Мужья для Эйры (СИ)

3. Вот увидишь!

Планета Гея, «Новая Земля». Дворец Великой Матери

Странно, но я чувствую себя живой. Голова все еще немного кружится, и чувство тошноты никуда не делось, но я ощущаю свое затекшее тело, слышу ровное биение сердца. Прикусываю нижнюю губу, чтобы окончательно убедиться, что не сплю. Моргаю в темноте и замечаю в самом низу полоску света. Мозг начинает работать активнее, и я понимаю, что лежу то ли в шлеме, то ли в капсуле. Мое тело опутано проводами с датчиками, кожа под которыми тут же начинает чесаться. Пытаюсь пошевелиться, но слабость в руках не дает.

Пытаюсь вспомнить, было ли нечто похожее в нашем медблоке, но дело в том, что медицинский бокс мы отсоединили примерно полгода назад. Значит, я не на «Терре»?

Стоп! Не на «Терре»?!

А где же тогда? И кто меня спас?

Словно в ответ на мой вопрос, замечаю подходящую к ногам пару женщин. Лиц их не вижу, но тяжелая грудь, четкая талия и пышные бедра выдают в них именно женщин. Одеты они в многослойные легкие платья, а количество ювелирных украшений намекает на их высокий статус.

Когда одна из них кладет руки на мою щиколотку, меня прошибает потом. Я давлюсь воздухом, а тело превращается в камень.

— Нашли все-таки, — женщина наклоняется ниже, чтобы заглянуть под верх капсулы и увидеть мое лицо.

Не уверена, что у нее получится, ведь вокруг меня темно. Зато я прекрасно вижу гнев и злобу в ее острых, но красивых чертах. Она молода, насколько я могу определить, лет сорока. И фигура у нее такая, о которой я мечтала с момента, как моя грудь начала расти. Но питания и витаминов на корабле всегда не хватало, поэтому пышные формы оставались недостижимой мечтой.

Большие чуть раскосые глаза сверкают недовольством. Она нервно сдувает прядь рыжих волос, упавших на лицо, и выпрямляется.

— Что ж, покажем им наше гостеприимство. Только пусть не думают, что получится насаждать свою правду.

— Великая Мать, может быть, не стоит думать о них плохо? У нас общий предок.

— Вот увидишь, Варюшка. Из-за них будут проблемы. Сердцем чую.

Снова кусаю несчастную нижнюю губу. Диалект, на котором говорят женщины, мне понятен. А это значит, что я там, где и должна была оказаться. Вернее, там, куда должны были прибыть мои предки еще семьсот лет назад, но почему-то заплутали в космосе. Никто из них не ступал на твердь планет. Они рождались и умирали на «Терре», и мне грозила та же участь. Я готовила себя к тому, что должна буду родить ребенка и обучить его всему тому, что умела сама, передать знания предков. Но судьба решила иначе.

И вот, когда мы, наконец, на месте, мне бы испытывать счастье, ведь именно я стала капитаном, добравшимся до Новой земли, но…радости что-то не нет. Впрочем, мне тоже не рады.

Женщины уходят, и сердце понемногу успокаивается. Будто опасность миновала. Но вместо этого грудь заполняет горечь. Что делать дальше, не понимаю. Не ждали нас здесь, и ценности, что мы так тщательно сохраняли, никому больше не нужны. Здесь своя жизнь, иная, а мы чужаки и места для нас нет.

— Уныние — смертный грех! — мужской голос звучит снаружи, и в глаза бьет яркий белый свет, — кажется, так говорят ваши священные писания?

Зажмуриваюсь, а когда чувствую, что глазам не так больно, осторожно открываю их. Передо мной двое мужчин, заслоняющих своими плечами весь обзор. Необычного кроя одежда делает их тела еще более крупными. Они мягко улыбаются, что я невольно отвечаю тем же. Рядом с ними не страшно, от них не исходит угрозы, хотя в их силе сомнений нет.

— Ну вот, — улыбается тот, что в синем, и я уверена, что на щеках под густой короткой бородой у него точно есть ямочки, — так уже лучше. Я Кай. Твой доктор. Ничего, что на ты?

Не успеваю и рта открыть, как подключается второй.

— Мирт. Помог посадить твою консервную банку с наименьшими потерями, капитан Эйра.

Его карие глаза буквально искрятся, заражая меня легкостью и энергией. Обращаю внимание на густую шевелюру, что мягкими волнами едва касается его плеч, и, чувствуя непреодолимую тягу потрогать этих двоих, сжимаю руки в кулаки. Таких мужчин не бывает! Я не верю своим глазам!

Я не имела перед глазами подобного обращения с женщиной, поэтому их улыбки, мягкость кажутся нереальными. Будто я снова надела шлем альтернативной реальности, и и-робот проецирует в мой мозг сказки.

— Так это вам я обязана жизнью?

— Я бы не бросался такими громкими словами, — легко смеется Кай.

— Но от благодарности не откажемся, — Мирт подходит ближе и накрывает мои руки своей мягкой горячей ладонью, а мне кажется, что кровь становится огненной. В его жесте нет дурного подтекста. Наоборот, чувствую его желание защитить, позаботиться, успокоить.

— Спасибо, — во рту так сухо, что слова даются с трудом, но врач будто чувствует это, и тут же перед моим лицом оказывается стакан с бесцветной жидкостью.

Я не успеваю опомниться, как выпиваю все до дна через тонкую трубочку. Ощущение, что меня просто околдовали, заговорили, но опять же я доверяю этим двоим.

— Твой организм быстро адаптируется, но некоторое время придется побыть под наблюдением.

Чувствую импульс страха, от того, что Кай оставит меня на других медиков, но он снова считывает меня.

— Мы всегда будем поблизости. Позовешь, мы тут же придем.

Ловлю себя на мысли, что мне хочется, чтобы эти двое вообще не уходили. А еще лучше обняли, окутали своей теплой мягкой энергией, в которой безопасно и уютно.

Замечаю, что мои спасители переглядываются, и чувствуется в этом некая неловкость.

— Здесь ты в безопасности, Эйра, — подытоживает Кай, ставя точку на неловком молчании.

— А там? — взглядом указываю на дверь, за которой скрылись женщины.

— Скажем так, — Кай задумчиво потирает свою красивую бороду, — не все рады вашему появлению на планете.

— Но мы рады! — уточняет Мирт, — очень рады!

Я не выдерживаю, и мой звонкий смех заполняет палату. Вижу добрые глаза и хохочу еще заливистее, громче, осознавая, что это уже напоминает истерику, переходящую в плач, но остановиться не могу.

— Все хорошо, маленькая. Все хорошо.

— Все позади. Теперь ты с нами.

Прихожу в себя от бархатного голоса и нежных поглаживаний по голове, спине, и не верю своим ушам. Никто и никогда не говорил мне подобных слов. Мама умерла рано, отец не любил все эти нежности, а Тан…он вообще, кажется, и не знал, что такое доброта.

Волнение становится еще сильнее, когда понимаю, что нахожусь в тесных объятьях двоих мужчин, которые не жалеют ласки для меня. Это так странно и стыдно, что щеки мгновенно вспыхивают, и я отстраняюсь.

Они снова улавливают мое настроение и отпускают, давая понять, что никакого подтекста в этом утешении не было. Но мне все же неловко, хоть и спокойно.

— Тан жив? — решаю разбавить свое умиротворенное состояние ложкой дегтя и прислушиваюсь к себе. Какой ответ я хотела бы слышать? Стыдно признаться даже самой себе.

— Беспокоишься о нем? — Кай скрещивает руки на груди, мгновенно становясь холодным и жестким. Таким он мне не нравится. — Он о тебе не думал, когда…

Кай, не договаривая, сжимает челюсти, и лицо становится суровым. Хоть картину с него пиши — «Демоны во плоти».

— Как бы там ни было, он мой напарник.

— И муж, — продолжает злиться врач.

— По законам корабля, — уточняет Мирт, отмахиваясь, будто считает эти законы глупостью.

Я не понимаю, чего хотят от меня услышать эти мужчины, зато начинаю осознавать, что я поддалась эмоциям. Повелась на хорошее отношение и открылась. Кажется, зря.

— Так он жив?

— Да, с ним все в порядке, — сухо отвечает Кай и покидает палату.

Провожаю его взглядом, не понимая, почему он так резко изменился.

— Я хочу увидеть его. Это возможно? — поворачиваюсь к Мирту, который тоже отстранился. Стоит далеко, да и делает вид, что изучает что-то в своем плоском устройстве.

— Конечно. Ты же не пленница и вправе делать все, что захочешь. Но я бы не советовал.

Держу язык за зубами, чтобы не рявкнуть что-то вроде «я не нуждаюсь в советах». Все-таки, на сколько я понимаю, от милости этих мужчин зависит степень тяжести моего пребывания здесь.

Осторожно опускаю ноги на пол, не решаясь подняться.

— Все-таки, хочешь к нему? — Мирт пытается выглядеть равнодушным, но чувствую, что это не так.

— Может быть, позже. А сейчас я хотела бы в душ. Можно?

— Я помогу! — Подрывается с места, и не успеваю понять, как оказываюсь у него на руках, прижатой к горячему сильному телу. Возмутиться не хватает силы воли. Мне так хорошо, что я готова «потерпеть» эту несдержанность. Одна беда: от запаха этого мужчины голова идет кругом. От Тана пахло горечью и пылью. Каждый раз, когда он приближался, я задерживала дыхание или пыталась отвернуться. А в Мирта хочется зарыться носом.

Из белоснежной палаты переходим в душевую, где цвета уже не ослепляют, а воздух более теплый и влажный. Продолжая удерживать меня одной рукой, Мирт настраивает воду, и как только остается доволен выбранной температурой, осторожно ставит меня на ноги.

Я всего на полголовы ниже этого мужчины, но его габариты заставляют почувствовать себя кнопкой. И почему мне так приятен этот факт? Наверное, потому что я устала быть капитаном и все тащить на себе. Мне, наконец, хочется сложить лапки и больше не рвать жилы, выполняя волю предков.

Но не одна я приросла к полу. Мирт тоже задумался и уходить не торопится.

— Благодарю, — улыбаюсь, намекая на то, что пора попрощаться.

Не помогает. Он стоит.

— Я не знаю каких-то деталей?

Мало ли, вода, с которой нельзя соприкасаться более пары минут, или встроенные в стены роботы, моющие волосы?

— Думаю, здесь нет для тебя ничего особенного. Прогресс ушел не так далеко, как мог бы.

Продолжаем пялиться друг на друга.

— Отлично, — топчусь на месте, — я тогда начну?

— Конечно. Давай помогу!

— Мне помоги! — из-за его спины слышится бас, а после показывается лицо Кая.

— Прошу прощения, капитан Эйра, — дежурно улыбается мой доктор и кладет здоровенную руку на плечо Мирта. Только не по-дружески, а так, будто хочет его убить, — мы уже уходим.

Прячу лицо в ладони, тихонечко посмеиваясь над ситуацией. Неужели это то, о чем я думаю?

Когда я родилась, на «Терре» уже было очень мало людей. Локальная эпидемия, нехватка ресурсов, бесплодие и даже бунт на корабле — все это повлияло на то, что к концу десятого столетия численность экипажа снизилась до критической отметки. Поэтому, когда я стала взрослеть и фокус моего внимания переключился на романтику, представителей мужского пола, на кого можно было положить глаз, практически не существовало. Из тех, кто подошел бы мне по возрасту, был только Тан, но интереса друг для друга мы не представляли.

Я увлекалась чтением романов, стихов о любви, которые были написаны тысячу лет назад, но больше всего любила смотреть фильмы и сериалы. Конечно, времени на это было слишком мало, но они стали отдушиной, которая помогала верить в то, что когда-нибудь и у меня случится любовь всей моей жизни. И я, так же, как героини тех историй, буду наряжаться для свиданий, скучать, изнывать от тоски и ждать того самого светлого утра, в которое проснусь рядом с любимым.

Но разочарование постигло меня в ту ночь, когда отец сообщил, что я достаточно созрела для того, чтобы принести потомство, и нужно поспешить, пока радиация не сделала нас с Таном бесплодными. С тех пор каждую ночь это чудовище приходило в мою каюту, не произнося ни звука, трахало меня и уходило так же молча. Когда я пыталась сопротивляться, он бил меня, затыкал рот первым, что попадалось под руку, и продолжал свое дело. Иногда связывал. Иногда ничего не делал, а просто наслаждался моей истерикой. Жалобы отцу ничего не дали. Когда я попросила нашего капитана, чтобы Тан приходил ко мне лишь в дни овуляции, отец сказал, чтобы не говорила ерунды, так как по законам корабля он мой муж и имеет право делать ЭТО со мной когда и где ему угодно. А в конце надавил на чувство ответственности, мол, из-за моих отказов экипаж вымрет и миссия будет провалена. Этот разговор окончательно развязал руки Тану, и издевательства и унижения стали еще изощреннее. Спасало лишь то, что кончал он быстро.

Фильмы о любви больше не спасали. Оставалось лишь одно, что могло выдернуть меня из этого кошмара — и-робот. Но и ее картинки счастливой жизни стали раздражать. Какими бы реалистичными они не были, как бы точно они не повторяли мои мечты, стоило снять очки и отключить датчики, все возвращалось: ненавистный подлый мужчина, использующий меня, бесконечный космос и безнадега.

— Я тебе скальп сниму, выкинешь что-нибудь подобное еще раз! — шум льющейся воды не мешает услышать разговор за дверью. Кай угрожает, но звучит это так спокойно, будто он предлагает партию в карты.

— Как несдержанно, друг мой. Ревность плохая спутница, — насмешливо отвечает Мирт своим рычащим голосом.

— О чем ты?

— О том, что ты ревнуешь Эйру.

Не веря своим ушам, я подхожу ближе.

— Еще чего! — деланное спокойствие моего врача грозит выйти из-под контроля.

— Точно ревнуешь. Ко мне, к этому…подонку, — продолжает Мирт, а мне очень хочется увидеть их лица. Ведь теперь я превращаюсь в героиню фильма, из-за которой мужчины вызывали друг друга на дуэль.

— Еще одно слово, Мирт…

От волнения прикладываю ладонь к груди, будто это может успокоить заходящееся сердце. Дышать еще труднее, а в солнечном сплетении растет нечто огненное и одновременно трепетное.

— Не забывай о законах, Кай. Она́ выберет. И не тебя одного. А может, и вовсе не тебя. Так что, будь готов смириться с этим.

Звучит как бред, и я хочу понять, что же эти двое имеют в виду, но звуки умолкают. Простояв еще минуту под дверью и не услышав ни слова, возвращаюсь к душевой кабине, и внимание мгновенно переключается.

Наконец, я нормально смогу постоять под душем, как мечтала всю свою жизнь. Пять литров воды в день на человека слишком жестокое испытание. Зато здесь просто рай!