(не) Беременна от чемпиона

Глава 7

— Как ты посмела?

— Чего вам? — гордо задираю вверх подбородок.

Я не из тех, кто прячет голову в песок, едва запахло жареным.

Ага, ага. Ты, скорее, из тех, у кого вместо инстинкта самосохранения активируются слабоумие и отвага.

Жанна проходит ближе, громко стуча своими тонкими каблуками. Глаза сужены, губы надуты.

— Ты в самом деле такая дурочка или прикидываешься?

— Я не потерплю оскорблений.

— Потерпишь. Заслужила. Я задала вопрос, будь добра ответить.

— Так, все! Мне это надоело! — отрезаю я и со злостью бросаю на стул рюкзак. — Я не хочу выслушивать этот бред…

— А тебе придется! Я сразу поняла, что ты не такая простая, как кажешься на первый взгляд. Провинциалка, захотевшая выбиться в люди!

— У вас точно проблемы с головой.

— Какого черта, ты клеишься к Кулибину?

Здрасте, приехали! Я? К Кулибину? Клеюсь.

Сказать этой фурии, кто на самом деле клеится? А вдруг ее психика не выдержит? Она итак на грани.

— Я знаю, что у вас было! Решила, что ляжешь под него в первый же день, и все дороги откроются?

Я поднимаю на нее ошеломленный взгляд, не зная, как реагировать на такое заявление. Это же чистой воды абсурд!

Жанна расценивает мою реакцию по-другому.

— Думала, что сможешь действовать за моей спиной? Думала, что я не узнаю?

Я бросаю взгляд на коллег, с интересом наблюдающих за нашей перепалкой — те моментально делают вид, будто не при делах: кто-то утыкается в телефон, кто-то начинает яростно крутить колесиком мышки у выключенного компьютера.

— Я ни к кому не клеюсь, это раз. И не под кого не ложилась, это два.

— Сказки свои будешь детям рассказывать. Я знаю, что вчера после заключения контракта с заказчиком вы поехали к Виталику домой!

Взгляды всех сидящих в кабинете сразу устремляются на нас. Я чувствую себя втянутой в какой-то дешевый и бессмысленный спектакль, в котором мне отвели роль девицы не самого благочестивого поведения.

— Все не так было! — восклицаю я, краснея от негодования.

— Маленькая лгунья! — Жанна выхватывает с моего стола ручку и машет ею, точно саблей. — Еще скажи, что этого не было!

— Не было! То есть… Да, мы были у Виталия дома, но все было не так, как вы говорите!

Накачанные ботоксом губки Жанны искажаются в презрительной ухмылке.

— Еще скажи, что на чай к нему заглянула.

Я готова зарычать от несправедливости — поди объясни ей, как оно было все на самом деле. Если я открою рот и расскажу о том, что грохнулась в обморок из-за своего положения, Жанна тут же помчится трезвонить об этом на всю фирму, а там мало ли как поведет себя Кулибин. Нет, он, конечно, очень славный и все такое, но вряд ли ему понравится мой «маленький» обман с обещанием работать на благо центра долго и счастливо.

Стоит мне подумать о Виталике, как он появляется в дверях. Они все сговорились, что ли?..

— Жанна? Что ты тут делаешь?

Выражение ее лица мгновенно меняется, а она сама превращается в милейшее создание на Земле с нимбом над головой.

— Виталий, я думала ты на совещании. Ой, ушла и забыла заварить чай. Сейчас исправлюсь…

И голосок сладкий-сладкий, точно свежий мед.

— Я зашел к Яне. Все в порядке?

Виталий обращается ко мне. Я чувствую, как Жанна мечет в мою сторону предостерегающий взгляд, мол, сто раз подумай, прежде чем открыть рот.

Боится. Конечно, я ведь могу разрушить ее образ доброго ангелочка, порхающего возле Кулибина с заварником в руках. Сдать бы ее с потрохами шефу, да, вот только не могу. Я не такая.

Жду трамвая, как ввернула бы Катька.

— Да, все хорошо.

— Вы какие-то напряженные…

— Посекретничали немного о том, о сем.

Жанна кивает, посылая в адрес шефа одну из самых очаровательных улыбок.

— Понятно, — хмыкает Кулибин и проходит внутрь кабинета, прямо к моему столу. — Яна, хотел отдать тебе это лично… — говорит он, чуть понизив голос, но я уверена, что до украшенных массивными золотыми серьгами ушей-локаторов Жанны доходит каждое его слово.

Шеф кладет поверх папок с бумагами красивый синий конверт, украшенный эмблемой той хоккейной команды, с которой мы теперь сотрудничаем. О, я, кажется, догадываюсь, что внутри. В отличие от коллег, вытянувших свои шеи в попытке рассмотреть конверт получше.

Как же, блин, не вовремя, Виталий! Я понимаю, что он, наверное, хотел меня порадовать, но сейчас было не самое лучшее для этого время!

— Спасибо, — все, что я могу выдавить из себя, чувствуя, что мои щеки вовсю полыхают алым румянцем.

Шепоток между коллегами лишь подтверждает мои опасения — обвинения Жанны больше не выглядят беспочвенными.

— Жан, освободи в моем расписании завтрашний вечер, пожалуйста, — добивает свою секретаршу Кулибин, естественно, не замечая того, какие красноречивые взгляды та бросает в мою сторону, а затем обращается к притихшим коллегам: — Ладно, ребят, не буду вас отвлекать. Всем хорошего дня!

С этими словами Виталий выходит из нашего кабинета, а мне так и хочется броситься вслед за ним. Потому что в этом кабинете оставаться опасно для жизни! Потому что Жанна едва не дышит огнем, глядя на меня! Еще немного и испепелит к чертям…

Ситуация хелп, ситуация сос!

— Вот, значит, как, змея?

Жанна так искусно шипит, что в другое время я бы не удержалась от колкости, мол, кто из нас еще змея. Однако сейчас у меня нет никакого желания навлекать на себя лишние проблемы.

Хотя, может быть, я УЖЕ это сделала?

— Что в конверте? — Жанна делает шаг в мою сторону, не сводя с меня глаз.

Ну все понятно. Она гипнотизирует меня, чтобы напасть и вонзить свои клыки прямо мне в шею.

— Не знаю, — пожимаю плечами, но, заметив, что Жанна тянет пальчики к конверту, быстренько хватаю его со стола. — И думаю, вас это не касается.

В этот момент во мне просыпается дух бунтарства, что я вновь ощущаю себя той самой Золотовой, которая еще в школе могла постоять не только за себя, но и за других.

Кем себя возомнила эта стерва? Решила, что я испугаюсь ее глупых обвинений? Поведусь на провокацию? Индюк тоже думал.

— Еще как касается!

— Разговор окончен. Вы мешаете нам работать, Жанна Викторовна. И вам уже пора заваривать чай для босса, — с наигранной любезностью указываю Жанне в сторону двери, от чего коллеги испуганно переглядываются между собой.

Ой, как они надоели своими гляделками! Ей богу, детский сад какой-то!

— Ах, вот оно что! — тон, каким говорит Жанна, не предвещает ничего хорошего. — Я все равно узнаю, что там. А ты, моя дорогая, очень сильно пожалеешь о том, что перешла мне дорогу.

После чего она эффектно разворачивается на каблуках и уходит, напоследок хлопнув дверью так, что висевшая на стене декоративная карта Москвы в деревянной рамке падает с характерным стуком.

Поздравляю, Золотова! Теперь ты на войне, и, кажется, битва за Москву не за горами.

На удивление, остаток дня проходит относительно спокойно. Коллеги после инцидента с Жанной притихли, как мыши в подполе. Еще бы, их негласная королева так рвала и метала.

Однако ближе к концу рабочего дня меня начинают подбешивать их редкие, но такие красноречивые взгляды, что я не выдерживаю и задаю свой вопрос вслух:

— Сколько можно пялиться? Вам не надоело?

Ух, какая я сегодня воинственная! Гордая, воинственная беременяшка с шальными гормонами. И это при том, что я пью кучу витаминов и магний впридачу, который должен успокаивать мои нервы, но, похоже, он не работает так, как обещает производитель препарата.

— Ну молчите дальше.

Я снова отворачиваюсь к монитору, пытаясь сосредоточиться на клюшках и резиновых перчатках.

— Ты, правда, не понимаешь, какого врага себе нажила? — раздается голос одной из коллег, которая, к слову, пришла уже после нашей с Жанной перепалки, потому что опоздала на работу.

Но несмотря на это, она уже в курсе всего. Сарафанное радио здесь работает быстрее деловой почты.

— Неа, — отмахиваюсь я, кликая мышкой по номенклатуре с таким видом, точно выполняю самую важную в мире работу — не отрываю взгляда от монитора ни на секунду. — Я не собираюсь воевать с Жанной. Мне по барабану, что она там напридумывала.

— Слушай, Яна? Тебя ведь так зовут? — обращается она ко мне вновь, и я уже не могу ее игнорировать.

Могу, но не красиво это как-то.

— Да?

— Очень приятно, меня Юля. Пойдем, заберем документы у хозяйственников. Там несколько папок, одна не донесу.

Просьба Юли кажется мне немного странной, однако я успеваю перехватить ее выразительный взгляд и то, как она одними глазами показывает на коллег. Я соглашаюсь, отмечая про себя, что в отличие от остальных Юля выглядит более доброжелательной и… менее любопытной, что ли.

— Хорошо, — киваю и, поднявшись с места, иду вслед за ней.

Что она задумала? О каких документах идет речь? Я более чем уверена, что это лишь повод для того, чтобы увести меня от любопытных коллег.

Какое-то время мы идем молча, но это длится лишь до того момента, когда мы спускаемся до цокольного этажа и останавливаемся в одном из пустых коридоров нашего центра.

— Яна, ты совсем страх потеряла? — вдруг поворачивается ко мне Юля, оглядываясь по сторонам.

И смотря на меня говорящим взглядом. Да, да, я так и вижу, что там большими буквами написано «Ну и дура ты, Золотова!».

Но я делаю вид, будто все хорошо, будто это не меня утром собачила разгневанная секретарша нашего босса. Что-что, а держать лицо я умею. Ну почти…

— Да что случилось?

— Случилось… случился звездец, вот что. Эта Жанна тебе устроит веселую жизнь, уж поверь мне. Зря ты на нее нарываешься.

— Я не собираюсь молча выслушивать ее беспочвенные обвинения!

— Я не знаю всех подробностей, но из того, что услышала от коллег, поняла лишь одно: ты еще не знаешь, с кем имеешь дело.

— С глупой истеричкой, с кем же еще! — фыркаю я, однако Юля мое веселье совсем не поддерживает.

— Жанна сделает все, чтобы превратить твою жизнь в ад.

— Она итак не сахар.

Замолкаю, понимая, что это откровение затрагивает какие-то невидимые струны моей души. Я не хочу выворачивать душу наизнанку незнакомому человеку, поэтому отворачиваюсь в сторону.

Больно, очень больно думать о том, что я одна в большом городе, что меня впереди ждет очень много испытаний, что мой малыш… будет расти без отца.

Та-а-ак, Яна, ну-ка соберись! Ты сильная, ты сможешь!

— Слушай, Ян, ты извини, если я тебя обидела…

Ой, вот только жалости мне не хватало. Почему-то начинаю ни с того ни с сего злиться на реакцию Юли.

— Все в порядке.

Произношу это пустым голосом, а у самой внутри все на пределе.

— Нет, я же вижу, что не в порядке. По тебе видно, что ты — нормальная девчонка, куда такой тягаться с Жанной…

— Да что вы все заладили — Жанна, Жанна?! Она, что, тут самая главная? — взрываюсь, не выдерживая очередной страшилки о стервозной секретарше.

Тоже мне напугали козу капустой! Мне, может, после поклонниц Грома, вроде Марьяши, уже ничего не страшно.

— Почти. Жанна — бывшая девушка Кулибина.

— Что-о-о?! — роняю челюсть до самого пола.

Нет, либо эта Юля ничего не смыслит в юморе и так плохо шутит, либо… это правда.

— Ты думаешь, с чего она на тебя так взъелась? — хмыкает Юля с самодовольным видом. — Вот уже полгода Жанна пытается вернуть Виталия, а тут появляешься ты и…

— Но у меня и в мыслях не было заводить роман с Кулибиным! — негодующе перебиваю я ее, поражаясь тому, насколько сильно ошибаются коллеги. Раздули слухи до уровня правды!

— А на чай чего заходила?

— Я… я… Там долгая история!

— Ладно, не хочешь — не рассказывай, — кивает Юля вполне понимающе. — Просто хотела тебя предупредить, чтобы ты была поосторожней. И ничего не рассказывай другим, там все коллеги как на подбор. Пойдем, заберем какую-нибудь макулатуру для вида.

С этими словами она направляется в сторону архива, и мне ничего не остается, как последовать за ней. Разрыв отношений с Громовым все-таки наложил серьезный отпечаток на моем доверии людям. Вместо того, чтобы порадоваться тому, что Юля решила мне помочь и предупредить о Жанне, я задаюсь вопросом: какого черта она это делает? Какую выгоду преследует?

Как бы там ни было, я решаю пока держать язык за зубами и не делиться лишней информацией. Понаблюдаю, поизучаю эту Юлю, а там уже видно будет, за кого она играет: за светлую сторону, где находится беременная Яна, или за темную, где притаилось зло в виде взбешенной фурии Жанны.