Мышиный король

Пролог 27 лет назад

Медсестра Ольга Водолаева старалась дышать ртом и не глубоко. В операционной воняло! Дико и густо. Врач недовольно щурилась за своими защитными очками, наверняка тоже с трудом дышала. Медицинские маски не могли перекрыть смрад, исходящий от роженицы.

– Господи, и это баба! – не выдержав, с омерзением выдал анестезиолог. – Она хоть раз в жизни мылась?

– Странно, что еще трезва, – отозвалась гинеколог. – Ребенка жалко.

И, посмотрев на ненавистную роженицу, резко скомандовала:

– Чего застыла, тужься давай!

Женщина на столе замычала не хуже коровы. Толку от нее не было никакого. Похоже, она в принципе не понимала, где находится и что происходит. Она лишь бешено крутила головой с выпученными глазами и пыталась сползти с операционного стола. Или хотя бы сдвинуть ноги. Лохмотья на ней разъезжались от старости. Или от той же грязи.

– Господи, ну за что нам это, – пробормотала Ольга. – Она вообще не понимает? Дамочка! У вас ребеночек идет. Давайте уже, тужьтесь!

– Ни черта она не понимает, – раздраженно констатировала врач. – Мы можем потерять младенца.

– А там точно есть кто живой? – поинтересовался анестезиолог.

– К счастью, да, – решительно ответила гинеколог. – Давайте что-то решать. Ребенок же не виноват.

– Да уж, родителей не выбирают, – грустно заметил ее коллега. – Ну, я вколю. Как отрубится, кесарим.

– Давай, пока не поздно, – согласилась с некоторым облегчением врач. – Оль, готовь все.

– А с ней-то ничего не будет? – заволновалась медсестра.

Она работала в приемном отделении уже пять лет. Навидалась тут всякого. Но еще каким-то чудом не растеряла человеколюбия.

– Что с такой станется, – успокоил ее анестезиолог, наполняя шприц. – Завтра очнется, еще и сбежит. Даже не вспомнит, что рожала. На помойке без пуза и жить легче.

– Ага, – поддакнула гинеколог. – Самое интересное, что эта баба здорова как бык.

– Значит, с ребеночком точно все в порядке, – успокоила себя Ольга. – Тоже здоровенький будет.

– Жаль, что явный отказник. – Анестезиолог поднес шприц к руке пациентки. – Эй! Да не дергайся ты так! Вот ведь… Оль, помоги.

Медсестра вцепилась в руку роженицы, прижимая ее к столу, фиксируя, чтобы можно было сделать укол.

– Вену черт найдет…

Они ждали еще несколько минут, а потом начали операцию.

Какой бы ни была эта ночь, сколько бы врачи ни провели времени на ногах, какие бы ни попадались пациенты, первый крик ребенка, появившегося на свет, все равно вызвал улыбку. Момент рождения по-прежнему оставался чудом.

Когда роженицу уже увезли в палату, Ольга обмыла родившуюся девочку, запеленала в чистенькое белое белье, сделала все прививки. И теперь она качала крохотный сверток на руках, по-прежнему улыбаясь.

– Красотка получилась, – ласково и одобрительно заметила врач, зайдя в послеоперационную. – И ведь правда удивительно здорова. Всем бы так везло.

– Да какое же везение с такой матерью, – погрустнела медсестра. – Жалко девочку.

– Крепенькая, почти идеальная. – Врач аккуратно, одним пальчиком провела по щеке ребенка.

– Только родимое пятно одно есть, – вспомнила Ольга. – На бедре. Такое, с монетку размером.

– Уверена, что просто родимое? – тут же заволновалась гинеколог.

– Точно, – успокоила медсестра. – Даже пятнышко красивое. Похоже на крылышко бабочки. Будто татуировка.

– Вот и славно. – Врач чуть отошла в сторону, потерла устало шею. – Надо ей подкорма раздобыть. Неси в детское.

Ольга рассеянно кивнула. Ей так не хотелось расставаться с ребенком…

До рассвета оставалось не больше часа. Ольга смогла добраться до кушетки и провалилась в недолгий, но крепкий сон. Смена была просто адская. Перед тем как лечь, она проверила девочку. Ребенка отнести в соседнее отделение медсестра так и не успела. Привезли на «Скорой» троих, попавших в аварию, а потом еще двоих с пьяной поножовщины, и еще, и еще…

Хорошо, подруга помогла, принесла подкорм для младенчика. И даже сама подала девочке бутылочку, пока Ольга снова была в операционной. Теперь кроха спала. Медсестра поправила одеяльце, проверила, не скатится ли ее подопечная с кушетки, и прилегла рядом. На минуточку…

Ольга проснулась от собственного кашля и от плача ребенка. Кругом было как-то… темно. И снова воняло. На этот раз – гарью. В щель под дверью просачивался густой черный дым.

Пожар! Такого в старой больнице давно ждали. Проводка ни к черту. Закоротило. Ольга поднялась с кушетки, машинально, чуть погладив малышку, заходящуюся детским надрывным жалобным плачем. Медсестра неуверенно пошла к двери, прикрывая рот и нос рукой. От гари щипало глаза.

Ольга распахнула дверь в коридор и тут же шарахнулась назад. От жара. Снаружи все пылало. Где же остальные? Почему никто не кричит? Хотя услышишь тут что-нибудь. Медсестра закрыла дверь, начиная тихо паниковать. Она заперта здесь. Снаружи огонь…

Ее взгляд метнулся к окну. Господи, спасибо. Ведь это только первый этаж! Правда, на окнах имелись решетки. Старые, больше для виду. Ольга распахнула окно. В комнате сразу повеяло холодом – был уже ноябрь. Медсестра толкнула наружу решетку. Но та не поддалась.

– Кто-нибудь! Помогите! – закричала женщина.

Где-то там, на улице, были люди. Она слышала голоса, возможно, даже ответные крики. Но не разобрать. А черный дым все валил и валил. Дверь того гляди слетит с петель. Ольга еще раз толкнула решетку, уже сильнее. Еще и еще. Навалилась на нее всем телом. И наконец выставила ее на улицу.

В комнате продолжал плакать ребенок. Детские всхлипы все чаще перемежались кашлем. Ольга метнулась назад, прижала девочку к себе. Потом аккуратно залезла на подоконник, спустила ноги наружу. После духоты и вони комнаты у нее от свежего воздуха даже закружилась голова.

Надо прыгнуть. Только под окном лед. Если она упадет на ребенка… Ольга посмотрела назад. Огонь уже проник внутрь. Оставить девочку на подоконнике, спуститься самой, а потом… Страшно. Даже на минуту оставить ребенка страшно.

Человек появился неожиданно. Будто вдруг вырос рядом с окном. Весь какой-то неприметный. Серый. Вроде высокий, вроде гибкий. Лицо… Посмотришь, и тут же забудешь. Да и не до лиц сейчас.

– Давай девочку, – удивительно спокойно предложил он, протянув руки. – Быстрее.

Ольга тут же протянула ребенка. Незнакомец в сером прижал младенца к груди и свободной рукой уверенно ухватил Ольгу за талию, стянул ее вниз.

– Спасибо. – Медсестра чувствовала, что сейчас, наверное, расплачется от облегчения.

– Беги, – все так же спокойно велел он.

– Что? – медсестра растерялась.

– Беги, – повторил незнакомец. – Пока можно. Здесь опасно.

– Ребенок… – она потянулась к девочке, почему-то успокоившейся на руках у незнакомца в сером.

– Я позабочусь о ней. – В его тоне было что-то особенное. Приказ, четкая уверенность, надежность. Но была и какая-то плавность, напевная, почти сказочная. Ему хотелось верить.

– Беги, Ольга, – чуть резче повторил незнакомец. – Если хочешь жить.

Она испугалась. Даже больше, чем огня. Этой странной серой фигуры, того, как он произнес ее имя. Его слов… Медсестра развернулась и рванула прочь, не разбирая дороги. Оскальзываясь, сжимаясь от холода, она бежала к воротам, к выходу из больничного городка. Там люди, машины, помощь… Порыв резкого ветра ударил в спину, заставив сердце еще раз сжаться от страха. Как толчок чьей-то руки. Почему-то заломило под лопаткой, стало тяжело дышать, ослабли ноги. Во рту появился странный привкус. Рот наполнялся… кровью. Ольга попыталась вскрикнуть, начала падать вниз, взмахнула руками. А потом она умерла.