На Краю Света

— Эмили Томпсон, — он поцеловал меня и вышел в гостиную, — мне твоё больше нравится, скоро его вернём.

На прощание он ещё раз меня поцеловал и напомнил чтоб никуда не уходила до возвращения Дэна, что меня не радовало.

После завтрака я проверила почту:

«Я скучаю.» — писала Кристина.

Я была рада за Кристину, они с Ником отличная пара.

Мне совсем не нравился интерес Лукаса ко мне, я с ним не собиралась даже здороваться. Рассказывать о своём местоположении не хотела, не потому что подруга могла разболтать, а потому что почту могли взломать.

Дэн аккуратно заглянул в дверь ближе к вечеру, я как раз догрызла своё обеденное яблоко.

— Пора, — сказал он всего слово.

А я поправила новозеландское платье и вышла вслед за брюнетом.

И если вы думаете, что с получением документов всё прошло гладко, то это не так. Мы около часа только просидели на стульчиках в приёмной, а потом слушали инструкции и лекции про безопасность. Опять!

Я вымоталась, устала и уже не хотела никого благотворительного ужина.

— Ну и отлично, — непонятно чему радовался брюнет, — скучные лекции пропустили, подъедем сразу к танцам и фуршету.

— Может ну его? Устала.

Посмотрела в его глаза как можно жалостливее. Честно, ничего не хотелось. Только домой ко второму яблоку и пирожному, которое всё ещё ждало в холодильнике своего часа.

Дэн немного поколебался и всё таки решил идти.

— Анна, слушай, я всё понимаю, но сидеть в запрети и пялиться в экран совсем не вариант. Пошли, обещаю, тебе не понравится, но там Виктор будет.

И мы пошли. Медленно, очень медленно. Когда подъехал лифт, мы даже не сразу перешагнули порожек. Как только дверь распахнулась на нужном нам этаже, я поняла причину задержки лифтов: мероприятие начиналось от раздвижных дверей, что б никто не сбежал не одарив организаторов.

Чуть-чуть замешкалась у стола регистрации, потому что имя я не запомнила и, вообще, все бумаги были у Дэна.

— Эмили, — окликнул он меня, и даже взял под локоток, чтоб поняла, что он ко мне обращается, — подожди возле столика, пожалуйста, пока я нас зарегистрирую.

— Нет, — я лучезарно улыбнулась, — побуду с тобой, а то тут так много людей, что боюсь мы потеряемся.

Людей действительно было много и бизнесмены в костюмчиках, и леди в коктейльных платьях, и даже несколько журналистов. До этого не обращала внимание, на то как одет мой спутник, но сейчас обратила и на водолазку, почти в тон моему, по сравнению с остальными леди, довольно скромному платью, и на пиджак небрежно перекинутый на сгиб локтя.

Дэн улыбнулся, заметив, что я его разглядываю и протянул женщине за столиком регистрации наши водительские права.

За следующим столиком можно было внести пожертвование.

— Наличные или карточка, спросила девушка.

— Наличные, — сказала я пока Дэн не заплатил за всё сам.

— Карточка, — почти одновременно произнёс брюнет и посмотрел на меня недовольным взглядом.

Девушка протянула мне прозрачную коробочку, в которой лежали в основном желтые $50 купюры и зелёные $100. Я то думала, что мой взнос будет одним из самых крупных. О своих мыслях виду не подала и отрешённо опустила в коробочку $200. После посмотрела на Дэна, девушка протянула ему планшет, на котором можно было выбрать сумму пожертвования и 100, 200, 500, 1 000, 5 000, 10 000 или внести свою сумму. Дэн выбрал $1 000, приложил карточку и повёл меня в глубь зала.

— Напитки? — спросил он.

— Да, чай, пожалуйста.

— Может вино?

Я задумалась, но больше для приличия, вина не хотелось. Хотелось сбежать отсюда.

— Всё таки лучше чай.

— Ты не будешь против, если я возьму себе бокальчик? — галантно поинтересовался он.

— А кто машину поведёт?

Дэн улыбался. Так искренне и открыто, как может только он.

— Пешком дойдём, тут не далеко.

— А-а-а, — немного растерялась я, — хорошо.

Он проводил меня до одного из зарезервированных на компанию столиков, отодвинул стул, помогая усесться, и удалился. А я сидела за пустым столом на шесть персон и разглядывала чудесный вид на сцену одного из самых дорогих и пафосных ресторанов Сиднея.

Эта обстановка кричала о роскоши. Теперь мне было понятно, почему люди так одеты и консьержи на входе, и сумма пожертвований больше не удивляла. Я в таких местах раньше не бывала, видела только в кино. Надеюсь, что со стороны не было видно, как неуютно я себя чувствую.

На сцене играли музыканты, парень и девушка готовились к выступлению. Сотни лампочек над головой пару раз сменили тон с холодно-голубого на тепло-жёлтый и полилась музыка, такая лёгкая и нежная, а потом вступили музыканты и я так заслушалась, что не сразу заметила подошедшего Дэна.

— Спасибо! — я притянула к себе чашечку.

— Обращайся, — небрежно ответил брюнет и бросил свой пиджак на стул.

Я сделала пару глотков, как рядом на стул опустился Виктор. Он пододвинул мне чизкейк, украшенный съедобными цветами. Хитро улыбнулся и покрутил в руках бокал белого вина. Выглядел он потрясающе в свежей чёрной рубашке с воротом стойкой и без пиджака, что явно противоречило дресс-коду.

Утром он был в другой одежде подумала я… и тут же вспомнила, как мы встретили сегодняшнее утро и залились краской.

— Привет!

— Привет! Как тебе вечер?

Да, на мгновение задумалась.

— Отличный вечер. Здесь очень мило.

— Хочешь сбежать? — угадал он ход моих мыслей. — Подожди, аукцион ещё не начался.

Н-да, вечер обещает быть долгим и очень успешным для организаторов: бронирование столика явно стоит денег, потом сбор средств у входа и аукцион, возможно я что-то упустила.

Конечно, я немного устала находясь в одиночестве, в доме, но не на столько чтоб находиться здесь у всех на виду. С другой стороны, что плохого я могу ожидать от высшего общества?

— Виктор, родной?

Ах, да, вот и оно. Стоит только подумать о чём-то негативном.

К нам подошла, блондинка модельной внешности с дли-и-инными ногами и в роскошном стального цвета коктейльном миди платье. Она профессионально скривила губки и в её голосе проскользнул лёгкий просящий оттенок.

— Мы всё обсудили ещё до моего отпуска, Фелисити, — холодно ответил МОЙ блондин и даже не взглянул в её сторону.

Так вот ты какая, дочка кого-то там богатенького.

— Нам есть что обсудить, — с намёком и очень выразительно посмотрела она на него.

Тут Виктор поднял глаза. Не хорошо так посмотрел и… острые углы, как всегда сгладил Дэн.

— Эмили, не хотела бы ты взглянуть на ночной город? С той стороны террасы открывается просто невероятный вид.

Нет, я не хотела! И вставать не хотела и уходить не хотела и оставлять их наедине тоже не хотела!

Выдавила из себя жалкую улыбку и последовала за Дэном.

Вид открывался… нормальный. Я злилась.

— Зачем? — только и спросила я.

— Пусть он окончательно пошлёт уже эту суч… женщину и закроет этот вопрос. Бесит!

— А что случилось то?

Он посмотрел на меня несколько оценивающе и наклонившись к самому уху прошептал.

— Некоторые ведут себя, как высшие создания вселенной, интригуют, обманывают, крутят шашни с другими… — Дэн сделал многозначительную паузу.

А я, да, смотрела на него теперь во все глаза.

— А если я добавлю, что приводила она свои «шашни» в его квартиру, где и была застукана? Всё ещё ревнуешь?

— Нет, — выдохнула я и наконец смогла насладиться прохладным ветерком и превосходным видом. В какой-то момент мой спутник накинул на меня свой пиджак и стало уютнее.

— Пойдём, закажем что-нибудь вкусненькое, купим на аукционе какую-нибудь старинную хрень для Виктора и свалим отсюда. У нас ещё важная встреча ближе к полуночи.

И мы пошли.

— А вы, вообще, спите?

— Вообще, спим, — рассмеялся Дэн.

По непонятной причине его настроение улучшилось.

Хрень мы купили, даже две: старинный медальон с элементами слоновьей кости и современный набор столовых приборов в морской тематике. Как есть ложками в форме ракушек я не представляла, но видимо это не должно использоваться, а только лежать и нравиться. Често старалась не закатывать глаза, но пару раз глупо улыбнулась, глядя на это.

— А я думал тебе подарить в память об Австралии, — хитро сказал Виктор.

Я еле сдерживала смех.

— А, ну тогда мне нравится.

Всё смех уже не сдерживали. Даже подошедшие позже коллеги Виктора.

Спала я примерно до обеда и всё свободное время после потратила на бесполезные поиски информации в интернете.

Ровно в полдень Дэн принёс обед.

— Чувствую себя заключённой, — сказала я не поднимаясь с дивана.

— Так и есть, — у него всё ещё было хорошее настроение.

Его переполняли чувства и он странно на меня покосился.

— Ты весь светишься от счастья, — прокомментировала я его поведение.

— Ты мне как сестра, хочешь расскажу как прошло моё свидание сегодня утром?

— Как прошло твоё свидание? — пошла я у него на поводу.

— Прекрасно, — он уселся на мой диван.

Всего одно слово, а как много смысла. Моё вчерашнее свидание тоже прошло прекрасно, я его понимала. Виктор не ночевал со мной сегодня и не приходил утром, но воспоминания о том как прошло вчерашнее утро, грели моё сердце.

— Присоединишься ко мне за обедом? — спросила я.

— Нет, у меня встреча с Карри, он, кстати, тебе позвонит сегодня-завтра.

Я кивнула. Спрошу его как всё продвигается, и чем я могу помочь. Из моих надсмотрщиков слова лишнего не вытянешь, а офицер Карри охотно делился информацией.

Дэн сгрузил на стол пакеты с логотипом того же ресторана, в котором мне приготовили вчерашний сюрприз.

— Можно мне сегодня в офис?

— Нет, может в понедельник. А может и нет. И не высовывайся. На ужин тебя заберёт Виктор, — сказал он не дожидаясь новых вопросов.

— Мне же нельзя выходить?

— Тебе повезло и… не повезло одновременно. Из этого здания тебя никто не выпустит, даже в лифт заходить не придётся. Берлога Виктора находится на этом же этаже, первая дверь за поворотом. И он даже собирается там ночевать, а не в офисе, как обычно, — проворчал брюнет.

Перед уходом Дэн достал из своего рюкзака тонкую папку, чтоб я изучила материалы и «знала врага в лицо». Там было название банд, отличительные особенности, несколько фотографий и краткое описание. Фото были отвратительного качества, кроме формы лица, цвета кожи и волос ничего больше разобрать было нельзя.

Зато у меня появился материал для поисков в интернете, там было больше фото, больше информации и больше других ужасов. Я уже начала подозревать, что ночью спать вовсе не смогу.

В восемь вечера я ходила из угла в угол, одетая в белую блузку, которую привезла из Новой Зеландии и удобные джинсы. Смотрелось немного странно, но платье ещё сохло после вчерашнего благотворительного вечера.

Виктор так и не появился и я очень нервничала.

Эмма собирала нас на ужин примерно в семь вечера. Карри не позвонил, хотя Дэн говорил и про завтрашний день включительно, но в моём мозгу разворачивались картины из страшных фильмов и даже хуже. Мобильный молчал, в списке контактов номеров не было, на запрос в интернет «позвони мне» не было никакой реакции. Я сходила с ума.

В восемь тридцать я вышла в коридор, дошла до угла и замерла напротив двери. Постучать не смогла. Ощущения были совсем не такие, как у лесного домика, на этот раз я знала, что мне обрадуются. Я просто вспомнила слова Дэна, что Виктор сам меня заберёт. К тому же шорох за дверью уверил меня, что с Виктором всё хорошо.

Я решила вернуться.

Правда, отойти от двери смогла всего на пару шагов. Дверь заветной комнаты отварилась и оттуда вышла она — дочка богатого владельца завода или чего там, несравненная Фелисити Рейз.

Я застыла. Мне казалось они вчера всё решили. Хотя, мало ли что. Вдруг, она просто забирает какие-то свои вещи?

Я была в растерянности, а мой мозг своими фантазиями подливал масло в огонь моей неуверенности в себе, просто сравнивая нас. Она была безупречна, волосы собраны в идеальный хвост, на лице идеальный макияж и, да, сегодня она даже красивее, чем вчера на благотворительном вечере. Девушка элегантно переступала на каблучках, как могла только модель. Может моделью она и была? Чёрное платье обтягивало идеальную фигуру, и плащ висел на сгибе локтя, как будто она решила прогуляться по красной дорожке. Хотя нет, пройтись по магазинам на Таймс сквер под прицелом папарацци, два пакета одного из известнейших брендов вскоре опустились на пол. Она бросила на меня быстрый оценивающий взгляд, тот от которого чувствуешь себя пустым местом, и заглянула обратно в слегка приоткрытую дверь.

— Ты, как всегда, был великолепен, — прошептала она чувственным шёпотом, — увидимся завтра.

Я, с трудом, сделала ещё пару шагов в сторону своего номера и остановилась, ноги плохо слушались и голова гудела от мыслей. Блондинка нагнала меня у лифтов, который открылся сразу и в приглашающем жесте пропустила в лифт первой.

— Тяжёлый день? — сочувствующие спросила она в лифте.

— Ужасный, — я едва сдерживала слёзы.

— Прогулка по городу обычно помогает мне развеяться, — казалось она искренне сочувствовала мне, — Эмили, кажется?

Я неуверенно подняла на неё глаза и уже хотела отрицательно покрутить головой, как вспомнила имя в своих новых документах и поспешно кивнула.

— Вы с Дэном вчера были, — она скривила губки, — тот ещё тип: дотошный, приставучий и злопамятный. Если это он тебя обидел, то мой тебе совет: найди другого.

Я не стала ничего отвечать и доказывать обратное тоже. Двери лифта распахнулись и девушка отправилась на выход, а я устроилась в кресле не далеко от ресепшена. Слёзы жгли, но усилием воли я их сдерживала. Все мои силы были брошены на то что бы отвлечься, хоть на что-то, даже самое маленькое и незначительное. Взгляд не мог ни за что зацепиться. Тогда я встала и решила пройтись, всё равно, я уже была внизу, а подняться наверх не могла.

По улице я шла медленно, поворачивала наугад, прошла мимо входа в здание два раза, а потом, на следующем светофоре, пошла прямо, а не налево. Очередной поворот привёл в грязный тупик.

Поняла я это не сразу, а через пять метров.

— Она?! — сказал грубый прокуренный голос.

Я подняла глаза. У стены стоял грузовичок с логотипом прачечной, левый бок машины был сильно поцарапан, демонстрируя, что когда-то водитель не вписался в поворот. Задние двери были открыты и там валялись пакеты с грязной одеждой и корзины с аккуратно сложёнными гостиничными простынями.

Второй выкинул сигарету, оценивающе посмотрел на приятеля, потом на меня. Я струсила и попятилась назад, чем окончательно себя выдала.

Надо было поспешить, поэтому я постаралась развернуться, но врезалась в непонятно откуда взявшийся пластиковый бак, было не больно, но это лишило меня драгоценных секунд.

Не успела опомниться, как меня схватили за волосы и с силой закинули в грузовик. Когда я поднялась на ноги, грузовик тронулся и, я потеряла равновесие, поднялась опять и прильнула к окну.

— Помогите, — кричала у того самого злосчастного светофора.

Никто не реагировал.

Потом я увидела Виктора, он остановился у здания, прижал букет алых роз подбородком, а пакеты из ресторана поставил на дорожку. Он проверял время, когда мы проезжали мимо.

Я с удвоенной силой начала долбиться в стенку машины, но мой любимый спокойно обвёл поток машин глазами, даже не задержав взгляд на этом фургончике и также спокойно, подхватив пакеты, он направился ко входу. Когда он скрылся из вида, я сползла на пол, между двумя корзинами.

«Это был не он. В той квартире был не он. Какая же я дура! Что теперь будет?»

Я больше не долбилась в стены и окна, меня никто не слышал.

В следующий фургончик меня зашвырнули, только после того как один из водителей, схватил за волосы и заломил руку за спиной. Количество синяков и ссадин я не считала. На лбу была открытая рана и я просто размазывала кровь по лицу, вместе со слезами.

— … попалась… — долетали до меня слова.

— Она на этот раз?

— Похожа, фото отправил?

Они ржали надо мной и их стало гораздо больше. Мой страх трудно было передать словами. Я решила больше не сопротивляться, но меня не оставляли в покое, запугивали, толкали при первой возможности, и в какой-то момент я перестала бояться. Просто поняла, ЧТО со мной случиться дальше.

Воду в пластиковой бутылке мне кинули под утро. Я отчётливо чувствовала химический привкус каких-то лекарств, но пить хотелось ужасно.

Дальше я помнила плохо. Мне было хорошо и легко, я чувствовала себя парящей в бесконечном пространстве космоса. Ничто не могло заставить меня хоть чуть-чуть думать. Тревога и страх сильно притупились, только краем сознания я понимала, что происходит за пределами моего космоса.

Совсем размыто я помню, что меня засунули в грузовой контейнер. Везли. А потом мы летели. Летели долго, а я тряпочкой валялась в углу контейнера, на полу которого были опилки и тряпки. Иногда в отверстие в самом верху коробки мне скидывали воду и хлеб, я даже пила и ела не пережёвывая. Концентрацию наркотика постепенно снижали, а вот последствия от постоянного приёма усиливались: во всём теле была ужасная ломота и слабость, в голове гудело, а во рту пересохло так, что я готова была молить об ещё одном глотке.

Сколько я пробыла в таком состоянии, я не знаю. Проснулась, лежащей на лавочке в сауне, вокруг суетились женщины, на меня лились вода и меня трогали чужие руки. Поднять хоть одну свою конечность я была не в силах. Мозг отчаянно требовал то необыкновенное ощущение лёгкости и он же протестовал против этого.

— Пить… — я не узнавала свой голос.

Мне принесли бутылку, но уже за время полёта я возненавидела этот запах. Я понимала, что именно ЭТО вызывало сухость во рту и последующую слабость. Отвращение победило:

Бутылку я выпустила из рук.

— Воды, — умоляя попросила я.

Они переглядывались и перешёптывались, но ничего не делали. Потом мне стало совсем плохо и я успела только повернуть голову в сторону и меня вырвало. Одна девушка помогла приподняться. Ещё две бросились отмывать полы.

Только после этого кто-то из них поднёс к моим губам кружку и прохладная вода полилась мне в рот. Я выпила и расплескала две кружки, когда властный женский голос на незнакомом языке жестко остановил девушку.

Попыталась приподняться, чтобы посмотреть на главную здесь, но руки и ноги не слушались, голова была ватная. Какая-то из женщин постучала мне по лбу и приказала что-то. Я поняла, что лучше не сопротивляться. И меня снова начали мыть, одевать, красить, даже обмазали ароматизированным маслом. Девушки действовали привычными движениями, было видно, что я не первая попала в их руки. Может за ширмой омывали ещё одну несчастную? Кто знает.

Это были первые осознанные мысли. Они двигались непривычно медленно и лениво. Надо было просто подождать, когда это марево пройдёт. И я ждала.

Вскоре девушки закончили и разошлись, а я осталась лежать, мечтая зажмуриться и очнуться от этого кошмара. Но как я не старалась, сколько раз не закрывала глаза, по-прежнему лежала на этой деревянной скамейке в сауне. Погружаясь в удручающие мысли о моём ближайшем будущем.

Мои размышления прервал тяжёлый топот и склонившийся прямо над моим лицом мужчина, который долго на меня пялился, но не прикасался. Я немного напряглась, но никто не обратил внимания; мой взгляд был бессмысленным и не фиксировался на одной точке. Прошло достаточно времени, чтобы я могла его запомнить. И у меня хватило ума, не демонстрировать то, что я уже себя осознаю.

Мужчина поднял мою руку, и после того как она безвольно упала обратно на лавку, он подхватил меня и вынес из этого помещения. Вонял он преотвратно землёй, потом и нечищенными зубами. Меня начало мутить и я отвлекалась фиксируя взгляд на разных предметах, на пути следования сначала через сад, потом на всех пролётах лестницы вплоть до третьего этажа, и только тут я отметила, что перемещаюсь по коридорам огромного особняка. Неожиданно мужик с силой сжал мою ягодицу. Хоть голова только начала работать правильно, и сознание было возмущено его действиями — пошевелиться нормально я не могла. В данном случае это сыграло мне на руку.

Отнёс он меня в комнату в конце коридора и бросил на кровать. Потом положил свои грязные руки на мою грудь и начал мять. Я даже смогла слегка пошевелиться, пытаясь увернуться. Единственное, что меня спасло, так это рвотный рефлекс — скудное содержимое моего желудка выплеснулось на пол. Мужик отскочили, но энтузиазм не утратил.

— Красива, — сказал он с акцентом, который я наконец-то различила, — шеф первый попользуется, потом все остальные. Ты запомнишь меня малышка.

— Мексика, — прохрипела я. Всё ещё хотелось пить.

Он указал на чашку у самого края тумбочки. Принюхалась и поморщилась, теперь я ненавидела этот запах. Мужик заржал и на незнакомом мне языке проговорил всего одну фразу, которую я перевела как: «Никуда ты не денешься, сама потянешься».

Не на ту напал, хотелось сказать мне, но я молчала и пыталась собрать все силы, чтобы сказать какую-нибудь гадость.

То что что-то неуловимо изменилось в комнате, я поняла по полной тишине. Мужик замолчал и даже перестал тяжело дышать.

— Очнулась, крошка, — услышала я неприятно знакомый голос и повернула голову в сторону двери.

В комнату вошёл, прикидывающийся мёртвым, лысый главарь волков. Мексиканец встал за спиной главаря.

Слава Богу, я была не в том состоянии, что бы испытывать хоть какие-то эмоции. К слову, я даже вспомнила свои ощущения, эйфории и попыталась абстрагироваться совсем. Страх мог легко меня выдать. Благо дурман накатил новой волной и в этот раз не хотел так просто отступать, мозг опять затуманился, но не на столько чтоб я не спросила:

— Убьёшь меня? — один уголок моих губ пополз вверх.

За прошедшие дни я свыклась со странным, даже навязчивым благоговением перед желанием умереть поскорее, а сейчас, когда смерть стояла в двух шагах от меня я была пьяна счастьем и ужасом. Хорошо, что никто не мог проникнуть в мою голову, чтобы прочитать все мои странные мысли по поводу смерти. Конечно, я понимала всю ненормальность этих мыслей, но искренне надеялась, что они останутся со мной до конца.

— Перестарались ребятки, — ни капельки не сожалел мой убийца, — мне понравилась охота. Хочу получить приз.

Он прошёлся по комнате. Поморщился при виде рвоты у кровати и пододвинул чашку ещё ближе к краю. Только протяни руку.

— Домашние девочки редкость в наших краях. Ещё и хвост твой всю осторожность утратил, мои ребятки его почти до дома привели, так что развлечение на утро у меня есть, — он скалился, — до встречи вечером.

Я ничего не поняла, уловила только суть:

— Не убьёшь, — сама не поняла интонацию с которой произнесла это. Было больше похоже на утверждение с ноткой сожаления.

— Сама сдохнешь! Но не сразу… сначала я послушаю, как ты молишь о скорой смерти.

Лысый вышел первым. Мексиканец хлопнул дверью и, громко топая, пошёл по длинному коридору налево, а главарь ходит бесшумно, отметила я уже закрывая глаза.

Когда в дверь снова легонько постучали, в окно ещё было видно утреннее солнце. Дверь приоткрыли и в комнату проскользнула служанка. Девушка лет двадцати пяти, может чуть старше, по её измученному виду было тяжело понять.

— Кто ты? — хрипела я.

Она шарахнулась к стене.

— Рита, — девушка наконец решила, что если представиться, то ничего страшного не произойдёт, — я тут убираюсь.

Туман в голове немного рассеялся. Просить или не просить её о помощи? Я пыталась обдумать варианты, но не могла. Поэтому просто решила, что ничего не теряю, если попрошу:

— Помоги мне сбежать отсюда.

— Я… Я не могу. Их много. Они поймают. Меня накажут. Я… я не могу…

Она мямлила. Пыталась оправдаться. А я уловила одну особенность: её манера общения была родной, знакомой.

— Тебя тоже украли… — голос упал до шёпота, — ты из Англии.

Она так испугалась, что казалось сейчас сольётся со стеной.

— Рита, принеси мне попить, пожалуйста.

Она с сомнением посмотрела на чашку, кажется служанка знала, что там. Осторожно подхватила и через несколько минут вернулась с водой.

— Только не выдавайте, — взмолилась она.

— Как давно ты тут, Рита?

Вообще. Я знала. Что звучание собственного имени успокаивает человека и располагает к тебе, поэтому старалась произносить как можно чаще.

— Год.

Бедная, это же сколько раз она была наказана, что дрожит как мышь и боится сделать что-то не так.

Я была очень осторожна в расспросах, но девушка не стремилась раскрыться. Несколько раз порывалась сбежать, но уборка была важна. Кажется, гости, подобные мне, раньше не разговаривали с прислугой. А мне было безумно страшно, что она уйдёт, и я останусь здесь одна и мои мысли о смерти вернутся.

Я очень старалась выведать хоть что-то о своём положении, ближайших поселениях или хотя бы где находится выход на дорогу. Девушка наотрез отказывалась отвечать на такие вопросы. Единственное, что удалось узнать, что дома её ждут мама и брат.

— Хочешь их увидеть? — сочувствующие спросила я.

— Очень, — она почти выдохнула.

— А я хочу увидеть бабушку. Мои родители умерли, когда я была маленькой. Разбились на машине.

— Мой папа тоже разбился на машине.

И только я почувствовала, что у нас начал налаживаться контакт, как дверь распахнулась без стука:

— Привет, Анна.

В дверь вошёл… Лукас и я усомнилась в своём рассудке, какое-то время мне казалось, что действия наркотиков продолжается и у меня начались галлюцинации, а может я вижу сон? Самый дурацкий и нелепый сон в своей жизни, в котором мой бывший парень стоит посреди комнаты и с жалостью, которая тут же сменилось брезгливостью, рассматривает меня.

Рита подхватила ведёрко, вдоль стеночки дошла до двери и как только Лукас посторонился, она прошмыгнула за дверь.

Я повернула голову и подумала о том как бы мне проснуться.

— Решил, что надо извиниться. Я на самом деле не хотел, чтобы всё так получилось… Но они угрожали нам, мы могли потерять бизнес.

Он что оправдывается? Точно сон. Я трижды провела острым ногтем по ноге. Не сон.

— Ты то тут причём?

— Ну, скажем так. Это я тебя нашёл: один раз ты написала своей подружке «Спокойной ночи, хорошо провести выходные!», когда утром в пятницу она оставила свой личный ноутбук включённым, чтобы попить кофе с коллегами.

Всё ещё не понимала, при чём тут он и как он вообще посмел копаться в компьютере моей подруги.

«Это я свернула не туда, идиот!» — промелькнуло в моей голове.

А потом…

Вот я глупая! Вот почему план по отвлечению внимания не сработал. Я сама себя выдала, всё оказалось так просто. Да, в Бразилии пятница ещё не началась, а в Австралии уже закончилась. Я писала Кристине и не задумывалась о времени, днях недели и даже времени года. Часовые пояса, чтоб их… Все мои проблемы от собственной глупости! Чем я думала? Если увижу Дэна, он меня сам убьёт.

Настороженно перевела взгляд на собеседника. Лукас выглядел довольным. Похоже он сдал меня при первой возможности. Потерять бизнес он боялся, а отдать мою жизнь это пара пустяков, к тому же бесплатных! Хотя, может ему даже приплатили?

Может боль и злость отразились на моём лице, но довольно скалиться он перестал. Повторно промямлил извинения, а потом достал телефон и сделал несколько фотографий меня, беспомощно лежащей на кровати. Попросил улыбнуться, но я закрыла глаза и сделала вид, что он не со мной разговаривает. Тогда он поднялся, поднял моё лицо за подбородок и впился в меня подобием поцелуя. Я слышала, как несколько раз сработала камера.

Это было до того отвратительно, что мой мозг начал избавляться от тумана быстрее и придумывать способы избавления от этого человека.

Честно, сначала хотела укусить, но он сам выпустил меня на подушку.

— Мне действительно жаль, — он сел на деревянный стул.

— Уйди! — хотелось выкрикнуть, но получилось больше похоже на стон.

— Может ты хочешь что-нибудь передать Крис? — он пытался быть милым.

— Что ты урод и чтоб она держалась от тебя подальше, — я говорила медленно.

Странно, он проглотил оскорбление. Похоже моё положение очень плохо.

Лукас опять смотрел на меня с жалостью, и ничего не делал он прощался.

— Когда меня убьют?

— Не сегодня. Я бы помог уйти отсюда, если бы мне дали возможность. Я предлагал купить тебя, но мне не позволили участвовать в торгах.

Торгах?

— А если я сбегу?

— Куда? К своему австралийцу? — он буквально выплюнул эти слова.

А затем прикрыл рот рукой, но было поздно. Я улыбнулась, он проболтался. Обычно после этого Лукас впадал в своеобразное состояние агрессии и болтал ещё больше, всё таки за столько лет обожания я хорошо его изучила. Поэтому:

— К нему, — с какой-то уверенной решительностью сказала я.

— Ты видела местные технологии? Как в разведывательном управлении. Они твоего хромого, — выплёвывал он слова, — от самого аэропорта вели. Час назад он свой бизнес, счета в банках и прочее имущество переписал на подконтрольные фирмы. Я сам лично документы проверил и печать с подписью поставил. Твой австралиец до завтра не доживёт! И ты это увидишь!..

— Врёшь, — медленно сказала я, не понятно как сохраняя контроль над эмоциями.

— Идиотка, — шипел он.

Потом он достал из наплечной сумки планшет в противоударном корпусе и вбил свой стандартный студенческий пароль, а я внимательно следила за его действиями. Комнатка была совсем маленькой и зеркальный шкаф с приоткрытой дверкой удачно демонстрировал все его действия. Лишь бы не забыть. Мало ли, вдруг пригодиться.

— Вот! — довольный Лукас демонстрировал картинку с камеры видеонаблюдения.

Я силой воли заставила себя отвести взгляд от сидящего на стуле Виктора, который прямо смотрел на черноволосого мужчину в красной рубашке. Мне он казался смутно знакомым, может из-за цвета рубашки, но кажется это он донёс меня до кровати. Сейчас я видела этого типа только со спины. Ногти впились в ладони и я заставила себя абстрагироваться.

Получалось плохо, меня жутко пугал вид крови и разорванная рубашка любимого мужчины, но я сознательно сосредоточилась на других вещах: двери две, одна за спиной Виктора вторая у длинной стены ближе к красному. Окон тоже два оба на длинной стене. Винные бочки и стеллажи с коробками у противоположной длинной стены, без окон. Ещё две бочки поменьше на столике у шкафов, я такие в фильмах про пиратов видела, скорее всего там порох. Людей, помимо красного пять, все в чёрном. Пол серый каменный, потолок высокий…

— Законник, тебя шеф зовёт, — резко открыл дверь и ещё один бандит в чёрном, осмотрел комнату и пристально уставился на меня — о, веселуха сегодня.

Лукас тряхнул головой как бы сбрасывая агрессию. Он всегда так делал, я хорошо его изучила. Сволочь! Теперь он опять смотрел на меня с жалостью.

— Я, наверное, оставлю себе твою кошку. Обещаю заботиться о ней, — он опустил глаза.

Замаливать грехи?

— Сдохни, — силой воли я не подняла голову от подушки и продолжила изображать умирающую.

Дверь закрылась. Я полежала ещё с минуту, но никто не вошёл. Села с таким трудом, что казалось накануне я разгружала вагоны или занималась с Дэном. Дошла до подоконника и в кувшине для поливки цветов оказалось вода. На этот раз я не пролила ни капли.

И вот хорошо, что в зеркало я посмотрела только после того как поставила кувшин обратно на подоконник. Потому что в зеркале была я, вульгарно накрашенная в красном кружевном белье и всё.

В шкафу ничего не было, а в тумбочке лежала косметичка. Бесполезный хлам!

Перед глазами начало мутнеть, предметы расплывались. Я не сразу поняла, что кто-то в комнате.

— Анна, тебе плохо? — шёпотом спросила Рита.

Её голос звучал странно в моём восприятии мира: со звоном и издалека.

— Можно мне минутку? Я сейчас…

Она помогла мне устроиться на кровати.

— Вот, — девушка протянула мне бутылёк с чем-то горьким, — это поможет.

— Я вчера не пила эту гадость. О Боже, как же болит голова.

Я готова была умереть.

— Спасибо!

— Тебе надо поспать.

— Нет, мне надо бежать, — возразила я.

При этом слегка повысила голос, из-за чего Рита вжала голову в плечи. Пришлось извиняться шёпотом.

— Прости, я не хотела.

— Ты знаешь, в доме ты одна такая. Остальных поместили в сарае. И это странно, обычно они всех отправляют в сарай, даже тех, что для развлечения и тех, что для борделей.

Ммм, а она откровенная. Я бы завуалировала это слово как сексуальное рабство или прикрыла другим словом. Так, сконцентрироваться!

— Как много тут людей… для продажи? — спросила я осторожно.

— С тобой девятнадцать. Я только что другим еду отнесла, — она поморщилась, при слове еда.

Пока мне эти знания ничего не давали.

— А меня не кормили, — пожаловалась я.

Рита достала две половинки лепёшки из кармана.

— Тебя не планируют продавать. Тебя хотят убить, чтобы тот, который внизу… страдал. Что-то там с местью и бизнесом.

Боже, бедная девочка, она даже не вздрогнула при слове убить и не попыталась скрыть или преподнести эту информацию деликатнее. Лукас, кстати, меня обманул. Он сказал, что Виктора убьют на моих глазах, а не наоборот. В любом случае, надо его найти и выбраться отсюда.

— Когда?

— Не знаю, но не сегодня. Тебе надо поспать, я разбужу через два часа.

— Зачем тебе это? — всё же задала я не очень аккуратный вопрос.

Она задумалась. Нет, не над вопросом «Зачем?», а над «Надо ли ей это и что будет, если не получится?». Я старалась не дышать, пока девушка принимала окончательное решение.

— Я хочу увидеть маму. Помоги мне и тётке Фэй, и Джес, они на кухне работают.

Да, достойная причина.

— Здесь есть кто-то ещё?

— В доме только мы. Остальные в других помещениях и они… смирились.

— Как ты, вообще, тут столько продержалась? — вспомнила я озабоченного бандита.

— Я умею быть незаметной.

По её лицу пробежала тень и стало понятно, что этот навык пришёл с горьким опытом.

Вскоре, я заснула, а Рита притаилась у стола в моей комнате. Разбудила она меня на закате.

Я резко встала от чего почувствовала дикую слабость, но определённо состояние было лучше.

— Они твоего друга опять вниз повели, скоро сюда за тобой поднимутся. Нам пора.

Я встала, глянула на свой наряд и поняла, что далеко так не уйду. Размышляла не долго, просто стянула простынь с кровати. Перед тем как выйти, оглядела бедно обставленную комнату и поняла, что замаскировать свой уход я не смогу, кроме подушки и штор текстиля в комнате ничего не было. Оставалось надеяться, что никто не войдёт. Хотя:

— Подожди.

Я достала старую косметичку с ярко красной, просроченной помадой и во всю стену оставила послание вожаку.

Рита испугано на меня покосилась, а потом проговорила что-то похожее на «Всё равно назад пути нет» и мы вышли.

В коридоре никого не было, я даже сперва не поверила, что нет охраны. Только потом вспомнила про то, что я на наркотиках и явной угрозы не представляю.

До туалета дошла опираясь об стенку, а вот там был сюрприз. Рита припрятала в кладовой нише далеко не новый, в пятнах белой, серой и желто-коричневой краски комбез маляра, большого размера, закрывающий руки и ноги, пахнущий потом и краской, но это было значительно лучше красного кружевного одеяния.

Водостойкую косметику я смывала мылом и не успокоилась пока не закончила, отчего-то это казалось важным. Рита прислушивалась, к тому что происходит в коридоре. Как оказалось, прислуге в этом туалете можно находиться только для уборки, но это рано утром и поздно вечером.

Потом ещё несколько минут складывала простынь, чтоб не выдать себя, а вот после этого мне было плохо, меня рвало минут десять, может из-за объёма выпитой воды, может организм избавлялся от лишнего и так боролся с интоксикацией. Вода из под крана казалась вкусной и меня скручивал очередной приступ, но так было надо. Ещё бы поесть.

Мозг начал обдумывать ситуацию, но я понимала, что всё ещё далека от трезвого рассуждения. Единственное к чему я пришла — это надо было найти Виктора и может он придумает как выбраться.

Перед выходом я оглядела кладовую и ничего ценного не нашла, поэтому взяла то что было длинную кисточку и зажигалку. Решив, что потратила достаточно времени и заодно сильно удивившись отсутствию чувства тревоги вышла из комнаты вслед за Ритой, но та вовремя услышала приближающиеся голоса, и мы вернулись обратно и прижались ухом к двери.

В дверь постучались и на чистом английском потребовали освободить помещение. Мы молчали. Догадливая Рита пару раз смыла воду в унитазе, показывая, что тут занято на долго.

Спустя несколько минут и три смыва, они снова задумались об уходе, а у меня начали сдавать нервы.

— Может вниз пойдём? На гостевом этаже ни одной свободной комнаты, мы ща тут застрянем, — сказал голос с мексиканским акцентом.

— Так все гости внизу, — подождём.

Чёрт, чёрт, чёрт, где тут окна? Окон нет, кладовка слишком мала… я села на пол и зажалась в угол у двери.

Рита не шевелилась, а просто стояла белая, как лист бумаги.

Наших метаний за дверью не заметили.

— Все данные перенёс на диск?

— В процессе ещё, — ворчал англичанин, — зачем вообще решили сегодня сохранять? Не готовы ещё приложения. Долбанное слияние, ещё же не все данные в системе.

Один из них начал долбиться кулаком.

— Уснули, что ли?

Рита подползла ко мне и уткнулась носом в плечо.

— Так может глухой сегодня готовил?

Я встала на негнущихся ногах, подошла к унитазу и смыла ещё раз.

— Тогда понятно.

Они утопали в другое место, а мы выползли из своего… туалета. Видимо, от порции адреналина, руки и ноги слушались лучше. Осторожно пошли туда, откуда появились эти двое.

Мне нужна была админские и я знала где такие помещения находятся и как их найти.

— Ты знаешь откуда эти? — спросила я Риту.

— Нет, — она мотнула головой, — много новых приехало на этой неделе. Не фермеры, таких в дом не селят. Этих воротниками называют.

— А ты знаешь, что здесь происходит?

— Со мной не делятся, но я что-то слышала. Большая партия наркотика пришла и не только с местных лабораторий, ещё не все рабы на продажу пойдут, некоторых в обслугу отправят. А ещё говорят, что Вожак ведёт опасную игру и про сферы влияния и про власть и много что ещё говорят.

— А комната с компьютерами где? — спросила я.

Девушка здесь убирается и должна знать месторасположения комнат.

Далеко идти не пришлось помещение было за лестницей, в отдалении от жилых комнат, но на нашем этаже. То-то они в этот туалет пришли.

Осторожно толкнула дверь и оказалось, что тут не заперто и внутри было пусто, только размеренно жужжали куллеры.

Диск, размером с телефон лежал на столе, на экране мигало «Скачивание завершено на 100 %» и кнопка «готово». Я просто извлекла диск и засунула в карман комбинезона. Заодно удалила какие-то онлайн папки и попросила компьютер отформатировать все диски. Уверена, что они хранят информацию ещё где-то, но это всего лишь одна маленькая гадость на которую я была способна. Хотелось всё расколошматить, но времени не было.

Девушка сильно нервничала и торопила меня из-за двери, потому что войти не решилась, опасаясь камеры над дверью. Она, вообще ловко маневрировала между ними, обходя другими коридорами.

Когда мы спустились на первый этаж и подошли к выходу, я описала Рите комнату в которой видела Виктора. Она резко замотала головой и сказала, что туда нельзя. Убедить её было сложно, но я сказала, что Виктор хороший союзник и выбраться с ним будет проще. Она вся тряслась и наверняка много раз пожалела, что связалась со мной, но согласилась провести. Я свой страх прятала очень глубоко, чтобы не выдать девушке своего состояния. Что-то подсказывало мне, что она сбежит, как только почувствует мою неуверенность. А мне очень нужен проводник, в этих лабиринтах легко можно было потеряться, а Рита пару раз толкала меня в пустую комнату или проводила узкими коридорами для прислуги, как только слышала подозрительный шум или из-за угла показывалась тень.

Она нехотя согласилась и вскоре мы попали в сад через одну из пустых комнат. Эта девушка оказалась для меня самым настоящим сокровищем.

Сад она тоже знала очень хорошо, как и три дыры под забором. Оказалось, что именно так она раньше выбиралась на дорогу, пыталась сбежать, но до ближайшего посёлка было далеко и у перекрёстка стоит круглосуточная охрана, а вся территория обнесена забором с колючей проволокой под электричеством.

Несчастную девушку всегда возвращали обратно, и жестоко наказывали избивая в той самой комнатке, куда она меня вела, а потом запирали в подполе там же, она слышала крики других несчастных. Через три месяца бунтарская натура притаилась, и ждала удобного случая, чтобы предпринять ещё одну попытку.

Когда мы обошли особняк Рита указала на небольшую пристройку, там держали Виктора. Я порывалась идти, но она меня удержала и завела в арку и мы снова оказались внутри, примерно в середине коридора первого этажа. Девушка кивнула на дверь к пристройке, которая располагалась в конце коридора. Её рука дрогнула, я бросила на неё быстрый взгляд и удивилась: кожа девушки побелела и в глазах был неприкрытый страх. Сколько же раз она попадала в эту комнату?

И сейчас был очередной шанс туда загреметь.

Я буквально каждой клеточкой ощущала её страх, ещё раз посмотрела на дверь, которая теперь казалась воротами в ад и неожиданно меня бросило в пот. Я боялась! Я очень боялась… Я ощущала на себе очередное побочное действие наркотика или это был здравый смысл?

— Сходи за тётей Фэй и Джейн, — приняла я важное решение.

Я не знала, как она себя там поведёт, или мне было страшно, что Риту схватят по моей вине.

— Джес, — поправила она меня и только потом уставилась во все глаза как на не нормальную, — ты хочешь уйти без меня?

— Я планирую заявиться на собственные торги и не хочу подставлять тебя или других. А сейчас будь хорошей девочкой, позови других и найди безопасное место. Если у меня ничего не выйдет сможете просто сделать вид, что ничего не знаете. Если всё получится, то я вернусь за вами.

Я немного задумалась, в голове шумело, я что-то упускала.

— Кухня там, по дорожке через сад, — указала направление Рита, — просто позови меня и скажи, что пора домой.

Она устало выдохнула, внимательно меня осмотрела. Да, я выглядела плохо. Да, до сих пор моя реакция была не очень и все мышцы были как будто каменные. Да, я не знала как передвигаться по дому и как завершающая черта всего этого абсурда: плана по вызволению Виктора у меня не было. Поэтому я просто осмотрелась.

— Камера?

Я указала на направленный в нужную мне сторону прибор.

— В этой части розетки со вчерашнего дня не работают. Электрик до нас раньше среды не доберётся.

Я просто кивнула. Это было хорошо. Что дальше?

— Там есть бочка с порохом, если не ошибаюсь?! — просто мне не нравился такой оценивающий взгляд, и оценка была явно не в мою пользу.

— Это не порох, но рванёт, — подтвердила Рита.

На мой беззвучный вопрос она просто пожала плечами:

— Они не стесняются разговаривать при нас и полигоны при усадьбе мы тоже иногда чистим. Там от одного такого шарика воронка в три метра остаётся.

Шарика? Тут ещё и полигоны? Боже, убереги меня.

Рита сделала пару шагов по коридору, но потом вернулась и достала из кармана фартука небольшой кухонный нож.

Я кивнула и не успела поблагодарить — девушка убежала.

Пути для отступления я себе не оставляла, по сути, выбора не было, разве что назад в сад или наверх непонятно куда. Можно ещё попробовать выйти на улицу, но там я окажусь как на ладони, мой костюм маляра никого не введёт в заблуждение, а мне он нужен просто чтоб прикрыться.

Выждав с минуту я поплелась вдоль стеночки, заглядывая в пустые комнаты и удачно пополнила свою коллекцию из диска, кисточки и зажигалки ещё перочинным ножиком, ремнём, которым тут же воспользовалась по прямому назначению, и кусочком сыра, который откусила и остатки положила в карман, а потом достала и съела весь.

До входа во своеобразную кладовую-пыточную я добралась слишком быстро ни одной новой мысли не появилось в моей голове.

Мельком осмотрела помещение через стеклянное окошечко в двери, оно было таким же как на видео, которое демонстрировал Лукас, я его узнала.

Пока сюда шла, бандиты организовали шведский стол и меня, протискивающуюся между стеной, ближайшей бочкой, деревянной коробкой и каким-то мешком не увидел никто. Хотя, я считаю, что пролезла очень быстро.

Притаилась. Ко мне никто не пришёл и я решила лезть дальше. Узкий проход между бочками к противоположному выходу был. К счастью, адреналин ударил в голову и появилась хоть какая-то ясность мысли… Плана всё ещё не было.

Я урывками кралась вдоль стеночки, останавливалась на каждый громкий звук и дальше продолжала медленно двигаться к противоположной стене: эти громилы дико ржали и, скорее всего, уже были сильно подпитые.

Я радовалась, что из-за бочек это место плохо просматривалась людьми, а вот через камеру меня могли заметить сверху. К сожалению, здесь она работала, потому что Лукас смог к ней подключиться.

Я как могла прижималась к полу, часто останавливалась и старалась не издавать звуков, даже шаркающих. Моей целью был дальний левый угол. Когда сюда вползала, мне его видно не было, я просто надеялась, что Виктор всё ещё там, и просто не хотелось думать о плохом. Лукас ведь сказал, что его убьют на моих глазах, а Рита — что меня на его. Мыслим логически: перед смертью мы должны встретиться, а за мной не приходили, значит он ещё жив. Сильно его ранить не должны были, иначе Виктор не сможет подписать какие-то там документы. Страшно.

Мне хотелось убедиться, что я права, поэтому упорно двигалась к противоположный угол. Главное, чтобы он был тут. Зачем уводить пленника в другое помещение? — успокаивала я себя. К тому же, как рассказала Рита «тюрьма» у них тоже тут, прямо под полом.

И если до этого я боялась каждого громкого звука, неожиданно вдруг осознала, что наступившая тишина гораздо страшнее. Я прижалась к полу и не могла пошевелиться, несмотря на то, что со своего ракурса видела направленную в мою сторону камеру. А если её видела я, то и она меня «видела».

— Надо было сразу прикончить, — сказал кто-то очень-очень злой.

Остальные восклицания я просто не разобрала они были на другом языке.

— Заткнись!

Злой шёпот лысого пригвоздил меня окончательно, я не осмеливалась даже вдохнуть.

— Девчонка! Это девчонка! Она сбежала! — вбежал один из айтишников.

Судя по отсутствию активных действий они не собирались бросаться на поиски.

— Она разбила компьютер и скрысила данные по слиянию! — орал чисто английский голос.

Я разбила? Да ничего подобного! Я только хотела его разбить, но у меня времени не хватило.

Вот после этой фразы начались активные действия. Но какие-то очень профессиональные отточенные. Как будто у них каждый день «девчонки» сбегают.

Рабы! Осенило меня. Конечно у них часто сбегают.

А если ещё чуть-чуть подумать, то АйТишники появились позже, чем вожак узнал о моём исчезновении. И вообще, лысый уже ждал меня тут. Значит и Виктор должен быть где-то здесь.

К моему счастью, часть людей покинула комнату.

Я тихо-тихо добралась до последней бочки. Виктора там не было. В одно мгновение, я потеряла самообладание, надежду и чуть не бросилась к двери у противоположной стены. Рискуя выдать себя с головой. Спас странный хрип почти под самыми ногами. Я заглянула вниз, где и правда оказалось помещение с решёткой сверху.

Виктор лежал на боку, привязанный к стулу, как будто его просто толкнули вниз. Он меня заметил и уголок его губ поднялся в верх в подобии кривой улыбки. Другая сторона его губ была разбита, а глаз не открывался совсем.

Пытаясь открыть крошечный перочинный нож, я сломала ноготь, пришлось помогать зубами. Затем попыталась выбраться из укрытия.

«Почему засов так далеко?» Выглянула и вовремя заметила двоих, которые молча смотрели по сторонам.

— Кидай вниз, — усмехнувшись прохрипел пленник.

Я затихла, прислушалась. Кажется, Виктор не понимал, что тут ещё остались охранники. Они сами дали о себе знать, громко рыкнув на него, но к моему счастью, подходить не стали, а я даже не стала смотреть на охранников, мне хватило шороха, чтобы понять, надзиратели отвлеклись. Я оторвалась от бочки на два шага и уронила ножик в ближайшей от блондина стороне, а удаляясь обратно отодвинула засов.

В своё укрытие я двигалась быстрее и спиной. Вот только при соприкосновении с бочкой, кисточка на длинной ручке выпала у меня из кармана и всё бы ничего, но буквально за три секунды до этого умолкла сигнализация.

Я шмыгнула за бочку и протиснулась в узкую щель, попробовала втиснуться дальше, но там был тупик.

Охранники действовали быстрее, они практически мгновенно подбежали к моему укрытию и один из них схватил меня за ногу. Вытянуть меня было не просто, я долго упиралась, и видимо существовал приказ не убивать. Второй оказался не только сильным, но умнее первого, он передвинул бочку. Упираться смысла не было:

— Договоримся? — спросила, не надеясь ни на что, но тараторить начала быстрее, — я юрист, работала в компании Филиппа Уоррона. Как думаете почему я здесь? Да, потому что я отличный юрист, а этот Лукас — дурак. У меня даже в универе баллы были выше чем у него… Постой, ты меня ещё не дослушал…

Схватила я за ногу того, который собирался уходить, а потом накрыла голову рукой, потому что вовремя увидела, как другой замахнулся ногой. Удара не последовало. Рядом со мной на колени опустился Виктор.

Я открыла глаза, громилы лежали у моих ног.

— Нож надо кидать остриём вверх, — улыбался Виктор, а на моих руках осталась его кровь.

— Пожалуйста, — попросила я.

Мне казалось, что секунды равны минутам или даже часам.

Он не отрывал от меня взгляда, а потом и вовсе жёстко впился поцелуем в губы.

— Бежим? — робко спросила я.

— Надо привет оставить!

Мы не успели.

Сигнализация включилась опять.

— Дэн припозднился, — загадочно прокомментировал Виктор, — местные сейчас на склад поедут. Пожар.

Никто никуда не поехал! Они все пришли к нам.

Виктор спрятал меня за бочку и выставил вперёд пистолеты, отобранные у его охранников.

— Порох, — прошептала я.

— Не стрелять! — послышалось с той стороны.

Мой спаситель попятился спиной оттесняя меня к двери.

— Беги, там ждёт Дэн.

Я сделала шаг назад, но тут один буквально упал на Виктора, а второй выхватил меня и перекинул через спину, при этом больно ударив по животу. Воздух, конечно, вышибло, и я схватилась за стол и сама не поняла, как в руках оказался мешочек со странными шариками.

Как я не начала колотить им бандита тоже не знаю. Может шарики лежавшие в прозрачном пакете натолкнули на воспоминание о порохе, который не порох, но рванёт? Поэтому я просто повисла на плече у этого подонка, который вынес меня из этого помещения и не шевелилась, изображая бессознательное состояние.

Этот тип знал короткий путь до «моей» комнаты. Я следила за каждым поворотом и считала двери, чтоб по тому же маршруту вернуться обратно.

Мужик перешагнул порог и как только взглянул на стену, которую украшали мои чудесные художества, он грозно выругался и швырнул меня на кровать. Я туже подтянула к себе колени, пряча уворованные шарики и готовясь к удару.

Удара не последовало, а через секунду он захлопнул дверь так, что косяк двери покосился. В коридоре бандит выругался опять, но ушёл, тяжело переступая ногами, успев крикнуть кому-то невидимому, чтоб «последил за девчонкой».

Куда он спешит я знала, поэтому тоже решила поторопиться. То что ни я, ни Виктор до утра не доживём, я уже не сомневалась и как минимум собиралась дорого продать свою жизнь. Верить в то что моего спасителя убили я отказывалась, хотя перед глазами стояла страшная картина. Я пыталась зажмуриться и картинка менялась на ещё более страшную. Слёзы просто текли из глаз, я уже даже не старалась их утереть.

Какая там область поражения? Три метра?

Два шарика я оставила на кровати. Дверь упала сама, мне доже дотрагиваться до неё не пришлось. Я вышла и меня схватили за руку. На автомате применила чудесный приём, которому обучил Дэн и когда охранник в чёрном согнулся пополам, а после и вовсе заскулил и завалился на бок я пошла дальше по маршруту, который запомнила и камеры видеонаблюдения меня на этот раз не заботили. Шарики я оставляла у стены, через каждые два шага. К сожалению они закончились у двери в «комнату страха». Я отчаянно надеялась, что смогу попасть за дверь единственным оставшимся у меня в руках боеприпасом.

Дверь распахнула резко, надеясь, что бандиты на меня отвлекутся.

Головы на меня повернули все и бандиты, которые лежали на полу со связанными руками и Виктор, который держал у головы синий пакет со льдом и несколько полицейских, которые выводили связанных за дверь.

— А мы за тобой собирались, — сказал… Дэн.

За моей спиной появились ещё двое в форме.

Всё вокруг покачнулось и я прислонилась к двери.

— Надеюсь у меня не галлюцинации? — голос не слушался.

Дэн успел раньше Виктора.

— Всё хорошо. Садись. Что тебя смущает?

— Быстро всё как-то…

Полицейский опустился передо мной на корточки.

— Девушка, мы эту операцию несколько лет планировали.

Он хотел помочь мне подняться, но Виктор мотнул головой и я осталась сидеть на полу.

— Я там взрывоопасные шарики раскидала, надо собрать, а то они пол-здания разнесут.

Полицейские переглянулись. Я раскрыла ладонь и один из них вышел в коридор собирать мои «подарки».

— Ещё надо сходить на кухню и забрать Риту и… других. Надо сказать, что вы от Анны и скоро они будут дома.

Мозг полностью отказывался думать, кодовая фраза вспомнилась только частично.

Риту, и тётушку Фэй, и Джес, и ещё несколько женщин вывели через эту же дверь. Рита обняла меня, а потом, когда дошла до двери вернулась опять и снова обняла меня. Я плакала. Потом провели ещё кого-то из обслуги и ещё.

О чём говорили полицейские я не понимала. Видела, что у них разная форма, слышала разные языки и акцентны. Возможно, это была совместная операция, но мне было всё равно, я следила за Виктором. Он был жив и здоров, а это самое главное.

Мы скоро вернёмся домой и всё будет по-прежнему.

— Идём, отведу тебя к машине, — подошёл ко мне Дэн, — довезу вас с Виком до отеля.

Я кивнула и с трудом поднялась. Блондин начал сворачивать бумажки и тоже планировал выйти.

За дверью Дэну махнули другие люди, возможно, полицейские, но не в форме. Мой друг жестом попросил подождать немного и ушёл к крытому ангару через дорогу. Там, наверное, держали рабов, я так подумала, потому что на траве в паре метров от дверей сидели двое мужчин в ободранной и мятой одежде. Они курили и смотрели в пустоту и тоже не могли поверить в то что всё закончилось.

Когда Дэн понял, что разговор может затянуться, то махнул мне в сторону припаркованного чуть в стороне джипа. Я шаркая, поплелась через дорогу, в голове гудело и, возможно, поэтому не услышала приближающуюся машину. Успела только повернуть голову и заметить, что за рулём сидит тот самый урод, который кинул меня на кровать в комнате и сломал дверь.

Визга тормозов не было… боли тоже не было… только удар о бампер чёрного джипа и потом полёт, и снова удар уже о траву. Последнее, что запомнила — оглушающий взрыв в доме, вылетающее из окон и дверей пламя и… всё.

Пик-пик-пик…

Я приоткрыла глаза. На меня смотрел улыбающийся Дэн. Он взял меня за щеки и продолжал смотреть мне в глаза.

— Ты как? Полежи так немного, хорошо? Просто смотри на меня.

— Левая рука? — там было больно и она была зафиксирована.

— Сломана.

Я не удивилась. Следующий вопрос было задавать сложнее.

— Правая?

Дэн промолчал, пытался подобрать слова и молчал.

— Там капельница, да?

— Мы не можем сейчас убрать иголку. Просто смотри на меня.

Я вдохнула, выдохнула, улыбнулась, когда осознала, что боюсь по привычке. Посмотрела на него и мне стало так хорошо, как после дозы того наркотика. Я просто понимала, что весь этот кошмар закончился. Дэн рядом, а значит:

— Виктор?

— С ним всё хорошо. Отделался сотрясением и парой переломов. Он уже спустился с лестницы, когда прогремел взрыв, точнее бежал на перерез к тебе; он заметил машину раньше.

Ирония судьбы, надеюсь Виктор не будет страдать от чувства вины. Я глупо хихикнула.

— Дэн, всё хорошо, меня больше не пугает эта штука в руке.

Он недоверчиво начал расслаблять хватку.

— Хотя, — он заметно напрягся, — если подержишь меня за руку, мне будет легче.

Брюнет сел в кресло. Одна его рука бережно ухватила меня за ладонь, а вторая легла на плечо.

— Нам удалось связаться с твоей бабушкой, — как-то слишком беззаботно упомянул он.

Пи-пи-пи… ускорилось пиканье.

— Всё хорошо, — попытался успокоить меня он, поглаживая по плечу, — она не знает, что произошло. Мы просто сказали, что тебя сбила машина, но ты в порядке.

— И без телефона?

— Ты сама написала ей, что потеряла телефон.

Точно, я вспомнила моё самое первое сообщение. Мой пульс успокоился.

— Мне надо твоё разрешение, чтобы всё рассказать.

Я неуверенно кивнула. Она должна знать правду, я всё равно рассказала бы, но сейчас пусть лучше это сделает кто-то другой.

— Его поймали?

— Поймали.

Нам не требовались уточнения, мы давно понимали друг друга. Я не удивилась, когда Дэн жестко усмехнулся, он сдержал неуместную шутку, когда я выдохнула и расслабилась на кровати.

— Лукас?

— Арестован уже в Лондоне, вместе с отцом. Его агенство временно закрыто, а твоя подружка осталась без работы. Ты знаешь, в телефоне твоего друга столько компромата, что мы его не скоро увидим.

Я вспомнила, какой там компромат на меня и покраснела. Дэн успокаивающе провёл пальцами по руке.

— А где мы?

— Во Флориде, не смотри так. Там, конечно, очередная междоусобица началась, но фанатиков всюду хватает. Не хотелось бы чтоб вы оказались в бочке с цементом на дне океана.

— А Виктор? — начала я опять.

Дэн нервно сжал мою ладонь, но я не придала значения.

— Выбесил вчера медсестру, когда заказал бургер и картофель фри в палату, а позже глав врача, когда тот пришёл с ночным обходом во время совещания. Ну, я думаю, что ты примерно можешь себе это представить.

Ах да, моя любимая разница во времени. Я улыбалась.

— Он опять тебя уволил и ты прячешься у меня?

Неожиданно Дэн стал серьёзен.

— Мы перевозили вас на специальном санитарном самолёте с бригадой медиков. Через двадцать минут после взлёта твоё сердцебиение изменилось и персонал засуетился, давая плохие прогнозы. Я никогда раньше так отчаянно не молил Бога о сохранении чужой жизни и если хоть один человек скажет, что я рыдал как младенец не верь им, и в то что я здесь ночую, тоже не верь.

Бедный. Он попытался шутить, но у него даже улыбка была дёрганная. Потянула его к себе и обняла так крепко, как только смогла позволить в своём состоянии, пока он совсем не расслабился.

В итоге он просто перебрался ко мне на койку.

— Дэн, а бизнес?

Я вспомнила про ночное совещание Виктора и подписанные Лукасом документы о передаче всего имущества банде преступников.

— Ну, можешь меня поздравить. Я богат. Перед тем как всё закрутилось Виктор переписал на нас с Лизи все свои активы.

Он опять шутил и про то, что теперь он будет увольнять Виктора, и про ответственность, и про найм симпатичных администраторов. Время от времени был серьёзен и говорил про будущее. Я не слушала, переживала уже произошедшее.

Лежали мы так пока в кабинет не вошла доктор и медсестра. Брюнет вышел, как только убедился, что иглу из моей руки вынули.

А дальше были стандартные медицинские процедуры, тесты и вопросы.

Позже пришли полицейские и как мне показалось, они были из разных стран. Может просто показалось. От них я узнала, что лысого депортировали в США, что от его поместья осталось только левое крыло, которое для гостей, служебные помещения уцелели все, кроме сауны, на неё упала башня. Я внимательно изучила все фото особенно остатки центрального дворца, где над руинами возвышалась только одна стена и на фото, я отчётливо видела выведенную красным надпись «ублюдок».

Сейчас я бы так не сделала, но тогда, под действием наркотика… с другой стороны, я смотрела на эту надпись, в разрушенном имении, на фоне голубого неба и мне она нравилась.

Фото убитых мне не показывали, но в одной из фраз, вскользь, они упомянули о пятнадцать погибших и девяти пропавших без вести. Завалы всё ещё разбирались. Обмолвились о складе с товаром, который случайно поджег Дэн. Он не планировал настоящий пожар, но что-то пошло не так.

Диск, который я извлекла из компьютера уже расшифровали, и там было очень много полезного, но не было всей информации. Правда, у нас с ними разные взгляды на степень важности информации. Расследования и аресты коррумпированных чиновников и полицейских уже начались. Я вздохнула с облегчением.

Рите и другим людям помогают вернуться обратно. Они тоже рассказали и продолжают рассказывать много важного.

Всей информации, естественно, мне не скажут, но самое главное для себя я узнала.

Написала логин и пароль на планшет Лукаса. Так, на всякий случай.

В общем, я быстро устала и даже пропустила ужин. Меня пытались разбудить, но я не хотела просыпаться.

Утром пришла бабушка. Она уже всё знала о случившемся, но спрашивала только моём здоровье, я показала ей две гематомы: одну справа от столкновением с джипом и вторую, маленькую слева, от падения в траву. Пошевелила пальчиками в гипсе и заверила, что со мной всё хорошо.

Бабушка не ругалась. Она быстро поняла, что об этом больше говорить не надо, поэтому рассказала про свои приключения в Бразилии, про то как из-за дождей смыло мост и размыло дорогу, что им не доставили почту и продукты. Потом членов их организации начали подкармливать местные племена. Она даже похвасталась парой выученных фраз на местном наречии.

Я рассказала про катание на лыжах в Новой Зеландии, про звёзды, про вкусный горячий шоколад. Рассказала про Австралию и талантливых детишках.

— Бабушка, я знаю чем хочу заниматься, когда вернусь, — почти, кричала я.

Озарение пришло так внезапно и я, вдруг, сразу осознала как это «найти себя» и любить то, чем занимаешься.

— Я хочу помогать детям с трудной судьбой найти их таланты и помочь им реализоваться в жизни.

— Почему-то я так и подумала, — обняла меня бабушка, — помощники нужны?

— Да! И Кристину к себе заберём и Ника…

— Подожди, торопыжка, сначала…

— … сначала план, — закончили мы вместе.

Бабушка всегда меня понимала.

— Когда домой? — спросила я.

— В конце недели тебя выпишут и полетим. Выдержишь?

Я просто кивнула.

Через час после ухода бабушки, я сидела на своей койке и ждала Дэна. За всё это время он мне не рассказывал где Виктор, просто говорил, что с ним всё хорошо и его тоже скоро выписывают. Я нервничала, теребила непривычную повязку и ждала.

— Привет! — вошла Лизи и бросилась меня обнимать.

— Ты здесь? — крепко обняла я её в ответ.

— Только с самолёта. У нас американское свидание, — сияла девушка.

— Ага, мы поженимся в Лас-Вегасе, чтобы не тратиться на гостей о организацию торжества. Только сначала я предложу ей выпить.

Дэн поцеловал свою девушку.

— Ты как? — спросила она отбившись от ухаживаний.

— Почему все молчат про Виктора?

Голос дрогнул на таком родном мне имени.

— Идём, — брюнет взял мои вещи.

И мы пошли только не к Виктору, а в кабинет, где на стенах висели черно-белые снимки.

— Он не помнит тебя, — сказала Лизи, после того как я непонимающе уставилась на друзей.

Потом она рассказывала про лобные доли мозга, показывала на светлые и тёмные пятна, но я ничего не понимала.

Как не помнит? Мне обязательно надо его увидеть!

Палата Виктора была другой: больше приборов, собственная душевая, небольшой коридор перед входом, где меня придержал друг.

Лизи вошла первой, когда Дэн её немного подтолкнул.

— Привет!

Они обнялись, как самые родные брат и сестра.

— Сюрприз! — сказал Дэн, пропуская меня.

Он полулежал на кровати. Его голова была перемотана, больная нога лежала в бинтах и каких-то металлических кольцах, в лентах над одеялом. Из-за ворота совсем не медицинской рубашки было отчётливо видно тугую повязку на груди. Не уверена, что тут можно одевать белые офисные рубашки, но мне уже доводилось сталкиваться с вредным характером этого мужчины.

Я сделала пару шагов, когда взгляд моего любимого блондина изменился. Вместо тёплого летнего неба на меня смотрели два ледяных айсберга.

Мой порыв испарился. Дэн придержал меня за плечи. Улыбка медленна ушла, пришло понимание: он меня забыл, совсем. Всего мгновение, внешне я стояла спокойно, под изучающим взглядом. Сердце сжалось, в висках начало стучать и я помнила этот взгляд. Как раз перед тем как крикнуть «Вон из моего дома» Виктор смотрел на меня именно так.

— Я не люблю сюрпризы.

Он убрал открытую книгу на стопку других книг, ожидающих на тумбочке.

— 89 страница, — улыбнулась я.

Блондин замер, обдумывая.

— Девушка, может мы и были с вами прежде знакомы, но сейчас я вас не знаю и при встрече не испытываю ничего кроме раздражения, — он плавно перевёл взгляд на Дэна.

— Мы можем снова познакомиться, — предложила я.

— Не стоит.

Виктор достал компьютер и спрятался от меня за его экраном.

Я стояла, не зная как поступить. Дэн всё ещё крепко прижимал меня к себя.

— Я надеялся, что всё будет по-другому.

— Всего доброго, — выгонял нас Виктор.

— Он меня вспомнит? — спросила я у Лизи, когда она вышла в коридор.

— Я изучила снимки, — начала она, — но ничего определённого сказать не могу. Есть что-то, что могло бы пробудить его воспоминания: фото, видео, подарки?

И тут я поняла, что у нас нет ни единой совместной фотографии и только видео с камер наблюдения, если, конечно, их сохраняют, и все подарки были сделаны им для меня.

— Не вспомнил? — поинтересовалась бабушка, когда самолёт набирал высоту.

Я оставалась спокойной и со стороны выглядела равнодушной. Своё я отплакала за закрытыми дверями душевой комнаты и до перелёта домой запретила себе проявлять какие бы то не было эмоции.

— Нет, — я слегка наклонила голову набок, вспоминая нашу последнюю встречу.

Я зашла сегодня к нему. Таксист и бабушка ждали меня внизу. Этот раз был другим. Я не ушла, когда меня прогнали.

— Сегодня я улетаю домой, — прошла я в его палату, под пристальным недовольным взглядом.

— Лондон. Слышал.

И только я хотела обрадоваться, как до меня донесли, что мои вещи, которые остались в Сиднее, перешлют по моему адресу в Англии.

— Спасибо, — сказала я, едва осознав, что не рада совсем.

Он вернулся к чтению, показывая, что разговор окончен, но я протянула открытку с котиком очень похожим на Графа. Внутри я написала «Выздоравливай», сразу под типографической надписью «Спасибо».

— А, ага.

Виктор раскрыл карточку, быстро посмотрел и убрал в верхний ящик тумбочки. Ну, а дальше он опять начал меня игнорировать.

Я посмотрела на него последний раз. Платиново-белых волос из-за повязки видно не было. Сосредоточенный взгляд восхищал, я знала, что это его способ расслабиться и что в его голове миллион мыслей, в основном о бизнесе, который он чуть не потерял из-за меня.

— Я люблю тебя, — сказала я едва слышно у выхода в коридор.

— Что мне с этим теперь делать? — слегка раздраженно произнёс он.

Я не думала, что он услышит и поэтому развернулась и удивлённо посмотрела на него.

— Что мне делать? — повторил он уставшим голосом и уточнил, — с твоими чувствами.

Я слегка улыбнулась, пожала плечами и сказала лучшее, что пришло мне в голову в этой ситуации:

— Ничего. Просто знать, что есть кто-то, кто любит тебя таким какой есть и не ожидает ничего взамен.

— Зачем мне это? — ранил он каждым словом, — знать что на краю света есть человек, который несёт в себе это безответное чувство?

— До встречи, — сказала я до того, как слёзы накатили на глаза.

— Прощай, — равнодушно произнёс он.

Теперь я летела домой и в моей голове было много мыслей о том, как я могла всё изменить. Могла ли я заставить его слушать? Могла ли принести длинное письмо со всеми воспоминаниями? Могла ли плакать и умолять вспомнить меня?

Наверное, нет.

Проводить пришли Дэн и Лизи, они тоже прощались навсегда. Я искренне просила их приехать и они согласились, но в глубине души я понимала, что это наша последняя встреча.

Я не смогла уснуть в самолёте, мысли терзали меня.

Бабушка отвлекала от как могла. Мы набросали первые шаги по организации нашего фонда помощи талантливым детям. Бабушка нашла в телефоне контакты её знакомых, которые могли помочь. А я написала письмо Марго, с просьбой поделиться опытом. Отправлю сразу после приземления.

Бабушка заканчивала свою работу и готовила очередной отчёт. Ей назначили пару интернов и она с головой погрузилась в бумажную работу.

Чтобы не мешать я напросилась в гости к Кристине и мы выбрали чердак для наших посиделок. Сначала Крис рассказала, как устроилась на работу, как ей помогали Лукас и Ник, больше Ник. О нездоровом интересе моего бывшего к моему местоположению и ежедневные вопросы не выходила ли я на связь. О том, как однажды он сорвался и с криком «нашлась», выбежал из офиса и после его больше никто не видел. Рассказала об обысках, которые закончились увольнением всех сотрудников. При этом она грустно вздохнула и поделилась, что уже отправила несколько резюме, но ответов нет.

О своём приключении я рассказала абсолютно всё и про Виктора рассказала и про Лукаса. Кристина задавала вопросы, ей хотелось знать подробности и если вначале она немного расстроилась, что я сбежала не сказав, то к концу рассказа просто смирилась и даже добавила, что поступила бы также. Закончила я утром следующего дня. Впервые спать нам не хотелось. Подруга переживала даже больше меня, хотя знала, что всё закончилось хорошо.

Утро мы встретили чашкой крепкого кофе и на удивление в хорошем настроении. Долго обсуждали планы на будущее и решили, что наш Фонд имеет право на жизнь.

Следующий месяц провели в очередях к общественным организациям, связывались с социальными службами, искали информацию в интернете. Разослали огромное количество электронных и бумажных писем и на удивление многие отозвались.

Ещё через месяц, по совету опытных предпринимателе, было принято решение параллельно начать работать на базе одной из существующих общественных организаций, уже имеющей спонсоров. Нам нужен был опыт.

По настоятельной просьбе моей подруги, я записалась к психологу. На этот раз достаточно молодой девушке без опыта. Мы учились работать вместе: она отрабатывала на мне новые способы терапии, а я пыталась найти себя. В общем, мы сработались. Я чувствовала себя значительно лучше.

Ещё через пару недель я нашла в себе силы прогуляться по центру города и заглянуть в магазинчик, где украла кепку. Я оставила им очень хорошие чаевые и почувствовала, как ещё один камень свалился с моих плеч.

Приятным сюрпризом стало письмо от Себастьяна и Оливера, оба хотели учиться в Лондоне. После написал Дэн и мы пытались организовать процесс их поступления. Оказывается, раньше ребята из фонда не изъявляли желания поступать в зарубежные вузы.

Позже Дэн писал просто так. Присылал фото красивых видов или жаловался как попал под проливной дождь. Поблагодарил за чайник. Прислал привет от Киры, которая продолжала носить розовую прядку и тоже хотела ехать в Лондон. Я в тот день готова была обнять весь мир.

И, да, мой друг не прислал ни одной строчки про Виктора. Я по началу заходила на форум фанатов блондина и пыталась искать там крупицы информации: он купил две новые ИТ компании ПауэрХелп и Брилио. Перестал появляться на благотворительных вечерах. Сделал несколько очень крупных пожертвований. Ещё что-то. Потом я силой воли почистила всю историю браузера и перестала открывать любые австралийские сайты, чтобы прекратить рвать себе душу. Просто с головой ушла в работу.

Самое неожиданное случилось после нового года.

— Анна, родная, это к тебе, — позвала бабушка.

Торопливо вышла из своей комнаты с папкой документов, которые забрала домой. Я всё также плохо разбиралась в работе социальных служб и тонкостях их процессов. Дочитывала, подходя к двери. А вот как только подняла голову, я увидела Виктора с новой модной короткой стрижкой. Он переминал в руках шапку и немного нервничал.

Я, не отрывая от него взгляда, сложила папку и убрала на столик, который стоял чуть дальше. Документы упали и я услышала из комнаты голос бабушки.

— Я соберу, идите попейте кофе.

Да, я могла спросить сразу, но боялась услышать ответ.

— Как долетел? — начала из далека.

— Я вчера весь день отсыпался, — говорил он серьёзно.

Мы устроились на втором этаже моего любимого кафе. Я сама спустилась вниз и заказала кофе и два круассана с сыром.

— Знаешь, не нашла здесь ни одного места с таким же вкусным горячим шоколадом как в Новой Зеландии, — я старалась улыбаться непринуждённо.

— Я водил тебя в «Шоколадную страну»? — спросил он.

— Не вспомнил, — моя улыбка стала грустной.

— Нет, — признался он.

Мы молчали. Он ждал моей реакции, а я изучала его спокойное лицо и глаза цвета тёплого летнее неба. Хотелось запомнить каждую чёрточку его лица и даже мимолётную улыбку. Очень радовалась, что он больше не хромает и может передвигаться без своей трости.

Официантка Бэкки накрывала на стол и даже умудрилась незаметно мне подмигнуть.

— У вас соревнования или выставка?

— Нет, я здесь один. Твоя прядь отросла.

Разговор явно не клеился, но мы старались.

— Работы много. Запишусь на следующую неделю, наверное.

— Давно?

— Что давно?

— Давно записываешься на следующую неделю?

Его глаза улыбались и я таяла под его взглядом.

— Очень, — теперь я тоже улыбалась, — зачем ты здесь?

Виктор мгновенно стал собранным и серьёзным.

— Я честно пытался тебя вспомнить, но не смог. Знаешь, твои слова о любви не выходят из моей головы. Как только ты ушла, внутри меня начала расти пустота и я не знал чем её заполнить. Несколько месяцев я пытался найти повод чтобы приехать, — он вздохнул, — и даже нашёл, но соврать не смог. Мне просто хотелось тебя снова увидеть. Готова ли ты попробовать всё сначала и поехать со мной? А ещё…

Он протянул мне фото с благотворительного вечера. На фото он стоял рядом с невероятно красивой Фелисити Рейз, но с нежностью смотрел в сторону окна, куда меня уводил Дэн, чтобы дать этим двоим поговорить.

Я посмотрела на него, понимая, что мужчины лучше не существует и я люблю его каждой клеточкой своего тела, но впервые я нашла себя и у меня есть прогресс. Я не брошу дело, которое приносит мне ощущение важности и полезности.

— Нет. Не поеду.

На его лице не дрогнул ни один мускул, а у меня за те мгновения тишины перехватило дыхание.

— Это из-за твоих детей?

Я кивнула.

— Да, готов ли ты остаться здесь со мной?

Теперь я старалась не выдавать эмоции, но немного подалась вперёд в ожидании ответа.

— Тоже нет, — он улыбался, — но мы обязательно что-нибудь придумаем. Вместе.

И мы придумали. Не скажу, что жили долго и счастливо. Скажу что жили интересно и часто ругались, а потом мирились. Тяжело отстоять свою точку зрения, когда у твоего мужа такой скверный характер, но мы учились жить вместе, находить компромисс и не проявлять гиперопеку по отношению ко мне.

Как-то я услышала, как в телефонном разговоре он жаловался на меня Дэну и в конце сказал: «Я надышаться ею не могу».

И мы перестали часто ссориться.