Наследница поневоле

Глава 1.

- Полина Андреевна? – меня окликает деловитый мужской голос. Еще секунду я продолжаю двигаться по инерции, старательно размышляя, стоит ли тормозить? Может, это кто-то из руководства, решил озадачить меня очередной внеурочной работой? На той неделе, к примеру, меня точно так же остановили после окончания трудового дня и добровольно - принудительно заставили делать ревизию. 

Вообще-то, она уже давно намечалась. Но я все надеялась, что этим займется кто-то другой, поэтому отлынивала. Ревизия в Центральной городской библиотеке, это вам не шутки, знаете ли.

Затылком чую на себе взгляд.

- Остановитесь. – голос за спиной все не унимался, и я с досадой закатила глаза. Точно кто-то из начальства.

Эх, а я уже и вечер распланировала. Вот, сумочку тянет приятная тяжесть парочки душещипательных женских романов, а если смешать такой досуг с бокалом красного вина – веселье получается безудержное. А вы не знали? После двадцати пяти приоритеты времяпрепровождения резко меняются, теперь я с гораздо большим удовольствием укутаюсь дома в уютный плед, нежели потащусь по барам в поисках приключений на свою пятую точку.

- Господи, ну остановитесь же! – голос меня догнал, а его обладатель уверенно положил руку на моё плечо. Эй, за нарушение личных границ в двадцать первом веке можно и за решетку угодить!

Раздосадовано оборачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с мужчиной очень странной наружности.

Худощавый и на две головы выше меня. Чтобы посмотреть ему в глаза, мне пришлось задрать подбородок. 

Нет, я люблю высоких мужчин, но этот совершенно не в моем вкусе. Во-первых, он старше, лет на десять, а во-вторых, весь его вид, будто заявляет, что хозяин по какой-то нелепой случайности перепутал временные рамки и попал не в тот век. Старый, поеденный молью костюм, коричневого цвета, сидит на нем очень странно. Рукава явно коротки, а штанины открывают щиколотки и носки в серо – унылую полоску. На ногах видавшие виды ботинки, но начищенные до блеска, а в руках старенький кожаный портфель, больше похожий на почтальонную сумку.

Изумленно приподнимаю брови.

Он похож на городского сумасшедшего, ну знаете, сродни тех, которые обычно стоят на обочине с табличкой в руках «Конец света уже близок». Правда, выглядит все же опрятнее.

Лицо же мужчина сохранял крайне серьезное. Маленькие глаза, мышиного цвета. Длинный крючковатый нос и тонкие губы, щедро обрамленные россыпью густых усов.

Медленно, с осторожностью сапёра, убираю его руку с моего плеча.  

- Полина Андреевна, у меня есть к Вам разговор. – явно озадаченный моим выражением лица, произносит тощий.

- Извините, мы знакомы? – вежливо спрашиваю я. Вопрос риторический, я точно знаю, что нет. Запомнила бы.

- Меня зовут Вайнберг Измаил бен Зохар. – он сделал почтенный наклон головы. Клянусь, будь на нем шляпа, он бы демонстративно оторвал ее от головы, до того манерно звучало его привитие.

Ну и имечко – про себя думаю я. В жизнь не запомню, а если и запомню, не факт, что смогу выговорить.

Тоже киваю в ответ.

- И что Вам от меня нужно, Измаил… Захар… бен? – я осеклась, потому что понимаю, что зря взялась это повторять. Это еврейское имя? Он похож на еврея. Хотя откуда мне знать как они выглядят? Но в моем представлении именно так.

- О, - выдал мужчина и переложил свой портфель из одной руки в другую. Долговязые ноги нетерпимо топтались на месте. – Я нотариус. И у меня к Вам очень важное дело.

О Господи, неужели у теперешних нотариусов настолько плохи дела, что они цепляются к прохожим на улице, толкая свои услуги? Но я тут же отметаю эту мысль. Он назвал меня по имени, а это значит, что наша встреча была запланирована. Не мной, конечно же. У меня по планам сегодня было встретиться лишь с доном Калом из того романчика, что я тайком начала читать на работе в начале пятого вечера.

Тощий молчал. Я тоже.

- Ну же, говорите. – не выдержала я. – Что за дело? Я спешу. – я нетерпеливо кивнула головой в сторону трамвайной остановки, давая понять, что у занятых женщин совершенно нет времени тянуть резину.

Мужчина внимательно проследил за моим взглядом.

- Здесь рассказывать? Прямо на улице? – в глазах недоумение.

- Извините, но домой я Вас точно не приглашу. – я посчитала этот ответ остроумным. Но тут же замолчала. Прозвучало довольно грубо.

Ладно, сдался тощий. Его плечи вдруг тут же осунулись.

- Полина Андреевна, я по поводу Вашего наследства.

Я даже рот открыла.

- Нет у меня никакого наследства. Не нажила еще. – я тут же его осекла, выставляя вперед руку с ладонью. Видимо, он и вправду пытается втюхать мне свои услуги. Так, надо заканчивать. Дон Карло конечно никуда не убежит со страниц книг, а вот мой неугасающий интерес к нему с каждой минутой разгорается все больше. Надо срочно дочитать.

- Ооо, нет, Вы совершенно меня не поняли, смею заметить. – на губах под густыми усами заиграла улыбка. – Наследство не Ваше, а для Вас. И как я уже сказал, это очень серьезный разговор.

- Для меня?

- Для Вас. – тощий усердно закивал головой. – По завещанию именно Вы являетесь наследницей нескольких миллиардов рублей и старинного фамильного особняка загородом.

- Нескольких миллиардов?

- Да. На самом деле список очень длинный. Пунктов огромное количество. – тощий задорно улыбается, явно удовлетворенный, что ему все же удалось произвести должный эффект.

На моих губах сама собой расплывается глупая улыбка.

Озираюсь по сторонам. 

Ну, и где же камеры? Это же розыгрыш? Неужто кто-то из моих знакомых считает меня настолько глупой, чтобы повестись на это?

Но ни знакомых, ни камер моим зорким глазом замечено не было. Лишь случайные прохожие, спешащие по своим неотложным делам. Лица у них были хмурые, и без намека на шутку. Некоторые даже удостаивали нас с тощим недовольным взглядом, мол, чего это вы вздумали вести свои беседы на оживленном тротуаре перед входом в Центральную библиотеку? В сторону отойти что ли лень было?

Глава 2.

- Поляна? Что ты на ночь глядя мне названиваешь? – дедулин голос на том конце провода живее всех живых. Не думаю, что у моего сотового оператора налажена хорошая связь с тем светом, поэтому сомневаться, что дедушка все еще на этом, не приходится.

Но от сердца все же отлегает.

- Семь вечера, деда. Какая ночь? – вторю я ему в такт, морщась от прозвища, которое прилипло ко мне с пяти лет. Почему Поляна? Да просто в детстве я сама себя так называла, путая буквы «а» и «и». Теперь то я буквы не путаю конечно, только цвета. А вот прозвище так и осталось.

- Нууу… - тянет дед забавным голосом. – Это для вас, молодежи, вечер, а нам зубы на тумбочку и на боковую в такое время.

Пропускаю его слова мимо ушей.

- Слушай, я сегодня человека встретила. – осторожно начинаю я прокладывать дорогу к правде, так сильно меня интересующей.  – Он говорил про моего дедушку.

- Про меня? – изумился дел. – А кто это был?

- В том то и дело, что не про тебя...

В трубке повисает неловкая пауза. Кажется, дедуля раздумывает, что мне ответить. А я раздумываю, как помягче сказать, что моя родня, о которой я и не знала до сегодняшнего дня, уронила мне на голову несусветное количество денег, судя по словам тощего.

- Поляна, мне спать уж пора, пойду я. – дедуля явно занервничал. Этого бы мне хотелось меньше всего. Возраст, все-таки. Нервы нам ни к чему.

Но любопытство уже разрослось с такой силой, что вытесняло здравый смысл из головы.

- Ты что-то знаешь, да? – настойчиво произношу я в трубку.

Дедуля шумно вздыхает, из-за чего мобильник издает неприятный треск прямо у меня в ухе.

- Ох, так я и думал, что все всплывет наружу рано или поздно. – начинает он причитающим голосом.

- Что всплывет? – я стараюсь говорить, как можно мягче, но не упускаю шанса ухватиться за соломинку истины.

- Да это все старая, Полька! – восклицает дед, и я визуализирую как в этот момент он раздосадовано всплескивает руками. – Говорил я ей, давай скажем правду, а она «Не надо, да не надо»!

- Бабушка? – недоверчиво переспрашиваю я. – Так говорила бабушка?

Я не верю собственным ушам. Бабушка умерла пять лет назад. Для нас с дедом это было огромное потрясение. Но старость никого не щадит. С тех пор я стараюсь бывать в их доме как минимум шесть раз в неделю, чтобы мой старик не заскучал там один. Он никогда не показывает, как сильно тоскует по ней, но каждый раз, садясь пить вечерний чай по традиции в семнадцать ноль - ноль, ставит ее любимую фарфоровую кружку на столик рядом с серым матерчатым креслом, на котором она так любила сидеть. Слезы наворачиваются, когда я это вижу.

- Дедуль, ты ничего не путаешь? – недоверчиво уточняю я.

Бабушка была самым близким мне человеком, и мысль, что она хранила какую-то тайну просто дикость. Мы делились с ней всеми секретами. В пять она гуляла со мной, рассказывая, как важно уважительно относиться ко всему, что тебя окружает. В девять уже привила мне стойкую любовь к книгам, именно благодаря ей в пятнадцать я была знакома со всеми шедеврами мировой классической литературы. Иногда я смотрела, как мой простой дедуля любя называл ее «старой», а она сдержанно улыбалась, не изменяя привычкам истиной леди, и думала – как они вообще сошлись? Две противоположности. Утонченная до кончиков пальцев бабушка и приземленный до кончиков волос дедуля.

- Полечка, я ей поклялся.

- В чем? – мой рот вытягивается буквой «о».

- Что не расскажу. Но не могу я молчать. Мы когда тебя из приюта забрали, нам сказали, что у тебя родственник есть. Дедушка.

Я оседаю на край кровати. Я знала, что дедуля с бабулей мне не родные. Им Бог своих детей не дал, и они решили удочерить сиротку. Да и не скрывали никогда, что не по крови я им родная, а по душе. В этом я никогда не сомневалась. Но, подрастая, начинала задавать вопросы, тогда-то мне и сообщили, что из родственников у меня никого нет на этой земле. Так что же это получается? Врали?

- Ты прости нас, старых. – запричитал дед. – Мы ведь как лучше для тебя хотели. Тот человек знать тебя не хотел. Своими руками ведь в дом малютки отнес. Отрекся. Что с тобой было бы, скажи мы, что единственный родственник от тебя отказался?

Я молчу и нервно кусаю губы. Ладно, предположим. Сейчас то меня это уже особо и не трогает. Ну отказался и отказался, мало ли каким он там был. Может и к лучшему. Дедуля с бабулей окутали меня такой любовью, которую не каждый ребенок от настоящих родственников видит.

Но, тогда зачем ему оставлять мне наследство?

- Ох, Поляна, виноваты мы перед тобой. – не унимается дедушка, и я спешу его успокоить.

- Все в порядке, я не обижена ни на тебя, ни на бабушку. Честно. – улыбаюсь и уже всерьез задумываюсь, а не стоит ли мне взять такси и примчать к дедуле, чтобы обнять его. – Я все еще вас очень сильно люблю. – от трогательности момента глаза немного защипало.

- Точно? – деда якобы усомнился и наигранно – строгим тоном переспросил.

- Точно. – смеюсь я. – Роднее вас у меня все равно никого нет.

Попрощавшись с ним на доброй ноте, я кладу трубку.

Задумчиво смотрю в стену, сжимая в руках визитку нотариуса. Томик женского романа с доном Карлом внутри так и лежит нетронутым сегодняшним вечером.

____________________

Старинные настенные часы, висящие над головой, отбивают пять вечера, и я нервно принимаюсь считать минутки до конца рабочего дня. И решение, казалось бы, уже принято, и встреча назначена, а я все метаюсь. Такова уж моя истинно – женская натура. Даже когда я звонила тощему, оповещая, что прибуду в его офис ровно в девятнадцать ноль-ноль, душу все еще грызли сомнения.

Может ну его, это наследство? Плюнуть да растереть. Долов то. Да и не верю я до конца, что оно действительно существует. Но, как говорится, за спрос денег не берут. Ну схожу, ну узнаю. Не устроит что-то, махну рукой на прощание и поминай как звали.

Глава 3.

Он головой что ли приложился? Если и так, то это, несомненно, повлияло на его здравый рассудок.  И вот опять я неосознанно озираюсь по сторонам в поисках скрытых камер.

- Замуж? – скептически переспрашиваю я.

Тощий кивает. Подтверждает:

- Замуж.

- За… Вас?

Мужчина бледнеет. Потом краснеет. Потом и вовсе зеленеет прямо у меня на глазах. Может ему плохо стало?

- О, Полина Андреевна. – выдает тот вполне свежим тоном. От сердца отлегло. Плохо не стало. – Нет, не за меня. – на секунду о чем-то глубоко задумался и словно вынырнув из своих мыслей, продолжил. – Но, если Вы, конечно, хотели бы рассмотреть такую перспективу в будущем… Я мог бы пригласить Вас на свидание, скажем…

- Что? Нет! – я поднимаю руки ладонями вверх. – Еще чего не хватало. – осекаюсь на полуслове. – То есть, не так, конечно. Извините. Я имела в виду, что не желаю в данный момент идти на свидание. И замуж тоже.

- Но это непреложное условие завещания. Выйти замуж. Без него Вы не получите наследство. – уверяет меня тощий.

- Но это же бред! Вы мне фиктивный брак предлагаете? Мало того, что это аморально, так еще и противозаконно! Вы не в курсе?

- Я всего лишь выполняю свою работу, и знакомлю Вас с нюансами. Не более. – маленькие глаза забегали по кабинету, прячась от моего прямого взгляда.

- И кто же счастливчик?

Тощий непонимающе взвинтил бровь.

- Ну, тот, за которого я должна выйти замуж?

- Ааах. Андрей Павлович Разумовский. – он произнес это так, будто мне тот час должно стать все ясно.

- А он вообще в курсе, этот Разумовский, что должен на мне жениться? Какая ему выгода? – этот диалог напоминает мне бред двух душевнобольных, и, если честно, я с каждой секундой все больше и больше теряю к нему интерес. Ясное дело, что попахивает чем-то вовсе не хорошим. Я бы даже сказала, смердит.

- Конечно он в курсе. И совершенно не против. Скорее за. Он желает познакомиться с Вами, как только Вы будете готовы.

- Он тоже получит наследство? А сколько ему лет? Я должна буду… - в этот момент все-таки всплывают мысли, как я ублажаю какого-нибудь пятидесятилетнего отъевшегося дядечку и становится тошно.

- Думаю, Вы обговорите нюансы вашей сделки наедине... – тощий опять краснеет, и я не выдерживаю.

- Нет. Спасибо. – с шумом отодвигаю стул, ножки которого елозят по деревянному полу, издавая душераздирающий звук – Я, пожалуй, пойду.

Нотариус тоже подскакивает со своего рабочего места.

- Полина Андреевна, постойте! Подумайте от чего Вы отказываетесь! – эти слова застают меня уже у двери, и на секунду я замираю. Мешкаю. – Может, Вы хотя бы с ним познакомитесь? Это приятный молодой человек, не многим старше меня. Кажется, ему тридцать или около того. Он воспитан. И благороден. И вообще очень положительный.

Ну уж нет. Я все решила. Да и охотницей за большими деньгами я никогда не была. Каждому, конечно, хочется иметь большой дом и роскошную машину. Но не такой же ценой.

- Вы знаете, - я обернулась и ослепительно улыбнулась, посылая тощему лучи своего дружелюбия. – У меня уже есть избранник. Василий. – на всякий случай решила уточнить я. – И думаю, он будет против моего брака с другим мужчиной. Всего доброго Вам.

Сделав легкий наклон головы, и еле сдержавшись чтобы не отвесить реверанс как в восемнадцатом веке (слишком уж располагала обстановка или просто я исторических романов перечитала?), скрылась за дверью и поспешила на трамвайную остановку.

Конечно же, никакого Василия нет и в помине. Это плод моего воображения, но зато там, в воображении, он непременно статный, широкоплечий, с пронзительными глазами и жгучими черными волосами. Одним словом, чем-то подозрительно напоминающий дона Карла из романа, что ждет моего возвращения дома.

Но если бы Василий все же существовал, он точно ни за что бы не согласился отдать свою невесту в лапы какого-то незнакомца, пусть даже тому около тридцати, и он воспитан, и благороден, и вообще очень положительный.

Я улыбаюсь кондуктору, плачу за билет и занимаю место у пыльного окна. С утра прошел дождь и сейчас на стекле остались разводы, мешающие обзору.

«Вот, а согласилась бы, глядишь, через годик на своем автомобиле каталась бы» - гадко пищит алчный внутренний голос.

Но я тут же его затыкаю и выдыхаю.

Я все сделала правильно.

Если бы я тогда только знала на что себя обрекаю отказавшись. Но заранее нам знать никогда ничего не дано. 

С того самого дня моя жизнь буквально пошла под откос.

В понедельник я обнаружила дверь своей квартирки – студии открытой настежь, когда возвращалась после работы. До ужаса испугавшись, я вызвала полицию. А сама села ждать представителей правопорядка прямо в холодном подъезде. Квартирку свою я очень люблю, пусть она и находится не в самом благополучном районе, пусть хозяйка, у которой я ее арендую, далеко не золото, пусть она маленькая, и больше похожа на коробку из-под обуви по метражу, а диван стоит почти впритык к кухонному гарнитуру. Но зато…

Ночью до холодильника недалеко шагать.

Уныло подперев подбородок руками, я встречаю полицейских в позе кузнечика. Те важно достают оружие из кобуры и проходят внутрь, сильно стараясь напоминать крутых копов из американских фильмов. А я трушу сзади.

В квартире разгром. Все перевернуто с ног на голову. Мои глаза наполняются ужасом и слезами, когда я вижу, как над моими вещами надругались, перерыв их и вытащив из шкафов и комодов. Все выброшено прямо на пол. Быстро шмыгаю к одному из опустошенных ящиков и собираю кружевные трусики в охапку. Полицейские внимательно следят за моими действиями, пока я заталкиваю свое нижнее белье обратно в полку.

- Это улика вообще-то. – грозно произнёс один из мужчин. Но увидев мои покрасневшие щеки, махнул рукой. – Что-то пропало?

Я озираюсь по сторонам и жму плечами.

- На первый взгляд, нет. – да и пропадать то тут особо нечему. Вся мебель старая, люба будет только бомжу на помойке, нормальный человек на нее уж точно не позарится. Из техники у меня только чайник, телевизора и того нет. Не по душе мне эта засоряющая мозг коробка, уж лучше книги читать. В общем, мотивы преступников не ясны. Зачем грабить квартиру в далеко не самом богатом районе? А если и грабить, зачем выбирать самую неприметную дверь во всей парадной? У соседей Смирновых вон какая махина железная забабахана, наверняка уж у них то там есть чем поживиться.

Глава 4.

Познакомиться? Со мной? В последнее время у меня маниакально часто возникает подозрение, что я стала жертвой розыгрыша. Вот опять это непреодолимое чувство повертеть головой в поисках скрытых камер. Сделать это хочется так сильно, что аж, в глазах зудит.

Брюнету, видимо, надоело ждать моего согласия, поэтому он вальяжно выдвинул стул и сел на него, уставившись на меня прямолинейным, открытым взглядом. Мамочки, от его глаз у меня кожу на лице припекает! И по телу начинают так странно расползаться мурашки, будто соломинкой кто-то по нервам водит. Вот это да....

- Меня зовут Андрей. – галантно представился незнакомец. Клянусь, если бы я протянула ему руку в этот момент, он бы отвесил манерный поцелуй. – Как Ваше имя?

Боже, какой голос. Мелодичный и в меру звонкий, а на низких нотах немного хрипловатый, перчащий. Я бы могла слушать его вечно. Кажется, будто мои покрасневшие от смущения уши кто-то щедро поливает медом.

- Полина. – прохрипела я почти басом. Мать твою, от волнения голос пропал. Прочистила горло и улыбнулась.

- Прекрасное имя.

Незнакомец отпил глоток кофе из стакана, принесенного с собой и внимательно на меня, посмотрел. Лицо его стало серьезным.

И чего это я так разволновалась? Обычно, способности держать себя в руках мне не занимать. Не сказала бы, что со мной вообще не знакомятся на улице. Просто почти всегда это слишком самоуверенные самцы, наивно полагающие, что любая готова упасть к их ногам. Я таких на дух не переношу. Самонадеянности у незнакомца тоже хоть отбавляй, но есть в нем что-то такое, что сделало каждое его действия тонкими и изысканными, а не похабными в стиле современных знакомств.

- Ладно, Полина… Андреевна. – выдал незнакомец, вырывая меня из размышлений и откровенных разглядываний. Стоп. А откуда он знает моё отчество? Увидев озадаченное лицо, мужчина усмехнулся.

- Не вежливо с моей стороны вводить Вас в заблуждение. Меня зовут Разумовский Андрей Павлович.

Он сделал важное лицо, явно ожидая моей бурной реакции, но я лишь непонимающе нахмурила брови.

Разумовский? Фамилия кажется мне знакомой, но где я могла ее слышать?

Закусываю губу и усердно размышляю. Мозг, занятый харизматичностью красавчика, думать отказывается.

- О Господи. – отрешенно произношу я уже через секунду. Разумовский – это же тот, которого мне пытался втюхать тощий нотариус в качестве фиктивного мужа!? Серьезно!?

В голове будто складывается пазл и моё лицо вытягивается от удивления.

- Вы что, следили за мной? – уже чувствую, как в душе поднимается ураган негодования. Нет, красавчик хорош, бесспорно. Но я же ясно дала понять, что в подобных аферах участвовать категорически отказываюсь. Хотя… Еще раз окинула взглядом незнакомца. Тщедушная натура уже нарисовала яркую картинку, как этот мужчина ведет меня к алтарю, смотрит влюбленными глазами, на моем безымянном пальце сверкает кольцо с бриллиантом, а потом мы уезжаем в свадебное путешествие.

Но нет. В браках по расчёту все выглядит немного иначе. Воздушные замки в голове тут же рушатся, и я прихожу в себя.

- Не следил, а просто запланировал нашу встречу. – с самоуверенной улыбкой произносит красавчик и я невольно любуюсь легкими морщинками, рассыпавшимися в уголках его губ.

- Чего Вы хотите? – я надменно вскидываю бровь. Мужчина отвечает тем же.

- Полагаю, Вы уже и сами догадывайтесь. – его голос сочится весёлым сарказмом, что окончательно выводит меня из себя.

- Я не собираюсь выходить замуж в ближайшее время, ни за Вас, ни за кого-либо еще. И никакое наследство такой ценой мне не нужно. Можете все оставить себе.

На секунду задумываюсь. Тощий тогда так и не ответил, какая же выгода Разумовскому брать меня замуж. Он тоже есть в завещании? Наверняка, его настойчивое желание видеть меня в качестве своей жены, пусть и фиктивной, вызвано далеко не альтруизмом.

- Я бы на Вашем месте очень хорошо подумал. – его тон голоса в миг переменился, из дружелюбного став угрожающим, опасным. Изумрудные глаза сверкнули.

- Но Вы не на моем месте. – парирую я и кладу на столик денежную купюру.

Встаю со стула, искренне рассчитывая закончить этот разговор. Разве такая настойчивость может предвещать что-то хорошее? Конечно, нет! Лучше бы побыстрее убраться отсюда. Надеюсь, на этот раз ни он, ни нотариус не посмеют усомниться в категоричности моего отказа и больше не появятся в моей жизни. Можно подумать, без них у меня проблем недостаточно.

Где-то в районе солнечного сплетения кольнула острая иголка досады. Я ведь и правда уже почти поверила, что этот красавчик просто хотел со мной познакомиться.

Убираю в свою сумочку телефон и книгу, которые я уже успела выложить на кофейный столик, в предвкушении провести здесь как минимум часик, другой.

За то, что делаю это столь медлительно, хочется отхлестать себя по рукам. Все ведь решила уже, а все равно мешкаю.

А мужчина наблюдает за моими действиями, переводя взгляд то на мои ноги, обтянутые обычными повседневными джинсами с потертостями, но на декольте майки. Ну смотри, смотри, тебе здесь ничего не достанется – мысленно посылаю я его.

- Мне пора. Всего доброго. – бурчу я и уже собираюсь отойти от столика, как незнакомец произносит:

- Полина Андреевна, неужели Вы хотите и дальше подвергать свою жизнь очередным неудачам? Советую Вам согласиться и для начала, хотя бы выслушать меня.

Застываю на месте как вкопанная. Неудачам? Это у него просто к слову пришлось или…

Он имеет прямое отношение к тому, что творилось последнюю неделю?

Медленно, с осторожностью сапера, разворачиваюсь. Оглядываю его широкую спину. Черт, сквозь тонкую ткань рубашки слишком отчетливо проступают мышцы. Незнакомец явно чувствует себя увереннее чем я. Об этом говорит даже его поза. Он расслабленно откинулся на спинку стула и забросил ногу на ногу.

Выдыхаю. Снова сажусь. Пристально смотрю в его смеющиеся глаза.

Глава 5.

- Вот мы и приехали. – учтиво произносит нотариус и спешит открыть мне дверь такси. Я подозрительно оглядываюсь по сторонам.

Дорогое поместье из белого камня, обрамленное большим ухоженным садом.

- До города, конечно, далековато. Но у Вас будет личный автомобиль с водителем. – Вайндберг спешит меня заверить, рисуя все новые и новые плюсы согласиться на предложение. Ему я позвонила еще вчера вечером. Почти ночью. Нет, соглашаться я пока и не думаю, вот еще. А разведать обстановку очень даже. А с тощим как-то спокойнее. Он у меня вызывает намного меньше подозрений, чем красавчик из кафе.

Вдыхаю свежий воздух и даже слегка улыбаюсь. Все же на контрасте с городом это тихое место кажется чем-то сказочным.

Мы идем по вымощенной камнем дорожке к расписным огромным дверям дома. Аллею скрывают десятки вековых массивных деревьев, шелестящих зеленой листвой. Тут без труда можно кислородное отравление заработать. Нет, я к такому на ежедневной основе еще не готова – делаю я себе пометочку в голове, а сама в это время вежливо улыбаюсь нотариусу и киваю в ответ на его рассказы о поместье.

Двери со скрипом открываются и моему взору предстает огромный пустующий холл с белыми колоннами и золотистой лепниной под потолком.

- Святые небеса… - на выдохе произношу я и запрокидываю голову, чтобы получше рассмотреть это произведение искусства. Всегда фанатела от исторических зданий. Была почти на всех доступных и недоступных экскурсиях в городе. Но это… Не идет ни в какое сравнение с тем, что я когда-либо видела. Завораживающая красота…

Вдохновенно вглядываюсь расписные узоры. Мерцающие, сверкающие. Дух захватывает. На потолке стекленная фреска ангелочка, переливающаяся на солнце. Как такое вообще можно было создать пару столетий назад? Я бы еще поняла сейчас, с современным оборудованием, но тогда…

Любуюсь искусством, совершенно потеряв связь с реальностью. Как выяснилось, очень даже зря, потому что уже через секунду боковым зрением вижу, как со скоростью света на меня несется что-то громадное и черное.

На автомате группируюсь, принимая позу эмбриона и оказываюсь на мраморном полу, прижатая тонной ярости.

Визжу, пищу, пытаюсь кричать, но дыхание перехватывает от испуга.

Что за черт? Меня сюда заманили, чтобы убить? Могли бы выбрать какой-нибудь менее изощренный способ! Это же издевательство просто! Огромная псина скачет на мне, приняв за свою личную игрушку. Надо сказать, что по комплектации я раза в два ему уступаю. Воображение уже рисует живые картинки, как этот монстр с километровыми клыками откусывает моё лицо, и я уже почти теряю сознание, когда раздается громкий крик:

- Блинчик! Ко мне!

Да какой это к чертовой бабушке блинчик? Это целый омлет!

Огромная псина вежливо отстранилась от меня и пронзительно посмотрела прямо в мои распахнутые от ужаса глаза. Аккуратно ткнул в мою щеку мокрым носом-пуговицей и галантно развернулась, не забыв при этом протоптаться лапами прямо на моих ребрах.

Нотариус тут же склонился надо мной, помогая подняться и что-то причитая. Все его слова я пропускала строго мимо ушей, потому что все еще не могла оторвать взгляда от вальяжно виляющей задницы Блинчика.

- Обычно он не так приветлив. – слышится высокомерный голос откуда-то с лестницы, и я наконец то поднимаю глаза. Грудную клетку все еще давит, а руки трясутся от ужаса.

- Приветлив? – я впиваюсь сердитым взглядом в красавчика. Сегодня он одет в простое серое поло и брюки, которые чертовски ему идут. Да провались ты сквозь землю! – я мысленно прокляла его около тысячи раз еще в кафе, но не думаю, что еще один раз будет лишним.

- Ты же не думала, что он пытался тебя съесть? – усмехается наглец. – Он предпочитает еду… по изысканнее. – о, красавчик тоже решил перейти на «ты»? Или забыть свою манерность ему помогают стены родной обители?

Сжимаю кулаки от злости. Еще чуть-чуть и из моих ушей пойдет пар. Да какого черта я вообще сюда приперлась!? Выслушивать завуалированные оскорбления? Хотя не такие уж они и завуалированные...

- Твой питомец такой же нахал, как и его хозяин. – важно заявляю я и придаю лицу горделивое выражение. Не успела еще в дом войти, а уже в горизонтальное положение уложили. Чего дальше то ждать?

- Ладно, Полина Андреевна. – спокойно продолжил этот принц-полукровка. Хоть отчество мне оставил, или так звучит высокомернее? – Пройдемте в гостиную. Вы опоздали, между прочим, а это признак дурного тона. - он перевел взгляд с меня на нотариуса.

Фыркаю и тоже злобно озираюсь на тощего.

- О, Андрей Павлович, - тут же спохватывается нотариус и трусит в след за красавчиком. – Боюсь это я виноват. Дела рабочие, знаете ли...

Но пафосный наглец не удосужился ничего ему ответить, будто того и вовсе здесь нет и продолжил важное шествие по квадратным метрам поместья.

Обреченно вздыхаю, и иду следом за мужчинами.

Пройдя без малого десяток гостиных, мы наконец то попадаем в нужную.

Мои брови тут же вопросительно взлетают вверх. Так значит «мы», это не только аристократ Разумовский с его громилой псом?

Какие еще сюрпризы меня ждут? К знакомству с родственниками я пока не готова. Может еще успею сделать ноги под шумок? Надежда умирает, когда три пары глаз незнакомых людей, как по команде, устремляются на меня, сканируя, и, кажется, подмечая всё, до мельчайших деталей.

- Эмм… Здравствуйте. – придаю голосу нотку серьезности, но она тонет в смущении.

В гостиной, возле большого бархатного дивана с золотистым витиеватым изголовьем стоят три человека. Женщина, лет пятидесяти, с седыми волосами, уложенными в причудливую высокую прическу. Да такие уже не носят лет сто, кажется, она просто веком ошиблась. Рядом с ней стоит девочка подросток, на вид ей не больше пятнадцати, но подростки нынче выглядят обманчиво. У соседей Смирновых тоже дочка школьница, так я ее от двадцатипятилетней не отличу, а все, потому что она ежедневно насилует свою милую мордашку двумя тоннами косметики. Через секунду я перевожу взгляд на мужчину, который в отличие от остальных, вальяжно сидит на диване, закинув ногу на ногу и внимательно читает газету. Он лишь мельком мазнул по мне взглядом, когда я вошла, а сейчас изучает буквы страниц так напыщенно и театрально, что сомнений не остается – жест служит только для того, чтобы показать, насколько ему безразлично происходящее здесь. Однако, из-за печатных страниц отчетливо можно рассмотреть кусочек его лица, который несомненно мне кого-то напоминает. Мужчина убирает газету и поднимает тяжелый взгляд на нашу компанию.

Глава 6.

В поместье я вернулась только на следующий день. Эх, а ведь сбегая оттуда, и одарив Разумовского ударом ниже пояса в буквальном смысле слова, искренне верила, что вижу его в последний раз. Оказалось все не так просто.

Но может он не так уж и плох, как хочет казаться? Обещание то ведь свое выполнил. Не прошло и пяти минут после нашего телефонного разговора, а деньги уже были переведены на мой счет. Оплатив операцию для дедули, я будто тяжелый булыжник с шеи сняла. А дальше… Да, разберёмся. Где наша не пропадала.

Перекинув небольшую спортивную сумку через плечо, я вежливо попрощалась с водителем такси и отправилась по знакомой уже аллее, ведущей ко входу в особняк.

Ничего не изменилось. Все выглядит абсолютно таким же, как и вчера. Красота и великолепие по-прежнему захватывают дух, но сегодня мне разглядывать их некогда. Мое внимание привлекает молодая девушка в коротком голубеньком платьице и повязанным поверх того белоснежном фартуке.

- Вы Полина Андреевна? – дружелюбно спрашивает она и лучезарно улыбается.

Киваю.

- Просто Полина.

- Меня зовут Настя. Я здесь работаю. Пойдемте, я покажу, где Ваша спальня.

- А где крас.. Андрей Павлович?

Девушка смущенно улыбнулась.

- Хозяева будут только ближе к вечеру. Просили Вас размещаться, а по всем вопросам обращайтесь ко мне.

Я скептически вскинула брови, но проследовала за девушкой. И все же что-то сегодня уже по-другому. Будто нутром чую как изменилась атмосфера. И явно не в мою пользу. Ведь еще вчера они готовы были чинно меня встречать всем семейством, лишь бы я пошла на эту глупую сделку. А сегодня приехать сюда уже полностью мой выбор. Добровольно - принудительный, будь он не ладен. Но все же мой. Видимо ни один из Разумовских не посчитал нужным почтить меня своим присутствием. Ну и черт с ними.

Мы поднялись на второй этаж и прошли по шикарному коридору со стенами, увешенными дорогими картинами. А потом завернули на еще одну узкую лестницу и оказались на третьем этаже. Только вот выглядит тут все уже не так восхитительно. Высота потолков от силы два метра, так что по дороге я рисковала собрать своими волосами все местные паутины.

- Проходите. – щеки девушки заметно покраснели, когда она со скрипом открыла старенькую дверь в какую-то… коморку для швабр. Да даже моя квартира студия (с ее то метражом!) и та больше будет!

- Вы издеваетесь? – моё лицо перекосило.

- Андрей Павлович сказал, что Вам отведена эта комната. – девушка старательно прячет глаза и кажется очень хочет поскорее отсюда убраться. – Извините. – тихонько давит она.

Запрокидываю подбородок повыше.

- Ах, Андрей Павлович? – какой смысл ругаться с девчушкой? Уж в этом виновата точно не она. – Знаете, Настя. Я тут подумала и решила, что и сама в состоянии выбрать себе комнату. Пойдемте, покажете, что из тех, которые на втором этаже, свободны. Кажется, я видела там парочку приметных дверей, тех самых что отделаны золотым теснением.

В глазах девчушки промелькнул азартный лихорадочный блеск и тут же спрятался, словно пугливая мышка.

- Андрей Павлович будет ругаться. – произнесла она почти шепотом, а я еще шире улыбнулась. Для убедительности.

- Я скажу, что Вы тут ни при чем. – я дружелюбно потрепала ее по плечу, и не дожидаясь разрешения, поспешила покинуть чердачное помещение.

- А тут что? – тыкнула пальцем на самую красивую вычурную дверь.

- О, тут покои Андрея Павловича. Сюда нельзя. - Настя выпучивает глаза, предостерегая.

Я останавливаюсь.

Я тебе покажу, кого ты замуж собрался брать, нахал. Решил на чердаке с пауками меня поселить? Вот сам там и будешь жить!

- Знаете, я сама дальше определюсь. У Вас же, наверное, дела, идите. – как можно вежливее улыбнулась я девушке, на что та неуверенно кивнула. Дождавшись пока она скроется на лестнице, я с победоносной улыбкой на губах ворвалась в неприкосновенные покои и огляделась. Бросила сумку под ноги.

А следующие пол часа занималась очень важным делом. Переносила манатки Андрея Павловича на третий этаж. В коморку для швабр. Уверена, ему там будет уютно.

Наконец-то расположившись в новой спальне, я бесцельно слонялась по комнате несколько минут, а затем решила устроить себе экскурсию по масштабнее. Когда, если не сейчас? Пока надменной семейки нет дома, я успею оглядеть особняк.

Не хитрыми умозаключениями определила, где находится кухня, и двинулась в противоположную от нее сторону. Да, дом и правда роскошный. Все здесь сквозит каким-то особенным бесценным духом старины. Таких ведь почти не осталось… Комната за комнатой усеяны ценностями, невероятными предметами декора, вычурной мебелью, картинами. Я, кажется, даже потеряла счет времени, пока не застыла на месте как вкопанная.

Взгляд упал на одно из полотен. С него на меня смотрела молодая девушка, примерно моего возраста, но… Нужно быть слепым, чтобы не увидеть наше разительное сходство.

Сердце зачастило, и я с трудом сглотнула собравшуюся во рту слюну. Подошла к картине почти вплотную, глаза вдруг неожиданно заслезились.

- Ты ведь ее видишь впервые? – послышался хрипловатый голос из-за спины, и я резко обернулась вздрогнув. – Это твоя мать.

Старший брат красавчика стоял возле входа в комнату, расслабленно подпирая дверной косяк. Переводил взгляд с меня на картину, будто сравнивая. На губах играла все та же загадочная ухмылка.

- Моя… мать…? – я вновь взглянула на полотно. Девушка красива. Прямой горделивый взгляд и королевская осанка. На тонкой шее переливается бриллиантовым блеском роскошное колье. – Как… ее звали? – на выдохе произношу я.

- Светлана. – коротко говорит мужчина. – Светлана Николаевна Гроздицкая. – замолчав на секунду, он продолжает: – Она была очень хорошим человеком.

Я резко оборачиваюсь и устремляю на него распахнутый, удивленный взгляд.

- Ты знал ее?

Разумовский старший кивает.

Глава 7.

Пока галоп красавчика стремительно приближается, я втягиваю голову в плечи и интуитивно озираюсь по сторонам в поисках укрытия. Да нет, я не боюсь. Просто как-то вдруг стало не по себе.

Ярослав смотрит на меня максимально выразительным взглядом, мол «ты тут от силы пол часа, а уже успела что-то натворить?» Невинно пожимаю плечами.

- ГДЕ МОИ ВЕЩИ!? – мужчина врывается в гостиную как ураган. Кажется, еще чуть-чуть и на его пути предметы начнут падать от создаваемого ветра. И как только он так быстро нас нашел среди сотни других комнат? Чуйка у него что ли?

Следом за ним в комнату беззаботно прискакал Блинчик, радостно подпрыгивая по пути. Наверное, думает, что играет с хозяином в догонялки.

Я невозмутимо оглядела прибывших.

- Добрый день! – радушно улыбнулась, обнажая зубы.

Андрей устремил на меня горящий гневом взгляд. Божечки, да он по хлеще самого Дьявола будет в умении наводить ужас.

- Почему в моем шкафу висят платья, а у порога припарковалась пара туфлей!? Я не припомню, чтобы имел пристрастие к женским вещам!

Со стороны Ярослава послышался сдавленный смешок. Но вмешиваться в наш диалог он не стал, наоборот, сделал пару шагов назад и уселся в центре дивана, вальяжно закинув ногу на ногу, мол «Давайте, начинайте представление!»

- В твоем шкафу? – я сделала максимально озадаченное лицо, а потом театрально вскинула руки. – Ах, ты про шкаф в той шикарной комнате на втором этаже? Ой, она мне так приглянулась, что я решила там поселиться.

Скулы красавчика играют красочным гневом, но мужчина молчит. Ну давай же, можешь на меня накричать и даже выгнать. Я только рада буду, если наша сделка не состоится.

Но, к сожалению, Андрей Палыч тоже понимает какую игру я затеяла, поэтому сквозь зубы произносит:

- Конечно, нет никаких проблем. – с дивана послышался разочарованный вздох Ярослава. Представление отменяется. Разделяю твою боль, я тоже рассчитывала, что вывести красавчика из себя будет легче простого.

Елейно улыбаюсь, глядя в изумрудные глаза Разумовского.

- Твои вещи наверху. По соседству с пауками, к которым ты хотел меня подселить.

Красавчик тоже тянет губы в сладкой ухмылке.

- Я решил, что тебе там будет удобно. Твой характер надо изолировать от окружающих.

Нахал!

Закатываю глаза.

- Кстати, - я в один миг включаю деловой тон. – Помнится мне, Вайнберг говорил, что после окончания сделки фамильное поместье будет принадлежать мне? А ты меня не просветишь, в чьем распоряжении оно сейчас? – я складываю руки на груди, пока красавчик пытается взглядом подвергнуть меня самым изощрённым пыткам. Представляю, что творится у него в голове.

- Часть поместья. – говорит он почти по слогам. – А если точнее, то половина. – он высокомерно вскидывает голову и смотрит на меня сверху вниз. – Вторая половина отойдет мне.

Я самодовольно играю бровями.

- Так значит, теоретически я сейчас имею на этот дом точно такие же права, как и ты?

Мужчина тяжело, театрально вздыхает, будто устал тащить на своих плечах бренность этого бытия. То ли еще будет – хмыкаю я мысленно, все больше подначивая красавчика своим самодовольным лицом.

- Мы живем тут уже много лет. – важно заявляет он.

- Пять. – тут же вставляю я свое слово.

- И это поместье стало нашим домом. Так что даже не рассчитывай, что ты сможешь выжить отсюда мою семью. Мы дорожим этим домом, ценим его, и…

- Ой, подожди, меня это должно волновать потомууу что… - я задумчиво хмурю брови. – Не нашла ни одной причины. Меня не должно это волновать. А значит я буду здесь такой же хозяйкой, как и ты. Мой дедушка приедет на следующей неделе и поселится в соседней от меня комнате. Я и не знала, что твоего разрешения мне для этого спрашивать не требовалось. – язвлю я, пока от фальшивой улыбки сводит скулы.

Мужчина не выдерживает. Приближается ко мне почти вплотную и угрожающе нависает всем телом.

- Не думай, что я не понимаю, какую игру ты затеяла. – шипит он. – Ты уже согласилась на сделку, и взяла деньги. Тебе не удастся вывести меня из себя, чтобы я ее отменил.

Я кусаю губу.

- Да ты что, я и не планировала ничего подобного. – делаю глазки кота из Шрека. – Вот только деньги ты мне дал добровольно, а никакого согласия я еще не подписывала. Да я даже еще завещание своими глазами не видела. Кстати, может ты уже соберешь свой семейный консилиум обратно и ознакомишь меня с договором? Сколько можно заниматься пустой болтовней?

- Вечером. – сухо роняет красавчик, и одаряя меня уничтожающим взглядом напоследок, уносится из гостиной еще быстрее, чем ворвался сюда. Блинчик, все это время крутившийся возле нас, принялся дружелюбно лизать мою руку, безмолвно требуя с ним поиграть.

- Ко мне! – взревел красавчик, оборачиваясь. Но собака и ухом не повела, продолжая с наслаждением слюнявить мои пальцы. Я тут же широко улыбнулась.

- А ты, оказывается, умнее, чем кажешься на первый взгляд. – тихо произношу я, садясь на корточки и трепля собаку за ухом. – Я бы тоже не стала слушаться этого ерохвоста. (прим.автора: старорусское ругательство, означающее человека любящего спорить и задирать других)

____________

Я важно восседаю на диване пустой гостиной. Как там говорил красавчик? Не пунктуальность признак дурного тона? Какой врунишка. Консилиум назначен на шесть вечера, а старинные настенные часы только что отбили половину седьмого. И из всей нашей большой и дружной семейки вовремя явилась только я. Ну почти вовремя. На самом деле я уснула, от того, что плохо спала ночью, беспокоясь о дедуле. Но я-то опоздала всего на десять минут, о чем никому из семьи Разумовских знать вовсе не обязательно. А вот они опаздывают уже на половину часа. Безобразие.

И пока я торжественно думаю свои важные мысли, в комнату врывается Деля.

- Привет! – весело заявляет она и плюхается на диван рядом со мной.

Глава 8.

Но ответа мы так и не дожидаемся, потому что в гостиную входит Ярослав. Да уж, мастак притягивать внимание. Все взгляды тут же устремляются на него. Бывают же люди с такой всепоглощающей энергетикой, появление которых незамедлительно вызывает интерес. Деля как заведенная, подпрыгивая по пути от радости, бросается к брату на шею. Тот сдержанно улыбается.

- Я тут как раз маме хвасталась обновками! – восторженно восклицает она, заглядывая мужчине в глаза.

Раиса Альбертовна ничего не говорит, лишь скупо поджимает губы. Хм, интересно. Что-то мне подсказывает, что если бы младшенький выкинул такой финт, то моралей бы не избежал.

- Теперь все в сборе? – нетерпеливо спрашиваю я, гонимая желанием поскорее избавиться от общества новоиспеченных домочадцев.

- Вайндберг сейчас подъедет. – сухо бросает красавчик.

Почему-то от этой новости мне становится легче. Как бы там не было, но у каждого члена этой семьи есть своя выгода умолчать о чем-то. А вот у нотариуса ее скорее всего нет, поскольку его работа уже оплачена моим сумасшедшим дедушкой. Дело за малым. Выйти замуж за нестерпимого нахала и терпеть его общество целый год.

Нотариус не заставил себя долго ждать и прибыл уже через пять минут. На мужчине все тот же поеденный молью костюм, но сегодня он решил добавить к наряду еще и шляпу - котелок, которую не забыл чинно снять, приветствуя всех собравшихся. Из нагрудного кармана торчала цепочка от монокля. Наверное, старик Гроздицкий выбрал именно этого нотариуса, потому что костюм Вайндберга ровесник дедушки.

Мужчина зажимает шляпу под мышкой и присаживается на диван рядом со мной. Кладет перед собой старую сумку и, щелкнув замком, достает оттуда кипу бумаг.

Я с интересом заглядываю ему через плечо, пытаясь выудить крупицы бесценной информации. Да уж, моя осведомленность в данной ситуации явно не во всеоружии.

- Итак. – прочистив горло мелким кашлем, начал нотариус. Я напряглась. Вытянула спину по струнке. Наткнулась на заинтересованный взгляд Ярослава и тут же сгорбилась обратно. Привлекать к себе лишнее внимание резко перехотелось. – Начнем. – продолжил Вайндберг.

Обернулся ко мне и протянул лист А4.

- Полина Андреевна, это копия завещания Николая Федоровича Гроздицкого, Вашего дедушки. – я киваю как болванчик и тяну руки к листку. Впиваюсь взглядом в печатные буквы.

В целом все именно так, как Вайндберг говорил ранее. Большой список завещанного мне имущества, и довольно скромный перечень того, что достанется красавчику. Хотя, не сказать, что про него совсем забыли, пара каких-то магазинов и фабрик все же переписано на его имя.

- Почему дедушка решил разделить наследство между мной и Андреем Павловичем? Почему обделил остальных членов своей семьи? – задумчиво спрашиваю я, скользя взглядом по строчкам завещания.

Поднимаю глаза и натыкаюсь на гневный взгляд Раисы Альбертовны. Лучше бы не спрашивала, ей-богу.

- К сожалению, это никому не известно. – выдает нотариус строгим деловым тоном.

- Наш Андрей был любимчиком дедули. – беззаботно выдает Деля, из-за чего получает пару предупреждающих взглядов от своих родственников. Да, с такой, как она в разведку не пойдешь. Но сейчас это мне только на руку. Я оборачиваюсь и бросаю девчушке благодарную улыбку. Та азартно скалится в ответ. – Или может потому, что старшему брату это наследство по боку. Он у нас большой бизнесмен вообще-то. – не без гордости в голосе заявляет она.

Я кидаю изумленный взгляд на Ярослава. Правда? Душу тут же колет иголка легкого стыда. Я ведь назвала его и всю его семью бездельниками вчера. Да, неловко вышло.

Возвращаюсь к завещанию. И читаю самые последние строки «Все вышеперечисленное имущество перейдет в собственность Орловой Полины Андреевны и Разумовского Андрея Павловича только в случае выполнений условий договора, прикрепленного к завещанию. Приложение 1.1»

Вздыхаю.

- Договор. – тяну руку, готовая ознакомиться с самым важным.

«Орлова Полина Андреевна и Разумовский Андрей Павлович для получения наследства, прописанного в завещании, должны выполнить следующие условия:

При выполнении условий договора, права на вышеупомянутое поместье будут разделены в равных долях между Орловой Полиной Андреевной и Разумовским Андреем Павловичем.»

Я обвожу всех присутствующих взглядом.

- А колье? – в глазах Раисы Альбертовны вспыхнула ярость. Красавчик тут же напряженно заиграл скулами.

- Да. – деловито выдал нотариус. – Николай Федорович посчитал нужным не указывать в завещании принадлежность кому-либо из вас колье Айседоры. А это значит, что после выполнения пунктов договора, вы сможете сохранить его как фамильную ценность, которая будет в равных долях принадлежать вам обоим, либо же продать его на аукционе и поделить деньги поровну.

- Колье будет продано. – тут же вставляет свои пять копеек Раиса Альбертовна. Я хмурю брови.

- Если уж права на это колье принадлежат и мне тоже, то полагаю, Вам придется спросить и моё мнение.

Женщина недовольно отводит взгляд.

- Сколько оно стоит? – спрашиваю я нотариуса.

- Первичная стоимость этого колье составляет более шести миллионов долларов. Но на аукционе за него можно выручить гораздо больше.

Мои глаза становятся шире земных орбит. Шесть миллионов американских долларов!? Черт, да мне даже теоретически такую сумму представить тяжело!

Кое-как переварив информацию, старательно утыкаюсь обратно в договор. Но кажется в голове уже обезьянка, стучащая в бубны и весело напевающая песенку про шесть миллионов долларов. Буквы на договоре чудесным образом начали складываться в те же строчки.