На последних этажах

Глава 22

Когда через два дня ближе к вечеру Савелий позвонил Анжелике, девушка очень обрадовалась.

— Привет. Не спишь? — спросил мужчина.

— Привет. Нет. Я сегодня встала рано, чтобы порисовать рассвет.

— Из окна?

— Из окна, — улыбнулась Лика. Собеседник не видел улыбки, но почувствовал ее.

— Ты улыбаешься, — констатировал он. Молчание.

— Ты чего молчишь?

— Я киваю, — рассмеялась художница.

— Приходи, порисуем.

— Сейчас буду. Когда мужчина вошел в квартиру соседки, его удивили расстеленное одеяло и большие листы бумаги на полу.

— Это для чего? — спросил он.

— Это, чтобы не испачкать пол.

— А что мне делать?

— Раздевайся, — скомандовала Лика.

— Совсем? Девушка, краснея, кивнула.

— Ты обещал мне ню. Раздевайся и ложись на живот. Руки над головой. Анжелика отвернулась, а Савик выполнил то, о чем его попросила художница.

— Всё.

— Надеюсь не очень жестко. Но на кровати я не решилась бы это сделать.

— Что? Это? — Спросил мужчина и повернул голову как раз в тот момент, когда Лика плеснула на него красную краску из большой банки.

— Лежать! — заорала Лика.

— Бл ***! Ты хоть бы предупредила! — заорал мужчина, чувствуя на своей спине холодную и вязкую жидкость, — Она хоть смывается?

— Да, не волнуйся. Предупредить я тебя не могла, ты бы не согласился, так что терпи.

— Анжелика сделала еще несколько цветных пятен, а потом схватила фотоаппарат и стала с разных ракурсов делать снимки.

— На лицо и волосы еще надо. Закрой глаза. Саве оставалось только подчиниться. Когда с фотографированием было покончено, Анжелика поставила мольберт лядом с туловищем мужчины, а сама, широко расставив ноги, встала по бокам от мужчины.

— Ты зачем так встала? — спросил сквозь зубы Савелий, краска ползла по губам и норовила попасть в рот.

— Сначала буду рисовать верхнюю твою часть, вид сверху, а потом общий вид, так что лежи смирно.

— Ты мне мстишь за позавчера?

— Нет, я пытаюсь ускорить работу. Мне нужен рисунок в день, поэтому сейчас ты отрабатываешь за два дня, — спокойно ответила художница. Савелий терпел, краска неприятно засыхала на коже, затекала в уши, подмышки, между пальцев, но он терпел. Анжелика снова погрузилась в работу с головой. Когда один рисунок был закончен, она пододвинула кухонный столик и встала на него, каким-то чудом поместившись на нем вместе с мольбертом. Такие манипуляции позволили охватить весь вид лежащего в краске Савы.

— Не упадешь?

— Нет. Я уже так делала. Лежи тихо. И снова Савелий лежал и мысленно матерился, так как все тело затекло от невозможности пошевелиться и размять мышцы. Наконец-то Лика закончила рисовать и протянула мужчине полотенце.

— Обернись и бегом в ванную. Пока Савелий поднялся, обвязал вокруг бедер полотенце и пошлепал в ванну, оставляя следы, Лика убрала листы бумаги с пола, кинула одеяло на кровать, достала стопку чистых полотенец из шкафа и поспешила в ванну, чтобы отдать их Саве, пока он не встал под душ. Но зайдя в ванну, она поняла, что опоздала.