Мю Цефея. Только для взрослых

Однажды в борделе Ласвигас (Варвара Селина)

У нас на корабле кого только не было, но новый инженер санитарных систем Эрл сразу стал объектом нашего с Питом внимания. Одно дело, когда встречаешь пилота-аркилийца или торговца-вогона, но Эрл был слишком похож на нас: тоже гуманоид, только очень кожистый, какой-то нежный, белый в пятнышках, еще и с рыжими волосами.

Мы долго сдерживали шутки.

Пока не застали его в гидравлическом отсеке с членом в руке. Он был еще более вялым, чем весь Эрл, и, судя по запаху, от него не стали бы тащиться даже самки его породы. Самки-гуманоиды тащились от нас. Называли нас «карамельками». Смеялись, что в детстве сосали сладости с таким вкусом — врут или нет, но, судя по тому, как сосали, похоже на правду.

Эрл сообразил, что, несмотря на шутки, мы явно не дрочим по углам между сменами, так что мы даже как-то сдружились, а заодно поняли, что девку он вообще не знавал, хоть и проявлял интерес. Поэтому решили ему кое-что показать на очередной высадке.

Мы направились в бордель Ласвигас, самое вольное заведение астероида B12: рептилии всех цветов, двухметровые лысые лесбиянки и любительницы настоящей жидкой карамели. Это была территория огнеупорного пластика и пластмассовых пальм. Нам не то чтобы горело, но мы поспорили, что раскупорим нашего кожаного друга до следующего рейда.

Заведение было закрыто, но бордель-маман сказала, что подождет, если мы поторопимся. Мы с Питом сразу выбрали себе по телке, но Эрл мялся на входе, стесняясь сказать маман, что ему понравилась Рыжая Джесс.

Тогда я еще не знал, что своим хером практически сниму скальп милой шестнадцатилетней негритянке. А Пит не думал, что вылетит голым из окна.

Тогда я смеялся над Эрлом, потому что Рыжая Джесс была самой старой шлюхой этого борделя. Может, решил, что она из его породы? Мы не стали ему говорить, что она крашеная. Просто взяли девчонок за задницы и скрылись в вонючих комнатах второго этажа.

***

Эрл на трясущихся ногах подошел к постели. Она прогибалась от тяжелого тела Рыжей Джесс, сально ухмылявшейся самки человека — за эту ухмылку ее любили даже мелмакийцы.

— Эй, мальчик, тебе хоть шестнадцать есть?

— М-мне куда больше.

— Правда? А член в девку запихивал?

— Д-да.

— В мамку свою, что ли? — заколыхалась от басистого смеха Джесс.

Эрл неуклюже попятился, споткнулся об ковер и упал челюстью на край кровати. Рыжая всё смеялась. Таких мальчиков у нее было достаточно. Эдипов комплекс, влажные детские фантазии, а иногда просто страх перед сочными молоденькими шлюхами. Когда еще не трахался, уверенность придают странные вещи. Например, возраст партнерши. Зато стоит у них исправно, как над ними ни шути. Кончают быстро, краснеют, вылетают из комнаты, не успев натянуть штаны, кто-то даже плачет.

— Т-ты спала со старым Макки О’Пилом?

— Малыш, ты думаешь, я помню всех по именам? Иди сюда, снимай штанишки.

— Ты точно спала с ним, долго! Человек. Высокий, толстый, рыжий.

— Папка твой, что ли? — опять захихикала Джесс.

***

Никогда еще я не кончал так громко. Правда, через секунду оказалось, что грохот шел от двери, в которую на восьми копытах ворвался лысый вышибала маман. Всей своей массой он летел на меня, девчонка орала, а я не мог вырваться и дотянуться до револьвера. Лысый схватил меня за все уши, а девчонка орала всё громче — оказалось, на липкий карамельный, мать его, конец намотались ее шикарные кудри! Сука, как больно и тупо!

Когда меня, голого, с тем еще бобром вокруг хера выкинули на улицу, там уже лежал Пит и стонал. Следом вышли маман и второй вышибала — в лапищах он держал пунцового Эрла. Я даже задумался, не родственник ли он сноркам — цвет-то как хитро меняет!

— В мой бордель больше ни ногой, куриный помет! Сопляк точно не мог спланировать это без вас. Этого ублюдка вздернут еще до полуночи. Задушил мою Джесси, урод, гори в аду! — Маман залилась слезами и скрылась за дверью.

Мы, позабыв про боль, в шоке смотрели на Эрла, которого лысый стаскивал с крыльца. Такого говна мы от мальчишки не ожидали — вот тебе и бортовой сантехник. Он посмотрел исподлобья на наши охреневшие рожи.

— Моя мать повесилась, когда узнала, что отец ходит к этой шлюхе!

Ах ты ж сраный жук, он местный! Кажется, Панчи нам что-то говорил о бурном прошлом пацана. Бла-бла-кря, неудачная охота, плохое ружье, остался без отца, кэп пожалел и взял на борт…

Пит сообразил раньше и подал голос:

— А батю своего, кожи кусок, ты тоже сам прихлопнул?

Но Эрл уже отвернулся и шел в участок с криками: «Я подложу бомбу под это заведение!» — пока лысый не дал ему копытом в челюсть.

Так неудачно мы еще не трахались.

Запустим оргдрайв вместе! (Константин Говорун)

Взаимная любовь одномерна, измены с третьим лишним плоски, и только хорошая свинг-пати создает объем.

Космический корабль с химическим двигателем летит быстро, но недалеко. Ионник может домчать до другой звезды, но за сто тысяч лет. Однако стоит сложить трехмерное пространство, как лист бумаги, порвать его, как дрянной презерватив, а потом разложить обратно — ты перескакиваешь в другую систему так же быстро и бесповоротно, как пациент психолога из одной зоны комфорта в другую.

Квантовые физики годами учились ломать метрику пространства, но настоящий межзвездный двигатель создали мы — геометры отношений.

Люди летали в космос десятилетиями, но только в 2025 году решились заняться в невесомости сексом. Первопроходцами стала пара американских астронавтов Габриэль и Майкл. У них ничего не получилось (размерность пространства — как градус; ее надо повышать, а не понижать). Но стоило мужу Майкла в уюте техасского ранчо что-то заподозрить, а русскому космонавту Чехову однажды утром застать коллег в туалете модуля «Звезда», как яркая точка МКС в земном небе мигнула и попросту исчезла.

Что случилось с экипажем, так до сих пор никто не знает (доктор Миллер считает, что, оставшись втроем, они не смогли сформировать связи сложнее треугольника и навсегда застряли у чужой звезды), но, угробив два десятка собак и людей-добровольцев, мы построили двигатели, работающие на объемно-резонансной геометрии Ильина и Ямпольского (оргдрайв).

Так исследование космоса окончательно перешло от физиков к лирикам. Пока инженеры монтируют на кораблях туалеты, команда из сценаристов телесериалов работает над подбором экипажа. Ведь нельзя просто взять и использовать сложившийся свинг-квартет; заставить четырех чужих друг другу людей перетрахаться — тоже не вариант. Люди (и не только) должны прийти к отношениям естественно и обязательно выстроить их как можно сложнее.

Я всего лишь студент МАИ, и для дипломной работы никто не доверит мне настоящий межзвездный корабль. Поэтому пока провожу наземные испытания новой модификации двигателя с числом N = 20. Профессор Миллер считает, что в двадцатимерном пространстве можно не только с легкостью переносить массу в пределах нашей Галактики, но и дотянуться аж до Магелланова Облака.

Чтобы проверить его гипотезу о матричной модели связей, пожалуйста, приходите на мою вечеринку, которая состоится в пятницу в 19:00. Родители — на даче, пакеты с вином — уже едут, компания намечается отличная. Будем смотреть «Матрицу» и все вместе заниматься геометрией до самого утра.

Спасибо тебе (Эльдар Сафин)

Слушай, он перешил мне чип, чтобы я мог видеть в темноте. Это фича спецслужб, то есть официалка — ну и мне экономия на электричестве.

— Даров, чу!

Я его и не узнал бы, но точно так же выражалась моя сестренка, и я по ассоциации вытащил из памяти хакера.

— Привет! Есть что интересного?

— Е! Маньячко нью!

Ты знаешь, я далек от прошивок, ему пришлось объяснять. Прикинь, маньяков перед освобождением из дурки или тюрьмы теперь прошивают! И их интересуют не дети или животные, а перебор четок или чесание пуза.

Но то старая прошивка, а новую можно настроить на комплекс действий. И завязать оргазм на результат. Например, чистишь рыбу, возбуждаясь, дочистил — бац! — кончил. Если рыба большая — оргазм ярче, а для мелюзги — поплоше.

А у меня с год никого не было, онанизм унизителен, ну и решился я привязать возбуждение к работе.

Прошивка заняла четыре часа — зафиксировали процесс в нескольких вариантах. Денег ушло немало, а в первые дни после прошивки удовольствия не было никакого — хуже того, во время работы, и без того муторной, меня начало тошнить.

Вадик уверил, что это норма, мол, прошивка адаптивная, нейросетка в чипе подстраивается под изменения, «маньячко» у кого-то сразу запускается, а у кого-то через неделю.

Я ему не поверил, но деваться было уже некуда — ну, ты в курсе.

А на следующий день, ваяя очередной интерактивный гипертекст о пользе профилактики ротовой полости, я почувствовал — вот оно!

От правильных оборотов я ощущал нарастающий подъем, а поставив последнюю точку — потрясающей силы оргазм.

Но — без физического утомления, только чистое удовольствие.

Тут же написал следующий гипертекст, сделав его ярче прежнего.

И еще один. Отправил их заказчику, а на следующее утро он написал:

«R, мы вынуждены отказаться от ваших услуг. Ваши гипертексты слишком эмоциональные».

Я выпросил еще попытку, но писать тускло и по ТЗ уже не мог, и мне закрыли гипертекстовый редактор.

Мне перестали платить, но остановиться я не мог. Я пытался писать стихи и повести, притчи и новеллы, но мой оргазм оказался настроен на гипертексты — и все это было лишь «жалким подобием левой руки».

Вадик перепрошивать меня отказался: «Чу, так не робит, у нейросетки отката не будет. Попробуй лайтово переобучить ее, смени парадигму».

И теперь от гипертекста у меня лишь обращение к читателю в тексте. Да, да, к тебе.

И, дописывая, я хочу сказать — не гордись собой, мой невольный соучастник нейросетевого секса!

Приближающийся к нам оргазм — лишь тень утерянного мною гипертекстового.

О-о-ох…

И все равно — спасибо тебе.

Мексиканец (Александр Придатко)

Машина Мексиканца была так себе, день выдался еще похуже, а дороги после Козельска и вовсе стало не видно.

Димас осторожно обернулся, посмотрел в клетку, надежно присобаченную к днищу буса. Поежился, чувствуя странное, ставшее почти привычным жжение и зуд. Тягу, перетряхивавшую нутро. Мысленно посочувствовал бабам, которые увидели бы этот самый груз, пусть даже изрядно помятый и изнуренный.

— Это ты просто ее не видел, — хрипло сказал Вилли, лихорадочно петляя меж провалов в дорожном покрытии. — Там такое… такая…

Димас молча гладил приклад, глядя только вперед, в унылый сентябрь и дождь. Знал, что Вилли прав: опоздай они, сумей нынешний Адам привлечь достаточное количество женщин, и Ева становилась необязательной, критическая масса переходила на качественно иную ступень…

Стеклянистую выжженную Сахару и поныне всё никак не мог занести песок.

— Не понимаю их, — сказал он неожиданно для себя. — Чего вот не жить, а?

Где-то на западе рдела облачная прядь, но солнце всё никак не показывалось. Димас досадливо почесал в паху, на сей раз даже не покосившись на груз. Странная фиговина, украшавшая Адама, безжалостно намекала на нечто утраченное, недостающее, немыслимое — и по-своему бесценное.

«Плевать, — сказал себе Димас, — на все эти глюки. Вот довезем, сдадим в сад, отдохнем с недельку — и в новую охоту! Разве это — не лучшая жизнь?!»

— В баньку бы, — поддакнул Вилли. — Хоть на пару дней забыть о них к едрене фене…

— Забудешь тут, — спокойно сказал Димас. — Как же!

К счастью, путь по плотине оказался чист, и к приемнику успели вовремя, засветло. Пару раз Димас уже почти собрался пальнуть по обочине, заподозрив недобрые намерения у сосредоточенных и хмурых прохожих… и оба раза обошлось. Груз дышал тяжело: в процессе поимки парню досталось по первое число, — но помирать вроде не собирался.

В очереди оказались седьмыми, Вилли ругнулся было, почти и не удивленно, но ангелы работали прытко, деловито, не затягивая процедуру, и не прошло и часа, как старший наряда подозвал машину Мексиканца поближе к пропускнику, вертя жезлом зловеще и стильно. Димас с силой ущипнул переносицу, почем зря костеря груз. Никогда прежде ему и в голову не пришло бы заглядываться на ангелов.

Адама ловко выдернули из клетки и уволокли внутрь, в сторону просвинцованного хранилища.

— Может, новую колымагу прикупим? — спросил Димас, пересчитывая деньги.

— Потом когда-нибудь, — махнул рукой Мексиканец. — Этих хватит на всё.