Наследник для бандита

Пролог

Михаил.

- Маша... - веду носом по ее шее вдоль роста волос. Не сдерживаясь, прикусываю нежную кожу и тут же зацеловываю.

- Ай... - сонный и протестующий Машин стон имеет для меня совершенно обратный эффект.

Член каменеет, и я нагло трусь им об ее бедро.

- Я дико соскучился, - возбужденно рычу ей на ушко и с удовольствием отмечаю, как по ее плечам разбегаются мурашки.

Хочу ее. Всю. Съесть. Затрахать. Это просто нереально - как она вкусно пахнет.

- Миш, мне завтра к первой паре... У зав. кафедрой, - она сопротивляется уже совсем неуверенно и сбивает слова частым дыханием.

- Мой организм сходит с ума, Мышка, - тяну вниз по плечу лямку ее ночнушки и  оставляю следом дорожку поцелуев по голой коже, - Ты. Ночью. В моей постели. И вся моя.

Подхватываю ее за талию и резко переворачиваю, подминая под себя.

- Ну нееет... - она часто моргает осоловелыми глазами и пытается выкрутиться, - Миш... - но я от этого только сильнее зверею.

Остановиться и не взять ее - это вот сейчас для меня что-то нереальное. Рывком развожу ее бёдра в стороны и предупреждающе вдавливаюсь членом во влажные губки.

- Ты хочешь поиграть со мной в недотрогу, Мышка? - врезаюсь горячими поцелуями в ее шею, и чувствую как девушка неосознанно ведёт бёдрами мне на встречу, - А я хочу взять тебя силой.

- Боже... - Маша судорожно выдыхает, и я сминаю ее губы, съедая все дальнейшие протесты, - Ты - зверь...

- Голой! - тонкое кружево ночнушки трещит в моих руках, - В нашей постели ты должна быть всегда голой! - рычу и сжимаю ее грудь, поигрывая с сосками.

- Буров! - она вскрикивает немного испуганно, но выгибает спинку, и я ощущаю членом пульсацию ее нежного входа.

Маша упирается ладошками в мои плечи. Перехватываю ее руки, завожу ей их за голову и просто дико хочу привязать, чтобы они не спорили. Ловлю ее поплывший, слегка испуганный, но такой доверчивый взгляд, и это сносит мне крышу окончательно.

Просто нереально вставляет эта вседозволенность.

Вдавливаюсь в неё бёдрами сильнее.

- Айй! - она стонет на резком вдохе.

Захватив ее губы в поцелуй, сразу толкаюсь в неё ещё глубже. Меня отключает от ее тесноты и влажности. Максимально сдерживаю себя, чтобы не жестить, но мои бёдра рвутся вперёд, и я сходя с ума, наращиваю темп толчков.

- Миша! Ах! - сладкий вдох, - Миша! - она впивается в мои запястья короткими ноготками и обхватывает ногами поясницу, со стоном пуская глубже, - Тише, пожалуйста! Ооо... Да!!

Я подхватываю ее под спину и меняю угол входа. Мне так хочется кончить в эту девочку, что темнеет перед глазами.

Маша с трудом сдерживается, чтобы не прикрыть глаза. Она знает, что я люблю смотреть, как она кончает. Послушная, молочная девочка. И, бляя,  только от одной мысли, что такой эту женщину вижу только я, меня снова накрывает предоргазменным, и яйца начинает разрывать.

- Давай, Мышка, - втыкаюсь губами в ее ушко и хриплю, - Хочу кончить вместе с тобой. Ты такая охуенная, когда стонешь подо мной. Теперь я могу каждый день делать с тобой, что захочу. Трахать, вылизывать, брать твой ротик... Ты же моя?

- Ммм... - она дрожит и задыхается, не понимая, чего я хочу.

Больно сжимаю ее попку и даю несколько жестких подач.

- Да?

- Да... - Маша со стоном взрывается, и меня сносит следом за ней.

Охуенно... Стекаю успокаивающими поцелуями ей на грудь.

Выхожу, мягко опускаю на постель и прижимаю к себе спиной.

- Спи, детка.

- Ооо... - втыкается носиком в подушку, - Я, наверно, никогда не привыкну к твоему темпераменту, Буров, - лепечет обессилено.

- У тебя нет выбора... Я люблю тебя...

Через пару минут ее дыхание становится ровным и глубоким. Осторожно достаю руку из-под ее головы и встаю с кровати. Надеваю спортивные штаны, кладу в карман телефон, чтобы посмотреть камеры на объектах, прихватываю с тумбочки сигареты и выхожу на балкон.

Подкуривая, глубоко втягиваю никотин и ловлю себя на том, что мои губы улыбаются. Я, блять, счастлив. И сейчас самое главное его составляющее сладко спит в моей кровати. Делаю ещё пару тяг, достаю телефон и открываю приложение видеонаблюдения. Оно не успевает загрузиться, как мой телефон вздрагивает вибрацией. Валерий? Звонок начальника охраны в час ночи меня уже изначально напрягает.

- Слушаю, Валер.

- Недоброй, - рявкает в трубку, - От Зорина ответка за беспредел прилетела. Ярого с пацанами на базе нагнул. Мы сейчас туда едем, но Тимур тебя требует.

- Сука! - припечатываю кулаком парапет и чувствую, как ярость глушит давлением уши, - Охрану дома усиль. Здесь Маша.

- Я уже послал парней.

- Сейчас буду.

Глава 1. Важное решение.

Мария

- Марусь, может быть, просто отпуск возьмёшь за свой счёт, - сделав глоток чая, моя сменщица облизывает ложку, измазанную в зелёном креме из-под пирожного, - Как-то ж до этого год ты училась и работала...

- Выдохнуть хочу немного, Свет, - я сжимаю пальцами свою кружку, - Устала очень, а мне всего двадцать пять.

- Это ты к своему спасённому собралась? - хитро улыбается подруга, - Вот ты скрытная, Маш, - она слегка поджимает губы, - Я тебе все рассказываю.

- Свет... - я виновато жму плечами, - Человек он непростой. Не знаю даже, что можно говорить, а чего нельзя. Для твоей же безопасности. Ты думаешь просто так к нашим бабулькам-вахтёршам парней посадили? Миша, конечно, не признаётся, что меня караулят... - я тяжело вздыхаю, - Да и косятся на меня уже коллеги. Что с мужиком богатым связалась.

- Да ну! - Светлана подрывается и с хрустом захлопывает пластиковый контейнер с пирожными, - Да ты многим докторам со стажем фору дашь! Уважают тебя очень.

- Ну перестань... - я опускаю глаза в кружку и с облегчением выдыхаю, потому что запах маргарина с красителем перестаёт раздражать мой чувствительный нос, и меня отпускает тошнота.

- Точно тебе говорю! - подруга отворачивается и идёт к окну, - Говорят, в этом году сентябрь тёплым будет, - распахивает створку настежь и высовывается на улицу, перегибаясь через подоконник.

- Ты куда, ненормальная, - я подхватываюсь к подруге и втягиваю ее за подол халата обратно в сестринскую, - Одурела, - осуждающе качаю головой, глядя на ее глупую улыбку.

- Запах просто обалденный, - она делает глубокий вдох, и я зеркаля ее, тоже вдыхаю, - Мокрой листвы и яблок... Кстати, мне ж бабушка целый пакет наложила.

Светлана срывается с места и спешит к шкафу с верхней одеждой. И это хорошо. Потому что, если бы она сейчас посмотрела на мое позеленевшее лицо, скрывать своё положение дальше у меня б не вышло.

Дверь в кабинет распахивается, и в проёме появляется лицо дежурной санитарки.

- Марья, ты сказать просила, как Громова пожалует. Иди.

- Спасибо, теть Наташ, - отзываюсь я и глубоко дышу, приходя в себя.

Что ж кроет то меня так? Хоть под капельницу с церукалом сдавайся.

- Ты иди быстрее, - санитарка поправляет выбившиеся из-под косынки седые волосы, - А то я слышала, что она в реанимацию уходить собралась.

- Поняла. - беру со стола своё заявление об увольнении и спешу к выходу из кабинета.

- Удачи, Марусь, - Света с хрустом откусывает сочное яблоко и плюхается на диван, - Теть Наташ, яблочко или чаю с пирожным хотите? Марья проставляется.

- Уходишь от нас, значит.... Кто ж люд простой лечить будет? - качает головой женщина, - Да оно и правильно, нечего девкам молодым с образованием здоровье гробить. Я вот всю жизнь здесь отработала. Пока эти телеса с каталки на каталку потягаешь... Две грыжи себе заработала, - плюхается на стул возле стола и стягивает с головы косынку, - Ой, молодицы, дай правда очахну, посижу с вами. Что там с чаем?

- Это я быстро! Только кружку вам помою, - Света закусывает зубами яблоко и включает чайник.

Выхожу в коридор и закрываю за собой дверь. Медленно скольжу взглядом вокруг себя, пока иду до кабинета глав врача. Мне тоже очень жаль уходить. Хоть и условия здесь мягко говоря неказистые, Громова собрала вокруг себя замечательный персонал, и на сколько я знаю, постоянно выбивает им всевозможные премии. Поэтому, за свои места люди держатся руками и зубами.

- Дочка!

Я резко торможу, потому что за рукав халата меня хватает седой мужчина.

- Вы плохо себя чувствуете? - я цепко осматриваю его лицо. Не похоже, чтобы старинку было плохо, - Или на посту медсестры нет?

- Да что ты! - дед осторожно отпускает ткань и бережно хлопает меня по предплечью, - Узнал тебя. Спасибо сказать хотел.

- Пожалуйста... - киваю ему в ответ и силюсь вспомнить, где его видела. Ну точно же видела.

- Да ты не смущайся, поди всех нас стариков припомни, - он улыбается золотыми коронками зубов, - Неделю назад привезла меня на карете с болями в животе. И если б ты не настояла кардиограмму сделать, то не было б уже меня. Инсульт. Угадала.

- Я вас вспомнила, - накрываю ладонью его его пальцы и улыбаюсь, с холодком в груди осознавая, что старик прав. Если бы его стали оперировать при инсульте, то он умер бы прямо на столе,- Рада, что вам лучше, - киваю немного отрешенно и мягко освобождаюсь, отходя на шаг.

- Теперь правнука увижу, - сияет дед, - Вчера родился, представляешь?

- Поздравляю вас, - говорю как можно проникновеннее, - Выздоравливайте.

Быстро стуча каблуками по линолеуму, сбегаю от душевного старика, пока не разревелась.

Их жизни важны, но та, что во мне, для меня сейчас просто бесценна. Я не готова ею рисковать. А здесь каждый день есть немаленький шанс поймать краснуху, гепатит, туберкулёз или ещё какую прелесть.

Подхожу к кабинету глав врача и стучу три раза.

- Входите - глухое.

И я жму ручку.

- Здравствуйте, Нинель Германовна, - робко вхожу, закрываю за собой дверь и зависаю возле порога, сминая в руках листок А4.

- Здравствуй, Соколова, - женщина стоит возле окна. Благодушно кивает мне, затягивается сигаретой и выпускает дым в открытую фрамугу, - Ну чего там у тебя? - тушит сигарету и возвращается к столу, - Давай по-быстрому рассказывай.

- У меня, - я оживаю, подхожу и кладу на столешницу заявление, - Вот.

- Ну ка присядь, Марья, - Громова пробегается глазами по листку, - Подпишу, если причину настоящую расскажешь.

- Я скажу, - киваю, смущаясь, - Только вы никому больше, пожалуйста.

- Обижаешь... - женщина откидывается на спинку кресла.

- Я в положении.... - краснею.

- Эка невидаль, - фыркает начальница и задумчиво крутит в руках ручку, - Давай в секретари тебя переведу. В выписное. Бумажки то ругательные, - она отталкивает от себя мое заявление, - Сразу калякать зачем?

- Жених настаивает... - я жму плечами, - Подпишите, Нинель Германовна, пожалуйста. Хочу, как женщина, своим положением насладиться. Вы ж знаете, что в моем случае - это почти чудо...

Глава 2. Ищите женщину ( Флэшбэк)

Около двух недель назад. (События дня эпилога первой книги)

Михаил
 

- Я хочу, мать вашу, знать, где она прямо сейчас! - смахиваю пальцем клавишу вызова и слушаю в трубке механическое «абонент временно недоступен», - Черт!

- Миш, мы бы нашли Машу быстрее, если бы телефон был включен, - Валерий пытается воззвать к моей адекватности, но это бесполезно, - Дома точно не появлялась. Там две аптеки напротив. Камеры на них парни в онлайн режиме пасут.

- Значит, вскрывайте оператора, ищите симку, - отнимаю пакет со льдом от скулы и шлепаю его на стол, - Где она может шляться всю ночь?

Чувствую, что меня прилично колбасит. Злость на себя, ревность, страх за жизнь своей женщины - все смешивается в ядерный коктейль и напроч отключает мои мозги.

Ярослав молча поднимается с дивана, подходит к холодильнику и приносит мне новый пакет из морозилки.

- Ещё держи, а то распухнет...

- Не нужно, - гаркаю и отодвигаю его руку, - Ну Зорин - хер старый. Вот надо ж было ему именно в нашей гостинице эту чёртову Дарину трахать, а потом ещё и сдохнуть! Сука! - с психом отпихиваю от себя ногой стеклянный стол.

Тот переворачивается, летит на бок и бьется боковой гранью столешницы об пол.

- Полегчало? - бровь Ярослава ползёт вверх, а по лицу начинают ходить желваки.

- Нет! - рявкаю я, - Ты сам то? Дочерта сдержанный, если вопрос Васи касается?

- Я тебя понимаю... - кивает он.

- Вот и не беси, - зыркаю на него, - Лучше налей чего-нибудь.

- Обиделась Марья просто, - брат жмёт плечами, подходит к бару, берет бутылку виски и три стакана, - Официант же рассказал, что она за столиком почти пол часа просидела. Ждала тебя. Потом поела и ушла, - Ярослав наполняет стакан на треть, подаёт мне и хмыкает, - Гордая, самостоятельная девушка.

- Вот где мне ее самостоятельность, - провожу ребром ладони возле горла, - И работа ее по чужим хатам там же, - залпом опрокидываю в себя порцию алкоголя.

Горло обжигает, а дыхание на несколько мгновений сбивается.

- Дома запри, - посмеивается он, - Мне лично так спокойнее. Василиса с час побуянила за то, что ее к подруге парни не выпустили, а потом вроде тихо спать пошла.

- Даже не надейся, что она это сожрет, - мстительно прищуриваюсь ему в ответ.

- Нууу, - тянет Ярослав и наливает виски в свой стакан, - У жены не много вариантов. В этом - однозначный плюс. Да и не пори горячку, Мих. Вы с Тимуром с детства знакомы. Ну погорячился мужик с горя. Бывает. Не каждый день же отец умирает. Мы чуток тоже пожестили - его рябят в лес вывезли, припугнули. Зачем ему твою женщину трогать? Все в расчете.

В дверь раздаётся робкий стук.

- Входите, - отзывается Ярослав, а я откидываюсь на спинку дивана и прикрываю глаза.

- Здравствуйте, - в кабинет входит Елена - администратор с ресепшн. Окидывает нас троих тревожным взглядом и натягивает рукава блузки на ладони, - Вызывали?

- Да, Лена, - отвлекается от компьютера Валерий, - Присядьте, - кивает ей на стул.

- Я постою, спасибо, - ещё сильнее зажимается девушка, явно опасаясь нашей компании.

- Вы ведь некоторое время были коллегами с Дариной? - внимательно вглядывается в девушку, - Помните такую?

- Я не понимаю о ком вы... - она задумчиво хмурится в ответ.

- О Капустиной Валентине Георгиевне, - гаркаю я, прерывая их вежливый диалог, - А тебя, если не ошибаюсь, все Виолеттой звали. Или память уже отшибло?

- О... - Елена бледнеет и покрывается красными пятнами одновременно, - Михаил Павлович, я больше этим не занимаюсь, честное слово. - начинает жарко лепетать, - Я на занятия разговорного английского записалась, как вы велели, и курсы по этикету прошла.

- Блять... - шумно выдыхаю, чтобы не сорваться, - Тебя разве сейчас об этом спрашивают?

Лена отрицательно мотает головой.

-Тогда вспоминай резче! - рявкаю на неё.

-Я Валю, как вы всех девушек распустили, и не видела больше, - сбивчиво отвечает администратор и хмурится, - А пока работали... Ммм...  Когда только начинали... - она делает паузу, чтобы перевести дыхание, - Долгое время клиент у неё постоянный был. Года два. Она все думала, что он замуж ее позовёт, - хмыкает девушка, - Но кто же на таких женится. Разладилось у них, и Валя почти на год пропала. Все думали, что завязала. Но она потом снова вышла на заказы. И очень психовала, когда мужик тот к вашему отцу приезжал. И ещё... Вообще, Валя разборчивая в мужиках была, а как вернулась, со всеми подряд стала...

-Ее клиент? - Валерий поворачивает к девушке экран своего ноутбука с открытой фотографией старшего Зорина.

-Да! Точно он! - кивает Лена, как китайский болванчик, - Девочкам он нравился. Чаевые хорошие оставлял, секс без сильных извратов любил, и тачка у него ещё такая запоминающаяся была. С круглыми фарами.

-Свободна, Лен, - тяжело вздыхает Ярослав, - Иди, иди, не дергайся. У тебя все хорошо, - подбадривает девушку, - Спокойно работай.

-Спасибо...

Мне кажется, что Лена утекает из кабинета через закрытую дверь.

- Чего думаете теперь?  - обращаюсь к парням, - Похоже, что действительно эта Валентина его грохнула. 

-Эксперты говорят сам... - задумчиво тянет Ярослав.

-Такие люди, как наш с тобой отец или Зорин, или наш друг - Королев сами не уходят, - я горько ухмыляюсь, - Их всегда есть за что.

-Значит, нам надо теперь эту Капустину где-то искать. Пока ее Тимур первым не грохнул... - Яр допивает свой вискарь из стакана и ставит его на стол, - Валер, налить?

- Нет, - качает тот головой, - Кто-то сегодня должен остаться трезвым. И... - он щёлкает быстро пальцами по клавиатуре, - Миш! Маша дома появилась. Телефон в сети...

Меня подкидывает с места. Сердце ухает, морозит на секунду кожу и, наконец, мои мышцы отпускает нервное напряжение, которое мучало последние несколько часов. С ней все хорошо.

- Поехали! - ноги сами несут к дверям, - Валер? - тороплю с нажимом.

Глава 3. Ищите женщину ( Флэшбэк ч. 2)

Михаил.
 

Не зажигая свет, быстро обхожу классическую «однушку». Чисто, аккуратно и скромно. В комнате - шкаф, письменный стол, офисное кресло, телевизор и разложенный диван, который единственный выдаёт в квартире присутствие жизни  разбросанным по нему постельным бельём. На столе заряжается Машин телефон. Подхожу посмотреть процент заряда - десять. Был разряжен. Пружина напряжения внутри меня распускается на оборот, и становится легче дышать.

Из ванной доносятся шум воды и Машино пение. Все тихо, мирно, прилично. Я практически чувствую себя параноиком, если бы не одна маленькая деталь. Моя женщина не ночевала дома, а я не знаю, где она была и сходил с ума! И намерен жестко пресекать подобные вещи на корню.

- Хорошо поёт, - хмыкает Валерий, заходя в комнату следом за мной.

- Дальше я сам, - киваю ему, - Спасибо. Пол часа меня подожди. Если не выйду, то перезвоню, как заехать. И пришли мастеров дверь нормальную поставить.

- Понял...

Валерий уходит, аккуратно возвращая старую дверь на место, а я падаю в кресло. Делаю оборот вокруг своей оси и расслабленно прикрываю глаза. Голова моментально начинает кружиться от недосыпа, голода и выпитого алкоголя. Надо было не вискарь жрать, а кофе выпить. Злюсь на самого себя. Но мне не лезло! Из-за этой чертовой самостоятельной девицы не лезло! Надо ж было так в бабу вбахаться... И сколько можно мыться в конце концов? Она кожу ещё себе не стёрла?

Слышу, что вода в ванной больше не течёт. Ещё через минуту открывается дверь, и в дверном проёме комнаты появляется Маша, завернутая в широкое белоснежное полотенце.

Я вижу ее здоровой, распаренной после душа и ловлю себя в состоянии, когда после долгой ноющей боли тебя, наконец, «отпускает».

Продолжая мурлыкать себе под нос песню, Маша растирает по рукам крем. Не может без него - кожа сохнет от санитайзеров. А у меня неконтролируемо и болезненно встаёт каждый раз, когда я чувствую запах ее рук. Потому что они охренительно нежные, потому что только они знают меня всего и полностью. И больше всего я сейчас хочу подойти к своей девочке сзади, сорвать с неё полотенце и загнуть прямо возле шкафа, в котором она что-то ищет. Мокрые темные пряди волос прилипли к белоснежной коже на спине, бёдра виляют в такт мурлыканью. Красиво. Я сижу немного сбоку, Маша меня не видит. Зато я очень хорошо вижу ее попочку и гладкие губки под краем полотенца. В моей голове начинает звенеть от возбуждения и желания наказать эту бессовестную задницу.

Девушка достаёт из нижнего ящика комплект белья, закрывает дверцы шкафа... оборачивается и...

- Аааааа! - срывается от неожиданности в крик. Задыхается, хватаясь рукой за шкаф, - Буров! Ты как здесь оказался? - хрипит растерянно, но я вижу в ее глазах моментальные слёзы, которые она пытается незаметно сморгнуть, а следом - выдох облегчения.

Просто нечеловеческими усилиями выдержки глушу в себе порыв схватить Марью в охапку, успокоить и сцеловать все-таки сорвавшуюся слезинку...

Нельзя. Надо воспитывать. Иначе - хрен я от неё что добьюсь.

- Соскучилась, родная? - все-таки встаю с кресла и подхожу к девушке вплотную.

- Вчера, скорее всего, да! - Маша прищуривается, делает два шага назад и упирается спиной в шкаф. Закрывает - открывает глаза, переводя дыхание, - А сегодня... Раз сам вошёл, то и где выход тоже знаешь, - она пытается совладать с собой, но ее голос звенит от злости и слез, - И в следующий раз не забудь постучать. Тогда МОЖЕТ БЫТЬ, - она выделяет интонацией слова, - Если буду НЕ ЗАНЯТА, я тебе открою САМА!

- Марья... - предупреждающе рычу, потому что от ее резкого поведения начинаю снова закипать, - Тормози.

- Ах извини! - она фыркает, толкает меня в больное плечо, проходя мимо, и топает к дивану.

Я окончательно теряю конструктив нашего дебильного диалога, разворачиваюсь к Марье лицом и, потирая плечо, смотрю, как она надевает трусики и лифчик.

Девушка подходит к письменному столу, открывает ящик и достаёт оттуда косметичку. Плюхается на стул, на котором сидел я, и начинает доставать какие-то тюбики.

- Где ты была всю ночь? - спрашиваю угрожающе.

- Я же не спрашиваю тебя, - она фыркает, - Где был ты?!

- Спроси... - говорю примирительно.

- Мне неинтересно, - она дергает плечами и открывает баночку с кремом.

Мои мозги начинают подтекать. Что происходит?

- Куда-то собираешься?

- Да, - отвечает с вызовом, но ее голос вибрирует даже на коротком ответе.

Правильно, бойся, Мышка...

- Ты никуда не пойдёшь, - говорю спокойно и смотрю, как взрываются ее плечи.

- Тогда уходишь ты!  - она вскакивает с кресла и идёт в коридор, показывая мне дорогу, - Что с моей дверью? - с яростным шипением тормозит и разворачивается, - Что вообще ты себе позволяешь! Делать... - всхлипывает, всхлипывает и закрывает лицо ладошками, - Со мной. С моей жизнью...

Все. Вот теперь поговорим. Рывком впечатываю ее в себя. Дрожащую, растерянную, сладкую, мою... Сомнений в этом у меня нет. Марья не умеет врать. Она рыдает на моем плече навзрыд.

- Ну тише, детка, - я целую ее в макушку, висок, - Тише, все же хорошо. Я был немного занят.

- Знаю я твоё «занят», - она истерично хмыкает, - Если бы своими руками пулю из тебя не вытащила, то ещё может быть поверила б, - она упирается в мою грудь ладошками, отталкивая, и я подчиняюсь.

- Там просто непонятка по бизнесу вышла. Переговоры затянулись. Позвонить не мог, - я осторожно подбираю слова, - Прости.

- Я тебе не верю, - говорит, глядя мне прямо в глаза.

Да, что ж так сложно то!

Глава 4. Ищите женщину (Флэшбэк ч. 3)

Михаил

Маша ускользает от меня на кухню, я иду следом. Она вытирает щеки салфеткой и наливает чайник водой.

- Чай, кофе? - спрашивает неуверенно, - Завтрак?

- Завтрак...

Она коротко кивает и достаёт из холодильника яйца, молоко и сосиски. Я молча наблюдаю за ее уверенными, немного рваными движениями. Мне хорошо, будто я, наконец, дома. Готовит только для меня. Перекладывает омлет в тарелку, ставит ее передо мной на стол и подаёт вилку.

- А ты? - смотрю на девушку с подозрением.

- А я с утра только чай могу...

- Тогда делай чай.

Маша разливает кипяток по чашкам, а я рассматриваю ее маленькую белоснежную кухню. На невысоком холодильнике стоит деревянная хлебница - я уже и не помню, когда последний раз видел такие. На окне с фиолетовыми шторами два горшочка с хризантемами. У квартиры солнечная сторона, и там за стеклом, уже вовсю начинается новый день, и слышно дворовую кокофонию. Кстати, у Марьи четвёртый этаж. Почему так громко?

- О, - девушка следит за моим взглядом и немного смущается, - Они деревянные, да. Я с хозяйкой договорилась, но не успела ещё поменять, - ставит на стол две чашки с чаем и садится напротив.

Я зависаю глазами на упругих полушариях Машиной груди, которая затянута в чёрное кружево. Кажется, она стала больше, или это просто моя голодная фантазия.

- Надо одеться... - сделав глоток чая, Маша подхватывается из-за стола.

- Нет! - я перехватываю ее за руку, - Мне так нравится. Сядь и спокойно посиди.

Следующие несколько минут я с удовольствием ем, в она пьёт горячий чай мелкими глотками.

- Твоя очередь, - я кладу вилку в пустую тарелку, - У меня к тебе два вопроса.

- Какие? - осторожно.

- Первый - где ты провела ночь?

Складываю руки на груди, и вижу, что Маша прячет улыбку за кружкой.

- Гуляла, - ставит чашку на стол, - Злилась и волновалась за тебя. Потом зашла в магазин, чтобы купить себе мороженого и заесть неудачное свидание, - стреляет в меня своими зелёными глазищами, - Но встретила бабульку знакомую из соседнего дома. Она пожаловалась, что на пять минут вышла в магазин, чтобы деньги на телефон положить. Кошку боится оставлять, та уже десять часов рожает...

- Марья... - я не могу удержаться и осуждающе качаю головой, - Где ты их убогих находишь?

- Ну вот, - она хмурит брови и отмахивается, - Короче, из  магазина мы к ней домой пошли. А из дома - в ветеринарку на такси. Киске кесарево сделали. Шесть штук родили. Телефон разрядился... - она жмёт плечами, - Никаких мужчин и криминала... - заканчивает с едкостью.

- Достаточно! - слегка повышаю голос, перебивая ее.

Маша растеряно замолкает.

- Я хочу, чтобы ты переехала ко мне, - говорю с нажимом, и да, это очень слабо похоже на вопрос.

- В качестве кого? - Маша спрашивает тихо и без улыбки.

- В качестве моей женщины, - говорю уверенно, но видя, как иронично дёргается бровь девушки, понимаю, что говорю что-то не то.

- Очень щедрое предложение, но я откажусь, - она поднимается со стула и забирает у меня пустую тарелку.

- Ответ не принимается, - рычу ей в спину, - И хочу, чтобы ты исключила работу на скорой. Желательно, вообще работу.

Тарелка приземляется в раковину со звоном.

- А вам не кажется, Михаил Павлович, - она переводит дыхание от возмущения и второй раз за день повышает на меня голос, - Что приказы вы должны раздавать своим подчинённым, а я буду жить так, как сочту правильным!

- Не будешь, Марья! - меня перекрывает и я гаркаю, - Во-первых повышать на меня голос, а во-вторых... - я немного сбавляю тон, - Я объясню тебе один раз. И чтобы у нас не было недопонимания впредь.

Маша замирает и испуганно хлопает глазами. Так резок я с ней первый раз.

- Ты - моя любимая женщина, а значит, ты - мое слабое место. И это не изменится, если ты уйдёшь или будешь жить отдельно. Первый удар будет всегда прилетать по тебе. А я буду рвать и убивать каждого, кто посмеет просто косо посмотреть в твою сторону!

- А если бы я не была любимой? - спрашивает тихо. Неуверенно поднимает на меня глаза и покусывает губы. Я безумно хочу эти губы!

Поднимаюсь и подхожу к ней. Опираюсь с двух сторон руками на гарнитур за ее спиной и нависаю, вжимая бёдрами ее попу в столешницу. Маша, распахнув глаза, тяжело и горячо дышит в мой рот.

- Меня бы мало волновала длительность твоей жизни, - отвечаю ей жестко и честно, - Я даю тебе две недели, чтобы свыкнуться с этой мыслью и решить дела. Или я решу их сам, - перехватываю ее за шею сзади и врываюсь во вкусный рот поцелуем. Ее руки взлетают на мои плечи в попытке оттолкнуть, но я только крепче прихватываю ее мокрые пряди волос и, глубоко вворачивая язык, чувствую, как своей щетиной царапаю нежную кожу. В какой -то момент девушка перестаёт сопротивляться, а я перестаю ее удерживать, успокаивая горящие губы нежными поцелуями.

- Я подумаю... - ее дрожащее.

- Поздно думать, Мышка, ты - моя. Просто прими этот факт и станет проще.

Отпускаю ее и ухожу из кухни в комнату. Расправляю на диване постельное белье, нахожу какой-то учебник под подушкой и откидываю его в сторону. Снимаю с себя рубашку и расстёгиваю джинсы.

- Что ты делаешь? - раздаётся за моей спиной опасливый Машин голос.

- Ложусь спать. Я зверски устал. И ты тоже ложишься.

Сваливаю одежду на пол, вытягиваюсь на постели, которая одуряюще пахнет Марьей, и подминаю под головой подушку.

- Жду тебя, - говорю давяще.

- Я не согласна, - девушка качает головой, поднимая мою одежду и перекладывая ее на кресло, - Я не могу бросить работу. У меня учёба, за которую нужно платить, квартира... - она присаживается на край дивана, - Нужен опыт работы... И я очень боюсь от тебя зависеть... - добавляет тихо.

- Мышка, - тяну ее на себя и укладываю на грудь, - Я должен тебе свою жизнь, и открыть твой личный счёт с любым количеством нулей, это - не проблема, поверь. Но абсолютно бесполезно, потому что я никогда не отпущу тебя, - я крепко вжимаю ее в своё бедро, подтверждая намерения.

Глава 5. Не то, что кажется.

Мария

Кондиционер в кабинете Бурова работает на полную мощность, но мне душно. Незаметно от всех вытираю потные ладони об джинсы.

- Марья, ну что с тобой? - Миша приобнимает меня сзади за плечи, а я не мигая таращусь на коробочки с украшениями, которые достаёт из большого бархатного саквояжа ювелир.

Старичка явно сильно нервирует то, что я молчу и не проявляю интереса ни к чему, из представленного на столе.

- Мария, обратите внимание на изумруды, - он подвигает ко мне зелёную коробочку ближе. В ней серьги и кольцо, - Они идеально подойдут к вашим глазам.

- Миша... - я в панике оглядываюсь.

- Что? - его брови удивленно взлетают вверх.

- Это же очень дорого, - шепчу одними губами.

- Конечно дорого, - непонимающе качает головой мой мужчина, - А иначе какой смысл в этих побрякушках?

- Простите, пожалуйста, - оглядываясь, прошу ювелира, - Миша, мы можем поговорить вдвоём?

- Конечно... Выбирай побыстрее, и поговорим.

- Прямо сейчас, - я мотаю головой.

- Нет! - неожиданно резко рявкает Буров и отворачивает меня от себя к столу, - Ираклий Карлович, кажется моей даме ничего не нравится, - его голос тяжелеет и приобретает давящий оттенок, - Может быть, вы принесли нам не самые лучшие из ваших работ?

Миша выходит из-за моей спины и огибает стол. Берет в руки ту самую коробочку с изумрудами.

- Действительно простовато, - небрежно откидывает ее на место.

«Они прекрасны!» - Хочется закричать мне, но я в только в полном шоке таращусь на ювелира, с ужасом замечая, как у старичка вздувается и начинает пульсировать на шее вена. Лоб покрывается испариной, а щеки идут красными пятнами. Господи! Да его же сейчас инфаркт хватит!!

Что происходит? Я пытаюсь поймать Мишин взгляд, чтобы найти в нем какой-то ответ. Моя голова начинает идти кругом. Картинка происходящего не складывается в пазл.

- Как же так... - мельтешит Ираклий Карлович, - Здесь все самое лучшее. Высшей пробы! - спешно вскрывает оставшиеся коробочки, - А вот! Вот, Мария, это колье посмотрите. Платина, белое золото и бриллианты. Главный камень композиции приобретён на аукционе в Женеве...

- Мне нравится! - хрипло вскрикиваю я, перебивая старичка, и, кажется, мы с ним синхронно выдыхаем, - Да, очень нравится. Остальные можно убирать, -  захлопываю пару крышечек и отдергиваю от них руки, как от кипятка.

- Прекрасно, - кивает Миша и поддевает пальцами украшение, рассматривая, - Выставьте нам счёт, Ираклий Карлович. Благодарю вас.

- Конечно, Михаил Павлович! - старичок ловко начинает собирает чемодан, - У вашей дамы прекрасный вкус, - добавляет елейно и только что не кланяется, - Всего хорошего, - кивает мне и, подхватывая свой плащ, спешит к выходу.

Как это понимать? В моей голове панически звенит, и, кажется, я забываю, как дышать, когда Миша подходит ко мне сзади и кладёт на ключицы холодный металл украшения.

-Действительно хороший вкус... - хмыкает и проводит пальцами по шее.

За ювелиром захлопывается дверь, а я резко подлетаю с кресла, разворачиваясь к Мише лицом.

- Мне ничего не нужно! - расстёгиваю цепочку и скидываю на стол бриллианты.

- Выброси... - равнодушно пожимает он плечами и отходит в сторону.

- Как? - меня накрывает праведным гневом, - Как ты посмел так со мной?

- А как я с тобой? - холодно и ровно отзывается Миша, складывая руки на груди.

- Этот ювелир... - я задыхаюсь, и, повышая голос, прикладываю ладони к пылающим щекам, - Он же подумал, что я сплю с тобой за деньги!

- Мне догнать его? - Буров опасно прищуривается.

- Кого? - переспрашиваю, теряя нить логики.

-Ираклий Карловича, - ухмыляется Миша, - Чтобы рассказать ему о том, что он не прав, и ты спишь со мной по любви, а я это очень ценю...

- Да пошёл ты к черту! - выплёвываю, глядя в глаза мужчине.

Меня топит чувством обиды, и я очень жалею, что не могу дотянуться и смазать по Мишиной циничной физиономии.

Уши глушит пульсом. Горло сводит спазмом, но я держусь из последних сил, чтобы не разрыдаться. В панике шарю глазами по кабинету в поисках куртки и сумочки...

- А ну села! - гаркает Миша.

Ловит меня за плечо и, как котёнка, закидывает в кресло, нависая сверху, - Даже не думай, - угрожающе понижает тон и уворачивается от моей летящей ладони, - Я, кажется, предупреждал тебя, что не переношу, когда на меня повышают голос!

- Ты меня провоцируешь, - шиплю ему в ответ сквозь зубы, - Смеешь на моих глазах унижать человека, который тебе в дедушки годится. Ты знаешь, что его чуть не хватил инфаркт? Да ты...

- Достаточно, я сказал, - рычит мужчина, а его глаза начинают темнеть, - Маша, не выводи меня. Я могу ударить!

- Я хочу уйти... - всхлипываю и чувствую, как по моим щекам неконтролируемо начинают бежать слёзы, - Я боюсь тебя...

- Мать твою... - в сердцах сплёвывает Миша и опускается передо мной на корточки, - Прости меня, - он берет мою руку в свою и прижимается к пальцам губами, - Прости, моя хорошая...

Я окончательно теряюсь, снова видя перед собой того мужчину, которого люблю, и начинаю рыдать сильнее.

- Я попробую объяснить? - мужчина вглядывается в мои глаза, и я, понимая, что все равно меня никто отпускать не собирается, обречённо киваю.

- Мне нужен был этот небольшой спектакль, чтобы Ираклий Карлович смог с достоинством отдать тот долг, который мне торчит его непутевый сын. Ираклий - старейший ювелир города, настоящий мастер, у него заказывала украшения ещё моя мама.

- Куда она их носила? - я неверяще качаю головой.

- Она их не носила. Просто инвестировала. Ювелирка стоит второй после недвижимости в списке самых удачных инвестиций для женщины.

- Хорошо, - немного успокаиваясь от родного голоса, осторожно вступаю в диалог, - Почему купить должна была именно я?

- Потому что старик - не дурак и подачек не принимает. Он прекрасно понимает, что его работы интересны только женщинам. А если бы ты его не пожалела, то развела б демагогию о порядочности принятия дорогих подарков женщиной и ничего б не выбрала.

Глава 6. Хрупкое равновесие.

Михаил.

Марья сидит, забившись в свой угол сиденья автомобиля, и демонстративно смотрит в окно. Напряжение между нами трещит, как канистра, наполненная бензином. Одна неожиданная искра - и полыхнёт. Спалит все к чертям. Меня самого ещё до сих пор потряхивает от того, что продавил девочку. Это было жестоко, но иначе у нас никак не выйдет. Женщина не должна думать, что может влиять на мужские решения, иначе... Правильно, это уже решает она, и выходит всякое говно из этих решений.

Маше нужно принять меня полностью, без прикрас. Скрыть образ жизни не получится, будет, зараза, вылезать каждый раз неожиданно и из всех щелей.

Поэтому сейчас я принципиально достаю ноутбук и загружаю рабочую почту, хотя больше всего мне хочется притянуть Марью к себе. Успокоить, приласкать, поиграться с ее смущением. Кидаю на неё косой взгляд. Просто невероятная девочка. И мне достаточно просто увидеть, как натягивается блузка на ее груди, чтобы кровь отлила от головы и ударила в пах. Помешательство.

Ужин в ресторане проходит под бесячий, вежливо-формальный диалог и стук столовых приборов о посуду.

- Вина? - я пытаюсь применить к девушке самый простой ход, чтобы расслабить, но она отрицательно качает головой.

- Сок, пожалуйста, - снова утыкается носом в свою тарелку.

Ситуация начинает меня припекать, и я уже даже был бы рад, чтобы Марья в очередной раз вспылила. Но она непробиваема.

- Ты не ответила на мой вопрос, - говорю предупреждающим тоном и внимательно слежу за реакцией девушки.

- Какой? - ее ресницы невинно трепещут, - Про вино я ответила.

- Я о моем предложении, Мария...

- Что-то не припомню, чтобы мне что-то предлагали, - она хмурит брови и ведёт плечами.

- Я предложил тебе выйти за меня замуж, - понижая голос, рычу, и чувствую, как меня снова начинает топить в бесиве.

Что ж за женщина!

- А! - она иронично склоняет голову на бок, - Ты сказал, что я могу считать... А я не могу.

- Почему?

- Потому что не хочу, - она пожимает плечами.

- Хорошо! - меня взрывает, - Тогда чего ты хочешь?

- Кричать, но ты мне запретил. А ещё запретил мне отдельно жить и работать, - Маша остервенело отпиливает ножом маленький кусочек стейка и кладёт его в рот.

- Хорошо... - я сдаюсь, - Скажи словами, что хочешь крикнуть.

- Ооо, - ее губы трогает едкая улыбка, - Правда можно?

Я киваю.

- Это - пожалуйста, - набирает в лёгкие побольше воздуха, - Ты - хам и зарвавшийся эгоист. Сексист, мизантроп и тиран. Я отказываюсь стать твоей женой...

- Но ты здесь, - прерываю я ее монолог, и стискиваю в руках столовые приборы, - Почему тогда не ушла, если я так мерзок?

- Влюблённые женщины склонны оправдывать предметы своей благосклонности, - Маша скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула.

- Это можно принимать, как признание в любви?

- Принимай, чего уж, - она поджимает губы, и я чувствую, как мое сердце начинает разгоняться.

Кто кого, блять, сейчас воспитывает?

- Значит, ты представляла предложение руки и сердца иначе, - делаю я вывод, крепко стискивая столовые приборы.

- Представь себе, - она кивает, - У девушек бывают разные глупые фантазии. И в них им в лицо не швыряют несколько миллионов грозные дяденьки.

- Правда? - на этом месте мои брови искренне ползут вверх, - Что-то мой опыт показывает обратное.

- У тебя был какой-то ущербный опыт, - девушка небрежно ведёт бровью, снимает с колен салфетку и с раздражением кладёт ее на стол, - Отвези меня, пожалуйста, домой. Спасибо за вечер. Мне достаточно.

Плохо! Мне тошно от самого себя. И я понимаю, что дом Марья имеет ввиду свой.

- Я подожду в машине, - она встаёт и, не оборачиваясь, направляется к выходу из зала.

Швыряю купюры на стол и догоняю девушку в коридоре.

- Постой, - хватаю ее за руку и вжимаю в себя, - Давай сначала...

Втыкаюсь носом в ее щечку и веду по скуле до ушка. Ну же, моя девочка, прощай меня.

- Люблю тебя, это правда, Маш, - шепчу ей, - Да, я не пушистый заяц, тебе придётся смириться. И у меня хреновые понятия нормы в отношениях, но без тебя я никогда другой не узнаю. И другой женщины в моей жизни не будет...

- Ну ты не перебарщивай, - хмыкает Маша, пытается отстраниться, но я не даю, - О количестве твоих женщин ходят легенды.

- Хм... С чего ты решила? - я ловлю ее взгляд и хмурюсь.

- Да так... - губы Маши трогает грустная улыбка.

- Я никогда никому ничего не обещал, - осторожно поднимаю к своим губам наши руки, сцепленные в замок, и целую ее пальчики, - С тобой хочется первый раз.

- Хорошо, - она судорожно выдыхает и отводит глаза, - Давай выйдем на улицу, пожалуйста. Здесь душно...

В состоянии хрупкого мира мы подходим к машине, и я помогаю Марье забраться в салон.

- Домой? - оборачивается на меня Валерий.

А я перевожу взгляд на девушку.

- Отвечай, - говорю коротко и внешне холодно, - Где твой дом? - но сам едва сдерживаю зверя, который раздирает мою грудь изнутри, пытаясь вырваться и устроить беспредел.

Маша растеряно прикусывает губу, думая или решаясь, мне, собственно, похуй почему она медлит! Меня просто от этого колотит!

А потом эта своенравная девочка даёт мне бешеную дозу эндорфинов... Когда осторожно, как нежная кошка ложится на мое плечо и шепчет:

- Миш, а у тебя в холодильнике есть что-нибудь покушать? А то свой заказ я так и не съела...

Глава 7. Неоправданное доверие.

Михаил.

Выхожу из душа и застаю Марью сладко посапывающей в обнимку с учебником. На несколько секунд зависаю, просто любуясь. До неё вообще не представлял, что такие женщины бывают. Которые любят тебя не за бабки и статус, а потому, что: «Ты - сильный и боли не боишься» - вспоминаю ее слова и нежные, скользящие по моему перевязанному плечу пальчики.  

Сегодня моя девочка сдалась, доверилась мне полностью. Я знаю, чего ей это стоило. И мне очень страшно не оправдать ее надежд, ведь на хороших жён нужно иметь моральное право, а я его не имею и все равно забираю. Потому что горит все, в бесиво впадаю, если вдруг не вижу Марью вечером. Обхожу кровать, выключаю свет и ложусь на свою половину, приподнимаясь на локте. Осторожно вытаскиваю из ее пальчиков книгу. Читаю название «Клиническая лабораторная диагностика» и ухмыляюсь - я бы тоже уснул под такое чтиво.

- Мммм... - Машины веки трепещут, и она открывает глаза, - Прости, - растягивает губы в улыбке, - Я тебя не дождалась. Давай спать.

Девушка нахально отворачивается от меня и выставляет свою аппетитную попочку. Мои руки сами тянутся к ней и сжимают. Наглея, пальцы скользят вверх по бедру, и я понимаю, что на Марье нет трусиков.

Возбуждение прошибает разрядом мышцы и, прокатившись по всему телу, взрывается в паху.

- Маша... - веду носом по ее шее вдоль роста волос. Не сдерживаясь, прикусываю нежную кожу и тут же зацеловываю.

- Ай... - сонный и протестующий Машин стон имеет для меня совершенно обратный эффект.

Член каменеет, и я нагло трусь им об ее бедро.

- Я дико соскучился, - возбужденно рычу ей на ушко и с удовольствием отмечаю, как по ее плечам разбегаются мурашки.

Хочу ее. Всю. Съесть. Затрахать. Это просто нереально - как она вкусно пахнет.

- Миш, мне завтра к первой паре... У зав. кафедрой, - она сопротивляется уже совсем неуверенно и сбивает слова частым дыханием.

- Мой организм сходит с ума, Мышка, - тяну вниз по плечу лямку ее ночнушки и  оставляю следом дорожку поцелуев по голой коже, - Ты. Ночью. В моей постели. И вся моя.

Подхватываю ее за талию и резко переворачиваю, подминая под себя.

- Ну нееет... - она часто моргает осоловелыми глазами и пытается выкрутиться, - Миш... - но я от этого только сильнее зверею.

Остановиться и не взять ее - это вот сейчас для меня что-то нереальное. Рывком развожу ее бёдра в стороны и предупреждающе вдавливаюсь членом во влажные губки.

- Ты хочешь поиграть со мной в недотрогу, Мышка? - врезаюсь горячими поцелуями в ее шею, и чувствую как девушка неосознанно ведёт бёдрами мне на встречу, - А я хочу взять тебя силой.

- Боже... - Маша судорожно выдыхает, и я сминаю ее губы, съедая все дальнейшие протесты, - Ты - зверь...

- Голой! - тонкое кружево ночнушки трещит в моих руках, - В нашей постели ты должна быть всегда голой! - рычу и сжимаю ее грудь, поигрывая с сосками.

- Буров! - она вскрикивает немного испуганно, но выгибает спинку, и я ощущаю членом пульсацию ее нежного входа.

Маша упирается ладошками в мои плечи. Перехватываю ее руки, завожу ей их за голову и просто дико хочу привязать, чтобы они не спорили. Ловлю ее поплывший, слегка испуганный, но такой доверчивый взгляд, и это сносит мне крышу окончательно.

Просто нереально вставляет эта вседозволенность.

Вдавливаюсь в неё бёдрами сильнее.

- Айй! - она стонет на резком вдохе.

Захватив ее губы в поцелуй, сразу толкаюсь в неё ещё глубже. Меня отключает от ее тесноты и влажности. Максимально сдерживаю себя, чтобы не жестить, но мои бёдра рвутся вперёд, и я сходя с ума, наращиваю темп толчков.

- Миша! Ах! - сладкий вдох, - Миша! - она впивается в мои запястья короткими ноготками и обхватывает ногами поясницу, со стоном пуская глубже, - Тише, пожалуйста! Ооо... Да!!

Я подхватываю ее под спину и меняю угол входа. Мне так хочется кончить в эту девочку, что темнеет перед глазами.

Маша с трудом сдерживается, чтобы не прикрыть глаза. Она знает, что я люблю смотреть, как она кончает. Послушная, молочная девочка. И, бляя,  только от одной мысли, что такой эту женщину вижу только я, меня снова накрывает предоргазменным, и яйца начинает разрывать.

- Давай, Мышка, - втыкаюсь губами в ее ушко и хриплю, - Хочу кончить вместе с тобой. Ты такая охуенная, когда стонешь подо мной. Теперь я могу каждый день делать с тобой, что захочу. Трахать, вылизывать, брать твой ротик... Ты же моя?

- Ммм... - она дрожит и задыхается, не понимая, чего я хочу.

Больно сжимаю ее попку и даю несколько жестких подач.

- Да?

- Да... - Маша со стоном взрывается, и меня сносит следом за ней.

Охуенно... Стекаю успокаивающими поцелуями ей на грудь.

Выхожу, мягко опускаю на постель и прижимаю к себе спиной.

- Спи, детка.

- Ооо... - втыкается носиком в подушку, - Я, наверно, никогда не привыкну к твоему темпераменту, Буров, - лепечет обессилено.

- У тебя нет выбора... Я люблю тебя...

Через пару минут ее дыхание становится ровным и глубоким. Осторожно достаю руку из-под ее головы и встаю с кровати. Надеваю спортивные штаны, кладу в карман телефон, чтобы посмотреть камеры на объектах, прихватываю с тумбочки сигареты и выхожу на балкон.

Подкуривая, глубоко втягиваю никотин и ловлю себя на том, что мои губы улыбаются. Я, блять, счастлив. И сейчас самое главное его составляющее сладко спит в моей кровати. Делаю ещё пару тяг, достаю телефон и открываю приложение видеонаблюдения. Оно не успевает загрузиться, как мой телефон вздрагивает вибрацией. Валерий? Звонок начальника охраны в час ночи меня уже изначально напрягает.

- Слушаю, Валер.

- Недоброй, - рявкает в трубку, - От Зорина ответка за беспредел прилетела. Ярого с пацанами на базе нагнул. Мы сейчас туда едем, но Тимур тебя требует.

- Сука! - припечатываю кулаком парапет и чувствую, как ярость глушит давлением уши, - Охрану дома усиль. Здесь Маша.

- Я уже послал парней.

Глава 8. Гости...

Мария.

Звук бьющегося стекла заставляет меня  резко очнуться ото сна и сесть на кровати. Первые секунды судорожно пытаюсь вспомнить, какое из окон могло разбиться. Неужели, где-то забыла закрыть? С этими деревянными рамами можно с ума сойти. Теперь точно поменять придётся. Тру ладонями лицо, опускаю ноги с кровати и, наконец, соображаю, что я не дома. Я у Миши. Оборачиваюсь назад в надежде увидеть его на второй половине кровати... Но там никого нет. Балконная дверь открыта, и по моим ногам прокатываетесь волна холодного воздуха.

Почему-то мне становится не по себе. Беру с тумбочки телефон и смотрю на время. Два часа ночи. Странно, что Буров не спит. И в этом огромном доме я даже не знаю, где его искать. Три этажа. Мамочки...

Подхожу к балкону, чтобы закрыть. Прежде чем взяться за ручку, глубоко вдыхаю свежий ночной воздух, отодвигаю штору в сторону и слышу, что с нижнего этажа доносятся мужские голоса. Вспоминаю, что прямо под спальней находится Мишин кабинет.

Наверно, я буду выглядеть очень глупо, если спущусь сейчас и скажу, что мне без него спать страшно. Ну и ладно. Улыбаюсь, предвкушая его снисходителено-нежные и успокаивающие ласки. В конце концов, без него я спать и у себя дома могу.

Помня, что Буров в кабинете не один, надеваю нижнее белье и футболку со штанами от спортивного костюма.

В доме темно. На ощупь нахожу выключатель и зажигаю свет сначала на этаже, а потом на лестнице.

«Нужно будет поставить лампы с датчиком движения.» - отмечаю про себя и почему-то сейчас очень жалею, что попросила Мишу отдать «плейстейшн» в домик к ребятам из охраны. Сейчас, найди я ночную вооруженную банду взрослых мальчишек на ковре в гостиной возле плазмы, мне бы было гораздо спокойнее.

Пересекаю комнату, и мужские голоса слышатся мне отчетливее. Я вслушиваюсь в них, надеясь уловить Мишин. Хочется ускорить шаг, но я торможу, начиная сомневаться в уместности своего поведения. Может быть, сейчас зайду не вовремя? Важный мужской разговор? Ведь не зря ж он не дотерпел до утра... Да ну! Тут же отметаю от себя эту мысль. Я в своём доме, и могу зайти в любое время и в любую комнату. Иначе - это не мой дом.

Заворачиваю в коридор первого этажа и неожиданно врезаюсь крупного мужчину. Поднимаю лицо вверх, скользя взглядом по бронежилету на его груди, татуированным рукам и понимаю, что этот человек мне не знаком. Новенький?

-Извините! - вспыхивая, пытаюсь быстро его обогнуть и продолжить движение. Но он вдруг крепко хватает меня за предплечье и дергает на себя.

- Ты куда собралась? - гаркает, - Кто такая?

Я замираю перед ним, перед ощущением его силы и давящей опасности, глядя снизу вверх, как кролик на удава. Сглатываю и глубоко вдыхаю.

-Пустите меня, пожалуйста, - пытаюсь вырвать руку, но это бесполезно. Хватка становится только крепче, и я уже чувствую, что будет синяки, - Я сдесь живу! - повышаю голос, - Я - невеста Михаила!

Мужчина прищуривается, и в его глазах разгорается нездоровый интерес.

- Невеста, значит...

- Миша! - пропуская по спине волну дрожи, я кричу на весь этаж, - Миша, выйди пожалуйста!

Из кабинета Бурова выходят ещё двое незнакомых мне мужчин. И они совсем не похожи на тех молодых парней, которых отбирает для охраны Ярослав. Эти - настоящие быки.

Я чувствую, как мои колени подкашиваются, а сердце ухает и замирает. Что происходит?

- Что это у тебя здесь, Колян? - к нам приближается один из «быков», а второй остаётся стоять на месте и характерно заводит руку за спину туда, где обычно висит пистолет.

- Да вот, Чиж, - «Колян» неприятно  дергает меня и разворачивает к нему лицом, - Говорит, что она - баба Бурова.

- Как интересно... - скалится «Чиж», оборачивается назад и кивает третьему, - Змей, ну ка стукни Тимуру, скажи, что мы тут кое-что поинтереснее, чем бумажки нашли.

Его издевательский тон отдаётся звоном паники в моих ушах.

- Где Миша? - я выкрикиваю и пытаюсь распознать по лицам незваных гостей хоть что-нибудь. Без всякой надежды, что они пойдут на диалог.

- А бляди теперь у Бурова ещё красивее стали, - тот, что «Чиж» подходит ближе и перехватывает мой подбородок пальцами, - А с первого взгляда и не скажешь... - обдаёт меня запахом табака изо рта и оборачивается на своего подельника, - Ну что там Тимур?

- Не берет трубу... - задумчиво откликается третий.

- Что делать с ней будем? - кивает главному «Колян».

- В тачку грузи, - он небрежно отмахивается, - Ее валить распоряжения не было. Всегда успеется... А будет сопротивляться, - выразительно смотрит мне в глаза, - Приглуши чуток.

Охрана, Господи! Здесь же должно быть полно вооруженных ребят! Я оглядываюсь по сторонам в надежде, что сейчас произойдёт чудо, и появится Миша... Но ничего не происходит.

- Ногами шевели! - больно дергает меня мужчина, а я стараюсь сдержать рвущиеся слёзы.

Мне жутко. Кто эти люди? Где Миша? Куда меня отвезут и что будут со мной? Ребёнок... От страха за него меня начинает физически трясти. Голова плывет и отказывается делать выводы. Ведь если сейчас меня легко запихивают на заднее сидение огромного чёрного джипа, стоящего прямо посередине двора... это значит, что меня просто больше некому защитить... И я в истерике кусаю губы до боли, боясь начать рыдать в голос.

Глава 9. Разговор по душам.

Михаил.

- Миха, ствол возьми, спрячь, - окликает меня Валерий, - Они же фаршированные под завязку!

- Не понадобится... Живой я ему нужен, - решительно открываю дверь тачки и выхожу.

Горьковатый еловый запах моментально бьет в нос и заполняет лёгкие. Кругом такая темень, что хоть глаза коли. Только свет фар от четырёх внедорожников освещает базу, на которой Ярослав обычно гоняет пацанов.

- Руки в стороны! - меня встречают двое бойцов из охраны Зорина и осматривают на предмет оружия.

- Да нет у меня ничего... - ведя плечами от омерзения, терплю прикосновения мужских рук.

- Вроде чистый, - переговариваются между собой парни, - Проходи... - в мою спину упирается ствол, и я, ведомый под прицелом, захожу в темноту сосен. Уже подходя к поляне, слышу, как вытряхивают из машины Валеру и шмонают багажник. Клоуны недоразвитые, блять!

Сердце ухает в желудок, а горло стискивают тиски, когда на освещённой лунным светом площадке для стрельб, и вижу Ярослава, Алексея и ещё двоих парней из охраны, стоящими по пояс в земляной яме с лопатами.

Тимур держит их под стволами, вальяжно откинувшись в походном кресле, а ещё четверо бойцов страхуют его по периметру.

- Я смотрю совсем не дорог тебе брат, - не глядя в мою сторону, говорит младший Зорин, - Долго ехал...

- Я бы приехал быстрее, если бы ты везде своих «покемонов» не расставил... - говорю с угрозой в голосе, и Тимур, чувствуя ее оборачивается.

- Сколько собрал? - прищуривается.

- Всех, - подхожу к нему вплотную и боковым зрением вижу, как напрягается охрана, - Плохо дрессируешь. Они ж, как ты, - я киваю на оружие в его руках, - Только из стволов палить умеют.

- Зато твои - орлы, - он истерично усмехается, - Смори, как бате моему хорошо могилку капают. А может это вам на всех?

- Если мы через пол часа в город не вернёмся, - я говорю давяще, но тихо, - Мои парни тридцать человек твоих уложат. И старшие тебе этого беспредела не простят. По этапам пойдёшь, пока, как псина не сдохнешь, - зло сплёвываю последние слова.

Пистолеты дёргаются в руках Тимура, я панически ощущаю, что он не в себе и сейчас на все способен. Одним рывком подлетаю к Зорину и, придушившая, опрокидываю на спину.

Тишину леса прошивают два выстрела, вспугивая летучих мышей, которые с писком проносятся над нашими головами.

- Сука! - я сдавливаю его горло сильнее, - Да не при делах мы с батей твоим! Нахер он нам сдался! Ты сам подумай! - шиплю ему на ухо, и чувствуя на своём затылке холод приставленного оружия, медленно разжимаю захват и откатываюсь в сторону.

- Скажи чтобы все стволы опустили, - киваю на парней, которые продолжают держать на прицеле брата.

- Пацаны отбой, - тихо хрипит Тимур и растирает горло.

- Двадцать минут у нас осталось, - я поднимаюсь на ноги под прицелом его оружия, - Говори, чего хочешь!

Мы смотрим друг на друга убивая одними глазами. Нам нет смысла драться - с детства стояли в спаррингах и победителя не случилось ни разу. Я вспоминаю, как был зол, когда только один верил, что отец убит, а остальные, даже Ярослав, уверяли, что был несчастный случай. И почти понимаю сейчас Тимура, но совершенно не согласен с методами.

- Я нашёл эту бабу, что отца завалила, - сипит Зорин.

- Так чего бы тебе у неё не спросить, как дело было? - я зло оскаливаюсь.

- А она молчииит, - он усмехается, - Еле дышит, сука, но молчит...

- И при чем здесь моя семья? - прерываю его жестко.

- Если ты не при делах, - Тимур ставит пистолеты на предохранители и убирает за пояс, - Тогда докажи это. Найди виновных. Я буду ждать неделю. А потом начну мочить то, что тебе дорого, - он кивает в сторону брата и парней.

- Только дёрнись, Зорин, - рычу ему в лицо, - И я лично тебя завалю.

Он с едкой ухмылкой разворачивается ко мне спиной, даёт отмашку своей охране сниматься и рассаживаться по машинам.

В моих венах пульсирует адреналин. Кожу морозит, а в груди мешает вдохнуть банальное чувство страха. Потому что теперь нам всем есть кого терять! 

- Миха, - сбоку раздаётся голос Ярослава, и я, приходя в себя от нервного коматоза, срываюсь к ним.

- Как, блять вышло так? - непонимающе смотрю на четверых мужиков, которые лежат друг на друге возле кучи свежей земли и начинают истерично ржать.

- Я думал, что пиздец нам, - стонет Алексей, - Буду этот день, как второй день рождения отмечать.

- Ноги от сырости околели, - усмехается Ярослав и скидывает с ног ботинки, - Сигарету дай, Мих, чего завис!
 

———

Через десять минут приезжают парни. Несколько человек остаются, чтобы привести базу в порядок, а стальные помогают сегодняшним страдальцам переодеться в сухую одежду и разбирают их по тачкам, чтобы развести по домам.

Ярослав глушит коньяк из чьей-то фляги прямо в машине и, показательно отвернувшись, смотрит в окно. В салоне душно от включённой печки, и мне кажется, что я сам уже бухой.

- Ты меня слышишь? - стервенея, прихватываю брата за ворот свитера и повышаю голос, - Мне похеру, как ты уговоришь жену уехать. Если надо, вырубишь, погрузишь и вывезешь!

- Ты мне предлагаешь тебя одного здесь бросить! - пенится Ярослав и скидывает мои руки толчком, - Да хер тебе!

- Тихо мужики! - перекрикивает нас Валерий, - Ярый, охрана дома твоего звонит! - он поднимает трубку, - Слушаю, Борис!

Напряжение в машине резко становится осязаемым, я не слышу, что говорит в динамике старший смены, но чувствую, что машина начинает сбрасывать скорость и медленно съезжает на обочину.

- Десять человек к своим подтяни, - охрипшим голосом говорит Валерий и стискивает рукой руль, - Вызови скорые и оцепите посёлок. Мы сейчас будем.

Он опускает от уха трубку и поворачивается к нам.

- Миш, - переводит дыхание, - Кто-то всю охрану твоёго дома транками вырубил. Один из пацанов не дышит. И дом пуст...

Марья... Меня накрывает ощущением, очень похожим на контузию. Пропадает звук, запахи, ощущение автомобиля. Голова мягко кружится, а тело будто совсем не принадлежит. Я просто стекаю по спинке сиденья ниже и падаю лицом в ладони. 

Глава 10. Зверушка.

Марья.

Забившись в угол небольшой кровати, обнимаю ноги, пытаясь расслабиться и успокоить ноющий живот. Игнорировать острое желание порыдать получается с трудом. Я до синяков щипаю кожу между пальцами, стараясь словить отрезвляющий всплеск боли и включить что-то хоть отдаленно напоминающее логику.

Если я нахожусь здесь, значит, Миша жив. Просто так держать меня бы не стали. Или стали? Холодея от мысли, что, возможно, меня просто спутали с проституткой и отложили на потом, чтобы поразвлечься, со стоном обхватываю голову руками. Как же я тебя ненавижу! Ненавижу тебя, Буров! И хоть мне хочется выть от страха, что с тобой может что-то случиться, все равно ненавижу!

Темноту спальни вспарывает свет фар. Я подрываюсь с кровати и подбегаю к небольшому окну. Аккуратно отодвигаю штору и вижу, как на участок въезжают два чёрных внедорожника. Из первого выходят двое охранников и ещё один молодой мужчина, к которому на встречу  по освещённой дорожке спешат мои похитители.

Я почему-то уверена, что пожаловал самый главный. И совершенно неуместно мне хочется засмеяться в голос. Если следовать логике, что машиной мужчина компенсирует длину своего члена, то у всех бандитских главарей достоинство не превышает длинны моего мизинца. Хотя... к Мише это не относится, я горько ухмыляюсь. Да в общем, наверно, глупо предполагать, что кто-то из братков решится прикупить себе голубое «Пежо» или «Ситроен» для души...

Из груди вырывается квакающий звук икоты, и я ловлю его, прижимая холодные пальцы к губам. Осознаю, что меня накрывает самая банальная махровая истерика. Психика не справляется с ожиданием «чего-то плохого» и начинает выдавать неожиданные защитные спецэффекты.

Время тянется издевательски медленно. И умом я понимаю, что это - самый лучший расклад для меня. Ведь если Миша жив, то он за мной придёт. В этом сомнения нет ни на секунду. А если нет? То кому я нужна? Никто, Марья, даже не найдёт тебя и не вспомнит. Кроме мамы, когда я не позвоню ей дня через три... И мне становится так жалко себя и своего ещё нерожденного сына или доченьку, что слёзы больше контролировать не выходит. Они текут по щекам сами. Я прижимаюсь спиной к стенке и сползаю по ней вниз, присаживаясь на корточки. А Миша так и не узнает, что должен был стать отцом, как не узнал когда-то Вадик. Чертовы мужчины со своими войнушками. Контрактник, бандит - суть одна. И провожая на кладбище Вадима, я рыдала и клялась сама себе, что моим мужем станет какой-нибудь профессор гастроэнтерологи или скучный экономист. А в итоге... Дура, дура, дура! Стискиваю руки в кулаки и костяшками пальцев луплю себя по голове.

Прорыдавшись, ненадолго впадаю в поверхностный сон. Не могу точно понять сколько он длился, потому что мое пробуждение совпадает с громким хлопком входной двери. В комнате вспыхивает яркий верхний свет, и первые несколько секунд, пока глаза привыкают к свету, я часто моргаю и могу различить только темный силуэт высокого, широкоплечего мужчины.

Воздух застревает в горле вместе со слюной. Я обхватываю шею рукой и разминаю ее. Постепенно начиная видеть гораздо больше деталей, неотрывно слежу глазами за приближающимся ко мне мужчиной.

Русский. Почему-то от этого факта становится легче, но по наличию темных густых волос на его голове и равномерной бороды, можно предположить, что капелька востока присутствует. Он перекачен и немного неповоротлив.

- Ай какая испуганная зверушка... - оскаливается бандит. Недобро прищуривая глаза, берет стул, ставит его посередине комнаты и садится, - Ползи ко мне ближе, зверушка. Я посмотреть на тебя хочу.

———

По позвоночнику прокатывается волна озноба. И вместо того, чтобы исполнить, что говорят, я сильнее выжимаюсь в стену.

- Ко мне, сука! - он приказывает сквозь стиснутые зубы, и я даже на расстоянии замечаю, как по его щекам начинают ходить желваки.

Не отводя глаз от мужчины, придерживаюсь за стену и хочу встать на ноги.

- На коленях ползи, я сказал, - шипит бандит. А я, словно подкошенная, падаю назад и выставляю вперёд ладони. Господи...

Дрожа всем телом, делаю первый шаг к нему. От страха у меня даже не получается равномерно дышать. Я просто заглатываю воздух мелкими порциями и боюсь, что мой путь до мужских ботинок скоро закончится. Бандит с маниакальным вниманием следит за моим унижением, мне кажется, что он испытывает настоящее удовольствие. И от этого понимания становится только страшнее.

Делаю последний шаг и замираю в нескольких сантиметрах от его коленей. Он делает рывок ко мне. Грубо обхватывает пальцами мою челюсть и заставляет посмотреть в глаза. В его - боль, бездна, ненависть. Меня сносит этой бурей нездоровых эмоций, и я неосознанно хочу прикрыть глаза.

- На меня, блять, смотри, - по моей щеке прилетает короткий удар,

Я всхлипываю и пытаюсь закусить изнутри кожу, чтобы не реветь, но рука мужчины сдавливает мои щёки.

- Раздевайся, - отдаёт тяжёлый короткий приказ и отшвыривает меня от себя, как котенка, - Покажешь за какие умелки тебя Буров в дом привёл.

Я с размаху плюхаюсь на попу и рефлекторно пытаюсь отползти назад. Но мужчина, разгадав манёвр, подаётся вперёд, больно ловит меня за волосы на затылке и встряхивает.

- Ты - сука тупая, будешь делать только то, что скажу я! И тогда, может быть, выйдешь отсюда живой!

Я чувствую, как ворот футболки начинает липнуть к моему горлу. Веду по нему рукой и понимаю, что он насквозь мокрый. Оказывается, я плачу и не замечаю этого.

Мужчина отпускает мои волосы. Я на секунду выдыхаю, но в следующе же мгновение шокировано замираю, слыша щелчок пистолетного затвора и холодный метал на своей голове.

- Начинай... - короткое.

Впадая в нервный анабиоз, подхватываю края футболки неслушающимися руками, и стягиваю вещь через голову.

- Дальше... - его хриплое.

Свол пистолета скользит по моему виску и шее до груди.

- Он вас убьет, - говорю поломанным истерикой голосом и обречённо качаю головой.

Глава 11. Она..

На втором пролёте каменной лестницы становится ощутимо прохладнее, чем в доме наверху.

- Девушка в подвале? - стараюсь, чтобы голос не выдал шока и возмущения.

- Это не подвал, - через силу отвечает мужчина, - Это бывший винный погреб.

- Там же холодно... - слетает с моих губ.

Бандит резко оборачивается на нижнем порожке, и я по инерции влетаю в его широкую грудь.

- Простите... - в панике отшатываюсь, но он, словно куклу, подхватывает меня за талию вверх и переставляет в строну. И в этот момент я не чувствую в его действиях грубости. Это сбивает меня с толку.

- Там не холодно... - хмурится, - Когда проложили новую теплотрассу, температура поднялась до восемнадцати градусов. Отец перестал использовать помещение по назначению...

- Что сделала эта девушка? - спрашиваю, не ожидая ответа, - Которая там...

- Она убила моего отца... - ледяным тоном чканит мужчина, отворачиваясь и пряча от меня свои эмоции, - А Буров ей за это заплатил.

Я, не зная, как реагировать, в тихом ужасе замедляю шаг и придерживаюсь за стену. «Миша не мог!» - хочется жарко крикнуть, но я молчу и неожиданно допускаю мысль, что мог. Мог!?? Теперь мне кажется, что я не знаю о своём любимом человеке ничего.

- Ясно... - сглатывая дальнейшие вопросы, коротко киваю и подавлено замолкаю. Приказываю себе, как на операции, не анализировать ситуацию чувствами. Только факты, холодный ум. Все остальное - можно дома в подушку.  А сейчас самое главное - чтобы эта подушка дождалась меня живой.

Мы останавливаемся возле красивой деревянной двери, стянутой металлическим каркасом.

- В пакете есть антисептики, какие-то таблетки, мази, в общем, разберёшься. Змей будет ждать тебя за дверью, - мои плечи непроизвольно передергивают от упоминания клички одного из похитителей , - Чтобы выйти, стукнешь три раза, - мужчина всовывает мне в руки медикаменты.

- Хорошо... - едва шевелю губами и чувствую, как полиэтилен мокнет в моих руках.

Дверь за спиной закрывают на засов. Я слышу его скрип.

В погребе действительно не холодно, не душно. Запах сырости почти не ощущается. Свет желтый, немного тусклый, но глаза быстро к нему привыкают, и на предметы получается смотреть полноценно.

Прохожу вглубь пустых стилажей для бутылок и останавливаюсь, будто парализованная, в самом конце прохода. Возле дальней стены в углу на куче старых одеял спит женщина. Я понимаю, что это - все-таки «она» по темным сбившимся длинным волосам.

Мое сердце разгоняется аритмией. Я же врач. И видела трупы... Но почему-то именно сейчас мне до тошноты страшно, что пленница подвала не живая. Не могу заставить себя подойти к незнакомке и зависаю на ней глазами, пытаясь поймать движение грудной клетки.

Раз... Два...Три... Не вижу ее дыхания... Мои колени становятся мягкими. Теперь я не просто их заложница, но и свидетельница преступления. Боже... чтобы устоять на ногах, хватаюсь пальцами за полку. С неё неожиданно скатывается и со звоном падает на каменный пол какой-то металлический предмет. Пробка многоразовая... успеваю я отметить про себя, и провожаю ее глазами, пока она не скрывается за краем одеяла.

Мой взгляд произвольно скользит вверх и...

- Ты кто такая?

Я вздрагиваю от неожиданности. Во все глаза смотрю на сидящию среди одеял девушку и почти готова ее обнять. Живая она! Сильно опухшие челюсть и скулы, губы разбитые, волосы грязные склеены от пота...

- Здравствуйте.... - судорожно выдыхаю, - Не бойтесь меня, пожалуйста. Я - врач.

Девушка истерично смеётся и сразу морщится от боли.

- Бля... мммм - трогает пальцами губы, - Ты правда считаешь, что меня можно чем-то напугать? - горько ухмыляется, - Усыпить меня, как скотину, пришла? Или наркотой какой накачать?

- Нет... - я делаю робкий шаг ближе к ней и качаю головой, - Если хотите, я подойду к вам совсем без ничего, - аккуратно ставлю пакет на пол и делаю большой шаг в направлении девушки, - Я просто посмотрю вас...

- А похеру... - отмахивается, - Иди смотри... - одним рывком дергает молнию спортивной кофты вниз, и я вижу на ее груди синяки всех размеров и цветов. Они плавно перетекают от желтого в бордово-фиолетовый большими пятнами.

- Господи... - моя рука взлетает к горлу, блокируя тошноту, - Где вам больно больше всего?

Я преодолеваю последнее расстояние между нами и присаживаюсь перед женщиной на корточки.

Она смотрит в мои глаза своими карими и блестящими то ли от слез, то ли от температуры и, на секунду зажмуриваясь, кладёт свою тонкую ладошку на грудь с левой стороны.

- Здесь... - выдыхает, проглатывая комок в горле.

———

- Сердце? - хмурюсь, - А как болит? Куда отдаёт?

- Правда врачиха что ли? - недоверчиво прищуривается девушка.

- Конечно... - я немного теряюсь от ее реакции.

- Ты как здесь оказалась? - она ведёт носом, втягивая запах моих духов, и ее голос становится снисходительным, - Ещё и пахнешь на половину зарплаты.

Я осторожно присаживаюсь рядом с ней на одеяло.

- По всей видимости, из-за вас... - вздыхаю, - Засыпала в одной постели с будущим мужем, а когда проснулась... Мужики незнакомые в дом ворвались. Меня увидели, сунули в машину и сюда привезли...

Замечаю, как плечи девушки вздрагивают.

- Херово дела... - она стягивает с растрепавшегося хвоста резинку и заново перевязывает волосы, - Совсем худо платят тебе?

- Почему? - я не понимаю логики ее вопроса.

- Ну с мужиками за бабло зачем спать пошла? - она оборачивается и внимательно вглядывается в мое удивленное лицо.

- Я не за деньги... - шепчу и мотаю головой, - Миша Буров - мне предложение сделал...

- Ааааа... - начинает истерично хохотать девушка, - Господи! Сколько нас таких дур ещё будет! - ее рука ложится на мою, - Не женятся эти скоты, детка. А если и женятся, то жен первыми и «решают». У Бурого твоего именно так матери не стало...

«Матери...» - проносится строка в моей голове.

- Как тебя зовут? - шокировано качаю головой, понимая, что снова встретила человека, который знает о Михаиле больше меня.

Глава 12. Оружие для мира.

Марья.
 

Я кладу руку на лоб засыпающей Вали. Ещё горячая, но уже не такая, как раньше. Парацетамол начал действовать. Хочу убрать руку, но девушка перехватывает меня за запястье.

- Оставь ещё... пожалуйста, - просит, прикрывая глаза, - Холодная. Хорошо.

Она успокаивается, свернувшись в комочек и обняв меня за руку. Ее черты лица становятся мягкими, ресницы чёрными веерами подрагивают на щеках, выдавая поверхностный сон хозяйки. Я невольно отмечаю, что Валя - красивая женщина, и не понимаю, почему жажда денег становится больше инстинкта самосохранения. Даже работать сиделкой при тяжело больном старике легче, чем лежалкой при молодом, а как я поняла из рассказов Вали, то ещё и не всегда при молодом. Мне никогда этого не понять...

Тихо встаю с одеяла, собираю лекарства в пакет и иду в сторону двери.

Раз, два, три... Тихонько стучу по дереву.

Но никто не спешит мне открывать. Стучу чуть громче, жду, но снова никакого эффекта не происходит. Волна жара пробегается от копчика до затылка и поднимает волосики на руках. Меня тоже заперли в подвале! Прировняли к женщине, которая без моей помощи имеет мало шансов выйти отсюда... Или просто забыли, что я здесь? Прислоняюсь ухом к двери, чтобы понять, есть ли за ней хоть кто-нибудь живой. Долго ничего не могу разобрать кроме невнятных шорохов и мужских редких голосов. В какой-то момент даже перестаю дышать, впадая в полное звуковое восприятие, потому что мне кажется, что я слышу голос Миши. Прижимаюсь лбом к двери и несколько раз ощутимо прикладываюсь. Я просто схожу с ума на нервной почве.

Но звук тяжёлых шагов начинает нарастать. Каким-то шестым чувством понимаю, что за деревянной дверью что-то происходит. И нет никаких гарантий, что то, что происходит, положительно отразится на мне.

Отхожу от двери в темноту ниши стеллажей и с замирающим сердцем жду развития событий.

Засов скребёт металлом. Мои мышцы стягивает судорогой. Дверь со скрипом отъезжает в сторону, и в дверном проёме появляется Валерий. Он, моргая, вглядывается в подвальные сумерки после яркого света.

Пульс разгоняется в висках, я чувствую, как удушающая волна эмоций подкатывает к моему горлу. Все закончилось...

- Ну что там? - слышу ледяной голос Миши и зажимаю рот руками, сдерживая рвущуюся истерику, - Ты мразь ещё живешь только потому, - далекие слова сопровождаются звуками ударов и матом, - Что я ее не нашёл... - голос Бурова становится глуше. Я чувствую, что он отходит от лестницы. И в панике, что он уйдёт без меня, вылетаю из своего укрытия прямо в руки Валерия.

- Марья... - мужчина вздрагивает от неожиданности, но в следующее мгновение облапывает все части моего тела. И только убедившийся в их целостности, - подхватывает мое стекающее по нему тело на руки.

- Валера...

- Ну тихо, Машунь... -  он прижимает меня к себе, - Она здесь! - он отзывается на вопрос и несёт меня в сторону лестницы, - Сама идти можешь? - обеспокоенно вглядывается в мое лицо, и я киваю в ответ.

Валера отпускает меня на каменные порожки и, поддерживая за талию, ведет вверх. Я смотрю на свои ноги и зрительно измеряю каждую ступеньку перед тем, как сделать шаг. Напряжение нескольких часов начинает меня отпускать. Тело становится непослушным, чужим, ватным.

- Маша... - я слышу надрывный выдох Бурова и поднимаю глаза вверх.

Миша слетает по порожкам вниз и с силой вырывает меня из рук Валерия.

- Машка... - трогает дрожащими руками лицо, волосы, плечи. Ловит мои руки и проносит к лицу, целуя пальцы, - Прости меня... - горько, лично, больно...

Меня срывает истерикой. Я вырываю свои руки и начинаю рыдать, пытаясь залепить ему пощёчину.

- Ненавижу! - мотаю головой, размазывая слёзы по его ветровке, под которой явно одет бронежилет. От него терпко пахнет кровью, и меня моментально начинает мутить.

- Выводи ее, - даже не пытаясь меня успокоить, кивает Валерию, - И увози. Мы здесь все вычистим и догоним. Всех не тащи за собой.

- Понял...

Я, глотая горечь, послушно переставляю ноги в ту сторону, куда ведут. Во мне пусто.

- Маш, тебе что-то давали? - тормошит Валерий, - Кололи?

- Нет... - качаю я головой.

Мы пересекаем большую гостиную, на полу которой лицами в пол лежит охрана Зорина. Тут точно больше десяти человек. Сложно сказать живы или нет. Сам Тимур пристегнут наручниками к лестничной балюстраде.   Его лицо разбито в кровавую кашу. На несколько мгновений мы встречаемся глазами, и меня начинает трясти. Я осознаю, что Миша действительно убьёт их, убьёт их всех. Оглядываюсь через плечо и вижу, что Буров только ждёт, когда за моей спиной закроется входная дверь.

Я вростаю, как вкопанная, ногами в пол.  Должен же быть какой-то выход из этой бесконечной череды бессмысленных смертей.

- Марья, идём, - настойчиво подталкивает меня Валерий.

Но я качаю головой.

- Нет...

- Выведи ее! - стервенея, отдаёт приказ Миша.

От его тона меня покрывает липким потом. И я второй раз за день мысленно обращаюсь к ТОМУ, в кого врачи советуют верить только тогда, когда сами бессильны...

Живот скручивает спазмом. Я сгибаюсь пополам и сейчас начинаю по-настоящему бояться за ребёнка. Ребёнка...

- Ммммм...

- Маша! - ловит меня Валерий, - Ты ранена? - он пытается отодрать мою руку от живота, а в моей голове появляется совершенно безумное решение.

- Марья, - гремит над моей головой подошедший Миша и пытается развернуть к себе лицом, - Тебе надо в больницу?

- Миша... - я сама впиваюсь своими глазами в его, - Не убивай этих людей...

- Ты бредишь... - его глаза только сильнее вспыхивают ненавистью, - Тебе придётся смириться, - заканчивает жестко, но я вцепляюсь пальцами в его предплечье.

- Послушай меня, пожалуйста... - я сглатываю, - Это бесконечная война. Через неделю снова придут к тебе. А я дам тебе другое оружее... Которое принесёт мир.

- Не время для пацифичного бреда, - зло сплёвывает Буров, - Он посмел тронуть мою семью. Я такого простить не могу, - показательно достаёт из-за ремня пистолет и передёргивает затвор, - Просто вынеси ее... - шипит Валере.

Глава 13. Не отпускаю.

Михаил.
 

По моим ещё разгоряченным мышцам хреначит холодным «тропическим дождем». Каждая новая подача воды- это тысячи игл по затылку, плечам, спине... Вот только меня ничерта не отпускает. Ночной беспредел сильно подорвал выдержку. И как, блять, теперь объяснить девочке, что иначе было нельзя. Шакалы понимают только безусловный авторитет, приправленный запахом крови и показательной поркой. Но перед глазами так и стоит испуганная Марья, упавшая в мои ноги. Пиздец! И ведь на самом деле эта женщина снова сотворила невозможное. Даже без белого халата спасла всех убогих. А я - самый главный из них. И без неё не выживу, и не хочу, хотя понимаю, что по доброй воле Марья в моем доме больше не останется... Я построю новый! Наш, общий. А сейчас у меня есть минимум сутки, пока будут решаться дела с пацаном. Потом можно ещё время потянуть и... Черт! Должна же она оттаять!

Обматываю бедра махровым полотенцем и выхожу из душа. Тело охватывает порывом ветра от открытого балкона, но одеваться не хочется. Вот такой своеобразный мазохизм. Зато до одури хочется прикоснуться к Марье, лежащей в кровати. Накрыть ее тело своим и каждый сантиметр почувствовать, чтобы глаза ее снова распахнутые прямо в душу. И чтобы будто не было ничего... Ночи этой чертовой! Но все признаки говорят о том, что мне больше ничего не положено, кроме игнора.

Нетронутый завтрак так стоит на тумбочке.

- Ты не ела... - с нажимом констатирую факт.

- Мне не хочется... - отзывается безразлично, - Да и не слишком ли шикарное меню для узницы, - добавляет с сарказмом.

- Ты - не узница.

- Ты запретил выпускать меня из дома. Я опоздала в институт.

- Ты бы не вернулась... - качаю головой, - Ведь так?

- Да...

- Почему ты не разрешила врачу посмотреть тебя? - интересуюсь  строгим голосом.

Я идиот? Но как это вообще по-другому делается? Ведь она же моя женщина! Она должна чувствовать, как все на самом деле...

- Я в порядке, - выдавливает упрямо, - И сама лучше других могу себя осмотреть.

В кармане моих джинс, сброшенных прямо на пол, вибрирует телефон. Поднимаю вещи и достаю трубку. Сообщение от Алексея.

- Валю в больницу определили, - зачитываю в слух, - Как в нормальное состояние придёт, психологов добавят.

- Спасибо... - Маша, подтягивая к себе ноги, садится на подушки, - А мальчик?

- С директором интерната общаются парни. Нужно ДНК тест сделать, прежде чем выдвигать условия Зорину. Родимое пятно к делу не пришьёшь.

- Я могу съездить к ребёнку? - спрашивает дрожащим голосом.

- Нет...

- Почему? - замирает.

- Не стоит к нему привязываться...

- Ты же обещал, - я слышу в ее голосе ноты отчаяния и упрёка, - Что с ним будет все хорошо!

- Не все... - мне неприятно отвечать ей правду, - Но максимально возможно для него.

Глядя на девушку, я подхожу к краю кровати. Мое сердце начинает колотиться с оттяжкой. Маша, едва взглянув на меня, прикусывает губу и отводит глаза в сторону.

Я стою, как дебил, возле собственной постели и не могу нарушить эту незримо очерченную границу! А по периметру этой границы бронебойное стекло, и его хоть лбом пробивай, хоть кричи...

- Маша... - оседаю по стене на пол возле изголовья, - Я не отпущу тебя... - рвётся из меня что-то истеричное и злое.

- Хорошо, что ты все сам понимаешь... - отзывается эхом.

- Прости меня, моя девочка... У нас с тобой все будет хорошо.

- Я вообще не понимаю, о чем ты меня просишь, - она горько усмехается, - В первую же ночь в твоём доме меня похитили, чуть не изнасиловали и заставили испытать чувство благодарности за то, что я не избита и жива!

Блять! Все так! Я ненавидя себя и эту гребаную реальность несколько раз врезаюсь в пол кулаками. Откидываю голову на стену и тяжело выдыхаю:

- Маша...

- Мне страшно, Миш. Просто, как женщине, страшно. Твой мир привык, что бабы - это товар или обстоятельство, которым можно пренебречь, - она судорожно переводит дыхание, - Я учиться хочу, работать, а ещё мне страшно проснуться в один день и понять, что тебя больше нет... - просаживается ее голос.

- И хочешь уйти, чтобы каждый день без меня?- я с трудом выталкиваю языком слова, потому что ком в горле мешает полноценно дышать.

- Да я хотя бы попытаюсь тебя забыть! - она повышает голос, - Буду учиться, работать, к маме уеду на время... А потом, может быть, человека хорошего встречу...

- Это ты мне так говоришь, что найдёшь себе мужика получше? - меня начинает уносить на злые куражи, - Или просто есть вариант запасной?

- По крайней мере побезопаснее! - в тон мне едко цедит Маша, и в следующее мгновение мы синхронно вздрагиваем от трели ее телефона. Дотягиваюсь, беру его с тумбочки, скользя взглядом по экрану. На нем уведомление. Сообщение от Руслана. Руслана... Какого ещё на хер Руслана? Неожиданная ревность сносит остатки адекватности. И когда Маша пытается забрать у меня из рук свой телефон, я перехватываю ее за запястья и подхватываюсь с пола, притягивая девушку к себе.

- Тебе лучше прочитать вслух, - рычу, глядя в расширяющиеся голубые глаза.

Маша сглатывает... Я разжимаю ее руки. На нежной коже проступают красные пятна от моих пальцев. Она тоже их видит. В ужасе от собственного беспредела прикрываю глаза, и мне больно прилетает по щеке. Потом по второй. Марью трясёт, а я сползаю лицом на кровать и ложусь ей в ноги.

- Прости меня... Моя родная, прости. Дай мне минуту, пожалуйста, и я уйду, - прошу беззвучным шёпотом, слыша, как она глотает слезы.

- Это одногруппник... - говорит, пытаясь не плакать, - Я просто предупредила, что заболела, а он прислал ответ... И пошёл бы ты отсюда, Буров! Это тебе, а не мне нужен врач!

- Очень нужен... Ты права.

Я забираю из шкафа вещи, молча одеваюсь и вытекаю из собственной спальни, как в тумане. Дохожу до ближайшей гостевой и падаю на постель, как подкошенный. Пытаюсь не думать, не анализировать, и просто провалиться в сон. Но через пол часа глухих рычаний в подушку сдаюсь, беру сигареты и спускаюсь на первый этаж. Сажусь прямо на порожки крыльца и подкуриваю сигарету. Я понимаю, что если сейчас не сделаю какие-то правильные шаги или потеряю время, то уже никогда не верну свою женщину. И прямо сейчас я должен закрыть главный вопрос - вопрос ее безопасности. Достаю телефон и набираю деда.