Намерение

Глава пятая

Он хотел и сейчас ее. Сладкое мягкое тело, источающее клубнично — цветочный аромат. Хотел вторгаться в нее, заполняя собой. Упиваясь стонами наслаждения. Видеть в этих глубоких зеленых глазах животный голод, какой возбудила в нем она. Смотреть в расширенные зрачки, в которых будет гореть пламя порочной страсти. Грех — он такой, сладкий и призывающий совершить его. Вкусить вдвоем, совершая его обоюдно.

Только вместо бурных и темных фантазий под ним лежала девушка, кричащая и зовущая на помощь. В глазах не было никаких эмоций. Зловещая чертова пустота. Стеклянная, не отображающая ни капли страха или отвращения. В память врезались картины из прошлого, когда Джованни Сальери так же насиловал его мать, пользуясь ее беспомощностью, и он, ее сын, ничем не мог помочь, будучи закрытым в другой комнате. Слышал только дикие вопли. Боль и отчаяние. А позже — в застывших зрачках матери виднелся отчетливый страх и обреченность. Помнил до мелочей вечно оставшийся взгляд, наполненный испугом, отвращением.

Он опустился до того же уровня. Превратился в похотливого зверя, готового напасть и разорвать жертву. Наплевав на разумные доводы. На все. Омраченное вязким желанием сознание плохо соображало, на что толкает его. Перед ним стояла дерзкая и непокорная девчонка, как он ошибочно думал, специально хитро соблазняющая. Подзывающая и дразнящая, ловко манипулируя соблазнительными губками и наигранной недоступностью. Впервые ошибся. Чертовски сильно просчитался, затащив в постель девственницу. Невинность. Чужое. То, что ему совсем не надо. Не его ответственность.

Судорожно втянув воздух, который невидимыми комочками, с трудом входил в его легкие, Ральф перевел взгляд на тихо посапывающую девушку. Отвернулась к нему спиной, всем видом показывая — она не разделит с ним его грязное желание. Слишком невинна для его развратных игр. Слишком странная, чтобы занимать его мысли. И все равно он ничего не мог поделать с собой, вновь и вновь перекручивая произошедшие события. Что — то скрывает. Почти физически ощущал. Она хранит какую — то тайну, старательно охраняя. Боясь разоблачения. Притворяясь равнодушной и бесчувственной, чтобы не выдать с поличным секрет. Одного не понимал — как можно так искусно играть, что даже глаза скрывают правду? Покрывают хозяйку, закрывая для него ее душу.

Ральф безумно хотел узнать ее секрет. Не знал, почему и зачем. Просто необходимо узнать, что прячет эта чертовка. Откуда взялась на его пути, спутывая планы и толкая на неординарные поступки. Заставляя вести себя иначе. Непохожее на него. Будто он — тень Джованни Сальери.

Резко оторвал голову от подушки, принимая вертикальное положение. По лбу скатывались крупные капли холодного пота. Прошибло насквозь от осознания, как сильно он напомнил самому себе Джованни Сальери. Нет, он совсем не такой. Он, может, и не благородный человек, тем не менее не такой, как его злейший враг. Не насильник и вор.

Перевел взгляд на настенные часы. Пять. Солнце медленно поднимается, освещая совсем слабыми лучами спальню. Не спал все это время, размышляя о случившемся. За один чертов день перестал узнавать прежнего Ральфа. Сдерживающего эмоции. Терпеливого.

Из — за нее. На миг здравый смысл подсказал — глупо обвинять ее во всех переменах, перевернувших его мир меньше, чем за сутки. Бабочка, сгоришь же в этом пламени ты.

Откинув в сторону покрывало, подобно в кокон, куда она спряталась, Ральф осторожно взял ее за плечо. Развернул лицом к себе. Не грубо. Так, чтобы не разбудить. Каштановые пряди разметались по подушке. Бледная. Густые длинные ресницы отбрасывали тень на щеки. Верхняя губа слегка вздулась от его укуса. На шеи — следы засосов, оставленных им Покрыта его следами. Он не спал с невинными. Его правило — брать тех, кто до него доставлял удовольствие его клиентам. Часто в качестве благодарности принимал заказных элитных проституток в качестве бонуса к первичному гонорару. Не совращал никого.

Провел указательным пальцем по ее скуле. Поднимаясь выше к тонкому изгибу бровей. Откинул упавший локон, наблюдая, как морщится девушка. Кто она? По сути, даже имени ее не знал. Ничего, кроме того, что она бежала от бандитов. Наверное, кого — то взбесила своим неукротимым язычком. Вынесла чей — то мозг железным упрямством. Довела.

Слегка наклонился, касаясь почти незаметно холодной кожи у края губ. Вдыхая аромат клубники. Дурманит похлеще, чем изысканное вино. Приятный дурман. Не опьянение, принуждающее терять контроль. Невесомое, но заполняющее желанием попробовать еще раз. Ненавязчивыми движениями пальцев начал гладить оставленные им синяки на запястьях Подложил руку под голову, принимая удобную позу, дабы любоваться спящей красавицей. Чертовски соблазнительна. Особенно, когда молчит. Позволяя ему ласкать ее, при этом ни о чем не догадываясь, продолжая размеренно ровно дышать.

А почему бы и нет? Никто не узнает, в том числе она. Всего на несколько часов приглушить сорвавшегося бешеного раненого зверя, многие годы разрывающие его душу терзаниями о возмездии. Не забыть о мести. Всего лишь запрятать в глубину дырявого сердца, которое порой так хотело нормальной жизни. Предавая собственного хозяина стремилось к чему — то…человеческому. Послушай его — планы полетят к черту.

Приложил ладонь к ее щеке. Кажется, до сих пор чувствовал влажные следы слез.

— Мне жаль, что я так поступил, — прошептал он так, чтобы она точно не услышала его. Низко и бесшумно. Впервые в жизни он признавал вину. Признавал ошибочность действий, хотя всегда планировал любой шаг наперед. Не предпринимал необдуманных решений. Вчера же он отыграл на ней скопившуюся злость за провал его давней задумки. Бешеный срыв.

Она с легкой полуулыбкой на губах мирно посапывала, словно не она кричала и извивалась под ним. Умоляя выпустить. Сходил с ума от острой вины, пронизывающей каждую клеточку. От странной дикой потребности снова провести языком по искушающим губам. По — другому. Без принуждения. Обоюдно, упиваясь мощной силы вожделением. Не один.

— Холодно, — разобрал ее недовольный шепот Ральф, и тонкие брови сошлись на переносице. Подобрав скинутое одеяло, накрыл им странную девушку, разговаривающую, кажется, и во сне. Что — то довольно промычала. На губах у него невольно появилась усмешка. Придвинулся к ней ближе, вдыхая ее запах. Останется в дальнем угле памяти.

Симпатия. Человеческие чувства. Привязанность. Это так далеко от него. Он давно вычеркнул эти понятия из своей жизни. Они бы мешали. Препятствием вставали бы.

— Вы умеете быть нежным? — ее голос вывел из размышлений, и Ральф, готовый обрушиться на нее с раздражением за то, что его поймали на минутной дозволенной слабости просто побыть в безмятежной тишине, лаская лежащую рядом девушку, замолчал. Ничего не ответил взамен, перестав перебирать ее волосы. Зеленые огромные глаза девушки обдавали ледяным безразличием, невзирая на то, что она улыбалась. Снова бегло посмотрел, сколько времени он занимается ерундой. Четыре часа…Непонятно, какой глупостью, лаская и гладя незнакомую девчонку. Подавшись импульсу. Порыв. Что за слабость?..

— Ты проснулась? Вот и отлично! — мгновенно вскочил Ральф. Как ошпаренный и ее заявлением. Обескураженный появившемся в нем неизвестным желанием. Выпрямился, подхватывая с тумбочки небрежно кинутый смартфон. — Ты можешь уходить. Я вызову тебе такси и…

— Я не девушка на одну ночь, — перебила его она. Он сцепил зубы. Конечно, она не шлюха — ему удосужилось убедиться в этом самым точным путем. — Не надо со мной так обращаться.

— Шлюхам дают деньги за их услуги, — отчеканил Ральф. — Ты не оказала мне никакую услугу. Сама же сказала — ничего изменить нельзя. Что ты еще хочешь от меня?

— Ответ на свой вопрос, — упертая девчонка не сдавалась, сев на кровати. Он нахмурился, следя за нее. В ее поведении что — то настораживало. Приковывало внимание, заставляя и без того плохое настроение испортиться полностью. Она говорила, смотря вперед, словно он стоял перед ней. Адресуя каждую фразу ему. Ральф мог бы поклясться, что девушка уставилась в упор в невидимую точку на стене. Он же находился сбоку. Совсем не туда, куда устремлен ее взор. Ужасная догадка пронзила его. Он застыл, не веря мозгу, подкидывающему ему разгадку. Нет, не может быть. Просто — напросто вводит в заблуждение, играя с ним, как вчера. На его нервах.

— Какой вопрос? — охрипшим от переполняемых эмоций выдавил Ральф. Она продолжала улыбаться невидимому собеседнику напротив.

— Я проснулась еще тогда, когда ты…поцеловал меня, — уточнила она, и он отметил, как на щеках появился румянец. Облегченно вздохнул, встав перед ней и намереваясь увидеть в зрачках смущение или интерес. Ничего. Она так же смотрела — теперь, правда, на него, но «сквозь него». — Ты был другим. К тому же, ты извинился за то, что сделал. Но ты не прощен. Пока еще. Обещай, что ты никогда не будешь поступать так с девушками?

— Обещаю, — машинально вырвалось у ошеломленного шокирующим пониманием мужчины. Звучало нелепо и наивно, и вряд ли бы при других обстоятельствах он поддержал подобный разговор. Не на данный момент. Оставался единственный способ проверить верность предположения. — Ты тоже другая сейчас.

— Почему? Ты ожидаешь истерик за потерянную невинность? — в ее тоне послышалась юмористическая нотка. — Мне двадцать один год. Рано или поздно — это случилось бы. Может, конечно, в другом виде, но…Давай закроем эту тему. Расскажи немного о себе.

— Мы же договорились, что ты уедешь утром, — игнорируя ее бессмысленные выражения, договорил Ральф. — На улице пока глубокая ночь, а ты согласилась со мной. Вызвать такси?

— Ночь? — скорее для себя, чем для него пробормотала она. Прикусила нижнюю губу, видимо, о чем — то задумавшись. Подтверждая худшие его опасения. — Это же нечестно. Ты опять меня выгоняешь посреди ночи? Ты очень непостоянный в решениях. Сначала не дал уйти, а потом — разбудил и выкидываешь в такое время.

Телефон выскользнул из его ослабевших пальцев. Она упрекала его в том, что он нечестен, когда яркие солнечные лучи светили прямо ей в лицо. В эти незрячие глаза.