Навсегда

Глава 6

Джастин без труда нашел место, которое указала ему Холли.

Но добраться до бочонков с коньяком можно было только после тяжелой работы лопатой. Ему придется вызвать на сегодняшнюю ночь солдат.

Он прислонился к скале. Хлынул прилив, но вода не дошла до той щели, где был спрятан коньяк. Однако в шторм волны могут легко раскрыть тайник контрабандистов. И все-таки, вероятно, бочонки закопаны очень глубоко.

Джастин посмотрел на тропу, по которой недавно с легкостью двигалась Холли. Прелестная Холли. Обворожительная Холли. Ничто никогда не трогало его сердце так, как она, а быстрота, с которой это произошло, смутила его.

Еще более странными оказались перемены в его собственном сознании. Безопасность Холли — а не уничтожение Гатуэлла — вышла на первое место. Он уже уверовал, что ничто не изменит его жизнь, но не подозревал, что девушка может так сильно всколыхнуть его сердце и душу, зачерствевшие от дел, которые почти не оставляли места для жалости.

Джастин взглянул на небо — оно стало голубее, и воздух свежее, чем час назад.

К жизни возвращался Джастин Талмадж, а Джон Сэвадж, видевший только зло, уходил в небытие.

С наступлением вечера мать Холли вдруг почувствовала себя лучше, и в доме расцвели улыбки. «Возможно, — оптимистично размышляла Холли, — судьба наконец-то повернулась к ним светлой стороной. Наверное, бутылочка действительно обладает магическими свойствами».

Пол играл на гитаре, Холли пела, и даже миссис Гастингс подпевала слабым голосом. Холли понимала, что ее брат и отец считают себя в безопасности, и всеми силами пыталась избавиться от неприятных мыслей. Неужели она предала их?

Через несколько часов чужак и его люди начнут выкапывать бочки с коньяком. Она успеет предупредить отца, но простят ли он ее? Она ведь лгала с целью защитить семью, но это, однако, не облегчало угрызений совести.

Все уже заснули, а Холли сидела на краю постели, раздумывая, не пойти ли ей на пляж. А вдруг кто-нибудь заметит ее? Она опять погладила маленькую бутылочку — та каким-то образом связывала ее с тем человеком. Холли помолилась за близких, а потом и за Джона Сэваджа. Его глаза были так печальны, когда он рассказывал о своем полке, о брате и его самоубийстве. В тот день он потерял душу. От этой мысли Холли стало очень грустно.

— Умно, — сказал Гевин Карр. — Очень умно. Мы никогда бы сами не нашли тайник.

Гевин был без формы, как и четверо его самых надежных людей. Они надели темную одежду и поклялись хранить в тайне нынешнюю ночную прогулку.

Джастин кивнул и приподнял маленькую лампу.

Гевин, лейтенант королевских войск, был его давним другом, но знал его только как Джона Сэваджа — одного из специальных агентов премьер-министра. Знал он, конечно, и то, что Сэвадж охотится за Гатуэллом.

— На этот раз тебе может повезти, — сказал Гевин. — Но кого, черт побери, тебе удалось подкупить? Должно быть, стоило порядочно. Здесь все пуще смерти боятся графа.

Джастин позволил себе скупо улыбнуться. Действительно, эта операция будет стоить правительству немало, но не в том смысле, как понимал Гевин.

— Что, не выдать своих секретов? — поддразнил его Гевин. — Я мог бы сам использовать этого информатора. А то проклятые корнуольцы как воды в рот набрали.

Джастин покачал головой.

— Извини.

— Ты ничем от них не отличаешься. Всегда просишь меня о помощи, а…

— Черт, — взорвался Джастин. — Ты же сам пошел на это. Знаешь, что намного лучше, чем патрулировать улицы Полперро. И помни: тебе достанутся лавры человека, который прижал к ногтю самого графа Гатуэлла. Продвижение по службе гарантировано, — добавил он, пытаясь отвлечь мысли друга от личности своего осведомителя.

Лицо Гевина просветлело.

— Стану капитаном, если удастся поймать такую рыбку. — Гевин отлично знал, что его друг предпочитает не выпячивать своего участия. В его профессии анонимность была основным требованием. — Особенно если я поймаю всю шайку.

— Помни свое обещание, — предупредил Джастин. — Ты арестуешь только тех, кого поймаешь с поличным у тайника.

— И Гатуэлла?

— И Гатуэлла, — согласился Джастин.

Они нагнулись, чтобы взять бочонки, которые надо было погрузить в лодку и перевезти к пещере с другой стороны скалы.

Наконец последний бочонок был перенесен, и тайник закрыли. Занималась заря. Гевин подозвал к себе паренька, которому по виду можно было дать не больше пятнадцати.

— Я отправлю с тобой Денни, — сказал Гевин, обращаясь к Джастину. — А всем скажешь, что прибыл из Лондона твой слуга. Пришлешь его ко мне, когда вернется Гатуэлл.

Джастин кивнул.

— Спасибо, Гевин.

— На днях тебе придется поискать другого человека, который бы делал за тебя всю грязную работу, а я буду умирать со скуки. С тобой интересно, Джон.

Джастин ухмыльнулся.

— Думаю, ты всегда найдешь, чем развлечься.

— Ехли меня сначала не… — Гевин ступил в воду, чтобы забраться в лодку. — Будь осторожен, Джон.

Джастин наклонил голову. Прислонясь к скале, он смотрел, как отплывает лодка.

Граф вернулся.

Холли услышала эту новость, когда принесла в деревню яйца на продажу. Сердце у нее учащенно забилось. От волнения… и немного от страха.

Прошла неделя с тех пор, как Джон Сэвадж перепрятал бочонки с коньяком, и шесть дней с их последней встречи.

Они, не сговариваясь, пришли на скалы.

Он, вероятно, не спал всю ночь, перенося бочонки в новое место, но на его лице не было усталости. При ее появлении он раскинул навстречу руки, и Холли скользнула в его объятия.

— Все готово, — прошептал он. Его руки сомкнулись у нее за спиной, их губы встретились. Холли почувствовала пробуждающуюся страсть.

Но он отстранился.

— Ты так молода… невинна. — Он посмотрел ей в глаза. Потом взял ее руку и восхитительно галантным жестом поднес к губам. — И слишком красива.

Холли коснулась его лица, но тут же отвела руку, испугавшись, что он догадается о ее чувствах. Он намного выше ее по положению, и она наверняка для него всего лишь забава. Но те магические мгновения, когда он с нежностью смотрел на нее и когда она смотрела на него, а сердце ее пело, она запомнит на всю жизнь.

— Тебе не следовало приходить, — сказал Джастин.

— Знаю, — прошептала Холли.

Их взгляды встретились. Ледяной панцирь в его глазах, которым он обычно защищался, растаял, и в их глубинах заметалось пламя.

— Иди, — неохотно отпустил он ее.

— Как… я найду тебя, когда… вернется граф?

Он внезапно усмехнулся, и его лицо стало молодым и незащищенным.

— Жоржетта, — сказал он. — Возьми ее под каким-нибудь предлогом с собой. Я попрошу друзей предупредить меня, если они увидят белую козу. В тот же день мы встретимся.

— Здесь?

Он покачал головой.

— Слишком опасно.

— В церкви, — сказала Холли. — Я иногда хожу в церковь помолиться за мать.

Он поморщился, и она подумала, что, наверное, последний раз он посетил храм Божий довольно давно.

— Хорошо. — Он кивнул. — А теперь иди, иначе я накинусь на тебя.

Холли повернулась, торопясь уйти, прежде чем это желание станет и для нее слишком привлекательным.

Услышав о возвращении графа в Корнуолл, Джастин зашел в трактир, а Денни послал высматривать хорошенькую девушку с белой козой.

Он старательно изображал игрока. Пил, играл с кем попало. Правда, редко выигрывал — слишком противно было очищать карманы небогатых людей.

Джастин хотел не думать о Холли. Он видел голод в ее глазах, но не пал так низко, чтобы воспользоваться невинностью девушки.

В какой-то момент ему пришла в голову шальная мысль, не попросить ли ее руки. Но он был человеком без дома, без будущего и с прошлым, в котором сильны обманы. Его работа не могла гарантировать ни безопасности, ни стабильности.

Он считал себя уже старым, слишком циничным, слишком опустошенным, чтобы измениться. Ее жизнь превратится в сплошное несчастье.

Но он мог дать ей то, чего она была сейчас лишена. Денежная сумма, отпущенная на взятки, станет ее вознаграждением.

Джастин знал корнуольцев — раньше жил среди них и с некоторыми сражался бок о бок. Холли и ее родные никогда не возьмут деньги за помощь правительству. Но он найдет выход и поможет им эмигрировать в Америку.

Ему лишь хотелось, чтобы мысль об этом не причиняла ему так много боли.