Навязчивый мотив. Добро пожаловать!

Глава 3 Неожиданный посетитель

На четвертый день пребывания в городе моей мечты я снова проснулась ни свет ни заря. Вообще я не была жаворонком, но тревоги и переживания, вызванные переездом, все еще не давали мне качественно выспаться. Правда, на удивление, пока я чувствовала себя неплохо. В сердце еще разливалась легкая грусть из-за того, что чудесный мир большого дизайна отдалился от меня. Но другие ощущения – радость от того, что я уже здесь и что у меня есть новая и в некотором смысле интересная работа, – бодрили. Кто знает, кого я могла встретить: вдруг какая-нибудь местная рок-звезда явится за дорогущей гитарой и парочкой медиаторов.

Я принялась рыться в одной из сумок. Так как я все еще не разобрала вещи, приходилось выуживать искомое из недр своих пожитков. В тот момент, когда я проводила аналогию между сумочкой Гермионы и своим чемоданом, я наконец нашла то, что искала, – широкие светлые джинсы с высокой посадкой и рваными разрезами сзади и спереди по всей длине штанин.

Мик сказал, что дресс-код у них свободный, а благодаря специфике магазина и вовсе можно было позволить себе разгуляться. Джинсы я дополнила коротким черным топом с эмблемой любимых Aerosmith, оставляющим открытой полоску кожи живота, а на ноги натянула кеды цвета графита.

Заметив, что в правом ухе одиноко поблескивает золотое колечко в проколе козелка, я вставила в мочки обоих ушей гвоздики, напоминающие черные гладкие таблетки.

Расчесав волосы, выгоревшие на летнем солнце до оттенка карамели, и переложив вещи из сумочки в черный замшевый рюкзачок, я выскочила на улицу. Машин, которые к вечеру заполоняли двор, осталось немного. Должно быть, работяги, живущие здесь или снимающие квартирки за относительно небольшую сумму, отправились на работу ни свет ни заря.

Но даже с забитым к вечеру двором местность все равно ощущалась пустынной. Перед одинокой пятиэтажкой располагался поросший деревьями и кустами лог. Уж не знаю, есть ли там какой водоем, но его наличие меня бы точно не удивило – настолько эта территория казалась глубокой и необъятной. Вдоль лога шла двухполосная дорога с узким тротуаром, по которому минут за десять можно было дойти до остановки транспорта. Не знаю, кто ходил там пешком, но это был явно кто-то очень смелый. В вечернее время за те разы, что я проезжала по этой вьющейся дороге, место казалось мне зловещим и жутким. Бледный свет от фонарей, встречаясь с листвой деревьев, ложился на асфальт причудливыми тенями, а блики на листьях густых кустов создавали иллюзию мерцающих глаз в темноте. Думаю, не будь у меня машины, я бы не согласилась снимать здесь квартиру даже за ту сумму, которую платила сейчас.

На лавке у подъезда, покуривая сигарету, сидел мужчина. Его сгорбленная фигура темным пятном выделялась на фоне освещенного солнцем двора. Одет он был не по погоде: плотные серые брюки дополнялись вязанной кофтой.

Решив произвести благоприятное впечатление на одного из своих новых соседей, я прочистила горло и громко произнесла:

– Доброе утро!

Мужчина неторопливо обернулся. Темные, практически черные глаза недобро оглядывали меня. Загоревшее лицо с густыми усами с проседью было исполосовано глубокими морщинами, хотя их обладатель не выглядел слишком старым. Крякнув и выпустив клуб серого дыма, мой новый сосед отвернулся обратно.

Тут же во рту у меня сделалось кисло, словно я съела лимон. Я не ждала, что новые соседи примут меня с теплом и радушием, но и не представляла, что это будет настолько недружелюбно.

Я двинулась к машине, ощущая на спине тяжелый взгляд этого неприветливого человека.

Въехав в центр, я поняла, что у меня есть все шансы опоздать: на дорогах образовались злокачественные пробки.

Медленно двигаясь в плотном потоке и рассматривая красивые отреставрированные здания, я умоляла небеса, чтобы коллапс скорее рассосался.

В магазин я забежала, опоздав всего на две минуты. Думаю, за это Мик меня не убьет.

– Опаздываешь! – весело воскликнул он из-за стенда с футболками, когда я, запыхавшись, влетела в магазин. – Сегодня же доложу начальству.

Я испуганно уставилась на него, а он рассмеялся и сообщил, что пошутил.

– Отлично выглядишь, – кивнул он на мой наряд.

– Спасибо. – Я театрально покружилась, демонстрируя Мику дыры на своих джинсах. – Решила, что такой прикид будет здесь к месту.

– Это точно, – улыбнулся коллега и бухнул на прилавок большую коробку. – Иди сюда, нам кое-что привезли. Покажу, что куда поставить и какие ценники прилепить.

Получив инструкции, я закинула рюкзак в комнату отдыха и принялась за работу. Через полчаса появился первый клиент. Полноватый мужчина с заметной щетиной на круглом лице, обливаясь потом из-за воцарившегося на улице солнцепека, явился за струнами для гитары. Лишь минуту я соображала, а потом, покопавшись на нужном стенде, нашла искомый товар. Удовлетворенный покупатель, расплатившись и улыбнувшись, покинул магазин.

– Все путем, – заключил Мик. – Когда запомнишь, где что лежит, вообще красота будет.

Следующие полтора часа я раскладывала привезенный товар и лепила ценники, иногда уточняя у коллеги, все ли делаю верно. Тот же, помогая мне, удовлетворенно кивал. Затем Мик удалился наверх, закрылся в студии минут на двадцать и, вернувшись, сообщил, что уезжает по делам.

Видимо, эмоции, отразившиеся на моем лице, были довольно красноречивы, потому что парень, накидывая на плечи расписанную неоновыми красками джинсовку, произнес:

– Давай не кисни, ты со всем справишься. Если что, я на связи.

Изобразив рукой телефон, он потряс ей у уха, ободряюще улыбнулся и вышел.

Я осталась в магазине одна. До сих пор меня пас мой коллега, но теперь я, как маленькая черепашка, отправлялась в свободное плаванье. Ничего, я со всем справлюсь!

Какое-то время я еще расставляла остатки продукции, а когда коробки опустели, решила немного прибраться. В санузле я нашла средства и тряпки и принялась уничтожать пыль, накопившуюся, похоже, за время отсутствия предыдущего продавца. И в договоре, и в разговорах с Миком не было упоминаний про уборку, но это осталось у меня на уровне привычки с прошлой работы – там, в свободное от клиентов время, мы протирали выставочные образцы от пыли и отпечатков пальцев покупателей, которые размашисто хватались за мебельные дверцы.

В процессе меня прервали. Пришла посетительница – высокая девушка с темными волосами. К моему облегчению, она прошла в ту часть магазина, где находились готические и рокерские аксессуары. Долго гуляя по отделу и вежливо отказавшись от моей помощи, она взяла футболку с группой, играющей, кажется, альтернативный метал, заплатила за нее и ушла.

День проходил тихо и спокойно. Наверное, из-за того, что была середина рабочей недели, – Мик говорил, что большинство покупателей подтягиваются ближе к вечеру и в выходные.

В тот момент, когда я боролась с пылью на верхних полках над прилавком, колокольчики на двери весело зазвенели, оповещая, что пришел покупатель.

– Доброе утречко! – раздалось со стороны двери.

– Доброе утречко! – так же по-дурацки на автомате повторила я, неловко поворачиваясь на трясущейся табуретке.

И остолбенела. Как и тот, кто вошел в магазин.

Водитель черного кадиллака изумленно таращился на меня, а я уставилась на него в ответ.

Словно не веря в такое совпадение, молодой человек замер на пороге, внимательно вглядываясь в мое лицо. Рот его приоткрылся, а глаза, обрамленные черными ресницами, были широко распахнуты. На красиво очерченной скуле я увидела небольшой синяк. Очевидно, оставленный мной.

Первым молчание нарушил незнакомец с дороги:

– Вроде приличное место, а на работу берут кого попало.

Он с вызовом посмотрел на меня.

– Д… Доброе утро. – Мои губы растянулись в кривой улыбке. От неожиданности я не знала, что еще сказать.

– Что ты там делаешь? – спросил парень, указывая на табуретку. – Веревку натягиваешь? Не убивайся, пожалуйста. Только не здесь.

«Нет, я готовлю ее для кого-то вроде вас», – еле сдержала я себя от напрашивающегося ответа, но вместо этого нарочито вежливо произнесла:

– Вам что-то подсказать?

– Ага, – все так же колюче продолжал парень. – Кто взял на работу неуравновешенную? Ты на клиентов тоже кидаешься?

Похоже, он собирался отыграться за потасовку на дороге. Что ж, на этот раз я не собиралась попадаться на его подначки.

– Нет, – добродушно ответила я, не думая слезать с табуретки и делая вид, что пыль на полках заслуживает большего внимания, нежели пришедший. – Тут приятные посетители, они не хватают меня за руки и не грубят.

Парень ухмыльнулся и оценивающе оглядел меня сверху вниз, напомнив, как делал то же самое в злополучный вечер нашего ДТП. Это разозлило, но лишаться работы из-за грубости в адрес клиента, пусть и такого нежеланного, мне не хотелось. Поэтому, оставив, наконец, в покое пыль, я скрестила руки на груди и принялась разглядывать его в ответ.

На нем были потертые черные джинсы и такой же черный, с рваными краями рукавов и подола тонкий лонгслив. Короткие пряди волос были взлохмачены и топорщились во все стороны, а длинные, некоторые из которых доходили чуть ли не до поясницы, лежали на плечах.

Каким бы засранцем и грубияном он ни был, выглядел незнакомец очень эффектно.

Тут мое внимание привлекли блестящие кольца на длинных бледных пальцах, и меня осенило.

– Пару дней назад, – выпалила я, озаренная мыслью, – это вы останавливались у моей машины?

– Ага, – после паузы небрежно ответил парень. – Хотел пробить тебя по номерам, но – какая удача – ты сама нашлась.

Я хмыкнула:

– Правда? А в тот раз вы, кажется, уже обращали внимание на номер моей машины, – напомнила я, имея в виду его колкое замечание о регионе моего города. – Неужели он вылетел у вас из головы? Или, вернее сказать, его словно вышибло оттуда?

Рука брюнета на автомате потянулась к скуле, но он остановил жест на полпути и вперил в меня мрачный взгляд.

– Какая языкастая. Теперь я еще больше рад тому, что мне не нужно тратить время на твои поиски. Попалась как на блюдечке.

Сердце екнуло. Он действительно меня разыскивал! Но виду, что это хоть как-то меня смутило, я не подала.

– А смысл меня искать? Я же ни в чем не виновата.

– Несомненно, – саркастично ответил молодой человек и, улыбнувшись, сверкнул глазами.

Я нахмурилась. Не нравился мне этот тип, как и то, что я абсолютно не понимала, чего он от меня хочет. Отомстить за хук справа? Стрясти денег на реставрацию машины?..

Решив наконец сползти с табуретки, я держала тряпку и брызгалку со средством наготове, чтобы в случае чего начать отбиваться.

Холодно посмотрев на незнакомца, правда, уже снизу вверх, я требовательно спросила:

– Так чем я могу вам помочь?

Тот бросил на меня пренебрежительный взгляд, но промолчал. Поджав губы, он снова принялся бесцеремонно разглядывать меня, постукивая указательным пальцем себе по подбородку, словно что-то обдумывая. Глаза его по-кошачьи прищурились. Я почувствовала себя птичкой, на которую поглядывает сытый кот, лениво размышляя, стоит поймать ее или нет.

Не знаю, пытался ли так смутить меня этот несчастный водитель, но я уверенно встретила его взгляд. Решил поиграть в гляделки? Без проблем. Я как отзывчивый сотрудник удовлетворю запрос клиента.

Глаза молодого человека были карие, с заметным вишневым отливом, и я невольно вспомнила книжное описание Ганнибала Лектера. Оставалось надеяться, что этот тип не предпочитает человеческую плоть, хотя в случае его манкой внешности можно было говорить скорее о девичьих сердцах.

Кожа парня отличалась алебастровой белизной, будто он, подобно вампиру, избегал солнца. Моя же за лето приобрела мягкий золотистый оттенок.

А вот волосы пришедшего, наоборот, были угольно-черными. Издали торчащие прядки выглядели колючими и жесткими, но вблизи становилось понятно, что это не так. Мне захотелось протянуть руку, чтобы дотронуться до них и узнать, какие же они действительно на ощупь, – как ребенку, увидевшему в зимнюю пору в транспорте даму в пушистой шубке.

Недовольно поджатые до сего момента губы теперь казались мягкими и приятными.

Опомнившись, я снова перевела взгляд на глаза молодого человека. Два янтаря с красноватым отливом прожигали меня насквозь. Я же не собиралась сдаваться.

Подавив смешок, я представила, как мы смотримся со стороны: либо как бараны, что вот-вот столкнутся лбами, либо как коты, готовые в любой момент кинуться друг на друга, не разделяй нас прилавок.

Но, утопая в зареве глаз напротив, я что-то почувствовала. Жар сначала слабой волной прокатился по груди, а потом я ощутила его на своих щеках. Я краснела!

«Какого черта?» – пронеслось в голове.

Опешив, я отстранилась и потерла переносицу, чтобы скрыть начинающие алеть щеки и охватившее меня смущение, а затем снова глянула в сторону парня. Молодой человек, уже отведя взгляд, выуживал из заднего кармана своих джинсов телефон. Но я успела заметить, что выражение его лица смягчилось, а на губах промелькнула довольная улыбка.

Тыкая в экран мобильника, он флегматично произнес:

– Ты ничем мне сейчас не поможешь. А вот твой коллега – да. Он здесь?

Я, еще не придя в себя, ответила так же нейтрально:

– Если вы про Мика, то нет, он уехал по делам. Сказал, что вернется после обеда.

– Хорошо. Тогда загляну позже.

Брюнет круто развернулся и направился в сторону выхода. Я думала, что он так же стремительно покинет магазин, но едва парень коснулся ручки двери, то замер, а затем обернулся в мою сторону. Мгновение мы неотрывно глядели друг на друга, и когда постное выражение его лица вновь начало меня напрягать, он вернулся в свое стандартное амплуа и расплылся в насмешливой улыбке.

– И это: постарайся там, – бросил молодой человек, ткнув пальцем с выкрашенным черным ногтем на тряпку в моих руках, и указал на полки.

Вот нахал!

– Спасибо за напутствие! – закипая, крикнула я в сторону уже закрывающейся двери.

Этого мне еще не хватало! Чтобы этот хам с дороги наговорил Мику про меня гадостей. А может, еще чего выдумает и добавит сверху! Мне нужно было поговорить с коллегой первой.

Но что не меньше выбило из колеи, так это то, что я раскраснелась перед этим типом, словно школьница… А он, похоже, заметил это и был доволен! От воспоминаний о промелькнувшей на его лице улыбке меня передернуло.

Подойдя к зеркалу в примерочной, я враждебно заглянула в него. Брови хмурились над глазами, цвет которых в романтическом порыве однажды сравнили с насыщенно зеленой августовской листвой, а губы, подобно губам человека, что вышел сейчас за дверь, были поджаты. Только эмоции мои выражали отнюдь не оттенки снобистского презрения, а смесь растерянности и возмущения.

– Так, это что такое? – шепотом спросила я у самой себя. – Это что сейчас было, Ребекка?

Закрыв перед своим носом шторку, чтобы не дай бог не увидеть там еще каких новых проявлений эмоций, я направилась в комнату отдыха, где оставила телефон.

Поднимаясь по лестнице, я пыталась осмыслить то, что сейчас произошло. Парень, обвиняющий меня в устроенной им же аварии и в последствии получивший затрещину, заявился на мою новую работу. К тому же, если верить его словам, до этого он действительно намеревался разыскать меня.

Вспоминая свой недавний полет мыслей после того, как брюнет фотографировал матиз в день моего устройства на эту работу, я нервно сглотнула.

Но наперекор дальнейшей раскрутки моей конспирологической теории шел его вопрос о Мике. К тому же, судя по реакции, он и сам явно не ожидал меня здесь встретить. Это наталкивало на очевидную мысль.

Неформальный внешний вид, экспрессия, смешанная с легкими нотками истероидности, харизма, которой, как ни крути, обладал брюнет, могли указывать на его непосредственное отношение к миру сцены и музыки. Поэтому он и мог заявиться сюда сегодня, упомянув моего цветастого коллегу-музыкодела.

Сравнение прикида парня с образами глэм-рок-исполнителей в день нашей первой встречи могло быть не беспочвенным. Да и его винтажный кадиллак, выглядевший очень броско и характерно среди других машин на улице, как будто придавал веса этой теории.

С одной стороны, эти доводы меня успокоили. Но с другой – заставили занервничать по иной причине. Если горе-водитель действительно знаком с Миком, то явно мог наговорить кучу гадостей про новую сотрудницу, и неизвестно, как тот на это отреагирует и что предпримет. Поэтому нужно было как можно скорее с ним связаться.

Снова спустившись на первый этаж, я уже почти кликнула на имя Мика в контактах, но на пороге магазина появилась семья с девочкой-подростком. Родители весьма интеллигентной наружности планировали приобрести гитару для юной бунтарки, облаченной в рваные джинсы и расписную водолазку. Они на протяжении часа размеренно бродили по музыкальному отделу, заваливая меня вопросами, пока их дочка восторженно перебегала от одного стенда в отсеке аксессуаров к другому. Я изо всех сил старалась отвечать на вопросы, задаваемые парой, а они же, не дожидаясь моих скомканных ответов, задавали новые. В конце концов, выбрав не самый дешевый вариант, семейство расплатилось за гитару, пару мерчовых футболок и покинуло магазин.

Я устало вздохнула и взглянула на время – пора было перекусить. Достав контейнер со вчерашней готовкой, я закинула его в микроволновку. Гипнотизируемая тем, как мой обед катается по кругу, я думала, что же сказать Мику. Скорее всего, они явно давно знакомы со злосчастным водителем, поэтому я не знала, что и как следовало донести до коллеги. Не верить брюнету, если он что-то наговорит про меня? Просто рассказать обо всей ситуации в целом? По итогу, так ничего не решив и чуть не взорвав контейнер с гречкой и сосиской, я села на потертый диванчик.

Во время еды я пару раз набирала Мика, но он никак не хотел отвечать.

Быстро поев, я вернулась вниз и отперла дверь, сняв табличку с временем перерыва.

Как только я взяла в руки телефон, чтобы хотя бы написать смс о неожиданном посетителе, в помещение вихрем влетел недовольный мужчина.

– Почему вы были закрыты!? – без какого-либо приветствия начал он. – Я торчу снаружи уже двадцать минут!

Вздрогнув и чуть не выронив мобильник, я глянула в сторону пришедшего. Симпатичный татуированный мужчина, недовольно бормоча, присел на корточки рядом с музыкальным оборудованием, изучая его.

– Добрый день. Извините, у нас был обеденный перерыв, а я здесь сегодня одна… – неловко начала я, но он перебил меня, не дав закончить.

– Так наймите больше сотрудников!

Затем без особых раздумий он купил дорогой комбоусилитель и быстро покинул магазин.

– Да что же сегодня такое, – пробурчала я, когда покупатель вышел, и снова вернулась к телефону. На том конце провода послышались продолжительные гудки.

Тут колокольчики на двери бойко зазвенели, и сердце мое упало.

В магазин вошел Мик, а вслед за ним и злосчастный водитель подпорченного кадиллака.

Я вымученно уставилась на них, сбрасывая звонок.

– Привет, чего звонишь? – спросил Мик, помахав своим телефоном.

– Да так, уже ничего, – кисло ответила я, стараясь не глядеть на парня в черном, но тут же опомнилась. – Тут вот список того, что купили, пока тебя не было.

Мик с интересом взял бумажку с моими записями.

– Так, футболка, даже гитара… Ого, ничего себе! Ты продала такую дорогущую штуковину! Да она у нас полгода стояла! – Он поднял пятерню верх. – Ты чудо!

Я смущенно дала пять, думая о том, что, по-моему, тому мужчине было вообще без разницы, что, у кого и за сколько покупать.

Коллега кивнул в сторону лестницы на второй этаж.

– Мы сейчас на студии посидим, надо кое-что поделать. Ты пообедала?

Я кивнула.

– Хорошо. Тогда сейчас все настрою, и можно работать.

Последнее предложение было сказано не мне.

– Конечно, – ответил брюнет. – Я пока здесь подожду. Думаю, мне будет нескучно.

Он ехидно глянул на меня.

Мик, ничего не заметив, шустро направился наверх.

Тут водитель кадиллака быстрым движением выхватил бумажку из моих рук.

– Отдай! Тебе нельзя это брать! – зашипела я, попытавшись отобрать записку.

– Уже взял. – Молодой человек поднял руку над головой, и листочек оказался вне зоны моей досягаемости. Владелец кадиллака внимательно изучил его и вернул на прилавок.

– Молодец, ты хороший продавец, – улыбнулся парень.

– Очень, – сухо ответила я.

Брюнет задумчиво наклонил голову и произнес:

– А не пойти ли мне сейчас наверх и не рассказать, какая ты драчливая девица?

Как и ожидалось, он не собирался униматься. Видимо, мой удар пришелся не только по его физиономии, но и по гордости.

Я посмотрела ему прямо в глаза.

– Еще раз: в нашем столкновении нет моей вины. Я спокойно ехала по крайней полосе, в тот момент как соседняя была свободна. Да, я резко затормозила из-за выскочившей на дорогу зверушки, но почему вы вообще тащились прямо за мной, не соблюдая дистанцию? Поэтому вы сами неведомо как умудрились въехать в мою машину.

Парень, сложив одну руку на груди, а второй подперев щеку как раз в том месте, где красовался синяк, картинно изобразил позу внимательного слушателя.

Поняв намек, что в случае его смазливой физиономии в него «въехала» уже я, я продолжила:

– Мне в целом жаль, что ситуация сложилась таким образом. Я не сторонник рукоприкладства, но вы повели себя очень некрасиво. Уж извините, но я не буду терпеть откровенную грубость в свой адрес. И тем более то, как вы начали хватать меня. Мне такое не нравится. Любому нормальному человеку не понравится. И я не знала ваших намерений. Я защищала себя.

Помолчав, он хмыкнул и произнес:

– Знаешь, в тот день у меня было просто отвратительное настроение. А твоя милая мордашка сделала его еще хуже.

Дальше он ничего не сказал. Просто стоял и смотрел на меня своими красивыми карими глазами. Я глубоко вдохнула и вкрадчиво начала:

– Вы имеете право сказать моему коллеге обо мне все, что угодно. Но знаете… – Голос грозил предательски сорваться. Еще немного, и моя нервная система не выдержит. Я выдохнула и продолжила: – Тогда у меня тоже был отвратительный день. Нет, даже весь последний месяц. Я переехала в город, в котором у меня никого нет. Тут я одна, и рассчитывать мне не на кого. Меня кинули с работой моей мечты. Но сейчас я здесь. И я стараюсь! Стараюсь не падать духом, стараюсь быть полезным сотрудником. Стараюсь оставаться человеком и не выплескивать свое недовольство на окружающих меня людей! Последние дни я изучаю ассортимент этого магазина. Черт побери, я сегодня выдраила все полки и прилавки! Мило общалась с клиентами, хотя одному из них мне хотелось грохнуть по лбу купленной им же штуковиной.

Я перевела дух. Парень, засунув руки в карманы своих черных джинсов, смотрел на меня с беспристрастным выражением лица.

– Сейчас мне нужна эта работа. И я буду стараться выполнять ее хорошо. Если ваша гордость пострадала настолько сильно – пожалуйста, можете сказать Мику все, что хотите, но пусть это будет на вашей совести. Больше мне нечего добавить.

После этой тирады мы некоторое время стояли в полной тишине.

– И что это была за работа? – вдруг прервал молчание молодой человек.

– Дизайнер мебели, – бессильно ответила я, не став юлить и сопротивляться. – Я уже прошла собеседование в местном салоне и должна была подписать договор. Но меня просто отфутболили, сказав, что наняли другого сотрудника.

Брюнет снова замолчал, а я опустила взгляд на свои руки, оказывается, сильно смявшие бумажку за время разговора.

Сверху послышался крик пока что моего коллеги:

– Все готово, можно залетать!

Еще раз окинув меня взглядом, водитель кадиллака ушел наверх.

Я осталась одна на этаже. Сначала чувство пустоты зародилось мертвым грузом в желудке, а потом стало расползаться по всему телу.

Вот и все. Сейчас этот непроходимый упрямец наговорит про меня всякие гадости Мику, а тот прислушается к тому, с кем знаком дольше.

Снова вцепившись в тряпку, чтобы хоть чем-то себя занять, я принялась яростно протирать стойку с кружевными корсетами. Невольные фантазии вновь охватывали меня: я начала представлять, как Мик спустится и с хмурым видом попросит меня больше не приходить. Как я поеду в съемную квартиру, доем вчерашний ужин, ведь сил на готовку новых кулинарных шедевров у меня не будет. Лягу спать, но не усну, потому что тревожность, свойственная мне в стрессовых ситуациях, захватит разум. Как на следующий день я буду снова прокручивать вакансии и звонить работодателям, рассчитывая уже хоть на что-нибудь. Наверное, найти любую другую работу можно будет относительно быстро, но мне уже начало нравиться это место…

Я поняла, что тру одну и ту же полочку уже несколько минут.

Когда я окончательно закончила с пылью и переместилась к стойке с футболками, развешивая их по размерам, одна из дверей на втором этаже решительно хлопнула, а затем по лестнице быстро спустился Мик.

Сердце мое екнуло.

– Можешь собираться, – серьезно сказал он.

Сердце мое упало.

– Хорошо… – Я хотела было поплестись наверх, чтобы собрать свои вещи, но Мик продолжил:

– Мы тут сегодня надолго, а время уже позднее. Насчет последующей работы – даю тебе два дня выходных. Тебе же наверняка нужно разложить вещи, освоиться, и все такое. Потом прилетай также часам к десяти. Вот тебе ключи. – Он протянул руку, и я рефлекторно забрала связку.

– Смену ты знаешь, как открывать. Ну и если будут вопросы или что-то случится, звони. Ты сегодня молодец, все отлично. Закроешь дверь, когда уйдешь, ладно?

Дождавшись моего неуверенного кивка, он умчался наверх.

Я снова стояла одна посреди магазина. Переведя взгляд на ключи в моей ладони, я подумала, что мне, кажется, пора пересмотреть свои привычки и перестать раздувать из мухи слона.

Выйдя на улицу, я обнаружила, что времени уже действительно много – почти девять. На радостях от того, что моя зарождающаяся стабильность пока не стала рушиться, я заскочила в магазинчик и купила вкусняшек.

Домой я ехала, весело подпевая Стивену Тайлеру.

«Хорошо, что этот парень, владелец кадиллака, не стал наговаривать на меня. Все же, видимо, есть в нем что-то доброе и человечное».

Мысль эта приятным теплом растеклась по грудной клетке.

Наконец добравшись до дома, я оставила матиз на ставшем для меня привычным месте. Во дворе никого не было, кроме припаркованных автомобилей – их владельцы давно уже отдыхали, ужиная и смотря телевизор.

Выбравшись из машины, я очутилась в объятиях подступающей ночи. На улице стояла приятная прохлада. Горизонт, где очертания центра соприкасались с небосклоном, догорал бледнеющими оттенками алого, а надо мной же небо уже окрасилось в темную синь и подмигивало редкими звездочками. Я с наслаждением втянула аромат ночи, смешанный с запахом травы и одуванчиков.

Легонько покачивая рюкзачком, неспешно двинулась к дому. В один момент, почти дойдя до двери подъезда, я почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Это странное ощущение, будто что-то неведомое свербит между лопаток, только сейчас я подсознательно понимала, что невидимый наблюдатель находится где-то спереди.

Я растерянно посмотрела по сторонам в попытках вычислить его. Когда мой взгляд скользнул по окнам, я заметила, что в одном из них – на первом этаже, что ближе всего к подъездной двери, – кто-то стоит.

В окне было темно, но я смогла различить силуэт, застывший за кружевной занавеской.

На секунду я остановилась.

Ничего сверхъестественного. Просто кто-то из жителей наблюдает, что творится на улице, а тут «творюсь» я.

В каком-то радостном порыве я подумала, не помахать ли этому человеку, но вовремя одернула себя и решительно зашагала домой.