Навсегда с тобой

Глава 7

Линн стояла около универмага мистера Фримена на Мейн-стрит. Она пришла туда сразу после смены. На улице было только несколько лыжников и сноубордистов да спешившие на работу прохожие, но в городе что-то изменилось. Казалось, воздух полон радостного возбуждения. Оптимизма. Надежды. И все благодаря одному человеку.

Велтону.

Линн посмотрела на рекламный листок, который только что приклеила к витрине. Она была не права. Не насчет рождественского волшебства — его не существует, а насчет праздника, который он предложил.

Эта мечта становилась реальностью. Помощь многих рук сделала трудную работу легкой. Взрослые и дети, торговцы и домохозяйки — помогали все. Люди вдруг увидели — они могут что-то изменить, если потрудятся вместе.

Несмотря на снег и сосульки, приближение праздника чувствовалось сильнее с каждым днем. Гирлянды белых лампочек были в Худ-Хемлете делом обычным, но прикрепленные к ним разноцветные фигурки и рождественские елочки — чем-то новым. Украшенные витрины магазинов тоже. Столько труда! Столько любви к своему городу и друг к другу!

Линн держала сверток с рекламными листками осторожно, чтобы они не помялись.

Снег скрипел под чьими-то башмаками. Кто-то шел и насвистывал. Велтон! Точно так же он насвистывал на станции.

Он успел сменить форму пожарного на джинсы, синюю куртку и зимние ботинки. В этой одежде Велтон выглядел так, словно сошел со страниц спортивного журнала.

Кристиан улыбнулся ей, и от этой убийственной улыбки у Линн перехватило дыхание. Ей нравилось, когда Велтон улыбался. Может, слишком нравилось…

Он остановился около нее. Его глаза весело блестели.

— Разве мы не провели ночь вместе?

Ее шею обдало жаром. А лицо? Не выдало ли оно ее?

— Да. Ты, я и еще семь человек.

— Знаешь, мы так часто встречаемся, что о нас начинают говорить.

— Пять дней подряд.

— Ты считала?

Ох! Линн было с ним приятно, но она не хотела, чтобы у него создалось неверное впечатление.

— Да, считала. Хотела понять, как скоро я смогу заняться тем, чем обычно занимаюсь в свободные дни.

— Покататься на лыжах?

— И полазить по горам, — добавила она жалобно. — Я ведь даже не успела украсить свою елку.

— Осталось еще восемь дней.

— Значит, ты тоже считал.

— Да, но по другой причине. — Что он имеет в виду? — Плохо, что мы не пошли сегодня кататься на лыжах, — продолжал он.

— Но твоя задумка требует некоторой работы. Ты должен был понимать, что работать мы можем только в свободные дни.

— На самом деле я просто не думал над этой стороной проекта.

Линн засмеялась:

— Так я и знала!

Он кивнул в сторону витрины универмага:

— Так это и есть рекламный листок?

— Тим Морено сделал их для меня в магазине сноубордов. Мистер Фримен предложил повесить листок на витрине его магазина. — Она прочитала текст: — «Добро пожаловать в Худ-Хемлет за рождественским волшебством, старинной традицией и веселым праздником в маленьком городке».

— Зои сделала замечательный дизайн, — заметил Велтон. — Мне нравится снимок Мейн-стрит, который она взяла за основу. Это твой?

Линн было приятно, что он запомнил фотографии на ее стенах.

— Я его сделала во время церемонии зажигания огней после Дня благодарения. Свежий снег, белые огни и огромный остролист напомнили мне Рождество.

— Ты совсем не сухарь, если речь не идет о…

— Давай оставим рождественское волшебство в покое, ладно? — Линн протянула ему половину пачки. — Их надо распространить.

Он тряхнул листком:

— Список вырос.

— Многие присоединились к нам после собрания. Карли спросила, может ли она помочь.

— Рождественские гимны, катание на санях и на собачьих упряжках, выступления сноубордистов, конкурс снежных скульптур.

Линн кивнула:

— Не забывай о базаре сувениров, украшении пирожных, рисовании открыток, дегустации пива и вина и молчаливом аукционе в пользу сбора детских игрушек. — И у нас на все было только несколько дней! Неплохо…

— Признайся, на тебя это произвело впечатление.

— Да, произвело.

— Я так и знал.

Она надеялась — Велтон не знал больше ничего. Ее каждый день тянуло к нему все сильнее. Лучше уйти от него сейчас.

— Возьми на себя ту сторону улицы. Я возьму эту.

Линн сделала два шага в сторону кондитерской, где продавали лучший в городе шоколад.

Он тронул ее за плечо:

— Подожди!

— Что?

— Куда спешить? У нас целый день впереди. Давай выпьем по чашке кофе. — Велтон опустил руку. — Хочу обсудить кое-что касательно обеда.

— Мы сегодня должны очень многое сделать. Листки надо отправить и во все соседние города. А вечер у меня занят.

— Свидание?

Она нахмурилась:

— Я обещала побыть с детьми.

— Я знаю, что такое присматривать за чужими детьми, — сердито сказал Кристиан. — Чьи это дети?

Биологическим отцом Остина и Кенделл был Ник, но Гаррет усыновил их.

— Ханны и Гаррета Виллингхем.

— Ну ладно, — сказал Кристиан после долгого молчания. — Давай разделимся, чтобы побыстрее распространить листки. И когда сможешь, позвони Ханне и спроси, можно ли мне побыть с детьми вместе с тобой.

Она удивленно посмотрела на него:

— Ты же не серьезно?

Его глаза потемнели.

— Почему ты так думаешь?

— Ты не похож на няню.

— А кто похож?

— Ну, например, Мэри Поппинс.

Он состроил гримасу:

— Нам надо обсудить обед. Это важно. Кроме того, я уже сидел с детьми.

— С какими детьми?

— С племянницей. Я нравлюсь детям. Спроси Оуэна. А когда дети лягут спать, мы сможем заняться своими делами.

— Ну, не знаю…

— У нас осталось только восемь дней. Чем дольше мы будем тянуть…

— Все происходит так быстро…

— Спроси Ханну, — повторил он.

— Дети будут рассчитывать, что ты с ними поиграешь.

— Позвони ей.

Он, кажется, говорит искренне.

— Не говори, что я тебя не предупреждала.

— Я предупрежден на сто процентов.

Она слишком много думает о Велтоне. И в неправильном направлении. Надо остановиться. Немедленно!

— Я уверена, у тебя много дел. Например, разбить несколько сердец до второго понедельника декабря. Так что забудь о сопредседательстве. Ты запустил машину. Сделал мечту реальностью. Хватит с тебя! Я сама доделаю остальное.

Его глаза сощурились и потемнели.

— Ты и так отвечаешь за сбор и раздачу игрушек.

Линн хотела понять, что происходит.

— У тебя есть еще причины брать на себя такие заботы?

— То есть? — не понял он.

— Ты изменился с тех пор, как тебя спасли. Не то чтобы раньше ты не был мил, но теперь ты сворачиваешь горы ради игрушек и нашей работы. — «И ради меня».

— Просто хочу вернуть долг.

Она рассердилась:

— Я уже говорила тебе — это не обязательно.

— Для меня — обязательно!

В этот вечер Кристиан остановил машину у дома Виллингхемов. Окруженный высокими елями дом напоминал рождественскую открытку.

Покой. Уют.

Кристиан вышел из машины. Он шел к двери, и его сапоги утопали в снегу.

Присмотр за детьми оказался великолепным предлогом для того, чтобы не видеться сегодня ни с Рейчел, ни с Алексой. Надо сказать им, что он расстается с ними. А после Рождества он, наверное, найдет себе кого-то еще.

Жаль, что это будет не Линн. Но она не желает иметь с ним никакого романа.

Кристиан поднялся по ступенькам и остановился у двери.

В воздухе пахло елкой. Он вдохнул этот запах — запах Рождества.

Он постучал в дверь. Изнутри послышались быстрые шажки. Кто-то вскрикнул, кто-то засмеялся. Дверь распахнулась. Двое детишек — девочка лет одиннадцати-двенадцати и мальчик лет девяти-десяти — приветливо улыбнулись ему.

Девочка шире открыла дверь:

— Входите.

— Спасибо. — Кристиан вошел и закрыл за собой дверь. Его встретили тепло камина и запах шоколадного печенья. Он протянул девочке руку: — Меня зовут Кристиан.

— А меня Кенделл.

— А меня Остин. — Мальчик пожал Кристиану руку. — Это вас спасали в горах?

Мальчик представления не имел, какое чувство вызвал у Кристиана этот вопрос. Где бы он ни оказался, кто-нибудь обязательно упоминал историю про спасение. Он снял куртку и повесил на вешалку у двери.

— Да, ГСПСО спасла меня и моего брата.

Остин внимательно изучал его.

— Это хорошо.

Мальчик был первым, кто сказал, что это хорошо.

— Ты так думаешь?

— Да. Лучше быть спасенным, чем мертвым.

— Я очень рад, что остался жив.

— Наш папа был членом ГСПСО, но он погиб, когда забирался на Рейд-Хедволл, — сказала Кенделл. — Это был несчастный случай.

Ник Бишоп! Кристиан мог сообразить и раньше.

— Иногда так бывает.

Мальчик и девочка кивнули. Они смотрели на него так, словно ждали чуда.

— А где Линн? — спросил Кристиан.

Остин состроил гримасу:

— Наверху. Меняет Тайлеру подгузник.

— Вы, значит, спасатель, как Билл и Линн, — сказала Кенделл.

— Да.

Остин изучал его, как будто он был редким экспонатом.

— Билл не женат. А вы?

— Нет.

— И у вас столько же девушек, сколько и у него? — спросил Остин.

— Нет, меньше.

— Это хорошо. — Мальчик, кажется, почувствовал облегчение. — Сэмми Росс говорит, что, если целовать слишком много девочек, можно заболеть опасной болезнью.

Кристиан подавил смешок. Он смотрел на детей, которые напряженно ждали его ответа. А что он мог сказать?

— Ну, я…

— У Сэмми Росса три старшие сестры, — пояснил Остин.

— Тогда все понятно, — сказал Кристиан. — У меня тоже есть старшая сестра.

— А вы не хотите жениться? — спросила Кенделл.

Кристиан рассчитывал сегодня вечером поиграть с неким врачом из ГСПСО, а не держать экзамен перед двумя чересчур любопытными детьми.

— Может, когда-нибудь, — сказал он и посмотрел на лестницу. Сколько можно менять памперс? — Если встречу хорошую женщину.

Кенделл наморщила нос:

— Линн хорошая. И не замужем.

Двенадцатилетняя сваха!

Кристиан переступил с ноги на ногу:

— Да, но мы работаем вместе. — И тот и другая посмотрели на него так, словно у него открылся третий глаз и выросли рога. — Мы с Линн — друзья, — пояснил он.

Остин вздохнул:

— Дядя Джек и тетя Карли тоже так говорили, а потом стали целоваться.

Кенделл кивнула:

— А потом мне пришлось нести букет у них на свадьбе. А теперь у нас новая кузина. Николь — такая умница!

Кристиан с тоской оглянулся на входную дверь. А ведь Томас предупреждала его! Но чего он не ожидал, так это вопросов о личной жизни. Надо отвлечь ребятишек.

Его внимание привлекла елка, украшенная разноцветными лампочками, серебряными колокольчиками, золотыми шарами и разными игрушками.

— Красивая елка.

— Мы сами ее срубили, — сообщил Остин.

— А папа и дядя Джек нам помогали, — добавила Кенделл.

В доме, где жил Кристиан, не было ни елки, ни лампочек.

— А кто расскажет мне, что это за игрушки на елке?

Дети бросились к елке. Он, улыбаясь, пошел за ними.

— Что там за шум? — спросил знакомый голос. — Или к нам забралось стадо слонов?

Кристиан обернулся, и у него перехватило дыхание.

Линн стояла на нижней ступеньке и держала на руках малыша. Мальчик сосал большой палец правой руки, а левой ухватился за прядь ее волос. Ее красно-зеленый передник был перепачкан мукой.

Томас широко улыбалась.

У Кристиана сжалось сердце. Она выглядела как… мама.

— Я вижу, ты уже познакомился с Кенделл и Остином. — Она ласково посмотрела на детей. — А это Тайлер. Ему будет два года двадцать третьего декабря.

Тайлер доверчиво положил голову на плечо Линн.

Томас пошла с ними в гостиную. На ней не было туфель. Только носки.

— Так что у вас тут случилось?

— Мы рассказывали Кристиану об украшениях на елке. — Кенделл показала на розово-красный сноуборд на одной из веток. — Это от Сина. На прошлое Рождество он подарил мне этот сноуборд и такой же настоящий.

— И мне тоже. — Остин показал на сине-красный сноуборд. — Но дядя Джек говорит, нам пока надо кататься на лыжах.

— Дядя Джек прав, — заметила Линн.

— Ребята ездят за город кататься на лыжах? — спросил Кристиан.

— Ездили пару раз, когда позволяла погода, — сказала она.

Кенделл вздохнула:

— Очень хочется поскорее вырасти и начать ходить в горы.

— Через несколько лет, родная. Мы с тобой обязательно пойдем, — сказала Линн с нежностью. — Мне самой не терпится увидеть тебя стоящей на вершине. Как твой папа стоял когда-то…

Папа — то есть Ник. Этот парень, вероятно, и правда был особенным, судя по тому, как его вспоминают в ГСПСО. Но искренняя привязанность Томас к этим детям немного выбила Кристиана из колеи. Он сел на ближайший стул.

Тайлер задвигался на руках Линн:

— По, по.

Линн засмеялась:

— Хорошо, старина, иди на пол.

Потрясающе! Кристиан видел, как Линн была ласкова и заботлива с Оуэном, но никогда не думал, что она может говорить так по-матерински.

Дети показывали ему игрушки, а он старался совместить стоявшую перед ним женщину с сильной спортсменкой, которую знал по станции, спасательной экспедиции и лыжному походу в горы. Старался — и не мог.

Томас-врач и Томас-спасатель ему нравилась, но что-то в этой Томас-маме привлекло Кристиана на совершенно другом уровне.

Она поставила малыша на пол и отпустила, только когда убедилась — он твердо стоит на ногах.

— Ну вот, иди, Тайлер.

Малыш зашагал к елке.

— Ка!

Кристиан смотрел, как Линн идет за ним, готовая подхватить, если он начнет падать. Его собственная сестра, Бриана, так же смотрела за его племянницей. Сейчас Бриана беременна, должна родить в начале января. Ее муж, Джефф, шутя говорил: хорошо бы ребенок родился до тридцать первого декабря. Тогда придется платить меньше налогов за этот год.

— Ка — значит «коробка», — перевела Кенделл. — Тайлер любит коробки.

Из соседней комнаты раздался звонок таймера печки. Дети, включая Тайлера, радостно зашумели. Кристиан посмотрел в карие глаза Томас, и что-то дрогнуло у него внутри.

— Что это вы готовите? — спросил он.

— Специальный рождественский пирог, — объявил Остин.

— Я знаю его как «Ноев ковчег», — пояснила Линн.

Остин сложил ладони, потом развел в стороны:

— Представьте себе огромный шоколадный кекс со сливочным кремом, только лучше.

Кристиан засмеялся:

— Лучше, чем шоколадный кекс? Это, наверное, действительно нечто необыкновенное.

— Только нельзя передержать его в духовке, — сказала Линн и показала на Тайлера. — Ты можешь понести его, Велтон?

— Не беспокойся, — сказал Кристиан.

Кивнув, Линн убежала на кухню. Остин и Кенделл бросились за ней.

— Пошли и мы, малыш, — сказал Кристиан, беря Тайлера на руки. Тайлер задергал ножками, стараясь освободиться. — Извини, старина. Пойдем посмотрим пирог.