Наследство Массингемов

Глава первая

Стояло чудесное июньское утро. Лучи солнца струились сквозь окно гостиной, бросая мягкие отблески на старую мебель и переживаясь разноцветными огоньками в стекле ламп, стоящих на каминной полке. У окна сидела женщина и задумчиво смотрела в сад. Легкий ветерок доносил до нее благоухание цветов.

Джейн Осборн вздохнула. Нельзя предаваться тоске, когда столько дел! А ей так хотелось хоть немного развеселиться. Последний час ее мысли были заняты пропажей пяти кур, утащенных лисицей, да и другими делами поместья, которое находилось на ее попечении уже несколько лет.

– Черт возьми! – пробормотала она и решительно встала, отбросив несвойственную ей хандру. Сама виновата, что не устроила свою жизнь по-другому: вместо того чтобы торчать дома, могла бы развлекаться с друзьями.

В дверь постучали.

– Пришел капитан Картер, мисс, – сказала вошедшая горничная. – А вот это письмо только что доставили.

– Спасибо, Бесси. – Джейн взяла с серебряного подноса письмо.

Капитан Картер все еще считал себя лихим молодым офицером, которого прежде жаждали заполучить в гости лондонские матроны. Теперь он принадлежал к троице преданных, но крайне нежелательных женихов Джейн. Он был добрым другом отца Джейн и навещал его в течение долгих дней болезни.

Джейн хорошо к нему относилась, хотя он и надоел ей постоянными просьбами выйти за него замуж.

– Проси капитана Картера… – начала было она, но в это время вскрыла конверт и воскликнула: – Нет, Бесси, погоди. Скажи, чтобы он пришел попозже. Мне что-то нездоровится.

– Что случилось, мисс? – спросила Бесси, не боясь недовольства хозяйки за любопытство. Мисс Джейн была самой доброй и великодушной леди на свете – так считала Бесси. В любом другом барском доме она не осмелилась бы заговорить, прежде чем к ней обратятся. А мисс Джейн всегда уважительно и вежливо разговаривала со слугами… и со старыми повесами тоже. А некоторых из них, будь на то воля Бесси, давно стоило бы выгнать вон. Но мисс Джейн – настоящая леди и никогда себе этого не позволит. – Плохие новости, мисс? – снова спросила Бесси.

– Боюсь, что так, – ответила Джейн, быстро прочитав письмо. – Умерла мамина старинная приятельница, и к нам через несколько дней приезжает ее подопечная. Господи! Пожалуйста, скажи миссис Бракс, чтобы привели в порядок лучшую комнату для гостей… – Она замолкла, услышав шаги.

В гостиную вошел одетый по последней моде молодой человек. Его сапоги блестели, волосы были безукоризненно подстрижены, брюки плотно, без единой морщинки, облегали стройные бедра. Прекрасно сшитый сюртук представлял собой произведение искусства. Джейн в изумлении уставилась на него.

– Джон! – взволнованно воскликнула она. – Почему ты дома? Что произошло?

– Потом объясню. – Джон старательно отводил глаза. Вид у него был смущенный, и она догадалась о причине его неожиданного появления. – Старина Филлипс из-за обычной шутки устроил такой шум, что…

– Бесси, ты можешь идти. – Джейн подождала, пока за служанкой закрылась дверь, и испытующе взглянула на брата. – Тебя выгнали? – Ответ был написан у него на лице. – Ох, Джон! Но почему?

Джейн считала брата красавцем. Темноволосый и широкоплечий, он умел очаровывать и был умен. Она очень его любила, но тем не менее знала, что порой он способен на дикие выходки, особенно после попойки с друзьями.

– Мы выпили лишнего, – признался он, и в его темно-карих глазах промелькнул стыд, – поспорили, и мне выпало привязать к флагштоку подштанники старины Филлипса. Когда это все увидели, то начался жуткий переполох.

– Неудивительно. – Джейн покачала головой, с трудом сдерживая улыбку. – Милый, но ведь это неприличная шутка. Правда, за такое не выгоняют из университета.

– И мы все тоже так считаем. Это, видно, стало последней каплей, но, честно говоря, мы много проказничали весь семестр. Поэтому он решил наказать нас и в назидание другим отправил всех домой.

– Этого следовало ожидать. – Джейн решила не расстраиваться, раз ничего нельзя исправить. – Возможно, оно и к лучшему – поможешь мне по хозяйству, так как меня, кажется, ожидают более неотложные обязанности…

Джон Осборн облегченно вздохнул, так как ожидал неприятного объяснения. Он был добродушным малым и легко смотрел на жизнь, но сестру любил так же, как и она его, и ему ужасно не хотелось ее огорчать.

Джейн, по существу, заменила ему мать, умершую от лихорадки десять лет назад. Она отказалась от возможности устроить личную жизнь и стала опорой убитому горем больному отцу. Джон сознавал, скольким он ей обязан.

Последний раз брат и сестра виделись год назад на похоронах мистера Осборна. Если бы не Джейн, Джону давно пришлось бы взять на себя управление поместьем и тем самым лишиться нескольких лет беспечной жизни. За эти годы он перебесился и был готов стать опорой сестре.

– Джейни, ты – молодчина! – сказал он. – Другая сестра взгрела бы меня хорошенько.

– Это бесполезно, – ответила она, глядя на него с осуждением и любовью. – Отец хотел, чтобы ты получил отличное образование, но я-то знала, что ученый из тебя не получится. Скорее тебе подойдет армия.

– Выходит, я подвел отца. И тебя тоже…

– Вовсе нет, – бодро ответила Джейн, – Я даже рада, что ты появился дома раньше, чем ожидалось. Последнее время у меня было много хлопот, но теперь я рассчитываю на твою помощь, так как приезжает Аманда.

– Аманда? – удивился он. – Кто это? Джон задумчиво посмотрел на сестру.

Она была одета не столь модно, как он, но с присущей ей элегантностью. Пышные темные волосы были уложены в высокую прическу, что придавало ей царственный вид. Бледнолицая, с тонкими чертами и зеленовато-карими глазами, Джейн показалась брату усталой. Это неудивительно – ведь она посвятила свою молодость уходу за больным и заботам о большом поместье.

– Ты помнишь мисс Мэри Робертс? – спросила Джейн. – Она приезжала к нам в детстве. Это лучшая мамина подруга. Мне она очень нравилась, но последние два года от нее не было ни весточки. Сегодня я вдруг узнала, что она три месяца как умерла и по завещанию назначила меня стать опекуншей юной Аманды – ее внучатой племянницы. Родители ее несколько лет назад погибли в кораблекрушении. Кажется, они были миссионерами и возвращались из Индии. Не знаю почему, но Мэри Робертс решила, что я – самая подходящая особа на роль опекунши.

– Какое она имела право? – возмутился Джон. – Свалить на тебя незнакомую девчонку, даже с тобой не посоветовавшись. Это немыслимо! Откажись, и все.

– Мэри Робертс была очень богата, – сказала Джейн, не обращая внимания на возмущение брата. – Она оставила мне крупный посмертный дар, а остальное состояние – в доверительную собственность Аманде. У нее будет свой большой доход, так что обузой мне она не станет.

– Это другое дело, – согласился Джон. – Но все равно присутствие девушки причинит тебе неудобства. Сколько ей лет?

– Еще не исполнилось восемнадцати. Придется потом везти ее в Лондон, но пока она слишком молода, чтобы быть представленной в свете. Мы часто принимаем гостей у нас в Лодже, и ей будет легче здесь преодолеть стеснительность. Знаешь, я рада, что девочка поживет у нас. Для меня это новое занятие. Ты ведь будешь мил с ней, не так ли, дорогой?

– Ради тебя конечно. – Он наклонился и поцеловал сестру в макушку. – Я заметил одного из «навязчивой троицы», когда входил в дом. Они до сих пор тебя донимают?

Джейн кивнула.

– Боюсь, что так. Вот бедняжки! Я постоянно убеждаю их, что не собираюсь выходить замуж, но им почему-то кажется, что без них я не проживу.

Глаза ее весело заблестели, но она подавила улыбку.

– Если бы ты хотела найти себе мужа, то, уверен, нашла бы кого-нибудь получше, чем эта «троица». Ты ведь знаешь, чего хочешь.

Его негодование вызвало у Джейн улыбку. Она покачала головой. В двадцать шесть лет она засиделась в девицах, и замужество, которое ее устроило бы, ей уже не грозило. А преследования упомянутых обожателей лишь забавляли ее. У каждого из них были свои причины жениться на ней, и Джейн это прекрасно сознавала.

Преподобного Берти Барроуза, толстого, напыщенного и ужасно скучного со своими воскресными церковными проповедями, привлекали прекрасные обеды, которые она давала своим друзьям и соседям. Сидя у себя дома в продуваемой сквозняками столовой и поедая невкусную еду, приготовленную неумелой экономкой, священник мечтал о постоянном месте за столом у Джейн.

Капитан Картер ушел в отставку. Он привык производить фурор, так как слыл лучшим наездником в графстве и волочился за всеми хорошенькими женщинами. Из «троицы» он нравился Джейн больше остальных.

Сэр Чарлз Пендлбери – вполне обеспеченный человек, но у него недавно умерла третья жена, оставив его с шумным выводком из шестерых детей, старший из которых едва достиг четырнадцатилетнего возраста. Ему просто необходимо было снова жениться.

Джейн и в голову не могла прийти мысль о браке с кем-либо из них, но она им сочувствовала и была благодарна за доброе отношение, а их ухаживания деликатно отвергала.

– Замуж я не собираюсь, – заявила она брату. – Пока я всем довольна. Вот когда ты женишься, я перееду в Бат и стану навещать тебя два раза в году.

– Ничего подобного, – с жаром возразил Джон. – Здесь наш с тобой дом, и ты уедешь отсюда лишь в том случае, если выйдешь замуж за человека, которого полюбишь.

– Милый Джон, не горячись, – улыбнулась Джейн. – В моем возрасте уже не влюбляются, а брак по расчету мне ни к чему. Нет, меня моя теперешняя жизнь вполне устраивает. Думаю, что ты тоже не собираешься сейчас жениться?

– И долго не соберусь, – решительно заявил он. – Я хочу заняться хозяйством.

– Тогда начинай уже сегодня. Вели Неду оседлать лошадей. Мы отправимся на ферму к Питеру Медоузу – у него протекает крыша в амбаре.

Джон пошел к двери, но вдруг остановился и оглянулся на сестру.

– Спасибо, что не ругала меня, Джейни.

– Забудем об этом. Я рада, что ты дома, Джон.

Уверенный, что сестра с ним вполне искренна, он ушел. Джейн вздохнула. Письмо поверенного Мэри Робертс обеспокоило ее больше, чем исключение брата из университета. Конечно, она сделает все необходимое для несчастной девочки. Аманда, разумеется, горюет по своей двоюродной бабушке, которая растила ее после трагической смерти родителей.

У Джейн оставалось несколько дней, чтобы свыкнуться с мыслью, что на ее попечении окажется юная девица.

День выдался замечательный. Жужжали пчелы, чирикали птички, перелетавшие с одной лужайки, усыпанной дикими цветами, на другую.

Джейн доставляло удовольствие скакать на лошади среди бескрайнего пространства вересковой пустоши, на которой лишь кое-где возвышались большие валуны и струились мелководные, но бурлящие ручьи. Она пустила лошадь легким галопом, чтобы успеть домой к чаю.

Вдруг где-то поблизости раздался выстрел. Лошадь навострила уши. Джейн пришпорила Крошку и, обогнув кучу валунов, увидела лежащего на земле мужчину.

Она торопливо соскочила с лошади и опустилась около него на колени, с беспокойством вглядываясь в лицо, которое, как она успела заметить, оказалось на редкость красивым. Волосы были черными и блестящими, а глаза, когда он их раскрыл и взглянул на нее, прозрачно-голубыми.

– Будь он проклят! – пробормотал незнакомец и сел. Подозрительно взглянув на Джейн, он спросил: – А вы, черт возьми, кто такая?

– Джейн Осборн, – ответила она, нисколько не смущенная столь невежливым обращением. – Я ехала верхом и услышала выстрел.

Он дотронулся до виска, и Джейн с ужасом увидела на его пальцах кровь.

– Этот негодяй ранил меня… Вот проклятье!

– Кто-то хотел вас убить? Господи! А я решила, что это несчастный случай: охотник неудачно выстрелил, целясь в зайца. Вы видели, кто стрелял?

– Какой-то бандит с большой дороги, – проворчал незнакомец. – Имел наглость потребовать у меня кошелек, а когда я послал его подальше…

Джейн нахмурилась.

– Я не знала, что здесь появились разбойники. Вы сильно ранены, сэр? – спросила она, помогая ему встать.

– Не думаю. – Он прищурился и посмотрел на нее. – Негодяй, скорее всего, хотел меня напугать, но он поплатится за это, случись мне вновь его встретить.

– Надеюсь, этого не произойдет. Ваша лошадь, наверное, испугалась и убежала? – Джейн огляделась вокруг.

– Я шел пешком. Видите ли, я ботаник-любитель и собираю дикие цветы. Вероятно, вам это покажется странным занятием для мужчины?

Джейн из вежливости ничего не ответила, но подумала, что он слишком изысканно одет для занятий ботаникой.

Здесь кроется какая-то тайна, подумала она.

– Мой дом всего в миле отсюда. – Она указала хлыстом. – Лошадь сможет довезти нас обоих. Затем, если позволите, я перевяжу вашу рану и угощу бренди. – Она одарила его обаятельной улыбкой и, видя, что он колеблется, добавила: – Не скрою, что буду рада вашему обществу, поскольку в пустоши появились разбойники.

– Я с удовольствием сопровожу вас домой, сударыня, – сказал он, как и подобало джентльмену. – Но на лошадь не сяду – она не выдержит мой вес. Раз ваш дом так близко, то давайте пойдем пешком.

– Прекрасно, – с готовностью согласилась Джейн. Она сразу поняла, что этот человек привык поступать по-своему. Его можно убедить, но приказывать ему нельзя.

– Простите, я забыл ваше имя.

– Джейн Осборн.

– Максимилиан, – чуть замявшись, произнес он и протянул ей руку, которая оказалась очень крепкой. – Извините мою резкость. Для меня честь познакомиться с вами, мисс Осборн. Я сейчас живу у Фаррингдонов в Ормонде. Кажется, вы на днях у нас обедаете?

– Да, – ответила она. – Правда, я не знала, что в Ормонде гости. Вы надолго к ним, сэр?

– На неопределенное время, – задумчиво проговорил он. – На неделю-другую. У меня дома много дел, но… возможно, я немного задержусь здесь.

– А ваше сегодняшнее занятие было успешным? – Он удивленно взглянул на нее, и тогда она пояснила: – Вы ведь искали дикие цветы?

– А, да… – Ей показалось, что в его глазах промелькнула усмешка. – Да, я вполне доволен. Правда, я во всем этом плохо разбираюсь, мисс Осборн. Вот моя сестра с детства увлекается растениями. Я хотел сделать ей подарок для гербария.

– Вы, видно, очень к ней привязаны, – сказала Джейн, в душе не веря, что поиски цветка явились причиной его прогулки по пустоши. Этот мужчина удивил и заинтересовал ее.

– У нас с леди Фаррингдон очень хорошие отношения. – Джейн увидела, как вызывающе сверкнули его глаза, и покраснела. – Неужели она ни разу не упомянула обо мне? Возможно, она называла меня Максом?

– Лорд Массингем? – воскликнула смущенная Джейн. – Как же я сразу не сообразила! Пожалуйста, простите меня.

– За что? – Он удивленно поднял бровь. – Я не льщу себя надеждой, что мое имя о чем-либо вам говорит. А вот мне известно, что вы очень одаренная молодая леди.

– Не такая уж молодая… но имением управляю я. Пока был жив отец, я спрашивала совета у него, а потом… стали помогать соседи и друзья. Теперь вернулся из Кембриджа мой брат, и забот у меня станет поменьше.

– Ваш брат закончил учебу?

– Немного раньше, чем ожидалось, – с улыбкой ответила Джейн. Она сама не сознавала того, как очаровательна: щеки разрумянились, а из-под шляпки выбились завитки волос. – Стыдно сказать, но его исключили из-за проделки.

– Понятно. Ваш брат – энергичный молодой человек, – весело заметил лорд Массингем. – Ах эти беззаботные дни юности…

– Он просто озорник, – сказала Джейн, – но его наказали в назидание другим, и, может быть, это к лучшему. Джон не прижился в Кембридже. Конечно, образование необходимо, но он и так достаточно начитан. В детстве у нас был один и тот же учитель, и мы с братом постоянно соревновались. Сейчас, конечно, он меня намного опередил. Но ведь это справедливо, правда? Женщине нельзя быть слишком ученой.

– Вы на самом деле удивительная, мисс Осборн.

– Не льстите мне. Я вовсе не такая уж умная, но стараюсь поступать рассудительно и не беспокоиться из-за пустяков.

– Очень мудрое поведение, – с улыбкой согласился он. – О такой супруге можно только мечтать, но обычно эти черты свойственны более зрелому возрасту.

Джейн понимала, что он подсмеивается над ней, но обижаться не стала.

Они неторопливо шли по залитой солнцем дороге. У Джейн было замечательное настроение. Мало кто из ее многочисленных и приятных знакомых обладал таким остроумием и непосредственностью. Подобного удовольствия от беседы она давно не получала.

– А вот и Лодж, – сказала она, когда они подошли к дому. – Прошу вас зайти, сэр. Я промою вам рану, и надеюсь, вы не откажетесь от стаканчика бренди исключительно в медицинских целях.

– Если у вас хорошее бренди, то я с удовольствием его выпью, и медицина здесь ни при чем, – ответил он. – Но если вам хочется быть ангелом-спасителем… – Он пожал плечами. – Пуля меня всего лишь оцарапала. Голова поболит и перестанет.

– У вас разболелась голова? – забеспокоилась Джейн. – Может быть, лучше дать вам ячменного отвара?

– Это лишнее. – Он недовольно поморщился. – Я согласен только на бренди.

Они вошли в прихожую и чуть не споткнулись о гору чемоданов и коробок. Джейн от неожиданности замерла.

– Кажется, у вас гости, – заметил он. – Вы их ждали?

– Да… но не сейчас, а дня через три. – Джейн подняла взгляд на лестницу, по которой спускался Джон. – Джон, когда приехала Аманда?

– Да только что, – со смехом ответил брат. – Я чуть не упал, когда увидел ее.

– Что ты хочешь этим сказать? Ну ладно, об этом потом, – поспешно прервала она брата, так как Джон не всегда отличался тактичностью. – Поздоровайся с лордом Массингемом – он брат леди Фаррингдон.

– Мы как-то раз встречались, но вы, конечно, меня не помните, сэр. – Джон дружелюбно и одновременно почтительно протянул руку – ведь Массингем был старше его лет на десять, а то и на пятнадцать. – Это было в Ньюмаркете на ипподроме. Я был там с приятелями.

– Отлично вас помню. Вы дали мне дельный совет, и я выиграл, – сказал Макс, но тут увидел на лестнице девушку. Она стояла, положив руку на перила, юная и прекрасная в бледно-желтом платье. Шелковые золотистые волосы обрамляли бело-розовое лицо с темно-голубыми глазами и нежными алыми губками. Она являла собой совершенный образец английской девушки.

– Боже милостивый! – вырвалось у него.

Джейн поразило его восклицание. Хотя что тут удивительного? Аманда была действительно очаровательна, и ни один мужчина просто не мог моментально в нее не влюбиться.

– Аманда, дорогая. – Джейн с ласковой улыбкой пошла навстречу девушке, сбежавшей по лестнице. – Как хорошо, что ты смогла приехать раньше, чем собиралась.

– Джон заверил меня, что вы так и скажете. – Аманда держалась непринужденно. – Я стала извиняться за то, что причиняю столько хлопот, а он сказал, что вы славная и не станете возражать. Я была у друзей в Лондоне…

– Ты была в Лондоне? – Джейн это не понравилось, но она не подала виду. – Разве ты не знала о кончине Мэри Робертс?

– Знала… но прошло уже три месяца. А Мэри строго-настрого запретила мне носить по ней траур. Когда друзья пригласили меня поехать с ними в Лондон, то я подумала… Наверное, мне не следовало этого делать… Вы считаете меня бездушной? – запинаясь и краснея, выговорила Аманда. Взгляд у нее потух.

Джейн вспомнила историю ее жизни и сказала:

– Нет, конечно, нет. Мэри поступила очень разумно, запретив носить траур. Юным девушкам черное не идет.

– Вот именно, – раздался у нее за спиной голос Макса. – Особенно, когда девушка красавица. Мисс Осборн, пожалуйста, представьте меня. Мне не терпится познакомиться с вашей восхитительной гостьей. Глаза Аманды вновь засветились.

– Ой, у вас голова в крови! – вдруг вскрикнула она. – Вы поранились, сэр?

– Просто неловко спрыгнул с лошади, – ответил он, предостерегающе взглянув на Джейн. – Не беспокойтесь. Мисс Осборн сейчас меня полечит, а потом, может быть, мы все выпьем чаю?

Джейн спрятала улыбку. Вот так раз! Чай? Неудивительно, что он передумал сразу уезжать, увидев прелестную Аманду.