Мятежная страсть

Глава 1

Англия, 1802 год

Ружейные выстрелы разорвали тишину английской сельской глуши и нарушили безмятежное спокойствие прогулки.

Кэролайн Мэри Ричмонд, ее двоюродная сестра Черити и сопровождающий их черный слуга Бенджамин одновременно услышали этот звук. Черити подумала было, что это удар грома, и выглянула из окна кареты. Но над головой не было ни облачка. Она уже хотела выразить свое удивление вслух, как вдруг кузина обхватила ее за плечи и толкнула на дно просторной наемной кареты.

Кэролайн подалась вперед и достала из вместительного ридикюля серебряный пистолет. Карета резко остановилась, и от толчка девушка всем своим весом упала на сестру.

– Кэролайн, что случилось? – послышался испуганный, сдавленный голос.

– Стреляют, – ответила Кэролайн. Бенджамин, сидевший напротив девушек, поднял свой пистолет и осторожно выглянул из окна.

– Что-то неладное впереди! – с сильным ирландским акцентом крикнул им кучер. – Лучше подождать здесь, – посоветовал он, спускаясь с облучка и направляясь в ту сторону, куда смотрел Бенджамин.

– Ты видишь кого-нибудь? – спросила Кэролайн.

– Только нашего кучера, похоже, он решил спрятаться в кустах, – ответил негр с явным неудовольствием в голосе.

– Я никого не вижу, – столь же недовольно произнесла Черити. – Кэролайн, пожалуйста, убери ногу. Ты сломаешь мне спину.

Черити попыталась встать, и в конце концов ей удалось подняться на колени. Шляпка ее упала на спину, открыв светлые локоны и оранжево-желтые ленты для волос. Очки в простой железной оправе съехали вниз, но все же остались каким-то чудом на кончике ее маленького носа. Она попыталась осмотреть себя и хоть как-то привести в порядок.

– Право, Кэролайн, ты уж слишком энергично стараешься защитить меня, – заявила Черити. – О боже, одно стекло из оправы куда-то вылетело, – со стоном добавила она. – Оно где-то здесь, на дне кареты. Как ты думаешь, неужели это вправду разбойники, что грабят и убивают бедных путников?

Кэролайн пропустила мимо ушей ее жалобы, обратив внимание только на последние слова Черити.

– Судя по числу выстрелов и реакции нашего кучера, это именно так, – ответила она. Голос ее в отличие от возбужденной скороговорки Черити звучал негромко и спокойно. – Бенджамин! Взгляни-ка на лошадей! Если они уже отдохнули, мы можем поехать вперед верхом и помочь.

Бенджамин согласно кивнул и открыл дверцу кареты. Когда он поднялся с сиденья, его массивное тело, казалось, заполнило все пространство внутри кареты, и, чтобы выйти наружу, ему пришлось буквально протискиваться боком. Но вместо того чтобы поспешить вперед, где мотали головами запряженные в карету кони, он направился назад, к привязанным двум арабским скакунам Кэролайн. Благородные животные бежали налегке чуть ли не от самого Бостона и предназначались в подарок отцу Кэролайн графу Брэкстону.

Жеребец нервно прядал ушами, кобыла тоже вела себя неспокойно, но Бенджамин, нежно напевая им на родном мелодичном африканском наречии, быстро успокоил животных. Затем отвязал их и подвел к дверце кареты.

– Подожди здесь, Черити, – велела Кэролайн. – И не высовывайся!

– Ты тоже будь осторожной, – ответила сестра, поудобнее устраиваясь на сиденье.

Усевшись, она тут же высунула голову из окна и, пропустив мимо ушей предостережение Кэролайн, стала неодобрительно наблюдать, как Бенджамин помогает Кэролайн сесть на жеребца.

– Бенджамин, ты тоже будь поосторожнее! – крикнула Черити, когда черный гигант взлетел в седло своей норовистой кобылы…

Кэролайн погоняла коня, петляя между деревьями. Она хотела появиться неожиданно для нападающих, зайдя им со спины. Судя по количеству выстрелов, нападающих было четверо, если не пятеро, и ей отнюдь не улыбалось очутиться в толпе головорезов, не имея никаких шансов на успех.

Донесшиеся с дороги голоса заставили их остановиться. Кэролайн и Бенджамин, скрываясь за густыми кустами, могли ясно видеть все происходящее. Развертывающиеся на дороге события заставили Кэролайн поежиться от пробежавшего по спине холодка.

Четверо всадников внушительного вида сгрудились возле изящного черного экипажа. Все они, кроме одного, были в масках и не спускали глаз с респектабельного джентльмена, медленно выбиравшегося из экипажа. Кэролайн заметила ручеек крови на ноге джентльмена и едва не вскрикнула от негодования и жалости.

У раненого джентльмена были светлые волосы и красивое лицо, сейчас мертвенно-бледное и искаженное болью. Вот он остановился на ступеньке кареты, с трудом выпрямился и посмотрел на разбойников. Нельзя было не заметить высокомерия и презрения в его взгляде, обращенном на них. Но вдруг его глаза расширились, в них мелькнул откровенный ужас. Кэролайн мгновенно поняла, чем была вызвана столь быстрая перемена. Нападавший без маски, судя по всему главарь банды, медленно поднимал свой пистолет, вне всякого сомнения, намереваясь хладнокровно пристрелить раненого.

– Он видел мое лицо, – произнес главарь, обращаясь к своим соратникам. – Теперь уже ничего не поделаешь. Ему придется умереть.

Двое негодяев подобострастно закивали, соглашаясь с ним, но третий колебался. Кэролайн не стала тратить время, тщательно прицелилась и нажала на спусковой крючок. Годы жизни в обществе четырех старших братьев, научивших ее обращению с оружием, не пропали даром. Пуля попала в правую руку главаря, заставив его вскрикнуть от боли.

Бенджамин проворчал что-то одобрительное, протянул ей свой заряженный пистолет и принялся перезаряжать тот, из которого она только что выстрелила. Кэролайн снова нажала на курок, ранив еще одного разбойника.

На этом все было кончено. Бандиты, выкрикивая проклятия, пришпорили лошадей и мгновенно скрылись.

Кэролайн подождала, пока стихнет стук копыт их коней, и шенкелями послала своего жеребца вперед. Подъехав вплотную к экипажу, она проворно спрыгнула на землю.

– Мне кажется, они не вернутся, – негромко произнесла она.

Когда джентльмен повернулся к Кэролайн, она вспомнила, что все еще держит пистолет перед собой, и, смутившись, быстро опустила его.

Раненый постепенно приходил в себя. Его голубые глаза, лишь немногим темнее, чем у самой Кэролайн, недоверчиво оглядели девушку.

– Это вы стреляли в них? Неужели это вы?..

Бедняга даже не мог закончить свою мысль. Случилось слишком много всего. И слишком быстро!

– Да, стреляла именно я. Бенджамин, – добавила она, сделав знак стоявшему позади гиганту, – помоги.

Джентльмен оторвал взгляд от Кэролайн и перевел его на Бенджамина. Его реакция на чернокожего слугу встревожила Кэролайн. Ей показалось, что он вот-вот упадет в обморок. Но она приписала его состояние шоку от нападения и раны.

– Если бы я не выстрелила, вам бы несдобровать.

Произнеся эти слова небрежным деловым тоном, Кэролайн повернулась к Бенджамину и передала ему поводья своего жеребца.

– Возвращайся к карете и расскажи Черити, что здесь случилось! Она, наверное, сходит с ума от беспокойства.

Бенджамин кивнул и пустился вскачь.

– Захвати с собой пороховницу, – крикнула Кэролайн вслед ему, – и еще медицинский саквояж Черити. – Повернувшись снова к раненому, она спросила: – Вы не могли бы сесть в свой экипаж? Там будет гораздо удобнее осмотреть вашу рану.

Джентльмен кивнул и стал медленно подниматься по ступенькам в экипаж. От слабости он едва не упал, но Кэролайн вовремя его поддержала.

Когда он наконец устроился на обтянутом темно-красным плюшем сиденье, Кэролайн встала на колени на полу кареты между его вытянутых ног. Она испытала внезапное смущение от того, что рана оказалась в столь неудачном месте, и почувствовала, как порозовели ее щеки от двусмысленности положения. Заколебавшись, она помедлила несколько секунд, но свежая струйка крови, просочившаяся сквозь его лосины, заставила отбросить все сомнения.

– Мне так неудобно, – прошептал мужчина.

В голосе его было больше боли, чем смущения, и Кэролайн исполнилась сочувствием к нему. Рана оказалась на внутренней стороне левого бедра.

– Вам очень повезло, – прошептала Кэролайн. – Рана сквозная. Если немного разрезать материю, возможно…

– Да, но вы же испортите мои лосины! – воскликнул незнакомец, похоже, недовольный предложением Кэролайн, и она изумленно откинулась назад, чтобы взглянуть ему в лицо. – Мои башмаки! Посмотрите только на мои башмаки!

Кэролайн показалось, что еще немного, и он впадет в истерику.

– Все будет хорошо, – спокойным голосом заверила она. – Вы разрешите мне немного разрезать ваши лосины?

Джентльмен глубоко вздохнул, возвел глаза к небу и коротко кивнул, подчиняясь неизбежному:

– Если это необходимо.

Кэролайн быстро вытащила из-за подвязки чулка небольшой кинжал. Джентльмен проследил за ее рукой и в первый раз за все это время улыбнулся.

– Мадам, вы всегда путешествуете так хорошо экипированной?

– Там, откуда мы приехали, считают, что человек должен быть готов ко всяким неожиданностям, – объяснила Кэролайн.

Оказалось, что не так-то просто просунуть лезвие кинжала под плотно облегающие ногу брюки. Лосины словно приросли к коже, и Кэролайн пришло в голову, что ему, должно быть, чертовски неудобно даже просто сидеть. Но девушка не сдавалась и в конце концов надрезала материал в самом паху, обнажив глубокую рану.

Ее пациент, с первых слов обративший внимание на необычный акцент своей спасительницы, наконец-то узнал колониальную манеру разговора.

– А, вы, должно быть, из колоний[1]? Мне говорили, что это довольно дикие места. – Он замолчал и дернулся от боли, когда Кэролайн коснулась пальцами краев раны. – Неудивительно, что вы постоянно носите с собой целый арсенал.

Кэролайн взглянула на незнакомца с некоторым удивлением и ответила:

– Это верно, я из колоний, но оружие ношу вовсе не поэтому, сэр. Нет, нет, – решительно добавила она, подтверждая свои слова энергичным кивком. – Я ведь сейчас ехала из Лондона.

– Из Лондона? – Лицо незнакомца снова приняло удивленное выражение.

– Именно. И там мы наслышались достаточно историй про опасности на дороге. Да что говорить, даже в Бостоне только и толкуют про бесконечные убийства и ограбления. Это же средоточие преступности и коррупции, не правда ли? Моя кузина и я обещали родным, что мы примем все меры предосторожности. Хорошенькое дело – встретить разбойников в самый день нашего приезда!

– Ха! Я тоже наслышан про колонии, – ответил на это джентльмен. – Могу вас заверить, моя милая, доверчивая леди, что Лондон – куда более благопристойное место.

– Вы защищаете свою родину, это вполне понятно и делает вам честь, – со вздохом ответила Кэролайн. Пока ее пациент подыскивал достойный ответ, она снова склонилась к его ноге и произнесла: – Не будете ли вы так добры дать мне ваш шейный платок?

– Простите, не понял, – ответил незнакомец.

По тому, как старательно он выговаривал слова, закусывая губу в промежутках между ними, Кэролайн догадалась, что боль в ноге усилилась.

– Он нужен мне, чтобы остановить кровь, – объяснила она.

– Если кто-нибудь узнает об этом, я не вынесу такого унижения. Получить рану в такое деликатное место… и чтобы женщина перевязывала… да еще моим собственным галстуком… Боже мой, это слишком!

– Хорошо, не беспокойтесь о своем галстуке, – сказала Кэролайн мягко и успокаивающе, будто обращаясь к ребенку. – Я разорву свою нижнюю юбку.

Джентльмен все еще опасливо и удивленно смотрел на нее, придерживая обеими руками галстук, словно оберегая его от посягательств. Кэролайн сочувственно улыбнулась и добавила:

– Я могу дать вам слово, что никому не расскажу об этом неприятном происшествии. Ведь я даже не знаю вашего имени! Ничего не может быть проще! Но чтобы как-то обращаться к вам, я буду звать вас… мистер Джордж, в честь вашего короля[2]. Вас это устраивает?

Незнакомец от удивления окончательно потерял дар речи, и Кэролайн никак не могла понять, почему ему не по душе такое обращение. Она несколько секунд подумала и решила поправить положение:

– Разумеется, если такое имя вам не нравится, то я могу подобрать какое-нибудь другое. Скажем, мистер Смит? Вам понравится быть Гарольдом Смитом?

Мужчина кивнул и испустил протяжный вздох.

– Отлично, – заключила Кэролайн.

Она потрепала пациента по коленке и быстро выбралась из экипажа, потом нагнулась и начала отрывать полосу ткани от подола своей нижней юбки.

Приближающийся стук конских копыт заставил ее прервать это занятие и насторожиться. Она похолодела, поняв, что этот звук доносится с севера, со стороны, противоположной той, откуда должны были появиться Бенджамин и Черити. Неужели кто-то из бандитов решил вернуться?

– Дайте мне мой пистолет, мистер Смит, – попросила она, быстро пряча кинжал за подвязку и бросая оторванную полосу в окно кареты.

– Но ведь он разряжен! – с отчаянием в голосе воскликнул мужчина.

Кэролайн в ужасе зажмурилась. Бежать! Сломя голову, подхватив юбки, мчаться, взывая о помощи!.. Но нет. Она не могла оставить раненого джентльмена одного, без всякой защиты.

– Пистолет в самом деле разряжен, – не выдавая своих чувств, бодро произнесла она, – но об этом знаем только мы с вами.

Судорожно выхватив у незнакомца протянутый в окно пистолет, она глубоко вздохнула, собираясь с силами, и про себя помолилась, чтобы Бенджамин тоже услышал приближение новой опасности. Боже, только бы руки перестали так дрожать!

Наконец из-за поворота вылетел всадник верхом на лошади. Кэролайн поразили прежде всего размеры лошади. Это было громадное животное, ладони на три выше, чем ее собственный арабский скакун. Она успела подумать, что эта лошадь легко может сбить ее с ног и затоптать насмерть, но все же не сдвинулась с места, когда всадник осадил коня в двух шагах от нее, и лишь непроизвольно закрыла глаза, спасаясь от взвившейся в воздух пыли.

Отерев рукой пыль с лица, Кэролайн открыла глаза и сразу же заметила пистолет, направленный прямо на нее. И разгоряченный конь, и блестящий пистолет выглядели пугающе, и Кэролайн немедленно перевела смущенный взгляд на всадника.

Это было ошибкой. Громадный мужчина, казавшийся еще выше в седле, не на шутку испугал Кэролайн, хотя, безусловно, был весьма привлекателен. Выгоревшие на солнце русые волосы, падающие на лоб, нисколько не смягчали резких, точно высеченных из камня черт его лица. Четко очерченные скулы, прямой нос, пронзительные глаза цвета темного золота исключали какой бы то ни было намек на добродушие их владельца. Суровый взгляд незнакомца, казалось, прожигал насквозь.

Она должна устоять под этим взглядом. Вскинув голову, девушка посмотрела прямо в лицо надменному всаднику, прилагая все силы, чтобы не показать, как испугалась.

Джеред Маркус Бентон, герцог и четвертый граф Бредфорд, не верил своим глазам. Успокаивая коня, он не отводил взгляда от неожиданного и прекрасного видения – голубоглазой красавицы, держащей в руке пистолет, ствол которого был направлен прямо ему в сердце. Зрелище не столько устрашающее, сколько непонятное.

– Что здесь происходит? – произнес он таким громовым голосом, что жеребец под ним даже присел и подался назад. Наездник, мгновенно среагировав, шенкелями удержал его на месте. – Спокойно, Верный, – неожиданно ласково произнес он, поглаживая благородное животное по крутой шее. Это бессознательное проявление нежности резко контрастировало с грубым выражением его лица.

Он не отводил взгляда от девушки, и Кэролайн поймала себя на мысли: уж пусть бы лучше это был один из разбойников. Этот незнакомец быстро разоблачит ее блеф.

«Но где же Бенджамин?» – в панике подумала Кэролайн. Он, безусловно, должен был услышать приближение всадника. Неужели земля все еще дрожит от ударов копыт огромного коня? Или это дрожат ее колени?

О боже, она должна взять себя в руки!

– Расскажите мне, что здесь произошло, – снова потребовал незнакомец.

Высокомерные интонации возмутили Кэролайн, но она не пошевелилась. Не стала отвечать и на вопрос, боясь выдать свой страх. Девушка лишь еще крепче сжала рукоять пистолета и попыталась успокоить бешено бьющееся сердце.

Бредфорд быстро огляделся по сторонам. Его самая любимая карета, одолженная приятелю пару недель назад, стояла накренясь на обочине дороги с несколькими отверстиями от пуль в корпусе. Уловив внутри нее какое-то движение, он посмотрел внимательнее и узнал копну белокурых волос своего друга. Бредфорд облегченно вздохнул. Похоже, с ним ничего страшного не случилось. Но что же здесь делает прекрасная незнакомка, которая столь отважно пытается скрыть страх?

– Бросьте оружие!

Это была отнюдь не просьба. Граф Бредфорд крайне редко просил о чем-либо. Он привык отдавать приказы. И как правило, при обычных обстоятельствах всегда получал желаемое.

Но упрямая, храбрая малышка по-прежнему смотрела прямо на него, не обращая никакого внимания на приказ. Граф Бредфорд подумал с усмешкой, что теперешние обстоятельства никак нельзя назвать обычными. Обстоятельства необычны или… девушка?

Кэролайн изо всех сил старалась не дрожать, глядя в лицо человеку, нависавшему над ней, подобно грозовому облаку. От него исходило ощущение силы, и Кэролайн почувствовала, что боится не столько незнакомца, сколько собственной реакции на этого человека. Ведь он, в конце концов, всего лишь мужчина! Она тряхнула головой, пытаясь прийти в себя. Всадник выглядел надменным и напыщенным и, судя по его одежде, принадлежал к верхам общества. Его жилет из богатой ткани темно-красного цвета был того же фасона, что и темно-зеленая куртка мистера Смита. Золотисто-желтые лосины, дань последней моде, плотно обтягивали сильные, мускулистые ноги. Шея была повязана точно таким же галстуком, что и у мистера Смита.

Кэролайн вспомнила, что раненый в карете больше всего был озабочен тем, чтобы никто из его знакомых не узнал про двусмысленную ситуацию, в которой он оказался. Вспомнила она и о своем обещании никому ничего не рассказывать. Судя по внешности всадника, скромность и осмотрительность отнюдь не входили в число его достоинств. Кэролайн решила как можно быстрее отделаться от него.

– Мадам, неужели вы страдаете глухотой? Я ведь велел вам бросить пистолет.

Ему не хотелось кричать, но он чувствовал себя смущенным и растерянным под дулом тяжелого пистолета и взглядом незнакомки. Ее голубые глаза показались ему совершенно необыкновенными.

– Сначала вы бросьте свой пистолет, – наконец произнесла Кэролайн.

Она почувствовала удовлетворение от того, что ее голос не слишком дрожит, – маленькая, но все же победа.

Стоя спиной к карете, Кэролайн не могла видеть, как раненый джентльмен взмахом руки приветствовал незнакомца.

Бредфорд кивнул в ответ. Он вопросительно посмотрел на приятеля поверх головы Кэролайн, и его взгляд тут же утратил свое циничное выражение – как будто с грифельной доски разом стерли все написанное на ней. Кэролайн не могла понять, чем вызвана столь очевидная перемена, но времени раздумывать об этом не было.

– Похоже, мы с вами в безвыходной ситуации, – произнес всадник глубоким бархатным голосом. – Нам остается только перестрелять друг друга.

Кэролайн было вовсе не смешно. Она увидела, как смягчились в усмешке очертания его жестко очерченного рта, и почувствовала, как в ответ непроизвольно напряглись мускулы ее спины.

– Сначала вы бросьте свое оружие, – негромко, но настойчиво произнесла Кэролайн. – Я не буду стрелять в вас.

Бредфорд не обратил никакого внимания ни на ее приказ, ни на обещание и все так же лениво-небрежно разглядывал девушку, похлопывая и поглаживая шею своего жеребца. Он явно дорожил этим прекрасным животным, и Кэролайн внезапно поняла, что у нее появилось новое оружие.

Ну разумеется, он никогда не признает себя побежденным. Он не может склонить голову перед женщиной! Бредфорд видел, что незнакомка хоть и держится изо всех сил, на самом деле буквально дрожит и, похоже, вот-вот сдастся на милость победителю. В конце концов, что бы она из себя ни воображала, она всего лишь женщина и, следовательно, существо низшее. Все женщины, в конце концов, одинаковы, все они…

– Я не буду стрелять в вас, но я выстрелю в вашего коня.

Ее уловка сработала. Всадник едва не свалился со своего жеребца.

– Вы не посмеете! – с негодованием воскликнул он.

В ответ Кэролайн повернула руку с незаряженным пистолетом и направила его в лоб животного, как раз в этот момент гордо поднявшего голову.

– Я попаду как раз между глаз, – пообещала она.

– Бредфорд!

Голос, донесшийся до него из глубины кареты, остановил графа, уже готового спрыгнуть с коня и задушить стоящую перед ним упрямую девчонку.

– Мистер Смит, вы знаете этого человека? – обратилась Кэролайн к раненому.

Она не отводила взгляда от разгневанного незнакомца и с удовлетворением заметила, как он спешился и сунул пистолет за пояс. Чувство облегчения охватило ее. Не так уж трудно оказалось убедить его. Если этот англичанин – типичный образчик светского денди, подумала Кэролайн, то ее кузина Черити совершенно права, считая всех англичан слабыми и изнеженными.

Бредфорд повернулся к Кэролайн, прервав ее мысли.

– Ни один джентльмен не смеет так обращаться…

Поняв, сколь абсурдно звучат его слова, он умолк на середине фразы.

– Я никогда не пыталась выдавать себя за джентльмена, – ответила Кэролайн, поняв, что он не собирается заканчивать предложение.

Мистер Смит высунул голову из окна кареты и негромко застонал, поскольку быстрое движение снова разбередило его рану.

– Послушай, ее пистолет не заряжен. Остынь, а то еще немного, и тебя хватит апоплексический удар! Твоему коню ничего не угрожает.

Бредфорд осознал, что эта женщина с чудесной улыбкой и веселыми огоньками, вспыхивающими в глубине глаз, переиграла его.

– А вас оказалось не так уж трудно уговорить, – заметила вслух Кэролайн.

И тут же прикусила язык, потому что незнакомец сделал несколько быстрых шагов по направлению к ней. И теперь он уже не улыбался. «Ему явно недостает чувства юмора», – подумала она, пятясь назад и неловко натыкаясь на карету.

Ну и тип! Суровый, мрачный, да к тому же такой огромный. На ее вкус, так слишком. Сказать по правде, он был куда крупнее, чем Бенджамин, который именно сейчас, как с облегчением заметила Кэролайн, старался незаметно прокрасться за спиной незнакомца.

– Неужели вы бы выстрелили в моего коня, если бы ваш пистолет был заряжен? – медленно и громко спросил незнакомец, и Кэролайн, опустив пистолет, сочла за лучшее ответить правду:

– Нет, разумеется. Он чересчур красив для этого. Но с другой стороны, вы…

Бредфорд услышал хруст гравия за своей спиной и обернулся. Взгляды его и Бенджамина скрестились. Несколько секунд, показавшихся ей бесконечными, двое мужчин смотрели друг на друга, и Кэролайн поняла, что незнакомец ничуть не испуган присутствием ее слуги. Он, похоже, в отличие от мистера Смита испытывал только любопытство.

– Ты принес мне лекарства, Бенджамин? Дай сюда. И не беспокойся из-за него. – Кивком головы она указала в сторону незнакомца. – Кажется, этот джентльмен знакомый мистера Смита.

– Мистер Смит? – переспросил Бредфорд, бросив удивленный взгляд на человека, улыбавшегося ему из окна кареты.

– На сегодня он мистер Смит, – продолжила свои объяснения Кэролайн. – Ваш знакомый – ведь вы знакомы, не так ли? – не хотел, чтобы я узнала его настоящее имя, потому что он очень смущен ситуацией, в которой оказался. Я предложила называть его Джорджем в честь вашего короля, но он почему-то воспринял это как оскорбление, поэтому мы договорились, что я буду звать его Гарольдом Смитом.

В этот момент из-за поворота дороги появилась Черити, которая на бегу, торопясь, высоко подняла свою пышную розовую юбку, обнажив красиво очерченные колени. Кэролайн обрадовалась появлению кузины, а Бредфорд, нахмурившись, обескураженно уставился на Черити. «Интересно, – подумала Кэролайн, – почему это англичане все время выглядят такими суровыми и так легко смущаются?»

– Кэролайн! Кучер боится вылезти из кустов, – выпалила Черити, едва переводя дыхание. Она остановилась подле Бенджамина, одарив его быстрой улыбкой, и только потом взглянула на Бредфорда и на джентльмена, выглядывающего из окна кареты. – Опасность миновала? Кучер обещал вернуться к нашей карете, только если я сама посмотрю и скажу ему, что все в порядке. Короче, он послал меня все разузнать, – объяснила она. – Кэролайн, мы теперь просто обязаны немедленно вернуться в Лондон. Я понимаю свою вину, ведь это именно я настояла, чтобы мы съездили навестить твоего отца в его имении, но теперь я и сама вижу, как была глупа. Сестренка, ты снова оказалась права! Давай лучше вернемся в городской дом твоего отца и отправим ему письмо.

Черити трещала не переставая. Бредфорд переводил взгляд с одной женщины на другую и не мог поверить, что они и в самом деле родственницы. Ни в их внешности, ни в манерах не было ни малейшего сходства. Черити была невысокой блондинкой, около пяти футов и двух дюймов росту, на взгляд Бредфорда; ее легкая фигурка пребывала в постоянном движении, светлые кудряшки взлетали при каждом повороте головы, а карие глаза лучились лукавством. Кэролайн на добрых три или четыре дюйма превосходила ростом свою двоюродную сестру, ее громадные голубые глаза резко контрастировали с густыми черными волосами. Обе девушки обладали стройными фигурками. Но если Черити была просто хорошенькой, то Кэролайн – настоящей красавицей.

Но разнились они не только внешностью. Маленькая блондинка, похоже, отличалась легкостью не только в движениях, но и в мыслях, а в глазах ее, несмотря на внешнюю оживленность, пряталась робость.

Прямой взгляд Кэролайн был полон уверенности в себе. Она прямо и смело глядела в глаза Бредфорда.

– Мистер Смит, это и есть Черити, – произнесла Кэролайн, вежливо улыбаясь и подчеркнуто адресуясь только к раненому джентльмену и всем своим видом давая понять, что общество Бредфорда она лишь терпит, не более.

Черити поспешила подойти к окну кареты, привстала на цыпочки и попыталась заглянуть внутрь.

– Бенджамин сказал мне, что вы ранены! О бедненький! Но ведь вам уже лучше? – Она улыбнулась, ожидая ответа, а раненый джентльмен в это время тщетно пытался укрыться от ее любопытных глаз. – Я прихожусь Кэролайн кузиной, но мы воспитывались вместе, как настоящие сестры, да и по возрасту мы почти одинаковы. Я всего лишь на шесть месяцев старше ее. – Выпалив все это, Черити повернулась к Кэролайн и весело улыбнулась, продемонстрировав ямочки на щеках. – Но где же наш кучер? Неужели он все еще прячется в кустах? Мне кажется, кому-то надо поискать его здесь, поблизости.

– Да, – ответила Кэролайн, – это блестящая идея. Почему бы тебе не заняться этим вместе с Бенджамином, а я пока закончу перевязку.

– Но как я могла забыть? Мы ведь должны представиться друг другу, хотя обстоятельства столь необычны, и я, право, не знаю, кто из нас должен начать первым!

– Нет! – Донесшийся из кареты испуганный вскрик, казалось, сдвинул экипаж с места.

– Мистер Смит предпочитает оставаться инкогнито, – понизив голос, объяснила Кэролайн. – А ты должна обещать, как это сделала и я, сразу же забыть все случившееся. И никому не рассказывать! – Она отвела сестру в сторону и прошептала ей на ухо: – Этот человек страшно смущен. Ты же знаешь этих англичан, – прибавила она.

Бредфорд, стоявший неподалеку от них, услышал эти слова и уже готов был спросить, что означает последнее замечание Кэролайн, когда Черити произнесла:

– Он смущается оттого, что ранен? Чрезвычайно странно. А положение серьезное?

– Не очень, – заверила ее Кэролайн. – Поначалу я тоже испугалась, уж очень много потеряно крови. Но рана в довольно неудобном месте.

– Ах вот в чем дело! – прошептала Черити сочувственным тоном. Она бросила взгляд на человека в карете, а затем снова повернулась к Кэролайн. – Так ты говоришь, в неудобном месте?

– Да, – ответила Кэролайн. Она знала, что ее кузина жаждет узнать все подробности, но, щадя чувства мистера Смита, не стала больше ничего рассказывать. – И чем быстрее мы с этим покончим и пустимся в дальнейший путь, тем лучше.

– Но почему?

– Потому что он страшно переживает из-за своей раны, – ответила Кэролайн, предоставляя сестре самой домысливать остальное.

Она не собиралась рассказывать Черити всю правду и отдавала себе в этом отчет. Ей хотелось побыстрее закончить перевязку и распрощаться. А все из-за этого друга мистера Смита. Чем быстрее она от него отделается, тем лучше будет для всех. Этот человек пугал ее своей необычностью, притягивал и раздражал одновременно, а Кэролайн не хотела признаться в своих чувствах даже себе самой.

– Но кто же этот щеголь? – прошептала ей на ухо Черити.

Кэролайн не ответила. Сделав знак Бенджамину, она взяла из рук слуги свой походный медицинский набор. Поднявшись в карету, она сказала, обращаясь к мистеру Смиту:

– Вы можете не беспокоиться из-за Черити. Без очков она не отличит не только мужчину от женщины, но даже одного мужчину от другого.

Бенджамин услышал эти слова и тут же протянул руку Черити. Увидев, что девушка не заметила его движения, он сам взял ее за руку и потихоньку отошел вместе с ней от кареты. Бредфорд глядел на них, безуспешно пытаясь понять, что же происходит.

– Ты сам можешь представить, в какую переделку я попал, – сказал мистер Смит, обращаясь к своему другу. Бредфорд кивнул и обошел карету с другой стороны. – Не так уж много людей, в которых я могу быть уверен, что они не станут болтать про дурацкое положение, в каком я оказался, но Бредфорд как раз из числа этих немногих, – произнес, обращаясь к Кэролайн, мистер Смит.

Та ничего не ответила на это. Куда больше ее обрадовало то, что рана перестала кровоточить.

– У вас есть что-нибудь спиртное? – спросила она, не обращая никакого внимания на Бредфорда, который уже успел сесть напротив мистера Смита.

Карета была куда просторнее, чем нанятая Кэролайн, но тем не менее девушка оказалась в опасной близости от Бредфорда, едва опустилась на колени перед мистером Смитом. Поскольку мистер Смит пригласил Бредфорда в карету, Кэролайн не решилась просить его выйти и дать ей возможность обработать и перевязать рану, но чувствовала себя на редкость неудобно и непривычно.

– Немного бренди, – ответил раненый. – Вас устроит этот напиток? Он довольно крепок.

С этими словами он достал из нагрудного кармана куртки фляжку.

– Если там что-нибудь осталось, то да, – ответила Кэролайн. – Я собираюсь смочить им рану, перед тем как начать перевязку. Мама говорит, что спиртное обеззараживает раны. – Она не стала объяснять, что мама не была полностью уверена в этой теории, хотя и продолжала применять ее на практике, утверждая не без оснований, что вреда уж точно не будет. – Придется потерпеть, но если вы не сможете сдержать крика, то никто не упрекнет вас за это.

– Мадам, заверяю вас: я не издам ни звука. Признаться, не очень-то любезно с вашей стороны думать так обо мне, – торжественно произнес раненый за секунду до того, как жидкий огонь крепкого бренди коснулся его кожи.

Он завопил от боли и едва удержался на сиденье. Бредфорд, чувствуя себя совершенно беспомощным, лишь сочувственно глядел на друга.

Кэролайн достала небольшую коробочку желтого порошка, пахнущего болотной водой и мокрыми листьями, и обильно посыпала им рану. Потом взяла оторванную от нижней юбки полоску ткани и принялась перевязывать раненую ногу.

– Лекарство снимет боль и поможет ране побыстрее затянуться, – ласково утешила она беднягу.

Бредфорд был очарован звучанием ее хрипловатого, чувственного голоса. Он поймал себя на мысли, что хотел бы оказаться на месте своего друга, и даже потряс головой, чтобы отделаться от наваждения. Что такое с ним происходит? Он чувствовал себя околдованным и смущенным. Никогда раньше не приходилось ему смущаться в обществе женщины, и это ему не очень-то нравилось. Она лишила его самообладания. Видит Бог, столь сильная реакция на присутствие этой черноволосой малышки испугала его самого, и Бредфорд снова ощутил себя растерянным школьником, не выучившим урока.

– Я веду себя как последний трус, который не может перенести боль, – прошептал мистер Смит. Он вытер платком пот со лба и опустил взгляд. – Но ваша матушка – настоящий варвар, если использует такие методы лечения.

– Ну что вы, мистер Смит, вы же только едва слышно простонали, – твердо и уверенно произнесла Кэролайн. Похлопав его по колену, она взглянула раненому в лицо. – Вы прекрасно держитесь. Да и перед этими бандитами вы не сплоховали.

Кэролайн немедленно ощутила действие своих слов: мистер Смит снова обрел свой обычный напыщенный вид.

– Вы вели себя отважно, и вам не в чем себя упрекать. И я прощаю вас за то, что вы назвали мою маму варваром, – с нежной улыбкой добавила она.

– Да, я был довольно беспомощен перед этими бандитами, – признался мистер Смит. – Разумеется, вы понимаете, что они превосходили меня числом.

– Все именно так и было, – согласилась Кэролайн. – И вы должны гордиться своим поведением. Не правда ли, мистер Бредфорд?

– Истинная правда, – тут же ответил Бредфорд, невероятно довольный тем, что она наконец-то заметила его присутствие.

Мистер Смит что-то успокоенно пробормотал.

– Так что единственный трус во всей округе – тот ирландский кучер, которого мы наняли, – заметила Кэролайн, начиная бинтовать ногу мистера Смита.

– Вы не любите ирландцев? – спросил Бредфорд, лениво растягивая слова.

Его заинтриговала страсть, звучавшая в ее голосе. Кэролайн подняла на него горящий гневом взгляд, и Бредфорд поймал себя на мысли: интересно, любит ли она так же страстно, как и ненавидит? Но он тут же постарался забыть эту нелепую мысль.

– Все ирландцы, которых я встречала в жизни, были сущими негодяями, – мрачно призналась Кэролайн. – Мама говорит, что я должна быть более снисходительна к людям, но я просто не могу. – Она вздохнула и вернулась к прерванному занятию. – Как-то раз на меня напали трое ирландцев, давно, когда я была совсем маленькой, и, если бы не пришел на помощь Бенджамин, не знаю, чем бы все это закончилось. Скорее всего сейчас бы я не разговаривала с вами.

– Мне трудно себе представить, что вы не смогли постоять за себя, – вставил мистер Смит.

Это прозвучало как комплимент, и Кэролайн неожиданно почувствовала себя польщенной.

– Тогда я еще не умела как следует постоять за себя. Мои двоюродные братья очень расстроились после этого происшествия и стали по очереди учить меня самозащите.

– Эта женщина – настоящий ходячий арсенал, – заметил мистер Смит своему другу. – Она сказала, что приготовила все это оружие для защиты от лондонцев.

– Неужели мы снова будем обсуждать разницу между разнузданными колониями и вашим стыдливым Лондоном, мистер Смит? – В голосе Кэролайн звучала насмешка.

Она поддразнивала его скорее для того, чтобы он отвлекся от терзавшей его боли, нежными, уверенными движениями продолжая бинтовать его ногу.

Черты лица мистера Смита мало-помалу разглаживались.

– Я определенно чувствую себя гораздо лучше. И обязан своей жизнью вам, дорогая незнакомка.

Кэролайн сделала вид, что не слышит его пылкой тирады, и быстро сменила тему разговора. Она всегда чувствовала себя неловко, слушая пышные светские речи.

– Через две недели вы снова будете танцевать, – пообещала она. – Вы ведь бываете в обществе? Хотя скорее всего вы сами и есть это общество?

Этот невинный вопрос привел мистера Смита в совершенное замешательство. Он даже поперхнулся от неожиданности и покраснел, словно от удушья. Кэролайн несколько секунд смотрела на него, а потом перевела взгляд на Бредфорда. В его ответном взгляде она прочитала откровенную усмешку и подумала, что, когда он улыбается, пусть даже только глазами, становится гораздо симпатичнее.

Она терпеливо ждала ответа на свой вопрос, но мистер Смит, по-прежнему кашляя и давясь, похоже, решил не отвечать на него.

Нет, Бредфорда никак нельзя назвать хлыщом. Придя к этому заключению, она вдруг ощутила некоторое разочарование. Нет, он совершенно не был похож на мистера Смита. Друзья одевались у одного портного, но Кэролайн не могла себе представить, что Бредфорд мог бы вести себя подобным образом. Да и кожа ног этого великана скорее всего ничем не напоминает нежную кожу ребенка. Нет, она должна быть грубой, а под ней – сильные мышцы. Даже внешне Бредфорд казался намного сильнее и телом, и духом, чем мистер Смит. Вряд ли он пустился бы наутек от напавших на него разбойников. Ей пришло в голову, что он легко смог бы сокрушить своих противников одним ударом могучего кулака. Интересно, а каков он с женщиной? Кэролайн почувствовала, как от этой мысли ее щеки порозовели. Что это с ней такое творится? Неужели она в самом деле хотела представить себе мужчину без одежды, хотела знать, как он поведет себя, коснувшись женщины? Боже, это же совершенно невозможно!

Бредфорд заметил легкий румянец, заигравший у нее на щеках, и предположил, что она думает, будто мистер Смит смеется над ней. Он решил ответить за своего приятеля.

– Мы оба принадлежим к обществу, но мистера Смита это занимает куда больше, чем меня.

Он не стал добавлять, что крайне редко бывает на светских раутах, а когда все же вынужден там появляться, то чувствует только невозможную скуку. Вместо того чтобы рассказать все это, он спросил:

– Вы упомянули, что приехали повидать своего батюшку? В таком случае вы скорее всего живете в колониях? Вероятно, с вашей матушкой?

Бредфорд не хотел признаваться даже самому себе в том, что Кэролайн пробудила в нем интерес, и убеждал себя, что хочет лишь поддержать приличествующий случаю разговор – и ничего больше.

Кэролайн нахмурилась. С ее стороны было бы бестактным не ответить на вежливо заданный вопрос, но она не была расположена сколько-нибудь подробно рассказывать о себе, пусть даже самым изысканным джентльменам. Если ее планы осуществятся, то пробыть в Лондоне ей предстояло всего лишь несколько дней, и в ее намерения не входило заводить дружбу с кем бы то ни было из англичан. Но, похоже, ей никуда не деться от ответа – такое ожидание было написано на лицах обоих мужчин. Придется что-то сказать.

– Моя матушка умерла много лет назад, – наконец произнесла она. – Мы переехали в Бостон, когда я была совсем маленькой девочкой. Меня вырастили мои дядя и тетя, и я всегда называла мою тетю мамой. Да и как не называть? Она воспитала меня. Так было проще… по существу это верно, – добавила она, задумчиво глядя в окно экипажа.

– И как долго вы пробудете в Лондоне? – спросил Бредфорд. Подавшись вперед, он крепко сжал свои большие сильные руки, взволнованно ожидая ответа.

– Черити собирается появиться на кое-каких званых вечерах, – ответила она, уклоняясь от заданного ей вопроса.

Бредфорд нахмурился, не услышав точного ответа, и снова спросил:

– Сезон уже скоро начнется. Неужели вы не хотите попытать счастья?

Он сделал над собой усилие и повел беседу в вольном тоне, убеждая себя, что отнюдь не хочет опровергнуть ее провинциальные ожидания. Она была женщиной, и поэтому ей должно быть привычно говорить в такой легкомысленной манере.

– Сказать по правде, я не думала ни о чем подобном. Я уверена, что Черити будет в восторге от приемов.

Она, нахмурившись, взглянула на Бредфорда, и он поразился силе ее взгляда. Пожалуй, этот прямой взгляд мог привести в замешательство любого мужчину, но не Бредфорда. Герцог достаточно повидал и пережил, чтобы его мог выбить из колеи взгляд совсем юной особы. И все же он был встревожен своей совершенно необычной реакцией. Боже, он ни разу в жизни еще не был столь ошеломлен и потрясен женщиной! Что же это такое с ним происходит? Когда их взгляды встретились, он всем существом почувствовал волну жара, исходящего от этой стоящей на коленях женщины. Она смотрела на него прямо и совершенно невинно, но в ее взгляде Бредфорд, жизнь которого отнюдь не была согрета женским теплом, читал обещание ласки и нежности.

Их взгляды встретились. Миг молчания нарушил мистер Смит, который, кашлянув, произнес:

– Так вы не очень-то ждете предстоящего сезона, не так ли?

Кэролайн показалось, что он сам был совершенно ошеломлен неделикатностью собственного вопроса.

– Я об этом просто не думала, – ответила Кэролайн. Она улыбнулась и добавила: – О, мы наслышаны таких историй о здешнем обществе! Говорят, оно состоит из чопорных, обособленных групп людей, и любому новичку приходится быть очень осторожным. Черити очень боится сделать что-нибудь такое, что в первый же ее выход шокирует моего отца. Понимаете, она хочет быть безупречной.

Голос ее звучал несколько сдавленно, и Бредфорд чувствовал себя все больше и больше заинтересованным.

Мистер Смит произнес:

– Уверяю вас, дорогие леди, что весь Лондон только и будет говорить о вас.

Слова эти прозвучали напыщенно и самодовольно. Он полагал, что его собеседница воспримет их как комплимент, и был крайне смущен, когда Кэролайн уныло кивнула и нахмурилась.

– Именно поэтому Черити и беспокоится за меня. Она боится, что я сделаю нечто ужасное по меркам здешнего общества и об этом узнает весь Лондон. Понимаете, что бы я ни делала, я всегда попадаю в какие-нибудь неловкие ситуации. Моя мама зовет меня бунтовщицей. Боюсь, что она права.

Кэролайн произнесла всю эту тираду совершенно обыденным тоном, привычно повторяя надоевшие с детства нравоучения.

– Нет, нет, – запротестовал мистер Смит, помахивая в воздухе платком, словно моля о перемирии. – Я хотел сказать, что все общество примет вас с распростертыми объятиями. Я вам это предсказываю наверняка.

– Вы чрезвычайно любезны, – понизив голос, прошептала Кэролайн. – Но я не слишком на это надеюсь. Хотя меня не очень-то расстроит, даже если я не придусь по нраву самому Паммеру.

– Паммеру? – в один голос переспросили Бредфорд и мистер Смит.

– Паммер или Браммер, – пожав плечами, поправилась Кэролайн. – Мистер Смит, будьте так добры немного подвинуть вашу ногу, чтобы я могла завязать узел. Вот так, теперь я могу продолжать.

– Может, вы имеете в виду Брюммеля? Бью Брюммеля?[3] – спросил Бредфорд, невольно улыбнувшись.

– Да, именно так, кажется, правильно произносится его имя. Накануне отъезда из Бостона миссис Майбэри рассказала нам, что именно этот Брюммель и задает тон во всем обществе. Возможно, вы знаете, что миссис Майбэри из Лондона приехала в колонии совсем незадолго до нашего отъезда, поэтому нам кажется, что это должно быть истинной правдой.

– И что же она вам рассказала? – спросил Бредфорд.

– Что если какая-нибудь из дам не понравится этому Брюммелю, то она сразу же может идти в монастырь. Ее светская жизнь будет закончена, и ей останется вести уединенную жизнь затворницы. Вы можете себе представить, что один человек имеет такую власть? – спросила она, поднимая взгляд на Бредфорда.

И тут же пожалела об этом. Разумеется, сказала она себе, он может представить себе такую власть. А скорее всего он и сам обладает такой властью над людьми. Она расстроенно вздохнула и потупила взгляд. Присутствие Бредфорда все заметнее нервировало ее. Она взглянула на мистера Смита и заметила обеспокоенное выражение его лица.

– О, неужели я наложила слишком тугую повязку?

– Н-нет, все прекрасно, – слегка заикаясь, ответил мистер Смит.

– Вы, конечно, понимаете, что я лично ничуть не беспокоюсь о том, придусь ли по вкусу Брюммелю или нет. В Лондоне я никуда не приглашена. Меня всерьез волнует только одно – чтобы мое поведение не помешало Черити. Мне бы хотелось, чтобы ей не пришлось переживать за меня. Да, вот об этом я беспокоюсь.

– Мне почему-то кажется, что этот самый Бью Брюммель не будет строить козни ни вам, ни вашей сестре, – пророчески произнес Бредфорд.

– Вы чересчур прекрасны, чтобы общество отвергло вас, – вставил мистер Смит.

– Быть привлекательной еще не значит быть принятой в обществе, – задумчиво произнесла Кэролайн.

– А кроме того, я слышал, что этот Брюммель очень ценит своих мышастых, – сухо заметил Бредфорд.

– Своих мышастых? – переспросила озадаченная Кэролайн.

– Своих лошадей, – пояснил Бредфорд. – Я ни минуты не сомневаюсь, что вы перестреляли бы их, если бы он только задумал что-нибудь против вас или вашей сестры.

Лицо его было серьезно, но взор стал лукавым и дразнящим.

– О, никогда в жизни! – воскликнула Кэролайн.

Он улыбнулся, и Кэролайн покачала головой.

– Вы шутите, – произнесла она и снова повернулась к мистеру Смиту. – Я закончила перевязку. Возьмите это лекарство и меняйте повязку каждый день. И ради всего святого, не позволяйте делать вам кровопускание. Вы и так уже потеряли слишком много крови.

– Это тоже из практики вашей матушки? – недоверчиво спросил мистер Смит.

Кэролайн кивнула, выбираясь из кареты. Оказавшись снаружи, она повернулась и помогла мистеру Смиту положить ногу на противоположное сиденье, рядом с внушительной фигурой Бредфорда.

– Надеюсь, с вами все будет в порядке, мистер Смит. Правда, ваши чудесные башмаки напрочь испорчены. И еще кисти вашего пояса измазаны кровью. Возможно, вы вымоете их в шампанском – так, по словам миссис Майбэри, всегда делает этот Брюммель, – и тогда они снова будут как новенькие.

– Это ведь самая страшная тайна Брюммеля! – воскликнул с негодованием мистер Смит.

– Это не может быть такой уж страшной тайной, – ответила Кэролайн, – поскольку об этом знает миссис Майбэри и, наверное, вы тоже.

Она не стала ждать ответа на свое логическое заключение и повернулась к Бредфорду:

– Надеюсь, вы присмотрите за своим другом?

Бредфорд торжественно поклонился Кэролайн и улыбнулся.

– Мы нашли кучера, – раздался голос Черити. – У него на голове изрядная шишка, но он все же держится на ногах.

Кэролайн кивнула и сказала:

– Всего вам доброго. Бенджамин, нам пора. Мистер Бредфорд позаботится о мистере Смите.

Чернокожий что-то сказал Кэролайн на языке, которого Бредфорд никогда не слышал, но по улыбке Кэролайн было ясно, что она прекрасно поняла его слова.

Затем приезжие удалились. Ни один из мужчин не произнес ни слова, глядя, как черноволосая нимфа вместе со своей белокурой сестрой удаляется от них по дороге. Граф Бредфорд даже вышел из кареты, чтобы подольше не терять их из виду, в то время как его друг, высунув голову из окна, тоже глядел девушкам вслед.

Бредфорд поймал себя на том, что улыбается. Невысокая девушка со светлыми кудряшками что-то оживленно говорила Кэролайн, а молчаливый чернокожий слуга с пистолетом наготове следовал за ними, прикрывая сестер от возможной опасности.

– Боже мой, я едва не сошел с ума, – произнес раненый. – Они только что прибыли из колоний, – прибавил он с оттенком снисхождения в голосе. – И все же она вскружила мне голову.

– Забудь про это, – посоветовал Бредфорд. – Она нужна мне. Мне все равно, из колоний она или нет.

Тон его голоса был непререкаем, и его друг согласно закивал головой:

– Ну и заваруха начнется, если ты приударишь за ней. Вряд ли ее отец титулованная особа… Это же просто невозможно. Не забывай про свое положение в свете…

– А ты из-за своего положения ставишь на этом крест? – с интересом спросил Бредфорд.

– Нет. Я буду помогать тебе. Она спасла мне жизнь.

Бредфорд вопросительно вскинул бровь, и его друг поспешил ответить на молчаливый вопрос:

– Она появилась сразу вслед за этими негодяями и выбила пулей пистолет из руки их предводителя всего за секунду до того, как он собирался меня застрелить.

– Нисколько не сомневаюсь, что она способна на это, – произнес Бредфорд.

– И ранила еще одного в плечо.

– А ты обратил внимание, как она ушла от моего вопроса?

Мистер Смит заулыбался.

– Я никогда раньше не думал, что мне удастся увидеть твою улыбку, Бредфорд, а сегодня она не сходила у тебя с лица. Общество сойдет с ума от домыслов. Тебе с этой малышкой будет не так-то просто. Завидую твоей отваге.

Бредфорд не ответил, но повернулся и снова посмотрел туда, где за поворотом дороги скрылись три фигуры.

– Представляю, в какое изумление придут все эти изысканные дамы, когда увидят ее. Ты обратил внимание на цвет ее глаз? Тебе придется сражаться за нее, Бредфорд. Боже мой, ты только посмотри на мои башмаки!

Граф Бредфорд, пропустив эти слова мимо ушей, громко рассмеялся.

– Ну так что, Брюммель, ты намерен закрыть ей доступ в общество?