Наказание для брата (СИ)

Глава 26

— Дариииина, а что ты тут делаешь? — один Бог видит, сколько усилий я сейчас прилагаю, чтобы сохранить невозмутимое выражение на своём лице.

— Я пришла к Никите, — беззаботно лепечет подруга, хлопая своими длиннющими ресницами. — Мы вчера, после того, как он забрал тебя, вроде договаривались встретиться. Я звоню-звоню сегодня весь день, а он трубку не берёт. Может что-то с телефоном, — пожимает плечами, включая дурочку.

— А как ты узнала, где мы живём, если не секрет? — мило улыбнулась, стиснув зубы.

— Ой, — Даринка отмахнулась от меня, нагло отпихивая с прохода и заваливаясь в квартиру. — Его тут, оказывается, каждая собака знает. — Прошептала заговорщицким тоном, сбрасывая каблуки и хищно прищурившись. — Так он дома?

— Конечно дома, — проворковала я, в предвкушении концерта по заявкам, который я им обоим сейчас устрою. — Проходи, — жестом пригласила Дарину за собой.

Я первая захожу в зал. Никита сидит на диване, ковыряясь в телефоне и ничего не подозревая, о неизбежно приближающемся цунами, который через секунду обрушится ему на голову.

— Братишка, — елейным голосом привлекаю внимание Ника. — А смотри, кто к нам пришёл! — торжественно указываю на подругу, смущенно мнущуюся у меня за спиной.

Комичная сцена, ничего не скажешь. Братец от неожиданности роняет телефон и начинает хватать ртом воздух, как рыбёшка, выброшенная на берег. Из него вырывается какое-то невнятное бормотание, а глаза, кажется, сейчас вылезут из орбит. Дарина же расценивает это эффектное зрелище в свою пользу.

— Сюрприиииз, — радостно пищит она, хлопая в ладоши. — Ой, а что это с тобой? — обеспокоенно спрашивает подруга, замечая пластырь на животе брата.

— А это его одна сумасшедшая поклонница пилочкой пырнула, представляешь? — не даю я ответить Никите.

— Да ты что? — закрывает она ладошкой рот, с неподдельным шоком глядя на меня.

У брата на лице всеми красками играет полное непонимание происходящего.

— Дарина, а что ты тут делаешь? — наконец выдавливает он из себя, вставая с дивана. — К Лисе в гости пришла? — спрашивает с надеждой, бросая на меня растерянный взгляд.

Ох, как же меня всё это забавляет.

— Нееет, — томно тянет девушка. — К тебе пришла, ты же не против?

В глазах брата отчётливо мигает красным бегущая строка с надписью «Помогите».

— Даря, может кофе? — дружелюбно спрашиваю у девушки, не давая брату остановить этот спектакль.

— С удовольствием! — щебечет она, чуть ли не подпрыгивая от радости.

— Ну, я тогда пойду на кухню, а вы тут пообщайтесь, — подмигиваю подруге, предоставляя ей все козыри этой игры.

Влетев на кухню, сгибаюсь пополам в приступе неконтролируемого смеха. Во так тебе, дорогой братишка, за что боролся на то и напоролся. Будет в следующий раз думать, прежде чем обнадёживать наивных девчонок. Главное, чтобы Никита не раскусил суть этого представления и не начал играть против меня, а то я за себя не ручаюсь. Мне и так с каждой секундой всё больше хочется выдрать Дарине её волосёнки. Это вообще нормально? Конечно, нет.

Неспешно включаю кофемашину, загружаю в неё зёрна, достаю чашки. Интересно, что там у них сейчас происходит? А вдруг Никита поддастся её очарованию? Или может они уже во всю флиртуют, а я тут, как дура, думаю, что преподаю ему урок? Очешуеть, вот я идиотка… Хотя, мне то что? Пусть делают, что хотят. Ага, хрена-с два! Любопытство берёт верх, и я крадусь к комнате, где оставила этих двух голубков.

Осторожно выглядываю из-за угла и наблюдаю такую картину, Никита отползает назад, вжимаясь в спинку дивана, а Дарина наступает на него, как хищница, явно намереваясь поцеловать.

— Стоять, — выставляет вперед руку Ник, держа между ними дистанцию. — Дарина, — устало выдыхает он, прикрывая глаза. — У меня есть девушка.

Чтоооо? Какая еще, нахрен, девушка⁈ В глазах подруги читается тот же вопрос.

— В смысле? — растерянно моргает она. — А почему сразу мне не сказал? — в голосе Дари плещется обида.

— Ну, вот как-то так получилось, — пожимает плечами братец с извиняющимся видом. — Я вообще козёл ещё тот. Не стоит таким хорошим девочкам, как ты, связываться со мной, — явно пытается успокоить девушку.

Дальше я не слушала, быстро прошмыгнула обратно на кухню, делая вид, что сильно увлечена работой чудо-машины по приготовлению бодрящего напитка. Внутри меня ликовала маленькая ведьма. Про девушку он явно сказал, чтобы отвадить от себя Даринку. С одной стороны, мне жалко, что подруга влипла в эту авантюру, сама не зная об этом, с другой стороны… А что с другой стороны? С другой стороны, получается, что я последняя сука.

Из этого самобичевания меня выдернул тихий голосок.

— Вась, я пойду наверно, у меня там дела срочные появились, — пробормотала девушка, опустив глаза в пол.

— Что, даже кофе не попьешь? — это я, кстати, спросила вполне искренне.

— В другой раз, — натянула на себя улыбку Дарина и упорхнула, так же внезапно, как и появилась.

Ну, что ж, в другой, так в другой. Отхлебнула кофе из чашки, которая предназначалась ей.

Внезапно, в дверном проёме нарисовался Никита, от сверлил меня взглядом, скрестив руки на груди. Наверное, мне пора линять.

— И что это было? — спрашивает грозным голосом, изогнув бровь и медленно наступая на меня.

— Что? Где? — невинно хлопаю глазами, отступая назад и огибая стол.

— Вот это всё, что за цирк был? — продолжает бесшумно приближаться, как зверь к своей потенциальной добыче. — Зачем ты мне её подсунула?

Я продолжаю пятиться, по второму кругу обходя стол.

— В смысле подсунула? — негодую я. — Я, может, хотела устроить твою личную жизнь! Меня же за этим сюда отправили мамули. Даринка хорошая девушка, перевёз бы её к себе, нарожали бы кучу детишек, — чувствую, как сама начинаю закипать, от того, что говорю.

— Лиса, что ты несёшь? — рычит он, ускоряя шаг.

— Я несу людям добро! Ай! — в последний момент успеваю отпрыгнуть от руки, пытающейся меня схватить.

— Да остановись ты уже, у меня голова закружилась от этих танцев вокруг стола! — воскликнул брат, прикладывая ладонь ко лбу.

Послушно встала, как вкопанная, устремив на Никиту вопросительный взгляд. Не успеваю ничего сообразить, как одной рукой он отбрасывает в сторону стол, оказавшийся между нами, и припечатывает меня спиной к стене.

— Ты тоже, довольно-таки, не плохая девушка, может мне тебя лучше перевезти? — спрашивает, прищурив глаза и оперевшись руками о стенку, по обе стороны от меня, не давая пути для отступления.

— А, тут, видишь ли, есть проблемка. Люди не поймут, в нашем веке такие отношения не приветствуются, да и детей нарожать не получится, уродов каких-нибудь наделаем, оно тебе надо? — глупо улыбаюсь, пытаясь перевести всё в шутку.

— Мне плевать на людей, — понизил голос до шепота, проводя носом по моей щеке.

— Ты что, хочешь, чтоб у родителей случился инфаркт? Бесчувственный сухарь! — всё ещё пыталась юморить, потому что серьёзно вывозить эту тему, я уже не в состоянии. Тем более, что от горячего дыхания на моей шее, меня снова бросило в озноб, и мозг начал собирать чемоданы.

— Я увезу тебя от всех. Туда, где всем будет на нас плевать, — в его тихом голосе отчётливо читаются нотки отчаяния.

Мы оба сгорим в аду. Для нас уже приготовлены персональные котлы, с выгравированными именами, за все наши грехи. Одним больше, одним меньше. Уже не важно. Есть только я и он сейчас. Обо всём остальном я буду думать потом, когда уеду. У меня впереди целая жизнь, чтобы медленно сжирать себя изнутри.

— Поцелуй меня, — произношу одними губами, положив свои ладони на его крепкую, высоко вздымающуюся грудь.

Никита срывается и жадно припадает к моим губам, вжимая в стену всем своим телом и сминая сарафан на моей талии. Из меня вырывается отчаянный стон, который действует на брата, как красная тряпка на быка. Его крепкие руки начинают блуждать по моему телу, лаская каждую клеточку и пробуждая во мне поистине животное желание, которое невозможно контролировать, а уж тем более сопротивляться ему. Спускаюсь поцелуями на его шею, оставляя на ней засосы. Да, пускай пошло, но я хочу таким образом его пометить, хотя бы на время, пока я рядом, он только мой. Из Ника вылетает глухой стон, и он в одно мгновение разрывает на мне, и без того пострадавший за сегодняшний день, сарафан, оставляя меня в нижнем белье. Эта дикая, первобытная страсть кипятит в венах кровь и сносит крышу. Никита на миг отстраняется, любуясь мной, а затем разворачивает лицом к стене. Его намёк мне ясен, упираюсь ладонями в стену и оттопыриваю попу, прижимаясь к его стояку. В нетерпении хватаюсь за резинку его штанов и тяну вниз, в такой позе это сделать не так-то просто, поэтому начинаю жалобно хныкать, сильнее вжимая в пах Ника свою пятую точку.

— Прости, малышка, нет сил, больше терпеть, — рычит брат и одной рукой резко стягивает с себя брюки с боксерами, а второй отодвигает в сторону мои кружевные стринги.

В следующий миг, мои глаза расширяются, и я запрокидываю голову назад. Он вошёл в меня резко, до упора, выбивая из моего горла громкий вскрик удовольствия и даря чувство наполненности. Одной рукой Никита стянул мои волосы в кулак, а второй надавливал на клитор сквозь тонкое кружево, не прекращая неистово вдалбливаться в меня. Нежности не для нас. Не в нашем случае. Наш секс наполнен порочным влечением, желанием и страстью, обжигающими кожу. И это самое крышесносное, что я испытывала за всю жизнь. Кто бы мог подумать, что самый умопомрачительный секс, как бы пафосно это не звучало, я познаю со своим братом.

Ник вжал меня в стену своей горячей грудью, сбавляя темп и углубляя проникновение, до сладкой боли внизу живота, второй рукой продолжая ласкать мою чувствительную горошину. Мой голос охрип от стонов, его дыхание становилось всё чаще. Пальчики на ногах начали сжиматься от наслаждения и наступающего оргазма.

— Да, Нииик, — проскулила на выдохе, сотрясаясь в сладких судорогах.

— Прости, Лис, — прохрипел в шею, кончая прямо в меня. — Да, сука! — прорычал не своим голосом, вжимая в себя мои бёдра, изливаясь до последней капли.

Чувствую, как по внутренней части бедра стекает горячая жидкость, чувствую, как внутри меня пульсирует и подрагивает его член. И это самое умопомрачительное, что только можно испытать. За это не жалко гореть в аду.