На волшебном балу

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Алесандро сидел в баре гостиницы «Монте-фиори», угрюмо глядя в стакан с пивом. Пытка теперь может начаться в любую минуту. Через стеклянные двери был виден просторный коридор — гости уже начали собираться.

Он ждал свою партнершу на сегодняшний вечер.

Лауру Стов.

Дьявол!

Минуты шли. Он послал машину забрать ее из салона, так что она может появиться в любой момент. На мгновение он пожалел, что не отправился за ней сам. Теперь самое худшее уже стало бы ему известно, можно было бы дать обратный ход. Но ему пришлось задержаться на работе, и тогда он не успел бы побывать у себя и переодеться. Так что приходится ждать, пока ее привезут к нему.

Он отпил глоток. Может, позвонить в салон? Прямо сказать им, что он хочет знать…

Насколько все плохо?

Зачем? Он и так скоро узнает. Уж конечно, хуже, чем было, быть не может. Или может?

На память ему пришла жестокая присказка — поросячье рыло макияжем не украсишь…

Его единственный шанс — дать журналистам понять, что такое страшилище не только он, но и любой другой отвергнет.

Алесандро сердито отодвинул от себя бокал.

Нет, он не может так с ней поступить.

Лаура Стов упряма, недружелюбна, неуклюжа, но есть вещи, которые приличный человек не смеет себе позволить. Сейчас ему предстоит одна из них.

Я не могу сделать ее объектом шуток — или жалости. Не могу.

В состоянии ли она измениться? Посмотрим фактам в лицо. Сколько бы помады на нее ни потратили…

Поэтому — план действий такой. Лаура хочет в Англию, вот он и поможет ей туда вернуться, пока Томазо на горизонте нет. Что до него — пусть болтают, будто он отверг внучку Томазо Вейла, потому что такой тонкий знаток женской красоты не сумел примириться с ее внешностью. Пусть считают его пустым, кичливым негодяем. Поболтают и перестанут. Он как-нибудь выдержит.

Лаура Стов — нет. Она и так достаточно пережила…

Не самая легкая ей выпала жизнь.

И зная, что ее отец отказался от них с матерью, она нашла в себе силы помириться с дедом. Кроме того, нельзя не оценить ее нежелание рассматривать богатого родственника как неиссякаемый денежный мешок. А самое главное, она ничуть не виновата в затруднительном положении, в котором он сейчас находится.

Не виновата, и в своей внешности.

Нелегко терпеть свое уродство, особенно если ты женщина.

Он не станет делать ей жизнь еще тяжелее. Она этого не заслужила.

Приняв решение, он поднялся. Надо подождать на улице, перехватить ее у машины, не позволив войти. Там пока не болтаются журналисты, готовые тут же сделать шокирующие снимки и написать ядовитые, болезненные слова о ней.

Раз уж он не может больше ничего сделать для нее, так хоть защитит ее от этого. А завтра — пусть летит в Англию.

Алесандро направился к дверям — и замер. У входа спиной к нему стояла женщина в элегантном платье. Видимо, она что-то высматривала в холле гостиницы. Алесандро ощутил, что его взгляд притянуло к ней как магнитом.

Все мысли о Лауре Стов мигом вылетели из головы. Он не мог глаз оторвать от незнакомки.

Дьявол, но тут было на что посмотреть! Тело ее было совершенно. Тонкое шелковое платье, обтягивая восхитительно тонкую талию, спускалось к соблазнительной попке и заканчивалось как раз где надо, давая возможность полюбоваться очаровательными ножками, обутыми в туфельки на высоких каблуках. Пышные темные волосы волной спускались к одному плечу.

Редкостная красотка!

Он долго стоял, глазея на нее, мечтая, чтобы она повернулась. Ему хотелось видеть ее лицо — фигура уже все ему о ней сказала, но тянуло посмотреть ей в глаза.

Кто она? Алесандро был совершенно уверен: раньше им встречаться не приходилось, иначе он не смог бы ее не заметить. И конечно, сошелся бы с красоткой как можно ближе. Хотя было в ней что-то неуловимо знакомое. Он мысленно просканировал свою обширную базу данных, разыскивая среди женщин кого-то похожего, но не сумел вспомнить никого, даже отдаленно ее напоминающего. Следовательно, она появилась на сцене недавно.

Определенно пора переходить к активным действиям…

Интерес зажегся в нем — и… на него словно опрокинули ведро холодной воды. Дьявол, о чем он думает? Сегодняшней ночью активные действия для него запрещены.

Секунду-другую он еще помедлил, не в состоянии оторвать глаз от женщины, настолько заинтересовавшей его. А та, наконец, повернула голову. Но не к нему. Сейчас она смотрела в сторону бара — и лицо ее все еще было скрыто от него.

Кто-то привлек ее внимание.

Алесандро перевел взгляд, чтобы увидеть, кто. Хорошо бы не мужчина.

Женщина уставилась на его отражение в зеркальной стене бара, и в ней же он, наконец, смог разглядеть лицо так заинтересовавшей его незнакомки.

С самого начала Лаура знала, что Алесандро — невероятно привлекательный мужчина, но прошлые впечатления бледнели перед тем, что открылось ее глазам сейчас. В вечернем костюме он выглядел бесподобно, и… как горели его глаза! В них пылало вожделение…

И Лаура понимала, почему…

Фигура его дамы было повернута к ней вполоборота, но довольно было и этого. Бывает же, что платье так удачно охватывает фигуру!

Сердце Лауры упало. Было нечто такое в его абсолютной сосредоточенности на той женщине — слегка прищуренные глаза, неподвижность повернутой головы, напряжение всего тела, — что задело в Лауре глубокие внутренние струны. Нет, она не желает быть свидетельницей этого!

Содрогнувшись, она сделала шаг вперед. И краем глаза отметила, что та женщина тоже пошевелилась. Лаура завертела головой, пытаясь увидеть ее воочию. Шагнула еще раз. И застыла. Прямо перед ней стояла та женщина. Чуть размытое отражение в блестящей металлической стене.

Но…

Лаура резко повернула голову. Да где же она? Рядом никого нет. Только высокая фигура Алесандро ли Винченцо. Но теперь воплоти и смотрит, как и она, на отраженную фигуру, а потом медленно поворачивает голову. Туда, где стоит заворожившая ее незнакомка.

Только никакой незнакомки здесь нет…

Сказать, что Лаура была потрясена, — ничего не сказать.

Алесандро видел, как она застыла, и смотрел на нее с таким же изумлением, каким были полны ее глаза.

Нет.

Это невозможно. Довольно.

Это не может быть та же женщина. Это лицо…

Оно принадлежит другой, отличавшейся от этой, как курица может отличаться от райской птицы.

Внезапно он понял, почему она стоит окаменев. Потому что не узнает себя. Изумление и недоверие, смешавшиеся на ее лице, — тому доказательство.

Он едва не рассмеялся. Дьявол, Лаура Стов не узнает себя. Да и кто бы узнал?

Куда же все делось?

Кислое лицо, глаза-буравчики, свалявшиеся волосы… Нескладная фигура в мешковатой одежде, неуклюже шлепающая в растоптанных отвратительных башмаках… Где все это?

У женщины, стоящей рядом, высокие скулы, изящной лепки нос, брови, изгибающиеся над глубокими лучащимися глазами, — все это нисколько не напоминает невзрачные черты той, другой.

Как они добились этого? Что сделали с ней? Как переделали ее — полностью, с головы до ног? Словно это совершенно другой человек. Словно от той, кем она была, ничего не осталось.

Кроме…

Кроме полнейшего недоверия, отражающегося на ее лице.

Она стояла не шевелясь, глядя на свое отражение. Алесандро подошел к ней.

— Вам надо выпить, — сказал он. И добавил: — Да и мне тоже.

И взял ее за локоть. Секунду она сопротивлялась. Не слишком упорно, а так, словно его прикосновение рождало в ней очередной, добавочный шок, мешающий совершать какие-либо осмысленные действия. Потом вдруг покорилась, позволив отвести себя и усадить на один из стульев у стойки бара.

— Синьор, синьорина…

Рядом мигом материализовался услужливый бармен. Алесандро отметил, что его глаза, мимоходом скользнув по нему, надолго задержались на его спутнице. Он знал, почему — разве сам он не сразу заметил ее, стоило ей появиться в зале? По той же причине каждый встречный мужчина оборачивается на нее.

Мужчины, оборачивающиеся на Лауру Стов…

— Бренди. Два. — Он говорил кратко, полностью истощив способность думать и формулировать фразы.

Щедро наполненные стаканы появились почти мгновенно. Алесандро подвинул один из них Лауре.

— Пейте. Вам это необходимо.

Она не смотрела на него. За стойкой бара было зеркало. На сей раз не полированная стальная стена, а обычное зеркало, отражающее бутылки и людей, сидящих у стойки. Отражающее Лауру Стов.

Зеркало гипнотизировало ее. Ее лицо все еще не выражало ничего, кроме недоумения. Отражение в зеркале не укладывалось у нее в мозгу — Алесандро мог видеть это совершенно ясно. Не укладывалось и в его собственном мозгу.

— Пейте, — повторил он. И вложил стакан ей в руку. Ее пальцы непроизвольно сжались вокруг стакана. Не отрывая глаз от своего отражения, она поднесла стакан ко рту, глотнула.

И поперхнулась. Но это слегка привело ее в чувство. Она отвела глаза от зеркала и медленно, очень медленно повернула голову в сторону человека рядом с ней.

Алесандро ди Винченцо. Рядом с женщиной, которую она видела отраженной… Как он смотрел на нее….

Как он смотрит сейчас…

Вздрогнув, Лаура снова поднесла стакан к губам, сделала еще глоток. На сей раз бренди, оказало живительный эффект. Опустив стакан, она заметила, что край его окрасился красной губной помадой. Как у женщины в зеркале…

Ее бросило в жар, потом в холод. В ушах зазвенело, перед глазами все поплыло.

Алесандро резко произнес что-то на итальянском, чего она понять не могла. А мир вокруг продолжал расплываться.

Он успел подхватить ее, не дав упасть со стула. Она ощутила твердые пальцы, удерживающие ее за плечо, услышала через наползающий туман его глубокий голос — теперь он говорил на английском:

— Не вздумайте падать в обморок! Ну же, соберитесь! Вдохните глубже!

Она сделала, как велели, и мир постепенно начал обретать резкость. Она стряхнула впившиеся в плечо пальцы.

— Можете говорить? — спросил Алесандро. Голос его звучал саркастически.

Лаура покачала головой. Нет, она не может говорить. Не может думать. Ничего не может. Может только сидеть и тупо смотреть вперед. Так же тупо она глядела, как он щелкнул пальцами, велев бармену принести стакан воды, который затем вложил в ее бесчувственные пальцы.

При этом что-то щелкнуло в ее мозгу.

Он касается ее. Его рука прикасается к ее руке. Он дотрагивался до ее локтя, ведя ее сюда, придерживал за плечо, не дав соскользнуть со стула на пол.

Глотая воду, Лаура понемногу освобождалась от оцепенения, охватившего ее с момента, когда она вошла в бар, и от потрясения, вызванного образом в зеркале.

Слепо пошарив по стойке, она поставила воду и, найдя стакан с бренди, сделала еще один маленький глоток.

— Готова?

Она удивленно повернулась к Алесандро.

Если вы чувствуете себя получше, пойдем.

Пойдем? — эхом отозвалась она. Он кивнул в направлении холла.

— Забыли, зачем мы пришли? Ваш дедушка пожелал, чтобы вы вели светскую жизнь.

Это же внучка Томазо — таинственная внучка — с ним рядом! Женщина с лицом богини и фигурой, на которую оборачиваются все мужчины!

Нет! Он не должен так думать! Не должен.

Поднявшись, Алесандро протянул девушке руку.

— Лаура…

Он произнес ее имя. Даже такое было невозможно — использовать простое имя в отношении богини, сидящей рядом с ним. Она механически сползла со стула. Алесандро молча протянул ей вечернюю сумочку. Она вцепилась в нее, как в спасательный круг. Он направил ее вперед, позволив ей свободной рукой держать его за рукав, словно лишь так она могла сохранять вертикальное положение. Лаура шла рядом — ее высокие каблуки почти уравнивали их в росте, а также поднимали бедра тем особым образом, от которого он остро чувствовал ее присутствие рядом.

И еще он видел, как обращаются к ней глаза окружающих, и с изумлением понимал, что его спутница, несомненно, станет сенсацией вечера.