ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Нина позвонила в библиотеку и сказалась больной.

Два дня Марк не объявлялся, и Нина уже начала думать, что ей все привиделось, когда на третий день пришло письмо с датой свадьбы – пятнадцатое июля.

Идея жить жизнью сестры месяцы, а может, и годы ужасала Нину, но альтернативы она не видела. Четыре простых слова «я не мать Джорджии» вводили ее в состояние ступора. Четыре слова – и она свободна, но гарантировали они ей возможность жить с малышкой? Нет. Кроме того, от Нади не поступало никаких сообщений. Нина несколько раз пыталась связаться с сестрой, но безуспешно.

В маленькой гостиной заплакала Джорджия, и Нина, отбросив письмо в сторону, поспешила к малышке. Как только она вернулась, раздался звонок.

– Нина, – раздался в трубке мужской голос. – Это Марк.

– Какой Марк? – Нина решила, что именно так реагировала бы ее сестра.

В трубке тяжело задышали, и девушка поздравила себя с маленькой победой – пусть понервничает.

– Не притворяйтесь. Вы получили мое письмо?

– Дайте-ка посмотреть… – Она разбросала маленькую кучу счетов на столе, чтобы потянуть время и позлить его. – Ах да, вот оно.

– Вы изучили брачный контракт? Я же не могу жениться на вас, не защитив себя.

– О какой защите вы говорите?

– Это бизнес, Нина, и ничего больше.

– Это мне на руку, – заметила она. – А то вдруг вы возьмете свои слова обратно. Откуда я знаю, могу ли вам доверять?

На другом конце провода повисла пауза. Нина представила себе, как он кусает губы в попытке остаться вежливым и сохранить спокойствие.

– Вы получите свои деньги, как только подпишете бумаги.

– Не доверяете мне, мистер Марселло? – Она ловко меняла голос. – Думаете, я могу вас обмануть?

– Мне бы очень хотелось посмотреть на ваши попытки, – с вызовом бросил Марк. – Должен предупредить вас о последствиях в случае нарушения соглашения.

От его холодного тона у Нины по спине побежали мурашки.

– Кстати, – продолжил он, – так как скоро я стану вашим мужем, зовите меня по имени.

– Марк сокращенно от Марко? – томно проворковала девушка.

– Марк есть Марк. Это французское имя. Моя мама родом из Франции.

– И вы говорите по-французски так же хорошо, как и по-итальянски?

– Да, и еще на нескольких языках. Нина была впечатлена, но вида не подала.

– А вы? – неожиданно спросил он.

– Я? – она фыркнула. – Иностранный мусор. Английский – международный язык. К чему беспокоиться? Меня и так везде поймут.

Нина более или менее свободно владела французским и итальянским языками, но решила не выдавать свои познания. Она изучала языки в школе и на курсах, но Марку лучше считать ее пустоголовой блондинкой, озабоченной деньгами.

– Я договорился с моим адвокатом, чтобы он встретился с вами для уточнения кое-каких деталей. Вам нужно принести ваше свидетельство о рождении, – сказал он. – Десять часов подойдет?

Сердце Нины учащенно забилось. Притвориться сестрой – одно дело, а подписывать бумаги в присутствии адвоката – другое. А если ее посадят в тюрьму за обман, что будет с Джорджией? А если он потребует свидетельство о рождении малышки? В графе «мать» значится имя «Надя», а не «Нина». Как она это объяснит?

– Нина? – его голос вывел девушку из состояния прострации.

– Извините. – Она подтянула девочку к груди. – Джорджия сползает.

– Вы держите ее?

В этот момент малышка хихикнула, словно ей самой захотелось ответить на вопрос своего дяди.

– Да, – Нина улыбнулась племяннице. – Я укладывала ее спать, когда вы позвонили.

– Как она?

– Прекрасно.

– Она часто просыпается ночью?

– Раз или два.

– Скажите, Нина, вам нравится быть матерью? Девушка ни минуты не колебалась.

– Конечно.

На другом конце провода замолчали. Нина даже подумала: а следовало ли ей признаваться в этом? Надя ответила бы отрицательно.

– Вы не ассоциируетесь у меня с образом матери, – сказал он презрительно.

– А кем вы меня представляете? – Нина говорила самым сладострастным голосом, каким умела.

Марк не стал отвечать на ее вопрос.

– Я заберу вас в пятнадцать минут десятого.

– У вас в машине есть детское сиденье? – спросила она. – Если нет, я могу добраться и на автобусе. Где ваш офис?

– Я достану сиденье.

– Я могу вам доверять?

Мужчина закрыл глаза и сосчитал до десяти.

– Марк?

Он очнулся. У девушки был очень приятный грудной голос. Он ласкал слух.

– Да… – Марк кашлянул. – Вы можете мне доверять.

– Тогда увидимся завтра.

– Увидимся завтра, – повторил Марк и ослабил узел галстука.


Звонок в дверь раздался ровно в девять пятнадцать, а Джорджия все еще плакала. Этот кошмар начался в пять. Нина нежно похлопывала девочку по спинке, когда шла открывать дверь. Волосы ее слиплись, глаза осоловели.

На пороге высилась импозантная фигура Марка Марселло.

– Она больна? – спросил он.

Нина убрала прядь волос с лица и бросила на своего мучителя усталый взгляд.

– Я не знаю. Она плачет с тех пор, как проснулась.

Марк взял ребенка на руки, приложил ладонь ко лбу, проверяя температуру.

– Нормальная. Она ела? – поинтересовался он. Девушка покачала головой.

– Она отворачивается от еды. Я предлагала ей три или четыре раза.

– Может, нужно показать ее доктору? – предложил Марк. – Кто ваш доктор?

Нина сощурила глаза. Она вообще не знала, возила ли Надя девочку в клинику.

– Я…

– У вас есть доктор? – Марк пристально посмотрел на девушку. – Джорджия младенец, ей положено проходить медицинское обследование, измерение веса, роста.

– Она совершенно здорова, – ответила Нина, содрогаясь от следующего завывания девочки.

Марк скептически приподнял бровь. Нина закусила губу.

– Вероятно, у нее режутся зубы.

– Сколько ей? Четыре месяца? Не рано ли?

– Я не знаю! Я никогда… – Нина неожиданно замолчала. Она едва не проболталась. Что он о ней подумает?

Мужчина повернулся к девочке, его большая, сильная ладонь осторожно поглаживала спинку, через минуту или две завывания превратились в тихие всхлипы и икоту, и веки младенца, разбухшие от слез, закрылись.

Нина застыла в восхищении.

– Идите и оденьтесь, – попросил Марк вполголоса. – У нас в запасе есть несколько минут, но движение на дорогах в этот час непредсказуемо.

Нина пошла в спальню и осторожно притворила за собой дверь. Дверцы гардероба были распахнуты. Большая часть ее туалетов состояла из деловых костюмов, работа библиотекаря предполагала некую консервативность в одежде, также у нее имелись джинсы и целая коллекция топов, в основном доставшихся ей по наследству от Нади.

Она выбрала платье, купленное сестрой на распродаже, – в конце концов, ей нужно соответствовать образу, – оделась и поежилась. С Марком Марселло она чувствовала себя крайне неуютно. Все в нем – манеры, голос, фигура – постоянно будоражило ее и лишало покоя, и вовсе не потому, что он был врагом. Она не могла отказать ему в привлекательности. Вероятно, это происходило от недостатка общения с мужским полом: она не знала, как нужно себя вести с таким сильным, решительным и властным человеком. Невозможно было игнорировать его, он привык к повиновению со стороны других людей.

Нина тихо вздохнула и оправила облегающее платье – может, одежда сестры настроит ее на игривый лад? – взяла кашемировый кардиган и вышла в гостиную.

Марк стоял посреди комнаты и с нежностью глядел на спящего ребенка.

Девушка судорожно сглотнула. Этот человек не притворялся, он действительно обожал ребенка своего погибшего брата и готов был на все, чтобы защитить его. Даже жениться на ненавистной ему женщине…

Марк обернулся на скрип двери, лицо его помрачнело.

– Идемте?

Она кивнула.


Поездка проходила в полном молчании. Джорджия наконец-то соизволила покушать и опять уснула. Марк неотрывно смотрел за дорогой, а Нина разглядывала облупившийся лак на ногтях, задаваясь вопросом: что он сказал адвокату? Нужно ли ей притворяться, что они любящая пара, или юрист, как доверенное лицо, посвящен в тонкости их отношений?

Четыре слова, напомнила она себе и впилась ногтями в ладони, и правда откроется. Он получит право забрать Джорджию, но возможно, разрешит Нине хоть изредка видеться с племянницей. К тому же она крестная мать девочки.

Как только машина остановилась, Нина стала расстегивать замок на детском сиденье. Но пальцы ее не слушались и предательски дрожали.

Марк вытащил девчушку из сиденья и вручил Нине. Когда он просовывал ножку девочки в детскую сумку-кенгуру, его рука случайно коснулась левой груди Нины, и девушка отпрянула словно ужаленная.

Их глаза встретились, на его лице читалось неприкрытое отвращение.

– Я бы посоветовал вам в присутствии адвоката не выказывать свою ненависть ко мне так откровенно, – предупредил Марк. – Он считает, что причиной свадьбы стала любовь.

– Нет ничего нормального в том, чтобы принуждать женщину к браку, – вспыхнула Нина.

Марк запер дверцу автомобиля.

– Вы будете достаточно вознаграждены за свои действия. Фиктивный брак не такая большая редкость в наши дни. Кроме того, у меня есть инвесторы и вкладчики, которых я обязан защитить от ваших хищных лапок. Я не стану стоять в стороне и наблюдать, как маленькая алчная потаскушка вытягивает из меня деньги.

И хотя Нина знала, что эти обвинения брошены ей в лицо исходя из сложившихся обстоятельств, она почувствовала себя оскорбленной, но отвечать не стала и молча последовала за Марком в лифт.

Кабинка была слишком маленькой. Нине не хватало воздуха, ноги сделались ватными. Голова кружилась от мыслей – сказать правду? сбежать? или продолжать лгать в ожидании, когда топор падет на ее злосчастную голову?

И все-таки удача улыбнулась ей: он не спросил свидетельство о рождении Джорджии. Нина улыбнулась.

– Почему вы улыбаетесь? – спросил Марк. – Кстати, как быстро вы собираетесь растранжирить сумму, которую я вам заплачу?

– Это зависит от того, насколько вы щедры, – бросила она в ответ.

Марк округлил глаза и в нетерпении начал жать на одну и ту же кнопку.

– Мы еще пока не женаты, и я бы посоветовал вам сосчитать каждый пенни, пока они не исчезли.

Двери лифта раскрылись, и Нина поспешила выйти.

Она никогда не испытывала такого страха: ей часто доводилось играть роль Нади, но сейчас при одной мысли о сестре Нине становилось неловко. Она чувствовала пристальное внимание Марка. Украдкой, когда он считал, что она не видит, его взгляд скользил по ее телу. И от его взгляда она вспыхивала ранее незнакомым ей огнем. Случайное прикосновение его руки казалось Нине сродни удару тока.

Попробуй влюбиться в мистера Марселло и получишь одни неприятности…


Приемная в штаб-квартире банковской империи клана Марселло не оставляла сомнений в состоятельности своих владельцев: блестящий черный мрамор, ковры с высоким ворсом и чудесный вид из окна.

Нина кинула взгляд на картину на стене и едва не охнула, узнав в ней одно из полотен Ренуара.

– Мистер Марселло, – обратилась к Марку секретарша. – Мистер Хайгейт ждет в вестибюле для гостей.

– Следуйте за мной, – бросил он через плечо. Что-то в его голосе подсказало Нине, что он обращается к ней, а не к своей роскошной секретарше, не сводившей с нее изумленных глаз.

– Привет, – Нина протянула женщине руку. – Я Нина, невеста Марка. А это Джорджия, его племянница, дочка Андре.

Секретарша, едва пожав руку, отшатнулась.

– Я… я думала, ваше имя Надя, – выдавила молодая женщина. – Вы не помните? – Она выразительно округлила глаза. – Мы встречались.

Нина даже представить себе не могла, что Надя забегала в это здание, где мимо охраны даже мышь не проскочит.

– В сентябре, когда Марк был в Италии, – напомнила секретарша. – Андре вел переговоры, но вы настаивали на встрече с ним.

Нина знала, что Марк слышит каждое слово, и лихорадочно подбирала слова. Видимо, Надя виделась с Андре во время беременности. Нина продолжала молча гладить головку Джорджии.

– О, да… я тогда была немного не в себе… Секретарша перевела взгляд на спящего ребенка.

– Она очень похожа на Андре, да?

Нина кивнула, решив воздержаться от дальнейших разговоров.

– Принимайте все звонки, Катрина, – скомандовал Марк и потом чуть изменившимся голосом продолжил: – Пойдем, cara, у нас дела.

Cara? Так итальянцы обращаются к любимым. Их отношения вышли на иной уровень.

В холле перед кабинетом Марка тоже висели бесценные полотна, напоминающие о больших денежных средствах этой семьи.

– Сюда. – Он открыл перед Ниной дверь. – Я попрошу Роберта Хайгейта присоединиться к нам.

Девушка устроилась на стуле, осторожно расположила Джорджию на коленях и огляделась. Стандартный офис; высокие полки с книгами по стенам, фолианты, свидетельствующие о богатстве и вкусе. Марк, без сомнения, являлся человеком начитанным. На полках расположились учебники по экономике и финансам, бестселлеры и шедевры классики.

Она по-доброму усмехнулась, обнаружив, что они читают одни и те же книги. Помимо их воли между ними было что-то общее.

Девушка обернулась на звук тихо скрипнувшей двери. На пороге появился мужчина лет пятидесяти пяти с папкой в руках. Марк с непроницаемым лицом шел за ним.

– Cara, это Роберт Хайгейт. Роберт, это моя невеста, Нина Селборн.

Нина начала подниматься, но Роберт жестом остановил ее. Он пожал девушке руку и с нежностью взглянул на малышку.

– Маленькое сокровище. У меня тоже две дочки. Они моя жизнь и мое мучение.

Нина робко улыбнулась.

– Нелегко быть родителем.

– Но уверяю вас, игра стоит свеч. Моя старшая собирается замуж через два-три месяца, а кажется, будто вчера она ссорилась с мамой из-за школьной формы.

Нина издала сдавленный смешок, вспомнив, как спорили в детстве из-за одежды мама и Надя, но обстановка не разрядилась. Марк нетерпеливо заерзал на стуле.

– Приступим, – Роберт открыл папку. – Я составил документы так, как вы и просили. Мне следует объяснить их содержание Нине?

– Не нужно, – попросил Марк. Он явно скучал.

Нина засмущалась. Она плохо разбиралась в юридических бумагах и очень боялась подвоха.

– Как желаете. – Роберт положил перед ней бумаги. – Это всего лишь формальности, Нина, обычная защита имущества в случае развода.

Девушка поискала глазами имя Джорджии. Вдруг, если брак не сложится, Марк сможет забрать ее? Но такого пункта Нина в документе не нашла.

– Вот сумма вашей компенсации, – Роберт указал на цифру. Нина сглотнула.

– Слишком… большая. – Она подняла глаза и поймала настороженный взгляд Марка. Он очень умен, и ей необходимо держать себя в руках, если он заподозрит…

– Подпишите здесь. – Роберт указал строчку. – И здесь. – Он перевернул страницу. – Прекрасно, спасибо. – Адвокат закрыл папку и повернулся к Марку. – Примите мои самые сердечные поздравления. Могу я поинтересоваться здоровьем вашего отца, Марк? Как он?

– Он справляется… пока что.

– Ужасный удар, и так быстро после матери.

– Да.

Лицо молодого человека оставалось непроницаемым, но голос звучал глубоко, в нем слышалось неподдельное беспокойство. Это представило его в новом свете, перед Ниной был не сумасшедший бизнесмен, желающий покорить мир, а человек тонко чувствующий, готовый защитить тех, кого он любит и за кого несет ответственность.

Он станет великолепным отцом для Джорджии.

Нина явственно увидела, как он смеется с Джорджией на вечере по поводу ее первого Рождества, радуется ее первому зубу, первым шагам, вот он провожает ее в первый раз в школу… на первое свидание…

– О чем ты думаешь, Нина? – Голос Марка вывел ее из-за задумчивости.

– Извините, – девушка непонимающе хлопала глазами.

– Роберт предлагает открыть отдельный счет на имя Джорджии. Имущество Андре будет принадлежать ей по достижении возраста…

Девушка в волнении вскочила на ноги и крепче прижала ребенка к груди.

– Я уже сказала, меня не интересует наследство Андре.

Марк бросил на нее предупреждающий взгляд, но слишком поздно – Роберт Хайгейт был волен делать собственные выводы.

– Мне нужно поработать с бумагами, – засобирался он и направился к двери. – Желаю вам всего наилучшего.

– Спасибо, – сказал Марк и, обернувшись к Нине, вопрошающе приподнял бровь.

Девушка застенчиво улыбнулась.

– Благодарю вас, мистер Хайгейт за то, что все мне объяснили.

– Нет проблем. – Роберт протянул ей руку. – Простите за дерзость, но сегодня вы совершенно другая.

– Я? – Нина с ужасом осознала, что Надя встречалась и с этим человеком тоже.

– И не обращайте внимания на все газетные сплетни, им бы только рейтинги повысить.

Сердце Нины ушло в пятки: оказывается, ее сестра действительно знакома всему Сиднею. Она потупила глаза.

– Я изменилась…

– Еще раз позвольте поздравить вас, – отозвался Роберт. – Воспитание ребенка чрезвычайно занимательный процесс. У вас есть семья?

Нина покачала головой.

– Нет, отец умер, когда я была маленькой, а мама три года назад.

Марк нахмурился. В сущности, он очень мало знал о прошлом Нины. Он знал ее как беспринципную особу, жадную и жестокую, но не слышал ничего о ее детстве и юности, о родителях и знакомых. Эта женщина довела брата до отчаяния, но ее безграничная любовь к Джорджии удивила его.

Дверь за адвокатом закрылась. Захныкала Джорджия.

– Думаю, ей нужно сменить памперс, – произнесла девушка.

– Хотите, чтобы я это сделал? – спросил он. Нина в ужасе смотрела на Марка. Как ему можно доверить менять памперсы? Ведь синяки на груди девочки еще не прошли!

– Нет, – ответила она, зная, что обижает его. Он хотел стать для Джорджии настоящим отцом, который кормит ребенка и меняет ему пеленки без тени неудовольствия. Но пока синяки не пройдут, она вынуждена держать его на расстоянии от Марка.

– Ванная через две двери. – Марк двинулся к двери. – У вас есть все необходимое?

Нина бросила на него высокомерный взгляд и подхватила детскую сумку.

– Я делала это и раньше.

Марк промолчал, лишь открыл перед ней дверь. Она удалилась с ребенком на руках, малютка, уютно примостившись на бедре, хватала ручками длинную белокурую прядь волос.

Он был готов поклясться, что чувствует их шелковистость собственными пальцами. Затем закрыл дверь и, засунув руки в карманы брюк, прошел к окну. За стеклом сверкала и переливалась синяя бухта, но он ничего не видел, кроме пары серых, как туман, глаз.

Загрузка...