Наследница (СИ)

- И кем же?

- Физруком в казармах.

- Да ладно? – от удивления даже рот открыла.

- Ага. Директор-то наш совсем спился, на его место приехал какой-то кент из города, ну, тут я и подсуетился, мол, местный, бывший культурист, знаю, что к чему, ребятня уважает и все дела. Он сначала кочевряжился, а потом все-таки взял. Деньги платят небольшие, но нам хватает, я ж еще и пенсию получаю. Кстати, с Катюхой так и познакомились, на занятиях. А как ей исполнилось восемнадцать, мы тут же поженились.

- А Гелик как? – посмотрела на него исподлобья.

Вдруг улыбка сошла с лица Димона, он нахмурился:

- Да на погосте он.

- Как? – у меня аж дыхание сперло.

- Год назад помер от передоза, нашли его спустя неделю в заброшенном доме. Хоронили в закрытом гробу, - он говорил быстро и сухо, хотя я увидела, как глаза заблестели.

Ох, Гелик… Да как же так… Вот и еще частичка моей души умерла. Гелик был нашим пацаном, любил мечтать, хотел лучшей жизни… Ну, почему ты не остановился, Гел? Почему…

Я и не заметила, как слеза покатилась по щеке, зато заметил Димас:

- Если хочешь, завтра сходим на могилу.

- Конечно, сходим, - быстро вытерла я глаза и постаралась унять боль, только не вышло. – А как малыш? На кого похож?

- Да кто его знает, - снова улыбнулся Димон. – Пока неясно, мелкий еще. Но глаза Катюхины. Кстати, завтра с утра мы поедем с ним в город на медосмотр, а как вернемся, я в твоем распоряжении.

- Конечно. Да ты не торопись, решайте свои вопросы. Я-то никуда не денусь.

- Изменилась ты, Рокс, - посмотрел он на меня с прищуром.

- Ну да, больше не ношу рванинку, в салоны красоты иногда захаживаю, - усмехнулась в ответ.

- Не… Ты внутри изменилась.

- Как же?

- Твои глаза, в них нет прежнего огня.

- Повзрослела, видимо.

- Как знать…

Нас прервала Катя, она вышла с младенцем на руках. Малыш зажмурился от яркого света, скуксился, но потом его потрясли, расцеловали в обе щеки и он передумал плакать.

- А вот и моя гордость, - просиял счастьем Димас и взял своего наследника на руки. – Смотри, Колюня, это тетя Роксана…

А Колюне было плевать на какую-то там Роксану, его внимание привлек кусок черного хлеба, до которого он так и тянулся, пока сидел на руках у отца.

- Какой красавец, - сказала я и посмотрела на Катю. – На тебя похож.

- Может и на меня, - фыркнула она, но все же улыбнулась.

Мы еще с полчаса посидели, за окном к тому времени совсем стемнело.

- Ладно, - встала я из-за стола. – Пора мне.

- А ты хоть где остановилась? – заторопился Димон. – Если чего, можешь у нас пожить.

Катя тут же напряглась, но смолчала.

- Нет, спасибо. Я сняла комнату у одной бабки. До завтра, Дим. Катя, - кивнула ей. – Спасибо за гостеприимство.

- Всегда, пожалуйста, - процедила она.

У калитки меня уже поджидал Абигор, он стоял, прислонившись спиной к забору, и смотрел на поля, что раскинулись напротив:

- Как прошла встреча? – спросил, не отрывая взгляда от ночного пейзажа.

- Нормально, - а на самом деле не нормально, я словно разбередила старую рану, отчего теперь болела душа, и щемило сердце. – Нашел нам пристанище?

- Само собой.

- Тогда пойдем. Я очень устала.

- А она твоя копия, - довольно произнес он и подставил мне руку.

- Я заметила, - но я не взяла его под руку. Между нами все как-то слишком странно.

Абигор тогда вопросительно посмотрел на меня, но ничего не сказал.

До заброшенного дома, что стоял поросший бурьяном в километре от дороги, которая отделяла село от полей, шли молча. Я пыталась переварить все, что рассказал Димон, а главное, пыталась принять смерть Гелика. Да, он был наркоманом, но он не был один, ему пытались помочь. А он все равно сдался, вот же придурок. Почему так? Почему? Димон остался инвалидом, но не пал духом и сейчас его не отличить от обычного здорового мужика.

Я в его смерти тоже виновата, я бросила их обоих. Не стала бороться, а ведь могла бы помочь. Теперь-то я это понимаю, теперь во мне есть силы, но уже слишком поздно. Гелика не вернешь.

В голове творился хаос… И как же хорошо, что Абигор шел молча и не лез с разговорами.

- Мы пришли, - произнес он, когда мы оказались у покосившегося забора.

Кое-как пробрались сквозь репейники и крапиву к дому, Абигор открыл дверь, и мы вошли внутрь. Вот он, до боли знакомый запах заброшенности и одиночества. Когда прошли в гостиную, я обнаружила по центру комнаты подобие широкой кровати, а около нее стоял ящик, с зажженным фонарем. Но и это не все, в небольшом коридорчике на скамье исходили паром два ведра с горячей водой, с ними же рядом лежало мыло, шампунь и большое полотенце. Я тогда вопросительно глянула на Абигора.

- Ну, перед сном положено принимать душ, - неловко улыбнулся он.

И он подошел ко мне, сначала помог снять куртку, потом рубашку, джинсы, белье.

- Идем, - повлек за собой куда-то в темноту.

Мы вошли в кухню, здесь полы совсем прогнили, сквозь доски чернела земля.

- Стой тут, - мягким голосом приказал он, а сам удалился за, очевидно, банными принадлежностями.

Абигор принес фонарь, воду и все остальное. Затем разделся сам.

Я намылила его, он меня, после Абигор занес ведро надо мной и накренил, спустя секунду теплая вода полилась на волосы, спину, грудь… Когда закончил со мной, принялся за себя, а я помогла.

- А ты умеешь выживать в полевых условиях, - сказала и накрыла его спину полотенцем.

- Я много чего умею, - усмехнулся он, затем резко подхватил меня на руки и понес к кровати.

- Да я уже убедилась.

- Но мне хочется еще раз доказать свои способности, - и он поцеловал меня, причем так страстно, что голова закружилась.

Этой ночью мы снова были вместе. Только я не ощутила связи, возможно, потому что сердце болело по покойному другу, а может быть, потому что все еще не верю Абигору.

Глава 44

Утро… Сквозь грязные стекла пробилось тусклое солнце… В воздухе повисла взвесь, пылинки метались из стороны в сторону.

Я повернула голову, Абигор лежал лицом ко мне, одной рукой обнимал за талию, а вторая спряталась под подушкой. Он спал… Еще никогда не видела его таким… настоящим, живым.

Кто бы мог подумать, чтобы я и он…

Если бы мы оба были обычными людьми, если бы лежали здесь, потому что нас настигла страсть на пути к дому, нашему дому. И если бы мы любили друг друга. Да… это была бы прекрасная жизнь. В какой-то степени я даже завидую Димону, он-то счастлив, у него есть семья, а у его ребенка есть любящие родители, которые, я уверена, никогда не бросят и не придадут.

- У тебя сейчас такое лицо, - послышался полусонный голос Абигора.

- Какое?

- Как будто пытаешься доказать теорию Янга-Миллса[12]

- Кого-кого? – посмотрела на него с кривой ухмылкой.

- Неважно, - и он еще крепче обнял меня.

- Нам пора вставать. У меня сегодня большие планы.

- А может, отменишь планы? Мы могли бы проваляться в постели до обеда, а потом смотаться в город.

- Не думаю, что это хорошая идея.

Я выбралась из его объятий, встала и пошла на кухню. Вода давно остыла, но оно и хорошо. Из дорожной сумки достала зубную щетку, пасту, косметичку. Быстренько умылась, привела себя в порядок, хотела уже переодеться, вдруг меня подхватили, перекинули через плечо и потащили обратно в кровать:

- Абигор, - шлепнула его по заднице, в ответ тут же получила увесистый шлепок по своей. – Прекрати. Пусти.

Он положил меня на спину, сам сел сверху, при этом ни один мускул на его лице не дрогнул.

- Тебе что, вчера не хватило? – попыталась высвободиться.

Но мне не ответили, Абигор склонился и поцеловал, скоро переместился к шее:

- Ты как магнит для нас, - прошептал на ухо.

- Для кого?

- Для демонов. В тебе есть что-то, что притягивает, обезоруживает.

- Во мне есть тьма, а еще во мне течет кровь вашего Создателя.

- Знаешь, к чему стремится тьма?

- М-м?

- К свету, вопреки нашим убеждениям и желаниям.

- Абигор, в чем я убедилась на все двести процентов, так это в лживости и расчетливости демонов. Ты можешь говорить о притяжении, о тьме и свете, только это не изменит моего мнения. Небирос хотел, - но тут он меня резко перебил.

- Не произноси его имя. Почему ты каждый раз пытаешься нас сравнивать? – в этот момент глаза его заплыли тьмой. Да эти ребята ненавидят друг друга.

- Потому что судьба меня столкнула с вами, потому что каждый из вас вторгся в мое сердце. Но при этом ни один из вас не был честен до конца. Ему я нужна, чтобы отомстить хозяину, тебе – чтобы угодить. Магнит ли я – не знаю, но вот то, что я выигрышный бонус – это точно.

- Почему ты считаешь, что верни я тебя отцу, забуду о чувствах? Мы сможем быть вместе.

- А разве ты любишь меня?

Вот и он отвел взгляд в сторону… Тогда же слез с меня. Стало ли больно? Не знаю, уже непонятно, когда мне больно, а когда безразлично.

Я быстро оделась, достала из сумки свой старенький рюкзак и пошла к двери. А он так и остался стоять.

Свежий воздух! Глубокий вдох, еще и еще… Вот теперь мне лучше.

Поскольку Димон укатил в город по делам, я решила отправиться сначала в магазин Коляна.

Добралась быстро, магаз совсем не изменился, разве что стены перекрасили в темно-горчичный и подлатали фундамент.

У прилавка меня встретила молоденькая рыжеволосая девчонка, она расплылась в улыбке:

- Чего желаете? – раздался звонкий голос.

Но тут из кладовки вышла Леночка и, разрази меня гром, она была с огромным животом.

- Роксана? – вытаращила она глаза. – Ты ли это?

Кое-как Лена протиснулась в небольшой проем между двумя стойками, встала напротив и как-то оторопела, тогда я ее опередила:

- И кто там в пузе сидит? – весело спросила.

- Мария Николаевна, - гордо заявила Лена.

- Дожала-таки Коляна.

- А то! Долго мы ходили вокруг да около, а как я залетела, так сразу прижала своего лысого принца, - засмеялась она.

- Будущий папаша рад?

- Еще бы! На руках теперь носит, про рыбалку с мужиками даже забыл.

- Ну, вы молодцы.

- Только вот тяжко совсем, раньше летала, а сейчас ползаю, пузо к земле тянет, - и она нежно погладила живот. - Ты сама как? Выглядишь шикарно, никак богатого мужика нашла? – подмигнула совсем не изменившаяся Леночка.

- Были мужчины, - пожала плечами. – Сейчас я в свободном полете. А жизнь бьет ключом, да так, что даже сюда сбежала.

- Вот и правильно, отдохнешь в нашем гадюшнике, насмотришься на говно сельское и как миленькая обратно помчишься, - рассмеялась Лена. Потом глянула на рыжую, - Кира, а ну-ка, организуй нам поляну, колбаски настругай, сырку, рыбу красную достань, она там, в холодильнике. Будем угощать гостей дорогих, - подмигнула она мне.

Я искренне порадовалась за Лену. Несмотря на некоторые черты характера, она добрая. И она всегда шла мне навстречу. Да и Коляну несказанно повезло.

Мы посидели все вместе, повспоминали прошлое, посплетничали. Как выяснилось, Кира тоже из детдома, хоть власть там и сменилась, но правила выживания остались те же. А Колян стал другим, к юным продавщицам больше не приставал, вел себя прилично, все же Лена могла и по старой балде настучать.

Я глянула на часы, ох ты! Уже три часа дня! Наверно Димас вернулся.

- Пора мне, Ленок, - улыбнулся ей. – Надо успеть всех друзей обойти.

- А ты надолго? – попыталась подняться она, но застряла в кресле и осталась на месте. – Да, чтоб меня, - раздосадовалась матушка-гусыня, чем насмешила нас с Кирой.

- Сиди уже, - наклонилась к ней и поцеловала в розовую пухлую щеку. – Пока не знаю. Может на несколько дней, а может и недель. Все зависит от работы.

- Хочешь потрогать? – она взяла меня за руку. – Толкается.

- Ты уверена? – я что-то растерялась от такого предложения.

- Ну, а чего такого?

И я положила ладонь ей на живот.

- Чувствуешь?

Но я ощутила не только толчки, я услышала, как бьется крохотное сердце, услышала мысли, правда, они были неразборчивые, напоминали скорее чьи-то голоса, шумы, тогда же ощутила энергию в своей руке, она словно потекла по ней и устремилась прямиком в живот. Я сразу убрала руку.

- Слушай, - удивилась Лена, - толкаться перестала. А ты ладишь с детьми.

- Как перестала? – оторопела я, тут же вернула руку обратно ей на живот.

- Ты чего так побледнела? – испуганно посмотрела на меня Лена.

Какое счастье, я аж выдохнула, сердце продолжало биться. Только мысли успокоились. Уснула что ли?

Блин, надо мне осторожнее быть с моими-то, мать их, способностями. Еще не хватало навредить кому.

Из магазина сразу пошла к Димону, хотелось как можно скорее навестить могилу. Пока шла, все думала о Гелике, вспоминала наши с ним дни. Не могу поверить, что его нет. Может, когда увижу могилу, поверю? А сейчас такое ощущение, что он просто уехал, далеко уехал, наверно на поиски своего дядьки.

У дома Димаса рядом с забором стояла старенькая девятка с детским автокреслом на заднем сидении, капот теплый, значит уже были в городе и вернулись.

Я постучала в дверь, открыл Димка, только вот какой-то расстроенный вышел, рассеянный.

- Привет, - потрепала его за рукав. – Ты чего такой? Не выспался?

- Да, ничего, - помотал он головой. – Слушай, Рокс… Сегодня наверно не получится сходить к Гелику.

- В чем дело? – так, с ним явно не все в порядке.

- Ничего, - он еле улыбнулся, - возникли кое-какие дела.

- С каких пор ты больше не доверяешь мне? А ну, пошли.

Я усадила его на лавку во дворе, села рядом. И только он хотел что-то сказать, как из дома показалась Катя. Вся зареванная, глаза красные, припухшие.

- Ты скоро? – голос был злой.

- Да, сейчас, минуту…

И она с силой захлопнула за собой дверь.

- Я поняла, у вас проблемы. Но, может, поделишься, - заглянула ему в глаза.

- Ничего страшного, Рокси. Так, дела житейские. Давай отложим поход до завтра.

- Давай, - что ж, раз говорить не хочет, ладно.

Димон вернулся в дом, я же побрела в сторону выхода. Занесла руку над калиткой, как вдруг дверь дома скрипнула, послышались спешные шаги по ступенькам:

- Эй, - окрикнула меня Катя.

Я обернулась. Она же подбежала ко мне, начала толкать:

- Какого хрена ты сюда шляешься? – прорычала разъяренная тигрица. – Я не дура, вижу, что у вас с Димкой были отношения. Но он теперь мой, у нас сын. Вали-ка ты подобру-поздорову. Своего счастья нет, другим не ломай.

Блин, честно говоря, достала она меня своей ревностью. Я схватила ее за плечи, пару раз встряхнула как котенка, отчего ревнивица тут же обмякла:

- А ну, угомонись! – гаркнула на нее. – Я пришла не мужа твоего отбивать, а повидаться с другом. Ты хоть знаешь, через что мы вместе прошли? Мы росли вместе, делили горести и радости, у нас полжизни за спиной.

Я ждала чего угодно, но не того, что случилось после. Катя начала рыдать, не плакать, а рыдать. Села на землю, вся съежилась, прямо как ребенок, которого наказали. У меня аж сердце заныло.

- Ты чего? – опустилась к ней.

Но она закрыла лицо руками и продолжила рыдать.

- Так, - подхватила ее под руку, - вставай, давай. Идем.

Мы подошли все к той же лавке, я усадила ее, потом достала из рюкзака бутылку воды и всунула в руки:

- Пей, - произнесла в приказном тоне.

Катя нехотя открутила крышку и сделала пару глотков.

- Ну? – наконец-то она пришла в себя. – Рассказывай, чего у вас такого случилось, что вы оба как мешком битые.

- Мишка у нас больной родился, - выпалила она и снова посмотрела на меня ненавистным взглядом. – Мы с самого его рождения каждые две недели катаемся в город, ходим по врачам, сдаем анализы, покупаем дорогущие лекарства на последние деньги, а не помогает. Ничего не помогает.

- Что с ним?

- Опущение почек. А сегодня обследование показало, что одна вообще отказывает, - и снова полились слезы.

- Может, я могу чем помочь?

- И чем же? Есть бабки на пересадку? Димка и так разрывается, в детдоме работает за гроши, халтурит, но этого недостаточно. Врачи говорят, без операции уже не обойтись. У нас здесь хорошо не сделают, предлагают ехать в Москву, но у нас нет на это денег.

- Сочувствую…

- Засунь свое сочувствие знаешь куда, - и она встала, вытерла слезы. – Димке и так нелегко, еще ты приперлась, он теперь вообще раскис.

И я ушла. Она права, зря я приехала. Здесь меня не ждали и не хотели видеть. У них свои проблемы, свои печали. Бедный Димон, бедный его малыш… За что судьба так жестока с ними, что такого ужасного они сделали, раз жизнь наказывает снова и снова.

Чтобы не возвращаться в заброшенную хибару и не пересекаться с Абигором, отправилась на кладбище в гордом одиночестве. Попробую найти могилу Гелика, возложу цветы, поговорю с ним и уеду, а точнее совершу переход. Все, на Жупровице можно смело поставить крест.

На небе резко собрались тучи, вдали над лесом засверкали молнии, а следом донеслись приглушенные раскаты грома. Сельское кладбище встретило неестественной тишиной, какая обычно возникает перед грозой. Чем всегда отличалось это место, так это чистотой, практически каждая могила была ухоженной, а все благодаря смотрителю деду Федору, в основном он заботился о тех, к кому больше не приходили. Помнится, Федор нам говорил, что людей нельзя бросать даже после смерти, мол, покойники тогда будут приходить во снах, требовать внимания. Пугал нас, а Гелик ему верил и боялся кладбища до жути, особенно после захода солнца.

Теперь он ничего не боится, его души больше нет на земле. Но здесь осталось его тело.

Я вошла через калитку, осмотрелась. Устланная щебнем дорога вела вглубь, где расходилась на несколько узких тропинок, что петляли между могилами. Старые раскидистые березы и липы хоть как-то украшали унылый пейзаж, у въездных ворот все так же стояла деревянная каморка деда Федора, только его самого не было. Интересно, жив ли он еще?

И как я найду Гела? Вдруг передо мной очередной раз возникли образы. Вот я, Гел и Димас, идем понурые. Я помню тот день, мы пришли проводить Катьку, которая повесилась.

Неожиданно мне на плечо легла чья-то рука, отчего я вздрогнула:

- Я помогу тебе, - за спиной стоял Абигор. – Пойдем, провожу к могиле.

- Зачем ты здесь? – нехотя глянула на него.

- Посчитал, что тебе понадобится компания.

Снова он испортил все планы. Придется ждать другого подходящего момента, чтобы уйти.

Абигор проводил меня до могилы. Мы оказались у небольшого клочка земли, обнесенного оградой, внутри была скамья, а напротив чернел невысокий холмик с железным крестом в изголовье. Я коснулась оградки:

- Ну, здравствуй, друг, - нет, все равно не верю, что он умер. – Куда отправилась его душа? – спросила Абигора.

- Неизвестно. В Преисподней грешников обезличивают, чтобы у демонов не возникало соблазна спасти какую-нибудь несчастную душу. Если он там, то ни я, ни ты никогда не найдем его. А что творится в райских кущах мне неизвестно.

Я тогда вытащила из рюкзака небольшой букет полевых цветов, положила у креста.

- Прости, Гел, - прошептала чуть слышно, - прости, что ушла, когда ты нуждался в помощи.

- Не вини себя, - Абигор подошел ко мне, попытался обнять, но я сразу отошла в сторону.

- Даже не пытайся судить мои чувства, - я подняла глаза к небу, темно-серые тучи продолжали сгущаться. – Тебе не дано их понять. Вы демоны Преисподней, вы не умеете сострадать.

- Извини, что я такой, какой есть, - Абигор разозлился. – Да, я не сострадаю всякому и каждому. Да, мне не жаль твоего друга. А знаешь почему?

Я посмотрела на него с презрением и… ненавистью? Именно, с ненавистью!

- Потому что, - продолжил он, - этот парень сам решил угробить себя. Сам пренебрег великим даром Отца. Даже твой одноногий качок сумел подняться.

- Да что с тобой? – подошла к нему. – Неужели не можешь сдержать свой словесный понос даже здесь? Я пришла проститься с тем, кого любила как брата! Он наравне с Димкой защищал меня, оберегал от здешних упырей, вытирал мои сопли, когда было совсем тошно. Как ты вообще смеешь что-то вякать? Сатанинское отродье! – крикнула так громко, что мои слова эхом пронеслись по кладбищу.

- Ты права, я сатанинское отродье, я демон, но если бы не мое сострадание, которого по твоему мнению нет, ты испустила бы дух сразу после рождения!

- И что теперь? Ножки тебе целовать за это? А вообще, я уже начинаю жалеть, что не сдохла тогда в той канаве, так что еще неизвестно, благородный ли поступок ты совершил! Сострадание, мать его, он проявил! Да пошли вы все со своим пресловутым состраданием!

И я ощутила силу внутри, еще чуть-чуть и она выйдет за пределы тела. Нет, этого нельзя допускать. Тогда схватилась за ограду, сжала покрепче, чтобы перенаправить гнев:

- Уходи, - сказала тихо. – Уходи, Абигор. Не доводи до греха. Дай мне побыть наедине с другом.

- Прости меня, - тут же успокоился он. – Я был не прав.

Спустя мгновение его не стало.

Наконец-то! Вот мы и одни… Я села на скамейку, откинулась на ограду и погрузилась в себя. Тишина окутала все вокруг, лишь иногда слышались далекие раскаты грома. Мне не хотелось плакать, не хотелось жалеть ни его, ни себя, я просто сидела и созерцала невысокий холм с крестом в изголовье. Надеюсь, Гелик сейчас где-то наверху, отдыхает и не вспоминает о тяготах прошлой жизни, ведь он был хорошим пацаном, добродушным и по-детски наивным.

Вот и первые капли упали на сухую землю. Пошел дождь… Тогда я поднялась, сделала глубокий вдох и пошла обратно.

Когда покинула кладбище, ощутила нечто странное внутри, какую-то незавершенность, словно я забыла сделать что-то важное. К тому времени на землю опустились сумерки. К девяти часам я вернулась в заброшенный дом, зашла внутрь, огляделась. Абигора не было, но фонарь горел. Видимо решил свалить, чтобы не сталкиваться. Я сняла куртку и легла на кровать.

Мне казалось, что здесь я смогу проветрить голову, отвлечься от душевных терзаний, а на деле закопалась в проблемы еще глубже. Видимо мне, действительно нет места в этой Вселенной. У меня нет дома. Сколько живу, столько и мыкаюсь по чужим углам. Скачу, как вошь на гребешке, чего-то там пытаюсь, а на выходе по-прежнему херня сплошная.

От пакостных мыслей отвлек звук отворяющейся двери, на пороге показался Абигор. С его волос и одежды стекала вода, все же на улице лил дождь как из ведра. Он безмолвно прошел в комнату, снял куртку и так же лег на кровать.

- Роксана, - произнес спустя минут двадцать, - я хочу сказать тебе нечто важное.

- Вся во внимании, - повернула к нему голову.

- Ты во многом права относительно меня, относительно всех нас, но кое-чего все же не знаешь. До того, как возглавить войско Люцифера, я был одним из предводителей легионов, служил под началом Небироса. И однажды, после очередного сражения с воинами света, я вернулся израненный в Темный Дворец, а там была она. Женщина демоница, которая заставила забыть о боли. Той же ночью мы сошлись. Я доверился ей. Даже Небирос предупреждал, чтобы я был осторожнее, но разве меня интересовали его слова в тот момент.

И он замолчал.

- Что же случилось? Предала? Рога наставила?

- Все сразу. Её целью всегда был Люцифер, она соблазнила даже его, но все же однажды просчиталась. Сатана разгадал ее сущность, и повелел уничтожить, повелел мне.

- И ты сделал это?

- Да. Отчего испытал истинное удовольствие.

- Как же ее звали?

- Лилит. После того дня я зарекся не доверять женщинам.

- Печально, - хмыкнула я и перевернулась на живот. – Ты ее любил?

- Я ей верил.

- И зачем ты мне рассказал сию душещипательную историю?

- Потому что хочу довериться тебе.

- Можешь не переживать, твоя тайна умрет вместе со мной.

- Ты действительно не поняла меня или только делаешь вид?

- Я тебя поняла. Ты никогда не любил и даже не представляешь, что такое любовь. Как, впрочем, и я. Мы верили, разочаровывались, пытались снова и снова разочаровывались.

- Так, может, стоит попробовать и узнать, что такое любовь?

Он склонился ко мне и поцеловал. Это был нежный и невероятно чувственный поцелуй. После Абигор перевернул меня на спину, аккуратно расстегнул рубашку, оголил грудь. Его губы коснулись кожи. Скоро мы оба остались без одежды, я села на него сверху. Этой ночью Абигор позволил руководить собой.

Сегодня наше единение можно было назвать занятием любовью, а не сексом.

Когда все закончилось, я обняла его, прижалась всем телом:

- Думаю, нам пора возвращаться, - сказала совсем тихо, чтобы не нарушать той удивительной атмосферы, что образовалась вокруг нас.

- И куда мы поедем? – он зарылся носом в моих волосах, отчего голос прозвучал приглушенно.

- Я вернусь домой, к себе. А ты к себе.

- Как ты представляешь это? Отношения на расстоянии? – усмехнулся он. – И редкие встречи во время сражений?

- Не проси большего, Абигор. Мне нужно время.

- Хорошо. Пусть будет по-твоему. Когда отбываем?

- Скоро. Только мне нужно кое-что сделать.

- Что?

- Одно важное дело, я только сейчас осознала, что могу это сделать.

Я немедленно вскочила с кровати, натянула на себя джинсы, футболку, причем его, и в следующий миг совершила переход.

Оказалась в доме Димки. Здесь было темно и тихо, лишь будильник тикал в кухне. Видимо спят. Я крадучись прошла в спальню, действительно, они спали. Кроватка малыша стояла здесь же.

Подойдя к кроватке, заглянула внутрь. Коля лежал на боку и тихо-тихо сопел. Какой же волшебный запах здесь! Пахнет чистым нежным созданием, пахнет счастьем и любовью.

- Эй, - прошептала чуть слышно и провела пальцем по его волосам. – Колюня-я-я… Открой глазки…

Мальчик начал возиться, перевернулся на спину, открыл глазенки и уставился на меня.

- Ты только не плачь, - улыбнулась ему. – Я хочу полечить тебя… И очень надеюсь, что у меня это получится.

А он и не думал плакать, Колюня улыбнулся, задергал ручками. Я аккуратно положила ладонь ему на животик, и моя кожа просияла светом, тоненькие струйки энергии поползли по руке и сконцентрировались под ладонью. Энергия впиталась в маленькое тельце. На секунду кожа малыша тоже засияла. Я ощутила изменения, ощутила баланс внутри крохотного создания.

- Вот и все, - убрала руку с живота и тихонечко дотронулась пальцем до носика. – Теперь спи. Ты вырастешь здоровым и сильным, как твой папа.

Я отошла от кроватки, а когда развернулась, то остолбенела. На меня смотрела Катя, она сидела в кровати и, кажется, даже не дышала. Ну, хотя бы Димон храпел без задних ног, уже хорошо. Она только собралась что-то сказать, как я прислонила палец к губам:

- Тс-с-с… Теперь все хорошо…

Блин, вечно я попадаюсь.

Но раз уж меня поймали с поличным, то пусть Катя считает, что случилось чудо. И доиграть надо было до конца, поэтому я не стала уходить через дверь, я просто исчезла.

Вот, теперь у меня на душе спокойно, теперь я сделала все, что должна была, и пора мне возвращаться к настоящему, к той реальности, где творится сплошная неразбериха.

Глава 45

Я вернулась в Москву. Все-таки хорошо здесь. В большом городе до тебя нет никому дела, тогда как в селе жизнь каждого на виду и каждый волей-неволей становится свидетелем и отчасти соучастников всех внутрисемейных разборок. Да и моя жизнь настолько запутанная и странная, что о ней лучше помалкивать, а тайны проще хранить там, где всем на тебя наплевать.

Надеюсь, теперь Димон с Катей заживут по-настоящему счастливо и будут искренне наслаждаться ролью родителей. Уж кто-кто, а они это заслужили.

По совету Абигора мы вернулись так же на поезде, поскольку в селе живут те, кто мне дорог и лучшая для них защита – это незнание высших сил об их существовании. Как только мы оказались в Москве, он исчез. Наши отношения тоже должны были оставаться в тайне.

Абигор желал всем своим существом, чтобы я отказалась от Сопротивления, чтобы упростила ему задачу с возвращением блудной дочери к папаше, однако меня совершенно не радовала перспектива жизни в Аду. Более того, я готова на все что угодно, ну, почти на все, лишь бы не оказаться там.

Стоило войти в квартиру, как в нос ударил довольно приторный цветочный аромат, а пройдя в комнату, обнаружила на письменном столе огромный букет самых разных цветов, многие из которых мне были неизвестны. Около букета лежало письмо, скрепленное сургучной печатью.

Я раскрыла конверт, достала сложенный пополам лист бумаги, аккуратно развернула. Немногословно, однако:

«Я буду ждать тебя там, где мы встретились впервые…

Н.»

Небирос все не может отпустить меня.

Лучше я останусь дома…

Этой ночью мне не снились сны, я не мучила себя воспоминаниями, я отдыхала. Завтра наступит скоро, завтра наступит незаметно.

И снова учеба, снова работа, снова сражения за свободу.

В лагере меня встретили с воодушевлением все, кроме Небироса, он затаил обиду. Но мне все равно. Не хочу думать о плохом. А все потому, что я, кажется, наконец-то влюбилась. В Абигора. Мы начали встречаться, правда, хранили наши отношения в строжайшем секрете. Наши встречи происходили каждый раз в разных местах, то это был номер отеля, то палатка в лесу, то побережье океана.

Любовь… Она такая странная… От нее в теле появилась легкость, я стала радоваться всяческой ерунде, а тяжелые дни больше не казались такими уж тяжелыми.

И сегодня мы вместе, раскачиваемся в гамаке где-то в тропиках, Абигор лежит расслабленный, одной рукой обнимает меня, во второй держит бокал вина.

Я посмотрела на него и поняла, что хочу остаться с ним, хочу окунуться в омут с головой. Хватит бегать, хватит прятаться. Война не закончится никогда, ангелы будут продолжать убивать демонов, демоны будут убивать ангелов, таковы уж реалии наших миров. Когда же тогда любить? Когда заводить семью, детей?

- Хочу спросить тебя, - я взяла его за руку.

- О чем?

- Ты когда-нибудь думал о будущем? О совместном будущем?

- Да… - Абигор уложил меня к себе на колени, коснулся волос.

- И я думала.

- Поделишься?

- Ну, я всегда представляю нас обычными.

- Это как?

- Будто мы обычные люди. У каждого есть любимая работа, по вечерам ты заезжаешь за мной, и мы вместе едем домой. По дороге наведываемся в кафе, покупаем кофе с пончиками. А когда оказываемся дома…

Но тут он прервал меня. Абигор приподнялся, из-за чего поднялась и я.

- Ты же понимаешь, что это невозможно.

Мимо пронеслась стайка оранжево-зеленых птиц, они налетели на зеленый куст и скрылись в листве.

- Но почему? Разве демоны не живут на земле? Разве не заводят семьи?

- Не такие как мы. По крайней мере, не я. Я главнокомандующий адским войском, мой дом – Преисподняя, моя работа – верная служба Сатане.

- Тогда как же ты представлял наше будущее?

- Ты знаешь, как…

- И другого варианта нет? Ни единого шанса?

- Боюсь, что нет. Ты лелеешь фантазию, Роксана.

Да, я понимаю его. Понимаю, что нам не быть обычными, никогда. Но эта фантазия греет мне сердце, дает надежду.

Абигор тогда взял меня за руки:

- Рокси, мы можем быть счастливы и вне твоей фантазии. Разве сейчас нам плохо?

- Нет.

- Вот. Мы всегда можем оказаться где угодно, насладиться любым местом в этом мире. Но истинное место, истинный наш дом – Преисподняя. Не бойся оказаться там.

- Я уже бывала в Аду.

- И когда же?

- Во снах. А может видениях… Я знаю, что там творится. Там обитает смерть. А мне всегда нравилась жизнь.

Вдруг он опустился на колени передо мной:

- Помнишь, я однажды сказал тебе, чтобы ты остерегалась любви.

- Помню.

- Так вот те слова были криком о помощи. Я века избегал чувств, убеждал себя в том, что любовь – удел слабых. А потом появилась ты. И первое, что я испытал, это страх.

- Когда не смог убить меня?

- Да. Затем стыд, раскаяние, дальше гнев. В общем, это был длинный путь, который в итоге привел снова к тебе. Ты заставила меня испытать все чувства, какие только есть. А сейчас я могу открыто сказать, что достиг последней остановки. Я люблю тебя, Калиткина, - и он неуверенно улыбнулся.

- Любишь? – честно говоря, я чуть в обморок не грохнулась от такого заявления.

- Люблю. И каждая наша встреча – это одновременно и великая благодать, и великая скорбь для меня.

- Ты любишь….

Я сползла с гамака и крепко обняла его. Он любит… Не хочет, не испытывает влечение, не желает, а любит… А может, у меня солнечный удар? Может, это сон? Хотя нет, не сон. Он, черт побери, любит меня! Демон Абигор любит меня! Еще чуть-чуть и я заору как ненормальная от счастья. Так, надо успокоиться, а то спугну еще.

Ну, все, больше нет сил терпеть! Я повалила его на землю и хотела уже поцеловать, но Абигор увернулся, и в следующую секунду мы оказались где-то в поле, но что самое удивительное, в стогу сена! И уже он был надо мной. Сухая трава неприятно впивалась в задницу, спина зудела, но я готова была остаться здесь навсегда, лишь бы он не прекращал целовать и ласкать.

Мы сейчас выглядели как подростки. Щекотали друг друга, бросались травой, а в конце этого веселья Абигор обхватил меня, затем коснулся плеч, провел пальцами до бретелек платья и те слетели. Легкая ткань сползла, остановившись на бедрах, и скоро я ощутила поцелуи. Абигор касался губами и языком груди, его ладони легли на мои ягодицы.

- В следующий раз перенесу нас на фабрику по изготовлению матрасов, - произнес с придыханьем.

- Колется? – притворно скуксилась я.

- И чешется, - засмеялся он.

- Но я так хочу тебя, - прошептала ему на ухо, а потом слегка прикусила за мочку. – И готова стерпеть что угодно, лишь бы ты сейчас оттрахал меня с любовью.

- С удовольствием.

В следующую секунду Абигор оказался у меня за спиной, задрал подол платья вверх, схватил за бедра и буквально насадил на себя.

Надеюсь, мы здесь были одни, иначе рисковали преподать урок полового созревания случайным зрителям.

Я вернулась домой уже за полночь. В теле ощущалась приятная истома, сознание рождало абсолютно дикие образы, вроде танцующих единорогов или пьющих на брудершафт гигантских кроликов. Н-да, теперь понимаю что значит, когда говорят, от любви крыша поехала.

Три месяца жизни в тайне ото всех, три самых счастливых месяца. И это правда, я еще никогда не была так счастлива. Услышать, что тебя любят – это сродни первому вдоху, а я помню, каково это.

Сон никак не шел, я лежала на диване, прокручивала в голове снова и снова его признание и улыбалась как идиотка, но счастливая идиотка.

Вдруг раздался негромкий стук в дверь. Этого еще не хватало. Манеру стучаться взял только один из мне знакомых демонов, и его-то я сейчас меньше всего хотела видеть. Нет, не буду вставать, не буду открывать. Стук повторился еще два раза, но я осталась в постели. Cкоро все стихло. Наконец-то!

Только хотела закрыть глаза, как ощутила жуткий пробирающий до костей холод. Я тут же села и даже сквозь темноту увидела черное полотно тумана, которое застелило полы. Что еще за черт? В следующую секунду ледяная рука зажала мне рот:

- Делаешь вид, что не слышишь и не видишь меня, - Небирос стоял позади.

Я же, не раздумывая, укусила его за палец, отчего он немедленно отдернул руку:

- Какого тебе здесь надо? – вмиг слезла с дивана, ноги по колено утонули в тумане, но меня-то этим не напугаешь.

Однако Небирос не думал успокаиваться, он снова подошел, взял меня за горло:

- И как давно ты с ним трахаешься, шлюха?

Блин, если бы демоны могли напиться, я бы подумала, что Небирос пьян в стельку.

- Приди в себя, - постаралась сохранить самообладание.

- Нет, дорогуша, это ты очнись. Думаешь, Абигор спустя столько время чувствами к тебе воспылал?

- Это не твое дело.

- О, нет. Как раз мое. Одно мое слово и тебя будут искать все демоны Сопротивления. Или ты думала, что сможешь усидеть задницей на двух стульях?

- Зачем ты это говоришь? Небирос, я не узнаю тебя. Я рискую жизнью практически каждый день, чтобы они могли спокойно спать. Ты сражаешься рядом со мной. И ты видишь, на что я готова ради них.

Тогда он отпустил меня, отошел к окну:

- Ты хуже Лилит.

- Не знаю, какой демоницей она была и что вам всем сделала, но я лишь хочу счастья, хочу любви.

- И что? С ним обрела счастье?

- Да.

Сейчас же тьма поднялась выше, окутав меня по грудь. Образ Небироса начал искажаться, а голос зазвучал неестественно низко:

- Ты его любишь?

- Люблю, а он меня. И только ты знаешь об этом. И можешь рассказать о нас. Умолять тебя не стану. Иди, хоть на каждом углу ори, - слезы блеснули в моих глазах. – Ты-то не знаешь, каково это. Ты можешь только брать. Тебе моя любовь была не нужна, потому что великий искуситель Небирос не ведает, что такое искренняя любовь.

Он снова оказался около меня, запустил руку в волосы и крепко схватил за них:

- Зато я знаю, что такое ярость. И мне до чертиков нравится убивать.

- Так убей, - посмотрела на него с усмешкой. – Доставь себе удовольствие.

- Тебя я убивать не стану.

В ту же секунду поцеловал, поцеловал страстно и грубо, но я оттолкнула его:

- Не смей прикасаться ко мне, Небирос. Я больше не принадлежу тебе.

- Это мы еще посмотрим.

И он исчез.

Вот это да! Не думала, что его будет так волновать моя личная жизнь. Все эти месяцы он вел себя спокойно, не проявлял каких-либо эмоций, не общался со мной без надобности. Я-то думала, он наконец-то принял то, что мы отныне порознь.

Послание сорок пятое

Небиросу нужен был план. Но как же сложно сосредоточиться, когда вокруг все катится к чертям. Абигор не дремлет. И не просто так Люцифер затеял эту игру.

Демон сидел за столиком в одном из лучших столичных ресторанов и то и дело посматривал на часы. Однако скоро рядом с ним возник некто.

- Когда к себе вызывает сам Небирос, это всегда большая авантюра, - усмехнулся господин в замшевой куртке, кожаных брюках и ковбойских сапогах.

- Приветствую, Фауст. Прошу, присаживайся.

Демон с безобразным шрамом на левой щеке и губами фиолетового оттенка сел за стол, кончиками пальцев развернул меню, пробежался глазами по списку:

- А здесь подают сердце с кровью?

- Если только говяжье.

- Хм… Пожалуй остановлюсь на виски, - затем демон отложил меню и с неподдельным интересом воззрился на Небироса. – Чем могу служить?

- Сколько мы уже знаем друг друга?

- Слишком долго.

- И надеюсь, наша давнишняя дружба все еще крепка и нерушима?

- Все зависит от условий сделки, - ехидно ухмыльнулся Фауст.

- Ну да, ну да…

- Говори же, не томи.

- Мне нужна кое-какая информация. Из Преисподней.

- Это тебе в копеечку влетит, шпионить за своими нынче недешевое удовольствие, да и небезопасно.

- Тебе ли говорить об опасности, - подался вперед Небирос. – А за ценой я не постою.

- Что ж… Тогда оговорим детали. И начнем-ка с моей доли крюгеррэндов. Вне зависимости от твоей просьбы, я хочу получить сердце. Юное, чистое, а главное, горячее. Последние несколько сотен лет я редко выбираюсь на землю, потому успел соскучиться по этому сладковатому вкусу с небольшой остринкой.

- Ты получишь свое сердце. В подарочной упаковке и с большим красным бантом.

- О нет… Это неинтересно. Сердце остынет, потеряет вкус и цвет. Я лучше сам его достану, с тебя юное создание.

- Ладно. Будет тебе девственница.

- В таком случае, я внимательно слушаю тебя.

И Небирос передал ему письмо, Фауст сразу открыл, пробежался глазами по строкам, а после поднес бумагу к свечке, что стояла на столе. Скоро от письма остался лишь пепел.

- Да уж, а твои запросы со временем только растут, - Фауст с озабоченным видом почесал затылок. – И впервые это говорю, но я не обещаю ответов на главный вопрос. Такая информация хранится исключительно здесь, - коснулся он указательным пальцем виска. – И достать ее будет нелегко.

- Если будет нужно, - тихо произнес Небирос, - я тебе приведу хоть толпу девственниц, и ты сможешь обожраться их сердцами на пятьсот лет вперед. Но только достань то, что мне нужно.

- За толпу отдельное спасибо, но я демон честных правил, и мою долю мы уже обсудили. Ты меня знаешь, Небирос, я пустых обещаний на ветер не бросаю. Но поверь, здесь действительно мало шансов.

- Я в тебя верю, Фауст.

Демон выпил залпом виски:

- И при таких-то достоинствах ты оказался здесь. Это несправедливо. Надеюсь, скоро мы увидимся дома, Небирос.

- Взаимно.

Они пожали руки, и Фауст поспешил удалиться.

Этим же днем Небирос отправился в лагерь, где встретился с Роксаной. Она, как и всегда тренировалась с одним из демонов, и, несмотря на все удары и падения, выглядела счастливой. Небирос смотрел на нее, в душе демона творился хаос.

Но не только на земле бушевали страсти и плелись интриги, в Преисподней также происходили волнения. Люцифер призвал Абигора, они уединились в зале советов.

Сатана долго смотрел на своего верного слугу, изучал:

- Что скажешь, Абигор. Как обстоят дела с моей дочерью?

- Вы же знаете, я делаю все, чтобы вернуть ее.

- Охотно верю.

- Это непросто.

- Что-то ты приуныл, мой добрый друг, возможно, потому и не можешь решить нашу проблему. Пора добавить веселья.

- О чем вы?

- О твоем некогда наставнике. Небирос теперь тоже в игре.

Абигор с непониманием посмотрел на хозяина.

- Небирос меня утомил. Он все никак не может смириться с тем, что я лишил его теплого места. И поначалу я даже забыл о нем, но потом Небирос покусился на мою дочь, втянул ее в это жалкое сопротивление. Да и чувства в нем взыграли. В общем, он теперь будет охотиться на тебя, будь к этому готов и опереди его намерения.

- Как пожелаете.

- Выше нос, Абигор, - довольно улыбнулся Владыка. – Я пока еще верю тебе, цени это. Не разочаруй.

В ответ Абигор поклонился и покинул залу.

- Что скажешь? – бросил Люцифер в пустоту.

Однако в ответ послышался голос советника:

- Это будет серьезный поединок, - из темноты вышел Ваалберит.

- И как считаешь, за кем победа?

- Небирос хитер, он не станет действовать спонтанно, а вот Абигор еще молод, но невероятно силен.

- Ты знаешь, на самом деле мне глубоко безразлично, кто из них приведет ее. Я устал ждать.

- Понимаю.

- Эта девочка должна как можно скорее оказаться здесь.

- Не переживайте, к ее появлению мы подготовимся основательно.

- О ней знают немногие, проследи, чтобы они не открывали рта.

- Всенепременно.

Ваалберит откланялся, а Сатана встал из кресла и направился в сторону некогда опочивальни падшей. Он вошел в комнату, сел на кровать.

Здесь все осталось таким, каким было при ней. Ни одно создание Преисподней не имело права входить в эту спальню с того самого дня, когда она ушла. Люцифер откинулся на подушки, его взор был устремлен вверх. Сатана частенько захаживал сюда, чтобы освежить воспоминания, чтобы хотя бы мысленно пережить еще раз мгновения проведенные с Елейлой. Эта женщина навечно поселилась в мертвом сердце Владыки Ада.

Сейчас он вспомнил день, когда Абигор вернулся с печальными известиями. Утрата… боль… гнев… беспомощность… завладели его разумом, сердцем, душой. И в тот день каждый обитатель Преисподней ощутил на себе ярость Сатаны, грешники страдали в стократ сильнее, многие демоны лишились головы, другие успели скрыться.

- Уже скоро, - прошептал чуть слышно Люцифер и прикрыл глаза.

Глава 46

Сегодня чудесный зимний день. Снег аккуратно и беззвучно падает на землю, пушистые сугробы блестят на солнце, воздух пропитан свежестью, еще с ночи все приморозило, так что под ногами нет привычной каши с примесью реагентов, от которых мои новые сапоги за два дня превратились в старые штиблеты с закрученными кверху носами.

Пары в академии закончились, теперь мой путь лежал в кафе. А после я планировала сбежать в «прекрасное далеко» с Абигором, мы запланировали покататься на лыжах где-нибудь в Швейцарии, а может в Австрии. Я шла по тротуару, разглядывала обледенелые деревья и представляла, как сегодня и завтра буду набивать синяки на горной трассе. Вот уже и кафе показалось впереди.

Но стоило подойти, как из машины, припаркованной у обочины, вышла Авалон. Она подошла ко мне одна, тогда как обычно ее чуть ли не в туалет сопровождали сторожевые псы.

- Здравствуй, Роксана, - расплылась она в добродушной улыбке.

- День добрый.

- Нам бы поговорить.

- О чем?

- Да обо всем. Мы так давно не виделись. То я занята, то ты пропадаешь неизвестно где и с кем, - вот она, эта ухмылка всезнающей демоницы.

- Это совсем не может подождать?

- Пойдем, дорогая, - положила она руку мне на плечо.

Что-то меня напряг столь неожиданный визит. Чтобы Авалон и вот так невзначай лично пожаловала ко мне.

Мы сели в ее машину, за рулем была также она.

- Так о чем будет разговор?

Авалон повернулась ко мне, посмотрела как-то слишком уж добро что ли:

- Я вынуждена просить тебя последовать за мной. Ты должна исчезнуть для всех на некоторое время.

- С чего вдруг?

- Надвигается буря, а защитников вокруг не так-то и много.

- Я бы не была столь категорична.

- Ты одна, Роксана.

- Нет, не одна. Теперь не одна.

На что последовал глубокий и тяжелый вздох:

- Нет, милая. Одна.

В следующее мгновение на заднем сидении возникли два демона, один из них схватил меня и лишил возможности двигаться, а второй что-то вколол в шею. Тут же пространство поплыло, и спустя пару секунд я отключилась.

Очнулась в каком-то подвале. Я попыталась совершить переход, но ничего не вышло. Барьер! И слишком мощный. Выходит, старая карга запихала меня в темницу?

Здесь было все для более или менее нормального существования: кровать, стол, стул, пара кресел, шкаф, книжный стеллаж, мини-холодильник, чайник, микроволновка, кулер, в углу комнаты стояла кабинка с биотуалетом и душем. И это мои апартаменты вместо чудесного номера в отеле горнолыжного курорта? Охренеть! Вот тебе, бабушка и Юрьев день!

Окон здесь не было, лишь вентиляционные решетки. Я прошлась по тридцати квадратным метрам, облазила все, что можно, заглянула в шкаф, где нашла несколько пар сменного белья, полотенца, футболки и спортивные костюмы. В холодильнике набор был куда интереснее, даже у меня дома такого разнообразия не имелось, а здесь и икра, и самые разные колбасные и рыбные нарезки, фрукты, пирожные и несколько контейнеров с чем-то уже приготовленным.

Просмотрела и книжный стеллаж, а тут шикарная подборка классической литературы, ох ты, даже «Война и Мир» есть! Это ж сколько меня здесь держать собираются?

Спустя час или полтора раздался писк с обратной стороны двери, значит, замок электронный. И в комнату зашла Авалон. Она встретила меня, сидящей на столе со скрещенными на груди руками:

- И как это понимать? – спросила ее.

- Уже осмотрелась? А в холодильник заглядывала? Там есть чудесные тефтели с рисом и грибами, обязательно попробуй.

- Авалон, мое терпение не резиновое.

- Ну, что тебе непонятно? – она встала рядом и нервно забарабанила маникюром по столу. – Ты нам нужна живой и невредимой. И это все объяснение.

- И с каких пор мне грозит опасность? На минуточку, я каждый день рискую, будь то сражение или случайная встреча с врагом где-нибудь в темном переулке. К чему такие радикальные меры? У меня вообще-то планы были.

- Просто раньше я была уверена в тех, кто тебя окружает, и была спокойна. Сейчас все изменилось.

- Выкладывайте уже все как есть.

- Отдыхай, - и она устремилась к выходу. – Считай, что у тебя незапланированный отпуск.

- И как долго он продлится? – во мне уже начала закипать кровь.

- А это так важно?

- Авалон! – крикнула я. – Не смей запирать меня! Ты не имеешь права!

- О! - повернулась она, сейчас ее глаза заплыли тьмой, кожа стала иссиня серой с жуткими фиолетовыми прожилками. – Еще как имею право! Ты еще слишком неразборчива в людях! А уж в демонах и подавно! – она стояла и реально орала на меня, отчего аж мороз побежал по спине. – Сиди и слушай, что тебе говорят старшие! – вдруг весь гнев как рукой сняло, она снова стала прежней, расплылась в улыбке, - и не забудь попробовать тефтельки.

И карга ушла, конечно же, заперев меня.

- Засунь эти тефтельки себе, знаешь куда, - прошипела я. – Старая гадина.

Я очередной раз попыталась совершить переход. Но безрезультатно.

- Блин! Блин! Блин!

Бросившись на кровать, что было сил, завизжала в подушку, чтобы хоть как-то выпустить злость. А через пару часов уже сидела за столом, пила чай и жевала эти самые, мать их, тефтели. В целом неплохо, только перца бы побольше.

Конечно же, телефон забрали, даже айпод и тот скомуниздили, изверги. Делать нечего, пришлось читать книги. И начала с романа Чернышевского «Что делать?», вот уж человек-пессимист был, это ж, надо, муж с женой и по разным кроватям! Сущее безобразие!

Спустя три дня такой жизни я начала понимать прелесть затворничества. Никто не мешает, не лезет в душу. Да и от тренировок можно отдохнуть, а то последние два раза я таких люлей наполучала, что до сих пор ноет спина и ломит шею.

Но я жутко соскучилась по Абигору. Интересно, он попытается найти меня? Хотя, лучше бы не искал. Ни к чему ему пересекаться с повстанцами.

Авалон одна из немногих, кто искренне верит в будущее Сопротивления, а значит, она должна жить и должна продолжать борьбу, со мной ли или без меня. Чего не скажешь о Небиросе, ему плевать на полукровок, он печется лишь о себе.

Послание сорок шестое

Два демона бились под покровом ночи... От соприкосновения клинков сыпались искры, озаряя лица соперников.

Оба не хотели отступать, оба не давали слабины, потому их битва с каждым ударом становилась все яростнее. Снег вокруг окрасился в багровый цвет.

Как только один поднимал меч над головой, второй тут же наносил сильный удар. И это повторялось десятки раз, пока один из ударов не пробил броню, тогда высокий демон опустился на одно колено. Меч пронзил его плечо. Второй понял, что сейчас ему улыбнулась удача, и он может закончить битву отрубленной головой врага.

Абигор стоял за спиной Небироса, одной рукой держал клинок, что пробил плечо соперника, а второй поднял меч Небироса и уже размахнулся, чтобы нанести последний удар, как некогда поверженный резко развернулся, отчего клинок, разорвав плоть, отлетел в сторону. Воспользовавшись секундным замешательством, Небирос сильным ударом ноги в живот, повалил Абигора, в тот же момент поднял свой меч и одним движением вонзил ему между ребер, после провернул лезвие и проткнул тело врага насквозь, всадив меч по самую рукоять. Клинок пробил плоть и вонзился в землю.

Демон попытался было подняться, но его буквально пригвоздило к земле. Небирос тем временем спокойно подошел к нему, схватил за шею здоровой рукой и сдавил так, что послышался хруст позвонков:

- Я неплохо тебя натаскал, Абигор, но ты так и не усвоил главного, побеждает лишь тот, кто не боится собственной боли. А теперь, - Небирос вдавил его в землю. – Скажи же мне, где она?

- Тот же вопрос хотел задать тебе, - прохрипел Абигор.

- Только зубы мне не заговаривай, я знаю, Люцифер что-то задумал. Что вы затеяли, а?

- Да ты бредишь, Небирос, - еле-еле усмехнулся тот. – Заговоры везде мерещатся.

- Повторяю еще раз, где Роксана?

- Я … не … знаю

- Что ж, тогда ты мне больше не нужен. А раз и она не поставила тебя в известность о своем местонахождении, то ей ты тоже не нужен.

- Никак не можешь смириться, Небирос? Возможно, в бою ты и хорош, но в остальном… Роксана выбрала меня.

- Кого бы она ни выбрала, останется все равно со мной. Роксана еще слишком молода, ей простительно ошибаться.

Абигор хотел совершить скачок, но не вышло, что искренне развеселило Небироса:

- Решил бежать, поджав хвост, - рассмеялся он. - Не старайся, мой клинок заряжен энергией света.

Неожиданно в кармане Небироса завибрировал телефон:

- Полежи-ка здесь, - демон поднялся, поставил ногу на поверженного, затем ответил на звонок. – Да. Понял. Скоро буду… - он убрал телефон обратно и с недовольным видом посмотрел на Абигора. – Сегодня ты не умрешь, но на какое-то время я выведу тебя из строя.

Сейчас же Небирос вытащил из тела Абигора меч и сильными ударами нанес тому еще несколько глубоких ран. Абигор стерпел боль, а когда Небирос отошел от него, исчез.

Раны были серьезные, заживление из-за чего могло затянуться на недели. Абигора выбросило в казармах Темного дворца, его тут же подхватили воины и отнесли к ваахам. А Небирос тем временем отправился на встречу. Он явился в лагерь, где встретился с Одеоном:

- Какие новости? – спросил на ходу.

- Есть одна версия, идем, - Одеон сопроводил его в пыточную.

- Арман? – удивился Небирос, когда увидел сидящего на стуле демона. – Ты уверен? – с недоверием глянул на Одеона. – Авалон распознала бы предателя.

- Наши проследили за ним, он покупал еду, одежду неделю назад и отвез все на заброшенный склад, причем пока ехал, совершил несколько скачков, чтобы замести следы.

- Вы были на складе?

- Да. Там пусто. Очередной отвлекающий маневр, не более.

- Я вызову Авалон, - насупился Небирос и вышел из пыточной.

Демоница не заставила себя ждать, она немедля явилась в лагерь:

- Что случилось?

- Кажется, к тебе в телохранители затесался предатель или я чего-то не знаю? – с прищуром посмотрел на нее Небирос.

- Кто?

- Арман.

Они оба зашли в комнату допросов. Арман сидел по ту сторону стекла, закованный в наручники, как всегда, смотрел вперед себя, его лицо и тело были расслаблены, взгляд спокоен.

- Итак, - прислонился Небирос к стене и сложил руки на груди. – Если ты не приложила к ее исчезновению руку, я пойду сейчас туда, и вытрясу из него все, что только можно. Будет много крови, мяса и боли.

В этот момент Арман повернул голову и посмотрел на Авалон, он незаметно кивнул и снова устремил взор в никуда.

- Иди, - произнесла она ровным голосом, - и делай то, что должен.

- Хорошо, - довольно кивнул Небирос и устремился в пыточную.

Когда он ушел, Авалон отвернулась, на лице демоницы отобразилась боль и раскаяние, она знала, что Арман ничего не скажет, он не предаст ее, верный слуга умрет в муках, но рта не откроет.

Спустя два часа разгневанный и испачканный кровью Армана Небирос ворвался в допросную. Он ударил кровавыми ладонями по столу, отчего брызги разлетелись во все стороны:

- Он сдох, падла…. Но ничего так и не сказал!

- У шпионов особая подготовка, они умеют терпеть боль, - изобразила досаду демоница. – Выходит, Роксана сейчас может быть уже в Преисподней.

- Нет, - Небирос сел на стул. – Сегодня у меня состоялась встреча с Абигором. Роксаны нет в Преисподней.

- Так ищи ее, - глаза Авалон заплыли тьмой.

- А я чем занимаюсь?! – вскочил он и начал ходить туда-сюда. – Только вот ты сидишь уж слишком спокойно, что тоже наводит на мысли.

- Я тебе однажды уже говорила, повторю и сейчас. Моя задача – сохранение порядка среди повстанцев, укрепление Сопротивления, а не беготня за дезертирами. Может быть, Роксана решила покинуть нас по собственному желанию? Тем более, раз она полюбила того, с кем мы сражаемся.

Небирос тут же явил свою суть:

- Я найду ее, вот увидишь.

- Но для чего? – посмотрела на него Авалон сквозь призму недоверия. – Какие цели ты преследуешь? Тебе важно Сопротивление или здесь замешаны личные интересы?

- Ты сомневаешься в моей преданности?

- Доверие, дорогой мой друг, непозволительная роскошь в нашем деле. Предать может каждый, вот и Арман оказался волком в овечьей шкуре. А уж ты… Так, ответь мне, зачем тебе эта девочка? И постарайся ответить так, чтобы мне понравились твои слова.

Тогда Небирос сел на место, посмотрел на Авалон черными бездонными глазами:

- Ты права, я не тот, кто будет сражаться за идеалы до последней капли крови. И здесь именно личный интерес. Мне нужна она. Эта женщина должна быть со мной. И покуда Роксана будет верна Сопротивлению, буду верен и я.

- Что ж… В таком случае ищи ее. Но знай. Сейчас она живет сердцем, ее душа открыта добру, однако если она разочаруется, случится непоправимое.

- Знаю, в ней таится страшная сила. И многие пострадают, ты уже говорила.

- Да нет. Пострадавший будет только один. Роксана. Ее поглотит энергия тьмы, а энергия света сделает все, чтобы эту тьму уничтожить. Эта девочка несет в себе бомбу замедленного действия. И стоит балансу нарушиться, как бомба сдетанирует.

- Я ее не обижу.

- Ну да, ты-то, у кого руки по локоть в крови, - Авалон улыбнулась, хотя улыбка походила на оскал.

Небирос покинул допросную и только тогда вспомнил, что плечо рассечено. Он направился к Тепросу, чтобы тот залатал его.

В медблоке демон приказал броне освободить место ранения, после чего сел на кушетку.

- Ты должен был сразу прийти, рассечение слишком глубокое, обширные разрывы внутренних тканей. Так и руки лишиться можно, а нам без правой руки никуда, - усмехнулся Тепрос.

- Нашел бы ты себе уже бабу, - и Небирос поморщился, когда игла вошла в тело.

- Мне и одному хорошо. От женщин проблем слишком много.

Однако Абигору сегодня пришлось куда хуже.

Ваахи сделали все, чтобы остановить процесс распада тканей, но боль не ушла. Демон буквально горел, кожа вокруг ран покраснела и начала трескаться. Он лежал с полузакрытыми глазами, иногда бредил.

Спустя некоторое время к нему зашел Люцифер, он сел около своего воина, взглянул на раны:

- Сегодня ты потерпел поражение, Абигор.

- Роксана, - зашептал демон, - я найду тебя… я вижу тебя… я знаю, где ты…

- Понимаю, - ухмыльнулся Сатана, глядя на бормочущего воина. – Женщины, они такие… Увлекают за собой.

Глава 47

Меня разбудил звук отворяющейся двери. На пороге появилась Авалон. Выглядела она как-то странно, то ли грустная, то ли злая… Демоница, молча, прошла к креслу и села. Так бы и сидела, смотря в одну точку, если бы я не заговорила:

- Чего это с вами?

Авалон нехотя перевела на меня взгляд. Такое ощущение, будто она еще лет на сто состарилась, вид был совсем болезненный.

- Неделя выдалась тяжелая. Я потеряла очень хорошего друга.

- Кого же?

- Неважно.

- Тогда зачем рассказываете?

- Не знаю…

- Вы просто так ничего не делаете.

- Да нет. Делаю. Вот, пришла сюда.

- Тогда примите мои соболезнования. Знаю по себе, друзей терять тяжело.

- Ты очень добрая девочка, береги это добро, береги свет в своей душе.

- Странно слышать такое от демона, - я прошла к тумбе и включила чайник.

- Не думай, что демоны живут лишь тьмой, что тьма забавляет нас. По сути, демон – это проклятая душа, темный дух, обреченный на вечные страдания под покровительством падшего ангела Люцифера. Тьма для нас одновременно и благодать, и мука. Мы так же любим, так же ненавидим, грустим, плачем. А в тебе есть то, что всегда укажет верный путь, что поднимет с колен, когда совсем отчаешься.

- И вам доводилось любить, грустить, плакать?

- О да… Конечно, доводилось. Моя душа обречена, мои руки в крови, а сердце давно разбито. И когда нам плохо, мы точно так же ищем утешения. Только каждый ищет по-своему. Я, например, пришла к тебе.

- И как я могу вас утешить?

- А очень просто. Налей чаю, достань шоколадных конфет.

Я выполнила просьбу, заварила нам чай, поставила все на стол. Честно говоря, мне искренне было жаль ее. В Авалон есть что-то, что-то до боли знакомое, возможно, ее глаза, которые слишком много повидали ужасов. А сейчас она выглядела совершенно раздавленной.

Демоница села напротив, затем достала из клатча маленький пузырек с черным порошком и немного отсыпала себе в чай.

- Спасибо, - улыбнулась она.

- А можно вопрос?

- Угу, - и она припала губами к чашке.

- Долго ли мне куковать в этих казематах?

- Пойми, я хочу защитить тебя. Потому и спрятала.

- Но есть Небирос, он всегда присматривал за мной.

- Ну да. Только ему сейчас важнее в себе разобраться, расставить приоритеты. А пока этого не произойдет, он тебе не защитник.

Тут я замялась, не хотелось говорить об Абигоре, но демоница как всегда опередила мои мысли:

- Что же не спрашиваешь про Абигора? У вас вроде как любовь.

- Он на другой стороне, он верен cатане.

- Ты его любишь? Действительно любишь?

- Да. Меня с ним многое связывает, а еще он прямая противоположность Небиросу.

- Сравниваешь, - довольно улыбнулась Авалон, и в ее глазах зажегся огонек. – И все-таки ты их сравниваешь.

- Естественно. Вообще-то я жила с Небиросом, думала, что нужна ему, что он любит.

- А ты что чувствуешь к нему?

- Не знаю, раньше была злость, обида, а сейчас…

И я задумалась. Действительно, что же я чувствую к Небиросу? По-прежнему в сердце сидит обида, она как дятел - нет-нет, да начинает долбить в одну точку.

- Я вижу одно, тебе по-прежнему не все равно.

- И к чему этот разговор? Да, мне не все равно на Небироса, да, мне все еще больно из-за его вранья и предательства. А еще, этот козел поимел какую-то шалаву.

- Просто мне хочется понять тебя, понять твои чувства и настроения. В конце концов, с нами ты или уже нет.

- Я с вами. И это абсолютно точно. В Преисподнюю не собираюсь.

- Преисподняя – место дикое, страшное. Существу неискушенному там делать нечего, кроме грешников, конечно.

- Мне снились сны, в которых я была там… Один запомнился особенно ярко.

- Какой? – она широко раскрыла глаза и застыла.

- Я оказалась где-то, в каком-то жутком месте, там был алтарь, вокруг стояли демоны в мантиях, а на алтаре лежала женщина, ее пытали. На мгновение мне показалось, что я почувствовала ее боль. Это было страшно…

- Да, - кивнула она с печалью в глазах. – Ваахи будут пострашнее любого другого демона. Мы всегда в поиске совершенного оружия, и чтобы его создать, не обращаем внимания ни на что и ни на кого. Ваахи древнее самого Люцифера, они истинное зло, которое зародилось вместе с Вселенной. А когда сатану низвергли, ваахи ему подчинились, ибо он смог сконцентрировать тьму вокруг себя, смог направить ее на борьбу с Отцом.

- И почему же вы ушли? Почему отказались от хозяина?

- Видишь ли, извечные поиски порою приводят в тупик, однажды и я оказалось в таком тупике, потеряла цель, осознала для себя, что нет такого оружия, которое могло бы сокрушить Отца. Я отправилась на землю за новой целью и нашла ее. Согласись, куда благороднее защищать тех, кто слабее.

Авалон допила чай и поднялась. Она выглядела куда лучше, было видно, ей полегчало:

- Мне пора, Роксана. Кстати, ты книги читаешь?

- Само собой, делать-то больше нечего.

- Тогда почитай труды греческого писателя Ариана, и узнаешь, в честь кого тебя назвали.

- Да я и так знаю в честь кого. В честь героини сериала, - и я скривилась. Фу, блин… Роксолана.

- Нет, твое имя не Роксолана, а Роксана и названа ты в честь первой жены Александра Македонского. А об остальном узнаешь из книги.

- И откуда только вам все известно?

- Когда-нибудь я поделюсь с тобой этой информацией.

И она ушла.

Все-таки как можно ошибаться в людях. Сначала я посчитала Авалон злобной старушенцией, которая мнила себя, чуть ли не пупом земли, а сейчас я вижу в ней создание, измученное временем. И черт побери, кажется, я начинаю к ней привязываться. Хотя, ничего удивительного, все-таки Авалон пригрела меня.

Я легла в постель. Прежде чем уснуть, все думала о беседе с демоницей, она не просто так завела разговор о чувствах, ей нужно было выведать мое отношение к Небиросу. Блин, не знала бы ее, подумала, что она его мамаша, жаждущая поскорее спихнуть сынка в добрые руки. А Небирос… Что о нем думать? Мудак он… Искуситель, мать его… Какой к черту искуситель, просто козел, который не может удержать член в штанах.

С такими мыслями и уснула, а они плавно перетекли в сон…

В нем я ссорилась с Небиросом на кухне в его квартире, как всегда летели во все стороны тарелки, вазы, ножи и вилки. А он уклонялся от «снарядов» и все ближе, и ближе подходил ко мне. Когда оказался совсем близко, схватил за руки, зажал их у меня за спиной, и я ощутила его дыхание, его силу. Тогда уткнулась лицом ему в грудь и позволила раздеть себя. Небирос усадил меня на столешницу, потом слегка толкнул в грудь, и я легла на нее, а он принялся целовать живот, опускаясь все ниже. Скоро ощутила его язык у себя между ног. Возбуждение нарастало стремительно, а когда достигло пика, я проснулась. Сердце бешено колотилось, вся кожа была покрыта капельками пота. Вот я коза… Люблю одного, а сплю во сне с другим. Что-то у меня совсем крыша едет. Все, больше о Небиросе перед сном не думаю! С ним что наяву, что во снах – один исход.

Прошло еще две недели жизни взаперти. Я перечитала почти все книги, единственно, не трогала женские романы, там чуть ли не на каждой странице секс, а его-то мне сейчас и не хватало, потому бередить душу не хотелось. А еще разгадала серию кроссвордов, выпущенных в течение полугода, после чего начала считать себя до безобразия умной.

За это время ко мне несколько раз приходила Авалон, делилась маловажными новостями из мира свободных и счастливых людей, приходил и Гойя, приносил продукты, забирал одежду в химчистку, снабжал свежими ребусами и кроссвордами.

Но какими бы благими ни были мотивы Авалон, я каждый день пыталась покинуть свою темницу, пыталась преодолеть барьер, дошла до того, что всем своим существом ощутила его, все равно, что упираться раз за разом в невидимую стену.

Сил во мне, по словам Авалон, было предостаточно, но вот чтобы эта сила вышла, нужен был катализатор. Таковым для меня являлся гнев. Нужно было разозлиться, но как же сложно это сделать, когда не на кого, собственно, злиться. Гойя лишь исполнитель, приходит, приносит, забирает, уходит, а демоница каждый раз убеждает меня в том, что она само очарование. Эх…

Но одна ночь все изменила. Мне снилась Преисподняя, я ходила по темным залам и коридорам, но вдруг моему взору предстала картина жуткая. На алтаре все в том же мрачном помещении лежал окровавленный Абигор, его лихорадило, глаза были полузакрыты. На груди, животе, руках и ногах зияли глубокие раны, из которых сочилась бурая кровь. А рядом стояли ваахи, они доставали из чаши с огнем кинжалы и снова, и снова прижигали раны, отчего Абигор стонал. Действо напоминало жестокую пытку, чем, скорее всего, и являлось.

Я проснулась в слезах, мои руки тряслись. Тогда-то из меня и вышла энергия, она заполнила собою комнату, напряжение достигло максимума, я снова ощутила невидимую стену, но энергии нужен был выход, тогда послышалось гудение вперемешку со скрежетом, и барьер рухнул. Однако энергии высвободилось слишком много, она вырвалась за пределы строения и устремилась высоко в небо. Хоть я и продолжала лежать в кровати, тем не менее, видела все, что происходило снаружи. Огромный закрученный в спираль поток из двух энергий вылетел подобно стреле и пробил небеса. Сейчас же вокруг потока сгустились черные тучи, засверкали молнии… Но скоро он ослаб и энергия вернулась обратно, только ее возвращение было слишком резким, меня будто накрыло лавиной и придавило с такой силой, что я не смогла даже вздохнуть. Голова готова была лопнуть, покуда энергетические потоки устремились в рот, глаза, нос, уши.

Когда все стихло, я кое-как поднялась, на майку тут же упали капли крови. Схватив зеркало с тумбы, посмотрела на себя. Сосуды в глазах полопались, отчего белки стали красными, словно меня упырь укусил, носом шла кровь, кожа сделалась белой как лист бумаги.

С той стороны двери послышались спешные шаги, тогда я схватила куртку и в следующее мгновение совершила скачок.

Но переход завершить не смогла, меня что-то остановило, выброс произошел в неизвестном месте. Причем не на земле, а в метрах трех от нее. Я полетела в сугроб, который хоть немного, но смягчил падение. Вскоре стало понятно, почему переход не завершился, до ушей донесся свист и скоро в небе замаячили тени. Тени в полете обратились ангелами и устремились ко мне. Я насчитала около двадцати воинов. Да это целый отряд!

Они опустились на землю, заключили меня в кольцо, один вышел вперед, поднял забрало:

- Вот ты и попалась, - улыбнулся высокий статный ангел с густой бородой и заплетенными в косы волосами. – Долго мы выслеживали тебя.

Что ж, мне нечего было сказать ему. Я лично убила не одного воина, поглотила души их соратников. Остается лишь одно – драться.

Я поднялась, отряхнулась от снега и только сейчас заметила, что стою босиком. Тогда же сняла куртку и отбросила в сторону. Ледяной ветер обдувал со всех сторон, отчего атласные штаны раздувались подобно парусам корабля, а майка покрылась снежной пылью. К несчастью, брони на мне не было. Выходит, сегодня может прозвучать моя лебединая песня.

Выбравшись из сугроба, встала напротив ангела и в то же мгновение сквозь кожу прорвались крылья. Они раскрылись, и я сделала пару взмахов. От увиденного ангелы слегка напряглись. Все же они еще не видели меня во всей красе, их ненависть питали слухи о жутком создании, о химере, сочетающей в себе лучшее от демона и ангела.

- Пора тебе отправиться туда, откуда ты вылезла, - сверкнул мечом ангел и дал знак «к бою» остальным.

Они толпой ринулись на меня, я же не стала ждать и взмыла вверх. Ангелы отправились следом.

Меня догнал один из воинов, занес меч, но я увернулась, в итоге он рассек воздух. Тогда-то я обогнула его и набросилась со спины, сил хватило, чтобы сломать ему крылья, он же ухватил меня за волосы, попытался стащить с себя, только я крепко вцепилась, и отпускать не собиралась. Пока он рьяно сопротивлялся, уличила момент и осуществила захват за шею, в следующее мгновение крутанула голову ангела, раздался противный хруст, и тело его обмякло. Я разжала руки. Ангел обратился прахом еще на подлете к земле.

Остальные сразу изменили тактику боя, они начали налетать на меня один за другим, прикрывая друг друга со спины. С ними я уже ничего не могла сделать, кричать бесполезно, как и пытаться завладеть духом, на них была защита. Попытка высвободить энергию также не увенчалась успехом, мое тело ослабло после столь мощного выброса, потому сил хватило только чтобы отогнать их от себя. Я полетела от них, тут на глаза попалась кромка леса. Может получится, затеряться среди деревьев и оттуда уже совершить переход.

На подлете к лесу меня нагнал воин и на скорости врезался в спину, в ту же секунду ощутила что-то ледяное в боку. Мы закружились и оба полетели вниз. Врезавшись в дерево, разлетелись в разные стороны, я упала и прокатилась по наледи, собрав все неровности земли. Тогда-то почувствовала боль, да и увидела кровавый след, что тянулся от дерева ко мне.

- Черт, - еле-еле поднялась я. – Зацепил-таки, урод.

Чуть ниже ребер красовался разрез. Насквозь проткнул, гад. Кровь горячим пятном расползалась по майке.

Закрыв рану рукой, побежала в чащу. Только вот попытка это тщетная. Я теряла слишком много крови. Потому остановилась уже через метров десять, а может пятнадцать. Голова шла кругом, возникла слабость. Кровь струилась и по животу, и по спине.

Эх, отбегалась ты, Калиткина! Не все коту масленица…

Я прислонилась к дереву и приготовилась к концу. Очередной ангел показался из-за дерева, он подбежал ко мне. Ладно! Лучше зажмуриться? Или принять смерть с широко открытыми глазами? Он бросился, но вместо того, чтобы добить, подхватил под руку. Тогда же поднял забрало:

- Тише-тише… - прошептал он.

- Гадриэль? – я обхватила его за шею. – И ты, Брут? – кое-как усмехнулась.

- Я помогу тебе, только не шевелись.

Он взял меня на руки и уже хотел взмыть вверх, как послышались хлопки, лес озарился яркими вспышками. Из ниоткуда начали появляться демоны. И я услышала знакомый голос:

- Положи ее, или башку снесу, - Небирос стоял за спиной Гадриэля.

- Я не враг, - осторожно повернулся он вместе со мной.

- Да, - прошептала я. – Гадриэль свой. Он здесь, чтобы помочь.

- Вижу, как помог.

Небирос подошел к ангелу и забрал меня. Гадриэль попытался было воспротивиться, но Небирос явил суть и покачал головой.

- Уходите, - сказал он. – Ваши демоны вряд ли выживут в этой схватке, главное, уведи ее.

- А разве можно иначе? – со злостью в голосе произнес Небирос, и мы в ту же секунду совершили скачок.

Стоило очутиться в лагере, как меня тут же уложили на кушетку. Тепрос задрал майку и скривился:

- Когда же вы будете приходить ко мне за таблетками от головной боли, а не за хирургической помощью. Ну, надо же, насквозь, - забурчал демон. – Здесь я один не справлюсь.

Не прошло и минуты, как в медблок пожаловали демоны в униформе, они быстро достали с полок необходимые инструменты, подкатили аппаратуру. Я же смотрела на Небироса, его грудь часто вздымалась, на шее пульсировала вена, брови сошлись у переносицы, все говорило о том, что он в ярости, но глаза… глаза были полны страха….

- Ты испачкался моей кровью, - сбивчиво произнесла и приподняла руку.

Он сразу взял ее, слегка сжал:

- Не говори, не трать силы.

И тут мне на лицо надели маску, спустя минуту я уснула.

Послание сорок седьмое

Операция закончилась спустя два часа, Тепрос и его команда трудились в поте лица, чтобы остановить кровотечение, после чего было проведено переливание крови.

Сегодня в лагере собрались все, кто искренне переживал за жизнь юной девы. Авалон с Гойей прибыли ровно через десять минут после начала операции, в медблок пожаловал и Одеон, ну а Небирос был рядом с ней все время. Сейчас демона ничего не волновало, ни то, где была Роксана, ни с кем была, он желал всем своим существом лишь одного, чтобы ее земное тело справилось с ранением, а Тепрос очередной раз совершил невозможное.

Тепрос с Небиросом вышли из операционной и сразу наткнулись на разгневанную Авалон:

- Что произошло? – спросила она Небироса.

- Нам донесли о всплеске активности на Камчатке, там высадился отряд воинов света и вступил в бой с предположительно демоном. Мы отправились на полуостров, и нашли ее. Раненую. Наши полегли все.

- И ты не знаешь, где она была и с кем?

- Как-то не было времени спросить, - огрызнулся Небирос. – Единственное, среди воинов света был один ангел, Роксана узнала его. Ты что-то знаешь о нем?

- Я знаю, что по уговору двух сторон за ней должны были приглядывать двое - демон и ангел. Скорее всего, ты встретил того самого ангела.

- Получается, наверху не все заинтересованы в ее смерти?

- Возможно, - пожала плечами Авалон.

- Сдается мне, что ты утаила большую часть информации. Учти, если твои планы насчет Роксаны пойдут вразрез моим, я ждать не стану, ответ последует незамедлительно.

- Знаешь, что бы сказала Роксана на твои угрозы? – и демоница изобразила довольную ухмылку.

- И что?

- Не пугай ежа голой жопой.

На что он презрительно хмыкнул и поспешил вернуться в операционную. А Авалон серьезно задумалась. Если Роксана расскажет о том, где ее держали, а главное, кто, могут возникнуть серьезные проблемы. Гойя сразу доложился ей о побеге строптивой девчонки, что значило одно - Роксана не доверилась ей до конца.

- Вот же упрямая дурочка, - чуть слышно произнесла демоница, после чего подозвала Гойю. – Ты должен сообщить мне, когда она придет в себя. И сделай все, чтобы Небироса в этот момент не было рядом, я должна переговорить с ней первой. Понял?

- Да, - он поклонился ей, после чего вернулся на свое место.

И Авалон исчезла.

Небирос прошел к кровати, куда перенесли Роксану после операции, сел рядом. Демон смотрел на это безмятежное лицо, на красиво очерченные губы, на четкую линию бровей, на идеальную форму скул, сейчас ее волосы были спрятаны под медицинской шапочкой, потому демон мог всецело насладиться красотой лица и шеи. Конечно же, он не смог утерпеть, Небирос склонился и поцеловал ее в шею, а потом в губы.

- Ты достанешься мне, - прошептал он. - Я верну прежнее положение и буду достойным тебя демоном.

Вдруг зазвонил телефон, когда Небирос увидел имя, что высветилось на экране, то немедленно вышел из операционной, нашел Одеона:

- За нее отвечаешь собственной шкурой, - бросил на демона ледяной взгляд. – Мне необходимо срочно отлучиться. Вернусь, как только смогу.

- Не переживай, уж я-то за ней пригляжу.

- И следи за визитерами. Потом доложишься.

- Слушаюсь.

Небирос тотчас исчез. Оказался в столичной подземке, там, у колонны на станции Крестьянская застава его дожидался господин в замшевой куртке, кожаных штанах и ковбойских сапогах, но на этот раз на нем еще были нелепые солнечные очки в круглой оправе.

Когда шум стих, Небирос заговорил:

- Я уже начал беспокоиться. Столько время прошло, а вестей никаких.

- Но я все же выполнил задание, - Фауст выглядел не слишком довольным. – Мне удалось узнать ответ на главный вопрос, однако он вряд ли тебе понравится. Что эта женщина значит для тебя, Небирос?

Мимо них в этот момент пронесся состав, скоро он замедлил ход и остановился, двери открылись, и толпы народа хлынули из вагонов. Когда волна сошла, демоны продолжили беседу:

- У нас был уговор. Ты достаешь информацию, взамен получаешь сердце.

- Оно-то понятно, но ты знаешь, как я люблю все эти душевные перипетии. А еще я хорошо знаю тебя. Ты не боишься запачкать руки, когда это нужно, для тебя нет рамок, нет границ, ты всегда добиваешься своего, но что истинно ценно для тебя – это привилегии. Потому мне и интересно, чем полукровка так важна для тебя?

Фауст достал из внутреннего кармана куртки конверт и передал в руки Небиросу.

- Ты сам сказал, - ухмыльнулся Небирос, – что хорошо меня знаешь. А коль так, ответ лежит на поверхности. Вознаграждение получишь вечером, мой посыльный приведет тебе юное создание, вот его номер, - протянул визитку демону. – Скажешь ему куда доставить.

- И все-таки ты лукавишь, - Фауст взял визитку, однако не испытал большой радости от предвкушения столь желанного деликатеса.

- Да и ты не слишком-то рад, как я посмотрю.

- Я жаловаться не люблю, но возможно, скоро буду вынужден пополнить ряды Сопротивления. Надеюсь, ты будешь ко мне благосклонен.

- Все будет зависеть от условий сделки, - расплылся в злорадной улыбке Небирос.

На что Фауст кивнул в знак почтения и в ту же секунду его не стало. А Небирос устремился в сторону эскалатора, тем временем достал конверт, раскрыл, вытянул лист бумаги и зачитал. В этот момент зрачки его глаз расширились, на скулах заходили желваки, но спустя пару мгновений все вернулось на круги своя. Небирос спокойно порвал письмо, а обрывки выбросил в урну, что стояла в метре от эскалатора.

Пока Небирос отсутствовал, Роксана пришла в себя. Она открыла глаза и первым кого увидела, был Одеон:

- И ты здесь, - произнесла хриплым голосом.

- А то! Небирос велел сторожить свою прелесть, - и Одеон захихикал. – Эх, если бы он не имел на тебя виды, я бы уже давно…

- Мечтай больше, - улыбнулась Роксана и тут же поморщилась от тянущей боли в области ранения.

- Тебе, может, принести чего?

- Воды, если можно.

- Ок.

И только Одеон повернулся к двери, как ему навстречу вошла Авалон в сопровождении Гойи.

- Ты свободен, - сказала, не глядя в его сторону.

- Небирос дал четкое распоряжение, - попытался поспорить демон.

- Ты смеешь мне перечить? – ее глаза почернели, а из тела вышла тьма.

- Какие все нервные, - тут же успокоился Одеон и поспешил удалиться.

Демоница велела Гойе остаться с обратной стороны двери, сама же подошла к Роксане:

- Зачем ты это сделала? – коснулась она рукой головы девушки. – Ты все еще не веришь мне?

- Такая уж я… безрассудная детдомовка, - отвела та взгляд в сторону.

- Все бежишь, - улыбнулась Авалон. – Сама не знаешь куда, но бежишь.

- Да, так и есть.

- Что тебе мешает, девочка моя? Чего ты боишься?

- Не знаю, Авалон. Это даже не страх. Просто у меня никогда не было и нет дома. Везде, где я оказывалась, меня не ждали и не хотели. Меня всегда терпели. Это удел ребенка-сироты, жить и благодарить за то, что тебя терпят. Я не хочу больше… надоело…

- А любовь? Она рождает привязанности.

- Взаимная – возможно. Но любовь взаимная – это всегда компромисс. А в моем случае - это всегда ультиматум.

Вдруг глаза демоницы заплыли тьмой, но не от злости, а от печали, а в уголках блеснули слезы. Это был секундный порыв, потом она снова вернулась в прежнее состояние.

- Что-то вы в последнее время особенно чувствительной стали, - Рокси с прищуром посмотрела на нее.

- Не обращай внимания, я старая женщина, а старикам свойственно предаваться воспоминаниям и печалям по давно минувшим дням.

Тут Авалон хотела продолжить, однако Роксана перебила:

- Не переживайте, никто не узнает, что спрятать меня – было вашей идеей.

- Спасибо, - кивнула демоница. – Однако теперь ты здесь и тебе все еще грозит опасность. Что будем делать?

- Жить будем и драться, если придется.

- Мне бы твой оптимизм. Ладно, отдыхай.

- Угу…

После ее ухода Роксана прикрыла глаза и скоро уснула. Сил в теле юного создания было уже недостаточно, чтобы сдерживать внутреннюю энергию.

Небирос появился к вечеру, он зашел к ней, сел рядом и погрузился в мысли. Демон смотрел на Роксану, слушал ее дыхание, наблюдал за спонтанными шевелениями пальцев рук. Его собственное сердце колотилось как никогда, он то и дело закрывал глаза. В нем происходила борьба. Но желание дотронуться до нее было сильнее любых других желаний, Небирос аккуратно взял ее руку, развернул ладонью вверх, после чего склонился и коснулся лбом теплой руки.

- Абигор, - послышался сонный голос.

Тогда Небирос резко отстранился от нее, лицо исказила гримаса злости, и он немедленно покинул лагерь.

Тем временем на землю явился отряд демонов Аббадона. Их целью был демон, что осмелился предать Владыку. Шесть бравых воинов сменили броню на шикарные черные костюмы и вошли в парадные двери столичного отеля. Один из них подошел к ресепшену, что-то тихо и с обворожительной улыбкой сказал девушке администратору, та покраснела и немедля застучала пальчиками по клавиатуре, затем взяла ручку, написала несколько цифр на блокнотном листе и протянула демону. Он поблагодарил ее и кивнул остальным в сторону лифта.

Лифт остановился на пятом этаже, делегация из Ада устремилась по коридору, им нужна была комната под номером пятьсот тридцать пять. И вот, они нашли то, что искали.

Все шестеро совершили скачок и оказались в номере. В роскошном люксе по центру стояла круглая кровать, на которой лежала обнаженная молодая девушка со связанными руками и ногами, его рот был заклеен скотчем, она плакала и тихо постанывала, а рядом с ней стоял демон с голым торсом, он медленно и размеренно точил кинжал.

- Сердце с кровью на сегодня отменяется, - спокойно произнес предводитель отряда.

Тот мгновенно обернулся и в следующую секунду второй демон запустил в него свой меч, лезвие пронзило грудь.

- Так ли это было необходимо? – с натянутой улыбкой спросил поверженный и, отшатнувшись, упал на колени.

- Чтобы ты чего доброго не пустился в бега, дорогой Фауст.

- Ох, Ваалберит. Я не бегаю от столь важных персон.

- Тебя ждет последняя беседа с Владыкой.

- И не стоит ждать пощады? Может, хоть под амнистию попаду? – обреченно шутил Фауст.

- Берите его, - заключил Ваалберит.

Четыре демона сразу подошли к Фаусту, подняли, а советник сатаны обратился к пятому:

- Мы отправляемся домой, а ты, Рамас помоги бедной девушке, - и он с довольной ухмылкой глянул на перепуганную до полусмерти бедняжку.

- Будет сделано, - склонился перед ним молодой красавец с телом культуриста.

Когда демоны вместе с предателем исчезли, Рамас подошел к кровати. Несчастная тогда разрыдалась еще сильнее, начала истерически биться, но воин резко положил руку ей на живот и слегка прижал, она тут же застыла, в следующее мгновение он разрезал кинжалом веревки на ее руках и ногах, затем аккуратно отклеил скотч. В демоне взыграло желание, все же насладиться юным телом было бы самым правильным, в конце концов, не так-то и часто удается посетить землю. Но огромные синие глаза нагой красавицы, которые смотрели на него одновременно с ужасом и восхищением, остудили пыл. Рамас протянул ей руку, помог подняться:

- Можешь идти, - произнес он низким металлическим голосом.

- Спасибо, - девушка прикрылась простыней, отчего показалась демону еще прекрасней.

- Как твое имя?

- Саша… Александра… просто Саша, - затараторила она.

- Если хочешь, я найду тебя, - склонил голову на бок Рамас и воззрился на нее с неподдельным интересом.

- Хочу, - выпалила Саша и тут же покраснела.

На что Рамас довольно ухмыльнулся и растворился в воздухе.

Александра еще некоторое время стояла в состоянии глубокого шока, а потом ее как током пробило, она наскоро натянула на себя одежду и побежала прочь из номера, где чуть не лишилась сердца.

Отряд во главе с Ваалберитом явился во Дворец, демоны вели раненого Фауста под руки. Люцифер встретил их в тронном зале, он сидел в своем кресле со скучающим видом, а когда показались демоны, расплылся в улыбке, сразу встрепенулся:

- А вот и мой любимый пожиратель сердце, - потер он руки, тогда же поднялся с места и подошел к Фаусту. – И давно ты присягнул на верность воякам из Сопротивления?

- Я вольнонаемный работник, - произнес демон и сплюнул кровь, что накопилась во рту. - Где больше заплатят, туда и иду.

- Кто же на этот раз тебе заплатил, - тут Люцифер с широкой улыбкой посмотрел на воинов, - вы только представьте, - затем снова обратил взор на Фауста, - что ты осмелился покуситься на вааха?

- Неужели старый пень выжил?

- О да… Только вот дар речи потерял, ослеп и, вот же досада, оглох.

- Что ж, ему и так на покой пора было, я лишь помог.

Но сейчас Люциферу надоело это притворное веселье, он схватил Фауста за горло, подтянул к себе и зашептал на ухо:

- Ты будешь страдать. И когда тебе уже будет невмоготу, когда ты взмолишься о смерти, я пущу тебя по второму кругу, затем по третьему и так далее…

Сейчас в тронную вошел Абигор, он все еще хромал, но выглядел уже лучше.

- А ты вовремя, - обратился к нему сатана. – Сегодня состоится показательная казнь. Вели воинам подготовить арену, - после он перевел взгляд на Ваалберита, - соберите армию и созовите всех демонов Преисподней. Я желаю зрелища!

- Будет исполнено.

Фауста временно бросили в клетку, он повалился на землю, ощутил тепло Преисподней и благоговейно закрыл глаза.

Арену, что располагалась в нескольких сотнях метров от Дворца, подготовили к вечеру, туда созвали практически всех демонов, лишь те, в чьи обязанности входили пытки грешников, остались на своих местах.

Скоро на радость беснующейся толпе вывели предателя, два воина протащили его до центра арены и бросили. Люцифер следил за сим действом, сидя в ложе третьего ряда.

Сатана поднялся и в следующее мгновение оказался около Фауста:

- Я хочу знать, какую информацию ты передал и кому. И пока не узнаю, пытки не прекратятся.

- Вы же Владыка Преисподней, - через силу улыбнулся демон. – Неужели вам не под силу самому выяснить?

- Рад бы, да вааха ты обработал так, что он теперь бесполезен. Знаешь, я давно в курсе твоего крысятничества, просто раньше ты торговал маловажными секретами, а сейчас замахнулся на приближенного ко мне вааха, - Сатана не говорил с Фаустом, скорее рассуждал сам с собой. – Выходит, информация тебе нужна была та, что хранится исключительно здесь, - и он коснулся пальцем виска.

- Не утруждайте себя, - кое-как приподнялся демон. – Лучше идите-ка в ложу и получайте удовольствие. Даже завидую вам, я бы сейчас с превеликой радостью посмотрел на могучего Ахерона, рвущего обреченного на части, но вот печаль, не сидеть мне среди зрителей, рвать-то будут меня.

- Смейся, пока можешь, - произнес Люцифер и вернулся на свое место.

И казнь началась!

Сначала демоны выпустили на арену трехголовых псов, те набросились на истекающего кровью Фауста, вцепились в ноги, руки, живот, лицо и начали раздирать. Кровь хлынула рекой, земля окрасилась в бурый цвет, куски плоти летели во все стороны. И когда демона почти разорвали, Сатана поднял руку и остановил псов, затем выпустил тьму, что окутала окровавленное тело предателя и вернула его в прежнее состояние. На очереди был Ахерон. Огромный монстр прыгнул на Фауста, лапами уперся в грудь, а зубами вцепился в ноги и начал медленно пережевывать. Фауст на этот раз не выдержал и закричал. И когда Ахерон добрался до груди, Люцифер снова остановил пытку, и снова искалеченное тело обросло плотью. После Ахерона на арену вышли демоны с секирами. Так продолжалось еще шесть раз. Но кроме крика Фауст боле ничего не выдал. Сатана тогда пришел в ярость, он глянул на Абигора, что стоял позади:

- Покончи с ним.

Абигор склонил голову и в ту же секунду оказался подле Фауста.

- Теперь ты можешь умереть, - произнес он с неким сожалением.

А Фауст в этот момент открыл глаза и зашептал:

- Я знаю про нее… Знаю про тебя… Ты должен… тоже…

- Что? – напрягся Абигор.

- Владыка не желает вернуть дочь… У него другие планы.

- Ты не веришь в Создателя своего и время твое пришло.

Абигор размахнулся и в следующее мгновение снес голову предателю, та покатилась прочь от тела. Сейчас же адские псы сорвались с места и растащили тело демона на части.

Зрители на арене возрадовались, они ликовали, Преисподняя содрогнулась от их радостного рева. А вот Люцифер тут же покинул ложу, он вернулся во Дворец, где принялся сносить все, что попадалось ему на пути.

Но волнения творились не только в Преисподней.

В Небесный Дворец вернулся отряд воинов, уничтоживших демонов Сопротивления, однако их предводитель Гавриил был разгневан тем, что ангелы упустили химеру. Но что еще ужаснее, он понял, кто именно позволил химере бежать.

В Зал Писаний ввели ангела Гадриэля, его усадили на скамью. Стражи отобрали у него меч, заковали руки в кандалы. Там собрались все… А напротив в креслах заседали архангелы. В Зал прошла и Иллария, она не понимала, что происходит и почему ее возлюбленный сидит на скамье, которая предназначена для тех, кто предал Отца. Дева попыталась подойти к Гадриэлю, но стражники преградили путь. Ангел тогда посмотрел на нее и покачал головой.

- Итак, - заговорил Гавриил. – Что-то с твоими воинами не так, Михаил. Уже который предатель оказывается твоим учеником. Может, ты потерял хватку?

Михаил же поднялся:

- Скажи мне, Гадриэль, - обратился он к воину. – Что заставило тебя совершить такое?

- Я пожалел ее, - и ангел опустил голову.

Тут же в Зале все загудели, многие заговорили о том, что предателя следует немедля низвергнуть в Преисподнюю, раз он так чувствителен по отношению к демонам.

- Что ж… - Михаил действительно был раздосадован такой оплошностью своего ученика, что он не смог остаться незамеченным. – Как мы все видим и понимаем, Гадриэль не стал убивать юное создание, он проявил милосердие, ибо каждый великий воин света верит в то, что даже темный дух способен на раскаяние.

- Что за абсурд?! – возмутился Гавриил. – С каких это пор мы начали жалеть и щадить демонов? Проклятых, чьи души отравлены тьмой! Кто творит беззаконие на земле, склоняет детей божиих на лихие деяния!

Совет и прочие ангелы тогда разделились во мнении, кто-то согласился с Гавриилом, а кто-то с Михаилом.

- Что же будем делать, собратья? – вступил Мататрон. – Гадриэль доблестный воин, но он поддался искушению, позволил уйти страшному созданию, которое уничтожило многих из наших.

- Я предлагаю сослать его в Средний мир, - громко произнес Михаил.

Тут вдруг подорвалась и Иллария, она кинулась к архангелам, пала ниц перед ними:

- Тогда сошлите и меня!

- Что ты такое говоришь, Иллария? – нахмурился Михаил.

- Я помогла ему.

- Да что здесь творится? – не вытерпел и хлопнул по подлокотнику Гавриил. – Мы теряем лучших воинов изо дня в день, но мало того, у нас в рядах, оказывается, зреет инакомыслие, которое рождает предателей!

Мататрон сидел с напряженным лицом, он не слушал возгласы ангелов, он углубился в размышления. А спустя некоторое время поднялся, вышел вперед, отчего все стихли, и заговорил:

- В Божьей армии творится большой беспорядок. Вы правы, мы теряем истинно верующих воинов. Некоторые гибнут, потому как пренебрегли Уставом, - и он бросил злобный взгляд на Гавриила, - некоторые поддаются искушению тьмой, сочувствуют грешникам - на этот раз взор пал на Михаила. – Но в виду многовековой службы и, несмотря на обстоятельства, преданности делу, я повелеваю сослать на Землю ангела Гадриэля и пособницу его Илларию. Они лишатся крыльев и будут обречены на вечные скитания в Среднем мире.

Гадриэль и Иллария встали рядом, они сняли с себя доспехи, оставшись в исподнем белье. Сначала воин подошел к Гадриэлю, ему было велено явить крылья, что он и сделал. Воин достал меч, размахнулся и отсек крылья. Затем очередь настала Илларии, она посмотрела испуганными глазами на любимого и затаила дыхание, спустя мгновение ощутила жгучую боль, но выстояла.

Этим же днем их сослали на Землю.

Глава 48

Что ж, меня залатали на славу. Только вот боль не ушла, любое резкое или не очень движение заставляло тут же съеживаться и буквально замирать на месте. Видимо клинки ангелов действительно обладают какой-то особой силой, силой, губительной для демонов. Да и после того выброса энергии я по сей день не смогла восстановиться, в теле постоянно чувствовалась слабость, а что еще хуже, теперь меня чуть ли не каждый день мучили головные боли, которые нередко заканчивались кровотечением из носа. Старею что ли?

Авалон хотела было навязаться в помощницы, предлагала отправить меня в какой-то пафосный дом отдыха «только для своих», но я отказалась. Хватит всей этой опеки, защиты. Хотя, дело даже не в этом, мне хотелось поскорее встретиться с Абигором, побыть с ним – вот лучшее лечение и восстановление, но он словно испарился. Я даже не знаю, искал ли он меня. Да и какая разница, Абигор исчез, выходит не такая уж она и сильная, эта его любовь. Конечно, можно было бы впасть в депрессию, каждую ночь ронять слезы и вытирать сопли о подушку, только какой от этого всего смысл? Если им плевать на меня, то почему я должна переживать? В конце концов, за столько лет-то уже пора бы и свыкнуться с мыслью, что ни в одном из миров нет искренности и настоящей любви, есть только мотивы, есть выгода, есть цели.

И единственным, кого вся эта история радовала, был Небирос. Он как акула кружил и кружил вокруг, выжидал. В медблоке не отходил от меня, стоило только открыть глаза, как перед собой видела его. Как оказалось, этот демон умеет быть заботливым, когда хочет. Хоть я и не требовала особого внимания, однако все равно получала его. Любая маломальская просьба исполнялась тут же, что, честно говоря, под конец моего лечения начало раздражать. Как же они все не поймут, я не хочу, чтобы меня носили на руках, чтобы дарили единорогов, какающих радугой, я просто хочу искренности. Однако мне готовы предоставить что угодно, кроме этой самой искренности.

После больнички отправилась домой, хотя нет… не домой… на съемное жилье. Не знаю, но во мне что-то надломилось, больше не было иллюзий, я не испытывала радости, потому что перестала чувствовать себя в своей тарелке. Или, может, все же обманываюсь? И на самом деле у меня самая что ни на есть настоящая депрессия?

Зима в самом разгаре… Ударили сильные морозы, выпало много снега, значит Новый год будет настоящим, каким и должен быть. По не так давно заведенной традиции я встречала его в компании демонов Сопротивления, уж кто-кто, а они любили и, главное, умели устроить веселье, какое обычным людям и не снилось. Только в этот раз желания находиться среди них не было. Хотелось тишины и покоя, а еще лучше, чтобы эту тишину и покой со мной разделил Абигор. Как бы ни было, но я очень соскучилась по нему.

Тоски добавили экзамены, все же готовиться пришлось серьезно. Но, несмотря на свойственную для всех студентов хандру во время сессии, Академия стала для меня последней надеждой на светлое будущее, с дипломом на руках я уже стану кем-то и всегда смогу найти работу. Мечта о простой жизни на земле не оставляла ни на минуту. Вот такая ирония судьбы… Дитя ангела и демона, которое для одних как кость в горле, для других – лакомый кусок, обладающее большой силой мечтает о том, чтобы мирно и тихо прожить отведенное время на земле вдали от войн и разборок между сверхъестественными созданиями. Но покой, что называется, нам только снится.

Сегодня очередной экзамен, принимающий - суровый дед бывший юрист Министерства Обороны Иван Борисович Зубровский, уж кто-кто, а он умел вычислять нерадивых студентов, потому уже в начале экзамена выдворил троих с неудами в зачетке. К счастью, мне достались довольно простые вопросы, я быстренько написала и сдала лист бумаги, за что получила одобрительный кивок от его Величества Зубровского. А на часах всего-то десять утра, на работу сегодня не нужно, домой не хочется…

Я покинула академию и направилась в сторону небольшой площади, там стояла палатка, где торговали кофе с пирожными. Но стоило пройти пару метров, как раздался голос за спиной:

- Можно составить компанию?

Когда обернулась, чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Абигор, мать его! В голове пронеслось множество вопросов, большая часть из которых прозвучали бы грубо, но эти вопросы исчезли так же спонтанно, как и появились. А Абигор тем временем подошел и крепко обнял, только я не ответила на объятия. Просто стояла как вкопанная с опущенными руками.

- Рокси, - прошептал на ухо, - где ты была?

- Это уже не важно, - отстранилась от него. – Куда пропал ты? Я-то уже как две недели вернулась.

- Были неотложные дела. Выполнял поручения твоего отца.

- И как? Выполнил?

- О чем мы вообще говорим? – насупился он.

- Не знаю… Наверно о тебе, о твоих делах, о которых я ничего не знаю.

Блин, я-то думала, наша встреча произойдет в более дружественной обстановке, что я как минимум брошусь ему на шею, начну целовать, а как-то не хочется.

И, правда, что я знаю об их жизни? Ровным счетом ничего. Что Небирос всегда держал дистанцию, что Абигор.

- Я искал тебя, Роксана и продолжил бы поиски, если бы не обстоятельства, скажем так, выбившие меня из седла на время. Мне пришлось вернуться в Преисподнюю.

- Ладно.

- Рокси, - снова он подошел, коснулся лица. – Нам о многом нужно поговорить, но не здесь.

- Знаешь, у меня нет желания о чем бы то ни было разговаривать, по крайней мере, не сейчас, - я натянула сумку на плечо, отчего сильная боль сковала бок, пришлось сделать глубокий вдох и переждать, пока не утихнет.

- Что с тобой? – тут же засуетился Абигор.

- Ничего страшного, боевое ранение.

Наконец-то, отпустило… фу-ф…

- Я хочу пойти домой, - посмотрела на него уставшим взглядом. Ну вот, голова начинает болеть. – Был тяжелый экзамен…

- Дело ведь не в экзаменах, - печально усмехнулся он. – Я чувствую холод.

- На улице как-никак минус восемнадцать, неудивительно.

- Это сейчас прозвучало глупо, - блеснул Абигор очами.

- Возможно. Я в принципе не большого ума, так что уж не обессудь.

- Почему ты себя так ведешь? Злишься, что не я оказался тем рыцарем на белом коне, что спас тебя?

- Выходит, ты все же в курсе, что случилось? – ага, проговорился.

- Я в курсе, что тебя перехватили ангелы, в курсе, что на подмогу явился отряд повстанцев во главе с Небиросом.

- Удобно, правда? – все, он меня разозлил.

- Что удобно?

- Если ты занят, всегда найдется запасная нянька, что присмотрит за бестолковой девчонкой…

- Да о чем ты? Какая нянька? Кого-кого, а Небироса я меньше всего хотел бы видеть рядом с тобой, но уж извини, не по моей инициативе ты с ним и с Сопротивлением. Это твое решение. Я давно прошу тебя оставить это, по сути, проигрышное занятие и вернуться со мной туда, где тебе место! – начал закипать Абигор.

Тут я не выдержала:

- Только ты кое-чего не учел! Я! Не хочу! В Преисподнюю! – проорала так, что птицы сорвались с деревьев и разлетелись кто куда. Хорошо, хоть людей вокруг не было.

- Ну и как тогда ты представляла нашу жизнь? – а он не унимался.

- Я не знаю, я уже ничего не знаю, - голова разболелась так, что в носу запахло кровью. – Оставьте вы меня все в покое!

Больше сил терпеть этот бред не было. Через мгновение совершила скачок и оказалась… Да, черт его знает, где оказалась. Главное, подальше от него.

Вот и поговорили, блин… Почему нельзя просто быть друг с другом? К чему все эти особые условия?

Я огляделась вокруг. Ну, хоть Москва и то хорошо, а ведь могло выбросить где-нибудь в жопе мира. Кстати, местность знакомая… Кажется, это Коломенский парк. Зимой здесь пустынно, на возвышениях ветер гоняет снежную пыль, обледенелые скамейки и фонари искрятся на солнце, а вдалеке виднеется купол церкви Вознесения…

Холодно, однако… Я вытащила из сумки длинный вязаный шарф и намотала на шею. Вот, так-то лучше. Что ж, раз оказалась здесь, почему бы и не погулять? Может, голова перестанет болеть.

Бродила по проторенным тропинкам около получаса. А ветер все не унимался, мои щеки уже горели, как и нос, руки начали замерзать, скоро к ним присоединились и ноги. Ух, зимушка-зима….

Эх, если бы у меня был голос, спела бы сейчас «Я свободен» Кипелова, ибо здешние просторы стирают грань между небом и землей, а еще хочется просто раскрыть крылья и парить, но это, конечно, утрированно. Крыльями светить перед честным народом не пристало, можно словить приключений на пятую точку.

Ладно, пора возвращаться на квартиру. Чай с лимоном и медом, горячий душ и теплое одеяло, ждите, я иду к вам…

Когда проходила мимо храма Казанской иконы Божьей Матери, увидела мужчину средних лет. Он сидел на скамейке напротив входа. Вида был благородного: дорогое пальто, начищенные до блеска черные ботинки, на седой голове шляпа. Он посмотрел на меня, чем удивил еще больше. Таких глаз я не встречала – большие темно-синие и невероятно глубокие.

- Любите пройтись с утра пораньше по морозцу? – с добродушной улыбкой спросил он.

Я же пожала плечами, а через секунду ощутила жжение на спине. Ох, ты ж… Теперь понятно, кто передо мной:

- А вы чего забыли здесь? – нагловато усмехнулась. – В Райских кущах куда комфортнее. Или пришли в который раз по мою душу?

На что дядька рассмеялся, после поднялся, стряхнул снег с пальто и проследовал ко мне:

- В Раю куда теплее, согласен. Однако у природы нет плохой погоды, любое время года по-своему прекрасно.

- Так вы скажите, зачем явились-то? Драться будем или светские беседы вести?

- Вот молодежь пошла, все у вас с наскока, - снова расплылся он в улыбке. – Я пришел с миром. Желаю поговорить с тобой, Роксана.

- Только не здесь, а то еще чуть-чуть и мои конечности отвалятся.

- Недалеко от парка есть уютное кафе, можем устроиться там.

В ту же секунду могучий дед положил руку мне плечо, и мы совершили переход. Оказались в кафе сразу за столиком.

- Вы больше так не делайте, - посмотрела на него с прищуром. – Не люблю, когда меня трогают незнакомые мужчины.

Затем сняла с себя пуховик, размотала обледенелый шарф, кое-как стянула с рук варежки. Как же пальцы болят… Господин так же снял пальто, шляпу, аккуратно уложил их на диван подле себя.

- Вы вообще кто? – я принялась растирать руки.

- Меня зовут Михаил. Ты знакома с учеником моим, Гадриэлем.

- А-а-а-а, - вот так новости. – Какая честь! Наслышана о вас. Как там Гадриэль?

- Не очень, - его взгляд тут же наполнился грустью. – Последний раз он помог тебе бежать, за что был сослан на землю.

- Мне жаль, - да, мне действительно жаль. Меньше всего я хочу, чтобы из-за меня страдали невинные души. – Но я ничего не могу изменить.

- Ты и не должна, - искренне удивился архангел. – Мой ученик совершил ошибку, обнаружил себя. Кстати, следом за ним отправилась и Иллария.

- О как! – тут я злорадно ухмыльнулась. – Понимаю ее, нынче найти достойного мужчину практически не вариант, так что она молодец, держится за него всеми руками и ногами.

- Что? – упс, кажется Михаил был не в курсе. – У них отношения?

- Если что, я вам ничего не говорила, - вот же досада, какая…

- Ох, поганцы, - закачал он головой.

Тут к нам подошла официантка:

- Уже выбрали?

- Дама первая, - указал на меня Михаил.

- Мне пиццу, борщ и большую чашку какао, а на десерт – блины с творогом.

- Хороший аппетит – залог здоровья, - кивнул довольный архангел, затем посмотрел на девушку. – Мне чашку чая и тоже блины с творогом.

- Итак, - дождалась я, когда официантка уйдет. – О чем будем говорить?

- О тебе, о твоих родителях, о будущем.

- А есть еще что-то, чего я не знаю?

- Ты много чего не знаешь. Для начала, поделись со мной, чего ты хочешь? К чему стремишься?

- Я всегда хотела и хочу одного – спокойной жизни на земле.

- Тогда почему вступила в Сопротивление?

- Потому что не терплю несправедливость. Ваши ангелы творят беспредел, мучают и убивают ни в чем неповинных детей, не говоря уже об остальных. И пусть они наполовину демоны, пусть изгои, но они тоже хотят жить. Они никому не вредят, многие из них давно отреклись от Люцифера.

- Да, согласен с тобой, - его слова прозвучали неожиданно. – Но есть и несогласные, те, кто считают демонов обреченными душами, заслуживающими лишь смерти. Вселенную наполняет темная и светлая энергия, но чтобы Вселенная существовала в гармонии, необходим баланс. И пока мы существуем, мы боремся за соблюдение этого баланса. Порою наши методы неоправданно жестоки. А Сопротивление – это третья сила, которой, по мнению многих, не должно быть.

- А как вы считаете?

- Я допускаю третью силу. Если только она будет стоять на страже справедливости, на защите тех, кто выбрал светлый путь, будь то демон, ангел или человек. Сопротивление пока еще в самом начале своего развития, оно слабо и уязвимо, но со временем может превратиться в нечто совершенное. Главное, кто возглавит его.

- Хорошо, что вы это понимаете. Но, как правильно сказали, оно слишком слабо и уязвимо, поскольку бороться нам приходится сразу с двумя армиями.

- Да… И увы, так будет продолжаться еще очень долго, пока Нижний и Верхний миры не осознают важности существования третьей силы. Но об этом потом. Тем более, я уже получил один важный ответ для себя.

К нам снова подошла официантка с подносом в руках. И через пару секунд передо мной уже стояла дымящаяся тарелка красного и, надеюсь, вкусного борща, к которому прилагалось блюдце сметаны и кунжутные булочки. Михаил тоже получил свой заказ, но не торопился угощаться, он внимательно наблюдал за мной.

- Ты выросла настоящим человеком, Роксана, - вдруг заключил он. – В тебе нет чрезмерного честолюбия или порока, ты олицетворение баланса.

- Не думайте обо мне слишком хорошо, - и я вкусила первую ложечку.

- А что ты знаешь о своих родителях?

- Ну, матушка вроде как была воином света, потом накосячила, и ее сослали в услужение Люциферу, а мой папаша оказался тем еще развратником и искусителем, в итоге получилась я. В общем, все банально.

И снова он рассмеялся:

- Да, слышали бы тебя поэты древности, - затем он выдержал минутную паузу, после продолжил. - Твоя мать была сильной личностью, она до последнего верила в Отца, даже после изгнания не утратила веры. Ее постигла печальная участь. Елейла была одной из моих лучших учениц, и она тоже всегда боролась с несправедливостью. В ее гибели я чувствую свою вину, я не уберег ее.

- Вы бы и не смогли этого сделать. Вот, к примеру, я… Меня постоянно предостерегают, пытаются взять под контроль, якобы защитить, но я раз за разом нарушаю все их правила, и уж если мне суждено будет из-за этого сгинуть, так в том буду виновата только я сама.

- Мое сердце было привязано к ней, я считал Елейлу своим продолжением, а когда кого-то любишь, то потерявши, винишь себя.

- Вы хотите, чтобы я вас утешила? – посмотрела на него исподлобья. – У меня это вряд ли получится. Я свою мать не знала и вряд ли когда-нибудь встречусь с ней, в силу объективных причин. Говорите, она была достойным воином - отлично. Что она боролась с несправедливостью - вообще супер. Может у меня и глаза ее? И подбородок? Только вот беда, мне все равно.