Мужчины Микки

Глава 7

Они лежали, обнявшись, обнаженные. Между сплетенными ногами и слепленными животами еще не успело просохнуть.

– Очень грамотная женщина. – Микки всегда возобновляет беседу ровно с того места, на котором её прерывают приступы страсти. – Знаешь, она придумала, попробовать духи с феромонами для мужчин. Теоретически они должны привлекать женщин, а самцов, соответственно, отталкивать.

– Пробовал?

– Нет еще.

– Боюсь, это приведет к тому, что на тебя еще и тетки будут вешаться.

– Попытка не пытка. Кстати, она же рассказала, есть какой-то фильм, вроде американский, но я такого что-то не видел. Там парень пшикает в горло некий чудо-препарат, под воздействием коего голос его меняется. На слух это никак не различимо, но действует как раз таким вот образом – все тети от него без ума делаются. Только это, опять же, не наш вариант. Мы со Светой ряд экспериментов поставили и выяснили опытным путем: это не запах, потому, что действует на насморочных и по телефону, но и не голос, потому, что когда молчу, ничуть не легче.

– Я смотрю, вы со Светой по полной программе развлекаетесь.

– Она замечательная. Очень хороший друг.

– Я понимаю.

Они целовали губы и веки, и ноздри, и пальцы, и всё, что ни попадя.

– Господи, как же я счастлив! – выдохнул Микки.

– И я! До одури. Любовь моя! Радость моя! Жизнь моя! Это просто чудо какое-то, что мы так встретились. Я не чаял, не надеялся, то есть, конечно, надеялся, но в самых смелых фантазиях не мог предположить такого. Настоящее чудо.

– Ты Джейн Эйр читал?

– Что?

– Роман Джейн Эйр.

– Вроде проходили в школе. Ты это к чему?

– Я раньше не придавал значения, и, вижу, никто не придает таким вещам, что странно. Но вот, хотя бы в этом романе, обычная история: реальный быт, реальные характеры описаны, ничего особенного, буднично всё, ни намека на фантастику. А помнишь, как встретились влюбленные в конце? Они говорили друг с другом, будучи в разных концах страны. Он назвал её по имени, она услышала и отозвалась, сказала: «Где ты? Я иду!»; и он услышал. Казалось бы, что такого? Подумаешь, авторшу занесло, фантазия разыгралась, она и насочинила для пущего эффекта, приукрасила. Ничего подобного! Я теперь понимаю, роман-то реалистичный. Она просто событие описывает, такое же, как все остальные. Чудеса происходят с влюбленными, но на них почему-то не принято обращать особого внимания. Случилось и ладно. И дальше живи, как ни в чём не бывало. Ты не обидишься, если я про Джо расскажу?

– Нет, конечно.

– У нас с ним был такой же точно случай. В старом его доме, там, где он раньше жил с женой, остался пес. Бывшая не захотела отдавать, да нам и некуда было. Короче, Джо иногда приезжал с ним гулять. Вот как-то раз сорвалась у меня операция, можно было найти себе в клинике другое дело, но я ужасно был влюблен, всей душой стремился к Джо, только о нём и думал, короче, решил поехать к нему. Тем более знал, где искать, секретарша сказала, что он с Лакки гуляет. Примчался я в парк, где они всегда гуляли, и вижу Джо. Далеко, мили две, не меньше, а то и больше. Не то, что вижу – почти угадываю: он и собака. Звать, кричать, бессмысленно, а они еще уходят, удаляются. Я не успел и подумать: «побегу, догоню», вообще ничего пока не успел, это первая секунда была, сюрприз, вот-вот только увидел. И непроизвольно, просто потому, что увидел, обрадовался, буквально как в романе том, с губ сорвалось, тихо так, спокойно говорю: «Джо». И вдруг он резко разворачивается и быстро мне навстречу идет. Всё ближе и ближе подходит, улыбается, рукой машет. Я его обнял, спрашиваю, почему обратно в мою сторону пошел? А ответ-то знаю в глубине души. И не удивился, почти, когда он отвечает: «Я услышал, как ты меня позвал». И сам он, вроде, тоже нисколько не удивляется. Обсуждали минуты две, не больше, что уж слишком был я далеко и вовсе не кричал, что не мог он ожидать меня здесь в парке в это время, физически невозможное явление, ну и всё, проехали. Дальше о медицине, об ужине, о чём угодно, только не о чуде. Будто не случилось ничего такого, чего не могло с нами быть.

– Ты прав. Мы не могли не встретиться. Это нечто невероятное, потрясающее, но оно должно было произойти. Я просто больше не мог без тебя.

– Я тоже. Ты так мне был нужен, хоть криком кричи. И я ведь звал тебя. Ты не слышал?

– Нет, любимый, мне очень жаль, что я не слышал.

– Зато ты пришел. И это намного лучше. Я понимаю, что это чудо, но принимаю, как должное. Видимо, все влюбленные страшные эгоисты.

Обстоятельства их воссоединения действительно можно назвать весьма нетривиальными. И это как минимум. Тедди понятия не имел, где скрывается возлюбленный. Временами тревожный ум его рисовал картины самые ужасные. Он терялся в догадках, терзался беспочвенными подозрениями, по ночам ему снились кошмары. Так или иначе, вывод, к которому Микки пришел посредством негативного опыта похищения, сделал и Тедди, почти тогда же, но в результате расследования. Какие-то русские желают выяснить всю подноготную фактора, благодаря которому Микки удается не стареть. Взволнованный и счастливый несся он в полицейский участок Южной Каролины, радуясь, что милый на свободе. И очень был обескуражен новым исчезновением, почти никак не объяснимым. Сначала Тедди метался, как безумный, в поисках своего сокровища, но потом немного успокоился и решил, что лучше с хаотических поисков Микки переключиться на обстоятельный поиск тех, кто за ним охотится. «Русский след» привел в Россию не сразу. Собственно, всю почти картину удалось прояснить уже в Америке, но в процессе своих изысканий Левин здорово напортачил. Он воспользовался помощью старых друзей из полиции, впрочем, так он делал всегда в трудных случаях. Ничего бы страшного, да только в этот раз расследование привлекло сотрудников ФБР. И породило новых монстров. Теперь Микки Эванса желали найти еще и федеральные агенты. Как они выражались, исходя из государственных интересов. Не очень-то верилось Тедди, что эти интересы совпадают с тем, что нужно его другу. Желание хоть как-то исправить свою ошибку, и в первую очередь, не дать в обиду Микки, забросило Левина в Москву. Он надеялся добыть здесь ценную информацию, которую бы можно было кинуть ФБРовцам, как кость, отвлекая основное внимание от Микки, или же найти хороший способ пустить их по ложному следу.

В счастливый день (Тедди еще не знал, насколько он будет счастливым) как раз состоялась встреча полезная и многообещающая:

– Спасибо, что согласились принять меня, мэм. Для меня это очень важно.

– Как же иначе, вы сказали, дело касается отца.

– Простите, если вам будет неприятен мой вопрос, вы знаете о том, что у него была другая семья?

– Нет, другой семьи не было.

– В таком случае мне остается извиниться за беспокойство и уйти. Но я, как вы понимаете, прибыл издалека, и вас найти мне стоило больших усилий, поэтому, вынужден, простите, уточнить. Вы действительно верите в то, что это правда, или просто желаете сохранить добрую память отца? Повторяю, дело очень важное. От этого, может быть, жизнь человека зависит, кстати, вашего брата.

– У меня нет, и не было брата, только сестра. Но я догадываюсь, кого вы имеете в виду.

– Слава богу!

– Это вы?

– Нет, но я очень заинтересован. Буду с вами откровенен, возможно, я единственный, кто заинтересован бескорыстно. Пожалуйста, расскажите, что знаете. Ведь ваш отец содержал другую семью, женщину и сына, так?

– Это вовсе не то, что вы думаете. Он нес за них ответственность, но они не были его семьей. Это была работа. Вы меня понимаете?

– Да, у вас хороший английский, продолжайте.

– Отец был ученым, генетиком. Эта семья была его, как теперь говорят, проектом. Подробностей я не знаю. Работа отца была засекречена. Случайно, из разговоров папы со старыми коллегами, уже после выхода на пенсию, я знаю, что проект был удачным. Какое-то крупное открытие. Видимо что-то пошло не так, потому что отец очень переживал и злился, ругал кого-то, но тоже всё в общих чертах: «столько лет коту под хвост», «идиоты», «страну развалили, науку развалили» и так далее. А еще он как-то обмолвился, что спас мальчика, отправив его в Америку. Вы оттуда приехали, вот я и подумала, что это вы. – Левин отрицательно покачал головой. – Я так поняла, он должен быть каким-то необыкновенным.

– Так и есть.

– Ему грозит опасность?

– Боюсь, что да, мэм. Скажите, кроме меня, никто к вам по этому поводу не обращался?

– Нет. И я, как видите, ничего почти не знаю.

– Не сохранилось ли каких документов, записок вашего папы?

– У меня ничего. Но, знаете, моя сестра живет в нашей старой квартире, там, где мы жили в детстве. Может быть, там что-то осталось. Впрочем, я не уверена.

– Могу я обратиться к вашей сестре?

– Давайте, я сама с ней поговорю. Во-первых, она вас не поймет, да и вы, наверное, не сможете сразу разобраться в папиных бумагах. Я сама поеду туда. Если найду что-то, передам вам, договорились?

– О, благодарю, вас, мэм. От всей души благодарю!

– Что вы, пока не за что.

То есть Тедди и так вполне уже был доволен. На то, что найдутся ценные бумаги, он особенно не рассчитывал. Однако, ученый «отец» Микки работал не в гордом одиночестве. Кто-то да должен еще остаться, кто способен хотя бы намекнуть, в чём секрет «необыкновенного мальчика», что такого с ним сделали? Левин спокойно шел себе по улице, размышлял неспешно и обстоятельно, прикидывал, строил планы. Солнышко пригрело его не слишком волосатую макушку, и это Тедди принял за добрый знак. Здесь, в холодной, неуютной, промозглой и пасмурной Москве, засветил ему луч надежды. Впервые за долгие месяцы стало легко на душе. Проходя вдоль какого-то забора, он поднял палку с газона, как ребенок, с треском повел её по железным прутьям. И с каждым шагом, с каждым подскоком палки, радость его усиливалась. Тедди почувствовал себя почти счастливым, дойдя до калитки, он почти уже смеялся. Забор и калитка оказались больничными. А какие у Тедди с больницей ассоциации? Милая хрупкая фигурка в хирургическом костюмчике чудилась ему в каждой единице медицинского персонала, сновавшего по двору московской лечебницы. Счастливое ребячество из него не ушло, даже когда он отбросил палку в сторону. Он зашел в ближайший ко входу корпус, подчиняясь исключительно этой детской веселости. Никто его не останавливал, Тедди шел и шел по многочисленным коридорам с табличками на дверях, радостно лелея грезу свою: вот сейчас из-за угла появится Микки. Людей в медицинских костюмах и белых халатах было очень много. Все они проходили мимо равнодушно. Наконец, намечтавшись вдоволь, Тедди пришел в себя. Он проголодался и снова в трезвом рассудке прекрасно отдавал себе отчет, что ловить ему здесь нечего – его золотая рыбка плавает где-то в другом океане. Поняв, что заблудился, Тедди вежливо остановил первую встречную медичку:

– Простите, мисс, вы говорите по-английски? Я ищу выход.

Она в свою очередь тоже о чём-то спросила. Тедди не понял.

– Do you speak English? – повторил он.

– No, sorry, – ответила она и суетливо стала искать, очевидно, переводчика.

– Да не волнуйтесь вы так, мисс. Мне же не требуется срочная операция, а всего лишь нужно выйти отсюда.

– Айн момент, айн момент, плиз, – повторяла взволнованная девушка, неизвестно почему, принявшая живое участие в судьбе иностранца.

На Тедди снова озорство накатило. Он стал трепаться с этой девой о своем, нагло пользуясь тем, что она не понимает ни слова.

– У вас не работает Микки Эванс? Нет? А жаль. Я так хотел бы повидать его. Почему бы вашему начальству не принять его на работу? А что? Он классный хирург. Очень хороший специалист. У вас, небось, и нет таких.

Уж очень веселило Тедди, что его не понимают. Сам он тоже не понимал, что обсуждают его покровительница и её коллеги. А если бы понял… но нет, всё равно бы ничего не понял.

– Слушай, – остановила юная практикантка очередного своего знакомого, – кто у нас по-английски хорошо говорит? Тут иностранец, я ничего не поняла, но, кажется ему к хирургу надо.

– Ну и отведи его к хирургу. Кто здесь есть в консультативном? А! Вот как раз из третьего отделения Кашин здорово по-английски шпарит. По-моему сейчас его и есть прием. В 12-й кабинет загляни.

– Спасибо. Ком, ком, – замахала девушка рукой, – пойдемте.

Ну, вроде бы разобрались, решил Левин.

– Ой! А как его зовут? – закричала она вдогонку своему советчику.

– Антон! … Петрович, кажется.

Девица взяла Тедди за руку и мимо сидящих в огромной очереди пациентов повела прямо к 12-му кабинету. Открыла дверь. Тедди подумал, было, воспротивиться, но не стал.

– Антон Петрович, извините, вы понимаете по-английски? Вот тут пациент…

Она подтолкнула Левина вперед, и доктор поднял на него глаза. И глаза их встретились. И ни слов, ни объяснений происшедшего чуда у Тедди не нашлось. Да объяснения и не нужны. Они теперь вместе. Это главное.

– Послушай, дорогой, не пожениться ли нам? – Весело предложил Микки, отглаживая Левину рубашку. – В каких у нас штатах однополые браки регистрируют?

– Во многих, только, если мне не изменяет память, ты как-то обмолвился, что это процедура нелепая и ненужная, вроде так.

– Возможно, я и говорил нечто подобное. Когда нашей тихой мирной семейной жизни ничто не угрожало, но теперь… Что если тебе оформить брак с Антоном Кашиным? Ему и гражданство тогда дадут.

– И чего это, мистер Левин, ваш новый супруг так походит на старичка Микки Эванса? Нет, так мы их не одурачим. Если бы я не вляпался…

– Перестань казниться. Подумай сам, что они мне могут сделать? Ничего ужасного. Ну, заставят пройти обследование в какой-нибудь секретной лаборатории. Ну, допустим, не одно, а раза два в год придется терпеть их хитрые тесты. Ну и что? Не зверь же Дядюшка Сэм. Зачем американскому народу моя погибель? Я хочу домой. Тебе же тоже здесь не нравится. А ФБР зато меня от прочих покушений защитит. Что ты морщишься?

– Хватит уже, загорится.

– Ладно, можешь надевать. Но ты мне не ответил, мы вообще собираемся в Штаты?

– Я не хочу, чтобы из тебя сделали лабораторную крысу. Вообще я им не доверяю. Защитники из них сомнительные.

– Ой, тут на рукаве еще складки остались.

– Не беспокойся, дорогой, всё замечательно.

– И что мы будем делать?

– Прости, зайка, но сейчас я не знаю. Дай мне немного времени.

– Тот, кто нанимал похитителей, еще не успокоился? Они же взяли биоматериал, может удовлетворятся?

– Знаешь, вполне возможно. Федеральные агенты теперь наша главная проблема. Это я виноват.

– Снова здорово. Говорят тебе, хватит самобичевания. Допустим, мы боимся ФБР, но где от них можно скрыться? Судя по фильмам, они вездесущи. О! Как тебе идея податься в Австралию? Там хоть тепло и по-английски говорят. Или двинем в Лондон? Как русские олигархи.

– Кстати об олигархах, удалось нам всё-таки выяснить, кто платит за лечение Ростовцева. Русский миллиардер Колчин.

– Так это он затеял со мной играться?

– У меня есть основания думать, что играется не он, а его жена.

– Стесняюсь вообразить, зачем ей моя сперма.

– Угу. Я тоже нечто в этом роде предположил.

– А остальное тогда на кой? Соскобы кожи, волосы, кровь.

– Значит так, всё это не точно, собрано по крупицам, но на данный момент картинка сложилась следующая: В Советском Союзе делались генетические опыты, судя по всему, успешные. Человек, отославший тебя в Америку, вероятно, был куратором такого проекта, ну или одним из главных исследователей. Твоя способность привлекать мужчин, феномен конечно любопытный, но, скорее всего, это побочный эффект. Всех заинтересованных волнует другое: в твоем организме как-то зациклена программа старения. Тело изнашивается приблизительно до двадцати пяти биологических лет, потом «отскакивает» лет на пять-шесть назад и снова «старится», но заданную верхнюю границу, лет двадцать пять, никогда не переступает.

– Тедди-и! Ты даешь! Поразительная осведомленность. Откуда ты…

– Побегай с мое. Подожди, еще не кончено. Так вот, кроме папаши твоего научного были и другие посвященные в эксперимент, те, кто знал, что ты где-то есть. Они и просветили мадам Колчину. А та уж задействовала доступные методы.

– А почему можно было судить, что их эксперимент удался? Ведь я уехал в таком возрасте, что…

– Вот это я не знаю. Но, видимо, были основания. Не понятно и то, как тебя разыскали. Спрятался ты идеально – из приемной семьи ушел, фамилию переменил. Подозреваю, осведомленные эти случайно на тебя наткнулись, сопоставили, вычислили как-то. Теперь уж неважно. Значит, какие перед ними открываются перспективы в связи с твоим обнаружением? Первое, это то, о чём ты подумал, попробовать получить подобное тебе потомство. Только это не единственное и не главное, что с тебя можно поиметь.

– Да? Что ж еще?

– Ключ к тайне. Решение проблемы. Это же величайшее открытие, перспектива в корне изменить человечество. Оно уже было сделано, а секрет утрачен. Перестройка, 90-е годы и всё такое. Представляешь, что окажется в руках тех, кто разберется, как ты устроен?

– Да-а. Как минимум возможность широко спекулировать этим знанием.

– А теперь вот еще и правительство на нашу голову. Эти парни так просто не отцепятся. Не удовлетворятся пробирочкой крови и клочком волос. Самое страшное для меня, что ты опять идеально спрятался, а я их выведу на тебя. Или уже вывел. Да еще и других притянуть недолго, кто здесь в России интерес имеет. Умом вот понимаю, что нельзя мне рядом с тобой маячить, но, хоть убей, не могу без тебя.

– Стоп, Тедди. Я, как-никак, не просто объект для интересных исследований, а пока еще самостоятельно мыслящая единица, и я не собираюсь больше тебя терять. Если интересно мое мнение, то вот: Лично для меня, «счастливого» обладателя всех этих «замечательных» опций, тот самый побочный эффект важнее основного. На мой взгляд, нестарение организма всего лишь приятное дополнение. Конечно, я и чувствую себя и выгляжу хорошо, на двадцать с копейками, кто ж откажется, но это нисколько почти влияния на личность мою, на образ жизни не оказывает. А вот способность привлекать мужчин – штука сильная. Мы со Светой решили так: способность эта здорово мне портит жизнь, и потому я имею моральное право использовать её в своих интересах. А когда я её использую, поверь мне, Тедди, это может быть таким оружием, с которым никакие агенты не страшны.

– Если они не бабы.

– А они в основном не бабы. К сожалению, или к счастью, уж не знаю, это мужской мир, Тедди. Всё еще мужской. Доверься мне. Сдадимся федералам. Если действовать с умом, они не причинят нам вреда. Наоборот, под нашу дудку запляшут.

– Что я могу сказать? Кому-кому, а мне-то хорошо известно, как может крышу от тебя снести. Трудновато представить, что я такой не один. Разумеется, специально сдаваться федералам я не намерен, есть еще порох в пороховницах, еще попартизаним. Однако, сдается мне, особенность твоя проклятая не только тебе, а и мне еще изрядно попортит нервы. Поэтому согласен, грех будет хоть какой-то пользы из неё не извлечь. Значит, будем разрабатывать планы с учетом нашего основного стратегического оружия.

– Умница моя! – Микки наградил любимого глубоким долгим поцелуем.