Наверх

она. Кожа Лекси гладкая и кремовая, грудь обсыпана бледными веснушками, словно

какао-порошком. Ее черный кружевной бюстгальтер придавал ей форму двух идеальных

шариков мороженого.

Я почти произнес это вслух, но на секунду раньше понял, что это прозвучало бы безумно.

Как из уст парня со странным пищевым фетишем. Эта девушка делает из меня

сумасшедшего.

– Я умирал от желания прикоснуться к тебе весь день, – выдал вместо этого.

Лекси усмехнулась, затем вздохнула, когда мои руки полностью обвили её.

– Мне нравятся твои руки, – простонала она. – Такие большие.

Я мягко сжал её, не желая причинить боль, но мне было нужно чувствовать ее плоть, твердость ее бедер, и она вздохнула и наклонилась ко мне.

– Боже, Лекси, ты просто удивительна.

Она слегка посмеялась и снова поцеловала меня. Мы остались в таком положении на

несколько минут. Или часов? Трогая, исследуя, гладя, лаская.

Руки Лекси направились на юг. Она дернула пряжку ремня, а кончики ее пальцев другой

задели меня через грубый деним. Я потеряю рассудок, если она не остановится.

Но она и не собиралась останавливаться. И я тоже не могу заставить себя задуматься об

этом. К настоящему времени я расстегнул ее бюстгальтер и исследовал эти изысканные

груди пальцами, губами, щеками.

Я знаю, что будет дальше. Могу сказать, куда это ведет, по тому, как Лекси поглаживает

меня через ширинку. Но все равно я должен спросить. Согласие важно, особенно если ты

такой парень, который зарабатывает нервные взгляды от незнакомцев.

– У меня в спальне презервативы, – бормочу я. – Если это то, чего ты хочешь...

– Да, – ее улыбка разрезала мне грудь надвое. – Я хочу этого. Я хочу тебя.

Господи.

Я встал и потянул ее за руку, поднимаю на ноги резче, чем хотелось бы. Но Лекси, кажется, ничего не имеет против. На самом деле она бросается вперед, тащит меня по

коридору к спальне, хотя я и не указывал ее месторасположение. Она, кажется, знает это

инстинктивно так же, как знает, как сильно я хотел видеть ее на моей кровати. Она

встречает меня с улыбкой в глазах и пальцами на пуговице джинсов. Она медленно

освобождается из них, затем подходит ко мне в черных кружевных трусиках с крошечным

шелковым бантиком под пупком.

Она похожа на подарок, ожидающий чтобы его лишили упаковки, и мой рот начинает

наполняться слюной. Я потянулся к ней, но ее руки снова находят пряжку моего ремня, она стащила с меня джинсы и боксеры раньше, чем я смог двинуться с места.

Неловко получилось с обувью и носками, но прежде, чем у меня появляется шанс

почувствовать себя странно, мы завалились обнаженными на кровать, щупая, поглаживая

и ухмыляясь, как два старшеклассника, чьи предки свалили из города.

– Поверить не могу, что мы это делаем, – хихикнула она. – Я так никогда не поступаю.

– Аналогично, – прошептал я, хотя и не понял, говорим мы о мгновенной связи или о

случайном перепихоне.

Но мне это не кажется случайным. О, все достаточно естественно: то, как я достаю

презерватив из тумбочки, как мы вместе надеваем его дрожащими руками и с нервным

смехом.

Оказавшись внутри нее, сначала я двигаюсь медленно, не желая причинить ей боль. Но

она давит мне на спину, подталкивая.

– Боже, Ной, – у нее перехватило дыхание. – Так хорошо!

– Мне тоже.

Все, что я могу сделать, это постараться не взорваться внутри нее, как подросток со своей

первой девушкой. Я сохраняю темп, думая о лесных хомяках и грибах и обо всем, что

только могу придумать, чтобы отвлечь себя от того, как подо мной чертовски хорошо

чувствуется Лекси.

– О, Боже!

Она взрывается, ее позвоночник выгибается, а затем расслабляется, и она снова кричит. Я

чувствую, что она кончает и это намек, что можно и мне сделать то же самое, растворяясь

в ней со вспышками удовольствия, которые лопаются, шипят и продолжаются вечно.

После этого мы оба откидываемся на подушки и пытаемся отдышаться.

Мы оба долгое молчим. Она охнула от удовольствия, когда я перекатил её, уложив

напротив, и со вздохом осела на сгиб моей руки. Когда, наконец, она приподнялась, чтобы

посмотреть на меня, ее улыбка была восхитительно застенчива.

– Это было потрясающе.

Я улыбнулся ей в ответ и поцеловал в лоб.

– Так и было.

– Я действительно это имела в виду, – ее голос мягкий, и, хотя я не уверен, о чем она

говорит, я надеюсь, что слова продолжат течь, чтобы я мог наслаждаться прекрасными

переливами её голоса. – Помнишь, о том, что я никогда этого не делаю? Нет. Я имею в

виду…

– Ты девственница? – шучу, но в глазах Лекси вспыхивает тревога.

– Нет! Я не про это. Хотела, чтобы ты знал, что обычно я не сплю с парнями, которых

едва знаю.

Я оставил еще один поцелуй на ее виске, ощущая биение её пульса.

– Тебе не нужно ничего объяснять, Лекси. Это было действительно здорово.

Она улыбнулась и облегченно вздохнула.

– Абсолютно.

Затем она снова притихла в моих объятиях, довольная, что мы все прояснили. Стоит, наверное, избавиться от презерватива, но я не хочу отпускать ее. Я хочу держать ее на

руках всю ночь.

– Можешь остаться, если хочешь, – пробормотал я ей в волосы. – Я бы хотел этого.

Она некоторое время помолчала, и мне стало интересно: я нарушил какое-то правило

этикета? Может быть, это было слишком прямолинейно? Слишком самонадеянно?

Даже если так, Лекси не упомянула об этом.

– Хорошо, – сонно бормочет она, и мне кажется, что она истощена. Не представляю, как

выглядит ее рабочая неделя, но она сказала, что не спала всю ночь из-за поисков

Бартоломью. Может быть, дело в этом.

– Бартоломью! – она резко вскочила. – Мне нужно его покормить. Я должна…

– Расслабься, Лекси. Я сам.

Ее глаза смотрят в мои, и я вижу, что её веки тяжелы от усталости.

– Уверен?

– Уверен, – я обнял ее за плечи и прижал к груди. Она идеально вписалась в это

пространство, как будто ее тело создано именно для моего. – Отдыхай. Спи, если хочешь, или просто полежи. В любом случае, обещаю, что позабочусь о Бартоломью.

Она вздохнула и прижалась ко мне, и ее сердце билось о мои ребра. Не прошло и двух

минут, как она стала подергиваться во сне как маленький щеночек. Я улыбнулся, а потом

нежно поцеловал её в скулу.

ГЛАВА 8

Лекси

Я проснулась в тепле. Было теплее, чем обычно. Поскольку мое обычное пробуждение

сопровождается приблизительно температурой сырой индейки, я расценила это как

первый сигнал, что что-то пошло не так.

Вторым сигналом стал голый мужчина рядом. Его голень касалась моей, а тело было

размером с маленький автомобиль, и мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить все, что произошло прошлой ночью.

И когда я все вспомнила, поняла, что улыбаюсь.

Я полностью открыла глаза, чувствуя себя распутной и немного озорной. Прошлая ночь

не была похожа ни на что испытанное мною раньше. Я говорила, что никогда так не

поступаю? Считала такую поспешность неправильной. Не то чтобы я была против

интрижки, но такой поступок был не в моем стиле. Для женщины, склонной к паранойе

вечного преследования, это неудивительно.

Но прошлая ночь с Ноем стоила того, чтобы изменить парочке своих правил. Я оперлась

на локоть и стала изучать его лицо. Парень безмятежно спал. Длинные ресницы

расползлись, как папоротниковый мостик между глазницей и скулой. Мышцы в плечах и

руках казались напряженными и твердыми даже во сне. Мне нравилось, что Ной выглядит

сильным и мощным, даже когда он не пытается таким быть. Ной – это просто Ной.

– Чертовски красивый мужчина, – пробормотал Харлоу.

– Похоже, он не серийный убийца, – неохотно согласился Уотсон.

Решив, что я должна перестать как дура пялиться на парня, вылезла из постели, стараясь

не разбудить его. Поверх темного комода из клена валялись джинсы, бюстгальтер и майка, сложенные аккуратно, и было приятно, что он подумал это сделать. Интересно, как долго

Ной не спал после того, как я отрубилась? Надеюсь, я не храпела.

Я молча оделась и пошла в ванную комнату, чтобы умыться и почистить зубы с капелькой

зубной пасты и ватной палочкой, которую стащила из контейнера на столешнице. Затем

зашла на кухню и порылась в шкафчиках, пока не нашла кофе и кофеварку, которая

оказалась благословенно идентична той, что была у меня дома, - не нужно исследовать

инструкцию.

С заверенным кофе я протопала к холодильнику и взяла несколько замороженных ягод

черники из пакета, который заметила раньше. Согрела их в своей ладони, осматривая

кухню. Она производила впечатление опрятности и белизны благодаря ряду аккуратно

расположенных чугунных сковородок на одной стене и яркому окну, выходящему на

лиственную осину во дворе, - на другом. Птицы щебетали с ветвей, а мое сердце

согрелось, когда я рассмотрела изогнутую каменную купальню для птиц под окном.

Интересно, это сделал Ной? И тут же представила, как его руки работают над камнем. Две

синички барахтались и дергались в неглубокой чаше, а моя голова была занята образами

больших ладоней Ноя, обхватывающих стеатит. Прежде чем я отдала себе в этом отчет,

мою кожу стало покалывать от воспоминаний прикосновений этих рук.

Вытащив себя из грез, заметила, что сплющила чернику в кашу. Повернулась в сторону

зала и босиком прошла к комнате, где на полу стоял террариум. Там не было признаков

движения, и мне почти не хотелось тормошить Бартоломью в его уютном гнездышке.

– Проснись и пой, приятель, – проговорила, хоти и не двинулась к клетке. – Может быть, ты не против завтрака в постель?

Внутри перевернутой коробочки от мыла, которую Ной превратил в хижину для грызуна, ничего не изменилось, и меня это вполне устроило. Эта тишина дала шанс моему взгляду

побродить по комнате и рассмотреть детали, которые я не заметила вчера. Вот книжная

полка, набитая ветхими детективными романами. Некоторых авторов я узнала: Билл

Кэмерон, Кендра Эллиот, Ли Чайлд. Улыбнулась, понимая, что у нас с Ноем одинаковые

предпочтения. Сразу представила, как мы сворачиваемся калачиком на противоположных

концах дивана, а наши ноги натыкаются друг на друга под общим одеялом, пока мы

переворачиваем страницы в мерцающем свете камина.

Мой взгляд сместился на аккуратный стол из клена с обычными канцелярскими

принадлежностями: держателем ручек, степлером, удивительно аккуратным ящичком для

писем. На компьютере вращалась заставка звездного созвездия, и я замерла от мысли

подвигать мышкой.

– Пошпионь немного, – предложил Уотсон.

– Так нельзя, – отговаривал Харлоу. – Нам нравится этот парень. Очень нравится.

Игнорируя их обоих, я отвернулась от компьютера и продолжила изучение комнаты. На

углу стола стояла гранитная ваза с гербарием, а рядом фотография жениха и невесты.

Невеста блистает в богемном кружевном платье, которое обнажало ее руки с

татуировками сцен из «Там, где живут чудовища». Ее темные волосы были собраны

вверху так, что тонкие спадающие локоны обрамляли прекрасное лицо.

Я так увлеклась изучением невесты, что мне понадобилась секунда, чтобы разобраться с

женихом. Когда я это сделала, весь воздух покинул мои легкие. Как будто кто-то высосал

их досуха вакуумом. Это был он, Ной.

Ной в смокинге, сияя, обнимает невесту и улыбается ей своими ямочками.

– Лекси.

Я развернулась при звуке его голоса. Ной стоял позади меня в красных боксерах, на лице

– удивление. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но понятия не имела, что именно.

Он наблюдал за мной, затем его взгляд упал на то, что я только что увидела. То, что хочу

развидеть. Когда он снова поднял на меня взгляд, его глаза были полны чувства вины.

– Мне очень жаль, – проговорил он хриплым голосом. – Я не хотел, чтобы ты узнала об

этом вот так.

Мое горло сжалось и пересохло, в то время как надежда сморщилась в груди, словно

изюм. Потому что он ничего не отрицал. На самом деле, нет смысла отрицать.

– Я не... – я остановилась, не зная, к чему это предложение. – Как ты мог...

Господи. Как вообще реагировать на такое?

Ной покачал головой.

– Я знаю. Знаю. Ты доверяла мне, и очевидно, что я облажался. Прости меня, Лекси.

Я снова покачала головой, чтобы не разрыдаться, - под веками собирались слезы.

– О чем, черт возьми, ты думал? – это все, что мне удалось выдавить.

– Я надеялся, что ты не узнаешь об этом, пока у меня не появится шанс...

– На что? – прервала его, сжимая руки в кулаки. Черника брызнула между пальцами, но

мне было все равно. – Замести следы? – снова махнула головой, понимая, что этот

разговор не имеет смысла. Мне нужно выбраться отсюда. Воздух слишком горячий, и у

меня начинаются проблемы с дыханием.

– Я же говорил, – шепнул Уотсон.

Харлоу молчал, онемев от разочарования.

Слезы собирались в глазах и, несмотря на все мои усилия, все-таки разлились по щекам.

– Я думала, что ты другой, Ной.

Я протиснулась мимо него, не заботясь о том, что не знаю даже, где моя обувь, не

заботясь о том, что по моим рукам стекает липкая черника и что камушки впиваются в

мои пятки. Я вылетела через входную дверь и уже бежала по асфальту. Инстинкт

подсказывал мне бежать по тротуару. Я не останавливалась, пока не нырнула в переулок в

трех кварталах, запыхавшаяся, босая и икающая от рыданий.

Когда набрала номер Корри, порадовалась, что у меня хватило мозгов засунуть телефон в

карман джинсов. Может каким-то образом я знала, что это произойдет?

Я плакала так сильно, что не поняла, как подруга в принципе разобрала мои бормотания в

трубку. Признак хорошего друга.

– Оставайся там, – приказала она. – Я в спортзале в миле оттуда. Буду через две минуты.

Верная своему слову, Корри как супергерой прилетела с визгом шин на своей красной

«Мазде». Ее рыжие волосы пылали, как и огонь в ее глазах.

– Гребаный мудак, – проговорила она в знак приветствия.

– Мне стоило догадаться, – пробурчала я, садясь на пассажирское сиденье.

– В спортивной сумке позади тебя есть пара шлепанцев, – Корри быстро свернула за угол, а затем надела солнцезащитные очки. – Латте или виски?

– Латте, – ответила, зная, что алкоголь в десять утра последнее, что мне нужно. – А

попозже можно и виски.

Мы не разговаривали, пока не устроились в кафе. Корри прогнала пару подростков с

дивана в углу, а затем устроила меня на нем, и убежала заказать нам кофе.

За кунжутным бубликом и ванильным латте мне удается пересказать всю эту глупую

историю. Корри подавала мне салфетки и время от времени грязно ругалась.

– «Я не хотел, чтобы ты узнал вот так», – повторила она, с отвращением качая головой. –

Кто говорит такое дерьмо?

Опустив голову, я молчала, не зная, что ответить.

– Серийные изменщики, наверное. Парни, которые считают, что если подарили тебе три

оргазма за ночь, то будет легче сообщить новость, что они тупо ищут интрижку на

стороне.

Корри тихо зарычала и положила руку мне на колено.

– Я не виню тебя за побег. Я бы тоже сбежала. Даже без обуви.

– И без Бартоломью, – призналась я, чувствуя себя еще хуже. Я официально самая плохая

нянька грызунов в истории нянек грызунов.

Корри сжала мое колено.

– Не беспокойся об этом. Я вернусь туда и заберу его. Ты больше никогда не увидишь

этого парня, если не захочешь.

Я беспомощно кивнула.

– Спасибо тебе.

Корри сделала глоток латте и внимательно изучала меня, глядя поверх своей кружки.

– Хочешь, я помочусь на его диван, когда окажусь там? – спросила. – Или, может быть, найти ящик нижнего белья его жены и спалить все ее трусики?

Я покачала головой и крепче обхватила руками собственную кружку. Я не пила из неё, но

мне нравилось, как она согревает мои холодные пальцы.

– Дело в том, что его супруга не сделала ничего плохого. Обидчик – я.

– Ты ничего не знала, – настаивала Корри. – Конечно же, ты не переспала бы с женатым

мужчиной, если бы была в курсе.

Я вздрогнула от слова «женатым» и боялась отвести взгляд от своего латте.

– Я чувствую себя виноватой. Как будто должна признаться ей.

Подняла глаза и увидела, как Корри хмурится. Могу сказать, что она не уверена, что это

хорошая идея, но хочет поддержать.

– Он не называл ее имени или еще чего-нибудь?

Я покачала головой и подумала, а взяла ли она его фамилию? От этой мысли сжалось в

груди. Что-то в ней напомнило мне о тех старых календарях для девочек с Бетти Пейдж, и

я снова вздрогнула, когда представила имя Бетти Донован.

Потом вспомнила, как Ной вчера передавал мне свой телефон в парке. На экране было

сообщение, которое тогда казалось невинным. «Ты такой зануда» и куча смайликов.

Теперь это обрело смысл.

– Джилл, – заявляю я. – Вчера он получил сообщение от Джилл. Возможно, это она.

– Довольно распространенное имя, – Корри сделала глоток кофе. – Я знаю по крайней

мере десяток.

– Я хорошо рассмотрела ее на фотографии. Она хорошенькая в этом хипстерском стиле.

Темные волосы, голубые глаза, большие ямочки. У нее татуировки на обеих руках. Одна с

Максом из «Там, где живут...»

– Из книги? – глаза Корри широко раскрыты. – Мориса Сендака? Где чудовища?

Я кивнула, видя изумление в ее глазах, которое выходило за рамки любви к детской

истории.

– Ага. Правая рука со сценой, где Макс в своем костюме волка качается через деревья и...

– И левая рука, где Макс в лодке с дикими животными на пляже?

Я пристально посмотрела на нее.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я смотрю на эти руки два часа каждый раз, когда крашу волосы, – Корри

покачала головой и с лязгом опустила кружку. – Она стилист в «Сиянии». Я на девяносто

процентов уверена, что ее зовут Джилл-Джен или что-то такое. Ее кресло рядом с

цыпочкой, которая приводит в порядок меня.

Невероятно! Это невозможно в таком огромном городе.

Я моргнула и поставила свой кофе на столик с дрожащим звоном.

– Уверена?

Она пожала плечами.

– Настолько, насколько это возможно. Сколько женщин с темными волосами, голубыми

глазами и татуировками чудовищ на руках бывает в одних и тех же местах

одновременно?

– Это Портленд. Возможно, много.

Корри нахмурилась и задумалась.

– На ее месте были свадебное фото в рамке. Только она в свадебном платье, а жениха нет.

Она одета в стиле бохо4, с кружевами и прической с обрамляющими лицо завитками.

Мой желудок сжался.

– Точно она.

Мы пялились друг на друга в течение нескольких секунд, ни одна не хотела делиться

своими мыслями. Или, может быть, просто Корри не хотела говорить вслух.

Так и есть.

– Я должна сказать ей, – заявила я. – Она должна знать, что творит ее муж. Я собираюсь ее

разыскать.

***

На сердце было такое чувство, будто кто-то шлифует его каблуком – я стояла

снаружи салона «Сияние» за пять минут до конца смены Джилл. Я решила не врываться в

рабочее время, не желая устраивать сцен. Корри узнала часы ее работы и отвлекала меня

весь день, пока мы ждали окончания ее рабочего дня.

Затем подруга неохотно сделала шаг назад и позволила мне справиться с этим в

одиночку.

– Позвони, если что-нибудь понадобится, – попросила Корри, когда мы подъехали к

салону. – Зажигательную речь, плечо, чтобы проплакаться ну или лопату и место, чтобы

похоронить тело.

– Спасибо, Корри, – поблагодарила я, выходя из машины. – До дома доберусь на такси.

– А я заберу хомяка и встречусь с тобой у тебя дома в пять, – пообещала она. – Позвони,

если передумаешь относительно моего предложения пописать на его диван.

– Ты замечательный друг, – я повернулась к салону, уверенная, что поступаю правильно.

Пять минут спустя я уже так уверена не была.

Дверь дзынкнула, и я подняла глаза, чтобы увидеть женщину с фотографии. Мое сердце

замерло. Я бы узнала ее лицо, где угодно даже если бы на ее обнаженных руках не было

знакомых татуировок. Ярко-голубые глаза сканировали телефон, те же глаза, которые я

видела, глядя с любовью на Ноя, от чего у меня в груди болело даже сейчас.

Мой взгляд зацепился за ее обручальное кольцо с бриллиантом, и мне стало интересно, как Ной выбирал его. Это семейная реликвия или они ходили за ним вместе? Я оторвала

глаза от кольца и сделаю дрожащий вдох. Когда преградила ей дорогу, мое сердце начало

биться сильнее.

– Прошу прощения, вы Джилл? Джилл... эм... Донован?

Она подняла глаза от телефона, удивилась и осторожно кивнула.

– Верно. Чем могу помочь?

Дерьмо. Это сложнее, чем я думала. Я прочистила горло, решив поступить правильно.

Решив рассказать Джилл правду. Вынуждая себя пройти через это.

– Слушайте, я не знаю, как это сказать, поэтому сейчас наберусь храбрости и выплюну

это, ладно?

Джилл нахмурилась, и я заметила, как выражение ее лица стало подозрительным.

– Простите, я вас знаю?

– Нет, не знаете, – я провела руками по джинсам, ненавидя слабость в голосе. – Но я знаю

вашего мужа. На самом деле очень близко.

Я остановилась, надеясь, что она не попросит подробностей. Надеясь, она не заставит

меня произнести это вслух. Если он серийный изменник, может, для нее это известный

факт. Может быть, она этого ожидает.

Не повезло.

– Бывшая девушка или типа того? – маленькая вселяющая надежду полуулыбка, которую

она мне подарила, разбила мое сердце.

Я медленно покачала головой.

– Нет. Мне очень жаль. Недавно познакомились. Совсем, совсем недавно. Можно сказать

только что. Хм, на днях.

На ее лбу появились морщинки, и я ненавижу то, во что ввязалась, что я снимаю пластырь

с мучительной медлительностью вместо быстрого рывка, как планировала. Все это

неправильно.

– Мне очень, очень жаль, – заикалась я дальше. – Я ничего не знала. Он не сказал мне, что

женат, и я узнала об этом только после всего.

– Подожди, ты хочешь сказать, что спала с моим мужем? – она подняла брови, и я могу

сказать, что эти слова звучали не лучше, чем она себя чувствовала. – Это должно быть

какая-то шутка.

– Хотелось бы, чтобы это было так. Было, – черт, сейчас действительно время

беспокоиться о грамматике? – Мне жаль, – повторила за неимением чего-либо лучшего. –

Я подумала, что вам надо знать. Я бы хотела.

Она качнула головой, и я увидела, что ее лицо утратило веселый румянец женщины после

рабочего дня. Она стала бледной, измученной и выглядела так, будто ее сейчас вырвет.

Ненавижу, что я несу за это ответственность.

– Простите, просто у меня все в голове не укладывается, – проговорила Джилл, качая

головой, так что темные кудри колышутся. – Не хочу сказать, что ты обманщица, но это...

Это совсем не похоже на него.

– Я знаю, – согласилась я. – Он казался самым милым парнем в мире. Он спас моего

хомяка и поймал похитителя сумок с помощью колбасы.

Взгляд, которым Джилл одарила меня, сказал, что я, возможно, только что набрала

несколько баллов в рейтинге доверия. Я засунула руки в карманы джинсов, решив

вернуться в прежнее русло.

– Я даже не представляла. Вы должны поверить, что я никогда бы не...

– Как вас зовут? – спросила она.

Понимаю, что до сих пор не сообщила ей и, вероятно, это кажется странным.

– Лекси, – отвечаю. – Лекси Эллисон.

– Лекси Эллисон, – повторила она, запоминая имя шлюшки-разлучницы. – Я не говорю, что это невозможно, – медленно протянула она. – Он же иногда ездит в командировки.

– Правильно, он так и говорил! – вскликнула, не зная, почему радуюсь, что детали

совпадают. Это едва ли лучик надежды в темном облаке.

Джилл качнула головой, хмуря лоб.

– Вы хотите сказать, что это произошло в Испании?

Я сжала губы и медленно качнула головой.

– Испания? Нет, конечно же, нет. Это случилось прямо здесь, в Портленде. Прошлой

ночью, если хочешь знать.

Она смотрела на меня, и я видела, как у нее в голове крутились шестеренки. Интересно, куда он на самом деле отправился, когда она высадила его в аэропорту для какой-то

вымышленной деловой поездки? Притворные междугородние звонки, ложь о паэлье, и...

– Прости, Лекси, у тебя случайно нет доказательств? Ты выдвигаешь серьезное

обвинение, и я уверена, ты понимаешь, что я больше доверяю своему мужу, чем словам

какой-то безумной, э-э-э, благонамеренной женщины, которую встретила только что.

– Я понимаю, – медленно выдохнула. Быстро соображала, пытаясь найти доказательства.

Что-то, что я бы знала, только если бы была в интимных отношениях с Ноем. – Эм, хорошо. У него есть этот камин. Великолепная каменная кладка с рекой, горами и

деревьями, изготовленная из гальки. Там есть травянистый луг из яшмы, и даже

маленькие маргаритки, из мельчайших белых камней, которые я когда-либо видела.

Пока я болтала, поняла, что мой голос наполнен благоговением. Пусть Ной и неверный

тип, но как художник – талантлив.

Именно тогда я поняла, что глаза Джилл наполнились чем-то другим, а не благоговением.

Там была вспышка «ха-ха», когда она смотрит на меня, затем вытащила свой «iPhone» и

включила его. Ее глаза оторвались от моего лица, и я наблюдала, как она прокручивает

что-то на экране, и как сгибание ее руки заставляет Макса и чудовищ танцевать на

деревьях.

– Вот, – говорит Джилл, протягивая телефон. – Это тот парень, о котором ты говоришь?

Я посмотрела на экран и увидела улыбающегося человека с широкими плечами и

темными волосами. Человека, которого я никогда в жизни не видела.

Я потрясла головой, не понимая происходящего.

– Нет, – пробормотала. – Это не вчерашний парень.

Крошечный проблеск облегчения расцвел во мне. Может, я не разрушила жизнь этой

женщины. Или у них свободные отношения. В конце концов, это Портленд, так что все

может быть. Это не моя тема, но, может быть, это не супружеская измена, если супруги

свингеры5? Это вообще подходящий термин?

Джилл снова прокрутила что-то в своем телефоне, выражение ее лица было своеобразно и

не читаемо.

– Вот, посмотри сюда, – она показала мобильный со странной, торжествующей улыбкой, и

я не представляла, как к этому относиться.

Ной.

Грудная клетка плотно сжалась вокруг сердца, когда я посмотрела в глаза знакомого

темно-коричневого цвета. Он был одет в черную футболку и джинсы, а эти ямочки я

узнала бы где угодно.

– Это тот парень, – продолжила Джилл, – о котором ты говоришь?

Я медленно кивнула, не понимая в чем дело. Не уверена, собиралась ли Джилл треснуть

меня по лицу или пригласить на групповой секс. Вместо этого, она засмеялась и положила

руку мне на плечо.

– Поздравляю, дорогая, – проговорила она, улыбаясь, как кто-то, чья дряхлая тетушка

пукнула на День Благодарения. – Ты переспала с моим младшим братом!

ГЛАВА 9

Ной

Я никогда не чувствовал себя большим засранцем, чем сейчас.

С момента нашего знакомства я понял, что Лекси пуглива. Доверять кому-то для неё было

нелегким делом, и мне пришлось действовать очень, очень осторожно. Не могу поверить, что все испортил.

Я почти не услышал стука в дверь. Я снова засунул голову под кухонную раковину, хотя

уже обыскивал это место пятнадцать раз с тех пор, как Лекси ушла.

Снова раздался стук, и на этот раз мое сердце тоже содрогнулось.

Лекси.

Она вернулась!

На подкашивающихся ногах я практически побежал к двери, споткнувшись о край ковра.

Я должен ей все объяснить. Я должен держать ее на руках и сказать, что мы все исправим

вместе. Что я сделаю все, чтобы убедиться...

– Привет, засранец.

На моем пороге стояла рыжая девица, и это определенно была не Лекси. И эта девица явно

была в бешенстве, судя по ярости в глазах и хмурому лицу.

Я смотрел на нее с удивлением из-за того, что она не испугалась. Я понял, что эту

девушку не так-то легко ужаснуть. Но и меня тоже.

– Если вы продаете что-то «от двери до двери», ваша презентация товаров нуждается в

доработке.

– Ха-ха, – она прожгла меня язвительным взглядом. – Очарование могло сработать на

Лекси, но на мне оно бесполезно. Тем более, я все о тебе уже знаю.

Лекси. Звук ее имени снова заставил мое сердце биться сильнее, я схватился за дверь, чтобы держаться за что-то прочное.

– Ты подруга Лекси?

Меня бесит оптимистичная нотка в моем голосе почти так же, как раздражает презрение в

глазах женщины.

– Я ее лучшая подруга, – пояснила она. – Корри. И тебе повезло, что я еще не

кастрировала тебя пилочкой для ногтей.

Ауч. Немного грубовато, но нормально. Я действительно облажался.

– Прежде чем ты отчитаешь меня, может, я отдам тебе ее туфли? Они там, где она их

оставила.

Она смотрела в гостиную, и я увидел, как ее глаза приземляются на камине. На ее лице

отражается удивление, которое постепенно сходит на нет, и мне становится интересно, рассказала ли Лекси ей что-нибудь о нем.

– Боже, это отвратительно, – бросила она. – Тебе нужно переделать всю стену.

Я не знаю почему, но это заставляет меня улыбнуться. Значит, Лекси рассказала ей и обо

мне, и о камине. Корри кидает самые острые камни, какие только может придумать, чтобы

ранить меня, но по какой-то причине я польщен.

– И что это за пустое пятно? – Корри продолжает, указывая на угол, где должно быть

солнце. – Слишком ленивый, чтобы закончить работу? О, говоря о слишком быстром

завершении, я слышала о твоих успехах в постели...

– Хватит! – удивился твердости в своем голосе. Я расправил плечи и скрестил руки на

груди. Мой инстинкт уменьшиться и казаться безобидным исчез, сменяясь желанием

защитить себя. Чтобы доказать, даже подруге Лекси, что я ее достоин. – Послушай, Корри, я понимаю, что ты злишься. И замечательно, что ты заступаешься за Лекси. Она

заслуживает того, кто сражается за нее.

Корри отвернулась от меня, но я вижу, что ее бравада немного дрогнула. Она заботится о

Лекси, это очевидно. Но я тоже.

– Я действительно сожалею о том, что натворил, – говорю я ей честно.

Корри качает головой, и ясно, что мы не приблизились к тому, чтобы улучшить

ситуацию.

– Лекси – лучший человек, которого я когда-либо встречала, – заявила она, эмоции

заставляют ее голос дрожать. – Ты хоть представляешь, как редко она кого-то подпускает

к себе?

– Да, – говорю я, с абсолютной уверенностью признавая подарок, который Лекси

подарила мне прошлой ночью.

– Сомневаюсь, – парировала рыжая. – И сомневаюсь, что ты хотя бы представляешь, какой ущерб нанес.

Я сделал вдох и постарался не дать моему решению рухнуть.

– Я действительно понимаю, это значит больше, чем ты думаешь, что Лекси позволила

мне сблизиться с ней.

Корри махнула головой, хмуря брови от отвращения.

– Так почему ты просто не сказал ей? Почему сразу не признался?

– Мне что, надо было разбудить ее в полночь, чтобы объявить об этом? «Эй, я знаю, что

ты спишь спокойно и все такое, но я хотел испортить твой сон, сказав тебе...»

– Нет, придурок, – перебила Корри. – Стоило сообщить до того, как уложить ее в постель.

Пока она не ослабила бдительность и не начала думать, что ты особенный.

Я вскинул руки в воздух, слишком злой, чтобы позаботиться о своем внешнем виде -

наверняка выгляжу, как сердитая горилла.

– О чем, черт возьми, ты говоришь? Это случилось только после того, как она уснула! И я

провел следующие шесть часов, прочесывая этот дом сверху донизу, пытаясь найти его, чтобы она вообще ничего не узнала!

Сейчас я кричал, и понял, что Корри отступает назад. Мне не хотелось ее пугать, но, черт

побери, я устал унижаться. Устал уменьшаться, когда мне нужно постоять за себя.

Корри секунду ничего не говорила. Она так долго на меня таращилась, что я стал думать, не напугал ли я ее до немоты.

– Ладно, объясни мне, о чем, черт возьми, ты говоришь? – выдала в итоге она. – Потому

что я пришла сюда, чтобы надрать тебе зад, потому что ты женат. И я знаю, что

Бартоломью где-то здесь, но...

– Женат? – закричал я. – О чем, черт возьми, ты говоришь?

Мы смотрели друг на друга целую вечность. Возможно, мы бы глазели еще дольше, если

бы голос Лекси не зазвенел у подъездной дорожки.

– Подождите!

Крик донёсся с улицы, но сама Лекси появилась несколько мгновений спустя. Она

задыхалась, тяжело дыша, и она была обута в смешные шлепанцы с пластиковыми

бананами на пальцах ног.

– Корри! Ной! Остановитесь! – она притормозила, переводя взгляд с подруги на меня. –

Произошло огромное недоразумение!

– Не то слово, – Корри долго оценивающе смотрела на меня, затем перевела взгляд на

Лекси. – Ты встретилась с Джилл в «Сиянии»?

Лекси кивнула, а я пытался понять, что, черт возьми, здесь происходит.

– Зачем тебе понадобилась моя сестра?

Обе женщины повернулись и обратили внимание на меня.

– Я подумала, что она твоя жена, – отчеканила Лекси. – Увидела фото в твоей гостиной.

Ты стоял в смокинге, а она в свадебном платье, и я решила...

– О мой Бог, – я провел руками по лицу, перематывая утренний разговор в голове и

пытаясь оценить его в свете новых фактов. – Свадебное фото Джилл, – объяснил я. – Я

был ее свидетелем. Шафером. Не знаю, как точно называется мужчина, который

представляет невесту.

– Порядочный человек, – выплеснула свое мнение Корри.

– Он не женат, – вторила ей Лекси, а затем посмотрела на меня. – Ты не состоишь в браке.

Это утверждение, а не вопрос, но я все равно качнул головой.

– Нет. И никогда не был.

– За всю свою жизнь я еще ни разу не была так смущена, – пробормотала Лекси. Она

покачала головой, в ее глазах блестели слезы. – Ной, мне очень жаль. К сожалению, даже

не могу описать, как я чувствую себя прямо сейчас. Если бы можно повернуть время

вспять, я бы...

– Подождите, подождите минутку, – прощебетала Корри, поднимая руки, словно рефери.

– Я в замешательстве. Если ты не женат, что за ошибку ты совершил? За что извинялся?

Что тогда ты хотел ей сказать?

Вопросы Корри ударили меня как камушки по лицу, выдернув из ощущения радостного

воссоединения и напомнив, что я действительно облажался. Лекси может возненавидеть

меня, как только услышит, что я сделал.

Но я должен рассказать ей. Я должен разобраться с этим.

– Бартоломью, – прошептал я. – Я потерял Бартоломью. На этот раз окончательно.

ГЛАВА 10

Лекси

Я смотрела на Ноя, пытаясь понять смысл его слов.

«Я потерял Бартоломью».

– Но я видела его утром, – я была в недоумении. – Он был в клетке.

И только сейчас я поняла, что это неправда. Правда состояла в том, что я вошла в комнату

с горстью ягод. Правда, что я планировала дать ему завтрак в постель и почесать за

ушами. Но меня подстерегали собственные подозрения.

– Вчера вечером, – рассказал Ной, – после того, как ты уснула, я встал, чтобы накормить

его, как обещал. Защелка на углу...

– Заедает, – поняла я, представляя, как именно все могло произойти.

– Когда я вернулся, достав необходимое из холодильника, его уже не было, – проговорил

он. – Я не спал большую часть ночи, прочесывая дом сверху донизу. Искал весь день. Он

пропал.

Я моргала, глядя на Ноя, принимая поражение на его лице. Потом перевела взгляд в окно, прочитав его мысли.

– Нет никаких занавесок, – отчеканила я. – А мы не закрывали окно на ночь.

Он медленно кивнул.

– Мне очень жаль, Лекси. Думаю, он выбрался наружу. Другого объяснения нет.

Рядом со мной стояла Корри и молчала. Я не могла обвинить ее в этом. Она пришла сюда, намереваясь схватить грызуна, туфли и яйца изменщика. Пропажи Бартоломью в плане не

было.

Она повернулась ко мне, и в карих глазах мелькнула неуверенность.

– У вас все еще остались эти плакаты «разыскивается»? Те, что ты напечатала вчера?

– Я их не забирала, – пробормотала. – Они оплачены и все такое, но после того, как Ной

появился в баре, у меня не было причин идти за ними.

– Схожу-ка я, – предложила Корри. – Мы можем раскидать их по почтовым ящикам и

расклеить на фонарных столбах по соседству. Стоит попробовать, правда?

Я смотрела на Ноя, и могла точно сказать, что у нас обоих в голове гремела фраза «иголка

в стоге сена». Никто из нас этого не произнес вслух. Но, серьезно, каковы шансы найти

маленького грызуна в огромном городе?

– Я уже постучал в несколько дверей, – проговорил Ной. – И просмотрел все изгороди

вверх и вниз по улице.

– Мы можем сформировать поисковую группу, – осенило меня. – Может быть, присоединятся некоторые постоянные клиенты из бара. Они всегда ищут возможность

поучаствовать в благотворительности.

Ной медленно кивнул, и чувство вины в его глазах заставило мое сердце сжаться.

– Хорошая идея, – поддержал он.

– Я сделаю несколько звонков, – сказала Корри. – И я напишу тебе, когда вернусь сюда с

плакатами.

Я подошла к Ною.

– Во-первых, давай снова прочешем дом. Знаю, ты сказал, что все проверил, но вдруг что-

то упустил?

Я почувствовала облегчение, когда его вид стал обнадеженным, а не оскорбленным.

– Конечно, я как раз собирался снова проверить шкаф в офисе. И, возможно, мы могли бы

обыскать гараж, если он залез туда.

В знак благодарности кивнула - он открыл возможности того, что Бартоломью бродит по

дому вместо того, чтобы быть размазанным по дороге.

– Он хитрый, так что все возможно.

Ной отступил от входной двери, чтобы впустить меня, махнул Корри, когда та поспешила

обратно к своей машине. Мы остались одни в его гостиной.

Я сделала глубокий вдох и посмотрела на его лицо. Такое доброе, знакомое, унылое лицо.

Он поднял одну руку, как будто хотел прикоснуться ко мне, чтобы убрать прядь волос с

моей щеки. Но остановился и снова отвернулся.

– Думаю, мы можем начать с офиса...

– Ной, подожди, – я схватила его за руку, молясь, чтобы он не отстранился от меня. Он

имеет на это полное право. – Прости меня. За поспешные выводы. За то, что

предположила худшего о тебе вместо того, чтобы просто спросить, женат ли ты.

Он качнул головой и строил гримасу.

– Я понимаю, почему ты так подумала. Это любимая мамина фотография нас двоих, так

что она дала нам каждому по копии в рамке. Она действительно выглядит как свадебная.

– Ты хороший парень, – сказала, сжимая его руку, – и мне жаль, что я в этом сомневалась.

И очень жаль, что я пошла поговорить к твоей сестре на работу. Чувствую себя идиоткой.

Он усмехнулся и качнул головой.

– Потом расскажешь мне все об этом разговоре, – заявил он. – Я хочу услышать каждое

слово. Может быть, за ужином в субботу в новом итальянском ресторане у «Хитмана»? –

мое сердце перепрыгнуло через ребра и осело в горле. Я моргала, глядя на него, и

пыталась осмыслить слова.

– Ты все еще хочешь поужинать со мной? После того, как я обвинила тебя в неверности, а

потом сбежала босиком, как сумасшедшая?

Он кивнул и улыбнулся мне с сочувствием.

– Это при условии, что ты все еще хочешь поужинать со мной. После того, как я потерял

твою крысу.

Бартоломью.

Комок в горле напомнил мне, что это еще не конец. Что мы все еще имеем дело с

кризисом. Но, по крайней мере, мы справимся с этим вместе.

– Пошли, – говорю я. – Давай начнем искать.

Мы начали с дальней спальни рядом с террариумом. Часть меня надеялась, что пока мы

болтали, грызун прокрался обратно в клетку и крепко спит в пустой коробке от мыла.

Эта надежда иссякла, когда я подняла коробку и увидела только кедровую стружку и

маленькую обертку из фольги.

– Я кинул ему обертку в ту первую ночь, – рассказал Ной немного смущенно. – Он

таскался с ней, как будто я передал ему ключи от Феррари.

– Ему всегда нравились обертки от жвачки, – я вздрогнула от того, что использовала

прошедшее времени. – Нравятся. Уверена, он где-то поблизости.

Ной кивнул, но выглядел менее уверенным. Я не виню его, так как он сказал, что ищет

уже несколько часов.

– Уже искал в шкафу, но будет лучше, если мы будем работать в команде, чтобы

вытащить все и заново пересмотреть, – предложил он.

– Давай начнем с него.

Мы стояли плечом к плечу, перемещая случайные объекты. Набор для бадминтона, коробка старых ежегодников, сумка с клюшками для гольфа. Я заметила что-то похожее

на хвост на высокой полке, но оказалось, что это молния на старой куртке. Я вздохнула и

начала обыскивать сумку, наполненную бейсбольным снаряжением.

– Я в команде городской лиги, – объяснил он, когда увидел, что я пялюсь на футболку. –

Играю на третьей базе.

Я кивнула и стала всматриваться в бейсбольную перчатку на случай, если Бартоломью

там прячется. Не повезло.

– Думаю, что после того, как мы застряли в лифте, следующая лучшая вещь для

сближения – обследование шкафа для хранения вещей.

Ной слегка улыбнулся и продолжил вынимать клюшки для гольфа из сумки одну за

другой.

– Я рад, что ты здесь, Лекси.

– Я тоже, – пробормотала я и постаралась не плакать.

После гостевой комнаты мы перешли в спальню. Мое внимание ослабело, когда я вновь

увидела кровать и вспомнила все, что мы делали там прошлой ночью. Жар прилил к

щекам, и я не смогла понять, это похоть от воспоминаний или смущение из-за того, как я

повела себя сегодня утром.

– Мне действительно жаль, что я так свалила, – сказала снова.

Он остановился перед шкафом и посмотрел на меня.

– Я пытался догнать тебя.

– На самом деле?

Он робко улыбнулся.

– Я прошел квартал, когда сосед вышел и накричал на меня, чтобы я оделся.

Я рассматривала его.

– Ты побежал за мной в одних трусах?

Он кивнул, и я не знала, смеяться или плакать. В любом случае, это самое милое, что кто-

либо когда-либо делал для меня.

– Давай, – проговорил он, – начнем искать под кроватью.

Большая разница между тем, что мы делали на этой кровати несколько часов назад и тем, чем занимаемся сейчас, но есть что-то в том, чтобы ползать по скоплениям пыли и

запускать руку в пружинный матрас. Это заставляет тебя ближе познакомиться с

человеком.

В какой-то момент я подумала, что увидела движение краем глаза, но это всего лишь

ветка дерева, развевающаяся на ветру снаружи. Мы продолжил идти, всматриваясь в

обувь и ощупывая впечатляющую коллекцию футболок Ноя.

Час спустя мы были все в пыли и совершенно обескуражены, но не потерявшие надежду.

Это одна из вещей, которые мне нравятся в этом парне. Он не сдается. Готов ко всему, будь то погоня за карманником или поиск параноидальной женщины, которую он

встретил в лифте.

– Давай попробуем на кухне, – предложила я.

Он странно на меня посмотрел.

– Ты сегодня что-нибудь ела?

– Бублик с латте около десяти, – я глянула на свои часы. – Охренеть, уже шесть?

– Мне показалось, я слышал, как урчит твой желудок. Пошли. Я сделаю тебе сэндвич, – он

протянул мне руку, и я охотно ухватилась за нее, позволяя с радостью проводить меня по

коридору на кухню. – Окорок со швейцарским сыром подойдет?

– Это было бы здорово, – ответила ему. – Хочешь, я порежу одно из тех яблок из корзины

с фруктами?

Он кивнул и странно на меня посмотрел.

– Единственный человек, который режет для меня яблоки – моя сестра, – доложил он. – Я

думаю, вы двое очень понравитесь друг другу.

Смущение запузырилось в моей груди.

– Хочешь сказать, когда я не обвиняю ее в том, что у нее есть муж-развратник, прежде чем

выяснить, что трахалась с ее братом? – состроила гримасу. – Я до сих пор не могу

поверить, что сделала это.

– Уверяю, ее это не будет волновать. Вот, смотри.

Он вытащил свой телефон из кармана и нажал кнопку «включить», затем прокрутил свои

текстовые сообщения.

– Это произошло, когда ты была в туалете.

Я посмотрела на экран и почувствовала, что глупая улыбка расплылась на все мое лицо.

«Я тут встретила цыпочку, с которой ты трахался прошлой ночью. Милая! Может

немного сумасшедшая, но милая».

Я прокрутила вниз, чтобы увидеть ответ Ноя, надеясь, что это нормально.

«Хорошо. Я просто без ума от нее».

Подняла глаза вверх, чтобы увидеть, как он улыбается мне, и моя собственная улыбка

стала ещё шире.

– Ты без ума от меня, да?

Он протянул руку и заправил мне прядь волос за ухо.

– Не позволяй этому вскружить тебе голову.

Я хотела, чтобы он поцеловал меня, но сейчас это казалось неуместным. Сейчас все

внимание стоило отдать обеду и хомяку.

И что-то теплое и твердое в груди подсказывало мне, что будут другие возможности для

этого поцелуя. Что бы ни случилось с Бартоломью, мы пройдем через это вместе.

Ной вернулся к бутербродам, и так как я не увидела на столе стойки для ножей, я

выдвинула ящик, чтобы отыскать там что-то, чем можно было бы нарезать яблоко.

Обнаружила ящик, заполненный прихватками, а другой – пакетами для завтрака и

фольгой.

– Фольга, – прошептал Уотсон. – Ему нравятся блестящие штучки.

– Где еще мы видели что-то блестящее? – Харлоу кивнул и стал задыхаться.

Мой мозг перемотал назад, а затем быстро вперед изображения: серьги, обертки от хот-

догов, инструменты Ноя. Когда я добралась до изображения камина, я замерла.

Вспомнила место на стене, где одеяло из обсидиана образует мерцающее ночное небо.

Моя рука упала с ручки ящика, и я бросилась в гостиную, прежде чем додумала эту мысль

до конца.

– Лекси, – позвал Ной. – Ты в порядке?

Я смотрела на камин, позволяя своему взору медленно двигаться от камня к камню, от

закоулка к закоулку, снизу вверх...

– Боже мой, вот его хвост!

Мой крик заставил Ноя вырваться из кухни, чтобы увидеть, куда указывает мой палец. Он

с удивлением остановился позади меня.

– Как же он...

– Они могут лазать, – объяснила я. – Лесные хомяки умеют забираться вверх. И если он

видел что-то блестящее, то хотел...

– Чертовски умный ублюдок.

Затем хвост стал двигаться, скользя за округлым речным валуном. Показалось, что мы

потеряли его из виду, но нет, он повернулся и посмотрел через край, шевеля усами.

Облегчение ударило, как теплая волна, и я постаралась не разрыдаться.

– Думаю, он обиделся, – сказала я Ною с сильным волнением в голосе. – Из-за того, что

ты назвал его ублюдком.

– Прости, Бартоломью, – извинился Ной. – Ты самый умный грызун, которого я знаю.

Он появился на краю камня, усы дергались, и я всхлипнула от смеха, когда Бартоломью

встал на задние лапы, чтобы осмотреть мерцающий камень над собой.

– Я пойду, возьму лестницу, – Ной бросился через дверной проем, но я не отрывала глаз

от маленького животного. Я была так чертовски рада его видеть, что боялась разорвать

зрительный контакт. Боялась даже моргнуть, чтобы не потерять то, что только что нашла.

– Это не единственный второй шанс, который у тебя есть, – шепнул Харлоу.

– Постарайся не облажаться, – проворчал Уотсон.

Постараюсь. Клянусь, я постараюсь.

Через несколько секунд Ной вернулся с металлической раздвижной лестницей, покрытой

краской, но без ржавчины. Он стал поднимать ее, и этот звон заставил Бартоломью

испуганно пискнуть.

– Давай я поднимусь, – предложила. – Он знает меня лучше всех. Надеюсь, он подойдет

ко мне.

– Будь осторожна, – предупредил Ной, но не стал спорить, когда я начала взбираться на

лестницу. – Не торопись. Я страхую тебя.

Мне не нужно было слышать эти слова, чтобы это знать. То, что я чувствую с Ноем, это

глубокое знание, что он прикрывает мою спину несмотря ни на что. Я поднималась

осторожно, не торопясь, почти забывая, что смертельно боюсь высоты. Понимание, что

Ной поймает меня, если я упаду, сделало меня храбрее.

Я не успела оглянуться, как достигла места, где несколько секунд назад исчезли

дергающиеся усы Бартоломью. Он поселился на шельфе речной скалы прямо под

обсидиановым небом. Я смотрела на него, вознаграждаясь блеском маленьких черных

глаз-бусин, изучающих меня.

– Привет, – сказала я мягко. – Мы скучали по тебе.

Бартоломью отнёсся ко мне с подозрением. У меня не было ощущения, что меня ему не

хватало. На самом деле, он, вероятно, был бы счастлив пробыть здесь еще в течение

нескольких дней, сидя под этим сверкающим обсидиановым небом.

– Так вот как выглядит рай лесного хомяка, – пробормотала я, приближая свою руку к

нему. Не думаю, что он настолько сумасшедший, чтобы спрыгнуть, но кто же знал, что я

буду бегать босиком по улице? Трудно предполагать, что кто-то будет делать, когда

напуган.

Наверное, стоило прийти сюда с какой-нибудь закуской. Чем-нибудь, чтобы приманить

его. Опять же, он не мотивирован едой.

Я протянула руку и продемонстрировала серебряную круглую сережку с правой мочки

моего уха и отвела ладонь, дразня его блестящей формой. Глаза Бартоломью

расширились, он сделал осторожный шаг вперед.

– Вот так, – уговаривала я. – Всего несколько шажков вперед.

Когда его лапы сомкнулись вокруг серьги, моя рука сжалась вокруг его мягкого

маленького тела. Он застыл всего на секунду. Потом расслабился, не выпуская из лап

сережку.

– Хороший мальчик, – прошептала я. – А сейчас мы спустимся вниз. У нас есть для тебя

угощение.

Спускаться вниз было сложнее, особенно когда одна рука прижимала Бартоломью к

груди, а другая цеплялась за лестницу. Но мне было совсем не страшно. Я знала, что Ной

позади меня, и я знала, что Бартоломью в безопасности. Все будет в порядке. Знала это

наверняка, когда почувствовала, как сильные руки Ноя сжали мои бедра. Еще одна

ступень вниз, и его голос раздался близко от моего уха, шепча:

– Я страхую тебя. Ты в безопасности.

Я повернула голову и встретила его взгляд, чувствуя, что полностью расслабляюсь. Я

наклонилась к нему и провела губами по мочке его уха.

– Я знаю это.

ГЛАВА 11

Ной

Я не мог перестать смотреть на дверь.

Был субботний вечер около семи, и я сидел в ресторане «Риццо» за столом, на котором

горели свечи, и дергался как подросток, ожидающий своего первого свидания.

Не важно, что я узнал свою пару чертовски хорошо за последнюю неделю.

Лекси!

Хотя я предложил забрать ее на наше первое официальное свидание сегодня вечером, она

настояла на встрече здесь.

– Мне нужно кое-что захватить перед ужином, – таинственно сказала она. – Встретимся в

ресторане.

И вот я здесь, смотрю на входную дверь. Сердце заколотилось в груди, когда Лекси

вошла. Сначала она меня не заметила, и это дало мне возможность изучить ее на

расстоянии. Боже, она такая красивая!

Она была одета в цветочный серый свитер поверх фиолетового платья с ремешком, а ее

волосы были собраны в пушистый хвост на голове. Свитер соскользнул с плеч, оставив их

обнаженными, и мне кажется, что это было сделано нарочно. Мысль о том, что она, возможно, выбрала свой наряд для меня, заставила меня усмехнуться большой глупой

усмешкой.

Как только она меня увидела, ее глаза загорелись. Я вскочил на ноги, когда она

направилась к столу, и схватил ее в самые большие, теплые объятия, в какие только мог.

– Безумно рад тебя видеть, – пробормотал ей в волосы. Она пахла апельсиновыми цветами

и солнцем, и обнимать её чертовски приятно. – Ты выглядишь потрясающе!

– Как и ты, – она улыбнулась, отступая, и тогда я заметил гигантскую сумочку. Это был

первый раз, когда я видел, что она носит подобное, и она немного отступила в сторону. Я

скользнул пальцем под ремешок, удивляясь весу сумки. – Ты принесла мешок камней на

ужин?

Это шутка, но ее глаза расширились от удивления.

– Откуда ты знаешь?

Она с глухим стуком уронила сумку между нашим и соседним столиками, и я ухватился за

края стола, чтобы он не подпрыгивал, а затем потянулся, чтобы вытащить стул для Лекси, ожидая, пока она усядется на него. Наконец присел сам, заинтригованно оглядывая

сумочку.

– Ты серьезно, не так ли? Ты принесла камни на ужин?

Она улыбнулась, как ребенок, прячущий рождественские подарки под кроватью, и я не

смог избавиться от возбуждения. Не только из-за свидания с Лекси, но и из-за сюрприза, который она приготовила. Я всматривался в сумочку и думал, странно ли быть

зацикленным на женском аксессуаре.

– Я думала о том, что ты говорил, – начала она. – О том, что не нашел правильные камни

для солнца. И это напомнило мне о моем учителе пятого класса, который увлекался

различными породами.

– Тот, у кого ты узнала название каждой кости в теле человека? – уточнил я. – Тот же

учитель?

Она улыбнулась и кивнула от удивления.

– Хорошая память, как всегда, – ответила она. – Он взял нас с собой на экскурсию в юго-

восточный Орегон, на большие шахты, наполненные медным лабрадоритовым полевым

шпатом.

– Медьсодержащий лабрадоритовый полевой шпат? – я много знаю о камнях, но это было

для меня новостью.

– Также известный как орегонский солнечный камень, – проговорила она. – Это

жемчужина штата.

– Я слышал об этом, но не думаю, что когда-либо видел.

Она улыбнулась и положила руку на сумку.

– Солнечный камень бывает всех цветов, от огненно-красного до персикового, а иногда

даже зеленого. Честно говоря, я совсем забыла об этом, пока ты мне не напомнил.

Я всматривался в открывшуюся сумочку, мой интерес все больше разгорался.

– У тебя есть что мне показать?

Она кивнула и толкнула сумку в мою сторону.

– Взгляни. Они не самые редкие, но я думаю, что цвета прекрасны. Ты определенно

поймешь, за что они получили свое имя. Мне пришлось заехать к родителям, чтобы

откопать их в гараже, но они все твои, если хочешь.

Ее щеки немного покраснели, и она робко пожала плечами, двигая веснушками.

– Они могут быть совсем неправильными. Не стоит использовать их, если они не подходят

для того, что ты представлял солнцем над камином, но…

– Боже мой, они совершенны!

Я смотрел на мешок «Ziploc», который только что вытащил из сумки, едва веря своим

глазам. Камни падали друг на друга, как солнечные пузыри, красные, золотые, розовые и

оранжевые. Они, кажется, светились изнутри, и я отодвинул их от свечей. Но нет, у них

действительно есть свой собственный свет. Энергия, которая гудит в моих руках.

– Откуда ты... как ты...

– Как я уже говорила, у меня была эта экскурсия в пятом классе…

– Подожди, – я смотрел на нее, собирая все воедино. – Ты даришь мне память своего

детства?

Она смущенно улыбнулась и подняла стакан с водой. Весь лед растаял, но она все равно

пила, а её щеки горели от удовольствия.

– Я хочу, чтобы они были у тебя, – заявила она. – Я верю, что ты сделаешь из них что-то

прекрасное.

Я опустил мешок с камнями на пол и положил руку на ее ладонь.

– Спасибо тебе, Лекси.

Она пожала плечами, и мои глаза остановились на этом прекрасном веснушчатом плече.

– В этом нет никаких проблем. Они просто пылились в доме моих родителей.

– Я имею в виду не только камни. Я имею в виду все. Это свидание, твоя вдумчивость, но

в основном за то, что доверяешь мне.

Она светилась, и я знаю, что она понимала, о чем я говорю. Что дело не только в ее вере в

мою способность сделать что-то красивое из солнечного камня. Ее доверие в целом

заставляет меня чувствовать себя чертовым супергероем.

– Тебе легко доверять, – сказала она. – С солнечными камнями, хомяками или чем-нибудь

еще.

– Я почти хочу, чтобы Бартоломью мог быть здесь, – вспомнил его я. – Для нашего

первого официального свидания.

Лекси заулыбалась, оглянулась и наклонилась через стол.

– Не буду говорить, что это так, но и не скажу, что это не так, – пробормотала она

заговорщическим шепотом. – Но разве тебе не кажется, что грызун отлично бы

вписывался в один из карманов моего свитера?

Она улыбалась мне, глаза мерцали, как солнечный камень, и я, если честно, не был уверен, шутит ли она или серьезна. Но в одном я уверен наверняка.

– Из всех людей в мире, я – самый счастливый от того, что застрял с тобой в лифте.

Лекси улыбнулась, я сжал ее руку. Свечи отсвечивали теплом на ее плечах, и я

сопротивлялся желанию наклониться вперед и поцеловать это созвездие веснушек. У нас

будет достаточно времени для этого попозже. У нас достаточно времени для всего.

Она положила свою руку на мою, и ее глаза сверкнули чем-то другим, кроме свечей.

– Я тоже рада, что застряла вместе с тобой.

ЭПИЛОГ

Лекси

Прижимая тарелку попкорна к груди, я протопала босиком в гостиную, где Ной ждал

меня, сидя на диване. Нашем диване, подумала я, немного улыбаясь про себя, и присела

на кожу карамельного цвета рядом с ним. Ной обернулся и улыбнулся мне, и мое нутро

превратилось в лужу теплой слизи.

Неплохо для года вместе.

– Хей, секси, – проговорил он, обнимая меня за плечи. – На этот раз ты положила туда

трюфельную соль?

– Конечно, – уверила его, подкладывая свои ноги под одно из его массивных бедер и

вытягивая руку в миску за горстью маслянистой кукурузы. – Это любимое лакомство

Берта, верно?

При звуке своего имени Берт высунул голову из кармана сумки на передней части

толстовки Ноя. Стэн делает то же самое, с другой стороны, его усы дергаются на запах его

любимой вкусняшки. Все это делает Ноя немного похожим на кенгуру. Не каждый

двухметровый каменщик может быть сексуальным с двумя усатыми грызунами, торчащими из его живота, но Ной приковывает взгляд.

– Вот, держи, – он предложил каждому хомяку по кусочку попкорна. Оба мальчика

выхватили свои призы, а затем нырнули обратно в карман, как парочка грабителей банков, прячущих свое добро.

– Так чертовски мило, – заметила я, это тоже самое, что я говорю по крайней мере сто раз

в день с тех пор, как Шелли впервые спросила, хочу ли я двух осиротевших лесных

зверьков, которых она спасла из заброшенного амбара в Принвилле. Она знала, как я была

убита горем при возвращении Бартоломью после моей последней сессии в качестве

сиделки, а эти братья заполнили хомякообразную дыру в моем сердце. – Кстати, Бартоломью передает привет, - сказала им. – В следующую среду у вас будет вечеринка.

Ной улыбнулся и схватил горсть попкорна.

– Если бы ты сказала мне год назад, что я планирую играть с грызунами, я бы назвал тебя

сумасшедшей.

– Я сумасшедшая в лучших смыслах, – проговорила ему, наклоняясь, чтобы поцеловать

его в висок.

– Ты практически перестала слышать голоса в своей голове, – указал Уотсон.

– Но, когда ты это делаешь, у тебя в основном есть хорошие новости, чтобы о них сказать,

– светился и кивал Харлоу.

Ной обнял меня и пощелкал пультом. Уже почти настало время финала сезона «Каменный

век» на историческом канале, и мы смотрим его вместе, отмечая первую годовщину

нашего свидания в лифте. Я прижалась к Ною сильнее, думая, как мне повезло. Как нам

повезло, что наш инцидент с лифтом оказался таким, а не с одним из нас, вынужденным

съесть другого в каннибалистическом акте самосохранения.

Не то чтобы я думала о худших сценариях развития событий. Часто.

Ной сместился на свое место мимо меня.

– Ох. Интересно, что это такое?

– Реклама?

– Нет, это.

Он указывает, и я слежу за направлением его взгляда. Великолепный, славный камин с

солнцем, луной, горами и небом. Он был завершен несколько месяцев назад, но я все

зависаю несколько раз в день, смотря на него.

– Где? – уточнила я. – Какой-то камень не подходит или что?

– Возможно, – Ной нахмурился и сощурился на мозаику чуть выше камина. – Ничего там

странного не видишь?

Я смотрела туда, куда он указывал, но ничего не видела.

– Где?

– Слева. Рядом с тем большим речным камнем в форме запятой. Видишь?

Я покачала головой, но теперь мне стало любопытно. Я соскользнула с дивана, осторожно, чтобы не потревожить хомяков. Они высунули головы из-за краев толстовки, как всегда, от любопытства.

– Я все еще не вижу, на что ты показываешь, – сказала я, приближаясь к камину.

– Еще немного. Там! Видишь?

Я стояла на цыпочках, ловя отблеск чего-то золотого. Нахмурилась - не могла вспомнить

эту золотую кладку на мозаике. Я что-то пропустила?

Когда мои пальцы сомкнулись вокруг него, и я рассмотрела объект на уровне глаз, испуганно вздохнула.

– Ной!

Я повернулась. Он стоял на одном колене позади меня с натянутой улыбкой и лесными

хомяками, торчащими из кармана.

– Лекси Эллисон, – начал он, – когда ты ступила в лифт год назад, я понятия не имел, как

сильно ты изменишь мою жизнь. Ты мое солнце, моя луна и мои звезды, и каждый

драгоценный камень во Вселенной. Окажешь ли ты мне честь стать моей женой? – слезы

затуманили мои глаза, я кивнула и посмотрела на кольцо. На нем был большой

фиолетовый аметист, покрытый яркими изумрудами, и выглядел он точно так, как я

всегда себе представляла.

– Да, – я вздохнула. – Конечно!

Тогда Ной встал на ноги и помог мне надеть кольцо. Оно идеально подошло – не слишком

большое, не слишком маленькое. Впору.

Грызуны извивались в карманах, ища что-то блестящее или съедобное. Ной наклонил мою

руку к ним, чтобы показать кольцо.

– Не трогать, – предупредил их. – Может оно блестящее и красивое, но явно не для вас.

– Оно мое, – проговорила я, затем ухмыльнулась Ною. – И ты тоже.

– Отныне и во веки веков.

Он улыбался в ответ и постучал по нагрудному карману моей рубашки. Ладно-ладно, его

рубашки. На мне одна из старых рубашек Ноя, а под ней ничего. Он сказал мне несколько

месяцев назад, как сильно любит опрятность, поэтому я конфисковала половину рубашек

с воротником из его шкафа. Они стали моей ночной формой для свиданий на дому.

Рука Ноя снова коснулась моего нагрудного кармана, и я задрожала от удовольствия.

– Я бы также хотел, чтобы они были частью этого, – пробормотал он.

Я глянула на его руку и приподняла бровь.

– Мои сиськи?

– Нет, мальчики, Берт и Стэн. У меня тоже есть кое-что для них.

Озадаченная, я посмотрела, как он скользнул пальцами в карман рубашки и вытащил два

маленьких предмета. Кольца – блестящие пластиковые копии моего на пальце. Они были

мерцающим и безвкусными, но зверьки стали извиваться от восторга, когда Ной их им

протянул.

– Для вас, – объявила им. – Что-то свое сверкающее.

Они протянули крошечные лапки, захватив по одному, как величайшее сокровище в мире.

Потом, счастливые, нырнули обратно в карман, а я посмотрела на Ноя.

– Похоже, что мы семья.

Он улыбнулся и наклонился достаточно близко, чтобы поцеловать мои губы.

– Мы и были.