Нас связала любовь

Глава 12

Уолкер уже едва сдерживал желание. Он повернул Скай на живот. Она лежала, не шевелясь и не зная, что будет дальше. Уолкер положил ладони ей на ягодицы, провел по спине, по лопаткам, и ее дыхание стало прерывистым. Кожа у Скай горела от его прикосновений. Она чуть приоткрыла рот и застонала.

Проведя рукой по ее волосам, Уолкер поцеловал ее в шею и зашептал на ухо Скай ласковые слова. Когда он вошел в нее, Скай вцепилась в подушку. Уолкер мгновенно овладел ею, она вскрикнула от наслаждения и приподняла бедра навстречу ему.

Они двигались, подчиняясь одному ритму. Когда Скай затрепетала в его объятиях, он ускорил движения, затем навалился на нее всем телом и замер.

Долгое время они лежали обнявшись и совершенно неподвижно. При свете ночника ее волосы отливали золотом и медью.

Когда Уолкер уснул, Скай встала, умылась и решила было уйти, но вместо этого неожиданно для себя вновь нырнула в постель.

Уолкер открыл глаза:

— Когда ты выйдешь за меня замуж, Скай?

— Никогда.

— А почему?

— Мне хочется от жизни чего-то другого.

Уолкер понял, что от его ответа сейчас зависит слишком многое. Он постарался вспомнить все, что ему известно о Мэри Скайлер Деннихью: то, что он слышал о ней, и то, что заметил сам.

Впервые он увидел ее в Центральном парке: на пустынной дорожке виднелась ее одинокая фигура. Она сбежала от своих друзей. Тем вечером ей, как и ему, грозила опасность, но когда на него напали, она не сбежала. Теперь, узнав ее лучше, Уолкер понимал, что в случае необходимости Скай наверняка бросилась бы ему на помощь.

Потом он увидел ее перед собеседованием. Скай очень отличалась от женщин, сидевших с нею. Она, несомненно, обладала живым умом, но во время собеседования тушевалась, не желая показаться дерзкой. Она не только получила место для себя, но добилась и того, чтобы на работу взяли Энн.

Казалось, Скай умеет выкрутиться из любого положения. Она не боялась опасности, даже напротив, скорее любила рисковать. За дерзость и импульсивность Уолкер не мог судить ее слишком строго, поскольку когда-то и сам был таким же. Уолкер представлял себе, что значит быть незаконнорожденной дочерью такого могущественного и влиятельного человека, как Джон Маккензи Уэрт. Люди, должно быть, не спускали со Скай глаз, ожидая от нее малейшего промаха, но ее, видимо, это не останавливало.

Сегодня Скай пришла сюда без предупреждения, не скрывая своего желания и ничуть его не стыдясь.

— По-моему, я знаю, чего тебе хочется от жизни, — тихо сказал Уолкер. — Ты живешь сегодняшним днем, любишь создавать трудности и преодолевать их. Больше всего ты боишься, что дни станут похожи один на другой. У тебя портится настроение, если ты знаешь, что завтра тебя не ждут новые приключения.

Скай казалось, что Уолкер прочитал ее мысли, и она встревожилась.

— Откуда ты все это знаешь? — едва слышно проговорила она. У нее на глазах блестели слезы.

Уолкер погладил ее по щеке:

— Мы с тобой не такие уж разные, у нас много общего.

Она робко улыбнулась ему сквозь слезы и прижала его руку к своему сердцу.

— Знаешь, в последнее время я все больше думаю о тебе. Всю жизнь мне хотелось, чтобы меня принимали такой, какая я есть, не вспоминали о том, кто мои родители и где я живу. И ты относишься ко мне именно так. А вот меня почему-то очень интересует твое прошлое. Наверное, я мало знаю тебя.

— Будь это так, ты не пришла бы сегодня ко мне.

— Ты прав, — прошептала она. — Но что, если я не слишком хорошо о тебе думаю?

— Так скажи, что тебе не нравится, и я постараюсь исправиться.

Скай улыбнулась и погладила его по руке.

— По-моему, иногда ты ведешь себя как мальчишка. Ты несколько самоуверен, обращаешь внимание только на главное и не замечаешь мелочей. Наверное, тебя часто удивляет поведение других, но ты относишься к этому снисходительно. Ты равнодушен к тому, что о тебе думают другие.

Нет, мнение Скай было ему небезразлично.

Уолкер даже пожалел, что затеял этот разговор, потому что теперь не мог прервать ее.

— По-моему, ты избегаешь конфликтов, решаешь все самостоятельно, но всегда готов выслушать других. — Скай внимательно посмотрела на него: — А ты надеялся, что я упомяну только о твоей храбрости, уме и стойкости?

Уолкер рассмеялся:

— По-моему, то, что порой я не слишком серьезен, не так уж плохо. — Он поцеловал ее руку. — А вот насчет стойкости я как-то и не подумал.

Но Скай не собиралась шутить.

— Мне кажется, все это свойственно тебе, — рассудительно сказала она, — поэтому на тебя можно положиться. Ты добр и терпелив, с тобой интересно. Ты наблюдаешь за другими, но не раскрываешься сам. Ты никому не рассказываешь и малой доли того, что тебе известно. Порой это раздражает, — Скай помолчала, — но вместе с тем и интригует. Впрочем, не так уж важно, как я отношусь к тебе. Ты такой, какой есть, и я могу принимать или не принимать тебя. Сейчас я тебя принимаю.

— А завтра? — вырвалось у него.

— Не знаю.

Уолкер потушил ночник и снова лег рядом с ней. Скай тут же прижалась к нему.

— Ты останешься на всю ночь?

— До рассвета.

Он подумал, что у них не так уж много времени.

— Я очень рад, что ты пришла, — проговорил он.

— А я боялась, что для меня все это плохо кончится.

— Если бы тебя увидели?

— Нет, если бы ты меня не захотел. Или еще уже: если бы захотел, но назвал шлюхой.

Уолкер замер. Похоже, Скай уже неплохо узнала его, но все же ее мучили сомнения.

— То, что ты сейчас сказала, не делает чести нам обоим, — заметил он. — Разве я когда-нибудь обращался с тобой, как со шлюхой?

— Нет, — тихо ответила она. — Я чувствую, что желанна тебе, по-настоящему желанна.

— И это действительно так.

— Кажется, я уже начинаю верить в это. Уолкер не совсем понимал, почему раньше ей могло казаться иначе.

— Мне известно, что я твой первый мужчина. — «Единственный, — хотел сказать он, — и последний». — Но, конечно, у тебя были…

— Мальчики, — закончила она и, чтобы он не зазнавался, добавила: — И мужчины. — Скай знала, что Уолкер сейчас улыбнулся. — Я никогда не стремилась, чтобы они ходили за мной толпами, но кто-то всегда поджидал меня возле дома. Однако чаще всего их интересовали только мои деньги, хотя некоторые из них хотели близости.

— А Дэниэл?

Разве она говорила ему о Дэниэле? Наверное, да. Откуда бы Уолкеру знать это имя? Да, он не забывает ничего.

— Он мой друг Дэниэл познакомил меня со своими друзьями, вернее, первым принял меня, когда я вошла в их круг. — Скай вздохнула. — Это было так давно, что я уже почти ничего не помню. Я общалась в основном с Мэгги, но она в отличие от меня не любила бывать в компаниях, где к ней относились не очень тепло. Дэниэл стал моим хорошим другом.

— Он любит тебя? Скай покачала головой.

— Нет. Время от времени ему кажется, что это так, однажды он даже поцеловал меня, но после этого мы решили, что не подходим друг другу. Потом он хотел поцеловать меня еще раз, но, по-моему, лишь желая доказать себе, что теперь это получится у него лучше. На самом деле ему нравится другая.

— А он тебе нравится? — спросил Уолкер.

— Да, и надеюсь, мы навсегда останемся друзьями.

Уолкер поморщился. Не хотелось бы ему, чтобы когда-нибудь она сказала подобное и о нем. — А больше у тебя никого не было? Скай покачала головой, удивляясь, как он не понял этого сам.

— Все считают меня не такой уж завидной партией, Уолкер, — спокойно сказала она. — Я незаконнорожденная, католичка, дочь промышленного магната и ирландки. У меня ярко-рыжие волосы и никаких склонностей к традиционным женским занятиям.

— Таким, как…

— Таким, как рукоделие, живопись, пение, музыка, танцы. Я не умею флиртовать и изображать радушную хозяйку.

— Понятно. — Уолкер все же припомнил кое-что, к чему у нее была склонность. Но вот флиртовать в отличие от большинства женщин Скай действительно не умела. — И ты ничем таким никогда не занималась?

— Кое-что я, конечно, умею, но не нахожу в этом удовольствия. Порой мне даже жаль, что я не могу жить как все остальные.

— Для тебя такая жизнь была бы хуже смерти — В этом Уолкер ничуть не сомневался.

— Да, наверное, — согласилась она. — И мои сестры похожи в этом на меня. Но все таланты достались им, а на мою долю не хватило. Все они чего-то достигли: одна — монахиня, другая — журналистка, третья — инженер, четвертая — врач.

Уолкер долго молчал, пытаясь вникнуть в смысл ее слов.

— Твой талант, — ответил, помолчав, Уолкер, — это твоя душа.

— Значит, я…

— Ты восхитительно необычна.

Скай приподнялась, чтобы лучше видеть Уолкера, и прикоснулась к его лицу. Нет, он не улыбался, не смеялся над ней, а сказал это совершенно искренне.

— И у тебя это не вызывает протеста? — спросила она.

— Это все равно что выражать протест, видя восход и закат солнца, — ответил он. — В этом твой дар, Скай, и я высоко ценю его. — Что-то капнуло ему на щеку, и Уолкер понял, что она плачет. Скай уткнулась лицом ему в плечо, он обнял ее и прижал к себе. Вскоре они заснули.

— Откройте вот эту дверь! — приказал Джей Мак. Несмотря на его властный тон, приказ выполнять не спешили.

Портье продолжал возражать, даже достав из кармана ключ.

— Сэр, это все-таки гостиница «Святой Марк»! Уверен, что управляющий…

Но стоило портье узнать, что перед ним сам Джон Маккензи Уэрт, он тут же сдался, вставил ключ в замочную скважину и повернул его.

— Спасибо, этого достаточно, — сказал Джей Мак, преграждая портье дорогу в комнату. Подождав, пока тот не свернул к лестнице, Джей Мак вошел в номер.

Уолкер сидел на кровати. Джей Мак побагровел, бросив взгляд на смятые одеяла, под которыми что-то зашевелилось.

— Там моя дочь?

— Да, сэр.

— Она не спит?

— Думаю, проснулась. — Уолкер приподнял край одеяла. Скай смотрела на него сонно и испуганно. Он опустил одеяло. — Да, сэр, она проснулась.

Джей Мак закрыл глаза и потер переносицу.

— Сегодня она пропустила завтрак, — мрачно заметил он. — Видимо, проспала.

Уолкер промолчал, а из-под одеял послышался сдавленный стон.

— Вам придется жениться на ней, — проговорил Джей Мак.

— Я сообщил вам о своем желании еще вчера, — ответил Уолкер. — Оно не изменилось.

— Нет!!! — завопила Скай.

— У вас нет иного выхода, Мэри Скайлер, — спокойно возразил Джей Мак, а затем обратился к Уолкеру: — Жду вас в офисе к десяти часам. Мы обсудим детали.

Уолкер кивнул и проводил взглядом Джея Мака, тихо прикрывшего за собой дверь.

— Он ушел, — сообщил Уолкер. Скай села в постели и откинула волосы.

— Как ты мог?! — гневно воскликнула она.

— Что «мог»? — не понял он.

— Сидеть просто так?

Уолкер сбросил одеяло и поднялся: он был совершенно голым.

— Если бы я встал в таком виде, было бы еще хуже. — Когда Уолкер собирал с пола одежду, Скай запустила ему в спину подушкой.

— Метко кидаешь, — заметил он.

Скай надела халат Уолкера и туго затянула пояс.

— Я не выйду за тебя замуж! — резко бросила она, нахмурившись и закусив губу. — Ты запомнил хоть что-нибудь из того, что я говорила о себе этой ночью?

— Конечно, я все запомнил.

— Значит, ты ничего не понял! — выкрикнула Скай.

Уолкер надел рубашку.

— Видимо, нет.

— Я не выйду за тебя замуж, — повторила она. — Я готова стать твоей возлюбленной, но замуж за тебя не выйду.

Уолкер полагал, что люди, любящие друг друга, женятся, но Скай заставляла его сомневаться во всем.

— Почему? — спросил он.

— Потому что я мечтаю о приключениях, — заявила она. — Я умею стрелять, скакать верхом, фехтовать и ходить под парусом. Я долго училась этому. Я изучала историю и географию, искусство и архитектуру. Я хочу путешествовать, Уолкер! Это и есть цель моей жизни. Я просто не могу выйти за тебя замуж.

В комнате воцарилась тишина. Уолкер, не отрываясь, смотрел на Скай.

— Чаще всего приключения выпадают на долю тех, — наконец сказал он, — кто выходит замуж за богатых. Вчера вечером, пока ты дулась у себя в комнате, твой отец выразил надежду, что ты вернешься в университет. Скай, может, тебе уже пора понять, что ты вовсе не такая, какой тебе хочется быть.

У нее перехватило дыхание. Неужели Уолкер считает ее такой глупой, своенравной и безответственной?

— Одевайся! — сказал он. — Я отвезу тебя домой.

— Я доберусь и сама…

— Я отвезу тебя! — твердо повторил он.

Уолкер прибыл в Уэрт-Билдинг на десять минут раньше назначенного срока, но его тут же проводили в кабинет Джея Мака. Он сел на предложенный ему стул. Джей Мак стоял у окна.

— Она — самая младшая, — сказал Джей Мак, глядя с высоты на панораму города. Он сцепил руки за спиной и чуть покачивался, напоминая сейчас капитана корабля, определившего свой курс в океане. — Впрочем, тебе не понять, что это значит для отца, — добавил он. — Мне бы хотелось, чтобы после поездки к Парнелу она вернулась в университет, и я не думал об ее замужестве. По крайней мере, до сих пор. Иначе я нашел бы для нее более выгодную партию.

Уолкер промолчал, выжидая.

— Следовало бы пристрелить тебя за то, что ты сделал с моей дочерью.

— По-моему, сначала вы и собирались сделать это — спокойно бросил Уолкер. — Сегодня утром у вас за поясом был пистолет. «Кольт»?

— «Смит-вессон». — Джей Мак похлопал себя по правому боку. — Он и сейчас при мне. Так что еще не поздно.

Уолкер, однако, полагал, что Джей Мак разрешает конфликты иными методами.

— Ты играешь во флинч? — холодно спросил Джей Мак.

— Изредка.

— А в покер?

— Немного.

— Выигрываешь?

— Почти всегда.

Джей Мак улыбнулся. Именно такого ответа он и ожидал.

— Я так и думал. — Он сел за стол и откинулся на спинку кресла. — Мне безразлично то, что ты наговорил мне вчера. Мне, черт возьми, все равно, кто твои родители и чем они занимались. Какая разница, вырос ли ты в Китае или в бухте Тимбукту?! Все это интересно моей жене, но по мне расти хоть с волками. — Замолчав, он взглянул на собеседника. Тирада, кажется, не произвела ни малейшего впечатления на Уолкера. — Но кое-что, мистер Кейн, вы от нас все же утаили. И я хочу знать, что именно.

Слушая рассказ Уолкера, Джей Мак постукивал пальцами по столу. Наконец, пальцы замерли.

— Скай знает об этом?

— Нет. Скорее о чем-то подозревает.

Джей Мак посмотрел на часы: в половине двенадцатого выпивать слишком рано, однако он встал, подошел к бару и налил себе виски.

— Будешь?

Уолкер покачал головой.

— Обычно я… — Джей Мак замялся, взглянув на свой бокал. Руки у него дрожали.

— Не стоит оправдываться. — Уолкер понимал, как потрясен сейчас Джей Мак. — Вы же не знали.

— Как я мог об этом знать?

— Честно говоря, я этого не исключал.

Джей Мак выругался:

— Тогда я ни за что не послал бы туда Скай! У меня был обычный договор с этим человеком: я финансировал разработку двигателя. Мне попалось на глаза его объявление в газете, и я решил, что это прекрасная возможность отправить туда Скай.

Пусть, мол, посмотрит, как у него идут дела и существует ли этот двигатель вообще. Я вложил не так уж много денег: не более двадцати тысяч долларов, а жизнь моей дочери для меня бесценна. Я встречался с Парнелом, и он показался мне вполне приличным человеком — не из тех… — Не закончив фразы, он залпом осушил бокал. — Отправляя Скай в Гринвил-Хаус, я также надеялся, что она поймет, как трудно в жизни без образования, и вернется в университет. Но у нее, как всегда, разыгралось воображение, и она заподозрила, что я послал ее туда по совершенно иным соображениям.

Уолкер улыбнулся. Джей Мак даже не догадывался, что дело вовсе не в воображении Скай. Просто она помнила, как отец распоряжался; судьбой ее сестер.

Джей Мак устроился на краешке стола и задумчиво посмотрел на Уолкера.

— Ты уже доказал, что способен уберечь ее от неприятностей. — Он признавал это без особого энтузиазма.

— Да, сэр. По-моему, я это доказал.

— Но в состоянии ли ты обеспечить ей достойную жизнь?

— Я получаю жалованье. Джей Мак фыркнул.

— Только этим ты и походишь на других людей. Твой род занятий крайне необычен, и не могу сказать, чтобы мне все это нравилось. — Он прищурился. — Хотя Скай и любит все необычное.

— Да, сэр, — подтвердил Уолкер. — Я это уже заметил.

— Ваши отношения со Скай меня не касаются. — Джей Мак налил себе еще виски. — Кстати, можешь называть меня Джеем Маком, как все мои зятья и дочери, И вся страна, черт побери! Почему ты должен быть исключением?

— Да, сэр.

Джон Маккензи Уэрт улыбнулся.

— Вот теперь я вижу, что ты хорошо воспитан. — Он снова внимательно посмотрел на Уолкера Кейна: густые каштановые, может, чуть длинноватые волосы, молодое лицо, решительный, уверенный взгляд. — Моя дочь любит тебя?

— Нет. Я интересен ей, пожалуй, даже нравлюсь, но говорить, что она меня любит, было бы преувеличением.

Джей Мак задумался.

— Это усложняет дело, — заметил он. — А ты любишь ее?

— Да.

Джей Мак кивнул:

— А это упрощает.

Уолкер не виделся со Скай до самой свадьбы, к которой готовились второпях и без лишнего шума. На торжество пригласили только родственников. Уолкер настоял на том, чтобы в газетах не было объявления. Зная, чем это вызвано, Джей Мак не возражал. Мойра этого не понимала, а Скай этим не интересовалась.

Брак зарегистрировали в конторе судьи Хэлси, а свадьбу праздновали в особняке Уэртов. Все вокруг было уставлено цветами. Костюм, сшитый для Уолкера портным Джея Мака, сидел великолепно. Уолкер подстриг волосы, но и теперь они доставали до воротника. Из нагрудного кармана пиджака выглядывал шелковый платок.

— Мама сказала, что тебя все же удалось привести в божеский вид.

Поняв, что обращаются к нему, Уолкер обернулся. Перед ним было прелестное создание в монашеском облачении, с огромными зелеными глазами.

— Как я понимаю, вы Мэри Фрэнсис?

— А вы, оказывается, догадливый!.. — заметила девушка с издевкой.

— Я чем-то вас оскорбил?

Щеки Мэри Фрэнсис чуть порозовели. Она раздумывала, как ответить, зная, что в противоположном конце комнаты родители разговаривают с судьей.

— Я нахожу оскорбительной данную ситуацию, — тихо проговорила она. Обернувшись, Мэри Фрэнсис как ни в чем не бывало улыбнулась родителям и судье. Тех, похоже, одолевало любопытство. — Нет, это просто невыносимо! — шепнула она Уолкеру, который с интересом рассматривал ее. — Мы можем поговорить где-нибудь наедине?

Он указал ей взглядом на дверь.

— Поскольку ваша сестра опаздывает, время у нас есть.

— Хорошо. — Мэри Фрэнсис увела Уолкера в гостиную и тщательно прикрыла дверь. — Вот так, — удовлетворенно проговорила она, взглянув на Уолкера.

Он первым нарушил молчание:

— Уж не собираетесь ли вы сообщить мне, что она сбежала?

— Сбежала?! — удивилась Мэри Фрэнсис. — Скай?! Господи, нет, конечно! Это не в ее правилах. Она скоро спустится. Горничная возится с ее прической.

— Значит, все это время вы были с ней?

Она кивнула:

— Скай полагает, что я смогу отговорить вас жениться.

Теперь Уолкер понял цель ее визита.

— Значит, на вас возложена дипломатическая миссия.

— Да, и я рада, что вы об этом догадались. Уолкер молчал, продолжая разглядывать ее.

— Вы действуете чересчур решительно. Он пожал плечами.

— Наверное, вам очень хочется, чтобы свадьба все-таки состоялась. Он развел руками:

— Я уже даже оделся.

Она одобрительно улыбнулась:

— Жаль, если пропадет такой костюм. Работа папиного портного?

Он кивнул:

— Так вы решили отговорить меня жениться на вашей сестре?

— Боюсь, это не в моих силах, но Скай не поняла бы меня, откажись я поговорить с вами. Теперь же она подумает, что я пыталась, но у меня ничего не вышло. — Мэри Фрэнсис вздохнула. — Нет, я вовсе не против вашего брака, но вы должны знать, что она не хочет выходить за вас.

— Это она мне уже говорила.

— А, правда, что папа застал вас в гостиничном номере?

Уолкер отметил, что тем, кто носит монашеское одеяние, не подобает проявлять столь живой интерес к мирским делам. Он почувствовал себя неловко, хотя и не собирался сдаваться.

— Да, в постели, — признался он.

На щеках Мэри Фрэнсис появился румянец.

— А вы, оказывается, способны краснеть, — заметил он, — я в этом сомневался.

— Наверное, я сама виновата.

— Это уж точно, — сухо ответил он.

Мэри Фрэнсис с трудом сохраняла самообладание.

— Наверное, вам лучше вернуться в кабинет, а я поднимусь к Скай и скажу, что разговора у нас не получилось.

— Она и сама знала, что ничего не получится, — заметил Уолкер. — Передайте ей, что я ее люблю.

— Что? — Мэри Фрэнсис застыла на пороге. Неужели он произнес это вслух?

— Нет, ничего, — отозвался Уолкер. — Скажите, что я ее жду.

— Скажу, но вряд ли это заставит ее спешить. Спустившись в кабинет отца через полчаса, Скай всем своим видом выражала полное безразличие к происходящему.

| Уолкер взял Скай за руку и потянул к себе. Она не сопротивлялась, но рука была холодна как лед. — Тебе не собираются отрубить голову, — шепнул он.

Судья Хэлси произнес краткую речь. О чести, любви, послушании, богатстве и здоровье. Голос Скай дрожал, когда она повторяла слова за ним, не глядя на Уолкера.

Но вот клятвы произнесены; наступил черед поздравлений.

— Ну слава Богу!.. — сказала Мэри Фрэнсис. — А то ты была мрачна, как смерть.

Пораженная бестактностью ее слов, Скай искоса взглянула на Уолкера. Происшедшая в их судьбах перемена, казалось, ничуть его не взволновала.

— Ты просто прекрасна! — воскликнул он.

— Спасибо.

Мэри Фрэнсис возвела глаза к небу: она молила для молодых благоденствия и радости.

— По-моему, пора за стол, — заметил Уолкер, взяв Скай за руку.

— Ты слишком много выпила, — сказал Уолкер. Впрочем, много пили все.

Сейчас они пришли в комнату Скай. Она вытаскивала из волос шпильки. Во взгляде Уолкера Скай уловила осуждение.

— Я вовсе не упрекаю тебя, — проговорил он, — но завтра ты проснешься с головной болью.

— По-моему, ты считаешь, что я это заслужила.

— Очень может быть.

— Как и замужество? — спросила она.

— Давай не будем об этом, Скай. Что сделано, то сделано.

«Значит, теперь придется спать с ним не потому, что ей этого хочется, а потому, что так положено. Любовь. Верность. Послушание. До самой смерти», — размышляла Скай.

На глаза у нее навернулись слезы, и она смахнула их рукой.

— Вот возьми, — сказал Уолкер.

Скай взяла платок и скомкала его в кулаке.

Уолкер опустился рядом с ней на колени и вытер ей глаза и щеки. Скай вся поникла. В эту минуту она была глубоко несчастна.

У Уолкера сжалось сердце.

— В той комнате у тебя кушетка, — сказал он. — Я могу поспать и на ней.

Скай посмотрела на него зелеными влажными глазами:

— Почему?

— По-моему, так будет лучше. Она нахмурилась:

— Лучше?

— Я думал, ты этого хочешь.

— Мне показалось, что этого хочется тебе.

— Я просто решил проявить деликатность.

— Не нужно мне твоей деликатности! — заявила Скай, снова смахнув слезу.

Сейчас она казалась Уолкеру очень одинокой.

— Я хочу лечь, — устало сказала Скай и потерла виски.

Услышав это, Уолкер пошел в маленькую смежную комнату.