Дракон в мантии – 2. На дальних берегах

Глава 2. Трое в лодке, не считая Инквизитора

Я вскочила и принялась одеваться, не обращая внимания на Архимага. Если вдуматься, чего он там не видел? А время дорого! Я уже говорила, что мне это не нравится? Говорила! Прям как чувствовала! Какого черта его сегодня понесло на дело, корсиканец недобитый? Какого черта он вообще попался? Герой-любовник от науки! Придушу собственноручно!

– Кольцо надень и руку давай. – Вот совершенно не помню, отвернулся ли маг, поступив благородно, или наслаждался бесплатным стриптизом. В последнем случае я ему сочувствую, зрелище вышло убогое до крайности. – Будем телепортироваться во дворец.

Ладонь у Аджима была очень горячей, даже горячечной. Открылась знакомая клякса телепорта. Затем была темнота, и мы вышли перед дворцовой стеной. Кажется, здесь был боковой вход.

– А почему не в сам дворец? – уточнила я.

– В сам нельзя. Телепорты и в приемные часы работают ограничено, а сейчас и вовсе выключены. К нам подойдет Джулиан, его подняли по тревоге. Подождем минут пять.

Я нетерпеливо затопталась на месте. Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. А тут еще и неизвестность. Где-то над головой противно заверещал сыч. Я дернулась. От стены отделилась загадочная тень и приблизилась к нам. Только практически вплотную удалось идентифицировать ее как герцога Тавели.

– Дело дрянь, – честно признался его светлость вместо приветствия. – Вашего Никсара схватили охранники принцессы. Прямо в ее спальне. Ее высочество сильно напугана, и насколько я в курсе, в ближайший час-два отбудет в загородную резиденцию вместе с фрейлинами и штатным лекарем. Пойдемте, я вас провожу к королю.

– А он не спит?

– Где ж тут спать.

Джулиан вел нас какими-то запутанными коридорами. На третьем повороте я плюнула и отчаялась запомнить дорогу.

– Ник рассказывал мне, что планирует… В общем, собирается сбежать с Флори. Утверждал, что она не только все знает, но и поддерживает. Я пыталась отговорить его от этой затеи, но…

– Королю только это не ляпни, а то пойдешь как соучастница, – проворчал герцог. – Не знаю, Медь, кто там был согласен и кто что планировал, но именно в эту ночь ее высочество потребовала, чтобы с ней на ночь осталась не только горничная, но и нянюшка. Они и подняли шум.

– Подожди! – Я резко остановилась и попыталась разглядеть эмоции на лице Тавели. В еле ощутимом свете коридорных ночников это сделать было ну совершенно невозможно. – Ты хочешь сказать, что Флори сама это подстроила? Подставила Ника?

– Ничего я не хочу! – В отличие от эмоций на лице, досада в его голосе различалась дивно. – Факт остается фактом. В спальне была еще и нянюшка, кроме положенной по протоколу служанки. Преступник пойман.

– Но Флори… Она могла заступиться! Объяснить, что все совсем не так!

– Глупостей не говори.

– Джулиан, помягче, – подал голос молчавший доселе Архимаг. – Медь из другого мира, и она не знает всех придворных тонкостей. И тоже переживает.

– Да, я все понимаю. Прошу простить мою несдержанность. Альмеди, такой расклад невозможен. Даже если это происшествие случайность и все было, как ты и говоришь, запланировано и согласовано. Отцу она, может быть, еще и скажет. Может. Прилюдно – точно нет. Мне жаль…

Дальше шли молча. У меня в голове просто не укладывалось, что Никсара… подставили. И кто? Его милая Флори! Да он же не переживет! Считай, первая серьезная любовь, а тут такое… Интересно, нам разрешат посещение? А если очень-очень попросить? Наконец герцог остановился перед одной из дверей.

– Ждите здесь. Доложу о вас его величеству, – и скрылся.

– Аджим, – я таки решилась задать мучивший меня вопрос, – а Ник, он знал о протоколе и служанке?

– Даже не представляю, – пожал плечами Архимаг, – но, по идее, должен был. Королевский протокол не секретен. Да, о нем не болтают на каждом углу, но информация открытая, и при желании ее легко можно найти. Да и Фло… то есть ее высочество, вполне могла прояснить этот момент.

– Входите! – Дверь приоткрылась, и из нее тенью выскользнул Тавели. – Его величество в нормальном расположении, можете попробовать попросить о свидании с заключенным. Только Нику не говорите о своих… подозрениях насчет принцессы.

– Сам догадается, если не дурак, – проворчал Аджим.

– А вот на это я бы и не рассчитывал.… Да пребудет с вами Всесоздатель.

Мы вошли как осужденные на эшафот. Меня потихоньку пробирала дрожь. Ника мысленно костерила, на чем свет стоит. Еще более нелестно прошлась по Флори, служанке, нянюшке и всему королевскому роду до седьмого колена. И еще очень сильно захотела домой.

За дверью оказался уютный кабинетик с потертым ковром на полу, письменным трюмо и книжным шкафом. Над столом летали местные светильники – светящиеся шары. Уютно в целом. Его величество в простой рубахе, сапогах и брюках задумчиво ходил из угла в угол, заложив руки за спину.

Аджим коротко поклонился, я, судорожно вспоминая протокол, сделала хромающий книксен. Сказывалось отсутствие практики и желания.

– А, Архимаг, Паладин, проходите! – Филан сделал приглашающей жест рукой. – Вот уж не думал, что снова увижу вас, да еще и в такой… ситуации.

– Ваше величество, – мой спутник еще раз склонил голову, – мы не меньше вашего поражены и огорчены случившимся…

– М-да уж…

– Но позвольте мне вступиться за своего подчиненного. Я уверен, что произошла какая-то чудовищная ошибка и недоразумение…

– Знаешь, Аджим, сказать, что я удивлен, это просто промолчать, – без свидетелей король обходился с нами просто и без официоза. – Я пытался поговорить с Флори, но бедняжка все время плачет и отказывается обсуждать произошедшее. Я понимаю, что, учитывая историю с письмами, все можно толковать двояко, но… ничего не изменишь. Пока вашего подопечного поместили в центральную тюрьму, а дальше – как решит суд. Но нападение на члена королевской семьи это уже слишком.

– А нельзя его как-то выпустить… на поруки? – робко попросила я.

Филан покачал головой и пояснил:

– Медь, я помню твои прошлые заслуги и… Никсара, но есть вещи, на которые не действует ни мое расположение, ни ваши прошлые дела. И одна из этих вещей – закон. Государство стоит, пока его законы едины для всех. В том числе и для Избранных. И у закона есть четкие рамки…

– Dura lex, sed lex, – задумчиво пробормотала я и перевела: – Закон суров, но он закон. Это латынь.

– Да, все так, – кивнул Филан. Хотя он наверняка не имеет понятия ни о латыни, ни о римском праве. – Рад, что у нас единое мнение по этому вопросу. Приятно знать, что есть люди, на которых можно положиться, невзирая на их личные предпочтения.

– А навестить-то хоть можно? – с надеждой уточнила я.

– Можно, – после минутной паузы постановил король, – я дам распоряжение. Подойдите часов в десять, вас пропустят.

На том и расстались. Джулиан вывел нас наружу, коротко попрощался и пообещал держать в курсе. Уже совсем рассвело, и на улице было по-утреннему прохладно. Щебетали птицы, среди которых особенно выделялась какая-то горлопанистая пичуга, дивно имитирующая сигнализацию. Хотелось кофе, и все. Просто взять чашку и просто сидеть и смотреть в окно. А еще придушить одного не в меру деятельного старосту. Архимаг подумал и предложил немного пройтись пешком для прочищения мозгов и спокойного анализа ситуации.

– Что делать будем? – вздохнула я. Улочки еще были пустынны, никто не бежал нас щупать и не глазел. Благодать. В прошлый раз я так и не погуляла по Эквесу: сначала было не до того, да и меня не отпускали маги Коллегии, а потом стало невозможно из-за ажиотажа. Неуютно, знаете ли гулять, когда на тебя пальцем все показывают.

– Пока непонятно, – сознался маг, – попробуем, конечно, как-то повлиять, но вряд ли сильно поможет. Скорее, мы сами окажемся не в лучшем положении. Да и нашу экспедицию на острова никто не отменял, так что в ближайшие сутки-двое мы должны отчалить. Пакостная картина.

– Что его хоть ждет? – Я зябко передернула плечами. В водолазке было довольно свежо, а взять что-то потеплее я в суматохе не догадалась. Не с Архимага же мантию стаскивать? С собой у меня была куртка, прихваченная из своего мира, но ее я тоже оставила в своих комнатах. Впрочем, она была чересчур теплой. Все-таки Аркар по климату ближе к Италии, чем к осени в родной мне средней полосе России. Да и не рассчитывала я как-то на пешие прогулки.

– Ну казнить вряд ли могут, примут во внимание смягчающие обстоятельства, – принялся рассуждать Аджим, – а вот устроить несколько лет не самого увлекательного времяпрепровождения – запросто.

– Идиот, – вслух подумала я.

– Полностью согласен, – поддержал мужчина.

Мы помолчали. Гадостное все-таки состояние, когда сделать ничего не можешь. “Я не люблю насилье и бессилье”, как говорится. А когда все вместе, так оно особенно неприятно.

– Есть один способ, – неожиданно сказал Архимаг и потер подбородок. – Но предупреждаю, он рискованный и тебе не понравится.

– Какой?

– Выкрасть. И сбежать. Все равно отправляемся на острова.

– Восхитительно! А что потом? Или ты думаешь, что в королевской тюрьме втроем сидеть намного интереснее?

– Ну, потом можно будет потребовать амнистию за проявленные доблесть и отвагу, и искупление вины подвигом.

– Штрафбат, короче… Это ты только что придумал или бывали прецеденты?

– Скажем так, был некоторый опыт…

Дожили… Господи, с кем я связалась? Один уже состоявшийся преступник, другой – потенциальный. С некоторым опытом. А с виду такие приличные люди. Второй даже целый Архимаг.

– Медь, булочку хочешь?

– А?

– Булочку, говорю, хочешь? Тут есть неподалеку лавочка с очень вкусной выпечкой. Уже должно быть открыто.

– Хочешь. Только у меня денег нет.

Аджим странно на меня глянул, но комментировать не стал. А ведь и правда, у меня ни копейки нет в местной валюте. Надо будет попросить у него снять со счета хоть сколько-нибудь.

За булочками маг все-таки сходил, пока я пряталась за ближайшим углом и куталась в выданную аджимовскую куртку. Незачем народ лишний раз удивлять своей персоной. Все-таки привыкнуть к всеобщему вниманию оказалось о-о-ой как сложно. И я до сих пор не знаю, как вести себя в таких ситуациях. Максимум на что меня хватало, так это подавить страстное желание убежать. Нужно будет волосы из розового обратно перекрасить, может, хоть менее заметной стану.

Кстати, насчет выпечки Архимаг не соврал. Действительно, вкусная. С неизвестной мне начинкой, похожей на варенье из ревеня.

– А сколько я тебе буду должна?

– Медь, вот что я тебе плохого сделал, что ты меня так позоришь? По-твоему, я не в состоянии купить девушке несчастную булку?

– Ну, неудобно как-то, – смутилась я. Аджим заверил, что мои обеды/завтраки его нисколечко не разорят. В крайнем случае, он переведет их на бюджет Академии в графу “Представительские расходы”. Но насчет снятия наличности согласился.

На этом, собственно, прогулка и закончилась. Несмотря на куртку, я замерзла окончательно и решила, что холод для активации мышления, конечно, полезен, но в весьма умеренных дозах, и запросилась обратно, в Академию. В тепло и поближе к запасам горячительных напитков типа чаев/кофеев. Архимаг не возражал.

А кофе попить мне так и не дали. Сначала забежала Сельма – выразить сочувствие и сообщить, что сегодня она невероятно занята, поэтому и заглянула буквально на минуточку, ибо у нее дело к заорру Каттару. Потом прилетела посылка с местной одеждой и бесцеремонно плюхнулась прямо посреди стола, благо я успела отдернуть руку с чашкой. Затем прибежал Норал и начал трясти меня, как Мичурин грушу, надеясь добыть ответы на два извечных вопроса Герцена-Чернышевского: “Кто виноват?” и “Что делать?”. Ответов не получил, но стряс обещание держать его в курсе событий. Я с тоской посмотрела в остывший кофе, вздохнула и пошла переодеваться. Все равно скоро идти к Нику.

Последним прибыл мешочек с монетками, появившийся прямо на тумбочке у кровати. К нему была приколота короткая записка: “Здесь десять тысяч ореалов. Я проверил, можешь не пересчитывать. Зайду через сорок минут. А. К.”. А еще лежала розочка. Красная. Нет, с этим решительно нужно что-то делать! Эти булочки с розочками могут непонятно чем кончиться. Точнее, очень даже понятно, но на данном этапе оное ну совершенно лишнее! Потом как-нибудь. Может быть. Наверное.

Я переоделась и, не глядя, сунула в карман несколько монет, закинув остальные в ящик. С деньгами все-таки спокойней. И больше никакой выпечки!

– Медь, готова? – посреди гостиной материализовался Архимаг.

– Многоуважаемый заорр Каттар, я буду вам очень благодарна, если вы, как и все приличные люди, станете выходить из портала по ту сторону двери! Мало ли я чем тут занимаюсь! – процедила я.

– Прости, – без малейших признаков раскаяния извинился мужчина, – но у тебя весь вход опутан сигнальными заклятиями, так что выбора мне не оставили. А один из студентов даже за лестницей сидит. Чувствую, не хватает ему в организме целительной учебной нагрузки и преподавательского подзатыльника.

– Зачем?!

– Видимо, некоторые коллеги жаждут знать, когда ты отсюда выйдешь, чтобы подробно расспросить. Слухи уже поползли, а человеческое любопытство неискоренимо. Особо прытких я уже срисовал. Побеседуем.

Дожили. В родной Академии на меня уже открыли сезон охоты. Лучше бы они так за Ником приглядывали, больше бы проку было. И не случилось бы всей этой ситуации.

– А тебя не пасут? – уточнила я.

– Нет. Меня боятся. А вот тебя решили. Похоже, слухи, что ты теперь маг, до них не добрались. Даже замаскировать свои чары никак не попытались.

Если честно, о том, что я теперь маг, я и сама все время забываю. Да и не проявляет себя никак эта магия. Как там Гордин говорил, желания и эмоции? Интуитивное использование? Нужно будет пожелать чего-то эдакого. Странного. Пока я прикидывала возможности и перспективы, Архимаг вызвал портал и уверенно в него шагнул, потянув меня следом. Заманчивую мысль о мировом господстве и невероятном могуществе я так и не додумала.

А вот вышли мы… Наверное, это все-таки была приемная. Огромный холл с полом, выложенным коричневой глиняной плиткой. С дверями на противоположных концах зала. Около одной стояло огромной письменное трюмо, за которым сидел скучающий стражник. Народу было немного, но на нас и внимания никто не обратил. В мире магии появление людей из ниоткуда уже никого не удивляет. Я не магичка, и то привыкла.

Аджим пошел к трюмо договариваться, а я осталась подпирать стенку. Стражник внимательно его выслушал, достал зеркальце и начал с кем-то совещаться. Потом кивнул, встал и отпер дверь. Все-таки король сдержал слово, и нас пустят к Нику.

Там нас встретил еще один стражник и дли-и-инный коридор с дверями. Я так поняла, нас проведут прямо к заключенному, а не в какое-то специально отведенное место.

Камера обнаружилась в самом конце: тяжелая железная дверь. Сопровождающий отпер ее и впустил нас внутрь, напомнив, что у нас на все про все десять минут.

Остановка внутри царила самая что ни на есть аскетичная. Сверху зарешеченное окошко с едва уловимым лучиком света и надежды. Внизу – нары, судя по всему, очень неудобные и жесткие. На них Никсар в позе калачиком, носом к стенке. Еще табурет, на вид привинченный к полу, рукомойник на стене и занавешенный линялой шторкой угол.

– Ник? – Я аккуратно присела рядом и погладила парня по плечу. Архимаг остался у порога, опираясь спиной о косяк, страж встал посреди камеры, бдительным оком сканируя пространство.

– Ты как?

– Медь, уйди, пожалуйста. – Парень не соизволил даже обернуться ни на шум, ни на мое прикосновение. На виске, в вечно спутанных волосах, темнела засохшая кровь. Кажется, гуманным задержанием никто не озаботился, а то и приложили пару раз – для острастки и профилактики.

– Не угадал. Никуда я уходить не собираюсь.

– А что собираешься? Сидеть за компанию? – Голос у старосты был какой-то безжизненный, равнодушный. – Я плохая компания. Теперь.

– И ничего не плохая, – возмутилась я, – мы обязательно что-нибудь придумаем! Я обещаю.

– Спасибо. – Никсар сжал мою руку и замолчал. У меня есть одно свойство – я однозначно не умею утешать. Вот совсем. Никаких бодрящих благоглупостей в голову не приходит, делать вид веселый и придурковатый тоже не получается. Поэтому Никсара я просто обняла, уткнувшись носом в макушку. Во что я ему скажу радостного? Так и просидела все положенные десять минут. Аджим почему-то обозначить свое присутствие не пожелал, а тюремщик благородно не мешал. – Ник, я еще обязательно приду, – пообещала я на прощание. Парень не ответил.

Нас опять вывели в давешний холл ожидания, сообщив, что пока дополнительных посещений не планируется. На все воля его величества. Архимаг коротко поблагодарил и попросил сообщать ему о состоянии заключенного, если оное будет возможно. Тюремщик пообещал передать просьбу уважаемого заорра Каттара канцелярии. Но для надежности лучше обратиться прямо. Дабы просьба не утерялась.

– Медь, подожди немного, – попросил маг, доставая зеркальце. – Решу пару вопросов, и сразу зайдем в Ложу к Гордину. Нужно будет с ним кое-что обсудить. А сейчас я хочу узнать о самочувствии ее высочества. Надеюсь, Флори уже оправилась от потрясения. Пять минут.

И отошел в сторону. Вот уж чьи душевные терзания меня сейчас волнуют меньше всего, так это возлюбленной Никсара. Она-то сейчас с персональным лекарем в загородной резиденции папы-короля, а не в замкнутом пространстве на жестких нарах. Могу быть совершенно не права и очень предвзята, но друга мне жаль как-то больше. Подошел Аджим, на ходу пряча зеркальце в необъятный карман мантии.

– Я не поняла, а чего ты о ней так переживаешь? Ник в тюрьме! Он же твой… – я не смогла сразу подобрать правильного определения для взаимоотношений Архимага и Ника и неуверенно закончила: – друг?

– А она глупая маленькая девочка, почти ребенок, – устало пояснил маг и щелкнул пальцами, вызывая портал. – И потом, мы точно не знаем, что там было. Пошли. Чтобы я не думал по этому поводу, Никсара необходимо вытаскивать.

Мы очутились в небольшом тенистом переулке перед странным зданием из серого камня с очень узкими и высокими стрельчатыми окнами. Несмотря на свои размеры, оно как-то умудрялось оставаться незаметным. Вот знаете, есть такие типы домов, которые не похожи ни на что и похожи на все разом. А это еще и отталкивало, заставляя ускорить шаг, пройти мимо и забыть. Не знаю, почему: то ли строители подобрали максимально неприятный и никакой оттенок камня, то ли из-за каких-то специфических чар. Но место прибытия нравилось мне с каждой секундой все меньше, а сбежать отсюда хотелось все больше.

– Здание Инквизиции, – представил домик Аджим. – Здесь находится ее основной штаб, если можно так выразиться, и кабинеты высших членов Ложи. Ты же у Гордина в гостях еще не была?

– Нет. И не хочу!

– А придется…

Архимаг подошел к обитой сталью двери и постучал молоточком в виде горгульи, держащей в пасти косу. Я так смотрю, у ребят весьма своеобразный юмор. Хотя чего я ожидала? Сердечек и конфеток? Дверь моментально и бесшумно отворилась, гостеприимно приглашая в темноту коридора.

– Я ни на что не намекаю, но я знаю как минимум три фильма ужасов, которые начинались с того же!

– Не бойся. Там работают такие же люди. Ну не съедят они тебя. По крайней мере, сразу.

– То есть теоретически это не исключено?!

– Мэлэтриль, ты же знаешь Гордина? И при этом совсем его не боишься.

– Целый дом таких, как он? Господи, на кой черт мы идем в это страшное место?

Маг молча подхватил меня под локоть и перетащил за порог. Дверь за нами так же бесшумно захлопнулась. Я попыталась упереться пятками, но… бесполезно. Даже в образе старца Аджим был сильнее и явно тяжелее меня. Нет, я понимаю, глупо поворачивать, раз уж пришли, но ощущения от домика исходили настолько недобрые и пугающие, что все ваши каноничные проклятые дома и мрачные замки с вампирами нервно курили в сторонке. Ну не ходят в такие места в твердом уме и трезвой памяти и при наличии здорового инстинкта самосохранения!

– А тут ничего, уютненько, – внезапно поразилась я. Внутри действительно оказалось вполне приятно. Темнота моментально развеялась, и мы оказались в просторном, застеленном казенными красными дорожками холле, чем-то напоминающем гостиничный. Даже в уголке наличествовало что-то вроде фикуса в кадке. Впереди стояла стойка администратора с почти милой девушкой-Дорозорной. На ней была серая мантия с надвинутым на лицо капюшоном. Тревожное чувство тоже прошло, уступив место какой-то расслабленности.

– Это чары, – шепотом пояснили мне. – Не придавай особого значения ощущениям. Здесь все ложно. – И повели к стойке.

Администратор дружелюбно улыбнулась, показав маленькие, но острые клычки. Наваждение резко спало, и я снова затосковала.

– Вы к кому? – чарующим голоском уточнила она. – По какому вопросу?

Аджим объяснил. Девушка кивнула, что-то быстро-быстро записывая в книге, и попросила приложить ладонь к обычному (во всяком случае, с виду) серому булыжнику. Камень на ладонь отреагировал абсолютно никак. Но, видимо, оное и предполагалось, поэтому Дозорная протянула нам два медальона на шнурке, дивно имитирующих жестяные армейские жетоны.

– Шестой этаж, шестая секция, шестой кабинет, заорр Архимаг. Вы не заблудитесь.

Мужчина поблагодарил и надел свой жетон.

– Надевайте заорра, надевайте, – поторопили меня. – Так ОНИ поймут, что вы по приглашению, и не тронут вас.

– Кто ОНИ? – ужаснулась я, быстро накидывая на шею шнурок.

– Охранные заклятия, – клыкасто улыбнулась она и махнула рукой в нужном направлении.

– Ты видел, видел? – набросилась я на Аджима с расспросами, едва мы завернули за угол. – У нее клыки! В Инквизиции служат вампиры?!

– Какие вампиры, Медь? – удивился мужчина. – Обычная Гончая, ничего особенного.

– Гончая?

– Дозорный, подвергшийся изменениям с помощью зелий и заклятий. Так повышаются физические, психические и магические характеристики, вырабатывается устойчивость к ядам и темной магии, снижается усталость и чувствительность к боли. Да, есть некоторые побочки. Но из видимых, пожалуй, только клыки и вертикальные зрачки. Ничего страшного.

Мне казалось, что самое страшное в Инквизиции это как раз Гордин! Еще никогда я так не ошибалась. Да он тут самый милый и адекватный. Добрейший души человек, можно сказать. Из разряда “Необъяснимо, но факт".

Аджим уверенно вел меня пустынными лестницами и коридорами со множеством дверей. Расстеленные дорожки приглушали звуки шагов и еще больше усиливали чувство пустоты и обреченности. Не хватало только надписи на входе “Оставь надежду всяк сюда входящий”. А может, она и была, но я ее не заметила. Наконец, мы остановились около одной из дверей, и маг постучал.

– Войдите! – возвестили из-за нее голосом Инквизитора. Мы вошли и…

– Совсем забыл тебя предупредить, – виновато прошептал Архимаг мне на ухо, – у нашего друга несколько… э-э-э… необычное хобби. Таксидермия. Вот.

Это действительно было “вот”. Прям даже “ВОТ”. В кабинете, в целом довольно аскетичном и минималистичном, стояло несколько чучел. И ладно бы волчки-лисички-белочки. Их жалко, но хотя б привычно. Но это были чучела чудовищ. Прямо у входа стояла, полуженщина-полуптица с клювастым лицом и телом, покрытым взъерошенными перьями, чуть дальше паук величиной с поднос. У рабочего стола, обтянутого зеленым сукном, скромно притулился осьминог с клешнями, а с книжной полки свесила хвост змея с нетопыриными крыльями.

Кажется, я ОЧЕНЬ СИЛЬНО погорячилась, когда подумала об Инквизиторе, как о милом и адекватном человеке… Плюс сильное впечатление произвела наглядная демонстрация местной недружественной фауны. С недружественной флорой меня, кстати, познакомили в первую очередь – с полуразумным хищным львиным зевов. В кабинете у Норала стоит. Арчиком зовут.

– Аджим, Медь? Какими судьбами? – Гордин поднялся нам навстречу. Среди всего этого безобразия он смотрелся очень органично. Чувствуется – родная стихия, любимое рабочее место. На уголке стола лежал подаренный "Молот ведьм". С закладочками. Милота. И главное, в антураж вписывается.

– По пути решили заскочить. – Архимаг пододвинул мне одно из двух жестких гостевых кресел.

– К Никсару заходили, – понимающе кивнул храмовник. – Жаль, конечно, но максимум, что ты сейчас для него можешь сделать, это предоставить отличную характеристику. Может быть, учтут. Но я бы на это не слишком рассчитывал.

– Глупо получилось.

– А все влюбленные придурки, – со знанием дела подтвердил Инквизитор, возвращаясь на место. – Черте что творят.

– Есть идея. – Архимаг поудобнее устроился в своем кресле. – Попробовать вытащить Ника самостоятельно.

– Каким образом? На поруки его не выпустят, а смягчающие… ну не знаю, может, суд что-то и учтет. Но тебя, скорее всего, здесь и не будет. Если ты не забыл, вам, вообще-то, уже нужно отчаливать.

– Нужно, – легко согласился Аджим. – Вот и думаю, а не прихватить ли нам Ника с собой?

– С ума сошли? Вы поставите себя вне закона!

– Как давно тебя волнует закон, Гордин?

– С тех самых, как я встал на его сторону.

– То есть ты считаешь, что Ника лучше оставить в тюрьме? – деланно равнодушно поинтересовался маг.

– Да, – кивнул Инквизитор. – Высшей меры ему не угрожает, а для осмысления даже полезно. Вернетесь, а там его уже и выпустят по какой-нибудь амнистии. Года через два. Ты же, Аджим, предлагаешь чистой воды авантюру. И в случае неудачи пойдете на плаху все трое. Король не сможет поступить иначе.

– Победителей не судят, – слова Архимага падали, словно камни. – Тебе ли не знать, боцман?

– Напоминаю, капитан, – глаза Инквизитора недобро сверкнули, – тогда у нас не было выбора и мы прошли по краю.

– Сейчас выбора тоже нет.

– Я друга не брошу, – пискнула я со своего места. Мне стало откровенно неуютно. Будто с магов сползли какие-то маски, обнажив их истинную суть: жесткую, холодную, волевую. Такими их я еще не видела. И если в храмовнике сталь еще угадывалась, да что там, она особо и не маскировалась, то Архимаг откровенно пугал. Даже в Хаосе он был более расслабленным и мягким. Даже ироничным. А тут…

– Не бросим, Медь, не бросим. – Аджим постепенно возвращался в свою миролюбивую форму, напряжение спадало. – Слышал, Гордин? Медь не хочет бросать друга в беде! Придется помочь.