Мы же семья

1

Нина смотрела на себя в зеркало со смесью отвращения и ненависти – впервые в жизни. Красивое, чуть тронутое загаром лицо ее кривилось, а в больших голубых глазах горел воистину демонический огонь. Правда, все эти чувства девушка испытывала не к себе, а к своим волосам и той косорукой и кривоглазой медузе, которая сделала их… такими.

Зелеными.

Не модного мятного цвета, не цвета морской волны или королевской лазури, и даже не цвета зеленки, а трогательно салатовые, кое-где отдающими в болотный, кое-где – в грязно-пшеничный.

Полный отврат. Как будто бы ей на голову наблевала кикимора, размазала тонким слоем, а после еще и тиной обрызгала тиной.

Нина коснулась зеленой пряди и тут же одернула руку, словно дотронулась до паука. Тонкие ее пальцы подрагивали от ярости. Хотелось крушить все подряд, но девушка сдерживала себя. Лучше потом она за барабанную установку, щедро подаренную мужем-музыкантом, – отличное средство избавиться от ненависти ко всему живому и мертвому. А сейчас она должна оставаться спокойной, потому что проблемы нужно было решать на холодную голову. План мести придумывать, кстати, тоже.

- Чтоб тебя раскрутило трижды и расплющило, - прошипела Нина, не отрывая взгляда от собственного отражения, а после добавила еще несколько непечатных выражений, которые не пристало говорить девушкам.

…Во всем была виновата эта косая стерва из салона красоты, которая прекратила ее шикарные белокурые локоны в это убожество. Обычно Нина ходила к своему мастеру, в котором была уверена, но мастер внезапно заболел, и вместо него Нину встретила эта идиотка, заверившая, что она отлично справится с покраской. Мол, у нее и опыт большой, и руки золотые – вот, смотрите, прямо из плеч растут, и вообще, вон сколько дипломов, наград и грамот висит – настоящий спец в волосах!

«Доверьтесь и расслабитесь, - сказала она, моя клиентке голову. – Все сделаю в лучше виде, вы сами себя не узнаете!»

И ведь сдержала слово, жаба. Ниночка действительно не могла себя узнать. Что она там намешала такого, чтобы ТАК испортить цвет, девушка не знала – тупость изобретательна и непредсказуема. А ведь она всего лишь хотела немного поменять имидж! Чуть-чуть изменить цвет волос! Изменила на свою голову. И теперь была похожа на городскую сумасшедшую со справками во всех карманах.

Увидев столь впечатляющий результат в салоне – между прочим, одном из самых дорогих в городе! – Нинка ошалела. Она смотрела на себя в зеркало, не в силах вымолвить ни слова, и тыкала пальцев в зеркало, пытаясь понять, сон это или реальность. От шока у нее закружилась голова и в какой-то момент ей, железной леди, показалось, что она сейчас грохнется в обморок. Ведь завтра ей нужно было присутствовать на юбилее тетки Эльзы Власовны, которая здравствовала и бед не знала – назло всем родственникам. Как показаться в приличном обществе в таком виде, Ниночка не знала. Мерзкие родственники ее засмеют, и начнут расползаться сплетни, что, Нина Журавль, некогда настоящий эталон красоты, стала уродкой, а может, просто сошла с ума.

С большим трудом Журавль взяла себя в руки.

- Это что? – касаясь зеленых волос, спросила она у мастера, которая не знала, куда себя деть от ужаса.

- Волосы, - пискнула мастер.

- Чьи? Мои? – на всякий случай уточнила Нина, все так же зачарованно глядя на свое отраженеи.

- Ваши… Боже, не знаю, почему произошла такая реакция! Простите, я действительно не понимаю! Но мы обязательно все исправим! Пожалуйста, не нервничайте! – пыталась успокоить ее мастер.

- Сложно не нервничать, когда готовишься к первому в жизни убийству. Снимай, - велела Нина будничным тоном.

- Что? – не поняла мастер, ежась под яростным взглядом.

- Дипломы свои снимай, - отозвалась девушка. – Будем их запихивать.

- К-куда?

- Туда, откуда они вылезли, мать твою! Ты что со мной сделала?! – закричала Журавль, отойдя, наконец, от шока. Обидно было до слез. И ярость колола изнутри острым стилетом. В нее словно демон вселился, и Нина закатила грандиозный скандал. Она орала так, как никогда, – наверное потому, что никогда еще не чувствовала себя филиалом целого болота. Даже муж ни разу в жизни так не огребал, а уж поводов у этого идиота было предостаточно!

Управляющий салоном едва успокоил девушку, извинившись, наверное, тысячу раз. Нина угомонилась не сразу, к тому же душа ее требовала мести – желательно изощренной. Однако мести не суждено было свершиться – нерадивого мастера вовремя эвакуировали, а саму Журавль отправили на такси домой с уверениями, что завтра все исправят – уже другой мастер. Естественно, за счет заведения. И пообещали в качестве компенсации годовой абонемент – Нина Журавль была личностью известной, и портить с ней отношения никому не хотелось.

- Если этот ваш другой мастер не исправит все завтра, - мрачно сказала Нина порядком вспотевшему управляющему перед уходом, - вы – не жилец.

- Ну что вы, госпожа Журавль, что вы, - замахал руками порядком уставший управляющий. – Мы все исправим!

Уже на крыльце, Нина, накинувшая на волосы капюшон легкой изящной шубки из белого меха, склонилась к управляющему и кровожадно прошептала:

- Как Вселенная наполняется галактиками, так и мое сердце – ненавистью. Помните об этом. Если завтра мне не исправят цвет, слава о вашем салоне пойдет по городу со скоростью света.

После этого Ниночка птичкой спорхнула со ступеней и оказалась в машине, заднее сидение которой было уставлено пакетами – сегодня был день шоппинга. Келла, правда, всегда говорил, что покупки надо класть в багажник, а не загружать ими заднее сидение, на что Нина неизменно отвечала: «Себя клади в багажник, убогий». «Я лучше себя на тебя положу», - в последний раз насмешливо заявил Келла, и Нина сделала все, чтобы опровергнуть это заявление – ей нравилось укладывать его на лопатки и брать верх. Отношения между супругами хоть и были пылкими, но остринка в них присутствовала, да еще какая! Посторонним и вовсе иногда казалось, что муж и жена друг друга ненавидят.

2

Началось все вполне банально – задержка, беспокойство и купленный в ближайшей аптеке тест. Так, на всякий случай. Вообще-то Нина не верила, что могла забеременеть, но на всякий случай решила перестраховаться.

Когда утром она увидела те самые две полоски, то глазам своим не поверила. И для верности купила еще несколько тестов. Те показывали то же самое, но Нина не сдавалась и на другое утро закупила целый десяток. Результат был один и тот же.

Приехавшего вечером домой Келлу, порядком уставшего после долго тура, ожидало некоторое количество тестов на беременность, на скотч расклеенных по всему дому. Один из них, правда, неиспользованный, полетел ему прямо в лицо – особой радости от новости Журавль не чувствовала, зато была крайне зла. И во всем обвиняла мужа.

- Ты! *Запрещено цензурой*! – кричала она на весь дом. – Какой же ты козел! Зачем ты это сделал, *запрещено цензурой*?!

- Что сделал?!

- Ребенка! Говорящая параша!

- Можно подумать, я один тебе ребенка делал, а ты не при чем, - раздраженно отвечал Келла, сидя на диване и глядя на прилепленный прямо на плазму тест. Он реально устал после долго перелета, и слушать вопли женушки было последним, чего он в этой жизни хотел. Келла мечтал, что его встретит любимая женщина, по которой он скучал, а не разгневанная фурия.

- Какого бешеного черта?! – продолжала вопить Журавль, швыряясь подушками. - *Трижды запрещено цензурой*!

- Бешеный черт здесь только один, и это явно не я, - с усмешкой выдал ей Келла и тотчас пожалел о своих словах – Нинка издала странный звук, чем-то напоминающий звук пикирующего самолета и бросилась на Келлу с явным желанием задушить. Однако он перехватил ее руки и крепко прижал к себе. Это нехитрое действие неожиданно успокоительно подействовало на Ниночку. Она затихла в его объятиях, явно устав бесится.

- Да ладно тебе, - сказал Келла, щекоча дыханием ее шею. – Подумаешь. Ну, бывает.

Утешать он явно не умел.

- Бывает? – прошептала Нина, поднимая голову. – Я беременна, понимаешь? Давай я тебя случайно заставлю выносить и родить ананас?

- Ты все такая же милая, как и в первый день нашего знакомства, - вдохнул Келла едва уловимый и уже почти родной аромат ее духов и погладил Ниночку по спине. – Сколько недель?

- А я откуда знаю? Я пока еще человек, а не ходячий рентген. Завтра пойдешь со мной на УЗИ, - велела Журавль. – И возьми на всякий случай биту. Я тебя забью, если все подтвердится.

- Хорошо, - поцеловал ее в лоб Келла и тут же услышал сварливо:

- В лоб покойников целуют. А я еще живу и цвету. Мы, - поправилась Нина. – Я и чужой во мне.

- Королева, ты идиотка, - спокойно отреагировал Келла.

- А ты – мудак, - прошипела Нина. – Как же я тебя ненавижу…

- И я тебя.

Свою ненависть они скрепила долгим поцелуем, который закончился тем, что Келла подхватил Нину на руки и унес на кровать.

А на следующий день все подтвердилось. И доктор поздравил пару с прибавлением в семействе, посоветовав Ниночке встать на учет.

- Куда? В психушку? – осведомилась она.

- К акушеру-гинекологу, - радостно улыбнулась доктор. – Могу посоветовать вам несколько достойных специалистов.

От этих слов Ниночку перекосило. Себя в роли матери она категорически не видела. И вообще видеть не собиралась.

- Ну, что будем делать, Рылий? – мрачно спросила она уже на улице, пиная клумбу.

- Куда там на учет надо становится? Поехали, отвезу, пока за рулем, - спокойно отозвался Келла, достал сигарету и чиркнул зажигалкой, однако странно глянул на жену и курить при ней не стал.

Ниночка лишь с усмешкой на него глянула.

Так началась новая страница их совместной жизни.

«Парни, угадайте, что это», - написал спустя пару часов Келла в общей беседе с парнями из группы «На краю», в которой играл на барабанах, и приложил фотографию теста с двумя полосками.

«Херня какая-то», - первым откликнулся Рэн.

«Тебе плохо?» – поинтересовался Арин лениво.

«Это тест на беременность», - оказался самым сведущим Фил.

«Ты беременна?» - тут же спросил Рэн.

«Принимай поздравления, матушка», - вклинился Кей.

«Остряки, мать вашу, *запрещено цензурой*», - написал Келла.

«Не всем быть такими, как ты», - отозвался Кей, явно имея в виду то, что Келла – тупой.

«Белый, я тебе лицо поломаю», - пригрозил ударник, впрочем, беззлобно.

«Откуда у тебя тест, Синий?» - спрашивал в это время Фил.

3

Если друзья отреагировали нормально и поддержали, хотя, если честно, никто не ждал, что Нина и Келла обзаведутся потомством, то вот сообщать эту новость родителям они оба не хотели. Однако держать все в тайне не могли и перед отъездом «На краю» в турне, им пришлось все рассказать родственникам. Тянуть дальше было невозможно.

Для того, чтобы рассказать сию новость, супруги специально пришли в дом Ниночкиных родителей на так называемый день семьи, и в какой-то момент, когда разливалось по бокалам вино, Нинка брякнула:

- Мне не надо. Я беременна.

- Что? – вытаращился на дочь Виктор Андреевич. Бутылка из его рук упала на пол, и вино тут же пролилось на паркет. Келла замер, пытаясь казаться незаметным и слиться с тенью. Софья Павловна почему-то изумленно почему-то не на дочь, а на зятя. Ирка и Сергей замолчали. И даже Кот, сидящий на подоконнике, перестал вылизывать лапу.

- Я говорю, ребенок у меня… нас будет, - печально вздохнула Ниночка.

- Кто?! – побелел дядя Витя.

- Ребенок, папа, - укоризненно сказала Нина.

- Кто-кто?..

- Папа, ты стал плохо слышать?

Виктор Андреевич, не обращая внимания на упавшую бутылку, опустился на стул.

- Я тебя хорошо, слышу, дочь, - глухо сказал он и потрогал левую сторону груди. – А вот как бьется сердце, кажется, уже не слышу.

- Витя, с тобой все хорошо? – заволновалась Софья Павловна.

- Соня, - слабым голосом попросил дядя Витя. – Принеси мне «Корвалол». Или водки. Или «Корвалол», Нет, лучше все-таки водки. Эй, зятек, - повернулся он к скромно молчавшему Келле, незнающему куда себя деть, - давай-ка выпьем с тобой. Наливай, Ефим Александрович.

- Так сказать, в последний раз, - хмыкнул Сергей.

- Ну что ты, сынок, не в последний, - покачал головой дядя Витя.

- Что, ты его убивать не будешь? – спросила Ирка с любопытством.

- Зачем? Кто тогда его ребенка растить будет? Я лично не буду, - криво улыбнулся дядя Витя. – Пусть сам кормит, поит и воспитывает. Да, зятек?

«Зятек» затравленно кивнул. С тестем ему еще не доводилось пить. И не сказать, что он был счастлив.

- Что ж, Ефим милый мой Александрович. Всю свою жизнь я старался ради блага своих жены и детей. Теперь и ты перенимай эстафету. А если Ниночка и ее… этот… как его… ребенок будут нуждаться, я найму киллера и кирдык тебе, товарищ, - пообещал дядя Витя и опрокинул в себя сто грамм.

- Ты же не хотел его убивать, - засмеялась Ирка, не видя, как злобно смотрит на нее сестра.

- Прямо сейчас не хотел, - поднял палец кверху дядя Витя. – Ну же, зятек, пей!

Келла послушно выпил. Он думал, что отец жены начнет орать, топать ногами и бешено вращать глазами – это у него получалось отменно. Но он был непривычно тих и собственноручно налил ему еще одну стопку водки. Пили они весь вечер, несмотря на укоризненные взгляды Софьи Павловны и сердитые Ниночкины. Отказать тестю Келла не могу, а дядя Витя решил, что должен и вправе надавать зятю наставления как быть хорошим отцом. А занудствовать он любил больше всего на свете.

- Мой внук будет носить в себе гены этого Зелибобы, - бормотал дядя Витя, провожая дочь и зятя. В тайне он все-таки надеялся, что Эльза Власовна даст дубу, и дочь разведется с этим синим обмылком общества, получив наследство. – Господи, помилуй, дай, чтобы ребенок родился нормальным. Как мы, Журавли. Чтобы головой думал, а не в барабаны стучал…

- Более всего я надеюсь, что наш внук не будет похож на тебя, - не выдержала Софья Павловны, которая порядком устала за вечер.

В результате Ниночке пришлось садиться за руль самой, чтобы отвезти домой нетрезвого муженька. Тот сидел рядом и всю дорогу смеялся, раздражая Нину. А когда они вышли из автомобиля, он вдруг обеими ладонями взял ее за лицо и поцеловал в губы.

- Не слюнявь меня, алкаш! – вырвалась из его объятий Нина, которая не слишком любила запах алкоголя.

- Не нервничай, Королева, - отвечал Келла. – Тебе… того… нельзя. Просто иди ко мне.

- Нужен ты мне, - хмыкнула Нина и убежала прочь, чтобы закрыться в квартире изнутри и не пускать мужа домой. Ей хотелось над ним немного поиздеваться, однако он начал петь песни на весь подъезд, и девушке все-таки пришлось его пустить. И слушать монолог почти в целую ночь на тему того, как он счастлив и рад. Уснули они на рассвете, обнявшись.

Нина думала, что девять месяцев до родов будут долгими и мучительными, наполненными разной прелестью вроде токсикоза, варикоза и причудами во вкусовых предпочтениях, однако свою беременность она перенесла на удивление легко, трудным был только последний месяц. Да и время пролетело незаметно. Келла все так же пытался быть милым и заботился о жене, правда, на свой манер, запрещая все на свете, однако ему она твердо заявила, что беременна, а не больна.

На пятнадцатой неделе счастливые супруги узнали и пол ребенка – мальчик. Правда, Келла узнал об этом по скайпу, ибо в это время был в Европе вместе с группой.