Не было бы счастья...

Глава 3

Зои в немом изумлении уставилась на него. Помочь ему? — про себя повторяла она. Помочь ему? Помочь Джонасу Тейту? Да он что, свихнулся?

Кофе обжег ей рот. Она наконец догадалась проглотить его и, поперхнувшись, закашлялась. Джонас молча обошел стол и хлопнул ее по спине. Зои закашлялась еще сильнее — теперь уже от неожиданного обжигающего прикосновения.

Вздрогнув, она сорвалась со стула и кинулась в самый дальний угол кухни, к мойке. Джонас двинулся следом, нагнал ее и остановился прямо у нее за спиной. Хочет убедиться, что с ней все в порядке? Но тогда почему она кожей чувствует жар его тела?

Зои не любила, чтобы люди без ее на то согласия приближались к ней слишком близко — неважно, в физическом смысле или в смысле чувств. Вот и сейчас она, не раздумывая, повернулась, уперлась ладонями ему в грудь и оттолкнула. Что было силы…

Джонас покачнулся, в глазах его блеснул удивленный огонек. Но если ее жест и удивил его, то уж никак не испугал.

— Вы в порядке? — спросил он, снова протягивая к ней руку и опуская ладонь на ее плечо.

Зои съежилась, но на этот раз не отпихнула его. Она собрала всю свою волю, чтобы выдержать его прикосновение, но, к сожалению, план провалился. Даже эта его простая ласка показалась ей исполненной манящего эротизма, и Зои инстинктивно захотелось отстраниться, пока ситуация не вышла из-под контроля.

— Все отлично, — солгала она и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы вернуть сердцу нормальный ритм и заставить хоть как-то работать легкие. Но добилась прямо противоположного результата. От пряного мужского запаха сердце у нее пустилось вскачь, а легкие отказали окончательно. — Все отлично, — прохрипела она во второй раз, сама не зная, кого собиралась убедить — Джонаса или себя.

Взгляд золотисто-карих глаз не отрывался от ее лица, горячая ладонь медленно скользнула с ее плеча и легла на спину. Зои дернулась было в сторону.

Но вместо того, чтобы убрать руку и отпустить ее, Джонас оперся другой рукой на рабочий стол рядом, полностью перекрыв ей путь. Пальцы его вдруг оставили спину Зои и легко обвили ее шею — почти незаметным движением он притянул ее к себе. — Нет, — выдохнула Зои.

Словно не услышав, он медленно приблизил ее лицо к своему. На один безумный миг она забыла о своей враждебности к нему, забыла даже о причинах своей осторожности по отношению к мужчинам вообще. На один безумный миг она позволила ему увлечь ее. Его глаза притягивали, губы манили. Его запах волновал ее, а прикосновения… О Боже, ни один мужчина в жизни не прикасался к ней с такой нежностью. Но, осознав, что он намерен ни больше ни меньше как поцеловать ее, Зои запаниковала, вывернулась из ловушки его рук и в мгновение ока отбежала к противоположной стене кухни.

Понимая всю глупость своего поведения, она тем не менее намеренно встала так, чтобы кухонный стол оказался между ними. Как будто эта преграда могла его удержать, если бы он захотел добраться до нее! Как будто эта преграда могла удержать ее от того, чтобы вернуться в его объятия!

— Все отлично, — в третий раз за несколько минут солгала она и вцепилась побелевшими пальцами в спинку стула. Господи, что же с ней происходит? Ее к нему как магнитом притягивает!

— Вижу, — согласился Джонас ровным хриплым голосом, какого она от него еще не слышала.

Вернувшись за стол, он небрежно поднес чашку кофе ко рту, словно предыдущих нескольких минут и в помине не было. Зои смотрела на него с любопытством, гадая, не истолковала ли она превратно все, что между ними только что происходило.

Наконец она вздохнула с облегчением, решив, что ошиблась. Он всего лишь хотел помочь ей справиться с кашлем. С какой стати он захотел бы ее целовать?

Ну, ясное дело, после двух смен в больнице что угодно может померещиться, говорила она себе. Она просто-напросто устала, а присутствие Джонаса Тейта, как обычно, вывело ее из равновесия.

Со смешанным чувством облегчения и сожаления Зои тоже вернулась к столу. Но сесть не успела: Джонас рывком поднялся, в два шага пересек кухню и замер на том самом месте, которое секунду назад покинула Зои. Он подчеркнуто сунул руки в карманы, поднял глаза к потолку и спросил:

— Так вы согласны? Помочь мне? Помочь мне… с ребенком. С Джулианой. — Не дождавшись ответа, он тяжело вздохнул и уставился теперь уже в пол. — Вы с ней умеете обращаться. Вы ей понравились, Зои. О себе я, черт возьми, такого сказать не могу. Просто не знаю, что мне делать. Она уже два месяца у меня, и… — он наконец встретился взглядом с Зои, — и я не знаю, что делать.

Ему очень непросто просить у нее помощи, вдруг догадалась Зои. Они же заклятые враги! Они же враждовали по любому поводу. Похоже, помощь ему жизненно необходима. Настолько необходима, что он умоляет ее!.. Какое странное ощущение: Джонас Тейт в чем-то зависит от нее, Зои.

Конечно, ей были понятны все трудности и неудобства, возникающие с появлением в доме грудного ребенка. И конечно, она могла помочь ему преодолеть эти трудности. Если бы захотела.

— Почему вам нужна моя помощь? — спросила она. — Разве у вас нет дневной няни?

— Больше нет. Не знаю, известно ли вам об этом, но в нашей стране настоящий кризис с приходящими нянями.

Она изогнула рот в мрачной пародии на улыбку.

— Что-то такое слышала. Но в больнице прекрасные ясли для детей сотрудников. Оливия Магуэйн отдает туда своего сына на целый день. Да и большинство других медсестер, у кого есть дети, поступают точно так же. Уверена, что и Джулиане там понравится.

Джонас покачал головой.

— До сих пор Джулиане ничего здесь не нравилось. И я бы себе места не находил, если бы отдал ее в ясли. Ей нужен постоянный присмотр — по крайней мере до тех пор, пока она… пока она не перестанет капризничать.

Зои укоризненно покачала головой.

— Она же всего лишь ребенок, доктор Тейт. Грудной ребенок. Ей положено капризничать. А вы ждете от нее поведения взрослого человека.

— Да нет же, я… — Он беспомощным жестом запустил пальцы в волосы. — Послушайте, Зои, я понимаю, в прошлом у нас были разногласия, — продолжил он, медленно двигаясь к столу, — и мы не очень хорошо ладили друг с другом.

— Не очень хорошо? — со смешком повторила она. — Да мы вовсе не ладили.

— Да-да, знаю, — пристраиваясь на стуле, кивнул он. — И прошу прощения. С тех пор как появилась Джулиана, я был вечно не в духе и кидался на всех подряд.

— Может, и на всех, — согласилась Зои, — но для меня вы, похоже, специально копили силы.

Джонас помолчал. Отрицать ее слова ему не позволило чувство справедливости, а потому он решил просто обойти эту тему.

— Но мне не справиться с Джулианой в одиночку. Мне необходима помощь. А лучше вас мне просто никого не найти. Понимаю, у вас нет абсолютно никаких причин помогать мне, и все равно прошу. Для меня это так много будет значить, Зои. Когда-нибудь я верну вам долг. Так что вы скажете?

Зои открыла было рот, чтобы ответить, но из установленного на рабочем столе микрофона раздался пронзительный плач Джулианы. Зои кинулась из кухни наверх, на шаг опередив Джонаса. Она влетела в детскую и не раздумывая склонилась над кроваткой. Джонас с недоверчивым любопытством наблюдал, как она подняла малышку и, поддерживая ее головку одной ладонью, мягко прижала к своему плечу.

— Шшш, — приговаривала она, покачивая девочку. — Шш. Все хорошо. Зои с тобой. Она тебя не бросит, куколка. Не нужно бояться.

Джулиана моментально перестала плакать и, еще раз тихонько всхлипнув, уткнулась личиком в шею Зои. Та улыбнулась, прикоснулась губами к виску малышки и обернулась к Джонасу. От странного, неизвестно откуда взявшегося чувства у него вдруг защемило сердце. Трое в детской. Словно семья: мать, отец и ребенок. Джонас замотал головой, отгоняя дикую мысль, — так же он недавно гнал от себя неодолимое желание поцеловать Зои Холланд.

— Могу выделить вам две недели, — неожиданно сказала она. — К Джаннетт приехала сестра, и потому она просила меня поменяться с ней сменами на две недели. Я не хотела, но…

— Но теперь согласитесь? Она пожала плечами.

— А теперь соглашусь. Днем буду заниматься Джулианой, а по вечерам попытаюсь приучить вас друг к другу. Не знаю, правда, когда я буду спать, — добавила Зои, еще раз легонько целуя головку девочки, — но, в конце концов, это же всего на две недели.

— Вы согласны пожертвовать своим временем ради меня?

— Не ради вас. — Она затрясла головой. — Ради Джулианы.

Он понимающе кивнул, но не произнес ни слова.

— Мне очень хорошо известно, каково это — быть кому-то обузой, — произнесла она так тихо, что Джонасу пришлось напрячь слух. — Мне известно, — продолжала она шептать на ушко Джулиане, — каково это — оказаться в доме, где тебя не ждали и не хотели. Среди людей, которые тебя не понимают и не принимают.

Джонас не нашелся с ответом, а потому промолчал. Но при виде Зои с Джулианой на руках какое-то непривычное тепло медленно затопило его душу. Облегчение, решил он. Наконец-то он сможет вздохнуть свободно. Странно только, что к вполне понятному чувству облегчения примешивалась радость от сознания, что помощь к нему пришла в лице невыносимой медсестры Зои.

Вконец измотанный, Джонас вечером затормозил у своего дома. Он искренне удивлялся, как это ему удалось проделать весь путь без аварии. Должно быть, сам Господь помог. Да неимоверное количество выпитого черного кофе. Зато теперь усталость и циркулировавший в крови кофеин объединились против него, и неожиданно декорации реального мира поплыли как мираж у Джонаса перед глазами.

Наверное, именно поэтому, когда вошел в детскую и обнаружил Зои, баюкавшую малышку тихой песенкой, он едва удержался от того, чтобы не прошагать прямо к рыжеволосой «няне» и не запечатлеть на ее губах звучный поцелуй.

Она переоделась, пока его не было дома. Сменила мешковатый голубой костюм медсестры, в котором он привык ее видеть, на выцветшие синие джинсы и просторный розовый свитер, словно приглашавший потрогать пушистую мягкую ткань, зарыться в ней пальцами, ощутить под ней еще более нежные женские формы.

А ее волосы… Джонас судорожно стиснул кулаки. Зои оставила волосы распущенными, и они накрыли одно плечо ярко-рыжим водопадом, переливавшимся в лучах вечернего солнца. До сих пор он не осознавал, какие у нее длинные волосы, какие густые и шелковистые.

В этот момент Джонас понял, что над ним нависла серьезная опасность. Ведь вместо того, чтобы вызывать в нем уже ставшие привычными злость и раздражение, Зои пробуждала… нечто прямо противоположное. Нечто такое, чего он не испытывал уже очень, очень давно. Она пробуждала в нем острое, жгучее, непреодолимое желание.

— Привет, — с улыбкой подняла она на него глаза.

Джонас с трудом перевел дыхание.

— Как… как прошел день с Джулианой? — Ему оставалось только надеяться, что голос не выдаст клокотавших в нем чувств.

— Отлично.

Он впился в нее подозрительным взглядом.

— Что, правда? Она кивнула.

— Правда.

— И никакого рева?

— Только когда хотела есть.

— И никаких истерик?

— Не-а. — Она перевела глаза на Джулиану и продолжила громким, чуть певучим голосом, каким обычно взрослые разговаривают с младенцами:

— День у нас прошел прекрасно, да, куколка? Мы хорошо поели, поиграли на диванчике, потом разглядывали птичек на кормушках, потом читали сказку и слушали рок…

— Рок? — перебил Джонас. — Какой рок? Где вы его взяли?

Зои подняла голову и снова одарила его своей обворожительной улыбкой.

— А я принесла кассеты из машины. По опыту знаю, что дети любят рок.

— Неужели?

— Честное слово. Я проверила уже на троих малышах. Вернее, на четверых, считая Джули.

— Джули?

Зои снова кивнула.

— По-моему, это имя ей больше подходит, чем «Джулиана». А вам не кажется, что она вылитая Джули?

Джонас покачал головой, совершенно ошеломленный. Что же это делается? Зои Холланд сидит в детской у него дома, держит на руках малышку, которой дала забавное прозвище, и при этом ведет себя так, словно ничего особенного и не происходит.

— Н-не знаю, — промямлил он. — Как-то не задумывался, если честно.

Зои прикоснулась кончиком пальца к щечке девочки, которая смотрела на нее полным обожания взглядом.

— Ну а я уверена, что она самая настоящая Джули.

Джулиана, как будто в знак одобрения, расплылась в улыбке и удовлетворенно заагукала. Зои, смеясь, встала, крепко прижимая малышку к плечу.

— Я не знала, что вы запланировали на ужин, поэтому взяла на себя смелость приготовить салат и рыбные котлеты.

Как, еще и ужин? Джонас уставился на нее в немом изумлении. Помимо всего прочего, она подумала еще и об этом?

— Где же вы взяли продукты? В доме не было ни крошки.

— Ну, так теперь есть. Мы сходили с Джулианой в магазин и закупили все, что нужно. Можете со мной расплатиться.

— Вы брали Джулиану на улицу? — переспросил он, не веря своим ушам.

— Да, я же сказала.

— В такую погоду? В магазин, где полно народа?

Зои рассмеялась.

— Сегодня был прекрасный день, и Джули была очень тепло одета. Послушайте, доктор Тейт, вы не должны держать ее взаперти. Наоборот, нужно знакомить ее с миром. Наверное, она и плачет-то у вас так часто потому, что ей просто скучно.

Зои подошла и остановилась так близко от него, что он мог бы, если бы захотел, протянуть руку и смахнуть непокорную прядь, упавшую ей на лоб. Странно, но именно этого ему и хотелось. Но не успел он обдумать свое желание, как Зои протянула ему малышку.

— А теперь поздоровайтесь с ней и возьмите ее на руки, — учительским тоном произнесла она., Джонас испуганно отступил.

— Нет-нет. Подержите ее еще немножко.

— О, ради всего святого… — Зои нетерпеливо вздохнула. — Ну почему я должна повторять вам, доктор Тейт, что это всего лишь ребенок! Она же не пристает к вам с ножом к горлу, не требует взять ее на работу и не навязывает ненужный вам товар! У нее даже зубов нет! Не бойтесь! Давайте же, поцелуйте ее и возьмите на руки.

После некоторого колебания Джонас все-таки прикоснулся губами к лобику Джулианы. К его огромному удивлению, девочка не принялась кричать. Более того, увидев, кто ее целует, она даже улыбнулась Джонасу. Нет, в самом деле улыбнулась! Джонас не помнил, чтобы когда-нибудь испытывал подобную радость. В этот момент он вдруг ощутил себя добрым великаном.

— Теперь возьмите ее на руки, — мягко повторила Зои.

В его следующем жесте, когда он вытянул вперед руки, не было привычной боязни. Зои осторожно повернула ребенка и пристроила на руках Джонаса.

Он было удивился, что Зои с таким спокойствием доверяет ему крошечную, хрупкую жизнь. С другой стороны, напомнил сам себе Джонас, он ведь худо-бедно, но справлялся с Джулианой два месяца, и при этом она осталась цела и невредима. Следовательно, он все делал правильно, пусть даже малышка и не успела полюбить его.

— А вот так просто замечательно, — сказала Зои, когда Джонас одной рукой покрепче прижал девочку к груди.

Он весь напрягся в ожидании дикого крика. Джулиана раньше всегда закатывала истерики и брыкалась, как только он брал ее на руки. Но ничего подобного не случилось. Даже удостоверившись, что именно он держит ее, Джулиана не издала ни звука, только устремила на него неотрывный изучающий взгляд синих глаз.

— Что вы с ней сделали за день? — спросил он у Зои, в свою очередь изумленно разглядывая малышку. — Она такая спокойная, такая послушная. Вы ей что-то добавляли в молочную смесь?

— Конечно, нет, — фыркнула Зои. — Просто вы ведете себя с ней более уверенно, и она это чувствует. Дети всегда откликаются на наши эмоции. Вы боитесь — и она боится. Вы спокойны — и она будет спокойна. Вам просто нужно проводить с ней больше времени, доктор Тейт. Дайте ей понять, что вы любите ее.

— Джонас, — сказал он, по-прежнему глядя на Джулиану.

— Что?

Он встретился с Зои взглядом поверх белокурой головки девочки.

— Меня зовут Джонас.

Снова то же выражение в его глазах. То самое, которое вчера выбило ее из колеи. Многозначительное, обжигающее, обещающее… что? Зои не знала. Но от этого взгляда в детской стало трудно дышать.

— Ладно, — тихо отозвалась она.

— Ну же, давай.

— Что — давай?

— Скажи «Джонас».

Его имя чуть слышно прошелестело на ее мгновенно пересохших губах.

Не желая анализировать, что же это между ними происходит, Зои поспешно прошагала к двери и только там обернулась:

— Пойду проверю ужин. Потом еще один урок по уходу за детьми — и я отправляюсь домой, ладно?

Джонас переложил Джулиану с одной руки на другую и расплылся в широкой улыбке, явно чувствуя себя более уверенно, чем прежде. Плохо только, подумала Зои, что эта уверенность не ограничивалась одной Джули, а распространялась и на нее, Зои, тоже. С его злостью Зои справиться могла. С его пренебрежением — тоже. Но уверенности в общении с ней он никогда не испытывал. Потому-то ей и было так легко противостоять ему. Сейчас же

ситуация определенно начала меняться, и земля закачалась у Зои под ногами. Чем уверенней будет чувствовать себя он, тем меньше уверенности останется на ее долю, а Зои не могла смириться с такой утратой. Слишком много времени и сил ушло на то, чтобы добиться этого блага — уверенности в себе.

— Ужин будет готов минут через пятнадцать. Я позову, когда буду… когда все будет готово. Наверное, ты голоден.

— Еще как, — заверил ее Джонас. И крикнул — уже ей вдогонку:

— Только не задерживайся, ладно, Зои?

Она хмыкнула, в надежде рассеять невесть откуда взявшийся эротический накал в комнате. К сожалению, вырвавшийся из ее горла звук получился каким угодно, только не беспечным. Скорее, он напоминал сдавленный писк зверька, внезапно оказавшегося в ярком луче от фар автомобиля на дороге.

И точно так же, как тот насмерть перепуганный зверек, она предпочла спасаться бегством.