Мы так близко - Противостояние

Мы так близко. Противостояние

Амелия Брикс и Кэтрин Коин

Редактор: Екатерина Кочева

«Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее»

Ницше

Аннотация

Возможно ли забыть предательство и вернуться к прежним отношениям? Они оба незадумываясь предали свою любовь, разбили и растоптали сердца друг друга, попытались закрыться от самих себя...но получится ли? Они были так близко, но стали так далеко.

Глава 1

7 ноября

Виктория

Что может быть лучше семьи? Когда тебя окружают по-настоящему любящие и заботливые люди – любая боль и обида проходят совершенно незаметно. Я только второй день в Испании и уже тоскую по дому. Когда решила улететь подальше от Яна, я думала, что это поможет мне избавиться от боли, которую чувствовала. В каком-то смысле у меня это получилось: боль прошла. Но теперь она сменилась невыносимой тоской. Мне так сильно хочется оказаться рядом с ним, ощутить его тепло и коснуться нежных губ. Я очень по нему скучаю. Но как бы я не хотела все забыть и вернуться – нам все еще нужно время. Возможно, оно поможет нам двоим понять, что мы значим друг для друга.

Сердце щемит от боли, а на глаза наворачиваются слёзы, когда я вспоминаю наше прощание с Яном. Как он просил меня не уезжать, остаться и не бросать его. Если бы он рассказал мне всё сразу, всё было бы совсем по-другому.

- Викуля! Дорогая, спустись вниз, пожалуйста! – кричит мама из гостиной.

Смахиваю одинокую слезинку и закрываю книгу, которую читала, прежде чем погрузиться в свои мысли. Кладу ее на стол и поднимаюсь с кровати.

Мама была приятно удивлена, когда два дня назад я позвонила в дверь ее дома. Но затем последовал выговор: почему я не предупредила ее о приезде – меня обязательно кто-нибудь встретил бы. Я рада тому, что приехала сюда, потому что пока не увидела маму, даже не подозревала, насколько сильно по ней соскучилась.

Спускаюсь по ступенькам со второго этажа на первый и вижу человека, которого меньше всего хотела увидеть. Миша стоит посреди гостиной и мило общается с моей мамой. Я всё еще не рассказала ей о причине своего приезда, иначе она и на порог его не пустила бы.

- Посмотри, кто приехал, - радостно сообщает мама.

- Привет, - одаряет меня своей фирменной улыбкой Миша.

Будто ничего не случилось! Будто он не торговался жизнью Марины! Будто не разлучил нас с Яном!

- Зачем ты приехал? – возможно, прозвучало грубо, но мне всё равно.

Смотрю на него без тени улыбки. Мама непонимающе переводит взгляд с меня на Мишу и обратно и произносит:

- Я буду на кухне. Мишенька, останешься на обед?

- Миша не задержится, - отвечаю за него, по-прежнему не отводя взгляда.

Не понимаю, как еще летом я могла влюбиться в этого человека. Да, он красив и умен, но как я не рассмотрела, что скрывается под маской красавца? Неужели я настолько сильно ошиблась в человеке?

- Давай поговорим, - начинает Миша и делает шаг ко мне.

- Я всё знаю. Как ты мог так поступить? Я попросила тебя о помощи, а ты решил поторговаться с Яном?

- Позволь мне всё объяснить… - опускает взгляд вниз и трёт затылок, - может прогуляемся?

Мне неприятно находиться рядом с Мишей. Во мне бушует злость, обида и разочарование, но нам действительно нужно поговорить, чтобы наконец расставить все точки над «і». Хватаю с вешалки кожаную куртку и, крикнув маме, что скоро вернусь, выхожу из дома.

На улице тепло. Климат в Испании значительно отличается от того, что дома. Там сейчас холодно, сыро, идут дожди; а здесь – светит солнце, и осень даже не думает вступать в свои права.

Мы прошли уже достаточно большое расстояние от дома, и никто до сих пор не нарушил тишину. Летом мы каждый день проходили по этой улице в направлении самого большого парка – «Каса-де-Кампо». Считаю, что моей маме посчастливилось жить на окраине столицы, прямо рядом с этим парком. Как бы я хотела побывать здесь с Яном, показать ему кристально чистое озеро, а затем прокатиться на колесе обозрения. Это и есть моё любимое место в Испании, и думаю, что Яну тоже понравилось бы здесь. Невольно тяжело вздыхаю и перевожу взгляд на Мишу. Если бы не он, мы с Яном сейчас были бы вместе. Смотрю вдаль и решаю заговорить первой:

- Зачем ты приехал?

- Ты не отвечала на мои звонки и сообщения. Поэтому у меня не было другого выхода.

- Наверное, у меня были на то причины. Я не просто так улетела в другую страну и отключила телефон, - даже не думаю смягчать тон.

Только сейчас начинаю осознавать, насколько сильно Миша меня раздражает. Да, он всегда был мил со мной, но его поступок вмиг перечеркнул всё хорошее.

- Позволь мне все объяснить, - Миша берет меня за руку.

Останавливаюсь и отдергиваю руку. Скрещиваю руки на груди, как будто мне холодно, и нехотя поднимаю взгляд на Мишу. На его лице читается сожаление, но чувствует ли он это на самом деле?

- Не буду врать: мне не жаль ваших отношений. Не знаю, насколько у вас все серьезно, но судя по тому, как он быстро согласился на моё условие, – ты для него ничего не значишь. Мне только жаль, что тебе это причинило боль, - смотрит на меня с жалостью и тянется ладонью к моей щеке.

Делаю шаг в сторону, не давая ему возможности коснуться меня.

- Зачем ты это говоришь? Думаешь, мне станет от этого лучше? Легче?!

- Я не хотел делать тебе хуже. Я только хочу, чтобы ты поняла, что выбрала не того. Ты для него только красивая игрушка, а я без тебя не могу! Я тебя люблю, и ты мне нужна!

Из моих лёгких будто выбили воздух. Внутри бушуют смешанные эмоции. Я не могу смотреть Мише в глаза. Это всё слишком для меня. Почему он просто не оставит меня в покое? Зачем он вставляет нож в еще не затянувшиеся раны? Медленно делаю шаг в сторону, разворачиваюсь и продолжаю идти по тропинке через парк. Миша идет следом. Проходим мимо озера, и в голове пролетают воспоминания о наших с Яном прогулках вдоль берега. Тогда наши отношения только начинались. Я была счастлива и ощущала трепет, а сейчас – пустота. Только воспоминания и тоска по прошлому. Смотрю на сияющую водную гладь и постепенно успокаиваюсь.

- Прости, - наконец произносит Миша.

Наверное, я слишком быстро прощаю и забываю обиды. Мне просто не хочется дальше переживать случившееся и тратить на это силы и нервы. Да, случилось то, что случилось, но всё ещё можно исправить. Всё зависит только от нас. Можно вечно обижаться, злиться и ненавидеть человека, а можно простить и продолжить радоваться жизни, насколько это возможно.

Поворачиваю голову в сторону Миши, и мы встречаемся взглядами. Улыбаюсь уголками губ и получаю такую же улыбку в ответ.

- Ты надолго приехал?

- Пока не решил, - смотрит на озеро и прячет руки в карманах куртки.

- А как же работа?

- Я думаю, без меня справятся, - переводит на меня взгляд и улыбается, - а ты? Надолго приехала?

- Пока не решила, - повторяю его ответ и так же смотрю на озеро.

Достаю из кармана телефон и смотрю на время. Прошло уже почти два часа.

- Пора возвращаться, - говорю я и собираюсь сделать шаг, но Миша задерживает меня, взяв за руку.

- Мы можем начать всё сначала? – смотрит на меня с надеждой.

Как будто это так просто сделать.

- Миш… - делаю паузу и ищу подходящие слова, - я не смогу тебя полюбить, пойми. Возможно, со временем мы сможем снова стать друзьями, но не больше.

Он ничего не отвечает, только опускает взгляд и кивает. Возвращаемся к моему дому в полной тишине.

- Как насчет прогуляться завтра вечером? – предлагает Миша, перед тем как попрощаться.

Задумываюсь, стоит ли мне соглашаться, и не успеваю ответить, как Миша продолжает:

- Зайду за тобой в шесть. До завтра.

Разворачивается и уходит быстрым шагом. Наблюдаю за его отдаляющейся фигурой.

- Вообще-то, я хотела бы провести вечер с семьей, - тихо отвечаю… сама себе.

Ян

Если до сегодняшнего дня я думал, что моя жизнь превратилась в кошмар, то глубоко ошибался. Череда неприятностей сменяют друг друга. Вика уехала. Маришка отправилась на операцию. Но самое ужасное случилось сегодня утром: отец впал в кому. Мама на грани истерики, и я не знаю, как все это исправить. Бессилие – вот что я чувствую сейчас. Наверное, в жизни каждого человека наступает период, когда чувствуешь свою никчемность и просто надеешься на чудо. Прижимаю маму к себе. Несколько дней, проведенных в больнице, изменили ее до неузнаваемости: бледная, худая, с черными кругами под глазами. Мне больно на это смотреть, но я держусь только ради неё. Маме нужна поддержка, а, кроме меня, никого рядом нет. Глеб сейчас на пути в Израиль. Он не мог оставить Маришку одну. Не знаю, как сообщу ему о том, что отец в коме.

Мама что-то несвязно бормочет. Закрываю глаза и стискиваю зубы. Я не переспрашиваю, потому что знаю: это обращено не ко мне. Перед глазами возникает образ Вики. Как бы мне хотелось, чтобы она оказалась рядом. Мне не хватает ее. Очень. Я никогда не испытывал подобной тоски по другому человеку. Она забрала мою душу вместе с собой.

Вспоминаю, что разнес мебель в своей комнате. Понимаю, что не стоило этого делать, но в тот момент мне нужно было выплеснуть свою боль хоть как-то. Я не нашел ничего лучше, как ломать все, что попадается под руку. Это помогло, но всего лишь на несколько минут. Боль не исчезла. Она растет с каждой минутой, и я не знаю, сколько это будет длиться.

- Ян.

Открываю глаза и вижу перед собой Рому и Ксюшу.

- Привет, - робко произносит сокурсница.

Рома тянет руку для рукопожатия. Приходится выпустить маму из объятий и поздороваться с ним.

- Привет, - обращаюсь к Ксюше.

- Как твой отец? - спрашивает она.

Мама подносит платок к глазам.

- Ма, познакомься, это мои сокурсники Рома и Ксюша.

Она кивает им и пытается улыбнуться.

- Я принесу тебе кофе, - говорю маме.

Ксюша остается с ней, а мы с Ромой идем в кафетерий.

- Как вы узнали, что я здесь? - спрашиваю его.

- Весь универ гудит.

- Утром отец впал в кому.

- Мне жаль. Если нужна какая-то помощь – обращайся, - кладет руку на мое плечо.

Киваю в ответ.

На телефон приходит сообщение от Гриши. Мне нужно ехать в тренажерный зал. Я не могу потерять эту работу.

- Черт! - закидываю телефон в карман.

- Что случилось? - спрашивает Мина.

- Надо ехать на работу. Придется оставить маму одну. Домой я ее не уговорю вернуться.

- Мы посидим с ней.

- Я работаю до девяти.

- В семь я отвезу ее домой.

Смотрю на своего друга и не понимаю, почему он это делает. Все перевернулось вверх дном. Или я уже смотрю на мир другими глазами?

- Спасибо.

Он лишь подмигивает мне.

Берем кофе и возвращаемся в реанимационное отделение. Мама и Ксюша о чем-то беседуют. Меня накрывает волна благодарности по отношению к этой девушке. И в тоже время испытываю чувство стыда за то, что я использовал ее тогда, чтобы вызвать ненависть со стороны Вики. Глупость, о которой я буду жалеть всю жизнь.

Протягиваю им кофе.

- Ма, мне надо на работу.

- Конечно, поезжай, Янчи.

- Рома отвезет тебя домой, хорошо?

- Я останусь здесь, - в ее глазах боль и испуг.

- Мам, он отвезет тебя, когда закончится прием.

- Хорошо, - взгляд становится мягче.

Целую ее в щеку, прощаюсь с сокурсниками и отправляюсь на работу.

Гриша устраивает мне нагоняй за пропуски.

- Мне не нужны безответственные работники. Извини, но ты уволен.

- Мне нужна эта работа, - признаюсь я.

Никогда прежде мне не приходилось никого ни о чем просить. Только сейчас я понимаю, что это целиком и полностью заслуга моего отца. И снова чувство стыда.

- Непохоже, что ты заинтересован в ней.

Наступив на гордость, выкладываю ему все как есть. Гриша молчит, выслушав меня. Мне остается надеяться, что он не уволит меня.

- Да, старик, не завидую тебе. Ладно, дам тебе еще один шанс, но учти – без прогулов.

- Договорились, - дышу полной грудью. Одной проблемой меньше, - спасибо.

- Иди работай, - смеется.

Поднимаюсь и иду к двери. Останавливаюсь. Мне необходимо хоть что-то узнать о Вике. Разворачиваюсь.

- Кира не разговаривала с Викой?

- Она в Испании, у своей мамы.

- Как она?

- Так же как и ты. Ей нелегко.

- Спасибо.

- Обращайся.

Покидаю его кабинет.

Выкладываюсь по полной, тренируя клиентов. Это отвлекает от всех проблем, что свалились на мою голову. В перерыве звоню Роме узнать как там мама. Успокоившись, продолжаю работать. Прощаюсь с последним клиентом и бегу в душ. Через двадцать минут я уже дома. Мои сокурсники и мама ждут меня, чтобы поужинать вместе.

- Есть новости из больницы? - спрашиваю маму.

- Нет, - ее глаза вмиг наполняются слезами, и я тут же жалею о своем вопросе.

- Светлана Ивановна чудесно готовит, - вставляет Ксюша.

- Спасибо, милая, но сегодня ты колдовала у плиты.

Мама переключает свое внимание на Ксюшу.

- Мне уже не терпится попробовать, - говорит Рома.

Им это удалось! Они смогли отвлечь маму от кошмара, связанного с отцом. Я в долгу перед Ромой и Ксюшей.

За ужином мама обсуждает с сокурсницей рецепты. Рома рассказывает о том, что творится в университете. Через месяц сессия. У меня не получится посещать занятия. Еще одна проблема, которую мне предстоит решить. Жуткое чувство – разочарование, особенно в себе. Раньше меня абсолютно не волновало, как сдам сессию. Я просто знал, что отец решит этот вопрос. Теперь я смотрю под другим углом на его нотации. Жаль, что это происходит при таких обстоятельствах. Надеюсь, мне удастся объясниться с отцом. Он должен знать, что я все осознал.

Рома задает вопрос, привлекая к себе внимание, и я отстраняюсь от своих мыслей. После ужина мама идет к себе. Хочется верить, что она поспит хотя бы несколько часов.

- Мы завтра зайдем к заведующему кафедрой и объясним твою ситуацию. Хотя, думаю, она и так все знает и понимает, - говорит Ксюша.

Мы все еще сидим на кухне.

- Спасибо.

- Мне пора домой, - поднимается со стула.

- Я отвезу.

- Оставайся с мамой. Я сам отвезу ее, - Рома снова приходит на выручку.

- Мы завтра приедем после пар в больницу. Я так понимаю, ты снова будешь на работе, - утверждает Ксюша.

- Да.

- Тогда до завтра.

- Ксюш.

- Да? - внимательно смотрит на меня.

- Извини за тот поцелуй.

- Все хорошо, но больше не смей меня целовать, Немов!

Рома смеется.

- Никогда, - улыбаюсь.

- Давай, держись. Ты нужен своей маме, - целует меня в щеку и выходит из квартиры.

- Пока, ребят, - кричу им вслед.

Иду в комнату родителей. Мама спит. Прикрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной.

«Отец, ты нужен нам», - мысленно обращаюсь к нему.

Не знаю, что будет с мамой, если отец не придет в себя. Гоню прочь мрачные мысли. Убираю со стола грязную посуду и иду в свою комнату. Последствия погрома снова возвращают к мыслям о Вике. Ложусь и просматриваю фото на телефоне. Это все, что осталось от нее.

«Если бы ты только знала, как я скучаю по тебе», - шепчу я, глядя на фото.

Глава 2

14 ноября

Ян

Дни стали однообразными. Иногда я даже забываю, какое число на календаре. Мои действия стали автоматическими: подъем, завтрак с мамой, дежурство в палате отца, работа, ужин с мамой и сокурсниками. Я не задумываюсь, что мне нужно сделать. Все известно наперед. Прошла неделя с момента, как отец впал в кому, – никаких изменений нет. Моя надежда на его выздоровление тает с каждым днем. Мы не обсуждаем это с мамой. Любое упоминание о состоянии отца вызывает у нее слезы. Без снотворного она не засыпает. Сегодняшний день не стал исключением. Поправляю одеяло. Лицо мамы спокойное и безмятежное. Теперь так она выглядит только во сне. Оставляю ночник включенным и иду в свою комнату. Падаю на кровать.

Снова и снова прокручиваю в голове последние события. Радует только одно: операция Маришки прошла успешно. Скоро они с Глебом будут дома. Думаю, рядом с ними будет легче через это проходить. Хотя единственный человек, который действительно может меня успокоить и дать силы бороться, находится за тысячи километров от меня. Беру телефон и просматриваю фото Вики. Немного колеблюсь, но захожу на страницу ВКонтакте и пишу ей сообщение:

Я: Привет!

Мне надо с ней поговорить. Я должен знать, как она. Она должна знать, что я по-прежнему ее люблю и жду. Проходит десять минут, пятнадцать, двадцать, но ответа нет. Я убеждаю себя, что она просто спит и поэтому не отвечает. Мысль о том, что не хочет говорить со мной, напрочь отталкиваю от себя. Двадцать девять минут… Кладу телефон на прикроватную тумбочку и расправляю постель. Раздается сигнал о входящем сообщении. Сердце бешено стучит. Руки дрожат. Хватаю телефон. Он падает на пол. Поднимаю. Мне не терпится прочитать ее ответ. Я знаю, что это она написала. Так и есть.

Вика: Привет... неожиданно)

Неужели думает, что я так быстро вычеркнул ее из своей жизни?

Я: Уже забыла обо мне?

Вика: Это невозможно.

Выдыхаю с облегчением. Улыбаюсь. С момента ее отъезда впервые чувствую себя живым человеком, а не роботом.

Я: Это вселяет надежду....

Вика: Как ты?

Слишком много всего, о чем я хочу поговорить с ней, но я не знаю, с чего начать.

Я: Сложно ответить на этот вопрос. Лучше расскажи, как ты.

Вика: А ты всё так же уходишь от ответа...:)

Я: Мне плохо без тебя. Скучаю.

Смотрю на текст сообщения. Она должна знать, что я сейчас чувствую без нее. Нажимаю «отправить». Ответ приходит не сразу, и это вызывает волнение.

Вика: Я тоже очень скучаю по тебе.

Ком подкатывает к горлу. Сглатываю. Единственный выход из сложившейся ситуации – это возвращение Вики домой.

Я: Может, стоит вернуться и не мучить нас обоих...

Вика: Я не знаю... тяжело.

Я: Тяжело вернуться? Тяжело быть со мной? Что именно?

Закидываю ее вопросами. Просто потому что не понимаю ее действий.

Вика: Тяжело забыть.

Черт! Черт! Черт! Как же мне все исправить? Откидываю голову на подушку. Не знаю, что на это ответить, и поэтому пишу первое, что приходит в голову:

Я: Не нужно меня забывать.

Из спальни мамы доносится какой-то странный звук. Прислушиваюсь. Снова повторяется.

Я: Я скоро вернусь. Не убегай.

Вика: Хорошо.

Слух меня не подвел. Мама всхлипывает во сне. Ложусь рядом и обнимаю. Нежный аромат жасмина окутывает меня и возвращает в детство. Этот запах всегда будет ассоциироваться с мамой. Спустя пару минут ее дыхание выравнивается. Убедившись, что она в порядке, возвращаюсь в комнату.

Я: Я вернулся.

Вика: Я ждала:) Куда уходил?

Я: Пенелопа дождалась своего Одиссея:) Хотя сложно сказать, кто из нас Пенелопа, а кто Одиссей…

Я: Проверил, как мама.

Вика: Что с мамой?

Немного подумав, пишу как есть:

Я: Отец впал в кому неделю назад. Думаю, объяснять что-то дальше нет смысла.

Вика: Мне очень жаль... всё будет хорошо.

Вика: Я люблю тебя...

Всего три слова, но как они действуют! Я знаю, что должен сделать. Мне необходимо убедить Вику вернуться. Теперь каждый день будет наполнен смыслом.

Я: Я люблю тебя!

Я: Скинь фото. Хочу увидеть тебя.

Интересно, какая у нее прическа сейчас? Что на ней надето? Как она сидит или лежит?

Вика: У меня сейчас не лучший вид для фото:)

Я: Да ладно, ты всегда красивая, даже утром)

Вика: Ты мне явно льстишь))

Я: Немного)

Вика: Вот так, значит!)

Мне нравятся наши веселые перепалки. Вспоминаю, как мы переписывались в таком духе в начале наших отношений.

Я: Я жду фото)

Вика: У тебя не осталось моих фотографий?

Я: Полно, но мне хочется знать, как ты выглядишь в эту самую минуту.

Вика: Ты потом плохо спать будешь. Ужасы на ночь тебе ни к чему.

Я: Я справлюсь)

Вика: Я переживаю за твое душевное состояние, поэтому лучше просмотри свою коллекцию))

Понимаю, что не дождусь от нее фото. Жаль.

Я: Жадина.

Ответ приходит через пять минут:

Вика: Женственная, Аккуратная, Добрая, Искренняя, Наивная... Абсолютно непредсказуема.

Смеюсь, получив ответ. А теперь пусть почитает, какой я вижу ее:

Я: Желанная, Аппетитная, Дерзкая, Идеальная, Невинная, Абсолютно моя девушка.

Через минуту получаю не тот ответ, который ожидал:

Вика: Прости, меня зовут. Сладких снов:)

Но я рад и этому. Мы наконец-то сдвинулись с мертвой точки.

Я: Сегодня они точно будут сладкие)) Спокойной ночи. Люблю тебя.

Вика: Я тоже тебя люблю!

Не сказать, что я чувствую себя абсолютно счастливым человеком, но определенно человеком, у которого появилась надежда на будущее… счастливое будущее.

Виктория

Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как я написала Яну, что меня зовут. Я всё так же сижу в своей комнате и не могу остановить поток слёз. Мне так его не хватает. Решение уехать подальше уже не кажется хорошим. Хотя если бы я не уехала, возможно, мы бы не поняли, насколько сильно нужны друг другу.

Мое внимание привлекает тихий стук в дверь, затем она приоткрывается, и в комнату заглядывает мама.

- Еще не спишь? – спрашивает шепотом.

- Нет, - поспешно вытираю слёзы и тянусь к выключателю настольной лампы.

Мама тихонько заходит в комнату и прикрывает за собой дверь. Мягко опускается рядом со мной на кровать и внимательно вглядывается в мое лицо. Стараюсь не подавать виду, что плакала, и натягиваю улыбку.

- Что-то случилось? – маму не обманешь.

- Всё хорошо, - улыбаюсь и мотаю головой.

- Признавайся, - нежно берет меня за руку, - я же твоя мама, можешь мне всё рассказать. Между тобой и Мишей что-то произошло.

Это прозвучало как утверждение, а не вопрос. За всё время моего пребывания здесь я так и не рассказала маме о причине своего спонтанного прилёта.

- Мы расстались. Уже давно. Я встретила другого.

Опускаю взгляд. Не знаю, как рассказать всё маме. Я знаю, что она меня поймёт и поддержит, но всё равно чувствую себя какой-то школьницей. Смотрю на нее исподлобья – она улыбается.

- Расскажи мне о нём.

- Он очень заботливый, внимательный, добрый, веселый, - не могу сдержать улыбку.

- Как вы познакомились? – мама так же по-доброму улыбается.

- В университете, - делаю паузу, - он был моим студентом.

Глаза мамы расширяются: она удивлена. Она в шоке.

- Ух ты, - только и произносит она, - и сколько же ему лет?

- Двадцать, - закусываю губу.

Мама кивает, как будто принимает ответ и не перестает улыбаться.

- Не такая уж и большая разница, - пожимает плечами, а у меня словно камень с души упал. Наверное, неосознанно я переживала и боялась осуждения со стороны родных.

- Так что заставило тебя прилететь? – мама становится серьезной. Её давно волновал этот вопрос, а я отмахивалась и убеждала её, что просто соскучилась.

Я рассказываю ей всё. Про Марину и её болезнь, про обращение к Мише за помощью, про то, как после этого Ян пропал на несколько дней, про бал и наше прощание. Когда заканчиваю рассказывать, мама с нежностью проводит ладонью по моей щеке, вытирая слёзы. Я даже не заметила, как снова начала плакать.

- Вы еще такие молодые, у вас всё впереди. Но нужно бороться друг за друга, за свою любовь, - она делает паузу, а я пользуюсь возможностью, чтобы лечь к ней на колени, - жаль, что я поздно осознала это.

Поднимаю на нее взгляд.

- У всех бывает несчастная любовь, - говорит так, словно оправдывается, - в университете встречалась с парнем, а потом разругались из-за ерунды. Только сейчас я понимаю, что это была ерунда, а тогда мне гордость не позволила простить и вернуться к отношениям. Потом я вышла замуж за твоего отца, и мы уехали в другой город.

- Ты жалеешь о том, что так и не помирились?

- Жалела, пока не встретила Дамиана.

Я рада, что спустя столько лет мама смогла обрести свое счастье. Но я не хочу потерять столько же лет и всю жизнь жалеть, что совершила глупость. Я никого не смогу полюбить так же, как Яна.

- Вы нужны друг другу, - проводит ладонью по моим волосам, - расстояние и время притупляют боль, но переживать всё лучше вместе.

- Он меня ждёт, - говорю это больше себе, чем маме.

Еще некоторое время я лежу, положив голову маме на колени, а она нежно гладит меня по волосам. Это успокаивает, и я начинаю засыпать. Наверное, мне не хватало именно этого: родного материнского тепла и поддержки. Приподнимаюсь, давая маме возможность встать, и ложусь под одеяло.

- Спокойной ночи, - желаю маме.

- Спокойной ночи, дорогая, - задерживается в дверях, - не заставляй его слишком долго ждать. Ему тоже очень нелегко.

Мама выходит из комнаты и прикрывает за собой дверь. Прежде чем выключить свет, я встаю с кровати и подхожу к шкафу. Достаю оттуда свитер Яна и надеваю на себя. Хоть немного, но мне удается погрузиться в ту атмосферу, которой мне не хватает. Его запах, его тепло – мне всё это нужно. Ложусь в постель и посильнее заворачиваюсь в свитер, представляя, что Ян рядом.

Глава 3

15 ноября

Ян

Еще пару часов – и я свалю домой. Даю указания клиенту и иду к другому. Взгляд падает на грушу. Я сейчас с большим удовольствием выпустил бы пар.

- Немов, где ты пропадаешь? – дорогу преграждает Лена.

- Работаю, как видишь.

Обхожу ее. Вслед доносится:

- Это правда, что ты спутался с предподшей, а она тебя бросила?

Смех. Едкий, язвительный смех. Пульс учащается. Разворачиваюсь и подхожу к ней. Хватаю ее рукой за подбородок.

- Закрой свой рот, сука!

Зрачки расширяются. Страх. Правильно. Никто не смеет обсуждать мои отношения с Викой!

- Ян, полегче, - Гриша оттаскивает меня от этой шлюхи.

- Ты придурок, Немов! - кричит она, потирая подбородок.

Прожигаю ее взглядом.

- Идем, - цедит сквозь зубы Гриша.

Знаю, эта выходка может стоить мне работы. Плевать. Никому не позволю что-либо говорить о Вике.

- Ты совсем сбрендил? - орет начальник, как только мы оказываемся в кабинете, - какая муха тебя укусила? Она же наш клиент.

- Впредь будет держать свой поганый язык за зубами.

Гриша закрывает глаза. Шумно выдыхает.

- Слушай меня внимательно, Ян. Не путай работу с личным! И самое главное – держи себя в руках. Это клиент, твою мать, а не девушка с улицы. Уяснил?

Смотрю на него в упор.

- Ты не расслышал вопрос?

- Да.

- Она наш клиент...

- Да понял я все, - прерываю его и поднимаюсь со стула.

- Второго подобного случая я не потерплю. Иди работай.

Выхожу из кабинета и, прежде чем вернуться в зал, захожу в туалет. Умываюсь холодной водой. Смотрю в зеркало. По лицу стекают капли воды.

- Ну и рожа у меня, - снова умываюсь.

Возвращаюсь к своим клиентам. Эта сука по-прежнему здесь. Раздражает одним своим присутствием. Напоминаю себе, как важна для меня эта работа, и переключаю внимание на клиента. Поясняю ему очередность упражнений. Взгляд скользит по двери. Мираж! Закрываю глаза.

- Черт! У меня уже глюки начались! - бормочу я.

Открываю глаза. Это не мираж! Тысячи мурашек за секунду пробегают по телу. Пробегаюсь глазами по стройной фигуре, поднимаясь выше. И вот наши взгляды встречаются. Прошло всего десять гребаных дней, а такое ощущение, что я не видел ее вечность. Медленно, шаг за шагом, приближаюсь к ней. Цветочный аромат заполняет все вокруг.

- Привет, - мой голос тихий.

- Привет...

Смотрим друг на друга.

- Ущипни меня... - улыбаюсь.

Делает шаг навстречу, крепко обнимает и шепчет: «Любимый мой...»

Закрываю глаза, чтобы не расплакаться при всех как баба. Черт! Как же хорошо держать ее в своих объятиях.

- Не отпущу, слышишь, больше никогда тебя не отпущу, - шепчу ей на ухо.

- Не отпускай меня…

Нахожу ее губы и впиваюсь в них. Я помню этот вкус. Черт! Как же приятно снова их почувствовать. Наши языки сплетаются. Земля уходит из-под ног от одного прикосновения к ее губам, и всё вокруг уже не имеет никакого значения. Собственный стон возвращает меня к реальности. Мне стоит немалых усилий оторваться от этих губ. Прислоняюсь к ее лбу и тяжело дышу.

- Вау! Горячий прием! – Вика издает смешок.

- Не верю своим глазам, - отстраняюсь, - ты вернулась!

- Вернулась. Решила, что лучше тебе меня вживую увидеть, чем на фото, - улыбается и рассматривает моё лицо, - тебе пора побриться, - смеется.

- Только после этого.

Снова целую ее. Она охотно отвечает на мой поцелуй. Сильнее прижимаю ее к себе. Если бы мы были одни, то все закончилось бы в койке. От одной мысли, что я сотворю с ней сегодня, кровь бежит по венам, и мой член в полной боевой готовности. Не могу дождаться момента, когда мы останемся наедине.

Виктория

Я счастлива, что вернулась. Все мои сомнения улетучились в тот момент, когда я увидела Яна. Прошло чуть больше недели, но кажется, что мы не виделись целую вечность. События последних двух недель сделали своё дело с каждым из нас. По виду Яна можно понять, что всё это время он не ел и не спал. Круги под глазами, слегка впалые щёки и щетина тому прямое доказательство.

- Когда ты прилетела? – спрашивает Ян, проводя большим пальцем по моей щеке.

- Пару часов назад, - отвечаю с улыбкой.

Не могу отвезти от него глаз, как будто всё это время я ничего не видела и жила в кромешной тьме.

- Кажется, мой работник теперь будет в нерабочем состоянии, - к нам подходят Гриша с Кирой. - Привет, Вика, с приездом. Рад, что ты вернулась, а то на Яна невозможно было смотреть без слез, - смеется Гриша.

- Вика теперь за него возьмётся, - встревает Кира и одаряет Яна испепеляющим взглядом.

- Я не сомневаюсь, - Гриша переводит взгляд на свою девушку и улыбается. - Ладно, вижу, вам двоим есть что обсудить. Ты на сегодня свободен, Ян.

- Спасибо, - парни обмениваются рукопожатиями, после чего Ян кладет руку мне на талию, - идем.

Прощаемся с друзьями и направляемся в сторону раздевалки. Ян открывает дверь в небольшой кабинет и пропускает меня вперед.

- До сих пор не верю, что ты здесь, - обнимает меня сзади и вдыхает запах волос.

- Я тоже. Как будто прошло не десять дней, а десять лет, - разворачиваюсь лицом к нему.

- Никогда больше не уезжай, - проводит ладонью по щеке, - я думал, что сойду с ума без тебя.

- Не уеду. Только обещай, что ничего не будешь скрывать от меня, - смотрю ему в глаза.

- Обещаю.

Обхватываю рукой шею Яна и притягиваю к себе для поцелуя. Никогда не устану его целовать. Как же я скучала по этим губам со вкусом мяты и никотина. Отстраняюсь и отпускаю Яна, иначе мы отсюда не уйдем.

- Переодевайся, - шепчу возле его губ и дарю быстрый поцелуй, прежде чем отойти на шаг.

Сажусь в кресло, стоящее возле стола, и наблюдаю за тем, как Ян переодевается. Ничего не могу с собой поделать: я ужасно соскучилась по нему. Замечает мой взгляд, и на его губах играет коварная улыбка.

- Наслаждаешься видом? - приподнимает бровь.

- Ты бы так же поступил на моем месте.

- Я голоден, как волк, но тебя спасает одно: нам нужно ехать.

- Куда поедем?

- Мне нужно в больницу. Поедешь со мной?

- Конечно, - улыбаюсь.

Не спрашиваю у него про родителей, потому что и так знаю, в каком они состоянии. Не хочется портить Яну настроение.

Натягивает свитер, затем снимает с вешалки куртку и хватает со стола ключи. Выходим из кабинета и направляемся к выходу из тренажерного зала. Еще раз машу Кире на прощание и ловлю на себе несколько завистливых взглядов со стороны девушек. Ян кладет руку мне на талию, словно показывает всем: мы вместе. Сейчас, когда я могу не опасаться за свою работу, мне нравится, что он не скрывает наши отношения.

Садимся в машину. Ян сразу же заводит двигатель и включает музыку. Из колонок начинает играть приятная мелодия, а затем звучат слова:

Стать бы ветром на мгновенье,

За тобой по небу летать.

Стать бы солнце, твоей тенью,

Чтобы ты не смогла убежать…

Ян берет меня за руку и переплетает наши пальцы. Мне так не хватало его нежных прикосновений, теплых объятий и страстных поцелуев.

Вспоминаю, что не поинтересовалась состоянием еще одного человека.

- Как Марина? Есть новости?

- Хорошо, сделали операцию. Ждёт не дождётся выписки, - тихо произносит.

Это болезненная для нас тема. По тону Яна я понимаю, что он тоже вспомнил события, которые навсегда оставили шрамы на наших сердцах.

- Отлично, - стараюсь улыбаться и не подавать виду, что поддалась плохим воспоминаниям.

- Давай мы эту тему обсудим позже, хорошо?

- Ладно, - мне совершенно не хочется возвращаться к этой теме, но нам нужно поговорить о случившемся.

До самой больницы он не выпускает мою руку из своей. Припарковав машину на стоянке, Ян глушит двигатель и переводит на меня взгляд полный нежности.

- Ну что, готова к знакомству с мамой?

- Боюсь, - признаюсь ему.

- Не стоит. У меня хорошая мама. Я уверен: ты ей понравишься.

Тяжело вздыхаю.

- Ладно, будем считать, что ты меня успокоил.

- Я серьезно. Даже не парься по этому поводу.

- Я постараюсь, - целую его в щеку, - идём?

Кивает и всего на пару секунд отпускает мою руку, только для того чтобы выйти из машины. Заходим в здание больницы и сразу направляемся к лифту. Поднимаемся на четвертый этаж и идём по коридору в направлении палаты, в которой лежит отец Яна. Чем ближе мы подходим, тем отчётливее вижу два силуэта – парня и девушки.

- Мне кажется, или это Рома и Ксения? – шепотом спрашиваю Яна.

- Забыл тебе сказать. Они сидят с мамой, пока я на работе. Не парься, - целует меня в висок.

Подходим к сокурсникам Яна. Парни обмениваются рукопожатиями.

- Здравствуйте, Виктория Валерьевна, - говорят они в один голос, - с возвращением, - добавляет Рома.

- Здравствуйте. Спасибо, - смотрю на него несколько секунд и отвожу взгляд. Рома всё знает. Неловко.

- Светлана Ивановна в палате, - тихим голоском произносит Ксения.

В голове пролетает картина, как Ян целует её после бала. Отметаю ненужные воспоминания.

- Я на минуту, - говорит мне Ян и заходит в палату.

Остаюсь наедине с его друзьями. Повисает неловкая тишина. Даже не знаю, как вести себя с ними. Я привыкла, что они мои студенты, а я их преподаватель. Теперь придется привыкать, что они друзья моего парня.

- Планируете вернуться в университет? – спрашивает меня Ксения.

- Нет, - натягиваю улыбку, - буду искать другую работу.

- Жаль, Вы очень хороший преподаватель, - искренне улыбается.

- Спасибо. Видимо, не везет университету с преподавателями маркетинга, - отшучиваюсь, пытаясь разрядить обстановку.

Ребята сдержанно смеются. В этот момент дверь палаты открывается, и выходит женщина средних лет. Понимаю, что это мама Яна: между ними прослеживается едва уловимая схожесть. У нее усталый и измученный вид. Вспоминаю фотографии у них на даче. Время и стрессовые ситуации никого не щадят.

- Мам, познакомься, это моя Вика, - представляет меня Ян, и я не могу сдержать улыбку.

- Здравствуйте, Светлана Ивановна. Очень рада, наконец, познакомиться с Вами.

- Виктория, здравствуйте, - улыбается и с нежностью берет меня за руки, - какая Вы красавица. Неудивительно, что Янчи без ума от Вас, - переводит взгляд на сына.

- Спасибо, мне очень приятно, - краснею от смущения и так же перевожу взгляд на Яна.

- Ну что, едем домой? – Ян обводит присутствующих взглядом.

- Мы сегодня пас, - отвечает Рома, - тем более, наверное, будем лишними, - улыбается мне.

- Ок, - коротко отвечает Ян, и мы все вместе направляемся к лифту.

Все время, пока идём по больнице и выходим на парковку, Светлана Ивановна держит меня под руку. Прощаемся с ребятами и подходим к машине. Несмотря на протесты мамы Яна, мне всё-таки удается уговорить её сесть на переднее сиденье. Сама же сажусь сзади.

- Янчи, тебя сегодня раньше отпустили с работы? – спрашивает Светлана Ивановна, пока Ян выезжает с парковки на трассу.

- Да.

Встречаемся взглядом в зеркале заднего вида. Улыбаемся друг другу уголками губ, и Ян переводит взгляд обратно на дорогу. В салоне тихо играет легкая музыка. Вспоминаю, что не написала маме об удачном приземлении. Достаю телефон. Как только я его включаю, на меня сразу же обрушивается огромное количество сообщений. Среди них несколько от мамы, остальные – от Миши. Всю неделю он усердно старался наладить наши отношения. У него внезапно появилось на меня время, которого раньше не было. Становится немного неловко оттого, что я умолчала о своем возвращении домой. Просматриваю сообщения: «Заеду за тобой через полчаса», «Я возле твоего дома», «Где ты?», «Почему ты не сказала, что летишь домой?!». Чувствую себя ужасно виноватой перед Мишей, но сейчас для меня существует только Ян. Быстро пишу смс маме о том, что со мной всё в порядке и я уже с Яном. Когда отрываю взгляд от телефона, вижу, как Ян пристально смотрит на меня в зеркало заднего вида. Поспешно улыбаюсь ему, чтобы показать: всё хорошо. Отключаю телефон и убираю его в карман.

Спустя минут двадцать подъезжаем к дому Яна. Только сейчас понимаю, что ни разу не была у него в квартире. Заходим в подъезд и, не дожидаясь лифта, поднимаемся по ступенькам на второй этаж. Ян открывает дверь в квартиру, пропускает вперед маму, затем меня. Неуверенно переступаю с ноги на ногу.

- Виктория, проходите, не стесняйтесь, - с теплой улыбкой произносит Светлана Ивановна.

Отвечаю ей улыбкой и прошу называть меня на «ты». Согласно кивает и снимает верхнюю одежду. Ян помогает мне снять куртку и вещает её на вешалку.

- Поскольку у нас сегодня особая гостья, я сама приготовлю ужин, - говорит Светлана Ивановна, проходя на кухню.

- Мне очень приятно, но не стоит утруждать себя. Не хочу, чтобы Вы после тяжелого дня еще и у плиты стояли.

- Мне это будет только на пользу, - улыбается.

- Тогда позвольте помочь.

- С радостью приму твою помощь. Ты любишь готовить?

- Обожаю.

- Не представляю свою жизнь без кулинарии.

- Я уже в курсе Вашего кулинарного мастерства, - перевожу взгляд на Яна и улыбаюсь, - Вы замечательно готовите.

- Не буду вам мешать, позовете, как будет готово. Я в душ, - сообщает Ян и оставляет меня наедине со своей мамой, - и не перемывайте мне косточки! – кричит из ванной.

Светлана Ивановна по-доброму смеется над своим сыном, а моё напряжение постепенно начинает проходить.

- Вика, спасибо что вернулась. Не знаю, что конкретно между вами произошло, но уверена: нечто серьезное. Иначе ты не уехала бы. Мой сын сложный человек, закрытый, но ты нашла ключ к его сердцу. Это непросто сделать. Он любит тебя. По-настоящему. Берегите свои отношения. Трудно найти своего человека, но сложнее всего остаться вместе, несмотря ни на что.

- Мы будем стараться. Надеюсь, что у нас получится сберечь наши отношения. Мне бы этого очень хотелось. Я тоже по-настоящему люблю Яна. Он удивительный. Спасибо, что воспитали его таким.

- С виду кажется, что Янчи грубый, но я знаю: это лишь маска. На самом деле, он очень добрый и нежный, но только с теми, кого любит.

Какой-либо ответ здесь будет лишним, поэтому мы только улыбаемся друг другу и приступаем к готовке. Светлана Ивановна решает приготовить куриное филе в кляре, а мне дает задание нарезать овощной салат.

- Это одно из любимых блюд Яна. Однажды, еще будучи пятилетним мальчиком, он узнал, из чего оно готовится. Как же он переживал по этому поводу. Ему искренне было жаль бедных кур.

- Вас нельзя оставить одних, - наш смех прерывает реплика Яна.

Поворачиваюсь к нему лицом.

- Нельзя, - улыбаюсь.

- Я смотрю, ты присоединилась к обществу мясников.

- Присоединяйся и ты. Тут хорошо кормят, - подмигиваю Яну.

- Я, пожалуй, не откажусь от твоего приглашения, - садится за стол.

Дорезаю салат, а Светлана Ивановна заканчивает с приготовлением мяса. Накрываю на стол, раскладываю по тарелкам еду и сажусь рядом с Яном. Как я и ожидала, мясо просто восхитительно приготовлено. Мама Яна настоящий мастер своего дела.

- Вика, чем планируешь заниматься? – внезапно спрашивает Светлана Ивановна.

- Мам, Вика только приехала, - встревает Ян.

- Буду искать новую работу, - отвечаю с улыбкой.

- Не хочешь вернуться в университет? – продолжает расспрос Светлана Ивановна.

- В университет – точно нет.

- Жаль. Ян говорил, ты прекрасный педагог.

- Мам!

- Неожиданно слышать такое от Яна, - намекаю на его вечные опоздания и неготовность к предмету.

В ответ получаю прищуренный взгляд и коварную улыбку. Сдерживаю смех. Мне нравится находиться здесь, с Яном и его мамой, в приятной домашней обстановке. Чувствую себя в семейном кругу, как будто так всё и должно быть.

Ян

- Устала я сегодня, пойду прилягу. Спокойной ночи, дети, - говорит мама.

- Спокойной ночи, - произносим одновременно с Викой.

Мама загадочно улыбается и оставляет нас одних.

Мой взгляд устремлен на Вику, а она в свою очередь смотрит на часы.

- Уже поздно… я, наверное, поеду, - неуверенно произносит и поднимается с дивана.

- Подожди, ты хочешь сказать, что сейчас свалишь домой? - я действительно удивлен. Как такое ей могло прийти в голову?!

- А ты предлагаешь мне остаться? – ехидничает.

- Конечно, а как же наши «голодные игры»? – улыбаюсь, а на щеках Вики появляется румянец.

- Мы не помешаем твоей маме? – в ее голосе сквозит неуверенность.

- Сложно ответить. Все зависит от того, насколько сильно ты по мне соскучилась, - притягиваю ее к себе. Мыслями я уже в спальне.

- Очень сильно.

- Идем, я достаточно сдерживался сегодня. Пришло время насладиться моей девочкой, - тяну ее за руку в спальню.

Закрываю за собой дверь и наблюдаю за тем, как Вика осматривает мою комнату. Все это потом.

- Иди ко мне, - надвигаюсь на нее, - я слишком долго ждал, - обнимаю ее за талию.

Ее руки обвивают мою шею, а губы жадно целуют. Отвечаю ей тем же. Самый долгий поцелуй заканчивается. Спускаюсь к шее, оставляя легкие поцелуи. Вика запрокидывает голову.

- Как же я скучала по тебе, Ян!

- Я – сильнее, - подталкиваю ее к кровати.

Стягиваю покрывало и кидаю на пол. Медленно снимаю с нее одежду, наслаждаясь красотой ее тела. Вика не отстает от меня. На нас остается только нижнее белье. Провожу пальцем по груди, уделяя особое внимание соску, а затем захватываю его губами. Из ее ротика вырывается стон. Аккуратно кладу ее на кровать и нависаю над ней.

- Ты сегодня моя пленница! – улыбаюсь.

- Не заставляй упрашивать тебя, - хриплый голос выдает ее желание.

- Ни в коем случае, детка, - целую в губы, возбуждаясь от этого еще больше.

Одной рукой стягиваю ее трусики. Вика приподнимается, чтобы помочь мне. Мы все это проделываем не разрывая поцелуя. Отстраняюсь от ее губ и целую сосок. Мой палец касается клитора, и я чувствую, как она возбуждена.

- Ян, - задыхаясь, произносит Вика.

- Да?

- Хочу тебя.

- Сейчас, милая.

Избавляюсь от своих боксеров. Касаюсь головкой члена ее киски. Да я кончу, как только войду в нее. Слишком долго я не был внутри. Вика прерывает мои мысли, хватая член. И вот я внутри нее. Черт! Если в раю так же хорошо, как мне сейчас, то я готов умереть не раздумывая. Выхожу из нее только для того, чтобы снова войти и погрузиться полностью. Вика обхватывает мою талию ногами.

- Не останавливайся, Ян!

И я повинуюсь ей как раб. Каждое мое движение приближает нас к оргазму. Еще немного – и она кончит. Накрываю ее губы, чтобы заглушить стоны. Впивается зубами в нижнюю губу, и мы кончаем одновременно. Несколько секунд тишину в комнате разрывает наше тяжелое и частое дыхание. Скатываюсь на бок, прижимаю Вику к себе и утыкаюсь подбородком в ее шею.

- Я люблю тебя, - произносим мы одновременно.

Глава 4

16 ноября

Виктория

Несмотря на поговорку о том, что утро добрым не бывает, у меня оно просто замечательное. Впервые за долгий промежуток времени я просыпаюсь в прекрасном настроении и чувствую себя по-настоящему счастливой. Просто не передать словами, насколько приятно быть в крепких объятиях Яна. Он так сильно прижимает меня к себе, как будто боится, что я могу уйти. Но я этого не сделаю. Я больше не хочу расставаться с ним ни на день, ни тем более на неделю, месяц, год или навсегда. Только с ним я ощущаю себя по-настоящему живой, нужной, желанной и любимой.

Я давно проснулась, но мне не хочется открывать глаза. Прислушиваюсь к своим ощущениям. Я лежу на боку. За моей спиной, крепко прижимая меня к себе, спит Ян. Наверное, мы проспали так всю ночь, потому что у меня болит всё тело. Аккуратно переворачиваюсь на другой бок, чтобы оказаться к Яну лицом. Он настолько спокоен и умиротворен во сне, что ужасно хочется его поцеловать. Легонько касаюсь губами его подбородка, щеки, губ. Ян издает тихий стон и приоткрывает один глаз.

- Доброе утро, любимый, - улыбаюсь и сильнее прижимаюсь к его телу, - прости, что разбудила. Я не сдержалась.

- Утро действительно доброе рядом с тобой, - вдыхает запах моих волос.

- Как спалось?

- Отлично. Смело могу заявить: я выспался. А ты? – его рука опускается с моей спины на попу и сжимает ягодицу.

- Я давно так хорошо не спала.

Провожу рукой по его груди, и Ян сильнее прижимает меня к себе. Чувствую его возбуждение. Переворачивается на спину и тянет меня за собой. Таким образом, я оказываюсь сверху. Оставляю нежные поцелуи на его шее, слегка прикусываю мочку уха. Ян одной рукой сжимает мою грудь, а другой проводит по спине, от чего по всему телу вмиг пробегают тысячи мурашек. Схожу с ума от его прикосновений и ласк.

С кухни слышится звук бьющейся посуды, и мы резко отстраняемся друг от друга. Тяжело дышим, но возбуждение как рукой сняло.

- Твоя мама проснулась, - констатирую факт.

- Пойду посмотрю, что там происходит.

Опускаюсь обратно на постель, давая Яну возможность встать. Поднявшись с кровати, он быстро натягивает боксеры. Целует меня в лоб и выходит из комнаты. Сейчас, при свете дня, я могу рассмотреть комнату Яна. Поломанная мебель, разбросанные вещи – в общем, полная разруха. Из целого – только кровать… ну, и полосатый ковер на стене. Если бы не поломанная мебель, то здесь было бы довольно уютно.

Встаю с кровати и поднимаю с пола свое нижнее белье. Стоит пойти на кухню и предложить свою помощь. Вчера, при нашем знакомстве, Светлана Ивановна показалась очень добродушной. Она мне понравилась. Надеюсь, ее дружелюбие не временно, и дальше наши отношения будут складываться лучшим образом.

Быстро одевшись, застилаю постель и завязываю волосы в хвост. Выхожу из комнаты, и мне в нос ударяет восхитительный запах ванили и корицы. Видимо, Светлана Ивановна с утра пораньше решила заняться выпечкой.

- Доброе утро, - произношу с улыбкой, зайдя на кухню.

Ян заметает осколки разбитой посуды, а его мама увлечена приготовлением завтрака.

- Доброе утро, дорогая, - Светлана Ивановна разворачивается ко мне лицом и так же одаряет меня улыбкой, - я вас разбудила? Прости. Хотела приготовить завтрак до того, как вы проснетесь, - виновато произносит она.

- Ничего страшного, мы раньше проснулись, не переживайте. Вам чем-нибудь помочь?

- Нет-нет, уже почти всё готово, - ставит на стол тарелку с сырниками.

- Пойду оденусь, - говорит Ян, закончив убирать осколки.

Проходя мимо, Ян целует меня в висок и хлопает по заднице. Я знаю, что Светлана Ивановна этого не видела, но явно слышала, поэтому я заливаюсь краской от смущения.

- Я давно не видела его таким, - тихонько произносит мама Яна, - спасибо тебе. С твоим приездом в доме посветлело. На минуту я даже забыла, что Пашенька… - её голос дрогнул, и по щеке скатилась слеза.

- Всё будет хорошо.

Не нахожу, что еще сказать в такой ситуации, поэтому подхожу к ней и обнимаю, показывая тем самым свою поддержку. В таком положении нас застает Ян. Встречаемся с ним взглядом, и я вижу на его лице благодарную улыбку. Их семья отчаянно нуждается в чуде.

- Садитесь за стол, - говорит Светлана Ивановна.

В этот момент в дверь звонят. Ян переглядывается с мамой и уходит проверить, кто пришел. Меньше чем через минуту из прихожей слышится шум и радостные голоса Яна и какой-то девушки.

- Неужели приехали! - радостно произносит Светлана Ивановна и, вытерев руки о фартук, бежит встречать гостей.

Выхожу следом за ней и останавливаюсь в дверном проеме, дожидаясь пока меня представят. Сразу узнаю парня, снимающего куртку, и девушку, обнимающую Светлану Ивановну. Она тут же замечает меня и быстро переводит взгляд на Яна, как будто ища подтверждения своей догадке. Ян подходит ко мне и кладет руку на талию.

- Познакомьтесь, это Вика, - произносит он, - а это Марина и мой брат – Глеб.

Глеб просто кивает мне, улыбается уголками губ и обнимает мать. Для Светланы Ивановны это лучший подарок: ей просто необходима теплая, семейная обстановка.

- Приятно познакомиться, - говорю я и моментально оказываюсь в объятиях Марины, от чего на мгновение теряюсь.

- Ты не представляешь, насколько я рада наконец-то с тобой познакомиться! – визжит девушка. – Ян так много о тебе рассказывал, но ты еще лучше, чем я себе представляла!

- Спасибо, - смущенно улыбаюсь и перевожу взгляд на Яна.

- Так, ладно, хватит смущать мою девушку, - спасает положение Ян.

- Раздевайтесь, мойте руки и садитесь за стол, - улыбаясь, командует Светлана Ивановна и возвращается на кухню.

Там Марина сразу же занимает место рядом со мной.

- Я хотела поблагодарить тебя, - пользуется случаем Марина, пока наши парни говорят о своем, - я знаю, что это ты договорилась о помощи для меня. Я не знаю, как тебя благодарить.

- Перестань, - улыбаюсь ей, - у меня просто оказались нужные знакомства, так что моей особой заслуги здесь нет. Я рада, что с тобой всё хорошо.

- А ты ещё и скромница у нас, - смеясь, говорит Марина и переводит взгляд на Яна. - Янчи, она мне нравится.

- Мне тоже, - улыбается во все тридцать два зуба и подмигивает мне.

Ян

Давно мне не было так хорошо. Если бы ещё отец сидел с нами за столом, я мог бы с уверенностью заявить, что абсолютно счастлив. Но он в больнице. Сейчас, когда он прикован к постели, мне его не хватает. Я хочу познакомить его с Викой. Хочу рассказать ему, как счастлив. Мне интересно знать его мнение. Я нуждаюсь в его советах. Я нуждаюсь в своем отце. Странно, но это понимаешь только в таких ситуациях. Жизнь ставит тебя на колени, и ты начинаешь все переосмысливать и смотришь на всё другими глазами. Сейчас я чаще задумываюсь о том, почему не мог найти с ним общий язык. Я злюсь на себя из-за того, что столько времени потрачено зря на бессмысленные споры и обиды. Надеюсь, у меня будет шанс всё исправить.

- А когда отец вернется из командировки? - спрашивает Глеб. - Куда, вы сказали, он уехал?

За столом повисает тишина. Брат смотрит то на меня, то на маму.

- Да что с вами такое? - улыбается, а затем улыбка гаснет. - Где отец? Что с ним?

- Сынок...- мама замолкает.

- Отец в больнице, - отвечаю я.

- В больнице? - переспрашивает Маришка, медленно пережевывает еду и сглатывает.

- Что с ним? Почему вы молчите? - Глеб срывается на крик.

Мама не сдерживает слез.

- Он в коме... уже неделю, - говорю я.

Когда брат, наконец, прекращает орать и успокаивается, за столом царит другая атмосфера. Счастье сменилось болью и печалью. И это отчетливо можно прочитать на наших лицах.

- Я поехал в больницу, - Глеб встает из-за стола.

- Я с тобой, - вслед за ним поднимается его девушка.

- Нет, тебе нужно отдохнуть.

- Но...

- Марина!

Когда брат так обращается к Маришке, ему лучше не перечить.

- Хорошо, я буду ждать тебя у родителей.

Глеб кивает.

- Сынок, подожди меня, - просит мама.

Я выхожу на балкон. Нервы на пределе. Надо покурить.

- Почему ты не сказал об отце? - компанию мне составляет брат.

- Зачем? Ты мог сорваться домой. А как же Маришка? - вопросительно смотрю на него.

Он ничего не отвечает. Возможно, понимает, что я просто не хотел ставить его перед выбором и решил всё за него.

- Не знал, что у тебя есть девушка, - после минутной паузы заявляет Глеб.

- Теперь знаешь.

- Ладно, я поехал, - разворачивается, чтобы зайти в квартиру.

- Глеб?

- Да? - оборачивается.

- Побудешь с мамой пару дней. У нас планы с Викой.

Улыбается.

- Без проблем, братишка, - заходит обратно в квартиру, и я не успеваю его поблагодарить.

Маришка уходит к своим родителям. Провожаем маму с Глебом. Мы с Викой идем к ней домой. Она настояла на этом. Можно было воспользоваться возможностью и побыть вдвоем, но она начала жаловаться, что ей нужно переодеться. Девчонки так заморачиваются насчет одежды. Не понимаю этого. Вика может спокойно ходить в моих вещах. Так она выглядит еще сексуальнее.

Мы подходим к дому, и на меня накатывают воспоминания. На Вику, по-видимому, тоже, потому что мы смотрим друг на друга.

- Это был самый ужасный день в моей жизни, - признаюсь я.

- Для меня это был второй ужасный день.

- Я так счастлив, что, несмотря на мои косяки, ты вернулась, - сжимаю ее в объятиях.

- Я не могла не вернуться, - произносит с грустью и обнимает меня за талию.

Звонок от Гриши прерывает наш разговор. Разрываем объятия. Он сообщает о том, что на работе прорвало трубы, и поэтому у меня два выходных. Это лучшее, что начальник мог мне сказать.

- Хорошие новости, - говорю Вике, убирая телефон в карман.

- Какие?

- Я твой на целых два дня. Сегодня не в счет.

- Это отличные новости, - расплывается в улыбке, - но тебе разве не нужно в университет?

- Универ подождет. Чем займемся в ближайшие дни? - подмигиваю.

- Я хотела съездить к родным. Бабушка ужасно расстроилась, когда я сообщила о своем отъезде. Но я могу и по телефону сказать ей о своем возвращении.

- Значит, ты решила познакомить меня со своей семьей, - утверждаю я.

Неуверенно кивает.

- Я не против, хотя жутко волнуюсь, - касаюсь ее губ.

Вике не стоит знать, что у меня кишки стягивает от страха. Знакомство с ее семьей – ответственный шаг. Не налажать бы.

- Я за два дня познакомилась с твоей мамой, братом и подругой, - говорит она отстраняясь, - так что, думаю, ты тоже переживешь знакомство с моими бабушкой и дедушкой, - улыбается.

- Переживу, - говорю ей, - надеюсь, - произношу мысленно.

- Идем, ты замерзла.

Дверь нам открывает Кира.

- Нарисовалась сладкая парочка, - обнимает и целует Вику, - я уж думала, вы еще не скоро из берлоги выйдете.

- И тебе привет, сварливая.

Прищурено смотрит на меня, затем переводит взгляд на Вику.

- Можно я сделаю с ним то, что давно надо было сделать?

Вика смеется.

- Он мне еще нужен.

- Еще? - переспрашиваю я.

Улыбается, целует меня в щеку и шепчет на ухо:

- Всегда.

- Начинается, - Кира закатывает глаза, - я буду у себя.

Провожаем ее дружным смехом. Пока Вика переодевается, я решаю поговорить с Кирой. Мне нравится её злить. Без стука захожу в комнату.

- Стучать не учили? – смотрит на меня насупившись.

- Да ладно, все свои, - ложусь поперек кровати и закидываю руки за голову.

Кира тянет тетрадь, на которую я лег.

- Сколько ты весишь, тушка?

- 80, а что? – приподнимаюсь.

- Сломаешь мне кровать – будешь покупать новую, - злится.

- Гриша купит, - осматриваю комнату и замечаю фотографии на полке.

- Не боишься Гришиной реакции?

- А стоит? – подхожу к полке и беру рамку.

- Если инстинкт самосохранения есть, то да, стоит.

Ее слова остаются без ответа, потому что все мое внимание приковано к фотографии, на которой Вика и Кира еще школьницы. Невинное и красивое лицо Вики вызывает улыбку. Она практически не изменилась, не считая прически.

- Сколько вам здесь лет? – показываю фото Кире.

- 17.

Ставлю рамку на место и беру другую. На этом фото девчонкам лет двадцать. В глаза бросается татушка на предплечье Киры. Трискеле – древний символ кельтов смотрится оригинально. Лет пять назад я хотел сделать тату, но так и не нашел для себя что-то подходящее.

- Тату?! Ай-яй, товарищ преподаватель! – дразню я.

- Поставь на место! – злится Кира, вызывая у меня смех.

Бросает в меня декоративную подушку. Ловко уворачиваюсь, но содержимое полки с грохотом падает на стол.

- Собирай! – еще немного – и цвет лица Киры будет того же оттенка, что и волосы.

- Слушай, как давно вы виделись с Гришей? Ты сегодня жутко злая, - ставлю ее побрякушки на полку.

Кира делает вид, что не слышит мой вопрос, проверяя тетради студентов.

Усмехаюсь и ставлю безделушки на полку. Когда очередь доходит до губной гармошки, не могу сдержать смех.

- Подудишь? – спрашиваю у Киры.

- Положи на место, - багровая от злости, цедит Кира.

- Значит, вот под какой инструмент пляшет Гриша, - ничего не могу с собой поделать. Ее злость забавляет меня.

- Выметайся из моей комнаты, мне пора собираться.

- Гармошку не забудь, если ты собираешься к своему парню, - я едва успеваю прикрыть за собой дверь, как что-то с грохот ударяется в нее.

Смеюсь.

- Что у вас происходит? – Вика появляется в коридоре.

На ней лосины и футболка. Ее ножки заставляют забыть обо всём.

- Ничего, идем, - хватаю ее за руку и тяну в комнату.

Как только оказываемся вдвоем, впиваюсь в ее губы, а мои руки блуждают по стройному телу. После разлуки я чувствую острую потребность прикасаться к своей девушке. Может, это страх иллюзии? Смешно, но иногда происходящее кажется мне сном.

- Мы не одни, - напоминает Вика, разрывая поцелуй.

- Кира уходит, - провожу языком по ее шее.

- Давай сегодня останемся у меня, - говорит Вика, наклоняя голову вправо, тем самым открывая доступ к самой чувствительной части своего тела.

- Хорошо, детка.

Запускает пальцы в мои волосы и притягивает для поцелуя. Теперь все наши дни будут наполнены безумной страстью и любовью.

Глава 5

17 ноября

Виктория

- Доброе утро. Куда вы собрались в такую рань? – зевая, спрашивает Кира.

Мы с Яном уже давно проснулись, но подняться с кровати стоило больших усилий.

- Доброе. Съездим к бабушке и дедушке, - отвечаю ей, наливая кофе себе и Яну.

- Ян, неужели свататься едешь? – подруга не упускает возможности подшутить.

- Нет, тебе дедулю еду искать, - сдерживает улыбку.

- Очень смешно, - закатывает глаза и подходит к холодильнику.

- Старый конь борозды не портит, - подмигивает и уже не может сдержать смех.

- Я что-то пропустила? - смотрю то на смеющегося Яна, то на злую Киру. Не знаю, как реагировать.

- У кого-то с утра настроение хорошее, - Кира прищурено смотри на Яна. - Вик, его пора прекращать кормить сладким.

- Мой десерт неприкосновенен, - притягивает меня к себе и целует.

- Фу, - фыркает, достает из холодильника йогурт и выходит с кухни.

- Кажется, у твоей подруги идет война роз.

- Не обижай её, - запускаю пальцы в его волосы и дарю быстрый поцелуй в губы.

- Она сама кого угодно обидит.

После завтрака убираю со стола. Иду в комнату и собираю вещи для поездки. Поскольку мы вернемся завтра, беру с собой только самое необходимое и складываю в небольшой рюкзак. В коридоре сталкиваюсь с Кирой.

- Ты сегодня спала вообще? У тебя усталый вид, – говорю подруге, пока она обувается.

- Два часа. Вернулась под утро. Ждала, когда вы закончите свои скачки.

- Места в первом ряду – только для тебя, - вклинивается в разговор Ян.

Толкаю его в бок.

- Вы невыносимы, - говорю им и прикрываю глаза ладонью.

Кира заканчивает завязывать шнурки на ботильонах и надевает пальто.

- Бабуле с дедулей – привет, - целует меня в щеку, перед тем как выйти из квартиры.

- Я тоже пошел, - говорит Ян и целует меня в другую щеку, - возьму машину и заеду за тобой. Скоро вернусь.

Закрываю за ними дверь и возвращаюсь на кухню. Подхожу к окну и вижу, как Кира выходит из подъезда, а следом за ней – Ян. Уверена, что он и сейчас не упустит возможность позлить мою подругу. Не могу сдержать улыбку при воспоминании о том, как Кира еще совсем недавно флиртовала с Яном в тренажерном зале. Мог ли тогда кто-нибудь хотя бы предположить, что в итоге с Яном буду я? Кажется, что всё это было так давно, а на самом деле прошло всего два с половиной месяца. Сколько всего произошло за это время…

Где-то вдалеке раздается звонок мобильного телефона, и это отвлекает меня от воспоминаний. Неужели Кира звонит пожаловаться на Яна. Смеюсь от этой мысли. Нахожу свой телефон в комнате, под подушкой. На экране высвечивается «Миша». Я не настроена разговаривать с ним, но он не оставит меня в покое – надо ответить. Не хочу, чтобы Миша позвонил в тот момент, когда Ян будет рядом. Он только начал возвращаться к нормальному состоянию.

- Алло? – отвечаю на звонок.

- Привет. Я уже и не надеялся, что ты ответишь. Я звонил и писал тебе, но ответа так и не получил.

- Я была занята, - не нахожу, что еще ответить.

- Ты с ним? - слышится злость в голосе Миши.

Мне не нравится, каким тоном он говорит о Яне.

- Какая разница, Миш? Ты что, теперь будешь контролировать каждое мое движение?

- Я не собираюсь тебя контролировать. Я просто не хочу, чтобы ты была с ним.

- Я это уже слышала, но тебе не кажется, что решать мне, а не тебе? Я думала, мы уже это обсудили. Пожалуйста, оставь меня в покое. Если мы не можем быть просто друзьями, то нам лучше вообще не общаться.

Завершаю звонок, не давая ему возможности еще что-либо сказать. Я больше не хочу позволять Мише вмешиваться в наши с Яном отношения. Достаточно того, что нам уже пришлось пережить из-за него.

Провожу руками по голове, пропуская волосы между пальцев. Удивительно, как от одного короткого разговора эмоции меняются с космической скоростью. От былого прекрасного настроения практически ничего не осталось. Зато на смену ему пришла грусть. Появился неприятный осадок на душе. Не хочу, чтобы Ян заметил перемену в моем поведении, – нужно выбросить этот разговор из головы.

Пока жду возвращения Яна, включаю на проигрывателе одну из песен группы One Repablic. Ритмичная мелодия вмиг отвлекает от ненужных мыслей и напоминает о том, что совсем скоро я увижу своих любимых бабушку и дедушку. Надеюсь, что им понравится Ян. Он не может не понравиться.

Только я беру в руки телефон, чтобы посмотреть время, – звонит Ян. Сообщает, что подъехал. Выключаю музыку, беру рюкзак и выхожу из квартиры. Перед подъездом вижу чёрную Audi. Прислонившись к ней спиной, стоит Ян.

- Ты что, угнал машину? – смеясь, подхожу к нему.

- Это машина отца, - объясняет он и, зажав зубами сигарету, открывает передо мной пассажирскую дверь.

Выбросив окурок, Ян садится на водительское место и заводит машину.

- Куда путь держим? – спрашивает, заводя двигатель.

- Выезжай на трассу. Дальше буду говорить, где повернуть.

Успешно избежав пробки в час пик – когда все едут на работу, – мы выезжаем на трассу. В салоне гремит музыка. Голоса исполнителей и песни кажутся мне знакомым, но я никак не могу вспомнить название группы.

- Бас низкий в тачке рвёт, и малышку это прёт, - Ян начинает подпевать.

- Господи, что ты слушаешь? – не сдерживаю смех.

- Чаян Фамали. Тебе не нравится?

- В твоем исполнении – безумно нравится, - наклоняюсь ближе и целую его в щеку.

Начинает играть следующая песня этой группы:

Ты мой кайф, и я видимо зависим

От твоих звонков и сотен электронных писем,

Среди истин символов

Я попал на её Love.

Ян кладет руку мне на ногу, и по телу моментально пробегает стая мурашек.

- Смотри, как мы разворошили постель – кайф! Капельки пота по твоей спине стекают.

- Если ты не перестанешь это делать, то мы не доедем до бабушки с дедушкой, - предупреждаю его, хотя мне совсем не хочется, чтобы он прекращал.

- Включить аварийку? – подмигивает.

Закусываю губу и смотрю Яну в глаза. Видимо, по моему взгляду все становится понятно. Ян съезжает с трассы на обочину и включает аварийку. Отодвигает кресло немного назад, освобождая больше пространства перед собой.

- Иди сюда, - протягивает руку ко мне.

Перебираюсь к нему на колени и сразу же впиваюсь в губы. С силой сжимает мою попу, от чего еще больше пробуждает во мне желание. Расстегиваю свою куртку, снимаю и отбрасываю ее на заднее сиденье. Жадно целую Яна, кусаю его за нижнюю губу, и у нас одновременно вырывается стон. Запускаю руки под его свитер и провожу ими по груди и животу. Прижимаюсь к Яну всем телом и неосознанно начинаю тереться об него. Чувствую его готовность и сама больше не могу ждать. Тянусь к молнии на джинсах Яна и пугаюсь, когда в окно кто-то начинает стучать. Мы мигом отрываемся друг от друга, но Ян удерживает меня за талию, не позволяя вернуться на свое место. Опускает окно. На нас смотрит какой-то мужчина, а мне становится неловко.

- У вас аварийка работает, - говорит мужчина, - нужна помощь?

- Спасибо, мы сами, - отвечает Ян, еле сдерживая смех.

Мужчина, видимо, понял, что помешал нам, – извиняется и уходит. Встречаемся с Яном взглядами и начинаем смеяться. Возбуждение как рукой сняло. Нежно провожу ладонью по щеке Яна, целую в губы и возвращаюсь на свое место.

Весь оставшийся путь Ян не переставал меня смешить. Меня радует его приподнятое настроение. Надеюсь, что таким оно и останется после встречи с моими родными.

- Приехали, - говорю Яну, указывая на зеленый забор.

Подъезжает впритык и глушит двигатель.

- Готов? – беру его за руку и дарю улыбку.

- У меня нет выбора.

- Это мои бабушка и дедушка. Мне страшно подумать, что с тобой будет, когда я решу познакомить тебя с родителями, - смеюсь.

- Ну что же, пойдем посмотрим на них.

Выходим из машины. Подхожу к калитке и стучу. Видимо, нас заметили, как только мы подъехали, поэтому калитку открыли быстро.

- Кого это к нам принесло? – улыбаясь, говорит дед. Он удивлен моим появлением.

- Привет, дедушка, - обнимаю его за шею и целую в щеку.

Из дома сразу же показывается не менее удивленная бабушка и спешит ко мне навстречу.

- Ты вернулась! – радостно произносит и крепко сжимает меня в своих объятиях.

- Да. Я не одна. Познакомьтесь, это Ян, - перевожу на него взгляд и подхожу, чтобы взять за руку, - мой молодой человек. А это мой дедушка – Андрей Олегович и бабушка – Елизавета Захаровна.

- Здравствуйте, - сдержано приветствует Ян и пожимает деду руку.

- Я надеюсь, его ты не из Испании притащила? – смеясь, спрашивает дедушка.

Смотрю на него предупреждающе, прежде чем ответить:

- Нет. С Яном мы здесь познакомились.

Чувствую, как Ян напрягается. Сильнее сжимаю его руку.

- Это в корне меняет дело. Эти испанцы мне никогда не нравились.

- Андрей, - встревает бабушка, - ты дрова уже принес? Дети, заходите в дом, не стойте на холоде, - обращается к нам.

- Вот бабка… не дает уже поговорить, - бурчит дедушка.

- Поможешь деду? – шепотом прошу Яна, когда все расходятся.

Кивает и идет следом за ним. Захожу в дом, и бабушка тут же начинает расспрос.

- Ты из-за Миши уезжала? Что он натворил? - бабушка искренне переживает за меня.

- Не могу всего рассказать, но с Мишей мы уже давно не вместе. Хотя уезжала я, можно сказать, из-за него.

- Он мне сразу показался подозрительным и неискренним. И ты не была счастлива рядом с ним. А вот с Яном сразу видно, что все по-другому, - хитро улыбается.

- С Яном действительно все по-другому, - чувствую, что щеки горят от смущения.

Бабушка берет мои руки в свои и с нежностью потирает.

- Я так рада, что ты вернулась. Напугала меня тогда своим звонком.

- Прости, - обнимаю ее, - тогда я не видела другого выхода, как только уехать. Мне нужно было время разобраться в себе.

- Разобралась?

Киваю и улыбаюсь.

- А теперь пойдем на кухню. Надо вас чем-то покормить, а то совсем худенькие.

Ян

Плетусь за дедом. Он молчит, а я не знаю, о чем с ним говорить. У меня абсолютно нет опыта общения с людьми пожилого возраста. Мы с Глебом так и не узнали, каково это – иметь бабушку с дедушкой. Интересно, а какие были мои старики? Мама плохо помнит своих родителей. Она была маленькой, когда попала в детский дом. Что касается родственников отца, то я узнал семейную тайну полмесяца назад. Наверное, они были жестокими людьми, если поставили своего ребенка перед выбором.

- Знаешь анекдот про бабку и дрова?

Прерывает мои мысли Андрей Олегович.

- Нет.

- Я вчера бабушке дрова наколол! - Что, тимуровец? - Нет, татуировщик!

Улыбаюсь. У деда своеобразное чувство юмора.

- У тебя, кстати, татуировки есть?

- Нет.

- Вот это хорошо, а то сейчас молодежь любит рисовать на своем теле, как на тетради.

Дед кивает на поленницу. Набираю охапку и несу в дом.

- Потом вернись, - кричит вслед.

Веселые выходные мне предстоят. Может, стоило подождать со знакомством с будущими родственниками? Захожу в дом и смотрю на счастливое лицо Вики. Не зря приехали!

- Ян, ты напомни деду, чтобы солений из кладовки принес, - говорит Елизавета Захаровна.

- Хорошо, - подмигиваю Вике.

Во дворе деда не нахожу. Оглядываюсь. Куда он пропал?

- Пойди сюда, - разворачиваюсь на голос деда. Он выглядывает из какой-то избушки.

Захожу внутрь. Видимо, это и есть кладовка. На полках стоят банки с вареньем и соленьем.

- Садись, - командует Андрей Олегович.

Устраиваюсь на сундуке и продолжаю осматривать помещение.

- Держи, попробуем наливку этого года.

Предложение деда застает меня врасплох.

- Не мнись как баба, или Куську боишься?

Вопросительно смотрю на него.

- Внучку мою, - трясет граненым стаканом, который наполовину наполнен темно-бордовой жидкостью.

Беру стакан из его рук.

- Ты с ней построже, - выпивает, немного морщится. На табурете, что служит столом, лежит сало и соленые огурцы. Закусывает.

- Я свою бабку всю жизнь держу в ежовых рукавицах, - наливает себе еще наливки. - Ты пей, не стесняйся.

Залпом выпиваю содержимое. Передергивает от кисло-сладкого вкуса. Закусываю огурцом. Мой стакан тут же наполняется волшебным напитком деда.

- Вроде здоровый, а куксишься как девка.

Давлюсь от слов. Откашливаюсь.

- Ты в армии служил?

- Нет, - впервые становится неловко, потому что не горю желанием идти в армию.

- А собираешься?

Отрицательно качаю головой, закусывая салом.

Дед читает мне мораль о том, что каждый уважающий себя парень обязан служить. Молча выслушиваю его, но остаюсь при своем мнении. Затем начинаются расспросы о моих родителях. Мой рассказ, видимо, нравится Андрею Олеговичу, потому что он улыбается (или мне кажется). Вообще по выражению его лица очень сложно определить, о чем он думает.

За разговорами я не замечаю, сколько мы выпили. Периодически дед дает мне советы, как строить отношения с Викой. Если бы она послушала его, то была очень удивлена. Ее дедушка определенно сторонник патриархата.

Дверь со скрипом открывается.

- Нет, вы только посмотрите на них! - Елизавета Захаровна смотрит исподлобья.

- А мы тут наливку пробуем, Лизонька! Кстати, отличная получилась, - меня распирает от смеха при виде Андрея Олеговича.

Куда делся сторонник домостроя?

- Идите в дом и соленья прихватите, - бабуля оставляет нас одних.

- Ух, разошлась старая! - бурчит дед. - Нет, ты видел, внучок?

- Видел, дед, идем, - поднимаюсь на ноги и только сейчас понимаю степень своего опьянения.

Провожаю деда до крыльца и возвращаюсь за банками. Надо покурить. Устраиваюсь на скамейке. Мне нравится здесь. Я испытываю подобное чувство, находясь на даче. Цивилизация иногда напрягает. Устаешь от городской суеты и беготни. А в таких местах происходит некое единение с природой. Выкидываю окурок и достаю из кармана телефон. Набираю номер мамы. Голос грустный, но она пытается казаться сильной. Мечтаю, чтобы мои родители, так же как Андрей Олегович и Елизавета Захаровна, состарились вместе, а потом принимали у себя в гостях внуков.

Мама рассказывает о том, как прошел ее день, о самочувствии отца. Глеб и Маришка рядом. Я спокоен за маму. Прощаюсь с ней. Выкуриваю еще одну сигарету и поднимаюсь на ноги, которые стали ватными после наливки. Легкое головокружение. Дед однозначно мастер по наливкам. Надо бы Рому угостить. Он заценит способности Андрея Олеговича.

Сначала загоняю машину во двор, а потом хватаю банки и иду в дом. Стол накрыт. Дед во главе. Подмигивает мне.

- Я смотрю, знакомство с дедушкой можно считать удачным, - шепчет мне на ухо Вика.

- Кажется, мы нашли общий язык, - улыбаюсь.

- Это ощущается за милю.

- Наливка отличная, а можно с собой прихватить? Хочу угостить Рому.

- Спрашивай у дедушки, вы же нашли общий язык. Думаю, он тебе не откажет.

- Спасибо за помощь.

- Всегда пожалуйста, - подмигивает и целует меня в щеку.

Рядом с супругой Андрей Олегович почти не пьет. Говорим мы на общие темы: политика, экономика, культура. Дедушка и бабушка Вики – люди советской закалки, труженики и простые рабочие. Мне нравится ее семья. Может это покажется неправильным, но я рад, что именно такие люди воспитали ее. Наверное, благодаря этому она и отличается от большинства девушек. Перевожу взгляд на Вику и просто радуюсь этому моменту. К концу ужина меня клонит ко сну то ли от наливки, то ли от усталости.

Пока Вика помогает бабушке на кухне, иду на улицу. Подкуриваю.

- Подложи под мягкое место, - дед бросает мне коврик, - а то простатит заработаешь.

Благодарю и кидаю коврик на крыльцо. Дед садится рядом со мной.

- И зачем травить себя этой гадостью? - возмущается.

- Нервы успокаивает. А вы никогда не курили?

- Нет, ни разу в своей жизни, - гордо произносит он.

Выкидываю окурок, и мы еще несколько минут стоим на крыльце.

- Хорошо у вас здесь, - говорю я.

- А ты почаще приезжай – мы с тобой еще наливки попьем, - хлопает меня по плечу.

Мы оба смеемся.

- Обязательно приедем.

- Иди в дом, я закрою ворота.

Нам выделяют отдельную комнату. Сиреневые шторы и обои в тон свидетельствуют о том, что она принадлежала Вике. Скромно и уютно. Представляю, как Вика сидела за письменным столом и рисовала в альбоме или читала книгу.

- Почему ты улыбаешься? – спрашивает она.

- Мне нравится твоя комната, - мои руки в карманах спортивных штанов.

Вика подходит ко мне и едва касается губ. Трется своим аккуратненьким носиком о мой нос.

- Не дразни меня, детка! Сегодня я не настроен на секс.

Хихикает и обвивает мою шею руками. Пытаюсь поймать ее губу, но она уклоняется.

- Не стоит этого делать, - повторяю попытку.

- Ложись, я скоро вернусь, - с этими словами оставляет меня одного.

Недолго думая, запрыгиваю под одеяло. Смотрю на потолок. Перед глазами все плывет. Закрываю глаза. Проваливаюсь в сон, но руки Вики на моей талии возвращают в реальность. Поворачиваюсь к ней лицом и обнимаю.

- Спокойной ночи, Куська.

- Спокойной ночи, Янчи, - не остается в долгу.

Смеемся, а затем, прижавшись друг к другу, засыпаем.

Глава 6

18 ноября

Виктория

После сна в деревне чувствую себя более отдохнувшей, чем после возвращения из Испании. Возможно, это влияние свежего воздуха и родной обстановки; а может, нахождение Яна рядом со мной. Каждый раз, когда просыпаюсь с ним в одной постели, я чувствую себя прекрасно. Еще никогда мне не было так хорошо по утрам.

Интересно, который сейчас час. Тянусь к телефону, лежащему на тумбочке. Не успеваю взять его, как Ян с силой прижимает меня к себе. У меня вырывается смех. Ян недовольно стонет и зарывается носом в мои волосы. Разворачиваюсь к нему лицом и не могу сдержать улыбку. Смотрю, как он хмурит брови, а затем с большим трудом приоткрывает один глаз.

- Доброе утро, милый, - нежно касаюсь губами его подбородка.

- Не могу сказать того же, - переворачивается на спину и кладет руку на голову, - башка раскалывается.

- Наверное, побочный эффект от дедушкиной настойки, - не могу сдержать смех.

- Тебе смешно? – переводит на меня взгляд.

- Самую малость.

Резко переворачивается на бок и начинает меня щекотать. Пытаюсь вырваться из его хватки, потому что ужасно боюсь щекотки.

- Ян, перестань, - задыхаюсь от смеха.

- Тебе повезло, что мы не одни, - нежно проводит руками по тем местам, где только что щекотал.

- Когда тебя это останавливало? – спрашиваю томным голосом.

- Не дразни меня, - кладет палец мне на губы.

За дверью слышится шум – значит, бабушка с дедушкой уже проснулись.

- Давай вставать, - провожу ладонью по его щеке.

Поднимаюсь с кровати и переодеваюсь в одежду, в которой приехала. Все время, пока я одеваюсь, Ян наблюдает за мной лежа в постели. Беру его джинсы и кидаю в него.

- Вставай, лежебока, - смеясь, отдаю команду, прежде чем выйти из комнаты.

На кухне встречаюсь с бабушкой, которая готовит завтрак.

- Доброе утро, бабуль, - целую ее в щеку.

- Доброе утро, моя дорогая. Как спалось?

- Отлично. А где дедушка?

- Пошел за консервацией, точнее, за рассолом от консервации, - смеется.

- Яну тоже не помещало бы. Что ты готовишь? Давай помогу.

Через несколько минут на кухню заходит дедушка, и мы с бабушкой не можем сдержать смех при виде двух трехлитровых банок.

- Хорошая наливка, да, дед? – не упускаю случая подколоть его.

Дедушка только отмахивается и принимается открывать банки.

Из комнаты показывается Ян. Здоровается со всеми, и дед тут же протягивает ему стакан с рассолом. Прежде чем выпить, нюхает содержимое стакана. Этим действием вызывает у меня очередной приступ смеха.

- Пей, внучок, не стесняйся, - говорит ему дедушка.

- Вчера Вы тоже так говорили.

Не перестаю смеяться над дорогими мне людьми. Я рада, что не возникло неловких разговоров, и бабушка с дедушкой хорошо восприняли Яна. Особенно дедушка. Кажется, что ему давно не хватало компании.

После завтрака мы начинаем собираться домой. Бабушка собрала целый пакет гостинцев. Что-то для Киры, а что-то нам с Яном.

- Приезжайте к нам еще, - говорит бабушка и обнимает меня на прощание.

- Не забывай стариков, - говорит напутственное слово дедушка, - а с тобой, - обращается к Яну, - мы еще на рыбалку сходим. Весной тут такая красота! Рыба сама выпрыгивает. Только успевай с крючка снимать.

- Договорились, дед, - жмут друг другу руки.

Еще раз обнимаю бабушку с дедушкой и сажусь в машину. Выезжаем со двора, и я чувствую легкую тоску. Всегда грустно расставаться с родными людьми: хочется проводить больше времени с ними. Я рада, что мы вместе с Яном навестили моих родственников. Думаю, эти два дня пошли нам на пользу. Чувствуется, что после моего возвращения мы стали намного больше, чем просто «парень и девушка». Мы как две половинки единого целого. Мы уже семья, пускай и не официально.

- Ну что, когда еще рванем к твоим старикам? – вырывает меня из мыслей Ян.

- Я смотрю, тебе понравилось. Можем хоть каждые выходные ездить, - улыбаюсь.

- Как только отец поправится – опять поедем, - голос серьезен.

- Всё будет хорошо, - накрываю ладонью его руку в знак поддержки.

Мне очень хочется, чтобы в семье Яна всё было хорошо, и горе обошло их стороной. Его отец просто обязан поправиться.

- Ты понравился бабушке с дедушкой, - улыбаюсь, - зря переживал.

- Они у тебя классные, особенно дед, - смеемся.

- Я не видел своих бабушек и дедушек, - говорит после недолгой паузы, - потом расскажу о скелетах в шкафу, - подмигивает.

- Ловлю на слове, - дарю ему улыбку и делаю погромче музыку.

А мне бы проснуться сейчас,

Губами коснуться на час,

Почувствовать вновь как это

Просто молчать.

Ян

Вика сидит прикрыв глаза и наслаждается музыкой. Я веду машину и изредка поглядываю на свою девушку. На ее губах играет легкая улыбка. Она счастлива – а это самое главное для меня. Выходные прошли классно. Обязательно вернусь сюда снова. Слушая песню Тофа, вспоминаю о предстоящем концерте.

- У меня для тебя сюрприз, - обращаюсь к Вике.

Поворачивает ко мне голову с загадочной улыбкой на лице.

- Какой?

- Через месяц, по случаю выхода нового альбома Тофа, будет концерт Стольного Града в нашем городе. Давай сходим?

Блеск в ее глазах говорит за себя. Визг и объятия.

- Ты меня задушишь, - смеюсь я.

Хаотичные поцелуи на моем лице.

- Боже! Не могу поверить, что увижу Тофа, - откидываясь на кресло, говорит Вика.

- Поверь, детка, - подмигиваю ей.

- Ты уже купил билеты?

- Нет, на днях займусь этим.

Оставшуюся часть дороги обсуждаем концерт. Это особенное событие для нас. Именно благодаря песне Тофа мы впервые разговаривали не как студент и преподаватель. Иногда мне не верится, что Вика моя девушка. Если бы кто-то сказал об этом в первый день занятий, я послал бы этого человека. Бросаю беглый взгляд на свою девушку и прибавляю скорость.

Подъехав к черте города, спрашиваю у Вики, нужны ли ей вещи.

- Мы ночуем у тебя?

- Ты против?

- Нет.

- Тогда за вещами и домой. Может, заодно переедешь уже ко мне?

- Давай не будем торопиться?

- Окей.

Надеюсь, в скором времени ей надоест мотаться к себе в квартиру за вещами, и, наконец, она переберется ко мне. Подъезжаем к дому. Беру презент для Киры от Елизаветы Захаровны, и мы поднимаемся на восьмой этаж. Вика пытается открыть ключом замок, но бесполезно. Кажется, ее подруга дома. Звоним. Нам не спешат открыть. Наверное, спит. Но увидев Гришу, на котором штаны задом наперед, и раскрасневшееся лицо Киры, понимаю: мы пришли не вовремя.

- Мы вас не ждали так рано, - Кира заправляет за ухо прядь волос.

- Это заметно, - чешу затылок и глазами указываю Грише на штаны.

- Мы ненадолго, - подает голос Вика, - только вещи возьму.

Гриша опускает глаза и со словами «вот черт!» скрывается в комнате Киры. Я не могу сдержать смех.

- Что? Не одним вам устраивать скачки, - Кира разводит руки в стороны.

- Кто-то должен и на гармошке играть.

Вика прыскает от смеха и протягивает Кире пакет.

- Держи, бабушка тебе передала.

- О! Спасибо!

- Ян, - кричит Гриша из комнаты, - не забудь: завтра на работу.

- Спасибо, что напомнил, - кричу в ответ.

Проходим с Викой в ее комнату. Как только я закрываю дверь за собой, мы начинаем смеяться. Вика прикладывает указательный палец к губам, прося меня быть потише, но это сложно сделать.

- Поторопись, иначе я лишусь работы, - прошу ее.

Она закидывает свои тряпки в сумку, и мы выходим из комнаты. Гриша и Кира сидят на кухне. Нахожу в себе силы пожать руку начальнику, но напоследок не упускаю случая пошутить над рыжей.

- Простите, что прервали вашу игру.

- Когда-нибудь ты меня доведешь, Ян, - кричит она вслед.

Вика качает головой, глядя на меня. Пора бы ей привыкнуть к нашим словесным перепалкам.

Добираемся до дома. Только сейчас я начинаю чувствовать усталость. Оставляю Вику в компании мамы, Глеба и Маришки, а сам иду в душ. Горячая вода обжигает тело. Вот что мне действительно было нужно.

Присоединяюсь ко всем в гостиной. Устраиваюсь рядом с Викой на диване. Шутки по поводу наливки не заставляют себя долго ждать. Надо не забыть о припрятанной бутылочке в машине. Все-таки отличный у Вики дедушка!

Мама оставляет нас, сказав, что устала.

- Мы завтра с Маришкой идем на прием к ее врачу, - говорит Глеб, - побудешь с мамой в больнице?

- Я собирался в универ. Ладно, схожу послезавтра.

- У меня нет на завтра никаких планов, - вставляет Вика.

Все трое переводим на нее взгляд.

- Если тебе не сложно, побудь с мамой, пока мы в больнице, - просит Глеб.

- Мне не сложно,- улыбается ему в ответ.

Что тут скажешь? У меня самая лучшая девушка! Притягиваю ее к себе и шепчу на ухо «спасибо».

- О, кстати, скажите, как мне найти Мишу? – спрашивает Маришка. - Хочу поблагодарить его за помощь. Я обещала, что сделаю это лично.

Черт! Одно имя – и настроение на нуле.

- Не нужно его благодарить, - огрызаюсь я.

- Почему? – девушка брата удивленно смотрит на меня.

- Марина, он уже получил слова благодарности. Этого будет достаточно.

Брат и подруга переглядываются.

- Ну, если вы так считаете, то хорошо, я не буду настаивать, - неуверенно произносит Маришка.

Она явно поняла, что что-то в этой истории не чисто. Но ей не стоит об этом знать.

- Пора спать, - поднимаюсь на ноги.

Пожелав спокойной ночи, оставляем их одних. В полном молчании переодеваемся и ложимся в кровать.

- Злишься? – спрашивает Вика и проводит ладонью по моей щеке.

- Одно упоминание имени этого урода выводит меня из себя, - признаюсь я.

- Забудь о нем. Это все в прошлом. Главное – мы вместе.

- Да, - нахожу ее губы и жадно целую.

Мне просто необходимо напомнить себе, что это не сон.

Глава 7

19 ноября

Ян

Захожу в университет и оглядываюсь по сторонам. Вокруг столько людей. Все суетятся, спешат на пары. Раньше меня с трудом можно было назвать ответственным студентом, а сейчас тем более. Толпа начинает напрягать. Скорее бы все разбежались по аудиториям. Поднимаюсь на третий этаж. Черт! Где находится кафедра? Хорошо, что этаж помню. Читаю таблички возле каждого кабинета.

- А кто это к нам пожаловал? – знакомый голос заставляет меня обернуться.

Улыбаюсь, заметив Киру.

- Привет.

- Привет. Какими судьбами? – спрашивает она.

- Я здесь учусь, если ты не забыла.

- Это сильно сказано.

- Лучше напомни, где находится кафедра, - прошу ее.

- 320 кабинет, - смеется.

- Спасибо.

- Будешь должен. Ладно, я опаздываю на пару, - перекладывает журнал в другую руку.

- Не смею Вас задерживать, товарищ преподаватель.

Показывает мне язык и заходит в аудиторию.

Продолжаю свой путь в поисках кафедры и натыкаюсь на целующуюся парочку. Откашливаюсь. Первой реагирует Ксюша. Смотрит на меня, а затем на ее лице появляется румянец.

- Немой! Здорово! – Рома жмет мне руку. - Хотя бы позвонил, что придешь.

- Зачем? Я бы пропустил такое шоу, - смеюсь.

Ксюша закатывает глаза.

- Ксюша, разве хорошие девочки целуются в коридорах университета? – подкалываю ее.

- Кто бы говорил! В отличие от некоторых, я не встречаюсь с преподавателем, - приподнимает подбородок.

- Значит, вы встречаетесь? Ясно. Спасибо, что сообщили об этом своему другу.

- Мы бы сказали… когда-нибудь, - оправдывается Рома.

С Ксюшей смеемся над ним.

Рассказываю друзьям последние новости. Договариваемся встретиться на выходных, и я иду на кафедру. Заведующая кафедрой горячо приветствует меня. Расспрашивает о состоянии здоровья отца. И самое главное: вопрос с сессией решен. Единственное – мне нужно будет присутствовать на экзаменах. В хорошем настроении отправляюсь на работу. Но у входа в тренажерный зал меня ждет сюрприз. Какого черта этот мудак приехал ко мне на работу? Ставлю машину на сигнализацию и подхожу к Мише.

- Чего тебе?

Ехидно улыбается. Гаденыш. Придушил бы его.

- Кажется, ты мне кое-что должен.

Может съездить ему по морде?

- У нас был договор. Забыл?

- Да пошел ты!

- Как нехорошо забывать о помощи, - качает головой. - Если бы не я, твоя подружка уже лежала в гробу.

Теряю контроль над собой. Мой кулак врезается в его челюсть. Хватаю его за ворот пальто и прижимаю к стене.

- Вали отсюда, урод, и забудь о Вике, - рычу я.

Кто-то оттаскивает меня от него. Краем глаза замечаю Гришу. Злится на меня. Позже с этим разберусь.

Миша сплевывает сгусток крови.

- Ты пожалеешь об этом, - идет к своей машине.

- В мой кабинет. Немедленно, - говорит начальник.

Следую за ним. Прежде чем он начнет читать мораль, рассказываю ему о Мише.

- Надо было раньше сказать мне, я не стал бы тебе мешать, - вместо нотации говорит Гриша.

- Пойду выпущу пар, - выхожу из его кабинета.

- У тебя полчаса, - кричит вслед.

Этого достаточно, чтобы прийти в себя после встречи с пижоном.

Виктория

Пока врач проверяет состояние Павла Алексеевича, мы со Светланой Ивановной сидим возле палаты.

- Вика, я тебя не задерживаю. Вдруг у тебя есть свои дела.

- Не переживайте. Сегодня у меня нет никаких дел, так что я с вами, - улыбаюсь ей.

- Спасибо, милая, - берет мои руки в свои ладони и легонько сжимает.

Светлана Ивановна нуждается в поддержке, поэтому я просто не могла не пойти с ней сегодня в больницу. Мне самой давно нужно было сходить на прием к гинекологу. Решаю дождаться, когда Светлану Ивановну пустят к мужу.

Дверь палаты открывается, и выходит доктор. Сообщает, что мы можем проходить.

- Светлана Ивановна, я отойду ненадолго, хорошо?

- Да-да, конечно, - дарит мне легкую улыбку и заходит в палату.

Я давно не была у гинеколога, к тому же мне нужно снова начать прием таблеток. Проходя по коридору больницы, спрашиваю у первой встречной медсестры, где найти кабинет гинеколога. Спускаюсь по ступенькам на второй этаж: это быстрее, чем ждать лифт. Ищу 56 кабинет. Перед кабинетом – несколько девушек. Занимаю очередь. Надеюсь, врач быстро принимает, и мне не придется здесь надолго задержаться.

Напротив меня сидит девушка примерно моего возраста. Ей в соседний кабинет. На руках держит девочку, которой около года (может, чуть больше). Надув щеки, она сосредоточено крутит что-то в своих маленьких ручках. На этого ребенка просто невозможно смотреть без умиления.

Встречаюсь со взглядом больших голубых глаз, когда она отвлекается от игрушки. На её лице мгновенно появляется радостная улыбка. Она начинает крутиться, как будто ей надоело сидеть на одном месте. Девушка с тяжелым вздохом ставит ребенка на пол и поправляет комбинезон. Девочка тут же мелкими шажочками пробегает по коридору и останавливается возле меня. Внимательно на меня смотрит и тянет ручку.

- Привет, - тихонько произношу, улыбаясь в ответ этому милому созданию.

Не могу удержаться и легонько беру ее за протянутую ручку. Она сразу же с силой сжимает мой палец и расплывается в довольной улыбке.

- Извините, - виновато произносит мама этого чуда и подхватывает ребенка на руки.

- Ничего, - улыбаюсь ей в ответ и машу девочке на прощание.

Они заходят в кабинет, а меня накрывают теплые чувства. Конечно, мне, как и почти всем девушкам, хочется иметь детей. Но я не стремлюсь к этому. Всему свое время. Интересно, хочет ли Ян детей? Мы никогда это не обсуждали. Да и рано об этом говорить, ведь мы встречаемся всего ничего. Но я думаю, что он мог бы стать прекрасным отцом.

За своими мыслями и фантазиями о счастливой семейной жизни я не замечаю, как до меня доходит очередь. Захожу в кабинет. За столом напротив двери сидит женщина средних лет. Рядом, за соседним столом, – скорее всего, медсестра. Она выглядит намного моложе и даже не поднимает на меня взгляд, когда я прохожу в кабинет.

- Здравствуйте.

- Здравствуйте, присаживайтесь, - врач указывает мне на стул напротив ее стола, - что у вас?

- Я принимала противозачаточный таблетки, но потом перестала. Нужно снова начать прием.

- Имя и возраст? – поправляет очки и готовится печатать на компьютере.

- Белозерская Виктория Валерьевна. 23 года. Почти 24.

- Боткина, венерические болезни?

- Нет, ничего.

- Первые месячные?

- В 12.

- Аборты, выкидыши были?

- Нет.

- Хорошо. Проходите к креслу, - указывает в сторону ширмы.

После осмотра она возвращается за свой стол, а медсестра что-то пишет, пока я одеваюсь. Обратно сажусь напротив врача, и медсестра протягивает мне листок с рецептом на таблетки.

- Принимать начнете с нового менструального цикла, а пока что вашему молодому человеку нужно позаботиться о защите, - информирует врач.

- Ясно. Большое спасибо, - улыбаюсь и встаю со стула.

- Всего хорошего.

- До свидания.

Выхожу из кабинета. Решаю спуститься на первый этаж и сразу купить таблетки в больничной аптеке.

Когда я возвращаюсь к палате, в которой лежит Павел Алексеевич, то слышу громкие всхлипывания. Они явно принадлежат Светлане Ивановне. Сердце мгновенно сжимается в груди. Меня пронизывают страх и предчувствие плохого. Мигом влетаю в палату. Мама Яна прижимается к мужу и громко рыдает. Рядом стоят врач и медсестра. У обоих печальный вид, и я понимаю: это конец. Чудо, которое мы так ждали, не произойдет. Случилось то, чего все так боялись и даже не озвучивали.

Подхожу к Светлане Ивановне и кладу руку ей на спину. Даже представить не могу, что она сейчас чувствует. Через секунду она разворачивается, и я утешающе обнимаю ее. Понимаю, что ей не помогут никакие слова или действия. Смерть любимого человека – это, пожалуй, самое ужасное, что может произойти. Что будет с Яном? Глебом? Бедная Светлана Ивановна…

Не замечаю, как тоже начинаю плакать. Мы не были знакомы с Павлом Алексеевичем, но я не могу остаться равнодушной. У его семьи не было даже возможности попрощаться с ним. Услышать последние слова и сказать, как они его любят.

Покинув палату, садимся со Светланой Ивановной в кресла. Она не прекращает плакать, и это можно понять.

- Нужно сообщить мальчикам, - с трудом произносит она, захлебываясь от слёз.

- Я сообщу, - успокаивающе глажу ее по спине.

Одна из медсестер приносит для нас успокоительное в виде валерьянки. Выпиваю и отхожу в сторону, чтобы позвонить Яну. Мне страшно представить, что с ним будет; и сердце разрывается оттого, что любимого человеку будет больно.

Достаю телефон и набираю номер Яна.

- Детка, еще час, и я еду, - его бодрый и веселый голос заставляет меня снова заплакать, - что случилось? – он становится серьезным.

Мне тяжело выговорить эти ужасные слова.

- Вик, что случилось? Что-то с отцом? – он обеспокоен.

- Да… он умер.

Глава 8

21 ноября

Ян

Уже несколько ночей я не могу уснуть. Как только закрываю глаза – вижу образ отца. В тот момент, когда Вика сообщила о его смерти, мое тело будто что-то сковало; и хотелось орать до одури от боли. Что я и сделал, вылетев из тренажерного зала. Я орал как сумасшедший, пугая прохожих. Орал и разбивал руки в кровь о стены, чтобы стало легче. Бесполезно. До сих пор не верю, что он… умер. Сглатываю.

Больше не будет нравоучений, сравнений с братом, обиды и прочей ерунды, которая теперь не имеет значения. Абсолютно никакого значения, потому что отца больше нет с нами рядом. Я так надеялся наладить с ним отношения. Мы уже сделали шаг навстречу друг другу, но оказалось слишком поздно. Это самое ужасное. Планы на будущее, мечты – всё рухнуло в один момент. И ничего уже не изменить. Никогда. Сжимаю руки в кулаки так, что слышится хруст. Безысходность душит невидимой петлей, заставляя все органы внутри сжиматься от боли.

Сажусь на кровать и смотрю на Вику. Спит. Провожу пальцем по щеке. Если бы не она, не знаю, что со мной стало. Одно ее присутствие дает мне силы продолжать жить и просто не утонуть в горе. Поднимаюсь и иду на балкон. Подкуриваю сигарету. Открываю окно, и в лицо бьет ноябрьский ветер.

Прошло три дня с момента смерти отца, но я до сих пор не проронил ни одной слезы. Я просто не могу раскисать, когда мама на грани нервного срыва, когда брат не может принять факт смерти отца и впадает в депрессию. Я должен быть сильным и поддержать их. Но это непросто сделать. Днем я забываюсь, занимаясь вопросами похорон, но ночью становится невыносимо. Ненавижу ночь. Часы тикают, отсчитывая секунды. А мозг лихорадочно работает, вытаскивая из памяти воспоминания о счастливых и не очень моментах. Меня злит, что плохих моментов больше. Хочется вспоминать только хорошее, но его было так мало в наших отношениях.

Чувство сожаления съедает меня изнутри. Почему я был таким законченным эгоистом? Почему нельзя было хотя бы раз сесть и послушать отца? По сути, он желал только добра для меня. А я, как баран, упирался и не хотел ничего знать, кроме собственного мнения.

- Теперь никто не будет поучать! Наслаждайся, Ян! Ты же этого хотел, - мысленно говорю себе и усмехаюсь.

- Хотел, только это уже не имеет значения. Теперь я хочу другого. Хочу прийти за советом к отцу и выслушать его мнение. Хочу, чтобы он гордился мной.

В памяти всплывает наш последний разговор и его слова «я горжусь тобой, сынок». Глаза щиплет от навернувшихся слез. Втягиваю морозный воздух. Не сейчас. Я не имею права на слабость! Выкидываю окурок и захожу в комнату. Пару шагов – и квартиру наполняет истошный вопль. Мама! Вика подскакивает на кровати. Не дожидаюсь ее и бегу в комнату матери. Опять истерика. Как только уколы перестают действовать и она возвращается к реальности, начинаются ее страдания. Это невыносимо слышать и видеть. До ломоты костей больно за родного человека, но я не знаю, как ей помочь. Я лишь прошу Бога – или кто там управляет нашими жизнями, как марионетками, – не забирать ее у меня.

Мама, скорченная от боли, лежит на кровати, вцепившись зубами в подушку.

- Пашенька, забери меня с собой...

По спине проходит холодок.

С трудом удается взять ее на руки. Марина уже со шприцем ждет моей команды. Киваю. Еще один укол – и несколько часов сна для мамы. Укачиваю ее на своих руках, как ребенка. Слезы переходят на всхлипы. Прижимается к моей груди, стискивая в руках футболку. Тишина. Несколько минут – и снова тихий вой. Только теперь брата. Сжимаю челюсти от злости.

Мама выпускает футболку из своих рук. Я не тороплюсь укладывать ее в кровать. Уже знаю: как только выпущу из своих рук – начнет метаться. Минимум полчаса нужно подождать. Снова тиканье часов. Раздражает, но я терплю ради матери. Руки затекли и начинают покалывать.

- Ян, Светлана Ивановна спит, - возвращает к реальности Вика.

Укладываю маму. Всматриваюсь в ее лицо. Осунулась. Напоминает маленькую девочку, а не взрослую женщину. «Что же ты сделал, отец…»

Выходим с Викой из комнаты. Брат сидит на полу, обхватив голову руками. Маришка прижимает его к себе.

- Идите спать, - говорю им.

- Глеб, поднимайся, мой хороший, - просит Маришка.

Убирает руки от лица. Взгляд пустой и потерянный.

- Неужели тебе не больно, - выплевывает он в мой адрес, - как можно быть таким черствым? – его лицо кривится от ненависти ко мне.

Хватаю его за футболку и одним рывком поднимаю на ноги.

- Спать, я сказал.

Истеричный смех.

- Ты всегда ненавидел отца!

Злость накрывает меня с такой силой, что я не сразу осознаю, что трясу его и прижимаю к стене.

- Заткнись и иди спать, - цежу сквозь зубы.

Встряска немного приводит брата в себя. Отпускаю его. Девчонки смотрят на меня в ужасе. Ничего никому не хочу объяснять. Беру Вику за руку, и уходим в комнату.

- Ложись, я на балкон.

Одна сигарета. Две. Руки до сих пор трясутся. Третья сигарета. Тошнит. Выкидываю так и не докурив. Скоро рассвет. Прощание с отцом. Только бы мама все это пережила, а остальное – ерунда.

Захожу в комнату. Вика свернулась калачиком. Ложусь рядом, привлекая ее к себе. Она – моя надежда на будущее. На счастливую жизнь.

Разворачивается ко мне лицом. Проводит ладонью по щеке.

- Спи, впереди трудный день, - говорю ей.

- Я рядом. Знай это, - шепчет она.

- Знаю, - прижимаю ее к себе и закрываю глаза.

Виктория

Панихида проводится в большом зале, и люди не прекращают приходить, чтобы попрощаться с Павлом Алексеевичем. Очень жаль, что я не успела познакомиться с ним. Судя по количеству собравшихся людей, он был хорошим человеком.

Один за другим коллеги и друзья умершего подходят к открытому гробу, чтобы проститься, после чего выражают соболезнования членам семьи. До сегодняшнего дня я никогда не была на похоронах. Именно такие ситуации заставляют полностью пересмотреть всю свою жизнь и задуматься о смысле существования.

Я вижу, как тяжело Яну сдерживаться, поэтому только сильнее сжимаю его руку и шепчу на ухо: «Я с тобой». В ответ он выдавливает едва заметную улыбку. За эти три дня я ни на шаг не отходила от него, потому что боялась оставить Яна один на один с болью утраты. Я могу только представить, что он чувствует… что чувствует Светлана Ивановна и Глеб с Мариной. Кроме Яна, никто из близких не сдерживает слёз. Да и ни к чему их сдерживать, ведь это показатель не слабости, а скорби и сожаления о человеке, которого уже не вернуть. Как оказалось, у Яна были натянутые отношения с отцом, поэтому помимо боли он чувствует еще и вину за то, что не успел наладить с ним отношения.

Кто-то подходит сзади и кладет руку мне на плечо. Повернувшись, вижу Киру с Гришей.

- Прими мои соболезнования, - шепчет Кира, обнимая Яна.

В ответ он лишь кивает и пожимает руку Грише. После того, как я сообщила Яну о смерти отца, он стал молчаливым. Ради матери и брата он старается быть сильным, но я знаю, с каким трудом ему это дается. Как бы я хотела облегчить его боль, но никакие утешения здесь не помогут.

Следом за Кирой и Гришей подходят Рома с Ксюшей. Оба обнимают Яна и выражают соболезнования, после чего идут к Светлане Ивановне. В очередной раз убеждаюсь, что у Яна замечательные друзья, с которыми ему очень повезло. Страшно представить, как Ян пережил бы всё без чьей-либо поддержки.

Спустя примерно полчаса гроб закрывают, и шестеро мужчин медленно выносят его из зала. Некоторые из присутствующих извиняются перед семьей и уезжают, а остальные садятся в автобус, который отвезет на кладбище.

Прежде чем сесть в автобус, замечаю, что начинает идти снег. Небо затянуло темными тучами, которые не пропускают ни одного солнечного луча. Такая погода еще больше угнетает.

Автобус останавливается недалеко от участка, на котором рабочие уже выкапывают яму. Так как неизвестно, где похоронены родители Павла Алексеевича, Яну с Глебом пришлось искать другое место для захоронения отца. Было очень сложно найти пустой участок на кладбищах в черте города.

Пока батюшка произносит речь и читает молитву, вокруг то и дело слышится плач. Светлана Ивановна обливается слезами, стоя возле гроба мужа, и шепчет ему какие-то слова. Глядя на то, каким спокойным кажется лицо Павла Алексеевича, становится ужасно грустно. Он долго мучился и так тихо ушел. Не могу представить, что будет со мной, когда умрет мой отец. Для детей нет ничего ужаснее, чем хоронить своих родителей. Так же как и для родителей – хоронить детей.

Мне необходимо написать родителям, как сильно я их люблю, потому что никто не знает, что может случиться в любую минуту. Смахнув слёзы, я отхожу в сторону от толпы и поочерёдно набираю сообщения сначала для мамы, затем для папы.

Наблюдая за страданиями Светланы Ивановны, очень тяжело сдержать слёзы. Глеб с Яном держат мать под руки, и сейчас еще больше заметно, насколько братья отличаются. Глеб обливается слезами и не скрывает своих страданий, в то время как Ян держит все в себе. Я поражаюсь его крепости и стойкости. Слова Глеба о том, что Ян ненавидел отца, – полная чушь. Если бы это было так, он не стоял сейчас здесь и не навещал его в больнице, когда еще была надежда на выздоровление. Я знаю, что для него значил отец. Да, у них были разногласия, и Ян держал обиду на отца, но это не означает, что он его не любил. Тяжело найти человека, который не любил бы своих родителей. Я не знала Павла Алексеевича, но видя боль небезразличных мне людей, я не могу оставаться спокойной. Я скорблю вместе с ними и соболезную их утрате.

Поминки будут проходить в кафе, поэтому после возложения цветов все идут обратно к автобусу. Это странная традиция – есть и пить после того, как похоронили человека. Также я никогда не понимала людей, которые едят на кладбище.

По дороге к кафе каждый думает о своем. Только с задних сидений автобуса слышны разговоры друзей Павла Алексеевича. Хорошо, что кафе находится совсем близко, поэтому мы быстро доезжаем. Иначе, боюсь, Ян не выдержал бы эти разговоры. Скорей бы закончился этот день.

В кафе, сидя за большим столом, присутствующие не перестают вспоминать и рассказывать истории, связанные с Павлом Алексеевичем. Терпения Яна надолго не хватает. Встаёт из-за стола и уходит на улицу. Следом за ним выходит Рома. Реакция Яна понятна всем. Тяжело воспринимать разговоры об отце, которого только что похоронили. Не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы утихли душевные страдания.

Встретившись взглядом со Светланой Ивановной, вижу в ее глазах застывшие слезы. Поднимаюсь со стула и, обняв ее со спины, иду к выходу из кафе. Ян стоит на холоде в одном костюме и выпускает кольца дыма. На мгновение я залюбовалась им. Никогда не видела его в костюме, и тяжело не признать, что он ему очень идет. Подхожу сзади и обнимаю Яна за талию. Его руки сразу же накрывают мои.

- Пойду внутрь, - говорит Рома и выбрасывает окурок.

Проходя мимо, он на секунду кладет руку на мое плечо и сочувственно смотрит мне в глаза. Подарив ему легкую улыбку, встаю рядом с Яном. Никто из нас не произносит ни слова, пока Рома не заходит обратно в кафе.

- Устала? – спрашивает Ян.

- Немного. Ты как?

- Да устал слушать об отце в прошедшем времени, - затягивается сигаретой.

- Надо как-то пережить этот день…

- Этот и последующие…

- Я с тобой, - сжимаю его руку и сильнее прижимаюсь к нему.

Несколько минут стоим в тишине.

Удивительно, как поворачивается жизнь. Еще на этих выходных все было прекрасно – и в один момент все изменилось. Но благодаря таким жизненным ситуациям я понимаю, что никогда не оставлю Яна. Я всегда буду рядом, когда он будет во мне нуждаться.

Глава 9

29 ноября

Виктория

Вчера прошло девять дней со смерти Павла Алексеевича, но в квартире все еще присутствует эта атмосфера траура и пустоты. Можно только представить, что чувствуют Светлана Ивановна с сыновьями, когда всё в этом доме напоминает им о родном человеке. Я знаю, что это не пройдет. Никакая смена обстановки не поможет забыть или хотя бы притупить боль утраты. Светлана Ивановна каждый раз глядя на сыновей будет вспоминать мужа, так же как и Глеб с Яном, глядя друг на друга, будут вспоминать отца. Поэтому им нужно время, чтобы смириться с этой болью и найти в себе силы жить дальше.

Вчера был тяжелый день. На поминки собрались самые близкие друзья семьи. Трудно было не заметить, как Светлане Ивановне тяжело сдерживаться в их обществе. Но она сильная женщина. Днем она уже практически не плачет, но ночью еще слышны ее тихие всхлипы. Ян ужасно переживает за нее, а я – за него. Он стал плохо спать по ночам, и отношения с братом оставляют желать лучшего.

Сегодня с самого утра Светлана Ивановна решила заняться разбором вещей мужа. Поэтому, пока Ян был на работе, я решила помочь ей с этим делом. Как бы ни было ей тяжело расставаться с вещами любимого человека, но, наверное, она понимает, что от постоянного напоминания о нем ей не станет легче. Поэтому одежду мы сложили в коробки, которые позже отвезут на дачу. Личные вещи: телефон, документы, часы и прочие мелочи – Светлана Ивановна бережно сложила в шкатулку. Естественно, ей сложно отказаться от всего, что связано с мужем.

Ближе к вечеру приехали Глеб с Мариной. Наверное, это странно, но в их присутствии я начинаю чувствовать себя лишней. Хотя мне очень нравится Марина: она открытая и добрая. А вот с Глебом… не могу сказать, что у нас сложились хоть какие-то отношения.

- Мам, что с машиной отца решили? – спрашивает Глеб, пока мы со Светланой Ивановной и Мариной готовим ужин.

- Пускай Яну будет, - тихо отвечает она.

Вижу недовольную гримасу на лице Глеба. Не понимаю, почему у него такое отношение к родному брату. Особенно после того, как он помог Марине. Возможно, это смерть отца так повлияла на него, хотя я не знаю, какие у них были до этого отношения.

Слышу щелчок открывающегося замка входной двери и выхожу из кухни, чтобы встретить Яна.

- Привет, - подхожу к нему и целую в губы.

От него еще веет холодным воздухом с улицы.

- Привет, - обнимает за талию, - как вы тут?

- Нормально. Глеб с Мариной приехали.

- Ясно. Чем занимались весь день?

Наблюдаю за тем, как Ян снимает куртку и вещает ее на вешалку.

- Уборкой, - пожимаю плечами. Не хочу говорить про вещи отца, чтобы в очередной раз не напоминать Яну о нем, - устал?

- Немного, - целует меня в губы.

- Мой руки и приходи на кухню, - говорю с трудом разорвав поцелуй.

Мне не хочется расставаться с Яном ни на секунду. Одного его присутствия достаточно, чтобы я забыла обо всем на свете.

Зайдя на кухню, он пожимает Глебу руку, после чего Ян поочередно целует в щеку сначала маму, затем Марину. К последнему его действию я отношусь совершенно спокойно, хотя если бы он сделал это несколько недель назад, я метала бы молнии. Сейчас же я не переживаю на этот счет, потому что полностью доверяю Яну.

За столом некоторое время царит тишина. Ян с Глебом молча едят и даже не поднимают взгляды. Марина пытается разрядить обстановку разговорами и новостями о том, что после Нового года сможет уже вернуться к учебе. Судя по ее восторженным рассказам, она любит университетскую жизнь и довольна направлением, которое для себя выбрала.

- Ян, когда у тебя сессия? – спрашивает Марина.

- С пятнадцатого декабря.

Только сейчас понимаю, что после осеннего бала Ян всего несколько раз появлялся в университете. Он очень много пропустил. Тяжело будет за такой короткий срок подготовиться и хорошо сдать экзамены.

- Готов? Ты много пропустил, - словно озвучивает мои мысли Марина.

- Нет, - коротко отвечает Ян.

- Я помогу, - встречаемся с ним взглядами и обмениваемся улыбками.

Могу только представить себе, как будут проходить наши занятия.

- Вика, а как у тебя с работой? Нашла что-нибудь подходящее?

- Пока ничего. Или зарплата маленькая, или неприемлемые условия.

- Лучше еще поискать, чем работать там, где не хочется.

- Согласна, - дарю ей улыбку.

За столом снова повисает неловкая тишина.

- Мариночка, а как твои походы к врачу? Что говорят? – прерывает тишину Светлана Ивановна.

- Все хорошо, - с улыбкой отвечает Марина, - врач говорит, что можно вздохнуть с облегчением.

Она светится от счастья. Слава Богу, что все обошлось и удалось вовремя предотвратить еще более серьезные проблемы.

- Кстати, Марине предложили путевку в санаторий, - вступает в разговор Глеб, - может, вместе поедете? – обращается к матери.

На лице Светланы Ивановны читается растерянность и замешательство.

- А как же Янчи? Я не могу его оставить.

- Мам, я же не маленький. Тем более Вика со мной будет, - кладет ладонь мне на колено.

- Светлана Ивановна, поезжайте, и можете не переживать, - говорю я.

- Ну, раз ты останешься с ним, то я могу быть спокойна за сына.

- Ура! – радуется Марина и вызывает своей реакцией у всех улыбки.

Поездка в санаторий – это лучшее предложение для Светланы Ивановны. Там она сможет хоть немного отойти от горя, да и смена обстановки пойдет ей на пользу.

Ян

Вика отправляется в душ, а я иду к маме. Сейчас она обходится без уколов, но все равно плачет по ночам. А днем не подает виду, как ей плохо. Удивляюсь ее стойкости и в тоже время восхищаюсь.

- Мам, ты не спишь? – заглядываю в комнату.

Подносит ладони к лицу. Она сидит ко мне спиной, но несложно догадаться, что вытирает слезы.

- Заходи, сынок, - оборачивается.

Глаза красные от слез.

- Чем занимаешься? – подхожу и сажусь рядом на кровать.

- Перебираю личные вещи отца, - протягивает мне шкатулку.

Дрожь проходит по телу. Аккуратно беру в руки часы.

- Они остановились, когда умер папа.

- Не думал, что такое бывает.

Беру бумажник. Провожу пальцем по коже потертой временем. Открываю. Семейное фото. Мне тогда было лет десять. Родители водили нас в зоопарк.

- В тот день я впервые увидел слона, - улыбаюсь.

- А потом месяц всем об этом рассказывал, - смеется мама.

- Впечатлил своими габаритами.

Мама берет шкатулку с моих колен. Что-то ищет, а затем вынимает со дна золотую цепочку с крестиком. Отец никогда ее не снимал.

- Это тебе, - мама протягивает мне цепочку.

Не решаюсь взять в руки.