Не для тебя

Глава 15

БЛАЙТ

Я обняла себя за колени, пока сидела на скамейке справа от сцены позади стены. У меня был прекрасный вид на Крита. Так же я видела Мэтти, но Грин был слишком далеко, а Леджент стоял за Грином. Они были восхитительны.

Этой ночью эта была их четвертая песня и до сих пор я видела бюстгальтер и две пары трусиков брошенных к ногам Крита. Так же было несколько записок и клочки бумаги на краю сцены. Я не была уверенна, что именно это было. Может что-то в духе фан-писем.

Это было частью жизни Крита и я знаю, что ему это нравится. Внимание со стороны женщин, было тем, что я не могла изменить. Я не хотела его менять. Он не был моим, чтобы я могла что-то в нём изменить, хотя, то как он вёл себя после того как мы вышли из Escalade можно было трактовать по-другому. Значительно по-другому. Его рука была на мне всё время. Он держал меня за руку даже, когда выходил на сцену, чтобы проверить своё оборудование.

Когда девушки выкрикивали его имя, он поворачивался к ним и махал. Одна даже сказала, что любит его и он ей подмигнул. Но всё это время его пальцы были переплетены с моими и он держал меня так сильно, как-будто боялся, что кто-то придёт и заберёт меня у него.

Будто услышав мои мысли, всё ещё исполняя песню, он повернулся и посмотрел на меня. Он улыбнулся и тогда моё сердце замерло, а мой желудок забавно чувствовался. Я подняла руку и помахала ему и его улыбка стала шире.

Уже не первый раз за вечер он так делает. Он делал это много раз. Я переживала, что он поймет, что я путаюсь под ногами и будет сожалеть, что взял меня с собой, но ничего такого не было. Он действительно не проявлял такого поведения, когда мы были в машине. Мои трусики теперь были неприятно мокрыми, но вау, это того стоило.

Но все же я переживала по этому поводу. Это уже нельзя было назвать дружбой. Это было что-то интимное, то, что я даже представить не могла, что буду делать с тем, с кем не нахожусь в отношениях. Но с Критом, я позабыла обо всем этом и взяла все до последней капли.

Отсутствие матери, с которой можно было бы поговорить о моем взрослении, а также отсутсвие отца, от которого я могла бы чувствовать защиту, в некоторой степени оставили на мне отпечаток. И в этом был какой-то смысл. Это сильное чувство, которое я испытывала к Криту. Это желание, чтобы он ко мне прикоснулся.

Желание принадлежать ему. Я всегда хотела кому-нибудь принадлежать. Когда мне было четырнадцать, одна девушка трагически погибла в автомобильной аварии. Я сидела на ее похоронах, наблюдая как ее мать, согнувшись сотрясалась от рыданий. Отец девочки выглядел не лучше.

Он стоял на коленях, положив голову на гроб девочки и его плечи тряслись от горя. Это было душераздирающим зрелищем. Но все то время, что я сидела там, я думала, какой была жизнь этой девочки. Она знала, что такое любовь, о которой я могла только мечтать.

И затем я поняла. Никто не будет оплакивать меня, если я умру. Никому не будет до этого дела. Не будет родителей, которые будут настолько убиты горем, что не смогут стоять на ногах. Даже не будет друзей, которые сжимали бы в руках платки и тихо скорбили на своих местах. Тот день навсегда остался в моей памяти.

Крит ничего не знал об этом. Он не знал, во что ввязывается со мной. Я не была той девушкой, которая бросала в него свои трусики, в надежде провести ночь удовольствия в его руках. Я не смогу проснуться следующим утром и уйти, будто бы он для меня ничего не значит. Я не была такой.

Всю свою жизнь я была одинокой и отрешенной. Смогу ли я по-настоящему полюбить? Или моя любовь будет больной и испорченной? Смогу ли я полюбить так, что буду задыхаться от этого чувства, той любовью, которая заставляет людей спасаться бегством? Была ли я вообще привлекательной? Существовала же причина, по которой Пастор Уильямс и миссис Уильямс не любили меня. Было же объяснение тому, что никто не становился мне близким и не показывал свою любовь. Стоило ли мне попытаться полюбить, когда я была моложе и было ли это правильным?

Я оторвала взгляд от пола, на который отрешенно смотрела, погруженная в свои мысли, и увидела, как Крит направляется ко мне. Неужели они уже закончили? Он говорил, что у них сегодня три выступления с двадцатиминутными перерывами.

Посмотрев за спину Крита, я увидела Грина, который нахмурил лицо, наблюдая за уходом Крита со сцены. Неужели что-то было не так? Я не наблюдала за ними. Я что, пропустила какую-то ссору?

Крит стоял передо мной, тут же взяв меня за руки и заставив встать. - Что случилось? - спросил он, с обеспокоенностью, отраженной на его прекрасном лице.

- Что... Я не знаю. Я... - Я замолчала, когда Грин схватил Крита за плечо и резко развернул его к себе.

- Какого черта ты вытворяешь? У нас еще пять минут выступления. Мы могли бы спеть еще одну песню. Она входила в наши планы. Неужели ты даже на хрен не ознакомился со сценарием?

Крит сделал шаг вперед и оказался у лица Грина. - Не. Смей. На хрен. Перебивать. Ее. - Выпалил он, а затем оттолкнул его, заставив Грина отступить назад.

Мгновенная ярость, вспыхнувшая в глазах Грина, подтолкнула меня к действиям. Он собирался ударить Крита. Я не позволю ему причинить Криту боль. Я вскочила в тот момент, когда Грин приблизился к Криту.

- Мы работаем! С ней все было в порядке. Она была у тебя на виду. Что на хрен с тобой не так? Это наша работа, придурок. Ты не можешь вытворять такое дерьмо, когда у нас полный зал людей! Крит вновь оттолкнул его. - Не говори мне, что мне твою мать делать.

Я должна их остановить. Это все из-за меня. Я не была уверена, почему Крит ушел со сцены, но я знала, что всему виной я. Я должна все исправить. Я не хочу, чтобы Крит дрался со своим лучшим другом.

- Прекрати на хрен меня толкать, ты, пидорастический ублюдок! - зарычал Грин и бросился к Криту. Я резко подняла обе руки и выскочила перед Критом, чтобы его остановить. Вся сила удара Грина обрушилась мне на грудь. Будто бы кто-то забрал весь воздух из моих легких и из всего пространства вокруг. Ничего не поступало в мою грудь и паника овладела мной, когда я поняла, что не могу дышать.

- Черт! - закричал Крит и его руки обхватили меня. Он пытался что-то сделать с моей грудью, умоляя меня начать дышать. Я пыталась сделать вдох. Но ничего не выходило.

- Детка, пожалуйста, дыши, - умолял он, и мне не хотелось ничего больше, как послушаться его, но я не могла. Было очень больно и страх, что я умру, поселился внутри меня.

- Из нее вышибли весь воздух. С ней все будет в порядке, - спокойно произнес Мэтти. И затем вакуум испарился и воздух, за который я так сражалась, наполнил мою грудь, когда я громко вобрала его в себя и наклонилась вперед. Крит прижимал меня к себе, не переставая шептать мне успокаивающие слова и раскачивая меня из стороны в сторону.

- Уведите его отсюда, - сказал Мэтти.

Я не смогла поднять взгляд, чтобы увидеть, о ком он говорит, но я схватила Крита за руку, чтобы не отпустить его на случай, если они говорили о нем.

- Не меня, детка. Я не оставлю тебя, - сказал он, гладя меня рукой по голове, словно утешая. - Я никуда не уйду.

- Я собирался разобраться с ним. Я не хотел ударить ее, - сказал Грин в панике.

- Когда Крит убедится, что с ней все в порядке, он выбьет из тебя все дерьмо. Иди с Леджендом и дай ему сначала успокоиться. - Слова Мэтти в этот раз звучали больше как приказ.

- Мне так жаль. Господи, детка. Что ты наделала? Ты... Господи. - Он прерывисто вдохнул.

- Ты не могла дышать. Он ударил тебя так сильно, что ты рухнула на пол и черт, дорогая. Еще никогда в жизни мне не было так страшно.

Я снова могла дышать не испытывая при этом боль, и мне необходимо было все уладить. Грин ни в чем не виноват. Я не знала, что он не сможет остановиться. Я думала, что если встану перед ним, он не станет ударять Крита. - Он собирался тебя ударить, - произнесла я, корчась от боли в горле. Крит замер на мгновение, а затем его объятия стали еще крепче.

КРИТ

- Черт, - прошептал Мэтти.

Он услышал ее.

Теперь не мог дышать уже я. Я думал, что все вышло случайно. Но она черт возьми сделала это специально. Чтобы защитить меня. Святое дерьмо.

- Я пойду... - протянул Мэтти. Я вслушивался в его шаги, пока они совсем не стихли, после чего еще крепче обнял Блайт и посмотрел вниз на нее.

- Ты встала перед шести футовым верзилой весом сто восемьдесят фунтов лишь из-за того, что он собирался ударить меня?

Она кивнула. - Это моя вина, что он хотел тебя ударить. Я просто собиралась его остановить.

Она собиралась его остановить. Эта девушка. Никогда в жизни я и представить не мог, что встречу такую, как она. Никогда.

- Дорогая, каким образом ты собиралась его остановить? Я мог сам с ним справиться. Я надирал ему задницу уже много много раз. - Я взял ее за подбородок. - Я бы лучше позволил ему надрать мне зад, чем допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Это на хрен просто невыносимо. Ты не можешь так поступать со мной. Если тебе причинят боль, я не смогу это пережить.

Она вздохнула и ее взгляд вернулся на сцену. - Я все испортила. Прости. Ты сможешь пойти и все уладить между вами, чтобы вы вновь вышли на сцену?

Ее опечаленный вид означал, что я не смогу никуда уйти. Мне ничего не хотелось больше, чем отвезти ее назад домой и держать всю ночь в своих объятиях. Но она действительно была расстроена из-за всего этого. Я повел себя черезчур импульсивно. Она сидела здесь, устремив взгляд в пол с печальным и потерянным выражением лица, и я не мог больше ни о чем думать. Я должен был подойти к ней.

- Я найду Грина и мы вернемся на сцену. Но ты должна мне пообещать, что ты больше не будешь пытаться меня защитить. Я забочусь о тебе. А не наоборот, - сказал я ей.

Она протянула руку и дотронулась до моего лица. - Тогда кто позаботится о тебе?

Никого никогда не волновало это прежде. Но я не собирался ей этого говорить. - Ты, целая и невридимая в моих руках - это все, что мне нужно. Договорились?

Она нахмурилась и убрала в сторону взгляд. - Я не согласна с этим, - произнесла она.

Господи, какая же она милая. Я поцеловал ее голову. - Пойдем со мной, найдем ребят, - сказал я ей, и встал, потянув ее за собой.

- Ты же ничего не сделаешь Грину? - сказала она с надеждой.

- Нет. - До тех пор, пока ты не ляжешь спать. А потом я надеру ему зад.

***

Выражение их лиц было бесценно, когда Блайт извинилась перед Грином и объяснила, что она просто пыталась помешать ему меня ударить. Грин выглядел так, будто его вот-вот стошнит. Он был так расстроен тем, что причинил ей боль. Если бы я не обнимал ее, когда она боролась за каждый глоток воздуха, то тогда возможно это было бы достаточным для него наказанием. Но я не почувствую себя лучше, пока не покалечу какую-нибудь часть его тела. Желательно ту, которую не увидит Блайт. Мне стоит быть осторожным с его лицом. Она этого не поймет.

Когда мы вернулись на сцену Грин прошептал. - Я бы никогда не ударил ее нарочно.

Я кивнул, но ничего не ответил.

- Это ведь еще не конец, да? - спросил он.

Он знал меня гораздо лучше.

- Ты сделал ей больно. Она на хрен защищала меня. Так как ты думаешь?

Грин склонил голову и его болезненное выражение лица заставило меня почувствовать себя лучше. Но он по-прежнему понятия не имел, через что мне пришлось пройти, видя ее такой. Да еще и тот факт, что она защищала меня и пострадала из-за этого. Мне нужно было кого-нибудь ударить и первым на очереди был Грин.

Мэтти подошел к микрофону, зная что мне и Грину нужно время, чтобы свыкнуться с тем, что только что произошло, прежде чем мы будем готовы развлекать толпу.

Девушки, выкрикивающие мое имя и бросающие свои трусики и записки с их номерами телефонов обычно справились бы с этой задачей. Но сегодня мне стоит воздержаться от принятия их внимания, так как я знал, что Блайт увидит все это.

Она слышала это. Когда я обернулся за кулисы и она сидела, потерянная в собственных мыслях, я запереживал, что она услышала что-то или увидела то, что ее расстроило. Единственное о чем я мог думать, это подойти к ней и убедить ее в обратном. Я повернулся к ней и она улыбнулась мне. Воодушевленный блеск в ее глазах - это все, что мне было нужно. Я хотел развлекать ее. Я хотел, чтобы она наслаждалась, глядя на меня. Я подавил ту ярость, бушующую внутри меня и сосредоточился на этой сладкой улыбке.

Когда мы закончили песню и Мэтти понял, что уже прошло достаточно времени, чтобы я успел успокоиться, я повернулся к группе и кивнул. Они знали, что это означало, что настало время исполнить новую песню. Ту, которую я начал писать, когда Блайт вошла в мою жизнь. Она была тяжелой и отражала всю действительность. Фанатам она понравится и каждый раз, когда я ее пою, единственное, что я вижу перед собой - это лицо Блайт. Она вдохновила меня на нее, даже если я собирался изменить горькие факты моей жизни в песне. Она все изменила.

Я всегда был зависим -

Возьму немного, а потом захочу большего.

Для меня слышать нет это нормально.

Они называют это помешательством, но я знаю, что это нечто большее.

Я знаю, что они говорят тебе, держаться подальше от дьявола,

Но, детка, подойти ближе, открой мою дверь.

Я повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Ее глаза мерцали от чего-то, я не мог понять от чего именно, но черт возьми, я чувствовал, что она полностью принадлежит мне.

Они говорят, что я не для тебя.

Они говорят, что я не подхожу для такого невинного создания и что я просто сожгу тебя своим пламенем.

Но теперь я зависим и ничто не может это изменить.

Я может быть и плох для тебя, но ты должна познать этот урок.

Обвиняй меня в сумасшествии или желании обладать тобой.

Я все это слышал прежде, но не так как сейчас.

Я бы сказал тебе не бояться, но тогда я буду лгуном.

Ты потеряла свою свободу воли после нашего первого поцелуя.

Я знаю, что они говорят тебе держаться подальше от дьявола.

Но, детка, подойди ближе. Открой мою дверь.

Они говорят, что я не для тебя.

Они говорят, что я не подхожу этому ангелу, я просто сожгу тебя своим пламенем.

Но я теперь зависим, и ничто это не изменит.

Я может быть и плох для тебя, но ты должна познать этот урок.

Хорошие девочки должны держаться подальше от темных уголков.

Соблазн всегда будет таиться за поворотом.

Сохранить тебя ангельски чистой, возможно единственное, что подкупает меня.

Но я никогда не просил не сгорать.