Наша остановка

Глава 8 Надя

– Я тебя прибью, мать твою! – сказала Надя лучшей подруге в голосовом сообщении. – Не могу поверить, что ты это отправила! Ты настоящая… – Ей не хватало слов. Надя не могла поверить, что Эмма отправила имейл в «Упущенные контакты» от ее имени. – И похмелье не может тебя оправдать. Ты выставила меня какой-то… дешевкой! А еще сексуальной соблазнительницей. Что за хренотень про укусы?! Никто так не шутит аж с девяностых, да и тогда так говорили только чьи-то дядьки-извращенцы. Я сказала это тебе с иронией, но ты в письме забыла о проклятой иронии! Господи. Если ко мне подойдет какой-то семидесятилетний чудик, выглядящий как Пирс Морган и с руками в трусах, я тебя на самом деле убью! Пока я только припугнула, но знай, я действительно убью тебя – и жестоко.

Надя опоздала на работу на час и была в отвратительном настроении. На этой неделе она пришла вовремя только однажды, в понедельник, и с тех пор дважды забывала поставить будильник. Прошлым вечером она со своей командой пила коктейли, а после пригласила давнюю коллегу Наоми на ужин. Они проболтали допоздна, так что Надя практически спала еще до того, как рухнула в кровать в полночь – забыв о будильнике. А это значит, что утром она проснулась вздрогнув, в спешке приняла душ, и ей даже не хватило времени толком оценить, подходит ли ее одежда на полноценный наряд или сидит так, что сегодня ей не удастся казаться классной. Придется начать Новый Порядок, Который Изменит Ее Жизнь, заново завтра. Или, может, в понедельник.

– Не веди себя как безумная! – сказала Эмма, когда наконец перезвонила в ответ на грубое голосовое сообщение. – Миленько получилось. Я оказала тебе услугу! Клянусь, я не делала этого спьяну. Я сохранила сообщение в черновик и отправила только вчера, убедившись, что написано хорошо.

– Написано не хорошо! А ужасно! – заявила Надя, решительно настроенная устроить подруге взбучку за то, что опубликовала заметку без разрешения. «Я не кусаюсь»?! О чем Эмма только думала?

– Нет! Оно хорошее! Я на все двести процентов чую, что он подойдет к тебе. Ты бы уже с ним разговаривала, не опоздай ты на работу! Круто же!

У Нади свело живот от этой мысли: если бы она поехала в офис вовремя, на своем поезде, она могла бы сейчас разговаривать со своим будущим. Однако будущее могло и подождать двадцать четыре часа. Разве нет? А сегодняшний день она потратит на то, чтобы набраться храбрости. Внезапно злость отступила, уступив место волнению.

После разговора с Эммой Надя снова достала газету и открыла страницу с колонкой «Упущенных контактов». Перевела дыхание и перечитала заметку, тщательно вчитываясь в каждое слово.

«Как-то жутко, что ты наблюдаешь за мной, вместо того чтобы подойти и поздороваться, но, может, ты стараешься действовать романтично».

Что ж, неплохо. Этот отрывок в принципе хорош, если уж быть совсем честной. Сойдет за предупреждение, что лучше бы ему не быть чудиком, преследующим ее и все такое. Это Надя могла принять. Граница между большим романтическим жестом и странноватым преследованием, конечно, была весьма расплывчатой, и решающим фактором скорее всего являлось наличие привлекательной внешности и адекватности автора. Однажды Надя читала твит-тред[6] о девушке, поклонник которой подошел к ее задней двери (не парадной!) с букетом лилий, поскольку знал, что ей нравятся лилии. Женщина сообщила, что никогда не говорила ему пользоваться задней дверью, а любовь к лилиям никогда не упоминалась в разговорах; и, возможно она слишком остро отреагировала, но у нее возникло чувство, будто все внутри свернулось в узел от тревоги. Двумя неделями позже парня арестовали за то, что он мастурбировал на капот ее машины в три часа утра.

«Хочу, чтоб ты знал: я не кусаюсь, во всяком случае не раньше третьего свидания, так что не стесняйся».

Проклятый ад. Этот отрывок действительно ужасен. Кошмар-кошмар-кошмар. «Я не кусаюсь, во всяком случае не раньше третьего свидания»? Эмма с ума сошла, раз включила это. Фраза провокационна во всех плохих смыслах. Если бы Надя писала подобное, она бы выбрала что-то вроде… Ну, она не была уверена, что именно, из головы повылетали все идеи. Вот почему она отложила написание ответа – так трудно подобрать правильный тон! Но факт, что она не могла решиться это сделать, не означал, что она в итоге не решится. Наверное. Возможно.

Хм. Надя потихоньку начинала признавать отголоски ощущения, что Эмма оказала ей услугу. Определилась бы она когда-нибудь с «совершенным» ответом? Или это как с пилатесом: можно раз за разом откладывать его или наконец разделаться с упражнениями и признать, что прилив эндорфинов – потрясающее чувство.

«Если считаешь меня необыкновенно симпатичной, то будь смелее: добрый, романтичный и храбрый? Вот мой язык любви».

Хм. Тут тоже хорошо. И это Надя принимала. Смотрится так, будто она озвучила свои ценности, а ей нравилось провозглашать, что доброта – ключ ко всему. Доброта, но не за чертой бесхарактерности. Такая доброта, как, например, позволить людям в метро сойти с поезда, прежде чем лезть в вагон; или, если они вместе пойдут в паб с Эммой, он выслушает ее разглагольствования, а потом согласится с ней, независимо от того, о чем шла речь. Подобную историю рассказала Нади ее бывшая начальница Кэтрин. В те времена, когда ее муж был еще бойфрендом, на прогулке с ее друзьями он с сочувствием слушал историю о разрыве отношений, которая все не прекращалась. После Кэтрин поблагодарила его за оказанное внимание, за то, что постарался быть таким же хорошим другом ее лучшей подруге, как она сама.

«Если она важна тебе, то я хочу, чтобы и мне она стала важна», – объяснил он.

По словам Кэтрин, тогда она и поняла, что хочет его в мужья. Надя обожала эту историю. Ей было приятно знать, что мужчины бывают хорошими и заботливыми. Она хранила в памяти копилку историй разных знакомых женщин и заглядывала туда всякий раз, когда ступала на тропу под названием «все мужики одинаковые». Это неправда. Хорошие тоже есть. Может, не все из них такие, но, вероятно, Эмма не ошибалась в своей теории «один из пятидесяти». И Кэтрин, и Наоми выцепили отличных парней. Надя заставляла себя верить, что и ей повезет.

Если бы ей пришлось оценивать объявление по десятибалльной шкале, она бы неохотно присудила восемь с половиной. Эмма потеряла очко за фигню про укусы – Надя ей этого никогда не простит. Но. Может, гипотетически, написание ответа заняло бы у Нади недели, а сейчас по крайней мере что-то опубликовано.

Надя позволила себе слегка улыбнуться.

«Возможно, он читает мой ответ в этот самый момент, – подумала она. – Может, думает обо мне, как и я – о нем».

И такая мысль не была неприятной. Фактически она казалась Наде на странность ободряющей.

Что он предпримет в ответ?