На грани безумия

Глава VIII

Прошёл год…

Спустившись однажды в гостиную, крёстная, как мне показалось, была чем-то сильно взволнована, потому как её до того всегда бледные щёки покрылись розовым румянцем, а глаза лихорадочно блестели. Не приседая в кресло, она прочитала нам с Марией телеграмму, которую только что принёс почтальон. Из нее мы узнали, что к нам приезжает одна гостья, давняя подруга крёстной, с которой они не виделись несколько долгих лет и которая собирается погостить у нас какое-то неопределённое время. На мгновение лицо крёстной осветилось задумчивой улыбкой, словно её посетили неожиданно нахлынувшие воспоминания давно минувших лет.

Начались приготовления к приезду этой женщины. В основном они легли на плечи Марии и крёстной, а когда настал тот день и незнакомка появилась в нашем холле, мы все, не скрою, испытывали лёгкое волнение. Но к нашему с Марией удивлению, мы увидели не то, что ожидали увидеть. Прямо с порога женщина начала жаловаться на несносную погоду, на скверное обслуживание такси, она критиковала всех и всё вокруг.

Это была эксцентричная и высокомерная женщина. Одета она была элегантно и ярко, а стройная фигура, высокий рост и прямая осанка придавали её походке особую важность и статность. Короткая стрижка чёрных волос и элегантная чёрная шляпа под цвет брючного костюма сводили её образ к даме из высшего общества. К её приезду крёстная приболела и выглядела бледно и устало, что не укрылось от её пристального взгляда, и она не замешкалась ей об этом сказать. Во время обеда гостья заметила, что наша помощница по дому Мария, никуда не годится. Что она абсолютно не внимательна к гостям и совершенно не умеет готовить. Я видела, что Марию сильно смутили и оскорбили слова гостьи, тем более что она говорила об этом во всеуслышание. После чего, обратив внимание на меня, она принялась разглядывать меня, что не замедлило вызвать у неё бурю новых впечатлений, а когда я, выйдя из-за стола, направилась к себе, она тут же принялась расспрашивать крёстную обо мне.

Удаляясь из гостиной, я слышала её громкий голос:

– А это кто? Что это за девочка? Расскажи мне о ней.

Через какое-то время я решила выйти в сад и, проходя мимо гостиной, снова услышала голос гостьи:

– Насколько я поняла из этой запутанной истории, ты удочерила эту девочку, точнее, взяла опекунство над ней?

Её голос в этот момент звучал надменно и осуждающе.

– Не понимаю, зачем ты это сделала. Ты и так одна воспитываешь Макса, а тут ещё этот довесок.… Да, нужно отдать должное твоему брату, насколько я поняла, он очень состоятелен и души не чает в своём единственном племяннике. Это просто неимоверное везение, что он отправил учиться Макса в Англию за свой счет, к тому же хочет сделать его своим приемником в бизнесе и вообще занимается его будущим. Это мне ещё понятно. Но зачем тебе эта девочка, совершенно чужой ребёнок? Тем более посмотри на себя, ты уже не молода, да и, как я вижу, не так здорова, как хотелось бы. Зачем тебе нести это бремя обязанностей, которые могут тебя саму свести в могилу?

Последние слова этой женщины глубоко задели меня, более того, они вызвали помрачнение моего духа.

– Я считаю, что тебе не нужно было торопиться с этим решением, – закончила она. На что крёстная попыталась возразить ей, но та и слушать её не хотела. Я тяжело вздохнула, остановившись в это время на лестнице, и задумалась: но ведь это так. Кто я здесь? Я была и всегда буду чужой. Иногда мне казалось, что я вообще чужда этому миру, тем более что мои родители уже давно один за другим покинули этот мир, не задержавшись здесь надолго. Не понимаю, что всё ещё на этом свете делаю я?

Изо дня в день нападки этой взбалмошной и склочной женщины не прекращались, и каждый последующий день она всё больше отравляла нам жизнь.

Подавая как-то утром нам завтрак, Мария расставляла чашки на столе, от волнения неловко взмахнула рукавом и задела поднос с посудой, и он, опрокинувшись, упал на пол рядом с гостьей, обрызгав ей одежду. Её возмущению, казалось, не будет конца. В бешенстве, как ошпаренная, она вскочила со стула и закричала:

– Ах ты, безрукая! Ты совсем не видишь, что творишь?

Мария вся покраснела, от волнения у неё задрожали руки.

– Извините… Я нечаянно. Я сейчас всё уберу, – пробормотала Мария еле слышно, на что та в ответ ещё больше набросилась на неё:

– Тут никакие извинения не помогут!

После чего, обратившись к крёстной, она воскликнула:

– Почему ты её не выгонишь? Как можно держать в доме такое? – бросив презрительный взгляд в сторону Марии, произнесла она.

– Но Мария, она… Думаю, это произошло от неловкости. Она давно в нашем доме и неплохая помощница, по крайней мере, всегда справлялась со своей работой. Просто она, по-видимому, была чем-то взволнована, – попыталась встать на сторону Марии крёстная.

– Наивная, неужели ты не видишь, кто окружает тебя здесь? Эта совершенно неумелая и неаккуратная домработница, да ещё этот ребёнок, что всё время молчит и испытывающее следит за всем происходящим в этом доме. Надо же, пригрела у себя на шее неизвестно кого. А когда она вырастет, что ты будешь делать? Неизвестно, что ещё вырастет. Не понимаю, зачем тебе всё это?

Женщина, по-видимому, забыла, что находится здесь не одна, а среди тех, кого сейчас так отчаянно и ненавистно ругала. Крестная, тяжело вздохнув, с сожалением посмотрела на меня. В её глазах были горечь и стыд, и этот взгляд заставил меня положить конец всем этим мучительным разговорам обо мне и Марии. Сдержав слёзы, я выбежала из гостиной и бросилась куда глаза глядят, а когда пришла в себя, то увидела, что раздетая в одном лёгком платьишке и туфельках нахожусь на улице, в саду. Облокотившись на корявое большое дерево, я пыталась отдышаться, словно за мной гнались все демоны из преисподней. Холодное зимнее утро охватило меня зыбкой дрожью с головы до ног. Корявые голые ветки деревьев, покрытые сизым инеем изморози, отчаянно трепал зловещий ветер. Я стояла, словно тростинка на ветру. Мороз до костей пронизывал всё моё тело. С моих губ слетали отрывистые фразы:

– Зачем? Зачем я живу на этом свете? Ведь я никому не нужна. Никому. Самоуничижение душило меня настолько сильно, что я, возможно, простояла бы ещё не знаю сколько на морозе, как вскоре ко мне подбежали взволнованные Мария и крёстная, они с трудом оттащили меня от дерева, в которое я крепко вцепилась своими тонкими замерзшими пальцами, словно во что-то последнее в своей жизни.

Этой же ночью я проснулась от кошмара. Мне приснилось, что за мной гонится кто-то в чёрном длинном плаще и в капюшоне, закрытом так, что я не вижу его лица, а под моими ногами с нарастающей силой разверзается земля, и этот кто-то был всесильным и зловещим. Сквозь ужас, охвативший меня во сне, я с криком открыла глаза. Крестная, сидя возле меня, прикладывала к моему лбу холодной компресс. Мария, стоя рядом со скрещенными на груди руками и слегка наклонившись надо мной, печально всматриваясь в моё лицо, произнесла:

– Похоже, у неё сильный жар. Она бредит.

Я действительно пыталась что-то сказать, но пересохшие губы мешали мне это сделать. Мария прикоснулась рукой к моему лбу и тут же отпрянула от меня, воскликнув:

– Господи, да у неё все сорок. Нужно срочно вызывать врача.

Что-то тяжёлое и свербящее мою грудь с болью вырвалось наружу, после чего последовали сильные приступы кашля.

Я смутно помню, как меня осматривал врач, потому как у меня всё ещё был жар, и я всю ночь бредила. Вскоре выяснилось, что у меня воспаление лёгких, и меня положили в больницу.

Я долгое время не шла на поправку, возможно, потому, что отказывалась от лечения и почти ничего не ела. Меня охватило полное безразличие ко всему. Я только и делала, что подолгу и без конца смотрела в большое окно напротив моей кровати, в котором продолжала свирепствовать снежная буря, навевая на меня лишь ещё большую тоску.

– Кристина, девочка моя, тебе нужно лечиться. Так нельзя, – пыталась поговорить со мной крёстная, каждый раз приходя ко мне и присаживаясь с краю на моей кровати. Я видела, как её подзывает к себе мой лечащий врач, высокий пожилой мужчина с задумчивым взглядом тёмных глаз, сквозь позолоченную оправу очков он смотрел на меня строго и сурово.

Прошло уже две недели, а моё состояние не улучшалось, что вызывало беспокойство у всех.

Проснувшись однажды утром, я с трудом открыла глаза, почувствовав при этом какое-то странное, необъяснимое чувство. Словно присутствие кого-то заставило меня повернуть голову в сторону двери, я ощущала на себе пристальный и долгий взгляд, и тут я замерла: в дверях стоял Макс. Он смотрел на меня тихо и строго. Я с трудом узнала его, так как он сильно изменился. Он возмужал, стал широк в плечах, это был уже не мальчик-подросток, а красивый молодой человек с умными синими глазами. Он подошёл ко мне и, сев возле меня на кровати, взял меня за руку. Его голос, слегка охрипший, звучал глубоко и проникновенно.

– Ну, здравствуй, Кристи. Расскажи мне, как ты тут? А также… почему ты не хочешь лечиться и вставать с постели? В чём причина такого поведения? На мгновение он замолчал, словно размышляя над чем-то, затем сказал:

– Впрочем, я догадываюсь, в чём тут дело. Но только… это всё напрасно и совершенно не стоит твоего душевного состояния. Поверь мне… Больше никто и никогда. Слышишь, никогда не посягнет на твой душевный покой. И вообще… как ты могла подумать, что ты можешь быть лишней, тем более никому ненужной? Ума не приложу, как такое могло прийти тебе в голову, Крис?

Странное ощущение пронеслось по мне. Меня вдруг пронзила мысль о том, как он может настолько точно и глубоко чувствовать мои мысли и ощущать моё внутреннее состояние, так близко, как могу ощущать себя только я сама.

– И потом, – продолжал он. – Ты не можешь поступать так с теми, кто тебя… любит, – выдохнул он. – Думаю, что и твоей… маме тоже вряд ли понравилось бы то, что она сейчас увидела бы. Поверь, она всё… видит оттуда, – он указал взглядом наверх. При этих словах моя рука дрогнула, на что он ещё крепче сжал её. И чувствуя, по-видимому, моё нарастающее волнение, он решил уже перевести разговор на другую тему.

– Да, кстати, Кристи. Я тут пополнил нашу библиотеку новыми, на мой взгляд, довольно интересными книгами, заслуживающими, несомненно, твоего внимания, – сказал он, улыбнувшись. – Я обязательно принесу тебе, что-нибудь, договорились?

Я молча кивнула головой. В это время в палату зашёл мой лечащий врач. Он внимательно посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на Макса. Макс, тут же поднявшись, направился к врачу, после чего они стали о чём-то долго и серьёзно беседовать.

Когда я, наконец, выздоровела и смогла вернуться домой, то Макса там уже не было. Как сказала мне Мария, он снова улетел в Англию. После болезни мне всё увиделось в другом свете. Наш дом, гостиная, холл, как ни странно, особенно моя комната показались мне ещё более уютными и светлыми. По-особенному радостно и с большей заботой меня встретили крестная и Мария. Во время чаепития, когда крестная удалилась по каким-то срочным делам, Мария рассказала мне откровенно о разговоре крёстной по телефону с Максом из Англии.

– Их разговор был каким-то нервным и длился долго. В тот момент они о чём-то упорно спорили, а когда хозяйка положила трубку, я заметила, как она, побледнев, присела за стол в гостиной и попросила у меня стакан воды. Помолчав немного, словно размышляя о чём-то, она сказала:

– Не понимаю, откуда он узнал?

– Что узнал? – не сдержав любопытство, спросила я. На что она подняла на меня странный взгляд задумчивых глаз:

– То, что Кристина серьёзно больна.

– Действительно, странно. Может ему кто-то сообщил? Но кто?

– Я вначале сделала такое же предположение, Мария.

– И что он вам на это ответил?

– Бред какой-то… Он сказал, что сам почувствовал это.

– Вы хотите сказать, что он на расстоянии от неё смог почувствовать, что она заболела?

– Вот именно, Мария. Он сказал: «Я чувствую, что с Кристи что-то случилось». А когда я подтвердила его догадки, он сообщил мне, что немедленно вылетает первым же рейсом.

– А что вы? – спросила, не унимаясь, я. Сказала Мария.

– Я хотела его отговорить, сказав, что мы сами со всем справимся. Но он и слушать ничего не хотел.

– М-да. Прямо мистика какая-то, – сказала, поражённая всем услышанным я. Ответила Мария.

– Мария? – обратившись вдруг ко мне, всё ещё находясь в глубоком раздумье, сказала она. – А вам не кажется, что между Кристиной и Максом существует какая-то странная, необъяснимая связь?.. Иначе как он мог почувствовать на расстоянии всё, что с ней происходит?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Всё это очень странно, – сказала я.

– Вот и я о том же, Мария, – сказала, закончив, хозяйка.

То, что рассказала мне сейчас Мария, обескуражило меня. Я даже не знала, что сказать, и какое-то время молчала, потрясённая её рассказом. Размышляя про себя уже о том, как это возможно? Что это? Провидение свыше или какие-то неведомые силы иногда говорят с ним обо мне?