Музей Дракулы (СИ)

— Что? — Агнешка даже подскочила. — С дуба рухнул? Другого способа затащить меня в постель, конечно же, не нашлось. Да?

— Моя милая и глупая курочка, ты себе даже не представляешь, кто такая Лала и на что она способна.

— Справлюсь как-нибудь с твоей Лалой. Пусть только сунется в мою комнату, да и тебе бы пореже туда заходить, а не то повадился подглядывать.

— Чего? Не подглядывал я за тобой!

— Ага, рассказывай мне еще.

— Видимо у тебя появился тайный поклонник, — в этот момент на лице вампира появилась кровожадная улыбка, и он уже хотел поцеловать Агнешку, как вниз спустился граф.

— Развлекаетесь? — спросил он с небольшим прищуром.

— Отец? Тут такое дело, — сразу же поднялся Макс.

— Я уже понял. Имел честь пообщаться. Давай мне письмо и пойдем-ка выйдем на пару слов, — после чего посмотрел на смущенную польку и добавил, — в общем, буду ждать на крыше через двадцать минут.

— Хорошо.

Дракула обернулся в черного бархатного ночного летуна и устремился восвояси, а Максимилиан повернулся к Агнешке:

— Давай завтра все обсудим. Сейчас надо уладить эту проблему.

— Знаешь, Макс. Ты так говоришь, будто я тоже твоя проблема. Если тот поцелуйный выпад носил случайный характер, то не старайся. Мне не нужны проблемы.

— О чем это ты?

— Пусть я и человек без особых сверхъестественных способностей, но все равно могу видеть. Она вернулась, ты пытаешься изобразить негодование, но твои глаза говорят сами за себя. Ты помнишь не только плохое, но и хорошее рядом с ней. Тем более, теперь Лала вампир. Что до нас, то здесь все слишком просто. Я пища для тебя, оттого и соблазн.

— Ух, ты! — Макс даже сел от такой тирады. — Ничего себе вывод. Все-таки вы — женщины умеете вынести мозг. Лала, соблазн, еда… Ты сама-то слышишь себя?

— Тебе пора к отцу. Спокойной ночи, Максимилиан.

И Агнешка зашагала в сторону лестницы, тогда как Макс остался сидеть в полной растерянности. Он даже ненароком подумал, а не права ли на самом деле полька, по поводу оставшихся чувств, но вспомнив моменты из прошлого, ощутил тошноту. Отныне, представляя себе Лалу, перед ним возникал образ того мальчика, лежавшего в крови. Так что, он встряхнул головой, затем обратился и полетел на крышу.

Там его ожидал отец, сидя на черепице в свете луны и смотря куда-то вдаль. Максимилиан присел около него и еще долго не решался заговорить. Первым нарушил молчание граф:

— Что это отрепье здесь делает? Как я понял, ты ее знаешь. Кто она такая?

— Это Лала, жила тут в деревне лет сто двадцать назад.

— И?

— И мы встречались.

— А сейчас она вампир, а создатель мой брат. Как ты это объяснишь?

— Не знаю, отец, не знаю. Я расстался с ней, стер все воспоминания.

Влад нахмурился и с усталым видом провел рукой по лицу:

— Смотри, Максимилиан. Не споткнись о воспоминания, иначе потеряешь куда больше.

— Да что вы все заладили? — Макс уже разозлился. — Ты, Агнешка, Стеву. Она пройденный этап, я сам лично отрекся от нее.

— Дело не столько в тебе, сын, сколько в ней. Лала имеет нечто уникальное, с точки зрения вампира. Она способна влезть в душу, как змея в птичье гнездо, — затем граф посмотрел на Макса. — Что у вас с Агнешкой?

— Ничего такого, — как-то резко ответил виконт. — Она странная. То милая и ласковая, то непробиваемая. Да и что я могу сказать, ты-то наверно лучше ее знаешь. Это вы уединяетесь на крыше.

— Сейчас уши поотрываю, поганец! Агнешка боится, как и все люди. Мы для них опасны. Пойми, даже если человек не знает, что ты вампир, он все равно на каком-то интуитивном уровне ощущает тревогу рядом с нами. Это природа.

— Я не заметил в ней страха.

— Она очень сильная духом. И ее основной страх вовсе не за саму себя, она боится за близких и за Филиппа, кстати. Так вот, не ври мне. Скажи, что чувствуешь?

Макс тогда поднял глаза и посмотрел на звездное небо, которое мерцало из-за легкой дымки облаков, медленно плывущих в ночи.

— Она мне нравится. Меня влечет к ней, но я не могу понять, что это за влечение. Когда рядом, то слышу шум ее крови в венах, слышу, как та омывает сердце, а оно стучит все быстрее. Но когда смотрю ей в глаза и не вижу страха, то жажда проходит, исчезает. Агнешка словно скульптура: красивая, изящная и такая недоступная.

— Да. Когда я впервые встретил твою мать, то смотрел на нее так же. Она была подобно мифической богине, о которых так много написано, но ощутить, прикоснуться ты к ним не можешь.

— Ты считаешь, что я влюблен в нее? — Макс обратил взор на отца.

— Ты сам должен ответить на этот вопрос. Да и потом, когда влюблен, не задаешься вопросами, ты просто это знаешь, чувствуешь.

— Неужели не было больше ни одной женщины, которую ты смог бы полюбить после мамы?

— Нет, Макс. Ни одной. До нее я был еще тем разгильдяем, но как только встретил Дарию, то пропал. Она будто стерла все мое прошлое, оставила только настоящее и будущее, в котором я видел лишь ее.

Тогда Макс задумался о своих чувствах. Он пытался понять, готов ли к серьезным отношениям, сможет ли всецело отдать сердце одной единственной женщине, представив на месте этой самой женщины Агнешку. И вроде бы вампир испытывал к ней особое влечение, однако по-прежнему не хотел расставаться со свободой. Сейчас-то он и вспомнил о временах, проведенных с Лалой, она никогда не требовала от него любить только ее, но вот Агнешка другая, в ней чувствуется человек-кремень. Полька требовательна и принципиальна, а это так пугало юного Дракулу, привыкшего к легкости и бесшабашности поступков. Безусловно, вампир подумывал о преданности и вечности с одной единственной, но не сейчас…

Весь следующий день Макс избегал Агнешку. Он решил, что не готов к таким отношениям и не хочет причинить ей боль своим непостоянством. Однако перед ужином они все-таки столкнулись в холле. Полька смотрела на него большими серыми глазами, желая услышать то, что он хотел сказать еще вчера:

— Ты расхотел обсуждать нас? — она слегка усмехнулась, ткнув пальцем ему в живот.

— Давай выйдем на улицу.

Когда же они оказались на воздухе, Агнешка подошла к старому колодцу и села на край:

— Я слушаю, — ей хотелось услышать, что он желает быть с ней, несмотря на ее вчерашний поистине женский выпад.

— Прости за тот поцелуй. То был акт несдержанности вампира.

— Ах, да, — чуть слышно произнесла полька, — конечно. Конечно, я прощаю тебя, только впредь будь сдержаннее, — в этот момент в голове польки раздался сильнейший раскат грома, а молния прошла по всему телу, завершив путь в сердце.

После этих слов Агнешка поспешила вернуться в замок, аппетит сразу же пропал, а на душе заскреблись кошки. Ей было больно. Поэтому она решила пойти в свою комнату, но по пути столкнулась с Владом:

— Куда ты так спешишь, девочка моя? — обратился он к ней.

— Извините, граф. Я не хотела, просто неважно чувствую себя, поэтому и не вижу, куда иду.

— А-а-а-а, ну тогда тебе стоит прилечь.

Дракула проводил ее взглядом, после чего изобразил жуткий гнев и направился вниз. Там он встретил Макса, которого схватил за шкирку и выволок из дома.

— Ты чего, пап? — пропищал виконт, зная нрав своего грозного отца.

— Лети щенок, лети так быстро, как только можешь! А если догоню, то шкуру твою лощеную спущу!

И Макс полетел, а Влад за ним. Слишком обидно стало Дракуле, что сын такой оболтус и посмел обидеть юное воплощение ангела. Сегодня Влад нагнал-таки сына у старых сосен, он усердно вытрясал из него дух. Виконт вернулся в замок слегка поломанным и весьма потрепанным. Теперь ему понадобится не один день и не один литр крови, чтобы восстановиться после такой порки. Стеву с Кристиной лишь залились хохотом, когда встретили Макса, а Лала, стоя в сторонке, тихо заулыбалась.

Глава 10

«Лала… Да кто такая вообще эта Лала?», — размышляла в очередной раз Агнешка, лежа в кровати. Именно в этой обители мягкости, тишины и спокойствия приятнее всего было думать. Полька пыталась сравнить себя с ней и ничего особенного не находила в вампирше, кроме того самого вампиризма. Посредственная, вульгарная и наглая девица без какого-либо вкуса. И чем она так привлекла Макса, что он забыл об Агнешке, стоило ему только увидеть ее? Виконт производил впечатление благородного, образованного и высокоманерного типа, хоть иногда и снисходил до иронии, грубости и ребячества. Но все эти шалости его не портили, скорее наоборот, подстегивали интерес. Что сказать? Агнешке он нравился, очень. Но она была гордой девушкой, поэтому решила более не потворствовать вампирам, особенно Максу. Она здесь работник, он работодатель и точка!

Сегодня к десяти утра прибудут туристы, группа из Франции. Агнешка собралась и направилась в сторону лестницы, как ей преградила путь уже надоевшая Лала.

— Куда собралась, сладкая? — произнесла она, уставившись на шею польки. — Макс видимо бережет тебя. Ну, правильно, мы отведаем твоей крови по случаю воссоединения.

— Ты скорее отправишься в Ад, чем дотронешься своим грязным языком до меня. — Агнешка встала в позу и, казалось, уже готова была вцепиться в волосы кровососки.

— Ах, так, — она оскалилась и собралась укусить польку, как вдруг остановилась. — Нет. Пожалуй, рвать тебе горло не стану, у меня есть идея получше. — Лала, схватив Агнешку за кофту, подтащила ее к лестнице. — Сыграем в мою любимую игру. Сейчас я спущу тебя с лестницы, если повезет, отделаешься ссадинами и испугом, а если нет, то свернешь себе шею.

И она толкнула польку вниз, Агнешка уже закрыла глаза, приготовившись к скорому удару, но неожиданно зависла в воздухе, а когда обернулась, то увидела позади себя Стеву. Он держал ее в руках, затем отпусти, проводил вниз и устремился обратно к Лале:

— Ты что это здесь вытворяешь, дохлая кошка? Как я посмотрю, манерам за сто лет так и не научилась. Осталась такой же деревенщиной.

— Что ты мне сделаешь, призрак Гремлина?

— Гамлета, тупица. А я могу сделать тебе больно, да так, что мало не покажется.

Только Стев приблизился к Лале, чтобы исполнить обещанное, как из темноты коридора показался граф. Дракула вышел на свет:

— Стеву, не трать время. Составь сегодня пару Агнешке, когда туристы зайдут в дом, — затем обратился к Лале, — а ты за мной. Пришло время познакомиться нам поближе, — и ехидный оскал появился на лице древнего вампира.

Неизвестно, что сказал Влад этой девице, но она вышла от него с весьма опечаленным видом.

Как и просил граф, призрак составил компанию Агнешке, он ходил вместе с ней по комнатам замка, рассказывал туристам душераздирающие истории из жизни семейства Дракулы. Макс же все еще находился в своей комнате на излечении. Давно ему не было так плохо. На сей раз, Влад постарался на славу, когда выбивал дурь из своего сына.

К обеду туристы отправились в столовую, а полька устроилась в деревянном кресле, неподалеку. После утреннего инцидента она чувствовала себя побежденной, осознавая, что если бы не Стеву, то все. Лала сделала бы то, что обещала. И если эта кровопийца задержится здесь, Агнешке ничего не останется, как покинуть Замок. Стеву наблюдал за Агнешкой, видел, что вот-вот и она заплачет, поэтому подошел и пригласил в кабинет графа: — Пойдем, тебе надо успокоиться.

Они зашли в просторное помещение, где стояло множество стеллажей с книгами, а по центру старинное массивное бюро с таким же тяжелым резным стулом. Призрак подошел к одному из стеллажей и, отодвинув несколько книг, достал из глубины бутылку дорого коньяка, затем взял пару граненых стаканов, что прятались в ящике письменного стола и наполнил их янтрано-коричневой жидкостью:

— Вот, держи. Сейчас весь мандраж как рукой снимет.

— Спасибо, Стев.

Хоть Агнешка и не употребляла столь крепких напитков, но сейчас без хорошего успокоительного не обойтись, поэтому за секунду опустошила стакан, даже не поморщившись.

— Лучше? — спросил улыбающийся призрак.

— Было бы еще лучше, если бы не сошла тогда с поезда. И какой черт меня дернул согласиться? Это же изначально было провальной идеей. Людям здесь не место. Макс лишь хочет потешить свое самолюбие, а еще стабильно питаться, мы же еда. Слабые, доверчивые людишки.

— Не говори так, — Стеву усадил ее на диван, рядом с собой. — Макс не такой, каким кажется. Поверь мне, я за столько веков повидал немало вампиров, и могу заявить с уверенностью, что Влад и Макс не такие как все. Они умеют любить, сочувствовать и помогать.

— Но их суть от этого не меняется. Как ни крути, они вампиры. И в первую очередь, будут помогать себе подобным, как в случае с этой ненормальной.

— Лала ревнует. Она яростно пыталась добиться расположения Макса, но он никогда не любил ее.

— Да мне все равно. Пусть забирает себе графского сынка с потрохами.

— А вот в этих словах уже чувствуется злость и раздражение.

— Еще бы! Меня как-никак убить сегодня хотели. Мало в том приятного.

— Знаешь, ты бы дала шанс Максу реабилитироваться. Я давно не видел такого блеска в его глазах. Ты ему нравишься.

— Стеву, ты очень хороший и преданный друг, способен искренне любить, даже жертвовать, Максу до тебя далеко. Я не хочу тратить свою жизнь на такого как он. Мне нужен мужчина, который будет любить только меня. Пусть это звучит смешно и наивно, но я такой человек, меня так воспитали.

— Нет, моя милая Агнешка, это не воспитание, это твой характер. Ты очень сильная. Если бы не Кристина, то и я бы не удержался.

— Кристина еще все поймет. Я уверена, вы будете вместе.

— Я уже привык. В конце концов, у нас впереди очень много времени, бесконечно много.

После обеда прибыла вторая группа туристов, Агнешка и Стеву отработали идеально, так что все остались довольны: люди экскурсией, а полька с призраком — собой. Они прекрасно ладили, так как были похожи, словно брат и сестра.

К закату все собрались внизу, кроме Макса. Но немного взбодрившаяся Агнешка после хорошей дозы коньяка, решила проведать своего горе-работодателя. Она взяла графин с кровью, бокал и направилась в его комнату. Постучав, приглашения не услышала, однако отступать не стала и вшла в спальню. В комнате воцарился мрак, лишь старая свеча немного озаряла то место, где и стояла. Окно было открыто, но сегодня на небе облачно, отчего даже лунному свету не пробиться внутрь. Полька медленно прошла к большому комоду, поставила на него графин со стаканом. И как только собралась покинуть темноту, раздался голос:

— Прости меня, — около подоконника метнулась маленькая тень, а уже через секунду рядом с окном стоял виконт. — Я не хотел обидеть тебя.

— Ничего, Макс. Я не обижаюсь. Видишь, даже принесла тебе ужин.

— Нет, я все же повел себя низко.

Но Агнешка не хотела обсуждать с ним прошлые события, так что поспешила сменить тему:

— Когда ты сможешь вернуться?

— Через пару дней.

— Если не секрет, что с тобой случилось? — она посмотрела на него так проникновенно, что виконт снова пропал.

— Ничего особенного. Повздорил с отцом. У нас так часто бывает.

— Ясно. Видимо, ты сильно его разозлил.

— Да. И, честно говоря, я это заслужил, как никогда.

Тогда она налила крови в бокал и поднесла Максу. Вампир взял питье, дотронувшись до ее рук. Как же все-таки он ошибся, отвергнув эту девушку. Теперь-то виконт осознал, Агнешка есть свет в его темной жизни, она лунная дорожка, рассекающая ночной мрак. Красивая, нежная и такая настоящая. И Максимилиан решил исправиться, вновь завоевать ее расположение, чего бы это ему ни стоило. Он же не из тех, кто сдается!

Полька пожелала ему хорошего времяпрепровождения, вышла из комнаты и устремилась в свою спальню. Всю ночь она видела виконта во снах.

Утро наступило так не вовремя. Ей хотелось еще поспать, понежиться в постельке, обнимая черно-белую пушистую панду из всем известного мультфильма. Этого медведя ей подарила Агата, зная, как Агнешка любит мягкие игрушки еще с самого детства. В доме родителей вся комната польки была заставлена всевозможными зверятами, коих ей дарили родственники, друзья и ухажеры, но любила она только панду-По, которая всегда путешествовала с ней.

Сегодня на небе не было ни облачка, яркое солнце пробивалось в открытое окно, согревая своими лучами. День должен быть хорошим! Все-таки здесь есть те, кто заслуживает доверия и уважения — это Влад, Стеву и Филипп. Макс же пока был объявлен персоной нон грата. Пусть он куражится со своей Лалой, пусть тискает ее.

Полька нарядилась в купленные в столице одежды и легкой походкой отправилась вниз. На сегодня была запланирована только одна экскурсия, посему она хотела провести остаток дня в обществе своей тетушки, намереваясь поехать к ней после обеда. Но, не дойдя до лестницы, ее встретил граф. Он как-то особенно осторожно, почти крадучись, подошел к Агнешке:

— Ангел мой, могу я попросить тебя об услуге?

— Все, кроме крови, — ответила та, усмехнувшись.

— Да будь я еще раз проклят, если испробую твоей крови, — подмигнул граф. — Ко мне должен прибыть с визитом один старинный друг, он пожелал особо светлую комнату, так что будь добра, раскрой в ней все шкафы, комоды и, главное, окна. Он не терпит запаха нафталина.

— Конечно. Только покажите, куда идти.

Дракула сопроводил Агнешку к дверям, после чего исчез. Полька тихо отворила дверь и зашла внутрь. Там стояла большая кровать, шкаф, несколько сундуков и мягкое кресло с простеганной спинкой. Комната действительно была очень светлой, если бы не защитные стекла, то мгновенной смерти вампиру не миновать. Да и запашок стоял еще тот, поэтому она первым делом направилась к окну. Распахнув его на всю, хотела вдохнуть полной грудью утреннюю прохладу, и только она набрала воздуха в легкие, как откуда-то сверху послышался странный треск, будто закоротило электричество, затем что-то осыпалось на пол. Агнешка медленно повернулась и ее глаза увеличились в раза два, точно. На полу лежала горстка пепла, в центре которой поблескивала тоненькая золотая цепочка с кулоном. Полька даже опустилась на колени, она взяла немного пепла и протяжно произнесла:

— Лала…

Забыв про все на свете, Агнешка побежала в комнату Макса. Ворвавшись внутрь без стука, начала стягивать одеяло со спящего вампира, но как только одеяло оказалось на полу, то полька чуть ли не села туда же. На одной из подушек, в окружении других, лежала летучая мышь, умудрившаяся свернуться в клубок. Это создание так сладко спало, но оставшись без теплого одеяла начало подергиваться и ежиться. Затем мышь приоткрыла глаз, а спустя минуту буквально подлетела в воздухе и скатилась с подушки. Уже через секунду перед Агнешкой сидел обнаженный заспанный Макс.

— Ты чего здесь делаешь? — говорил виконт, протирая одной рукой глаза, а другой, прикрывая свою наготу думочкой.

— Кажется, я убила Лалу! — выпалила полька.

— Что?! — Макс вскочил с кровати, схватил с кресла свои брюки. — Как?!

— Не знаю! Я зашла в комнату, потом открыла окно, затем пуф и на полу лишь горстка пепла, — полька уже начала всхлипывать.

Они побежали в комнату, а там, на ковре покоилась вампирша Лала. От нее осталось всего-то немного золы. Макс вытащил оттуда цепочку и, скривившись, пробубнил:

— Ну все, нам конец.

— Что теперь делать? — Агнешку трясло, а слезы скатывались со щек.

— Без понятия. Ее создателем был древний вампир, а перед ним отвечать можно только головой. Дядька у меня не из простых. Когда он в гневе, то рвет всех на британский флаг не хуже отца.

— Меня убьют? — закусив губу, спросила остолбеневшая полька.

— Попробуем что-нибудь придумать. В конце концов, возьму вину на себя.

Пересыпав Лалу в баночку, поставили склянку на комод. Весь день прошел в мучениях, двое даже думать не могли ни о чем другом, кроме как о том, что будут говорить Петро. А тот наверняка почувствует гибель своего детища, все-таки связь между хозяином и его созданием очень сильна.

К вечеру Макс решился пойти к отцу и рассказать обо всем случившемся. Как только Влад узнал, то очередной раз всыпал сыну по первое число, а после загнал того на одну из башен замка. Влад стоял на крыше, продолжая кричать на Макса:

— Сам будешь объясняться с Петро! Пусть он хоть шею тебе свернет!

А уже через пару часов раздался звонок мобильного, виконт ответил:

— Макс? Это твой дядя. С Лалой все в порядке? — Петро всегда звонил племяннику, ибо Влад не воспринимал телефонов и прочих благ цивилизации, продолжая писать письма, читать книги и любоваться природой.

— Здравствуй. Ну как сказать.

— Говори как есть, — строго заявил древний.

— Понимаешь, тут вышла такая оказия. В общем, она немного мертва, — чуть слышно произнес Макс.

Затем последовало продолжительное молчание, после которого в трубке раздалось:

— Правда? Хм… Печально, печально. Бедная, несчастная Лала. Пусть земля ей будет пухом. Максимилиан был поражен реакцией своего дядьки, он просто стоял и, молча, слушал.

— Ну, ладно. Передавай отцу привет! Бывай, Макс, — и раздались губки.

Юный Дракула спустился вниз, сел на диван и погрузился в мысли. Через десять минут к нему подошла Агнешка, она робко села подле:

— Что теперь будет? — спросила она.

— Похороны, — задумчиво ответил вампир.

— А ты что, спишь голый, да еще и в образе мыши? — неожиданно вспомнила Агнешка.

— Угу, — протянул Макс.

После этого они вдвоем сидели еще несколько часов, смотря куда-то вдаль. Вампир не мог понять, что же произошло. Зато граф был весел как никогда, он раскрыл свой шкаф, поставил напротив кресло и, разглядев внутри Гектора, заговорил:

— Вот, Гектор. Ничего не могут без меня сделать. Все время приходится направлять. Эх, удачный сегодня выдался денек, одним паразитом меньше. Ты только не обижайся, тебя я очень даже уважаю, а вот на эту потасканную мышь давно уже глаз положил. В моем замке никогда не было и не будет второсортных упырей.

Как выяснилось, Влад в тот день, когда Лала пыталась убить Агнешку, переселил вампиршу в другую комнату, а еще пригрозил лично выставить на солнце, если она еще хоть одним пальцем дотронется до польки. Но все сложилось как нельзя удачно.

Ну а Петро наконец-то вздохнул с облегчением. Лала уже давно ходила у него в любовницах, но в последнее время совсем обнаглела, затребовав у того развестись с женой, да еще и угрожала разоблачением. Он пообещал ей уладить все семейные вопросы, предложив переждать это непростое время в родной Трансильвании, в замке дорогого брата. Петро надеялся на то, что Лала воспылает чувствами к племяннику, однако все вышло даже лучше. Тем более, за жизнью и смертью обращенных вампиров никто не следил.

Дария…

Легко ли терять любимых? Легко ли расставаться, понимая, что это навсегда? Утрата — слово, которое таит в себе печаль и вечную тоску, слово, которое вызывает чувство скорби. И сколько бы ни прошло лет или веков, терять всегда будет тяжело.

Наступил сентябрь месяц. Осень медленно пробиралась меж трав и деревьев, оставляя золотистый оттенок на листьях. Воздух наполнялся свежестью, особенно по утрам. Солнце светило ярче, но не обжигало. Трансильвания медленно засыпала, укрываясь желтыми и оранжевыми покрывалами.

Агнешка продолжала работать в замке Дракулы, но более не питала надежд на Макса, он стал для нее именно тем человеком, а точнее вампиром, которых лучше держать на расстоянии. Виконт же продолжал биться за ее расположение, однако каждый раз натыкался на призрачную стену. Безусловно, он винил в том только себя, но, как и все мужчины, не мог понять такого поистине детского упрямства, коим Агнешка была наделена с рождения.

Однажды Макс и вовсе подверг себя опасности, когда решился на подвиг. Он полетел в лес днем, чтобы собрать орехов для упрямицы. Возвращаясь в замок, перелетал с ветки на ветку, перебирался от одной стены до другой, при этом держа в лапке пакетик с заветными орехами. И что же он получил в ответ? Макс обнаружил этот пакетик у себя под дверью. В тот момент виконт позволил себе разозлиться так сильно, что даже отец не решился выйти из покоев, дабы понять причину сего гнева. Орехи дождем посыпались с лестницы, некоторые из них докатились до ног польки, которая остановилась у первой ступени. Но даже здесь она проявила характер. Гордо задрав нос, поднялась и прошла мимо него, тогда терпение вампира лопнуло, и он вихрем понесся в башню Стеву. Ему срочно нужно было выговориться. Тот с недоумением и улыбкой наблюдал за тем, как Макс ходит по стенам и потолкам, проклиная всех и вся:

— Я ей еще покажу! — бесновался он. — Она еще узнает!

— Да, что ты ей покажешь? — похихикивая, ответил призрак.

Но Макс будто и не слышал его:

— Ты у меня попляшешь! Попляшешь, попляшешь. Она узнает, каково быть жертвой вампира. Сегодня же!

— Не мели чепухи, — листая журнал, пробормотал Стев. — Ты же потом на коленях перед ней ползать будешь, но она уже точно не простит тебя.

— А что мне еще делать? — резко остановился Макс. — Как ее повернуть к себе передом, а к лесу задом? А?

— Да можно и не поворачивать, зад-то у нее хорош.

— Все ерничаешь! Два месяца ухаживаний и слюнтяйства, а все коту под хвост.

— Добро пожаловать в клуб отверженных.

Тогда Максимилиан сел на край кровати и уставился в окно. А там господствовала ночь, звезды сияли в черном небе, облака проплывали мимо месяца, ветер нес за собой ароматы прелой листвы. Все бы хорошо, если бы не ноющее чувство ущемленного достоинства, что сейчас сверлило бессмертную душу.

— Что ты так убиваешься по ней? Хватит уже, поплясал с бубном и ладно. Поезжай в город, встряхнись, отведай пару-тройку красавиц. Не ровен час, сам уже начнешь разговаривать с Гектором.

— А ты прав! — вскочил виконт. — Сколько можно? От чувств никакой пользы, одно расстройство, причем желудка, — сейчас он слегка скривился, так как уже несколько часов не ел. — Кстати, а ты не желаешь проехаться до «Фабрики»? Кристине ты, вроде как, тоже ничего не должен.

— И, правда! Поехали.

Два закадычных друга облачились в пижонские наряды и направились к машине. По дороге их встретила Кристина, она бросила недовольный взгляд на Стеву. Что-то все же ее тяготило, что-то заставляло сжиматься сердце, смотря на него.

Кристина уже не ощущала прежней близости с Филиппом, они отдалились друг от друга. Она все чаще пребывала в своем бестелесном состоянии, скрываясь где-нибудь в зелени садов. Так и сейчас, увидев довольного Стеву, а после безразличного Филиппа, уединилась в саду средь кустов смородины. Кристина касалась жухлых листьев и пыталась хоть что-нибудь почувствовать, но не получалось. Для того надо было обрести телесную оболочку, только ей совсем не хотелось тратить энергию и силы на преобразование, да и для кого стараться?

Агнешка также пребывала в угнетенном состоянии. Она около часа сидела у окна, бесцельно считая звезды, а потом встала и решила наведаться на кухню.

Стоя у обеденного стола, аккуратно лила из большого графина воду в стакан, как внезапно ощутила чье-то присутствие у себя за спиной. Резко обернувшись, чуть не смахнула стакан. На нее смотрела заплаканная Кристина. Каково увидеть призрака с голубыми подтеками на лице? Жутковато!

— Что это с тобой? — немного растерявшись, спросила Агнешка.

— Я мертвая, вот что со мной, — еще сильнее расплакалась та.

— Интересно, получается, — треснула полька рукой по столу. — Мужики блудить пошли, а женщины дома в слезах!

— Ты тоже что ли?

— Ну, не совсем. Да и не обо мне сейчас. Давай садись и рассказывай, что с тобой происходит.

И Кристина уселась за стол, подперла рукой подбородок. Голубые слезы капали на деревянную поверхность и тут же исчезали:

— Я уже не знаю, чего хочу, — начала она. — Вроде бы и дорог Филипп, но что-то тянет меня к Стеву. И вовсе не многовековая дружба.

— Так, может, любишь его?

— Говорю же, не знаю! В голове сплошная путаница.

— А зачем плакала? Филипп обидел?

— Нет. Увидела как Стев с Максом отправились на «охоту» и что-то так больно стало. Раньше Стеву был другим.

— Каким же?

— Никогда не поддавался на провокации Макса, а сейчас…

— А не думаешь, что в том есть и твоя вина. Ты покинула его на целых двести лет, потом явилась с Филиппом в обнимку. Он обижен, но, кстати, продолжает любить тебя.

— Продолжает ли? — вроде бы равнодушно спросила Кристина, хотя глаза заискрились.

— Любит. И будет любить. Такие как он отдают сердце единожды, в отличие от таких, как Дракула младший, — уже не таким бодрым голосом проговорила Агнешка.

— Ой, чуть не забыла! — вдруг оживилась Кристина. — Завтра же годовщина смерти графини.

— Правда? И что вы обычно делаете в этот день?

— Ничего. Граф ходит мрачнее тучи, а все остальные сидят по своим углам, дабы не попадаться ему на глаза.

— Вот же глупость какая. Обычно люди идут на могилу.

— Люди, но не граф. Он никогда не ходил на кладбище, лишь Макс продолжает навещать мать все эти годы.

Так они просидели практически до утра, а как только горизонт окрасился краснооранжевым заревом, Агнешка решилась пойти к Дракуле. Она постучала в двери и уже готова была встретить злобный взгляд, но дверь открыл вампир со скорбью в глазах.

— Ты чего-то хотела? — нехотя спросил он.

— Да. Хотела спросить, Вы пойдете на кладбище вместе со мной?

— У тебя здесь кто-то похоронен?

— Не у меня. К вашей жене.

— Я не хожу по погосту, — резко ответил Дракула и собрался захлопнуть дверь.

— Подождите. Вы же так много мне рассказывали о ней. Я хочу почтить память графини. Да и вы уже исстрадались, а все потому, что не ходите к ней, не говорите с ней, не делитесь своими радостями и горестями.

— Говорят и делятся с живыми. Она уже не услышит меня, все это не имеет более смысла.

— Зря вы так. Ее душа живет. Она ждет Вас и уже очень давно. Подумайте, граф.

На этот раз Дракула ничего не ответил, он лишь медленно закрыл дверь.

«Что ж, первый шаг сделан!» — подумала Агнешка и побрела в свою комнату, но когда проходила мимо покоев виконта, то не удержалась и заглянула внутрь. Постель Макса была заправлена, значит, они добились того, зачем отправились в город.

— Бабник, — прошипела полька и скрылась за дверью своей спальни.

Агнешка проспала до самого вечера, а когда открыла глаза, то, зевнув, тихо прошептала:

— Я уже становлюсь как они. Сплю днем, гуляю по ночам. Эх, вампирская действительность.

Так бы и лежала она в своей мягкой постели, как неожиданно раздался стук. Полька еле поднялась с кровати и с видом раздавленной лягушки добралась до двери, а когда открыла, то замерла от удивления:

— Граф?

— Да. Я подумал над твоими словами. Если все еще хочешь составить мне компанию, то буду ждать тебя внизу через полчаса. И еще, позаботься о двух букетах белой сирени.

— Хорошо, — как завороженная ответила Агнешка.

Следуя уговору, полька собралась и, выпросив у садовника два больших букета, стояла в ожидании у дверей. Прошло около часа, но граф так и не пришел.

— Ну, что за вампир такой? — сетовала она. — Опять все придется делать самой.

И она направилась в сторону кладбища. Идти пришлось в сумерках, отчего по спине польки то и дело пробегали мурашки, все же бродить по погосту в одиночестве — занятие весьма рискованное. Вдруг нарвешься на других кровососов! Через двадцать минут Агнешка отыскала могилу графини. Она подошла к каменной статуе и хотела уже положить букеты на постамент, как услышала голос: — Не торопись.

Полька повернула голову в сторону говорящего:

— Почему вы так и не пришли?

— Я сразу направился сюда, хотел побыть с ней наедине. Поговорить. А сейчас можно и сирень возложить.

Граф взял один букет из рук Агнешки.

— Прости, Дария. Прости за то, что так долго не приходил, — и он положил ветви сирени у изголовья, за ним последовала полька.

— Вам лучше? — спросила она.

— Да, стало немного легче.

— Что случилось с вашей женой?

— Истрия ее смерти — вечное напоминание о том, что люди слепцы и варвары.

— Расскажите.

— Так и быть. Ты необычная девушка, Агнешка, хоть и человек. Мне хочется верить тебе. Даже Макс не знает всей правды, поэтому пообещай мне, что никогда и ничего ему не скажешь.

— Обещаю.

— Хорошо.

Дракула присел на низенькую мраморную скамью, после чего поднял воротник своего пиджака и посмотрел на Агнешку. Его глаза в этот момент приобрели голубоватый оттенок:

— Дария принадлежала к очень древнему и богатому роду вампиров. Она была чистокровной, тогда как я — обращенным. Поэтому ее родители считали меня недостойным их дочери, однако любовь победила все разногласия, и отец Дарии позволил нам пожениться. Мы покинули ее фамильное поместье. Я к тому времени закончил с возведением замка, так что мы поселились здесь, в Трансильвании. Все было прекрасно. Вскоре появился Максимилиан. Нашему счастью не было предела. Но был у жены один недостаток — она любила людей. Дария испытывала к ним жалость и сочувствие. Из-за чего и погибла. В те дремучие времена в лесах обитало очень много волков, они периодически совершали набеги на деревни, а людишки думали, что это упыри насылают на них оборотней. — Граф презрительно усмехнулся. — Они с опаской относились к нам, догадывались о нашем происхождении, тем более тогда вампиры безжалостно убивали своих жертв. Что говорить! Варварами были не только они, но и мы,

— и он замолчал, погрузившись в свои мысли.

— И что же произошло?

Дракула в момент встрепенулся и продолжил рассказ:

— Как уже говорил, волки населяли здешние леса. Так вот, одним вечером Дария гуляла недалеко от замка, как услышала плачь в чаще. Она в мгновение оказалась в лесу, а там, прижавшись к дереву, стоял маленький человеческий ребенок, а вокруг уже собралась стая. Раньше дети часто уходили из деревень, потом терялись, доставаясь либо диким зверям, либо вампирам. Но Дария не могла позволить того, чтобы ребенка убили, поэтому забрала его и пошла в деревню, хотела вернуть, — Дракула покачал головой. — Люди сразу поняли, что перед ними нечистая сила, ведь кожа графини имела цвет молока, а глаза светились в темноте. Ее обступили. Она пыталась объяснить, что пришла с миром, что спасла их же ребенка, но они не слушали. Толпа негодовала. Деревенские зажгли факелы и начали наступать, оттесняя ее к местной церкви. А там ее ждала только смерть. Мы теряем силы, находясь рядом со святыми местами. Так и произошло. Дария не смогла противостоять им. И люди вонзили осиновый кол ей в сердце, — в этот момент из глаз графа полились слезы, он сидел и смотрел на статую, которая была так похожа на Дарию. — Я до сих пор проклинаю себя за то, что не смог помешать. Мы с Максом были в другой части леса, я учил его охотиться.

Затем он поднялся, подошел к мраморной статуе и прикоснулся рукой к ее каменному платью.

— Люди положили ее в гроб и привезли к воротам замка. Хотели поджечь наш дом вместе с хозяевами. Конечно же, я убил их. В ту ночь хотел вырезать всю деревню, остановился только из-за нее. Дария была еще жива, она слезно умоляла не трогать людишек. Даже умирая, продолжала их жалеть. Графиня передала свое «посмертное желание». У вампиров так принято, мы можем попросить у Касты древнейших исполнить одну нашу просьбу перед смертью. То был свод правил или попросту Кодекс для вампиров, по которому запрещалось бесцельно убивать людей. И так как отец Дарии входил в Касту, то он, скрепя сердце, принял этот свод. Отныне вампиры не имели права прикасаться к детям и беременным женщинам, а еще, на каждого вампира должно было приходиться не больше трех жертв в год. Питаться — да, но не убивать.

— А что будет, если вампир нарушит правила?

— Казнь для обращенных и длительное заключение в каменном гробу для чистокровных. В каждой стране и в каждом городе есть блюстители от Касты, они строго следят за вампирами. Правда, здесь этих ошметков нет. Трансильвания моя, здесь за всем слежу только я. Того хотела Дария.

— Удивительно, какой мир сокрыт от людей.

— Людям необязательно о нас знать. Вампир должен всегда оставаться в тени, паника ни к чему. Да и как можно смириться, зная, что с тобой поблизости живет кровожадное создание? Я бы не смирился, — и он засмеялся.

И пока они вели тихие беседы, из темноты вылетела летучая мышь. Это был Макс. Он на лету обратился, приземлившись у самой могилы. Виконт смотрел на отца и не мог поверить в то, что граф решился прийти на кладбище.

— Ты здесь? — запыхавшимся голосом, спросил Макс.

— Как видишь, сын. Благодари вот это прелестное создание, — граф указал на Агнешку, отчего та смутилась. — Если бы не она.

— Но я уже несколько сотен лет прошу тебя, почему сейчас?

— А ты не так просил, — подмигнув, ответил Дракула.

— Ладно, господа! — произнесла полька. — Я лучше пойду.

Она устремилась прочь, оставив отца, сына и мать. Двое вампиров всю ночь простояли у могилы, каждый из них вспоминал о чем-то своем, хотя у графа было куда больше воспоминаний о славных временах. Только его душа помнила те полеты под луной, те путешествия в заснеженные горы и те минуты родительского счастья, когда они сидели у камина, а Максимилиан возился с игрушками подле них. К сожалению, Максу досталась лишь скорбь, она пустила корни, коими обвила сердце виконта, лишенного материнской ласки. Граф никогда не рассказывал ему о том, кто виноват в смерти Дарии, а иначе юный Дракула мог наделать немало глупостей, однако графиню это все равно бы не вернуло. Так пусть лучше тайна останется тайной.

Глава 12

Утешение

Когда в жизни случается беда, то каждый ждет утешения. Человеку необходима поддержка. Но что бывает, когда утешение рождает другие чувства, казалось бы, запретные и невозможные? Искренни ли эти чувства или подобное лишь видоизмененное, но все то же утешение?

В шесть утра раздался звонок сотового. Агнешка, не открывая глаз, залезла рукой под подушку и нащупала телефон:

— Алло!

— Агнешка Новак?

— Да, это я.

— Вас беспокоят из больницы Колтеа. Ваша тетя — Агата Новак сейчас в реанимации.

— Что? — Агнешка в мгновение проснулась. — Что случилось?

— Был приступ. Приезжайте. Лечащий доктор все расскажет при личной встрече.

— Конечно. Я уже еду.

«Господи! Только бы все обошлось! Агата, моя милая Агата. Я же только вчера с тобой разговаривала», — восклицала полька. Она бегала по комнате, пытаясь найти джинсы и кофту. Собравшись, немедленно побежала вниз, где столкнулась со Стеву. Она буквально пролетела сквозь него, после чего призрак материализовался:

— Ты куда так торопишься? На часах и семи нет.

— Стев, у меня тетю в больницу забрали, — только сейчас Агнешка все осознала и глаза тут же наполнились слезами.

— Что-то серьезное?

— Да. Она в реанимации.

— Тогда надо добраться до больницы как можно скорее. Ты как ехать-то собралась?

— На такси.

— Ну, нет. Давай-ка я сам тебя отвезу.

— А ты точно справишься с машиной?

— Не переживай, за несколько сотен лет научился держать себя в руках, — и Стеву как-то неоднозначно подмигнул.

Конечно, если бы сейчас был вечер, то Макс не остался бы в стороне, но на дворе утро. Поэтому Стеву решил подменить своего друга на время, воспользовавшись его машиной.

Агнешка всю дорогу молчала, мысленно она была сейчас далеко. Слишком далеко. Так что Стев не докучал излишними вопросами, лишь иногда пытался разрядить обстановку, но когда встречал отрешенный взгляд полный слез, сразу же замолкал.

Через два часа они уже были в больнице. Полька отправилась на поиски доктора, а призрак уселся на скамью в холле и принялся рассматривать посетителей. Он любил наблюдать за живыми, в них было столько безрассудства и агонии, которая мешалась с меланхолией. Стеву в такие моменты благодарил святых отцов за то, что он другой и не принадлежит к этой толпе, испускающей ненужную энергетику. Вскоре его взгляд остановился на Агнешке, она наконец-то нашла доктора, и сейчас они стояли у входа в кабинет. Призрак невольно начал разглядывать ее, изучать и понял, что эта девушка не такая как все те люди, она вызывает в нем какие-то странные чувства, вроде бы и не симпатию, вроде бы и не равнодушие, но что-то среднее, еле ощутимое. Рядом с ней Стеву ощущал какое-то внутреннее умиротворение. И если рядом с Кристиной испытывал лишь боль и тоску от неразделенной любви, а с Максом всегда надо было быть шутом, параллельно вытаскивая вампира из передряг, то с Агнешкой он мог оставаться собой.

Полька почувствовала взгляд призрака и повернулась в его сторону. Ее же взгляд был сейчас очень напряженным. Договорив с доктором, Агнешка зашагала в сторону Стеву. Призрак немедленно поднялся со своего места:

— Ну? Что сказал?

— Агата в реанимации, состояние тяжелое. Инсульт, — и девушка зашлась слезами. — Я в это даже поверить не могу. Она никогда не жаловалась на здоровье, в нашем роду все были крепкими. А тут…

— Все случается впервые, — Стев приобнял ее. — Не плачь.

— Я хотела пройти к ней, но не пускают. Говорят, в реанимацию нельзя.

— Тогда садись и жди меня здесь, а я схожу к ней.

— Ты?

— Да. Меня-то точно не выгонят, — и он усмехнулся.

Агнешка осталась сидеть на скамье, а Стеву направился в сторону отделения интенсивной терапии. Перед дверями реанимационной палаты он принял свой настоящий облик и прошел внутрь. Там, под аппаратом искусственной вентиляции легких лежала женщина средних лет. Рядом находилась медсестра. Она не видела того, как призрак подошел совсем близко к кровати. Стеву коснулся груди Агаты в области сердца, его рука тут же прошла насквозь, вызвав небольшие колебания на больничных аппаратах. И тогда глаза Стеву наполнились грустью. Он тихо прошептал: «Агата, твоя племянница рядом. Она любит тебя и будет хранить вечную память», — затем отстранился. Спустя несколько минут призрак покинул палату.

Когда он вернулся, Агнешка посмотрела на него с надеждой:

— Как она?

— Нормально. Отдыхает. Ну, все-все, — Стев взял ее за руку. — Пойдем. Сейчас ты ей ничем не поможешь, нужно лишь время. А тебе надо поесть.

И они отправились в кафе, что расположилось напротив больницы в небольшом скверике. Шурша листьями под ногами, двое шли медленно, будто стеснялись тревожить сонное осеннее утро. Сегодня было облачно, иногда солнце все же выглядывало, и тогда парк приобретал бронзово-золотистый оттенок. В воздухе пахло сыростью и листвой. У входа в кафе Агнешка остановилась и собралась уже что-то спросить, но лишь выдохнула, после чего потянулась к двери.

Внутри было очень тепло и уютно, несмотря на простоту интерьера. Новомодных дизайнеров здесь явно не проходило, да и к чему этот гламур? Чем проще, тем лучше! Стеву заказал большой бокал какао и порцию омлета для Агнешки, а сам просто сидел и, как всегда, смотрел.

— Спасибо тебе, — задумчиво произнесла полька. — Макс должен гордиться таким другом, как ты.

— Я уже не только его друг, надеюсь.

— Да, конечно. Ты даже больше чем друг.

— Правда? — растерявшись, произнес призрак.

— Угу, — кивнула она, — ты как старший брат.

— Ах, ну да…

— Знаешь, мне Агата была всегда ближе, чем мать с отцом. Мы с ней очень похожи. И если что-то случится, — снова в глазах задрожали слезы, — я просто.

— Успокойся, еще ничего не случилось. Не настраивай себя заранее на плохое.

— Просто мне неспокойно, сердце что-то чувствует.

— Интуиция не всегда срабатывает, скорее в тебе сейчас говорит страх, — конечно же, Стеву попытался приободрить ее, хотя сам прекрасно знал, что сердце девушку не обманывает.

Они просидели в кафе около часа, после чего Агнешка решила вернуться в больницу.

— Ты уверена?

— Я хочу быть рядом.

— Просто я не смогу так долго быть в образе.

— Нет-нет. Ты возвращайся, а не то Макс с ума сойдет из-за своей машины. Да и не стоит со мной нянчиться, ты и так помог.

— Ладно. Вечером за тобой приедет Макс. Только ты давай без глупостей, дождись его. Хорошо?

Агнешка кивнула и, неожиданно для Стеву, обняла его:

— Спасибо еще раз.

— Да не за что. Для меня это только в радость.

Он уехал, оставив ее в больничном холле. Сейчас в голове призрака происходило нечто непонятное. Стеву вдруг ощутил странное чувство скорби по самому себе, ему впервые в жизни захотелось стать живым, хотя бы ненадолго.

А Агнешка достала свой сотовый.

— Тридцать звонков от Макса. Ничего себе! Наверно, он очень любит свою машину, — проговорила она с печальной ухмылкой.

Весь день полька провела в больнице, она пыталась уговорить сестер впустить ее в палату, но те отвечали одно и то же: «Не положено». Доктор не мог сказать ничего вразумительного, лишь просьбы подождать, так как они делают все возможное, а что будет дальше одному Богу известно. «Эх, ему-то точно известно», — подумала Агнешка, когда очередной раз получила такой пространственный ответ.

И когда врач сказал ей, чтобы она ехала домой, так как ночевать здесь «не положено», Агнешка решила отправиться в дом Агаты, не дожидаясь обещанного Макса.

Добравшись до дома уже глубокой ночью, полька вышла из такси и еще долго стояла у забора. Фонарь освещал небольшой участок дороги, вокруг не было ни звука, все уснуло крепким сном.

— Наверно и мне надо поспать, — прошептала полька и направилась к двери.

Только она занесла руку с ключом, как ощутила легкое дуновение прохладного ветра и позади раздался голос:

— А подождать не могла?

— Макс, — не оборачиваясь, устало произнесла Агнешка. — Как же ты «вовремя».

— Наверно, если бы сейчас примчался Стев, ты была бы рада.

— Тебе не кажется, что иногда лучше просто заткнуться. Ты же вампир, тебе черт знает сколько лет. Ну почему ты такой самодур? — она наконец-то обернулась, затем прижалась спиной к двери. — И извини Стеву, он не хотел брать без спроса твое авто.

— Да при чем здесь машина? — подлетел Макс, остановившись в сантиметре от нее. — Меня волнует другое!

— Что же?

— Почему ты не пришла и не сказала мне, что у тебя проблемы? Почему я узнаю обо всем последним?

— А тебя по-прежнему волнует только твое задетое самолюбие. Я не хочу сейчас разговаривать, так что ступай куда-нибудь. В Бухаресте много местечек, где тебе можно оторваться и обескровить очередную девицу.

— Ты прогоняешь меня? — равнодушным и по-вампирски ледяным голосом спросил виконт.

— Да. Именно так.

— Ладно. Доброй ночи, панна.

И он исчез. Ну, как исчез? Точнее, сел в машину со скоростью звука и умчался прочь. А Агнешка зашла в дом, включила свет. В нос ударил до боли родной запах любимых духов Агаты.

— Как всегда идеальная чистота, — произнесла она, — ты любишь порядок и меня к нему приучала, только вот я до сих пор не могу найти свои вещи, разбросанные по комнате.

Тогда Агнешка прошла в ее спальню и легла на кровать. Сегодня полька не думала ни о ком, кроме нее. Даже во сне Агата была рядом, просто сидела около своей племянницы и гладила ту по голове. Они обе молчали и молчали до самого утра, а как только Агнешка открыла глаза, образ тетушки сразу растаял, оставшись где-то там, за гранью.

Полька проснулась от звона посуды на кухне. Тихо поднявшись и взяв старую добрую биту, что долгие годы хранилась у тети под кроватью слева, направилась в сторону кухни. Приготовившись нанести решающий удар, Агнешка даже зажмурилась одним глазом, но как только встала в проеме, рука с битой сама опустилась. Напротив суетился Стев, призрак помешивал кофе, что бурлило в турке на плите:

— Ты? — спросила Агнешка с неловкой и растерянной улыбкой на лице.

— Я — я. И это хорошо, что я могу растаять в мгновение, а то второй раз умереть не хотелось бы, — и он окинул взглядом биту.

— Но почему ты здесь?

— Как почему? Макс вчера вернулся злой как голодный и побитый пес, он всю ночь метал искры. И, кажется, я знаю, что послужило тому причиной. Никак прогнала его?

— Все верно. Ты представляешь? Явился вчера и сразу набросился на меня с претензиями. Он любит только себя, — Агнешка покачала головой и села за стол. — Так, кофе будет или нет?

— Один момент.

Стев разлил напиток по маленьким кружечкам и поставил одну из них перед Агнешкой, а сам устроился напротив.

— Ты же не пьешь. Зачем себе налил?

— Мне нравится его дымок и терпкий запах. А еще, это добавляет неформальности в наше общение.

— Логично.

— Как ты? — прищурившись, спросил призрак.

— Держусь. Сегодня всю ночь снилась Агата.

— Ты очень связана со своими родными. Я это сразу понял.

— Не со всеми. Агата была единственной, кому я доверяла все самое сокровенное. Еще есть двоюродная сестра, но сейчас ей не до меня.

— И тем не менее. Мы же другие. Нас и семьей-то не назвать, так — три создания, которые просто сосуществуют вместе по причине долгих лет жизни.

— Не правда, вас объединяет не только бессмертие. И ты это знаешь.

— Почему же такая как ты еще одна? Неужели не нашлось того мужчины, который сделал бы тебя счастливой?

— Мужчин много, а счастье у меня одно. И я хочу испытать его с одним единственным. А найти такого ой как нелегко.

— Как же Веслав?

— Он собственник и педант. Любит, чтобы все было по его. А мне нужна свобода.

— Удивительно. Свободолюбивая, чрезмерно гордая, справедливая и верящая в любовь до гроба — полька. Адская смесь, скажу я вам, паненка! — Стеву рассмеялся.

— И не говори. Сама удивляюсь, — затем она посмотрела на часы. — Ой, уже восемь! Мне пора в больницу.

— Не вопрос. Сегодня Макс лично вручил мне ключи, так что вперед. Карета подана!

Они подъехали и остановились на больничной стоянке. Агнешка вышла из авто. «Сегодня ветрено», — сказала она про себя и направилась к входу. Стев последовал за ней.

Оказавшись внутри, полька подошла к рецепции:

— Могу я поговорить с доктором Альбертом Георге?

— Да, подождите в холле.

Через минут двадцать доктор вышел из смотровой и сразу увидел Агнешку. Он подозвал ее, кивнув в сторону своего кабинета:

— Пройдемте, панна Новак.

Как только Агнешка оказалась внутри, ощутила странную тяжесть внутри.

— Как Агата? — спросила она, усаживаясь в кресле.

— Порадовать мне вас нечем. Состояние стабильное, но по-прежнему тяжелое. В себя не приходила, да и сердце ее меня беспокоит.

— Что же делать? Может быть нужны какие-нибудь лекарства, обследования. Скажите, я постараюсь все достать, — умоляющим голосом лепетала она.

— Нет, нет. Ничего не нужно. Все необходимое у нас имеется в достатке. И еще. Я пропущу вас к ней. Побудьте рядом, поговорите с ней. Иногда это помогает.

— Конечно. Спасибо большое.

Доктор проводил Агнешку в палату. Полька бросилась к тетушке, более не сдерживая слез. Держа Агату за руку, целовала ее.

— Родная моя. Ты только держись. Не сдавайся.

Спустя полчаса из ниоткуда возник Стеву, сейчас Агнешка могла его видеть, так как призрак не прятался и его тело имело полупрозрачный опаловый оттенок. Так они просидели до самого вечера. Агнешка тихо-тихо разговаривала с Агатой, рассказывала ей о жизни в замке, о несносном характере сына хозяина и о благородстве Стеву. Все было спокойно и, казалось, даже хорошо, как вдруг мониторы запищали. А через минуту Агата открыла глаза, но взгляд был обращен куда-то в пустоту, она глубоко вздохнула, и глаза снова закрылись. Только теперь уже навсегда. На приборе осталась лишь бегущая ровная линия.

Агнешка бросилась к ней. Она обнимала тетю и рыдала в голос. Стеву все это время стоял рядом, он видел, как душа женщины постепенно покидает тело. Дух Агаты подошел к Стеву:

— Попрощайся с ней за меня и скажи, как сильно я ее люблю. Агнешка необыкновенная девочка. Береги ее.

— Хорошо, — кивнул призрак и проводил душу, которая растворилась спустя секунду.

Стеву материализовался. Он обнял польку, прижал к себе.

— Не плачь, Агата теперь свободна. Ей хорошо, слышишь?

— Почему? Почему она ушла от меня? — сквозь слезы, стонала Агнешка.

— Этого никто не знает. Даже я.

Вскоре в палату вошли доктора, медсестры, а Стеву вывел Агнешку на воздух, чтобы хоть немного освежить мысли и успокоить ее. Призрак стирал с лица девушки слезы.

Они стояли в центре автомобильной стоянки в свете луны. Стев пытался сделать хоть что- то, пытался утешить, а когда Агнешка подняла глаза полные слез и посмотрела на него, то призрак, подавшись вперед, поцеловал ее. Слезы прекратились, как и приостановилось дыхание. Она, не понимая того, подняла руки и обняла его.

Однако, в этот момент стало больно еще одному существу. Макс прибыл к больнице пару часов назад, и сейчас наблюдал за ними, стоя у фонарного столба. Через секунду его не стало, он ушел…

Глава 13

Предательство или…

Очень часто мы возлагаем на людей слишком большие надежды, некоторые впоследствии не оправдываются. Но больнее всего предательство. Какого же почувствовать себя преданным и обманутым, когда ты живешь уже более пятисот лет и, казалось бы, уже не ждешь от жизни сюрпризов; когда думаешь, что все очевидно и просто; когда уверен в своем абсолютном понимании этого мира. А может, и не было вовсе предательства?

Максимилиан вернулся в замок на рассвете. Он вышел из такси и встретил первые лучи солнца, но боли не почувствовал, ибо больнее сейчас было сердцу. Виконт обратился в летучую мышь, затем взмыл вверх, устремившись в открытое окно комнаты его экскурсовода. Не думая ни о чем, Макс распахнул створки шкафа и принялся сбрасывать одежду Агнешки в чемодан, после чего подошел к комоду, но стоило ему выдвинуть ящик, как резной гигант покачнулся, и духи, что стояли на краю, упали, разбившись вдребезги. Комната моментально наполнилась легким цветочным ароматом. Тогда он со злостью схватил оставшиеся вещи, а через секунду они уже летели из окна. Шелковые платья, блузки и юбки, порхая будто бабочки, кружились в воздухе, после чего приземлились на кусты дикой розы.

Спустя пару минут, на шум пришла Кристина. Она смотрела на друга, не понимая, что происходит и почему его глаза сейчас сияют как во время охоты.

— Макс? — чуть слышно произнесла она. — Что ты делаешь?

— Шла бы ты лучше мимо. Мне не до разговоров.

— Да в чем дело-то? Решил уволить Агнешку? Так к чему этот цирк?

— Лучше спроси у своего собрата, в чем дело, — сквозь зубы процедил Макс. — Какого дьявола он полез к ней!

— Кто? Стев? К Агнешке? Да не может этого быть. Ты явно попутал что-то.

— Если бы! Жаль, что он уже сдох! А не то я бы его убил!

— Да объясни ты толком, что произошло?

Но Макс ничего более не ответил, он взял чемодан и спустился вниз.

Стеву тем временем привез Агнешку в дом Агаты. Они сидели вдвоем на диване в тишине, только лампочка в плафоне слегка потрескивала из-за скачков напряжения. Призрак пытался понять, что на него нашло в тот момент, когда он поцеловал польку, а Агнешка просто сидела с закрытыми глазами. Кажется, она даже и не вспоминала об этом поцелуе, потому как всецело была погружена в состояние полнейшей апатии. В одночасье для нее все померкло вокруг. Она потеряла близкого и дорогого человека. Потеряла навсегда.

Через час она все же встала и, не говоря ни слова, удалилась в спальню, а Стеву вышел на улицу, чтобы немного освежиться. Но каков был сюрприз, когда у ворот его уже поджидала Кристина, и ее взгляд говорил о многом.

— Кристина? — с удивлением в голосе спросил Стев.

— Что произошло между тобой и Агнешкой? — резко и без промедления выпалила она.

— С чего ты взяла, что между нами что-то произошло?

— Не валяй дурака. Макс видел вас!

И тут Стеву со всей силы хлопнул ладонью себе по лбу:

— Вот, черт!

— Стев? — вдруг невероятно нежно, практически умоляюще, заговорила Кристина. — Она тебе нравится, да? Я уже давно заметила, как ты на нее смотришь, как тебе приятно ее общество.

— Кристина, — он взял ее за руку. — Врать не буду. Я поцеловал ее, но не потому, что Агнешка мне нравится, просто хотел утешить. Однако вышло все очень некрасиво и неправильно.

— А разве у нее что-то случилось?

— Тетя умерла. Они были очень близки. И ей сейчас очень плохо.

— Прости меня.

Кристина верила Стеву, они всегда чувствовали друг друга, поэтому никогда и ничего не скрывали. Сейчас она ощутила стыд.

— За что? — Стеву коснулся ее подбородка, приподняв голову.

— За то, что ревную тебя.

В глазах Кристины было столько смущения и одновременно храбрости.

— Ревнуешь?

— Да. Я поняла, что люблю тебя. А связь с Филиппом — это мой страх, страх перед вечным одиночеством, перед смертью.

Стеву после этих слов, молча, обнял свою любимую Кристину и ощутил себя самым живым из всех живых. Вот, чего ему недоставало!

Они провели ночь вместе, сидя под развесистыми кустами сирени, тогда как Агнешка тихо рыдала в подушку в спальне Агаты. Полька еще не знала, что завтра ее ждет очередное испытание.

Кристина рассказала Стеву о том, как Макс в порыве гнева собирал вещи Агнешки, но они оба понадеялись на его благоразумие и отходчивость, поэтому Стев решил объясниться перед другом и попросить прощения за тот инцидент. Однако Макса в замке не оказалось. Он буквально испарился, как испарились и вещи польки.

Агнешка весь следующий день провела в постели, но больше не плакала. Ей вспомнились слова Агаты о том, что человек, умирая, обретает не просто покой, его душа обретает второе дыхание, возможность быть везде и сразу, возможность жить в таком месте, о котором живые могут только мечтать. Поэтому Агнешка постепенно убеждала себя в том, что тетя сейчас именно в том месте и что ей сейчас хорошо.

Ближе к вечеру она обзвонила всех родственников, сообщила о смерти Агаты. К сожалению, никто из близких не изъявил желания приехать в Румынию, чтобы проститься с ней. Так что, убедившись очередной раз в хладнокровии и эгоизме своей семьи, Агнешка решила самостоятельно готовиться к похоронам. Благо, накопленных денег за все время работы в Замке Дракулы хватало на то, чтобы достойно проводить любимую тетушку в последний путь.

И только она опустила телефонную трубку, как в дверь постучали. Агнешка узнала этот стук. На лице появилась милая улыбка, ведь это он, тот самый взбалмошный вампир, который несмотря ни на что, продолжает ей нравиться. Открыв дверь, улыбка моментально исчезла. Полька опустила глаза и увидела в руках Макса свой чемодан:

— Что это? — немного растерянно спросила Агнешка.

— Ваши вещи и еще вот, — он протянул ей конверт. — Ваш расчет. Также я включил в него сумму на похороны. Приношу свои соболезнования.

— Ты увольняешь меня?

— Да. Более семейство Дракулы не нуждается в Ваших услугах. Удачи, панна Новак.

— Что ж… Благодарю, господин Дракула, — она произнесла эти слова, собрав все свое мужество. Хотя внутри сейчас образовалась яма, в которую она мысленно падала.

— Прощайте.

Через секунду он исчез, растворившись в темноте, а Агнешка подняла взор к небесам и дрожащим голосом произнесла:

— Вот видишь, Агата. Стоило тебе покинуть меня, как все полетело в тартарары. Ты была моим ангелом хранителем при жизни, а теперь я одна.

Бедняжка проплакала и эту ночь. На сей раз, в душе переплелись разные чувства: скорбь, отчаяние, одиночество, тоска и, как ни странно, жалость к самой себе. И дабы больше не мучиться, решила покинуть Бухарест сразу после похорон. Она размышляла над тем, куда бы ей отправиться? В Варшаву не очень-то и хотелось, там снова начнет докучать несостоявшийся жених, возможно, стоило поехать к подруге в Прагу? А неплохая идея, лучше уж там перебороть все удары судьбы, чем тосковать и печалиться здесь или отбиваться от Веслава дома.

И вот, ранним утром на кладбище недалеко от города у большой ямы стояла Агнешка. Хрупкая молодая девушка в черном платье и таком же черном шелковом платочке на голове, она держала в руках букет из шести белых коал и была совершенно одна. Ни родственников, ни друзей, никого, кто мог бы поддержать в такой сложный момент.

Но как только работники кладбища закончили и разошлись по своим делам, из-за большого старого дуба, что раскинулся в ста метрах от могилы, вышли Кристина и Стеву, а еще через десять минут к ним присоединился Филипп. Агнешка ощутила облегчение, ведь за то время, которое она провела в замке все эти люди стали ей хорошими друзьями.

— Спасибо вам. Спасибо, что пришли, — и на ее ресницах блеснули слезы.

— Мы не могли не прийти, — как-то виновато произнес Стеву. — Ты нам не просто друг, ты как младшая сестра, — в этот момент он слегка улыбнулся.

— Это так, — вступила Кристина, — прими наши соболезнования. Мы знаем, каково это, терять близких.

А Филипп не стал ничего говорить, он подошел и обнял свою соотечественницу.

Они провели у могилы около трех часов, когда же пришло время покинуть кладбище, Стеву задержал Агнешку у ворот:

— Я хотел бы поговорить с тобой о том, что между нами случилось.

— Не стоит. Мы с тобой друзья и этим все сказано, — спокойно и добродушно ответила она.

— Да, но Макс…, - однако полька не дала ему договорить.

— И о нем нам не стоит говорить. Он сделал свой выбор. И я уважаю его.

— Хорошо. Но граф, он хочет проститься с тобой лично. Было бы неправильно уехать, молча.

— В этом ты прав. Граф порядочный и достойный вампир. Я попрощаюсь с ним, только вот закончу все дела.

— Мы могли бы тебя отвезти.

— Не нужно. Я обязательно попрощаюсь, не волнуйтесь.

— Как знаешь.

— Кстати, — обернувшись, произнесла Агнешка, — надеюсь, тебя Макс не выгнал на погост?

— Выгнал, — печально усмехнулся Стев, — но Влад настоял на моем возвращении. Ты была права, мы одна семья. Странная, опасная, но семья.

— Это хорошо.

И Агнешка села в автобус, оставив всех троих у ворот. Вскоре и они покинули кладбище, устремившись в замок легендарного графа Дракулы.

Полька взяла билеты на поезд, так что у нее оставалось три дня на то, чтобы встретиться с нотариусом, оговорить все вопросы по поводу тетушкиного наследства, поскольку дом та решила завешать только Агнешке и никому больше, затем посетить замок в последний раз, чтобы исполнить обещание.

Наступил день отъезда. Агнешка проснулась в полшестого утра, собралась, выставила чемодан и сумку у дверей, затем вызвала такси. Время отправления было самое ночное, а сейчас оставалось несколько часов, чтобы съездить и попрощаться с графом.

Всю дорогу она представляла себе встречу с Максом, но потом гнала от себя всяческие мысли о нем, вспоминая об истинных целях визита.

Как только машина завернула на стоянку, по коже девушки побежали мурашки. Она смотрела на замок и удивлялась тому, как тот был ей раньше домом, а сейчас встречает столь холодно и равнодушно.

На пороге ее встретила Кристина, искренне обрадовавшись приезду подруги, затем сопроводила Агнешку в гостиную:

— Подожди, пожалуйста. Я сообщу графу о тебе.

— Ладно.

Буквально неделю назад она спокойно могла постучать в двери его комнаты, могла говорить с ним на разные темы, а сейчас все будто изменилось, будто между ними появилась стена, коей не было даже в самый первый день ее появления здесь.

Дракула не заставил себя долго ждать, уже через пять минут он сидел напротив. Агнешка, встретив его взгляд, успокоилась, он по-прежнему источал радушие и симпатию.

— Хорошо, что ты все же приехала, — начала он.

— Я не могла не приехать. Да вы и сами это знаете.

— Агнешка, что случилось между тобой и Максимилианом? Почему ты уходишь?

— Это неважно. Глупо было бы говорить, что мы разные и все такое. Мы, на самом деле, не разные и во многом схожи. Это-то и мешает нам, — неожиданно для себя самой разоткровенничалась полька.

— Вы просто еще очень молоды, — и Дракулы усмехнулся, — хоть моему сыну уже и за пять сотен.

— Да. Только есть разница. У Макса было достаточно времени, чтобы повзрослеть.

— Ты мудрая. Молодая, но мудрая. Это-то мне и нравится в тебе.

— Представьте, что будет лет, эдак, через тридцать, — попыталась разрядить обстановку она.

— И куда же ты направишься? Домой?

— Возможно.

Тогда Влад встал и прошел к ней:

— Я хотел бы спросить у тебя.

— Слушаю.

— Тебе нравится мой сын?

Агнешка поднялась и, подавшись вперед, прошептала ему на ухо:

— Да.

— Так может ну ее, эту гордость?

— От меня, дорогой граф, здесь ничего не зависит. Макс увидел, что захотел, — и она посмотрела на часы, — мне пора.

Они обнялись на прощание и полька ушла. Странный получился разговор. Каждый думал о своем. Графу было важно счастье своего сына, Агнешке требовалось утешение и понимание. Но разве не так происходит в жизни? Люди склонны к эгоизму, этот эгоизм рождается вместе с нами, а когда приходит время, дает первые всходы. Так и сейчас, они преследовали свои цели, но так и остались ни с чем.

В девять вечера полька уже стояла на перроне. Толкая мыском сапога чемодан от скуки, смотрела куда-то вдаль. На асфальте красовались лужи, до ушей доносились звуки паровозных гудков, а в воздухе застыл специфический запах. Обстановка настраивала на путешествие и в душе было бы хорошо, если бы не было так грустно.

Через два часа показался долгожданный состав, он медленно подъезжал к перрону, будто усталый путник, бредущий по дороге. И как только раздался свистящий звук вырвавшегося пара откуда-то снизу, а двери, издав характерные щелчки, открылись, Агнешка поспешила к вагону под номером восемь.

Кто бы мог подумать, что спустя полгода она будет покидать Румынию в траурном платье? Что влюбится в вампира и будет отвергнута. Что найдет себя, а потом снова потеряет.

Она приехала сюда с надеждами и желаниями, а уезжает с пустотой в душе.

Глава 14

— Макс? Ты здесь? — Стеву парил над крышей, высматривая своего друга.

Но тот не отвечал, хотя сидел сразу за печной трубой. Стеву заглянул за нее и обнаружил вампира.

Призрак устроился в метре от него, затем виновато, весьма виновато посмотрел на виконта:

— Еще бесишься? Я же тебе все объяснил. И Агнешку зря прогнал.

— Иди куда шел… — с пустотой в глазах и потерянностью в голосе ответил Макс.

— Я к тебе и шел. На меня можешь злиться хоть сто, хоть тысячу лет, но у нее нет столько времени. Тебе же плохо без нее, это видно.

Однако виконт лишь отвернулся и продолжил смотреть на темный лес.

— Ладно, — с неким разочарованием произнес Стеву. — Можешь сидеть и пялиться в никуда, твое дело. Она была единственной, кто могла бы подарить тебе нечто особенное, то, чего ты искал все эти годы. Но Максимилиан Дракула кретин и эгоцентрик, который прошляпит в своей жизни все хорошее. Бывай!

И призрак ушел, оставив друга в одиночестве.

Макс чувствовал себя скверно. Он полюбил эту невероятно гордую и упрямую польку, но тот поцелуй навел его на очередные мысли о том, что люди слишком слабы эмоционально, они склонны к изменам и лжи. Безусловно, виконт не был моралистом, однако в глубине души мечтал о той единственной, с которой провел бы вечность. Вампир был практически уверен, что где-то по земле ходит его «гений чистой красоты», ему показалось, что это именно она — Агнешка, но как выяснилось — нет. Значит, еще не время.

Агнешка тем временем пыталась уснуть, лежа на верхней полке купе. Но как можно спать, когда все мысли только об одном? Сколько бы сейчас ни было печали и тоски в ее сердце, перед глазами все равно стоял образ Макса.

Через два часа она уснула, а образ вампира медленно перешел из реальности в сон. Только здесь все было иначе, Макс не прогонял, не смотрел свысока, он целовал ее. И кровь стыла в венах от вида сияющих глаз, и по шее пробегали мурашки от острых клыков, которые слегка касались кожи, и сердце билось чаще от предвкушения близости. Еще бы чуть-чуть и она оказалась в его власти, как в дверь купе постучали. Агнешка резко открыла глаза. Сон еще не пропал, то особое ощущение дремы и спутанности сознания будоражило все внутри. Польке показалось, что за дверью он.

И только она открыла ее, как в лицо ударил запах местного самогона:

— Паспорт, пожалуйста, — с полузакрытыми глазами проговорил пограничник.

И тут же все мечты рухнули, сон пропал окончательно, а в носу буквально застрял «аромат» перегара.

— Вот, держите, — протянула Агнешка документ.

Пограничник посмотрел паспорт, вернул, после пожелал счастливого пути и закрыл за собой дверь, а полька рухнула на диван и тихо-тихо прошептала:

— Эх, даже во сне не везет. И чего я ждала все эти годы? И для кого себя берегла? Все равно искренней любви не существует, как и идеальных парней. То призраки, то вампиры, то еще нечисть какая… Агата, Агата… Ты была права, надо жить в удовольствие, а не гоняться за эфемерными чувствами.

А за окном высоко в небе сиял месяц, сейчас он казался дальше и холоднее, чем обычно. Стены купе поскрипывали, слышался стук колес. Агнешка закуталась в шерстяное одеяло, она смотрела на бегущие по потолку тени от уличных фонарей. И снова вернулась тоска, и снова душу окутала печаль.

* * *

С тех пор как двое расстались по причине бессмысленной гордыни каждого, прошло полгода.

Агнешка вернулась в Варшаву, где ее тут же взял в оборот Веслав. Он пытался всеми правдами и неправдами добиться руки упрямицы, а она пыталась сделать все, только бы назойливый ухажер оставил ее в покое. Полька каждый день просыпалась и лежала по полчаса в постели, вспоминала о жизни в замке, она мысленно прогуливалась по длинным коридорам или сидела в кресле и наблюдала, как где-то под потолком копошатся летучие мыши. Славные были времена.

А Макс за эти шесть месяцев успел сменить ровно шесть экскурсоводов. Ни один, а точнее, ни одна из них его не устроила. Он невольно хотел увидеть в каждой Агнешку, но те дамочки были далеки от идеала вампира. И из-за постоянного чувства внутреннего дискомфорта виконт принялся за старое. Дракула младший просиживал ночи напролет в клубах и барах, затем шел в мотель, где утопал в крови юных красоток, предавался утехам, пытаясь утолить жажду. После очередной попойки всегда заседал в кресле на балконе и созерцал свое одиночество. Манжеты и воротник белой рубашки были испачканы кровью, на груди поблескивал серебряный кулон в форме старинного кинжала, а глаза как всегда светились, обмениваясь мистическим сиянием с лунным диском.

И кто сказал, что вампиры не умеют грустить или могут с легкостью отключать эмоции? Глупости! Вампиры — это люди, утратившие смертность, но не чувства. Сейчас Макс подобно отцу изжигал себя изнутри в желаниях обернуть время вспять, однако это невозможно, а раз невозможно, то остается одно — выпивка и бесчисленное количество женщин.

Единственным, кому сейчас было хорошо, так это Стеву и Кристине. Они наконец-то обрели друг друга. Филипп, честно говоря, не особо расстроился, потому как более не испытывал к призраку чувств. В конце концов, фантазия хороша пока она остается фантазией, стоит ей воплотиться в жизнь, как сталкиваешься с последствиями. Так было и с ними. Человек и призрак! Но как быть, когда страсти улеглись, а совместный быт в силу объективных причин не представляется возможным? Да и были ли искренние чувства?

Хотя для полного счастья новоиспеченной парочке не хватало душевного равновесия их общего друга. Макс совсем отбился от рук, даже угрозы со стороны отца более не казались столь уж кошмарными. Вскоре у вампира пропал интерес и к работе, за которую он так лихо взялся год назад.

В один из дней, когда Максимилиан решил навестить могилу матери, к нему присоединился Стеву. Они долго стояли у мраморного изваяния, вампир что-то тихо шептал себе под нос, а Стев наблюдал за ним, очевидно, хотел понять, не совсем ли сошел с ума его друг:

— Макс? — все же обратился призрак к нему. — Давай на чистоту. Еще чуть-чуть и у тебя окончательно съедет крыша.

— Не переживай. Я пока еще в здравом уме.

— Ключевое слово «пока». Раз тебе так плохо, не лучше ли найти и вернуть ее? А?

— О чем ты? Мне очень даже хорошо. Я снова стал собой.

— Нет! Ты потерял себя настоящего. Не уподобляйся Владу. Если твой отец и страдает, так у него есть на то причины, Дария мертва. А Агнешка жива и, надеюсь, здорова.

— Вот и прекрасно, а теперь испарись.

И вампир обернулся летучей мышью, после чего скрылся в ночи.

— Идиот, — прошептал Стев на прощание и также растаял в воздухе.

Неизвестно сколько бы еще продлилось затворничество, если бы не случай. Максу позвонили из турагентства и пригласили для серьезной беседы, потому как договор подходил к концу, и надо было решать, будет ли Дракула его продлевать.

Явившись под утро к дверям агентства, Макс натянул капюшон и прошмыгнул внутрь. Там он встретился с управляющим:

— Доброе утро, Максимилиан. Проходите, устраивайтесь поудобнее, — произнес седовласый мужчина преклонного возраста в коричневом костюме а-ля семидесятые.

— Благодарю. Так о чем вы хотели поговорить?

— Хотел узнать, что будем делать дальше. Через неделю договор заканчивается. Вы планируете его продлевать?

— А смысл? — чуть слышно проговорил виконт.

— Что, простите?

— Нет, — нет, ничего, — тогда Макс встрепенулся и, кажется, вернулся-таки на землю. — Я думаю, мы сделаем небольшой перерыв. В замке кое-что надо подремонтировать, привести в порядок, обновить и так далее.

— Как пожелаете. Наша фирма всегда рада сотрудничать с вами.

— Вот и прекрасно. Тогда ждем весны.

Они пожали друг другу руки, отчего управляющий удивленно вскинул брови, ибо рука у Макса была холодна как лед.

Вампир решил не тратить день впустую. Лучше провести время в компании очередных завсегдатаев клубов, тех, что днем и ночью готовы спать у барной стойки в состоянии «нестояния». Женщин виконту сегодня никак не хотелось, а те молодые разгильдяи и не почувствуют потери пары литров крови. Так что, пока все шло по плану.

Он отправился в одно весьма гламурное местечко, где девушки любили потрясти своими многокаратными побрякушками, ну а парни — кошельками.

Макс засел в баре. Вампир пил водку и слушал нынешний хит Within Temptation «Shot in The Dark», в душе тогда снова воцарилась тьма, в голове зазвенело, вдруг виконт ощутил дикий голод, будто не ел лет сто. Он крутанулся на стуле и уставился в толпу. Молодежь веселилась, танцевала, подвыпившие жеребчики лапали своих подружек за мягкие места, все как всегда. Дракула готов был наброситься на каждого, однако взгляд буквально застрял на одной, что стояла к нему спиной. Он втянул носом запах и с губ соскользнуло:

— Полька…

Юное создание танцевало так соблазнительно. Когда она обернулась, у Макса выпала рюмка из руки. Перед ним была она, его Агнешка. Только сейчас ее тело облачало короткое платье с открытыми плечами, которое поблескивало серебром в свете софитов, волосы были собраны высоко на затылке, отчего виднелась венка на оголенной шее, на ногах красовались черные лакированные туфельки. Вампир даже потер глаза, но там, в центре танцпола действительно была полька.

Макс выпил залпом еще одну стопку, затем прямиком направился к ней. Распихав танцующих, встал напротив Агнешки, а та посмотрела на него и, не говоря ни слова, прижалась к виконту всем своим существом, далее последовал страстный поцелуй. Они потерялись во времени, вернее потерялся Максимилиан, вампир ничего и никого не замечал вокруг, сейчас существовала только она.

Двое вышли из толпы и устремились в укромное местечко. Там слышалась музыка, но уже не так громко, мелодия лишь подстегивала страсть, пробуждая чувственную агонию в телах обоих. Макс от губ польки переместился к шее, его поцелуи заставляли дышать Агнешку все глубже. И вот, он уже стягивает с нее платьице, руки касаются горячего живота, слышатся стоны, вампир продолжает ласкать тело возлюбленной, как вдруг что- то сбивает его с ног.

Макс резко вскочил и готов уже был прикончить мерзавца, что так вероломно помешал им, однако из ниоткуда снова получил удар, на этот раз в нос. И когда он открыл глаза во второй раз, над ним стоял Стеву:

— Ты чего творишь, тщедушный урод? — рявкнул вампир, стирая кровь с лица.

— Это я что творю? — негодовал тот. — Ты оглядись вокруг! Совсем спятил, придурок клыкастый? Да если бы не я, ты бы ее убил!

— Чего несешь? Там Агнешка, мы…, - но Стев не дал договорить.

— Какая Агнешка?

Тогда Максимилиан посмотрел в ту сторону, где была полька, но вместо нее на него смотрела еле живая незнакомая девушка. На ее шее виднелись множественные укусы, из которых сочилась алая кровь, стекая по голой груди и животу.

— Какого? — спросил протрезвевший вампир.

— Вот-вот. Очнулся-таки! Давай вставай! Стирай ей память, после отвезем в больницу и домой.

Дракула так и поступил, сначала заставил несчастную забыть обо всем, затем они доставили ее в госпиталь, где усадили на скамью перед входом, а сами отправились в замок.

Стеву сидел за рулем и молчал, хотя было видно, что свирепствует в душе, Макс же, откинувшись на спинку сидения, смотрел в окно. Ему сейчас было слишком больно, потому как полностью и всецело осознал, что его безумие достигло апогея. А когда из радио послышалась все та же «Shot in The Dark», вампир со всей силы ударил по встроенному приемнику, проломив панель насквозь.

— Что? Хреново? — заговорил призрак.

— Еще как, — обессилено, ответил Макс. — Не могу больше. Душа выворачивается наизнанку.

— А я говорил тебе. Если бы послушал, то можно было бы всего этого избежать.

— Поздно уже.

— И когда ты только успел превратиться в такого жуткого пессимиста?

— Не знаю, Стев.

Призрак привез друга домой, где сопроводил в комнату, а когда тот улегся в кровать, Стеву решил отправиться на кладбище. Его последнее время стало тянуть туда, и с каждым днем тяга нарастала, но в коридоре его перехватил граф:

— Стеву? Иди-ка сюда. Поговорить надо.

— Да.

Они вместе отправились на погост, потому как Стеву начинал нервничать:

— Какого дьявола происходит с Максимилианом? — заговорил Дракула.

— Вам ли не знать, граф.

— Агнешка?

— В яблочко.

— М-да, тяжелый случай. Так и до беды недалеко. Такими темпами скоро и убивать начнет, а там прямая дорога в руки к блюстителям. И что же делать?

— Не знаю. Честно скажу вам, я устал нянчиться с Максом. Он постоянно влипает в передряги. Может, вы выгоните меня? А?

— Размечтался. Нет уж, дружок. Не беги с корабля раньше времени. Сейчас ты ему нужен как никогда. Меня все равно не послушает, я ведь полезен только тогда, когда без хорошей порки уже не обойтись.

— И что дальше? Он так и будет страдать. При этом, Макс такой идиот, что лучше будет мучиться, но не пойдет за ней.

— Значит, надо чтобы она сама пришла к нам.

— Как же это? Она гордая, к тому же тетки больше нет, работы нет. Румыния отныне для нее — земля разочарований.

— И все же. Пусть гордая, пусть упрямая, но жутко любопытная. Плюс неравнодушна к моему недалекому сыну. Ладно, — как-то ехидно ухмыльнувшись, произнес граф. — Есть мыслишки. А ты давай, не падай духом. Иди, погуляй по могилкам, подыши кладбищенским воздухом, оздоровись, так сказать.

Через минуту граф обратился в мышь, после чего улетел восвояси, а Стеву глубоко вздохнул и зашагал к своей могиле. И только он ступил на землю свою, как с души, будто камень свалился. Стало невероятно легко.

— Что же это? — зашептал призрак. — Что происходит? Неужели пришло время…

Он сел на землю перед надгробной плитой и склонил голову. Ему сейчас тоже нужна была поддержка, но, как зачастую случается, личные проблемы куда больше волнуют нас, чем беды и печали близких.

Глава 15

Пока Макс творил беспредел в родной Трансильвании, Агнешка грустила, просиживая дни напролет в цветочном магазине, куда устроилась работать около месяца назад.

Она не любила свою профессию, поэтому всегда искала те места и занятия, которые были бы противоположны ее образованию. Так и сейчас, флорист против заурядного экономиста. Да и что такое экономика? Гонка — деньги — гонка — сердечный приступ — погост, вот и все. То ли дело флорист! Каждое утро, открывая дверь магазинчика, тебя встречают полураскрывшиеся бутоны роз, экзотические язычки орхидей, белоснежные лепестки хризантем. Красота.

И, несмотря на изобилие флоры, Агнешка всегда держала у себя на столике вазу с сиренью. Уж очень ей нравился аромат и вид этого растения, тем более оно напоминало польке о том невероятном, что приключилось с ней в Румынии.

Покупатели заходили, заказывали букеты, затем довольные или не очень удалялись, а она оставалась одна, и не нужно было общества, не нужно шума, только вид из большого витринного окна на тротуар и несколько лип, растущих у бордюра.

Ближе к вечеру в «цветочное царство» зашел молодой человек, он попросил собрать букетик из лилий. Агнешка послушно встала из-за стола, направилась к ведеркам с цветами, но вдруг остановилась, затем как-то загадочно посмотрела на парня:

— Вы когда-нибудь видели, как плачет сирень? — спросила она.

— Нет, — неуверенно ответил тот.

— А я видела. Это прекрасное зрелище. Крошечные лепестки срываются с тонкой ветки и медленно падают вниз. И таких слез насчитывается сотни. Очень красиво.

— Здорово. А я получу сегодня свой букет?

— Да, конечно. Простите.

Агнешка вытащила из ведра пять лилий. Она собрала букет, всучила покупателю, после чего вернулась за свой стол.

В этой бойкой и дерзкой девушке неожиданно проснулась робость, эмоции дремали где- то в глубине разбитого сердца. Ее лицо стало отражением тоски и грусти. Ни родители, ни подруги, ни тем более Веслав не могли вернуть прежнего настроения, они наоборот бередили в ней воспоминания. Агнешка постоянно сравнивала нынешнюю жизнь с той, что была в Трансильвании, она пересматривала по вечерам старые фильмы про вампиров. Особенно нравились ленты, где Дракула выступал в роли благородного сердцееда, нежели чем те, где вампиров обличали и крошили в винегрет.

Так и сегодня, купив на обратном пути увесистую коробку шоколадных конфет, девушка спешила в свою малогабаритную квартирку, где ее уже ждал очередной скачанный фильм про романтичного и опасного кровососа.

Агнешка вошла домой, на ходу сняла туфли и просеменила на кухню. Она поставила чайник, взяла большую кружку, затем принялась шуршать пакетом, доставая оттуда конфеты и, как оказалось, еще пару шоколадок. А когда послышался громкий «Дзынь», сообщивший о том, что чайник вскипел, поспешила наполнить чашку кипятком, после чего в ход пошли заварка и долька лимона.

— Вот теперь можно и телевизор включить, — прошептала полька, разложив сладкий ужин на небольшом подносе.

только она расселась на диване с кружкой в одной руке, пультом в другой и конфетой в зубах, как в дверь позвонили.

— Ну, кому еще приспичило явиться в такое время? — пробурчала красотка и вернула чай на поднос.

Прошлепав босыми ногами по коридору, встала около двери:

— Кто там? — спросила Агнешка.

— Это я, Биата. Дело есть, открывай-ка давай.

Полька лишь помурзилась в который раз, но открыть пришлось. Управдом наведалась и опять ей что-то надо. У Биаты Губчи вечно чего-нибудь случалось, то соль заканчивалась в одиннадцать вечера, то кофе, то лампочка перегорала на площадке. И нет бы, к кому другому пойти!

— Да, панна Губча, — протянула Агнешка, отворив дверь.

— Слушай, тут письмо тебе пришло.

— Правда? — как-то без особого энтузиазма спросила полька. — А чего оно у вас-то делает? Вроде почтовые ящики не ломались.

— Так и я про то же, но почтальон настойчиво вручил мне и велел передать тебе лично в руки, а то мало ли, затеряется. Видно, что-то важное. Но ты не переживай, я не смотрела.

— Вот, спасибо.

Биата передала конверт и только собралась уйти, как приостановилась:

— Агнесушка, сахарку не найдется? Хотела чайку попить, а того и след простыл. Наверно паразит Витус весь приел. Вечно околачивается у поста, а потом продуктов найти не могу. Правду говорят, настоящий дворник метлой все подряд метет, так и этот.

— Сейчас, — вздохнула та и отправилась за сахаром.

Пока шла в направлении кухни, все смотрела на конверт, в углу которого красовались румынские марки. Агнешка тут же оживилась, сердце подпрыгнуло в груди, от прилива крови даже щеки загорелись. Она уже не обращала ни на что и ни на кого внимания, поэтому на радостях схватила с полки соль и поскорее побежала отдать управдому.

Панна Губча получила коробку в руки, но лишь хотела открыть рот, как перед ее носом захлопнулась дверь.

Завороженная полька проплыла к дивану, подобно призраку и присела на самый краешек, после чего аккуратно раскрыла пальчиками конверт и вытащила сложенный напополам лист бумаги. Развернув его, глубоко вдохнула и опустила глаза, но с каждым прочитанным словом ее восторженный искрящийся взгляд гас, пока глаза снова не приобрели прежний тусклый оттенок безразличия.

Так что же было в том письме?

«Уважаемая, Агнешка Новак!

Нотариальное бюро сообщает о том, что к нам поступило письмо от родственника Вашей покойной тети Агаты Новак. У нас появился прецедент оспорить завещание. Просьба явиться в Бухарест и связаться с господином нотариусом Янко Робу для разрешения данной ситуации.

В письмо вложены контактные данные.

Благодарим за понимание»

Агнешка перевернула и потрясла конверт, ей в руки выпала визитка с адресом нотариальной конторы.

— Вот как. Родственник, значит. Ну ладно, посмотрим в глаза этому родственничку.

Сейчас она отбросила письмо в сторону, затем улеглась на диван с коробкой конфет. И уснула, так и не досмотрев фильм. Пока спала, до ушей доносились голоса, музыка, исходящие из телевизора, они мешались, преобразовываясь в сновидения, в образы и сюжеты.

С наступлением утра светлые обои комнаты окрасились лиловым заревом, вскоре показались первые лучи. Свет коснулся сначала спинки дивана, затем лица спящей красавицы. Если бы ее мог видеть Макс, то все печали виконта рассыплись бы в прах, ибо такой ангельской внешности он еще не встречал: ровная светлая кожа, легкий румянец, изящные черты лица, розовые губы и темно русые волосы. Агнешка походила на принцессу сказочного королевства, не хватало только могучего дракона рядом, который охранял бы сие сокровище.

Прелестница проснулась с грустью в глазах, она еще с полчаса лежала на подушке и о чем-то размышляла. Ей не хотелось сегодня ни работать, ни видеть, кого бы то ни было. Но цветочный магазин должен открываться ровно в девять часов, так что Агнешка была вынуждена подняться, выключить телевизор и отправиться в ванную.

Рабочий день прошел так же, как и всегда. Снова клиенты, снова букеты и снова возвращение домой… Однако, поехала она не домой, а в аэропорт, чтобы взять билеты до Бухареста. На этот раз решила лететь самолетом. И быстрее, и можно избежать излишней ностальгии.

Итак, вылет через три дня. Полька хотела улететь тайно, потому как не желала лицезреть недовольную физиономию Веслава, по сей день считающего ее своей собственностью. А ведь, правда! С чего вдруг мужчины пытаются завладеть женщиной? Хотя, скорее всего из-за первобытности, которая засела глубоко в мозгу и не дает эволюции сделать свое дело.

Агнешка вернулась домой и только перешагнула через порог квартиры, как в сердце что- то защемило, то была именно физическая боль. Быстро откопав на полке кое-какие нехитрые лекарства, выпила стопочку сердечных капель и улеглась в кровать. Но ближе к десяти часам ее снова потревожили. Раздался дверной звонок.

— Что, опять? — подвывающим голосом произнесла полька. — Ну чего ей надо на этот раз? Сковородку, терку или может мой холодильник?

Еле поднявшись, Агнешка подошла и открыла дверь:

— Веслав? — в секунду ее глаза округлились.

— Привет, зайчонок. Как ты? Почему на телефонные звонки не отвечаешь?

— Прости, дела.

Красавец проявил настойчивость и без приглашения вкатился в коридор, после чего закрыл за собой дверь. Он крепко обнял якобы свою девушку:

— Я так соскучился, — прошептал Веслав, пройдясь по ее щеке трехдневной щетиной.

— Ладно- ладно. Пусти уже. — Агнешка подобно змейке выкрутилась из цепких объятий парня. — Чай? Кофе? Колбасу? Картошку? Будешь чего?

— Хочу тебя! — гордо заявил наглец и плюхнулся на диван.

— О-па! А ты никак огненной воды напился?

— Нет. Трезв как стекло. На самом деле, я просто очень соскучился. Когда же у нас все стало так плохо?

— Ох, Веслав, Веслав… Пора бы уже понять, что не пара мы, ну никак не пара.

— Все же ты торопишься с выводами.

— Возможно, в старости и пожалею, но не в ближайшие лет двадцать.

Тогда он поднялся, и хотела снова ее обнять, но Агнешка резко вцепилась в диван, так как ощутила очередной прострел в сердце. Ее лицо в мгновение побледнело.

— Что с тобой? — Веслав буквально подлетел к возлюбленной. — Тебе плохо?

— Да, что-то не очень. Слушай, помоги сесть.

Он усадил бедняжку, а сам принялся набирать скорую.

— Ты куда звонишь?

— Тебе врач нужен.

— Нет, нет. Никаких врачей, я просто переутомилась, — затем прошептала, — еще и ты приперся.

Но несостоявшийся жених все же не послушался и вызвал-таки бригаду неотложки. К моменту их прибытия ей совсем поплохело.

Она лежала и смотрела на то, как около дивана туда-сюда снуют врачи, как ставят аппарат ЭКГ, как что-то пытаются вколоть, однако польке было все равно. Сердце билось с перебоями, в груди не хватало воздуха, а перед глазами стоял образ Агаты. Агнешка даже заплакала незаметно для себя самой, ей хотелось обнять тетю, поцеловать и просто подержать за руку. Спустя неопределенное время образ сменился, теперь перед ней стоял Макс и все те, кого она считала своими друзьями там, в Трансильвании.

Агнешку немедленно доставили в больницу, где новоиспеченную пациентку осмотрели дежурные доктора и без каких-либо объяснений отправили в операционную. Затем медицинские лампы, маска и свет померк.

Очнулась полька в палате реанимации, ощущения были не из приятных. Она долго пыталась понять, а главное вспомнить, что происходит и как вообще попала в больницу. Спустя полчаса посмотрела на грудь левее выше сердца, там красовался широкий пластырь. Вскоре в палату зашел доктор:

— О, очнулись. С возвращением.

— А что случилось? Я как-то не припомню, чтобы вызывала врача.

— В вашем-то состоянии неудивительно. Еще бы чуть-чуть и… Но да ладно. Главное все обошлось. Операция прошла успешно, теперь вашему сердцу ничего не угрожает.

— Так, что произошло-то?

— У Вас АВ-блокада второй степени. А из-за, очевидно, стрессов и отсутствия должного наблюдения переросла в полную, отчего случился приступ. Если простыми словами, то у вас аритмия.

— Странно, никогда не наблюдала за собой проблем с мотором.

— Так это заболевание зачастую протекает бессимптомно и только когда переходит в запущенную форму, мы и наблюдаем подобную картину. Но теперь можете не переживать, вам установили кардиостимулятор. Он будет стимулировать миокард при необходимости.

— Надо же…

Агнешка лежала в полной растерянности. Только вчера она вернулась домой в своем обычном состоянии, а сейчас уже в реанимации, да еще и с каким-то посторонним агрегатом у сердца. Все-таки жизнь непредсказуема. Никогда не знаешь, где получишь кирпичом по голове, то ли на улице, то ли в своем же доме.

На следующие сутки ее перевели в обычную палату, а там уже поджидали родственнички. Честно говоря, Агнешка последнее время стремилась к уединению, не интересовали ни совместные ужины, ни праздничные обеды. Она коренным образом пересмотрела свое отношение к близким после смерти Агаты. Эгоизм родных людей перерос все границы, так что более полька не считала себя одной из них. В итоге, хаотичное топтание у порога палаты ее лишь раздражало и угнетало, однако состояние усугубилось еще сильнее, когда в двери вошел Веслав. Он подобно рыцарю проплыл мимо кровати и уселся на стул:

— Как ты? — спросил рыцарь, разве что без коня.

— Нормально. Жить буду. И да, спасибо.

— Не будь букой, зайчонок.

— Надеюсь, я теперь тебе жизнью не обязана?

— Что ты. Только если свадьбу задолжала.

Агнешка постаралась вести себя благоразумно, все же Веслав не остался в стороне, а пришел на помощь. Но всей душой она хотела бежать от него, бежать как можно быстрее и дальше.

К вечеру спаситель ушел, все ушли. Наконец-то можно было расслабиться. Она медленно встала с кровати и так же медленно прошлась по палате, остановившись у окна. За стеклом сейчас прохладно и свежо. Эх, прогуляться бы по вечерним улицам, подышать. Полька всего двое суток находилась в больнице, но уже чувствовала себя грызуном в белой коробке, который мыкается из угла в угол, а выхода найти не может, потому что его нет.

Затем Агнешка вспомнила о билетах на самолет. И в голову стукнуло, а зачем отказываться от полета? Раз сердце вне опасности, ходить она может, то и навестить румынского нотариуса в силах.

На следующий день полька подписала все необходимые документы, проигнорировав слова доктора, настоятельно советующего ей не рисковать, а провести время дома или где-нибудь загородом, чтобы восстановить силы и привыкнуть к стимулятору.

Она в тайне приехала домой, собрала вещи и сразу же отправилась в аэропорт.

Пока ехала, то ощущала нечто неприятное. Шов ныл, как ныла и голова, так что пришлось выпить пару таблеток обезболивающего.

— Все будет хорошо, — шептала Агнешка себе под нос. — Я справлюсь. Только бы агрегат не подвел.

И вот, такси высадило ее у здания аэропорта. Полька тихо побрела в сторону поста паспортного контроля. Сотрудница открыла страницу с фото и как-то удивленно посмотрела на хозяйку документа. Перед ней стояла бледная осунувшаяся девушка с синими кругами под глазами. А всего-то прошло пару дней!

Далее Агнешка поднялась на борт, села у иллюминатора. К слову сказать, сосед по полету уступил место бедняжке со столь болезненным видом, отчего полька разозлилась, но решила смолчать, все-таки место ей досталось хорошее.

Теперь надо было как-то вытерпеть семь часов в воздухе, а потом она сможет навестить дом Агаты, сможет погулять по небольшому садику и вдохнуть ароматы, которые испускает ее любимая сирень. Та уже должна быть в цвету…

Глава 16

Тяжело ли возвращаться туда, откуда бежал, растеряв все надежды? Примет ли прошлое радушно беглеца или тяжелым бременем ляжет на плечи? Задавая подобные вопросы зачастую не находим ответа, ибо не знаем. Но так хочется прийти, окинуть взором до боли родные места и ощутить себя как раньше — беззаботно. Хочется дотронуться до любимых вещей, вдохнуть их аромат и просто раствориться на пару минут в нежности воспоминаний.

Самолет приземлился в аэропорту Бухареста. Агнешка сошла по трапу и сделала глубокий вдох. Удивительно, как порою приятно оказаться там, где не так давно причинили боль, но в то же время подарили нечто необыкновенное.

Она шла в направлении стоянки, глаза смотрели на людей, на машины; уши ловили уличные звуки, подсознательно полька искала знакомый голос или знакомое лицо. Но мимо проходили или пробегали обычные люди, их образ исчезал из памяти мгновенно,

П Я yj yj yj yj

как и в жизни. Мы можем сто раз проити по одной и той же улице, встречая каждый день одних и тех же людей, но мы их все равно не помним, потому как они нам неинтересны.

Ветер аккуратно дотрагивался до одежды, заглядывая под кромку легкого пальто с цветочным узором. До носа долетали ароматы нежно-фиолетовых цветов, растущих в клумбах у тротуара. А Агнешка спешила в такси, ее чемоданчик катился по дороге, ловя колесами мелкий щебень, отчего подпрыгивал и слегка накренялся то вправо, то влево. Периодически девушка ощущала неприятные покалывания в области разреза, однако скорости не сбавляла, уж очень ей хотелось поскорее добраться до тетушкиного дома, заварить чаю с листьями земляники, что хранились в банке на одной из полок буфета и плюхнуться на любимый диван. Сейчас она не думала ни о дальнем родственнике, ни о нотариусе, все мысли были только об одном — навестить Агату, возложить цветы и рассказать обо всем, что с ней произошло за это время.

И вот, такси мчится по трассе, мимо проносятся поля, редкие островки сосен и елей. Полька смотрела в окно, взгляд то и дело менялся, то искрился от радости, то гас в унынии, лишь сердце билось в привычном ритме, оно будто устало от переживаний хозяйки, отчего равномерно стучало, сообщая новому помощнику, что все в порядке.

Когда авто остановилось у забора, из-за которого выглядывала крыша белого дома с коричневыми ставнями, Агнешка чуть не всплакнула. Ей показалось на мгновение, что сейчас откроется калитка и навстречу выйдет Агата в своем сереньком кардигане, однако калитка не отворилась. Полька заплатила таксисту и поспешила в дом, а внутри было как никогда прохладно, пусто и одиноко.

— Ну, вот я и дома, — тихо произнесла она. — Здравствуй, Агата.

Вечер прошел в компании чайника и пряников с вишневой начинкой. В стекло скреблись ветки яблони, что раскинулась в метре от дома, а соседский наглый котяра надрывался, сидя на пороге. И чего бы ему не голосить где-нибудь в другом месте, где кошки разгуливают? Но нет же, орет прямо под дверью! Но Агнешка будто и не слышала воплей, она полностью погрузилась в мысли. А когда старинные часы пробили полночь, полька очнулась и направилась в ванную, чтобы сменить повязку на груди. Отклеив пластырь, слегка поморщилась и через зеркало посмотрела на небольшой шрам, тот выглядел неважно: красная припухшая кожа вдоль разреза и противное жжение. Хотя, ее это нисколько не удивило, все же сама решила сбежать из больницы раньше времени, да и как-то безразлично было все вокруг. Ну вшили стимулятор, ну вскрылась затаившаяся болезнь, ну чуть не умерла… подумаешь. Велика ли беда!

Агнешка сменила повязку, надела бежевую пижаму с медведями и устремилась в кровать. Она, как и раньше, обнимала мягкую панду. Сон наступил неспешно, окутав сознание бережно и плавно.

Спящая красавица лежала и даже не подозревала о том, чем сейчас занимался ею обожаемый вампир. А вампир как всегда кутил в столичном клубе, только на этот раз под чутким присмотром Стеву. Призрак внимательно следил за количеством выпитого

Максом спиртного и не только, потому как виконт последнее время не особенно-то и сдерживался, гоняясь за девицами по подворотням.

Этой ночью Макс решил испробовать очередную блондинку. Девушка явно перебрала с выпивкой, отчего ее шатало и периодически бросало на стены, когда она топала в направлении выхода. Даже свежий воздух не возымел отрезвляющего эффекта, так что белокурая красотка, икая и что-то напевая себе под нос, поплелась по ночной мостовой в сторону дома. А вампир уже следил за ней, и пусть он шел по параллельной улице в нескольких километрах от нее, но все слышал, все видел и все чувствовал. Стеву вышагивал рядом с другом, размышляя над своей проблемой, которой никак не мог найти путевого объяснения. Когда же призрак отвлекся от мыслей, то Макса уже и след простыл. Спустя пару минут до ушей Стеву донеслась тихая возня в метрах пятисот от него.

Макс зажал-таки девицу в темном переулке. Сейчас ему хотелось видеть страх, ощущать трепет той, на которую ему, по сути, было наплевать. Он не торопился воздействовать на ее сознание, вампиру нравилось чувствовать дрожащее тело в своих руках. Блондинка пыталась вырваться, однако все что у нее получалось, так это хаотично дергаться и всхлипывать. В этот момент виконт нагнулся к шее несчастной и разинул рот, чтобы впиться в плоть клыками, тогда же ему вспомнилась первая встреча с полькой, он также хотел укусить ее, но остановился. Хотя здесь причин останавливаться не было, поэтому два острых белоснежных «клинка» вошли в кожу, добравшись до артерии. Тут же вампир ощутил на языке теплую кровь, которая податливо полилась ему в рот.

Девушка больше не сопротивлялась, она лишь зажмурилась и дрожала мелкой дрожью, мечтая остаться в живых. Но Максу показалось мало просто пить кровь, ему захотелось дотронуться до голого тела жертвы, и он коснулся рукой ее ноги, затем поднялся выше, оказавшись под короткой юбкой. Вскоре пальцы ощутили самое сокровенное, но только вампир собрался продолжить акт вальяжного насилия над блондинкой, как его похлопали по плечу:

— Может, хватит уже? — за спиной стоял Стеву. — Поехали домой. Скоро рассвет, — призрак смотрел на него уставшими глазами, засунув руки в карманы джинсов.

Тогда Макс отстранился от девицы:

— Как же ты меня достал, — не менее уставшим голосом произнес виконт. — Тоже мне, нянька нашлась? Я охотник.

— Ну да, охотник, но не насильник же?

— Ай, ладно. Черт с тобой, поехали. Все равно желание отпало, ну и там — упало.

Макс «промыл» сознание белокурой бестии, и два друга поспешили к машине. Девушка так и осталась стоять у стены, но кому, какая разница?

Пока они мчались в направлении замка, Стеву неожиданно спросил:

— Слушай? А в библиотеке твоего отца есть какие-нибудь писания о призраках?

— Не знаю. Наверно есть. А что? Не знаешь, как ублажить Кристину? Руководство требуется? — захихикал Макс.

Но призрак так ничего и не ответил. Последние два месяца он большую часть времени проводил на своей могиле. Кристина практически не видела его, чем была весьма и весьма опечалена. Земля кладбища буквально приковывала к себе, иногда Стеву казалось, будто еще чуть-чуть и он окажется где-то там, внизу, откуда больше не выберется. В такие моменты слезы выступали из глаз, все же призрак привык жить, как бы странно это ни звучало.

Вернувшись домой, Макс отправился в кровать, а Стеву в библиотеку.

Вампир еще долго не мог заснуть, в окнах уже забрезжил рассвет, озарив комнату неярким палевым цветом, а он все лежал и смотрел в потолок.

С уходом Агнешки и Филиппа жизнь в замке снова замерла. Все-таки люди не просто еда и забава для вампиров, они привносят с собой жизнь, разбавляют вечность временностью, а мудрость — безрассудством и эмоциональностью. Там, где есть человек, всегда кипят страсти, слышится стук сердца, даже тихий шепот разума, который переполняют мысли.

Все же вечная жизнь — это бремя. Пусть человек и не может заглянуть дальше своих отмеренных лет, но он успевает испытать все чувства, какие только даны ему свыше. И не успевает ими пресытиться, в отличие от бессмертных созданий. Что такое наша жизнь? Это вспышка. А что такое жизнь вампира? Это вечно тлеющая лучина…

Так вот, Макс подустал, не говоря уже о Владе, который тысячу раз пожелал умереть и оказаться рядом с Дарией, но Дракула старший не мог позволить себе такую слабость, не мог оставить сына на произвол судьбы. Однако, Макс продолжал верить где-то в глубине души, что еще получится скрасить вечность любовью, получится разделить бессмертие с той, которая украдет его сердце навсегда.

С наступлением утра Трансильвания проснулась, щебетали птахи, облака плыли по небу, пробегаясь тенью по земле, воздух переполняла прохлада. Темные стены замка приобрели более теплый оттенок легкой коричневы. Здесь всюду затаилось умиротворение, в отличие от Бухареста, где уже вовсю кипела жизнь, люди спешили на работу, открывались торговые центры и мелкие лавки. Пригород также очнулся от спячки, соседи Агнешки гремели ключами, открывая ворота гаражей, где-то слышался детский плач вперемешку со смехом. И только она лежала на кровати, свернувшись калачиком.

Через полчаса из-под одеяла показалась сначала одна пятка, потом вторая, затем выбралась и рука, свесившись над полом. Пробуждение — особое действо. В этот момент сны самые яркие, они переплетаются с явью, со звуками окружающего пространства. Хочется расправиться, потянуться и снова упасть в подушку, в желании досмотреть сказку.

Полька нехотя открыла глаза и попыталась сконцентрироваться хоть на чем-нибудь, потом все же уловила взглядом муху, которая билась в окно.

Очаровательная заспанная особа поднялась, присев на краю кровати. Она протерла глаза и принялась искать тапки, после чего отправилась в ванную. А через пару часов Агнешка уже вышла из дома и поспешила на автобусную остановку.

Подъехав к кладбищу, полька почувствовала очередной прострел в сердце, но потом будто что-то дернулось внутри и неприятные ощущения сошли на нет. Она шла медленно, созерцая красоту подстриженных кустов, коими была украшена дорога вдоль могил. Хоть кладбище и является местом скорби и печали, но здесь всегда царит покой. Люди, умирая, оставляют все свои проблемы в мире живых, с собой ничего не заберешь, так что на кладбище никогда нет суеты, даже мысли успокаиваются.

Агнешка нашла Агату, гранитный памятник поблескивал в лучах солнца…

— Здравствуй, милая. Как ты? Надеюсь, хорошо, — полька села на скамеечку. — А вот у меня не очень все. Я хотела многое тебе рассказать, но потом поняла, что уже все-все рассказала, ведь каждый день мои слова и мысли обращены к тебе. Каждый день я делюсь с тобой своими переживаниями.

Потом она подумала немного и тихо прошептала:

— А, знаешь. Мне кажется, я не задержусь здесь. Мы скоро увидимся. Чует сердце, которое как раз таки нормально работать не хочет.

Прошло где-то три часа, прежде чем Агнешка вспомнила о нотариусе. Ей не хотелось оттягивать сей неприятный визит, поэтому сразу после кладбища отправилась в бюро. Лучше все дела сделать быстро.

Пойманное авто доставило ее по указанному на визитке адресу, только вот на доме под номером пятнадцать красовалась вывеска туристического агентства. С минуту полька стояла со строгим изломом в брови:

— Что еще за чертовщина? Где бюро?

И все же она решила зайти внутрь. Мало ли, нотариальная контора съехала. Агнешку встретила миловидная девушка:

— Чем могу помочь? — защебетала она.

— А здесь точно турагентство? Не нотариальное бюро?

После чего полька протянула визитку девушке.

— Странно. Мы здесь работаем уже десять лет. Может быть, просто ошибка в адресе?

— Может быть, — с тяжелым вздохом ответила Агнешка. — Ладно. Тогда приношу свои извинения, пойду искать дальше.

Но только она хотела развернуться, как глаза остановились на буклетах, что лежали на стойке. На первой странице красовался Замок Дракулы. Полька тут же вспомнила слова Макса, он говорил ей, что доверяет только одной фирме в Бухаресте.

— Вот же крыса крылатая, — прошипела полька. — Я чуть дуба не дала, спешила к, мать его, нотариусу, а это он. Мурло клыкастое.

Все это время менеджер удивленно смотрела на странную посетительницу, которая сама с собой рассуждала об, очевидно, вампире, глядя на объект старинной архитектуры.

— Ну, ладно, — продолжала она. — Я тебе покажу дальнего родственника.

И Агнешка устремилась к дверям. Теперь ее путь лежал в Брашов.

А тем временем ни о чем не подозревающий Макс преспокойно почивал на подушке, заблаговременно обратившись в бархатную черную летучую мышь.

Глава 17

Призраки прошлого…

Когда мы сами не справляемся с болью, когда заходим в тупик, то зачастую нам является тот, кто уже давно все знает, тот, кто готов протянуть нам призрачную руку помощи и указать путь.

И снова девушка в пути… Снова едет на встречу чему-то…

Пока она сидела в машине, сердце не переставало подавать беспокойные сигналы, ее прошибал холодный пот, воздуха в груди не хватало. Но Агнешка не обращала внимания, хотя стоило бы. Она инстинктивно касалась рукой повязки, потому как жжение не проходило, однако мысли были сосредоточены на скорой встрече с вампиром.

Когда такси въехало на стоянку, полька вышла из авто и еще несколько минут просто стояла, пытаясь справиться с одышкой. Лицо в который раз побледнело, в теле ощущалась легкая дрожь. И только она собралась сделать шаг, как раздался звонок сотового. На экране высветилось фото Веслава. Агнешка нехотя ответила:

— Да.

— Ты где?! — на грани крика, вещал как бы жених.

— Далеко, — абсолютно отрешенно прозвучал ее голос.

— Что значит — далеко? Мы все с ног сбились, ищем тебя, а ты.

— Не старайся. Веслав, я давно хотела тебе сказать, — после чего она замолчала, в груди давило, пришлось сделать глубокий вдох. — В общем, я никогда, слышишь? Никогда тебя не любила. А вскоре после отъезда встретила другого. Тогда-то я и познала любовь, поняла, как она выглядит, как пахнет, какова она на ощущения. Я уверена, ты еще найдешь достойную девушку, которая не будет от тебя бегать и прятаться.

Какое-то время в трубке была тишина, затем он ответил:

— Я тебя понял. Ладно. Не хочешь быть со мной — не надо, но есть еще кое-что. Есть ты и твоя семья. Они переживают. Тем более, ты сбежала из больницы. Вдруг станет плохо?

— Я очень признательна тебе за беспокойство. Правда, ты можешь быть невероятно заботливым. По поводу семьи — передай им, что со мной все в порядке, отправилась к подруге. А за здоровье пусть не волнуются, чувствую себя заново рожденной.

— Хорошо, передам. Только знай, гордость и упрямство не доведут до добра.

— Хм… Зловеще прозвучало. Но ничего. Я такая, какая есть, другой мне уже не быть, как и тебе. Бывай, Веслав.

— Прощай.

Удивительно, но сейчас Агнешка будто попрощалась с ним навсегда, как и со своей семьей. Внутри засела горькая безысходность, уже даже не хотелось идти в замок, чтобы дать пощечину Максу. В итоге, полька развернулась и побрела на кладбище.

До колен дотрагивались стебли васильков и полыни, в воздухе завис пряный аромат трав. Так как еще было светло, древний погост выглядел весьма безобидно: всюду зелень, щебетанье птиц, старинные склепы походили на памятники архитектуры, а не на «обитель Зла».

Она подошла к могиле Дарии:

— Witamy hrabina (Здравствуйте, графиня), — заговорила полька. — Надеюсь, граф приходит к Вам.

Девушка присела на мраморную скамью. Агнешке казалось странным и смешным то, что последнее время ей гораздо спокойнее и комфортнее находиться на кладбище среди мертвых, чем в миру среди живых. Она будто художник утративший вдохновение, который отныне рисует только серыми красками и смотрит на мир через эти картины.

Мгновения тишины нарушил ветер, он подул внезапно, но очень аккуратно. Шелковое кашне на шее затрепетало, подхваченное потоками воздуха. Молодые деревца зашуршали листвой, травы зашумели, то была симфония природы, музыка собственного сочинения матушки Земли. Полька даже закрыла глаза, тогда боль отступила, она вдохнула полной грудью и почувствовала облегчение. Вдруг кто-то коснулся плеча, Агнешка немедленно очнулась. Напротив сидела молодая женщина, ее тело слегка мерцало, а глаза словно материнские, смотрели невероятно ласково и нежно. Вскоре призрак улыбнулся: — Здравствуй, Агнешка.

— Кто вы? — растерянно спросила полька.

Однако женщина не ответила, она лишь посмотрела на статую Архангела, что стояла в изголовье могилы графини.

— Дария? — окончательно растерявшись, продолжила Агнешка.

— Да. Она самая.

— Но как? Как вы здесь?

— Кто знает? В мире множество чудес, которые не имеют объяснений.

— Вы приходили к графу? Он же…

— Нет. Я не имею права видеть Влада, как и своего сына, — затем Дария встала, протянула руку польке. — Пойдем, нам надо поговорить.

Агнешка безмолвно поднялась со скамьи, и они устремились прочь от могилы. Дария была прекрасна: благородные черты лица, но в то же время необычайно добрый взгляд, величественная осанка. Черные волосы, заплетенные в косу, доходили до поясницы. На длинной шее красовалась цепочка с кулоном в форме лепестка сирени, стройное тело облачала белая рубаха с широким поясом, черные брюки и высокие сапоги — будто наездница только-только закончила тренировку и спустилась с ретивого.