Наваждение

Глава 2

Я затягиваюсь сигаретой, никотин попадает в кровь, но я не успокаиваюсь, меня калит вся эта херня. Я стою снаружи, прислонившись к перилам, которые тянутся вдоль крыльца. Мне плевать на то, что происходит у этих двоих. Моя мать была помолвлена не менее пяти раз и трижды была замужем. Не в первый раз какой-то придурок в костюме и мокасинах вошел в комнату и представился моим новым отцом.

Это было очень весело. Моим любимым отчимом был двадцатитрехлетний парень, за которого она собиралась выйти замуж, на вид ему было не больше восемнадцати. У этого парня хватило смелости сказать мне, что он надеется стать для меня «образцом для подражания, настоящим отцом».

Я ударил его по лицу, и мама отправила меня в психиатрическую больницу на девяносто дней, где я должен был поговорить со всеми психологами о том, как я себя веду, потому что в детстве ко мне не проявляли достаточно любви. Что я могу сказать? Она вышла замуж за придурка из рок группы, но их брак продлился всего неделю.

Я на взводе, потому что с той ночи не могу выкинуть Катю из головы. Я думал, что с ней покончено, пока моя мать практически не похищает меня сегодня и не заставляет лететь в Москву, объявив, что она обручена и что я должен встретиться с ее новым кавалером. Единственная причина, по которой я вообще согласился сесть на рейс, заключалась в том, что у нее были билеты первого класса и в самолете должна была быть хорошая выпивка.

Я пью и игнорирую ее во время полета. Как я уже сказал, замужество мамы – это для меня не новость. Так что представьте мое удивление, когда она, наконец, выдает мне имя счастливчика, когда мы уезжаем из аэропорта. Я сижу в телефоне и чуть не выронил его из рук, когда она сказала фамилию Логинов. Отец Кати . Я не могу поверить своим ушам.

– Это депутат? Логинов Николай? – спрашиваю я.

– Да. И я знаю, что у него есть дочь, с которой вы вместе учились, – нервно глядя на меня, она грызет ногти. Я хочу сказать ей, что это делает ее похожей на чертову двенадцатилетнюю девочку.

– Это просто пиздец, – говорю я снисходительным тоном. Я пытаюсь быть беспечным перед ней, несмотря на то, как бьется мое сердце, – Конечно ничего страшного, может просто найти тебе мужика из одного из моих друзей. Это больше в твоем стиле, не так ли? Я думал, они тебе нравились молодыми, но теперь мы выбираем депутатов, не так ли?

Она смотрит на меня, ее глаза сверкают, -Ты не испортишь мне свадьбу.

Я не отрываю глаз от телефона, делаю вид что пишу текстовые сообщения, хотя на самом деле ни с кем не разговариваю. Я могу думать только о том, что это отец Кати.

А это значит, что мы направляемся к ней.

Маленькая мисс Совершенство, слишком хорошая девочка. Она почти никому не улыбается и ведёт себя отстранённо с парнями.

Кроме той ночи.

Я приставал к этой девушке больше раз, чем мог сосчитать. Она горячая. И неприкасаемая. В универе была такая игра, среди парней есть оценочные карточки со всеми красивенькими девушками, каждая со своим собственным «взрывным» рейтингом. Игра называется «Мисс Балл». Я не играл, потому что я не тупой качок. Я много кого перетрахал, но следить за оценочной карточкой просто тупо. Тем не менее, Катя – это было выигрышное место в этой игре. Дело в том, что общепризнано, что она не для всех. Ходили слухи, что, возможно, ей вообще не нравятся парни, но она несколько месяцев встречалась с каким-то придурком-спортсменом, возможно, единственным парнем в городе, который не пытался залезть к ней в штаны. Этот парень просто хотел подлизаться к ее отцу.

За последние два года у нас с ней сложились определенные отношения, которые в основном состояли из закатывания глаз и перебрасывания оскорблений туда-сюда. На самом деле, я больше заигрываю с ней только потому, что это весело. Мне нравится, что она смотрит на меня с отвращением и называет меня придурком вместо того, чтобы сесть на заднее сиденье моей машины и предложить секс втроем со своей лучшей подругой. Девчонки пытались заигрывать со мной с тех пор, как я учился в средней школе. Все хотят трахнуться с сыном модели.

Но Катя отличается от всех остальных девушек. Она никогда не хотела иметь со мной ничего общего, считая меня какой-то грязной шлюхой. Этот факт заставляет меня уважать ее как хорошего знатока характера, поскольку она довольно точна.

Вот почему я был в ахуе, когда получил сообщение от нее с предложением переспать. Я уверен, что это шутка, мне было все равно скучно, так что я подумал, что я ничего не теряю.

Когда она входит в дверь отеля, чертовски нервничая, я не могу поверить своим глазам. Она стоит там в этом черном платье с короткими рукавами, которое свисает ниже колен, и в этих величественных черных каблуках, которые делают ее похожей на маму из родительского комитета. И повязка на голову. Какого черта молодая девушка носит повязку на голове?

Я трахал моделей, актрис и светских львиц. Девушка с повязкой на голове и в платье размером с палатку никоим образом не должна освещать мой радар. Но по какой-то чертовой причине это самая горячая вещь, которую я когда-либо видел.

Я смотрю на нее, в кои-то веки ничего остроумного сказать не могу. Но у моего члена есть собственное мнение. Вся кровь покидает мою голову и устремляется к моему члену. Я тверд как скала. Очевидно, я питаю симпатию к девушкам, которые носят ободки и странные ультраконсервативные платья, не показывающие кожи.

Она подталкивает меня к краю кровати и говорит, – Прежде чем я покинуть этот город, я хочу посмотреть, из-за чего весь этот шум.

Единственное, что я могу думать, это то, что те, кто выглядит как она, правильные и консервативные, самые дикие в спальне.

Это факт.

Все, что я знаю, это то, что я собираюсь переспать с самой неприкасаемой, самой подавленной девушкой в истории мира. Как будто я выиграл в чертовой лотерее.

Когда я впервые касаюсь ее рта, это чертовски волшебно. Я не могу описать, какой она на вкус. Затем она на мгновение отрывается и смотрит на меня.

Она смотрит на меня с презрением. Она презирает меня. Но когда она целует меня. . . она целует меня так, будто ненавидит и хочет меня больше всего на свете.

Когда я собираюсь ввести в нее свой член, она напрягается и смотрит на меня. У меня достаточно здравого смысла, чтобы понять, что, черт возьми, это значит. Я не заинтересован в том, чтобы лишать девственности, это последнее, чего я хочу.

Затем она спрашивает меня, собираюсь ли я трахнуть ее или что.

Есть хороший секс, а есть секс, когда память постоянно поселяется в твоем мозгу, изменяет чертов химический баланс, так что ты жаждешь этого, как проклятой дозы. Проникает под кожу, как зуд. Вот такой секс.

Эта чопорная и правильная Катя, на следующий день утром, пытается слинять из номера. Она пытается уйти, но я просыпаюсь, когда она стоит у двери, и смотрю на нее с недоумением.

Большинство парней трахаются и сразу же засыпают. Но не я. Я лежу без сна, считая минуты, необходимых для сохранения моей репутации, прежде чем я смогу выскользнуть из постели и начать свою жизнь. Просыпаться утром, чтобы посмотреть, как мой секс вот-вот выскользнет из двери, не совсем обычное явление.

– Спасибо, – говорит она, открывая дверь, чтобы уйти. Ее волосы все еще взлохмачены, а темная подводка вокруг глаз делает ее более сексуальной, чем прошлой ночью.

Спасибо? Кто, черт возьми, говорит такое после секса, особенно после такого траха? Я не знаю, что сказать, поэтому просто хрюкаю и поворачиваюсь в постели, слушая, как за ней закрывается дверь.

Это просто пиздец, да?

Вот только я не могу выкинуть ее из головы.

Я мог бы озвучить в местном клубе, что я трахнул саму Катю Логинову и игра окончена, но я никому ничего не сказал.

Трахай и уходи, это моя философия. Я все время думаю о том, что мне действительно нужно переспать с какой-нибудь другой девушкой, чтобы стереть память о ней.

Но я не знаю. Оно просто гноится, разъедает меня, как какая-то болезнь.

Единственная причина, по которой я вообще появляюсь здесь с мамой, это то, что я просто ничего не могу с собой поделать. У меня есть эта извращенная потребность видеть выражение лица Кати, когда она видит меня.

Это стоит того. Она злится, когда видит меня. Она смотрит на меня, как на врага народа. Но я не могу перестать думать о том, чтобы трахнуть ее.

Я докуриваю вторую сигарету и собираюсь закурить третью, когда голос с тротуара заставляет меня поднять взгляд.

– Эй, Роман! – мужчина в мятых штанах, с сумкой, лежащей на тротуаре у его ног, подносит камеру к лицу и щелкает.

Я закуриваю сигарету и затягиваюсь, он продолжает щелкать своей камерой, и я показываю ему средний палец. Я стою неподвижно, сбивая его с толку, делаю еще одну затяжку, тушу ее и втираю торец в идеально подстриженную лужайку депутата, трахающего мою мать.

Я возвращаюсь в дом.

Мама сделала мне предложение, от которого я не смог отказаться. Предложение заключалось в следующем, если я буду на время помолвки вести себя прилично и не буду мудаком, меня ждёт кругленькая сумма на счёт на реализацию моего бизнеса в будущем.

Кроме того, как я могу сопротивляться такому предложению, если под боком будет Катя.