Настоящий джентльмен

Глава 2

На другое утро после бала, ознаменовавшего первый выход Сэм в свет, вестибюль Монтгомери-хауса утопал в цветах, служивших верным знаком признания ее успеха в обществе. Спускаясь с лестницы, Джулиан увидел в этом море цветов свою подопечную. В бледно-желтом, как подснежник, платье, она была прекрасна, словно сама весна.

У маркиза от гордости перехватило дыхание. Три месяца его упорной работы превратили отвергнутое дитя туманов в любимицу высшего света. Не будь Сэм красавицей и умницей, ему, разумеется, пришлось бы куда труднее. И все же, глядя на девушку, он не мог не отдать должное своим стараниям. Бедная девушка найдет достойного молодого человека, выйдет замуж и совьет уютное семейное гнездышко.

– Доброе утро, сорванец, – поздоровался маркиз со своей ученицей. – Странно видеть тебя на ногах в столь ранний час. Никак не думал, что, протанцевав всю ночь, ты не опоздаешь к завтраку, как обычно.

Сэм стояла, уткнув прелестный носик в букет незабудок. Взмахнув длинными ресницами, она аккуратно положила букет на столик розового дерева.

– Как ты недавно мне напомнил, Джулиан, я еще очень молода. Мне не нужно много спать, чтобы поддерживать себя в форме, как людям твоего возраста.

Джулиан поднял брови. Сначала он решил, что девушка шутит, но открытая, простодушная улыбка Сэм заставила его усомниться в этом. До сих пор Сэм была для него воплощением искренности и безыскусности.

– Я не так уж стар, моя девочка, – заметил он шутливо, – чтобы после бала отсыпаться целые сутки.

– Рада это слышать, – отозвалась она серьезно и, повернувшись к зеркалу над столиком, поправила на виске локон. – Очень бы хотелось, чтобы ты дожил до того времени, когда у меня появятся детки. Дядюшка Джулиан такой славный воспитатель.

Джулиан насторожился. От радужного настроения не осталось и следа, улыбка на лице растаяла. Неужели она и впрямь считает его старцем? Раньше она ничего подобного не говорила. Воображение нарисовало Джулиану отталкивающий образ трясущегося деда с клюкой и желтыми зубами.

– Пойдем завтракать? – Маркиз предложил Саманте руку, отогнав прочь досадные мысли.

Но Сэм как ни в чем не бывало объявила:

– Спасибо. Я уже позавтракала.

Ее заявление неприятно удивило Джулиана.

– Понятно, – пробормотал он, опуская руку. – Мне будет не хватать за столом твоей милой компании, Сэм. Мы столько месяцев завтракали вместе.

Девушка взяла букет роз и, посмотрев на карточку, заметила:

– Знаю, но мне надо подготовиться к ранним визитам. Тетушки предупредили, что молодые люди пойдут косяками.

– Тетушки совершенно правы, – согласился Джулиан.

На этом беседа закончилась, и Джулиан мог удалиться и позавтракать в одиночестве. Но он не двигался с места. С Сэм что-то было не так… Между ними возникло отчуждение, она казалась какой-то неприступной.

Маркиз поймал себя на том, что бесцеремонно разглядывает девушку. Его взгляд скользил по ее фигуре, но на этот раз его мало интересовало, как сидит на ней платье или какое впечатление она произведет на других. Он смотрел на нее так, словно никогда раньше не видел. Впервые за все время он взглянул на Сэм глазами мужчины и, к немалому своему изумлению, пришел к выводу, что Саманта более чем очаровательна…

Однако Джулиан тут же прогнал эту мысль. Несмотря на обольстительные женские формы, Сэм оставалась для него девочкой, скорее младшей сестрой, чем свояченицей брата. Сэм тем временем извлекла из моря цветов пестрый букет, не похожий на все остальные, и прочла приложенную к нему записку.

– Можно было догадаться, что эти разномастные цветы от Натана, – произнесла она с улыбкой. – Американцы большие оригиналы.

– Как тебе понравился мистер Форд? – полюбопытствовал Джулиан, увидев восторг на лице девушки.

– Очень понравился, – простодушно ответила Сэм.

Маркиз нахмурился:

– Ты едва успела с ним познакомиться, а уже называешь по имени… это неприлично. Надеюсь, из такого огромного количества женихов ты выберешь наиболее достойного. Мистер Форд наверняка увезет тебя в далекую Виргинию, за сотни миль отсюда и… э-э… от твоей сестры.

– О нет, – усмехнулась Саманта, – о нем я и не думала. Кроме того, мне неизвестно, насколько серьезны его намерения, хотя вчера он был невероятно внимателен и сказал, что явится сегодня утром с каким-то сюрпризом.

– Правда? – пробормотал Джулиан.

– Но точно так же вели себя и мистер Ниниан Уэнтуорт, и мистер Жан-Люк Бувье. – На минуту взгляд девушки сделался рассеянным, а лицо – задумчивым. – Уж лучше выбирать из этих двоих.

Джулиан расхохотался, хотя неожиданный прагматизм Саманты несколько встревожил и удивил его. Совсем недавно она высказывала куда более романтические взгляды на брак, и мысль выйти замуж не по любви представлялась ей кощунственной.

– Несколько недель назад ты вообще не хотела выходить замуж, – промолвил он, не в силах скрыть недоумения. – Ты даже взяла с меня обещание выдать тебя замуж лишь за того, кто полюбит тебя больше жизни. Теперь ты ограничиваешь свой выбор тремя молодыми людьми, которых едва знаешь. Получается, что тогда ты говорила неискренне.

– А твое обещание искреннее?

Ее вопрос загнал Джулиана в угол. Сэм, не мигая, уставилась на него глазами, полными ожидания и надежды.

– Я всегда держу слово, Сэм. Но был уверен, что ты изменишь решение после дебюта в обществе. Надеюсь, ты поняла, что браки заключаются совсем не так, как ты себе это представляла. Но мне в голову не могло прийти, что твое мнение изменится в соответствии с общепринятыми стандартами.

– Так же как твое?

– Не понял.

– Присс и Нэн обмолвились вчера, что ты собираешься жениться на Шарлотте Бэтсфорд. Ты тоже меняешь свое мнение в зависимости от того, что считаешь разумным?

– Ты не вправе обсуждать мои личные дела с Нэн и Присси, – произнес он ледяным тоном, чувствуя, как к лицу приливает кровь.

– А ты вправе говорить с ними о моей личной жизни? – парировала Саманта.

– Надеюсь, ты понимаешь, что это далеко не одно и то же.

– Разве? – Сэм небрежно пожала плечами и вновь занялась цветами.

В этот момент в дверь позвонили.

– Господи, кто это в такую рань? – возмутился он, взглянув на часы. – Я еще не позавтракал!

Когда к двери торжественно проплыл дворецкий Хед-ли, Сэм схватила маркиза за рукав.

– Если это ко мне, Джулиан, – шепнула она ему прямо в ухо, отчего у маркиза по спине неожиданно поползли мурашки, – пожалуйста, не стой здесь столбом вместо Присс и Нэн.

– А где Присс и Нэн? – насторожился Джулиан.

– С самого утра отправились в женскую обитель.

– Черт бы их побрал со всеми этими визитами!

– Не имеет значения, Джулиан. Уверена, со мной ничего не случится. Буду принимать посетителей в гостиной. Ведь сюда придут рафинированные джентльмены, а не какие-нибудь дикари. Все будет в порядке, не волнуйся.

По самоуверенному тону Саманты маркиз заключил, что она ровным счетом ничего не знает о рафинированных джентльменах. Да и откуда ей знать? Он учил ее манерам настоящей леди, но ни словом не обмолвился о том, как постоять за себя, если кавалер окажется слишком напористым.

– Спасибо, сорванец, что избавляешь меня от тяжелого труда стоять на страже твоей добродетели и репутации, – проворчал Джулиан. – Но тебе следует помнить, что присутствие шаперонки обязательно во всех случаях.

– Что ж, если ты в этом уверен… Но мне кажется, ты умираешь с голоду, – ввернула Сэм, прищелкнув языком.

Тут у Джулиана действительно засосало под ложечкой. Давно пора было ублажить желудок чашкой кофе и куском лососины с яйцами. Хуже всего было то, что, проголодавшись, он становился злым.

– Почему для благотворительности Присс и Нэн из всех дней выбрали именно сегодняшний? – пробурчал он, когда Хедли открыл парадную дверь.

На пороге стоял мистер Натан Форд. Его приход был предсказуем, но то, что держал рослый американец в руках, стало для всех полной неожиданностью. Сюрпризом мистера Форда оказалась… собака.

– Сэм! – закричал он и, проскользнув мимо изумленного дворецкого в вестибюль, наступил бедняге на ногу. – Где самое очаровательное создание на планете?

– Натан! – отозвалась Сэм. Хедли, состроив гримасу, заковылял прочь. – Как я рада вас видеть! Что за прелесть у вас на руках?

Натан не сводил восхищенного взгляда с Сэм. Джулиана он даже не заметил, словно тот был фонарным столбом. К такому обращению лорд Серлинг не привык и почувствовал себя уязвленным. Однако не проронил ни слова. Оставаясь незамеченным, он с любопытством ждал, что будет дальше.

– Этот парнишка – для вас, Сэм, – объявил Натан и с широкой улыбкой, обнажившей два ряда ровных белоснежных зубов, протянул девушке живой подарок.

Приняв из больших грубых рук американца забавное существо, Сэм радостно принялась его разглядывать. Было ясно, что похвастаться благородным происхождением щенок не мог. Он имел приплюснутый нос и лохматую шерстку песочного цвета. Его приоткрытая пасть являла миру острые зубки и вывалившийся розовый язык. Собачья улыбка и цвет шерсти удивительно напоминали мистера Форда, и Джулиан с трудом сдержал смешок. Его страшно развеселил тот факт, что американский ухажер Саманты выбрал в качестве подарка пса, удивительно похожего на него самого. Оставалось только гадать, было ли это случайным совпадением или продуманной тактикой.

Но радость Джулиана оказалась быстротечной и испарилась, едва он увидел, что Саманта прижала щенка к груди и, зашептав ласковые слова, принялась целовать пушистую голову.

– Щенок поддается дрессировке, – с энтузиазмом заявил Натан. – У него маленькие лапки, и я надеюсь, он не вымахает в здоровенного пса. Как вы думаете, лорд Серлинг позволит вам его оставить?

– Почему бы не спросить об этом самого лорда Серлинга? – протянул Джулиан, решив, что настал подходящий момент заявить о своем присутствии.

Только тут Натан обратил на него свой изумленный взор.

– О, лорд Серлинг! – произнес он и нервно рассмеялся. – Я так увлекся Сэм… э-э мисс Дарлингтон… мне очень не терпелось узнать, понравился ли ей мой подарок, что я вас не заметил.

– Разумеется, – холодно обронил Джулиан. – Теперь, когда мы обменялись приветствиями, не вижу смысла стоять в вестибюле и предлагаю перейти в гостиную. – С этими словами он жестом показал дорогу. – После тебя, Саманта… мистер Форд.

Пропустив парочку вперед, маркиз степенно последовал за ними. Ему бросилась в глаза походка американца. Он так размахивал руками, что Джулиан стал опасаться за свой китайский фарфор. Американцев, на его взгляд, отличали от англичан развязная походка и широкий шаг. Вероятно, это оттого, решил Джулиан, что их страна обширнее, и ее обитателям приходится больше ходить.

В гостиной Сэм и Натан сели на диван, а Джулиан устроился в кресле напротив. Сцепив пальцы, маркиз уставился на молодых людей ледяным взором, который мало кто из мужчин выдерживал. Однако Натан был слеплен из другого теста. Похоже, он опять забыл о менторе своей пассии.

Джулиан осторожно кашлянул, но Сэм продолжала тискать прелестное сопящее создание, щенок елозил по ней лапами и лизал щеки. Натан наблюдал за сценой как завороженный, словно мечтал очутиться на месте животного, лишь бы удостоиться такой же чести и не менее открыто выражать свои чувства.

Джулиан снова прочистил горло, и Сэм наконец подняла зардевшееся лицо.

– Ну что, Джулиан? Ты ведь не скажешь «нет», правда? Я обожаю его. Я уже придумала ему имя. Я назову его Мэдисон, – девушка повернулась к Натану, – в честь вашего президента. Что скажете, Натан?

– Уверен, президент не стал бы возражать, хотя песик – стопроцентная дворняга, – ответил американец. – Но знаю по собственному опыту, что дворняги – самые лучшие домашние питомцы. Беспородные собаки очень умные. Близкородственное скрещивание у животных ведет к бездеятельности и тупости.

– Надеюсь, ваша теория, мистер Форд, неприменима к людям, – сухо заметил маркиз. – Английская аристократия вряд ли отнеслась бы с восторгом к вашему заявлению. Они на протяжении столетий только и делали, что занимались близкородственным скрещиванием.

– Лорд Серлинг, – спохватился Натан, – разумеется, я не собирался переносить это на… то есть я…

– О, не обращайте внимания, Натан, – милостиво произнесла Сэм. – Он просто хочет поставить вас в неловкое положение. В этом и состоит его миссия шаперона – наводить ужас на молодых людей. Что по поводу Мэдисона, Джулиан? Могу ли я его оставить?

Джулиан ответил не сразу, размышляя над легкомысленными словами Саманты насчет того, что ему нравится «наводить ужас на молодых людей».

Натану Форду было около тридцати. Маркизу – тридцать пять. Интересно, что думает Саманта? Что ему пятьдесят? Шестьдесят?

– Молчишь, Джулиан, – вздохнула девушка. – Это дурной знак. Но я знаю, как убедить тебя оставить мне собачку. – Она вскочила и, в одно мгновение оказавшись рядом с маркизом, бросила щенка ему на колени. – Если ты хотя бы минутку его подержишь, то ни за что не захочешь с ним расстаться.

Нельзя сказать, что Джулиан не любил собак. Но он считал, что собакам место в деревне, а не в городе. Он хмуро смотрел на животное, поймав взгляд больших испуганных глаз щенка. В следующий момент из песика вытекла теплая струйка, оставившая на ногах Джулиана мокрый след.

– Боже праведный! – воскликнул маркиз. Сэм прыснула.

Двадцать минут спустя, наспех переодевшись, он вновь спускался по лестнице, еще более голодный и раздраженный, чем был. Выйдя из гостиной, он оставил вместо себя Хедли, строго-настрого наказав дворецкому не покидать комнату до его возвращения и не спускать глаз с Сэм и ее поклонника. Пересекая холл, он услышал странный шум, доносившийся из гостиной, звуки мужских голосов и лай собак, словно, кроме Натана Форда и Мэдисона, в доме появились еще посетители.

Войдя в гостиную, маркиз не поверил своим глазам. Натан Форд, Ниниан Уэнтуорт и Жан-Люк Бувье о чем-то яростно спорили.

Сэм сидела на коврике у камина и возилась с Мэдисоном и еще двумя собачками – французским пуделем и валлийским корги. Хедли, стоя на четвереньках, подтирал подозрительную лужицу. Заметив хозяина, он поднял голову, и на его покрасневшем лице отразилось виноватое выражение. Он тяжело поднялся на ноги и зычным голосом крикнул:

– Милорд!

Три джентльмена тотчас умолкли и повернулись к Джулиану.

– Доброе утро, джентльмены, – строго поздоровался маркиз. – Что означают эти пошлые крики в моей гостиной, да еще в обществе моей подопечной?

Его самолюбие было уязвлено еще больше, когда щенячья проказа рассмешила Сэм в самый неподходящий момент. Но Джулиан сделал вид, будто ничего не заметил.

– Кто позволил вам превратить мой дом в собачью конуру?

Тут все трое заговорили одновременно. Джулиан не понял ни слова.

Не снизойдя до крика, маркиз величественным жестом призвал к тишине. Пристыженные молодые люди затихли.

– По одному, пожалуйста, – попросил он. – Мистер Форд – вы первый.

– Дело вот в чем, сэр, – начал тот без обиняков, – я принес Сэм…

– Сэм? – Джулиан смерил его гневным взглядом.

– Я хотел сказать… что принес мисс Дарлингтон собачку, чтобы она не скучала по Зевсу и Нептуну. Поскольку я пришел первый, она должна оставить себе именно моего щенка, а не тех двоих. – Он укоризненно ткнул пальцем в Уэнтуорта и Бувье.

– Почему-то все колонисты полагают, что раз они первые – значит, самые лучшие. Но ваша собака – беспородная шавка, в то время как мой корги – чистокровный щенок, – фыркнул Ниниан, теребя рукав своего красновато-коричневого сюртука.

– Моп Dieu[5], как вы смеете говорить о чистоте породы? – возмутился Жан-Люк с ярко выраженным французским акцентом. – Ваши собаки не идут ни в какое сравнение с моим пуделем. – Он гордо вскинул голову, и в его глазах блеснули озорные огоньки. – Так же как вы, простолюдины, со мной. У меня единственного чистая кровь!

– Послушайте, вы…

– Простите, вы…

Джулиан снова поднял руку, чтобы прекратить спор:

– Я еще не разрешил Саманте взять собаку, так что нет смысла пререкаться по поводу того, какую именно она выберет.

– Но, Джулиан! – воскликнула девушка, вскочив на ноги вместе с тремя щенками и остановившись перед наставником. – Ты должен разрешить! Щенков можно научить вести себя как полагается, а до тех пор держать на конюшне и лишь изредка брать в дом.

Джулиан нахмурился. Он видел, что молодые люди находятся в плену ее чар. Она выглядела необычайно соблазнительной – возбужденная, со слегка растрепавшимися волосами, широко распахнутыми огромными глазами. Ее умоляющий взгляд мог бы растопить даже каменное сердце. Щенки и те не остались к девушке равнодушными. Прижимались к ней, лизали лицо, весело помахивали хвостиками.

У Джулиана не хватило духу отказать Сэм.

Тем более что все три кавалера не сводили с него глаз, с нетерпением ожидая вердикта. Натан, похоже, готов был кулаками отстаивать право девушки оставить у себя Мэдисона. Ниниан был взволнован, а Жан-Люк, прищурившись и изображая холодное высокомерие, с трудом сдерживал смех.

Джулиан знал, что Сэм в случае его отказа оставить одного из щенков устроит сцену. Сцены его не страшили, но в данный момент он не имел ни времени, ни терпения заниматься всей этой ерундой. Тем более что так и не успел позавтракать.

– Что ж, Сэм, можешь оставить одного щенка, – сказал он и строго добавил: – но немедленно передай его лакею, чтобы отнес на конюшню. Мэдисон уже испортил пару моих лучших брюк, и у меня нет желания менять в доме персидские ковры.

На лице Сэм вместо благодарности отразилось глубокое разочарование.

– О, Джулиан, – взмолилась она со слезами в голосе, – неужели ты заставишь меня выбрать только одного? Я уже полюбила всех трех, к тому же это подарки! Разве прилично возвращать подарки?

– Святые небеса, Сэм! – не выдержал Джулиан. – Как ты могла предположить, что я позволю оставить всех трех щенков?

Но судя по робкой улыбке и умоляющему выражению глаз, Саманта ожидала именно этого.

К полудню у девушки перебывало не меньше дюжины гостей. Джулиан, вынужденный присутствовать в качестве шаперона во время всех визитов, так и не позавтракал. Когда последний гость наконец откланялся, маркиз в крайнем раздражении удалился на кухню.

Сэм в отличном настроении пошла переодеться для прогулки в Гайд-парке, где должен был состояться традиционный весенний выход лондонского общества – господа съезжались туда себя показать и других посмотреть. Девушка должна была впервые появиться на публике. Ожидалось, что ее утренние гости тоже туда прибудут. Сэм в душе надеялась, что Джулиан наконец понял, что она уже не ребенок, а женщина, хотя и невинная, и что множество мужчин добивается ее расположения.

Проведя бессонную ночь, Сэм разработала новую стратегию поведения. Ее суть состояла в том, чтобы заставить маркиза думать, будто он для нее только опекун и ментор, к тому же гораздо старше ее по возрасту. Нескрываемое восхищение и благоговейный трепет, с которым Сэм к нему до сих пор относилась, маркиз наверняка относил на счет ее детской восторженности. И она решила больше не демонстрировать свои чувства. Уловка должна сработать, хотя будет стоить немало усилий.

Девушка решила притвориться, будто всецело разделяет общепринятые взгляды на брак и считает замужество своей обязанностью. Пусть маркиз думает, что она занята поисками достойного и респектабельного спутника жизни. А романтическая любовь – Бог с ней.

Саманта никак не могла взять в толк, почему, обладая бесспорной способностью читать ее мысли, маркиз так и не понял, что она в него влюблена. Что питает к нему не детскую благодарность, а вполне зрелые чувства, что ее сердце томится от нежности, а тело – от страсти.

Но теперь все будет по-другому. Она заставит его не только догадаться о ее чувствах, но и питать к ней такую же нежность и такое же физическое влечение. И никакая Шарлотта Бэтсфорд ей не помешает.

Накануне вечером, перед сном, Саманта дотошно расспрашивала Присс и Нэн относительно мисс Бэтсфорд. Старушки заверили ее, что Джулиан собирается жениться на Шарлотте, и в Лондоне всем это известно; девушка еще больше укрепилась в мысли завоевать любовь маркиза. Времени у нее оставалось совсем немного. Так что необходимо действовать. Сэм готова была на все, лишь бы добиться желаемого результата и стать для Джулиана единственной в жизни женщиной, желанной и любимой.

Войдя в спальню, Сэм обнаружила там камеристку Клару. Джулиан нанял Клару три месяца назад, когда она и тетушки переехали в его городской дом. Клара была дочерью Хедли, мажордома Джулиана. Хорошенькая и сметливая, она имела один существенный недостаток, характерный для женщин ее положения, – отсутствие формального образования. Учеба Сэм оказалась для нее как нельзя кстати. Вечерами девушки занимались вместе, помогая друг другу, и вскоре освоили весь нужный курс.

Проблема Клары состояла в том, что, не имея связей Саманты, она была обречена всю жизнь прозябать в прислугах, если, конечно, не выйдет удачно замуж. Но для Сэм Клара была не просто горничной, а задушевной подругой, которой она поверяла свои девичьи секреты. Клара, ее отец Хедли и экономка Верла знали об истинном происхождении Сэм, но скорее проглотили бы языки, чем открыли посторонним тайну побочной дочери мистера Дарлингтона. Остальная прислуга в Монтгомери-хаусе об истинном происхождении Сэм не подозревала.

– Мисс! – Клара пересекла комнату и, поймав ладони Сэм, с восторгом сжала их. – Вы были сегодня неотразимы! Какой успех! Я каждый раз бегала иа балкон, когда слышала стук в дверь, и видела, как джентльмены проходили в гостиную. Так много красивых, разодетых в пух и прах мужчин!

– Да, гораздо больше, чем я ожидала, – скромно заметила Саманта. – Надеюсь, Джулиан понял, что я больше не ребенок.

Обняв Сэм, Клара легонько подтолкнула девушку к большому, во весь рост, зеркалу и принялась расстегивать ей платье.

– Как его милость мог не заметить такое количество кавалеров, да еще с подарками? – Она выглянула из-за спины Сэм и поймала в зеркале ее взгляд. – И три собачки! Я думала, умру, когда услышала, что американский щенок намочил брюки его милости!

Сэм улыбнулась отражению смеющейся Клары. Девушка была прехорошенькой. Темные волосы и карие глаза создавали поразительный контраст с ее белоснежной наколкой и фартучком. Сэм часто размышляла, почему жизнь устроена так несправедливо. Если ты родился в семье прислуги, то никогда не поднимешься выше… во всяком случае, в Англии.

– Знаешь, Клара, он разрешил мне оставить всех троих! – похвасталась Сэм.

Клара помогла девушке раздеться до пояса и выпрямилась.

– Да, – сказала она с улыбкой. – Папа рассказывал об этом на кухне. Он, конечно, не в восторге. Но мне кажется, что теперь вы можете вить из его милости веревки. Он ни в чем вам не откажет, мисс.

– Ты и вправду так думаешь, Клара? – задумчиво спросила Саманта, разглядывая в зеркале свои голые плечи и безупречную грудь, видневшуюся в глубоком вырезе сорочки. – А я в этом не уверена. Думаю, он уступил мне только потому, что был голоден. Не успел позавтракать. А может, сделал это под давлением моих гостей. Хотя последнее представляется маловероятным. Возможно, ему нравится проявлять великодушие. Будто он старый дядюшка, а я – любимая племянница. Но я мечтаю очаровать его как женщина. – Она приподняла свои маленькие грудки и тяжело вздохнула. – Клара, что делать, чтобы он захотел меня как женщину?

Клара спустила платье на пол, и Саманта перешагнула через пену бледно-желтых юбок.

– Не спрашивайте меня, мисс. Я пока еще девушка, – обронила она и, подобрав платье, повесила его в шкаф. – Думаю, лучше всего поговорить об этом с его любовницей, – пошутила она, усмехнувшись.

Но Сэм восприняла слова горничной всерьез, и у нее кольнуло в груди. Она резко отвернулась от зеркала и уставилась на Клару:

– У его любовницы? О чем это ты, Клара? У Джулиана нет любовницы, разве не так?

Спохватившись, что совершила ошибку, Клара густо покраснела.

– Н-не знаю… мисс.

– Но ты сказала…

– Я просто пошутила, мисс. – Клара отвела глаза. – Дело в том, что у мужчин из высшего света есть женщины для развлечений. И я подумала, что у его милости тоже может…

– Клара, ты хочешь сказать, что так принято, что это в порядке вещей? – Сэм хорошо знала, что ее отец стеснялся своей связи и побочного ребенка. Поэтому ей даже в голову не приходило, что аристократ, вроде Джулиана, может иметь любовницу и это не считается предосудительным.

Сэм содрогнулась от ужаса, представив, как Джулиан сжимает в объятиях другую женщину, целует, ласкает ее… Что следует потом, она могла только догадываться. Как у них получаются дети? В такие минуты насмешливый внутренний голос твердил ей: «Раз ты не знаешь ответов на эти вопросы, значит, ты и впрямь ребенок».

– Я оговорилась, мисс, – произнесла Клара, всматриваясь в расстроенное лицо Сэм. – Уверена, его милость не может…

– Ну хоть ты не считай меня ребенком, Клара, – строго сказала девушка. – А теперь говори, что тебе известно. Ведь точно знаешь, что у Джулиана есть любовница, не так ли?

Прикусив губу, Клара нехотя кивнула:

– Точно, мисс. Все слуги об этом знают. У него есть женщина, бывшая балерина. Живет в собственном домике. Очень уютном. Денег на нее он не жалеет. Это характеризует его с лучшей стороны, мисс.

Саманта стояла как громом пораженная. Скрестив голые руки, она тупо рассматривала рисунок ковра. Желая утешить хозяйку, Клара обняла ее и стала объяснять:

– Было бы странным, если бы нормальный мужчина ограничивал себя в удовлетворении физических потребностей, мисс.

– Знаешь, Клара. – Сэм подняла глаза на подругу. – Видимо, я еще очень многого не знаю. – И она вымученно улыбнулась.

– О нет, мисс, – заверила ее Клара. – Истинным леди не нужно знать о любовницах и тому подобном. А если им что-то на этот счет известно, они не должны не то что заикаться об этом, но даже думать.

– Клара, а после женитьбы у мужчин тоже бывают любовницы? – спросила Сэм.

– Иногда, – ответила Клара, поморщившись.

Сэм подошла к зеркалу, разглядывая свое отражение. Помолчав, сказала:

– Мне кажется, мужчины имеют любовниц, потому что так называемые приличные женщины считают вульгарным заниматься любовью слишком часто… и всякие отклонения от нормы запрещены. У меня, Клара, все будет иначе. Если Джулиан женится на мне, любовница ему не понадобится!

– Но вы даже не знаете, что такое «норма» в сексе, – рассмеялась Клара. – А уж об отклонениях от нее и говорить не приходится. Беседовать с мисс Присциллой и мисс Нэнси бесполезно, они ничего об этом не знают.

– Придется тогда обратиться к балерине Джулиана, как ты считаешь? – спросила Сэм с лукавой улыбкой.

– Нет, мисс, – испугалась горничная, поняв, что Саманта говорит серьезно. – Настоящая леди так никогда не поступит. Лучше выбросьте эту идею из своей головки сию…

Она не договорила, так как в этот момент в дверь постучали. Клара растерялась, но быстро взяла себя в руки и пошла посмотреть, кто пришел. Сэм опустилась на кровать и молча ждала. Из-за двери донесся тихий разговор Клары с ее отцом Хедли. Вернулась Клара с озабоченным видом.

– Отец просил передать, чтобы вы быстро спустились в библиотеку. Он говорит, что тетушки только что вернулись домой очень встревоженные. Сейчас вместе с его милостью они заперлись в библиотеке и что-то обсуждают. Особенно нервничает мисс Присцилла.

– О Господи! – Сэм вскочила с кровати. – Что-то стряслось! Быстрее, Клара. Помоги мне одеться. Надеюсь, ничего дурного не произошло ни с Амандой, ни с малышом.

Сэм и Клара обменялись испуганными взглядами.