Наследие

1 ЧЕРНИЧНЫЙ ОБСИДИАН

Ковен уходил от погони. Ведьмы света — Холли Катерс, ее двоюродная сестра Аманда — и их друзья теперь искали спасения во тьме, в землях Верховного ковена. Здесь правили колдуны, почитавшие Рогатого Бога. Беглецы еле передвигали ноги. Темнело. Холли все время проверяла, не сбились ли они с пути. Скорей бы в убежище! Там хоть спокойнее.

«Если в мире вообще есть покой», — с горечью подумала она.

Еще полтора года назад Холли была обыкновенной счастливой девчонкой. Затем по воле рока погибли ее родители. Они стали жертвами проклятия: тем, кто любит ведьму из рода Катерс, суждено утонуть. Холли переехала к тете и двоюродным сестрам-близнецам. Тогда-то и начался весь этот ад.

Совсем недавно Холли узнала о своем истинном наследии: она — ведьма, последняя из древнего рода Каор. Ее семья столетиями враждовала с домом колдунов Деверо. Именно Майкл Деверо преследовал Холли и ее спутников. И все же они приехали в Лондон, город Верховного ковена, чтобы освободить ее двоюродную сестру, Николь.

Когда Майкл убил мать близняшек, Николь покинула Сиэтл в ужасе перед магией и смертью. Она позвонила только однажды, много дней спустя — предупредила об опасности и сказала, что хочет приехать. Домой Николь так и не вернулась: ее похитили колдуны.

Усталые ведьмы еле плелись. Бесконечная война совсем истрепала Холли нервы. Месяцы тревог не прошли даром. Девушка сама себя не узнавала, а ведь раньше она считала такое поведение просто отвратительным.

Вот и сейчас остальные держались от нее подальше. Холли шла по многолюдной лондонской улице одна. Прохожие инстинктивно сторонились ведьм, скрытых заклятием-оберегом, а остальные члены ковена просто избегали подходить к ней близко.

«Меня боятся, — думала Холли Катерс, шагая по Оксфорд-стрит, — Боятся моей силы. Что я сорвусь опять. И они правы. Я даже не знаю, смогу ли держать себя в руках. Изабо говорит со мной, заставляет нарушать правила, гонит к Жеро. Ведь в нем — ее супруг, Жан. Она стремится к нему. Страстно любит, хочет убить. Только так она обретет покой. Всему свое время, прародительница. Дай мне выполнить обещание».

Холли как наяву услышала голос Изабо: «А ты дай мне выполнить клятву — погубить любовь всей жизни и злейшего врага. Пока он здесь, я прикована к этому миру, земные скитания — мой удел».

— Нет, — прошептала девушка и упрямо сжала губы.

Изабо погибла шесть веков назад. Она предала своего супруга, Деверо.

«Теперь она — во мне, — с горечью думала Холли. — А Жан воскрес в Жеро Деверо. Они не дадут нам покоя».

Изабо и Жан, пешки в смертельной партии двух семей, давным-давно погибли, а их души остались бродить по земле, ожидая, пока исполнится проклятие. Изабо пообещала матери, грозной королеве Катрине, что убьет супруга. Она не могла покинуть этот мир, не выполнив обет.

Жан поклялся отомстить Изабо, ведь она предала его семью. Из-за нее все Деверо — мужчины, женщины, дети — погибли в огне. Даже младенцы. Скот, птица — и те сгорели заживо. Спасся только Жан. Пламя страшно изувечило его.

А теперь огонь опалил и Жеро Деверо. Совсем как Жан, он пострадал от рук любимой.

Поколение за поколением Изабо и Жан вселялись в тела потомков, надеясь обрести свободу от любви и ненависти, проститься с жизнью и найти покой на руках у ангелов или в объятиях друг друга.

Никто не помог им исполнить клятву. И вот настал черед Холли стать сосудом для Изабо, принять незваную гостью. Жан вселился в Жеро, сына ее заклятого врага, Майкла Деверо. Страсть и ярость кипели в сердцах: Изабо и Жан преследовали друг друга сквозь века и страны — любили, ненавидели, желали смерти, спасали жизнь…

Девушка тряхнула головой. В последнее время Изабо стала говорить с ней чаще, взывала к самым темным уголкам души. Грань между ними почти исчезла, и молодой ведьме было все труднее держать себя в руках.

Она огляделась: долго еще идти? В Лондоне стоял жуткий холод. С неба, тяжелого, словно могильная плита, летели хлопья серого снега. Ледяной ветер пробирал до костей. В потоке машин, заполонивших дорогу, плыли двухэтажные автобусы и старомодные черные такси; по тротуарам брели хмурые пешеходы, их дыхание клубилось облачками пара.

В небе кружили семь соколов: прислужники Деверо высматривали Холли и ее ковен. Девушка заметила их первой, еще у вокзала «Виктория». Птицы сидели на фонарях, устремляя сверкающие бусинки глаз на каждого, кто проходил мимо.

В Париже верховная жрица Материнского ковена наложила на отряд Холли заклятие невидимости, чтобы скрыть их от Деверо, а значит — и от всего Верховного ковена. Проверять, хорошо ли действует защита, никто не собирался. Холли со спутниками поскорее спрятались в здании вокзала, на метро доехали до Эссекс-сквер, но соколы как-то почувствовали ведьм и следовали за ними.

Не было и четырех пополудни, а вывески и фонари уже горели. В их свете крылья птиц отбрасывали зловещие тени. Зимой в Лондоне смеркалось рано, миром властвовала ночь. Незаметные среди темных зонтов, соколы спускались ниже, высматривали. Простые горожане их не замечали — видеть птиц могли только те, кто жил в мире колдовства. Пока что соколы не сумели обнаружить свою добычу.

Нужно было торопиться. За Холли и Амандой шли остатки их ковена: Томми Нагаи, Сильвана Бофрер и Кари Хардвик. Кари следовала за ведьмами с большой неохотой. Они с Жеро когда-то любили друг друга.

Холли вздохнула. Она бросила Жеро в школьном спортзале, когда его отец и брат вызвали Черный огонь. Кари так и не простила ее за это. Жеро долго считали погибшим. Члены его ковена присоединились к Холли. Из них выжила лишь Кари, но и она хотела уйти.

Кари отправилась с ними в Лондон только из предосторожности. В Материнском ковене предупредили, что колдуны убьют ее или возьмут в заложницы, а с Холли девушка была в относительной безопасности. Она хотела одного — вернуться в Сиэтл и, как Николь Андерсон, забыть, что в мире есть колдовство.

А еще с ними отправилась в путь Саша Деверо, мать Илая и Жеро. Эта милая зеленоглазая женщина с рыжими волосами очень просила взять ее с собой. Она хотела спасти любимого младшего сына, убедить его, чтобы он оставил служение Рогатому Богу и Тьме. Саша так надеялась, что ей это удастся!

Холли тоже надеялась на удачу. Она пообещала Материнскому ковену — и Аманде — спасти Николь.

«Не представляю, как мы ее выручим, но сначала — она, а потом — Жеро, — думала молодая ведьма. — Только бы не нарушить обещание».

Материнский ковен прикрывал их на пути в Лондон. Сначала они ехали поездом, затем пересели на паром. Холли ни на секунду не забывала о своем проклятии: те, кто любит Катерсов, гибнут в воде. Ведьма решила не пользоваться подземным тоннелем под Ла-Маншем. Правда, паром был ничуть не лучше. Всю дорогу Холли заново переживала нападение на паром в Сиэтле. Тогда они потеряли Эдди.

«Я потеряла», — напомнила она себе.

Она по-прежнему видела его лицо. Мучилась от сознания, что он наверняка выжил бы, реши она спасти его, а не Аманду. Это была еще одна тайна Холли. В последнее время у нее появилось их много. Девушка вздохнула. Жертвы, трудный выбор — вот цена власти.

«И почему я спокойно сплю по ночам?» — с горечью подумала она. Правду сказать, Холли начинала себя бояться.

В сотый раз она вспомнила битву с легионами Майкла в заливе Элиот. А ведь накануне Холли дала клятву своей прародительнице, обещала могущественной королеве Катрине быть достойной наследницей рода.

Девушку трясло, но вовсе не от холода. Она просто не знала, что ждет впереди. Сколько еще придется жертвовать душой, доказывая право носить мантию королевы? Холли видела Катрину такой, какой помнила ее Изабо, и видения эти были полны ужаса.

«Перестань! — сказала она себе. — Думай о деле».

Холли взглянула на листок бумаги с адресом их убежища. Это был дом ведьмы из Материнского ковена. Хозяйка рисковала жизнью, согласившись открыть двери для друзей Катерс. И снова Холли подумала, как слаб Материнский ковен по сравнению с Верховным. И по сравнению с великолепной армией призраков, которую она сама вела в залив Элиот, чтобы спасти Кьялиша и Сильвану… а спасла только последнюю.

«Каоры неудержимы, сильны, бесстрашны… — От этой мысли сердце Холли забилось быстрее. — Они назвали меня своей королевой. Катрина сказала, благодаря мне наш род не канет в забвение. Но для этого мне нужен Жеро. Только вместе мы одолеем Верховный ковен. Я чувствую это. Я знаю».

«Oui, ma belle, vite [1], — шепнул в мыслях беззвучный голос, — Иди к нему. Сейчас».

Изабо. Холли безумно хотелось последовать ее совету, но девушка взяла себя в руки. Она показала спутникам на другую сторону улицы. Вот и ориентир — закусочная. Отсюда нужно свернуть направо и пройти еще один переулок. Хозяйка дома-убежища обещала ждать у окна.

Кари с надеждой посмотрела на закусочную — они давно уже не ели, — но Холли непреклонно покачала головой. Пока они не уйдут от погони, о человеческих слабостях придется забыть.

Ковен послушно свернул в переулок, держась подальше от Холли. У той горели щеки. Она краснела от стыда и злилась — все еще не могла забыть, как едва не запустила в них огненным шаром в храме Луны, главной святыне Материнского ковена. Она и без того оскорбила Гекату, когда утопила колдовскую спутницу Николь, названную в честь Богини.

«Они смотрят на меня с ужасом… А ведь это я спасаю их от Майкла Деверо! Я пожертвовала частью души ради них, а они только и думают о том, что я убила кошку».

Холли сунула руки в карманы черного пальто, понурилась и поджала губы. Как там говорят? Клонится голова под тяжестью короны?

Ее догнала Аманда и дернула за рукав. Холли взглянула на двоюродную сестру. Та, побледнев, ткнула пальцем куда-то вверх.

Через дорогу на кирпичном карнизе дома сидели соколы. Они смотрели прямо на беглецов. Иссиня-черное оперение переливалось, глаза сверкали, отражая свет фонарей. Клювы птиц тихо, угрожающе пощелкивали, когти стучали по камню. Соколы двигались бочком в такт быстрым шагам Холли.

Аманда вопросительно посмотрела на сестру.

От испуга у Холли даже лицо защипало, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Не вынимая рук из карманов, она сжала кулаки, стараясь не закричать.

Неужели они все видят? Холли растерялась, не зная, прятать глаза от птиц или наблюдать за ними. И тут она заметила, что сокол в центре окутан жутковатым зеленым светом. Самый крупный, он выделялся из группы. Это был вожак. И выглядел он очень странно. Неужели сюда прилетел Фантазм, магический спутник Деверо, их древний живой символ? Ведь это он спас брата Жеро, Илая, от Черного огня.

С клекотом вожак сорвался с карниза и полетел через улицу. Холли развернулась, чтобы предупредить остальных — ни звука! Томми вовремя зажал рот Кари и предостерегающе затряс головой. Девушка вытаращила глаза, и Холли замахала ей обеими руками, показывая: молчи!

Над головой засвистели крылья. Птицы опускались, выставив когтистые лапы и щелкая клювами.

Они нападали! Холли вспомнилось, как после похорон родителей сокол бросился на Барбару Дэвис-Чин. Женщина до сих пор лежала в больнице Сан-Франциско на грани жизни и смерти. Тогда Холли даже не догадывалась, что птицы служат Майклу Деверо и его жестокому сынку, Илаю. Не знала, что существует мир колдовства и что она в нем — одна из главных фигур.

Холли махнула спутникам и сама бросилась вперед, надеясь, что они не отстанут. Можно ли нарушить запрет Материнского ковена? Ведь пользоваться магией им разрешили только в случае смертельной опасности.

«Едва ты произнесешь заклинание, они тут же определят, где вы находитесь, — предупредила верховная жрица. — Если хотите спасти Николь, ваше единственное оружие — тайна».

«И бездействие. Мы даже постоять за себя не имеем права, — подумала Холли. — Нам грозит беда. Можно ли разбить заклятие и дать соколам отпор?»

Вожак покрутил головой, поглядел вниз одним глазом, потом другим и взмыл в небо. Остальные стройным клином последовали за ним. Птицы устремились к луне.

От удивления Холли споткнулась и рухнула на тротуар. Лодыжка заныла. Девушка отползла к стене дома.

Подбежала Саша. Она уже хотела прочитать исцеляющее заклятие, но Холли отчаянно замотала головой. Женщина тут же остановилась и протянула ей руку. Девушка ухватилась за нее и встала, шипя от боли.

Обе посмотрели вверх. На фоне луны вожак был почти незаметен. Остальные превратились в крошечные точки. Наконец соколы исчезли. Может, все дело было в магии, а может, они только пропали из виду, Холли точно не знала. Главное — они могли вернуться.

Испытывать судьбу не стоило. Девушка махнула спутникам и, хромая, побрела дальше. Они пошли следом, но кто-то вдруг остановился. Кари. От страха она совсем потеряла голову. Томми потянул ее за руку, но девушка лишь замотала головой и не двинулась с места.

Да у нее паника! В глазах Аманды мелькнуло раздражение. Она подбежала, схватила Кари за другую руку. Сильвана стала жестами подбадривать девушку, а Томми с Амандой повели ее за собой, точно лошадь в поводу.

Холли разозлилась, но Саша похлопала ее по плечу, будто хотела сказать: «Не стоит». Женщина подставила Холли плечо, и они пошли вперед.

Через дорогу, примерно в сотне футов дальше по улице, открылась дверь. Оттуда выглянул молодой человек, увидел беглецов и поднял руку.

Саша и Холли переглянулись. Парень? Они-то думали, что их приютит женщина. Единственным мужчиной в Материнском ковене был Томми. Они встретили его во время ритуала в храме, где им помогли восстановить силы после битвы с Майклом Деверо.

Хозяин дома, примерно одних лет с Холли, призывно помахал, мол, идите быстрее. Саша потащила девушку за собой. Та зажмурилась от боли, потом бросила взгляд через плечо, проверяя, не отстал ли кто.

Остальные догнали их у двери.

Едва Холли переступила через порог, как боль утихла. Девушка удивленно вскинула брови.

Молодой человек поклонился гостям.

— Благословенна будь, — сказал он Холли и добавил: — Можете говорить свободно. Обереги тут непробиваемые.

— Спасибо, — ответила та, пропустив традиционное приветствие.

Вышло грубо. Холли подозревала, что ведет себя как девчонка, но ничего не могла с собой поделать. Она злилась, что ковен не обеспечил им нормальной защиты на время путешествия.

Холли резко повернулась к Кари.

— Только попробуй еще раз такое устроить!

— А что? — спросила Кари. Ее глаза вспыхнули. — Метнешь в меня огненный шар?

— Хватит! — Аманда встала между ними. — Благословен будь, — сказала она молодому человеку, четко выговаривая каждый слог, будто хотела напомнить Холли приветствие.

— Благословен будь, — повторили Сильвана и Томми.

Сильвана протянула хозяину дома руку и представилась.

— А это — Томми, — добавила она.

— Меня зовут Джоэль, — ответил молодой человек. Говорил он с легким шотландским акцентом. — Я ведун.

— И с колдунами у вас ничего общего? — уточнила Холли. Она немного растерялась.

— Нет. Я поклоняюсь Богине.

Все ненадолго замолчали в знак уважения.

— Говорили, что нас встретит женщина, — начала Холли и тут спохватилась. Ничего подобного им никто не говорил. Наверное, она сама так решила.

Джоэль нахмурился.

— Странно. Как видите, я не женщина.

Все подозрительно взглянули на него. Молодой человек показал им руки. На каждой ладони у него виднелись шрамы-метки с изображением Луны, символа Богини. Однако Холли это не убедило.

— Вы можете связаться с Материнским ковеном? — спросил он. — Они подтвердят, что мне можно верить.

В ковене предупреждали, что такая попытка тут же выдаст их врагам, как и любое заклинание.

Ведьма холодно посмотрела на молодого человека.

— Мы останемся. Но если вы сделаете хоть что-то подозрительное, я вас убью. Честное предупреждение?

— Холли! — запротестовала Кари, но та не ответила, только задержала на Джоэле многозначительный взгляд.

— Честное, — помрачнев, согласился он. — Уверяю, мы на одной стороне.

— Пока это так, беспокоиться не о чем.

Он кивнул, и всем стало немного легче.

Холли огляделась. Они были в сувенирной лавке. В витрине красовались фарфоровые чайные сервизы, на полках, между стопками клетчатых шарфов и пледов, стояли куклы бифитеров и солдат королевской морской пехоты.

«Может, выберу себе что-нибудь на память, — с усмешкой подумала ведьма. — Правда, лучший сувенир для меня — это голова Майкла Деверо».

Она с удивлением заметила, что рассуждает всерьез.

— Добро пожаловать! Раздевайтесь й чувствуйте себя как дома. — Джоэль вывесил табличку «Закрыто» и задернул шторы. — Сейчас выпьем чаю.

Он скрылся за портьерами, висевшими над дверью, и оставил беглецов одних.

— Ну и жуткие птицы эти соколы! — Аманда повесила пальто на вешалку. — Кажется, они нас не видели.

— А подлетели так близко! — Сильвана тряхнула африканскими косичками, и с них посыпался снег.

— Дурной знак, — произнесла Саша. — Пока заклинание действует, о нас никто и догадываться не должен. Похоже, Верховный ковен работает днем и ночью, чтобы нас отыскать.

— Вот здорово как, — протянул Томми.

— Идите сюда! — позвал Джоэль.

Холли прошептала начало заклинания, готовясь вызвать огненный шар, и только потом отдернула портьеру.

За ней оказалась жилая часть дома. Девушка вошла в гостиную. Тут стояли пухлая софа с обивкой, украшенной рисунком из пышных махровых роз, темно-зеленый диван и кресла. Перед софой, на столике, лежал круг из рунных камешков и горела ароматическая свеча. Пахло лавандой. Рядом Холли заметила статуэтку Девы Марии — одного из воплощений Богини.

За софой тихонько гудел обогреватель. Холли сразу потянуло поближе к теплу.

— Садитесь, садитесь! — помахал рукой Джоэль. — Верховная жрица просила выполнять любую вашу прихоть.

Он шагнул в нишу, где располагалась маленькая кухонька. Сильвана наклонилась к Холли и шепнула:

— По-моему, он хороший. Ничего дурного я не чувствую.

Та подняла голову.

— Не знала, что ты читаешь в сердцах.

Девушка пожала плечами.

— Дело не в магии. Просто интуиция.

Джоэль вернулся с подносом, уставленным чашками и всякой всячиной, которую британцы добавляют в чай. Холли понравилось, что сливок и сахара хозяин не пожалел.

— Колдовать здесь можно? — спросил Томми.

— А как же! Например, очаровывать. — Молодой человек улыбнулся ему, поставил поднос и смущенно отвел глаза.

Томми понял, что с ним флиртуют, и осклабился.

— Я и раскладушки для вас приготовил в спальне, — сказал Джоэль и добавил, обращаясь к Холли: — Вам, конечно же, уступлю свою кровать.

— Королевский прием, — пробормотала Кари.

Холли промолчала. Ей было уже все равно. Кари так давно ее ненавидела, что это успело наскучить, но верная Аманда все-таки одернула девушку:

— Лучше помалкивай.

— Перестаньте. — Саша подняла руки.

Трудно было поверить, что эта женщина с нежным, юным лицом и стройной фигурой — мать двоих детей. Живая, подвижная, она выглядела совсем девчонкой. А еще Холли никак не могла понять, как это Саша вышла замуж за Майкла Деверо. Ведь она такая добрая!

— На нас напали. — Холли опустилась на софу. Джинсы отсырели, ноги промокли. — Вы заметили соколов?

— Да, — застенчиво улыбнулся Джоэль. — Я прочел заклинание, чтобы укрепить ваш оберег.

— Оно помогло, — сказал Томми, принимая чашку из рук Джоэля. — Спасибо вам. И за чай тоже.

— Что теперь? — спросила Холли.

Ее одолевала усталость, а нервы все равно были на пределе. Она жила в постоянной тревоге. Казалось, она всю жизнь только и делала, что убегала от врагов, а Сан-Франциско, работа на конюшне, семья — просто чужой, странный сон.

Неужели она никогда не сможет расслабиться? Сумеет ли вспомнить потом, как это: не следить за каждым своим шагом, не оглядываться, не спать урывками?

Вот о чем размышляла Холли, попивая чай. По лицам остальных было видно, что они думают примерно о том же.

Аманда посмотрела на нее и сквозь дымок над чашкой шепнула:

— Благословенна будь, Холли.

«Какое уж тут благословение?» — мелькнуло в голове.

Но девушка ответила, как и полагалось — улыбкой, пусть она осталась лишь на губах, не тронув заледеневшего сердца.

В резиденции Верховного ковена «молодоженам» отвели апартаменты, интерьер которых навевал кошмары.

Николь сидела на кровати с изголовьем, покрытым резными изображениями уродливых созданий, что склонялись перед Рогатым Богом, стоявшим в центре на горе из черепов. Как мило! Над ложем из эбенового дерева висел кроваво-красный балдахин, и с ткани ей ухмылялся Пан, лесной бог похоти.

Скрипнула дверь. Николь выпрямилась, прижала колени к груди и прошептала охранное заклинание. В дверном проеме вспыхнул прямоугольник голубого света.

Джеймс Мур, ее муж, посмеиваясь, прошел сквозь пелену и взмахнул рукой. Завеса лопнула, как мыльный пузырь; ее остатки исчезли в пустоте, откуда Николь их и вызвала.

— Если я иду к тебе, остановить меня невозможно, — рассмеялся он. — Смирись, Ники. Ваша магия — ничто по сравнению с нашей. Кстати, ты могла бы и покориться. Если до Йоля не согласишься, тогда я насильно свяжу нас узами.

Джеймс высветлил себе волосы. На нем были черные джинсы, футболка, черная кожаная куртка. В левом ухе висела серьга из черного металла.

— И зачем все эти хлопоты? — буркнула девушка.

Он улыбнулся до ушей.

— Потому что ты такая сладкая.

— Меня же тошнит от тебя.

Он расхохотался.

— Нет. Не тошнит. — Сняв куртку, Джеймс бросил ее прямо на пол и подошел к кровати. — Правда ведь, миссис Мур?

«Я не закричу, — уговаривала себя Николь. — Не стану ничего делать. Буду просто сидеть…»

Джеймс медленно приближался к ней, словно ягуар к жертве. Николь сжала кулаки и стиснула зубы, чтобы не завизжать.

— Я знаю, что ты со мной сделала. — Он стащил с себя футболку. — Когда мы взяли тебя в плен, ты меня приворожила. Я сразу это понял. Заклинание отрикошетило в тебя. Верно же, Ники? Ты ведь не думала, что я на тебе женюсь. Рассчитывала, что влюбленный колдун тебя отпустит.

— Точно, — прошипела она, хоть и обещала себе молчать. — Я околдовала тебя. По крайней мере, пыталась. А теперь ты на мне женился, и ты… ты… — Она запнулась, не находя слов. — Я тебя не люблю! Разве тебе все равно?

Глаза у Джеймса были темно-синие. Он похлопал ресницами.

— Конечно все равно. Как же иначе? Я ведь колдун, а мы не верим в любовь. — Он усмехнулся и добавил: — Зато верим в желание.

Он подошел к ней вплотную, и Николь всей душой захотела оказаться где-нибудь подальше.

«Isabeau, ma vie, ma femme [2], — страстно шептал Жан. — Как я люблю тебя! Как обожаю!»

Она лежала под ним на брачном ложе, заговоренном чарами плодородия. Вся комната была усыпана розами — Деверо заставили их расцвести зимой.

«А меня заставили выйти за него», — подумала Изабо.

Но она лгала себе. Она отдавалась ему по доброй воле. Нет, не так. Желала его так же, как он ее.

«Разве я могла мечтать о такой страсти? — думала она, глядя, как в мерцании свечей глаза Жана вспыхивают огнем. В них отражалось ликование, триумф. — И все это дарит мне он. Он — источник пламени, горящего во мне. Он сжигает меня…»

В лондонской квартирке Джоэля Холли вскрикнула и села на кровати. Пот лил с нее градом, сердце бешено колотилось.

Аманда включила свет.

— Что с тобой? Что случилось?

— Кошмар приснился, — успокоила ее девушка, смахнув темные кудри с потного лба. — Прости. Ложись.

Аманда медлила.

— Точно все в порядке? Бог мой, да ты вся взмокла!

— Ничего страшного. — Холли настойчиво повысила голос. — Все нормально со мной. Иди.

— Но…

— Черт побери, Аманда! Оставь меня в покое!

Она хотела заснуть. И снова его увидеть.

Холли демонстративно закрыла глаза и перевернулась на другой бок.

«Что-то с ней не так, — подумала Аманда. — Она стала такой взбалмошной, с тех пор как принесла Гекату в жертву. Мне страшно. Да и всем остальным тоже. Она ведет нас, но кто знает — куда. Спасать Николь? А может, на поиски Жеро?»

Увы, Аманда не могла видеть будущее. Да и не хотела, если на то пошло. Только время могло показать истинные намерения Холли. А сейчас та лежала и притворялась, что спит. Аманда вышла.

Люк стоял перед Советом правосудия и разглядывал судей, взиравших на него с возвышения. Десять лет назад его битва с Жизель Каор стала причиной Великого пожара. Десять лет Верховный ковен ждал, когда Деверо выдадут секрет Черного огня, чтобы вернуть свои привилегии. Трон из черепов, некогда принадлежавший семье Люка, стонал под тяжестью Джонатана Мура, верховного жреца. Красно-зеленый флаг Деверо с могучей фигурой Зеленого человека еще висел за троном. Рядом стоял неизвестный с факелом в руке. Лицо было скрыто капюшоном. Скоро слуге дадут знак, и огонь пожрет символ их гордости и чести.

Люк высоко держал голову, но сердце переполнял ужас. Под угрозой была не просто жизнь, а его душа! И что стало тому причиной? Какая-то стычка с ведьмой из рода Каор! Ну и дурак же он был, что напал на нее белым днем, на глазах у всего Лондона.

«Это все горячая кровь Деверо, — подумал он. — Одного взгляда на Каоров хватит, чтобы самый хладнокровный из нас потерял голову от ярости. Они едва не уничтожили наш род. Мы дали обет стереть их с лица земли. Из поколения в поколение мы клялись на крови, что найдем их везде и всюду. Из-за этой клятвы мы теряем разум. Мы не в силах удержаться, когда видим кого-то из них».

И вот он предстал перед Советом. Судей было тринадцать. Как и положено, все — в черных мантиях, на шеях — тяжелые золотые цепи, лиц не видно под капюшонами. Члены Совета сидели за длинным столом в креслах с высокими спинками, на которых были вырезаны пентаграммы. Перед каждым стояла чаша с солью, кубок вина и черная свеча.

За массивными креслами из черного дерева, на витраже, Рогатый Бог пожирал демонов и людей, умолявших о пощаде. За его спиной танцевало пламя; из пасти в бассейн лилась алая жидкость.

Джонатан Мур зловеще улыбнулся, глядя сверху вниз на одинокую фигуру подсудимого. Люк знал, если бы решение зависело от одного Мура, тот давно превратил бы его в пылающий факел, а душу отправил в лапы к самому дьяволу.

Впрочем, Мур был всего лишь одним из судей, а у Деверо еще осталось много друзей, чьи судьбы зависели от взлетов и падений этого дома.

— Люк Деверо, — начал Джонатан, помрачнев.

Сердце заколотилось быстрее.

«Вести хорошие, — сказал себе Люк. — Будь они хуже некуда, Мур сообщил бы их с улыбкой на устах».

Он поднял голову и расставил пошире ноги. Главное — выжить, а уж потом он придумает, как вернуть трон семье Деверо.

Судья торжественно развернул пергаментный свиток и начал читать.

— Ты начал бой и применял темные искусства на глазах у простых граждан. По твоей вине Лондон постигло бедствие, угрожавшее в числе прочего и этому священному месту — нашей резиденции. В довершение всего ты упустил ведьму Каор.

— Да, так и было, — дерзко ответил Люк.

Мур кисло взглянул на него поверх свитка. Приговор явно расстраивал судью.

— Десять лет назад мы обещали тебе простить все прегрешения в обмен на тайну Черного огня. Ваш род слишком долго скрывал ее от Братства.

— Мы бы охотно ею поделились, если бы владели, — ответил Деверо, подняв закованные в кандалы руки. — Увы, мы ничего не знаем.

Судьи недоверчиво посмотрели на него. Люк ужасно злился. Сколько народу погибло под пытками, а все потому, что кругом верили — Деверо умеют вызывать Черный огонь. Сначала их преследовали, потом осыпали почестями и наконец оставили в покое. Шли века, а люди все так же считали, что Деверо владеют тайным знанием и только ждут удобного случая, чтобы его применить. Если бы!

— Поскольку ты упорствуешь в своем неповиновении, — продолжал Мур, — вот наш приговор. Мы изгоняем твою семью из ковена и Европы на сотню лет. Затем Деверо снова могут ходатайствовать о приеме их в Братство. Сто лет мы не желаем ни видеть, ни слышать вас. Но если вы обнаружите, что все-таки умеете вызывать Черный огонь, можете обратиться к нам и до истечения срока. Пока же мы разрываем всякие отношения с твоим домом.

Люк недоверчиво смотрел на судей: неужели отпускают на все четыре стороны? Дают его семье свободу плести интриги, не давая Верховному ковену отчета?

Он едва не рассмеялся им в лицо. Даже не верилось, что перед ним такие глупцы.

— Твоя семья отправится в Новый Свет, — продолжал Мур, — и должна оставаться там целый век. Стоит лишь кому-то из Деверо или их магическому спутнику палец опустить в океан, мы вас уничтожим.

Джонатан Мур поднял руку.

— Дух вашего дома, сокол Фантазм, на сотню лет останется нашим заложником. Если вы решите покинуть Америку, мы убьем птицу и развеем ее душу по ветрам времен.

Будто в подтверждение этих слов Мур хлопнул в ладоши. Два колдуна в мантиях подняли себе на плечи толстый шест с клеткой. Внутри, окруженная железными шипами, сидела связанная птица с колпачком на голове. Фантазм печально съежился. Он очень страдал.

— Что вы с ним сделали? — Люк шагнул вперед.

— Он искупит твою вину, — Мур просиял, увидев, как расстроен Деверо. — За каждую оплошность твоей семьи Фантазм заплатит мучениями.

Люк стиснул зубы. Гнев и просьбы тут не помогут. А кроме того, Фантазм — тоже Деверо. Он скорее умрет, чем услышит, как Деверо униженно просят о чем-то, пусть даже о его помиловании.

— Очень хорошо, — Люк по-королевски гордо кивнул — Я согласен с приговором суда.

Мур заулыбался и кивнул человеку с факелом. Тот поднес его к знамени Деверо. Ткань занялась. Огонь пожирал Зеленого человека. Учуяв запах дыма, Фантазм хотел развернуть крылья, закричать, но он был крепко связан и не смог раскрыть клюва под колпаком.

— Мы изгоняем Деверо! — в один голос объявили судьи. — Горе тому колдуну, кто подаст им руку помощи, станет водить с ними дружбу или оказывать содействие. Для нас Деверо мертвы.

Каждый отпил вина из своего кубка, взял черную свечу, перевернул ее и затушил мигающий огонек о стол.

Теперь зал освещало только пылающее знамя Деверо.

— Уходи, — сказал Мур. — Оставь нас, беги. До следующего новолуния ты должен убраться с наших берегов. Если мы узнаем, что ты еще здесь, мы убьем сокола, а тебя и твоих собратьев разорвем на кусочки и скормим адским гончим. Выставим ваши головы на пиках над Воротами изменников, а души отправим к самому дьяволу.

Люк зашагал прочь. С него довольно было предупреждений.

Судьи молча смотрели ему вслед. Мантия развевалась, каблуки звонко стучали по каменным плитам зала. Следом за Люком полз дым. За спиной у него гудел огонь, пожирая флаг его дома.

«Клянусь честью, Каоры за это заплатят! — подумал Деверо. — Я буду преследовать их, пока не истреблю всех до единого! А позже мы расправимся и с Мурами тоже. Так и будет. И если я не сдержу клятвы, пусть дьявол сожрет мою душу. Берегитесь, Каоры! Теперь мы враги навек. И смерть тому Деверо, кто пощадит одного из вас!»

2 ЛУННЫЙ КАМЕНЬ

Сашу мучила тревога: Холли опять вспылила, как тогда, в парижском храме Луны. А ведь в мире нет ведьм равных ей могуществом. Не слишком ли она молода? К тому же, какой бы силой она ни обладала, против Верховного ковена ей не выстоять.

Женщина и не заметила, как Джоэль подошел и сел рядом. Она открыла глаза. Молодого человека что-то беспокоило.

— Ну, как тебе наш маленький ковен?

— Многие… — Он запнулся, подбирая верное слово, — совсем подавлены.

Саша кивнула.

— Холли потеряла родителей и лучшего друга, узнала, что она ведьма, возглавила собственный ковен… И это за какой-то год! Майкл Деверо ни минуты не давал ей покоя, а теперь за нами охотится Верховный ковен.

Молодой человек удивленно поднял брови.

— Слишком тяжелая ноша для одного.

— Холли не одна, — с вызовом сказала Аманда, входя.

Джоэль кивком пригласил ее сесть рядом.

— Конечно не одна. Но чувствует себя одинокой.

Аманда подошла, скрестив руки на груди. Она злилась и была чем-то напугана. Джоэль и Саша освободили ей местечко, девушка помедлила и плюхнулась на диван между ними.

— Я боюсь, — прошептала она так тихо, что Саша еле расслышала. — Холли только что на меня накричала. Кошмар. Что будет, если я слишком ее разозлю?

Девушка всхлипнула, и Саша обняла ее, шепча целительное заклятие. Джоэль стал помогать. Его тихий говорок поплыл над ними. Саша чувствовала горе Аманды, боль из-за смерти матери, страх за отца и сестру, заботу о Холли.

Понемногу девушка успокоилась и наконец расправила плечи.

— Что вы сделали? — пробормотала она растерянно. — Мне так хорошо!

— Джоэль — целитель. — Саша с улыбкой взглянула на молодого человека.

— У большинства друидов это вторая натура.

— Друидов? — удивилась Аманда.

— Да. У меня кельтские корни. Источник силы друидов — земля. Они ищут гармонию в мире и живут в согласии с ним.

— Вы почитаете Богиню? — спросила Аманда сонно.

— Мать Земля и Богиня очень близки. Многие даже сказали бы, что это одно и то же.

Девушка кивнула.

— Спасибо за все, что вы сделали для нас и для меня, — поблагодарила она. Язык у нее начал заплетаться, веки отяжелели.

Ведун пожал плечами.

— Я просто делаю, что могу.

Саша взглянула на него.

— Давай полечим остальных?

Он кивнул.

Аманда уже спала, уронив голову на грудь и тихонько посапывая. Они встали и бережно уложили ее на диван.

Саша и Джоэль на цыпочках вошли в другую комнату, остановились возле Сильваны и стали делать пассы над телом девушки. Саша чувствовала ее тревогу: беспокойство за мать, которая осталась в Штатах защищать шамана, Дэна Картера, и страх за отца Аманды, Ричарда. Саша и Джоэль читали заклинания покоя и стойкости, молили Богиню защитить тех, кто остался за океаном.

Затем они подошли к Томми. Как и Аманда, он боялся Холли, но больше думал об Аманде, хотел уберечь ее от беды. Сильнее этой тревоги была только его любовь к девушке. Саша и Джоэль зашептали над Томми слова мира и силы, чтобы он стал надежной опорой для возлюбленной.

Они воздели руки над Кари. Саша едва не вскрикнула — ее окутал ужас, царивший в сердце девушки. На лице Джоэля отразились те же чувства. Несколько минут они очищали ее разум и душу. Если не сделать этого, рано или поздно страх парализует волю, и это погубит Кари.

Саша и Джоэль выпрямились и долго смотрели друг на друга. Оба глубоко подышали, очищая разум, и повернулись к постели, где спала Холли.

Только сейчас она не спала, а сидела и смотрела на них. Девушка медленно улыбнулась. От ее вида у Саши мурашки побежали по коже.

— Не надо, — с расстановкой произнесла Холли. — Спасибо, что помогли остальным и вылечили мою лодыжку, но лезть ко мне в голову не стоит. Это личное.

Саша помедлила, раздумывая, не стоит ли ее переубедить, но тут же сдалась. Она чувствовала ярость ведьмы. Та еле сдерживалась, и лишняя настойчивость только испортила бы все. На миг их взгляды встретились.

«Поговорим об этом позже», — подумала Саша.

Холли чуть заметно кивнула. Она поняла.

«Не собираюсь это ни с кем обсуждать, — подумала Холли, взбивая подушку. Она окурила ее лавандой, чтобы спастись от грусти, и розмарином, чтобы оживить воспоминания. — Никто не имеет права знать, что у меня на сердце. Как надоело, что Саша контролирует каждый мой шаг! Я же сказала, что сначала мы освободим Николь. Значит, так и будет! Но если бы мне развязали руки… разве могла бы я выбирать между сестрой и любовью, которая сильнее меня?»

Она спокойно закрыла глаза. День напомнит, что Николь — ее родня, а Жеро — чужой человек. И не только по крови. Он принадлежит к другому дому, а его брат и отец хотят убить и ее саму, и всех, кого она встречает на пути. За всю свою жизнь она провела рядом с Жеро всего несколько дней.

Но если бы могла решать…

Холли уносило течением. Струйки розового тумана ласкали ей веки. Тело наполнялось покоем. Все испытания, тревоги, заботы остались позади. Она слышала, как волны тихонько плещут за бортом лодки — мягкий, ласковый звук, словно котенок лакал молоко. Сверху смотрело ясное небо, кругом простиралась водная гладь. Лодочка скользила к острову.

Солнце играло на башнях старинного замка. Заросли диких роз примыкали к нему, будто ладони, охватившие сердце. Сама природа создала это алое, бархатное кольцо Кладдах [3]. Лодка подплыла ближе, и оказалось, что в каждом из арочных окон сверкает на солнце витраж с одной буквой.

«Спаси», — говорила надпись.

Холли не боялась. Знала, что все будет проще простого.

Остров рос, вот лодочка мягко коснулась берега, поросшего мхом и папоротником. Девушка встала и обнаружила, что на ней одеяние Каоров — черное с серебром платье, кружевные манжеты свисают почти до земли. Черные кудри Холли венчала диадема, длинные серьги касались плеч. На бедрах посверкивал серебряный пояс.

Дно лодки устилал покров из черного бархата, в бортах поблескивали серебряные уключины. Холли шагнула на берег, и фигурка на носу ее суденышка приветственно подняла руку. Гречанка-воительница в шлеме улыбалась спокойной и гордой улыбкой.

«Даже в Древней Греции мой род обладал властью, — подумала Холли. — В наших жилах всегда текла благородная кровь».

С этой мыслью пришло еще больше уверенности, что она спасет свою единственную, настоящую любовь.

Холли наступила башмачком на мягкий папоротник… и оказалась в лесу. Под птичьи трели она вышла на залитую солнцем поляну, посреди которой рос могучий дуб с вершиной, уходившей в небеса. В тени его раскидистых ветвей отдыхал мужчина.

Это был Жеро — его черные кудри, его черные глаза. Глаза Деверо. В венке из плюща он лежал на ковре дубовых листьев. Его лицо стало жестче. Холли заметила и первые морщины, и мускулы, налитые силой. Он повзрослел. Возмужал.

Жеро увидел ее и улыбнулся. В темных глазах вспыхнуло желание. Он встал. Как гордо держал он голову, как благородна была его осанка!

Он развернул крылья. Холли взмахнула своими. Оба поднялись в воздух.

— Жеро, — шепнула девушка, пока они летели в самое сердце неба, к луне и звездам. — Жеро Деверо, я твоя.

— Моя. Только моя, — ответил он и повторил на другом языке: — Et nul autre.

Холли вздыхала во сне. Из комнаты за ней с беспокойством наблюдала Саша.

«Однажды она пойдет против нас», — подумала женщина и вышла, оставив Холли наедине со снами.

Ведь это, в конце концов, только сны. В них совсем нет правды.

Ни капли.

Время зла — ночь, и поэтому ковен Хосе Луиса торопился пройти как можно больше до наступления темноты.

«Только это уже не ковен Хосе, — подумал Филипп, — а мой».

Их было четверо: три испанца и француз. Они поклонялись Богине, но по-своему — смешивая магию и католическую веру, в которой их воспитали. Самый серьезный из них, Арман, даже хотел стать священником, прежде чем вступил в ковен. Старший, Алонсо, по-отечески заботился о товарищах. Пабло, младший брат Хосе Луиса, был еще подростком. После гибели Хосе за них отвечал Филипп.

Встретив Николь Андерсон из рода Каор, они защищали ее от врагов. И проиграли. Колдуны убили Хосе Луиса, а Николь похитили. Ковен потерял предводителя… Но только ли? Ведь Хосе Луис был для всех братом.

«И моим лучшим другом, — подумал Филипп. — Его убили. И те, кто это сделал, заплатят».

Все замерли, будто не смели ни вздохнуть, ни двинуться без его ведома. Астарта, кошка Николь, мурлыкала на руках Армана и терлась о его плечо внимательно глядя на Филиппа. Даже она ждала его приказа.

Они оставили машину на окраине Парижа, чтобы Верховный ковен не смог отыскать их с помощью заклинаний. Смочив мантии водой Ла-Манша, они навели на себя самые сильные чары-обереги.

В пути все то и дело обращались к Пабло. Он знал, где продолжать поиски. Младший брат Хосе обладал невероятным чутьем и умел проникать в чужие мысли. Он привел их в Лондон неспроста — древний город столетиями служил домом для Верховного ковена. После Великого пожара Материнский ковен ушел, и горожанам дорого стоила его трусость: Джек Потрошитель, взрывы, устроенные Ирландской республиканской армией, эпидемия коровьего бешенства — все это не обошлось без участия Верховного ковена.

«У них Николь, — в ярости думал Филипп. — О Богиня, защити ее! Дай нам покарать их и освободить ее!»

— Ну как? — спросил он у Пабло.

Тот закрыл глаза и сосредоточенно нахмурился. Он был очень похож на Хосе. Все ждали, что скажет подросток.

Они стояли на Пикадилли. Слева был музыкальный магазин фирмы «Вёрджин», справа — какой-то музей, огромное здание в классическом стиле. Вокруг обелиска со статуей воителя двигался поток машин. Пабло привел своих спутников сюда. Он чувствовал темную силу Верховного ковена. Сначала она была очень близко, а теперь вдруг исчезла.

Колдуны умели прятаться так же хорошо, как убивать.

Пабло опустил голову, и все разочарованно вздохнули. Они устали и уже начинали злиться. Нужно было как-то встряхнуть их, подбодрить.

— Минутку. Там кто-то есть… — вдруг пробормотал Пабло, вскинул голову, будто прислушивался, и широко раскрыл глаза.

— Una bruja [4], — прошептал он, показывая через дорогу.

В этот самый миг невероятно красивая девушка на другой стороне улицы повернула голову и скользнула по ним взглядом. Филипп затаил дыхание. Николь!

Астарта нетерпеливо забила хвостом, словно узнала хозяйку.

Лицо незнакомки обрамляли пышные кудри; у нее были темные брови, черные как ночь глаза и стройное, сильное тело.

Он ошибся, приняв ее за Николь. И тем не менее это была ведьма: она тоже поняла, кто такие Филипп и его друзья.

В бурном людском потоке незнакомка стояла как вкопанная. Губы шептали что-то. Девушка подняла руку, читая заклинание.

Все вокруг переменилось: пространство стало тягучим, вязким; люди двигались, будто в замедленной съемке, говорили, растягивая слова. Все утонуло в непривычном рассеянном свете, приобрело странные оттенки.

Ведьма заскользила к ним, хотя в глубине души Филипп знал, что она стоит на месте. Она только создала перед ними свой образ. В глазах искрами вспыхивала колдовская сила. Девушка подняла руки и спросила неожиданно гулким голосом:

— De quien eres?

Не «Кто ты?», а «Чей ты?».

Он ответил в мыслях:

— Я на стороне Николь.

Она вздрогнула. Проекция качнулась, как изображение на экране телевизора, искаженное помехами. Мир опять изменился, и вот незнакомка уже стояла на прежнем месте, а Филипп ошеломленно глядел на нее.

— Bon, allons-nous [5], — сказал он остальным, не спуская с девушки глаз.

Она посмотрела направо, в последний раз бросила на него взгляд и зашагала по людной улице к закусочной неподалеку.

Ведьма снова оглянулась на Филиппа.

— Я тоже это чувствую, — тихо сказал Пабло. — Она — родственница Николь.

Внезапно над головой незнакомки пронеслась какая-то тень, будто низко летящее облако. Девушка отшатнулась и запрокинула голову.

Шум оживленной улицы вспорол боевой клич сокола. Филипп ни с чем бы его не спутал. Астарта зарычала и ударила воздух лапой.

В сером небе парили три огромные птицы. Самая крупная следила за одинокой ведьмой. Та застыла в ужасе. Соколы описали круг и спикировали на девушку.

— Нет! — прошептал Филипп и вскинул правую руку.

На кончиках пальцев запылал огненный шар. Молодой человек уже собрался метнуть его, но птицы пронеслись над головой ведьмы и снова взмыли ввысь. Он погасил шар. Кажется, охотники не заметили жертву.

А может, она им друг?

Братья по ковену осенили себя крестным знамением. Их духовный отец, Алонсо, пробормотал:

— Птицы ее не видят.

— Идем. — Филипп направился к девушке.

— А если это подстроено? Соколы служат дому Деверо, — заметил Арман. — Может, они хотят, чтобы мы разрушили наш покров невидимости.

Ведьма бросила на Филиппа еще один взгляд и скрылась в переулке.

— Подожди! — крикнул он, выскакивая на проезжую часть.

Пронзительно загудели машины. Какой-то велосипедист затормозил и начал браниться на фарси.

Молодой человек повел рукой, создавая вокруг себя защитный кокон, и побежал через дорогу. Автомобили резко останавливались, велосипедист чуть не упал, но вовремя поставил на землю ногу. Филипп знал, что ведет себя как дурак. Нужно было затаиться, чтобы их не обнаружили, а тут он со своим заклинанием — смотри кто хочет. Соколы начали снижаться. Ну и попал же он в переделку!

Птицы спускались все ниже. Магия обострила его чувства: он видел, как сверкают их глаза и когти, слышал, как щелкают клювы.

Охотники пронеслись над Филиппом и взмыли в небо. Совсем как в первый раз, когда чуть не напали на ведьму. Описав круг, птицы с гневным клекотом улетели.

Молодой человек шагнул на тротуар и тут заметил краем глаза, что справа, в узком переулке, вспыхнул голубой свет. Филипп бросился туда.

Девушка пропала. На булыжниках старинной мостовой лежала одинокая лилия. Он поднял ее, огляделся, но ведьмы и след простыл.

Подбежали остальные, а он все рассматривал цветок.

— Она — друг, — сказал Филипп, вдохнув его аромат. — И ей грозит беда.

Астарта устремила на него огромные желтые глаза и жалобно мяукнула.

Жеро Деверо третий раз за день начал пересчитывать камни в стенах темницы. Как хорошо жилось в Сиэтле! Иди куда хочешь, делай что вздумается. А теперь мир стал таким крошечным.

Сколько он сидит на этом острове? И до сих пор не видел ничего — лишь каморку с дверцей да узкую тропу за ней, ведущую к одинокому утесу. Ни дорожка длиной в несколько шагов, ни скала не давали никакой надежды на спасение. По отвесным стенам он лазать не умел.

Дверь в темнице была только одна, и, кроме него, ею никто не пользовался. Остальные входили и выходили сквозь стену, пользуясь каким-то порталом, который Жеро так и не смог обнаружить. Дни напролет он пытался найти еще один выход из комнаты, ломал голову, думая, как бы спуститься с утеса, и наконец сдался.

Он преуспел куда больше, пытаясь исцелить свое тело и разум, а еще расспросив девчонку, которая приносила еду. Правда, с целительством приходилось туго. Жеро так и не сумел избавиться от шрамов и подозревал, что в его облике осталось мало человеческого. С разумом дела обстояли не лучше. Каждую ночь ему снилась Холли. Он желал ее, ненавидел, боролся, запрещал себе звать ее и терпел, терпел, пока на смену пытке не приходила настоящая агония. Каждый раз во сне он заново переживал ночь в школьном спортзале когда его отец и брат вызвали Черный огонь, а Холли бросила его на верную гибель.

Зато он сумел многое выведать: узнал, что его держат в плену на легендарном острове Авалон. А еще — что здесь находится дом сэра Уильяма, главы Верховного ковена, и его сына, Джеймса. С помощью астрологии и колдовства Жеро почти удалось вычислить местоположение острова. Если звезды не ошиблись, Авалон лежал в Кельтском море, между Ирландией и Британией. А если ошиблись, то он мог быть где угодно, хоть на той стороне Луны.

По тыльной стороне шеи скользнул противный холодок. Так бывало бсякий раз, когда рядом появлялся кто-то из Муров.

Жеро услышал шаги, обернулся. Перед ним стояли Илай и Джеймс. Узник поморгал. Он уже видел, как они приходят из ниоткуда, и все равно удивился. Их тела окружало голубоватое свечение, но оно быстро погасло. Это наверняка магический портал. А как входит служанка, приносящая еду? Жеро как-то раз попробовал пойти за ней, но его отбросило на середину комнаты. Возможно, преграда настроена на ауру определенных людей. Или на его собственную.

Навестить его пришел сын и наследник сэра Уильяма, а с ним — его, Жеро, родной брат. Правда, как-то не верилось, что у них с Илаем может быть что-то общее, хотя бы даже родители. Джеймс вошел по-хозяйски. Он, конечно, имел на это полное право, но все-таки держался слишком уж надменно. Илай жался рядом, точно дворняжка.

На безымянном пальце левой руки у Джеймса красовался золотой перстень с огромным гелиотропом. Темный камень посверкивал. Заметив, что Жеро разглядывает его, Джеймс ухмыльнулся.

— Ты уж извини, что не пригласил тебя на свадьбу. Какое было торжество! Ритуалы, вино рекой. Невеста молчала, как рыбка. Наверное, ты ее знаешь. Она ведь из Сиэтла. Очаровательная ведьмочка из рода Каор.

Жеро вздрогнул. Холли! Что с ней? От волнения его затошнило. Он даже не сразу понял, о чем говорит Джеймс, когда тот продолжил:

— Теперь-то она Мур, конечно. Николь Мур.

Сердце радостно подпрыгнуло. Не Холли! Жеро мысленно взмолился всем богам, чтобы они сберегли девушку и сжалились над ее бедной сестрой.

— Почему же ты бросил ее одну? — спросил он у Джеймса.

— Она, скажем так, восстанавливает силы после брачной ночи, — усмехнулся Мур.

Судя по царапине через всю щеку и по тому, как висела его левая рука, восстанавливать силы пришлось не одной Николь.

— Поздравляю, — съязвил Жеро. — А теперь оставьте меня в покое.

— Прости, — наконец подал голос Илай. — Не получится. У нас к тебе дело.

Жеро смерил брата осуждающим взглядом. А ведь они с Николь долго встречались. Каково ему знать о ее свадьбе с Джеймсом? Спокойное лицо Илая было непроницаемо. Теперь он стал еще больше похож на отца. Правда, в глазах таилась какая-то опасная искорка. Лучше бы Джеймсу держать ухо востро.

— Какое дело? — спросил Жеро, боясь услышать ответ.

— Черный огонь, — сказал Мур.

Деверо сдержался, не отпрянул. Усилием воли он заставил себя сидеть абсолютно спокойно, будто и слыхом не слыхивал ни о чем подобном.

— Что?

Джеймс помахал рукой, изображая, как взлетает пламя.

— Черный огонь. Поможешь мне его вызвать.

Жеро скептически усмехнулся.

— Не буду я тебе помогать.

— А я думаю, будешь, если жить захочется.

— Ну так убей меня, сделай одолжение.

Жеро блефовал. Еще совсем недавно он нисколько не солгал бы, сказав такое, но теперь к нему возвращались силы, а с ними — надежда.

«Или все дело во снах, где Холли приходит ко мне?» — спросил он себя.

— Еще успею. Но для начала у тебя на глазах я прикончу Холли и сестричку Николь, Аманду.

Жеро облизал обгорелые губы. Давным-давно, кажется, сотню лет назад, он поклялся защитить девушек от своего отца, дал обет заботиться о беспомощных. Глядя в глаза Джеймса, он не сомневался — тот выполнит угрозу. Сердце дрогнуло.

— Я ничего не знаю о Черном огне, — сказал Жеро. — Кроме того, что он горит.

Сэр Ричард Мур, милостью его величества Георга Третьего королевский губернатор Ботанического залива, пристально смотрел в глубь магического кристалла, стоявшего перед ним на столе из резного дерева. Через десять дней в порту ждали британский корабль «Судьба» с новой партией каторжников, которым предстояло возделывать эти земли. Но самое главное — среди воров, убийц и мошенников было шесть ведьм. Конечно, их осудили совсем не за колдовство, а за кражу, но Мур знал — они поклонялись Богине.

Сэр Ричард улыбнулся краешком губ.

«Последовательницы Материнского ковена, — думал он. — Хотели ускользнуть от нас и распространить свою ересь тут, среди отребья? Хорошо, что верные слуги Верховного ковена есть повсюду. И пусть временами кажется, будто нас тоже сослали в ад. Взять, к примеру, меня. Живу один в бескрайних, диких пустошах, где совсем нет утонченного общества. Ну и черт с ним. Зато мой дом в зените могущества. Отец сидит в Лондоне, на троне из черепов, а я, старший сын, ищу в этой богом забытой земле новую магию, что укрепит наши силы в будущем. Уже сто тринадцать лет, как Деверо изгнали в Новый Свет. Им известна тайна Черного огня. Однажды они могут вернуться, и тогда Мурам придется в бою отстаивать трон верховного жреца. В этой глуши я открою новые тайны, и тогда в моих руках будет грозное оружие. Впрочем, для начала нужно разобраться с нашей маленькой помехой — ведьмами».

Он закрыл глаза и представил корабль. Вокруг вздымались гигантские валы, беспрестанно выл ветер. В море бушевал шторм, усиленный могуществом сэра Ричарда. Колдун почувствовал корабль, надавил на корпус. В боку появилась трещина, сквозь нее просочилась капля… И вот уже вода потекла струйкой. Мур понял: скоро она хлынет потоком.

Ричард снова устремил взор в магический кристалл и стал наблюдать, как судно скрывается в морской пучине. Мужчины, женщины, дети тонули. Он смотрел и улыбался.

Когда все закончилось, Мур встал. Он был весьма доволен собой. На столе лежали документы, но дела колонии могли подождать, а пока ему предстояла одна интересная встреча.

Наступил вечер. Ведьмы провели в доме Джоэля почти сутки. Холли сидела у камина. Внезапно она вздрогнула и заморгала, словно пробудилась от сна. Ей было видение. Она снова шла мимо закусочной. На другой стороне улицы стоял высокий юноша, а рядом — кто-то еще. Холли заговорила с ним, а потом на них набросились соколы Деверо.

Холли понятия не имела, что все это значит, но показалось, будто сквозь охранные чары сувенирной лавки что-то проникло. Тот факт, что Джоэль оказался не ведьмой, а ведьмаком — или друидом, не важно, — все еще беспокоил ее. Холли решила, что им пора идти.

Утром ковен снова отправился в путь. Джоэль объяснил, где находится еще одно убежище и куда податься, если в Лондоне станет слишком опасно. В этом случае беглецов ждали в Ковентри. Судьба отлично пошутила, решив отправить их в город с таким названием, и Холли была уверена, что Верховный ковен тоже это заметил.

Они петляли по улочкам Лондона, пока магазин Джоэля не остался далеко позади. В сердце Холли шевельнулось дурное предчувствие. Неужели за ними следят? Ведьма обернулась, но сзади никого не было. Она сменила курс. Теперь ковен шел на юг. С каждым шагом на сердце становилось легче. Они свернули за очередной поворот. Улица начала медленно забирать к северу.

У девушки снова появилось чувство, что их преследуют. Она встала как вкопанная. Ее спутники переглянулись, но не сказали ни слова. Тревога не утихала.

— Кто-нибудь еще это чувствует?

Саша кивнула, однако, кроме нее, никто не понимал, в чем дело. Холли шагнула вперед, и по спине пробежала зябкая дрожь. Отступила, и ощущение стало слабее.

— Север. Думаю, резиденция Верховного ковена к северу от нас.

Саша опять кивнула. Друзья медленно пошли дальше. Вскоре Аманда сказала:

— Да. Теперь я тоже заметила.

Еще через несколько шагов дрожь почувствовали остальные. А еще через несколько на них обрушились все силы ада.

3 АМЕТРИН

— Спаси нас, Богиня! — закричала Холли.

Футах в двадцати над ними, прямо в воздухе, открылись круглые порталы. Из голубого сияния хлынули громадные демоны в старинных доспехах. Тела рогатых чудовищ покрывала чешуя, их глаза с вертикальными зрачками пылали багровым огнем, в пастях сверкали ряды острых зубов. Шкура у монстров была мерзкого иссиня-фиолетового цвета.

Демоны летели вниз.

«Как снег на голову», — подумала девушка.

Ее охватило непреодолимое, истерическое желание расхохотаться. Внезапно перед самым носом приземлилось рогатое страшилище, и ей стало не до смеха. Она отпрянула, споткнулась и упала, но все же успела метнуть во врага огненный шар. Демон поймал его когтистой лапой, отшвырнул угольки и с ревом двинулся на Холли. С клыков капала зеленая слюна, топот мощных лап сотрясал землю. Демон выхватил рукоять меча и поднял ее над головой.

В небе послышался клекот. Из портала вылетела черная птица. В лапах она несла сверкающий клинок. Сокол снова закричал и разжал когти. Лезвие свистнуло, рассекая воздух, и силой колдовства приросло к рукояти.

Демон взмахнул мечом, прочертив в воздухе зеленую дугу: оружие сияло переполненное магической энергией. Холли метнула еще один шар, и меч рассек его на пылающие угли.

Девушка один за другим посылала огненные шары в демона, чувствуя себя какой-то машиной, ооевым големом из тех, какими пользовались враждующие кланы в Средневековье. Кругом бушевал хаос. Она понятия не имела, где ее спутники.

Демон с легкостью отбивал ее снаряды. Вдруг он вскинул меч, и Холли почудилось, будто серые тучи разорвал взрыв. В стороны брызнули осколки стального цвета. В небе открылся, пульсируя зеленоватым светом, портал футов десяти в диаметре.

Оттуда, карабкаясь по осколкам туч, хлынули новые демоны. Эти были поменьше, черные, как смола, ротастые, с кроваво-красными глазами и змеиными головами. Трое наскочили на Холли. Она метнула в них сгусток магической энергии.

Заклинание попало в цель. Двоих чудовищ разнесло на кусочки. Третье рванулось вперед и укусило ее за ногу. Холли вскрикнула. Боль отвлекала, но девушка все-таки сумела вызвать еще один огненный шар. Им она и прикончила врага. Уже не целясь, она стала метать шары в демона с мечом. Клинок больше не сиял, утратив заряд энергии, но лезвие на вид было острым как бритва.

«Божество глубин ночных, убери их с глаз моих!» — пробормотала ведьма.

Она думала, что монстры вот-вот исчезнут, но армия все прибывала.

В глазах помутилось.

— Нет! — Холли обезумела от ярости. — Ясный взор мне возврати, от убийцы защити!

Она стала видеть немного лучше, но сознание покидало девушку: сказывалось ранение.

«Я — сильнейшая из ведьм, — подумала она, — а как себя спасти, понятия не имею!»

Внезапно чудовище застыло, вскинув лапы, и заревело в агонии. Демон качнулся и начал падать на Холли.

— Desino! [6] — шепнула та, сделав едва заметный жест.

Вокруг снова потемнело, перед глазами поплыли серые точки.

«Мне конец… — подумала девушка. — Богиня, спаси!»

Чудовище застыло на полпути к земле. Холли шевельнула пальцем, и оно завалилось на бок. Позади него стоял высокий темноволосый незнакомец. Холли не могла понять, он убил демона или это сделала она сама.

— Берегись! — хрипло крикнула девушка, увидев, как за спиной молодого человека поднимается новый монстр.

Неизвестный развернулся и взмахнул руками. Демона отбросило, но он, выхватив короткий меч, снова двинулся вперед. Острое лезвие сияло, по нему пробегали искры.

Холли метнула огненный шар, и меч запылал. От неожиданности демон выронил его и замахнулся на молодого человека лапой. Ведьма подняла руку и только хотела произнести заклинание, как мелкие демоны наскочили на нее, повалили на спину, вгрызаясь в тело.

— Нет! Только не сейчас! — раздался в голове крик Изабо.

Она стала читать заклинания. Мысли девушки наполнились латынью вперемешку с французским. Демоны не давали ей пошевелиться, кусали и рвали на части.

— Нет! — сопротивлялась Изабо. — Живи, девочка!

Холли вдруг успокоилась. Она больше не чувствовала боли. Вокруг царили тьма и лед, но она сияла. Сознание, ясное и чистое, неожиданно превратилось в сверкающий кристалл. Он мигнул и медленно разгорелся, как если бы на него подул кто-то невидимый.

«Повторяй за мной!» — настаивала Изабо.

Холли прислушивалась, но не успевала разобрать слова. Точно светящиеся мыльные пузыри, они плыли и лопались, едва она протягивала руку. Сначала девушка злилась, пробовала снова и снова, но мало-помалу ее одолело холодное равнодушие. Среди черного льда было так спокойно… Ни тревоги, ни страха.

— Ты выживешь! — прокричала Изабо.

«Но я умираю, — подумала Холли. — Так даже лучше. Не надо никуда бежать, некого бояться…»

К ней спешил какой-то мужчина в мантии с вышитыми ягодами падуба и листьями плюща. На правой руке у него сидел красавец сокол в колпачке, с бубенцами на лапах. В левой незнакомец держал меч.

Сердце Холли билось в такт его шагам. Они были плавные, размеренные, словно мужчина парил в бескрайнем пространстве.

«Это мой Жан. Он пришел, — сказала Изабо. — Через пропасть времен, разделившую нас, через месяцы, годы, века…»

Он явился за ней. Окруженный мраком, он пришел из тьмы, чтобы забрать ее с собой.

«Чтобы терзать мою душу, низвергнуть ее в глубины ада, — шептала Изабо. — Жан… О Жан! Пощади!»

Холли чувствовала ее смятение, ужас, тоску. Изабо де Каор любила Жана де Деверо сильнее всего на свете и люто его ненавидела. Она поклялась убить его — и не исполнила клятву. Вот почему ее душа скитается по земле. Изабо умерла, а Жан так и не простил ее ни за то, что она погубила его семью, ни за то, что сама покинула этот мир.

Он все шел своей странной, парящей походкой — высокий, темноволосый, с глубоко посаженными глазами. Его брови были сурово сдвинуты но лицо выражало так много, что Холли никак не могла понять: гнев он чувствует или радость?

Под гулкие удары ее сердца неизвестный приблизился. Сияние Холли упало на него, и девушка изумленно приоткрыла губы. Это был Жеро!

— Жеро! — крикнула она. — Я здесь!

Он растерялся. Тряхнул головой, и его волосы взлетели, будто в замедленной съемке, глаза сверкнули, отражая свет, а голос прозвучал так, будто катился к ней в хрустальном шаре:

— Холли! Не говори со мной! Они тебя найдут!

«Жан!» — вскричала Изабо.

Холли по-прежнему была сиянием. Она подлетела к Жеро. Его лицо изменилось, стало жестче, и он прошептал: «Isabeau, ma femme» [7].

Он снова превратился в Жана.

«Я не убивала тебя. Не убивала. Je vous en prie, monsieur!» [8] — молила Изабо.

Жан сорвал колпачок с головы сокола и поднял правый локоть. Могучая птица взлетела и устремилась к Холли, нацелив острый клюв ей в лицо, впиваясь в глаза хищным взглядом.

Девушка в отчаянии вскрикнула. Сокол спикировал на нее. Холли попробовала увернуться, но не смогла.

Жеро Деверо — не Жан — вдруг крикнул:

— Нет!

И тут Холли проснулась. Она распахнула глаза. Спиной к ней тот же высокий парень сражался с двумя огромными демонами, швыряя в них молнии. Плечом к плечу с ним стоял другой человек, постарше. Он поднимал над головой большой крест. Падал снег. Вскоре он скрыл от Холли двух незнакомцев. Все вокруг застила белесая пелена, по которой пробегали струйки зеленой слизи и крови.

— Не бойся. Я тебя вылечу, — сказал кто-то.

Джоэль, догадалась Холли. Он-то что здесь делает?

— Жеро, — прошептала девушка.

И провалилась во тьму.

— Боже! — вскрикнула Кари.

На них с Сильваной наступал демон с моргенштерном. Ведьмы изо всех сил старались его остановить, но тот даже шага не замедлил.

В холодном воздухе от фиолетовой шкуры валил пар. От монстра веяло тленом, из глазниц вырывалось пламя. Когда он открыл пасть, оттуда посыпался пепел.

Кари взвизгнула и побежала. Сильвана медлила, шепча заклятие-оберег из тех, которым Аманда и Холли научили их летом. От страха девушка забыла слова. Тетя Сесиль — tante Сесиль, как ее обычно звали на французский манер, — рассказывала ей о тайнах вуду, а не черной и белой магии, поэтому вести сражение было непривычно.

— Стой! Он тебя догонит! — крикнула Сильвана и спохватилась: ну вот, прервала заклинание.

Кари бездумно, с воплем бросилась в другую сторону. Демон взревел и метнул в нее моргенштерн, который пролетел по широкой дуге, не задев девушку.

— Concresco murus! [9] — крикнула Сильвана.

К ее удивлению и радости, на пути летящего моргенштерна возникла стена голубого сияния. Он врезался в нее и застрял.

Демон в ярости прыгнул на стену. Его отбросило, и он рухнул на обледенелую землю.

Сильвана повернулась и повторила заклинание, с трех сторон окружив себя колдовскими преградами. Мелкие демоны карабкались на них, били когтистыми лапами, кусали. Вперед выступили и два огромных монстра: один вооружен секирой, другой — скимитаром. Они стали крушить защитное поле.

«Если заметят, что четвертой стены нет, я пропала», — подумала Сильвана.

Она подбежала к Кари, схватила ее за руку.

— Скорей!

На бегу Сильвана прошептала еще одно заклятие, бросила взгляд через плечо и убедилась, что сзади выросла новая стена.

— Забери меня отсюда! Забери! — вопила Кари, не помня себя от ужаса. — Что происходит?

— Думаю, это стражи, — ответила Сильвана, растрачивая драгоценные силы. — Должно быть, мы слишком приблизились к логову колдунов.

— А вдруг они знают, что мы тут? — всхлипнула девушка. — Вышлют подмогу?!

Неожиданно, словно кто-то услышал ее, перед ними полыхнула голубая вспышка портала. Оттуда повалили крошечные костлявые создания. Повизгивая и бормоча, они преградили ведьмам дорогу. Теперь девушкам пришлось удирать от шумных и злобных бесов.

Кари опять начала вопить.

— Заткнись! — прикрикнула на нее Сильвана.

Они рванулись обратно… и наскочили на свою преграду. Кари не успела затормозить, врезалась в стену и отскочила. Сильвана поймала растерянную подругу, притянула к себе, а левой рукой попробовала метнуть огненный шар. Ничего не вышло.

Бесы наступали.

Саша стояла рядом с молодым, незнакомым ей ведьмаком. В отличие от Джоэля, который тайно последовал за их ковеном, юноша словно возник неведомо откуда. Вместе они создали мощную сверкающую преграду. Нечистые твари сгорали в ней. Стена простояла не больше десяти секунд и растаяла.

— Еще? — спросила Саша, и молодой человек кивнул.

Они вытянули руки перед собой, прочли заклинания на латыни и создали вторую стену. Теперь демоны и бесы держались от нее подальше, и стена исчезла, так и не погубив ни одного.

— La-bas! [10] — крикнул мужчина.

Саша выучила французский, пока жила при Материнском храме в Париже, и поняла, чего хочет незнакомец. Она направила пальцы в землю, подчиняясь, отдавая колдовскую силу его заклинанию. Вместе они раскололи тротуар, и посреди заснеженной улицы разверзлась трещина.

Первый же демон, шагнувший вперед, рухнул в бездну.

Неизвестный махнул рукой. Саша отступила и помогла ему создать новую расщелину, но после третьего заклинания совсем обессилела и едва устояла на ногах. Молодой человек поймал ее и не дал упасть. Они оставили без внимания тыл, и Саша не удивилась, когда сзади напал новый демон — многорукое чудовище со змеиным телом и вытянутой мордой. Из его пасти вырвался черный раздвоенный язык, которым чудовище, словно кнутом, обвило руку незнакомца. Зашипела обожженная плоть. Молодой человек вздрогнул, но Сашу не отпустил.

Демон качнулся и опять высунул жало.

Томми закричал и взмахнул мечом, который передала ему Аманда, выхватив из лапы мертвого демона. Только что из портала выпрыгнул воин-скелет. Его глазницы источали зеленое сияние.

Аманда обрушила на противника волну магической силы, но тот не сдавался. Как ни удивительно, молодой человек тоже не отступал. Он сражался с необычайным проворством.

«Не может быть, чтобы я научился так хорошо фехтовать за считаные месяцы», — недоумевал Томми.

И вдруг понял: ему помогает чье-то заклинание.

Мастерским ударом Томми всадил клинок в грудную клетку скелета, будто хотел пронзить сердце. Врага разорвало, на землю посыпался дождь из костей.

Торжествовать времени не было. Аманда не успела и глазом моргнуть, как из портала выскочили еще два скелета.

Девушку тряхнуло, будто по телу пробежал электрический ток. Ей показалось, что пломбы в зубах дрожат. Сердце на миг замерло, мышцы наливались новой силой. Аманда воспрянула духом. Ее тоже заколдовали, как Томми.

Недолго думая, она подбежала к распростертому на земле демону. Схватив его меч, девушка помахала им, проверяя свою догадку, и вернулась к Томми.

Тот еле сдерживал натиск двух скелетов. Аманда бросилась на них, молниеносно орудуя сверкающим клинком. Она и сама не понимала, как у нее получалось.

Во все стороны полетели кости.

— Победа! — радостно воскликнула девушка.

Внезапно из портала вышел еще один скелет, за ним — другой и третий. Аманда взглянула на друга. Томми покачал головой:

— Я устал.

Она вздохнула.

— Я тоже.

А скелеты все прибывали.

Кругом раздавались крики и звон мечей. Голос Джоэля дрогнул, и Холли поняла: они проигрывают.

— Давай же! Борись! — умолял друид. — На тебя вся надежда!

«Я не могу, — хотела сказать она. — Пожалуйста, отпусти».

Ее терзала жуткая боль. Истерзанной девушке не верилось: неужели она еще цела? Когда появился Джоэль, она уже почти ничего не чувствовала от измождения. А теперь он снова и снова повторял исцеляющее заклятие, и с каждым разом боль становилась все сильнее. Холли больше не могла ее выносить.

Она попробовала сопротивляться, дать себе умереть, но друид стиснул зубы: «Спаси же нас, черт побери!»

— Времени нет! — крикнул темноволосый мужчина и метнул заклинание в демона.

Чудовище взревело и рухнуло. Незнакомец бросил на Холли взгляд и продолжил бой.

— Bi tarbhach, bi fallain, bi bed cath. Rach am feab- has creutar agus inntinn [11], — упрямо шептал друид.

Холли почувствовала, как ее снова затягивает в собственное тело — в холод и мрак. Кругом, словно обледеневшие завесы, повисли тени. Она опять стала одинокой звездой, но теперь ее свет был не таким ярким. Или это ей показалось?

Из тьмы вырос чей-то силуэт. Холли отпрянула. Снова Жан? Или Жеро? Нет. Не они.

К ней шла Изабо в черном и серебре, с огромным букетом лилий в руках. Распущенные волосы ниспадали ей на плечи. Свободной, непокорной предстала она.

— Девочка моя, вот кто тебе поможет.

К ним медленно подплыла еще одна женщина в черном. Ее лицо скрывала вуаль. К груди незнакомка прижимала сверкающий кинжал с бронзовой рукоятью, усыпанной драгоценными камнями.

От лезвия шло сияние, острие мерцало. В клинке было что-то прекрасное, чарующее.

— Смерть близка, но ты ее не боишься. Ты ждешь ее, — сказала женщина. Голос у нее был низкий. Она говорила с таким же сильным акцентом, как Изабо. — У тебя заячье сердце.

Холли сглотнула.

— Твои друзья вот-вот погибнут. Подумай об этом, трусиха. Им осталось жить несколько секунд.

— Нет, — шепнула девушка.

— Вы проиграете, и мой род прервется навсегда.

— Ты Катрина! — догадалась Холли. — Мать Изабо.

Женщина подняла голову.

— Я была сильнейшей из ведьм, пока не родилась ты. — Она указала кинжалом на Холли. — Ты можешь все исправить. Но для этого нужно, чтобы ты согласилась исполнить свое предназначение.

— Я… я…

— Не мямли, девчонка! Мне стыдно за тебя! Вы проигрываете битву. Люди гибнут.

— Так помогите же им! — крикнула Холли. — Я все сделаю! Я… я согласна!

— Клянись, — Женщина подняла кинжал. — Своей кровью и моей. Клянись, Холли из ковена Каоров!

Девушка поднесла руку к острию, и Катрина уколола ей палец. Три алые капли медленно упали во тьму…

Холли и ее друзья стояли на тротуаре. Целы и невредимы. Ведьма изумленно раскрыла рот.

— Что с тобой? — спросила Аманда.

Все исчезло: бесы, демоны, порталы. Никто не пострадал. Шел снег. Холли недоуменно озиралась по сторонам, а члены ковена смотрели на нее ничего не понимая.

— Где остальные? — спросила девушка, не веря своим глазам. — Те, кто нам помогал. Где черноволосый парень?

Аманда, Саша и Сильвана переглянулись. Томми помахал рукой у Холли перед глазами.

— Эй! Все нормально?

— Джоэль! — позвала она.

Началась метель. Ветер завыл. Прохожие спешили мимо, не замечая ковена, скрытого чарами.

— Как странно, — произнесла Холли.

— Согласен.

Из-за белой пелены вышел незнакомец — тот самый темноволосый юноша. Он пристально взглянул на Холли и обвел рукой округу.

— Только что здесь кипела битва. И вдруг все исчезло.

Холли облегченно закивала. Хоть кто-то кроме нее помнил, что случилось.

К ним подошли еще трое: усталый, растерянный подросток и двое мужчин. Одному было лет сорок. Холли вспомнила — они тоже участвовали в битве.

— Это вы остановили бои, — сказал ей темноволосый. — С помощью магии.

Девушка заметила, что у него очень сильный акцент.

— Холли, о чем он? — спросила Аманда.

— Да, остановила, — согласилась ведьма.

Но какой ценой? Неужели кто-то опять погиб? Что же она наделала?!

Холли повернулась к северу, прошла немного, но не почувствовала никакой тревоги.

— Все исчезло. — Холли посмотрела в глаза темноволосого парня. — Мы что-то здесь обнаружили, а потом на нас бросились демоны.

Ее товарищи недоуменно хлопали глазами, но молодой человек явно все помнил.

— Мы шли за вами, — сказал он и вытащил из кармана джинсов увядшую лилию. — Это вы обронили.

— Я…

Девушка взяла цветок и повертела его в пальцах, разглядывая.

— Мне было видение. Да, я заметила вас, но я все время оставалась… у себя. — Она решила не говорить про убежище. — Кто вы такие?

Он приложил к груди руку.

— Мы служим белой магии. Меня зовут Филипп. Нашего предводителя убили те, с кем вы сражаетесь.

Подросток помрачнел.

— Это был мой старший брат, Хосе Луис, — сказал он тихо.

— Убили? — удивленно переспросила Холли. — В сегодняшней битве?

— Нет, в другой, — ответил самый старший. — Их у нас много было.

— На чьей вы стороне? — спросил Филипп, не сводя с Холли глаз. — Кому служите?

— Не отвечай! — Саша положила руку ей на плечо. — Мы не знаем, кто они такие.

Холли поджала губы.

— Мы потеряли Хосе Луиса, когда Верховный ковен похитил одну девушку из нашего ковена. — Молодой человек помолчал и добавил: — Ее звали Николь.

— Николь! — воскликнула Аманда, подбегая к нему. — Где она?

Холли подняла руку.

— Тише. Не говори ничего, пока не выясним, что происходит.

Филипп взглянул на Аманду. Та сгорала от нетерпения.

— Вы знаете Николь? — Он прищурился. — А вы на нее очень похожи.

Холли шагнула вперед.

— Я — верховная жрица этого ковена. Все вопросы задавайте мне.

— Мы должны спасти Николь, — сказал Филипп.

Его друзья покивали, а самый старший перекрестился.

— Холли! — воскликнула Аманда.

Ведьма смягчилась. Пожалуй, им можно доверять. В конце концов, они рисковали жизнью, сражаясь против демонов.

— Мы тоже хотим ее спасти, — сказала девушка.

Они посоветовались, и Холли решила, что лучше всего будет направиться во второе лондонское убежище, о котором говорил Джоэль.

Девушку мучила тревога. Из всех участников сражения только друид куда-то пропал. Почему он не появился, когда Катрина остановила бой?

«Она взяла плату, — в ужасе думала Холли. — Неужели я погубила его?»

Нет, она больше не могла об этом думать. Нужно было спасать свой ковен.

Tante Сесиль вздрогнула и вышла из транса. Девочки в опасности! Ее глаза тревожно забегали Не сходить ли к Дэну? Вот уже несколько дней как они приехали в Сан-Франциско ухаживать за Ричардом и Барбарой Дэвис-Чин, знакомой Холли.

Разлука с Сильваной давалась очень тяжело. А вдруг они больше не встретятся? Однако долг есть долг. Они обе делали, что могли, стараясь помочь ковену.

Сесиль закрыла глаза и стала массировать виски, вспоминая подробности видения. Битва. Ее Сильвана доблестно сражается. И вдруг все пропадает без следа. Вот загадка! Она видела Холли и какую-то женщину под вуалью. Девушка сказала той что-то… Но что?

Сесиль вздрогнула и широко раскрыла глаза. Что же ты наделала, Холли!

На вкус Аманды, второй дом походил на тайное укрытие гораздо больше. Небольшую квартирку украшали — по случаю праздника — гирлянды из листьев падуба и плюща. На каминной полке лежало йольское полено, ожидая, когда народится молодое Солнце. Дверь беглецам открыла женщина по имени Роуз. Она усадила их подальше от окон и входа.

— Не уверена, что это поможет, — сказала она, когда Холли рассказала о битве и о том, как все кончилось. — Даже и не знаю, что еще сделать.

Роуз накормила их и пошла готовить постели. Пока все теснились в крошечной гостиной, Филипп обратился к Холли и Саше:

— Нам нужно поговорить.

Аманда нахмурилась: почему это ее не позвали? Да уж, в круг первых лиц ковена она явно не входит.

Томми взял ее за руку.

— Да ладно тебе. Пусть разбираются. Все решает Холли.

Во время ритуалов он прикасался к ней сотню раз, но все же Аманда вздрогнула. В голове замелькали мысли, от которых ей стало не по себе: «Томми. Он ведь мужчина. А я — женщина. Мы взрослеем. И можем… остаться вместе, вдвоем… если он захочет».

Разговор Филиппа и Холли вдруг перестал ее волновать. Аманда больше не обижалась, что Сашу пригласили в нем участвовать, а ее — нет. Сейчас она думала о Томми: «А ведь это я с ним дружу. Я и никто другой».

Аманда опустила глаза. Щеки у нее загорелись.

— Нагаи, ты держишь меня за руку.

Молодой человек ответил нежной и озорной улыбкой. В миндалевидных глазах плясали чертики. Он сиял, будто фонарик проглотил. У девушки перехватило дыхание. «Мы так друг другу подходим», — подумала она.

— Томми. Ты держишь меня.

— И? — Он смеялся.

Она тряхнула рукой.

— Отпусти, — Томми не послушался. — Ну чего тебе надо?

— Какая же ты глупышка, — ласково сказал он. — Андерсон, я уже лет сто в тебя влюблен. Ты не замечала?

— Правда? — растерялась она.

Ну и дела. Томми, шутник Томми, который вечно ее подкалывал, но всегда был рядом, внимательно слушал, поддерживал в беде. Вот тебе и на!

— Лет сто, — повторил он, будто хотел, чтобы она поверила наконец. — Чуть ли не с детства.

— Э-э… — Она застенчиво улыбнулась. — Ничего себе.

Не слишком-то романтично, но больше на ум ничего не пришло. И каким-то чудом этого оказалось достаточно.

Томми улыбнулся.

— Да уж. — Он покачал ее рукой. — Прикольно.

— Прикольно, — кивнула она. — Но мы же еще дети.

— Не такие уж дети. — Он ткнулся носом ей в щеку.

— Мяу. — На колени ей вдруг запрыгнула грязная кошка. Аманда вздрогнула, но кошка замурлыкала и свернулась калачиком.

— Откуда ты? — спросила девушка. — Твоя хозяйка — Роуз?

— Ее зовут Астарта. Она пришла к Николь за несколько ночей до похищения. А теперь ищет ее вместе с нами, — сказал Пабло.

Аманда похолодела. За несколько ночей до похищения… Неужели после того, как Холли утопила Гекату? По спине побежали мурашки.

Филипп смотрел на Аманду и Томми. В глазах мелькнула зависть.

— Они нашли друг друга, — вздохнул молодой человек.

— Ну, им долго искать не нужно было, — сухо заметила Саша и с надеждой посмотрела на Холли.

Молодая ведьма кашлянула.

— Итак, на нас напали, и мне явилась дама под вуалью. Она каким-то образом прекратила бой.

— В обмен на что? — спросила Саша. Холли покраснела, но женщина настаивала. — Что-то посерьезней, чем кошачья жизнь?

Холли прищурилась.

— Это никого не касается.

— Нет, касается. Мы вместе принимаем решения. Таковы правила Материнского ковена.

Саша загоняла Холли в угол, а девушка этого не любила. Вскинув голову, она перешла в наступление.

— Именно поэтому Материнский ковен так слаб! Посмотри, что с нами стало. Они даже не могут защитить нас. Ни на что не годны! А Верховный ковен тем временем похищает и убивает людей.

Саша моргнула.

— Не верится, что ты это говоришь, когда…

— Хватит! — поднял руки Филипп. Он повернулся к Холли. — Прости, но сейчас не время для философии. Нам пора обсудить план действий.

— Вы правы. Уже ничего не вернуть. Что я там сделала и что пообещала… — Она вздохнула. — По правде говоря, я даже не знаю точно, на что согласилась. Но это спасло нам жизнь.

— Иногда это не лучший выход, — упорствовала Саша.

— Что ж. Дайте знать, когда у вас пафоса поубавится.

Девушка развернулась и пошла на кухню.

— Холли!

Филипп увязался за ней. Девушка схватила электрический чайник, тряхнула его, проверяя, хватит ли воды, и включила. Потом стала искать на серебряном подносе пакетик с чаем.

— Это тебя звала Николь, — сказал молодой человек, прислонившись к столу, отделанному белой плиткой. — Так Илай с Джеймсом и узнали, где мы. И Хосе Луис погиб.

Ее плечи поникли. Холли выбрала пакетик с «Принцем Уэльским», расправила нитку с ярлычком.

— Хочешь, чтобы я себя виноватой почувствовала и бросилась ей на помощь? Зря стараешься. Я обещала это сделать — и сделаю.

— Я только хочу показать, что мне не все равно. Нам не все равно, — поправился он.

— Неправда. — Холли сдвинула брови. — Вы такие же, как Материнский ковен. Разговорами никого не вернешь.

— Для начала нам нужно было выяснить, кто есть кто — Он показал на чай. — Можно мне тоже?

— Извини. — Холли взяла еще пакетик. — Где тут чашки?

Он открыл шкафчик, вытащил две кружки с надписью «Ярмарка Лилит» и усмехнулся.

— Вполне в духе Роуз — поехать на такой фестиваль. Сара Маклахлан…

Холли невольно улыбнулась.

— Моя мама любила ее слушать. Думала, это круто и стильно.

— Все мамы хотят быть крутыми и стильными. — Он засмеялся. — Моя — типичная французская домохозяйка… ну, если не принимать во внимание, что она продает волшебные травы и зелья своим богатым подружкам.

— Кто-то торгует «Эйвоном», кто-то — любовными чарами.

— Точно.

Она показала на шкафчик.

— А ты ясновидящий. Никто бы не догадался, что кружки там стоят.

— Peut-etre [12]. — Он пожал плечами так, как это умеют делать одни французы.

Чайник вскипел. Холли опустила в чашки пакетики.

— Ладно. Ты разбил лед, нашел со мной общий язык, и мы теперь союзники. Что ты предлагаешь?

— Войти к ним через портал, — ответил он.

Она улыбнулась.

— Неплохая идея.

Он тоже улыбнулся и постучал себя пальцем полбу.

— Ясновидение. Уверен, что мы сработаемся.

— Надеюсь, — ответила девушка и взяла чайник.

Филипп нахмурил брови.

— Поставь. Вы, американцы, никогда не даете воде покипеть.

Холли вернула чайник обратно и скрестила руки.

— Да пусть хоть до утра кипит, если так нужно. Чтобы хороший чай получился, — добавила она многозначительно.

— Хороший чай того стоит, — отозвался Филипп.

Джеймс и Илай расхаживали по каюте, попивали пиво и смеялись, глядя на Жеро. Тот, словно тряпичная кукла, валялся на койке между ящиками, ни плыли на одной из частных яхт Верховного ковена. Джеймс был верен себе — он ее угнал. Жеро мучила невыносимая боль, но все же он догадался: его везут в Лондон и там попробуют выпытать секрет Черного огня.

«Знает ли отец, что со мной? — думал он. — На чьей он стороне? Встретятся ли они в резиденции ковена?»

Дни заключения кончились. Теперь придется отрабатывать свой кусок, бороться за жизнь. Но ведь Огонь вызывали отец с Илаем! Жеро понятия не имел, как это делать. Он вспомнил о Холли. Как он тосковал по ней! Где-то она теперь?

«Надеюсь, мой дух к ней не приходил, — подумал молодой человек. — Правда, гарантии нет. Я столько времени лежал без сознания, столько мечтал о ней. Они ищут ее. Хотят ее убить».

— Пивка хочешь? — спросил Илай, присев рядом с братом.

Он прикоснулся дном кружки к сожженному, опухшему рту Жеро. Нижняя губа треснула, из ранки потекла кровь.

— Не хочешь?

Жеро хотел. Умирал от жажды.

«Не буду просить. Не доставлю им такой радости», — подумал он, а в следующий миг пробормотал:

— Воды.

— Прости, что? — переспросил Илай.

Жеро стиснул зубы. Его брат расхохотался, демонстративно допил пиво и отошел.

— Помоги нам с Джеймсом вызвать Черный огонь, и тогда мы дадим тебе пить сколько влезет.

Кари сидела, тихонько покачиваясь. У Джоэля ей было намного лучше, спокойнее. Вот ужас! Она участвовала в яростной битве… и ничего не помнит. Она же могла погибнуть! Кари гнала от себя эти мысли, но они упрямо лезли в голову. Как же Холли сумела все остановить? Нет, здесь было что-то не так. Почему остальные этого не видят?

«Слишком заняты, лижут ей ботинки, — с горечью подумала девушка. — Но я-то уж точно не выбирала ее главной. Кто она такая, чтобы нам указывать?»

По правде говоря, ей хотелось, чтобы ковен возглавила Саша. Она была опытнее и добрее. Особенно с Кари.

Ну да, конечно. Ведь Саша — мать Жеро. Кари понимала, почему так хорошо относится к этой женщине. В глазах задрожали слезы. Рядом с Сашей было так хорошо. Она так напоминала его — движениями, внешностью.

Кари беззвучно расплакалась. Остальные, какычно, ничего не заметили. А может, им просто не было до этого дела? Сколько бессонных ночей она провела, жалея, что повстречала Жеро, узнала о магии. И тут же раскаивалась: без него она жить не могла. Сколько ночей рыдала и молилась о том, чтобы снова его увидеть.

Но когда они встретились… он смотрел только на Холли. Сначала Кари убеждала себя, что Холли его приворожила.

«Впрочем, у нас и без нее не ладилось, — подумала девушка. — Жеро стал таким холодным и мрачным. И с отцом у него было не гладко. Они, наверное, чувствовали, что скоро поссорятся. Холли только ускорила наше расставание. Какая же она высокомерная и своенравная! Да еще с такой силой. Надо подальше от нее держаться. Боже, ну почему я во все это влезла? Сейчас бы уже закончила университет. Правда, я слишком любила Жеро. Разве я могла остановиться, узнав, что он — колдун, а на свете есть магия. К тому времени я на нем помешалась. И так хотела сама научиться колдовать. Нет. Нельзя винить в этом Холли. А вот в том, что она его увела, — можно. Рано или поздно жизнь тебя накажет, Катерс! Даже не сомневайся».

Кари сжала кулаки и закрыла глаза. Слезы все катились у нее по щекам.

4 ГЕМАТИТ

Николь в своей старой, правда выстиранной, одежде ходила из угла в угол. Ее темные волосы спутались. Мысли тоже.

Надо было выбираться отсюда. Комната стала тюремной камерой, в которой Николь заперли. Девушка все уже перепробовала: швыряла в дверь молниями, выламывала замок с помощью вешалки все впустую. Да, жизнь совсем не похожа на кино. Николь стало стыдно, что она так легко опустила руки.

Джеймс, к счастью, не приходил уже два дня, но она места себе не находила, представляя, что ждет впереди. Сердце замирало, когда взгляд падал на резное изголовье с изображением Луны. Все ведьмы чувствуют полнолуние. Близился Йоль, одна из самых священных ночей в колдовском мире. Джеймс обещал, что в эту ночь он вступит с ней в магический союз, свяжет их узами. Николь станет госпожой для господина, а Джеймс будет пользоваться ее силой, исполняя свои гнусные замыслы. Она не сможет его остановить. Разве есть на свете что-то ужаснее?

«Сама виновата, — сказала себе Николь. — Не надо было покидать ковен».

Со злости она запустила в дверь еще одной молнией. От ручки побежала трещина Девушка, не веря своим глазам, удивленно подергала ручку, и трещина пошла дальше. Затаив дыхание, Николь виновато стрельнула глазами по сторонам, прислушалась и снова метнула в дверь молнию.

Щель стала достаточно широкой, чтобы просунуть в нее руку. Ведьма открыла замок с другой стороны, поранив кожу об острые щепки. Ерунда. Она бы даже в разбитое окно выскочила, лишь бы удрать.

В коридоре было пусто, правда, это совсем не значило, что его не охраняют. Скорее всего, сторожевое заклятие уже сработало и сюда вот-вот явятся подручные семейки Джеймса.

Николь вышла в коридор, оклеенный черно-красными обоями, оттуда свернула в другой. Странно! Почему ее до сих пор не схватили? Девушка бросила опасливый взгляд через плечо и понеслась вперед.

Она понятия не имела, куда направляется. Надо было придумать какой-то план, но вот какой? Она почти ничего не знала об этом месте, кроме того, что здесь резиденция Верховного ковена, логово самых жестоких колдунов магического мира. Тут повсюду таится смерть.

Николь бежала что было духу.

Сэр Уильям, сидевший на троне из черепов, поднял голову. В зал вошел его главный помощник, Мэттью Монро.

Рыжеволосого слугу явно что-то смущало.

— На севере города сторожевые чары кого-то засекли, но ничего не произошло, — доложил он и недоуменно пожал плечами. — Насколько мне известно, убитых демонов и бесов нет. Никакого столкновения не было. Сейчас все тихо.

Уильям покачал головой.

— Что-то здесь не так. Заклятия не срабатывают просто так. Они настроены на определенную угрозу, то есть на ведьм.

Монро кивнул.

— Да, сэр.

— Однако ничего не случилось.

— Ничего. — Монро скрестил руки на груди. — Вряд ли это ошибка. Кто-то попался и отменил тревогу с помощью магии.

— Похоже, ты прав — это очень дурной знак.

— Очень, сэр.

Уильям прищурился. Его человеческое тело медленно растаяло, открывая взгляду облик демона, предмет гордости Мура. Предки колдуна долго и упорно трудились, чтобы обрести эту способность. Первым в их число вошел сэр Ричард, губернатор Ботанического залива и легендарный исследователь времени сновидений. Сэр Уильям очень его уважал.

Мэттью заморгал, но с места не двинулся. Он был одним из немногих, кто привык видеть это превращение, и уже не терял голову от ужаса. Такое бесстрашие не только заслуживало восхищения, но и настораживало: Монро был не прост. Темне менее Мур включил его в узкий круг своих приближенных.

— Мы нашли ведьму Катерс? — пророкотал сэр Уильям.

— Она в Лондоне, — неохотно признал Монро. — Соколы Деверо почуяли ее, но так и не смогли обнаружить.

Демон сжал когтистую лапу и грохнул кулачищем по подлокотнику.

— Будь проклят Материнский ковен со своими чарами! Если бы эти трусы перестали скрываться и встали с нами лицом к лицу… — Он фыркнул. — Не понимаю, как дом Каоров согласился на этот союз? У них ведь горячая кровь. — Чешуйчатые губы растянулись в подобии улыбки. — А Холли Катерс достойная наследница своего рода, ты не находишь?

Монро невольно улыбнулся.

— Вы правы, сэр Уильям. Особенно если это она выбралась из нашей ловушки.

— Ее надо убить.

— Обязательно.

Сэр Уильям рассмеялся.

— Мой сын уже прибыл? Привез Жеро Деверо?

Монро взглянул на часы.

— Мы ждем их в течение часа.

— Конечно, Джеймс думает, что узнает секрет Черного огня первым и сбросит меня с трона, — протянул верховный жрец. — Молокосос… Глуп как пробка.

— Но у него много умных друзей, — напомнил Монро. — И я по-прежнему считаю, что один из них — Майкл Деверо.

— Майкл верен только себе. Пока хватка у меня крепкая, он будет поддерживать нас.

Сэр Уильям вонзил когти в подлокотник и вырвал из него кусок. Осколки кости желтели в лапе, как хлебные палочки.

— А хватку я не потерял.

Монро слегка поднял брови.

— Нет, сэр, — ответил он с дрожью в голосе.

Мур небрежно отшвырнул костяные щепки.

— Сегодня выбери жертву с ногами подлиннее. Надо новый подлокотник сделать.

Красное и черное, красное и черное. Рисунок обоев сливался в пятно. Мелькали картины, доспехи. Николь бежала по коридору, вздрагивая, когда в зеркалах мелькало ее отражение.

Она так и не передохнула с тех пор, как покинула свою тюрьму. Легкие болели, в горле пересохло. Девушка все убеждала себя остановиться, подумать и снова понимала, что пользы от этого не будет. Николь металась в панике, словно мышь в клетке со змеей, знала это. И все равно бежала.

Ее манила каждая лестница, ведущая вниз, но девушка не доверяла своим чувствам, ведь она никогда не видела резиденцию Верховного ковена снаружи. По слухам, здание полностью расположено под землей — колдуны предпочитают глубины, в отличие от ведьм, которые поклоняются Луне и устраивают святилища поближе к ней.

В темноте Николь плохо видела и едва не скатилась кубарем по широким каменным ступеням. Она стала осторожно спускаться, морщась от боли. Перил не было, но сбоку шла стена. Кругом царил мрак.

Через некоторое время до Николь долетели голоса, усиленные эхом. Она замерла.

— …вот и дом родной, Жеро.

Девушка беззвучно ахнула. Илай!

— Как пали сильные, а, Деверо? Вот и ты сидишь в подземельях рядом с будущими жертвами. Поосторожней, если не хочешь разделить их участь.

А это Джеймс. Николь передернуло. Она прижалась к стене, хоть и знала, что здесь ее никак не могут увидеть.

«Что же делать? — Она снова запаниковала. — Я же тут совсем ничего не знаю!»

Николь взяла себя в руки. Сердце колотилось так, что ей стало страшно — вдруг его услышат?

— Пить хочешь? — спросил Джеймс.

Тишина.

— Ладно, пойду отмечусь у папочки. А потом навещу свою ненаглядную женушку.

Николь похолодела: «Он увидит, что меня нет!»

— У твоего отца совещание, — сказал Илай. — Я видел, как его мальчик для битья, Монро, к нему вошел. Мне тут кое-какие ритуалы провести надо. Поможешь?

— Конечно. Николь подождет.

Они рассмеялись. Под каменными сводами зазвенело эхо шагов. Девушка подождала, пока они стихнут, и пошла дальше.

«Стоит ли говорить с Жеро? — думала она. — А почему нет? Он знает, как отсюда выйти, и он тоже их пленник. Вдруг поможет? Но ведь он — Деверо. Верить им нельзя».

Справа, футах в пятнадцати от подножия лестницы, вытянулась длинная железная решетка. За ней были клетки. Дрожал свет флуоресцентных ламп. За прутьями двигались какие-то тени. Николь остановилась и облизала губы, не решаясь подойти ближе. Что, если кто-то выдаст ее?

«Наверное, за меня назначат награду, — пронеслось в голове. — Ну конечно назначат. Как только выяснится, что я сбежала, все начнут меня искать».

— Жеро? — шепнула девушка.

Никто не ответил. Что они с ним сделали? А вдруг он меня не слышит? Или не может говорить?

Она сделала еще один шажок и снова позвала:

— Жеро?

— Слава богу! — воскликнул в темноте, какой-то мужчина. — Вы пришли спасти нас? Они все тут с ума посходили! Нас хотят убить!

— Тсс. Пожалуйста, тише! — попросила она.

— Мы туристы. Из Огайо. Это какое-то безумие! — затараторил неизвестный, едва не срываясь на крик. — Мы думали, что идем на спектакль, а тут…

Он всхлипнул. Николь подошла к самой дальней клетке справа. Сквозь прутья к девушке потянулись руки.

— О боже! Выпустите нас! — взвизгнула женщина.

Николь сделала жест, которому выучилась у Хосе Луиса.

— Успокойтесь.

Пальцы закололо, как иголочками. Легкое дуновение скользнуло по руке. Тревога чуть отступила, но и только. Сердце по-прежнему колотилось как бешеное.

Женщина продолжала чуть слышно:

— Мы приезжие. Мы ничего не сделали вам… кто бы вы ни были. Помогите. — Она бормотала, будто засыпая. — Иначе нас убьют.

— Помогите, — повторил мужчина.

Николь слегка наклонилась и просунула руку между прутьями. Она боялась, что люди в панике вцепятся в нее и не отпустят. Но ведь им так нужна была поддержка и хоть какое-то утешение.

Богиня, защити!

— Я попробую, — пообещала Николь и поводила рукой.

Послышались горестные всхлипы, кто-то дотронулся до нее, но в темноте лиц было не разглядеть. Не зная, видят ли ее пленники, девушка повторила:

— Я что-нибудь придумаю. Обещаю.

— Николь?

Она вздрогнула. Голос долетел с другой стороны. Девушка нерешительно приблизилась.

— Жеро?

Николь встала справа — оттуда лучше всего было видно, что происходит в клетке, — и прищурилась.

— Не смотри! — прохрипел он.

Девушка пожалела, что не послушала его. В облике Жеро не осталось ничего человеческого: пламя изувечило его до неузнаваемости.

— Черный огонь, — прошептала она. — Прости меня, пожалуйста.

— Этого не случилось бы, — прошелестел сиплый голос, — если бы ты не оттащила от меня Холли. Вместе Катерс и Деверо могут выдержать Черный огонь. Но она меня бросила… одного.

Он говорил медленно и хрипло. Николь поморщилась. Должно быть, у него были обожжены связки. Она и представить не могла, каково это, когда пламя пожирает тебя снаружи и изнутри.

— Каоры всегда предавали Деверо.

— О господи! Жеро! — Николь схватилась за прутья клетки и закрыла глаза, не в силах больше его видеть. — Прости! Я вытащу тебя отсюда. Но времени мало. Скоро Джеймс узнает, что я сбежала и тогда нас обоих поджарят, как тосты.

Девушка нервно хихикнула.

— У тебя есть план?

— Э-э… план? — Она замялась. — Нет. Я просто улизнула. Даже не знала, что ты здесь!

— Думаешь, отсюда легко выбраться? — сказал он раздраженно.

— У меня получилось. Я взорвала дверь заклинанием, не подозревая, что так умею. На шум никто не прибежал, — торопливо добавила она. — Я свободно прошла сюда.

— А может… не стали беспокоиться… все… под надежной охраной… ты беспомощна.

Девушка напряженно прислушивалась, но голос то и дело пропадал. Наступила тишина. Николь уже подумала, что Жеро умолк, но он вдруг добавил чуть громче:

— Джеймс разрешает тебе брать свои ритуальные вещи?

— Эти заколдованные штуковины? — переспросила она, смутившись из-за своего невежества. — Нет.

— Значит, придется их украсть.

— Что?

— Нам нужен план. Отсюда так просто не выйти.

— Знаю, — сказала она, начиная злиться.

— Возвращайся в комнату. Пусть Джеймс думает, что ты не можешь выбраться.

— Ни за что! — Николь отступила и сунула руки в карманы джинсов. — Я туда не вернусь. Ты с ума сошел?

— Они будут тебя искать. Найдут, и мы никогда отсюда не выберемся.

Девушка вскинула голову, но по щекам все равно покатились слезы. Разве можно на такое согласиться?

— Послезавтра Йоль, — в отчаянии напомнила она. — Джеймс хочет связать меня узами. Я этого не вынесу, Жеро. Он будет пользоваться моей силой для своего колдовства, а я ничего не смогу поделать. Ты же знаешь, какие заклинания у этих негодяев.

— У нас в запасе есть одна ночь, — сказал он с подчеркнутым спокойствием. — Надо придумать план. А теперь иди.

Помрачнев, девушка вытащила руки из карманов.

— Я так не могу. Ни секунды не останусь рядом с ним!

— Ладно. Давай сбежим прямо сейчас, — усмехался Жеро.

— Джеймс такой… мерзкий. Он…

— Николь, чтобы отсюда выйти, нужно что-то посерьезнее паники. Возвращайся.

Суровый голос отрезвил ее. Девушка глубоко вздохнула.

— Я почти забыла, что ты — Деверо.

— Больше не забывай, — прорычал он. — Я об этом всегда помню.

Николь вытерла вспотевшие руки. Ее трясло при одной мысли о Джеймсе.

— А как я найду его вещи?

— Он попросил тебя участвовать в ритуале?

— Нет еще. Но…

— Тогда ты попроси его. Скажи, что хочешь принять участие.

Николь вытаращила глаза.

— Нет! Он же практикует черную магию!

— А у тебя есть выбор? Придется замарать ручки, Николь. Чистой тебе отсюда не выбраться. Нам с тобой рассчитывать не на кого.

— Богиня… — начала девушка. — Она все видит, направляет меня.

— Значит, это она привела тебя ко мне. А я говорю, что нам нужно действовать. Спасать себя.

— Но… он приносит жертвы. Ты ведь знаешь. — Девушка покосилась на ряд клеток, вспомнила чье-то прикосновение, и ей стало жутко до тошноты.

— Если он потребует, чтобы ты принесла кого-то в жертву, соглашайся, — настаивал Жеро.

В груди у нее похолодело.

— Нет…

— Когда найдешь тайник, возьми оттуда камень души. Еще тебе понадобится атам. Может, у него есть лишний, — сказал он задумчиво. — Постарайся раздобыть полынь. У нас дома она всегда под рукой. Джеймс мог взять немного из кладовой.

— Атам — это нож такой?

— Да. Хорошо бы, конечно, украсть его личный, но такое он быстро заметит. Джеймс — не последний человек среди колдунов. У него должно быть по крайней мере два запасных кинжала. Главное — убедись, что он ими пользовался.

Николь сглотнула ком в горле.

— Как пользовался? Убил кого-то?

Жеро фыркнул.

— Да уж, ведьмы из клана Каор — не от мира сего. Конечно убил.

— Господи! Жеро! Я…

— Черт побери, Николь! Возьми себя в руки! Хочешь закончить, как я? Топай в свою комнату! Немедленно!

— А потом? — крикнула она. — Украду я эти вещи, а что дальше?

— Принесешь мне.

— Но как? Как я второй раз выйду?

— Что-нибудь придумаешь, — устало ответил он. — Тут я тебе помочь не могу.

— Почему? Разве ты не колдун?

— Я чуть живой, Николь.

Она уперла руки в бока и гневно взглянула на того, кто раньше был Жеро Деверо.

— Кажется, это тебе пора взять себя в руки. У тебя положеньице посерьезней, чем у меня. И хватит на мне выезжать.

Наступила тишина. Затем в клетке послышался странный звук, похожий на хруст гравия. Кажется, Жеро смеялся.

— Браво, Николь. Ты права. — Он глубоко, прерывисто вздохнул. — Вероятно, и я смогу что-то сделать. Открыть дверь своей клетки, например.

— Сделай мне оберег, — попросила она.

— У нас такое не очень получается. Но я попробую.

Николь замерла. Он пропел несколько слов на латыни — какое-то неизвестное заклятие. Правда, Николь знала их не так уж и много. Жеро умолк, а она так ничего и не почувствовала.

— Не вышло, — сказала ведьма.

— Я же говорил, — отозвался он из темноты. — Тебе пора. Постарайся обыграть Джеймса.

Она поморщилась.

— Он заметит, что дверь сломана.

— А починить ты ее можешь?

— Только не колдовством.

— А как же твоя Богиня? Она разве не сумеет?

— Хватит насмешек!

Она рассердилась, но вдруг поняла, что до сих пор не верила в Богиню по-настоящему. Постепенно, шаг за шагом, ее вера крепла, но девушка по-прежнему боялась и чувствовала себя одинокой.

— Что-нибудь придумаешь, — поторопил Жеро. — Иди!

Она медлила.

— Я не помню дорогу.

— С этим я помогу. Есть путеводные чары. Иди же!

— Постараюсь вернуться побыстрее.

Забыв об усталости, Николь побежала вверх по лестнице. В глубине души она противилась каждому шагу — ей ужасно не хотелось видеть Джеймса. Вдруг, ни с того ни с сего, девушка воспрянула духом. Сил прибавилось. Николь откуда-то знала, что сейчас надо повернуть направо, а у следующей лестницы — налево.

Путеводные чары! Не успела она и глазом моргнуть, как оказалась в своем коридоре. На ее двери не было никаких следов взлома. Ни малейшей царапинки!

— Ничего себе! — вслух удивилась девушка.

Она поглядела по сторонам, юркнула в комнату и закрыла дверь. Щелкнул замок. Николь снова стала пленницей. Никто и не догадался бы, что она куда-то выходила.

Как же такое могло произойти? Девушка повернулась и похолодела от ужаса.

У кровати стоял мерцающий призрак: женщина в черном платье. Ее лицо скрывала вуаль. Незнакомка прижимала к груди кривой кинжал с рукоятью, инкрустированной драгоценными камнями.

«Атам, — догадалась Николь. — Неужели это Богиня?»

— Кто вы? — спросила она вслух, опускаясь на колени.

Женщина выглядела как-то странно. В глубине души Николь знала: это не Богиня, а кто-то другой, не столь могущественный. И все-таки она не хотела оскорбить гостью. Возможно, та пришла, чтобы помочь. Девушка осталась на коленях.

— Вы мой друг? Это вы починили дверь?

Призрак хранил молчание.

— Изабо? — не сдавалась Николь.

Когда Изабо вселилась в Холли во время синоптического сеанса, Николь плохо ее разглядела. К тому же под вуалью было ничего не видно.

Призрачная гостья подала девушке кинжал. Та робко протянула к нему руку.

— Атам Джеймса? — спросила она, вставая.

Незнакомка чуть заметно кивнула, а затем повернулась к изголовью. Николь подошла к кровати, держась подальше от привидения.

— Там что-то важное?

Она тронула изображение Рогатого Бога, и рельефная фигурка шевельнулась. Девушка ухватила ее покрепче, осторожно покачала и вытащила. Под ней оказалось углубление шириной дюйма два. Николь заглянула внутрь.

В тайнике лежало несколько предметов: кольцо, два гладких камешка и что-то еще. Николь извлекла на свет восковую куколку. Вокруг ее головы были обмотаны волосы. Волосы Николь!

Девушка сглотнула и посмотрела на даму под вуалью.

— Это я?

Женщина протянула руку. Николь прижала куклу к себе.

— Вы хотите ее забрать?

Незнакомка кивнула. Она почти не двигалась и все время молчала. Николь стало страшно. Все навалилось сразу. Девушка так устала, так нервничала, что едва стояла на ногах. На рассуждения сил не осталось. Вот бы сейчас минутку, чтобы все обдумать… но минутки не было.

— Я…

Она взглянула на фигурку и камешки, на кинжал. Кажется, незнакомка хотела помочь. Пусть она не сошла с небес, зато была на стороне Николь. По крайней мере, так подсказывало шестое чувство, хоть оно и оставалось для нее тайной за семью печатями.

Женщина подала ей кинжал рукоятью вперед. Затаив дыхание, Николь взяла атам, и ее обдало холодом. В голове вдруг вспыхнуло видение: сувенирная лавка, распахнутая дверь висит на одной петле, в прихожую летит снег. На полу — разбитая чашка. Осколки в лужице чая. Возле гаснущего камина лежит молодой человек. Его зовут Джоэль. Он — друид. Он помогал Холли. Его глаза широко открыты, губы тронуты синевой.

— Господи! Он умер! — воскликнула Никали.

И вдруг женщина пропала, оставив ее с кинжалом и вещами из тайника. Дверь спальни начала открываться.

Николь быстро положила все обратно, вставила резную фигурку бога на место, а кинжал сунула под подушку.

Едва она развернулась, как в спальню вальяжно вошел Джеймс. Он ухмыльнулся и закрыл дверь.

— Скучала? Что-то ты разволновалась.

Николь задержала дыхание. Это было не так уж и трудно: когда Джеймс подошел, сердце замерло.

— Сегодня мы проведем один ритуал. С твоим участием, — сообщил он и злорадно улыбнулся. — Повидаешь старого дружка.

Николь вздрогнула. Кого он имеет в виду? Жеро?

— Какой ритуал? — спросила она.

— Мы хотим вызвать Черный огонь. Катерс и Деверо для этого — то, что нужно.

Она решила прикинуться дурочкой.

— Там будет Илай?

— Ага. Илай.

Он взглянул на нее с недоверчивым презрением, сел на кровать и откинулся на подушки. Николь сделала глубокий вдох. Воздуха не хватало, она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Нет! Только не сейчас.

Джеймс протянул к ней руки.

— Иди, приласкай меня.

Девушка вытаращила глаза и покачала головой. Ни за что!

В дверь постучали. На пороге появился взволнованный рыжий мужчина. Он быстро взглянул на Николь и тут же отвел глаза. На щеках у него горели красные пятна, словно ему надавали пощечин. Девушка рассматривала незнакомца с настороженным интересом.

Джеймс привстал на локте и нахмурился.

— Монро, я разве сказал «входи»?

— Вас хочет видеть отец.

Нежданный гость бросил на девушку еще один взгляд. Он места себе не находил. Николь даже показалось, что она слышит гулкий стук его сердца.

Джеймс выругался и встал. Тревогу посланника он будто и не заметил. Они с Монро вышли. Щелкнул замок.

Николь испугалась — неужели опять застряла? — но тут напомнила себе, что один раз уже смогла отсюда выйти. К тому же теперь у нее было все необходимое.

— Изабо? Вы еще тут?

Ответа не последовало. Молодая ведьма и в самом деле осталась одна. Она снова опустошила тайник. Помедлила, разглядывая кольцо: черный камень в форме пентаграммы с золотой фигуркой Рогатого Бога.

Николь зажала перстень в кулаке и глубоко вздохнула. Надо отнести все это Жеро. Если получится.

Холли сидела на полу рядом с Амандой. На колени к той запрыгнула кошка. Холли хотела ее погладить, но Астарта зашипела.

Девушка отвела руку и поглядела на Филиппа, Сашу и Роуз. Они выстроили всех остальных вдоль линий, выжженных на деревянном полу гостиной — под цветастыми коврами скрывалась пентаграмма. В центре ее и сидели две ведьмы.

— Взываем к прошлому великих домов Каор и Деверо, — пропела Саша. — Пусть откроются нам тайны их кровавой вражды. Пусть наша верховная жрица увидит былые дни. Пусть кровь Катерсов окропит память их сердец.

Она взяла атам. Холли бесстрашно подала ей ладонь, и женщина рассекла ее кинжалом.

Девушка молча вытерпела боль. Настал черед Аманды. Она тихонько зашипела и ойкнула, когда лезвие коснулось руки.

— Пошли мне видение, — потребовала Холли. — Дай увидеть мир глазами Катерсов. И Деверо.

— Нет, — шепнула Аманда. — Держись от них подальше.

— И Деверо, — упрямо повторила девушка.

Люди вокруг зашептались, но она не обратила на них внимания. Холли с Амандой соединили руки, и родинки на них сложились в лилию, не хватало только третьей части. Цветок был символом великого дома Каоров. Силы ведьм тут же удвоились.

«Когда мы вызволим Николь, три Девы Лилии снова будут вместе, — подумала Холли. — Тогда никто не остановит нас».

— Очисть свои помыслы, жрица, — напомнил Филипп.

Она глубоко вдохнула и сосредоточилась.

Ричард сидел и размышлял. В последнее время мистер Андерсон только это и делал. Он горевал и сокрушался годы напролет и вдруг, в один прекрасный день — то есть вчера — перестал. Хватит, решил он. Хватит оплакивать жену, несчастливый брак и всю свою жизнь. Он словно проснулся.

До этого дня Ричард лишь по сторонам глядел. Заботились о нем чужие люди. Кажется, одна из них была не то мать подруги Аманды, не то тетка, но Ричард и понятия не имел, что за индеец ей помогает. Они только и говорили, что о какой-то Барбаре. С ней, видно, приключилась беда.

И никто ни словечка не проронил, как там его девочки.

Настало время что-то предпринять. Первым делом — информация. Не зная броду, не суйся в воду. Это он еще во Вьетнаме выучил. А еще понял, что главное в жизни — покой и стабильность. Когда они с Мари Клер только познакомились, он был сорвиголова. Любил рискнуть. А потом, когда вернулся с войны к молодой жене, остепенился и нашел себе самую надежную работу. Он и компьютерную фирму открыл, потому что это верное дело.

Жена его никогда не понимала этого стремления к надежности. Скучно ей было, наверное. Что ж, могла бы и выложить все начистоту, попросить развода. Так нет, за его спиной завела интрижку! Дура. Он все знал, и ничего не сделал. Осел. Все боялся ее потерять. А тут еще дочки. Он их всем обеспечивал, работал не покладая рук, чтобы у них в завтрашнем дне уверенность была.

Конечно, он все испортил. Надо было учить их, как выживать и не сдаваться. Наверное, было бы легче сейчас, когда они бьются с таким великим злом. Он прикрыл глаза. Прошлого не изменишь. Зато еще можно изменить будущее. Может, пора уже показать девочкам, что их старик знает кое-что про войну и жизнь. В колдовстве-то он не силен, зато умеет кое-что еще делать. Вот дочки удивятся!

5 ГЕЛИОТРОП

Джонатан Деверо открыл глаза и улыбнулся. По крыше барабанил дождь, где-то вдалеке рокотал гром. День обещал быть просто замечательным.

Одеваясь, Джонатан вспомнил события прошлых месяцев. Салем был тихим и мирным городком, пока в январе Элизабет Пэррис и Абигайль Уильяме не начали жаловаться, что тут завелись ведьмы. Добрые горожане девочкам сразу поверили. И было почему. Чего только не натерпелись юные леди Салема: одни страдали от видений, у других случались припадки, третьи впадали в транс.

Глупая шутка двух проказниц повергла город в настоящую панику. С тех пор и началась шахматная пария Джонатана и Абигайль Катерс.

Когда Деверо приехал в Салем, он очень удивился, обнаружив тут женщину из рода Каор. Она жила под другим именем и ничего не знала о кровавой вражде, из-за которой ее предки покинули родную Францию. Абигайль Катерс была ведьмой, но не подозревала, что Джонатан Деверо — колдун.

Долгие месяцы она вела с ним игру, понятия не имея, кто ее противник. Он подстраивал, чтобы кто-то из горожан обвинил ее в колдовстве, Абигайль ускользала и делала так, что за все расплачивались невинные. Сара Осборн, Маргарет Джейкобе, Элизабет Проктор — вот пешки, которых Абигайль принесла в жертву, отводя от себя подозрения. Добропорядочные граждане и не представляли, что Деверо и Катерс вертят ими как хотят.

Наконец Джонатан поставил ей мат. Сегодня она предстанет перед выездным судом. Из судей, назначенных губернатором, осталось только шестеро, но эти шестеро непременно признают ее виновной.

Как он хотел увидеть ее лицо, когда будут оглашать приговор! Увы, посторонних на слушания не допускали. Что ж, придется обойтись магическим кристаллом.

Юная Элизабет Пэррис торжественно заявила, что Абигайль Катерс — ведьма. Женщина побледнела. Лица девочек, сидевших перед судьями, были необычайно серьезными, но в глазах плясали чертики. Сколько человек погибли из-за их лжи!

— А еще она прокляла мою собачку, чтобы у нее не было щенят. У нее каждый год рождались детки, а в этом — нет. Это все Абигайль! Собака на нее залаяла, а Катерс так злобно на нее глянула и сказала, что больше она не родит щенков, и некому будет облаивать прохожих.

— Я ничего такого не делала! — Абигайль вскочила. — Эти девчонки стольких оболгали, а вы до сих пор их слушаете. Они же чушь несут! Это смешно. Зачем мне проклинать собаку? Ведь она для того и создана, чтобы лаять. Ваш суд приговорил к смерти десятки невинных женщин, и среди них — Мою подругу, почтенную Мэри Шифлет. — Женщина запнулась. В глазах у нее блестели слезы. — Вы ее утопили! Утопили! — Она вскинула голову. — Настоящие ведьмы смогли бы себя защитить. Заткнули бы рты этим лгуньям, а не их собачонкам.

Абигайль села, и ее кандалы загремели в тишине. Суд продолжил слушать показания свидетелей. Все обвинения были совершенно безосновательны, но судьи верили каждому слову.

Наконец Абигайль не выдержала и опять вскочила. Ее глаза сверкали.

— Глупые девчонки! — крикнула она. — Вы и не представляете, что может сделать настоящая ведьма.

Стена у нее за спиной взорвалась, обломки брызнули во все стороны и градом посыпались на людей. Поднялся гвалт. Все утонуло в облаке пыли. Кандалы со звоном рухнули на пол: Абигайль исчезла. На полу, под грудой камней, лежали девочки.

В зале повисла тягучая, жуткая тишина.

— Невероятно, — пробормотал Сэмюел Сьюэл. — Неужели мы приговорили к смерти столько невинных — и упустили настоящую преступницу?

Губернатор Фипс встал. Лицо у него побелело как мел, руки тряслись.

— Джентльмены, я не могу ответить на этот вопрос. Зато могу сказать определенно: суд прекращает работу!

— Сэр, как вы можете?! После того, что мы сейчас видели… — возмутился Джонатан Корвин.

Губернатор поднял руку.

— А вы, сэр, можете продолжать, погубив столько невинных душ? Вы считаете, истинная ведьма спокойно пойдет на смерть?

— Но они признавали вину…

— Призналась только жалкая горстка. Да и то, откуда нам знать, что дьяволица, которая только что отсюда исчезла, не околдовала их, чтобы отвести от себя подозрения? — устало заметил мистер Бартоломью.

Снова наступила тишина. Молчание нарушил голос Джона Хоторна.

— Вы все знаете меня. Вам известно, с какой серьезностью я отношусь к нашим обязанностям. Полагаю, в данном случае возможны два объяснения: либо это была очередная ведьма, которая намного сильнее своих предшественниц, либо мы погубили множество невинных душ. Если последнее верно — а я думаю, что это так и есть, — Бог осудит нас за наши деяния.

Он помолчал.

— Наш судья — Бог, а значит, история судить, нас не может. Если о том, что тут произошло, узнают люди, это приведет к волнениям и даже беспорядкам. Авторитет закона и самой церкви пошатнется. Многие и так уже сомневаются в нашей правоте. Не будем же увеличивать их ряды. Мы получили несколько признаний, вынесли несколько приговоров и казнили преступниц. Для публики этого достаточно. Пора положить конец судам над ведьмами. — Хоторн подождал, пока стихнет ропот. — Давайте уничтожим все документы по делу Абигайль Катерс. То, что произошло сегодня, должно остаться тайной.

Пыль все еще оседала ему на плечи. Дрожащим голосом Джон сказал клерку:

— Вырвите из протокола страницы, где речь идет об этой женщине. Уничтожьте их. Никто не должен знать о том ужасе, которому мы стали свидетелями.

Молодой человек исполнил приказ. Чиркнув спичкой, он поджег бумагу и бросил ее на пол. Огонь, багровый, точно адское пламя, пожирал листы, превращая их в черный пепел.

Когда все было кончено, Хоторн сел и поежился. Его мутило.

— А как быть с теми, кто все еще находится под стражей? — спросил Сьюэл. — Выпустить их — все равно, что признать свою ошибку.

— Тогда их надо судить. Но делать это будем не мы, — сказал Джон Ричардс. — Мне кажется, их признают невиновными.

Лейтенант-губернатор Уильям Стафтон шепнул:

— Аминь.

Джонатан Деверо отложил магический кристалл и тяжело вздохнул. Сегодня Катерс выиграла. Теперь погубить ее стало еще сложнее, ведь Абигайль еще надо было найти. Конечно, после такого она убралась подальше.

Что ж, скоро Салем опять уснет, вернется к прежней тихой жизни. Вот скука-то.

— Так было всегда, — сказала Саша, когда ковен возвратился из прошлого в реальный мир.

Она, Филипп и Холли сидели в гостиной. Остальных Роуз отправила готовить обед на всю компанию.

— Деверо всегда и везде преследуют Каоров, а с тех пор, как твои предки сменили фамилию, — и Катерсов.

Холли грустно кивнула.

— Шесть веков назад Изабо де Каор насильно выдали замуж за Жана де Деверо, а затем она помогла своим родным истребить его семью. В страшном пожаре погибла Изабо. Все считали, что эта участь постигла и Жана.

— Но он выжил, — произнес Филипп. — Она поклялась его убить и не сумела. А может, пощадила. Теперь их души связаны. Мне кажется, так будет, пока она не исполнит клятву и не убьет его. А ковен Деверо все так же будет охотиться на ведьм из рода Катерс.

— Убьет его? — переспросила Холли. — Но как? Ведь они — духи?

— Думаю, ты знаешь ответ, — осторожно заметила Саша, погладив девушку по плечу. — Изабо вселяется в тебя, а Жан обитает в теле… моего сына.

— Жеро, — Холли содрогнулась.

Она взглянула на руку Саши. Как все-таки хорошо, что эта женщина рядом. Конечно, Саша не могла заменить ей родную мать, но Холли так нуждалась в заботе.

«Она — мать Жеро, — напомнила себе девушка. — И как она может говорить обо всем этом с таким спокойствием?»

— Мы что-нибудь придумаем, — твердо сказала Саша. — Я верю. Не может быть, чтобы ты убила моего сына.

— Или чтобы ваш сын убил меня. Ведь Изабо мечтает о свободе, а вот Жан — о мести, — напомнила Холли.

— Он безумно любит ее. Изабо и Жан были страстными людьми. — Саша поморщилась. — Это и нравилось мне в Майкле. Его страсть к жизни. — Она сжала руку Холли. — Знаешь, давай не будем отвлекаться. Надо спасти Николь и Жеро. Он еще говорит с тобой, значит, он жив.

Саша запнулась. Холли взяла ее за руки и посмотрела в глаза.

— Ради блага ковена мне приходилось идти против своих желаний. У меня сильная воля, как у Изабо. Я найду его, Саша, но не причиню ему вреда.

Женщина закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Когда Майкл меня выгнал, я так волновалась за своих мальчиков. Все время думала о них. Поэтому и пришла в Материнский ковен. Там я могла выучить заклинания, чтобы защитить сыновей. А потом я познакомилась по Интернету с Кари. Она рассказывала мне о своем парне, Колдуне.

Холли покраснела. Ей стало неловко. У Жеро и Кари больше года был роман, пока она не появилась на горизонте. Стоило вспомнить об этом, как все противоречия опять всколыхнулись в душе.

— Уверена, Майкл сказал им, что я их бросила, — продолжала Саша.

Холли сглотнула. Майкл Деверо и в самом деле сказал сыновьям, что мать оставила их на произвол судьбы. Илай притворялся, что ему все равно, а Жеро очень страдал. Единственный из Деверо, чье сердце не закрылось для добра, он сильнее всех переживал отсутствие Саши. Он верил: если бы мать его не бросила, он не совершил бы столько злых и черных дел.

«Жеро не злой, — подумала Холли, и тут же поняла, что совсем в этом не уверена. — С другой стороны, я тоже запятнала себя, впустила в сердце тьму, чтобы спасти ковен. Мне нельзя быть с тем, кто добр и чист сердцем. Я погублю его».

Что же она сделала со своей жизнью? На миг Холли стало страшно, но девушка гордо расправила плечи. Она выполняла долг. Сделанного не вернешь, и переживать бесполезно.

— Холли, с тобой все хорошо? — спросил Филипп и усмехнулся. — Конечно, странный вопрос в такие времена, как наши.

— Все в порядке, — уверенно сказала она.

— Тогда продолжим. Надо разработать план. Думаю, если ты так отчетливо видела Жеро во время битвы, он где-то рядом. Может, в резиденции Верховного ковена?

— Нет, во сне он говорил мне про Авалон. — Холли сжала кулаки. — Он солгал!

— А может, его перевезли? — вставила Саша.

— Может, — неуверенно пробормотала девушка.

Молодой человек пожал плечами.

— Что мы знаем точно — так это, что в резиденции держат Николь. Она стала супругой Джеймса. По крайней мере, об этом говорят агенты Материнского ковена. Не исключено, что и Жеро в Лондоне.

К ним подошла Роуз.

— Могу подтвердить, — кивнула она. — Мы получили послание от нашего человека. Николь действительно в резиденции. И брак с Джеймсом — правда.

Филипп стиснул зубы и сжал кулаки.

— Этому надо положить конец. Мы должны освободить ее как можно скорее, — процедил он, сдвинув черные брови.

— Так вы знаете, где резиденция, — медленно произнесла Холли. — и ничего нам не сказали?

— Нет-нет, этого я не знаю. Таких сведений нам не сообщали.

— А кто ваш человек? И если он — или она — столько знает, почему не расскажет вам, где это место?

— Мы не знаем, кто это, — призналась Роуз. — У нас есть тайный сторонник. Возможно, мужчина. Понимаете, о себе он ничего не говорит. Что касается резиденции, надеюсь, со временем он откроет нам, где она.

— Откуда вы знаете, что этот «друг» не водит вас за нос?

— Пабло тоже видел, что Николь там, — вмешался Филипп. — У него дар ясновидения. А еще он может читать мысли.

Холли вскинула глаза.

— А читать адреса он не умеет?

— Сами подумайте, — сказала Роуз. — Эту информацию, наверное, держат в строжайшем секрете. Возможно, они нашли способ скрыть ее даже от таких, как Пабло. Ведь колдуны понимают, что ясновидящие у нас тоже есть.

— Кстати, от моих мыслей Пабло лучше держаться подальше, — с раздражением сказала Холли. Ей не хотелось, чтобы кто-то узнал, как низко она пала, защищая ковен… и как далеко собирается зайти в будущем. Она и сама не знала, надолго ли ее хватит. — Понятно?

Филипп удивленно посмотрел на нее, но промолчал. Холли заметила, что в его глазах мелькнуло недоверие.

«Лучше вы все держитесь от меня подальше! — с жаром подумала она. — Внешность обманчива».

Руки тряслись от ярости и страха.

— Что с тобой, Холли?

К ним подошла Аманда.

— Все нормально, — буркнула девушка и отвернулась.

— А во второй раз Пабло не смог увидеть, где резиденция? — спросила Филиппа Саша.

Может быть, она просто хотела сменить тему. Молодой человек с досадой покачал головой.

— Тогда я бы предложила вот что, — осторожно начала женщина. — Мы постараемся установить контакт с Николь, и Пабло нам в этом поможет. Работая с ней, мы попробуем увидеть, где находится логово колдунов.

Аманда приложила к губам ладони.

— Николь, — пробормотала она. — Только бы ней было все хорошо!

— Если мы свяжемся с ней, поставим ее под угрозу, — предупредил Филипп. — А вдруг они поймут, что мы затеваем?

— Тогда я не знаю, что еще можно предпринять, — ответила Саша. — К тому же Николь и так в опасности.

Роуз подняла руку.

— Давайте подумаем еще. Не будем торопиться…

— Нечего сидеть сложа руки, — перебила Холли. — Надо действовать.

— Она права, — согласился Филипп и встал. — Схожу за Пабло.

— Но для начала — обед, — непреклонным тоном сказала Саша. — Холли много работала. Она устала, и я тоже. Нам надо собраться с силами.

Помедлив, Филипп кивнул.

— Хорошо. Вы правы. Давайте отдохнем и подготовимся. — Он взглянул в дверной проем, на Алонсо. Тот раздавал друзьям чашки с кофе. — Мы, Ковен белой магии, хотим провести католическую мессу. Вы не возражаете?

— Конечно нет, — ответила Роуз. — Чем больше благословений на нас будет, тем лучше.

— Тогда я поговорю с Алонсо, — сказал молодой человек.

Саша проводила его взглядом.

— Хорошо, что они нас нашли. — Она повернулась к Холли. — Расскажи подробнее, как прекратилась битва. Нам нужно побольше узнать об их магии.

Девушка вся похолодела.

— Когда я потеряла сознание, мне явилась Изабо. Я была на грани жизни и смерти. — Она сглотнула. — Изабо предложила помощь. А потом…

Холли набрала в грудь воздуха. Стоит ли рассказывать все?

— Что было потом? — Саша не отставала.

— Пришла ее мать.

— Катрина?

— Да. Она уже являлась мне однажды. — Холли помолчала. — Но тогда я видела ее умершей. А в этот раз ее лицо скрывала вуаль.

И тут она поняла: Изабо ее обманула. Это была не Катрина, а сама Богиня в образе Гекаты, покровительницы ведьм!

«Она еще не простила меня за то, что я принесла в жертву кошку Николь, — подумала девушка. — Статуя Богини в храме Материнского ковена заплакала при виде меня. Если мои страхи — правда, то за победу я расплатилась жизнью Джоэля. Это была вторая жертва. А может, и третья, если вспомнить про Кьялиша. Любая ведьма знает: чем больше жертв одному из воплощений Богини, тем больше оно тобой завладевает».

Холли стиснула зубы. Никто ею не завладел! Ни Геката, ни кто-либо еще. Она сама себе хозяйка!

— Ладно, — вслух сказала ведьма. — Хватит об этом. Надо спасать Николь. Немедленно.

— Но… — растерялась Саша. — Ты же голодна, а Филипп собирался провести мессу…

— Кто тут главный? — вспылила Холли. Она встала и крикнула: — Филипп! У нас изменились планы!

Николь подождала немного. Джеймс не вернулся. Она подергала дверь: снова заперто. Прежде чем ударить в нее молнией, девушка попробовала обойтись кинжалом. Закаленное, острое как бритва лезвие атама вошло в дверной косяк, точно в масло. Николь рассовала вещи из тайника по карманам и вышла в коридор. На этот раз она не побежала, а пошла на цыпочках. Помогут ли чары Жеро найти дорогу? Резиденция Верховного ковена была огромна, ее строили веками, и в архитектуре сочетались стили всех времен.

Полагаясь только на интуицию, Николь петляла по бесчисленным коридорам. Некоторые были такими узкими, что приходилось искать обходной путь. На каменных стенах висела паутина. Николь испугалась, увидев, что попала куда-то не туда, но тут вспомнила, что идти старой дорогой не обязательно, надо только найти Жеро.

Время шло, а она все блуждала. Девушка уже начала терять надежду, как вдруг услышала голоса.

Замирая от страха и любопытства, Николь подошла к стене, обшитой деревянными панелями, и прижалась к ней ухом. Тут она заметила что впереди, справа, есть выход на балкончик. Девушка встала на четвереньки и переползла туда.

— …предатель! — прогремел внизу голос.

Николь съежилась. Это был сэр Уильям! Ее свекор.

— Нет! Клянусь, я верен вам! Зачем мне желать победы Материнскому ковену? Я колдун и не настолько глуп.

Это говорил человек, приходивший к ним в спальню, — Монро, тот, кто все время поглядывал на Николь. Его голос дрожал от ужаса.

— Я совсем не идиот, Монро. Я следил за тобой через магический кристалл. Ты думал, я глух и слеп? Как смеешь ты меня недооценивать! Ты чуть ли не целый год снабжал информацией этих тварей! В твоем роду веками рождались одни предатели. Ты выбрал удобное время и связался с ведьмами. Ты потерял бдительность, а я следил за тобой!

— Нет, сэр Уильям! Это какая-то ошибка…

— Да, ошибка. И допустил ее ты!

Раздался страшный вопль. Девушка закрыла уши, но звук проникал сквозь ладони, все длился и длился. Она уже и сама готова была закричать.

Внезапно наступила тишина. С глухим стуком на пол рухнуло тело.

— Уберите тут, — приказал сэр Уильям.

Николь так перепугалась, что не смела ни вздохнуть, ни глаз открыть. Наконец она опомнилась. Девушка поскорее выползла в коридор, встала и тут же согнулась пополам — ее рвало. Николь перевела дух и бросилась прочь. Она умоляла Богиню только об одном: скорее привести ее к союзнику, иначе их тоже постигнет страшная участь шпиона по имени Монро.

Задыхаясь, Николь выскочила на винтовую лестницу, потом сбежала еще по каким-то ступенькам. В сумраке она шарила руками, нащупывая путь, а в ушах все звучал душераздирающий вопль.

Впереди, футах в двух над землей, вдруг вспыхнул свет. Николь попятилась. Колени задрожали так, что она чуть не упала. Из сияния послышался голос.

— Николь?

— Холли, — прошептала та. — Холли!

Она подбежала к свету. Только бы это не оказалась ловушка!

— Я здесь! Это я!

— Войди в портал. Мы тебя освободим.

Николь сделала шаг, но вдруг остановилась.

— Жеро. Тут, в резиденции. Только его со мной нет.

Наступила тишина.

— Иди сюда. Его мы заберем позже, — повторила Холли.

— Но…

На лестнице послышались шаги. Николь бросилась к порталу, но он вдруг погас. Испуганная, ерянная, она стояла в кромешной тьме, моргая после яркого света.

Шаги приближались — тяжелые, мужские, они очень напоминали поступь Джеймса. Или ей только показалось?

Сердце застучало как бешеное. Николь оглянулась. Вдалеке мигнул огонек — неизвестный шел со свечой или фонариком. Человек шагал неторопливо. Значит, еще не увидел беглянку.

Николь подвинулась влево и, не встретив преграды, быстро пошла в этом направлении. Она вдруг ударилась плечом о стену — похоже, коридор. Что-то пробежало по туфле. Николь не остановилась, только закусила губу, чтобы не закричать. В нос ударил невыносимый смрад, под ногами захлюпало. Скоро вода уже доходила ей до колен. От вони к горлу подкатывала тошнота, и все-таки Николь упорно шла вперед, постоянно оборачиваясь. Она поднимала слишком много шума, но от страха никак не могла заставить себя идти медленнее.

Наконец она вышла на сухое место. Коридор закончился новыми ступенями. Николь совсем выбилась из сил и уже начинала терять надежду. В ушах все звенел страшный крик. Она старалась не думать, что же сделал сэр Уильям с предателем. Внезапно Николь заметила, что идет по лестнице ведущей в подземелья. Впереди мерцал бледный свет ламп и ряд клеток. Сердце радостно подпрыгнуло. Забыв обо всем и едва не падая от усталости, Николь бросилась к прутьям.

— Жеро! — шепнула она. — Я все нашла!

В этот самый миг в клетке вспыхнул портал. Жеро шагнул в него, не заметив девушку. Свет погас, а вместе с ним пропал и пленник. Николь осталась одна.

Она просунула руку между прутьями. Клетка была совершенно пуста.

— Эй! Жеро? Холли?

— Привет, детка. Что тут произошло? — спросил кто-то.

Николь развернулась. Перед ней стояли, посмеиваясь, Илай и Джеймс.

6 НЕФРИТ

В белом сиянии Холли почти не видела того, кто стоял с ней рядом. Она протянула руку и произнесла имя. Сколько ночей она повторяла его!

— Жеро.

Прозвучало как заклинание. Он тут, с ней, в доме Роуз. Он жив. Холли чувствовала его тепло, вдыхала его запах. Она еле на ногах стояла. В такое счастье даже не верилось. Жеро обвил ее руками и страстно поцеловал. Губы оказались шершавые, но ей было все равно. Она крепко сжимала его в объятиях, упивалась его близостью. Чувства переполнили сердце, и девушка расплакалась. Он здесь! Он уцелел! Наконец- то мы вместе. Спасибо! Спасибо, что ты выжил! И что любишь меня. Клянусь Богиней, Жеро, я тебя люблю…

Свет погас. Они вывалились из портала, созданного двумя ковенами в гостиной Роуз, и упали на ковер. Жеро грубо оттолкнул ее, съежился и закрыл лицо руками.

— Жеро! — воскликнула Саша, бросаясь к сыну.

Она обняла его, но молодой человек так и не пошевелился.

— Не смотрите на меня! — крикнул он.

— Родной мой! Что случилось? — растерянно произнесла женщина.

Она попробовала отвести его ладони от лица, но не смогла. Холли увидела его руку и замерла, словно ее молнией ударило. Это была уже не рука, а кость обтянутая кожей. На ней живого места не осталось — только шрамы. Внутри у девушки все похолодело.

— Черный огонь, — пробормотала молодая ведьма, глядя на убитую горем Сашу.

— Да. — Он прокашлялся. — Дайте мне что-нибудь — полотенце, одеяло…

Холли понимала, каково ему. Она с надеждой посмотрела в мрачные лица собравшихся. Филипп взглянул на нее, на Жеро и Сашу и нахмурился.

— Кто это?

— Холли! Как ты могла? — закричала Аманда. — Где моя сестра?

— Я за ней вернусь, — ответила Холли дрогнувшим голосом.

Она никак не могла отвести взгляда от Жеро. Роуз подбежала и укрыла его голову банным полотенцем.

— Кто он такой? — спросила она у Кари.

Девушка рыдала так, что ее плечи дергались. Не ответив на вопрос, она выскочила из комнаты. Хлопнула входная дверь.

— Боже мой, она пошла на улицу! — встревожилась Сильвана. — Вдруг птицы увидят ее? — Помедлив, она выбежала следом. — Кари! Вернись!

Алонсо внимательно смотрел на Жеро, пока тот перебирался на диван.

— Это колдун.

— Холли! Черт побери! Где моя сестра? — Голос Аманды дрожал. — Немедленно отправляйся за ней!

— Сейчас. — Холли сделала глубокий вдох. — Филипп, надо повторить заклинание. Я видела Николь и спасу ее.

— Почему же ты сразу этого не сделала? — воскликнула девушка. — Почему освободила его?

Она трясущейся рукой указала на Жеро.

— Всегда Деверо! Он для тебя превыше всего!

— Она бы не пошла со мной без него, — устало отозвалась Холли.

И почему она должна перед кем-то оправдываться? Ведь она спасла Жеро! Не дала ему времени отказаться, затащила в портал. Он даже не понял, откуда этот свет.

— Вот как ты отблагодарила ее за доброту?

Обвинения Аманды задели ведьму — наверное, потому, что попали в цель.

— Филипп! Открой портал! — приказала Холли. — Скорее!

Молодой человек, а с ним Роуз, Алонсо, Арман и Пабло встали в Круг и начали читать заклинание на кельтском. Саша подтащила Аманду, и они присоединились к остальным. В центре Круга, футах в трех над полом, появился крошечный огонек. Он рос и разгорался все ярче. Из него шел низкий, почти не различимый для человеческого уха гул.

Сияние вытянулось, точно веретено, разделилось на мерцающие кольца, которые вращались вокруг своей оси. Гул стал громче. Раздался треск и в воздухе, пульсируя, возник сияющий овал. Портал открылся.

Теперь все зависело от верховной жрицы. Она закрыла глаза и сосредоточилась на Николь. Нужно было слиться с ней, стать единым целым. Из всей группы сделать это могла только Холли, и она понимала гнев Аманды: вместо того чтобы думать о сестре, она стремилась к Жеро. Вот и результат — она его вытащила.

Внутренним взором Холли отыскала Николь, и то, что она увидела, ей очень не понравилось.

Девушка, одетая в черно-красную ритуальную мантию, лежала, прикованная к алтарю. Ее невидящий взгляд был устремлен на Илая Деверо. Рядом с ним стоял какой-то мужчина. Они читали заклинание.

— Не может быть, — пробормотала Холли.

— Что? Что там такое? — крикнула Аманда и шагнула вперед, но Саша поймала ее за руку.

— Не отвлекай! Лучше помоги нам!

Аманда закрыла глаза и подхватила напев, в котором сплелись заклинания Филиппа и Роуз, Ковена белой магии и Материнского ковена.

Стремление Аманды освободить сестру направляло Холли. Образ девушки стал отчетливее, а связь с ней — крепче. Затем она обратилась к памяти Жеро, ведь он видел Николь совсем недавно.

Когда Холли достигла наивысшего слияния с двоюродной сестрой — которую, кстати, опоили какой-то гадостью, — она шагнула в портал. А следом прыгнул Жеро!

— Ты? — выдохнула девушка, утопая в ослепительном сиянии.

Холли больше не видела его шрамы. Перед ней стоял размытый силуэт. Зато она чувствовала любимого и душой, и телом.

— Где Николь? — спросил Жеро.

— На алтаре. Там твой брат и еще кто-то…

— Беру их на себя, а ты спасай сестру.

Он выскочил из портала. Холли последовала за ним.

Она вдруг ослепла, словно десятки лампочек погасли разом. Ведьма споткнулась и торопливо пробормотала заклинание, чтобы прозреть. Это немного помогло. Она прищурилась и побежала к алтарю. Взгляд застила туманная дымка, за ней мелькнули Жеро и два других колдуна. Жеро метнул в брата несколько огненных шаров, схватил с алтаря ритуальный кинжал и замахнулся на того, чьего имени Холли не знала. Илай, смеясь, отразил пылающие снаряды.

— Что, малыш, захотелось поиграть в рыцаря? — дразнил он. — Или ты обвел Холли вокруг пальца и привел ее прямо к нам в руки?

Илай швырнул в девушку магическое лассо. Оно свилось в петлю у нее над головой, скользнуло ниже, стягивая плечи, затем от него во все стороны выстрелили нити, и ведьму опутала сияющая паутина.

— Холли! — крикнул Жеро, бросаясь к ней.

Джеймс преградил молодому человеку путь, обрушив на него волну колдовской силы. Жеро с глухим стуком ударился о стену и осел на пол.

— О Богиня! Я молю: сил, проворства дай ему! — воскликнула Холли.

Илай потянул за конец лассо, и девушка упала на колени. Она с усилием подняла голову, стараясь понять, что происходит. Илай прочел заклинание, и в воздухе с треском возник абордажный крюк. Молодой человек швырнул его в Холли.

— Сдохни, ведьма!

Другой колдун с любопытством наблюдал за происходящим. Жеро подскочил к нему, обхватил за плечи и швырнул на Илая. У того дрогнула рука, и крюк, описав широкую дугу, со звоном ударился о стену.

Жеро прокричал что-то на латыни. Паутина исчезла. Он повел пальцем, и невидимые руки помогли девушке встать. Холли подбежала к Николь, щелкнула пальцами, и черные шнуры, обвившие запястья и лодыжки сестры, упали.

— Стража! — прокричал второй, незнакомый колдун. — Тут враги!

Теперь пришла очередь Холли защищать всех. Она воздвигла на пути колдунов стену огня. Жеро взвалил Николь к себе на плечо, словно пожарный, и бросился к порталу, не забыв добавить к огненной стене вторую, более надежную преграду.

— Скорей!

Холли прыгнула следом за ним в портал. Вспышка — и они были таковы.

Беглецы упали на ковер в гостиной. Жеро опять накинул на себя полотенце. Филипп кинулся к безвольному телу Николь. Ее глаза были открыты. От застывшего взгляда становилось не по себе.

— Ma belle! Дорогая моя, — прошептал молодой человек.

Он взял ее за руку, отвел со лба черные кудри.

— Он связал их узами?

— Этого она и боялась, — ответил Жеро.

Саша опустилась на колени рядом с Николь и заглянула в глаза девушке.

— Нет, дело не в узах — ей дали какое-то снадобье. Роуз, есть у вас листья дуба? А еще мне нужны ромашка, розмарин и кварц.

— Конечно. — Женщина поспешила в кладовку.

Аманда села рядом с Филиппом.

— Ники! — позвала она. — Просыпайся!

— А еще надо шалфей пожечь, — крикнула Роуз.

— Хорошая мысль, — одобрила Саша.

Она растерла в руках имбирь с корицей, и воздух наполнился пряным ароматом. Женщина склонилась над Николь, прикрыла ее глаза ладонями и стала читать исцеляющее заклятие.

— Что там произошло? — спросила Аманда, всхлипывая.

— Ее привязали к алтарю, — сказала Холли. — Там был Илай и еще кто-то.

— Джеймс Мур, — пояснил Жеро. — Наследник трона из черепов.

— А что они хотели с ней сделать?

Молодой человек пожал плечами.

— Наверное, принести ее в жертву. Они собирались вызвать Черный огонь.

— Боже! — Аманда прижала к губам ладонь. — Бедная моя сестричка!

— Они хотели, чтобы Жеро помог им, — предположила Холли. — А ты вообще умеешь его вызывать?

Помедлив, он качнул головой.

— Ничего о нем не знаю. Зато могу наверняка сказать: в Лондоне теперь небезопасно. Они будут вас искать.

«И тебя, — подумала Холли. — Неужели нам всю жизнь прятаться? Будет ли этому конец?»

Сильвана догнала Кари только через два квартала. Та бежала, не переставая горько рыдать. Бедняжка. Никто не понимал: она любила Жеро Деверо и ненавидела то, что встало между ними, — колдовство, его новую любовь. Холли и Аманда были с ней жестоки, Саша и Томми вежливо терпели ее присутствие. Из всего ковена одна Сильвана сочувствовала ее горю.

Ведьма похлопала Кари по плечу.

— Это я.

Девушка развернулась. От плача все лицо у нее покрылось розовыми пятнами.

— Ты его видела?

— Да, да, видела, — утешала Сильвана, обняв ее.

Кари спрятала лицо в ладонях и трясла головой, как сумасшедшая.

— Его изуродовали!

— Я знаю.

— Этого не случилось бы, если бы Холли не переехала в Сиэтл. Мы были счастливы. Учились, любили друг друга…

В то время Сильвана их еще не знала, и все-таки у нее сложилось впечатление, что Жеро начал уставать от этих отношений гораздо раньше, чем встретил Холли. Правда, сейчас об этом лучше было помалкивать. Сильвана попробовала другую тактику.

— Кари, нельзя тут оставаться. Это опасно. Всюду рыщут соколы Деверо. А после всего, что мы натворили, враги нас из-под земли достанут.

— Плевать! — крикнула девушка. — Тошнит уже от этого!

— Кари, пожалуйста! Нам надо быть осторожнее.

— Зачем? Все равно мы умрем! Эдди погиб, Кьялиш, мать Аманды и Николь… Нас просто убирают по одному. — Она срывалась на визг. — Я так больше не могу!

Кари душили рыдания. Сильвана обняла ее. Люди обходили их стороной, не замечая.

«Чары невидимости до сих пор действуют», — с благодарностью подумала девушка.

И все-таки тревога не отпускала ее. Не стоило здесь торчать. Сердце испуганно колотилось. Ведьма бросала по сторонам настороженные взгляды. Шел снег. Улица жила своей жизнью. Мимо спешили прохожие: одни шли с пакетами и коробками, другие торопились в магазин выбирать подарки. В памяти мелькнули счастливые рождественские вечера. Сильвана приуныла, но быстро взяла себя в руки. Не время было хныкать — ни ей, ни кое-кому еще.

— Кари… — начала девушка и вдруг замерла, прислушиваясь.

Ей послышался тихий перестук, словно коготки перебирали по жести. Сильвана обернулась и успела заметить, как по водосточной трубе скользнула тень. В темноте ничего разглядеть не удалось, но вскоре над крышей захлопали крылья.

— Идем, — приказала девушка подруге.

Похоже, тон у нее был такой, что Кари сразу поняла: дело серьезное. Она подняла голову и, приоткрыв губы, стала вглядываться в сумрак. Наверное, там что-то было, потому что в ее заплаканных глазах мелькнул ужас.

— Они, — беззвучно произнесла Сильвана.

Кари сглотнула и закивала. Они пустились бежать. Ноги разъезжались на слякоти. Сильвана глянула назад — никого.

Кари ворвалась в убежище, Сильвана влетела следом, захлопнула дверь и привалилась к ней спиной, словно хотела остановить силы зла весом своего тела.

— Что ты видела? — спросила она у Кари.

Та покачала головой.

— Ничего. Но, кажется, слышала… Птицу.

— И я.

— Соколы Деверо. Или какие-то еще твари Верховного ковена. Ты меня спасла. А я со своей истерикой в который раз подвергла всех опасности, — с горечью сказала она.

— Они пока нас не засекли. Но мы должны рассказать обо всем Холли.

— Боже, — простонала Кари, вешая куртку. — Она меня в жабу превратит.

Девушка пыталась шутить, но Сильвана видела, что она серьезно напугана, и не без причины. В их верховной жрице мало что осталось от милой и доброй девочки, которой она была в прошлом году.

Они побрели в гостиную. На диванчике сидела Николь, кутаясь в вязаную шаль. Рядом, на оттоманке, пристроился Филипп. В руках он держал чашку с каким-то дымящимся снадобьем. Холли взглянула на Кари с усмешкой, и Сильвана опять расстроилась. Разве так можно с человеком обращаться?

— Николь, — ласково спросила она. — Как ты?

Девушка поморщилась.

— Голова болит. Но я не жалуюсь. Главное — жива.

Молодой человек погладил ее по щеке.

— Grace a Dieu, — тихо сказал он. — Слава богу.

Николь нежно улыбнулась ему, взяла чашку и пригубила напиток. Кари оглядела комнату.

— А где Жеро?

— Отдыхает, — сухо ответила Холли. — В моей комнате.

«Да хватит же вам», — подумала Сильвана, а вслух сказала:

— Похоже, нас кто-то видел.

В глазах верховной жрицы вспыхнула ярость. Слова застряли в горле, но Сильвана расправила плечи и добавила:

— Мы слышали хлопанье крыльев.

— Отлично! — воскликнула Холли. — Спасибо. Кари.

Сильвана шагнула вперед. Холли сурово взглянула на нее.

— Кари тяжело! Мы все много пережили.

Холли раскрыла рот, но тут Саша положила руку ей на плечо.

— Может, и тебе выпить успокоительного чаю, который приготовили для Николь? На кухне ещё есть.

Повисла напряженная тишина. Холли стремительно вышла. Мать Жеро сочувственно посмотрела на девушек.

— Она… устала.

— Неужели? — проворчала Сильвана. — Все равно она не должна так с нами поступать.

Саша вздохнула.

— Нет. Но она возглавляет наш ковен и потому… имеет на это право. К несчастью, — шепотом добавила женщина.

— А я, может, против, — не унималась Сильвана. — Я не выбирала ее и…

Саша подняла руку.

— Да, мы ее не выбирали. Она — верховная жрица по рождению. Ей нельзя отказаться, даже если она захочет. Ты ведь уже в этом убедилась. — Она пожала плечами. — Так что ей положены некоторые привилегии. Например, дурной нрав.

Кари закатила глаза. Саша погрозила ей пальцем и прошептала чуть слышно:

— Я бы на твоем месте была поосторожней. В последнее время Холли тяжело себя сдерживать. А теперь, — сказала она громче, — расскажите мне о птицах.

— Скорее всего, это были соколы Деверо, — начала Сильвана. — Кажется, мы вляпались.

Кари кивнула.

— И очень серьезно.

Майкл стоял на огороженной перилами площадке, венчавшей крышу его дома в районе Квин-Энн. Пелена декабрьского тумана обволакивала его, обнимала, удерживала, как ненасытная любовница. На паутинах поблескивала роса, тысячи мельчайших капелек висели в воздухе, волшебными ореолами окружая фонари. Он стоял и слушал ночь. Интересно, как там сейчас в Лондоне?

«Нужно было самому туда отправиться, — с досадой подумал колдун. — Сюда никакие вести не доходят».

Чего он только не перепробовал: гадал по рунам, по внутренностям животных. Все знаки говорили, что нужно оставаться в Сиэтле. Но тут же ничего не происходит! Все в Лондоне, в том числе и Холли Катерс. А ведь он поклялся сэру Уильяму, что прикончит ее.

Майкл вздохнул и снова начал ходить взад-вперед. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Две ночи до Йоля, сыновья далеко, а ему в общей игре досталась самая невыгодная позиция.

Облака закрыли луну, потемнело. Площадку на крыше всю занесло снегом. Сэр Майкл вдохнул морозный воздух, прикрыл глаза, вспоминая как радовался в детстве, когда на землю вокруг дома ложилось белое покрывало, как надеялся, что сегодня его не отправят в школу. Отец, могущественный колдун, любил говорить, что эти дни свободы — его подарок, уверяя маленького сына, что сам вызвал снег специально для него.

И он, скорее всего, не лгал. Деверо были подвластны и не такие вещи. Взять хотя бы их недавнее достижение.

«На прошлый Белтайн мы вызвали Черный огонь, — подумал он. — Я надеялся, заклинание наконец сработало, потому что мы собрались втроем: я, Илай и Жеро. Однако впоследствии мы так и не сумели его повторить. Я столько раз пытался… все тщетно!»

— Лоран! — позвал он своего предка. — Ты пойдешь со мной?

Запах тлена возвестил о приходе великого герцога, правившего домом Деверо в то время, когда их погубили Каоры. Это Лоран призвал Черный огонь, в котором погибла Изабо. Шестьсот лет минуло с тех пор, и вот в прошлом году он наконец открыл Майклу то самое заклинание. В первый раз у них получилось, а во второй — нет. Может, Лоран тут был ни при чем, а может, как-то им препятствовал. Впрочем, Майкл знал наверняка: старый герцог не меньше его самого хочет, чтобы Деверо вернули себе лондонский трон.

А еще он знал, что Лорану все равно, кто станет победителем: сэр Майкл или его потомки. Время было на стороне призрака — хитрец умел ждать, в отличие от своего пылкого и нетерпеливого сынка, Жана.

В клубах тумана медленно проступали очертания тела. Появился скелет, его оплели нити мышц. Когда Майкл начинал работать над вызовом умерших, предок являлся ему только в виде мумии, однако сейчас герцог набрался жизненной силы и стал здоровым, сильным мужчиной. На нем были черные джинсы, футболка и кожаная куртка. Широкоплечий и мускулистый, он возвышался над Майклом. Истинный Деверо — темноволосый, черноглазый и чернобородый.

Лоран с усмешкой поглядел на своего живого потомка.

— Сидишь тут один? Все сбежали в Лондон поглазеть на королеву?

— Да. И это просто смешно. — Майкл насупился. — Зря теряю время…

Он не договорил; Лоран поднял руки и дважды хлопнул в ладоши.

Вдали послышался соколиный клекот. Магия запела в воздухе. Серебристые облака разошлись, и на фоне Луны возник силуэт гигантской птицы. Взмахами крыльев она поднимала ветер и снежные вихри. Гордое создание бесшумно приближалось к дому.

На его спине сидел бес, прислужник Майкла — тот самый, что открыл колдуну тайну проклятия Каоров. Увидев хозяина, он, по обыкновению, вскинул руки и захохотал. Зубки посверкивали в лунном свете, острые уши стояли торчком, как два пера.

Сокол Фантазм, дух семьи Деверо, спустился на площадку. Чертенок соскочил на деревянные перила.

— Где ты был? — спросил Майкл.

Он-то думал, что бес, как всегда, сидит в заклинательном покое.

— Холли Катере-с-с похитила твоего с-с-сына из рез-з-з-иденции ковена, — ответил тот. — Ж-ж-жеро Деверо, нет и Черного огня. — Он сплел когтистые пальцы. Отвратительная морда расплылась в злорадной ухмылке. — Теперь-то мы ее дос-с-станем! Теперь-то ей с-с-смер-р-рть!

— Что? — Майкл не верил своим ушам.

Лоран вскинул бровь.

— Они хотели вызвать Черный огонь?

— Да. Хотели!

Чертенок осклабился и запрыгал по тонким белым перилам. Упасть с высоты в тридцать футов он совершенно не боялся.

— А ты знаешь, как они собирались это сделать? — спросил Лоран.

Герцог уверял, что не понимает, почему не сработало заклинание, но Майкл в этом очень сомневался: поверить Деверо мог только глупец. В их семье кровное родство ничего значило. Им никто не дорожил.

— Не знаю, — равнодушно ответил чертенок.

Может, он врет Лорану, а потом расскажет все хозяину? Майкл понятия не имел, почему этот бес решил служить именно ему. Не исключено, что он был шпионом и его подослал Джеймс Мур, а то и сэр Уильям.

— Она спасла его, — задумчиво произнес Майкл. — Спасла моего сына.

Он восхищался девушкой, но показывать это было никак нельзя. Ничто в мире не выводило из себя Лорана так, как способность Холли Катерс разрушать их замыслы. Герцог настаивал на том, что ее необходимо убить, однако Майкл так и не расстался с мыслью сделать ее союзницей. Если они сочетаются узами с такой сильной ведьмой Каоры и Деверо снова будут вместе… А ведь именно это и нужно, чтобы захватить власть над Верховным ковеном и вызвать Черный огонь.

Бес радостно закивал.

— Мы заманим ее в наши сети!

Он потыкал когтем вниз, и Майкл все понял. В подвале и в заклинательном покое, на кладбищах и в мавзолеях ждали своего часа его мертвые воины. Он начал оживлять их давным-давно, сдерживал нетерпение, выбирал время, чтобы нанести удар.

Герцог Лоран широко улыбнулся.

— А вот это мне нравится.

— И Сан-Франциско, — напомнил Майклу бес. — Там прячутся трое.

Он говорил про шамана Дэна Картера, ведьму Сесиль и Ричарда Андерсона, мужа его умершей любовницы. Колдун усмехнулся. Что за ирония. Ему придется убить благоверного Мари Клер. Он разлучил их в жизни, но соединит в смерти!

— Да. И Сан-Франциско.

— Прекрасное время для Деверо, — одобрил герцог. — Время для мщения и смерти.

Бес довольно забормотал, Фантазм распахнул крылья и взмыл к луне, будто в насмешку над Богиней.

Майкл снова прошелся взад-вперед, но теперь его поступь стала намного легче.

В туманах времен Пандиона, сокол дома Каоров, пробудилась от многовековой дремы и вскинула голову. Она чувствовала: грядет битва, и ее сердце ликовало.

Слишком долго она не пировала среди пепла и крови. Слишком долго.

7 ЯНТАРЬ

Холли и Жеро, оставшись одни, сидели по разные стороны кровати. Жеро кутался в одеяло и молчал. Холли не поднимала глаз. Руки тряслись, колени дрожали. Постель была такая узкая, что девушка чувствовала тепло его тела. Жеро смущенно отодвинулся.

— Я не хотела… — вырвалось у нее.

— Конечно нет.

Это был какой-то неузнаваемый звук. Раньше Жеро говорил совсем иначе.

— Не хотела тебя бросать в огне, — поспешила объяснить она, невольно повысив голос. — Мои сестры не знали, что тебя ждет.

— По-моему, теперь уже все равно.

Он даже не повернулся. Холли помнила, как обнимала его широкие плечи, укутанные сейчас одеялом. Какими мягкими и теплыми были губы Жеро, какими настойчивыми они становились в минуты страсти. Стоило подумать об этом, и руки затряслись еще сильнее.

«Я так долго мечтала об этой встрече. Кто мог представить, что она будет такой? Я счастлива, что он жив. Так счастлива. Но… он больше меня не любит. Если вообще когда-нибудь любил. Я заставлю его любить! — в ярости думала она. — Я ведьма!»

Холли сжала кулаки, сопротивляясь искушению. Нет. Тогда это будет не победа, а поражение.

— Я… мы могли бы полечить твои шрамы, — предложила она.

— Держись от меня подальше, — прохрипел он. — Эдди и Кьялиш погибли?

— Да.

Она закрыла глаза, вспомнив, как Эдди кричал, на помощь, а на него надвигалось морское чудовище. Да, Холли сделала выбор — решила спасать Аманду, хоть и боялась, что та уже сгинула.

Молчание Жеро было хуже любых обвинений.

— Это все из-за нас, — наконец промолвил он. — Из-за моей семьи. Деверо.

Он произнес это имя, словно проклятие. Девушка подумала, что он недалек от истины.

— Холли, мой отец возглавит Верховный ковен. Он все для этого сделает. Не остановится, пока не сядет на трон из черепов сам или не посадит Илая. А для этого им нужен Черный огонь.

— Я знаю, — шепнула она.

— Ему плевать на всех. И на меня, — Жеро подался вперед, одеяло соскользнуло. Он спрятал лицо в ладонях. — Боже мой, я совсем раскис. Жалкий нытик!

— Нет. — Она положила руку ему на плечо.

Он вздрогнул и отшатнулся. Холли испуганно прижала к груди ладонь, подумав, что сделала ему больно.

— Прости, — прошептала она.

— И ты прости. — Он глубоко вздохнул. — Пожалуйста, Холли. Мне нужно побыть одному.

Время будто остановилось. Наконец Холли встала, пошатываясь, вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь.

— Как ты себя чувствуешь, родная? — тихо спросил Филипп.

Они с Николь сидели рядом на диванчике. Остальные обсуждали, что видели Кари и Сильвана, и потихоньку готовили ужин. Холли ушла в спальню, где отдыхал Жеро, и до сих пор не появилась.

Николь медленно кивнула.

— Все в порядке. Ведь ты здесь. — Она удивленно посмотрела на него. — Ты и в самом деле пришел за мной.

Он улыбнулся.

— Я же обещал. А мы, Ковен белой магии, всегда выполняем обещания.

Он наклонился и поцеловал ее. Девушка заулыбалась. В поцелуе тоже было обещание, и она знала, что Филипп его сдержит.

— Я люблю тебя, — сказала она. — Только благодаря тебе меня не покинула надежда.

— А ты знаешь, что я тоже тебя люблю и сделаю ради тебя все?

Она счастливо кивнула.

— Да. Я это чувствую.

Астарта мяукнула и запрыгнула на колени к хозяйке. На глаза девушки навернулись слезы.

— Киса, — ласково произнесла она. — Милая моя.

Тут Николь осознала, что на самом деле плачет о Гекате. Астарта вскинула мордочку, положила на щеку девушки лапку и поймала слезу, будто все поняла. В ее движении было столько нежности! Николь погладила кошку и прижалась к Филиппу. Астарта замурлыкала.

— Она тебя очень любит, — сказал молодой человек.

Николь закрыла глаза.

— Да. — Она сглотнула. — Надо поговорить с Холли о Джоэле.

Филипп удивленно поднял бровь.

— Что?

Глубоко вздохнув, Николь встала. Ноги не слушались. Молодой человек поддержал ее.

— Спасибо. — Она помедлила. — Если хочешь, идем со мной.

— Конечно.

Они взяли друг друга за руки, и вышли из гостиной. Николь стало не по себе. Теперь она еще сильнее боялась Холли, пусть даже та рисковала ради нее жизнью.

Девушка тихонько постучала в дверь спальни.

— Можно?

Дверь открылась. Холли плакала. Она ничего не сказала, только раздраженно прищурилась.

— Что такое?

Николь смотрела мимо нее. Ее взгляд был прикован к Жеро. Вид страшных увечий завораживал, она не могла отвести глаз, будто бы кто-то приказывал ей: «Запомни и берегись». Деверо лежал, отвернувшись к стене и натянув покрывало до подбородка.

Холли словно почувствовала праздное любопытство девушки. Бросив на Николь тяжелый взгляд, она вышла, прикрыла дверь и скрестила руки на груди.

«Это же я», — вертелось на языке у Николь, но вместо этого она сказала:

— Мне было видение. О человеке по имени Джоэль… Кажется, он погиб.

Ведьма побледнела. Николь протянула к ней руку, поддерживая. Холли закусила губу и смотрела куда-то в пространство. Ее трясло.

— Что ты видела? — наконец спросила она.

— Он лежал на полу в своем доме. Дверь была открыта, в нее летел снег.

— Проверь, — приказала Холли Филиппу.

Он кивнул.

— Какой адрес?

— Я с тобой, — сказала Николь.

— Нет. — Холли покачала головой. — Ты остаешься.

Девушка нахмурилась.

— Но…

— Она права, — согласился Филипп. — Побудь здесь. Я лучше один.

Филиппа не было почти час. Когда он вернулся, Холли ждала в прихожей. Лицо у нее посерело, под глазами темнели круги. Раньше он и не замечал, как она устала. Бедняжка. В мешковатом свитере девушка выглядела совсем худой, брюки-капри на ней болтались. Она вообще хоть что-нибудь ест? Холли выпали непосильные испытания. Он не понимал, как она до сих пор не сломалась. Такой силой духа и смелостью нельзя было не восхищаться.

Холли взглянула на молодого человека и опустила глаза. По выражению его лица она все поняла. Джоэль и в самом деле погиб. Николь видела правду.

Ведьма долго молчала.

— Он исцелил меня, — наконец произнесла она. — Спас мне жизнь в той неоконченной битве. А я…

— Иногда приходится идти на сделку, — сочувственно сказал Филипп. — Если в этот раз тебе ее предложили, ты все сделала правильно. Ты — верховная жрица ковена, могущественная ведьма. От тебя многое зависит.

Она подняла голову. В глазах появился жесткий, холодный блеск.

— Если я такая вся из себя могущественная, почему же мне пришлось на сделку идти?

Холли немного смягчилась.

— Как ты поступил с телом?

Он ответил не сразу.

— У нас принято кремировать умерших. Но этого я сделать не мог. Просто вызвал полицию. Они решат, что у Джоэля был сердечный приступ, так что лишних вопросов не возникнет.

— Ты не стал их дожидаться?

— Non. Они меня не найдут. Нас не найдут, — поправился он.

— Хорошо. Спасибо.

Он кивнул.

— Не за что, Холли.

Девушка моргнула, не веря, что слышит в его голосе теплые нотки. Филипп еще больше проникся к ней сочувствием. Холли пожала плечами, словно показывала, что ее броню ему пробить не удалось, и вышла. Молодой человек остался в прихожей один.

К нему подошла Николь, обняла его и прижались лицом к груди.

— Все было как в моем видении? — спросу она печально.

— Да.

— Господи. Как же я это все ненавижу! Я так больше не могу.

Он погладил ее по голове. Пусть поплачет

Сесиль Бофрер отыскала на чердаке коробки с елочными игрушками. Последний месяц они с Дэном Картером и Ричардом Андерсоном жили в небольшом домике, в Сан-Франциско. Хотели остановиться у Барбары Дэвис-Чин или в доме Катерсов, но потом решили, что лучше держаться подальше от мест, где их может легко найти Майкл Деверо. Сесиль была рада, что денег у них пока хватало: зарабатывать магией она не любила.

Она с нетерпением ждала, когда закончится это испытание, если оно вообще когда-нибудь закончится. Битва добра и зла вечна. Неужели им не суждено узнать, что такое покой?

Несмотря на то, что предки Сесиль практиковали вуду, дома, в Новом Орлеане, женщина всегда отмечала Рождество. Вот и сейчас она начала готовиться к празднику. Правда, настроения совсем не было. Ричард еще не пришел в себя после того как узнал о магическом мире, а тревога за дочерей совсем его подкосила. Как ни странно, ему стало лучше, он заговорил о том, что нужно разработать план, хотел помочь девочкам. Сесиль даже предупредила его, что они прячутся и должны сидеть тихо. Дэн по-прежнему оплакивал смерть сына Кьялиша и его друга Эдди. Она знала — для шамана это будет первое Рождество без них.

«Первый раз всегда самый трудный, — думала Сесиль, наряжая елку. — Первый день рождения, первая годовщина… Первый раз входишь в его комнату и понимаешь, что он уже не сядет в любимое кресло… Ах Маркус!»

Она потеряла свою любовь много лет назад. Маркус, профессор Тулейнского университета, был необыкновенным человеком — творческим, ярким, добрым. Он умер от инсульта… Хотя Сесиль часто колдовала на благополучие и здоровье родных, это не помогло — Маркус ушел за считанные секунды…

Теперь она посвятила себя заботам о родственнике других людей и волновалась, все ли делает правильно.

— Вот славно, — сказал Ричард, входя в гостиную.

Николь и Аманда с ума сойдут, когда увидят отца. Он же совсем поседел!

«И все-таки они его увидят, — мысленно поклялась Сесиль. — Мы снова будем вместе. духи-лоа помогут им, приведут домой».

— Спасибо. — Она улыбнулась и протянула Ричарду коробку с елочными украшениями — рождественскими носочками цветного стекла. — Поможете?

— Сейчас, только посижу немного, отдышусь.

Он опустился в кресло, сложил руки и с безмятежной улыбкой посмотрел на нее.

— Вот бы сейчас яичного коктейля.

Сесиль промолчала. Виски, которое в этот коктейль добавляют, вот чего он хотел! По молчаливому соглашению они с Дэном никогда не покупали алкоголь и следили, чтобы Ричард за продуктами не ходил.

До полнолуния остался всего день. Ведьмы и чародеи всего мира готовились к Йолю, празднику зимнего солнцестояния. Он зародился в Древнем Египте, где в течение двенадцати дней люди праздновали возрождение Гора, сына Исиды и Озириса. О колдовской силе этого времени знали во многих культурах, оно дало начало самым разным обрядам и традициям. В Америке праздник превратился в Рождество. Сесиль всегда его любила и вместе с другими колдунами вуду участвовала в различных ритуалах, черпая в них силу братства.

Увы, теперь она осталась одна. Чужая в чужой земле. Ей не на кого было положиться, кроме Дэна Картера. Они поддерживали друг друга, надеялись, что их друзья спасут попавших в беду, покончат с враждой Катерсов и Деверо и вернутся домой.

А вдруг Деверо убедят Верховный ковен, что их личная вендетта должна стать общей? Втянут в нее Материнский ковен? Такая война никогда не кончится. Ее представят как битву добра и зла. А между тем она такой никогда не была. Не все Катерсы — воплощение света.

Впрочем, если поверить, что Жан действительно любил Изабо, то не все Деверо — воплощение тьмы.

Она вздохнула и повесила на елку серебристый носочек. На сердце стало тяжело. Сесиль в который раз подумала, как хорошо им с племянницей было бы сидеть дома, во Французском квартале, и слыхом не слыхивать про то, что творится в Сиэтле.

Нет, так рассуждали только малодушные. Она знала: на тех, кто говорит с духами-лоа, лежит огромная ответственность.

«Нужно сказать Аманде спасибо, что она мне обратилась, — подумала Сесиль. — Ведь меня позвали выполнить свое высшее предназначение».

Правду сказать, благодарности она не чувствовала. Ричард волновался за дочерей, а Сесиль мучила тревога за племянницу.

Женщина снова вздохнула и вытащила из коробки стеклянный шарик. Тогда-то она и заметила, что на Ричарда Андерсона упала тень.

Крылья! По бледному лицу мужчины и бежевой обивке кресла один за другим скользнули несколько размытых силуэтов. В зловещей тишине они проплыли по обоям.

Сесиль по привычке держала шторы закрытыми — значит, тени были магические, а не обыкновенные.

Затаив дыхание, женщина поставила коробку и шепотом взмолилась: «Хранители-лоа, придите. Хранители, возьмите колдовскую силу из этой комнаты и защитите нас».

Тени упрямо плыли по стенам, затем соскользнули, вытянулись на деревянном полу и поползли к Сесиль. Она забралась на стремянку и стала шептать молитвы, прося защиты и победы над злом.

Сверху, из спальни Дэна Картера, долетел удивленный возглас. Над головой протопали шаги, открылась дверь. Затаив дыхание, женщина слушала. Картер сбежал по ступеням.

— Стой! — крикнула она, когда он появился на пороге.

Увидев зловещие тени, шаман встал как вкопанный, затем сделал несколько пассов и сунул руку в кожаный мешочек с травами, который, по счастью, догадался захватить. Картер достал оттуда какой-то порошок и посыпал перед собой.

Тени отхлынули, словно у них на пути возникла невидимая преграда. Дэн бросил порошок в воздух, таким образом окружая себя защитой. Шаман двинулся к Сесиль, жестом приказав ей молчать. Он подошел к лестнице, швырнул в женщину колдовскую пыль и протянул к ней руки. Сесиль послушно спустилась. Картер взвалил ее себе на плечо и пошел к двери.

Весь дом тряхнуло. Задребезжали окна, в трубе раздался птичий клекот. Воздух наполнился жутким воем адских гончих. Их невидимые когти стучали по деревянному полу. Сесиль чувствовала смрад влажной шерсти и раскаленное дыхание, но не могла ничего разглядеть. Пробегая мимо, собаки опрокинули кресло, в котором сидел Ричард. Они, конечно, были невидимыми, но вполне материальными.

Мистер Андерсон вскочил. Его опять сбили ног. Мужчина упал на колени, сражаясь с незримым противником.

— Скорей! Бегите! — закричал он.

Дэн развернулся и отпустил Сесиль. Женщина подняла руки, взывая к Барону Субботе, королю вуду. Между ее ладонями поднялся вихрь, и Сесиль направила его на помощь Андерсону.

Дверь резко захлопнулась у них перед носом. Сесиль заколотила в нее кулаками.

— Ричард!

Шаман крепко сжал ручку, одновременно читая заклинание. В комнате слышалось клацанье когтей, рык и лай.

Дверь выгнуло, и она с треском распахнулась. Ричард вылетел вон, и Дэн снова захлопнул ее.

— Бежим! — завопил Андерсон.

Лицо у него было все в крови, на макушке не хватало клока волос.

Сесиль бросилась к лестнице. Мужчины — следом.

— Наверх! — крикнул Дэн.

По полу заструился горячий темно-коричневый туман. Он поднимался, обвивал ноги, обжигая кожу. Сесиль закричала. Дэн втащил ее на лестницу и стал подталкивать вперед. Женщина спотыкалась, но шаман не давал ей передышки, пока она не выскочила на площадку. Ричард не отставал.

— В мою комнату! — крикнул шаман. — Давай же, Сесиль!

Она встрепенулась, будто ее имя разрушило какое-то заклятие. Женщина побежала по коридору, бормоча:

— Да что же это? Что происходит?!

Колдунья догадывалась, в чем дело: на них напали, Верховный ковен или Деверо. Она ждала этого дня, готовилась к нему. Стоило потерять бдительность — и началось. Как же их нашли?

Сесиль, Дэн и Ричард влетели в комнату и захлопнули дверь. «Ловцы снов», перья, кости, свисавшие с потолка, закачались. Сесиль начала молиться лоа, Дэн призвал на помощь Ворона, свой тотем, а Ричард загородил вход комодом. Дом гудел, будто по нему катались пушечные ядра. Дверь тряслась так, что едва не слетала с петель. Окно разлетелось вдребезги.

В комнату влетел огромный черный сокол.

— Берегись! — крикнул Дэн и бросился к Сесиль.

Они упали на пол, укрываясь от летящих все стороны осколков. Птица закричала. Сесиль украдкой взглянула на нее из-под руки шамана. Сокол спикировал на Ричарда, но тот вовремя присел, и клюв птицы вонзился в стену. Из него хлестала кровь. Сокол бил крыльями, как безумный, вертел головой, стараясь освободиться, но все тщетно.

Дэн стал читать заклятие. Сесиль присоединилась к нему, по-французски умоляя погубить врага, а его злой дух отослать хозяину. Однако птица не сдавалась.

Ричард схватил с комода лампу и принялся колотить сокола. Тот заверещал, но мужчина все бил и бил. Сесиль и не подозревала, что он такой сильный. Наконец сокол обмяк и упал.

В разбитое окно хлынули бесы. Крошечные твари с чешуйчатой кожей подергивались, хихикали, пробираясь по осколкам. Они совершенно не обращали внимания на то, что ранили себя: одни умудрялись отсечь лапу, другие отрезать коготь, однако продолжали с шумом и бормотанием лезть вперед, как тараканы или крысы, неуклонно приближаясь к Дэну и Сесиль.

«Холли! Помоги!» — мысленно крикнула Сесиль.

Она не знала, услышит ли девушка ее зов, но Дэн повернул голову и сказал:

— Молодец. Правильно!

Колдунья почувствовала вибрацию его магической силы.

— Холли! Спаси! Нас обнаружили!

Наступил Йоль, праздник зимнего солнцестояния. Саша улыбалась, глядя на две пары, решившие связать себя узами и удвоить колдовскую силу. Женщина имела право провести этот ритуал, ведь она принадлежала к Материнскому ковену. Она понимала, что сейчас ее друзьям сила нужна как никогда. Тучи над ними сгущались, и мирные деньки подошли к концу.

И вот в ночь полнолуния у ворот Вестминстерского аббатства перед Сашей стояли две молодые пары. Руки влюбленных связывали шнуры, вымоченные в отварах трав. Скоро она надрежет ладони молодым людям, и они смешают свою кровь.

Одной из пар были Филипп и Николь. Это Сашу нисколько не удивило. А вот при виде второй грустно улыбнулась, вспомнив ушедшую невинную любовь: Томми Нагаи открыл свои чувства Аманде, а та их явно разделяла.

«Жизнь полна неожиданностей, — подумала Саша. — И среди них много приятных».

Увы, как это часто случается, ритуал принес ей и радость, и разочарование. Саша надеялась, что Жеро свяжет себя узами с Холли, но он наотрез отказался.

— В моей крови зло, — сказал он матери. — Я — Деверо.

Именно это Саша и пыталась ему объяснить. Он Деверо, вот что главное.

Холли мужественно приняла отказ, хотя для нее это явно стало ударом, ведь узы — высший союз, в который могут вступить колдун и ведьма. Она любила Жеро и не скрывала этого. Думала, что он согласится пройти ритуал вместе с ней. В конце концов, она многое вынесла ради него: противостояла Материнскому ковену, рисковала своей жизнью и жизнями тех, кого любила. А Жеро только и мог сказать, что он, видите ли, Деверо!

Теперь Холли помогала Саше связывать шнуром запястья других влюбленных. Сердца Николь и Филиппа горели страстью. Аманда и Томми стали тихими, застенчивыми друг с другом, совсем как дети.

— Именем Богини отныне вы будете поддерживать друг друга в часы невзгод, — начала Саша. — Милостью ее черпать силы друг в друге, как господин в своей госпоже и госпожа в господине.

— Благословенны будьте, — произнесли свидетели.

Алонсо перекрестил молодых людей, а Саша обмакнула в воду пучок дубовых листьев и окропила влюбленных.

— Пусть госпожа станет покровительницей господину, а господин — покровителем госпоже.

— Благословенны будьте.

Холли смахнула слезы. Жеро стоял в тени, недосягаемый для матери-Луны. Девушка не видела его, но помнила каждый его шрам, оплывшую кожу под глазами, из-за которой казалось, что его лицо тает. Она понимала, почему он отказался, и все же сердце у нее разрывалось.

«Теперь наша очередь», — мысленно сказала Холли.

Она сознавала, что это огромный риск. Вдруг Изабо потребует смерти Жана? Вдруг Жан исполнит клятву мщения? И все же ее страсть была неутолима. Она бы жизнь отдала за него, всех бросила. Она и в самом деле была готова на это.

Жеро не смотрел на нее, словно боялся, что от его решимости не останется и следа, если их глаза встретятся. Холли с надеждой ловила его взгляд, но он так и не повернул головы. Отвернул сердце.

«Я люблю тебя!» — мысленно произнесла она и видела, что он ответил: «Я знаю».

Холли страдала. Тем временем Аманда и Томми, Филипп и Николь вступали в союз, более глубокий и крепкий, чем христианское венчание: их магические сущности сливались воедино. Теперь они представляли собой один источник силы. Их глаза блестели, фигуры окутывал мягкий свет. Холли еле сдерживалась, чтобы не убежать.

Наконец Саша объявила:

— Все. Теперь вы связаны.

И тут Николь и Аманда одновременно вскрикнули.

— В Сиэтле беда!

Это была чистая правда. В убежище Роуз включила новости, и все услышали, что Сиэтл, штат Вашингтон, подвергся нападению загадочных сил. Происходило что-то невероятное: город затопило; целые кварталы охватил пожар; людей пожирали «стаи собак», породу которых никто не мог определить; повсюду находили трупы, а сотни очевидцев твердили, что по улицам бродят мертвецы.

— Майкл! — гневно воскликнула Холли.

Чтобы это понять, не нужны были ни магические кристаллы, ни руны, хоть она ими и воспользовалась.

— Он хочет, чтобы мы вернулись.

Правда, она совершенно не понимала зачем.

— А что нам делать в Сан-Франциско? — спросила Аманда.

Она беспокоилась об отце, а Сильвана — о тете. Но в новостях о Сан-Франциско не говорили.

Пока все смотрели телевизор, Жеро подошел к Холли. Теперь он не скрывал от нее своего изуродованного лица, будто хотел привести еще одну причину своему отказу.

«Если бы Джоэль не погиб, он, наверное, смог бы его исцелить», — с горечью подумала девушка.

Черный огонь, опаливший Жеро, был магическим. Для лечения таких ран требовались очень сильные заклятия. Увы, целительского дара у нее не было — видимо, Каоры лучше умели причинять боль, чем избавлять от нее. Холли старалась держать себя в руках, но при виде Жеро сердце все-таки екнуло. Тот заметил ее испуг, и кисло улыбнулся.

— Нашим ковенам стоит объединиться, — предложил он. — Заключив тройственный союз, мы станем намного сильнее.

— Он прав, — сказала Саша. — У нас есть ковен Холли, Ковен белой магии, два человека из Мятежного ковена — Жеро и Кари.

Кари вздохнула.

— Если бы от меня что-то зависело, я давно бы ушла, — сказала она хмуро.

— Знаю. — Жеро коснулся ее плеча. Девушка вздрогнула, и он со вздохом убрал руку. — Однако ты по-прежнему в моем ковене. Я тебя не отпускал.

Филипп и его товарищи переглянулись.

— Ковен белой магии согласен заключить союз, — ответил молодой человек.

— Хоть мы и связаны узами, Филипп, я осталась в ковене Холли, — сказала Николь.

— Да, — кивнула Саша. — Ты — одна из трех Дев Лилии.

Она показала на родинку. Николь, Аманда и Холли соединили руки, и метки на тыльной стороне их ладоней образовали цветок.

— А ведь когда мы втроем, нам подвластны самые могущественные заклятия, — сказала Аманда, улыбаясь.

Николь опустила глаза и вздохнула. Трудно было понять, чувствует она себя виноватой за то, что оставила сестер, или ее тяготит долг перед ними. Холли вдруг стало жаль и ее, и Кари. Их всех.

«Как хорошо было бы жить, как все обычные люди, — подумала она. — Не знать, что на свете есть магия. Обходиться без нее».

— Давайте выйдем на свет матери-Луны, — сказала Саша.

За домом Роуз они нашли тихое местечко, где можно было незаметно провести ритуал. Холли разволновалась, представив, что ее ковен официально свяжут с двумя другими.

«Совсем не такой союз я хотела сегодня заключить», — подумала она, глядя на Жеро.

Саша воздела руки.

— Пусть верховные жрецы выйдут вперед.

Холли, Филипп и Жеро положили руки на плечи друг другу, образуя треугольник. Саша подходила к ним по очереди, брала ладонь каждого, проводила по ней кинжалом и возвращала на место. На плечах у всех троих появились алые метины. Роуз оплела их ноги шелковым шнуром.

Остальные выстроились за главами своих ковенов. Роуз проколола всем пальцы, и каждый пролил капельку крови на голову верховного жреца.

Саша заговорила, и ее голос был полон гордой силы:

— Отныне три жизни и три судьбы связав воедино, как связаны и эти три ковена. Да будут верховные жрецы и жрицы в ответе за судьбу всех братьев и сестер. Ведите и поддерживайте друг друга, плечо ближнего станет вам опорой. Ваши тяготы отныне — их тяготы, как их кровь — ваша кровь. Ноги ваши связаны, чтобы не отвернулись вы друг от друга и не бросили братьев и сестер в трудный час, а встали на их защиту. Отныне вы идете втроем.

Саша возложила руку на голову Жеро.

— Ты — огонь.

Холли поморщилась одновременно с ним, услышав это слово. Огонь едва не погубил их. Огонь слишком дорого ему обошелся. Как он может быть огнем?

Саша перешла к Филиппу.

— Ты — земля.

Настала очередь Холли.

— Ты — вода.

Холли содрогнулась от ужаса.

«Нет! Разве я — вода? Ведь она губит всех, кого я люблю!»

Вспомнив обо всем, что сделала, какие жертвы принесла, девушка осознала, что это правда. Боль разрывала ей сердце.

— Вы трое ждете силу четвертого. Да пребудет с вами Богиня. Пусть она завершит Круг, станет воздухом, которым вы дышите.

На них вдруг повеяло ветерком, таким холодным, что дыхание перехватило. Все стихло. То была весть от Богини.

Саша подняла руки, посылая в центр треугольника магические лучи. Они наполняли пространство, пока Холли не почувствовала силу Жеро и Филиппа и не отдала свою силу им. Теперь они стали единой сущностью, более могущественной, чем сумма ее частей.

«Неужели узы таковы? — подумала Холли. — Или они еще лучше? Это же просто великолепно!»

Словно бы отвечая на ее вопрос, Филипп и Николь обменялись влюбленными взглядами. Холли не выдержала и расплакалась.

— Однажды это случится, обещаю, — шепнула ей на ухо Саша.

Жеро все слышал. Он упрямо посмотрел на мать и не сказал Холли ни слова, не подбодрил ее. Девушка никогда еще не чувствовала себя такой одинокой. Разве что в тот день, когда ее родители погибли… от рук Деверо.

«А может, он — сын своего отца?» — подумала она.

Вот глупость. Конечно же — сын, но она знала, в чем сомневается: может, он больше похож на Майкла, чем на Сашу, и в его сердце правит зло?

— Ритуал завершен, — объявила женщина, и магическая энергия, от которой потрескивал воздух, ушла.

Холли опустила руки и отступила назад сама не своя.

— Надо вернуться в Штаты, — сказала Николь. — Нам стольких нужно спасти.

Холли протянула руку Жеро, но молодой человек притворился, будто не разглядел ее за завесой падающих снежинок.

Как и раньше, Материнский ковен предоставил им только частный самолет, и никакой другой помощи: ни воинов, ни оружия, чтобы противостоять силам зла в Сиэтле.

Не успели три ковена приземлиться, как сразу попали в гущу событий. Кругом бушевала стихия. Гремел гром, сверкала молния, дождь заливал улицы, превращая их в бурные реки, по которым плыли автомобили, киоски, дорожные знаки и даже фонари. Потоки, нисходящие с холмов, приносили мертвецов с широко раскрытыми глазами, трупы животных, безвинно погибших из-за нападения колдунов.

Хуже того — по всему городу бушевали пожары. Дождь не мог их затушить. Огонь багровым светом озарял небеса, пламя пожирало огромные небоскребы и жилые кварталы. Всюду царил такой хаос, что новостные каналы перестали оценивать ущерб и, видимо, решили подождать, пока смерть и разруха не остановят свое шествие.

Пытаясь найти такси или, на худой конец, автобус, который отвез бы их к дому Андерсонов, Холли и ее спутники смотрели вокруг и не верили своим глазам. Аэропорт наводнила многотысячная толпа. Люди в панике бежали из города. Ужас был так велик, что в них не осталось ничего человеческого. Никто не отдавал себе отчета в том, что творит, не думал, как будет с этим жить, когда все закончится. Так далеко люди не загадывали. Они вообще ничего не соображали.

— Мы все отправимся в ад! — крикнул священник в сутане, проталкиваясь мимо Холли по эскалатору.

— Мы уже там! — отозвался другой мужчина.

Девушка смотрела кругом, как зачарованная Стеклянные двери разъехались в стороны, и она шагнула в бурю.

Ветер завывал, словно баныни, рвал с них одежду. В лицо хлестал дождь. Холли запахнулась в пальто. Алонсо изо всех сил пытался удержать над ней зонт. Девушка вспомнила, как на похоронах родителей в дерево ударила молния. До чего же омерзителен Майкл Деверо! Холли знала: она не успокоится, пока он ходит по земле.

«Клянусь Богиней, я убью его до следующего новолуния!» — подумала она, сжав кулаки.

В сердце кипел гнев. Ну и пусть она утратит еще одну частичку души! Холли была этому только рада.

«Для таких, как я, доброе сердце — роскошь. Нужно стать жестокой, чтобы остальным не пришлось такими быть. Жеро боится, что он для меня слишком темен. Эх, он даже не представляет, на что я пошла ради своего ковена!»

В этот миг она впустила в сердце зло, покорилась ему, шагнула навстречу без всякого сожаления.

«Не видать мне простых человеческих радостей», — поняла она.

Должно быть, Жеро почувствовал, что творится у нее в душе.

— Холли, не смей, — прошептал он.

— Ты ничего не сделал, чтобы меня спасти, — бросила она и стала высматривать такси.

Поймав два фургончика, они отправились в путь. Городом правил ужас: люди метались в панике, дома горели, по улицам неслись мутгные потоки воды, будто началось наводнение.

— Холли, смотри! — Аманда ткнула пшльцем в лобовое стекло.

На фоне грозовых туч, подсвеченных ззаревом пожара, летели стаи птиц. Соколы!

— Не может быть, чтобы это все устроил Майкл, — пробормотала Холли. — Он не настолько силен.

— Он — один из самых могущественных колдунов в истории, — возразил Жеро, сидсевший с ней рядом.

Холли неодобрительно поглядела на него.

— Ты говоришь так, будто им гордиппься.

— Я не хочу гордиться, — признался он. — Но ничего не могу поделать.

Водитель им попался не робкого десятка, однако машина еле ползла: на дорогах царил хаос. Время от времени мужчина что-то бормотал и поглаживал иконку на приборной панели.

— Все из города, а вы в город, — заметил он.

— У нас там важное дело, — ответила Холли.

С машинами им невероятно повезло. Ехать к дому Андерсонов не согласился никто, кроме этих двух водителей. Правда, и цену они запросили немалую. Еще в аэропорту Холли заплатила каждому по пять сотен.

Сзади послышался гудок. Навстречу машине, в которой ехали Николь, Филипп, Алонсо, Пабло и Кари, выбрело посиневшее тело.

Оживший мертвец! Выходит, Майкл создал себе армию.

Холли нисколько не удивилась, когда увидела, что дом Андерсонов осаждают ходячие трупы. Высадив пассажиров, машины унеслись прочь.

Зомби отодрали от крыльца доски и пытались выломать ими окна и двери. Луна и отсветы пожара выхватывали из сумрака оплывшие лица, невидящие глаза. Слава Богине, что Ричарда, Сесиль и Дэна отправили в другое место! Аманде и Николь и без того хватало горя: от их дома остались одни развалины.

В небе с торжествующим клекотом носились птицы. От их криков звенело в ушах. Черные глазки соколов впились в Холли. Та ответила фирменным заклинанием — огненными шарами. К ведьме присоединились Жеро и Арман. Птиц становилось все больше и больше, они закрыли ночное небо. С быстротой молнии соколы проносились над крышей, пикировали на людей, рвали их сверкающими когтями и острыми клювами.

Под ногами Холли задрожала земля, из грязи высунулись руки и головы. Мертвецы! Краем глаза она заметила движение, развернулась.

— О боже! Николь, не смотри! — крикнула Холли, но было поздно.

По улице тащился иссохший труп матери Николь и Аманды. На костях осталось так мало плоти, что скелет шагал неуклюже, будто марионетка с огромными руками и ногами. Лицо наполовину съели черви. Одного глаза не было, другой подернулся мутной пленкой.

Николь завизжала. Филипп схватил ее, прижал к груди. Томми обнял Аманду.

Филипп метнул огненный шар. Несмотря на ливень, жуткое существо запылало, как бумажка, и за считаные секунды сгорело дотла. От него остались только обугленные кости. Пепел, кружась, медленно осел на землю.

«Тут нечего делать, — подумала Холли. — От нас никакого толку».

На улицу с воплями выскочил какой-то мужчина, размахивая руками, как безумный. Незнакомец схватил за плечи Алонсо и закричал:

— Помогите! Помогите моей девочке!

Холли поняла: Майкл Деверо сделал все, чтобы им тут пришлось несладко, а главное — чтобы они не смогли отсюда выбраться.

Воды залива Элиот пенились и бурлили. У самой поверхности мелькали спины и плавники чудовищ. Тут был и гигантский кальмар, и стаи хищных рыб, и огромные морские твари, которые разорвали на куски Эдди. Вертолеты телевизионщиков и катера береговой охраны изрешетили тьму лучами прожекторов. Люди не верили своим глазам.

Холли стояла на утесе. Чем дольше она смотрела на то, что творилось внизу, тем сильнее хотелось положить голову на грудь Жеро, почувствовать его силу. Он, однако, сторонился своей бывшей подруги, так что ей оставалось рассчитывать лишь на себя. С этих самых утесов она командовала войском призраков. А теперь что? Силы на исходе. Она слишком устала, чтобы приказывать кому бы то ни было. Даже Изабо покинула ее.

Холли посмотрела на Жеро. Тот прятал лицо под вязаным лыжным шлемом.

— Жан здесь?

Он качнул головой, отрешенно глядя в пространство. Холли показалось, что Жеро мучает стыд: ведь это все натворил его родной отец.

— Он молчит. Странно… — наконец сказал молодой человек. — Деверо любят хаос и разрушение.

— Каоры тоже, — с болью произнесла она.

Жеро приподнял руку — и тут же опустил, так и не дотронувшись до Холли. Они стояли совсем рядом, но были бесконечно далеки друг от друга.

— Прости, что мой отец такое чудовище, — сказал он. — И я…

— Ты не такой. — Она погладила его по плечу.

Он был в толстом черном свитере, но вздрогнул от прикосновения, словно она могла заметить его уродство.

— Жеро, ты хороший.

— Нет.

Холли не видела ничего, кроме его страдающих глаз. Она вдруг поняла, какое это чудо, что огонь их не уничтожил.

— И ты не такая, — медленно произнес он. — Правда ведь, Холли? Ты дорого заплатила за спасение ковена.

Ее плечи поникли.

— Да. Это заметно? Ты видишь?

— Чувствую. Ты стала жесткой, отдалилась.

Настала ее очередь просить прощения.

— Я так перед тобой виновата, Жеро!

— Что ты! — Он помедлил и добавил: — Наоборот, я даже рад. Ты больше не такая хрупкая и чистая. Раньше я и прикоснуться к тебе боялся.

— А теперь не боишься? — тихо спросила девушка. От волнения у нее дыхание перехватило.

Он покачал головой. Холли задумалась. Неужели Изабо заставила ее потерять частицу души, потому что утратила часть своей? Предательство мужа дорого ей стоило. Но ведь она совершила и много других злодеяний! Для Изабо и ее матери убийство было обычным делом.

— Ты знаешь, почему он это устроил? — спросил Жеро.

— Потому что он безжалостная сволочь?

— Он хотел отвлечь вас. Задержать вас в городе.

Она вздрогнула.

— Чтобы мы не поехали в Сан-Франциско.

— Да. К Сесиль, Дэну и твоему дяде. — Он покачал головой, глядя на бойню внизу. — «Разделяй и властвуй», любимая игра Деверо.

— Мне надо туда.

— Кто-то должен поехать, а кто-то останется тут. Майкл играет по-крупному и уничтожит весь Сиэтл, если так будет нужно.

Холли не верила своим ушам.

— Он и на такое способен?

Губы Жеро под маской шевельнулись в усмешке.

— Ну конечно, — серьезно ответил он. — Вполне способен. Не волнуйся, я задам ему хорошую трепку. Как там говорят? Яблоко от яблони недалеко падает.

— Будь осторожней, — шепнула она.

Жеро покачал головой, сжигая девушку страстным взглядом.

— Ни за что.

Он схватил ее, притянул к себе, прижался губами к ее губам. Холли застонала и прильнула к нему. Он был для нее дороже всего на свете! Она больше не владела собой…

Внезапно Жеро оторвал ее от себя.

— Уходи!

Холли хотела заспорить, но поняла, что это бесполезно. Сглотнув слезы, она зашагала прочь.

«Возможно, я никогда его больше не увижу», — подумала она и обернулась.

Жеро смотрел ей вслед. Сердце забилось чаще. Холли помахала на прощание. Он развернулся и пошел к берегу. Навстречу вышла Кари, протянула ему руку и с вызовом поглядела на Холли. Рукой в перчатке Жеро коснулся ладони девушки, и они заговорили о чем-то, указывая на залив. Наверное, обсуждали планы.

Сунув руки в карманы, самая могущественная ведьма на свете незаметно шмыгнула в тень. Она чувствовала себя ужасно глупо — как влюбленная школьница.

8 БЕЛЫЙ ОПАЛ

Сильвана очень хотела отправиться вместе с Холли, и та согласилась. По правде говоря, она хотела взять с собой чуть ли не весь ковен, но в Сиэтле тоже хватало дел, и двум ведьмам оставалось лишь полагаться на эффект неожиданности.

Вылететь в Сан-Франциско им удалось только милостью Богини: магия помогла прорваться сквозь толпы беженцев, обезумевших, точно звери в клетке; магия убедила диспетчеров и пилота, что самолет сможет взлететь, когда все рейсы отменили из-за непогоды. И, спасибо магии, он действительно взлетел.

Во время полета Холли произнесла заклинание поиска: пора было выяснить, где прячутся Дэн, Сесиль и дядя Ричард. Ведьмам и в голову не приходило искать своих близких раньше — неведение служило им защитой.

Из окна самолета Холли увидела дом и пришла в ужас. Его осаждали полчища бесов, соколы бросались на жертв, стараясь вырвать им сердца. Кругом бушевал пожар.

«Богиня, спаси! — взмолилась она. — О Геката! Помешай этому, и я сделаю все, что пожелаешь».

Самолет приземлился, и Холли еще раз прибегла к помощи колдовства. Женщина из проката автомобилей «увидела» на ее правах, что девушке уже исполнился двадцать один год, а значит, она имеет право арендовать машину. Ведьма позаботилась и об оплате, ведь они потратили на билеты все до последнего. Сильване это не понравилось.

«Пусть только попробует возмутиться!» — подумала Холли.

Многие осудили бы ее за то, что она создала деньги, но Холли было все равно.

Главное — выжить, а манеры подождут.

Пока Сильвана изучала карту, Холли попросила Богиню указать ей путь. Их окружал туман, плотный, как мокрая шерсть, и ведьма поняла, что за год совсем разучилась водить в такую погоду.

«Год, — размышляла она, пока они медленно тащились по дороге. — А кажется, что я тут никогда не бывала. Я совсем чужая. Мой дом теперь в Сиэтле».

Сильвана пробормотала какие-то заклятия, и, к великой радости Холли, туман стал рассеиваться.

— Спасибо, — поблагодарила она, краснея. — У меня в голове все путается. Сама могла бы это сделать.

Сильвана натянуто улыбнулась.

— Поехали. — Она посмотрела в окно. — Господи, а вдруг с ними что-то случилось?

Холли сжала губы. Хорошего ответа у нее не было, а пустые слова утешения говорить не хотелось.

Сильвана в отчаянии поглядела на нее и снова отвернулась к окну.

— Держись, тетя, — шепнула она.

«Я стала такой бессердечной, — подумала Ход ли. — Хватит ли мне сил, чтобы вырвать сердце Деверо?»

По небу, пробираясь сквозь облака, скользила бледная луна. Холли повернулась к Сильване.

— Совсем забыла про мост. Нам же ехать через залив!

Девушка пристально посмотрела на нее.

— Ты вспомнила о проклятии? О том, что твои близкие погибают в воде?

Холли кивнула. Прищурив глаза, она выбрала место на обочине и остановила машину напротив «Бургер-кинга».

— Выходи. С тобой я дальше не поеду.

— Ты что? — Сильвана нахмурилась.

— Я не повезу тебя через мост. — Холли подняла ручной тормоз и скрестила руки на груди.

Сильвана потянулась к рычагу тормоза. Холли шевельнула пальцами, послав в нее слабенькую колдовскую молнию.

— Ай! — вскрикнула девушка. — Перестань!

— Выходи. — Холли вздернула нос. — Я серьезно.

По ее глазам Сильвана поняла, что спорить бесполезно, и чуть отодвинулась.

— Холли, там моя тетя. Она мне как мать.

— Я никогда до нее не доеду, если придется тебя спасать. Наверняка или мост рухнет, или машина перила протаранит. Оставайся тут. — Она показала на сумочку Сильваны. — Деньги у тебя есть, мобильник тоже. Если устанешь, иди в мотель. Я позвоню, когда все успокоится.

Сильвана глядела на нее, широко раскрыв глаза.

— Ты не шутишь.

— Давай-давай! Или я тебя выгоню.

Бусины в африканских косичках Сильваны стукнулись друг о друга. Девушка вылезла из машины и зло хлопнула дверью.

Холли с ней даже не попрощалась.

Она ехала, мрачно поглядывая на дорожные знаки, на небо, на обочины: проверяла, нет ли соколов, не приготовил ли Майкл Деверо какой-нибудь сюрприз.

«Может, он думал, я на метле прилечу? — кипятилась ведьма. — Все твердят, что сильнее меня никого на свете нет, но я понятия не имею, как эту силу применить. Я знаю не так уж и много заклинаний. Мне нужна помощь».

Дальний свет она включить забыла, и за туманом дорогу было не разглядеть. Холли выехала из тоннеля на мост.

Одна из стальных балок заскрежетала. У Холли на затылке волосы встали дыбом.

— Со мной нет тех, кто мне дорог, ясно? — вслух сказала она, будто проклятие могло ее услышать. — Так что и не мечтай.

Девушка ехала в потоке машин. От волнения щеки у нее огнем горели. Легче не стало, даже когда она благополучно перебралась на другой берег. Наоборот, Холли встревожилась еще больше. Интуиция подсказывала, что на развилке лучше повернуть направо — работали путеводные чары. Она приближалась к самому сердцу тьмы. Что же устроил Майкл Деверо тем, кто ей дорог?

«Моя любовь далеко, — подумала она. — Сражается со злом в Сиэтле».

Холли скорее почувствовала дом, чем увидела его. Колдовство скрывало его от посторонних взглядов. Она произнесла заклинание всевидения, и сквозь дрожащую пелену на холме проступили очертания небольшой постройки, отделенной от остальных домов сараями и рядами олеандровых кустов. Ее крыша сияла зеленым светом. Холли остановилась, открыла дверь машины и вдруг услышала звон разбитого стекла.

Как только девушка вышла, поднялся страшный ветер. Ее прижало к машине. Холли подняла руки, пробормотала заклинание, и незримая стена отделила ее от урагана. Ведьма побежала к дому.

На нее полетели осколки стекла. Пришлось колдовать, чтобы от них защититься. В реве урагана что-то оглушительно бухало.

Холли взбежала на крыльцо, перепрыгивая через две ступеньки. Сотни крошечных бесов метались вокруг ее ног, словно табун обезумевших лошадок. Наверное, они догадались, что она — враг, потому что начали хватать ее за лодыжки, кусать и царапать. Холли вскрикнула, запустила в них огненным шаром, стараясь не опалить себя. Тварей стало гораздо меньше.

Девушка взмахнула рукой. Входная дверь распахнулась под бешеным порывом ветра, и на ведьму градом посыпались мертвые бесенята. Она произнесла заклинание, создавая невидимую стену, и они попадали на крыльцо. Холли снова махнула рукой, и гора трупиков отъехала в сторону.

— Дэн! Тетя Сесиль! Дядя Ричард! — звала девушка.

В шуме и гаме она и себя почти не слышала, не то что других. Холли переступила через порог. Взвыли адские гончие, по деревянному полу забацали их невидимые когти. Холли обдало горячим дыханием, но все-таки она успела прижаться к стене и сотворить перед собой колдовскую преграду.

Раздался грохот. На втором этаже кто-то закричал. Холли бросилась вверх по ступеням. В коридоре она увидела дядю, который отбивался топором от огромного демона с чешуйчатой кожей и короной из рогов. Его тело чем-то напоминало человеческое. Страшилище стояло на двух ногах и размахивало длинными когтистыми лапами. Из его пасти капала слизь.

Дядя прыгнул вперед, ударил и присел, уворачиваясь от зловещих когтей. Опять взмахнул топором и на этот раз перерубил чудовищу костлявые колени. Демон с ревом упал. Ричард наскочил на монстра и рассек ему шею. Брызнула зеленая кровь. Голова жуткого создания покатилась по коридору.

Превозмогая тошноту, девушка бросилась к дяде и обняла его.

— Холли! — воскликнул он. — Слава богу! А где же девочки?

— В Сиэтле. — Она отстранилась. — Что тут происходит?

— Это дело рук Майкла, — Ричард показал на открытую дверь чуть дальше по коридору. — Сесиль и Дэн там.

Холли кивнула, и они побежали на помощь.

В комнате царил полный хаос. Демоны и чудовища всех мастей наступали на стоявший посреди комнаты комод, за которым обосновались двое магов. Они оградили себя колдовским барьером, о Холли заметила, что поле слабеет.

Сесиль увидела ее.

— Слава богу! Холли, останови их!

Девушка подняла руку, открыла рот. И вдруг замерла. Сесиль нахмурилась.

— Что с тобой?

В голове не осталось ни одной мысли. Холли не могла вспомнить ни одного заклинания, не находила в себе ни капли магии. Это еще что?!

— Холли! — Сесиль замахала ей. — Тебя околдовали?

«Не знаю», — растерянно подумала девушка, чувствуя, как что-то проникает в ее разум.

Холли показалось, что на нее упала тень, хотя поблизости никого не было. Стало холодно. Ведьма задрожала, по коже побежали мурашки. Холод проник внутрь, будто она проглотила целый стакан льда.

Перед ней возникла Изабо — почти как настоящая, не такая призрачная, как раньше.

«Ее тут нет, — сказала себе девушка. — Я вижу ее только мысленно».

Рядом с Изабо стояла дама под вуалью.

Геката.

Богиня величественно кивнула. Да, это была она, повелительница ведьм.

— Мы поможем тебе, — сказала Изабо. — Майкл Деверо послал своих тварей убить тебя. В одиночку ты не сможешь ему противостоять.

— Холли! Да сделай же что-нибудь, черт побери! — закричал Дэн.

Девушка моргнула. Сквозь призрачные фигуры Изабо и Гекаты она видела комнату и кипящую битву, понимала, что ее друзья проигрывают.

— Тебе опять нужна моя жертва, — сказала она Изабо. — Ты хочешь, чтобы я полностью отдала себя Гекате. А ты сама тоже заключила с ней сделку?

Изабо не ответила, но в уголках ее губ заиграла улыбка, а глаза блеснули.

Раздался жуткий грохот. Сквозь стены в комнату ворвались огромные черные тени — восьмифутовые монстры с чешуйчатой кожей, пылающими красными глазами и острыми серповидными когтями.

Постояв мгновение, они бросились на Холли, Дэна и Сесиль.

Не раздумывая, Холли вскинула руки и прогремела:

— Изыдите!

Комнату сотряс взрыв. Пламя, ураган, ревущий вихрь из воды и камней вращались вокруг девушки. В ее тело ворвался поток невероятной силы. Холли затрясло, она закатила глаза и вдруг прокричала что-то на языке, которого совсем не знала. Она падала в бездну. Каждая клеточка раскалилась добела. В глазах вспыхивали искры, волосы пылали, зубы дымились, по коже пробегали голубые сполохи.

Кто-то выкрикнул ее имя — и еще раз, и опять, и опять… Тени с яростным ревом схватили ее, когти со свистом рассекли воздух, но промахнулись.

Холли стояла на четвереньках, упираясь руками в мокрый песок. Она открыла глаза и посмотрела по сторонам.

Была ночь. Девушка оказалась на морском берегу. Рядом лежали тетя Сесиль и Дэн. Тело шамана лизали волны. Футах в двадцати от воды, на парковке, стояла машина, на капоте которой распростерся дядя Ричард. Он поднял голову и уставился на племянницу.

Остальные тоже пришли в себя. Сесиль медленно села, Дэн перекатился на живот, вскрикнул, когда его окатило прибоем, и встал, пошатываясь.

— Что ты сделала? — хрипло спросила тетя Сесиль, глядя на Холли широко раскрытыми глазами.

— Не знаю, — честно ответила та.

«Что бы это ни было, я сделала это сама, — подумала она с гордостью. — Не принесла жертву Богине».

Она поднялась на ноги.

— Нам пора.

— Куда? — спросила тетя. — Обратно в Сиэтл?

— Сначала в больницу, к Барбаре.

— Ах да, конечно! — Сесиль встала и внимательно посмотрела на Холли. — А ты взяла свою силу! Я чувствую. Даже воздух вокруг тебя потрескивает.

Холли взглянула на свои руки, окутанные угасающим голубым сиянием. Может, Изабо и Геката как-то мешали ей? Хотели, чтобы она все время просила о помощи Богиню и приносила ей жертвы?

Девушка опустила руки.

— Вы правы, — ответила она Сесиль.

По телефону-автомату Ричард вызвал такси, а потом взял напрокат машину. Холли позвонила Сильване. Та заказала всем ужин. Его доставили, как раз когда они приехали за девушкой. Сильвана и тетя Сесиль обнялись, чуть не плача от радости Холли была рада увидеть в глазах подруги благодарность, а главное — прощение.

«Я ни перед кем не виновата!» — подумала она с вызовом.

Больница, где лежала Барбара, находилась за городом, в округе Марин. По дороге туда они расправились с гамбургерами и картошкой фри. Приехали за полночь, но Холли не составило никакого труда «убедить» медсестру, чтобы та отвела их к пациентке.

— Она в коме, — предупредила женщина, которую, судя по карточке на груди, звали Адди. — Даже не узнает, что вы пришли.

Холли рассеянно кивнула, не сводя глаз с приоткрытой двери, выкрашенной в светло-зеленый цвет. В центре висел пластиковый карман. В нем лежал планшет с карточкой, на котором было написано: «Дэвис-Чин, Б». В памяти замелькали картинки: мама спешит по коридору отделения скорой помощи с охапкой таких же карточек, закидывает в них, прежде чем подойти к кровати вольного. Вот удивительно! Она проводила с каждым совсем немного времени и все-таки обращалась ко всем по имени, заботилась, думала о них.

«Как мне ее не хватает», — с болью подумала Холли.

Она распахнула дверь — и чуть не упала в обморок. В кровати, подключенная к аппаратам лежала Барбара Дэвис-Чин. Такая же, какой Холли ее помнила: худая, бледная. На груди у нее сидела какая-то жуткая тварь: горбатое, костлявое существо с острыми ушками и шкурой цвета старого серебра, покрытое грязной серой шерстью Злобно ухмыляясь, оно держало лапу глубоко в груди Барбары. Мерзкие пальчики сжимали сердце. Набухшие вены твари пульсировали, переливая в грудь женщины свою отраву.

Существо беспрестанно хихикало. Холли поняла, что слышит и видит его только она. Захотелось убежать в приемную, где ждали друзья, но девушка взяла себя в руки и повернулась к ничего не подозревающей медсестре.

— Можете идти, — сказала ведьма.

Женщина удалилась, а Холли решительно шагнула к существу. Тварь выпятила блестящую кроваво-красную губу и зарычала.

Холли начала читать заклинание и тут поняла: молясь Богине, она всегда жертвует частичкой души. Платят ли такую же цену другие ведьмы или это лишь ее испытание? Девушка умолкла и решила, что расправится с бесом сама. Если он правда то, чем кажется.

Тварь с ухмылкой глядела на Холли. Присутствие ведьмы ее совершенно не беспокоило.

Девушка собрала волю в кулак. Ее восприятие странным образом раздвоилось. Она слышала, как бьется пульс Барбары и как стучит ее собственное сердце — тук-тук, тук-тук, тук-тук. Она стала взглядом. Пробежала по руке женщины, кулаку беса и влетела в сердце… Сердце, исполненное тьмы. Средоточие зла, кошмаров, болезни, которые его убивали.

Мимо проплывали жуткие, кошмарные видения. Ее закружило, понесло. Открыв рот в беззвучном крике, девушка взмолилась:

— Хватит!

И вот она опять стояла и смотрела на беса. Тот осклабился, довольно залопотал и вытащил сердце Барбары из груди, показывая его Холли. Она вспомнила кошку Гекату; Баст, которая принесла им убитого сокола… Только теперь ей поднесли не птицу, а больное сердце — измученное, истекающее кровью.

Хватит!

Существо пропало из виду, хотя ведьма чувствовала, что оно где-то рядом. Оно стало невидимым, но все равно продолжало мучить Барбару.

Холли вбежала в приемную. Bсe взгляды устремились к ней.

— Надо забрать Барбару отсюда!

Дядя Ричард перестал ходить взад-вперед.

— Сядь, отдохни. Я подпишу бумажки.

Он вышел. Холли плюхнулась на стул, взяла стаканчик с кофе из рук тети Сесиль. Навалилась усталость. Тревога не отпускала. Вот как ложились пути — по телам людей, живым сердцам.

Майкл вел смертную битву — и ее нельзя было проиграть.

Холли закрыла глаза.

«Сколько же поколений Каоров и Деверо играли в эту игру? — подумала она. — Ей надо положить конец. Мы должны победить».

За ночь вода в озере поднялась на два фута. Старая дамба в Саут-Форк трещала по швам. Давно пора было ее ремонтировать, но горожане и в ус не дули. Все думали, что сойдет и так. Каждые год после дождей люди почесывали головы и удивлялись: надо же, выстояла! Однако никто и пальцем не шевельнул, не помог ей сдерживать озеро.

Городок стоял в четырнадцати милях ниже по течению реки, в пойме. Добрые жители поругивали владельцев дамбы, но больше для того, чтобы разговор поддержать: надо же было обсудить что-то кроме погоды. Год за годом горожане ворчали, дамба скрипела, и никто ничего не делал. Вода прибывала, давила все сильнее. В дамбе появилась крошечная дырочка, из нее поползла трещина.

Ее заметили, и теперь несколько человек старались как-то уменьшить нагрузку на дамбу. В числе прочего они попробовали спустить воду, открыв новый канал, но этого было мало, и меры приняли слишком поздно. Дамба стонала, сдерживая толщу воды в шестьдесят футов глубиной.

Клер Катерс была счастлива. Эта мысль пришла ей в голову внезапно, когда она подметала крыльцо. Женщина оперлась на ручку метлы и посмотрела на мокрую улицу. До заката осталось всего ничего, дождь ненадолго перестал. Через час-другой вернутся муж и дочка.

Вспомнив о маленькой Джинни, Клер улыбнулась. Своенравная непоседа, красавица. Настоящая Катерс. Конечно, этого и следовало ожидать: кровь Катерсов всегда брала свое, а у Вирджинии другой и не было.

Если бы пять лет назад кто-то сказал Клер, что она выйдет замуж за своего четвероюродного брата, Питера, того самого, который дразнил и мучил ее в детстве, она бы решила, что этот человек рехнулся.

Старый Саймон Джонс остановился перед ее домом и приподнял шляпу.

— Здравствуйте, миссис Клер.

— Здравствуйте, Саймон. Как поживаете?

— Да что мне сделается, пока дамба стоит.

Женщина тихонько рассмеялась. Это сооружение было предметом беспокойства, разговоров и шуток, сколько она себя помнила. И до сих пор ничего страшного не произошло.

Небо потемнело. На землю упали тяжелые капли.

— Доброго вам вечера, Саймон, — сказала она вслед старику.

— Дай бог, чтобы воды в речке не прибыло.

Клер улыбнулась. Жизнь была прекрасна. И совсем не похожа на ту, какой она ее себе представляла. Она рано потеряла мать. Отцу ничем было не угодить. Он во всем уступал старшим сестрам, а злость срывал на Клер. Он хотел, чтобы она стала настоящей леди, а это значило вести себя тише воды, ниже травы. Целый год прошел, прежде чем она осмелилась посмотреть мужу глаза.

Питер занимался торговлей. Это у них было семейное. Катерсы могли любого уболтать, и все-таки никто из них не умел говорить так красиво и складно, как ее Питер.

А самое главное, он любил и баловал жену с дочкой. В день, когда родилась Джинни, он поклялся, что никогда не станет обращаться с ней так, как отец — с Клер. И сдержал обещание. Питер всегда говорил малышке, что женщина — ровня мужчине. Всюду брал ее с собой, даже когда уезжал по делам. Как в этот раз.

Клер прижала руку к животу. Сегодня Питера снова ждет сюрприз. Она улыбнулась. Вот бы Господь подарил им сына! Повитуха дала ей особые травы, сказала, если держать их под кроватью, будет мальчик. Клер сначала отмахнулась, она в эти сказки не верила, но потом взяла пучок — сына ей ужасно хотелось. Даст бог, так и выйдет.

Снова полил дождь. Клер смела мусор и воду с крыльца и ушла в дом. Было промозгло, зябко, и она подбросила в очаг поленья. По улицам неслись настоящие реки. В Джонстауне такое каждый год случалось.

Хозяева лавок и ремесленники поднимали свое добро повыше. Мужья и жены тащили вверх по лестницам съестные припасы и мебель. Клер уже отнесла на второй этаж все, что могло понадобиться семье.

Она взглянула в окно, на залитую дождем улицу. Сердце кольнула тревога. Что-то было не так, словно в воздухе витала какая-то странная сила. Клер отогнала от себя эти мысли, и зашептала молитву. Только бы с Питером и Джинни ничего не случилось. Она уже и не знала, ждать ли их через час. Может, они остановились где-то, пережидают непогоду?

Мимо дома пробежали два парня.

— Дамбу прорвало! Дамбу прорвало!

Тот, что был выше ростом, наскочил на кузнеца. Тот махнул рукой.

— Слышали мы такое. И не раз.

— А теперь и правда случилось! — крикнул другой.

Они бросились дальше, вопя что было мочи:

— Дамбу прорвало!

— Приезжие, наверное, — сказал кузнец. — Совсем с ума сошли!

Клер рассеянно кивнула, прислушиваясь. Издалека доносился какой-то странный шум. Что-то он ей напоминал. Может, рев океана?

И тут Клер увидела, что по склону холма несется гигантская стена воды. Женщина остолбенела. Такого потопа она себе и представить не могла. В жизни не знала, что огромные, бешеные волны могут сметать деревья, как одуванчики. На миг зрелище ее парализовало. Клер в своем клетчатом платье просто стояла и таращила глаза.

— Господи! — наконец вскрикнула женщина, выскочила из дома и побежала по улице.

Соседи спасались от воды на верхних этажах домов. Слева по водомоине пронеслось, подскакивая, дерево. За спиной ревел поток. Впереди стояла постройка с открытой дверью. Не раздумывая, Клер бросилась туда. От ужаса она совсем потеряла голову.

С улицы донеслись вопли, гром, и тут…

— Господи! Только не это! — воскликнул Питер Катерс.

Со склона он смотрел на развалины Джонстауна и покачивался, как пьяный. Мужчина прижимал к груди дочку и кричал, до хрипоты звал жену. Вода хлынула, поглощая все на своем пути, Разлилась, вытянула во все стороны безжалостные щупальца. Сначала над бурлящими волнами торчали крыши, затем исчезли. Потоп смывал со склонов целые рощи, и древесные стволы прошибали стены домов.

Тела животных и людей плавали, точно пробки.

— Клер! Клер!

Он и не подозревал, что видела в это время его дочка. Она испуганно зажмурилась, и в темноте под веками почему-то поплыл серый туман. За ним бушевал шторм, ветер рвал паруса какого-то корабля. И маленькая девочка — точь-в-точь как она сама! — упала за борт.

На палубе матросы держали за руки женщину. Она кричала, билась, хотела броситься в море.

Клубы тумана сгустились, а когда они уплыли, Джинни услышала мысли женщины, словно бы та стояла рядом и говорила с ней: «Теперь нас, Катерсов, осталось трое. Дочь я потеряла, род продолжить некому. Хорошо хоть у мальчиков есть немного колдовской силы. Может, так оно и должно быть? Может, Богиня дала нам знак, что дом Каоров и в самом деле уничтожен… и магия должна умереть вместе со мной?»

Два мальчика подбежали к ней, что-то крича. Один обнял ее за пояс, другой обхватил колени. Младший посмотрел прямо на Джинни и жутким, потусторонним голосом произнес: «Я твой предок, Вирджиния».

Девочка широко раскрыла глаза, сгребла ручонками длинные пряди отцовских волос и уткнулась ему в плечо, всхлипывая:

— Папа, тетя такая страшная!

А затем маленькая Джинни увидела кое-что еще — письмо.

А потом, в воображении, Джинни увидела маму. Она плавала в какой-то комнате вместе со стульями и столом. Под водой. Ее глаза были открыты, а волосы колыхались, окружая голову, точно нимб.

Девочка расплакалась.

— Мама утонула, — простонала она. — Утонула!

Во время наводнения в Джонстауне погибло десять тысяч жителей. Тела Клер Катерс так и не нашли, но все равно сочли ее мертвой. Питер Катерс решил уехать на запад, увезти дочку подальше от водяной могилы и поселиться в самом сухом краю, какой только сможет найти.

Джинни больше никогда не говорила о своих видениях и со временем забыла о них.

В Калифорнии удача им не улыбнулась. Отец с дочерью отправились на север, в Сиэтл, где, по слухам, было вдоволь всего, кроме людей.

Они погрузили в фургон пожитки — в основном ненужные теперь инструменты старателей — и отправились в долгий путь на северо-запад, к побережью. Джинни почти исполнилось девять, и все, кто знал ее, говорили, что она умница и красавица.

Однажды вечером они остановились в лагере золотодобытчиков, где их накормили жарким с настоящим мясом, картошкой, луком и морковью. За ужином суровые мужчины говорили о каком-то докторе Деверу, торговце патентованным средством от всех недугов на свете.

— Он и сегодня заедет, — сказал Питеру один из старателей, пока Джинни вычищала тарелку, подбирая сухарем остатки жаркого.

Они сидели за длинным столом под холщовым навесом. Горели лампы. Джинни казалось, что она попала в сказку.

— Сначала устроит представление, а после начнет снадобье продавать. — Мужчина кивнул на Джинни. — Что-то она у тебя бледная. Может, и для нее микстуры прикупишь?

Отец пожал плечами.

— Там видно будет.

— Папочка, а мы останемся на представление?

Питер ласково улыбнулся.

— Конечно. — Он с удовольствием хлебнул кофе из жестяной кружки и спросил у золотоискателя: — За представление он платы не берет?

— Нет, сэр. Деверу продает свой эликсир, это и покрывает все расходы.

Примерно часом позже в лагерь въехали два ярко раскрашенных фургона. Старатели оживились, загомонили. Питер посадил Джинни на плечо, чтобы ей было лучше видно.

— У него черные волосы и черные глаза, — сообщила девочка.

— Карие, — поправил отец.

— Нет, папа. Черные как уголь. И он смотрит прямо на меня.

Питеру отчего-то стало не по себе.

— Не бойся. Я рядом.

— Конечно. Ой! А теперь он всем улыбается.

— Друзья мои! — прогудел низкий голос. — Благородные джентльмены! Прошу, садитесь, чтобы все могли насладиться зрелищем! Мы с моими спутниками исколесили эту страну вдоль и поперек и повидали множество диковин. Кое-какие из них я покажу вам прямо сейчас!

Старатели расселись за столом, и Питер получил возможность рассмотреть господина Деверу, стоявшего в повозке. Это был высокий, широкоплечий мужчина в черном костюме-тройке и белоснежной рубашке. Он приподнял цилиндр, и на плечи упали черные вьющиеся пряди. Доктор носил длинные усы, а его глаза и правда были черны как ночь. Питер таких в жизни не видел.

На тенте фургона кривились нарисованные ли чины странного человека из листьев. Глядя на зловещие рожи, Питер засомневался, что дочери стоит смотреть это представление.

Второй фургон был разрисован зелеными и красными вихрями. На козлах сидел мускулистый гигант в леопардовой шкуре. Он картинным жестом отбросил поводья, встал и взял концертину. Маленькая гармоника выглядела в могучих руках совсем игрушечной.

Из того же фургона вышли две девушки в изысканных золотистых платьях, легко сбежали по ступенькам и закружились в танце. Джинни затаила дыхание.

Великан в леопардовой шкуре стал показывать зрителям свою невероятную силу: поднял над головой двух старателей вместе с табуретками, согнул лопату и завязал узлом железный прут.

— Утром, днем и вечером Силач Шандор принимает три столовые ложки моего эликсира жизни! — объявил доктор Деверу. — Всего один доллар, и флакон ваш!

— Пап, и нам тоже надо купить, — сказала Джинни.

— В другой раз. Целый доллар — это дороговато.

Старатели охотно покупали средство. Кое-кто начал принимать его сразу же, не откладывая в долгий ящик.

— А теперь, друзья мои, смотрите и удивляйтесь! Сейчас я продемонстрирую вам чудеса магии! — воскликнул доктор Деверу.

Он хлопнул в ладоши, щелкнул пальцами — и его руки окутались пламенем. Все ахнули. Доктор взмахнул руками над головой, и в небо взлетел огненный столб.

Питер захлопал глазами. Джинни опять восхищенно вздохнула.

— Папа, как это у него получается?

Огонь погас, Деверу поклонился, и старатели оглушительно захлопали. Прекрасные ассистентки кружились, делали реверансы. Доктор указал на девушек, и те с очаровательными улыбками медленно поднялись в воздух. Они взлетели высоко над фургонами, порхая словно бабочки.

Наступила тишина. Все замерли как громом пораженные.

— Это проволока, — шепнул Питер.

Джинни наклонилась к нему.

— Не волшебство?

— Конечно нет, — ответил он, помедлив, будто сам не верил своим словам.

Девушки спустились на землю. Старатели захлопали, принялись топать ногами, кричать, свистеть, улюлюкать.

— Благодарю, джентльмены! — Доктор Деверу сорвал с головы цилиндр и приложил его к сердцу. — А теперь обратите ко мне свой слух. Я поведаю вам, какие чудеса творит мой эликсир. С ним вы излечитесь от любой болезни, как по волшебству. Однако все это — плоды науки, друзья мои. Никаких эльфов и цветочных фей! Только наука открывает нам новые горизонты с такими чудесами, как мой патентованный эликсир жизни!

Ассистентка порхнула к нему с флакончиком из зеленого стекла. Она подала бутылочку доктору, словно это был драгоценный камень.

Деверу вынул пробку и поднес бутылочку к губам.

— Эта жидкость придаст вам силы десятерых! С ней шевелюра станет гуще, а в глазах появится блеск!

Он сделал глоток, обнял девушку за талию и легко поднял ее над головой, а сам тем временем сделал еще один глоток.

— Да, джентльмены! Мой патентованный эликсир наполнит вас жизнью!

Доктор поставил девушку, спрыгнул на землю и подошел к фургону сзади. Присев, он оторвал повозку от земли.

— Папочка, — шепнула Джинни, — разве такое бывает?

Питер засмеялся.

— Это все фокусы, — сказал он недоверчиво.

— Сними меня, — попросила девочка. — Мне не нравится, что меня видит.

— Он тебе ничего не сделает, — успокоил отец.

Она помолчала и добавила:

— Папа, он такой сильный, что мог сломать дамбу.

— Джинни, — прошептал Питер. — Бедная моя девочка!

И вдруг доктор посмотрел прямо на нее. Взгляд его черных глаз был как пощечина. Деверу прищурился, сдвинул брови… Ни дать ни взять сам дьявол — только и ждет, чтобы сцапать ее и съесть.

Девочка прильнула к отцу и закричала:

— Папочка, забери меня отсюда!

На них стали оборачиваться. Старатели усмехались, глядя на испуганную малышку, будто сами они, взрослые, рассудительные мужчины, только что не глазели на трюки доктора Деверу, как малые дети.

— Не бойся, девочка. Это всего лишь представление, — прошамкал морщинистый, седой старик и похлопал Джинни по коленке. Девочка вздрогнула, будто ее обожгло.

— Папочка! Ну пожалуйста!

Она вырвалась и юркнула в толпу.

— Джинни! — крикнул Питер и стал протискиваться между зрителями, бормоча: — Простите. Извините, пожалуйста. Джинни!

И куда она только успела подеваться? Никто ее не видел. Питер весь лагерь обыскал. Представление шло своим чередом, новые покупатели выстраивались в очередь за эликсиром. Несчастный отец запаниковал.

— Вам помочь? — наконец спросил доктор.

Он продал последнюю бутылочку средства. Ассистентки ушли в фургон, а силач в леопардовой шкуре сидел на козлах, уплетая за обе щеки жаркое.

— Я везде смотрел, — признался Питер, вытирая пот со лба.

Он встретился взглядом с доктором и замер, приоткрыв рот.

Голова закружилась. Да что там голова. Ему стало так плохо, будто он заболел. Глаза Деверу… Они были совсем черные. Если смотреть в них долго, тогда… тогда…

Питер встряхнулся, приподнял шляпу и быстро сказал:

— Благодарю вас, сэр, я сам разберусь.

Доктор величественно кивнул.

— Как хотите, мистер…

И до самой смерти Питер не мог понять, почему ответил:

— Кавендиш. Мартин Кавендиш.

— Кавендиш, — медленно повторил Деверу. — Приятно познакомиться.

Он еще раз приподнял цилиндр.

— Если вам понадобится помощь, смело обращайтесь ко мне. Мы с труппой остановимся неподалеку от лагеря.

— Спасибо за предложение, сэр.

Питер кивнул и отошел. Он нутром чувствовал подвох. Неизвестно почему, но на Деверу он взглянуть не мог без содрогания. Лучше было убраться отсюда побыстрее.

Джинни. Она прячется в фургоне. Внезапно он почувствовал это с такой же уверенностью, с какой понял, что девочка не зря испугалась доктора. Что-то здесь было не чисто. Им грозила беда.

Не оборачиваясь, Питер зашагал к своей повозке. Вскочил на сиденье, схватил вожжи. Вот хорошо, что лошадей не распряг!

— Джинни? Ты тут? — позвал он через плечо.

— Тссс, — шепнула девочка. — Он услышит!

— Все будет хорошо. Поехали.

Он стегнул лошадей. Деверу как раз садился в свою повозку. Приподняв шляпу, он поглядел вслед фургону. В темноте лица было не разглядеть, но Питеру представилось, что в глазах доктора горит неутолимая злоба. Катерса неизвестно почему бросило в дрожь, но он, как ни в чем не бывало, дернул вожжами и крикнул:

— Ийи-х-ха!

Лошади пустились галопом, и повозка исчезла в ночи.

«Не остановлюсь, пока до Сиэтла не доедем», — подумал Питер.

Доктор Деверу, которого на самом деле звали Поль Деверо, проводил взглядом фургон Кавендиша. Почти неразличимый в темноте шарабан, чьи деревянные борта освещали одни лишь звезды, увозил весьма любопытный груз: мужчину и девочку. В ее жилах текла ведовская кровь. Деверо чувствовал это, как если бы девчонка пахла как-то особенно.

Кавендиш. Надо запомнить эту фамилию.

Прошло несколько месяцев. Он путешествовал, устраивал представления и продавал свой эликсир. В Сан-Франциско его нашло письмо от друзей из Верховного ковена, которые хранили верность дому Деверо и не отказались бы свергнуть нынешних правителей. Муры по-прежнему сидели на троне и грозили недругам своей властью над временем сновидений, в тайны которого проник старый сэр Ричард, правитель Земли Ван-Димена.

Правда, Мурам было невдомек, что с помощью друзей этот секрет узнали Деверо.

«Нужен только Черный огонь, и тогда мы вернем себе трон», — сказал себе Поль Деверо, читая письмо при свете костра.

Его союзник, некий Эдвард Монро, писал: «Ходят слухи об одном знахаре, который утверждает, что умеет вызывать «пламя черных туч». Как знать, может, он расскажет что-то стоящее. Его племя живет в лесах близ Сиэтла».

— Сиэтл, — задумчиво произнес Поль Деверо. — Очень любопытно.

9 ХРИЗОЛИТ

Холли окончательно вымоталась, нервы были на взводе. Как же она не хотела покидать Сан-Франциско! Разлука с городом далась еще тяжелее, чем год назад. При виде родных мест ее охватили мир и покой, хотя она и понимала: это лишь кажется. И все-таки, закрывая глаза, Холли не могла поверить, что события прошедших месяцев — правда, а не кошмарный сон.

Все ушло. Осталось позади вместе с домом, гулом большого города и туманом, который плотной завесой отделял ее от мира. Теперь вместе с тетей Сесиль и Дэном они пыталис тайком переправить в Сиэтл Барбару Дэвис-Чин и дядю Ричарда.

«Странно! Мы ведь только что его оттуда увозили…» — думала Холли.

Дядя Ричард стал другим. Таким она его никогда не видела. Он хоть и боялся, зато был полон сил и решимости встретить любую беду лицом к лицу.

С Барбарой дела обстояли гораздо хуже. Когда Холли сообщила, что собирается забрать ее из больницы, врачи почти не возражали. Женщина пролежала в коме больше года, и они не знали, как ей помочь.

В Сиэтле кругом подстерегала опасность. Тройственному ковену пришло время показать, чего он стоит. Оставалось надеяться, что вместе они сильнее, чем порознь. Иначе как же им выстоять против Илая, Джеймса и Майкла?

Ехать оставалось минут десять, не больше. Холли казалось, что машина еле ползет, но девушка понимала: если Дэн поедет быстрее, то лишь привлечет ненужное внимание обычных людей и магов.

Со времени отъезда в Сиэтле, похоже, ничего изменилось. Не отъезда, а бегства, поправила себя девушка, вспомнив панику в аэропорту. Городом все еще правил хаос.

Да, Майкл Деверо бросил вызов, и дальнейшие действия тройственного ковена целиком зависели от Холли, но сначала нужно было позаботиться о безопасности и вылечить Барбару.

Холли с опаской взглянула в окно: нет ли соколов? Небо заволокли низкие, отяжелевшие от влаги тучи. Близился очередной потоп. Никаких птиц видно не было. Тетя Сесиль бормотала заговоры, поддерживая Барбару. Ричард настороженно смотрел по сторонам.

Холли тоже начала читать заклинания, чтобы усилить защитные чары и скрыть ковены от посторонних глаз. Вдруг на нее будто ледяным ветром повеяло. Майкл! Она нутром это чувствовала. Колдун знал, что она близко! Девушка вздрогнула. Высоко в небе замаячила одинокая птица. Она плавно, кругами снижалась все ближе и ближе к машине.

За окном вспыхнул синим светом магический покров. Холли затаила дыхание. Сокол повисел над машиной и взмыл в небо. Девушка с облегчением откинулась на спинку. Вскоре они остановились у дома Картера.

Навстречу вышли Арман и Филипп.

— Это ты спрятал нас от птицы? — спросила Холли последнего.

Тот покачал головой.

— Пабло увидел, что вам грозит беда, а покров сотворили Арман и Саша.

Все стало ясно. Уж что-что, а защитные чары в Материнском ковене умели делать. Холли была очень благодарна и Арману с Филиппом, и Пабло, хотя ее и смущал телепатический дар юноши. Ведьма изо всех сил старалась оградить свой разум от Пабло, который хранил суровый и непроницаемый вид — не поймешь, известно ли ему что-то или нет.

Аманда и Николь бросились на шею отцу. Сильвана обняла тетю Сесиль, а Кари поздоровалась с Дэном. Все вокруг плакали от счастья. Холли была за них рада, и все же сердце кольнула обида. Ее саму никто не встречал. Жеро стоял поодаль, в глубокой задумчивости, недвижный, словно изваяние.

— А мы уже начали волноваться, — сказала Аманда.

— Я и сейчас волнуюсь за всех, — ответила Холли. — Похоже, Майкл знает, что мы тут.

Николь побледнела. Мысль о Джеймсе повергала ее в ужас — и не без причины. Холли отлично понимала, каково ей.

— Пока он только догадывается, — тихо сказал Пабло.

Холли встретила его взгляд, и по спине побежали мурашки. Нет. Сейчас надо было думать, какую пользу принесет юноша им всем, а не о том, как он опасен для нее лично.

Ричард еле сдерживался, глядя, как разрушают его город. На своем веку он повидал достаточно и знал, что такое война. Только вот здесь действовали совершенно загадочные силы. А ведь Сунь Цзы правильно писал: «Знай врага, знай себя, и всегда одержишь победу».

Ричард смотрел в окно. Он снова стал прежним солдатом. Понимал, в чем его слабость, а в чем — сила. Враг оставался тайной, но старый вояка изучал его понемногу.

При мысли об Аманде и Николь сердце старого воина сжалось. Когда умерла их мать, он дочек не поддержал, а теперь любой ценой был готов искупить свою вину. Холли сказала, что девочки живы и здоровы, но разве мог он поверить в такую радость, пока не увидит их своими глазами и не обнимет? Он вздохнул. Надо потерпеть.

Наконец машина остановилась перед каким-то домом. Оттуда выбежали два незнакомца. Ричарду они понравились, особенно тот, который заговорил с Холли: волевой парень с твердым взглядом, и голову высоко держит.

Они быстро вошли в дом, и тут Ричард увидел девочек. Аманда и Николь подбежали к отцу, и по щекам у него покатились горячие слезы. Дочки были целы и невредимы, но что-то в них переменилось. Такими он их не помнил. Ричард прижимал девочек к груди и все повторял: «Милые мои. Родные».

Больше он их не подведет. Ни за что.

Пока все обнимались и разговаривали, Дэн подошел к Холли.

— Думаю, тебе надо в парильню. Восстановить силы и подумать.

Она благодарно кивнула.

— Точно. Спасибо!

Девушка незаметно улизнула. Она разделась и вошла в тесную комнатку. Дэн уже развел огонь в жаровне, и воздух наполнился священным дымом и жаром. Холли села, закрыла глаза, медленно вдохнула, очищая разум от мыслей.

Спина у нее словно окаменела. Кулаки не разжимались. Ведьма попробовала расслабиться, но совершенно забыла, как это делать. Привыкла, что в жизни есть только два состояния: усталость и тревога.

«Я все время жду, что сделает враг, — подумала она. — А надо составить план. Понять, как с этими гадами справиться».

По коже заскользили капельки пота. Она отодвинулась подальше от дыма, стала следить за дыханием.

Холли вдруг почувствовала, что не одна. Она вздрогнула. Кто-то тронул ее за руку. Жеро.

— Ты? — шепнула девушка.

Он приложил палец к ее губам, и каждая клеточка ее тела сосредоточилась на этом прикосновении. Холли открыла глаза и в кромешной темноте представила Жеро таким, каким он был раньше: красивым и чувственным. Она протянула к нему руку. Жеро словно увидел это. Он поймал ее ладонь и прижал к груди. Его сердце бешено колотилось. Она вспомнила шум соколиных крыльев и подалась к нему, беззвучно моля о поцелуе.

— Жеро…

Холли вдруг оказалась одна.

— Ой! — вскрикнула она и поводила перед собой руками.

Жеро пропал. Неужели это был сон? Девушка осторожно поднялась на ноги, нашарила выключатель. Вот жаровня, вот полотенце. Холли стыдливо завернулась в него и засеменила к двери.

В коридоре никого не было. На другом конце появился Дэн.

— Ты закончила?

— А где… — Холли осеклась и кивнула. — Огонь еще горит.

— Я все уберу. Прими душ.

Он ушел, чтобы не смущать ее. Холли шмыгнула в ванную и закрыла дверь. Руки тряслись. Она встала под прохладные струи.

Николь открыла глаза. Рядом спал Филипп. Было так хорошо чувствовать рядом его теплое, сильное тело. Прежде чем уснуть, он подарил ей самый страстный из поцелуев и даже сейчас не выпускал из объятий.

Что же ее разбудило? Она мысленно прощупала остальных, стараясь не потревожить Филиппа. Холли с Амандой проводили какой-то ритуал. Николь чувствовала, как пульсирует в ней самой магическая энергия. Ведьма закрыла глаза. Сила, наполнявшая тело и пространство вокруг была такой знакомой и вместе с тем непривычной.

Николь тянуло к сестрам. Она встала и пошла к двери, еще не осознав до конца, что делает. Ее звала кровь. Та самая ведовская кровь, что текла в жилах сестер. Попытка забыть о ней принесла Николь столько страданий! Разве могла она такое представить?

Когда Николь проходила мимо другой спальни, из темноты на нее взглянул Пабло. Его глаза по-кошачьи светились в темноте. Юноша кивнул и снова уронил голову на подушку. Николь тихонько пошла дальше.

Настало время принять свой дар. Наследие. Судьбу. Николь вошла. Сестры взглянули на нее. Пламя свечей отбрасывало причудливые отсветы на их лица.

В глазах Аманды сияли радость и прощение. Николь вдруг поняла, как недооценивала сестру.

«Она не сдается, — подумала девушка. — Поддерживает Холли. И меня».

Во взгляде Холли светилась мудрость, словно она читала самые сокровенные мысли Николь.

«Холли — огонь, согревающий всех нас. Она ведет, озаряет нам путь, — сказала себе Николь. — Как там было в старой пословице? Пламя что горит ярче всех, быстрее сгорает».

Силы верховной жрицы были на пределе, Николь это чувствовала. Сегодня она впервые посмотрела Холли в глаза.

Свечи стояли, образуя треугольник — могущественный символ. Перед каждой из вершин сидела девушка. Пустовало лишь одно место.

«Мое», — подумала Николь.

Она опустилась на пол и взглянула на дрожащий огонек. Вот где ей следовало быть! Только с ней сестры обретали настоящую силу. Больше она их не предаст.

Свечи одновременно вспыхнули. Раскаленные добела огоньки вытянулись к потолку.

— Мы втроем предстали перед тобой, Богиня, — начала Аманда. — Возьми же мою душу.

— Возьми мое сердце, — продолжила Холли.

А что могла предложить Николь? Только то, что всегда скрывала.

— Возьми мои помыслы.

— Посвящаем себя тебе и никому больше. Мы — духовные сестры и ведьмы по крови.

— Я — рот, что говорит правду, — сказала Аманда.

— Я — глаза, что видят врагов издалека, — произнесла Николь.

— Я — рука, сокрушающая тех, кто поднимет против нас меч, — объявила Холли.

Перед каждой девушкой бесшумно появилась кошка. Баст и Фрейя приняли Астарту. Николь мысленно помолилась за Гекату, свою погибшую спутницу. В этот миг она увидела кошку так отчетливо, словно это происходило наяву. Геката сидела у ног прекрасной женщины — самой Богини.

У Николь гора упала с плеч. На глаза навернулись слезы. Она так долго винила себя за то, что бросила помощницу. Геката этого не заслужила. Правда, взять ее с собой было бы невозможно. Но все обстояло гораздо хуже — Николь и не хотела ее брать, ведь кошка напоминала о магии, о той жизни, которую так хотелось поскорее забыть.

— Мир, — прошептала Аманда и махнула рукой над свечкой.

Николь поспешила сделать то же самое и повторила одновременно с Холли:

— Мир.

Аманда знала, что сестра придет, и все-таки невольно улыбнулась, увидев Николь на пороге. Хорошо, что они снова вместе. Когда сестра уехала, она словно забрала с собой всю злость и плохие воспоминания.

Теперь Николь вернулась, и, забыв обиды которые годами копились в сердце, Аманда наконец поняла, как любит ее. Богиня давала им второй шанс, и Аманда благодарила ее за это. Ведь все могло кончиться по-другому.

Взять, к примеру, маму и дядю Даниэля. Они много лет не общались. Холли даже не знала, что у ее отца есть сестра.

Может, время и правда все исцеляло, но Аманда знала точно, что настоящая перемена произошла в ней самой. За год она повзрослела, перестала по-детски соперничать с Николь, поняла, что такое семья.

Николь тоже стала другой. Судя по всему, жизнь в Европе была для нее сущим кошмаром. Ее сделали женой Джеймса Мура. Поверить невозможно!

Аманда покачала головой. Даже когда она думала, что ненавидит сестру-предательницу, все равно не пожелала бы ей такой участи. Теперь, когда Николь стояла напротив, Аманда наконец чувствовала — сердце у нее на месте.

Девушки высоко подняли свечи. Пахнуло горячим ветром, и язычки пламени вытянулись, подпрыгнули и слились в огненное кольцо над головами трех ведьм.

— Неважно, какие таланты у каждой из нас, вместе мы намного сильнее! — восхищенно прошептала Аманда.

Николь кивнула, Холли слабо улыбнулась. Хорошо, что они снова вместе и что сестры видят в этом источник сил. Она любила обеих, но пропасть между ними росла. Все боялись Холли, а потому она никогда не сказала бы Аманде и Николь, что она в одиночку создала кольцо огня. Пусть думают, что это итог их общих усилий, магия трех.

Кари так долго смотрела в монитор, что глаза заболели. Девушка сидела в крошечном кабинете Дэна. Одну стену полностью занимали полки с книгами о шаманизме. Повсюду висели ловцы снов и лежали мешочки с травами.

В доме заскрипели полы. Кто-то уже проснулся. Может быть, колдовал. В горле пекло, и девушка сглотнула, прогоняя тошноту.

«Сейчас только одну вещь уточню, и все», — пообещала она себе.

Кари не знала, куда пойдет. Главное — подальше отсюда. Черт бы всех побрал! Надо же, какой она пережила пожар, а никто даже не спросил, как она себя чувствует. По щеке покатилась горячая слеза.

Накануне Пабло сумел на миг проникнуть мысли Барбары. То, что он описал, показалось Кари знакомым. Недаром же она столько лет изучала мифы, религии и мистику. Девушка помнила кое-что о верованиях австралийского континента, поэтому знала, с чего начать.

Она зашла в Интернет, но не стала тратить время на популярные сайты. Кари искала страницы, где хранились тайны, доступные только посвященным, людям, которые знали, что искать.

Наконец Кари с торжествующим вздохом откинулась на спинку стула и помассировала глаза. Теперь она поняла, что случилось с Барбарой и что нужно сделать, чтобы ее спасти. Впрочем, докопаться до правды было не так уж трудно. Впереди ждала задача посложнее.

10 CОДАЛИТ

— Сэр Ричард. — Каторжник у дверей подобострастно шаркнул ногой и поклонился.

Беззубый, вместо одежды — какие-то лохмотья. На него смотреть было противно, но Ричард Мур все равно взял его прислуживать в доме. Ни в фермеры, ни в лесорубы этот кокни не годился: в Лондоне его полечили, когда поймали на краже хлеба.

Ричард перестал читать и вопросительно поднял брови. Слуга пригнулся, будто ему плетью по спине хлестнули. По правде говоря, так с ним и поступали, пока негодяй не выучился уважать господ.

— Пришла та женщина, из аборигенов, за которой вы посылать изволили.

— Отлично. Приму ее через минуту-другую.

— Слушаюсь.

Человек попятился вон из комнаты и тихонько прикрыл дверь.

Ричард снова принялся за чтение. Вести пришли неплохие. Письмо было от младшего брата, Эдварда.

— Отлично, — промолвил сэр Ричард.

Он сложил плотную белую бумагу, отпер верхний яшик стола, где хранил личную переписку, и добавил послание брата к пачке, перехваченной красной лентой.

В дверь постучали.

— Войдите, — благосклонно разрешил Мур.

— Вот она, сударь, — сказал кокни.

Сэр Ричард вздрогнул. Он еще никогда не встречал такой красивой женщины. Мур и представить не мог, что он, благородный джентльмен, станет о таком думать. На туземке было европейское платье из дорогой синей ткани, плечи укрывала кружевная косынка, на голове белел чепец, которые носили добропорядочные хозяйки. Она присела в грациозном реверансе, и сердце мужчины забилось чаще. Он снизошел до благосклонного кивка.

Кокни вышел.

— Закрой дверь, — бросил ему вслед Мур.

Женщина окинула его взглядом. Глаза у нее были изумрудно-зеленые.

— Как твое имя?

— Зовите меня Алики, — сказала она с кокетливой улыбкой. — По-нашему это «Алиса».

— Это какая-то шутка? — Сэр Ричард не понимал, к чему она клонит.

— Однажды все узнают историю девочки Алисы, которая путешествует по колдовскому миру.

Но это будет потом.

Он прищурился, не зная, как себя с ней вести.

— Понятно. И эта история — о тебе?

Она пожала плечами.

— Может быть. Мне все равно.

Ее ответы сбивали сэра Ричарда с толку. Он решил перейти к делу.

— Я слышал, ты сильна в колдовстве.

Она игриво уперла руки в бока.

— А я слыхала, что тебе хочется разузнать о нем побольше.

Мур взглянул на нее свысока.

— Ты оделась так, чтобы меня привлечь?

Женщина рассмеялась и не ответила. Она оглядела комнату.

— Я устала и хочу пить, сэр Ричард.

Он вызвал слугу. Тот принес второй стул, бутылку портвейна и два кубка. Мур выпил за госпожу Алики.

Она с достоинством пригубила вино, лукаво глядя на мужчину поверх кубка, а затем сказала:

— Я открою вам тайны времени сновидении.

— Не шутишь? — Он подался вперед.

— Нет, не шучу. Сегодня вечером.

Сердце Жеро колотилось так, что в ушах гул стоял. С чего бы это? Потому что Холли рядом или потому что он участвует в ритуале крови?

Тройственный ковен собрался в гостиной Дэна. Все были босиком, мужчины — в набедренных повязках из кожи, Холли — в футболке. По настоянию Кари они как можно точнее соблюдали традицию аборигенов.

Дэн торжественно подошел к Холли и начал разрисовывать ей лицо. Жеро ни разу не видел таких линий. Это был австралийский узор. Дэн и Кари хорошо поработали, каждый по-своему, стараясь побольше узнать о тайнах Алькеринги, времени сновидений. Закончив разрисовывать лицо Холли, Картер принялся за Жеро. Тот и без того страдал, постоянно думая о своем уродстве, а тут еще раскраска!

Если он правильно понял Кари, время сновидений предшествовало началу времен, созданию мира и человека. Каким-то непостижимым образом оно было связано с пространством и отчетливо проявлялось в определенных точках земного шара, словно там завеса, разделявшая прошлое и будущее, была тоньше. Австралийские аборигены считали, что земля сама рассказывает о заре мира и лучшее подтверждение тому — места вроде скалы Улуру, или, как ее еще называли, Айрес-рок.

— Аборигены говорят, у каждого места есть тело и душа, и оно связано со своим прошлым, — закончила Кари.

— Похоже на астрал, — предположила Холли.

— Да, но это не просто астрал — астральный план для другого измерения.

— Это еще как? — спросила Николь.

Кари вздохнула с показной досадой.

— Если бы ты просто вошла в астрал, все вокруг казалось бы знакомым: выходишь на улицу, видишь дом соседей, машины… Так твоя душа просто путешествует вне тела. Во времени сновидений нет почти ничего знакомого — ну разве что залив или гора какая. Там все другое. Нет домов, а если и есть, то не такие, как тут. Возможно, там и людей не будет, а только неизвестные существа.

Холли нетерпеливо тряхнула головой.

— Ладно, справимся. Главное — освободить Барбару.

Кари покивала, но Жеро заметил искорку раздражения в ее глазах.

— Отлично. Действуйте быстро, не задерживайтесь. Неспроста в такие места попадаешь только во сне. Помните, выйти можно там, где вошли.

— И это где-то в Австралии?

Девушка кивнула.

— Неплохо бы нам самим в Австралию приехать. Но если уж колдуны отправили туда Барбару, оставив ее тело в Америке, думаю, и у нас все получится.

— Что еще?

— Помните: во времени сновидений всем правит разум. Все, что происходит с вами там, произойдет и здесь. Порежетесь — потечет кровь, погибнете — умрете на самом деле.

В комнате воцарилась тишина. Дэн отошел, закончив рисунок.

— Ну все. Пора, — тихо сказала Холли.

Арман вышел вперед и торжественно перекрестил их. Жеро стало не по себе. Он еще не успел привыкнуть к обычаям испанского ковена, но все же благодарно кивнул. В конце концов, любая поддержка пригодится.

Остальные окружили их, взявшись за руки. Жеро и Холли легли на спину, а под головы подложили подушечки. По команде Николь погасила свет, а Филипп зажег вокруг свечи. Воздух наполнился легким, сладким ароматом.

Жеро закрыл глаза и стал дышать глубоко и медленно. Над ним зазвучал тихий, размеренный напев. Он сосредоточился и стал выходить из тела. Его рука встретила руку Холли, пальцы закололо. Понемногу мысли оставили разум.

Колдун чувствовал, как приподнимается над телом. Он словно бы вырос. Вокруг вспыхнул свет, и он с удивлением нырнул в него. Свет становился все ярче, обжигал даже сквозь веки. Тело пронзила боль. Они с Холли одновременно вскрикнули.

Жеро открыл глаза. Он стоял посреди бескрайней пустыни. Солнце палило так, что он отшатнулся и вскинул руку, закрываясь от него. Черный огонь! Так. Никакой паники. Это всего лишь солнце.

Он повернул голову. Холли стояла, щурясь и прикрывая глаза от яркого света.

Что это за место? Жеро огляделся и вдруг замер.

— Смотри! — На горизонте возвышалась гора с плоской вершиной, похожая на могучего великана. — Это Улуру. Айрес-рок.

Краем глаза он заметил движение.

— А это, кажется, Йови.

К ним скачками неслось какое-то существо с темной, сверкающей шкурой. Глаза твари горели багровым огнем. Лапы со страшными когтями двигались абсолютно бесшумно. В лицо пахнуло горячим ветром, и Жеро заморгал: его ослепил шквал песка.

Йови был духом смерти. Холли метнула огненный шар, но существо прошло сквозь него, как призрак. Жеро поставил магический барьер, но и это не остановило врага.

Они побежали к горе. В раскаленном воздухе пустыни чудилось, будто она совсем близко, но Жеро быстро понял, что это не так. Сзади было тихо, но он не смел оглянуться.

Ветер, летевший от Йови, поднимал клубы песка. В спину хлестнул очередной порыв. У Жеро волосы на затылке встали дыбом. Он пригнулся, над головой свистнуло, рассекая воздух, какое- то щупальце. Оно-то откуда взялось, черт побери?!

Молодой человек стал петлять то влево, то вправо. Рядом пыхтела Холли, но у него не было времени даже посмотреть, как она.

«У меня ноги совсем изранены. Странно, что я так быстро двигаюсь, — подумал он. — Может, остаться тут жить? Не так уж это и страшно».

Наконец они достигли скалы и начали карабкаться по склонам. Йови не отставал. Они поднялись на вершину и оказались лицом к лицу с темнокожей красавицей в старинном платье.

По глазам было видно, что этой женщине очень много лет. Ее пышные волосы, похожие на львиную гриву, развевались. Она протянула руку, прикоснулась к Жеро и Холли.

«Помните, здесь всем повелевает разум», — безмолвно предупредила женщина.

Голос прозвучал в голове Жеро.

Он глянул вниз, на Йови. Закрыл глаза, представил, как чудовище срывается и падает. Открыл глаза и увидел, что так и вышло. Холли, видимо, тоже все поняла: тварь взорвалась — и в стороны полетели кровавые ошметки.

Жеро с облегчением вздохнул. Всем повелевает разум. Так вот почему он бежал так быстро. Они с Холли повернулись к женщине.

— Спасибо.

Та с мрачным видом кивнула. Жеро догадался, что незнакомка говорит с ними в мыслях, потому что иначе они ее не поняли бы.

— Меня зовут Алики. Я открыла Ричарду Муру тайны этого места, а он вместо благодарности изгнал меня сюда. — Она горько улыбнулась. — Я получила по заслугам.

Холли сглотнула.

— Если вы попали в ловушку… — Она умолкла и взглянула на Жеро. — На груди нашей знакомой сидит какая-то тварь и сжимает ей сердце. Та женщина тоже попала в ловушку и…

Алики подняла руку.

— Немногим известно об этом месте, но еще меньше люди знают, как тут жить. Я могу помочь вам.

— Мы были бы очень вам благодарны, — сказала Холли.

— Как она выглядит? Если ее дух заключен где-то здесь, он принял ее земное обличье.

Холли кивнула и подробно рассказала, как выглядит Барбара, какой у нее характер. Алики закрыла глаза, ушла в себя. Время шло, а она все не двигалась.

Наконец женщина распахнула глаза. Они горели ярким зеленым светом.

— Вам повезло. Барбару заключили в одной из пещер у подножия горы.

— Тогда пошли. — Холли развернулась.

— Будьте осторожны. Там обитают создания куда более древние и жуткие, чем Страж ворот, которого вы только что убили. Я покажу вам путь.

Холли кивнула и зашагала вниз по склону. Алики следовала за ней. Последним спускался Жеро. Внизу женщина повела их в обход горы. Полчаса спустя они подошли к узкой расщелине. Алики, пригнув голову, протиснулась внутрь. Холли и Жеро поскорее вошли следом. Едва молодой человек оказался внутри, по коже у него побежали мурашки. Он прекрасно знал почему: его родственнички наложили на это место свои заклятия. Стены пропитались их магией. Жеро мутило.

Каждая клеточка его тела умоляла бежать отсюда прочь, но он упрямо шел вперед. Проход был узкий, плечами Жеро то и дело задевал стены. Наконец они свернули. Молодой человек с облегчением вздохнул и вошел в пещеру.

По всему ее периметру взметнулись языки голубого пламени. На стенах засияли, ожили рельефные символы. Из пещеры во мрак уводило несколько тоннелей. Жеро содрогнулся. Тут все дышало злом.

В темном углу мерцал зеленый свет. Холли направилась в ту сторону, будто ее против воли тянуло. Жеро медлил.

— Барбара! — выдохнула девушка.

Она подбежала к свету и рухнула перед ним на колени. Жеро подошел. Из-за пелены магического тумана на него смотрела измученная пленница. Она казалась наполовину духом, наполовину человеком из плоти и крови. Губы шептали что- то, в глазах застыла мольба.

Холли протянула к ней дрожащую руку. Струи тумана взметнулись, густея, и на груди Барбары возникла зловещая тень, в размытых очертаниях которой девушка узнала мерзкую длинноносую тварь.

— Осторожнее, — предупредила Алики, встав рядом. — Барбара уже давно тут. Вам нужно действовать очень бережно. Ошибиться нельзя, иначе она погибнет.

Холли кивнула.

— Скажите, что мне делать.

— В старые времена вожди моего племени приходили сюда искать ответы и говорить с богами, — Алики нахмурилась. — Я открыла эти тайны сэру Ричарду в обмен на его милости. Есть особые ритуалы входа и выхода. Вы уже провели один, чтобы сюда попасть, и теперь должны совершить второй, чтобы покинуть это место. Барбара вошла здесь, и выйти должна тоже здесь. Ваша дверь — там, откуда вы пришли.

— А почему вы сами не смогли освободиться? — спросил Жеро.

Она грустно поглядела на него.

— За это надо благодарить Муров. Однажды я обрету свободу, но пока что здесь моя тюрьма.

Она быстро наклонилась и начертила окрест Барбары Круг.

— Смотрите внимательно.

Алики начала бормотать заклинание на каком-то языке. Жеро вслушивался в красивое наречие, запоминая слова.

Призрак Барбары на миг пропал и снова появился. Алики кивнула.

— Кулпунья держит ее. Это дух-динго. Его послали к Айрес-рок убивать людей, которые тут жили, с помощью их врагов. Его можно подчинить заклинанием. — Она прищурилась и решительно выпятила подбородок. — Я вас научу.

Холли с тревогой поглядела на Жеро.

— Уже два заклинания.

— Ты прочтешь одно, а я другое, — ответил он. — Я запомню то, что подчиняет Кулпунью.

Женщина подняла руку.

— Если вы ошибетесь хоть в одном слове, Кулпунья освободится и попробует разорвать вас на клочки.

— Тогда уж точно разбираться с ним должен я.

Холли забеспокоилась.

— А вы сами не прочтете заклинание?

— Я — часть этого места. Моя магия не поможет.

Помедлив, женщина увела Жеро подальше от Холли и встала так, чтобы он оказался к девушке спиной.

— Должна тебя предупредить, — сказала Алики не в мыслях, а наяву. — В другом измерении твой дух и ее дух-враги.

Женщина провела рукой по его израненному лицу.

— Это она сделала.

Молодой человек облизал губы, языком почувствовал шрамы на них и тяжело вздохнул.

— Знаю.

— И все же вы любите друг друга. Эта страсть разорвет тебя на куски не хуже Кулпуньи. Погубит и ее.

Жеро вскинул голову. Холли смотрела на них, и он с непроницаемым видом взглянул на нее.

— Это я тоже знаю.

— Жеро? — позвала девушка.

— Научи меня заклинанию, — попросил он Алики и поднял руку, показывая Холли, что все в порядке.

Та от удивления раскрыла рот и одарила Жеро испепеляющим взглядом.

— Хорошо, — сказала Алики. — Давай начнем.

Она стала читать. Жеро внимательно слушал. Голос женщины зазвучал монотонно, завораживал, баюкал. Вскоре молодой человек стал понимать ритмичные звуки, будто она говорила по-английски. Алики взяла его за руку, повела к зеленому кокону Барбары. Мысленным взором Жеро увидел мерзкую тварь, сидевшую на груди пленницы. Прямо на глазах демон запустил руку в сердце своей жертвы и сдавил его.

Вдруг Кулпунья вскинул голову и обнажил клыки — только тогда Жеро сообразил, что уже читает заклятие. Молодой человек продолжал. Алики вторила ему. Благодаря ей звуки обретали силу, и вскоре их голоса слились в странный, мелодичный гул, похожий на песню диджериду, австралийской флейты.

Чудовище рыкнуло и сжало пальцы. Женщина-призрак запрокинула голову, плача от боли.

— Жеро, — пробормотала Холли. — Ты все делаешь правильно?

Он продолжал читать. Алики положила руку ему на плечо и повысила голос. Вскоре она повернулась к девушке.

— Приготовься. Когда скажу, начинай.

Голос Деверо гудел, становился громче. Кулпунья прищурился. Из пасти закапали кровь и слюна. Он расправил плечи и присел, словно готовился к прыжку.

Жеро испугался, но продолжал читать. Чудовище бросилось на него.

— Давай! — крикнула Алики девушке.

Холли начала заклинание, а женщина повернулась к Жеро.

— Пользуйся разумом! — приказала она.

Кулпунья прыгнул на грудь молодого человека и свалил его с ног. Из мрака тоннелей в пещеру хлынули демоны.

Глубоко в подземельях, в заклинательном покое, Майкл Деверо оторвал взгляд от жертвенника и усмехнулся.

— Так-так. Значит, кто-то выпустил Кулпунью?

Колдун взял магический кристалл и стал вглядываться в него. Затем повернулся к двум другим участникам ночного ритуала.

— Не хотите прогуляться?

Илай и Джеймс Мур кивнули.

Аманда и Томми сидели на диванчике напротив Барбары Дэвис-Чин. Холли и Жеро не приходили в себя уже давно. Все разбрелись по комнате, ждали. Аманду мучило беспокойство. Она читала заклинания-обереги, защищая друзей, Ушедших в сновидения.

Томми обнял ее. Девушка вздрогнула и смутилась. В груди разливалось тепло. Аманду грело счастье, которое так не вязалось с их теперешними невзгодами. Там, где Томми прикасался к ней, кожу покалывало. Он прижал Аманду к себе, и она с удовольствием прислонилась к нему.

Аманда вздохнула и положила голову ему на плечо. Ей стало так хорошо, что она почувствовала себя немного виноватой. Разве можно быть такой счастливой, когда твоя двоюродная сестра и друг в опасности? И все-таки девушка ничего не могла с собой поделать, на ее губах играла улыбка.

Они долго сидели обнявшись. Мало-помалу страх отступил. Аманда повернула голову и увидела, что глаза Томми так и сияют. Он потянулся к ней, хотел поцеловать. И вдруг раздался ужасный вопль. Кричала Барбара.

Майкл Деверо открыл глаза и улыбнулся. Вот и Австралия. Не совсем, конечно. Почти. Рядом появились Илай и Джеймс. Илай растерянно глядел по сторонам, Джеймс, напротив, был совершенно спокоен.

Майкл прищурился. А если предположить — всего лишь предположить, — что он недооценивал сынка Муров? Следует к нему присмотреться, но это позже. Для начала надо покончить с ведьмой.

Майкл неторопливо огляделся. Айрес-рок, пустыня. Что ж. Теперь понятно, где искать.

Он знал, что Холли вернулась в Сиэтл, но соколы и магические кристаллы ее не видели. А вот когда девушка вошла во время сновидений, он сразу это почувствовал. Она, скорее всего, пришла спасти подругу, Барбару, чей дух он заключил здесь. Выходит, не только Мурам удалось проникнуть в тайны австралийской магии.

Они направились к горе. Майкл опять взглянул на спутников. В последнее время Илай вел себя тише воды ниже травы. Неужели все дело в той ведьме из рода Катерс? Деверо уже не понимал, на чьей стороне Илай, но был уверен, что его обиду на Джеймса Мура можно с выгодой использовать.

Они подошли к подножию Айрес-рок.

— Теперь в подземелья, — сказал Джеймс.

Майкл кивнул.

— Там я и заключил старуху.

— Ничего себе горка, — заметил Илай.

Майкл разозлился.

— Это не просто гора. Это живое существо!

— Легенда гласит, что гора возникла, когда два змея бились друг с другом и застыли. Их тела сплелись навеки, — объяснил Джеймс.

Майкл кивнул.

— Пора их разбудить.

Демоны наступали со всех сторон. Холли швырнула в них три огненных шара, прежде чем вспомнила, что во времени сновидений главное — разум.

Кулпунья пригвоздил Жеро к полу. Молодой человек вцепился твари в челюсть, по руке текла кровь.

— Жеро! Пользуйся разумом!

Кулпунья вырвался и снова напал на Деверо.

— Разум! — взвизгнула Холли.

В самый последний миг чудовище взорвалось. Жеро забрызгало кровью. Холли чуть не стошнило, когда она таким же образом уничтожила еще одного демона.

Алики тоже вступила в бой. Она убивала страшилищ одного за другим. Стоило отвлечься, как на Холли напал еще один враг. Девушка ничего не успела сделать. Чудовище прыгнуло и прошло прямо сквозь нее!

Холли согнулась пополам от боли, словно каждый орган ее тела разрывало на куски. Тогда-то она и заметила демона с острыми косами в руках. Она закричала, но было слишком поздно. Алики обернулась, и жуткое создание рассекло ее пополам.

Холли застонала. Половинки женщины упали на пол и растаяли в воздухе. Она оказалась бесплотной. Впрочем, раздумывать об этом времени не было. Холли выпрямила спину.

Земля дрогнула, и ведьма упала в грязь. Жеро тоже не удержался на ногах. Землетрясение?

Холли села, но все вокруг опять заходило ходуном. Жеро еле поднялся на ноги. Демоны пропали. Ничего хорошего это не предвещало.

Улу долго лежал в песке, так долго, что забыл, сколько тысячелетий прошло. Тело сотрясла дрожь, пыль столетий посыпалась с боков, разум ожил, полетел сквозь время в поисках причин и смысла. Улу зарычал, потянулся. Длинный язык выскользнул наружу, пробуя воздух на вкус. Заныли старые раны, но что такое раны? Главное — он жив! Улу с утробным рокотом вдохнул. Выдохнул. И вспомнил о Ру.

Он открыл глаза и встретил взгляд брата. В глазах того был мертвый холод. Ру медленно развернул кольца, и почти забытая ненависть побежала по венам Улу.

«Убей Ру!» — приказал телу разум.

Змей поднял голову, разинул пасть, но ядовитые клыки схватили только воздух. Ру ждал нападения. Он ускользнул и вцепился в Улу. Тот обвил тело брата кольцами, сжимая их все сильнее.

Жеро упал на песок и поскорее откатился от ожившей горы. Пошатываясь, он встал, поднял голову и удивленно замер.

Высоко над ним сражались два гигантских змея с красными, как сама горная порода, шкурами. Холли тоже запрокинула голову, глядя на бой со смесью ужаса и восхищения.

— Представление очень короткое, так что наслаждайтесь, — посоветовал знакомый насмешливый голос.

Жеро молниеносно развернулся. Перед ним стояли отец, брат и Джеймс. Молодой человек в ярости сжал кулаки.

Его отец показал на змеев.

— Оживляющее заклятие действует недолго. Скоро два милых монстрика опять окаменеют. — Он усмехнулся. — Правда, не знаю, в каком положении. Не исключено, что форма Айрес-рок сильно изменится. Вот будет переполох!

— Что вы тут делаете? — прошипел Жеро.

— Да ладно, у тебя что, мозги выкипели? Я пришел за ней. — Майкл покосился на спутников. — То есть мы пришли.

Жеро шагнул к отцу. Холли испуганно вскрикнула. Он успел заметить, что змей кинулся на него, но было поздно. Гигантская пасть сомкнулась. Сначала на Жеро налетел огненный шквал, тело пронзила мучительная боль, а затем наступила тьма.

Холли в ужасе смотрела, как змей проглотил Жеро. Она рванулась вперед, совершенно забыв о магии, но тут на чудовище напал его брат. Снова закипела битва.

Девушка побежала за ними. Змеи двигались все медленнее и вдруг рухнули: голова одного — на спине другого. Они менялись прямо на глазах.

Холли прыгнула на того, кто проглотил Жеро, и стала бить кулаками тушу. В пальцах взорвалась нестерпимая боль. Змеиная плоть мгновенно превратилась в камень. Перед Холли возвышалась гора Айрес-рок, а Жеро был где-то внутри.

11 ЦИТРИН

Девушка отчаянно колотила по камню.

За спиной кто-то хихикнул. Майкл, Илай и Джеймс скалили зубы, наблюдая за ней.

— Какая симметрия, — заметил старший Деверо. — Ты освободила одного друга и тут же потеряла другого. Вот что такое грустная ирония! Однако нам пора идти. Задерживаться тут опасно — с разумом шутки плохи. Однако, прежде чем мы уйдем, хотелось бы сделать тебе небольшой подарок.

Джеймс и Илай начали тихонько читать заклинание. Майкл присоединился к ним. В словах было что-то знакомое. Когда же она их слышала?

Холли вспомнила когда — за миг до того, как вспыхнул Черный огонь.

Аманда вскочила с дивана. Все подбежали к Барбаре. Несчастная женщина всхлипывала и что-то бормотала. Она обвела их взглядом и опять зашлась в крике.

— Барбара? — дрожащим голосом позвала Аманда. — Вы меня слышите? Вы видели Холли?

Барбара лишь стонала и плакала. Алонсо помахал над ней рукой.

— Отдыхай. Спи.

Женщина тут же обмякла, ее глаза потеряли всякое выражение. Она долго смотрела на всех и наконец прикрыла веки.

— По крайней мере, они ее нашли, — произнесла Николь в тишине. — Наверное, и сами скоро вернутся.

Аманда кивнула, но неприятный холодок в груди подсказывал, что дело обстоит совсем иначе.

На Холли пахнуло невыносимым жаром. Она беспомощно смотрела, как Майкл, Илай и Джеймс убегают прочь. Девушка попробовала погасить огонь с помощью разума, но быстро поняла, что это бесполезно. Если уж он обладал такой страшной силой в ее мире, то здесь и подавно. За считаные секунды стена пламени поднялась до неба.

Холли побежала вдоль горы. Только бы огонь не пошел следом! Она вглядывалась в каменные склоны, отыскивая пещеру или трещину — хоть какой-то путь к Жеро.

— Богиня! — прошептала молодая ведьма и прикрыла рот ладонью. Разве Богиня когда-нибудь помогала ей просто так?

Раскаленный воздух обжигал легкие. Она так запыхалась, что дышать стало больно. Глаза застилали слезы, Холли почти ничего не видела, не знала, откуда бежит и куда.

Наконец она заметила что-то. Ведьма погладила камень. Там виднелась небольшая выпуклость в форме ладони, словно бы кто-то толкал стенку изнутри, хотел вырваться на свободу.

Холли коснулась выступа, и ее тут же ударил разряд магической силы.

— Жеро!

Девушка знала: это он! Он почти разорвал тело змея, прежде чем тот окаменел. Затаив дыхание, Холли попробовала связаться с ним в мыслях, как Алики.

Она услышала слабый отклик. Эхо, не больше. И все же поняла: Деверо там и он жив. Она позвала еще раз. Снова и снова.

— Жан! — сквозь слезы кричала Изабо.

Над ними бушевал Черный огонь. Она чувствовала ярость, исходившую от мужа, слышала в его голосе ненависть и страсть. Он поклялся преследовать ее вечно.

О Богиня! Ведь она любила его. Любила своего злейшего врага и господина. Она скорее обрекла бы себя на вечные скитания, чем навредила ему. Осталась ли у них надежда? Вокруг пылал огонь. Изабо чувствовала его жар, но пламя их не тронуло. Такова была магия Деверо и Каоров — страсть и любовь питали ее.

Жан заглянул ей в глаза. Он тоже понял, что происходит. Он что-то шептал, но что?

«О Жан! Я люблю тебя! Мы останемся в огне, ты и я, и пусть весь мир вокруг сгорит».

И вдруг его вырвали из ее объятий. Подняв глаза, Изабо увидела, как Жан борется со слугой. Она вскрикнула, потянулась к нему, но поздно. Ее охватил Черный огонь, терзал плоть, испепелял кости. Изабо погибла, в рыданиях простирая руки к возлюбленному.

— Беги или умрешь! — вспыхнул крик в сознании Холли.

Треск и рев Черного огня приближался. Жар опалил ей волосы.

— Торопись!

Она всхлипнула, сильнее прижала руку к его ладони. А вдруг этого хватит, чтобы их спасти?

Нет. Она знала, что не хватит. Хоть каменная стена, разделявшая их, и казалась тонкой, она могла быть толщиной в целый фут. Их могло защитить только настоящее прикосновение. Холли в слезах бросилась прочь, моля Богиню указать путь.

Пустыня горела, но перед глазами девушки стоял только школьный спортзал и Жеро, окруженный пламенем. Николь оттаскивала Холли прочь, а молодого человека пожирал Черный огонь.

— Геката! — взмолилась Холли. — Богиня. Только не это!

Богиня молчала. А может, Холли просто ее не слышала, ведь мир горел, а она убегала все дальше и дальше от Жеро. Дальше от своей любви. Как убегал когда-то Жан.

Он бежал, а сердце разрывалось. Изабо погибла. Вспыхнула, превратилась в пепел. Он не мог ее спасти.

«Это несправедливо, — думал Жан. — Убить ее за предательство должен был я. Ведьма заслуживала смерти, но ее жизнь принадлежала мне. Как ее тело, душа и сердце».

Однако гнев не мог заглушить в нем другого чувства. Изабо умерла, и теперь отчаяние душило его, невыносимой тяжестью ложилось на грудь.

«Что она кричала? — спрашивал он себя. — Конечно, теперь это не важно. Не важно ведь?»

Огонь полыхал так близко, что едва не опалял кожу. Слуга погиб… Легкая смерть по сравнению с той карой, которую готовил ему Жан.

Вот и река. Деверо нырнул, и Черный огонь прошел над ним. Вода закипала, но Жан все не выныривал, зная, что на поверхности ждет гибель.

«Будь ты проклята, Изабо! — подумал он, задыхаясь. — Я отомщу тебе. Если не в этой жизни, так в следующей!»

Он мстил. Изабо… нет, Холли бежала наперегонки с пламенем. Дым ел глаза, и по щекам у нее катились слезы. Пожар охватил весь мир. Девушка видела, слышала, чувствовала только его. Больше ничего не осталось: ни прошлого, ни будущего. Холли казалось, что она провела в огне всю жизнь.

Она бежала, а все вокруг таяло. Неужели огонь настолько силен? Или у нее помутился разум? Ведь Майкл говорил, что задерживаться во времени сновидений опасно. Тут и там разверзались бездонные провалы. Интересно, если туда упасть, вылетишь с другой стороны земли? А может, как Алиса, попадешь в другой мир, где еще больше колдовства, чем тут?

«Кроличьи норы, часы… Я опаздываю. Очень сильно. Они будут волноваться. Потом спросят, где Жеро. Скажу, что им пообедал белый кролик. То есть великий змей. Со змеем чаю не попьешь, он все расплескает. Как Джоэль, когда я его убила. Нет. Когда его убила богиня Катрина. Что я несу?»

Холли тряхнула головой. Огонь был так близко, что кожа покрылась капельками пота.

«Вот был бы у меня крем, не обгорела бы! — подумала ведьма. — На этикетке написано. Фактор шестьдесят — просто непробиваемый. Надо с собой носить, раз уж тут повсюду огонь».

Она вдруг заметила, что вернулась туда, откуда они пришли. Что ж, место неплохое, огонь сюда еще не добрался.

«Может, так, а может, нет», — пропела девушка, покачиваясь.

Кто-то взвизгнул. Холли сначала подумала, что это она сама, но ведь она рта не открывала. Ведьма обернулась.

— Да вас тут много!

Перед ней собралась целая толпа созданий. Они напоминали зверей, которые спасаются от лесного пожара. Тут были и люди — по крайней мере, тела, принадлежавшие им когда-то, — и крохотные многоглазые, длиннолапые твари, и демоны. Холли показалось, что она видела нескольких в пещере.

— До того, как гора ожила и вы все погибли.

Девушка нахмурилась. Нет. Если они погибли, почему они здесь? Холли покачнулась. Может, все, кто сюда пришел, умерли? Даже она?

«Соберись с мыслями», — прошипел над ухом кто-то.

Круг! Женщина что-то про него говорила. Холли схватила маленького демона с острыми длинными когтями, сжала его поперек туловища, и он приятно булькнул. Оставив лапы твари свободно болтаться, девушка начертила ими на земле Круг.

Она отпустила демона. Тот цапнул ее за лодыжку, но Холли не обратила внимания. Надо столько всего сделать. Так и замуж выйти не успеешь. Она совсем устала. Вот бы поспать. Ведьма легла в середину Круга. Еще бы колыбельную сейчас. Что там напела ей та милая женщина?

Один из «знакомых» демонов прыгнул Холли на грудь и пропал, словно растворился в ней. Стало щекотно, и девушка захихикала. За первым последовал еще один, и еще.

— Я шлюпка!

Правда, она не совсем понимала, при чем здесь «Титаник». Жутко заболела голова. Боль отрезвила ведьму. Что происходит? Ее словно выталкивали из собственного разума. Вот удивительно! Ведь она уже покинула свое тело. Или нет?

Холли сопротивлялась изо всех сил. На миг ее будто бы в угол загнали. Оттуда она увидела, как несколько маленьких созданий дерутся за право двигать ее руками и ногами, говорить ее ртом.

«Нет!» — воскликнула девушка, но ее не слышали.

А может, не обращали внимания. Надо выбираться отсюда! Она постаралась вернуть себе власть хоть над чем-нибудь. Над губами. Если только она могла говорить.

Заклинание сорвалось с губ само собой. Холли не помнила, те ли это слова и что вообще надо сказать, но все получилось. Ее потащило назад, словно пылесосом затягивало. Свет померк.

— Жеро! Прости меня! — крикнула она.

Холли с воплем очнулась и села. От испуга Аманда тоже вскрикнула. Холли вдруг упала на спину и тихонько завыла, покачиваясь из стороны в сторону. Изо рта у нее текла слюна, по щекам катились слезы.

Аманда поглядела на Жеро: не проснулся ли он? По его руке медленно ползла струйка крови. Никто и не заметил этого. Все смотрели на Барбару. Прошла минута, другая — никаких изменений. В комнате воцарилось гробовое молчание.

— Где он? — наконец взвизгнула Кари.

Сильвана обняла ее, но та стряхнула руку и бросилась к Жеро. Упав на колени, девушка погладила его по изуродованному лицу и нерешительно отдернула руку.

— Где он? — спросила она, глядя на Холли.

Та по-прежнему стонала и качалась. Кари подскочила к ней и начала трясти.

— Где он? Говори!

Холли не ответила. Ее голова билась о пол словно у тряпичной куклы.

Аманда не успела опомниться, но Сильвана быстро схватила Кари за плечи.

— Не трогай Холли! Она тебя не слышит!

— Где? Где? Где? — кричала Кари сквозь рыдания.

Алонсо подбежал и оттащил ее. Холли безвольно повалилась на пол. Ее глаза ничего не выражали. Алонсо рывком поднял Кари на ноги. Она отбивалась.

Мужчина жестом попросил Сильвану отойти. Помедлив, она отступила. Алонсо дал Кари ударить еще раз-другой и поймал за руки.

— Почему? Почему она его бросила там? — всхлипывала девушка.

— Мы еще не знаем, что произошло, — тихо ответил мужчина. — Может, с ним все в порядке.

— Нет! Я знаю!

Алонсо обнял ее. Кари вздрагивала от рыданий. Аманда взглянула на Томми, и ей стало жалко девушку.

Как ужасно, если тебя бросает любимый человек, ты думаешь, что он погиб, а потом встречаешь его только для того, чтобы снова потерять.

Кари по-прежнему ей не нравилась, но, по крайней мере, Аманда ей сочувствовала. Томми обнял ее и прижал к себе, словно хотел сказать, что ей не о чем тревожиться.

12 АМЕТИСТ

Майкл Деверо открыл глаза первым. Довольный, он вскочил на ноги. Илай и Джеймс тоже пришли в себя. Майкл усмехнулся, заметив настороженный взгляд Мура.

«Да, мальчишка, — подумал старший Деверо. — Запомни, что я могу и тебя убить, когда мне захочется. Правильно сделаешь, если останешься на моей стороне».

Джеймс поднялся. Выглядел он вполне бодро в отличие от Илая. Тот долго лежал не двигаясь. Даже не моргал. Майкл хотел прочитать целительное заклятие, лишь бы сынок убрался с ковра, но тот вдруг охнул и сел.

Джеймс хмыкнул, и Майклу стало как-то стыдно за сына. А может, он просто почувствовал стеснение Илая? А, не важно. С этими двумя молодчиками он потом разберется. Что ж, теперь…

— Время праздновать победу! — объявил колдун, смеясь.

— Мы такое провернули! Даже не верится… — Илай тряхнул головой и встал. — Вызвали Черный огонь. Убили ведьму Катерс!

— Этот день войдет в историю. — Джеймс улыбнулся.

— Как и день, когда ты займешь трон из черепов, — добавил Майкл.

Джеймс покраснел, но выдержал его взгляд. Мальчишка подозревал, что Майкл хочет его убрать. А еще знал, что нужен старому Деверо. Пока между ними есть понимание.

Потирая руки, Майкл подошел к окну. Над крышами Сиэтла клубился дым. Из-за пожаров и наводнений в городе царил хаос, но квартал Деверо и его собственный дом стояли нетронутые.

«Хороших соседей днем с огнем не сыскать», — ехидно подумал Майкл.

Он снова потер руки.

— Ладно. Я сегодня добрый.

Деверо взмахнул руками, и все прекратилось. Морские чудовища ушли в океан, пламя погасло, дождь перестал. Тучи разошлись, в просветы между ними полился робкий солнечный свет. Колдун протянул руки к живительным лучам.

— Рад видеть тебя, старый друг! Богом клянусь, нам тебя очень не хватало.

Солнце озарило Майкла Деверо, благословляя все его начинания и труды. Он улыбался, а жители Сиэтла, упав на колени, молились и благодарили того, кто спас их от гибели.

— Не нравится мне это, — сказала Саша, выключив телевизор.

— Еще бы! Тысячи погибших… — заметила Аманда.

— Я не о том. — Женщина отмахнулась. — Почему он все прекратил?

— Понял, что добился своего, — тихо ответил Пабло.

— Но как же так? — удивилась Николь. — Ведь Холли жива.

— Мы это знаем. А он, может быть, нет, — предположил Томми. — А что? Вполне подходящее объяснение. Судя по тому, что она бормотала, он приходил во время сновидений. Наверное, он считает, что она погибла.

— В Черном огне, — добавил Арман. — Она все время про него говорит.

Аманда содрогнулась.

— Какой ужас! — прошептала она.

Томми обнял ее.

— Он думает, что убил Холли. А в том состоянии, в котором она вернулась, его заклинания и кристаллы не могут ее обнаружить, — задумчиво произнесла Сильвана.

Все замолчали. В тишине звучало только бормотание девушки. Каждый старательно отводил глаза. Посмотреть на Холли было все равно что увидеть аварию на дороге: жуткое зрелище приковывало к себе взгляд. Это была уже не Холли. В нее вселилось столько демонов, что никто не знал, уцелела ли она сама. Ведьма сидела в углу, одетая в смирительную рубашку, которую Алонсо раздобыл в местной больнице. Там же он умудрился найти снотворное и дал таблетку Кари.

Все тревожно переглянулись.

— Надо что-то делать. Нельзя ее так оставлять, — сказала Аманда.

Она протянула руку Николь, и та решительно соединила свою родинку с отметиной сестры. Вместе они потянулись к Холли, но какая-то сила отшвырнула их прочь. Девушки налетели на стену и рухнули на пол.

— Ну и дела, — буркнула Аманда. — Кажется к ней просто так не подойти.

— Нужно что-то придумать, — не сдавалась Николь.

— Что? — спросила Сильвана.

— Экзорцизм. — Саша вслух произнесла слово, которого они старательно избегали. — Выгоним из нее демонов.

— А у нас получится? В смысле, это что, правда? — Николь повернулась к Филиппу.

Тот вскинул бровь.

— Я слышал про экзорцизм, но никогда не видел, как это делается.

Его братья по ковену закивали.

— А я видела однажды. В детстве, — сказала тетя Сесиль. — Моя бабушка изгоняла демона из одного человека. Помню, я очень испугалась.

Друзья зашептались, все посмотрели на Сашу. На Холли надежды не было, Жеро пропал — вернее, пропал его дух, — и теперь все искали совета женщины. По правилам возглавить тройственный ковен должен был Филипп, но он как-то незаметно отдал ей первенство.

«Он не боится ответственности, — думала Саша. — Просто понимает, что он и его ковен тут новички и остальным будет лучше, если я их поведу. Я хорошо их знаю. Я старше, а кроме того я — женщина».

Она покачала головой. Да, Филипп мудр не по годам.

— Аманда права. Надо попытаться, и поскорее. Чем дольше Холли пробудет в таком состоянии, тем хуже. Она очень сильная ведьма, и сейчас неуправляема. То есть ею управляют другие силы.

Саша вздохнула.

— Попробуем сегодня вечером.

— Сегодня вечером, — сказал Майкл, улыбаясь герцогу. — Сегодня мы разделаемся с остальным ковеном.

Лоран кивнул.

— Я так понимаю, твоя жена с ними. На щеках колдуна заиграли желваки.

— Бывшая жена. Думаю, нам с ней поздно о чем-либо разговаривать.

Герцог тихонько рассмеялся.

— В мое время люди не знали, что такое «бывшая». Жена оставалась женой либо становилась жертвой.

Майкл улыбнулся.

— А в твоей эпохе определенно что-то есть. Думаю, и нам пора вернуться к старым, добрым семейным ценностям.

— Кстати, о семье. Я бы на твоем месте приглядывал за страшим сыном.

— За Илаем? — Колдун махнул рукой. — Да он безобиден! А кроме того, у него смелости не хватит, чтобы пальцем меня тронуть.

— Как знать. Ему не понравилось, что ты оставил Жеро погибать во времени сновидений.

Майкл рассмеялся.

— Что-то не верится. Мальчишки друг друга ненавидят. Надежный человек мне рассказывал, что Илай пытался убить Жеро. Последний раз, кажется, яд подсыпал в еду.

— Может, это и правда, но я бы все равно глаз с него не спускал.

Герцог многозначительно поднял бровь, глядя на своего живого родственника.

Майкл поджал губы. Лоран редко ошибался. И все-таки это было уж слишком. Надо бы поразмыслить обо всем на досуге. А сейчас пришло время готовиться к ночным жертвоприношениям.

Илай вертел в руках атам, глядя, как свет играет на отточенном лезвии. Он помнил день, когда они с Жеро благословили клинок, смочили в собственной крови. Крови Деверо.

Он разозлился и швырнул кинжал на стол у кровати. Илай долгие месяцы пытался убить Жеро, а теперь, когда брат, скорее всего, погиб, не находил в этом никакой радости.

Почему отец его бросил? Ведь Жеро всегда был его любимчиком.

Если уж Майкл Деверо погубил Жеро, о спасении которого умолял сэра Уильяма, что уж говорить об Илае? Тот всегда знал, что отец жесток, опасался его. Но убийство родного сына… В такое просто не верилось. Теперь Илай понял, что под угрозой и его собственная жизнь.

Сила Майкла была велика, но он не мог свергнуть сэра Уильяма в одиночку.

«Мы с Джеймсом нужны ему, чтобы вызывать Черный огонь, — думал Илай. — Пока он не научился делать это сам, я в безопасности. Надо только быть осторожней. Конечно, всегда можно перейти на сторону сэра Уильяма».

Молодой человек вздрогнул. Если он и боялся кого-то больше отца, то это был Уильям Мур. Илай тряхнул головой. Нет, связываться с главой Верховного ковена он не станет. Хватит с того и пустых уверений в преданности, которыми пичкают его члены ковена. Из двух зол выбирай меньшее.

Он взял атам. На рукояти сверкали драгоценные камни.

«А ведь я буду скучать по этому негодяю», — с удивлением понял Илай.

По крайней мере, с братом он всегда знал, чего ждать. А еще ненависть придавала смысл его жизни — тот самый смысл, которого сейчас так не хватало.

Он посмотрел на часы. Через тридцать минут предстояла встреча с Джеймсом. Надо успокоиться, чтобы не вырвать ему глотку.

«Жеро, по крайней мере, не уводил у меня девушек», — с горечью подумал Илай.

Саша в который раз вытерла руки о мантию — ладони ужасно потели. Полчаса назад Пабло сообщил всем, что Майкл что-то затевает.

Неужели хочет напасть? Надо поскорее привести Холли в чувство. Чтобы успокоиться, Саша постаралась дышать глубже. Центр комнаты очистили от мебели. На полу целебными травами выложили пентаграмму, у вершин которой поставили свечи. Женщина сжала рукоять серебряного атама. Как жаль, что Кари дали успокоительного и отправили наверх спать. Ее исследовательские таланты могли бы им пригодиться.

Арман и Томми положили Холли в центр пентаграммы. Девушка по-прежнему смотрела в одну точку и бормотала что-то себе под нос.

В комнату медленно и тихо вошли остальные. У каждого в руке была свеча. Они встали как можно дальше от пентаграммы, ведь никто не знал, что может произойти. Саша заметила, что все, кроме Дэна, взяли кресты. Томми приподнял свой с улыбкой, будто хотел сказать: «Это ведь не повредит».

Все заняли свои места, и Саша начала:

— Богиня, услышь нас. Мы, слуги твои, собрались в священный Круг. Благослови нас и благослови избранную тобой.

— Благословенна будь, — отозвались остальные.

— Она — в центре пентаграммы, и пять сил призываем мы на помощь. Огонь, изгони тварей, что завладели этим телом. Могучий ветер, отнеси их туда, откуда они пришли. Земля, исцели тело, которому ты подарила жизнь, и привяжи душу, пусть не покинет она этот мир. Вода, напои дух ее. Долго скиталась она в пустынном, высохшем краю. Душа, возвратись на свое истинное место! Холли, вернись к нам!

Травы вспыхнули, пентаграмма засветилась. Холли молча смотрела в огонь. Внезапно она запрокинула голову, потом оглядела всех с ненавистью.

— Нет!

Голос не принадлежал Холли. Аманда вскрикнула и закрыла уши. По комнате пронесся ветер. Свечи погасли.

Лицо Холли исказила жуткая гримаса. В глазах вспыхнул багровый огонь, изо рта выросли огромные клыки.

— Сначала мы убьем ее, — прошипел кто-то.

— Да, да, убьем, — согласился другой.

Ведьма начала хватать руками воздух. Ее кишечник опорожнился, и комнату наполнил отвратительный смрад. Она царапала себе лицо, по подбородку текла зеленая, вонючая слюна. Девушку стало швырять из стороны в сторону, будто тряпичную куклу.

— Холли! Я знаю, что ты там! Борись! — прокричала Саша сквозь пронзительный визг, который до этого слышала только в кошмарах.

Холли спала. По крайней мере, она так думала. Кто-то хотел ее разбудить. Тянул, а она упиралась. Открыв один глаз, ведьма увидела рыжую женщину. Кто это? Чья-то мать, кажется. Жеро, Жана… нет, не вспомнить. Значит, это и не важно. Она снова закрыла глаза.

Рот Холли распахнулся, из груди вылезли два демона. Саша в ужасе смотрела на омерзительных тварей с чешуйчатой кожей и длинными когтями. Они взлетели и стали носиться по комнате. Саша не могла за ними уследить. Не успела она опомниться, как они врезались в нее с двух сторон.

Женщина упала. Послышался тошнотворный треск костей. Демоны вонзили в нее когти, и Саша завизжала. Один стал пробиваться в желудок, другой полез в рот.

Она, как безумная, размахивала атамом и ранила саму себя. Все вокруг кричали, кто-то поймал ее запястье и не дал вонзить кинжал в грудь, на которой сидел демон.

— Снимите его! — всхлипнула Саша. — Убейте его! Или меня!

Ее поддерживали руки друзей. Демоны отступили. Саша медленно села. Ребра жутко болели. Она посмотрела на Холли и вздрогнула. Лицо девушки застыло в смертной судороге, но из раскрытого рта летел истерический хохот.

Глядя, как Саша чуть не пронзила себя кинжалом, стараясь погубить демонов, Сесиль снова почувствовала себя пятилетней девочкой. Она так долго старалась забыть то, что видела тогда, и вот эти картины ожили в памяти с новой силой. Женщина упала на колени. Ее вырвало. Пока все помогали Саше, Сесиль лихорадочно вспоминала, как ее бабушка победила демона.

Женщина пробормотала заклинание покоя, но это не помогло. Тем временем Саша села, держась за бока. Из ран на груди и животе сочилась кровь.

«Пусть исчезнут! Уберите их!» — молила женщина.

Алонсо поднял ее и вывел из комнаты. Пабло сидел в углу, покачиваясь и глядя перед собой расширенными от ужаса глазами. На миг Сесиль показалось, что в него тоже вселились нечистые твари, но потом она вспомнила, что мальчик читает мысли. Он знал, что испытывают Холли и Саша!

Остальные были потрясены и растеряны не меньше ее.

— Пора этому конец положить, — Сесиль повернулась к Холли и ее демонам.

— Мы убьем тебя и ее, а затем остальных! — хихикали те. — Нас много. Ты с нами не справишься.

— Еще как справлюсь. Холли, девочка. Вернись. Бей их! Бей!

Страшная маска начала потихоньку превращаться в обычное лицо — лицо Холли. Ее голова безвольно склонилась набок. Сесиль затаила дыхание, надеясь, что Холли услышала и возвращается к ним.

Холли разозлилась. Кто-то опять ее звал. Она хотела закрыть лицо ладонью, но рука не послушалась. Девушка в ужасе открыла глаза и посмотрела вниз. Ее переодели во что-то белое. Длинные рукава были стянуты за спиной.

«Бей! Бей!» — звенел в голове крик.

Холли перепугалась не на шутку. На них напали? Но как сражаться, если у нее руки связаны?

Она пробормотала заклинание, и рубаха упала. Так-то лучше.

Она медленно подняла левую руку. Отлично. Что там насчет битвы?

Холли закрыла глаза. Битва подождет. А сейчас надо поспать.

Смирительная рубаха упала, и почти сразу же лицо Холли опять превратилось в мерзкую личину. Вперед с рыком выступил отвратительный демон. Рука девушки неуклюже приподнялась, будто Холли была марионеткой. Палец медленно указал на тетю Сесиль.

— Muerte [13], — прошипел голос.

Николь оцепенела от ужаса. На глазах у нее тетя Сесиль упала, схватившись за грудь. Лицо посерело, губы налились синевой. Женщина вытаращила глаза, но вдруг они погасли и запали.

Сильвана завизжала. Николь шагнула к телу Холли и крикнула, дрожа от ярости:

— Приказываю вам! Оставьте ее!

Время замедлило ход. Николь почувствовала, как невероятная мощь врывается в нее, словно горячий ветер. Ведовская кровь запела в жилах. Девушка поняла, каково это — быть Холли.

— Изыдите! — прогремела Николь, и от ее голоса оконные стекла разлетелись вдребезги.

— Вот это да! Как расцвела наша роза, — вдруг сказал знакомый насмешливый голос.

Николь вздрогнула. Ее решимость как ветром сдуло.

13 ЛАЗУРЬ

За окном стояли Илай и Джеймс. На землю осыпались последние осколки стекла.

— Чего вам надо? — спросила Николь.

Только что ее трясло от сокрушительной мощи, а теперь — от страха.

— По-моему, это очевидно, — сказал Джеймс, окинув ее взглядом.

Она покраснела, но не отступила.

— Убирайтесь!

Джеймс насмешливо поклонился.

— Как скажешь, дорогая. Я только хотел тебя предупредить по-родственному…

Они пошли прочь.

— О чем? — не удержалась Николь.

— Да так, ерунда. Отец Илая собрал армию мертвецов. Они будут здесь… — Мур взглянул на часы. — Минут через пятнадцать.

Джеймс и его спутник скрылись в темноте.

У Николь подогнулись колени. Ее подхватил под руки Филипп. Девушка оглядела друзей. Те стояли как громом пораженные и смотрели на нее — кроме Сильваны, которая рыдала над тетей, и Холли, что хохотала в углу. Шум сводил с ума. Николь махнула рукой, и все стихло, будто она нажала кнопку на пульте телевизора. Сильвана плакала, Холли смеялась, но девушка ничего не слышала.

Она села на пол и прижалась к ноге Филиппа. Всего четверть часа — и все они умрут, как Сесиль.

Где-то гремели взрывы. Холли с трудом приоткрыла глаза. Где это она? И тут Холли вспомнила все: время сновидений, демонов. Неужели она вернулась домой? Девушка поглядела по сторонам. Чьи-то когтистые лапы хватали ее, цеплялись за край сознания.

Взгляд упал на Сильвану. Та, рыдая, склонилась над своей тетей. Сесиль уснула? Нет, похоже, умерла. Холли чувствовала, как демоны шныряют по ее разуму, грызут его, словно крысы. Она слышала, как постукивают всюду их коготки. Все смотрели на Николь. Все, кроме Сильваны. У той волосы намокли от слез.

Холли рассмеялась.

— Что будем делать? — растерянно спросила Аманда.

— Не знаю. — Николь схватилась за голову.

В комнату вошел Алонсо. И вдруг среди них возникла какая-то женщина. Вечерок выдался такой, что Николь этому даже не удивилась.

Вид у Анны Луизы Монтраше был суровый.

— Вам нужна помощь.

Николь повернулась к Аманде.

— Кто это?

Та поджала губы, но глаза все-таки выдали ее радость.

— Анна Луиза. Она из Материнского ковена.

Николь и Анна Луиза кивнули друг другу.

«А мы ей не нравимся», — подумала девушка.

— Пока вам ничего не угрожает. Защитные чары выдержат.

Николь вопросительно приподняла бровь, но не успела и рта открыть, как Аманда сказала:

— Она в этом отлично разбирается.

— Лучше всех, — продолжила Анна Луиза. — Но это не главное. Сюда идет армия Майкла Деверо. Будет жарко.

Аманда вздохнула. Томми подошел и обнял ее.

— Вы привели помощь? — спросил он у женщины.

Та кивнула.

— Сделаем все, что в наших силах.

— Молю Богиню, чтобы этого оказалось достаточно, — тихо сказал молодой человек.

Вдали послышались топот и гул. Тревожно закричали птицы. Земля дрогнула. Все посмотрели на Анну Луизу, но глаза той были прикованы к Холли. Лицо девушки снова исказила отвратительная гримаса.

— Не исключено, что нам придется ее… убить, — произнесла женщина.

Аманда и Николь широко раскрыли глаза.

— Они приближаются, — сказал Пабло.

Мертвецы шли вперед. В грязных лохмотьях они поднимались из могил, всплывали на поверхность залива, пробившись сквозь обломки кораблей и путаницу водорослей, и вылезали на набережную. Шагая сквозь тьму и дождь, они теряли кто руку, кто ребра, а кто и голову.

Под струями ливня в заросших лесом оврагах открывались порталы иных измерений. Оттуда выскакивали чудовища. Все они стекались к утесу, где стоял Майкл Деверо. Тучи соколов закрыли луну. Бесы летели верхом на черных крылатых тварях, с чьих когтей капали яд и кровь.

Войско собиралось на склоне, а над ним стоял, раскинув руки, Майкл и пел слова древних заклинаний. Демоны в доспехах поднимали копья и щиты, приветствуя его. Гигантские существа — клыкастые, рогатые, с чешуйчатой кожей — топали по грязи. Их глаза горели красным огнем, а между зубами вспыхивали голубые молнии.

Над всем этим хаосом раздавался клекот Фантазма. Сокол нетерпеливо подпрыгивал на руке хозяина и рвался в бой.

Рядом с Майклом стоял герцог Лоран. Скрестив руки, он одобрительно кивал. До жилища индейского шамана было рукой подать. Ведьмы наверняка тряслись от ужаса.

— Все кончится очень быстро, — самодовольно заметил Майкл.

Лоран вскинул бровь.

— А где твой сын и Джеймс Мур? Почему они не с тобой? — Он кашлянул. — Я предупреждал, что за ними нужно приглядывать.

Майкл сделал вид, что ничего особенного не происходит, но Лоран сказал чистую правду: Илаю и Джеймсу следовало прийти. Майкла задело неуважение, которое сын выказал ему как отцу и главе ковена. Но главное — это вредило его планам! Ведь Лоран мог решить, что Майкл слишком слаб и не сможет править Верховным ковеном. Тогда герцог просто подождет нового поколения Деверо и выберет кого-то из них.

«Черт бы тебя побрал, Жеро, — подумал Майкл. — Ну почему именно ты решил взбунтоваться? Ведь ты — прирожденный лидер».

Лоран поднял руку, и небо взорвалось. В вышине засиял, пульсируя, магический вихрь. Оттуда полетели новые воины: конные рыцари и современные солдаты. Умершие предки пришли на помощь семье Деверо. Они тоже встали у подножия скалы. Все молчали, глядя на Майкла. Слышно было лишь, как оружие постукивает о латы.

Майкл не забыл, что Холли сумела поднять свою армию мертвецов и одержала над ним победу. Ее не испугала даже морская битва.

«Но теперь-то Холли нет», — подумал он.

Анна Луиза вознесла молитву Богине, и вокруг дома заколыхалась дымка. Мед ленно туман приобрел очертания воинов.

Тут были рыцари, солдаты, амазонки, валькирии. Но все они оказались бесплотными.

Анна Луиза не скрывала смущения и досады, пока не заметила, что Николь смотрит на нее. Тогда она гордо подняла голову и продолжила читать заклинание.

Из пелены вышли сотни новых воинов. И все — такие же призрачные.

Женщина умолкла, взглянула на Холли и заключила ее в кокон зеленого света. Девушка вскинула голову, не понимая, что происходит, и вдруг завизжала и начала биться о силовое поле.

— Выпусти меня, ведьма! Я убью тебя!

Аманда спрятала лицо на груди Томми, но вдруг выпрямилась и расправила плечи.

— Теперь наша очередь, Ники. Все зависит от нас.

Она протянула руку, и сестры соединили метки. Воздух вокруг заискрился от магической энергии.

Вместе они развернулись к двери. Рядом встали Дэн и Ричард.

Дом затрясся. Снаружи бушевал ураган, хлестал ливень.

— Я люблю тебя, — шепнул Аманде Томми.

— Вперед! — крикнул Майкл, и мертвецы хлынули на жилище Картера.

Со своего наблюдательного пункта, расположенного на башне призрачного танка, Деверо наблюдал, как его войско несется навстречу врагу.

«Силы Материнского ковена, — усмехнулся колдун. — Бесполезные пустышки».

Противник не отступил. Закипела битва, но воины Материнского ковена были слабы. Некоторые быстро сдались, а многие просто исчезли или рассыпались фонтанами искр. Вскоре чудовища, демоны и зомби прорвали их ряды и хлынули на дом.

Майкл захохотал. Герцог, стоявший рядом, погрозил ему пальцем.

— Рано радуешься. Ведьмы еще не показали себя.

— Холли, — прошептал в голове женский голос. — Холли, мы хотим тебя спасти.

— Уходи, — прошипела девушка. — Уходи! Вон!

Она опять засмеялась. Те, кто поймал ее в ловушку, повернули головы. Холли вскинула руки и закричала:

— Проклинаю вас! Идите к черту! Провалитесь вы все!

— Боже, — прошептал Ричард.

Магическая преграда, которую воздвигли его дочери, закачалась. За окнами вспыхивали, сгорая в ней, вражеские заклинания. Дверь едва не слетала с петель. Все, кто умел колдовать, были заняты: усиливали защитные чары. Тем временем снаружи гибли воины Материнского ковена. Битва не продлилась и минуты, а они уже проигрывали.

Ричард хотел встретить противников лицом к лицу. Он надеялся, что успеет хоть что-то сделать, прежде чем его прикончат.

— Я так больше не могу! — Кари обхватила себя руками, съежилась.

И когда она успела проснуться?

— Надо было дать ей побольше снотворного, — пробормотал Арман.

Справа от девушки вспыхнул свет. В воздухе открылся портал, и оттуда выскочили Илай и Джеймс.

— Хватайте их! — закричал Филипп.

Ричард бросился вперед, но Джеймс повел рукой, и мужчину швырнуло через всю комнату. Та же участь постигла Томми.

Дэн, Аманда и Николь забрасывали Деверо и Мура заклинаниями, но те легко отражали их. Смеясь, они подскочили к Николь. Никто и глазом не успел моргнуть, как они толкнули ее в портал и прыгнули туда сами.

Сияние погасло.

— Нет! — крикнул Филипп. — Нет!

И тут дом взорвался.

Взрывная волна качнула танк. Майкл так хохотал, что чуть не свалился. Лоран вовремя его поддержал.

— Заканчивайте! — крикнул Деверо своим солдатам. — Тащите их наружу!

Он схватился за руку предка, чтобы не упасть.

— Как там подростки говорят? Это же круть!

— И в самом деле, — согласился Лоран.

Лил дождь, но деревья все равно вспыхнули. На развалины дома посыпались горящие ветки. Все заволокло дымом, и Майкл прищурился. Выжил кто-нибудь или нет?

Танк покатился по грязи.

— Вот и все, — сказал Лоран. И вдруг поднял руку. — Смотри!

Майкл раскрыл рот от удивления. Над полом разрушенного дома покачивался прозрачный зеленый кокон, а в нем билась пленница. Холли!

На лице девушки был написан животный страх. Она визжала как безумная. Лоран щелкнул пальцами, и девушка упала на колени. Герцог и Деверо спустились и пошли к ней, перешагивая через тела демонов и зомби.

Заметив их, ведьма испугалась еще больше.

«И правильно сделала», — подумал Майкл, готовясь ее прикончить.

— Прекратите, — всхлипнула она. — Хватит.

— Сейчас прекратим, — пообещал он, вызывая огненный шар.

И вдруг Лоран вскинул руку.

— Погоди. — Он подошел поближе. — Ты знаешь, кто мы?

Ведьма помотала головой.

— Хватит. Хватит-хватит-хватиииит! — Она запрокинула голову и крикнула: — Помогите!

Деверо удивленно переглянулись.

— Что ж. — Майкл поднял брови и повернулся к сильнейшей ведьме из рода Каор после Изабо.

— Хорошо, — сказал он с улыбкой. — Мы что-нибудь придумаем, Холли.

Аманда и Томми бежали сквозь чащу, спасаясь от воинства тьмы. Над головой вспыхивали молнии, трещал огонь.

— Кто? — спросила девушка, задыхаясь. — Кто еще уцелел?

Она вздрогнула. Сквозь шум опять донесся безумный вопль.

— Слышишь? Они пытают Холли!

Томми поднял руку.

— Смотри! Это Филипп!

— Филипп! — обрадовалась Аманда.

Они бросились к молодому человеку, и тот обнял их.

— Пабло не с вами? — Он с тревогой смотрел по сторонам.

— Нет. Я даже не знаю, что с отцом! — сказала Аманда. — И где Саша?

Вдали послышался визг. Аманда вскрикнула, хотела броситься обратно, но Томми крепко держал ее.

— Нет, — сказал он. — Нам нельзя возвращаться.

— Он прав, — сказал Филипп.

Лицо у него было совсем бледное, в глазах поселилась скорбь.

— Мы должны выжить, чтобы помочь остальным.

Аманда заплакала.

«Однажды я вернусь, — пообещала она Холли. — Приду за тобой. И за Николь. Я спасу тебя или погибну, пытаясь это сделать».

В туманах вечности Пандиона, сокол дома Каоров, расправила крылья и взлетела над временем и земной юдолью, проклятыми и обреченными бороться и страдать. Она была символом колдовского рода, равного которому мир еще не знал. Кружа в небесах, она слышала клекот своего извечного врага, сокола Деверо.

Словно высеченные в мраморе, застыли актеры пьесы под названием жизнь на фоне радужной хроники прошлого и грядущего: того, что уже случилось в долгой истории Каоров и Деверо и чему только предстояло случиться.

Для Пандионы тревоги были как мыши. Страх — вот что она считала хорошей добычей. Никто из магических спутников не сравнился бы с ней благородством происхождения, и никто не мог бы сказать, что у нее мягкое сердце. Охота горячила ей кровь, из века в век дух погони питал ее силы. И так же было с колдунами и ведьмами: страсти, вражда, честолюбивые устремления, разбитые мечты — благодаря им жили великие дома, быть может сами того не понимая.

Пандиона любила Каоров. Именно поэтому она вознамерилась помешать их триумфу. Пусть не тешат себя маленькими победами, иначе канут в Лету! Да, все обратится в пыль, но такой судьбы не заслужили те, кому она поклялась в верности.

И Пандиона взлетела к Луне, небесному дому Богини, молилась о преградах, ловушках и терниях. Иначе самая возлюбленная из ведьм — Холли Катерс, наследница трона Каоров, — погибнет от пыток Майкла Деверо, и всему придет конец.

Отчаянию суждено было стать уделом Холли. Отчаянию, но не поражению.

С ликующим криком Пандиона молила об этом Богиню.

Холодный свет йольской луны замерцал, возвещая согласие Богини.

Нет, у Холли Катерс было все впереди. Еще не погибли ее братья и сестры по ковену. И ее любовь.