Наваждение

Глава 9

Макс Стил почувствовал, что надвигается что-то вроде публичной порки, и мысленно выругался. Пусть Фредди убирается к черту — он вовсе не собирается выслушивать от него ни упреков, ни нотаций. Ни от него, и ни от кого другого. Пусть все, кому Макс Стил чем-то не угодил, провалятся прямо в ад, ему и так хорошо.

Макса несло. «Ненавижу всех!»— если это настроение овладевало им, то долго не отпускало, а в этот раз его ярость подпитывалась сознанием того, что Эриэл Шор была на сто процентов права.

Да, большинство людей, если они только не были слепы или безнадежно глупы, считали главной фигурой в Международном артистическом агентстве именно Фредди. Макс Стил всегда был вторым. О, он прекрасно знал, как иногда говорили клиенты: «Если не получится добраться до самого Фредди, в крайнем случае можно обратиться к старине Максу».

Проклятие!..

Это было унизительно, но раньше Макс старался об этом не думать. Теперь же он решил, что с него хватит. И, откровенно говоря, он был рад возможности развязаться с Фредди и его дурацким агентством. Когда он, Макс Стил, сядет в кресло директора студии, даже его бывшему партнеру придется с ним считаться. Всем придется с ним считаться. Он больше не будет паршивым агентишкой — он станет большим боссом, которому все будут готовы лизать задницу.

И Макс, продолжая разыгрывать из себя оскорбленную невинность, пулей вылетел из дома Фредди. Он ушел, громко хлопнув дверью, и не обратил никакого внимания на предложение своего бывшего партнера пойти в библиотеку и поговорить. Возможно, им троим, включая Эриэл, и удалось бы найти что-то вроде компромисса, но Макс не дал себе труда даже задуматься об этом. Кроме того, ему было совершенно нечего сказать Фредди и Эриэл. Вернее, было, но он пока не знал, как он это им скажет.

И вот теперь Макс носился по бульвару Сансет в своем красном, как пожарная машина, «Мазерати»и, слушая музыку, доносящуюся из колонок, раздумывало том, что ему предпринять, чтобы успокоиться. Он уже понимал, что совершил ошибку, оскорбив Эриэл. Она, конечно, была порядочной, сукой, но сукой со связями, способной устроить ему целую кучу мелких и крупных неприятностей. Определенно, Максу следовало не лезть на рожон, а разыграть свою партию умнее, но все получилось так неожиданно…

Ну и хрен с ней, с этой дурой, неожиданно решил Макс. Отныне его карма будет только хорошей, никакого невезения он просто не допустит!

И Макс действительно верил в это, однако, несмотря ни на что, ему отчаянно хотелось «попудрить нос». «Только одна понюшка, — думал он, — только одна щепотка волшебного белого порошка способна помочь мне успокоиться. После этого я снова стану самим собой — прежним Максом Стилом…»

Хоуи — вот к кому он мог обратиться. У этого бездельника наверняка нашлось бы то, в чем Макс нуждался. Но ведь Хоуи собирался лететь со своим стариком в Лас-Вегас…

Нет, подумал Макс секунду спустя. То, что Хоуи упоминал о своей возможной поездке в Вегас, вовсе не значило, что он на самом деле туда отправился. Скорее — наоборот. Хоуи Пауэре был деградирующим бездельником, типичным сынком богатых родителей, который не задумываясь тратил отцовские деньги направо и налево. Он никогда нигде не работал больше двух недель; никогда не встречался с красивой женщиной с какими-то иными намерениями, кроме постели; никогда не отказывался попробовать какой-нибудь новый, сногсшибательный наркотик. Макс всерьез подозревал, что все эти излишества время от времени вызывают у его приятеля что-то вроде затмения мозгов, и все же…

И все же именно с таким парнем, как Хоуи, Максу удавалось как следует расслабиться, перекинуться шуткой, просто отдохнуть. Он звонил ему каждый раз, когда его дела шли хуже или вообще никак не шли. И часто это помогало.

Через несколько минут он остановил свой «Мазерати» возле «Риптайда»и, бросив ключи угодливо склонившемуся бою (Макс был известен всему Лос-Анджелесу как человек, который никогда не скупится на чаевые), поднялся по широким ступеням.

«Риптайд» был одним из самых модных мест в городе. Это был клубный ресторан с отличной едой и уютным баром, где всегда можно было найти достаточно красивых и доступных женщин. Впрочем, это, разумеется, не значило, что красивых и доступных женщин нельзя было найти в других местах. В Голливуде они были повсюду. Будущие модели, которые пока нигде не работали, и талантливые актрисы, которые еще не снялись ни в одном фильме, съезжались в Лос-Анджелес в надежде стать второй Памелой Андерсон или Клаудией Шиффер, и кончали в лучшем случае тем, что позировали для «Плейбоя» или снимались в массовых сценах у какого-нибудь сексуально озабоченного продюсера. Лишь единицам удавалось выплыть и получить роли в собственных сериалах или добиться контракта на рекламу косметики. И уж совсем редко бывало, чтобы молодая девчонка смогла сделаться звездой самой первой величины — такой, как Шэрон Стоун, Мишель Пфайфер или Джулия Роберте. Но это были действительно талантливые люди, которые вскарабкались на вершину вопреки всем трудностям и препятствиям, и Макс считал, что их слава и богатство вполне заслуженны.

Сам он, впрочем, не отдавал предпочтения ни одной из перечисленных категорий. Если женщина нравилась ему, он добивался ее с азартом игрока, с упорством охотника, и тогда ничто не могло его остановить. Хоуи, напротив, любил спать с молодыми и неизвестными, полагая, что они должны испытывать особую благодарность к каждому, кто обратил на них внимание.

Едва только Макс переступил порог ресторана, как к нему навстречу бросилась Бьянка — смуглая, волоокая мулатка из Бразилии, которая работала в «Риптайде» главным менеджером. Макс устроил ее на это место после ночи безумного секса, которую они провели на яхте его друга. Подобные одолжения Макс оказывал красивым женщинам с удовольствием, и это весьма содействовало его популярности.

— Привет, Макс! — от души приветствовала его Бьянка и качнула головой, отчего ее большие золотые серьги в виде колец негромко звякнули, — Тебе накрыть отдельно или подсядешь к Хоуи?

— Я думал, он в Вегасе, — отозвался Макс, дружески шлепнув Бьянку по круглому, затянутому в черный атлас заду.

— Нет, мистер Пауэре сегодня у нас, — ответила та, ведя его через зал. — Знаешь, — добавила она, оборачиваясь на него через плечо, — мне просто не хочется верить в эти ужасные новости о Салли Тернер. Она часто бывала у нас с этим своим татуированным авто-мото-ковбоем. Я не удивлюсь, если в конце концов выяснится, что это он сделал с ней такое…

— Сделал что? — машинально уточнил Макс, который был занят тем, что улыбался направо и налево и махал рукой многочисленным знакомым.

— Ты что, ничего не знаешь?! — Бьянка остановилась так внезапно, что Макс чуть на нее не налетел.

— Нет. А что случилось?

— Салли Тернер убили — вот что! Какой-то подонок зарезал ее ножом. Говорят… — тут Бьянка понизила голос, — говорят, убийца почти отрезал ей грудь!

— Какой ужас!.. — Макс содрогнулся помимо собственной воли.

— Да, ужасная история, — согласилась Бьянка. — Ты ее знал?

Макс кивнул, припомнив случай, когда Салли Т, впервые пришла в агентство, чтобы повидаться с Фредди. Как и следовало ожидать, Фредди она нисколько не заинтересовала, так что в конце концов Макс, сжалившись над девушкой, пригласил ее в «Полуостров», чтобы выпить по коктейлю. Там он дал юной Салли несколько ценных профессиональных советов, но, когда она предложила соответствующим образом отблагодарить его, Макс отказался. Салли была совсем не в его вкусе. Он не особенно любил крашеных блондинок с фальшивыми грудями, однако как человек Салли пришлась ему по душе. В ней было много откровенности и граничащей с наивностью искренности — качеств, ставших особенно редкими в Голливуде и оттого — вдвойне ценными.

— Когда это случилось? — спросил он глухо.

— Сегодня вечером, может, час или два тому назад, — объяснила Бьянка. — Я так боюсь, Макс!.. Придется купить оружие — если такое случилось с ней, значит, может случиться и со мной…

— Не сходи с ума, — сухо отрезал Макс, умолчав, впрочем, о том, что у него под приборной доской «Мазе-рати» было специальное потайное отделение, в котором лежал заряженный «глок». — Ничего с тобой не случится.

— Но ведь ты и сам знаешь, что я права. — Бьянка обиженно сверкнула своими большими темными глазами. — Ни одна женщина в наше время не может чувствовать себя в безопасности.

— Особенно такая роскошная, как ты, — не преминул Макс ввернуть комплимент и тут же уточнил:

— Это было ограбление?

— Ты про Салли?.. Этого никто не знает, во всяком случае — пока. По телевизору сказали только, что Салли нашли мертвой в саду ее собственной виллы и что на теле насчитали семнадцать или двадцать ножевых ранений.

Тут она подвела его к столику, за которым, сияя улыбкой, сидел Хоуи в костюме от Бриони за три тысячи баксов. Его рубашка стоила, по меньшей мере, еще полтысячи долларов, а галстук от Армани — сто пятьдесят. В Хоуи вообще не было ничего фальшивого или дешевого, если не считать того, что за свои костюмы он расплачивался денежками своего старика.

На столике перед Хоуи стояло серебряное ведерко со льдом, из которого торчало горлышко бутылки шампанского «Кристалл», два бокала и огромная салатница, до краев наполненная отборной белужьей икрой. Рядом с ним на удобной кожаной скамье примостилась не кто иная, как Инга Круэлл. Ее безупречное лицо супермодели не выражало ровным счетом ничего.

— О Господи!!! — вырвалось у Макса.

Определенно, у него сегодня выдался не самый лучший день. Во всяком случае, сюрпризы продолжали преследовать его, и не все они были приятными.