Надеюсь, она не узнает

Пролог

Вера

«Надеюсь, она не узнает».

Мне в этот момент следовало бы демонически рассмеяться: на самом деле я уже полгода как всё знала. Всё до мельчайших подробностей — и как зовут любовницу мужа, и где она работает, и какой у неё размер груди, и даже любимые позы в сексе. Точнее, с сегодняшнего дня любовница стала бывшей, о чём Кирилл не преминул сообщить своему лучшему другу.

Наверное, я должна быть счастлива. Ну как же — интрижка мужа закончилась, он абсолютно разочаровался в «подобных женщинах» и вернулся в лоно семьи. И даже написал Косте, что больше никогда-никогда, хватит с него и Вера самая лучшая. Конечно, я должна быть счастлива: добро победило зло и всякое такое. Вот только…

Я ощущала себя человеком, которого заживо съедают муравьи. Смертельно раненый, но живой, просто обездвиженный, он лежит и смотрит, как эти маленькие насекомые постепенно наползают на его тело, покрывая кожу сплошным шевелящимся ковром — и кусают, кусают, кусают… Много мелких укусов, каждый из которых почти неопасен, но вместе они становятся фатальными.

Я захлопнула крышку ноутбука Кирилла, с которого читала его переписку, и медленно встала из-за стола. На негнущихся ногах подошла к балконной двери, распахнула её и шагнула на балкон. Достала из шкафчика пепельницу, зажигалку и пачку сигарет, приоткрыла окно и закурила.

Серо-сизый дым расползался вокруг меня, как туман, и тонкой струйкой утекал на улицу. Я знала, что Кирилл, когда вернётся домой и войдёт в свой кабинет, к которому и примыкал балкон, будет долго принюхиваться и недоумевать, отчего здесь вновь воняет сигаретным дымом. Но не догадается, что курила я.

Так бывает — живёшь с человеком, искренне полагая, будто он на что-то не способен. Вот и я считала, что Кир не способен на измену и предательство. А муж думает, что я не способна курить. Мы оба ошибались. Правда, появлением этой привычки я обязана вовсе не собственному желанию, а узнанной правде о муже. Он же изменил сознательно, хотя и оправдывал себя тем, что…

Я поморщилась, глядя на мутное отражение в оконном стекле. Интересно, какой процент женщин в мире пойдёт гулять по другим мужикам, если муж поправится на десять килограммов после стресса? Думаю, что очень маленький, мизерный. А мужчины? Судя по тому, что Кирилл писал Косте, я крайне разочаровала его тем, что не сбросила набранные десять килограммов сразу после родов. А должна была. В конце концов, я же женщина, а не свиноматка!

Да, так и написал. С тех пор я и начала курить. И пресловутые килограммы сбросила, потому что почти перестала есть. В итоге даже переборщила, превратившись в скелет с глазками. Но Кирилл этого и не заметил, поглощённый отношениями со своей Миленой. Костя вот заметил, когда приходил к нам в гости пару месяцев назад, шёпотом поинтересовался, что со мной такое и не болею ли я — но не могла же я сообщить ему, что читаю их с Киром переписку? Соврала что-то, сама уже не помню что. Возможно, Костя догадался, но мне было безразлично. С недавних пор мой друг и одноклассник, человек, которого я знала больше двадцати лет, начал внушать отвращение. Обсуждать с Киром прелести Милены, а потом приходить к нам домой и смотреть мне в глаза как ни в чём не бывало… Мерзость и гадость. Да, они с Кириллом стоят друг друга.

Я докурила сигарету, проветрила балкон, смахнула пепел за окно и вновь спрятала все «улики» в шкафчик. Заглянула в детскую, полюбовалась на спящую Катю — дочка была единственным, что меня успокаивало последние полгода.

Я узнала правду случайно. Всегда была в курсе паролей Кира — сложно быть не в курсе, если много раз видишь, что именно набирает близкий человек на ноутбуке или в телефоне, да и память у меня хорошая. В тот день я полезла в его ноутбук, чтобы заказать кое-что для Кати в интернет-магазине. Обычно я делала это со своего телефона, но в тот раз просто забыла его зарядить. Можно было подождать, но я боялась, что замотаюсь и не вспомню. Поэтому включила ноутбук Кирилла, пока дочка спала днём. Открыла браузер… и сразу оказалась в мессенджере социальной сети. Хотела свернуть окно, но зацепилась взглядом за последнее сообщение от некой Милены Полянской с кучей сердечек и непроизвольно прочитала написанное.

«Пупсик, спасибо за шикарный вечер! Надеюсь, в следующий раз он перейдёт в шикарную ночь!»

Банально до омерзения. И пошло. Но, может, я всё не так поняла?..

Прокрутила бегунок вверх… Нет, всё так. Даже откровенные фотки в белье присутствовали.

С того дня меня и начали жрать муравьи. Наверное, стоило признаться мужу, что я всё знаю, но я не смогла. Потому что нескандальный человек по натуре и потому что уходить мне от него некуда. Не на улицу же?

Так и продолжала жить, медленно умирая.

1

Вера

Сегодняшний день стал первым за последние полгода, когда Кирилл пришёл с работы вовремя — в семь часов вечера. До этого он откровенно врал про авралы и задерживался на пару-тройку часов. В результате чаще всего к тому времени, как он являлся, довольный и лоснящийся после свиданий с Миленой, Катя уже спала. И я делала вид, что тоже сплю, оставаясь в детской, где на моё счастье стояла удобная кушетка. И можно было не выходить вообще, прятаться там до утра. Я бы и утром не выходила, ожидая, когда Кир уедет на работу, но тогда бы я совсем ничего не успевала — ни умыться, ни позавтракать. Поэтому приходилось выползать и лицезреть счастливую физиономию мужа.

Кто бы знал, как меня мутило во время наших «семейных» завтраков… До тошноты. Не только моральной, но и физической. После ухода Кирилла меня несколько раз рвало, особенно если Милена в тот день что-нибудь писала ему с утра. А писала она частенько. И сообщения всегда начинались со слова «пупсик». Никогда не думала, что Киру может нравиться подобная пошлятина.

— Верунь, ты где? — крикнул муж из прихожей отвратительно бодрым голосом. Катя, до этого момента увлечённо ковырявшая ложкой йогурт в баночке, тут же встрепенулась и попыталась спрыгнуть со стульчика. Я придержала её за руку, чтобы не треснулась лбом об стол, и вместе с ней отправилась в прихожую. Катя тащила меня за собой, как буксир, вцепившись в ладонь и повторяя:

— Папа, папа, папа!

Она любила Кира, радовалась ему, как и положено двухлетнему ребёнку. Но разлуку с ним переживала легко: привыкла, что папа редко бывает дома. А вот от меня Катю оторвать было сложно. Даже оставаясь с любимой бабушкой — моей свекровью Антониной Павловной — дочка начинала скучать и капризничать уже через полчаса. Стоило ли говорить, что последние два года я из дома практически не отлучалась? Конечно, Кириллу при таком раскладе было со мной скучно. Как он писал Косте…

«Вера если и разговаривает, то только про Катю. Что та делала, ела, хорошо ли спала и сколько раз покакала. Тоска».

Действительно — тоска. Лучше бы канкан станцевала.

— Кто это у нас тут такой сладкий? — пробубнил Кирилл, наклоняясь и целуя Катю. Дочка радостно подставила ему сложенные трубочкой губки. При этом муж зачем-то держал руки за спиной, словно прятал что-то. — Ну, рассказывай, принцесса, чем ты весь день занималась.

Катя тут же начала лопотать что-то непонятное. Говорила она много и охотно, но абсолютную тарабарщину, особенно если это были целые фразы. Понять можно было только отдельные слова.

Кирилл слушал и улыбался с умилением. А когда Катя затихла, вновь посмотрел на меня — и в его взгляде мне почудилось сожаление.

Впрочем, может, и не почудилось. Он ведь писал сегодня Косте, что жалеет о связи с Миленой.

— Верунь… это тебе, — сказал Кирилл проникновенно и наконец достал из-за спины то, что прятал. Букет ярко-алых роз. В зелёной бумаге, с белой ленточкой. Именно такие букеты он чаще всего дарил Милене. Даже забавно — неужели забыл, какие цветы предпочитает жена? Я-то алые розы не особенно любила.

— О-о-о! — воскликнула Катя и потянула ручки к букету. Кирилл погрозил ей пальцем и поднял цветы повыше.

— Это не тебе, а маме.

— В честь чего? — поинтересовалась я, изо всех сил стараясь сделать голос нейтральным, а не язвительным. — Вроде не Восьмое марта, и день рождения у меня нескоро…

— Просто так, — Кирилл широко улыбнулся. — Подумал сегодня: что-то я давно ничего не дарил тебе без повода. Вот, буду исправляться.

— Ладно, — я пожала плечами и взяла букет. — Спасибо. Катюш, пойдём в воду цветочки поставим.

Я бы лучше отхлестала этими цветами Кирилла по морде, но… раз уж я однажды выбрала молчание, видимо, стоит молчать до конца. Да и скандалить теперь вроде как не из-за чего — интрижка мужа завершилась. Когда появится новая «Милена» — вопрос вопросов. Но пока Кирилл всерьёз уверял Костю, что «с блэкджеком и шлюхами» он завязал.

Весь вечер Кир не отходил от нас с Катей, почти доведя меня этим до нервной трясучки. Удивительно, я ведь терпела его присутствие в выходные на протяжении полугода, и всё было… Нет, не нормально, но не так мучительно. Наверное, потому что тогда Кирилл не проявлял интереса ко мне, только к Кате. Сегодня же он постоянно прикасался, пытался поцеловать, один раз даже обнял. Я понимала, с чем это связано, и мне было противно до оцепенения. Особенно когда я думала о том, что Кирилл, после того как Катя уснёт, обязательно захочет секса. Должен же он закрепить возвращение к законной супруге, с которой полгода не спал в одной постели.

Подобное поражало просто до неимоверности. Если бы мой муж хотя бы неделю ночевал в детской и не проявлял интереса ко мне как к женщине, я бы забеспокоилась и что-то заподозрила. Но Кирилл… Нет, он спросил один раз, в чём дело, почему я не прихожу в спальню. Я ответила, что устаю, укладывая Катю, и засыпаю рядом с ней. Муж полностью удовлетворился этим ответом и больше тему не поднимал, увлечённый отношениями с Миленой.

Феерический дурак.

— Верунь… — сказал муж, с трудом вытащив сопротивляющуюся Катю из ванной. — Давай, может, сегодня я её уложу, а ты отдохнёшь?

Я чуть не упала от неожиданности и удивления. Но через секунду поняла, что Кирилл, видимо, уж очень нацелен на секс, раз готов на подобные жертвы — укладывать Катю, мягко говоря, непросто. И да, я действительно рассчитывала спрятаться от него в детской. И фиг он меня оттуда выковыряет.

— Ты в мазохисты заделался, что ли? Нет, Кир, я сама. С тобой она до полуночи не уснёт, не привыкла же.

— Ладно. — Муж вздохнул и попытался поймать мой взгляд, но я старательно смотрела только на Катю. — Ты выходи, как она уснёт, хорошо?

— Хорошо, — соврала я, зная, что не покину детскую даже под дулом пистолета. По крайней мере, не в ближайшее время. Кирилл ещё несколько дней назад трахал свою Милену, а теперь собирается трахать меня? Ну уж нет.

2

Вера

Утром пытки продолжились. Конечно, Кир думал, что он так проявляет внимание к жене и делает мне приятное. Увы, но приятно не было от слова совсем, особенно когда муж полез в душ вместе со мной. Я вылетела оттуда пулей, чертыхаясь и бухтя, что сейчас некогда глупостями заниматься — Катя скоро проснётся. Это даже было правдой, но не всей, разумеется.

Потом Кирилл пытался облапать меня во время приготовления завтрака, и в результате я, старательно отбиваясь от навязчивых прикосновений, едва не спалила омлет. Так хотелось треснуть мужа чем-нибудь по голове! Или в пах дать раскалённой сковородкой — тоже хороший вариант. Особенно после того, как услышала:

— Верунь, ты так похудела… Я только сейчас заметил.

О-у, ну ещё бы! Ты же, скотина, полгода не меня, а Милену рассматривал. И в реале, и в переписке. Фоточки откровенные — в бюстгальтере, без него, в трусиках, без них. И даже видео. Вот его просмотр я не осилила — не настолько у меня крепкие нервы, чтобы таращиться на мастурбирующую любовницу мужа.

И что Кирилл во мне вообще нашёл, если ему нравятся такие, как Милена, — отвязные девки без комплексов? У меня даже фоток с пляжа — раз-два и обчёлся. А уж без трусов я и вовсе фотографировалась исключительно в том возрасте, когда ещё не умела ни ходить, ни ползать.

— И как, нравится? — буркнула я, пытаясь спасти омлет. В принципе, низ вполне можно отскрести… Главное, чтобы вкус с подгоревшей стороны не пробрался дальше. Тогда Катя точно откажется есть, а уж Кирилл — тем более. Он любит, чтобы всё было идеально. В том числе женская фигура.

Боюсь, мне в этом смысле до Милены так же далеко, как до луны пешком.

— Ну… — протянул муж, и я мысленно взмолилась: нет, молчи! А то и правда же прибью сковородкой! — Думаю, ты всё-таки слегка переборщила. Сплошные косточки сейчас. Это сколько же ты сбросила?..

— Восемнадцать килограммов за полгода.

— Многовато, — пробормотал Кирилл и наконец перестал щупать меня за задницу. — Притормози, ладно?

Я промолчала, мысленно отправив мужа в ад к чертям.

Когда Кир наконец ушёл, проснулась Катя, оставив меня без передышки. И без нормального завтрака, но к этому я уже привыкла. Накормить дочку по утрам было тем ещё квестом, и времени на себя не хватало. Да и сил тоже.

Поэтому я изрядно обрадовалась, увидев на экране звонящего телефона имя свекрови. Антонина Павловна обычно звонила не просто так, а сообщить, что она приедет навестить нас и помочь мне. В этот раз было то же самое — свекровь сказала, что постарается добраться к одиннадцати, чтобы погулять с Катей вместо меня.

Господи, спасибо! Хоть помоюсь нормально, а то Кирилл утром своими щупаньями весь настрой сбил.

Отношения с Антониной Павловной у меня с самого начала нашего знакомства заладились на «ура». Учитывая тот факт, что с собственной мамой я, наоборот, не общалась, да и в целом видела от неё мало хорошего, — свекровь стала для меня неким противовесом, возможностью получить хоть немного родительской ласки. Нет, мать она мне не заменила, но я считала её хорошей подругой и всегда была рада видеть. Свёкор тоже относился ко мне нормально, но отношения с ним были более ровными, прохладными. А вот с Антониной Павловной мы часто болтали, как девчонки, хотя ей было уже за шестьдесят.

Мама… Она была жива, но я не помнила, когда видела её в последний раз. Она забеременела в шестнадцать от какой-то случайной связи и никогда не рассказывала мне, кем был отец, кривилась только презрительно. Воспитывали меня бабушка и дедушка, мама же занималась только собой. Чтобы она хоть раз обняла меня или поцеловала — нет, не было такого, мама не обращала на меня внимания. Я была для неё пустым местом и в пять месяцев, и в пять лет, и в пятнадцать, и сейчас в двадцать восемь.

Когда мне было десять, умер дедушка, а через четыре года ушла и бабушка. Не прошло и полугода, как мама привела домой мужчину, и начался форменный ад. Нет, её сожитель не домогался меня, но ненавидел так люто, что домой я приходила только спать. И при первой же возможности, поступив в педагогический на вечернее, сняла комнату и устроилась на работу уборщицей в ближайший магазин. Полы долго мыть не пришлось — меня заметили, оформили сначала продавцом, затем кассиром, а через пару лет я всё-таки пошла работать по специальности — сначала нянечкой, затем воспитателем в детском саду.

Про маму я сейчас знала только то, что несколько лет назад она родила ребёнка. Я по-прежнему оставалась прописана в той квартире, где когда-то жила вместе с ней, бабушкой и дедушкой, но уходить от Кирилла туда был вариант ещё хуже, чем оставаться с ним. Вспоминая вспыльчивость маминого сожителя, точнее теперь уже мужа, я предполагала, что при первой же возможности он выкинет нас с Катей из окна.

Знакомясь с Антониной Павловной, я опасалась, что не понравлюсь ей, как всегда не нравилась матери, хотя в детстве из кожи вон лезла стараясь во всём угодить. Училась отлично, рано стала сама готовить, обувь её чистила. Всё было мимо. Предполагаю, что моего биологического отца мама сильно ненавидела, и эта ненависть затем перекинулась и на меня. Хотя в целом она никогда не была со мной жестокой, не била и даже не орала, просто… не любила.

Антонина Павловна, которую я называла по-простому тётей Ниной, отнеслась ко мне по-другому. Как-то сразу приняла, полюбила, постоянно нахваливала, во всём поддерживала и всегда защищала перед Кириллом. Поначалу мне даже не верилось, что так бывает… Ни у одной из моих подруг не было подобных отношений со свекровью. Плохие, никакие, равнодушные, нормальные — всякие, но только не тёплые и сердечные, как у меня.

Хоть в этом мне в жизни повезло.

3

Вера

Пока Антонина Павловна гуляла с Катей, я успела и помыться, и убрать квартиру, и приготовить обед. Носилась пропеллером по комнатам и в результате к моменту возвращения свекрови и дочки ничуть не отдохнула.

— Веруша, — всплеснула руками Антонина Павловна, увидев мой взъерошенный вид. — Я думала, ты хоть полежишь на диване, в потолок поплюёшь. А ты…

— Зато я вытяжку кухонную помыла. Давно хотела, а то там уже такой слой жира был…

— Кстати, насчёт слоя жира... — Свекровь красноречиво оглядела мою фигуру в тёплом домашнем костюме с начёсом. — Ты когда ела в последний раз?

— Э-м…

— Кошмар, Веруша! Пойдём скорее обедать. Мыть руки и обедать, да, Кать?

— Да! — кивнул мой ребёнок.

Под неусыпным надзором Антонины Павловны я съела тарелку борща, причём даже с хлебом, а потом отправилась утрамбовывать Катю на дневной сон. После двухчасовой прогулки уснула она быстро, и через десять минут я уже вернулась на кухню, включив в детской видеоняню.

Свекровь к этому времени налила чай, достала привезённый пирог с капустой — причём домашний, она сама печёт такие пироги, что любо-дорого, — и, придвинув ко мне тарелку со здоровенным куском, наставительно произнесла:

— Ешь, пока свежий и мягкий. Совсем себя извела, бедняжка. Что Кир-то натворил, расскажешь?

— Почему вы решили, что Кир натворил, тёть Нин? — спросила я, пряча глаза в пирог. Обожаю такие пироги — чтобы начинка солоноватая, а тесто мягкое и сладковатое. До знакомства с Антониной Павловной у меня так же не получалось, но она дала отличный рецепт теста, и с тех пор я пеку не хуже. Свекровь утверждает, что даже лучше, но я не верю.

— А кто ещё? Или, ты хочешь сказать, это Катя так тебя расстроила, что ты нормально не ешь уже… сколько? Несколько месяцев?

Я откусила кусок пирога и закрыла глаза, чтобы скрыть слёзы. Горькие и отчаянные слёзы обиды.

Даже пожаловаться — и то некому. Не буду же я жаловаться Антонине Павловне на её собственного сына? А подруги… Рассказывать кому-то из них об измене мужа — это надо совсем себя не уважать. Слишком личное и больное, чтобы мусолить всё это, как сплетню.

— Не переживайте, тёть Нин, я просто решила похудеть. Кир сказал, что я после родов поправилась и ему, мол, не нравится. Я расстроилась немного, конечно. И переборщила.

— Веруш, — свекровь вздохнула, и я, открыв глаза, увидела, что она укоризненно качает головой, — мне-то уж не ври, пожалуйста. Мне же не два года как Кате. Я много раз приезжала к вам в последнее время, всё думала поговорить с тобой, но не хотела вмешиваться в ваши отношения с Киром. Я же вижу — ты таешь и унываешь, а Кирилл цветёт и пахнет. Обычно, если люди вместе, они вместе или цветут, или унывают. Что, бабу себе завёл?

Антонина Павловна сказала это не грубо, а ласково и сочувственно — но для меня прозвучало как выстрел из пушки над самым ухом.

И аппетит, которого и так было немного, моментально пропал совсем.

Я положила откушенный кусок пирога обратно на тарелку и, до боли сжав ладони и спрятав их под стол, призналась:

— Завёл.

Отпираться всё равно было бессмысленно. Да и лучше я сама расскажу, чем свекровь будет допрашивать Кирилла.

— Весь в отца, — язвительно фыркнула Антонина Павловна, и у меня едва не упала челюсть. — Что смотришь с таким удивлением? Да, Лёшка от меня однажды загулял. Киру как раз было почти как Кате сейчас — года два-три. Так что я тебя понимаю.

— И… вы?.. — Я не знала, что хочу спросить. Почему она не развелась? Как смогла пережить? Как вообще пустила потом мужа в свою постель? Или её от него не тошнило? Мало ли, все люди разные, может, это я такая исключительная, что готова бежать в туалет от прикосновений Кира.

— Поначалу думала развестись, — кивнула Антонина Павловна, правильно поняв мой невысказанный вопрос. — Но идти мне, как тебе, было некуда. Не обратно же в коммуналку к родителям и трём сёстрам с маленьким ребёнком заявляться? Осталась. Тошно было до невыносимости, но если бы только в этом дело… Я боялась, что однажды не выдержу и просто убью Лёшку.

— Что?! — Я думала, сильнее удивить уже невозможно — но нет, ошиблась…

— Да, Веруш, отвращение к нему испытывала такое, что мама не горюй, — до ненависти. Прям видела, как подхожу — и ножом в пах. И сама своих мыслей боялась. В итоге решила, что на работе будет легче, отдала Кира в сад и вышла на завод.

— Помогла работа?

— Работа — нет. — На лице Антонины Павловны появилась мечтательная улыбка. — Ромка помог. Хороший парень был, вместе работали. Ухаживать за мной начал. — Увидев выражение моего лица, свекровь тихо засмеялась. — Нет, не спала я с ним, не такой у меня характер. Просто отвлеклась от проблем с Лёшкой, поверила, что ещё могу нравиться и другим мужчинам. Мой-то, как узнал, ревновать начал — жу-у-уть! — Она вновь засмеялась, глаза вспыхнули, как бывает, когда вспоминаешь что-то приятное. — И прощения у меня попросил, покаялся, сказал, что ни за что больше на других баб не взглянет. Мне после этого и полегчало — оказалось, что нужно было, чтобы он извинился. В общем, Веруш… Совет, конечно, своеобразный, но ты тоже попробуй отвлечься от переживаний о поступке Кирилла. Познакомься с кем-нибудь, сходи на свидание…

— Где познакомиться-то? — Я фыркнула, разведя руками. — На детской площадке? В поликлинике? В магазине, стоя в очереди за памперсами?

— Веруша, ну кто из нас современная девушка, я или ты? В интернете, конечно.

И тут над моей головой словно кто-то зажёг яркую лампочку…

4

Вера

В интернете…

Я никогда не знакомилась в интернете. Удивительно, но факт — мне казалось, что это весьма сомнительное предприятие. Никто ведь не может гарантировать, что по ту сторону экрана сидит действительно симпатичный парень, а не… в лучшем случае несимпатичный. В худшем там сидит маньяк, старенький дедушка или даже древняя старушка, для которой переписываться с наивными девочками — предсмертное развлечение.

Но Антонина Павловна была права — мне необходимо отвлечься. Сделать хоть что-то, чтобы предательство Кирилла отошло на второй план, получить новые впечатления, новый опыт. Насчёт свиданий я была не уверена, да и когда мне на них ходить? Свекровь сказала: «Зови меня, я приеду, посижу с Катей, а ты сходишь», но мне это пока казалось дикостью.

Ладно, посмотрим. В любом случае сначала надо хоть с кем-то познакомиться.

Где? Вопрос вопросов. Я ещё не сошла с ума, чтобы делать это на сайте знакомств, где надо выкладывать собственные фотографии. Если Кирилл это обнаружит, визгу будет на весь дом. Использовать чужие фотографии нехорошо, да и дело подсудное. Ситуация осложнялась тем, что я, поскольку никогда не занималась ничем подобным, не разбиралась, как будет лучше и безопаснее. «Гугл» на запрос «как познакомиться анонимно» ничего приличного мне не выдал, а «Яндекс» тем более. Напрашиваться на секс с незнакомым мужиком — ну такое себе приключение. Мне же просто пообщаться нужно.

Значит, следует знакомиться там, где люди общаются. Чаты, группы какие-нибудь? Сообщества?..

Поразмыслив, перед сном я, зарывшись с головой под одеяло, установила на телефон «Телеграм». Раньше я этим приложением не пользовалась, хотя переписку мужа на ноутбуке смотрела именно там, если не считать соцсети. Видимо, его Милена предпочитала «телегу», а не «Ватсап», как я, — повезло мне! Иначе я бы вообще ничего не узнала.

Скрыла номер в настройках, загрузила аватаркой фотографию яркой и полной луны. Почему именно её? Когда-то я увлекалась картами Таро, а там «Луна» считается картой обмана. Чувственности, женственности, загадочности — да, но и обмана.

А я, как ни крути, собиралась обманывать.

Не зная, с чего начать, вступила в несколько сообществ. Новости, красивые картинки, книги и история, Таро, сообщество нашего района. Примерно такая же группа была и в социальных сетях, там обычно стоял перманентный срач по любому поводу. Вот и здесь оказалось то же самое.

Кто-то выложил фотографию заплаток, которые устанавливали на одной из наших местных автотрасс прошлой осенью. Несмотря на то, что прошло меньше полугода, асфальт в этих местах был в жутком состоянии — как будто ничего не делали вообще. Рядом красовались лужи, грязь, крупицы соли — всё как положено в конце марта.

К фотографии была подпись: «Весна… Первым растаял асфальт».

Банально, но забавно, и я почти неслышно хихикнула, переводя взгляд на ник и аватарку автора поста.

Чего-чего-чего?..

Hangedman?! «Повешенный»?!

На аватарке, правда, не было изображения этой карты Таро. На чёрном фоне красовались микрофон и пустая петля: видимо, какая-то аллегория. Да ладно?! У меня даже ладони зачесались, так захотелось узнать, по какой причине человек мог поставить себе подобные аватарку и ник. «Повешенный» — карта очень специфическая…

Безумно захотелось спросить, и я, покусывая губу, занесла палец над голубой иконкой «Написать личное сообщение»…

*

Утром познакомимся с рыжиком с обложки. Пристегните ремни! ))))

п.с. Большая просьба: если вам нравится история, ставьте, пожалуйста, звёздочки (не в конце глав, а справа от аннотации есть кнопочка "мне нравится"). Автор будет рад)

5

Костя

Не каждый день узнаёшь, что твоя девушка — вебкам-модель.

Подобная новость способна не только выбить из лёгких весь воздух, но и лишить веры в людей. Я внезапно будто бы оказался в одиночестве ночью высоко в горах, хотелось закричать, но я не мог, потому что задыхался.

Рита спала рядом со мной, когда я узнал её тайну.

Я уже почти заснул, но тут кто-то стал настойчиво мне писать: телефон пикал и вибрировал почти беспрерывно. Некоторое время я лежал, надеясь, что это всё же прекратится, но поток сообщений не иссякал. Тогда я протянул руку к тумбочке и взял телефон — надо было поставить беззвучный режим, а заодно посмотреть, кого мне начинать ненавидеть за подобную навязчивость в час ночи.

На экране горели уведомления о сообщениях от Кира в «Телеграме» и ещё от какого-то незнакомого мужика во «ВКонтакте».

Кир писал что-то про Веру, но я совсем не хотел в очередной раз вникать в его семейные дела, поэтому, не читая, полез удалять спам во «ВКонтакте». Однако это был не спам…

Я тяжело задышал, посмотрел с изумлением на спящую Риту, схватил подушку, чтобы заорать в неё, вышел на кухню, но ничего не получилось — крик застрял где-то в груди, так и не вырвавшись наружу. Тогда я ударил кулаком в стену, разбив костяшки в кровь. Шуму было! Но Риту ничто не способно разбудить, кроме холода.

Боль в руке отогнала боль где-то под рёбрами, но та вскоре вернулась, а с ней и удушье. Я неожиданно усмехнулся, вспомнив своё давнее предупреждение…

Все три года, что я встречаюсь с Ритой, мне постоянно не хватает воздуха.

Наш вечный спор, в котором она всегда выходила победителем, — открывать форточку или нет? Мне нравится свежий воздух в квартире, даже в лютый дубак, а Рита мёрзнет и тёплым июльским вечерком.

Однажды она подарила мне галстук. Вот уж символично!

— Спасибо, конечно, — сказал я, — но я не ношу галстуки, ты же знаешь...

— У каждого мужчины в гардеробе должны быть костюм и галстук, — ответила Рита с ласково-снисходительной улыбкой. — Костюм у тебя уже есть, теперь нужен галстук. Вдруг случится что-то…

— Похороны?

— Или свадьба… Ой, ну не пугайся, я ни на что не намекаю. Бывают и чужие свадьбы, не обязательно твоя-моя!

Я не пугался и даже купил кольцо. Но предложение не делал: что-то меня останавливало. Может, как раз та самая постоянная нехватка воздуха.

С Ритой я познакомился в клубе на закрытой вечеринке. Тем вечером по расписанию были и стриптиз, и иллюзионисты, и огненное шоу, и диджей-сет до самого рассвета. Организаторы хотели добыть более профессиональное освещение, чем было у клуба, а вместе с техникой им понадобился и я.

Когда основная часть вечеринки закончилась и начался диджей-сет, я заметил среди танцующих симпатичную блондинку с коротким каре. Как выяснилось позже, её друзья к тому времени уже уехали, а ей хотелось взять от этого вечера всё без остатка.

Она танцевала одна и делала это настолько раскованно и легко, что я поначалу просто засмотрелся, а потом навел на неё один из софитов. Она приняла это как комплимент, и, когда большая часть гостей была уже не в кондиции и на освещение всем стало наплевать, мы с Ритой переместились за барную стойку и проболтали до самого утра.

Первое время мне дышалось очень легко — мы влюбились друг в друга и начали встречаться. Я был счастлив, и всё было хорошо. И секс был восхитительным! Возможно, даже чересчур. Когда девушка слишком хороша в сексе, невольно задумываешься о её прошлом. Ведь не по книжкам же она этому научилась.

Но я не задавал вопросов: честно говоря, побаивался ответов. Да и прошлое нужно оставлять в прошлом.

Несмотря ни на что, меня покорила раскованность Риты в постели. Хотя были и спорные моменты.

Как-то раз, когда она была сверху, двигая бёдрами, поднимаясь и опускаясь, я закрыл глаза от удовольствия и неожиданно ощутил её ладонь на своей шее. В тот раз я не стал останавливать Риту и терпел удушение, предполагая, что её это возбуждает. Но, когда она решила повторить, я остановил её и попросил больше так не делать.

Теперь, вспоминая тот опыт, я говорил себе словно в шутку: видимо, это всё-таки был знак, что надо убегать от человека, который буквально перекрывает тебе кислород. Помнится, когда я рассказал про тот случай Киру, друг засмеялся и выдал:

— Знаешь, член и к висельнику в петлю приведёт, если тот будет аппетитной сучкой.

Сейчас я как раз чувствовал себя таким вот приведённым в петлю и сверлил глазами потолок, лёжа на кухонном диване. Всегда так делаю, когда не понимаю, как должен поступить и какое решение принять. Очень долго могу смотреть в одну точку, будто выискивая на потолке ответы на свои вопросы. Впрочем, дырка от моего взгляда, как и решение проблемы, так и не появлялись. Единственное, что я точно понял, так это то, что я идиот и думал все эти годы не той головой. Ну как можно было не заподозрить Риту в обмане? Как?

Да, она всегда зарабатывала больше, что, кстати, никогда меня не напрягало. Хотя Кир подкалывал на эту тему постоянно. Увидит новую трубу и ляпнет что-то вроде: «Нализал у Риты на айфон?» Я обычно не обращал на это внимания: типичные подколы, мы со школы так общаемся, и мало что с тех пор изменилось. Вера много раз говорила, что мы с Киром не меняемся, оставаясь такими же дураками, как были в детстве. Правда, в ответ на подколки я иногда всё же накидываюсь на Кира, и мы в шутку боремся, хотя со стороны это выглядит весьма нешуточно, но потом расходимся и ржём как лошади. В общем, Вера права.

А Кир не прав. Во многом не прав… Я нормально зарабатываю и покупаю себе всё сам. Однако удовлетворять Ритины желания получалось не всегда.

Помнится, однажды я предложил ей поехать на пару недель в Турцию. Естественно, за мой счёт. Но Рита поморщилась и ответила: «Давай пополам, но на Мальдивы!»

Да уж, теперь я знаю, как она заработала на того проклятого омара. Тошнит, как подумаю…

6

Костя

Про сообщения от Кира я вспомнил только глубокой ночью. Оказалось, он писал, чтобы поныть — Вера, видите ли, не хочет с ним спать. Меня это взбесило ещё больше, потому что на фоне моей проблемы не казалось проблемой вообще. К тому же Вера — не только жена Кира, но и моя школьная подруга, и мне всегда было противно, когда Кир рассказывал что-либо про их интимную жизнь. Не вмешиваться в отношения друзей давно стало моим правилом, которое я не нарушил, даже когда Кир изменил Вере и рассказал об этом мне.

Я тогда очень разозлился на него. Впервые в жизни во мне проснулась какая-то почти животная ярость, я даже ощутил дикое желание разбить всмятку лицо своего лучшего друга. Но, когда эмоции остыли, моё правило вновь вступило в силу. И я не рискнул вмешиваться в их жизнь. Правда, с тех пор мне стало сложнее смотреть Вере в глаза — тёмные и грустные.

На нытьё Кира о том, что Вера странно себя ведёт и не хочет прыгать в койку, я ответил как у нас с ним и повелось — стёбом:

«Добро пожаловать в клуб “Очумелые ручки”».

А сам в который раз подумал, что Вера явно знает об интрижке Кира. Не зря же она так исхудала?

Как ни странно, Кир до сих пор не спал — хотя на его сообщения я ответил уже ближе к утру — и прислал мне смайлик с «факом», а потом поинтересовался:

«Чего не спишь? Выходной завтра?»

Рассказывать правду не хотелось. Я был не готов к ответному стёбу, а для серьёзной поддержки у Кира в мозгу нет участка, отвечающего за эмпатию.

«Сижу туплю. Завтра утром тренировка, а вечером работа», — отправил я.

Потом вдогонку начал писать: «А ты когда-нибудь допускал вариант рассказать ей всё? Хотя бы раз не вести себя с ней как муд…», но стёр. Потому что я не вмешиваюсь в их отношения, никогда. И давно привык закрывать глаза на всё, что делает мой друг.

«А у тебя что?»

«С утра в трусики к Милене, а потом в офис».

Я успел увидеть это сообщение до того, как Кир заменил «Милена» на «Вера».

«И всё-таки ты мудак».

«Просто опечатался, что сразу мудак-то?»

«Ладно, давай, я спать».

«Давай, дружище. Ритке привет передавай!»

Я вдруг понял, что всё это время сидел на кухне в одиночестве с закрытой форточкой.

Встал, открыл окно и пустил в комнату прохладный мартовский воздух, глубоко вздохнул и лёг обратно на диван. Дышать сразу стало легче.

Уснул я мгновенно.

7

Костя

Ушёл из дома пораньше, чтобы избежать разговора с Ритой — боялся своей реакции на неё. Мне нужна была отсрочка: я хотел понять, что всё это значит для меня, смогу ли я быть с Ритой дальше и доверять ей, при условии, что она бросит своё ремесло. Если она вообще пожелает его бросать, разумеется. Где-то в глубине души я осознавал, что для Риты, вероятно, всё это не является такой же проблемой, как для меня. Ведь физической измены-то не было.

Или вебкам для меня тоже измена? А может, проблема только во лжи? Получается, Рита лгала мне неизвестно сколько раз за всё время наших отношений. И как после такого доверять человеку?

Много вопросов. Они по кругу крутились у меня в голове, не имея ответов, и их количество не уменьшалось, а только множилось.

Я надеялся на тренировку: спорт обычно хорошо прочищал мозги.

.

На тренировке по тайскому боксу меня поставили против пухлого парниши, который пришёл всего в третий раз.

Тренер попросил меня быть помягче с новичком. Я подыгрывал, даже специально пропускал некоторые удары, чтобы придать парню уверенности. Но мне было скучно, сосредоточенность упала, и мысли о Рите вернулись. Интересно, сколько сотен или даже тысяч мужиков смотрели на неё, когда она дрочила перед камерой?

Случайно пропустил удар в нос. Довольный Пухляш явно подумал, что не так уж и плох. Он начинал меня раздражать.

Сколько у Риты было клиентов?

Новичок снова попал мне в голову.

А может, эти мужики с моей девушкой после чата и вживую встречались? И она приходила ко мне вечерами, после того как….

Третий удар в голову.

Я посмотрел на довольную морду напротив. Пухляш, улыбаясь, повернулся в сторону тренера, чтобы получить одобрение, но я сбил его с ног, прижал коленом к полу и начал превращать его лицо в окровавленную маску. На четвертом ударе меня скинули, скрутили и не отпускали, пока не увидели, что я остыл.

Я долго извинялся перед новичком, постарался кое-как объяснить ему своё состояние, не вдаваясь в подробности. К счастью, вместо знакомства с Уголовным кодексом Пухляш преподал мне урок всепрощения. Я угостил его кофе, мы поболтали и договорились в следующий раз снова поработать на ринге.

Тренер был в гневе. Сказал, что следующую тренировку я запомню навсегда.

По пути на работу получил сообщение от Риты.

«Что за пятно на кухонной стене? Это кровь?»

«Проверял стены на прочность. Может, зря в ипотеку вписался».

«А серьёзно?»

«Готовился к тренировке».

«???»

«Подумываю перекрасить стены».

«Ясно, проехали. Не хочешь говорить, не надо. Надеюсь, рука целая».

На работе был сам не свой. Недавно меня наняли осветителем для фестиваля этнической музыки, и я очень радовался этой работе: необычные исполнители, интересный формат шоу. Хотел использовать новые световые эффекты, на которые меня вдохновили экзотические инструменты.

Но, как дошло до дела, я поплыл — все мысли были только о Рите. Я представлял наш разговор и прокручивал варианты. И все они были отвратительными.

Безумно странное занятие: пытаться простить человека, который ещё даже не просил тебя об этом. Но чем-то очень похожим я и занимался у себя в голове в перерывах между криминальными фантазиями.

Конечно, я никогда в жизни не тронул бы Риту или любую другую женщину. Но сдерживать себя ещё и в мыслях бывает слишком взрывоопасно.

Ближе к вечеру она написала, что сегодня будет у себя.

Меня это и обрадовало, и снова взбесило. С одной стороны, я хотел после работы не встречать Риту и не разговаривать с ней, но в то же время не мог не представлять, что она станет делать у себя дома: придумывать посты для блога или развлекать... разных извращенцев.

Хотелось орать. Хотелось напиться. Но больше всего хотелось хоть с кем-нибудь об этом поговорить. И как я довёл свою жизнь до состояния, когда у меня две тысячи контактов в телефоне, а поговорить-то и не с кем?

Это было очень странно, но я вдруг вспомнил, как много лет назад Кир уехал на похороны бабушки и мы с Верой целую неделю общались только вдвоём.

Вера. Мы тогда общались как никогда много, но это было другое общение, не такое, как в присутствии Кира. Мы говорили на другие темы, которые интересны были нам и только нам. В общем, вели себя как настоящие друзья, а не как дополнения к Киру.

Хотел бы я с кем-нибудь поговорить, как тогда с Верой. А может, даже и с ней... Но с тех пор многое изменилось и стало сложнее. Как можно откровенно общаться с подругой, если неспособен даже смотреть ей в глаза?

.

Домой приехал поздно вечером. Голода я не чувствовал, но пустота квартиры давила на меня, и я хотел чем-нибудь отвлечься от мыслей.

Лёг на диван с телефоном в руках и начал бездумно тыкать разные соцсети, как будто бы ждал чего-то.

Во «ВКонтакте» увидел в списке сообщений то самое, от клиента Риты. Кликнул на него и снова прочитал всё написанное, таращась на видео и ссылку на чат. Какая-то часть меня хотела пройти по ссылке и посмотреть «шоу» от Риты — дабы убедиться, что это не обман или злая шутка. Кто знает, может, её лицо заменили в том видео... Хотя я понимал, что это глупая мысль. Потому что фон был явно из Ритиной квартиры. Но мозг отчаянно пытался зацепиться за разные абсурдные идеи, придумывая, почему это всё может быть обманом.

И я кликнул… Но тут же закрыл, не дав сайту загрузиться. Есть вещи сильнее меня.

Я бы лучше пошёл в тёмный переулок, чтобы быть избитым местной шайкой гопарей. Там хотя бы можно вырубить кого-нибудь, пока остальные не налетят. Хоть что-то можно сделать!

Но что я могу сделать, если увижу свою девушку, которой собирался делать предложение, ласкающую себя в чате перед другими мужиками? Что?

Закрыл «контакт», чтобы быть подальше от ссылки.

Открыл «Телеграм», стал листать разные каналы: по боксу, по работе, новостные. Обычно я не пишу ничего в комментариях, но нужно было максимально отвлечься, и я везде строчил что-нибудь.

8

Вера

Это было трудно. Казалось бы, ерунда — подумаешь, написать незнакомому человеку в интернете, что тут страшного? В конце концов, телефон мой не указан, на аватарке тоже не я, а небесное тело. Если что, найти он меня не сможет. Наверное.

Однако я не привыкла к подобному, поэтому колебалась и сомневалась до последнего. Всё вспоминала слова Антонины Павловны, их со свёкром историю, и то, что ей стало легче в конце концов. Сейчас это казалось невероятным. Нет, в отличие от свекрови, я не мечтала зарезать Кирилла. Мне просто хотелось уйти и никогда больше его не видеть. Но уходить было некуда.

Да в конце концов! Во-первых, писать в интернете незнакомым людям — это не преступление. Во-вторых, вполне возможно, что это вовсе и не парень, несмотря на ник со словом «man». Может, девушка со своеобразным чувством юмора. Или дедушка лет семидесяти, с женой и кучей внуков. И, в-третьих, я же просто поговорить…

«Привет. Ты меня не знаешь. Увидела твой пост в сообществе нашего района и заинтересовалась ником. Почему Hangedman? Ты знаешь, что это означает?»

Серые галочки быстро стали синими — прочитал. Одна секунда молчания, две, десять… Я уже была готова к тому, что меня сейчас отправят в «чёрный список» за дурацкие вопросы, когда невидимый собеседник начал печатать.

«Знаю».

Хм, лаконично. И что, больше ничего не будет? А, нет, набирает.

«Повешенный. Регился, когда было дурное настроение».

«Охотно верю. Раз уж взял такой ник. Но это не просто слово — есть такая карта Таро. Разбираешься?»

Я каждую секунду ожидала, что меня пошлют к чёртовой бабушке, но… собеседник почему-то вновь начал печатать.

«Боже упаси. — И ржущий смайл. — Что есть такая карта, я в курсе, подруга увлекалась, говорила название. А когда регился, всё думал, что поставить на анонимный акк, и почему-то вспомнилось. Наверное, потому что это — одна из самых странных вещей, которую я когда-либо слышал».

Ого, какой длинный ответ. Так не отвечают, когда хотят отделаться от человека. Тоже хочет поболтать? Ну ладно. Допустим.

«Почему странных? Обычное название карты для гадания».

«Обычное? Мертвяк в петле? И что он может… символизировать? Насильственную смерть от удушения?»

Я хмыкнула. Учась в институте, я много гадала — не за деньги, а просто так, из интереса. Научилась сама, и получалось неплохо. Перегорело, когда поняла, что у окружающих меня людей всё выходит гораздо лучше, если они совсем ничего не знают о будущем. Стоит сказать, что всё вроде неплохо, как слишком расслабляются, и наоборот — увидишь дурное, и человек начинает паниковать.

«Нет, насильственная смерть от удушения — это чересчур прямолинейно для гадания. Повешенный может символизировать… перевёрнутый мир, например. Когда живёшь, живёшь, а потом вдруг узнаёшь что-то… например, о своём любимом человеке. И хоп — мир перевернулся вверх тормашками, а что с этим делать, ты не знаешь. Ты связан по рукам и ногам. Ну, или тебя крепко держат за шею)))))».

Собеседник задумчиво молчал секунд тридцать, и я уже думала, что он посчитал меня городской сумасшедшей — но потом надпись «Печатает…» появилась опять.

«У меня сейчас как раз такая ситуация. Перевёрнутый мир. И за шею. Полный коллапс головного мозга. Слушай… как тебя зовут?»

Я фыркнула. Так я и сказала, ага… Может, сразу паспорт показать попросишь?

«А тебя?)))»

«Можешь называть меня Хэнгом)))».

Ну, раз так…

«Тогда я буду Луной. Тоже, кстати, карта Таро».

«И она что означает?»

«Попробуешь угадать?»

«Ты отлично умеешь отвечать вопросом на вопрос. — Вновь ржущий смайл. — Честно, даже боюсь представить. У меня луна ассоциируется с морскими приливами и отливами. Так что… может, вода?»

Я изрядно удивилась. Парень — пока я надеялась, что это всё же парень, — сумел построить неплохой ассоциативный ряд.

«Ты прав, вода — одно из значений, точнее, связь с водой. И с лунным циклом, а соответственно, и с женщинами. Но ещё эта карта заблуждений. И обмана».

Пока Хэнг набирал ответ, я поймала себя на мысли, что мне любопытно, каким он будет. Всё же наш диалог был… своеобразным. Абсолютно ни о чём, и я по-прежнему не понимала, с кем общаюсь. И при этом было интересно и как-то… волнительно, что ли…

«И кого же ты обманываешь, ясноликая Луна?)))) Уж не меня ли?»

«Нет. От тебя я скрываю только имя, но тут мы квиты. А в остальном… спрашивай, отвечу. Если не смогу ответить, скажу».

«Тогда давай задавать вопросы по очереди. Но я первый!»

Улыбнувшись ехидно подмигивающему котику на стикере, я напечатала:

«Договорились».

«Сколько тебе лет?»

Подмывало ответить банальностью вроде «у женщин такое не спрашивают», но… Ладно уж. Что мне, жалко, что ли?

«Двадцать восемь. А тебе?»

«Забавное совпадение. Мне двадцать девять. Свободна?»

Я не сразу поняла, о чём он спрашивает, — голова, утомлённая долгим днём с непоседой Катей, уже начинала отказывать.

«Нет».

«И я нет».

«Эй! Я не успела спросить!»

«А я решил ответить превентивно. Ты бы всё равно спросила, не сейчас, так завтра. Но у меня всё сложно, и, думаю, раз ты по ночам пишешь незнакомцам, чтобы просто поговорить о какой-то херне, у тебя тоже».

«Угадал».

«Ага, и даже без Таро)))))».

Я беззвучно затряслась от смеха. Да, чувство юмора у этого Хэнга точно есть. Отправила ему в ответ хохочущий стикер с черепушкой и едва не закашлялась, увидев следующее сообщение.

«Слушай… поболтаем завтра? А то я ужас как спать хочу, а утром на работу. Ок? Тебе же, наверное, тоже на работу нужно?»

Вот так, сейчас отвечу правду, и он больше не захочет разговаривать. А-а-а, ну и пофиг, напишу кому-нибудь другому. Хотя и жаль будет — забавный этот Хэнг.

«Я в декрете».

Секундное молчание… ну, давай, выдай мне что-нибудь. Или сразу в «чёрный список»?

«Даёшь, мать!)))) Так тем более надо спать ложиться, ребёнок, в отличие от работы, ждать не может))))».

9

Вера

Просыпаться было тяжело. Зря я всё-таки вчера допоздна болтала неизвестно с кем… Утром поднялась с головой будто налитой свинцом. И бодрый Кир раздражал неимоверно, особенно когда вновь полез ко мне в душ.

Ещё и сделал это так подленько… Я как раз намыливала голову, стоя под струями воды с закрытыми глазами, когда почувствовала, как сзади прижимается горячее обнажённое тело мужа. И если бы оно только прижималось! Я и пискнуть не успела — ладонь Кирилла моментально оказалась между моих ног, легла на лобок, откровенно и грубо сжала его.

— Кир! — Отплёвываясь от мыла, я попыталась развернуться, но рука мужа мешала. — Перестань сейчас же! Катя…

— Да она ещё минут двадцать не проснётся, — шепнул Кирилл, лизнув меня в шею. Тьфу, там ведь шампунь! — Мы быстренько. Наклонись чуть, Верунь…

Бороться с собственным мужем намыленной и мокрой — то ещё занятие. Но я прекрасно понимала, что Кирилл настроен серьёзно и, если я замешкаюсь хоть на мгновение, он меня попросту трахнет, как свою вещь. Ну уж нет!

Я на ощупь выхватила душ из держателя и направила поток воды Киру в лицо. От неожиданности муж отпрянул назад, выдернув руку из моей промежности, и я, не мешкая, протёрла ладонью глаза, стирая пену, а потом отдёрнула шторку и выпрыгнула из ванны, едва не поскользнувшись несмотря на коврик.

— Вер, ты чего?! — В голосе Кира звучали недоумение пополам с досадой. — Я что-то сделал не так?

— Не надо ко мне приставать, пока я моюсь! — огрызнулась я и, обернув полотенцем намыленную голову, надела халат и выбежала из ванной, прихватив видеоняню. Катя ещё спала, поэтому я, плюнув на завтрак и всё остальное, отправилась к ней в детскую и сидела там до тех пор, пока Кирилл не уехал на работу.

«Я что-то сделал не так?»

Пиздец, он ещё спрашивает! Мерзость какая, а?! Я точно знала, что он спал со своей Миленой меньше недели назад. И вот этими самыми пальцами, которыми он сейчас трогал меня… фу-у-у-у!!!

Я часто-часто задышала, пытаясь успокоиться. Когда проснётся Катя, я должна быть в порядке, улыбаться и ни в коем случае не плакать.

Не плакать. Не плакать. Не плакать!

10

Вера

День начался плохо, так же он и продолжился. Я отвратительно себя чувствовала, в том числе из-за волос, склеившихся по причине несмытого шампуня, Катя капризничала и не хотела сначала завтракать, потом гулять, обедать, спать… В результате, когда я угомонила её около трёх часов дня и наконец помыла голову, мне захотелось напиться. Нет, не так. Мне захотелось набухаться в зюзю — так, чтобы перестать помнить и соображать.

Вместо этого я, злобно ухмыляясь, закурила прямо в кабинете Кира. Плевать, пусть нюхает. Скажу, что ветром надуло. Или что ему кажется.

Пока курила, открыла ноутбук. Понимала, что, наверное, зря это делаю, но… последние полгода привыкла уже читать переписку мужа. Да и вообще — может, Кир успел передумать и вновь связался с Миленой? Он обязательно поделится этим фактом с Костей. Я давно успела убедиться, что муж рассказывает ему если не всё, то многое. У меня таких подруг не было. А может, я и сама просто менее болтливая.

«Вера какая-то странная, — писал Кир. — Думал, показалось накануне. Устала, например. Но сегодня всё продолжилось. Залез к ней под душ, так она вылетела оттуда как ненормальная, даже шампунь с башки не смыла. Огрызнулась ещё. А я же специально хотел именно под водой-то. Ей же нравилось раньше».

Раньше… Это ты, Кир, правильно заметил.

Удивительно, но Костя, если судить по времени, не отвечал на это сообщение достаточно долго — почти полтора часа. Потом Кирилл написал ему сам.

«Чего молчишь?»

«А что я могу сказать? Мы уже говорили с тобой на эту тему. Не знаю я, в чём дело. Может, просто устала, а может, и нет».

«Думаешь, Вера могла узнать про Милену?»

Я фыркнула. Боже, два феерических придурка. Кирилл, блин, я про твою Милену узнала даже до того, как ты с ней переспал! Но тогда я ещё надеялась, что ты не станешь этого делать. Что выдержишь это испытание. В конце концов, соблазны — это нормально, особенно для мужиков. Но… не выдержал.

До сих пор помню, с каким восторгом Кир описывал первый секс с Миленой.

«С Верой я ничего подобного не испытывал», — так он тогда написал.

Спасибо, любимый. Спасибо.

«Не знаю, — повторил Костя. — Но, даже если Вера не в курсе тебя и Милены, на счастливую женщину она точно не похожа. И виноват в этом ты».

Когда я это прочитала, меня на мгновение залило теплом благодарности.

Костя… иногда мне казалось, что он не одобряет действий Кирилла. Он никогда не говорил этого прямо, но порой что-то подобное читалось в его ворчливых фразах. Вот как сейчас.

«Слушай, не начинай. Я знаю, что виноват. Но всё уже, Милену я бросил. Надо Веру теперь расшевелить как-то. Может, ей подарить что-нибудь?»

«Угу. Луну с неба достань».

Луну…

Я будто очнулась после долгого и вязкого сна. Выключила ноут и побежала в детскую, где умудрилась забыть свой телефон — хорошо хоть, он был на беззвучном режиме, — схватила трубку и посмотрела на экран.

«Привет, Луна. Готова к сеансу общения?))»

Хэнг написал это полчаса назад. Я быстро напечатала «да», но галочки остались серыми. Видимо, занят.

Пока ждала ответ, смотрела на спящую Катю. Тёмные волнистые волосы падали на лоб, скрывая от меня закрытые глазки — наружу торчал только сопящий носик. Пока дочка была больше похожа на мужа. Только глаза мои — тёмно-карие, Кирилл-то голубоглазый.

Когда-то давно я в эти глаза и влюбилась…

А началось всё, пожалуй, с Кости. Точнее, с первого сентября в первом классе, когда нас с ним посадили за одну парту.

— Солнцева, — шутила наша первая учительница, молоденькая и улыбчивая Ольга Васильевна, — тебе по фамилии положено сидеть рядом с солнышком. Вершинин, согласен?

Одноклассники хохотали, Костя краснел, как варёный рак, и мне тоже было неловко. И становилось не по себе каждый раз, когда кто-то позволял себе проходиться по его или моей фамилии, и тем более — по Костиной рыжей шевелюре. Она выделялась среди темноволосых и светлых макушек, будто огонёк костра в лесной чаще. А ещё фамилия Кости начиналась со слога «вер», и это казалось нашим одноклассникам очень смешным. «“Вер” — значит, “Веркин”!» — вопили мальчишки восторженно.

Дразнилки оказались тем, что нас сблизило. Меня задирали редко — только если за компанию, а вот Косте доставалось за всё. Он ведь был не только рыжим — в детстве он ещё носил очки и отлично учился, что вообще непростительно по мнению многих мальчишек. И привлекал внимание девчонок, потому что был ярким и симпатичным. За всё это Костю шпыняли и задирали, так что… драться он умел. И не спускал с рук любую подколку, даже безобидное «рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой». В результате его отец наведывался к директору очень часто, почти как на работу туда ходил. Постоянно пытался выяснить, кто на этот раз поставил Косте синяк под глазом, потому что сам он никогда не кололся.

Мне нравилось в Косте именно то, что он не выдавал своих обидчиков. Я в то время вряд ли смогла бы сформулировать, почему считала это правильным, и уважала Костю просто интуитивно. Всегда становилась на его сторону, даже не пытаясь разобраться в ситуации — верила, что он прав. Неважно, кто, кого и за что побил, — я знала, что прав Костя.

Мы жили в соседних домах, поэтому в школу и из школы ходили вместе. Впрочем, Вершинин и сейчас там живёт, по соседству с моей матерью. Кирилл же ездил в школу на автобусе, и мы с Костей не были с ним знакомы класса до шестого.

Именно в шестом классе всё изменилось — мы начали превращаться из детей в подростков, и Костю стали сильнее задевать дразнилки в стиле «тили-тили-тесто, жених и невеста». Это было глупо, но он начал отдаляться от меня, всё чаще предпочитая общество других мальчишек. Мы по-прежнему сидели за одной партой, часто списывали друг у друга и в целом нормально общались — но в этом общении теперь чувствовалась какая-то неловкость. Я не знала, как это исправить, и просто плыла по течению, наблюдая за тем, как Костя постепенно перестаёт быть моим близким другом. Я и сейчас не знаю, как это можно было исправить, хотя точно помню, что мне было больно и неприятно. Но в этом не было ничьей вины — ни моей, ни Кости. Мы просто взрослели.