На страже чести

Глава 17

Кэм сидела в темноте, на широком кожаном диване, в свободно подпоясанном сером шелковом халате, с тяжелым невысоким стаканом в левой руке, наполненным виски «Гленливет». Блэр спала, ее голова покоилась у Кэмерон на коленях, касаясь щекой ее живота, а пальцы правой руки Кэм мягко перебирали ее волосы. Ночь за окнами была темной, черное небо укутано туманом, а слабый свет, пробивавшийся, сквозь оконные стекла в квартиру, как Кэм хорошо знала, был освещением Белого дома. Она сидела вот так десятки раз, провожая очередной длинный день, слишком уставшая, чтобы спать и слишком одинокая, чтобы искать себе компанию, она не могла вспомнить ни одного такого вечера, когда ее настолько переполняло счастье, как сейчас.

– Мммм, – пробормотала Блэр, повернувшись на спину и открыв глаза с длинным вздохом.

Моргнув, она посмотрела на Кэм, – Прости, я кажется уснула.

– Не извиняйся, – ответила Кэм, гладя любимую по щеке. Ее глаза прошлись по гладкому, красиво очерченному телу Блэр, на которой была свободная футболка и короткие шортики-боксеры,

найденные ею в шкафу у Кэм, после того как она вышла из душа, – Это великолепно не делать ничего, кроме как просто быть вместе.

Никто из них не вспоминал о том, что утром Кэм нужно будет собрать команду, чтобы лететь

обратно в Нью-Йорк. Они не думали также о том, что дома им придется большую часть времени быть порознь. Блэр прижалась лицом к животу Кэм, вдыхая ее аромат, – О чем ты думала, пока я была в отключке?

Кэм неторопливо пропускала пряди ее волос сквозь пальцы, – О том, насколько мне хорошо, когда ты рядом.

– Правда? – голос Блэр был хриплым, она провела пальцами по предплечью Кэм, – Даже сейчас?

Когда на тебе мои слюни?

– Да, особенно сейчас, – Кэм поставила стакан на край стола. Она наклонилась и мягко поцеловала Блэр, – Вероятно можно обойтись и без слюней, но мне чертовски нравятся на тебе эти трусики.

Блэр засмеялась.

– И, – добавила Кэм, – Мне нравится обнимать тебя, когда ты спишь.

– Помнишь, я обещала кое-что сделать, перед отъездом из резиденции, но так и не сделала, -

легкомысленно заметила Блэр, – Наверное мне нужно начинать беспокоиться, потому что мы были вместе в течение почти четырех часов и до сих пор не занялись любовью.

– На протяжении всех тех месяцев, с тех самых пор, когда я впервые увидела тебя, я ни разу не посмотрела на тебя, не желая тебя, – задумчиво отметила Кэм, – Я хочу тебя сейчас. Но я наслаждаюсь еще и тем, что чувствую, как ты спишь у меня на коленках. Это позволяет осознать, что между нами не только страсть, но и умиротворение и что у нас есть, и то, и другое.

– О, Кэм, – Блэр вздохнула. Она уткнулась лицом в крепкое тело возлюбленной, обвивая руку вокруг ее талии и притягивая ее ближе к себе, – Разве это не пугает тебя, хоть немного?

– Нет, детка, – прошептала Кэм, все еще мягко поглаживая волосы Блэр, – Единственное, что пугает меня, это мысль о том, что я могу потерять тебя.

– Это невозможно, – Блэр приподнялась, ее лицо оказалось в руках Кэм, очень близко к ее лицу, – Я просто обезумела от любви к тебе. То, что ты сказала сегодня Люсинде. На счет брака, – она прерывисто вздохнула, – Возможно, в это тяжело поверить, но я тоже верю в это.

Кэм снова поцеловала ее, одной рукой лаская ее шею под волосами, а другой гладя бедро, касаясь края хлопковых боксеров. Исследуя губы Блэр до тех пор, пока не утолила голод по ее вкусу, Кэм отстранилась, – Я верю тебе, потому что чувствую это каждый раз, когда ты прикасаешься ко мне.

– Может когда-нибудь настанет тот день, когда мы сможем поговорить об этом снова, – мягко шепнула она, раздвигая шелковый халат на груди Кэм.

– Мммм, когда-нибудь. Определенно, – Кэм откинула голову, ее веки потяжелели от удовольствия,

когда Блэр провела рукой по ее груди, – Ты сейчас делаешь так, что мне становится трудно думать.

Я? – Блэр сжала затвердевший сосок между пальцами и закусила губу, чтобы сдержать стон, когда Кэм выгнулась под ней, – Я думаю одновременно обо всех вещах, которые хотела сделать с тобой сегодня вечером.

– Сегодня вечером, да? – Пытаясь восстановить дыхание, сбившееся сразу после первого дразнящего прикосновения пальцев Блэр, Кэм опустила руку вниз, проскальзывая своими, в широкое отверстие боксеров, к теплу между ног возлюбленной, – Ты не должна думать о сексе, в присутствии перезидента.

– Особенно, – Блэр прикусила нижнюю губу Кэм, сильнее сжимая ее сосок тем самым вызвав у Кэм глубокий стон, – учитывая, что он – мой отец.

– Я не хочу думать об этом прямо сейчас, – у Кэм закружилась голова, когда ее руки заскользили по разгоряченной плоти, – Боже, ты прекрасна.

– Это то, как я себя сейчас чувствую, – Простонала Блэр, уткнувшись лбом в лицо Кэм и интуитивно еще сильнее сжимая ее грудь.

– Да, – Выдохнула Кэм, ощутив острый толчок желания, спустившийся вниз ее живота. Она сильно сжала клитор Блэр, чувствуя, как он набухает еще больше.

– Не заставляй меня кончить, – Прошептала Блэр, слабея под ловкими пальцами, которые, так умело ласкали ее, ее контроль над собой стал слишком хрупким, чтобы сдерживать сильную волну изысканного удовольствия. Она провела языком по нижней губе Кэм, – Я хочу чувствовать желание до тех пор, пока не порошу тебя сделать это.

– Я хочу тебя прямо сейчас, – застонала Кэм, судорожно двигая бедрами под Блэр.

– Тогда мне придется отвлечь тебя, – Блэр спустилась с дивана и встала на колени между бедер Кэм.

Она скинула шелковую ткань халата с плеч возлюбленной, восстанавливая дыхание, сбившееся от того как смотрелось тело Кэм в лунном свете, словно она видела ее такой впервые. Положив пальцы на низ ее живота, Блэр наблюдала за тем, как напряженно дрожит ее возлюбленная, затем наклонилась вперед, оставив нежный поцелуй между ее бедер, – Я люблю тебя.

– Блэр, – Тихо шепнула Кэм, чувствуя, как необходима она сейчас ее телу. В этом же месте, казалось целую жизнь назад, она хотела незнакомку, чтобы успокоить свою боль. Теперь есть только радость.

С усилием, Кэм подняла голову и сфокусировала взгляд на лице Блэр, касаясь его нетвердой рукой, -

Иди сюда.

– Ты уже так близко. Позволь мне закончить.

Горячее дыхание Блэр, прямо у ее воспаленной плоти, заставило Кэм задрожать, – Я хочу, чтобы ты обнимала меня, когда я кончу. Пожалуйста.

– Да, дорогая, – шепнула Блэр, поднимаясь и взяв руку Кэм, в свою. Кэмерон так редко просила ее о чем-то, что она не могла ей отказать. Она обхватила Кэм за талию и прижала к себе, – Позволь мне любить тебя.

– Алло?

– Эй, соня.

– Привет, – ответила Старк, – Только пришла? Я волновалась.

– Да. Пару минут назад. Рене посмотрела на часы. 01:50. Она изнеможденно вздохнула, – Мы сидели

в самолете в Де Голль и ждали пока они проверят электронику несколько часов. В итоге нас пересадили в другой самолет. К тому времени, когда мы уже должны были приземлиться в Кеннеди,

мы только вылетели из Даллеса.

– Возможно, это не так уж плохо. Мы в Вашингтоне.

– Надолго? – Рене не смогла скрыть своего разочарования. Она хотела увидеть Паулу хотя бы на несколько минут утром, перед тем как примет свое новое назначение.

– Пока не знаю, – Вся команда здесь и у нас брифинг утром. Как там у тебя?

– У моей сестры лежало письмо для меня, – Рене положила ноги на журнальный столик и взяла лист бумаги, – Я временно назначена на должность в Нью-Йоркском филиале. Завтра утром я должна отчитаться, чтобы принять полномочия.

– Это ведь хорошо, не так ли? По крайней мере, мы будем в одном городе.

– Это хорошо отчасти, – тут же согласилась Рене, – Но мне не нравится приставка «Временно». Я не хочу засесть в офисе и стать канцелярской крысой.

– Это лишь на несколько недель после ранения, – напомнила Старк.

– Да, да, я знаю, – Рене капризно толкнула банку из-под колы с журнального столика ногой, – Одна из самых больших отраслей контрразведки подразделения находится здесь, в Нью-Йорке. Если мне повезет, меня назначат туда.

– Ладно. И…ты собираешься жить у сестры?

Рене помолчала, огибая взглядом крошечную переполненную квартиру. Она спала на диване перед тем, как уехать в Париж. Её сестра была в хорошей физической форме, но места для двоих все равно не хватало, – Наверное, пару дней. Потом мне нужно будет искать что-то другое. Хлоя не жаловалась, но я думаю, что ее бойфренд будет рад, когда я съеду.

– Я…ну…я вряд ли часто буду дома. Ты знаешь, я езжу везде с Цаплей, – Старк заерзала под простыней, ее сердце бешено колотилось, почти также, как когда она впервые поняла, что Рене собирается поцеловать ее. Она торопливо выпалила, – Ты могла бы пожить в моей квартире.

На этот раз молчание слилось в тяжелый звук невысказанных слов.

Мысленно Старк прокляла себя за то, что она неуклюжий и неуместный болван, – Извини. Это было глупо.

– Нет, – Мягко сказала Рене, – Это было здорово. И это заманчиво…не только потому, что это бы решило мои проблемы. Я не могу думать о таких вещах…на самом деле я ни о чем не могу думать,

кроме как о том, что хочу как можно больше времени проводить с тобой. Но я понимаю, что мне нужно быть осторожнее с тем, что я чувствую.

Старк беспокойно сбросила одеяло. Возможно они давно нравились друг другу, но их отношения дошли до постели лишь несколько дней назад, – Я понимаю. Я не хотела ставить тебя в неловкое положение, – Она уже решила сменить тему разговора, но следующие слова вырвались раньше, чем она успела их остановить, – Ты не должна будешь оставаться, если у нас не будет получаться.

– А если будет? Ты готова к этому?

– Однажды мы поцеловались, – серьезно сказала Старк, – Перед операцией «Влюбленный парень», в Нью-Йорке. Я помню этот поцелуй. Это было прекрасно. Это длилось всего секунду, и ты просто коснулась губами моих губ, но я знала, что это был более чем дружеский поцелуй, – Она вздохнула,

вспомнив как Рене, только закончив тренировку, стояла перед ней, еще не успев снять боксерские перчатки. Её футболка была влажной и карамельная кожа блестела от пота. Она выглядела сильной,

женственной и чертовски сексуальной, – А меньше чем через 24 часа я стояла на коленях, на земле,

прижав руки к твоей груди, думая, что ты умираешь.

– Паула, милая, – Рене вздохнула, ее грудь сжалась, услышав боль в голосе Старк, – Дорогая…

– Нет, всё хорошо, – Старк поднялась, нуждаясь дать выход эмоциям, переполнявшим ее, – Но что-то началось между нами еще до этого поцелуя, даже до того как мы коснулись друг друга. Потому что когда я думала, что ты можешь умереть, что-то внутри меня болело…что-то, о существовании чего я даже не догадывалась. Мне было больно так, что я была уверена, что эта рана будет кровоточить всегда.

– О Боже, Паула…«Я люблю тебя».

– Так что да, я готова, – мягко и спокойно сказала Старк. Она никогда не говорила никому, ничего,

подобного тому, что сказала сейчас. Но она не сомневалась, ни в одном слове. Понимание этого наградило ее силой и терпением, – Возможно, было бы умно, если бы мы договорились о том, что это будет временная мера. К примеру, три недели.

– Три недели, – Теперь задрожал голос Рене, – Это, кажется…разумным.

– К тому времени ты сможешь точнее узнать, будет ли твое назначение временным, и мы сможем проверить какие-то вещи и все такое…

Рене засмеялась. Ее смех казался немного затуманенным от счастья и удивления, – Я полностью за

то, чтобы что-нибудь проверить с тобой, дорогая.

– Даа? Так…ты думаешь, что твоё назначение будет…временным?

– Думаю, это возможно. Позвони мне, когда вернешься и освободишься, я приеду, ладно?

Старк выдохнула и заползла обратно под одеяло. Она устала, но была счастлива. Единственное,

чего ей не хватало, чтобы сделать эту ночь совершенной – это Рене, лежащей рядом с ней, – Заметано.

– Ты ложишься спать, милая?

– Да. Почти. А ты?

– Я еще не отошла от поездки, – ответила Рене, перекладывая ноги на диван и вытягивая их.

– Мне никуда не надо еще несколько часов, – пробормотала Старк.

– Оу, да? – Рене протянула руку к краю стола и погасила лампу. С низким глубоким смехом, она спросила, – Ммм…дорогая, а во что ты одета?

02:00, 20 августа 2001

В военном штабе, в горах Теннеси, зазвонил телефон. Дежурный, белый молодой мужчина, лет 20,

коротко подстриженный, одетый в военную форму, с оружием, висящим у него на боку, запасными патронами и ножиком в кожаных ножнах, ответил на звонок, – Сержант Уилсон.

– Это лидер красной группы. Пусть генерал перезвонит мне на этот номер.

Уилсон, работавший офицером лишь по выходным, а неделями трудящийся на бензоколонке заправщиком, на одной из зон отдыха на шоссе, знал, что лучше не задавать вопросов, а просто выполнять приказы и послушно повторил десять продиктованных цифр. Он никогда не встречался с человеком, висящим на том конце провода, но он хорошо знал этот низкий, командный голос.

– Да Сэр. Сразу же, Сэр.

Когда абонент отключился, Уилсон использовал внутреннюю связь и дозвонился до главной каюты,

которая когда-то служила кабинкой для горнолыжного курорта. Теперь, вместо него, здесь работала сеть штабов. Центральный домик был преобразован в штаб-квартиру организации, в то время как сотрудники были размещены в каютах, разбросанных в окрестных лесах.

Персонал палаточного лагеря вокрестностях, добровольно уступил им эту зону. Все пять акров были окружены десятью фунтами колючей проволоки, светом прожекторов и датчиками движения.

Некоторые офицеры, как правило, проводили большую часть месяца на базе. Остальные были военными лишь по выходным, как и он сам, но те некоторые, избранные, были посвящены и полны решимости вернуть народу нацию.

– Генерал Мэтиссон, сэр, у меня есть сообщение для вас.

– Дайте мне номер, солдат.

Через пять минут темноволосый американец открыл свой вибрирующий сотовый, – Доброе утро, Генерал.

– Вы что? Перегрелись в своем теплом отеле? – рявкнул он громогласным голосом, – Очевидно там еще жарче, чем здесь, в этих чертовых горах, даже с открытыми окнами. И вы наверняка обделались от десятка комариных укусов.

– Я сожалею, Генерал.

– Хорошо, давайте к делу, – Они переняли ценный опыт у своих коллег с ближнего востока по закупке одноразовых флеш-чипов, как правило, в Швейцарии. С их помощью, сконнектив их со своими сотовыми телефонами, они могли говорить, не опасаясь, что их разговор может быть прослушан. Современное оборудование позволяло устанавливать эти чипы даже на их компьютеры,

для более обширной передачи данных или для вставки карт, фото, изображений и других данных разведки в фиктивные веб-сайты, – Что, черт возьми у вас стряслось? Эта миссия была спланирована посекундно и должна была быть выполнена безупречно.

– Я надеялся, что вы скажете мне, – отрезал другой. О н был изможден месяцами планирования,

которое почти завершилось катастрофой, – Мы были в нескольких минутах от завершения операции,

когда ее прервали. Преждевременный выход интервью вызвал слишком большой отклик у СМИ, из-

за чего мы не смогли закончить операцию.

Генерал презрительно хмыкнул, – У нас не было с этим ничего общего. Нам не нужно чрезмерное внимание этой цели, в данный момент. Не тогда, когда начинается масштабная операция.

– Сейчас не время для недопониманий, – настаивал агент, который провел последние шесть лет своей жизни, внедрившись в одну из самых надежно защищенных организаций в мире, – Сроки сейчас решают все.

– Думаете, я не знаю этого? Что, черт возьми, вы думаете, мы делали здесь последний год?

Повисла тишина, пока каждый из них пытался справиться со своим характером.

– Неужели нам придется отказаться от этой цели? – потребовал агент.

– Нет. Но миссия изменилась. От похищения до ликвидации, – ответил генерал с каменным выражением лица. Это будет скоординировано с нашими сторонниками.

У темноволосого мужчины стянуло живот. Он использовал наименьшее количество слов, чтобы не выдать волнение голосом – Когда я получу информацию?

– Когда она будет вам нужна.

Американский агент, стоящий на углу, в пределах видимости Белого дома, в Вашингтоне, округе Колумбия, планирующий совершить предательство, кивнул, как будто человек на другом конце провода мог видеть его, – Я понял. Я буду ждать.