Наши дождливые дни

Глава 5

Услышав свое имя, девушка на мгновение остановилась. Мокрые от ливня пряди струились вдоль ее лица, а одежда плотно облепила тело. Бросив удивленный взгляд на Андрея, она побежала к открытой двери дома.

— Настя, — повторил Андрей и схватил девушку за запястье. Она попыталась освободить руку, но Кирин крепко держал ее.

— Настя, ты. я… — внезапно между ними, словно ниоткуда, возник высокий темноволосый парень.

— Отпусти, — произнес парень низким голосом. В его взгляде чувствовалась угроза, но Андрей еще крепче сжал пальцы. У двери появилась и исчезла чья-то фигура. «Скорее всего, Ним», — мелькнуло в голове у Андрея.

— Знаешь его? — обратился парень к Насте.

— Нет, — выдохнула она.

На крыльце показался Адам. Он что-то кричал. Шум дождя приглушал его голос.

— В дом…давайте в дом, — еще громче прокричал Адам.

Словно очнувшись, парень резко вырвал руку Насти из цепких пальцев Андрея и направился к дому, увлекая девушку за собой. Кирин последовал за ними.

На пороге, за спиной Адама, стояли Алекс и Кира.

— Уже девчонку не поделили, — хмыкнул он.

— Заткнись, — толкнув Алекса локтем в бок, прошептала Кира.

— Настя, подожди, — вновь оказавшись в большой комнате, сказал Кирин.

— Разве мы знакомы? Откуда Вы знаете мое имя? — девушка остановилась посреди комнаты у стола и, взяв чистую тряпку, висевшую на спинке стула, обтерла лицо.

— Ты здесь откуда? — вмешался темноволосый парень.

Из двери в другом конце комнаты появилась Соня с ворохом сухой одежды.

— Переоденьтесь.

— Эт кто? — он кивнул в сторону Андрея. Соня вкратце пересказала сумбурный рассказ Кирина.

— А наша Настя тебе письмо и прислала, да? — Алекс стоял у полога, сложив руки на груди.

— Ну да..

— Сам в этот бред веришь?

Соня подошла к Андрею и протянула ему одежду.

— Иди, одень. Промок ведь до нитки.

Он взял вещи и вышел в соседнюю комнату. Переодевшись в джинсы и темную рубашку, он сразу почувствовал себя лучше. Сухая одежда ласково касалась кожи. Кирин закатывал рукава, когда в комнату вошел Ним с парой обуви.

— Адам сказал, что тебе должны подойти.

— Спасибо, — Андрей взъерошил волосы мальчика. Ним расплылся в довольной улыбке.

— Пойдем, — ребенок доверчиво взял его за руку и потянул обратно в большую комнату.

Девушки и Соня готовили обед на примусе в углу комнаты. Проголодавшийся Андрей уловил сладковатый запах сваренного мяса. Его рот наполнился слюной, и он сглотнул в предвкушении.

Ним потянул его к столу, за которым уже сидели Адам и парень, вмешавшийся в его разговор с Настей.

— Не верю я в этот бред! — настойчиво заявил он Адаму.

— Успокойся, Марк, время покажет, что к чему, — мужчина примирительно хлопнул парня по плечу, но Марк сбросил его руку. При виде подошедшего Андрея, его взгляд стал еще более колючим. Андрей, не говоря ни слова, сел напротив Адама. Ним взял высокий стул и подтащил поближе к мужчине. Виктора нигде не было видно.

— Долго еще ждать?? Я помру от голода! — Алекс, как собачонка, вертелся возле девушек, изредка украдкой поглядывая на Киру. Девушка ударила ложкой по руке Алекса, потянувшегося за небольшим куском мяса, лежащим на тарелке.

— Ой, — воскликнул он. Кира одарила его сердитым взглядом. Настя, наблюдавшая за ними, улыбнулась. Андрей всматривался в лицо девушки, узнавая каждую черту. «Я схожу с ума или это просто чертов сон». Но сон казался слишком реальным. Андрей закрыл глаза. Думать не хотелось.

Раздался голос Сони, протягивавшей ему тарелку. Похлебка оказалась не соленой, но вполне съедобной. Горячая жидкость приятно обжигала горло.

— Завтра двинемся на юг, — прервала тишину Настя. — Там сейчас спокойно, заночуем в ближайшем городе, в километрах в 300.

— Возьмем самое необходимое, в прочем, как обычно. — Марк окинул всех беглым взглядом, немного задержав его на Андрее.

— Главное, Мышу не забыть, — Ним крепко прижимал Микки Мауса к груди.

— Не забудем, — Адам ласково погладил ребенка по голове. Мальчик кивнул.

Духота усилилась с приближением ночи. Недавний ливень не принес прохлады. Влажный воздух давил, одежда прилипла к телу, как вторая кожа. Андрей открыл глаза, но в темноте увидел лишь силуэт лежащего рядом с ним мальчика. Кирина поразила доверчивость мальчика. Его абсолютная уверенность в том, что Андрей не причинит ему вреда. Как и все дети, отважно лезущие на высокие деревья и уверенные, что не упадут, Ним затащил его, Андрея, на разложенную постель рядом с ним и Настей. Ладошка ребенка лежала в его руке. Такая маленькая и теплая.

Тишина. Казалось, все звуки умерли с последними лучами солнца, оставив лишь мерное дыхание мальчишки и гулкое сердцебиение лежащей рядом с ним Насти. Оно разрывало тишину, пульсируя у него в голове. Почувствовав спокойствие, он заснул.

Резкий стон заставил Андрея открыть глаза. С рассветом темнота вокруг немного рассеялась. Все спали. «Показалось», — подумал он, но внезапно стон повторился. Присмотревшись, он увидел Адама, ворочавшегося на своем одеяле. Рука Адама вздрогнула, словно он пытался поймать кого-то, а губы беззвучно прошептали, как показалось Андрею, чье-то имя. Кирин поднялся.

— Адам, — потрепал мужчину по плечу Андрей, — Адам…

— А..? Что? — Адам в недоумении посмотрел на него, затем окинул взглядом комнату, пытаясь сообразить, где он, и понимающе кивнул.

— Разбудил тебя, да?

— Нет. Мне самому не спалось, — соврал парень. — Кошмары?

— Скорее лабиринт.

— Лабиринт? — не понял Андрей.

— Лабиринт воспоминаний, как я зову его… Вновь и вновь пытаюсь выбраться из него. Но лабиринт… он как жизнь… нет… даже длиннее жизни. Я жду его каждую ночь, проживая вновь надежду, я ненавижу его каждую ночь, за то, что он отбирает ее, оставляя бессилие. Жду и ненавижу… жду… ожидание… Кажется, перестанешь ждать, и жизнь потеряет смысл. Но сейчас мне есть ради кого жить, — Адам вздохнул. Его взгляд остановился на Ниме.

— Ним ведь не Ваш сын, да?

— Не мой… — умолк мужчина, погрузившись в раздумья. — У него были такие же глаза… испуганные… уставшие…, - отчужденно, словно сам себе, произнес Адам.

— Такие же. как у кого?

— Это долгая история.

— У нас ведь ночь впереди, — настоял парень.

— Нам было лет по двадцать, когда я встретил ее… — начал Адам.

Колючие снежинки, гонимые рассвирепевшим ветром, ударялись о дома. Холодный белый пух впивался в кожу как иголки. Адам уже закрывал дверь, когда увидел его. Мужчину, медленно идущего к нему. Незнакомец с трудом боролся с ветром, и парень выскочил ему навстречу. Мужчина шатался, цепляясь за воздух.

— Т-т-там м-мои жена и д-дочь, — с трудом выговорил он замершими губами.

— Пойдемте внутрь. Я вернусь за ними, — Адам подхватил мужчину под руки и потащил в дом.

— Н-нет… — попытался вырвать он из цепких рук Адама.

— Я вернусь за ними, — настойчиво повторил он, выделяя каждое слово, — поверьте мне.

Мужчина посмотрел Адаму в глаза и кивнул. Его напряженное тело обмякло в руках парня.

«Синие», — Адам почему-то отметил цвет его глаз и, взвалив мужчину на спину, понес в дом.

Дверь, треснувшая почти на половину, приоткрылась.

— Кто это с тобой? — спросила выглянувшая в проем девочка.

— Позови отца.

Через несколько мгновений на пороге появился худощавый высокий мужчина, укутанный в пальто на несколько размеров больше него самого. Талия на пальто была перехвачена синим ремнем. Его лицо выглядело сердитым. Темные глаза осуждающе смотрели на Адама из-под нахмуренных бровей. Из-за его спины, с важным видом, словно без нее здесь было не обойтись, выглядывала девочка.

— Кто этот мужчина? — кивнул он в сторону незнакомца. — Какого черта он здесь делает?

— Я увидел его… Отец… Мне нужно вернуться за его семьей.

— Дурак, замерзнуть хочешь? Посмотри, какая буря! Они уже давно замерзли. Тоже сдохнуть хочешь? — глаза мужчины горели от злости.

— Отец… я должен… — неуверенно начал Адам.

— Да кому ты должен? Ему? — мужчина сидел, опираясь на стену. Его тело застыло в неестественно позе. Голова и руки склонились на один бок, а ноги на другой. Его словно тянуло в разные стороны.

— Я обещал, — в голосе Адама послышались металлические нотки. Он открыл дверь.

— Дурак, — бросил ему отец и склонился над незнакомцем.

— Эй, парень, очнись, — он легонько ударил мужчину по щеке.

Морозный воздух со снегом ворвался в открытую дверь. У Адама перехватило дыхание. Подняв повыше воротник и укутав нос, он вышел на улицу. Парень пересек улицу, утопая в сугробах снега. Он видел не дальше пары метров перед собой. Все укутывала белая подвижная тьма. Обернувшись, Адам заметил, что его следы уже замело снегом.

— Черт, как тут вообще увидеть можно? — он уже собирался повернуть назад, когда под железной балкой у полуразрушенной стены, возле которой он стоял, послышался гулкий звук удара. Словно что-то или кто-то бил по балке, пытаясь привлечь его внимание. Не раздумывая, он шагнул к стене. Ветер возле нее немного поутих.

Под стеной, прижавшись друг к другу, лежали двое. Одна из них била и скребла по балке металлическим кнутом, неизвестно откуда оказавшимся в ее руке.

— Вы в порядке? Эй? — приблизился парень, но она продолжала слабо бить, словно не видя его.

— Эй! — повысил голос Адам. Рука опустилась, и фигура сделала слабую попытку подняться. Адам наклонился и поднял девушку. Несмотря на теплую одежду, она казалась почти невесомой. Одной рукой она уперлась в стену, поддерживая себя. Адам наклонился к женщине.

— Не надо, — отрешенным голосом прошептала девушка и слабо схватила его за руку.

Адам обернулся и, недоумевающе посмотрев на нее, убрал ее руку.

— Не надо, — она еще раз сжала его руку, в ее глазах блестели слезы. — Ее больше нет. Не надо.

Парень понимающе кивнул и, взяв девушку за руку, потащил за собой.

Дом встретил их теплом, запахом воска и гари. Отец девушки лежал в углу комнаты на самодельной кровати. Пара ящиков и доска, застеленная пледом.

— Папа, — тихо позвала его девушка. Веки мужчины дрогнули. Он открыл глаза и пристально посмотрел на нее.

— Где твоя мать, Адель? — его голос был настолько тихим, что девушке пришлось наклониться, чтобы расслышать его слова. — Где она? — он попытался повернуть голову, но сморщился от боли.

— Прости. Она не смогла, — она дрожащей рукой взяла его за руку. — Прости.

Девушка прижалась лицом к груди отца. Немного успокоившись, она вновь подняла глаза на отца. Он вновь спал, на его лице застыла маска боли.

В печи, в углу комнаты, горел огонь. Отлетающие искорки потухали на каменном полу. Девушка пристально смотрела на огонь, завороженная красотой пламени. Очнувшись от раздумий, Адель осмотрелась. В комнате никого не было.

Адель поднялась, чтобы найти кого-нибудь. Вдруг она услышала приглушенные голоса. Они спорили. Приоткрыв дверь и стараясь оставаться незамеченной, она увидела Адама, стоящего к ней спиной. Его отец, яростно жестикулируя, доказывал свою правоту.

— Ты же понимаешь, что притащил еще два лишних рта!

— А нужно было оставить их умирать? Чтобы мы могли поесть больше?

— Да! Сам знаешь, как трудно! Чертова буря! Отцу девчонки и так недолго осталось. Его руки и ноги черные. Думаю, он их отморозил. О чем ты вообще думал?

— Я не думал. Я помог.

— Идиот! С тобой невозможно говорить! — в сердцах бросил ему отец.

Адель прикрыла дверь. По щеке скатилась одинокая слеза. Слышать о том, что твоя жизнь была лишней, было слишком больно.

Адам прервал свой рассказ. За окном начало светать.

— Знаешь, ее отец был совсем плох. Его тело, ноги и руки были покрыты сине-фиолетовыми пятнами и набухли. И эта вонь. Невыносимый запах гнили. Он словно разлагался заживо. Его одеяло было изгрызано. От боли. Он просто зажимал его зубами.

Андрей кивнул, хотя слабо представлял себе заживо гниющего человека.

— Она все время была рядом с ним. Я бы не смог. А она была. Не знаю, как они там оказались, но она чувствовала себя виноватой и пыталась искупить свою вину.

— В тот день, — продолжил Адам, — отец позвал ее к себе.

— Убей меня, — пересохшими губами прошептал отец.

— Ты с ума сошел? Как ты можешь такое говорить? — девушка резко встала.

— Посмотри на меня, — Адель отвернулась к двери, не желая слушать его. Он повторил настойчивее — Посмотри. Я умираю, и ты это знаешь.

— Нет, это не так. Все будет хорошо, папа.

— Я так больше не могу. Невыносимо. Помоги мне. Я знаю, что моя просьба жестока, знаю, милая, я сам отвечу за этот грех… помоги мне… я прошу тебя.

— Я не могу.

— Можешь, — в его голосе послышалось напряжение, а потемневшие пальцы сжали одеяло. Боль давала знать о себе.

— Н…нет… — отец сжал ее руку и кивнув в знак согласия, словно подбадривая ее.

— Освободи меня.

Адель дрожащими руками взяла некое подобие подушки и вернулась к кровати.

— Я люблю тебя, папа.

— Я знаю, милая. Спасибо, — прошептал он, посмотрев ей в глаза и улыбнулся.

Девушка накрыла подушкой его лицо и прижала к кровати. Пальцы отца впились в одеяло в предсмертных судорогах. Минута, другая. Адель продолжала давить. Глаза заполнили слезы.

Дверь за спиной скрипнула.

— Что ты делаешь? — подскочил к ней Адам, зашедший позвать ее, и оттолкнул девушку.

— Он… он попросил меня. он… — Адель закрыла лицо руками и разрыдалась. Подушка лежала у ее ног.

— Он умер, — сказал парень и обнял девушку за плечи. — Все кончилось.

Она уткнулась лицом в его грудь. Ее хрупкое тело сотрясалось от рыданий.

— Я ужасна. Он попросил меня, и я не смогла отказать. Его глаза были такими… уставшими…

— Я знаю… тшшш… я знаю…

В голосе Адама чувствовалось напряжения. Казалось, он вновь проживает те события.

— Она так и не простила себя. У боли есть предел. Но у вины предела нет. Со временем болезненные воспоминания стираются из памяти. Выбрасываются, как ненужные вещи на свалку. Со временем мы даже были счастливы. Но когда она оставалась одна, на ее лице всегда застывала маска отчаяния. Червь вины прогрыз ее сердце, навсегда поселившись в нем. Не знаю, может, это и было причиной. Она была очень слабой. В то лето мы с отцом объездили все близлежащие города, запасаясь всем необходимым. Вернувшись из очередной поездки, я не застал Адель на пороге. Во дворе все смотрели на меня с жалостью. Я помню каждое мгновение. Как вошел в комнату и моя мать, сказав: «Она долго не протянет» — и, погладив меня по плечу, вышла. Адель лежала, устремив свой потухший взгляд в потолок.

— Адель, — я наклонился и поцеловал ее, почувствовав, как огрубели ее потрескавшиеся губы.

— Прости, — она коснулась дрожащей рукой моих волос. Страх, боль, сожаление. Ее пронизывающий страх заполнил всю комнату, меня. Он своими мерзкими клещами охватил мое сердце. Ощущение, словно ты находишься в чем-то липком. Пытаешься выбраться, но тебя затягивает обратно. Я отвернулся, чтобы она не увидела моих слез.

— За что ты просишь прощения? — Взяв себя в руки, я заставил себя улыбнуться ей.

— Я оставляю тебя одного. Ничего не оставив взамен.

Я сел у кровати и приобнял ее. Она ушла на рассвете. С первыми лучами солнца. Новый день. Такой солнечный.

Адам умолк.

— Несколько месяцев, а может и больше, мы провели в том городе. Там я и встретил Настю. Она собрала нас всех, — вскоре продолжил Адам.

— А Ним? Он уже был с ними?

— Ним появился осенью. Мы переезжали в очередной город. Запасы кончались, и мы решили проверить дома, а затем и заброшенные склады на окраине города. Найти что-то было трудно. Мы явно были не первыми, кто попытал здесь счастья. Думаю, и не последними. В очередном полуразваленном складе, мы и наткнулись на Нима. Потолочные балки настолько провисли, что кое-где приходилось нагибаться, чтобы пройти. Не знаю, как они забрались туда. Человек шесть — семь. Они были мертвы. Все. Вонь стояла жуткая. Некоторые только начали разлагаться. Черви так и кишели в них. Кого-то вырвало на изнанку у стены. Не помню кого, это зрелище поглотило меня настолько, что я думал, что тоже опустошу свой желудок. Почему они остались в этом месте? Не знаю. Может чего-то боялись? Виктор потащил нас обратно, когда я заметил движение в углу помещения. Там торчали обломки потолка верхнего этажа, с вывернутыми креплющими арматурами. Они указывали на нас, словно насмехаясь и говоря, что это место и для нас станет посмертным убежищем. «Показалось», — подумал я. Но шорох повторился. Подойдя ближе, я увидел его. Он забился в самый угол. Перепачканное лицо и покрытые пылью волосы. В руках он крепко сжимал игрушку. Свою Мышу. В глазах застыл животный страх. Как у кролика, попавщего в кольца удава. Страх, который так ясно читался в глазах Адель. Я протянул ему руку, но он отшатнулся. «Тшш, я не обижу тебя», — позвал его я. Мальчик колебался, но протянул мне руку. С тех пор, как видишь, он мне как сын. Иногда мне кажется, что Адель послала мне его.

Некоторое время они молчали. Адам прервал молчание.

— Ты, правда, думаешь, что это она? — задал он мучавший Андрея вопрос.

— Не знаю… и она, и не она… хотя… она…

Андрей не договорил, а Адам не стал спрашивать.

Луч солнца, коснувшийся лица Кирина, разбудил его. Андрей не спешил открывать глаза. Он отчаянно надеялся, что когда все же откроет их, все произошедшее с ним накануне окажется просто ночным кошмаром. Парень представил, как сварит ароматный кофе, и они с Максом вместе посмеются над этим. Он ясно видел, как Макс заливается смехом и несильно хлопает его по плечу, словно говоря: «Ты точно больной!». Андрей улыбнулся. Оттягивая этот сладостный момент, он мысленно посчитал: «Раз, два, три» — и открыл глаза. Обшарпанный потолок и треснувшие стены предстали его взору. Кирин моргнул, но видение не исчезло. «Черт!» — в сердцах Андрей пнул одеяло. Смех донесся из другой комнаты. Парень поднялся и направился к двери. Все, кроме Виктора и Марка, сидели за столом. Ним радостно показывал им свой кулак с двумя не зажатыми в него пальцами.

— Я выиграл! Видели?!! Давайте еще, ну пожааалуйста, — жалобным голосом упрашивал он. Парень заметил, что Адам с улыбкой наблюдает за мальчишкой. Ему вспомнился их ночной разговор. Андрей ощутил, что мужчина мысленно цеплялся за каждый новый день, ведь ночью кошмары вернутся вновь, чтобы напомнить о себе или остаться навсегда.

Мальчик повернулся и увидел Кирина, стоящего в дверном проеме.

— О! Ты проснулся! — все обернулись и посмотрели на Андрея. Ему стало неловко. Ним подбежал к нему и потянул за руку к столу. — Пойдем! Сыграешь с нами! Я уже выиграл!! Загибай пальцы, если то, что сказали, про тебя! У кого останется больше незагнутых пальцев, тот и выиграл. Я лучший в этой игре, — с гордостью тараторил мальчишка. — Настя, ты водишь.

Андрей поднял на девушку глаза, и их взгляды встретились.