрала от него руки и попыталась отстраниться, насколько позволял ее спальный мешок.

Никогда еще желание так не мучило его, но ему удалось изображать спокойствие.

— Ты сказала «нет». Я тебя услышал. Пожалуйста, не бойся меня.

Он ждал. Наконец она очень-очень тихо произнесла:

— Я тебя не боюсь. Гораздо больше… я боюсь себя.

Глаза у него закрылись, он боролся с собой.

— Клер, мы поцеловались, только и всего.

— Мы…

Они очень близко подошли к тому, чтобы заняться любовью. Он дрожал всем телом. И все же ему удалось вовремя остановиться.

Она еще раньше объяснила ему свои чувства. Он не должен был допускать того, что случилось.

— Давай… попробуем снова заснуть, — произнес он через минуту. И, помолчав, добавил: — Я не слышу дождя.

— Да. — Клер шевельнулась, но он не понял, пожимает ли она плечами или сутулится. — Хорошо… — И после паузы: — Я…

Он перебил ее:

— Не вздумай говорить, что тебе жаль!

Глава 13

Было еще темно, когда Клер проснулась. Она сразу же подумала: Адам пошевелился, или его дыхание изменилось, или произошло еще что-то. Поскольку ее голова лежала у него на плече, лоб прижимался к его шее, она непременно бы что-то почувствовала. Что же касается остального… Да, она ухитрилась частично заползти на него, и их разделяли лишь два спальных мешка.

— Дай я проверю, который час, — прошептал он. — Закрой глаза.

Она выполнила его просьбу, но по-прежнему видела звезды, когда он включил фонарик.

— Три сорок пять. Пора вставать, — с удовлетворением отметил он. Очевидно, у него действительно работали внутренние часы.

Ей совсем не хотелось вылезать из спального мешка и одеваться, тем более — отплывать почти в темноте. Но он прав: даже час форы по сравнению с преследователями позволит им незамеченными войти в узкий пролив, особенно если удастся выйти до рассвета, который наступит в начале шестого.

— Угу, — буркнула она и приступила к действию.

Дождь прекратился. Когда они вышли на берег и Адам посветил фонарем на воду, оказалось, что волны гораздо меньше, чем вчера.

Оба молча ели овсянку. Потом она спросила:

— Как твое плечо?

Будто ему прежде и в голову не приходило интересоваться, он покрутил рукой.

— Неплохо, — с удивлением отметил он. — Гораздо лучше.

Она просто кивнула. Судя по тому, что небо еще не начало светлеть, он, скорее всего, не заметил ее жеста.

— Насчет вчерашнего… — отрывисто продолжал Адам, — пожалуйста, поверь: я ничего не планировал. Тебе не нужно меня бояться.

— А я и не боюсь, — сухо ответила она. — Не уверена, что я подумала о контроле над рождаемостью, а таблеток я не принимаю, поэтому хорошо, что мы остановились.

— У меня есть презервативы, — признался он.

— Что?! Откуда? — Когда она его спасла, у него даже бумажника не было!

— От Кайла, — ответил Адам. — Нашел в его мешке с туалетными принадлежностями.

Она несколько раз открывала и закрывала рот, словно рыба. Думал ли Адам о ней, когда решил оставить презервативы себе?

— Давай пока оставим это, — сказала она. — Ты доел? Я помою посуду, если ты скатаешь спальные мешки и коврики.

Адам молча встал.

Неужели презервативы прямо сейчас у него в кармане?!

Нет, нет. Не надо о них думать.

Сборы прошли так гладко, что ей пришлось признать, что он быстро учится. Он освоил все, кроме маневрирования в каяке и разных способов гребли, которые, как она надеялась, ему не пригодятся.

Пусть все получится!

Тяжелее всего было тащить каяки и снаряжение по мокрым, скользким камням к воде. Им нельзя было дожидаться рассвета и прилива.

У них не ушло много времени на то, чтобы уложить груз в каяки. Они выпили довольно много воды, поэтому багаж стал немного легче.

Сев на место, она начала грести и заскользила вперед.

Вскоре Адам догнал ее.

— Прилив только начинается, да? — не сразу спросил он.

— Боюсь, что так. — В промежутке между отливом и приливом лучше расслабиться. — Поскольку ждать мы не можем, несколько часов придется грести против течения, чтобы нас не протащило назад.

— Давай, до того как пересечем пролив, держаться ближе к берегу, — предложил он. — Возможно, мы увидим их лагерь.

Ее охватила тревога, как будто он вдавил в пол педаль газа.

— Мы ведь собирались держаться от них подальше.

— Мне было бы приятнее испортить им лодку.

Адам говорил так разумно, как будто его предложение было чем-то самим собой разумеющимся.

— Даже думать об этом не хочу.

— Если мы увидим их лодку, я вовсе не ожидаю, что ты пойдешь со мной. Более того, тебе лучше находиться там, где ты сможешь спрятаться, если произойдет самое плохое…

Если его убьют.

— Или присоединишься ко мне, когда я вернусь.

— Позволь тебе напомнить, что сейчас еще темно и нам нужно оставаться дальше от берега, чтобы не наткнуться на подводную скалу!

— Давай будем все же держаться достаточно близко, чтобы увидеть керосиновую лампу или фонарь. Возможно, мы разглядим бухту или пляж.

Клер решила больше не спорить.

Они поплыли вдоль берега. Внутри у нее все сжималось. Знай она, что у него на уме, не ела бы овсянку, которая теперь комом встала в желудке.

Глупо! Клер права, черт побери! Им нужно воспользоваться темнотой для того, чтобы бежать, а не нападать.

Адам понимал, что с ним не так. Ему недоставало ощущения контроля. Он привык действовать, а не вести себя как пассивная жертва.

Его внимание привлекла вспышка света.

Он указал в ту сторону веслом, надеясь, что Клер тоже увидит.

Она перестала грести. Да, она тоже увидела!

Адам приблизился к ней; они пошли рядом.

— Хочу рассмотреть получше. На берег выходить не буду. Ты права, это слишком рискованно. А вдруг нам повезет и там окажутся мирные туристы, которые смогут вызвать помощь.

— О, да!

На сей раз он шел первым, стараясь бесшумно опускать весла в воду. Лагерь, если там действительно был лагерь, стремительно приближался.

Течение несло их к берегу. Ему нужно было соблюдать осторожность.

С этой мыслью Адам перестал грести и потянулся к биноклю, который повесил на шею. В бинокль он увидел, как свет становится ярче. Кто-то зажег фонарь. Он разглядел массивные очертания между светом и водой.

И выругался себе под нос.

— Это они! Нам нужно убираться отсюда.

На сей раз первой шла Клер; они обогнули берег. Пройдет час, и они увидят, как солнце встает прямо перед ними.

Не прошло и десяти минут, как Адам услышал на севере рокот мотора. Странно — так рано утром. Потом он услышал, как мотор кашляет. Совсем не похоже на ровный рокот более нового навесного мотора на надувной лодке. Может, это алюминиевая лодка присоединяется к Бойдену и Гиббонсу?

Адам выругал себя за то, что из-за него они задержались на пятнадцать минут.

Слава богу, что они отплыли так рано.

Не сводя взгляда с темных очертаний каяка Клер на темной воде, он стал грести изо всех сил.

Клер волновалась все время, пока они пересекали пролив. Течением их сносило к югу, приходилось с усилием выгребать против течения, но это не все. Ближе к середине пролива волны стали выше, на них появились белые барашки. Она боялась, что потеряет Адама из виду, но он очень старался держаться ближе к ее корме.

Однажды ей показалось, что снова слышится рокот мотора, хотя трудно было понять, с какой стороны он доносится. Много ли у их преследователей опыта в трудных условиях, и привыкли ли они ходить на надувной лодке? Они наверняка испугаются. К тому же на волнах гораздо труднее разглядеть каяки, учитывая то, как близко к воде они находятся.

Вперед, вперед, вперед!

Она не сводила взгляда с компаса. Теперь они направляются прямо к выходу в Огнедышащий пролив. К сожалению, пролив достаточно широк, и они не так быстро сумеют скрыться из вида, как ей бы хотелось.

Клер не сомневалась, что уже через несколько недель там будут стоять на якоре многочисленные суда. А сейчас? Она понятия не имела.

Мысли у нее в голове путались; она ругала себя за то, что сразу не предусмотрела других вариантов. По правде говоря, узкий пролив, извивающийся между многочисленными островами, не позволит им оказаться настолько близко к тому месту, с которого они начали, но, если бы она так не боялась пересекать глубокую стоянку восточнее двух их первых стоянок, они могли бы прятаться на островах Киттихок, пока не увидят приближающееся судно.

Теперь менять решение поздно! «Продолжай грести! Не останавливайся!»

Впереди по правому борту росла черновато-зеленая масса Огнедышащего острова. Рос и гораздо больший Охотничий остров, образовавший северный берег пролива. Ни один из двух островов не казался ей… гостеприимным. Она видела только скалы и темно-зеленые непроходимые чащи.

Несмотря на рябь на воде и океанские волны, грести вначале стало легче, а потом намного труднее. Начался отлив. Их несло к выходу из Огнедышащего пролива.

Нельзя было выбрать более неудачное время.

И все же они могли хотя бы попытаться укрыться в заросшей водорослями бухте.

Нет. Там ловушка!

По левому борту показался мыс на Охотничьем острове, значит, впереди вход в узкий пролив. Клер надеялась, что его первую половину легко будет пересечь — если, конечно, не учитывать отлива. Им бы только добраться до перешейка, где отлив почти незаметен и где совсем неглубоко! Если они смогут найти место для стоянки, две лодки, которые за ними охотятся, скорее всего, пройдут мимо.

Да, но не будет ли хуже сознавать, что враг впереди и может где угодно затаиться в засаде? Скажем, в самом узком месте пролива?

«Не переставай грести!»

Кто-то словно снова проткнул его плечо шомполом, и мышцы готовы были порваться от боли. Адам понял, что принимал желаемое за действительное, думая, будто гребля поможет ему вернуть физическую форму. В свое время он проходил мимо гребных тренажеров в спортзале, о чем сейчас очень пожалел.

Так тяжело ему еще не приходилось, тем более что грести нужно было против течения.

С обеих сторон их окружали неприступные скалы. В других обстоятельствах он любовался бы красивой природой, но сейчас не в состоянии был оценить такой красоты.

Адам вздохнул с облегчением, когда они вошли еще в один пролив — он вел на юг и отделял Огнедышащий остров от Ураганного. Клер не обратила на пролив внимания; она оглянулась на него через плечо и свернула влево, туда, где, как ему показалось, находилась закрытая лагуна, тупик.

Чуть позже показалось, будто сам Огнедышащий пролив повернул прямо на юг. Что впереди? Он понятия не имел.

На сей раз Клер пошла вдоль густо заросшего лесом берега. Неужели она знает, куда плыть?

Береговая линия оказалась извилистой. Подойдя к берегу, он положил весло поперек деки, нагнулся вперед и застонал.

Клер держалась рядом с ним. Адам поднял голову и увидел, что она смотрит на него с тревогой.

— Ты как? — спросила она.

— Как побитый, — признался Адам, — но могу плыть дальше.

— Может быть, и придется. Я думала, что нам удастся высадиться в этой лагуне, пусть и ненадолго. Если не получится, придется пройти то узкое «бутылочное горлышко». Лучше всего — успеть между приливом и отливом.

— Хорошо. Я не слышал мотора с тех пор, как мы вошли в пролив.

— Я тоже не слышала. Но они могут рыскать тут и искать нас целый день. Если мы найдем стоянку, нам нужно снова совершенно скрыться из вида.

— Тогда здесь лучше надолго не задерживаться, — сказал он.

Клер прикусила губу и кивнула. Когда ее каяк рванул вперед, Адам посмотрел на небо. Если ему не показалось, светло-серая завеса облаков потемнела. Возможно, это и к лучшему. А возможно — и к худшему.

Он опустил весло в воду и последовал за Клер.

К его удивлению, она резко свернула вправо и пошла к полоске берега, которая выглядела такой же неприветливой, как вся суша, какую они видели после утреннего отплытия.

Он решил, что Клер наверняка что-то заметила, потому что не останавливалась. Вскоре он тоже увидел крошечную пещеру, перед которой лежала узкая полоса песка, заваленная плавником. Дальше возвышался мрачный лес. Интересно, удастся ли им перебраться через груду плавника?

Каяк Клер ткнулся носом в песок. Она спрыгнула и стала подтягивать его повыше.

Нос его каяка тоже ткнулся в песок, но Адам не вылез.

— Мне нужно немного осмотреться, — сказала она. — Жди здесь.

Что ж, его это вполне устраивало. Как только спазмы в плече утихнут, он встанет. Неплохо будет потянуться.

Клер попыталась перелезть через мокрые бревна, но у нее ничего не получилось. Она сходила в одну сторону, потом в другую. Спустя какое-то время он потерял ее из виду.

Адам так быстро высвободился из кокпита, что споткнулся и чуть не упал. Восстановив равновесие, он схватился за носовую петлю и подтянул свой каяк повыше, чтобы его не унесло волной.

К тому времени, как он добрался до стены плавника, вернулась Клер.

— Вроде бы неплохо. Придется тащить каяки дальше обычного, зато я нашла плоский участок за границей прилива.

Он схватил ее за талию, оторвал от земли и закружил в воздухе. Она не переставая смеялась, пока он не поставил ее на землю, не убирая рук с ее талии.

— Ты снова меня спасла! — пояснил Адам. Говорил он хрипло, и она сразу посерьезнела и посмотрела ему в глаза.

Он не знал, что она там нашла, но на ее лице снова расцвела улыбка.

Адам мог думать лишь об одном: какая же она красивая.

Он понимал, что попал в беду. Попал с первого дня, когда она так великодушно согревала его своим теплом. В силу природной осторожности он все ждал, что она окажется не такой безрассудно храброй, чуткой и заботливой женщиной, какую он так неожиданно нашел.

Сегодня этого не произойдет.

А завтра… завтра им нужно добраться до пролива Килдидт, где они наверняка встретят другие суда.

Дальше он не загадывал.

Глава 14

Под вечер Клер замерла на месте, услышав рокот навесного мотора.

Адам среагировал быстрее. Он бросился к грудам мокрых бревен, за которыми можно было спрятаться. Вскоре Клер опустилась рядом с ним на колени. Оба смотрели на воду.

— Неужели они никогда не сдадутся?

Адам покачал головой:

— По-моему, товар еще у них. Если владелец яхты отказался от второй встречи, Дуэйну наверняка кажется, что он идет против течения.

— К тому же без весла, — негромко ответила она, не сводя взгляда с серой воды в бухточке.

— Да, — согласился Адам на ее замечание — почти каламбур. Только не смешной. — И без того плохо, если Дуэйну придется возвращаться в Джуно и признаваться, что ему не удалось передать важный груз. Но если он расскажет, что упустил свидетеля, ему смерть. Дуэйн не дурак, он все понимает.

— Значит, они ни перед чем не остановятся.

Он повернул голову, и их взгляды встретились.

— Ты ни на что подобное не напрашивалась. Наверное, нам лучше было разделиться, как только я встал на ноги и освоил каяк.

— Скорее всего, если наши пути пересекутся, меня они тоже просто пристрелят.

— Не знаю. Твой каяк не красный. Но у Дуэйна не было никаких причин стрелять и в твоего друга.

Она кивнула. Оба вернулись к своему ставшему привычным занятию — наблюдению за врагом. Мотор рокотал все громче. Адам поднес к глазам бинокль… и почти сразу же разразился ругательствами.

— Они вошли в бухту! — Он передал бинокль Клер.

— Да, осматривают берега. Откуда им знать, что мы повернули сюда, а не пошли дальше, в пролив?

— Они ничего не знают, — ровным тоном ответил он. — Просто ищут тщательно. Не хотят нас упустить.

Она издала негромкий звук, похожий на стон. Большая рука Адама сжала ей предплечье.

— Что будем делать, если они завернут сюда на обратном пути? — спросила Клер, глубоко вздохнув.

Потом Адам произнес слова, которых она боялась:

— Устроим на них засаду.

Нет, ему не нравилась мысль об убийстве Бойдена — и даже Курта Гиббонса. Ни один из них не обладал большим умом. Может быть, их толкал страх перед Дуэйном… Как бы там ни было, охота велась безжалостно. Да, будь у него возможность прикончить одного из них или обоих, он бы ее не упустил.

— В таких условиях не нужно беспокоиться и портить лодку, — заметил Адам. — Лучше ее забрать.

— Хочешь сказать, если…

Да. Если он убьет двух головорезов, которые в ней сидят.

Вопрос в том, как убить сидящих в лодке, если из оружия у него только нож и ракетница?

Понимая, что Бойден и Гиббонс скоро вернутся, Адам посадил Клер за бревнами плавника недалеко от их лагеря. Подобрал для нее прочную ветку и велел: если кто-то из двоих переберется через баррикаду, нужно бить сукина сына по голове изо всех сил.

— Сумеешь? — спросил он.

Клер глубоко вздохнула, сжала зубы и кивнула.

— Я прикончу одного с помощью ракетницы. И надеюсь, у меня будет время на перезарядку.

Но если он промажет… О таком раскладе Адам не позволял себе даже думать.

У Бойдена и Гиббонса наверняка полуавтоматические пистолеты. Они изрешетят его пулями.

Его план был никудышным, но иного он не видел.

Мысль о том, что придется на какое-то время оставить Клер одну, резала его изнутри, как ножом.

Пока они говорили, рокот мотора стих, но потом снова сделался громче.

Адам нежно поцеловал Клер, заглянул в ее поразительно голубые глаза — ему показалось, что миновала целая вечность — и пошел в свое укрытие.

Ожидание продлилось не дольше десяти минут, но показалось бесконечным. С собой Адам взял бинокль, но так и не поднес его к глазам. Когда появилась лодка, она шла так близко к берегу, что он различал лица сидевших в ней людей. Они добрались до бурых водорослей. Бойден, сидевший на корме, рядом с навесным мотором, о чем-то говорил и жестикулировал.

И вдруг мотор заглох.

Бойден перегнулся через борт и снова начал жестикулировать. Поднял лопасти из воды, и даже Адам разглядел, что на них намотались скользкие водоросли. Тем временем лодку, увлекаемую приливом и течениями, относило к морским зарослям.

Адам прикидывал, не пальнуть ли в них из ракетницы, пока они отвлеклись. Дальность была больше, чем он любил. Зато у него, несомненно, будет время на то, чтобы снова спрятаться за баррикадой из плавника и перезарядить ракетницу.

Боже, чего бы Адам сейчас не отдал за ружье!

Постепенно он успокоился; то, что казалось неминуемой схваткой и возможным кровопролитием, превратилось в фарс. Снова начался отлив; под водой обнажились мокрые камни и острые утесы. Каяки без труда прошли над ними, но они плыли во время прилива.

На время место их высадки стало недоступно. Остается надеяться: два головореза не поймут, что раньше сюда можно было добраться.

Два часа спустя Клер готовила ужин, она не могла не думать о том, что, возможно, это последняя ночь у них с Адамом. Если все пройдет хорошо и завтра они доберутся до Огнедышащего пролива, то могут сразу же встретить какое-нибудь судно. Их разделят в ту же минуту, как сигнал поступит в канадскую береговую охрану; скорее всего, доставят в Шируотер или Белла-Белла — поселки, которые находятся на противоположных берегах бухты. Там они будут ждать паромов. Она направится на одном пароме на юг, Адам — на другом на север.

Нет, он может остаться на корабле береговой охраны, вдруг сообразила она.

Не глядя на него, спросила:

— Ваша база находится на Аляске?

Он покачал головой:

— На Аляске нет отделения УБП. Сейчас я работаю в Сан-Диего.

— Никогда там не бывала.

— Красивый город. Там роскошные пляжи. Поскольку граница очень близка, мы все время заняты.

— Да уж, могу себе представить.

Клер разложила по мискам вегетарианское чили — в прошлый раз ему как будто понравилось.

— Нас… постоянно переводят из одного места в другое, — заметил он, проглотив кусок. — В Сиэтле тоже есть отделение.

— Вот как… — Неужели он намекает, что попросит туда перевод?

«Конечно! Ты делаешь скоропалительные выводы!»

— Моя мама сейчас в Аризоне, — неожиданно для себя сказала Клер. — Ей нравится, когда жарко и сухо. — Как будто ему есть до этого дело!

— А отец?

— Они в разводе. Разве я не говорила? Он снова женился и переехал в Южную Каролину. Он работает в «Боинге», — добавила она. Адам наверняка знает, что у компании там есть завод.

Адам удивил ее вопросом:

— Ты поэтому начинала работать в «Боинге»?

Клер поморщилась:

— Конечно. Отец обратился к своим знакомым. Как только набралась опыта, я перешла в другое место.

— Значит, ты всю жизнь живешь в Сиэтле?

— Да. Иногда мне хочется куда-нибудь переехать, но… не знаю. Мысль о переезде меня немножко пугает.

— Больше, чем такой отпуск? — Он криво улыбнулся.

Несмотря на внутреннюю боль, Клер рассмеялась:

— Теперь мои взгляды поменялись.

— Взгляды на то, что забавно, а что нет?

Она видела его улыбку, но ответила серьезно:

— Нет, главным образом, я поняла, на что способна. Мне казалось, я храбрая, потому что хожу на каяке по морю. Испытываю характер в дикой природе… — Она закатила глаза. — Теперь я понимаю, что способна сделать гораздо больше того, что мне казалось, — тоже попыталась улыбнуться, но поняла, что попытка не удалась. — Например, я могу разбить человеку голову толстой веткой.

— Рад, что тебе не пришлось так поступать, — ответил он с внезапным пылом. — Надеюсь, тебе никогда не придется делать ничего подобного. Нелегко сжиться с убийством… даже если оно оправданно.

Клер оттирала кастрюлю губкой, не сводя взгляда с его сурового лица. Смутившись, она призналась:

— Я хотела их ненавидеть.

— Да, лучше все-таки их ненавидеть. Боюсь, теперь они где-то залегли в засаде на нас.

— Знаю. — Как же ей не хотелось думать о том, что на них неожиданно нападут! Завтра придется изо всех сил вглядываться и прислушиваться, не раздастся ли вблизи рокот мотора.

— Мы не можем отплывать, пока не закончился прилив, — вдруг сказал он.

— Конечно. Видел подводные скалы? Вообще чудо, что никто из нас не поцарапал корпус.

— А что будет, если поцарапать?

Клер пожала плечами:

— Чаще всего, просто останется царапина. Да и от одной дыры каяк не потонет, совсем как надувная лодка. В каяках есть переборки и отдельные отсеки. Ты что, боялся, что пойдешь ко дну, как камень?

От улыбки его лицо изменилось — ее это всегда удивляло, а сердце в очередной раз сделало сальто.

— Такая мысль приходила мне в голову.

— Кстати, я даже не спросила, хорошо ли ты плаваешь.

— Я не профессиональный пловец, но могу несколько раз пересечь бассейн. Хотя какое это имеет значение в такой воде?

— Ну… только чтобы продержаться, пока другой каякер не придет к тебе на помощь.

— Я так и делал, — улыбнулся он.

— Да. — Она не могла не улыбнуться в ответ. Но улыбка увяла, когда она добавила: — Мы не сможем завтра отплыть в темноте.

— Да, и я понимаю почему. И все-таки выйти придется рано.

Клер кивнула. Что тут еще говорить?

Снова дождь. Адам внушал себе, что дождь — это хорошо. Теперь у них больше шансов проплыть незамеченными.

Для защиты от воды они с Клер надели гидрокостюмы и широкополые шляпы. Правда, шляпы не слишком защищали лицо от косого дождя. Кроме того, по его предложению, они надели дождевики поверх их ярко-желтых спасательных жилетов. Ножом он сделал в своем дождевике прорезь, чтобы без труда дотянуться до ракетницы, которую держал в кармане жилета.

Они отплыли, когда небо едва посветлело. Только что начался прилив, значит, скалы снова очутились под водой, и каяки без труда прошли над ними. Грести в бухте было легко. Но стоило им вернуться в пролив, как все изменилось.

Вчера он видел, как пролив сужается, но еще меньше ему понравилось находиться в «бутылочном горлышке». Если впереди их ждет одна лодка, а вторая зайдет сзади, они покойники.

И все-таки он надеялся, что за этим маршрутом они не следят.

Плечо сегодня как будто окрепло. Он без труда поспевал за Клер, хотя без конца озирался по сторонам. Его взгляд задержался на маленькой пещере, загороженной, очевидно, водорослями, хотя за пеленой дождя он видел лишь какой-то темный ковер.

Они проделали поразительно большой путь; в том месте, где пролив поворачивал на юг, он расширялся. Клер в какой-то момент сбавила ход и показала веслом на скопление низких скал на берегу. В луже на песке стояли медведица с медвежонком и смотрели на них.

Адам заметил в воде темные силуэты — возможно, тюлени или морские львы. Для выдр силуэты казались слишком большими. Если бы он не греб, то замерз бы, несмотря на несколько слоев одежды.

Клер все время старалась держаться на середине пролива. Может быть, она больше него обращала внимание на глубину. Что ж, логично.

Он немного отклонился от курса, чтобы обойти небольшой островок. Уже собирался повернуться и поискать Клер, когда его внимание привлекли очертания, не совсем подходящие к пляжу или просто гладким каменным глыбам, торчащим из воды. Может, там загорают морские львы?

Проклятие. А может, там надувная лодка?

Он не заметил рядом с ней никакого движения. Ничего похожего на палатку — правда, он сомневался в том, что на грузовом корабле имеется что-то похожее на маленькую палатку.

Он злорадно подумал: должно быть, Гиббонс и Бойден пережили тяжелую ночь, прячась от дождя под брезентом. Если, конечно, им повезло и у них есть брезент.

Потабанив веслом, он стал ждать Клер. Поравнявшись с ним, она посмотрела на него встревоженно. Он жестом пригласил ее подплыть ближе.

Она посмотрела туда, куда он указывал.

— Они не заметят нас!

— Появился шанс их обезвредить. Я пристану к берегу шагах в двадцати от них, порежу лодку и сразу уплыву.

Несмотря на загар, ее лицо побледнело, глаза казались черными в серой пелене.

— А ты, — продолжал Адам, — держись подальше от их лагеря.

— Я могу тебе помочь.

Он покачал головой:

— Если что-то пойдет не так, греби прочь изо всех сил. Не подвергай себя опасности, думая, что можешь мне помочь.

Она кивнула.

— Мы ведь уже недалеко от пролива Килдидт?

— Да. Погоди! Даже если ты их обездвижишь, у них наверняка есть передатчик, значит, они сумеют сообщить на корабль, где мы.

— Да, это недостаток, но ты ведь видела, насколько вторая лодка не подходит для серьезной погони. У нее очень низкая осадка, даже если в ней всего два человека. У нас будет фора.

Адам сразу понял, что она совсем не рада его предложению. И все же опустила голову и тихо сказала:

— Будь осторожен.

Он поднял весло, салютуя в ответ, потом опустил его в воду и поплыл прочь от нее, не позволяя себе оглядываться. Он не знал, правильно поступает или нет, но, если уберет с дороги двух головорезов, у них с Клер появится возможность не только помешать Дуэйну и его экипажу, но и выбраться из переделки живыми.

Обычно он нечасто думал о ценности жизни, но сейчас… в нем что-то сместилось.

Адам покачал головой. Ему нужно собраться, сделать дело и плыть отсюда. Ничего другого он не может себе позволить.

Глава 15

Сапоги Адама скользили на мокрых, скользких от водорослей, камнях. Один раз он с большим трудом удержался на ногах и чертыхнулся. Сделал несколько шагов, оттащил каяк подальше от воды, чтобы его не унесло.

Ракетница по-прежнему лежала в нагрудном кармане спасательного жилета. Рукоятка торчала наружу, и схватить ее было удобно. Сжимая в левой руке нож, он осторожно зашагал по берегу.

Услышав храп, он замер. «Только не медведь! Пожалуйста, только не медведь!»

Но вскоре все стихло; он слышал лишь шелест ветвей над головой и шум прибоя.

Пройдя еще немного, Адам увидел очертания тел под куском синего брезента и бесстрастно подумал: если они не промокли насквозь за ночь, им крупно повезло. И, если забыть о дожде, из-за прилива вода наверняка плескалась у самых их ног. Лодку они привязали к дереву, значит, все-таки оказались умнее, чем он ожидал.

Тихо… Тихо!

Адам присел на корточки возле лодки и заглянул внутрь. Оружия он не увидел. Осторожно подтащил к себе брезентовый мешок, открыл его и запустил туда руку. Нащупал нечто похожее на алюминиевую кастрюлю. Увидел злаковые батончики и жестяную банку, возможно, с кофе.

Скорее всего, оружие они держат при себе.

Ладно. Он несколько раз согнул-разогнул пальцы на правой руке, желая убедиться, что удержит в ней нож.

Кто-то из спящих снова всхрапнул; брезент пошел рябью. Адам затаил дыхание.

Кто-то из них просыпается? Или просто переворачивается на другой бок?

Спящие затихли. Дождь не прекращался. Адам ссутулился, подозревая, что Клер права. Если он порежет лодку, воздух выйдет со свистом. Скорее всего, с громким свистом. Жаль, что ветер слабый… С другой стороны, будь ветер сильным, им с Клер не удалось бы пристать к берегу.

Что, если он проткнет ножом несколько отсеков? Может, воздух будет выходить настолько медленно, что им удастся спустить лодку на воду, прежде чем она начнет тонуть?

Он решил резать, причем быстро. Какое-то время уйдет у них на то, чтобы проснуться, сообразить, что происходит, и выбраться из-под брезента. Значит, он повредит лодку и пальнет в головорезов из ракетницы. Возможно, удастся вывести из строя хотя бы одного.

Адам несколько раз медленно вздохнул, замахнулся, воткнул нож в борт лодки, повернул его и резко вытащил. Воздух вышел с громким фырканьем, напоминающим вздох кита. Он перешел к соседнему отсеку, резанул еще раз… и еще.

Из-под брезента послышались крики, они пытались выбраться. Глядя на лодку, Адам спрятал нож и достал ракетницу.

Увидев, что угол брезента приподнимается, он выстрелил.

Ракета вылетела с огромной скоростью. Не дожидаясь результата, Адам бросился бежать, но успел заметить оранжево-белую вспышку и услышать крики. Пригнувшись, он осторожно затрусил прочь по скользким камням.

До его слуха донеслись злобные ругательства. Потом крик:

— Бекман? Ты покойник!

Он почти у воды!

Пуля просвистела, как оса, но Адам вовремя сообразил, что нужно пригнуться. Подбежав к каяку, он выпрямился, и вторая пуля угодила ему в плечо. Адам спустил каяк на воду и прыгнул в кокпит.

Нос на миг скрылся под водой, но тут же всплыл. Адам греб изо всех сил. Ему хотелось уйти как можно дальше от того, кто в него стрелял. Плечо жгло, но он старался не обращать на боль внимания. Обидно, что ранили его в здоровую руку. Рядом с каяком послышался плеск: пули падали в воду.

Стрелял Гиббонс — Адам узнал его по голосу. Гиббонс палил в него, пока не расстрелял весь магазин. Отойдя подальше, Адам решил, что с берега его не видно, и развернулся, чтобы идти к Клер. Он надеялся, что, услышав выстрелы, она не испугалась.

Что, если он умер? О господи!

Клер впилась ногтями в ладони. Инстинкт велел ей вернуться. Посмотреть, что случилось. Она наверняка может чем-то помочь!

Да, наверное. Ей стоит вспомнить, что говорил Адам. И тогда она постарается спасти мир — по крайней мере, некоторых людей — от мерзавцев и психов с ядерной бомбой.

Она не может его бросить!

Клер решила: если он не объявится в ближайшие несколько минут, она повернет к берегу. Возможно ли, что он жив? В него стреляли… Удастся ли ему добраться до каяка и уплыть?

Клер пришла в отчаяние. И все-таки она осторожно гребла против течения, стараясь оставаться на месте. Адам не сказал, сколько времени ей ждать… и не подумал отдать ей часы. Но если у него ничего не вышло, нельзя задерживаться здесь надолго. Если надувная лодка по-прежнему на плаву…

Она уловила движение за пеленой дождя и взмолилась:

«Пожалуйста, пожалуйста…»

— Клер? — услышала она его тихий хриплый голос.

— Адам? — прошептала она. Скорее всего, он ее не расслышал. — Адам! — чуть громче повторила она.

Показался красно-оранжевый каяк, он шел прямо на нее.

Клер ужасно боялась, что по лицу у нее текут слезы, но утешала себя тем, что Адам ничего не заметит из-за дождя.

Он подплыл к ней и положил весло поперек ее деки. Она последовала его примеру. Два весла образовали мостик, а два стоящих борт о борт каяка превратились в своего рода непотопляемый плот.

— Я слышала выстрелы, — с трудом проговорила она.

— Да… и похоже, в меня попали, — беззаботно отозвался Адам. — Но теперь они не смогут нас преследовать.

— Ты хорошо порезал лодку?

— Да.

— А… люди?

— По-моему, один из них убит. По крайней мере, тяжело ранен.

Клер заметила горе у него на лице — горе, которое он старался скрыть. В ту же секунду у нее исчезли последние сомнения в том, что он рассказывал ей о себе.

Кроме того, она испугалась, что все сильнее влюбляется в него.

— Возможно, — продолжал он, — Гиббонса тоже задело, и все-таки он остается в достаточно хорошей форме, чтобы несколько раз нажать на спусковой крючек.

«Несколько раз»… Ей показалось, будто она слышала автоматную очередь.

— Он меня узнал. — Адам посмотрел на нее из-под широкополой шляпы. — Будем надеяться, что мне удалось повредить их передатчик.

Клер тяжело вздохнула. Ей придется постараться, чтобы изображать стоицизм — такой же, как у него. Она ни за что не признается ему, что перепугалась, когда услышала выстрелы.

Они отошли друг от друга и двинулись вперед. До Клер не сразу дошел смысл его слов. Что значит: его подстрелили? В него попала пуля, да? В его случае — снова. Конечно, если у него сильное кровотечение, ему наверняка хватит ума попросить ее ненадолго остановиться, чтобы сделать перевязку.

Дождь почти прекратился; над морем поднимался туман. Они проплыли еще около часа. Адам подал сигнал остановки и указал на довольно ровный берег. Клер понимала, что во время прилива часть берега уходит под воду, но сейчас там можно ненадолго остановиться.

Она накрыла мокрое бревно куском брезента, и они сели. Адам нехотя задрал дождевик — он выглядел так, словно его левый рукав изрезали ножом — и позволил ей осмотреть рану. Кровотечения не было, но вид раны ей не понравился.

Покосившись на Клер, он сказал:

— Я постараюсь не обращать на нее внимания, пока мы не остановимся на ночлег.

Клер смерила его суровым взглядом:

— Давай хотя бы перебинтуем ее поверх рубашки. Сейчас некогда искать аптечку, но твою рану нужно хотя бы закрыть. Если на открытую рану попадет соль, ты не обрадуешься.

С пристыженным видом он протянул ей свой нож и нетерпеливо ждал, пока Клер отрежет несколько полос сравнительно чистой материи. Как только перевязала рану, она помогла ему продеть руку в изрезанный рукав дождевика.

Потом они перекусили тем, что было под рукой: миндалем, сухофруктами и злаковыми батончиками. Адам принял ибупрофен, взятый из запасов бедного Кайла Шеппарда.

Перед глазами Клер маячило тело Кайла, подвешенное к ветке дерева. Она изо всех сил старалась прогнать страшную картину. Забыть… Нет, она никогда не забудет ни вида его тела, ни того, что с ним пришлось сделать.

После того как убрали в каяки остатки импровизированного обеда, они еще немного посидели на бревне. Клер ужасно не хотелось никуда двигаться. Они одержали маленькую промежуточную победу, но Клер хотелось, чтобы все поскорее закончилось. Чтобы их немедленно спасли. Она хотела, черт побери, принять горячий душ! Поспать в настоящей постели. Хотела сознавать, что власти делают свое дело и угроза ядерной атаки больше не их с Адамом забота.

Она продрогла, хотя была тепло одета, и ее беспокоило, что Адаму хочется плыть дальше не больше, чем ей.

— Как ты? — спросила она наконец.

Как и ожидала, он кивнул. Но потом, помолчав, добавил:

— Немного потянул спину, и еще…

— Огнестрельное ранение? — язвительно спросила она, вспомнив недавно прочитанный детектив из запасов Майка.

— Да. — Глаза Адама улыбались, хотя его губы не двигались. — Теперь, когда мы остановились, рука как будто одеревенела. И рана печет.

— У тебя шок.

— Злишься на меня? — усмехнулся он.

— Да.

— Нет. Я понимаю, что ты делал свое дело. Просто… я ждала тебя и услышала выстрелы. А ведь ты не вооружен… — Клер поняла, что ей не хочется выражать свои тогдашние чувства словами. Она была близка к тому, чтобы сделать то, что она поклялась не делать.

Улыбка у него пропала, и лицо стало… Она не могла решить, каким. Возможно, он встревожен. Из-за того, что она напомнила о его опрометчивом поступке?

Или из-за того, что он подверг ее опасности?

Он, наверное, очень сильный. При его работе по-другому нельзя. После подобных операций у него остаются шрамы не только на теле, но и в душе. И все же он не загрубел настолько, чтобы лишиться сострадания, которое он испытывает даже к их преследователям.

Когда Клер снова посмотрела на Адама, то заметила, что он постарался убрать все эмоции.

— Ты насчет маршрута не передумала? — отрывисто спросил Адам.

— Нет. Лучшего варианта у нас по-прежнему нет.

Они уже все обсудили. Если сразу же не заметят вблизи других судов, пойдут по проливу на юго-запад в сторону Налау. По проливу Налау можно добраться до Фитцхью, одной из крупнейших внутренних водных артерий. Там им наверняка встретится круизный лайнер или паром. Клер, правда, не ожидала, что придется плыть так далеко; остров и пролив Налау популярны среди рыбаков. Она читала, что там есть даже несколько домиков, рассчитанных на любителей спортивной рыбалки.

Адам кивнул:

— Нам отлично подойдет большой рыболовецкий траулер.

Она поморщилась:

— Если бы я тогда не выронила трекер…

Он схватил ее за руку и заглянул в глаза:

— У тебя были все основания испугаться после того, что ты увидела. В такой ситуации у любого дрогнула бы рука.

— Да, но…

Он снова перебил ее:

— Даже самые тщательно спланированные операции часто идут не так. Просто так бывает. Ты больше чем возместила то, что проклятая штуковина выскользнула у тебя из рук. Ты спасла мне жизнь! Несколько дней ты ведешь нас вперед. Если бы у тебя тогда не хватило мужества, я бы не выжил.

Она решила, что Адам прав: она облажалась в одном, но с тех пор многое сделала правильно. Пора раз и навсегда перестать критиковать себя. Самокритика подогревалась воспоминаниями о Девине, который постоянно был ею недоволен. Пора забыть о неадекватном придурке, которому для поднятия настроения непременно нужно унижать других.

А кроме того, она еще никогда не спасалась от контрабандистов-убийц в обществе федерального агента!

— Ты улыбаешься.

Клер заглянула ему в глаза.

— Спасибо, что поднял мне настроение. Предлагаю наконец пересесть в каяки и двигаться дальше.

Прежде чем она встала, он положил ей на плечо перевязанную руку, притянул Клер к себе и поцеловал в лоб. Она сидела совершенно неподвижно; сердце на миг перестало биться. Ей было очень приятно.

Как, возможно, и ему.

Подогреваемый надеждой на скорую встречу с береговой охраной, Адам решил, что сил ему хватит.

Впереди замаячила серо-зеленая масса — Клер сообщила, что это Ураганный остров. Из тумана выплывали крошечные, поросшие деревьями утесы. Ни один из них не был достаточно велик для того, чтобы называться островом. Они передвигались в настоящем лабиринте.

Как она его и предупреждала, чем шире делался пролив, тем больше тут было похоже на открытый океан; на смену мелким завихрениям пришла океанская зыбь. Адаму удавалось не упускать ее из виду, а волны были не такими большими, чтобы он не сумел двигаться дальше, но грести стало труднее. Боль от новой раны была такая, как будто треснула кость. Он понимал, что кости целы, просто, наверное, пуля задела мышцы и связки.

От напряжения напомнила о себе и старая рана. Боль охватывала не только плечо и торс, но и распространялась по всему телу. Адам старался не обращать на боль внимания, но ему в самом деле хотелось увидеть перед собой рыболовецкое судно.

Впереди с севера на юг протянулась странно ровная линия островков; одни были больше, другие меньше. Клер держалась от них подальше, и Адам решил, что здесь под водой тоже скалы.

Он разглядывал островки, но вдруг услышал плеск и посмотрел на Клер.

Она замерла на месте и пыталась развернуться. Какого черта?

Впереди из тумана показался силуэт корабля. Адам надеялся, что никогда больше его не увидит — разве что из вертолета в обществе дюжины офицеров канадской береговой охраны или ВМФ. Он потянулся к биноклю, и, несмотря на то, что линзы сразу же покрылись каплями, его опасения подтвердились.

Их дожидалось ржавое корыто, на которое его внедрили.

Глава 16

Если Дуэйн выставил охрану, они не пропустят два каяка, которые идут прямо на них. Особенно его оранжево-красный.

Когда Клер подплыла к нему, он тоже попытался развернуться.

— Смотри! — крикнула она. — Это они?

— Да! — крикнул он. — Убираемся отсюда!

— Если можно спрятаться за Москитовыми островами…

— К черту. — Он смотрел через плечо. — Они там засуетились… — Он понял. — Спускают на воду скиф.

Скиф невелик, но у него есть навесной мотор. Даже если в нем будет сидеть один человек, он способен изрешетить их пулями.

И вдруг он услышал рев мотора, низкий и хриплый. Нескольких моторов. Он резко повернул голову и увидел, как спереди к ним приближается белоснежное остроносое судно. Метров десяти — пятнадцати в длину, с большой рубкой и чем-то похожим на радар наверху. Он видел много таких спортивных рыболовных судов, когда служил в Майами.

Адам испугался. Дуэйн и компания вполне способны убить еще с полдюжины людей.

Он достал ракетницу и на миг закрыл глаза.

Риск велик, но какой еще у них есть выход?

Он нацелил ракетницу в небо и нажал на спусковой крючок.

В небо взмыла ракета — яркий, заметный, признанный сигнал бедствия. Только бы они ее увидели! Адам отвинтил колпачок пластиковой бутылки, в которой лежали ракеты, и достал еще одну, собираясь перезарядить ракетницу, но вначале оглянулся. Вряд ли он заметит алюминиевую лодку, если они уже успели спустить ее на воду…

Он посмотрел вперед и заметил, что рыболовецкое судно замедляет ход и начинает разворачиваться. Оно поднимало волны; за ним виднелся белопенный след. Сунув ракетницу в карман спасательного жилета, Адам схватил весло, увидел, что Клер делает то же самое. Жаль, что они не в США. Там можно было бы надеяться, что хотя бы кто-то из экипажа судна вооружен.

Он снова начал грести. Клер следовала его примеру. Конечно, им не уйти от моторки, но рыбаки приближались к ним гораздо быстрее скифа.

Сзади послышался хлопок. Адам даже не оборачивался. Выстрел. Рыболовецкое судно быстро сокращало расстояние между ними. Четверть мили, несколько сотен ярдов… Он не сводил с него взгляда и греб навстречу изо всех сил, стараясь держаться точно за Клер. Может быть, стрелку довольно будет, если он убьет его и отпустит ее. Или, может быть, она успеет вовремя спрятаться за корпусом более крупного судна.

Люди стояли на узких мостках на носу; они махали руками и кричали, хотя слов он не разбирал. У какого-то человека был бинокль, он смотрел на что-то за их каяками.

Совсем рядом с правым бортом плеснула волна; за ней послышался приглушенный треск ружейного выстрела. Адам пригнулся, надеясь, что волна его прикроет.

Один из тех, кто стояли на носу рыболовецкой шхуны, крикнул в мегафон:

— Не стреляйте! Мы вызвали береговую охрану! Вы совершаете преступление…

Каяк Адама дернулся вбок. В него попали.

«Боишься, что пойдешь ко дну, как камень?» — вспомнил он слова Клер.

Похоже, скоро он узнает, как обстоят дела на самом деле.

Следующую очередь пустили по каяку Клер. Проклятие! Люди на рыболовецком судне отходили от носа и релинга — свидетельство тревоги.

Вдруг один из них снова закричал и показал куда-то пальцем. Адам не видел, что там происходит, но через миг в воздух взлетела еще одна ракета. Каяк Клер поравнялся с рыболовецким судном и скрылся за ним. Адам греб вперед изо всех сил.

Еще один выстрел. И еще… Вокруг него поднимались фонтанчики брызг. Его обстреливали со всех сторон. Одна пуля могла попасть в него; правда, Адам сомневался, что заметит, если в него попадут. Он увидел, что один человек, стоявший на шхуне, вдруг пропал из виду.

Но потом к ним подошло другое такое же судно, и Адам заметил, что третье судно приближается с юга. На сигнал ответили капитаны всех судов, находящихся поблизости.

Он врезался в борт первого судна, послышался скрежет. Никто не нагнулся к нему, но кто-то крикнул сверху, и слова показались ему музыкой:

— Они разворачиваются! Они бегут!

Адам со стоном наклонился вперед, почти коснувшись лбом деки.

Каяк по-прежнему скользил вперед; наконец ему протянули весло, и он сумел за него ухватиться. Клер держала его, пока два каяка не выровнялись. Он неуклюже схватил ее за руку.

Ему показалось, что она сказала:

— У нас получилось!

— Как только увидели, что оттуда стреляют, мы вызвали береговую охрану, — сказал краснолицый человек, похожий на бывшего футболиста, начавшего толстеть.

— Кого-нибудь из вас подстрелили? — спросил Адам.

— Тони Варгаса. — Человек кивнул в сторону трапа, ведущего вниз, в каюту. — Мы сразу же перенесли его. — Лицо у него помрачнело, как и лица еще четырех человек, окружавших их. — Что случилось?

Клер и Адама, а также их каяки подняли на борт первого судна. Другие суда держались поблизости.

— Он тяжело ранен? — встревоженно спросила Клер.

— Похоже, да. В живот попали, — ответил кто-то.

Она увидела, что Адам и тот человек переглянулись, но не поняла, что они имели в виду.

Адам, стоящий рядом с ней, вздохнул.

— Долго рассказывать. Вы американцы или канадцы?

— Американцы, — ответил первый. Он кивнул в сторону ближайшего к ним судна: — А они канадцы. По-моему, остальные тоже американцы. Мы все были в одном лагере.

— Я Клер Холланд, — представилась Клер. — Из Сиэтла. Мы… с другом отправились в поход на каяках. Его застрелили…

— Адам Тейлор. Агент Управления по борьбе с наркотиками США. Операция, в которой я участвовал, пошла неудачно. Я работал под прикрытием на корабле контрабандистов, которые перевозили наркотики… — Он помолчал. — Кое-что я имею право передать только сотрудникам береговой охраны. Достаточно будет сказать, что Клер и ее друг случайно наткнулись на корабль, который перевозил нелегальный груз.

Он вкратце рассказал о ее убитом друге, о том, как ранили его самого, как Клер спасла его, как оказалось, что за ними охотятся.

Она показала на север:

— Мы вышли из Огнедышащего пролива и наткнулись на тот самый грузовой корабль, который перевозил контрабанду. Они нас, наверное, караулили и сразу увидели. Они спустили на воду моторку и погнались за нами…

— Мы сейчас в открытом океане, — заметил бывший футболист. — Есть вероятность, что тот грузовой корабль вернется?

Она заметила выражение лица Адама перед тем, как он снова надел свою маску — что ему прекрасно удавалось. Да, он не исключал такую возможность.

Правда, вслух он сказал другое:

— Сомневаюсь. Здесь три судна и скорее всего подойдут другие, если мы пустим еще одну ракету. Они понимают, что кто-то наверняка связался с властями. С их стороны самое умное — бежать. Но я не знаю, пойдут ли они на юг или вернутся на север, на Аляску. Очень важно, чтобы тот корабль арестовали до того, как он попадет в порт.

Стоящий за штурвалом человек, очевидно капитан, внимательно слушал Адама. Потом кивнул на передатчик у себя за спиной:

— Судя по всему, катер береговой охраны будет здесь через пятнадцать — двадцать минут. Они стояли в Шируотере. Вертолет тоже направляется сюда. Варгасу требуется срочная медицинская помощь.

Еще совсем недавно, узнав про береговую охрану, Клер бы очень обрадовалась. Сейчас она была ошеломлена. Неужели то, что происходит, — не сон? Неужели они с Адамом в самом деле спаслись, они будут жить? Последняя мысль не сразу укоренилась у нее в голове.

Она успокаивалась постепенно; судно покачивалось на волнах. Потом ей стало холодно. Рядом с ней стоял Адам — грязный, заросший недельной бородой. Борода не скрывала морщин, ставших за последнее время гораздо глубже.

Он то и дело косился на нее, проверяя, как она себя чувствует. Клер тоже поглядывала на него. Как только ее усадили, он сел рядом с ней. Их руки сплелись. Ей нужно было ощущать связь с ним.

«И сколько все это продлится?» — спросила она себя, заранее зная ответ. Недолго.

Клер, наверное, допросят, выслушают ее версию событий. После этого представители власти будут решать, как доставить ее домой. А Адаму еще предстоит работа. Ей казалось, что они стали необычайно близки, но близость была иллюзией. Зато реальными были окружившие их добрые люди. А также стрекот вертолетных винтов над головой…

Все дружно посмотрели наверх. Над ними кружил красно-белый вертолет. Несколько человек на палубе вскочили с мест и замахали руками.

Через несколько минут из вертолета спустился медик. С помощью нескольких рыбаков Тони Варгаса привязали к носилкам. Ему было так больно, что Клер не хотелось смотреть ему в лицо, но она не позволяла себе отвернуться. Еще одна жертва чудовищ-преступников. Такая же жертва, как Майк и Кайл Шеппард…

Неужели здесь тоже нет сотовой связи? Наверное, можно связаться с Шелби по рации и сообщить о гибели Майка.

Клер еще ни разу не приходилось сообщать кому-то такие вести; ей не хотелось начинать сейчас. Но поговорить с Шелби должна она, а не какой-то чужой сотрудник полиции, которого канадские власти попросят связаться с семьей.

— О чем ты думаешь? — спросил Адам, когда носилки с раненым втащили в вертолет.

— О том, что я должна позвонить жене Майка.

Он взял ее руку в свою; его тепло утешало больше, чем следовало.

— Подожди, сначала поговорим с представителями береговой охраны. Нельзя, чтобы жена твоего друга…

— Шелби.

Он кивнул:

— Чтобы Шелби звонила друзьям и родным и рассказывала им о его смерти или размещала посты в соцсетях, пока те, кто ведут следствие, не разрешат распространять такие сведения.

Она вырывалась, но он не выпускал ее руку.

— Ты сейчас себя имеешь в виду? — спросила Клер.

— Я один из них. — Лицо у него было добрым, чего нельзя сказать о голосе. — Правда, сейчас придется все или почти все передать другим.

— Я рада. — Увидев удивленное выражение его лица, Клер добавила: — Тебе нужно в больницу, залечивать раны.

В его глазах мелькнула улыбка. Он покрутил правой рукой:

— Хочешь сказать, ты не знала, что делаешь, когда лечила меня?

Она поморщилась:

— Ты знаешь, что я ничего не знала.

Он опустил голову и заговорил тише, чтобы другие их не слышали:

— А я думаю, ты знала. — Его дыхание щекотало ей ухо. — Оказывается, ты куда способнее, чем тебе казалось.

Клер расправила плечи. Он прав. За прошедшие дни она снова и снова доказывала себе, что может многое. Сложные задачи, с которыми, как ей казалось, столкнулись они с Майком, были ерундой по сравнению с тем, что произошло. Она бы радовалась приключению, но теперь…

«Я больше, чем мне казалось».

И все же трудно забыть, какую цену пришлось заплатить за такой опыт. Она будет скучать по Майку, хотя ее чувства — ничто по сравнению с тем, что придется вынести Шелби. Должно быть, у Кайла Шеппарда были друзья и родные; трудно даже представить их потрясение и горе. Тони Варгас, еще одна случайная жертва, может не выжить…

Клер понимала, что жизнь для нее никогда уже не будет прежней. Как могла она за несколько дней так полюбить мужчину? Ужас наполнил ее при мысли о том, что скоро они расстанутся, и она поедет домой. Внутри ее как будто разверзлась пропасть. Должно быть, она издала какой-то звук, потому что Адам спросил:

— Что?

— Нет… ничего. — Он пытливо смотрел на нее, и она сразу поняла: такой ответ его не устроил. — Я сейчас испытываю слишком много чувств. То есть… утром ты напал на их стоянку, потом мы устроили гонку под проливным дождем, столкнулись с новой опасностью, увидели надежду на спасение, которого могло не случиться, потому что в нас стреляли… и вот мы здесь.

— Да, — проворчал он и положил руку ей на плечи. — В последние дни ты стала постоянной величиной в моей жизни. Со мной такого никогда не было.

— Вон спасательный корабль береговой охраны! — крикнул мужчина, стоящий у релинга, перебив их.

Спасательный корабль? И только?

— Наконец-то, — негромко заметил Адам.

Полчаса спустя они находились на борту небольшого корабля канадской береговой охраны, выкрашенного в ярко-красный и белый цвета. Туда же перенесли каяки и все их вещи.

На прощание Адам пожал руки всем рыбакам со спасшего их судна и соседних судов. Клер обнялась со всеми. Пока их перевозили на корабль, она всплакнула, а потом прошептала ему на ухо:

— Наверное, от меня плохо пахнет!

Адам рассмеялся:

— От меня тоже, не сомневаюсь. Гарантирую, всем все равно.

Экипаж корабля составляли пять сотрудников береговой охраны и четыре матроса. Шесть мужчин, три женщины. Несколько человек осматривали дыру в красном каяке; потом два сотрудника повели Адама и Клер в каюту для опроса.

Они выслушали их рассказ о событиях, позвонили по названному Адамом номеру для подтверждения его личности, а потом дали ему поговорить с его непосредственным начальником.

— А мы как раз всерьез забеспокоились. Я знаю, ты рассчитывал, что корыто вернется в Джуно, но его там пока нет. Повтори, где ты сейчас!

Адам тоже вкратце рассказал начальнику, что произошло. Канадцы внимательно слушали его. Потом он сказал:

— Жизненно важно остановить тот корабль до того, как он войдет в порт или получит возможность переместить груз. Для правительства обеих стран это важнейшая задача. Часть или вся партия наркотиков уже перегрузили… — Он сообщил название яхты и ее приметы. — Но работу пришлось прервать. Тогда убили Майка Магуайра, туриста, который путешествовал на каяке. После этого стреляли в меня, и я упал за борт. — Адам покосился на двух сотрудников береговой охраны и мысленно пожал плечами. — На том корыте есть… другой груз. Я… подслушал разговор капитана, Дуэйна Питерсона, с первым помощником. Им много заплатили за то, чтобы они переправили еще кое-что.

Все в каюте затихли. Даже Росс Гарман, его начальник, молчал и ждал.

— Уран, — произнес Адам.

Клер потрясло, насколько быстро все начали действовать. Разослали соответствующие приказы всем судам береговой охраны, канадским паромам, а также, видимо, судам ВМФ Канады. Пока велись переговоры между военными и сотрудниками береговой охраны США и Канады, о Клер как будто забыли. Она сидела молча и слушала.

Один из офицеров вышел из каюты. Через несколько минут она поняла, что судно набирает скорость. Их с Адамом доставят на берег? Или они отправились искать тот грузовой корабль, у которого примерно час форы?

Скорее всего, они участвовали в погоне. Правда, позже кому-то пришло в голову, что их с Адамом надо накормить. После этого Клер проводили к каяку, откуда она взяла туалетные принадлежности и одежду. Кто-то из старших офицеров на время уступил ей свою каюту. Там имелся настоящий душ — крошечный, но работающий. Какое чудесное ощущение — вымыть голову! Приняв душ, Клер переоделась в то, что приберегала для их с Майком «выходов в свет», то есть в такое место, где есть душ и настоящие постели.

Вытерев зеркало от пара, она посмотрела на себя. Зрелище оказалось не слишком вдохновляющим. Загар проходил два этапа одновременно, ярко-красная кожа местами облупилась. Губы потрескались. Она осунулась, как и Адам, выражение лица было довольно мрачным.

Она намазалась увлажняющим кремом и бальзамом для губ и решила тем и ограничиться. Во всяком случае, ей стало легче.

Снова выйдя на палубу, она нигде не могла найти Адама. Женщина из экипажа улыбнулась и сказала:

— Ваш спутник принимает душ. Он скоро поднимется.

Клер подошла к релингу. Маленький кораблик двигался быстро; судя по всему, они направлялись на север, к острову Принцессы. Может, они собираются высадить ее в Клемту, а не в Белла-Белла или Шируотере? Она подозревала, что сейчас ее интересы в расчет не принимаются. Они ищут ржавую старую посудину, которую ей совсем не хочется больше видеть.

Ветер трепал ей волосы. Стараясь одной рукой собрать их, она вздрогнула и решила вернуться в предоставленную ей каюту и накинуть на себя еще что-нибудь для тепла. И может быть, заплести волосы в косу.

Но когда она начала разворачиваться, ей на плечи легла тяжелая рука. Вздрогнув, она подняла голову и увидела Адама.

— Ты побрился! — выпалила она.

Он рассмеялся:

— Время от времени я действительно бреюсь. — Он внимательно разглядывал ее. — А ты здорово сгорела.

Она наморщила нос, хотя кожа натянулась.

— Надо же, а я и не заметила!

Уголки его губ приподнялись в улыбке, но он больше ничего не сказал, только притянул ее к себе, согревая и загораживая от ветра.

Через несколько минут она не утерпела и спросила:

— Что я упустила?

— Немного. Их ждут на всех приграничных пунктах, и на севере, и на юге. Береговая охрана и другие суда охотятся на них и здесь, в проливе Королевы Шарлотты, и в проливе Геката, и во внутренних проливах. В воздух подняты вертолеты и малая авиация.

— И мы тоже.

— Да, — медленно проговорил он. — Хотя мне не хочется никому уступать право схватить их, но в то же время… — Он замолчал.

Убедившись, что он внимательно смотрит на нее, она задала вопрос, который беспокоил ее с той минуты, когда она поняла, что корабль береговой охраны не собирается возвращаться в Шируотер.

— А если мы его увидим? Я хочу сказать… на борту всего девять человек, не считая нас.

Кроме того… мы в Канаде. Насколько хорошо они вооружены? И какое оружие у твоих бывших спутников? — Она прикусила губу. — Если мы увидим грузовой корабль и попытаемся его остановить, разве это не будет попыткой самоубийства?

Глава 17

Адам признался, что разделяет ее опасения. Правда, он сомневался в том, что грузовой корабль найдут именно они. Он надеялся, что они не столкнутся с ним; он радовался бы куда больше, если бы Дуэйна и экипаж взяли под стражу власти США. В противном случае ему пришлось бы добиваться их экстрадиции или допустить, чтобы контрабандистов судили канадцы.

Однако примерно через час их корабль развернулся: поступил сигнал бедствия от перевернутого парусника. Они находились ближе остальных и поспешили на помощь.

К тому времени, как они пришли в порт, на судне оказалось много народу.

Адаму и Клер позволили слушать, как капитан переговаривается по радио. Первый помощник передал, что они идут на помощь паруснику.

Было время, когда Адаму очень хотелось бы участвовать в операции по захвату контрабандистов и лично надеть наручники на Дуэйна. Как ни странно, он ощутил какую-то отстраненность. Самое важное — выяснить, находится ли уран еще на борту и можно ли его захватить. Но события последней недели изменили его. Благодаря замечательной женщине, которой он обязан жизнью.

Он желал ее с первой ночи. Теперь, когда ее уже не требовалось защищать, он думал о том, как попросить ее сегодня разделить с ним постель.

Но ему хотелось большего; ужасно, что он не знает, испытывает ли она те же чувства. За прошедшие сорок восемь часов он со всей ясностью осознал, на что готов пойти, чтобы сохранить ее. Согласится ли она связать свою жизнь с таким, как он, с человеком, у которого никогда не было ни настоящей семьи, ни долгих отношений?

Он слушал переговоры и, преодолевая легкую тошноту, спрашивал себя, зачем ей вообще нужен такой, как он. Под ее сильным загаром скрывается милое личико. В сочетании с женственной фигурой… у нее наверняка нет отбоя от поклонников. Адаму нравились ее красивые голубые глаза, ее улыбка и светлые волосы, но особенно он полюбил ее остроумие, ее ловкость и чуткость. Вот почему ей больно после того, как у них на глазах убили двоих. Но он впервые в жизни задумался о любви после того, как понял, какая она смелая и выносливая. В ней можно не сомневаться, она никогда его не предаст, не подведет — если, конечно, полюбит его в ответ.

Сейчас Клер сидела с ним рядом, стараясь не привлекать к себе внимания. Более того, он под столом взял ее за руку и сжал; она сжала ему руку в ответ, и ему сразу полегчало.

Как только они заметили парусник, который перевернулся на бок, Адам и Клер старались не мешать спасателям, но наблюдали за тем, как быстро и слаженно они действуют. Пассажиры парусника — мужчина и женщина — цеплялись за борт. На них накатывали волны. Вскоре их подняли на спасательное судно и начали согревать.

Один из спасателей несколько раз спросил, есть ли на паруснике кто-то еще. Мужчина покачал головой, и напряжение несколько ослабло.

Мужчина находился в плохой форме; он словно оцепенел и плохо понимал, где находится. Его била дрожь, у него стучали зубы, говорил он с трудом и невнятно.

Знакомые симптомы! Адаму показалось, будто холодные пальцы гуляют по его позвоночнику.

Женщина почти не реагировала. Это он тоже испытал. Просто чудо, что паре так долго удалось продержаться на перевернутом паруснике. Пришлось снова вызывать санитарный вертолет.

Затем капитан сообщил Адаму, что они направляются в поселок Белла-Белла, где есть маленькая больница.

— Там хорошо ловит сотовая связь, — добавил он. — И есть аэродром — в том случае, если вы предпочитаете улететь, а не дожидаться парома.

— Там найдется место, где можно переночевать? — спросил Адам.

— Как только передадим пациентов, мы перевезем вас в Шируотер. Там есть отель.

— Я никуда не поеду, пока не узнаю, что тот проклятый грузовой корабль остановили.

— Возможно, это произойдет еще до того, как мы зайдем в порт, — мрачно ответил капитан.

Через десять минут его слова подтвердились.

После того как грузовой корабль засекли с воздуха, его остановил корабль ВМФ США. Все боялись, что Дуэйн решит выбросить уран за борт и произойдет катастрофа, но этого не случилось. При виде превосходящих сил противника экипаж сдался без боя. Правда, руководивший захватом морской офицер добавил:

— Когда мы взяли Питерсона, он сказал: «Во всем виноват проклятый Рик Бекман». — Не без юмора он продолжал: — Ему стало еще хуже, когда мы сообщили, что Рик Бекман на самом деле — сотрудник правоохранительных органов США.

— А уран? — Адам подался вперед.

— У нас, агент Тейлор. Вы оказали огромную услугу двум странам.

Он крепче сжал руку Клер и ответил:

— По-настоящему огромную услугу нам всем оказала женщина, которая спасла мне жизнь и помогла уйти от головорезов Питерсона.

— Она сейчас рядом с вами?

— Да, она здесь. — Адам снова сжал Клер руку.

— Миз Холланд, жаль, что у меня нет возможности встретиться с вами и поблагодарить вас лично. Считаю, что вас нужно наградить медалью, вот только…

Адам перебил его, сказав нелегкую правду:

— Этого не произойдет. Такого рода операции совершаются тайно.

— Так я и думал.

Он подал знак окончания передачи. Капитан судна береговой охраны встал и кивнул ей:

— Всецело согласен, миз Холланд. — Он тихо вышел и оставил их наедине.

Адам развернулся к Клер:

— Ты заслужила президентскую медаль Свободы.

Она улыбнулась ему:

— Спасибо, но медали мне не нужно. Мне нужно… — Потрясенная, она замолчала.

— Что? — тихо спросил он.

— Чтобы эти подонки долго сидели за решеткой. — Глаза у нее расширились. — Ты сказал им о… как его звали?

— Курт Гиббонс. Да. Уверен, что сейчас его уже забрали, если только ему не удалось каким-то чудом починить лодку и спустить ее на воду. — Адам улыбнулся, причем совсем не радостно. — Вряд ли он пришел в восторг, узнав, что бывшие подельники ушли без него.

Клер кивнула, но, похоже, она не обратила особого внимания на его слова.

— Значит, все кончено.

— Да.

— Не думаю, что тело Майка нашли.

— Нам бы об этом сообщили.

— Да… Ты теперь вернешься в Сан-Диего? Или поедешь на Аляску?

Трудно было сказать: «Мне очень хочется попрежнему делать свое дело, но вместе с тем я хочу быть с тобой. Посмотрим, что получится». Слова застряли у него в горле, поэтому он сказал лишь:

— Наверное, ненадолго съезжу на Аляску. Завершу операцию.

— Значит, завтра мы расстаемся. — Она улыбнулась, как ему показалось, натянуто. Потом вскочила и вышла на палубу, прежде чем он успел отреагировать.

Потом они долго не оставались наедине. Сначала корабль зашел в поселок Белла-Белла, где Клер и Адам побывали в участке канадской Королевской конной полиции. Там они оставили вещи Кайла Шеппарда: бумажник, паспорт, заблокированный телефон и прочее. Начальник участка уже ждал их; береговой охране сообщили, где искать тело Кайла. Какому-то канадскому полицейскому сильно не повезет: придется известить родных Кайла о его гибели.

Адам и Клер записали свои номера телефонов на тот случай, если у кого-то из близких Кайла появятся вопросы.

На то, чтобы переправиться на другой берег, в Шируотер, не ушло много времени. Поставив каяки в ангар, они тепло распрощались со своими спасителями.

Клер шагала по причалу, сжимая в руке мешок с одеждой и туалетными принадлежностями. В глазах у нее стояли слезы. За такой короткий срок она приобрела много хороших друзей. В ней проснулась утраченная было вера в людей.

Она не знала, чувствует ли Адам то же самое; должно быть, за время своего участия в тайных операциях он много всего пережил. Правда, из-за трудного детства он не умеет заводить прочные отношения… Последняя мысль ее несказанно огорчала.

Последние час или два Адам почти безостановочно разговаривал по телефону. Клер успела позвонить Шелби. Спустя какое-то время она почувствовала манящие ароматы еды, доносившиеся из ближайшего ресторана. Адам убрал телефон в карман. Они зашли в ресторан. Клер думала, что все будут на них глазеть, но сегодня они оказались здесь не единственными чужаками. Горячая еда, которую к тому же не пришлось готовить на походной плитке, показалась ей пищей богов. Адам тоже ел с жадностью; на десерт оба взяли по куску пирога.

Официантка объяснила, как найти отель. Хотя солнце стояло еще высоко, Клер казалось, будто день тянулся целую вечность.

По дороге Адам казался каким-то рассеянным. Они почти добрались до отеля, когда он вдруг спросил:

— Сегодня мы будем спать в одном спальном мешке?

Клер затрепетала и едва не споткнулась. Как долго она ждала таких слов! Такого решения… Как выяснилось, ей ничего не пришлось решать.

— Думаю, да. — Она сама удивилась своему спокойствию.

Судя по уголкам его губ, он все прекрасно понял.

Адам схватил ее за руку и потащил внутрь. Улыбающаяся владелица проводила их в «лучший» номер, маленький, но уютный, с туалетом и душем. Как только они остались наедине, Адам бросил мешок на пол и схватил Клер за плечи.

С трудом, как будто ворочая камни, он проговорил:

— Боже, как я тебя хочу!

Вместо ответа, она привстала на цыпочки и обвила его шею руками.

Потом все посторонние мысли улетучились у нее из головы. Он пожирал ее губами, его язык был настойчивым, пальцы покалывало от желания, горевшего у него в глазах. Ненадолго оторвавшись от ее рта, он куснул ее за мочку уха, затем его губы спустились к шее, прошли вдоль ключицы… Он рывком сорвал с нее флисовую толстовку.

Клер отвечала тем же, хотя и не стала раздевать его. Она вспомнила, как в первый раз видела его голым; тогда она и не представляла, к чему все придет. Когда он разделся, она невольно вспомнила фото из журналов про знаменитостей — только там она видела такие прекрасные, мускулистые, соблазнительные мужские фигуры.

Опустив голову, она восхитилась его эрекцией… конечно, когда она пыталась вернуть его к жизни, ничего подобного не было.

Они вместе упали на кровать. Адам очутился сверху. Его пенис уже толкался в ее лоно. Она была совсем готова принять его… но не забывала об осторожности.

— Погоди! Я не принимаю пилюль. Ты сохранил презервативы?

— Да. — На миг он завис над ней, глядя на нее голодными глазами, потом с тяжелым вздохом скатился с нее.

К сожалению, ему пришлось встать с кровати и открыть свой мешок. Вернувшись, он бросил на обшарпанную прикроватную тумбочку пригоршню разноцветных пакетиков. Один пакетик он вскрыл и, надев презерватив, быстро раздвинул ей ноги и вошел в нее.

Секс оказался страстным и быстрым. Клер никогда не испытывала ничего подобного. То, что произошло, можно было сравнить с ураганом, а все, что было до него, казалось легким бризом, который лишь ерошил ей волосы.

После потрясающего мощного финала она мельком взглянула Адаму в лицо. Потом он скатился с нее и прижал ее к себе. Она положила голову ему на плечо.

Если только ей не показалось, он выглядел таким же потрясенным, как и она. Может быть, все дело в том, что прошедшие дни оказались богатыми на события, внушала себе Клер. В них обоих долго копились напряжение, страх… а сегодня они победили. Конечно, копилось и сексуальное возбуждение, и оно нуждалось в высвобождении.

Отпустить его, не угнетая его своими чувствами и сожалениями, — вот самое тяжелое решение, какое ей предстояло принять.

Не прошло и пяти минут, как Адам снова возбудился. Он собирался заниматься с Клер любовью столько раз, на сколько их сегодня хватит. Но сначала ему хотелось просто насладиться ее близостью, сжимать ее в объятиях. Волосы, которые щекотали ему лицо, были шелковистыми; от них пахло каким-то неизвестным шампунем, но под ним он улавливал ее аромат. Физически они идеально подходили друг другу; он уже понял это, когда они спали в одном спальном мешке. Адаму неприятно было сознавать, что завтра придется расстаться. Он не мог взять ее с собой и не мог бросить незавершенную операцию. «Влюбился» как предлог — все равно что оправдание «Домашнюю работу съела собака».

Он боялся начинать трудный разговор. Что, если Клер скажет «нет»? Может, ему лучше одеться и попросить еще один номер? Его охватил леденящий душу страх, что ему совсем не нравилось.

Поэтому он подсунул руку ей под спину, наслаждаясь ощущением ее хрупких позвонков, нежного изгиба талии и крепких ягодиц, и прошептал:

— Нам надо поговорить.

Она застыла. Прошло пугающе много времени, прежде чем она спросила:

— О чем?

— О нас.

Он никогда раньше не употреблял таких выражений. И не вел таких разговоров.

Она села и, схватив подушку, прикрылась ею. Пытливо заглянула ему в глаза.

— Посмотри на меня!

Адам понимал: гораздо легче разговаривать о трудных вещах с человеком, который тебя не видит. С другой стороны, он прекрасно сознавал ее потребность смотреть на него. Он тоже сел, оперся на подушку и сказал:

— Ты замерзнешь. Укройся.

Она смерила его настороженным взглядом, но подчинилась.

Он откашлялся, хотя, похоже, это не помогло.

— Я хочу и дальше встречаться с тобой. — Эти слова звучали не так безумно, как: «Я хочу провести с тобой остаток жизни».

Она захлопала ресницами:

— Как такое возможно, ведь мы живем в разных штатах? К тому же твоя работа…

— После завершения операции мне дадут отпуск. Если хочешь, я приеду в Сиэтл. Я могу… поселиться в отеле, если ты так предпочитаешь.

Она слишком долго разглядывала его. Ее глаза напоминали море: на первый взгляд прозрачные, они скрывали невообразимые глубины и подводные течения.

— Мне бы… очень хотелось, чтобы ты приехал меня навестить. Конечно, жить ты можешь у меня.

Навестить? Она имела в виду нечто совсем другое. Услышав ее ответ, он готов был упасть от облегчения, если бы не опирался на изголовье кровати.

— Спасибо, — хрипло проговорил он.

Она сжала губы и неуверенно спросила:

— А… что потом?

Ее неуверенность ему не понравилась. Его Клер не такая!

— Мы с тобой знакомы меньше недели.

— Знаю. — Она едва заметно улыбнулась. — Не стоило даже спрашивать.

— Но такая неделя выпадает не всем. Нам удалось познакомиться так близко, как многим не удается и за несколько лет.

Она ждала, не сводя с него голубых глаз.

— Потом… я надеюсь, что, может быть, ты переведешься ко мне, — признался он. — Я попробую попросить о переводе в Сиэтл, но нас регулярно перебрасывают в разные места. Если придется… я уйду из УБН. Если меня повысят, буду заниматься в основном бумажной работой. Если у меня будешь ты, я хочу каждый вечер возвращаться домой.

Он вдруг испугался, увидев слезы у нее в глазах. Не слишком ли он спешит? Но Клер уже бросилась к нему на шею. Он механически притянул ее к себе.

— Я так боялась… — вздохнула она.

Он ткнулся носом ей в висок. Пряди ее светлых волос щекотали ему подбородок.

— Чего ты боялась?

— Когда ты сказал, что нам придется распрощаться…

— Ты думала, я хочу распрощаться навсегда?

Она вскинула голову. К его горлу подступил ком.

— Я никогда ничего подобного не чувствовал… — Ему пришлось сделать паузу и попытаться сглотнуть этот ком. — Такого… я не ожидал. Но, что бы ни происходило, я в жизни не бывал счастливее, чем… с тобой.

Она оторвала голову от его плеча, смахнула слезы — он надеялся, что последние.

— Боюсь, как только ты поймешь, насколько я обычная, заурядная, ты передумаешь!

Адам расхохотался. Она боится, что он передумает?!

— Этому не бывать, — уверенно объявил он.

— Хорошо… — Ее улыбка согрела его изнутри.

Адам не привык к радостному волнению, но приветствовал новое чувство. Обхватив рукой ее щеку, он спросил:

— Значит, мы договорились?

Теперь ее улыбка способна была осветить весь мир.

— Конечно!

Чувствуя, что сам вот-вот расплачется, Адам поцеловал Клер.

Вспоминая, как занимался с ней любовью, он сможет выживать в те дни и недели, которые ему придется проводить без нее… Прошло немного времени, и он поднял голову, чтобы посмотреть на нее. Просто посмотреть. Он понял, что всякий раз, находясь вдали, будет бояться за нее, пока не попадет в Сиэтл и они не увидятся… правда, он был почти уверен, что ему не придется так страдать.

Потому что он ей верил.

Смеясь, Адам лег на спину и усадил Клер на себя верхом. Когда их губы встретились, она тоже улыбалась.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.